*Поэзия 60-х годов

Елена Благинина

ДЕРЕВО

Я любила проснуться
На ранней заре.
Чтоб скорей прикоснуться
К стволам и коре.

Чтобы нюхом и слухом.
Рукой и щекой
Ощутить их покой,
Насладиться их духом.

Чтобы в свежести, в шелесте,
В переплеске теней
Не забыть нам о прелести
Остающихся дней.

Не забыть нам о милости
Мира сего...
Чтобы дереву вырасти.
Нужно много всего —

Много соков земных.
Много теплых ночей,
И горячих лучей,
И дождей проливных.

Наум Коржавин

Ты летишь, и мне летится.
Правлю прямо, курс держа.
Только ты летишь, как птица,
Я - как толстый дирижабль.

Не угнаться за тобою,
Не избыть своих границ.
Вот ты движешься с толпою
Легких птиц, бездомных птиц.

Мне б сейчас к тебе спуститься:
Вот вам сердце, вот и дом.
Только я - увы!- не птица,
Тут не сесть мне нипочем.

И гудят моторы резко.
Я скрываюсь в облаках...
А внизу, свернув на Невский,
Ты летишь на каблуках.

1964
___________________________________

ТАТЬЯНА ГАЛУШКО

Пить на ночь кофе и считать потери...
Но я продлить стараюсь каждый миг
Инстинктом насмерть раненного зверя.
Который скачет только напрямик.

И мне необходима и тесна,
Как воздуху, стесненному кипеньем.
Вечерняя молитва мастерства.
Окрашенная зернышком кофейным.

От ничего во рту горчит глоток;
Одновременно дождь трубит во мраке.
И медленный чернильный завиток
Обозначает это на бумаге.

Из плоского фасада всех вещей:
Изогнутого скатертью ковровой
Стола, заиндевелых овощей,
Светящихся сквозь холодильник новый.

Из черного, как зеркало, окна.
Из книг, к окну повернутых затылком,
Из ложечки, из ярлыков вина.
Приклеенных к невидимым бутылкам,—

Из плоскостей, которые косят
И по оси друг друга рассекают,
Пространство целой жизни рассветает,
Совсем как листья образуют сад.

Борис Слуцкий

Двадцатые годы, когда все были
Двадцатилетними, молодыми,
Скрылись в хронологическом дыме.

В тридцатые годы все повзрослели -
Те, которые уцелели.

Потом настали сороковые.
Всех уцелевших на фронт послали,

Белы снега над ними постлали.

Кое-кто остался все же,
Кое-кто пережил лихолетье.

В пятидесятых годах столетья,
Самых лучших, мы отдохнули.
Спины отчасти разогнули,
Головы подняли отчасти.

Не знали, что это и есть счастье,
Были нервны и недовольны,
По временам вспоминали войны
И то, что было перед войною.

Мы сравнивали это с новизною,
Ища в старине доходы и льготы.
Не зная, что в будущем, как в засаде,
Нас ждут в нетерпении и досаде
Грозные шестидесятые годы.

1952
___________________________________

Элида Дубровина

Девочка рисует акварелью
Добрый мир — с разлапистою елью,
С зайцем косоглазым и смешным.
Девочка щедра —так небо ярко,
Так крупна лиловая фиалка
Под листом лилово-золотым!

И пускай фиалка с елью вровень,
А у зайца голубые брови,
Человечьи умные глаза!
Все понятно. Все ведь так и было,
Я ведь тоже тропкой той бродила,
Слушала синичьи голоса.

Ты возьми меня хоть ненадолго
В мир нехитрый, где превыше волка
И в помине не бывает зла.
Ты верни наивность мне святую,
Что добро всегда восторжествует,
Как черна б невзгода ни была.

На крыло стрекозье сядем рядом,
Чтобы нас в страну цветов и радуг
Унесла лошадка-стрекоза...
Там растут фиалки с елью вровень,
А у зайцев голубые брови,
Человечьи умные глаза.

Наум Коржавин

На концерте Вагнера

Сидишь ты, внимая, не споря...
А Вагнер ещё не раскрыт.
Он звуков стеклянное море
Над нами сомкнул — и гремит.

Гремит! И весь мир заколдован,
Весь тянется к блеску слюды...
И вовсе не надо другого,
Солёного моря воды!

Тепла его, ласки, лазури,
И неба, и даже земли...
Есть только стеклянная буря
И берег стеклянный — вдали...

Там высь — в этом призрачном гуле,
Там можно кружить — но не быть.
Там духи стоят в карауле,
Чтоб нам на стекло не ступить.

Нас Вагнер к себе не пускает,
Ему веселей одному...
Царит чистота нелюдская
Над жизнью — что вся ни к чему.

Позор и любви, и науке!
О, буйство холодных страстей...
Гремят беспристрастные звуки, —
Как танки идут на людей.

Он власть захватил — и карает.
Гудит беспощадная медь.
Он — демон! Он всё презирает,
Чем люди должны овладеть.

Он рыщет. Он хочет поспешно
Наш дух затопить, как водой,
Нездешней (а, может, нигдешней?)
Стеклянной своей красотой...

Так будьте покорней и тише,
Мы все — наважденье и зло...
Мы дышим... А каждый, кто дышит,
Мутит, оскверняет стекло...

Тебе ж этот Вагнер не страшен.
И правда — ну чем он богат?
Гирлянды звучащих стекляшек
Придумал, навешал — и рад.

Он верит, что ходит по краю —
Мужчина! Властитель! герой!..
Слепец!
Ничего он не знает,
Что женщине нужно земной.

Не знает ни страсти, ни Бога,
Ни боли, ни даже обид...
С того и шумит он так много,
Пугает
и кровь леденит.

1963
___________________________________

Нина Маслова

Я фотографий не дарю.
Их часто дарят не от счастья.
Увидишь, глядя на зарю,
Мои черты, мои пристрастья.

В ручье —
В нем голос мой живой,
Характер
В ветре буйном мой,
Там нежность —
Здесь мой ясный взгляд,
Там радость —
Здесь моя печаль.

Смотри почаще на закат
И на синеющую даль.
Они расскажут обо мне,
И не слукавят никогда.
Смотри на солнце все в огне
И на лиловые снега.

Я фотографий не дарю,
Зачем они тебе, зачем?
А вот зарю — бери зарю!
И если хочешь — насовсем.

Семен Сорин

КУКЛА

Мальчишке куклу подарили
С глазами синего синей,
Но для него автомобили
И паровозы поважней.

Мальчишке вовсе не до кукол,
Мальчишка вовсе не такой,
И он ее забросил в угол,
Чтоб не мешалась под рукой.

На заводные паровозы,
На все мальчишечьи дела
Глазами синими сквозь слезы
Она смотрела из угла.

И он, мосты и башни строя,
В свое влюбленный мастерство,
На куклу с торжеством героя
Нет-нет да взглянет: каково?

И башни делались ровнее,
И правильней мостов настил,
Хотя он не якшался с нею
И до игры не снисходил.

Но как-то раз она исчезла —
И стала комната темна.
Он все бездушное железо
Отдал бы, чтоб нашлась она.

Игрушек он не замечает —
О ней одной его слеза...
Но лишь во сне его встречают
Большие синие глаза.

Александр Кушнер

«А кем ты хочешь быть?» - я мальчика
спросил.
Ведь надо же спросить о чем-нибудь
ребенка.
Отцу его уже сказал я: «Как он мил!».
Макушку потрепал и улыбнулся тонко.

А чтобы подсказать ответ и поскорей
Отделаться ему от праздного вопроса,
Сказал, что я хотел быть летчиком - смелей
Всех летчики, планшет в руке и папироса.

Но мальчик так молчал, как если 6 глух и нем
Он был. - «А, - говорю, - матросом! Нет?
Шофёром!» -

Ребенок помрачнел и вдруг сказал: «Никем».
И мне пришлось отстать от мальчика
с позором.

Геннадий Шпаликов

По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.

Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.

А не то рвану по следу –
Кто меня вернёт? –
И на валенках уеду
В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,
Там, где – боже мой! –
Будет мама молодая
И отец живой.

Майя Борисова

МАЛЕНЬКАЯ ГОРОДСКАЯ
БАЛЛАДА

Жарким лбом прижимаясь к плечу.
Жарким ртом, начинавшим дрожать,
Все шептала она: — Не хочу,
Не хочу от тебя уезжать...

И уехала. Канули дни.
И ничто не вернулось назад.
Вскоре оба забыли они
Ту поездку в такси на вокзал.

Но, не смевший дышать, точно вор,
Забывавший на тормоз нажать,
До сих пор вспоминает
шофер: — Не хочу от тебя уезжать!
Не хочу от тебя уезжать...

Геннадий Шпаликов

У лошади, была грудная жаба.
Но лошади послушное зверье
И лошадь на парады выезжала.
И маршалу молчала про неё...

А маршала сразила скарлатина.
Она его сразила наповал.
Но маршал был выносливый мужчина
И лошади об этом не сказал.

Новелла Матвеева

Пингвин

Как сосулька с отколотым кончиком,
Или звон столкновения льдин,
Или птичье крыло с колокольчиком,
Призвенелось мне слово "пингвин".

Что такое "Пин Гвин"? Где разыскивать?
А какой он, Пинг Вин? Как живет?
Над снегами зеленоискрыми
Седоватый запел самолет.

Каждый день пробегал необыденно:
С пестрой песней, с простертой рукой...
А когда я пингвина увидела,
Оказалось: пингвин не такой!

Никогда не летающей птицею
Был пингвин. Но, пожалуй (как знать!),
Не являл ли собой репетицию
Тех пингвинов, что будут летать?

Потому что отвергнутым чучелом,
Снежной куклою, вкопанной в лед,
Он глядел, как тускнеет за тучами
Прилетавший за ним самолет.

Он стоял, уменьшаясь беспомощно,
На расставленных ножках своих
И как будто придумывал поручни,
Чтоб скорей ухватиться за них.


1962 год
___________________________________

Александр Кушнер

Сложила крылья бабочка, пропала!
Багровое померкло опахало.
Тускнеет жизнь без яркого пятна,
Как если бы любви моей не стало.
Нет, только притаилась. Здесь она!

Притворщица! Угрюмая с испода,
Нахмурилась, притихла, как погода.
Отчаялась, застыла. Жалкий вид!
Но кажется, опять блеснуло что-то?
Ах, вот она! Очнулась и летит!

Инна Лиснянская

КРАСНЫЙ ЛЕД

Я живу в слезах и в смехе,
Беззащитна, но горда.
У меня проси утехи,
Утешенья — никогда!

Я сама его искала.
Что ты смотришь на меня?
Я устала. Я устала
Прыгать в воду из огня.

То я в жены, то в монашки,
Тут и там — одна беда.
У меня проси поблажки,
Но прощенья — никогда!

Я сама его искала,
Билась головой об лед.
Видишь — женщина устала,
Видишь — красный лед идет.