Линда Ховард "Независимая жена"

Марина, мне очень нравится Рис, но это не значит, что я полностью одобряю его методы. Также и героиня, мне не нравится Сэра, но испытываю симпарию к Салли. Хотя, мне не нравятся ее двойные стандарты в оценке поступков Криса и бывшего мужа. К сожалению, как правило, вся интрига в любовных романах строится на недосказанности, на неспособности поговорить, на нелогизмах в поведении героев. Очень жаль, что автор совершенно упускает объяснение произошедшего и происходящего С Рисовой колокольни.
_________________

Вот я и жду когда же нам покажут не красивого , умного , супермэна - эгоиста , а человека . Одностороннее повествование всегда в ущерб одному из героев . Что касается двойных стандартов , так к тем кого мы любим они всегда завышенные . Ведь разрешает Рис поплакать в его объятьях Корал и взглядами с ней на глазах у жены обменивается , но она не должна сметь ее обсуждать, а сам то по телефону умудрился выставить Грэга из квартиры . Так что все грешат предвзятостью . Кстати как там повернет Ховард еще не известно . Может ничего еще и не будет . А просто Рис догонит Салли , она лапки кверху и на этом конец . Ну тогда я уже и в Салли разочаруюсь и скажу , что так ей и надо . Не хотелось бы о личном , но ничего хорошего , кроме веселого нрава , в себе в свои 18 я не вижу - дура была набитая . Возвращаясь к Ховард скажу , что для меня один из лучших ее романов - это гора Маккензи - наслаждалась чтением , а здесь пока сплошные нервы .

Поведение Риса может нравится, может нет.Каждый поступает исходя из своих интересов. После прочтения 8 глав ,остается стойкое ощущение, что ГГ разрушает жизнь Сали ,созданную за 7 лет.Что прекратив работу в поле он хочет вернуть то ,что по молодости лет не оценил и потерял и поэтому ведет себя ,как слон в посудной лавке. Но Салли уже другой человек и Рису придется это осознать ... И те слова, которые сказал Рис уходя,сейчас преемлимы к нему.
_________________

 » Глава 9

Перевод - NatalyNN

Редактор - сodeburger


Салли трясло от ярости, она была не в силах сдержать непроизвольную дрожь, не в состоянии решить, что предпринять. Села в автобус и поехала в никуда, обуреваемая неистовым желанием сжать руки на горле Риса. Он буквально украл у нее одежду, все личное имущество. Это достаточно плохо, но она сумела бы обойтись безо всего, к чему привыкла. Единственное, что никак нельзя оставить – рукопись, а она не могла придумать никакого способа вернуть ее. Она даже не знает, где поселился Рис, а номер его телефона не внесен в справочник.
Требовалось найти какое-то место, чтобы переночевать, и наконец она вышла из автобуса и поплелась по битком набитым тротуарам под пылающим дневным солнцем, пока усталость не заставила выбрать первую попавшуюся гостиницу. Она зарегистрировалась и долго сидела в номере, оцепеневшая, неспособная думать о каких-либо целенаправленных действиях. Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь изобрести способ вернуть рукопись, не встречаясь с Рисом. Но чтобы найти свою книгу, надо выяснить, где живет Рис, для чего придется поговорить с ним, а именно этого она хотела избежать.
Кража книги, казалось, парализовала ее, лишила способности действовать. Приуныв, Салли решила просто начать все заново, но понимала, что точно повторить ранее написанное не удастся; она не сможет вспомнить все детали вдохновенных формулировок. Какое-то время она плакала от гнева и отчаяния, потом, наконец решившись позвонить Рису в офис, поняла, что ждала слишком долго – все уже разошлись по домам.
Так что делать было нечего, только ждать. Она приняла душ, легла на кровать и стала смотреть телевизор, потом уплыла в сон, даже не расстелив постель, и проснулась рано утром от ругани где-то по соседству.
Салли чувствовала зверский голод, потому что не только не съела вчерашний заказанный обед, но и не поужинала минувшим вечером, и пустой желудок стал последней каплей – свернувшись в клубочек, как ребенок, она судорожно заплакала. Как он посмел!
Но Рис посмеет все, что угодно, в этом она убедилась на собственном опыте. Она опять заснула и, проснувшись почти в десять утра, почувствовала пульсирующую головную боль. Еще раз приняла душ, оделась, затем глубоко вздохнула несколько раз и села к телефону. Другого способа нет. Придется побеседовать с ним.
Пока храбрость не покинула ее, Салли набрала номер офиса и попросила соединить с мистером Бэйнсом. Как обычно, на звонок ответила Аманда, Салли сумела спокойным голосом пожелать ей доброго утра, прежде чем поинтересовалась, можно ли поговорить с Рисом.
– Конечно, он приказал немедленно соединять с тобой, – бодро ответила Аманда, нервы Салли вибрировали от напряжения, пока не объявился Рис.
– Салли. – Низкий бархатистый голос в ухе заставил ее подпрыгнуть, ударив трубкой по и без того уже ноющему виску. – Где ты, дорогая?
Она сглотнула и хрипло сказала:
– Я хочу вернуть мою книгу, Рис!
– Я спросил – где ты?
– Книга… – снова начала она.
– Забудь о чертовой книге! – рявкнул он, и это оказалось большим, чем могли выдержать ее нервы.
Она давилась, пытаясь проглотить рыдание, рвавшееся из горла, но судороги стремительно следовали одна за другой, и она беспомощно разревелась, вцепившись в трубку, как в спасательный трос.
– Ты… ты украл ее! – бессвязно обвиняла она между всхлипами. – Ты знал, что это единственная вещь, которую я не могла бы… если… а ты украл! Я ненавижу тебя, слышишь? Ненавижу! И никогда больше не хочу тебя видеть…
– Не плачь, – отрывисто сказал Рис. – Детка, пожалуйста, не плачь. Скажи мне, где ты, и я приеду за тобой, как только смогу. Ты получишь назад свою книгу, обещаю.
– Вилами на воде! – съязвила она, утирая влажные щеки тыльной стороной ладони.
Он нетерпеливо вздохнул.
– Сама подумай, тебе придется встретиться со мной, если ты хочешь получить назад свою рукопись. И поскольку это, кажется, единственное, чем я могу удержать тебя, то этим и воспользуюсь. Встретимся за обедом…
– Нет, – взорвалась она, глядя на помятые слаксы и топ. – Я… я не подходяще одета.
– Тогда мы пообедаем в моей квартире, – оживился он. – Я позвоню домработнице и попрошу ее все подготовить, так что встретимся у меня в половине первого. Там и сможем откровенно и без помех поговорить.
– Я не знаю, где ты живешь, – призналась Салли, сдаваясь неизбежному.
Она знала, что это ошибка – снова увидеть его; следовало бы наплевать на рукопись и забыть о ней, попробовать начать писать заново, но она не могла. Невзирая на риск, она не могла уехать без своего детища.
Муж дал ей адрес и инструкции о том, как добраться, и перед тем, как повесить трубку, ласково спросил:
– Ты в порядке?
– В полном, – холодно ответила она и опустила трубку на рычаг.
Салли встала, расчесала волосы и ошеломленно посмотрела на собственное отражение в зеркале. Очень бледная, глаза запали, вся одежда в складках. Она не позволит Рису увидеть ее в таком виде! А кроме тюбика помады в сумочке больше ничего нет!
Но, к счастью, у нее при себе деньги, а на первом этаже гостиницы открыты магазины. Приняв решение, она вызвала лифт, спустилась вниз и поспешно купила симпатичное белое летнее платье с узорами из крошечных цветочков и белые босоножки на высоких каблуках.
В другом магазине купила косметику и духи; потом помчалась в свою комнату. Тщательно нанесла макияж, ликвидируя разрушительные последствия слез и беспокойства, затем надела элегантное хлопковое платье и старательно расчесалась; не было времени сооружать прическу, так что оставила волосы струиться вниз по спине густой соболиной гривой.
Салли заказала такси до квартиры Риса, слишком возбужденная, чтобы давиться в переполненном автобусе в обеденное время. Выйдя у его дома, поглядела на часы и увидела, что опоздала на несколько минут. Заплатила таксисту, поспешила к лифту и нажала кнопку.
Едва она позвонила в дверной звонок, дверь распахнулась и Рис предстал перед ней с мрачным, ничего не выражающим лицом.
– Извини, я опоздала…– зачастила она, пытаясь замаскировать нервозность.
– Ничего страшного, – прервал он, отходя в сторону, чтобы дать ей войти.
Он снял пиджак и галстук, наполовину расстегнул рубашку, обнажив завитки волос на груди. Ее взгляд прикипел к зрелой мужской плоти, и бессознательно она провела по губам влажным языком. Один только его вид делал ее слабой!
Его глаза потемнели до угольного цвета.
– Ты соблазнительная маленькая ведьма, – пробормотал он, длинные пальцы сновали по сорочке.
Он расстегнул остальные пуговицы, вытянул рубашку из брюк, сорвал и бросил на пол. Солнечный свет струился сквозь широкие окна и мерцал на его груди и плечах, где легкие росинки пота увлажнили кожу, подчеркивая рельефные мышцы.
Салли отпрянула, желая убежать от острой необходимости коснуться его теплой кожи и почувствовать стальные мускулы под ней, но сделала ошибку, подняв на него глаза. Вид алчной нестерпимой нескрываемой страсти сковал ее на полдороге.
– Я хочу тебя, – прошептал Рис, наступая на нее. – Сейчас.
– Я пришла сюда не для этого, – слабо возразила она и тщетно попыталась уклониться.
Длинные руки окружили ее и притянули к полуголому телу, и она задрожала от эротической власти, довлеющей над ней. Аромат его кожи, горячность и живой резонанс заполнили голову и опьяняли так, что она забыла оттолкнуть его.
Он атаковал ее губы властными поцелуями, которые требовали и поглощали, высасывали из нее всю силу, так что она не противилась, когда он провел руками по изгибам ее тела и возобновил интимное знание ее плоти. Она подняла руки, сцепила вокруг его шеи и поцеловала в ответ, стихийным пылающим откликом вздымая его огонь.
Салли обреченно привалилась к нему, когда он поднял голову, чтобы сделать несколько глубоких судорожных вздохов, и мимолетной улыбкой выдал, что осознает и свой триумф, и ее капитуляцию. Медленными легкими движениями, будто боясь спугнуть, расстегнул молнию на платье и стянул вниз – лужицей вокруг ее ног. Салли молча просто наблюдала за ним, большие глаза почти почернели от вожделения. Она не могла сопротивляться; не могла строить никаких планов. Все, на что осталось сил – чувствовать, осязать и откликаться. Она любит его и беспомощна против его страсти.
Но, по крайней мере, желание было обоюдным. Она смутно осознавала, что он покачивается, дрожа каждым мускулом большого тела, когда осторожно поднял ее на руки и понес в спальню. Рис уложил ее в постель и лег рядом, стаскивая остатки одежды, отделявшей кожу от кожи. Он не мог скрыть потребность в ней, а она лишилась всякой защиты против него. Он хрипло шептал ей бессвязные слова и фразы, заставляющие ее трепетать в ответ и льнуть к нему, утопая в вызванной им чувственной волне.
Когда мир вернулся на место, Салли лежала в его руках, пока он медленно поглаживал ее волосы, спину, руки.
– Я не хотел, чтобы все произошло именно так, – пробормотал Рис ей в висок. – Я планировал сначала поговорить, пообедать вместе и попытаться действовать как два цивилизованных человека, но в тот момент, когда увидел тебя, не было ничего важнее, чем заняться с тобой любовью.
– Ты всегда только этого от меня и хотел, – с усталой горечью констатировала Салли.
Он бросил на нее задумчивый взгляд.
– Ты так думаешь? Это только часть того, о чем я хотел поговорить, но сначала давай поедим.
– Наверное, все остыло? – спросила она, убрав волосы с лица, и села подальше от его рук.
– У нас бифштексы и салат. Салат в холодильнике, бифштексы готовы к жарке. И я отпустил миссис Эрманн до конца дня, так что нас никто не потревожит.
– Ты ведь все спланировал, не так ли? – прокомментировала она без особенного интереса, начав одеваться, он спустил длинные ноги с кровати, встал и наблюдал за ее вялыми движениями.
– Что случилось? – резко спросил он, подошел к ней, обхватил рукой подбородок и начал изучать бледное лицо. – Тебе плохо?
Она чувствовала себя несчастной, больной и разбитой после возносящей страсти его любовных ласк, и невероятно слабой. Но понимала, что ее единственная болезнь – неспособность справиться с Рисом и тот факт, что она больше суток ничего не ела.
– Я чувствую себя достаточно хорошо, – отклонила она его заботу. – Полагаю, что просто голодна. Я со вчерашнего утра ничего не ела.
– Отлично, – муж почти рычал. – Ты исчезнешь, если еще больше похудеешь. Ты должна весить, по крайней мере, сорок пять килограммов. Тебе просто необходим кто-то, чтобы приглядывать за тобой и твоим регулярным питанием, маленькая дурочка!
Вероятно, он имел себя в виду, но она не стала спорить. Салли молча закончила одеваться и подождала, когда он тоже оденется. Потом последовала за ним в аккуратную чистую кухню. Рис не позволил ей заняться чем-либо и усадил на табурет, пока жарил бифштексы и сервировал стол в маленькой столовой.
Он открыл бутылку калифорнийского красного вина, чтобы выпить за обедом, и нескольких минут они ели в тишине. Потом Салли спросила, не поднимая глаз от салата:
– Где моя рукопись?
– Я ее изучаю, – ответил он. – Ты умеешь обращаться со словами. Хорошее чтение.
Она резко вздернула голову, гнев душил ее.
– Ты не имеешь никакого права читать это!
– Не говори так, – сухо попросил муж. – Думаю, что имею полное право просмотреть, что же ты написала в те дни, когда, по идее, работала в моем журнале. Ты каждую неделю получала чек, но не написала ни слова для порученной статьи. Не будь я заинтересован в том, чтобы ты спокойно сидела за своим столом, я уволил бы тебя недели назад.
– Я возмещу каждый пенни, который получила с тех пор, как ты купил журнал, – вспыхнула она. – И все равно ты не должен читать мою книгу!
– Прекрати плеваться и царапаться, котенок, – развеселился муж. – Я действительно прочел твою рукопись, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Лучше подумай конструктивно. Твоя книга обладает прекрасным потенциалом, но в ней есть несколько огрехов и еще над многими местами стоит потрудиться. Тебе нужно убежище для работы, где тебя никто не потревожит и не надо будет волноваться об арендной плате или закупке продуктов.
– Почему нет? – пробормотала она. – Тысячи авторов волнуются о бытовых проблемах.
– Но ты никогда не оказывалась в такой ситуации, – указал он. – Всю жизнь ты была в финансовой безопасности, и это именно то, к чему ты привыкла. Но теперь у тебя нет зарплаты, потому что со вчерашнего дня ты не значишься в платежной ведомости, и что ты будешь делать, когда закончатся сбережения? Чтобы написать книгу и продать ее нужно время. До того времени у тебя закончатся деньги.
– Я не беспомощный ребенок и не боюсь работы, – ответила она.
– Знаю, но зачем беспокоиться о всяких проблемах, когда ты можешь жить здесь, без помех работать над книгой и сохранить свои сбережения?
Салли вздохнула, чувствуя себя пойманной в ловушку. На первый взгляд, предложение было логичным, но она понимала, что это просто способ вернуть ее под свою опеку, где, как он считает, ей самое место. Если бы она обладала хоть капелькой здравого смысла, то уехала бы при первой же оказии, даже если пришлось бы пожертвовать рукописью, но она уже отказалась от одной такой возможности и мучительно признавалась сама себе, что уже слишком поздно добиваться свободы. Она снова увязла в своей глупой, беспомощной любви к Рису, отлично понимая, что ее любовь никогда не найдет ответа, кроме примитивного вожделения. Он хочет ее и по этой причине решил держать рядом с собой, но что случится, когда он устанет от нее? Просто уйдет, как тогда? Понимая, что снова предоставляет ему полную возможность разбить себе сердце, она уставилась на салат и безразлично сказала:
– Хорошо.
Рис быстро выдохнул.
– Точно? Никаких споров, никаких условий? Даже никаких вопросов?
– Меня не интересуют ответы, – пожала она плечами. – Я устала бороться с тобой и хочу закончить свою книгу. Остальное меня не волнует.
– Ты умеешь ударить по мужскому эго, – пробормотал он, вздохнув.
– А ты просто растоптал мое, – прошипела она. – Не жди от меня благодарности. Ты получил, что хотел – меня, потерявшую работу и вынужденную жить с тобой, но не жди слепого обожания, потому что я теперь совсем другая.
– Я никогда об этом и не просил, – отрезал муж. – И для сведения, я не собираюсь сажать тебя на цепь. Я возражаю только против опасной работы, по известным тебе причинам. Все, о чем я прошу – дай нам время побыть вместе и попытаться все уладить. Если мы не сможем ужиться в течение полугода, я соглашусь на развод, но по крайней мере мы можем попытаться.
– Если ничего не получится, ты дашь мне развод? – осторожно спросила она, желая убедиться.
– Тогда и поговорим.
Глянув на его непримиримое лицо, Салли поняла, что сейчас он не готов обещать, и еще раз сдалась.
– Хорошо, шесть месяцев. Но я собираюсь работать над книгой, а не готовить тебе еду, стирать одежду или убирать квартиру. Если ты ищешь прежнюю маленькую домашнюю хозяйку, то будешь разочарован.
– На случай, если ты не заметила, сообщаю, что я богатый человек, – съязвил он. – И не жду, что моя жена превратится в прачку.
Она подняла голову и посмотрела на него
– А что ты извлечешь из этого соглашения, Рис? Кроме партнерши в постели? Я имею в виду, что ты можешь получить женщину в любое время, когда захочешь, не впутываясь в такие хлопоты.
Он полуприкрыл серые глаза и хрипло пробормотал:
– Разве этого недостаточно? Я хочу именно тебя. И давай пока остановимся на этом.

К удивлению Салли договор действовал совсем неплохо, и они быстро втянулись в обычную рутину. Рис вставал и каждое утро готовил себе завтрак, затем будил ее поцелуем, перед тем как уехать. Она завтракала гораздо позже и проводила остальную часть утра в кабинете за работой. Госпожа Эрманн оказалась полной седой симпатичной женщиной – образцом эффективности – она по-прежнему убирала квартиру, готовила завтрак для Салли, ужин для них обоих и уезжала незадолго до возвращения Риса домой.
Салли сама сервировала ужин, и пока они ели, Рис рассказывал ей о том, как дела с журналом, что произошло за день и спрашивал, как продвигается книга. Теперь она чувствовала себя рядом с ним совершенно непринужденно, хотя их отношения так и не стали по-настоящему товарищескими. Она ощущала, что они оба несли в себе груз прошлого, но вряд ли стоило ожидать другого, когда два человека с такими сильными характерами пытаются жить вместе. Оставалось надеяться, что хорошие манеры возобладают, иначе хрупкая ткань их брака порвется, без возможности восстановления.
Дни складывались в недели, стопка страниц в кабинете продолжала расти, Салли приветствовала советы Риса и его опыт. Ее собственный стиль письма был прямым и поверхностным, но Рис умел раскрутить идею на всю катушку. Это стало традицией – после ужина читать ему все написанное за день и выслушивать его мнение. Если ему что-то не нравилось, он так и говорил, но всегда недвусмысленно давал понять, что уверен в хорошем результате всех ее усилий. Иногда она выбрасывала целые разделы и переписывала заново, ориентируясь на критику Риса, но в другое время упрямо цеплялась за свои фразы, потому что чувствовала, что они яснее передают ее замысел.
Казалось, лучше всего ей работается по вечерам, когда Рис сидел с ней в кабинете, читая статьи и документы, захваченные домой, или занимаясь предварительными материалами к документальному фильму, который должен был начать снимать через три месяца. Он казался довольным, все следы неугомонности, которую она помнила, пропали, как будто он действительно перегорел жаждой приключений. Странно, но она тоже была счастлива; умственного возбуждения, которое она получала от создания книги, было более чем достаточно, чтобы занять воображение. Они вместе работали в гармонии и относительной тишине, нарушаемой только трелью телефона, когда звонил Грэг, как часто бывало, и собственными редкими обращениями друг к другу.
Потом, когда наступал поздний вечер, Салли закрывала пишущую машинку и покидала Риса, все еще занятого работой, пока она принимала ванну и готовилась ко сну. Иногда он трудился час или больше после того, как она улеглась в кровать, иногда следовал за ней в душ, но одно оставалось неизменным – он ложился в постель, обнимал ее, и вежливая сдержанность дневных манер взрывалась жадными, почти свирепыми любовными ласками. Она думала, что его страсть остынет, когда он привыкнет к ее постоянному присутствию, но его желание оставалось по-прежнему неутолимым. Иногда, когда они работали вместе, она, как зачарованная, наблюдала за его сосредоточенным лицом, он выглядел невероятно спокойным, но если обвить его руками и осыпать поцелуями, превратился бы в необузданного сластолюбца. Мысль дразнила мозг, она жаждала проделать это только для того, чтобы увидеть, сможет ли отвлечь его внимание от бумаг, но за эти годы у нее развилось подлинное уважение к работе, и она не тревожила его.
Только два инцидента нарушили поверхностную гармонию тех первых недель. Первый произошел однажды ранним вечером, когда она убирала тарелки после ужина и ставила их в посудомоечную машину. Рис находился в кабинете, читая то, что она написала за день, когда зазвонил телефон и она ответила по отводной трубке на кухне.
– Рис дома? Могу я поговорить с ним, пожалуйста? – прозвучал прохладный женский голос и Салли немедленно узнала его.
– Конечно, Корал, я позову его к телефону, – пообещала она, положила трубку на стол и отправилась в кабинет.
Муж поднял на нее глаза, когда она вошла.
– Кто звонил? – рассеянно спросил он, глядя вниз на страницы в своей руке.
– Корал. Она хочет поговорить с тобой, – ответила Салли удивительно ровным тоном и вернулась на кухню закончить хозяйственные хлопоты.
Искушение подслушать заставило ее на секунду замереть, но только на секунду, потом она твердо опустила трубку на рычаг.
Она пыталась убедить себя, что это никакая не ревность выедает внутренности. Корал достаточно уверена в себе и если хочет увидеть Риса, то без колебаний звонит ему домой. Они все еще видятся? Рис никогда не упоминал, куда пошел на обед – или с кем – и раз в неделю поздно возвращался домой вечером. Она настолько увлеклась написанием книги, что действительно ничего не замечала и ничего не воображала по этому поводу, прекрасно понимая, что крайний срок сдачи журнальных материалов должен быть соблюден, и могло случиться многое, вынуждающее допоздна задерживаться на работе.
Но Корал так потрясающе красива! Какому мужчине не польстит, что такая прекрасная женщина явно обожает его?
Салли знала, что не сможет остаться, если Рис все еще встречается с Корал. Когда-то она убедила себя, что для нее не имеет значения, если у мужа были другие женщины, потому что одержала над ним верх, но теперь все было по-другому. Она любит его и вся ее защита рухнула. Он одержал полную победу, если только осознавал это, но почему-то она не позволяла себе признаться вслух, что любит его. Он – так же как и она – никогда не упоминал о любви.
Когда она не вернулась в кабинет к Рису, он принялся искать ее и обнаружил на кухне со сжатыми руками.
– Почему ты не идешь… – начал он, затем проглотил слова, увидев ее напряженное лицо.
– Я не могу запретить тебе встречаться с ней, – резко заявила Салли, глаза почернели от боли и ярости. – Но не смей разрешать ей звонить сюда! Я не собираюсь это терпеть!
Его лицо потемнело, подбородок напрягся от гнева. Словно нескольких недель согласия никогда и не было. При первом же признаке враждебности характеры вырвались на свободу, как дикие лошади, слишком долго вынужденные подчиняться.
– И не надо! Прежде чем бросаться дикими обвинениями, ты бы лучше выяснила факты! – Рис вызывающе рычал, наступая, с негодованием уставясь на нее. – Могла бы подслушать, если уж так интересуешься моими делами! Между прочим, Корал попросила меня завтра пообедать с ней, а я отказался.
– Не лишай себя удовольствия из-за меня! – опрометчиво выпалила она.
Его губы искривились в пародии на улыбку.
– Достаточно странно, но я только что сделал это, – процедил он сквозь зубы. – А теперь, с твоего разрешения, я просто покажу тебе, как не склонен лишать себя удовольствия!
Слишком поздно она метнулась, пытаясь увернуться, он рванулся, чтобы поймать ее, подхватил на руки и быстро зашагал к спальне. Салли неистово крутилась и пиналась, но разница в размерах и силе делала ее совершенно беспомощной против его мощного тела. Он опустил ее на кровать и обрушился за нею, захватывая ее рот губами и целуя с такой яростной требовательностью, что ее сопротивление внезапно превратилось в жажду. Они необузданно занимались любовью, подспудное недовольство обернулось безумным желанием.
Позже он одной рукой прижал ее к боку, а другой гладил обнаженное тело.
– Я не встречаюсь с Корал, – пробормотал он в ее волосы. – И ни с какой другой женщиной. Я с таким пылом занимаюсь с тобой любовью, что это должно убедить тебя, – глухо закончил он.
– У меня глаза заволокло красным цветом, когда она позвонила, – призналась Салли, поворачивая голову, чтобы провести губами по его потному плечу.
Она почувствовала судорогу, пробежавшую по его телу, когда губами прикоснулась к нему, и он сдавил ее руками.
– Ты ревнуешь, – обвинил он, но в тоне слышалось явное самодовольство.
Она задохнулась от вернувшегося гнева и попыталась отодвинуться подальше, но он тут же подтащил ее обратно с необоримостью смерча.
Второй инцидент был ее ошибкой. Однажды утром она решила пройтись по магазинам, впервые с тех пор, как поселилась у Риса. Купив кое-какие необходимые вещи, Салли приятно провела утро, затем решила зайти и повидать старых друзей в журнале, и возможно, пообедать с Рисом, если он не занят.
Сначала она сунула нос в большую комнату, где раньше работала, и была встречена громко и весело. Бром уехал в командировку, и на мгновение Салли почувствовала приступ зависти, потом многочисленные приветствия других сотрудников заставили ее забыть, что она больше не вольная птица. Через несколько минут она извинилась и ненадолго поднялась к Грэгу. Она сомневалась, что когда-нибудь полностью простит его за переход на сторону Риса, даже учитывая, что теперь живет с мужем в относительной гармонии, но Грэг был старым другом, преданным своей работе. Она не хотела охлаждения между ними.
Сдержанно поздоровавшись, они с Грэгом быстро восстановили прежнее легкое общение. Потом расстались на насмешливом комментарии Грэга, что наличие мужа вместо полной рабочей недели сказалось на ней весьма благотворно, и она выглядит довольной.
Как корова на лугу, веселилась про себя Салли, направляясь в офис Риса. Она все еще улыбалась, когда вышла из лифта и буквально столкнулась с Крисом.
– Вернулась! – воскликнул тот, мгновенно придя в восхищение, провел ладонями по ее рукам и повернул, оглядывая со всех сторон. – Да ты просто расцвела, дорогая!
Глаза Салли тревожно расширились, когда она поняла, что не сообщила Крису, что все еще в городе. Грэг знал, конечно, но шеф уж точно никогда не болтал о подробностях личной жизни сотрудников.
– Я и не уезжала, – с сожалением призналась она, улыбаясь в его темные глаза. – Рис не отпустил меня.
Крис поднял брови.
– По виду не скажешь, что ты чахнешь в неволе, – мягко протянул он. – Наверное, ситуация оказалась не такой плохой, как ты себе представляла?
– Возможно, – смеясь, согласилась она. – Грэг только что сказал мне, что я выгляжу довольной! Не могу решить – оскорбление это или комплимент.
– А ты действительно счастлива, милая? – спросил он нежным тоном, вся шутливость исчезла.
– Я теперь реально смотрю на счастье, – глубокомысленно ответила она. – Я больше не ожидаю райского блаженства и не буду уничтожена, когда все закончится.
– Ты и вправду уверена, что все закончится?
– Не знаю. Мы просто живем сегодняшним днем. Сейчас у нас получается ладить, но кто может поручиться, будет ли так всегда? А как ты? Ты и Эми...?
Она остановилась, изучая спокойные смирившиеся карие глаза, и поняла, что он один.
– Ничего не получилось. – Крис пожал плечами, взял ее за руку и повел к окну в конце коридора, подальше от дверей лифта. – Она вышла замуж за другого парня и не хочет даже разговаривать со мной по телефону.
– Мне очень жаль, – пробормотала Салли. – Она так быстро вышла замуж. Но, кажется, она не собиралась выходить за него до конца года?
– Она беременна, – напряженно сообщил Крис, и на мгновение его лицо исказилось от внутренней боли, потом он глубоко вздохнул и посмотрел на Салли, криво усмехаясь над самим собой. – Думаю, это мой ребенок. Ладно, возможно, и того парня, я не знаю точно, но считаю, что ребенок может быть и моим. Я даже не уверен, что Эми сама знает, чей он. Мне плевать. Я женился бы на ней в ту же минуту, если бы она согласилась, но она сказала, что я «слишком непостоянен», чтобы быть хорошим отцом.
– Ты женился бы на ней, даже зная, что она спала с другим мужчиной, пока встречалась с тобой? – изумилась Салли.
Это настоящая любовь, любовь, которая превозможет все, что угодно.
Он пожал плечами.
– Я не знаю, чем она занималась, но для меня это не имеет никакого значения. Я люблю ее и принял бы по любому, лишь бы заполучить. Если бы она сейчас позвонила мне, я тут же пошел бы к ней и послал к черту ее мужа.
Он сказал это спокойным невыразительным тоном, потом покачал головой.
– Не смотри так тревожно, – посоветовал Крис, улыбка появилась на лице. – Я в порядке, милая, и не разваливаюсь на части.
– Но я беспокоюсь о тебе, – слабо возразила Салли.
– И я беспокоюсь о тебе.
Он усмехнулся ей, внезапно подхватил, легкомысленно закружил и засмеялся, когда она запротестовала.
– Я скучал по тебе, как сумасшедший, – сказал он, карие глаза блестели озорством. – Я не доверяю больше никому давать мне советы насчет моей жизни и любви…
– Убери свои чертовы руки от моей жены.
Безжизненные слова падали как камни, Салли поспешно вырвалась из захвата Криса и обнаружила Риса, вышедшего из собственной приемной, глаза сузились в щелочки. Она машинально посмотрела на его руки. Он не сжал кулаки, но длинные пальцы напряженно полусогнуты, хотя поза расслабленная и свободная. Эти руки могли ударить без предупреждения, и Рис выглядел убийственным. Она шагнула вперед, как бы случайно оказавшись между мужем и Крисом, но муж сместился в сторону на беспрепятственную траекторию прямиком к Крису. Пока он двигался, из офиса появилась Аманда и остановилась на полпути, увидев бескровное лицо Риса.
Крис не казался встревоженным; он оставался невозмутимым, рот изогнула кривая улыбка.
– Полегче, – протянул он насмешливо. – Я не претендую на вашу жену. У меня достаточно неприятностей из-за собственной женщины, чтобы претендовать на чью-то еще.
К тому времени Салли приблизилась к Рису и положила ладонь на его руку, ощущая жесткие мускулы.
– Это правда, – сказала она, улыбаясь как ненормальная, пытаясь скрыть страх, который заставлял бешено биться сердце. – Он безумно любит женщину, которая хочет, чтобы он угомонился и перестал постоянно мотаться по другим странам, и он просто рассказывал мне все это. Знакомая ситуация?
– Хорошо, – процедил Рис, едва шевеля губами.
Его лицо было все еще белым от ледяной ярости, но он прорычал Аманде:
– Идите обедать. Все в порядке.
После того, как Аманда и Крис ушли, они с Рисом застыли в коридоре, молча глядя друг на друга. Постепенно он расслабился и устало предложил:
– Давай уйдем отсюда. Мой кабинет обеспечит уединение.
Салли кивнула и последовала за ним в офис, и как только дверь за ними закрылась, он поймал ее в объятия, прижав к себе настолько сильно, что у нее затрещали ребра.
– Я никогда не встречалась с ним, – сумела она заверить, пытаясь вздохнуть.
– Я тебе верю, – отрывисто прошептал Рис, коснулся губами виска, щек, уголков глаз. – Я просто не смог вынести, когда увидел тебя в его руках. Ты моя, и я не хочу, чтобы какой-то другой мужчина дотрагивался до тебя.
С колотящимся сердцем Салли закинула руки ему на шею и прижалась к нему с головокружительной надеждой. Такая бурная реакция не может быть вызвана только собственническим инстинктом; в какой-то степени затронуты и его чувства, раз он так потрясен, и его руки почти карают, касаясь ее. И все-таки она не могла до конца поверить и удержалась от совершенно искренней фразы, трепетавшей на языке: я люблю тебя. Она не смела пока признаться ему, но начала надеяться.
– Эй, я пришла посмотреть, не захочешь ли ты пообедать со мной, – наконец весело произнесла она, поднимая голову от уютного места на его плече.
– Это совсем не то, чего я хочу, – пророкотал он, намекающе показывая глазами на диван, – но соглашусь и на обед.
– Боюсь, мы устроили скандал, – поддразнила она, идя рядом с ним к лифту. – К концу дня все в этом здании будут в курсе дела.
Он небрежно пожал плечами.
– Меня это не волнует. Пусть это послужит предостережением любому из твоих приятелей, который захочет обнять тебя. Я – атавизм, территориальное животное, и не допущу никакого вторжения в свое пространство.
Салли тут же почувствовала ледяную бездну боли в сердце. Все, чем она является для него – часть его территории? Благодарение небесам, что она сумела промолчать мгновение назад, не выпалила о своих чувствах к нему! Она полная дура, раз продолжает искать какие-то глубокие переживания в нем; их там просто нет и она всегда знала это. Он первобытный человек с неотложными примитивными инстинктами. Он увидел возможность удовлетворить свои потребности и не тратил впустую время на такую глупость, как любовь.
_________________

Ура-ура! Новая глава!
NatalyNN, сodeburger, СПАСИБО!!!!!
не кидайтесь в меня тапками, но я так хочу, чтоб этот чертов собственник
хоть немного потратил нервов и времени на Салли.
Слишком легко ему все достается.
_________________

Рис правильно себя оценивает
NatalyNN, сodeburger, спасибо большое
_________________

Спасибо!

Не все гладко в "раю"!!!!!!!!!!!
Что-то мне Салли ну не очень нравится в этом отрывке(даже не знаю почему) ,даже Рис с его "атавизмом" более честен и он правдив в своих чувствах.

девочки, спасибо за новую главу! Перевод отличный!
Это, наверное, первый ГГ, который мне до такой степени несимпатичен(((

Теперь Салли меня уже конкретно подбешивает! Это же надо быть такой дурой? Образцовый экземпляр, просто! Обычно, это про мужиков говорят, что мозг расположен не в том месте, а тут у нас Салли - ярчайший пример такого грубого высказывания? Тупее ГГ-ни я ещё не встречала у Ховард! Что-то у Линды новая тенденция: чем новее роман, тем более "мыльные" в нём герои! Как по-мне - дёшево и посредственно!
_________________

Слаба на передок - с ! Грубо , но точно. Где ж женская гордость и самолюбие ? Нетути . Усе в труселях, как выяснилось. Рукопись можно было и восстановить. Не в амнезии же она . Просто ей нужен был повод еще раз увидеть своего ненаглядного и перепихнуться . Другого же она так и не завела в течение семи лет целомудренной жизни. Отсюда вывод : можно выучить шесть и более языков , стать хорошим специалистом своего дела и при этом остаться такой же непроходимой идиоткой , по первому же щелчку Риса мчаться к нему в койку.
_________________

Полностью с тобой согласна! Ей осталось просто т упо залететь и каждое утро приносить ему тапки к постели. Кстати, данная глава еще раз доказывает, что когда деньги решают все бытовые проблемы по дому(ну там готовка, стирка, глажка), то все налаживается к лучшему. Я бы посмотрела как бы они жили, если бы Салли с ее новым характером отказалась готовить и стирать, а Рис ходил бы по грязному дому, злой, голодный,неглаженный! Была бы революция в раю! А так все классно у них...

Девочки, огромное спасибо за новую главу, за то, что занимаетесь этим в предверии праздников!
Как же меня Салли разочаровала! Это ж надо быть такой дурой, ну никаких мозгов в голове нет у человека, действительно оказалась слаба на... А я ее так защищала Ну кака така любофь??Два эгоиста, один из которых неандерталец, вторая с претензиями на любовь - типа положила себя на алтарь их любви и еще надеется, что он больше ей не разобьет сердце! Просто бред какой-то!

по моему Салли окончательно запуталась!!! А Рис упрямы болван, неужели не может набраться храбрости и сказать жене, что любит её, с корее всего в конце он бросит фразу типа "ты что сама не догадалась? почему же ты думаешь я так себя вёл?".
Когда читала возник вопрос "А про Криса есть книга?" если да то смею предположить, что девица станет вдовой или переживёт насилие в браке.



Спасибо, спасибо, спасибо!!!!!
_________________

Натали, сodeburger, спасибо!
Но от Салли действительно хочется плеваться. Вот так тряпка так тряпка! "Я вся такая из себя растакая, сделала себя сама, всего добилась, ни от кого не завишу! Но согласна жить и спать с Рисом за возможность иметь теплый уголок и ломоть хлеба"
_________________

NatalyNN, сodeburger, спасибо большое. Прекрасный перевод!

С
С Рисом всё понятно - любовь! Да, собственническая, тем не менее. Всепоглощающая. Глубина его чувств показывает, что не просто ревность. И Салли это понимает : КАКИЕ ещё нужны подтверждения?