Конкурсные экзерсисы

 » Письма Деду Морозу. От Деда Деду

Письмо от деда деду



Дорогой Дед Мороз! Раньше я обращался к тебе Дедушка, это когда 20 лет назад писал по просьбе дочки, или сорок лет назад – по собственному желанию. Я тогда хотел велосипед, а ты подарил мне краски, я сильно разочаровался и больше тебе не писал. А дочка, дочка хотела платьице как у принцессы, которое мы ей и подарили. Ночью я повесил его за окно, и она увидела, проснувшись, и поверила, что подарок принес Дедушка Мороз. Она была очень счастлива. Потом она уже писала тебе сама, и нам с женой большого труда стоило узнать, что именно она у тебя попросила.
А теперь я дед. Представляешь? Мне 45, а я уже дед. Вчера моя дочка родила сына. Николая. Все хорошо. Вес 3650, рост 57 см. И муж удочки хороший, чем-то похож на меня в его возрасте. Я не говорю, что идеален, но так часто бывает, что дочери ищут себе мужей, похожих на отцов.
Ты знаешь, Дед, я ничего не хочу у тебя просить, и, наверное, зря даже сел писать это письмо, но мне очень хотелось с кем-то поговорить, поделиться, но жена с зятем уехали за покупками, ну, сам знаешь – коляска, кроватка, памперсы, распашонки там всякие, а я сижу тут один, пью коньяк и смотрю, как горит огонь в камине.
В каком камине – спросишь ты? Да мы с женой недавно переехали за город, у нас уютный коттедж, есть сад, где она выращивает цветы, небольшой огород. Я военный пенсионер, но жена еще работает, и я каждое утро отвожу ее на работу, а вечером встречаю. Днем я хожу на рынок, потом готовлю ужин – я так люблю готовить, особенно мясо, но раньше у меня на это совсем не было времени.
Ты знаешь, Дед, скажу тебе как тоже дед, – у меня все хорошо, правда, и мне даже как-то странно от этого, но, видимо, в жизни настала светлая полоса. Конечно, она, как зебра, но черную мы тоже переживем, я уверен. Во много и благодаря тебе, благодаря тому, что каждый Новый год мы ждем чуда (да, да, и я его жду, пусть неосознанно, но жду), и это чудо происходит. Ты его даришь или кто другой, хочется верить что ты, хочется верить в тебя, потому что Дед Мороз, эти письма, это то чудо, которое сопровождает нас всю жизнь. Сначала за нас пишет мама, потом корявые печатные буквы выводим мы сами, постепенно подчерк становится все более красивым, слова – понятными, но в один непрекрасный момент мы узнаем, что подарки дарили родители. Мы грустим, и под Новый год продолжаем ждать чуда.
И чудо приходит – пусть не в новогоднюю ночь – мы встречаем свою любовь, потом происходит новое чудо – рождение ребенка. И вот мы уже опять пишем письма деду Морозу – помогая малышу. Все повторяется в жизни, но ожидание чуда в Новый год – неизменно. И это так здорово.
Давай, дед, выпьем за то, чтобы все в жизни было хорошо – у меня, у тебя, у всех, и чтобы все продолжали в тебя верить, а ты творил свои новогодние чудеса.
До свидания, дорогой Дед Мороз, твой Иван, теперь уже тоже дед.
P.S. Следующее письмо тебе мы, наверное, напишем вместе с внуком.
___________________________________

 » Конкурс Рождественских историй. Чудо любви

ЧУДО ЛЮБВИ.
"ХРИСТОС РАЖДАЕТСЯ, СЛАВИТЕ"

5 место 36 баллов




Уже декабрь, а ни зимы, ни снега толком нет, – Аля шла по улице, почти по щиколотку утопая в снежной каше. Ну вот, опять ноги промочу, – с грустью подумала девушка, – надо купить новые сапоги. Но этого "надо купить" было так много, что на себя у нее денег не оставалось. Нужна была новая куртка брату Артему, который сильно вымахал за лето, и при примерке оказалось, что все зимние вещи ему малы. Без обуви остались близнецы Мила и Даша, потому что они тоже выросли, и на них попросту все горело. Маняше к Рождеству было обещано красивое платье, маме надо было купить лекарства, а папе – пошить новый подрясник. Посчитав все необходимые траты и прикинув возможности семейного бюджета, Аля решила, что вполне проходит зиму в старых сапогах.

Впереди за поворотом показался храм, и мысли сразу поменяли направление – завтра Введение, значит, сегодня первый раз поются на катавасию ирмосы рождественского канона. «Христос раждается, славите. Христос с небес, срящите», – тихонько запела Аля, входя на церковный двор. Скоро Рождество, всего месяц остался, месяц и чуть-чуть.

Рождество и Пасха – два любимых праздника, но почему-то именно Рождество Аля любила и ждала даже больше. С самого детства верила она в то, что в этот день произойдет чудо. С ней самой. Какое – Аля не знала, но верила, что чудо случится. И когда оно произойдет, она обязательно сразу поймет – вот оно, то чудо, которое она ждала.



Чудеса в Рождество случались – то это был неожиданный приезд бабушки с подарками, то новое красивое платье, то долгожданная поездка в Питер, о которой Аля мечтала три года, и куда ее отвез дед на зимние каникулы в 5 классе. Это были настоящие чудеса, но Але казалось, что это – не то, вернее, не совсем то Рождественское чудо, которое она ждет. Главное чудо в жизни, так она его называла. Став постарше Аля поняла, что ее Рождественским чудом должна стать любовь. Нет, не принц на белом коне, и даже не красивый парень, похожий на актера из любимого фильма, а именно настоящая любовь. Девушка не знала, каким будет человек, которого она полюбит, и который, Аля верила – полюбит ее, но надеялась на встречу с ним и на то, что сразу поймет и почувствует – сердцем – что это пришла Любовь.

Аля думала не о замужестве, хотя, в общем-то, хотела выйти замуж, иметь семью и детей, но это казалось чем-то простым и обыденным, и это есть у многих, а вот любовь – настоящая, на всю жизнь – случается не у каждого. Конечно, девушка надеялась, что тот человек, которого она полюбит, и который полюбит ее, станет ее мужем, но почему-то это было вторично, главным было именно само чувство – любовь. И именно ее Аля ждала как Рождественское чудо.

Лет в 12 она видела фильм, в котором герой и героиня идут по лесной тропинке, над ними светят звезды, играет музыка, и вдруг мужчина останавливается, смотрит на свою спутницу и говорит: «Дорогая, я люблю Вас», она поднимает к нему лицо, он наклоняется к ней и целует. Название фильма стерлось из памяти, но этот эпизод остался, и то чувство, которое Аля испытала, глядя на экран – когда мужчина произнес свои слова, у Али замерло сердце, а потом внутри разлился какой-то свет и тепло. И стало легко и радостно. Вот так бывает, когда приходит настоящая любовь, – подумала тогда Аля и стала ждать, когда это чувство придет к ней. В Рождество.

То ли картинка из фильма с заснеженным лесом, то ли то волшебство, которым с детства был окутан для Али праздник Рождества Христова, так повлияли на ее воображение, но любви девушка ждала именно в Рождество. Как чуда.

Шли годы, одно Рождество сменяло другое, но чуда не происходило. Аля закончила школу, институт, пошла работать, она влюблялась в одноклассников, одногруппников, иподьяконов приезжавшего к ним в храм на праздники Владыки Анатолия, ее даже несколько раз целовали, но все это было не то. Не замирало сердце, не было трепета и внутреннего света. И Аля продолжала ждать.

Она не сетовала на судьбу, не стремилась любой ценой выйти замуж, просто жила и ждала. Не страдала она и от отсутствия общения или мужского внимания – в храме всегда было много молодежи – и на клиросе, и среди прихожан, а Аля – хорошо певшая и игравшая на пианино и на гитаре – была заводилой в любой компании. Ребята ездили на экскурсии и в паломничества, ходили в походы, в театры и на концерты, обсуждали просмотренные фильмы и прочитанные книги, на Рождество и Пасху ставили спектакли, и все это было весело и интересно. Но Аля продолжала ждать чуда.

В нынешнем январе ей исполнится 33. Наверное, стоит перестать быть маленькой девочкой и верить в чудеса, но Аля отмахнулась от этой мысли, решив, что подумает ее позже, открыла дверь и вошла в храм.

До службы оставалось полчаса, поэтому прихожан было немного, да и на клиросе народ еще не собрался, только регент Миша раскладывал ноты по партиям.

– Привет, Мишка, рада тебя видеть, с праздником.

– Здравствуй, Алюша, и тебя. Сделай одолжение, ксерани стихирки, у нас новый бас на замене, по-славянски не читает. И вообще, пригляди за ним, он ничего не знает.

– Миш, ты неисправим. Не буду. Пришел петь, пусть поет, а верить – не верить, подойти к помазанию или нет – личное дело каждого. Вспомни, что отец всегда говорит. Парень хоть крещеный? А то будет, как с Володей, – Аля рассмеялась. Левохорный бас Володя полгода пел на клиросе, по просьбе бабушек ходил в алтарь – то священника позвать, то тарелку для сборов благословить, то еще за чем-то, а потом оказалось, что он даже не крещен. Просто никому не пришло в голову его об этом спросить. Потом он, конечно, крестился, а весной уехал в Москву, поступил в Богословский институт, но тогда это был шок для всех. Долго никто не решался сообщить об инциденте настоятелю, но отец Петр воспринял новость абсолютно спокойно, сказав – «все бывает», и больше к этому вопросу не возвращался.

Аля взяла книгу и пошла в отцовский кабинет, где стоял ксерокс. Вернувшись, отдала минею и листочки Мише, повесила на вешалку шубку, сняла беретик, накинула на голову шелковый шарфик и потянулась за папкой со своей партией, когда рядом раздался приятный мужской голос.


– Привет, я Ярослав, можно Ясик, ваш новый бас. На ближайшие пару месяцев, наверное.

– Аля, – девушка протянула ладошку, – Алевтина, – потом посмотрела на парня и добавила, решив сразу поставить все точки над I, – дочь настоятеля этого храма отца Петра. – Часто после этой фразы парни смотрели на нее с любопытством, непониманием, говорили несколько глупых фраз и потом обходили стороной.

Так было в старших классах школы, в училище, в институте. Верующая, да еще и поповна вызывала такой же интерес, как обезьяна в зоопарке. Конечно, на дворе 1993 год, открываются церкви, городское начальство приходит на праздничные службы, священники выступают по телевизору, преподают в школах, но все равно для большинства они остаются персонами нон грата, и мало кто из внецерковной среды хотел дружить с дочкой священника. Этот бас на замене был явно из таких – пиджак, водолазка, джинсы – творческая интеллигенция – подумала про него Аля, – вот пусть сразу знает, что она тут своя, значит, для него – белая ворона.

Аля спокойно раскладывала ноты, когда услышала ответ парня.

– О, как интересно, а я сын директора театра. Кстати, Ваш папенька дружит с моим отцом.

– Да, они вместе учились в консерватории, – ответила Аля, – Роман Михайлович иногда приходит к нам поговорить с папой. Вот уж, действительно, как тесен мир, – подумала девушка, улыбнулась, – но головы не подняла, продолжая готовиться к службе. Ярослав поднялся на свое место на ступеньке.

Зажгли паникадило, дьякон со свечей вышел к Царским вратам. – Восстаните, – Господи, благослови. – Всенощная началась.

Вечерня пролетела как всегда быстро, на Шестопсалмии Аля тихо разговаривала с сопранками, обсуждая последние новости и программу праздничного святочного концерта. Они ставили спектакль про трех волхвов, и пока никого не нашли на роль царя Ирода. Все старшие мальчики были заняты, а давать эту роль маленьким не хотелось.

– Слушай, а давай нового баса попросим. Он сын директора театра, наверное, сумеет сыграть, – предложила Аля.

– Откуда ты знаешь, чей он сын? – удивилась Верочка – второе сопрано, она играла Рахиль.

– Он знакомиться подошел перед службой и сказал.

– С чего вдруг? Или ты опять с гордым видом сообщила, чья ты дочь?

– Ну, не с гордым, но просто, чтоб знал, а то вон, как Пашка, – девушки громко прыснули и смутились, поймав осуждающий взгляд регента. Но с Пашкой в самом деле была смешная история. Он учился с ними на одном курсе и ухаживал за Алей, пока не узнал, что она дочь священника. После этого он бежал от нее в буквальном смысле, как черт от ладана – даже в другую группу перевелся. Аля, улыбаясь, встала на свое место, и служба пошла дальше своим чередом.

Вот, наконец, и канон – «Христос раждается, славите», – грянул хор, и в душе у девушки будто колокольчики заиграли. Так стало радостно, и словно Рождеством повеяло.

После службы была спевка, потом пили чай, и когда пошли по домам, как-то само собой получилось, что проводил Алю Ярослав. Согласился он и царя Ирода в спектакле сыграть, и даже немного с режиссурой помог и с декорациями. Оказалось, что парень очень неплохо рисовал.

Провожая Алю вечерами после служб, спевок и репетиций, иногда он заходил на чай, а в конце декабря передал от отца приглашение на премьеру нового спектакля.

Але было интересно общаться с Ярославом, у них оказалось много тем для разговоров, они любили одни и те же фильмы и книги, и порой ей даже казалось, что она знает этого парня уже много лет.

Встал вопрос о встрече Нового года, и Ярослав пригласил Алю в гости. Она согласилась – дома не праздновали, но отец не возражал, если старшие дети уходили отмечать праздник к друзьям.

Собрались шумной молодежной компанией – ели, пили, танцевали, много смеялись и шутили. Ходили на улицу запускать петарды и ...гадать. Вспомнили Жуковского «Раз в крещенский вечерок девушки гадали» и пошли спрашивать у прохожих имена. Але эта забава пришлась не по душе, и она осталась в комнате. Остался и Ярослав. Девушка попросила его показать ей рисунки, он давно обещал, но все отнекивался. В своей комнате он достал с полки папку для акварели, и Аля удивленно ахнула – рисунки были потрясающими – храм, речка, зимний лес, а вот и она сама, еще раз она – поет, играет на гитаре, на пианино, улыбается.

Девушка удивленно посмотрела на Ярослава, ожидая, что он как-то прокомментирует такое обилие портретов Али в своей папке, но он будто воды в рот набрал. Молчание становилось тягостным, словно оба хотели что-то важное сказать или сделать, но не могли решиться.

– Пойдем на улицу, – Аля взяла Ярослава за руку, – загадаем желание на звезду. Мы раньше часто так делали в новогоднюю ночь, еще на старом папином приходе, когда в деревне жили. – Находишь самую яркую звезду и загадываешь желание на новый год. Идем? – Девушка пошла в коридор за шубкой. Ярослав оказался проворнее. Он подал Але шубу, посмотрел, как она надевает перед зеркалом беретку, взял свою куртку с вешалки, и они вышли из квартиры.

На улице было тихо. Слегка подморозило, небо было ясным, и звезды на нем сверкали как-то особенно ярко.

Аля подняла голову и, выбрав звезду, показала на нее рукой – вот эта моя. Глядя в звездное небо, девушка молилась и просила все того же – любви. Она чувствовала, что Ярослав – не просто друг, что может быть именно он – ее любовь и судьба – то самое чудо, которого она ждала так долго, но боялась в это поверить, боялась признаться в этом даже самой себе.

Когда Аля загадывала желание, она вся светилась каким-то внутренним светом, и Ярослав откровенно любовался девушкой. Она была не такой, как все, необычной, чистой и светлой, не от мира сего. Но эта ее неотмирность притягивала его, она всколыхнула что-то в душе парня, и, глядя на Алю, Ярослав вдруг подумал, что именно с этой девушкой он готов прожить всю жизнь. Радоваться ее радости, помогать ей в ее печалях, делить с ней заботы, видеть ее улыбки и осушать ее слезы. Ему вдруг захотелось семьи и детей, маленькую голубоглазую дочку, похожую на Алю, и, может быть, озорника сына с льняными волосами, какие были в детстве у него самого. Именно это желание и загадал Ярослав.

– Загадала? – Спросил он у девушки. Она утвердительно кивнула, тогда он продолжил, – скоро Рождество. В рождественскую ночь я скажу тебе, что загадал сегодня, если ты тоже скажешь мне свое желание. Хорошо?

– Хорошо, – что-то в голосе Ярослава, в том, как он смотрел на нее, взволновало Алю до глубины души, и она не могла ответить отказом. К тому же ей очень хотелось узнать желание молодого человека, где-то в глубине сознания неизвестно почему пришла мысль, что их желания созвучны.


******


В Сочельник Аля с самого утра была в храме – помогала в уборке, в трапезной, украшала елки, делала букеты, и за пару часов до ночной службы прилегла в сторожке покемарить хоть немного – ноги уже просто не держали. Девушка свернулась калачиком на маленьком диване, прикрыла ноги палантином и провалилась в сон.

Проснулась от колокольного звона, посмотрела на часы – пора вставать. С удивлением обнаружила, что кто-то заботливо накрыл ее одеялом и положил под голову подушку. Папа? Нет, ему некогда. – Присмотрелась получше. Сверху одеяла было брошено для тепла мужское пальто. – Ярослав, – отозвалось в душе благодарной радостью.

Аля встала, аккуратно сложила одеяло и подушку в уголок дивана, повесила пальто, накинула на плечи палантин и пошла на клирос.

Хор был уже почти весь в сборе. Девушка поздоровалась, улыбнулась Ярославу и прошла на свое место.

Раздался возглас, чтец начал Великое повечерие. «С нами Бог! Разумейте языцы и покаряйтеся! Яко с нами Бог!» – запел хор. Красиво выводили свою партию басы «Бог крепок, Властитель, начальник мира, Отец будущаго века». И вот, наконец, утреня – «Рождество Твое Христе Боже наш, возсия мирови свет разума: в нем бо звездам служащии, звездою учахуся, Тебе кланятися Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока: Господи, слава Тебе». Аля пела тропарь праздника так радостно, будто это было первое Рождество в ее жизни, или словно она знала, что именно это Рождество станет самым счастливым, необычным и чудесным.

На концерт пели «Дева днесь» какого-то потрясающего красивого распева, и Аля боялась ошибиться, но она сумела взять свое верхнее «до» так чисто, как, пожалуй, никогда раньше, и вообще в эту ночь девушка пела как-то особенно хорошо и вдохновенно. Дневную усталость как рукой сняло, Аля даже не присела ни разу за всю службу, казалось, у нее выросли крылья, так было легко и радостно.

После службы все веселой гурьбой высыпали на улицу и пошли в трапезную разговляться. Аля скорее почувствовала, чем увидела, что Ярослав рядом и, протянув руку, вложила свою маленькую ладошку в его большую и теплую. Он потянул девушку в сторону от толпы, и Аля с готовностью пошла за ним.

Вскоре они были уже около крестилки, и завернув за нее, оказались скрытыми от посторонних глаз.



Ярослав взял Алю за руки, посмотрел ей в глаза и негромко произнес:

– Алечка, родная, я не знаю, как это случилось, но я... полюбил тебя, ты – моя жизнь, моя любовь, мое Чудо. Да, именно чудо Рождества. Помнишь, когда мы встретились? – На Введение. Когда мы запели на катавасию «Христос раждается», я глаз не мог от тебя оторвать. Правда. А потом Новый год. Желание. Я загадал тебя. На всю жизнь. – Он говорил, говорил и не мог остановиться. Почему-то казалось, замолчи он, Аля вырвется и убежит, как испуганная лань. – Прости, я наверное, очень путано излагаю, непонятно, но слова куда-то делись... Ярослав замолчал и смотрел на девушку, ожидая ответа.

Аля слушала парня со слезами на глазах. Сердце щемило от предчувствия чего-то чудесного и одновременно немного страшного. Казалось, она стоит у обрыва, и надо сделать шаг, и полететь. Она знает, что полетит, но все равно сделать этот шаг страшно.

Девушка подняла голову, посмотрела на Ярослава, в его глаза, которые сказали ей больше всяких слов. В них плескалась такая любовь и нежность, что она безоговорочно поверила всему, что он сказал. Поверила еще и потому, что сама чувствовала так же.

– Яся, – девушка впервые назвала парня уменьшительным именем вслух, – Ясечка, я тоже ...люблю тебя, – Аля ткнулась Ярославу в грудь и тихо договорила, – я всегда хотела именно этого Рождественского чуда – любви. И на Новый год просила об этом. И Чудо пришло, ты – мое чудо, и твоя любовь ... и моя.

Ярослав молчал. Аля осторожно подняла голову и почувствовала на своих губах его губы. Теплые, нежные и ласковые. Это не был первый поцелуй в ее жизни, но впервые у нее закружилась голова, все внутри затрепетало, а сердце застучало так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Это чудо, в самом деле настоящее Рождественское чудо, не зря я ждала его, – подумала Аля, положила руки на плечи Ярослава и потерялась в чудесных ощущениях, которые дарил ей этот поцелуй.


******



В Фомино воскресенье, то самое, что называется в народе Красной горкой, Ярослав и Алевтина обвенчались. Все присутствующие были крайне удивлены, что на входной концерт жениху и невесте хор спел кондак праздника Рождества «Дева днесь», но это была личная просьба молодых...

__________________________________________________________________



Пояснения

1. Праздник Введения (Введение во храм Пресвятой Богородицы) 4 декабря.

2. Канон – церковное песнопение (чтение), посвященное празднику, святому, дню.

Канон имеет 9 песней, каждую предваряет Ирмос (песнопение, рассказывающее о событии из Библии, каждому празднику соответствуют свои Ирмосы)

3. Катавасия – тот же Ирмос канона, но поется после песни, обычно после 1, 3, 6, 8, 9. Разделяется по праздникам и поется какое-то время до самого праздника и какое-то после (до отдания праздника).

4. Тропарь и Кондак – песнопения, выражающие смысл данного праздника.

5. Всенощная – служба, которая совершается вечером накануне праздника. (На Рождество служится ночью). Великое повечерие, вечерня, утреня – части Всенощной.
___________________________________

 » Конкурс Рождественских историй. Стихи. (серебро)

2 место




Рождество уже стучится в двери.
Холода. На улице метель.
Заунывный ветер дует в щели,
За окном скрипит старушка ель.

Помешала Даша угли в печке,
Посмотрела грустно за окно.
И тревожно ёкнуло сердечко –
Никого на улице, темно.

Рождество. Такой чудесный праздник,
Отчего же девушка грустит...
В печке воет домовой-проказник,
Тихо ветер ставню шевелит.

Затеплив лампадку у иконы,
Даша помолилась, чтоб в пути
Не пропал, кто далеко от дома,
И дорогу к милой мог найти.

На дворе собачий лай раздался.
Чу, шаги, скрип двери, голоса...
Вдруг мужчина громко рассмеялся:
«Происходят нынче чудеса!»

«Даша, девочка моя родная,
Как я рад тебя увидеть вновь,
И прошу, и чуда ожидаю –
Мне ответь любовью на любовь.

Целый год я по тебе тоскую,
Думаю – отброшу все дела
И приеду – жарко поцелую,
Расспрошу, как без меня жила.

Но дела меня держали, Даша,
Было мне не вырваться никак,
А теперь судьба решится наша –
Дал отец согласие на брак.

После Святок можем обвенчаться,
Я и дело в городе нашел –
Хватит по чужим краям скитаться,
Раз с тобою счастье я обрел.

Что молчишь, Дашута, ты согласна?
Иль тебе я более не люб?»
«Без тебя я здесь была несчастна», –
Тихо сорвалось с девичьих губ.

«Я вчера желанье загадала
О тебе, чтоб ты приехал вновь.
И звезда вдруг ярче засияла,
И вернулся ты, моя любовь.

Я с тобой согласна обвенчаться
И тебе быть доброю женой».
Наша пара стала целоваться –
Улыбнулся в печке домовой.

Так случиться с каждым чудо может
В праздник Рождества иль в Новый год.
Если есть любовь – она поможет,
Если верить – сказка оживет.
___________________________________

 » Валентинка для кумира - 2013. Проза. Две Валентинки

Две валентинки

Ему от Нее

Дорогой, любимый, родной, единственный. Мне так хорошо с тобой. Надеюсь, мы будем вместе вечно. Нежно целую и поздравляю тебя с праздником. Муррр...

*

Ей от Него

Киска. Поздравляю тебя с праздником. Ты великолепна в постели, где твой кот и ждет тебя. Мяу!!!



___________________________________

 » Валентинка для кумира - 2013. Проза. Последняя Валентинка

ПОСЛЕДНЯЯ ВАЛЕНТИНКА

Милый, дорогой, любимый, единственный.
Как жаль, что ты не встретился на моем пути.
Я прожила долгую и, наверное, все-таки, счастливую жизнь,
Влюблялась, крутила романы, но они были недолговечны,
Мужчины проходили через мою жизнь, как песок сквозь пальцы.
Оглядываясь на пороге вечности, я понимаю,
Что все это было не то и не так,
Но прошлого не изменить,
И время вспять не повернуть.
Тебя, того единственного, кого я могла бы полюбить
Один раз и на всю жизнь, я так и не встретила.
Не случился ты в моей жизни.
И я не знаю, хорошо это или плохо,
Что было бы, случись эта встреча.
История не имеет сослагательного наклонения.
Но сегодня, в этот праздник,
Возможно, последний для меня на этом свете –
Шутка ли, мне 92 года.
Я хочу обратиться к тебе –
Моему единственному долгожданному мужчине,
И поздравить тебя с Днем Святого Валентина.
С праздником!


___________________________________

 » Валентинка для кумира - 2013. Поэзия. С надеждой (серебро)

2 место




С НАДЕЖДОЙ

Одним весенним теплым майским утром,
В моей ты появилась жизни вдруг,
Тогда роса блестела перламутром,
И солнце озаряло все вокруг.

Казалось, вся природа встрече рада,
И нас благословили небеса,
Ты стала мне нежданною наградой,
Ведь происходят в жизни чудеса.

Недолгим было счастье, быстротечным –
Ты в декабре ушла в морозный сумрак...
Но не смирюсь с томлением сердечным.
Тебя я вспоминаю ночью, утром.

И день, прожитый без тебя, – впустую,
Все кажется, вот встретимся мы вновь...
Тебя я обниму и расцелую,
Вернется к нам и счастье, и любовь.

Давай попробуем начать сначала,
Забудем наши распри и обиды,
Где столько слов нелепых прозвучало,
В осколки были все мечты разбиты...

Надеюсь вновь на радостную встречу,
Тоскуя, замирая и любя.
И потому в февральский этот вечер
Я поздравляю с праздником тебя.


___________________________________

 » Штучки 7 тур. Раз в Крещенский вечерок...

РАЗ В КРЕЩЕНСКИЙ ВЕЧЕРОК...

Наступили Святки. Закружились балы, маскарады, званые вечера, но сердце ждало и желало чего-то таинственного...
Княжна Долли Тверская, в просторечии именуемая Дуняшей, сидела у огромного зеркала, зябко кутаясь в шлафрок, в ожидании, пока куафер причешет маменьку и старшую сестру Бэтси. Только не предстоящий бал занимал мысли девушки, хотя она и ждала с нетерпением его начала, но еще больше – окончания. После бала горничная Татьяна обещала отвести Дуню гадать с девушками.
Сердце барышни замирало от предчувствия и страха, но так хотелось хоть одним глазком взглянуть на суженого.
И вот бал окончен, маменька ушла к себе, сестрица тоже, наконец, уснула, а Долли сидит в кресле и ждет.
Легкий стук в дверь.
– Барышня, барышня, Евдокия Михайловна, идемте, – в дверь заглянула Татьяна, – только Вы платок-то наденьте – студено на дворе, не дай Бог, простудитесь, барыня с меня голову снимет.
Надев шубку и повязав голову платком, Дуня идет вслед за Татьяной в баню – гадать почему-то решено именно там.
На столе стоят зеркала, Таня зажигает свечи и ставит их так, чтобы лицо гадающего в зеркале не отражалось.
Дуне и жутко, и интересно, она садится на лавочку у стенки вместе с остальными девушками и ждет, когда можно будет начать гадание.
– Пусть барышня первая гадает, – подает голос Наташа – дочь кухарки Матроны. Все согласно кивают, а Долли вдруг становится страшно. Так страшно, что она не может встать со скамейки и дойти до стола с зеркалами.
– Ну же, барышня, не бойтесь, – сразу несколько голосов подбадривают девушку.
Княжна встает, крестится на икону и садится на стул напротив зеркал.
«Суженый мой, ряженый, приди ко мне ужинать» – поют девушки у нее за спиной. Зеркала тускнеют. Дуня всматривается в них, но ничего не видит. Тогда она сама начинает шепотом произносить заклинание: «Суженый, ряженый, приди ко мне ужинать», – раз, другой, третий. Сердце колотится, как овечий хвостик. Девушки замолчали. В бане тишина такая, слышно, как муха по стеклу ползет.
Долли еще раз повторяет заклинание, и в глубине зеркала появляется неясный силуэт. Потом лицо становится более явным – светлые волосы, усы, небольшая рыжеватая бородка и такие родные глаза.
– Алеша, Алексей, – шепчет Дуня, – Алешенька, – кричит она и в испуге вскакивает со стула и выбегает из бани.
Тихая звездная ночь, до дому дойти всего несколько шагов, но девушка боится их сделать – так испугало ее гадание. Она стоит на крыльце, не в силах сдвинуться с места.
Вдруг ... шаги. Княжна вжимается спиной в дверь, хочет закричать, но голоса нет.
– Долли? Это Вы? – такой знакомый голос, она узнала бы его из тысячи.
– Да, князь, как Вы тут? – девушка пытается говорить спокойно, но голос не слушается и выдает ее волнение.
– Я хотел приехать на бал, но дела при дворе задержали, вот только вырвался, Вы простите меня?
– Да, князь, – Долли подает мужчине руку для поцелуя, – конечно, какие пустяки, что Вам делать на балу в загородной усадьбе.
– Увидеть Вас, княжна, – ответил мужчина и прямо взглянул на девушку, - я приехал просить Вашей руки. Князь Михайла Александрович и сказал, что Вы в бане с девушками гадаете. Долли, Евдокия Михайловна, что скажете – казнить меня или миловать?
Дуня отшатнулась от князя и закрыла руками лицо, она настолько растерялась, что не могла и слова вымолвить, только тяжело дышала, а в глазах стояли слезы.
Князь истолковал молчание девушки по-своему и, отвернувшись от нее, проговорил.
– Коль не люб я Вам, простите за беспокойство, – и собрался уже уйти, когда Долли вдруг сорвалась с крыльца и, бросившись к князю на шею, спрятала лицо на его груди.
– Алексей Петрович, радость моя, Господи, я так ждала Вас, так хотела, – девушка не договорила, слезы градом полились у нее из глаз. Она обнимала князя и шептала, как давеча перед зеркалом
– Алеша, Алешенька...
– Не плачьте, Евдокия Михайловна, Дунечка, прошу Вас, не плачьте, – князь растерянно гладил девушку по спине, по волосам, с которых сбился платок, наклонившись, коснулся губами ее губ, а потом отстранился, посмотрел в глаза Долли и прошептал
– Я люблю Вас, Дунечка, и буду любить всегда.
– И я... вечно, – тихо ответила девушка.
___________________________________

 » Штучки 10 тур. Юбилейный. Запах вербены

Эх, что за лето?! Снова этот дождь.
Брожу в галошах дедовых по саду.
На даче скучно. И куда пойдешь?
Ну, разве на чердак с друзей «бригадой»
А там «богатств» несметное число.
Нам сумочку, пропахшую вербеной,
В диване обнаружить повезло,
И вызволить из «мебельного» плена.
В том ридикюле был флакон духов
И маленькая книжка записная…
Но только не для записи стихов-
Она порядок танцев объясняет.
Ведя с душевным трепетом борьбу,
Стояла дева юная, волнуясь,
И встретила на том балу судьбу,
Любви веленью сердцем повинуясь…
Любовь была опорой им всегда.
Они до самой смерти были вместе…
А дождь пусть льет. Ведь это не беда,
Когда душа поет мне солнца песню.
Ириша П

ЗАПАХ ВЕРБЕНЫ

Маша откровенно скучала, сидя второй месяц у бабушки на даче. Лето оказалось холодным и дождливым, ходить по участку приходилось в старых дедовых галошах, из подружек почти никто не приехал, да и некуда было особо пойти, если с утра небо было уже обложено серыми свинцовыми тучами, и просвета в них практически видно не было.
Но в один из таких унылых дней на соседней даче раздались голоса, и кто-то громко крикнул:
– Маша, Маааашка, Маруууся, ты тут?
– Да, конечно, – девочка радостно сбежала со своего крыльца. – Привет, Пашка. Надолго?
– Не, Марусь, только на выхи, айда к нам. Посидим на чердаке, потреплемся.
– Иду, – Маша пролезла в дырку в заборе и оказалась у соседей.
Ребята забрались на чердак и как обычно уселись там на старый продавленный диван. Но то ли они выросли за год, то ли диван совсем сгнил, но обивка вдруг треснула, и Маша оказалась сидящей на жестких пружинах, а Пашка – на чем-то кожаном и мягком.
– Ой, – взвизгнула девочка, вскакивая.
– Ого, - удивился Паша, вытаскивая из-под себя старый кожаный ридикюль.
– Дай сюда, – Маша тут же отобрала у приятеля находку и, открыла сумочку.
Оттуда пахнуло вербеной, да так сильно, что девочка чихнула.
– Интересно, что там? – Она подошла к стоящему у окна столу и вытащила из ридикюля дамскую перчатку очень тонкой кожи, маленький флакончик духов и маленькую записную книжечку. Даже не книжечку, а какие-то листочки, к которым был приделан карандашик. На листочках были написаны мужские имена и названия танцев.
– Ой, я знаю, что это такое – это бальная записная книжка, мне бабушка Мила рассказывала. Интересно, чье все это?
– Не знаю, пойдем спросим.
Ребята спустились вниз. Бабушка Паши как раз накрывала стол к чаю.
– Где вы это нашли? – Удивилась она. – Я думала, ридикюль пропал при переезде. – Он принадлежал моей бабушке.
– Ой, тетя Феся, расскажите, - попросила Маша, – а я чай приготовлю и могу посуду помыть.
– Да что рассказывать? Там ничего интересного. Это ее бальная записная книжка, перчатка и духи. Она очень любила запах именно вербены. Всю жизнь, сколько я себя помню, – Евфросиния Ильинична грузно опустилась на стул, от бабушки Кати пахло вербеной. Да, ее звали Екатериной. Екатерина Романовна Львова. Княжна Китти Львова, если точнее. Тогда всех так называли, на английский манер.
Эти перчатки она надевала на первый бал, да и книжечка тоже с того бала. Рождественский бал в Благородном собрании. Бабушка любила о нем рассказывать. И про то, как бравый александровский юнкер – было в Москве такое юнкерское училище на Знаменке – выпросил у нее перчатку. А она подарила.
– И что дальше? – Маша с замершим сердцем слушала рассказ.
– Ничего. Интересного ничего. Он приехал на другой день, просил разрешения ухаживать, после Пасхи они обвенчались. У них было четверо сыновей и одна дочь – моя мама. Вот и все.
– Но тетя Феся, неужели ничего интересного больше?
– Машенька, милая, интересное в книгах пишут, да в кино показывают, а это была обычная жизнь. Они пережили революцию, две мировых войны, да много чего пережили, но я никогда не слышала, чтобы дед повысил на бабушку голос, или она его бранила. Только «Да, Катенька, что Катенька, хорошо, Катенька». И она тоже всегда – Лёлюшка и Лёлюшка – дедушку звали Леонидом.
Он умер, когда я уже в институте училась. Просто лег спать и не проснулся утром. А как ему девять дней было после смерти, тут и бабушка преставилась. Вот ведь как – всю жизнь вместе, и в вечность она за ним ушла. А больше – ну, в самом деле, ничего интересного.
Давайте лучше чай пить с вареньем, а то он остынет, а я холодный не люблю, – Евфросиния Ильинична налила всем чаю и подала на стол свежее клубничное варенье и плюшки.
Маша быстро выпила свою чашку и, попрощавшись, пошла домой. Ей почему-то вдруг захотелось побыть в одиночестве.
Забравшись с ногами в кресло, девочка вспоминала рассказа Пашиной бабушки и думала – «Как это здорово – вот так полюбить – раз и на всю жизнь. Не ссориться, не ругаться. Это же настоящее чудо. А Пашина бабушка сказала – ничего интересного. Зря она так. Обычная жизнь. Да как раз совсем не обычная, а именно как в книгах или в кино. Вот бы мне так.»
Девочка не заметила, как заснула. И во сне она танцевала на настоящем балу. У нее было красивое бальное платье, перчатки и веер, а на ее кавалере – мундир юнкера. Играла восхитительная мелодия, в канделябрах горели свечи, а Маша и юнкер кружились по паркету в вальсе…
___________________________________

 » Штучки 11 тур. Первое дело стажера Свиридова (золото)

ПЕРВОЕ ДЕЛО СТАЖЕРА СВИРИДОВА

Он мечтал о перестрелках, засадах,
Показать чему его научили.
Но случилась у стажера досада:
О белье пропавшем дело вручили.
Комбинашка, а еще панталоны
Оказались в списке дела о краже.
От смущенья чуть стажера погоны
Красным цветом не окрасились даже.
Вот раскрыто «преступление века» :
Возвращенье панталон состоялось
Все на благо, говорят, человека!
*Комбинацию найти лишь осталось*.
ИришаП

Стажер следственного отдела Игорь Свиридов готовился вести первое в своей жизни уголовное дело. Его только что вызвал капитан Мещеринов и поручил расследовать кражу.
– Вон, видишь, Игорек, бабушка в коридоре? Марья Ивановна. Обокрали старушку. Возьми у нее заявление, расспроси подробно, на место преступление съезди. В общем, действуй. Я в тебя верю.
– Слушаюсь, товарищ капитан, – по-военному отрапортовал Игорь и подошел к интеллигентной женщине в шляпке, которая сидела, поджав губы, и строго смотрела на всех.
– Марья Ивановна, добрый день, следователь Свиридов, пройдемте в кабинет. – Игорь открыл дверь и пропустил женщину вперед. – Садитесь и расскажите подробно, что у Вас украли.
– Что-то молодой больно следователь, – недовольно пробурчала потерпевшая, грузно опускаясь на предложенный стул. – Постарше-то никого нету, что ли?
– Мне поручили вести Ваше дело, – старлей старался говорить спокойно и уверенно, не раздражаясь по пустякам. – Я Вас внимательно слушаю.
– С утра я повесила на улице белье сушить, – начала рассказывать женщина, – панталоны китайские с начесом, «Дружба», новенькие совсем, пару раз одеванные, я в них только к врачу хожу. Комбинация вискозная импортная голубая, тоже кобеднишная и лифчики атласные, две штуки. А тут у меня варенье на плите закипать стало, бабка Глаша в окошко крикнула, будто сама последить не могла, ну и пошла я варенье присмотреть. Пока тазик потрусила, варенье ложкой нельзя мешать, опадет, пока пенку сняла, с полчаса, наверное, прошло, а может и больше. Выхожу на двор – нету.
– Кого нету, бабушка? – Игорь начал уставать от, как ему казалось, нелепого рассказа про нижнее белье Марьи Ивановны.
– Как кого? Их нету, панталон моих. Новых, любимых с начесом. И комбинацию, ироды, сперли, креста на них нет. Это, поди, Витька из третьего подъезда. Стащил и на бутылку выменял.
– Постойте, какие панталоны, какой Витька? – новоиспеченный следователь смотрел на женщину в полном недоумении, уверенный, что его разыгрывают. – Ну не мог же Мещеринов всерьез поручить ему дело о краже панталон? Бред какой-то. – Старлей вытер вмиг вспотевший лоб. – Марья Ивановна, Вас ограбили. Что было украдено ценного? Золото? Деньги? Украшения?
– Какие деньги? Панталоны у меня украли. Новые почти. С веревки, средь бела дня, разбойники. На минутку, считай, отошла, и нету. Ценная вещь – мало того, что три с полтиной за них плочено, так еще и очередь отстояла. В чем я теперь к врачу ходить буду, – женщина говорила серьезно и столь же серьезно смотрела на Свиридова, но ему почему-то казалось, что она его разыгрывает. Ну не могло такого случиться, что его первое в жизни дело будет таким банальным, как кража с веревки нижнего белья, ну не могло ему так категорически не повезти. Ведь скажешь кому, засмеют – старлей Свиридов выехал на место преступления изучать обстоятельства исчезновения женских трусов розовых с начесом. Вот ведь непруха, – вздохнул Игорь и, подвинув к себе лист бумаги, стал писать «….ноября 1976 года гражданка …» – простите, как Ваша фамилия?
– Моргунова, Марья Ивановна Моргунова, 19-го года я, ветеран труда, – сообщила потерпевшая.
«….ноября 1976 года гражданка Моргунова М.И., 1919 года рождения, проживающая по адресу…» – А живете где? – уточнил старлей.
– На Коптевском, тут за углом.
– Адрес скажите полный, – Игорь начала терять терпение.
– Коптевский бульвар, дом 11, квартира 3, первый подъезд, первый этаж, звонить три раза.
– «….ноября 1976 года гражданка Моргунова М.И., 1919 года рождения, проживающая по адресу Коптевский бульвар, дом 11, квартира 3, сообщила, что…» – когда Вы белье повесили? И отсутствовали сколько?
– В 11, аккурат в 11, часы еще били у соседки, а не было меня ну с полчаса, наверное, – женщина задумалась, – ну да, по «Маяку» время передавали, как раз полдвенадцатого, ой нет, полдень. Точное время. Вот, голова садовая, значит, что ж, выходит, час меня не было? – Марья Ивановна посмотрела на следователя с недоумением.
– Выходит, час, – вздохнул Игорь и продолжил писать. Потом вместе с бабушкой он ходил «аккурат за угол» смотреть на ту самую веревку, опросил Витьку из третьего подъезда, который «ни сном, ни духом», а потом его внимание привлекла странная процессия – два мальца вели на веревке козу, одетую в … розовые женские панталоны.
– Пашка, Гришка, ироды окаянные, что вы такое удумали? – увидела пацанов и женщина.
– В цирке выступать будем, с козой дрессированной, – ответил тот, что постарше, – а там все животные одетые. Тебе же не жалко, бабушка? – спросил он, глядя на Марью Ивановну.
– Да я, да вы, да как вы, – казалось, что от такого заявления внука с бабушкой инфаркт случится – она схватилась за сердце и начала медленно оседать на землю, хватая ртом воздух (старлей едва успел подхватить женщину и довести до лавочки).
– Принесите бабушке воды, быстро, – скомандовал он пацанам, – и козу разденьте, циркачи.
Когда женщина немного успокоилась, ребята рассказали, что решили стать цирковыми артистами, козу нашли в парке у дерева, она там траву щипала, панталоны с веревки взяли, а рубашек никаких не трогали.

На следующее утро старлей Свиридов отрапортовал капитану Мещеринову, что дело о краже белья с веревки раскрыто, потерпевшая забрала сове заявление и к ворам претензий не имеет.

Пашка и Гришка на целую неделю были лишены бабушкой мороженого (чтоб впредь озоровать неповадно было), коза возвращена владельцу, а о судьбе голубой немецкой комбинации история умалчивает.
___________________________________

 » Штучки 11 тур. Дефицит

В те времена все было в дефиците
Но умудрялись как-то доставать
А тут для свадьбы, что ни говорите,
Все сделаешь, чтоб выглядеть на «пять»
А уж белье – особенная тема!
Спасало дружбы крепкое плечо.
И вопреки создавшейся системе
Ходили в шелке, с кружевом причем.
И поражался муж и восхищался,
С невесты платье свадебное сняв,
От обнаженных прелестей смущался,
И …засыпал, жену свою обняв.
ИришаП

ДЕФИЦИТ

Действие происходит в 80-е годы прошлого века в СССР.

– Машка, мы вчера с Максимом заявление в ЗАГС подали, – шепнула Катя подруге, когда препод отвернулся, наконец, к окну и перестал обращать внимание на то, чем заняты его студентки.
– Да что ты, правда? Здорово как. Свадьбу в ресторане справлять будете?
– В «Национале». У Максовых предков там связи. Пошли после лекции со мной в «Салон для новобрачных» талоны отоваривать. Может, и тебе что купим.
– Пойдем. На Димитрова. Там классно. – Машка говорила со знанием дела, потому что сама несколько раз уже подавала заявление именно ради этих талонов, по которым можно было купить туфли, полотенца, постельное белье и много чего полезного и нужного, что просто так днем с огнем не сыщешь.
– А мне сказали, лучше в Химках. Там хоть и не так богато, но иногда можно лишнюю вещь купить и кое-что даже без купонов дают. Только тащиться туда. Может, Игорек твой подвезет, а мы ему туфли купим. Максу не надо, ему отец из Франции привез. – Катерина вопрошающе посмотрела на подругу.
– Договорились, – кивнула та и уткнулась носом в конспект, потому что преподаватель как раз в этот момент посмотрел в сторону кумушек и кашлянул.
Наконец, лекция кончилась, и девочки понеслись на первый этаж к телефону-автомату звонить Игорю. Афера удалась, и вскоре они уже ехали на новеньких «Жигулях» в подмосковные Химки.
Съездили очень удачно. Купили платье, шляпку, даже бюстгальтер «Анжелику», о котором Катюша давно мечтала, и чешский кружной пеньюар, вот только трусики все были исключительно производства Смоленской швейной фабрики из плотного хлопка и всего двух расцветок – белые в мелкий цветочек или чисто розовые. Такое белье, по мнению Маши, ну никак не годилось показывать новоиспеченному мужу.
Встал вопрос – где взять красивое. Следующая неделя была посвящена поездкам по магазинам. «Московский», «Лейпциг», «София», «Дорогомиловский» – где только не были подружки – нигде ничего.
Помощь пришла с неожиданной стороны – подруга Катиной мамы позвонила своей тете в Ригу, и та обещала посмотреть, что есть у них в магазинах. Через пару дней из столицы Латвии пришел ответ. Есть. Белые, шелковые, с кружевом, немецкие, причем не гедеэровские, хотя и там было неплохое белье, а западногерманские. Где и как тетя их достала, никто не спрашивал, вопрос теперь был в другом – как передать.
Но и тут рижская тетя сумела договориться – друг ее брата был вторым пилотом на авиалинии Москва-Рига. И через несколько дней счастливая Катя встречала в аэропорту «Домодедово» некого Ивара, который с заговорщицким видом передал ей небольшой пакетик. Надо ли говорить, что стоили трусики баснословно дорого, и пришлось подключить скрытые резервы (деньги дала бабушка – пенсионерка союзного значения, которая как раз получила пенсию)…

– Ну, показывай скорей, какие они, – Маша с нетерпением ждала, пока Катя развернет пакет и достанет присланную из Риги вещицу. – Оооо, – одного взгляда было достаточно, чтобы понять – да, оно того стоило. Трусики были белые, шелковые, материал приятно льнул к телу, а кружевные вставки – вообще песня. Девушки долго любовались вещицей, потом она была аккуратно постирана детским мылом и повешена на веревку в ванной.
На другой день Катюша надела обновку и долго любовалась своим отражением в зеркале – трусики сидели превосходно и смотрелись просто очаровательно. Машка аж присвистнула от восторга и заверила подругу, что Макс будет в восторге. С этим Катюша была согласна…

И вот настал день свадьбы. Во всем новом и элегантном от кончика носа до кончика хвоста Катюша чувствовала себя самой красивой и самой счастливой на свете невестой. ЗАГС, поездка по Москве, Вечный огонь, Ленинские горы, шумное застолье в ресторане – все промелькнуло как в тумане. Наконец, все закончилось, гости разошлись, родители Кати уехали ночевать к бабушке, и молодые остались одни в пустой квартире.

– Катюшка, иди сюда, давай будем подарки разбирать, – Макс уселся в кресло и позвал замешкавшуюся где-то жену.
– Сейчас, минуточку, – Катя вошла к себе в комнату, сняла свадебное платье, полюбовалась в зеркале на свое отражение в красивом белье, накинула пеньюар, вышла к молодому мужу и застыла, как вкопанная – Максим спал в кресле, вытянув свои длинные ноги и склонив голову на грудь…
___________________________________

Спасибо за отзыв, мне приятно радовать читателей.

Очень рада, что мои скромные творения вызвали такие эмоции.

Спасибо, мне из всех моих вещей больше всего нравятся последние - то что в журнале и "Личные местоимения" и любимая вещь "Игра" - это про ролевую игру.
___________________________________

 » Конкурс -148 градусов по Фаренгейту Катерина Ивановна

КАТЕРИНА ИВАНОВНА


Катюша поудобнее устроилась в кровати и постаралась уснуть, но мысли не давали покоя. Она, конечно, надеялась на то, что все будет хорошо, и врач обещал благополучный исход, и Пашка, и все, но операция есть операция (хоть все и говорят, что аппендицит вырезать, это как чихнуть), и девушке было страшно.
Она вообще не хотела ничего врезать – не болит же, но ДимДимыч (палатный доктор) сказал, что заболеть может в любой момент, и что она, Катя, станет делать, если приступ случится на сцене? А если вообще никогда? – Катюша предпочла бы этот вариант, но такой гарантии ей никто дать не мог.
Промаявшись пару часов без сна, девушка сходила к медсестре на пост за таблеткой снотворного и, наконец, уснула.
Утро наступило неожиданно рано, Катюша совершенно не выспалась, к тому же была слегка тормознутая после феназепама, но это, по ее мнению, было даже неплохо – меньше страхов.
Пришел Пашка, поцеловал и обещал ждать в коридоре.
Вот, наконец, каталка, белые стены операционной, укол…

– А почему тут какие-то проводочки?
– Понимаешь, малыш, что-то пошло не так, и теперь ты подключена к аппаратам на какое-то время, так что леди спокойно. Все будет хорошо.
– Но, Пааш, у меня через неделю «Гроза». Как же? Я так ждала эту роль.
– А тут Димыч и мы с ребятами придумали, не переживай.
– Что вы придумали.
– Смотри, – Паша нажал кнопочки на пульте, и в комнату вошла девушка. Точная копия Катюши. Разве что двигалась она чуточку неестественно. Остановившись у кровати, девушка заговорила: «Отчего люди не летают? Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица. Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь. Вот так бы разбежалась, подняла руки и полетела. Попробовать нешто теперь?».
Читала она монолог Катерины Катюшиным голосом и точно с ее интонациями, и руки так же держала, и голову.
– Что это, Паша? Клон?
– Какой клон, малыш, что ты ерунду городишь? Это робот. Катерина Ивановна. Она вместо тебя сыграет в твоей «Грозе», и никто и не поймет, что это не ты вовсе. Не волнуйся, малыш, все хорошо будет, – Паша поправил одеяло на девушке, потом наклонился и поцеловал ее в щеку. Все будет хорошо, а потом и ты поправишься, и уже сама играть будешь.
– Не хочу я Катерину Ивановну, – капризный голос Катюши удивил ее саму, вообще ничего не хочу, – убери сейчас же все эти провода, я сама встану и играть буду.
– Котенок, маленькая моя, не упрямься, нельзя тебе. Ты полежи. И не волнуйся. Я тебе сюда трансляцию проведу, ты все увидишь. Как играет Катерина Ивановна, как зрители принимают. Все-все. Не волнуйся, он – твоя точная копия, и читает, как ты. Вернее, это ты читаешь, неужели не узнала? Мы весь спектакль записали на последнем прогоне, и вот она твоим голосом говорит с твоими интонациями. В общем, она – это ты. Для зрителей. Не переживай.
«Не переживай», – хорошо ему говорить, – Катюша едва сдерживала слезы, – ну как не переживать, если она столько готовилась к этому спектаклю, так мечтала. Катерина – ее первая большая настоящая роль. Это не в сериале ерундой страдать, не статисткой – «карета подана» или «барышня, пройдемте в комнату», это – главная роль, в классике, на сцене Малого театра. И вот такое. Она как чувствовала, не хотела оперироваться, и права оказалась.
Девушка даже повернуться как следует не могла, все ее тело было опутано каким-то трубками и проводочками, а спать на спине она не любила, вернее, не могла – не засыпалось как-то, потому и лежала без сна, смотрела в потолок и переживала…
Неожиданно взгляд ее упал на плазменный экран телевизора, размещенный на стене в ногах кровати. Тот словно сам собой включился, и началась трансляция спектакля. «Грозы». Она сама – Катюша – в главной роли. Нет, не она, Катерина Ивановна, та самая девушка-робот, бездушный механизм. Катюша с замиранием сердца следила за действием. Где-то мелькнула мысль, что премьера – через неделю, неужели прошло уже так много времени, но сейчас не это было важно, главное происходило там – в Малом.

Вот и центральный монолог. «От чего люди не летают», – Катюша мысленно повторяла слова за девушкой-роботом. Читала она великолепно. Бурная овация зрителей…
По окончании спектакля актрису долго не отпускали. Аплодировали, дарили цветы. Потом все закончилось, экран погас, и Катюша разревелась. Она так ждала этой премьеры, так мечтала. И вот – дурацкая операция, она тут, а там – бездушный механизм. И это ей – роботу – рукоплескали зрители, ей дарили цветы, ею восхищались. Конечно, Катюша выйдет из больницы и сыграет, но это будет уже не то. Первый успех достался другому…

– Моргунова! Моргунова! Каааатя!!!! Катюша!!! Да просыпайся ты, – кто-то громко кричал над ухом, – Моргунова, просыпайся. Сколько пальцев? – большая мужская рука замаячила перед глазами.
– Три, – с трудом разлепив пересохшие губы, ответила девушка.
– Правильно, умница, все хорошо, – голос ДимДимыча гремел, отдаваясь в ушах. – Сейчас в палату поедем, все прекрасно, удалили твой аппендикс, и очень вовремя. Пару дней полежишь, и выпишем. Успеешь на свою премьеру. Контрамарку не забудь. Обещала.
– Ккак успею? – Катюша ничего не понимала. – А осложнения? Катерина Ивановна? Робот?
– Какие осложнения? Какой робот? О чем ты?
– Ну как же, – девушка недоуменно осмотрелась – никаких проводочков и капельниц, врач, медсестры, операционная, – робот, Катерина Ивановна. Она вместо меня играла, а я – в палате, осложнения.
– Катюша, милая, тебе что-то привиделось. От наркоза. Сейчас в палате отдохнешь, выспишься, и все пройдет. – ДимДимыч успокаивающе похлопал девушку по руке, а санитар выкатил каталку в коридор.
Тут же подошел Пашка.
– Погоди, – Катюша отстранила мужа рукой, – скажи мне всю правду, ничего не утаивай.
– О чем ты, малыш?
– О Катерине Ивановне, роботе. – Катюша смотрела на мужчину, ловя его реакцию, но на лице Пашки было только искреннее недоумение.
– О каком роботе ты говоришь? Ничего не понимаю. – Паша пошел рядом с каталкой. – Тебе надо поспать, отдохнуть, прийти в себя после операции, набраться сил, наверное, то-то приснилось, наркоз – штука такая, разные галлюцинации выдает.

Ночью Катюша проснулась внезапно, словно ее кто-то разбудил. Она села в кровати и огляделась. На стуле у стены сидела девушка. Как две капли похожая на нее саму…
___________________________________

Алёнка, чуть позже я прочту всё обязательно.)))
Действительно очень чудесная рождественская история. Я не скажу, что это на любителя, это на определенный
Однозначно нужно такое писать и выкладывать, потому что... а как по-другому-то?)))
Проблема общения, которая затронута в этой истории, актуальна будет всегда. К сожалению семьи священников словно под увеличительным колпаком(((. Знаю, что матушкам очень сложно. Тут и осуждение постоянное, и дефицит обыкновенного человеческого общения, и "делание из них святых", это и детей касается...
Умница, просто большая умница. Это твоё!

Спасибо большое))) Очень рада тебе и буду ждать)


))))) на самом деле не разговаривать было очень сложно, хотя когда сама читала, разговоры сильно мешали)))


Спасибо, наверное, ты права, но все равно такие истории не всем понятны, надо давать много пояснений. Просто именно в контексте рождественского конкурса оно вот так на душу легло - написать об этом.


Я в теме, оочень в теме)))


Спасибо большое, но 19 век мое гораздо больше, хотя вот Письма никак не допишу. Лентя я(
Да и хочется иногда чего-то легкого типа зарисовки про игру или про любовь)))
___________________________________