Sandrine Lehmann:
» Глава 8
- Есть ли у вас враги, фрау Лойтхольд?
Через окно в кабинет заведующего отделением льется тусклый свет декабрьского дня. Над городом висят тяжелые свинцовые тучи – очередной снегопад начнется с минуты на минуту. Полицейский комиссар выжидательно смотрит на девушку в голубой больничной пижаме. Розали Лойтхольд, двадцать четыре года, согласно истории болезни и полицейскому рапорту. На рождественской вечеринке в бокале шампанского, который она выпила, оказалась подмешана лошадиная доза препарата, снижающего артериальное давление.
Бледная блондинка с глубокими тенями под глазами выглядит настолько хрупкой и беззащитной, что даже видавший виды полицейский почувствовал жалость и желание защитить прелестную девушку. Просто так людям не подмешивают такое в напитки. Особенно в алкоголь. Последствия могли быть куда тяжелее. Если бы у нее была дистония или что-то подобное, она могла умереть. И если бы помощь немного запоздала – тоже.
Розали в свою очередь смотрит на полицейского. Он задает вопросы, наверное, в полном соответствии с инструкцией. Доктора сообщили в полицию по своей инструкции, полицейские открыли дело по своей. Сейчас зададут ей все формальные вопросы, напишут, что дело закрыто в связи с отсутствием подозреваемых, и все на этом. Она выйдет из больницы, такая же беззащитная и испуганная, как прежде.
Ну уж нет, никакая она не беззащитная и не испуганная. Пусть Кевин боится. Есть ли у нее враги, спросил полицейский…
Очень хотелось сдать Кевина. Сказать, что есть враг, и что именно он провожал ее домой после вечеринки и пытался изнасиловать. И тут Кевину придется кисло – возьмут его под белы рученьки и…
И что? Да, по работе они оказались конкурентами, но наличие мотива преступления – это не улика. Точно так же не свидетельствует против него то, что именно он дал ей бокал шампанского (к тому же, не единственный на вечеринке). Проводил домой – так это тоже не преступление. Покушение на изнасилование? Ничего подобного, бред. Ей почудилось спьяну. Никакого изнасилования не было. Доказать, что именно он подмешал что-то в шампанское, невозможно. Нет, Кевин выкрутится, еще, чего доброго, ей выкатит иск за клевету.
- Нет, господин комиссар, - ответила Розали твердо. – Никаких врагов у меня нет.
- Отвергнутые поклонники?
- Какой смысл им меня травить? Не думаю.
- Понятно. – Полицейский привычным движением перевернул заполненный протокол к ней и подтолкнул шариковую ручку: - Ознакомьтесь, если все правильно, напишите «записано с моих слов верно» и поставьте подпись под галочкой.
Ознакомилась, подписала. Заученным движением комиссар достал визитку из кармана и протянул ей, сопроводив действие таким же забитым до оскомины текстом:
- Если что-то вспомните, звоните в любое время.
Розали кивнула и взяла визитку.
- Хорошо, комиссар. Спасибо.
- Желаю вам скорейшего выздоровления. И… - он чуть поколебался и добавил то, чего не было в инструкциях: - И хорошего Рождества. Плохо кончается год, пусть следующий будет отличным.
- Будет, - согласилась Роз. – И вам всего наилучшего, комиссар.
На этом они разошлись.
Девушка медленно брела по коридору клиники к своей палате, которую она делила с пожилой дамой с аппендицитом. Дама была запредельно болтлива и успела уже утомить соседку пространными описаниями своего самочувствия, работы собственного желудочно-кишечного тракта и отношения к героям сериалов - Розали не знала о существовании ни одного из них. Если бы она слушала болтовню тетки, за полтора дня, что уже провела тут, стала бы большим знатоков сериалов. Но она не слушала, без конца ломая голову, что же ей делать и как быть дальше. Кевин не успокоится на этом. Или успокоится? Понял, что ему не обломится? Кстати, Шефер дал понять во время той встречи позавчера утром: для этого проекта оказалось очень важным, что Розали - уроженка кантона Вале - свободно владеет французским. Кевин – под вопросом. То есть, конечно, он как-то говорит на этом языке, потому что все студенты сдавали зачет по каждому из государственных языков Швейцарии, включая французский, но, чтобы получить зачет, было достаточно понять довольно простой текст, перевести его и ответить на вопросы. Любой троечник справится. Не исключено, что именно французский стал причиной, почему проект получила именно она…
Занятая своими полусвязными мыслями, Розали не сразу обратила внимание на стоящую неподалеку от двери ее палаты маленькую фигурку с большим животом. Софи оставалось два месяца до родов, но она совершенно не считала это поводом для того, чтобы запираться дома. Подруга продолжала учиться на медицинском факультете и водить за нос своего любимого мужчину, все время оттягивая свадьбу.
- Розалинда, жива, слава тебе Господи! – София чуть не задушила подругу в объятиях. – Теперь быстро расскажи мне, какой мудак проделал это, и я быстренько натяну ему яйца на уши!
Роз рассмеялась и обняла ее в ответ. Если Кевин выкрутится, попав к полицейским, уж Софи его точно живым не выпустит.
- Не скажу ни слова, пока не поклянешься, что не будешь ничего предпринимать, не посоветовавшись со мной!
София еще вчера утром успела побывать дома у Розали (ключ ей отдал Фил, который запер квартиру после того, как Рози увезла скорая) и собрала для нее одежду, телефон, зарядник, всякие нужные мелочи, документы, деньги и ноутбук. Но вчера к Роз никого не впускали, и она промучилась целый день в одиночестве, и неизвестно еще, что ее доставало больше – необходимость куковать в больничной пижаме (страшной, как смерть водолаза), невозможность причесаться или недоступность связи.
- Соф, ты ангел, спасибо тебе миллион раз! - Роз живо вцепилась в телефон. – Господи, мама, наверное, с ума сходит. Я вчера должна была к ней приехать…
- Она до меня дозвонилась, - сказала подруга. – Но ты, правда, позвони ей быстренько. Я не стала ничего говорить, только что ты заболела… Давай, звони, а я подожду, расскажешь, как дошла до жизни такой.
Разговор с Элизе затянулся, все это время Софи терпеливо ждала, устроившись на диванчике в длинном больничном коридоре. Розали понимала, что разговоры в присутствии соседки по палате совершенно невозможны. Теперь, когда Софи привезла ей деньги, может быть, стоило оформить себе VIP-палату без соседей. Но Роз понимала, что все еще не может себе этого позволить. Теперь особенно – неясно, сколько она проторчит в этой клинике, успеет ли второго января выйти на работу и поехать на встречу с организаторами проекта в Невшатель. Если она здесь зависнет, Шефер вполне может переиграть все… и отдать проект Кевину?! А почему бы и нет…
- Почему ты не сказала копам?! – ахнула София, когда Роз рассказала ей про Кевина.
- Да потому, что ему нечего предъявить. Они в результате извинятся и отпустят его восвояси, и все.
Подруга нахмурилась, но беременность не мешала ей соображать быстро, как всегда:
- Ну да, не факт, что кто-нибудь видел, как он подмешивает что-то в шампанское. Ты только шампанское пила?
- Да. Ты же знаешь, я ничего крепкого не пью.
- Это тебе повезло. Если бы эту дрянь подмешали в виски, я бы сегодня везла тебе не ноутбук, а венок.
- Не шутила бы ты так, Софелла…
- Это не шутки, Розалинда, поверь мне. Это я тебе как врач говорю. Хотя, если урод понимал, что делает, он мог бы побояться подмешивать в виски…
- Верю. И что дальше?
- Не знаю. Дальше то, что у тебя не самая приятная ситуевина сложилась. Опасный враг, которому пока нечего предъявить. Проект, который у тебя могут запросто забрать. Тебя когда выпустят?
- Не знаю, мне пока ничего не говорили.
- Сегодня двадцать пятое. До Нового года тебя тут точно не будут держать, промыли желудок, понаблюдают пару деньков и отправят домой в лучшем виде.
- Думаешь?
- Уверена, - отрезала подруга. – Домой не возвращайся, это может быть опасно. Шеферу вообще ничего не говори, наоборот, напиши своей Сабине письмо с уточнением какой-нибудь фигни по проекту. Сама езжай к нам с Филом, мы за тобой присмотрим.
- Спасибо, родная, - Роз так крепко обняла Софию, как только позволял ее семимесячный животик. – Я знаю, что ты – самая лучшая подруга на всем белом свете. Но я поеду к маме. Я обещала.
Когда София ушла, Розали зашла в свою палату. Разложила вещи, нырнула в ванную и с удовольствием вымылась любимым гелем для душа, а потом почистила зубы, причесалась и надела серые трикотажные брюки и красную футболку. Приятно, черт подери, почувствовать себя нормальным человеком!
- А это твоя подруга была? – не успела Розали выйти из душа, как попала под перекрестный огонь любопытства соседки. – А почему она беременная и без кольца? В том сериале, про который я тебе уже рассказывала, тоже девушку обманули и…
- Неужели, ох, простите, я забыла зайти к врачу. – Розали вышла из палаты. Некоторых людей больше всего украсило бы не золото или бриллианты, а хороший кляп во рту.
К врачу ей не было нужно, наоборот, ей сказали ждать в палате, поэтому Розали просто встала у окна неподалеку от двери. С четвертого этажа тут открывался вид на больничный двор – решительно ничего интересного. Вон идет человек со снегоуборочной машиной, чистит дорожку. Больше и взгляду зацепиться не за что.
Да, хотелось бы знать, когда же ее наконец выпустят отсюда. Вчера она пришла в себя после всех дел и сразу ощутила готовность уйти, но доктора не позволили ей покинуть больницу, хотя она заверяла, что отлично себя чувствует. Никаких временных рамок ей тоже никто не давал, и даже врач был весьма немногословен и на вопрос прямо не ответил. Все, чего она добилась – «Вы нуждаетесь в динамическом наблюдении». Очень неприятно нуждаться в динамическом наблюдении, когда скоро Новый год, в Шампери ждет мама, а второго января она должна выехать в Невшатель к началу серьезного проекта, от которого зависит ее карьера. Ну… сегодня еще только двадцать шестое, верно ведь?
Было страшно думать о том, что произойдет, если она по той или иной причине не сможет заняться этим проектом, как запланировано. Тогда, вполне возможно, Шефер переиграет все и заменит ее на Кевина, а ее карьера окажется в свободном падении. Может быть, ее уволят. Может быть, Кевин подстроил все специально… Ему выгодно, чтобы проект так или иначе перешел к нему. Вот он и позаботился о том, чтобы соперница оказалась выведена с игрового поля. Нет, недаром она всегда полагала, что мужчинам доверять не стоит.
На самом деле, Роз с малых лет стала объектом пристального внимания мужчин – с тех пор, как двое малышей в детском саду передрались за то, с чьим ведерком она будет играть в песочнице. Роз всегда думала, что в этом виноваты ее волосы – блондинки зачастую привлекают слишком много внимания. И почему-то никому невдомек, что некоторым из блондинок избыток интереса может быть в тягость. Когда она переехала в Цюрих учиться – одна, без родителей, без присмотра и без особых денег – некоторые решили, что она будет легкой добычей. Как же!
Хорошо, что она смолоду отлично научилась говорить «нет», а тем, кто не понимал слов, приходилось объяснять коленом по причиндалам. Роз унаследовала внешность у своей мамы. Но Элизе, которая так хорошо отказывать не умела, свое восемнадцатилетие встретила уже беременной. К счастью, папаша Рози оказался нормальным человеком и честно старался стать хорошим мужем и отцом, и при разводе повел себя порядочно, даже помог бывшей жене открыть ресторан. Хотя они в последний год в ожидании развода одно что не дрались, а разговаривать могли только в присутствии адвокатов, потом, когда им уже стало нечего делить, снова начали общаться довольно мирно. Даже пополам оплатили университетское образование для дочери и подписали договор на поставку сыра в мамин ресторан (отец женился во второй раз и управлял семейной сыроварней).
Роз очень любила родителей - отца тоже, хотя все же мама для нее была ближе и дороже. Жаль, что у нее нет родных братьев и сестер, но какой смысл жалеть о несбыточном? Правда, отец в новом браке обзавелся двумя сыновьями, но они ведь не жили под одной крышей, и Роз никак не могла научиться воспринимать их как кровных братьев. Зато Элизе была лучшей на свете мамой. Молодая, красивая, веселая, она всегда отлично понимала свою дочь и очень многому научила. Особенно своим примером – и положительным, и отрицательным. Именно благодаря наблюдениям за Элизе Розали пришла к простому выводу – мужчина не даст женщине счастья и самореализации, а самостоятельная карьера даст. Может быть, раньше женщин устраивал сложившийся порядок вещей, когда мужчина зарабатывает и содержит семью, а его жена сидит дома, готовит еду и растит детей, будучи в сущности бесправным и зависимым существом. Но жизнь, слава Богу, не стоит на месте, многое меняется, теперь женщина и в браке может сохранить свое имущество и продолжать работать.
Таких примеров перед глазами девушки тоже прошло немало. Неподалеку от маминого ресторана купил себе дом успешный профессиональный спортсмен, Филипп Эртли. Тот самый, который позавчера спас жизнь Розали. Да, теперь у него есть София, а тогда была девушка Дженнифер, которая, сама того не желая, тоже стала интересным примером для Рози. Успешный профессиональный фотограф, она вступила в брак с Филом, будучи уже не только самостоятельной, но и довольно богатой женщиной, как и сам Филипп, который заработал кучу денег за годы спортивной карьеры. Поэтому они заключили брачный контракт и жили вместе, хотя при этом каждый продолжал заниматься своей работой. Как родители Розали, они поженились, потому что ожидали общего ребенка, и у них родилась очаровательная дочка, что, впрочем, не помешало супругам точно так же развестись, когда девочке было четыре года. Правда, в отличие от родителей Розали, разводились они очень мирно и сохранили впоследствии самые дружеские отношения. Вот только Роз не могла не думать о том, что развелись они во многом из-за Софии, ее лучшей подруги, которая теперь живет с Филиппом и ждет от него сына.
Фил очень классный парень. Ну, хотя ему уже скоро тридцать три, наверное, не по возрасту говорить про него так. Но он в самом деле клевый. Софи его просто обожает, да и Роз зауважала за это время, но даже он продемонстрировал, что полного доверия не заслуживает ни один мужчина. Да, позавчера он спас жизнь Розали, но от своей-то жены все же ушел к молодой любовнице, какая бы подоплека за этим не стояла.
Роз была не только хорошенькой, но и мозгами ее природа и родители не обделили, и предполагалось, что она станет заниматься или финансами, или корпоративным управлением, но лет в пятнадцать ее вдруг заинтересовал спортивный менеджмент, и она начала готовиться к освоению избранной профессии. Сначала Элизе предложила дочери поступать в высшую школу бизнеса в Лозанне, это и от дома совсем недалеко, но потом все же мать и дочь взвесили все и выбрали Цюрих. «В Цюрихе офисы самых крупных компаний, да и германоязычных спортсменов просто физически больше, чем франкоязычных», - сказала Элизе. Роз отлично закончила школу и смогла выбирать, в какой университет поступать. Конечно, на пути красивой молодой девушки, оказавшейся без мамы в большом городе, возникло множество соблазнов, которые не всегда было легко преодолевать, но Роз точно знала, чего она хочет от жизни, и пойти по рукам ради легкой красивой жизни в этот список не входило. А потом она вдруг стала четко видеть, что эти ребята, которые хотят с ней встречаться даже с самыми наилучшими намерениями, просто глупее ее. Какой интерес встречаться с человеком, на которого смотришь сверху вниз? Роз до сих пор помнила, как отец в досаде говорил маме: «У любой курицы мозгов больше, чем у тебя!», но жизнь расставила все по местам и доказала, что Элизе совсем не глупа. Своим рестораном она управляла отлично; может быть, ее заведение не претендовало на звезды Мишлен и не было самым модным и изысканным в Шампери, вроде дорогих ресторанов на Гран-Парадиз, но все же даже летом – в низкий сезон – поток посетителей, среди которых было очень много завсегдатаев, местных, не оскудевал, а банковский счет медленно, но неуклонно рос.
Вернувшись в палату, Розали сообщила жаждущей общения соседке, что ей надо поработать, и открыла свой макбук, чтобы проверить почту. Сабина должна была переслать ей некоторые документы по проекту, обещала это сделать не позднее тридцать первого декабря, но до сих пор не прислала. Роз мельком просмотрела почту. Да, фирма сейчас не работала в связи с рождественскими каникулами, но дежурный аналитик (был у них и такой) каждый день высылал спортивные сводки по итогам за вчерашний день и планируемые события текущего дня. Завтра состоится последний старт этого года в горных лыжах – скоростной спуск у мужчин в Санта-Катарине. Но никто из спортсменов Роз не принимал в нем участия, Кубок Европы тоже отдыхает до второго января. А гонки КМ пусть мониторят кисы. Кисами в «SSМ» называли менеджеров по работе с ключевыми клиентами, от «Key Customers» или сокращенно «KC».
Роз перевела взгляд на последнее непросмотренное письмо и нахмурилась. Что за бред? Ди Чезаре? Как это понимать? Ее щеки вспыхнули, в животе похолодело, когда она вчитывалась в очень короткий текст письма. «Подтверждаю ставку в три миллиона евро на сход Ди Чезаре, он дал согласие». Отправителем письма значилась она сама.
_____
За вычитку спасибо
Belle Andalouse!
...