xeniageorg:
18.04.18 17:00
» Глава 2
«А вот я, когда покупаю новую книгу, обязательно сначала читаю последнюю страницу. Даже если умру, не успев ее дочитать, я буду знать, как она кончается – это и есть пессимизм.»
к/ф «Когда Гарри встретил Салли»
-Куузь, ты что на завтрак хочешь? – Прокричала молодая женщина, выглядывая в коридор, чтобы ее окрик уж точно долетел до ушей резвящегося в зале сына. Едва успев открыть глаза, тот убежал играть с собакой-роботом, подаренной родителями на день рождения. Приобретения живого носителя блохастых удалось избежать, так как мальчик был аллергиком и остро реагировал на пыль и шерсть.
-Бутерброд, гав-гав! – Весело отозвался сын, по-собачьи отвечая что-то четвероногому другу.
-Бутерброд – не еда. – Содержание их диалога не менялось изо дня в день, но они с мужем воспитывали в сыне самостоятельность и всеми силами старались показывать значимость его мнения.
-А он давно с больным животом не лежал, да, сын? – Включился в обсуждение глава семейства.
-Да понял я понял, каша – так каша. – Обреченно изрек Кузьма Саныч.
-Не бурчи, сладкий, я открою тебе малиновое варенье. – Отвечая сыну, Авелина попутно стала завязывать подошедшему мужу галстук. По правде говоря, Александр вполне справлялся с этим делом и без ее помощи, прожив тридцать холостых лет до встречи с ней, но что-то весьма правильное было в этой традиции – повязывать мужу с утра выбранную накануне удавку.
Поблагодарив жену невесомым поцелуем в губы, Таёжный уселся за стол трапезничать, включив на планшете телеканал CNN. Ави была против, чтобы ее ребенок за завтраком слушал новости, потому его незнание английского языка играло им на руку.
-Ээээй, посторонись, пернатые!* – Оседлав световой меч «Звездных Войн» наподобие метлы, на кухню влетел младший Таёжный.
-А ты что за птица? – Поддержала игру Ави.
-Я Кузька. Домовые мы, счастье в дом приносим. – Кузьма с шумом приземлился на стул по левую руку от отца, едва не пролив его кофе.
Таёжный кинул предупреждающий взгляд на сына, призывая к порядку, а затем, не удержавшись, всё-таки потрепал его по вихрастой макушке.
-Интересно, кому это счастье привалило? – Женщина держала марку до конца, ставя на стол перед «счастьем» тарелку с манной кашей и пиалу с малиновым вареньем.
-Нам. Кому ж еще, дорогая. Ну, и соседям, конечно, - до них тоже долетает. – Муж говорил абсолютно серьезно, отчего Кузьма еще сильнее залился задорным детским смехом.
-Любовь моя, жуй быстрее, тебя сегодня папа отвезет. У меня есть кое-какие дела. – Обратилась к сыну женщина, предусмотрительно укладывая в детский рюкзачок зеленое яблоко и пластиковый контейнер с обедом. Несмотря на то, что в школу он еще не ходил, подготовительные занятия, шахматы и борьбу никто не отменял.
Глаза Кузьмы загорелись неподдельным интересом – что там у матери за дела такие таинственные, но уточнять он ничего не стал, так как прекрасно понимал, что вытянуть что-либо из родительницы гораздо вероятнее, оставшись наедине.
Проводив своих любимых мужчин на учебу и работу, Ави вернулась на кухню, мечтая, наконец, о первой за день чашке кофе.
-О, нет, только не это! – Чертыхнулась, заметив, что кофейных капсул не осталось.
Вчера машина заглохла на полпути, и ее пришлось отвезти в тех. центр, в противном случае Авелина бы никогда не забыла пополнить запасы.
И что теперь делать? Растворимой гадости они дома сроду не держали, а капсулы, которые продавались в ближайшем супермаркете, не подходили для их фильдеперсового кофейного снабженца.
Как раз в этот критический момент мозгового штурма в дверь позвонили. Кто бы это мог быть?
На лестничной площадке было пусто. Женщина, нахмурившись, уже собиралась закрыть дверь, списав звонок на шалость соседских детей, когда взгляд зацепился за инородный предмет на холодной итальянской (скидывались всем подъездом) плитке пола.
Кофе. Стаканчик размера «venti» со знаменитым логотипом Starbucks на белом фоне, чью кипельную белизну нарушала только размашистая надпись черным маркером.
Птичка
Ефим?
«- Фим, тебе кофе заказать?
-Ответ на этот вопрос в мешках под моими глазами.
-На каком молоке взять?
-На голубином, бл*, Птенец, не тупи.»
-На голубином, надеюсь? – Ее голос подрагивал от сдерживаемых эмоций. И столько их там понамешано было: неверие, страх, надежда, радость, нетерпение.
-А то как же. Лично на голубятню лазил. – Голос раздавался откуда-то сверху, придавая происходящему оттенок нереальности. Но вскоре на лестнице раздались шаги и уже через несколько секунд Скворцов предстал пред ней во всей своей красе.
-Фима…
-Птичка.
Он подошел слишком близко, влезая в личное пространство. Раньше ее бы это не смутило, а сейчас отчего-то захотелось отступить на пару шагов назад.
Что уж тут говорить…десять лет назад она бы, не раздумывая, кинулась ему на шею, оплетая руками, словно цепями, чтобы не смел даже думать еще когда-нибудь оставить ее так надолго одну.
Казалось, в его глазах тоже горела надежда, но тут же потухла, стоило только ему понять, что встречать его намериваются более...сдержанно.
Он изменился. Возмужал.
Взгляд стал другим…более глубоким, что ли. Лоб теперь испещряли не глубокие, но всё же заметные морщины. Челюсть украшала модная небритость, наверняка выполненная дорогостоящими мастерами барбершопа. Непослушные волосы красиво уложены. Она еще помнила, какие они мягкие на ощупь.
Только улыбка всё та же. По-мальчишески открытая и теплая. Бывают теплые улыбки, поверьте.
Раньше Авелина думала, что такой улыбкой он улыбается только ей. Как много этих
«раньше» в двухтомной истории их взаимоотношений…
Её Ефим.
Ее ли?
Господи, да какая, к черту, разница! Она так сильно скучала! Невыносимо скучала.
-Ты так и не накопил на операцию, ушастый? – Она несла какую-то чушь, лишь бы только не позволить пролиться скопившимся в уголках глаз слезам.
-Я понял, что это моя изюминка, язва. Пустишь? – Он махнул головой в глубину квартиры, будто показывая, что держать гостя на пороге –моветон.
-Конечно, проходи. – Она потеснилась, пропуская его внутрь. – Ты меня просто спас…
-Как и всегда. – Он подмигнул ей, не дав договорить. Самоуверенный паршивец.
-Кофе как раз кончился…- Птичка была выбита из привычной колеи его внезапным появлением, из-за чего ее реплики выходили немного заторможенными. - Нет-нет, не разувайся. Я завтракала, составишь компанию?
-С удовольствием. А где семья? – Спохватившись, догадался спросить он.
-Уехали уже. Саша на работу, сын – в школу. Обычно я его отвожу, но сегодня так сложились обстоятельства.
-Работаешь? – Скворцов казался расслабленным и очень органично вписывался в ее кухню, для которой она продумывала каждую деталь, начиная с первичного чернового эскиза.
Таёжная отрицательно помахала головой, пережевывая кусочек мягкого домашнего сыра с травами. Вроде кусок не должен в горло лезть от переживаний, но глядя на то, как аппетитно ел Фим, не удержалась.
-Сначала беременность тяжелая, потом Кузька недоношенным родился, нам даже аутизм хотели поставить…Врачи, занятия, непрекращающаяся терапия. Бассейн, массаж, кружки раннего развития.
Ефим ничего не сказал в ответ. Просто кивнул, молчаливо выражая сочувствие и поддержку. Он слишком хорошо ее знал.
-А потом? – Невнятно спросил с набитым ртом.
Авелина улыбнулась, предаваясь воспоминаниям.
« -Фим, не строй из себя жертву Освенцима, никто у тебя этот гэмэошный бургер не отберет, поверь.
-А ты тогда не строй из себя язвенника, Птичка. Пережевывать по сорок раз вовсе не обязательно. И вообще, сейчас философия с Ньюманом, а духовную пищу я могу потреблять только на полный желудок...»
Ефим тоже улыбнулся, прекрасно понимая, о чем она думает в этот момент.
-Потом? Да как-то закрутилось всё, завертелось, семья, заботы…
-Не пускает? – Перебил ее Скворцов, как всегда не в бровь, а в глаз.
-Не пускает. – Ответила со смешком. Как-то ей вдруг так весело стало, легко, будто воздушный шарик внутрь запихнули. Вот-вот взлетит.
Как раньше.
-Ну, а ты? Давно вернулся?
-Скоро три года будет, как в Москве обосновался. – Как ни в чем не бывало ошарашил он.
Ави постаралась ничем не выдать обиды и горечи, охвативших всё ее существо при мысли о том, что они так долго жили в одном городе, но так ни разу и не встретились до сегодняшнего дня.
Кого она пыталась обмануть? Фим всегда читал ее как открытую книгу. Букварь, если уж быть совсем точной.
-Начинал в небольшой фирме маркетологом, пока в магистратуре учился, потом быстро поднялся, взяли в «Johnson and Johnson». Куда только не посылали…Европа, Латинская Америка, Азия. Пять лет отпахал и понял, что надоело. Теперь у меня своя компания, занимающаяся поддержкой перспективных молодых предпринимателей. В общем, отбираем стартапы, помогаем, продвигаем и получаем свой процент. Интересно, рисково и прибыльно.
-Я всегда знала, Фим, что ты добьешься всего, чего только пожелаешь. Поэтому не буду говорить, что удивлена. Скажу лишь, что очень горда и рада за тебя.
-Спасибо, Птичка. Так что там у тебя за дела? Спешишь? Ты просто на часы всё время поглядываешь…Могу подбросить, куда надо.
-Прости. Записалась на прием к врачу, а у нее расписано всё на полгода вперед…опаздывать нежелательно.
-Что такое? Ты больна? – Скворцов аж встрепенулся весь. Бедный, даже уши вмиг покраснели. Такое на ее памяти случалось нечасто. По крайней мере, повод должен быть сопоставим по важности с заваленным экзаменом по высшей математике или разбитым в хлам капотом арендованного автомобиля.
-Нет-нет, мы просто с Сашей второго планируем, нужна консультация гинеколога.
Тишина, раздавшаяся в ответ, немного пугала. Но вот он кивнул, усвоив полученную информацию, и бросил короткое:
-Я отвезу.
***
-Приветствую, Ефим Маратович. – Раздался солидный мужской бас на том конце провода.
-Здравствуй, Федь. Как там дела с Таежным обстоят? – Скворцов уперся головой в кожаную оплетку автомобиля, ожидая, когда подействует таблетка анальгина.
-Как раз на днях знакомство запланировали.
-Надо ускориться. Пусть начинает действовать прямо сегодня.
Федор быстро сориентировался:
-Как скажешь, шеф. Ты у своей Птички был?
-Ммм, - промычал что-то нечленораздельно. Малейшее движение челюстью отдавало болью в висках.
-И как она?
-Склевала. – Откуда-то взялись силы на юмор. – Ты вечером свободен?
-А то, как ветер в поле, - Федор хохотнул в трубку, - Настасья моя к теще уехала, так что, как там пел Кипелов? Я свобооодееен… - Дурачился начбез.
-Давай в восемь в «Гризли». Я в офисе сегодня больше не появлюсь, так что ты за главного.
-А как же Саманта? – Усмехнулся мужчина.
-Саманте скажу то же самое.
***
Бар встретил Ефима непередаваемой атмосферой настоящего мужского пристанища. Несмотря на то, что заведение находилось на окраине Москвы и снаружи выглядело весьма непрезентабельно, каждый уважающий себя мужчина в моменты душевного раздрая предпочитал пропустить здесь по бокалу другому ирландского виски.
Рыжеволосый владелец бара был одного с элитным алкоголем происхождения, чем и объяснялся европейский уровень заведения.
«Гризли» имел одну отличительную особенность – женщин тут не признавали ни под каким соусом и ни для каких целей. Обслуживающий персонал тоже подбирали по гендерному признаку – он сплошь состоял из двухметровых плечистых великанов. Пару лет назад этот факт даже послужил поводом для появления нехороших сплетен в массах, но никого это особо не взволновало. Как говаривал Федор: Гризли – их стерильная зона.
В помещении отсутствовал какой-либо особый декор, за исключением большого постера с изображением Риты Хейворт, что служил обиженным прекрасным полом мужчинам мишенью для метания дротиков. Правда, на сей раз никакой дыры в кирпичной стене он не прикрывал* –в здравом уме никто не желал сбегать из «Гризли».
Федор при виде него привстал, протягивая руку для рукопожатия.
-Ну, рассказывай. – Жестом попросив бармена повторить свою порцию алкоголя для пришедшего друга, Федор приготовился к душещипательной беседе.
-Она с муужем, - передразнил Ефим Птичкину интонацию, - собралась заводить второго ребенка. – Скворцов проигнорировал вздернутую бровь начбеза, одним махом опрокинул в себя янтарную жидкость и кратко пересказал ему события сегодняшнего утра.
-Мда…дела. А ты что? Отвез ее к врачу? – Федор подпер захмелевшую голову массивным кулаком и постарался сфокусировать взгляд на Ефиме. Здоровый медведь, а пьянел с одной рюмки.
-Отвез, - произнес Скворцов тоном мультяшного злодея. – Пробку, правда, пришлось объезжать, потом еще навигатор с адресом что-то напутал, в общем, Птичка бессовестно опоздала.
-А ты хитер, брат. – Глупо хихикнул его собеседник, хлопая своей кувалдой ему по плечу.
-Мне Таежного даже не жалко. Знаешь, этот убогий ей работать не дает! – Ефим говорил очень эмоционально, так как действительно не мог поверить в то, что Птичка замуровала себя дома.
-Ну и что, Маратыч? Я Настастье тоже сказал – твое дело дом и семья. - С трудом выговорил заплетающимся языком новоявленный фанат домостроя.
-Ты не понимаешь! Птичка – она же…в голову поцелованная. Ей профессора прямой путь в Лигу Плюща предвещали. Заставлять такие мозги простаивать просто преступно. – Скворцов на секунду выпал из реальности, окунувшись в их общее прошлое:
« - Фим, чего ты на парах ко мне цепляешься?
-Мне конкурентная среда позарез нужна, Птичка.
-Я ни с кем соревноваться не собираюсь. И так знаю, что лучшая.»
-Ладно, что мы все обо мне. Как там Настя твоя? – Скворцов решил, что нытья на сегодня достаточно.
-Пока не родила. – Федор уже откровенно ржал, чуть не соприкасаясь носом с отполированной барной стойкой.
-А с именем определились? – Ефим знал, что выбор имени для первенца в последнее время занимал все мысли будущих счастливых родителей.
-Куда там. Настька, знаешь, чё удумала? Говорит, решено! Будет Генрих. Какая-то там бабушка у нее родом из Германии была. Нет, ты слышал? Генрих Иванов. Это как Гадя Петрович, только Генрих Федорович.
Тут уж не выдержал и Ефим. Смеялся долго, со вкусом и до слез.
-Слушай, как вы вообще сошлись - такие разные? – Выдохшись, спросил Фим.
-Да как-как. Я тогда в спецназе служил. Поступил вызов – террористы в торговом центре заложников взяли. Ты должен помнить, довольно долго потом еще трубили об этом случае. Хотя, ты тогда за кордоном был, может, и не в курсе.
- Припоминаю, и что дальше было? – В Скворцове проснулся интерес к необычной истории друга. Вроде тесно общались с ним уже несколько лет, а как тот с женой познакомился, до сих пор не знал.
-А дальше…всех положили, один ублюдок остался. Он девушку молоденькую в качестве живого щита использовал. Та едва сознание от страха не теряет, но держится, глазища свои синие на меня вылупив. Я как в них посмотрел – сразу пропал.
-И давай Рэмбо из себя строить? – Алкоголь, наконец, подействовал и на Скворцова.
-Как ж без этого. Ублюдку тому когда дырку во лбу проделал, Настя не выдержала, в обморок свалилась. – Федор от гордости аж грудь вперед выпятил.
-А ты воспользовался? – Хитро прищурился Ефим, догадываясь о положительном ответе.
-А то. К себе притащил, через порог перенес – всё красиво сделал, как полагается. – У Федора от воспоминаний заблестели глаза.
-Настька очнулась и сдалась на милость победителю? – Ефим благодарно кивнул бармену, поставившему на стойку перед мужчинами тарелку с орешками.
-Держи карман шире, Маратыч. Год к себе не подпускала. Как вспомню, так вздрогну. Бюджет даже общий уже вели, жили, ели вместе. Уфф, и попила она у меня крови тогда. – Начбез потер лоб, стремясь избавиться от болезненных воспоминаний.
-Что же послужило спусковым крючком? – Умудрился сформулировать мысль Скворцов.
-Ревность, друг мой. – И снова своей кувалдой по плечу. Наверняка синяки останутся. – Коллегу попросил подыграть. Может, тебе с Птичкой тоже попробовать? Отвечаю, действенно!
Ефим икнул от неожиданности, а потом захохотал.
-Нет, с Птичкой точно не прокатит.
« - А как тебе эта? Грудь что надо.
-Фиим, у нее лицо вообще интеллектом не обезображено.
-С лица воду не пить.
-Она ж двух слов не свяжет.
-Так я разговаривать с ней и не собираюсь.
-Тогда воон на ту обрати внимание. У той хоть настоящие.»
-Фим, ты только не обижайся, но я так и не понял, почему ты тогда ее отпустил… - Иванов достал из кармана брюк пачку «Парламента» и неторопливо прикурил, выпуская в пространство колечки ароматного дыма.
-Потому что слишком хорошо знал. Она как-то раз очень точно описала наши взаимоотношения:
«Между нами, Фим, десятилетний несинхрон и полнейший конфликт интересов».
-Поясни. – Попросил Федя.
-Птичка уже тогда хотела семью и детей. А я не готов был к такому повороту событий даже с ней. Но и решись я, у нас всё равно ничего бы не вышло. И вот тогда она была бы потеряна для меня навсегда. Я же поступил иначе - предпочел отдать свой капитал на временное хранение.
-Не жалеешь? – В лоб спросил начбез.
-Хочется верить, что это был единственно верный выход. – Скворцов и сам ломал над этим вопросом голову целое десятилетие. Но как бы он не крутил ситуацию, по всему выходило, что им тогдашним, двадцатилетним, вряд ли удалось бы сберечь то глубокое, что было между ними. Нет, вероятность, конечно, была, но она явно стремилась к нулю.
-А почему молоденькая девочка так стремилась к браку? – Вопрос был актуальным. Редкая девушка в таком возрасте вместо свободы, тусовок и путешествий мечтает о подгузниках и грязных мужниных носках.
-Ави – идеалистка. У нее в голове есть идеальная модель семьи и мира, и всё, что происходит в ее жизни, она старательно подбивает под эту картинку. С детства у нее это пошло, от противного. Родители учеными были, папа – археолог, мама – антрополог. Люди, абсолютно не приспособленные к быту и совместной жизни. Они были вполне успешными, состоявшимися каждый в своей области, но так и не смогли реализовать себя как супруги и родители. Думаю, именно тогда Птичка решила, что в ее семье всё будет по-другому.
-Но ты, я так понимаю, не считаешь, что она счастлива? – Обдумав сказанное шефом, изрек Иванов.
-Быть по-настоящему счастливой или думать, что счастлива – разные вещи. С Птичкой как раз второй вариант. Она и замуж-то вышла, чтоб от одиночества сбежать. Оно ее гложило, поедом ело, а наслаждаться им она никогда не умела… Ави вовсе не в мужа влюбилась - скорее, в идею быть любимой.
-Не думал, что ты так хорошо ее знаешь… - Федя был, мягко говоря, шокирован. Ефим сейчас казался ему кем-то сродни Ника Маршала – главного героя фильма «Чего хотят женщины», но в отличие от того, Скворцов еще и китайским владел в совершенстве, что позволяло ему не только слышать мысли женщин, но и переводить их на русский язык.
-Я себя так хорошо не знаю, как ее. – Спокойно заметил мужчина.
-Ну а что Таежный? Он-то с ней счастлив?
-Нет, конечно. – Удивился недальновидности Федора Скворцов. – Ави слишком правильная. Муж у нее первым был, даже тут оригинальностью не отличилась. Птичка эквивалентна идеальности. А с идеальными жить невозможно. – Алкоголь под действием серьезных разговоров стал выветриваться, отчего срочно потребовалась добавка. Бармену не пришлось ничего говорить – он всё понял по взгляду.
– Вот смотрел я на их совместные фото, развешанные по всей квартире…нет, все-таки жаль мужика. Ему ж все время дотягивать до нее приходится, соответствовать, а это выматывает. – Ефим умолчал о той злости, что всколыхнулась тогда в душе. Таёжного прибить хотелось за натянутые улыбки и тоску во взгляде. Рядом с Птичкой не быть счастливым каждую чертову секунду – настоящее преступление.
-А ты уверен, что сможешь ей соответствовать? – Казалось, Федор нашел ощутимый промах в расчетах Скворцова.
Тот, на удивление, рассмеялся.
-Таежный изначально повел себя с ней в корне неправильно. Я прекрасно понимаю, каким образом он мыслит. Я даже примерно представляю себе, в какой позе, с какой частотой и длительностью он ее трахает. – На мгновение глаза Ефима полыхнули жгучей яростью, но он тут же взял себя в руки.
- Он как тот Икар, что забыл про наставления отца* и взлетел к самому солнцу, тут же расплавив воск на самодельных крыльях. У меня же крылья в базовой комплектации идут, этим мы с Таежным и отличаемся.
-И что ты планируешь делать дальше? – С интересом воззрился на него собеседник, протягивая бокал, чтобы чокнуться.
-Для начала – разрушить ее идеалы.
Федя кивнул, задумчиво перекатывая виски во рту, наслаждаясь великолепным букетом пряных ноток. Глотнув, выдал:
-Слушай, а ты когда понял, что всё - кранты?
Ефим как-то сразу понял, чем конкретно интересовался его друг.
-На тридцать восьмой секунде.
Иванов моргнул. Потом зачем-то посмотрел на циферблат наручных часов:
-Прямо в первую минуту знакомства, что ли?
-Нет. – Каждый раз при воспоминании о том дне, его глаза затуманивались, а на губах расцветала улыбка. – Мы как раз должны были праздновать мое совершеннолетие по американским меркам, и Птичка загорелась идеей устроить мне сюрприз. Ходила такая таинственная, всё выспрашивала, что я хочу получить в качестве подарка. Я, конечно, партизански молчал, но догадаться было несложно. – Скворцов стал отстукивать длинными пальцами какой-то незнакомый ритм по дубовой поверхности стойки.
- Я тогда катанием на скейте всерьез увлекся, так она всех моих друзей собрала и арендовала целую площадку, выделенную для скейтбордистов. И вот, значит, день икс настал. Ави мне повязку на глаза нацепила и в такси запихнула. Пробки тогда были жуткие. Нас водитель почти у места высадил, оставалось только дорогу перейти… - Ефим смочил внезапно пересохшее горло.
-Уже практически до светофора дошли, когда та повязка у меня с глаз и слетела. Птичка не растерялась: быстро встала мне за спину, приподнялась на носочках и закрыла глаза руками. На светофоре зеленый как раз загорелся – я это понял по противному писку, который отсчитывал секунды для слабовидящих. В Америке такие уже тогда были. И вот стоим мы на месте, людям прохода не даем, пока Птичка думает, что делать дальше. Прохожие нас обходят, галдят что-то про молодость и недалекость… А светофор все также считает:
раз, два, десять. На тридцать восьмой секунде я понял, что люблю ее.
Люблю свою Птичку.
1) Рита Хейворт – американская киноактриса и танцовщица, одна из наиболее известных звезд Голливуда 1940-х годов. В повести Стивена Кинга главный герой делает в стене своей камеры дыру, которую прикрывает постером Риты Хейворт. В дальнейшем Фрэнк Дарабонт экранизировал повесть, фильм получил известность под названием «Побег из Шоушенка».
2) Легенда об Икаре – в древнегреческой мифологии сын Дедала и рабыни Навкраты, известный своей необычной смертью.
...