Роман "Splendid" от Джулии Куин

JULIE: 01.03.08 02:45

 » Главы 3, 4

Девочки! Спасибо, что вы меня так оправдываете!
Я вот сегодня немного загуляла в честь конца рабочей неделе, поэтому так поздно выкладываю...
Может кто-нибудь еще бодрствует и успеет прочитать...)))

Тут уже пошли более яркие выражения эмоций, потому переводить становится сложнее, так что вот что получилось:


* * *

Когда Эмма снова открыла глаза, то обнаружила, что лежит на кровати у себя в комнате. Боль в голове значительно уменьшилась, но появилась новая ноющая боль в воспаленном бедре, очевидно, ставшая следствием какого-то ушиба. Белл свернулась с книгой в кожаном переплете в руках в стоявшем рядом с кроватью кресле.

– О, привет, - защебетала Белл, как только заметила, что Эмма пришла в себя. – Ты по-настоящему нас напугала. – Она встала, преодолела короткое расстояние, разделявшее ее и кузину, и присела на край кровати.

Эмма стремительно приняла полулежащее положение, так что она могла видеть Белл немного лучше. – Что случилось?
– Ты потеряла сознание.
– Опять?
– Опять!
– Ну, на самом деле я не совсем потеряла сознание в первый раз. Это скорее походило на удар по голове.
– Что?
– Хорошо, не совсем удар по голове, – торопливо поправилась Эмма. – Я упала, а затем ударилась головой.
– Вот это да! – выдохнула Белл. – Ты в порядке?
– Думаю, что да, – ответило Эмма, осторожно потирая быстрорастущую шишку над правым ухом. – Как я поднялась сюда? Последнее, что я помню: я была на кухне.
– Я перенесла тебя.
– Ты подняла меня наверх, преодолев четыре лестничных пролета?
– Ну, хорошо, Повар помогла.
– О Боже! – Эмма состроила гримасу при мысли о том, что Повару прошлось тащить её наверх четыре лестничных пролета. – Как неловко!
– И Мэри, и Сьюзи, – добавила Белл.
Совершенно измученная, Эмма опустилась на кровать, стараясь исчезнуть среди груды одеял.
– На самом деле, это было совсем не сложно, – продолжала Белл, не обращая внимания на угнетенное состояние Эммы. – Сначала мы обернули тебя в одеяло. Затем я схватила тебя за плечи, Повар взяла твои ноги, а Сьюзи с Мэри расположились между нами.
– И я не проснулась?
– Ты издала несколько странных звуков, когда мы огибали угол второй лестничной площадки, но нет, в-основном ты была абсолютно без сознания.
– Странных звуков?
Выражение лица Белл стало робким. – Ну, вообще-то это могло иметь какое-то отношение к тому, что ты врезалась в перила, когда мы завернули за угол.
Глаза Эммы широко раскрылись, и её пристальный взгляд упал на опухшее место на правом бедре, которое она рассеянно потирала.
Внезапно ужасная мысль посетила Эмму. – А что сказала твоя мама?
– Никто из нас в точности не рассказал ей, что случилось. - Белл уклонилась от прямого ответа.
– Но она, должно быть, слышала шум.
– По правде говоря, она как раз разыскивала меня, как только мы подняли тебя сюда.
– И? – настаивала Эмма.
– Я сказала ей, что ты упала в обморок.
– Упала в обморок? – Глаза Эммы расширились от недоверия.
Белл кивнула. – От волнения перед твоим первым важным балом и всего такого.
– Но это смешно! Я никогда не падаю в обморок!
– Я знаю.
– Тетя Каролина знает - я никогда не падаю в обморок!
– Я знаю. Ты определенно не из категории падающих в обмороки людей.
– Она, на самом деле, не поверила тебе, не так ли?
– Ни на секунду, – язвительно заметила Белл, легко постукивая своими изящными пальцами по книге. – Но мама может быть удивительно тактичной иногда, и, потому, она оставила все как есть. Так долго, как ты пробудешь на балу сегодня вечером, здоровая и в хорошем настроении, она не скажет ни слова. Я уверена в этом.
Эмма села на кровати так, что могла изучить все свои новые ушибы и болячки.
– Что за нелепый день, – вздохнула она.
– Хммм? – Белл оторвалась от книги, которую принялась читать вновь. – Ты что-то сказала?
– Ничего интересного.
– О. – Белл уткнулась обратно в книгу.
– Что, ради Бога, ты читаешь?
– «Все хорошо, что хорошо кончается». Шекспир.
Эмма почувствовала себя обязанной оправдать свое образование. – Я знаю, кто написал это.
– Хмм? Да, конечно ты знаешь. – Белл рассеянно улыбнулась. – Я взяла это сюда почитать в то время как ждала, пока ты очнешься.
– Ну и ну. Как долго, по-твоему, я собиралась пробыть без сознания?
– Вообще-то, я понятия не имела. Я никогда не падала в обморок раньше.
– Я не падала в обморок, –процедила Эмма сквозь сжатые зубы.
– Так ты говоришь.
Эмма тяжело вздохнула, посмотрев на притворно-невинное выражение на лице кузины. – Я думаю, ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, что случилось.
– Только если ты хочешь. – Белл снова открыла том в кожаном переплете и принялась читать. – В моем распоряжении все время в мире, знаешь ли, - добавила она, взглянув обратно на Эмму. – Я решила прочитать все произведения Шекспира. Я прочитаю пьесы сначала, а потом займусь поэзией.
– Ты что серьезно?
– Совершенно. Я собираюсь прочитать их в алфавитном порядке.
– Ты понимаешь, сколько времени это займет?
– Конечно. Но я полагаю, что, если судить по нынешнему положению дел, то я буду проводить большее количество времени у твоей кровати.
Эмма подозрительно прищурилась. – Что ты под этим подразумеваешь?
– Кто знает, как скоро, ты опять будешь без сознания?
– Могу заверить тебя, что у меня нет таких планов на ближайшее будущее.
Белл сладко улыбнулась. – Я догадываюсь, что у тебя нет. Но если ты не расскажешь мне, что произошло сегодня днем, я могу случайно оглушить тебя самостоятельно.

* * *

Много часов спустя Эмма сидела за туалетным столиком, морщась от боли, пока Мэг, ее горничная, хлопотала над ее прической. Белл сидела около кузины, подвергая ее очередной пытке.
– Мне кажется, что ты не все мне рассказала, – упрекнула Белл.
– Я говорила тебе, – тяжело вздохнула Эмма. – Я упала после того, как прыгнула на маленького мальчика, чтобы убрать его с дороги ехавшей повозки. Затем я ударилась головой.
– А что насчет этих сережек?
– Мама мальчика дала мне их. Она думала, что я служанка. Я собираюсь навестить ее завтра, чтобы вернуть их. Сколько ещё раз ты хочешь это услышать?
– Не знаю. – Белл подозрительно сузила глаза. – Я все еще думаю, что ты что-то упустила.
– Я спасла мальчика. Мне дали серьги. Всё. – Эмма резко кивнула головой для убедительности.
– Эмма, ты отсутствовала целый час! Что-то должно было случиться помимо мальчика и сережек?
– Я была без сознания, вот что случилось! Ты что думаешь, что я была очарована каким-то загадочным мужчиной? – Эмма мысленно застонала, осознав, как на самом деле близка была к правде вырвавшаяся реплика. Она чувствовала себя немного виноватой, не рассказав Белл о своем странном приключении с герцогом Эшбурном. Они обычно доверяли друг другу все секреты. Но Эмма чувствовала что-то глубоко личное по отношению к времени, проведенному с герцогом, и она не хотела делиться своими воспоминаниями ни с кем, даже с Белл.
– Что ж, я думаю, мы уже выяснили, что это была графиня Уилдинг, которая дала тебе эти сережки, – хихикнула Белл. Веселые огоньки плясали в ярко-голубых глазах. – Я знаю Софи достаточно хорошо. Она ненамного старше, чем мы. Наши матери – хорошие подруги. Они обе будут только кричать, когда узнают, что случилось. Хотя, наверное, нам не стоит им ничего говорить. Я не думаю, чтобы мама отнеслась благосклонно, узнав, что ты выходила одна, одетая как служанка. Однако, ситуация весьма забавная. Я не могу поверить, что Софи дала тебе драгоценности, чтобы обеспечить твое будущее. Ведь с твоим состоянием, ты могла бы купить и продать всех нас.
– Вряд ли, – сухо сказала Эмма, многозначительно глядя на нитку жемчуга, висевшую на шее у Белл. – Кроме того, она была уверена, что я служанка.
– Да знаю, знаю. Но это все ещё, весьма забавно. Мне так жаль, что Софи не придет сегодня вечером. Я хотела бы посмотреть на ее лицо, когда она вошла бы в бальную залу и увидела “посудомойку”, разгуливающую во всей своей красе.
– Ей Богу, Белл, это крайне жестоко с твоей стороны. Графиня чуть не обезумела от горя сегодня днем. Она едва не потеряла сына.
– Ты называешь меня жестокой? Ты, королева всех ныне живущих мошенников? Та самая девушка, что послала бедному Неду фальшивую любовную записку от Клариссы Трент?
Эмма попыталась скрыть вредную усмешку. – На самом деле, это не должно было вызвать столько ненужных волнений.
– Ты совершенно права, – заявила Белл с изрядной долей сарказма в голосе. – И это не вызвало бы, если бы Нед не был безнадежно увлечен этой крошкой.
Эмма невинно отвела взгляд. – Ну откуда же я знала это? Я ещё не дебютировала в обществе. Я не посвящена в последние сплетни.
– Он всего лишь упоминал ее имя по сто раз в день.
Эмма выпрямилась и одарила кузину надменным взглядом. – На самом деле, все сработало как можно лучше. Теперь мы все знаем, какой потворствующей маленькой, сама знаешь кем, является Кларисса. Так что как бы то ни было, но я спасла твоего брата от ужасной участи.
– Возможно, – уступила Белл, – но Нед был так убит горем, когда открыто признался в своей любви к ней, а эта девица наотрез заявила, что ей требуется герцог с огромной кучей денег.
– Я думаю, Нед больше расстроился из-за того, что эта девица оказалась не тем совершенством, которым он ее себе вообразил, - чем из-за того, что она не ответила на его чувства взаимностью. Но хватит об этом, я усвоила хороший урок: больше никогда не вмешиваться в личную жизнь Неда. Даже если я поступаю правильно. Итак, расскажи мне, почему Софи не придет сегодня вечером?
– Я точно не знаю. Может быть, потому что ее муж уехал по делам в Вест-Индию на несколько месяцев. Я уверена, она скучает по нему. Знаешь, ведь это брак по любви. – Белл романтично вздохнула.
– Это, скорее всего к лучшему, даже если ты лишишься возможности увидеть потрясенное выражение на ее лице. Она бы получила сюрприз всей своей жизни, если бы увидела меня сегодня вечером. Я уверена, что будет лучше для всех, если я просто заеду к ней завтра утром.
– Наверное, ты права. Скажи хотя бы, что я могу поехать с тобой. Я так хочу быть там, когда она увидит тебя.
– Хорошо, хорошо, конечно, ты можешь…Ой! – Эмма вскрикнула, так как Мэг потянула ее за волосы немного сильнее.
– Прекратите жаловаться, мисс Эмма, – распекала Мэг. – Требуется тяжело потрудиться и немного потерпеть ради того, чтобы быть красивой.
– Упаси Боже! Если это причиняет так много боли, то я действительно не нуждаюсь в том, чтобы быть красивой. Просто распусти мне волосы. Так гораздо удобнее.
Мэг бросила мучительный взгляд на Эмму. – Я не могу этого сделать. Так совершенно не модно.
– О, ну хорошо, делай все, что тебе нравится, Мэг. Просто постарайся свести неудобства к минимуму.
Белл засмеялась. – О, Эмма! Я не представляю, как ты выдержишь это в течение всего сезона.
– Я тоже не представляю. Мне кажется, я никогда не запомню, как вести себя правильно.
– Перестаньте вертеть головой! – закричала Мэг. – Иначе мы проведем здесь всю ночь, и Вы пропустите бал.
– Учитывая то, как у меня болит голова, это не такая уж плохая идея, – пробормотала Эмма.
– Ты что-то сказала? – рассеянно спросила Белл.
– Ничего особенного. – Эмма не хотела, чтобы Белл знала, как на самом деле велика шишка у нее на голове. Белл обязательно сказала бы матери, а Эмма знала, что тетя будет ужасно беспокоиться. Вечер будет испорчен, если только она не заставит себя не обращать внимания на боль и как обычно улыбаться на протяжении всего празднества. – Почему бы тебе не рассказать мне что-нибудь о Софи? – спросила Эмма только для того, чтобы поддержать разговор.
– Софи? Она прекрасный человек. Несмотря на то, что много говорит.
Эмма хихикнула. – Я заметила.
– Она и ее муж очень привязаны друг к другу. Я точно знаю, что Софи ужасно скучает по нему.
– У нее есть семья?
Белл выгнула брови, удивленная вопросом Эммы.
– Я всего лишь хочу узнать, как много людей будут в курсе моей маленькой проделки, - торопливо проговорила Эмма.
– Только мать и один брат.
– Правда? – Эмма постаралась говорить как обычно, но ее голос вышел хриплым и взволнованным.
– Да, мне кажется, ему около двадцати девяти сейчас. Он невероятно красив, с густыми черными волосами и самыми зелеными глазами, что ты когда-либо видела.

Эмма почувствовала муки ревности, но быстро подавила их. Этот мужчина был самонадеянным, высокомерным грубияном, и она была уверена, что ни в коей мере в нем не заинтересована. И не имело значения, если его поцелуй был самой захватывающей вещью, которая случалась с ней с тех пор, как она прибыла в Лондон.

– Ты выглядишь очень заинтересованной в нем, Белл, – сказала она осторожно.
– В герцоге Эшбурне? Ты должно быть шутишь. Он привлекательный мужчина, но он очень опасен. Он никогда не проводит время с леди, только с женщинами определенного сорта, если ты понимаешь, что я имею в виду. По правде говоря, я едва ли знаю его хорошо, но, – Белл заговорчески наклонилась к кузине. – Я слышала, что он разбил множество сердец по всей Англии. И Континенту.
– Он кажется весьма интересным.
– Интересным, да. Подходящим, ни за что. У мамы с папой случится приступ, если я хотя бы положу свою шляпку рядом с ним. Он убежденный холостяк. Он не женится ещё в течение многих лет. Держу пари на мой жемчуг. А когда это случится, то избранницей окажется глупенькая молоденькая девочка, которой можно будет легко помыкать, а потом игнорировать, как только она родит наследника.
– О! – Эмма удивилась, почему вдруг она почувствовала себя такой подавленной.
– Он даже не придет сегодня вечером. Я уверена в этом. Он приглашен, конечно. Он получает приглашения повсюду, но никогда нигде не появляется, если только семья категорически не настоит на этом. У него, должно быть, десятки любовниц, спрятанных по всему Лондону. Кроме того, я уверена, тебе не захочется с ним встречаться. Герцог вечно всем недоволен и, скорее всего, откусил бы тебе голову, если бы ты сказала ему хоть два слова.
– Господи, он начинает казаться весьма неприятным.
– О, я бы не назвала его именно “неприятным”. Нед только расхваливает его. Они относятся к одной породе, знаешь ли. Нед говорит, что все его друзья уважают герцога. Скорее они хотят быть им. – Белл пожала плечами. – Он невероятно богат, видишь ли, и даже более чем невероятно, красив. Я думаю, что он так ненавидит светское общество лишь потому, что не обладает терпением притворяться иначе, поэтому он лишь бросает хмурый взгляд на любого, кто не интересует его. Большинство моих подруг боятся герцога, когда не вынашивают планов о том, как подвести его к брачному алтарю.
– Он, должно быть, весьма выдающийся, раз имеет такую власть, – заметила Эмма.
– О, да, это весьма отвратительно, как он всегда получает то, чего хочет. Кажется, что все потакают ему.
– Почему?
– Ну, с одной стороны, все дело в его титуле; он ведь герцог. И, как я уже упоминала, он исключительно богат. Но если ты увидишь его сама, то поймешь, что я имею в виду. Он буквально излучает силу. Он - настоящий образец мужественности.
– Белл! – засмеялась Эмма. – Твоя мама упадет в обморок, если услышит, что ты говоришь такие вещи.
– Мама падает в обморок почти так же часто, как и ты.
– Тогда она, должно быть, готовится к хорошему приступу обморока в любую минуту в данный момент, – пошутила Эмма. Но про себя, она вздохнула с облегчением от заверений Белл, что Алекс не посетит ее бал. Голова Эммы все ещё болела, и она чувствовала себя совершенно измученной. Она бы ни за что не стала потакать высокомерному герцогу, но со своим ушибом просто была не готова для ещё одного сражения с ним.


Глава 4

– Эшбурн! Вот так сюрприз! Я не могу поверить, что вижу твою отвратительную физиономию здесь.

Уильям Данфорд, один из ближайших друзей Алекса со времен Оксфорда, прошел через бальную залу Блайдонов и похлопал герцога по спине. – Что ты здесь делаешь? Я думал, ты наотрез отказался от всех подобных скоплений народу.
– Поверь мне, у меня нет намерения задержаться на этой маленькой вечеринке более чем ещё на десять минут. – Алекс старался говорить беспечным тоном, но внутри все у него готово было взорваться.

В тот момент, когда он зашел в бальную залу, тишина воцарилась в толпе. Все были крайне потрясены, увидев герцога Эшбурна, появившегося в дверях в своем элегантном вечернем костюме. Взволнованные мамаши заставили своих дочерей поклясться, что они будут обходить стороной отъявленного распутника (все время тайно надеясь, что он выберет их подопечных объектом своего внимания), в то время как каждый, кто не был каким-то образом связан с достигшими брачного возраста особами женского пола, тотчас же зашагал к Алексу, распинаясь перед богатым, титулованным джентльменом.

Алекс тяжело вздохнул. Ему не хватало терпения слушать скучную болтовню света. Все, что он на самом деле хотел, это найти Мэг, заверить себя в ее благополучии и уйти. Его новая любовница жила в уютном городском доме неподалеку, и Алекс предвкушал длинную, ленивую ночь с ней. Ночь с Чарисс непременно избавит его от этой непонятной одержимости служанкой Блайдонов.

Алекс почти расслабился, когда увидел Данфорда, шагающего через бальную залу по направлению к нему.
Данфорд был не совсем так же распутен, как Алекс, но он подошел чертовски близко к этому. Многие представители света, однако, были более чем готовы закрыть глаза на его запятнанную репутацию, так как он был невыносимо обаятелен. Алекс никогда не стремился последовать примеру друга. Близкие друзья расхваливали его как чрезвычайно общительного человека, но признавали, что герцог Эшбурн обладал малой долей терпимости по отношению к большинству представителей светского общества. Он редко скрывал свою скуку, когда был вынужден вступить в беседу с кем-нибудь, кого он считал бестолковым, и одаривал самыми холодными взглядами тех, кто явились причиной его недовольства. Ходили слухи, что не одна молодая леди в ужасе убегала из-за одного из его хмурых взглядов.

– Скажи-ка, Эшбурн, – засмеялся Данфорд. – Почему ты здесь?
– Почему, в самом деле, – пробормотал Алекс. – Я начинаю задаваться тем же вопросом.

Он приехал на бал целый час назад, и в течение этого времени обыскал весь дом, испугав лакеев и слуг и прервав не менее, чем три спрятавшиеся любовные парочки. Никаких следов Мэг. В отчаянии, он все-таки зашел в бальную залу, предполагая, что, возможно, Мэг прислуживала за столиком с закусками. Но ему не повезло. Её нигде не было. И, несмотря на то, что Алекс находил перспективу поражения весьма горькой, он был уже почти готов оставить поиски. Алекс вздохнул и обернулся к другу.

– Ну, сознавайся, парень, – настаивал Данфорд.
Алекс тяжело вздохнул. – Это длинная история. Я сомневаюсь, что тебе будет интересно.
– Ерунда. Именно длинные истории обычно наиболее интересные. Кроме того, если эта “история” и в самом деле принесла тебя в ряды светского общества, она, должно быть, касается особы женского пола. А это, конечно же, означает, что я ужасно заинтересован.
Алекс обратился к другу и кратко пересказал историю о том, как его племянник был спасен отважной горничной, не упоминая о сильном влечении, что он почувствовал к ней. – Как видишь, – заключил он, – Тебе не стоило быть таким взволнованным. Моей истории недостает ни романтики, ни страсти. Боюсь, тебе стоит признать, что мое поведение сегодня вечером совершенно не в чем упрекнуть.
– Какая скукота.
Алекс устало кивнул. – В самом деле, я не могу больше выдерживать эту давку. По-моему, я задохнусь, если еще один проклятый денди подойдет спросить меня, как я завязываю галстук.
– Знаешь, – начал Данфорд задумчиво, – Я как раз думал, что надо бы уходить отсюда как можно скорее. Почему бы нам не удалиться в Уайтс и не выпить немного? Хорошая игра в карты может оказаться именно той вещью, которая тебе необходима после шестидесяти утомительных минут, проведенных на светском рауте.
Алекс язвительно улыбнулся сарказму друга, но немедленно согласился на его предложение. – Хорошая идея. Я не могу дождаться... – Он резко остановился, услышав, как его друг резко втянул воздух. – Что случилось? – спросил Алекс.
– О Господи, – выдохнул Данфорд. – Эта потрясающая…
– Ради Бога, Данфорд, кто еще на этот раз?
Данфорд не обратил внимания на его слова. – Должно быть, это Эмма Данстер. Как мог кто-то настолько очаровательный приехать их этих богом забытых Колоний?
– Они больше не наши колонии, Данфорд. – пробормотал Алекс, вспомнив замечание Мэг. – Они независимы в течение нескольких десятилетий и на самом деле должны называться Соединенными Штатами Америки. Это всего лишь вежливо.
Странное высказывание Алекса вывело Данфорда из забытья. Он обратился к другу со странным выражением лица. – С каких это пор ты стал так расположен к нашим заблудшим Колониям?
– С тех пор…не важно. Что это за проклятая женщина, при виде которой тебя парализовало от желания? – Алекс все ещё не повернулся лицом к танцевальной площадке.
– Посмотри сам, Эшбурн. Не классическая красота, я признаю, но она не выглядит холодной, если ты понимаешь, что я имею в виду. Темно-рыжие волосы с проблесками огня, мягкие фиалковые глаза…

Особо неприятное чувство начало разрастаться в животе у Алекса, когда он услышал описание Данфорда внешности мисс Эммы Данстер. Это не может быть…Нет, убеждал он себя, знатная леди никогда не станет…Алекс медленно обернулся. Там, посреди бальной залы, стояла его отважная Мэг. Не считая того, что она больше не была Мэг, поправил он себя. Она была Эммой.

Алекс мгновенно отреагировал. Каждый мускул его тела немедленно напрягся почти что до боли, и он не мог решить, был ли он в ярости от ее обмана или сходил с ума от желания. Алекс молча наблюдал, как Эмма, не подозревая о его присутствии, устало улыбается одному из поклонников и рассеянно потирает голову. Черт побери, о чем она думала, танцуя всю ночь напролет, когда у нее, возможно, серьезная травма головы? Алекс выругался, подумав, что ему бы хотелось пересечь танцевальную площадку, схватить ее за плечи и втрясти хоть немного здравого смысла в неё.

Но Господи, она действительно была очаровательна. Её миниатюрная фигурка была затянута в платье из фиолетового атласа, которое обнажало ее кремовые плечи и слегка открывало верхнюю часть груди. Предполагалось, что молодые дебютантки носили платья пастельных тонов, но Алекс был рад, что Эмма бросила вызов обществу и выбрала более дерзкий цвет. Это соответствовало силе ее духа, и среди огромного числа бледных безвкусных девиц, она излучала огонь и жизненную силу. Она оставила волосы не по моде свободными, закрепив передние пряди на голове с помощью заколки, но, позволяя основной массе ниспадать на спину как языки пламени.

Ее яркая красота говорила об ее дикой натуре, и Алекс хорошо помнил ее необузданный характер. Но он смог также увидеть ранимость в ее глазах, и она была такой болезненно-маленькой. Она выглядела усталой, и Алекс был уверен, что голова все ещё беспокоит ее. Что-либо, относящееся к Эмме, вызывало у Алекса почти что первобытное желание защищать, и он был взбешен тем, что она, возможно, подвергает опасности свое здоровье чрезмерной активностью.

Данфорд хмыкнул, наблюдая за быстро сменяющими друг друга эмоциями на лице Алекса. – Я вижу, ты согласен с моей оценкой.
Алекс отвел пристальный взгляд от Эммы и повернулся к Данфорду. – Не смей трогать ее, – медленно произнес он. – Даже не думай о ней.

Он выругался, заметив, что был не единственным мужчиной в комнате, павшим жертвой ее привлекательности. Молодые щеголи практически выстроились в очередь, лишь бы быть представленными юной американке. Он мысленно отметил, что надо будет поговорить с особо нетерпеливыми из них.

Данфорд отступил назад от удивления. – Немного собственнически ведешь себя, когда еще даже не встречался с этой крошкой, тебе не кажется?
– О, я встречался с этой крошкой, – прорычал Алекс. – Я просто не подозревал об этом.
Данфорд нахмурил лоб в задумчивости, пока его не осенило. – Полагаю, ты уже не хочешь отправиться в Уайтс?
Алекс дьявольски усмехнулся. – Этот прием вдруг стал весьма интересным.
С этими словами, он поспешно зашагал по периметру бальной зала, старательно избегая пристального взгляда Эммы. В конце концом, он устроился в нише прямо за ее спиной. Тяжелая, окрашенная в малиновый цвет занавеска скрывала его от взгляда присутствующих, но, тем не менее, он мог слышать каждое слово из разговора Эммы. Откинувшись назад от стены, он мог лишь немного видеть ее через щелочку между стеной и занавеской.

– Что, черт возьми, ты делаешь здесь? – потребовал Данфорд, как только появился рядом с Алексом.
– Ты можешь говорить потише? И возвращайся! Кто-нибудь может увидеть тебя. – Алекс потянул друга назад, пока они оба не оказались спрятанными за занавеской.
– Ты сошел с ума, – бормотал Данфорд. – Я никогда бы даже не подумал, что настанет день, когда высокомерный герцог Эшбурн будет прятаться за шторами, подсматривая за женщиной.
– Заткнись.
Данфорд фыркнул.
Алекс устремил яростный взгляд на друга перед тем, как обратить свое внимание на более важные вещи. – Я получу ее там, где захочу, – самодовольно сказал он, потирая руки друг о друга.
– Правда? – язвительно спросил Данфорд. – Я скорее предполагал, что ты хочешь ее в своей постели.
Алекс снова устремил на него яростный взгляд.
– И, – продолжал Данфорд, – мне не кажется, что ты хотя бы немного приблизился к достижению этой цели.
Алекс в высшей степени самоуверенно поднял брови. – Запомни мои слова, я буду чертовски близок к этому к концу вечера. – Он снова обернулся к полоске света между стеной и шторой, торжествующе улыбнулся и, весьма походя на льва, выслеживающего свою добычу, поймал взглядом женщину с огненно-рыжими волосами, стоявшую на расстоянии не более пяти футов от него.

* * *

На лице Эммы играла вежливая улыбка, в то время как она проходила через ещё один круг знакомств. Ее тетя уже объявила бал открытым, и Эмма имела грандиозный успех. Леди Кэролайн не могла поверить числу молодых людей, которые просили ее и лорда Генри быть представленными их племяннице. И Эмма держала себя превосходно. Она была остроумной и веселой, и к счастью, не сделала ничего слишком возмутительного. Кэролайн знала, что ее племянница считала пыткой постоянно вести себя безупречно.

В действительности же, Эмма не находила свое безупречное поведение чрезмерно обременительным. Она была просто слишком усталой, чтобы соответствовать своей вредной репутации, даже если бы и хотела. Все что она могла делать, так это поддерживать легкую развлекательную беседу со многими людьми, которых встретила этим вечером. Даже с пульсирующей болью в голове Эмма отказывалась создать у Лондона неправильное представление о том, что она была скромной, застенчивой девушкой. По ее мнению, в свете уже итак было слишком много таких.

– Эмма, дорогая, – позвала ее тетя. – Я хочу представить тебя лорду и леди Хамфриз.
Эмма улыбалась, протягивая руку пожилой паре. Лорд Хамфриз, который выглядел почти на тридцать пять лет старше Эммы, вежливо поклонился и поцеловал ее пальцы. – Я очень рада познакомиться с вами обоими, – вежливо поприветствовала Эмма, ее американский акцент был очевиден.
– Так это правда! – торжествующе сказал лорд Хамфриз. – Вы из Колоний! Старый добрый Перси вон там держал пари, что вы из Франции. “ С такой фамилией, как Данстер?” – сказал я. “Нет, она из хорошей английской породы, даже если и перешла на сторону Колоний”. – И я был прав. Я собираюсь пойти и забрать свой выигрыш.

Прежде чем Эмма смогла сказать что-нибудь, он заковылял прочь в поисках своего закадычного друга. Эмма была немного удивлена тем количеством внимания, что уделялось ей, и более чем немного, взволнована, что люди даже заключали пари об ее происхождении. Нед говорил ей, что представители света часто заключают пари, развлекаясь, - но это было смешно. Не могли они придумать что-нибудь более интересное, чтобы занять свое время? Она обратилась к леди Хамфриз, которая попала в неловкое положение из-за своего мужа, и слабо улыбнулась.

– Как поживаете, леди Хамфриз?
– Очень хорошо, спасибо, – ответила та. Леди Хамфриз была дружелюбна, но казалась слегка глуповатой. – Скажите, – проговорила она, заговорчески подаваясь вперед. – Это правда, что дикие медведи свободно гуляют по Бостону? Я понимаю, что Колонии захвачены варварами и дикими животными.

Эмма увидела, как тетя Каролина закатила глаза и застонала в ожидании очередной лекции племянницы о множестве удивительных достоинств Соединенных Штатов.
Но Эмма лишь подалась вперед, взяла обе руки пожилой дамы в свои, и сказала так же заговорчески, как леди Хамфриз. – На самом деле, – Бостон довольно цивилизован. Вы почувствуете себя почти как дома там.
– Нет! – воскликнула шокированная леди Хамфриз.
– Нет, правда. У нас даже есть портнихи.
– В самом деле? – глаза леди Хамфриз расширились от любопытства
– Да, и модистки тоже. – Эмма медленно кивнула, ее глаза широко распахнулись. – Конечно, они часто разоряются, когда волки проникают в город.
– Волки! Не может быть!
– Да, и они ужасно злобные. Да ведь я каждый год запираюсь на замок у себя дома на несколько недель, опасаясь их.
Леди Хамфриз стала энергично обмахиваться. – Подумать только, вот это да! Я должна пойти рассказать все это Маргарет. Если вы извините меня. – С широко раскрытыми, от смеси ужаса и удовольствия, глазами она умчалась от Эммы и растворилась в толпе.
Эмма обернулась к тете и кузине, обе из которых тряслись от смеха.
– О, Эмма, – засмеялась Белл, вытирая слезы в уголках глаз. – Тебе не следовало делать это.
Эмма закатила глаза и фыркнула. – Что ж, – заявила она. – Вы должны позволить мне немного повеселиться сегодня вечером.
– Конечно, дорогая, – ответила Кэролайн, качая головой. – Но тебе обязательно веселиться над леди Хамфриз? Твою маленькую выдумку будут знать все присутствующие в бальной зале, менее чем через десять минут.
– О, ха! Ни один человек, обладающий хоть каплей здравого смысла, не поверит в это. И, честно говоря, я не заинтересована в том, чтобы производить впечатление на кого-либо, не имеющего здравого смысла.
– Она привела веский довод, – согласилась Белл.
– Должна признаться, я сама всегда считала леди Хамфриз несколько глуповатой, – заметила леди Кэролайн.
– Я не хотела показаться невежливой, – объясняла Эмма. – Просто я думаю, что умру от скуки, если мне придется участвовать в беседе еще с кем-нибудь из этих законченных идиотов.
– Мы приложим все усилия, чтобы защитить тебя, – отозвалась Кэролайн, улыбка подрагивала на ее губах.
– Я знала, вы поможете, – ответила Эмма, весело улыбаясь.

После этого замечания около Эммы появился один из друзей Неда, чтобы пригласить ее на танец. Алекс сверлил молодого человека злыми глазами из-за занавески, наблюдая, как пара закружилась на танцевальной площадке.
– Немного ревнуем, не так ли? – спросил Данфорд.
– “Мы” не ревнуем ни на самую малость, – надменно ответил Алекс. – “Мы” не имеем причин для ревности. Ради Бога, он всего лишь мальчишка, – сказал Алекс, имея в виду партнера Эммы.
– Ты, конечно же, прав. Это делает его приблизительно на три года старше, чем мисс Данстер.
Алекс не обратил внимания на его высказывание. – Ты слышал, как она избавилась от леди Хамфриз? – восхищенно спросил он. – Она была абсолютно права. Даже моя мать думает, что леди Хамфриз – глупая старая трещотка.

Данфорд медленно кивнул, глубоко погруженный в свои мысли. Он не видел такого поведения со стороны друга по отношению к женщине со времен их университетских дней, прежде чем Алекс стал слишком подозрительным в отношении прекрасного пола.

– И ее замечание о нежелании встречаться с кем-либо, не имеющим здравого смысла, – продолжал Алекс. – Ты должен признать, что она обладает мужеством. И здравым смыслом, тоже.
– И она возвращается обратно сюда, – заметил Данфорд.
Алекс немедленно возобновил наблюдение. Эмма закончила танец и возвращалась к тете.

– Ты хорошо провела время, дорогая? – осведомилась Кэролайн.
– О, да. Джон – превосходный танцор, – отвечала Эмма. – И он весьма дружелюбный, также. Он сказал, что обучит меня фехтованию. Я всегда хотела научиться.
Алекс почувствовал муки ревности, скрутившие его желудок.
– Я не знаю, будет ли фехтование именно тем, что тебе нужно, но я рада, что он понравился тебе, – заметила Кэролайн. – Знаешь, он будет хорошей партией. Его отец - граф со значительным состоянием.
Клубок в животе Алекса вырос до размеров пушечного ядра.
– Уверена, что это так, но я действительно не заинтересована в том, чтобы выходить замуж прямо сейчас.
Алекс глубоко вздохнул от облегчения. Его интересы не лежали в этом особом направлении, также.
Эмма погладила Кэролайн по руке. – Не волнуйся, дорогая тетя, когда придет время, я уверена, что найду прекрасного мужа. Но он должен быть американцем, потому что я не собираюсь бросать судоходную компанию Данстеров.
– Не много американцев, из которых можно выбрать здесь, в Лондоне, – обратила внимание Кэролайн.
– Тогда я просто буду развлекаться в компании таких остроумных молодых людей, как Джон.
Гнев Алекса вспыхнул вновь, и Данфорд задался вопросом, придется ли ему удерживать друга от того, чтобы тот выпрыгнул из-за занавески, тем самым, заявляя о своем присутствии и выставляя себя на всеобщее обозрение.

Как раз тогда Белл вернулась поболтать с Эммой и Кэролайн. Ее щечки раскраснелись от спешки, пока она пробиралась через танцевальную площадку. – Эмма, – выдохнула она. – Ты должна пойти со мной и познакомиться с ещё кое-какими друзьями Неда. Я знаю, они тебе понравятся. А они все просто умирают, как хотят познакомиться с тобой, – добавила Белл, подмигивая.
– Как ты думаешь, они смогут подождать несколько минут? У меня немного болит голова. – Небрежно сказала Эмма. На самом же деле, она чувствовала себя так, будто кто-то ударил дубинкой ей по виску. Ее головокружительный танец с Джоном Милвудом только усилил недомогание.
Эмма многозначительно посмотрела на Белл, которая пообещала не говорить своей матери о дневном происшествии, а затем обратилась к тете. – Тетя Каролина, будет ли это ужасно невежливо, если я удалюсь в свою комнату на десять-пятнадцать минут? Моя голова побаливает от всего этого оживления, и я знаю, что несколько минут тишины – все, в чем я нуждаюсь, чтобы облегчить эту боль.
– Конечно, дорогая. Я просто буду говорить всякому, кто спросит, что ты удалилась в умывальную, чтобы освежиться.
– Спасибо, – вздохнула Эмма. – Я не на долго. Обещаю. Она стремительно покинула бальную залу и стала подниматься по лестнице, ведущей в личные покои дома.

Алекс поднял брови, когда подслушал просьбу Эммы, и восхитительная улыбка озарила его лицо.
– О, нет! – предупредил Данфорд, правильно истолковав выражение лица друга. – Даже ты не сможешь провернуть такое, Эшбурн. Это просто не выполнимо. Ты не можешь последовать за благородной леди в ее спальню. Ты даже не должен знать ее.
– О, но я знаю.
Данфорд попробовал иную тактику. – Если тебя застанут, ты разрушишь ее репутацию на ее первом выходе в свет. Тебе придется жениться на девушке. Не будет способа избежать этого. Это будет вопросом чести.
– Никто не увидит меня, – безразлично заявил Алекс. – Если кто-нибудь спросит про меня, скажи, что я пошел в умывальную. Освежиться. – С этими словами, он выбрался из своего потайного места и последовал за Эммой из бальной залы, его шаги были очень тихими.

* * *

Коридор оставили неосвещенным, чтобы воспрепятствовать подвыпившим и влюбленным распространять веселье по всем углам дома, но Эмма легко нашла свою комнату. Она оставила горящей единственную свечу, предпочитая полутьму при ее нынешней головной боли. С непростительно громким зевком Эмма сбросила туфли и устроилась среди мягких белых стеганых одеял кровати. Глубоко вздохнув, она потерла виски и решила, что она на самом деле получила удовольствие от своего первого лондонского бала.
Это была правда, что она повстречала достаточное количество скучных и напыщенных аристократов, но она также была представлена многим умным и интересным мужчинам и женщинам.
Если бы только у нее не было этой проклятой шишки на голове. Боже! Она так невероятно устала.

Эмма позволила свом векам с трепетом закрыться, тяжело постанывая, поскольку она задавалась вопросом как, черт возьми, она еще собирается подняться, чтобы вернуться на прием.

Алекс быстро и тихо вошел в комнату, мысленно воздав должное хорошо смазанным петлям двери. Он замер на мгновение, рассматривая Эмму нежным взглядом. Отдыхая, она была спокойной и милой, без намека на ее колкий язычок и острый ум. Нежная улыбка коснулась ее лица, когда она удобнее устроилась среди мягких одеял, и Алекс подумал, что не существовало ничего на свете, что бы он хотел сделать больше, чем взять Эмму на руки и убаюкать. Он остановился и нахмурился, озадаченный своими непорочными мыслями. Откровенно говоря, Алекс не мог припомнить, когда в последний раз испытывал нежные чувства к женщине.

Внезапно Эмма потянулась, по-кошачьи мурлыкая. Алекс почувствовал, как вожделение охватило его тело и разум, когда ее груди натянулись о лиф ее платья.

Эмма, все еще с закрытыми глазами, вздохнула от удовольствия.

Алекс отступил обратно к двери.

Эмма свернулась калачиком, думая, что уединение было поистине чудесным состоянием.

Алекс закрыл дверь с громким щелчком.

Глаза Эммы распахнулись от ужаса, и она начала задыхаться при виде черноволосого, зеленоглазого мужчины, чья мощная фигура, казалось, заполнила всю комнату.

– Привет, Мэг.

Продолжение следует...

...

LUZI: 01.03.08 03:02

JULIE! Ты Герой Труда!!!!!!Столько выложить!Супер!!!!!И я первый читатель!Я даже танцуют от восторга!!!!!

...

JULIE: 01.03.08 04:02

Лузи, Гарфилд - просто прелесть! А то, что ты танцуешь - вдвойне прелестно! Смотри только аккуратней с ногой!)

А то, что ты будешь первым читателем, я так и знала! Ты ведь ночная пташка, как и я! Но уже поздноватенько совсем, так что смотри сама как лучше, может завтра почитаешь?..

...

Tess: 01.03.08 04:11

JULIE, как хорошо, ты переводишь. А главное быстро, не забываешь о нас читаках. Спасибо тебе.

...

JULIE: 01.03.08 04:32

Очерь рада, что тебе нравится, Tess! А вы, читаки, у меня на первом месте!))) Постараюсь и в дальнейшем не подкачать! Спасибо за, то что читаешь и поддерживаешь!)))

...

Июль: 01.03.08 07:46

Ох, как приятно вот так встать утром, налить чашечку ароматного чаю и почитать свежий отрывочек нового романа! Джулия, спасибо! Просто отличный перевод и такой здоровущий кусок! Неужели дальше будет скандал?

...

Беата: 01.03.08 12:06

Джу, вот и я прочитала. Замечательно! Так интересно, с юмором хорошо у тебя получается.
Что же будет дальше? На самом интересном...

...

JULIE: 01.03.08 17:34

Би, давно хотела сказать, что мне очень нравится, как ты придумала "Джу" меня называть, так еще меня никто не называл! очень приятно звучит, спасибо! Дальше, будет сцена в комнате...больше не позволяет этика перевочика сказать! Но очень скоро узнаете!)))

Июльчик, ты даже в субботу в 8 утра встаешь! Ну ты просто герой! Я вот сегодня еле-еле в 12 встала...
Спасибо за как всегда приятную похвалу! а скандалов ещё будет много, так что, поживем - увидим!

...

Июль: 01.03.08 17:55

Джу, ну вообще-то у нас было уже не восемь, а десять часов, и я сегодня работала, так что пришлось встать. И твой свежий отрывочек был весьма кстати для создания хорошего настроения!

...

JULIE: 01.03.08 23:52

Ой, Июльчик, я ж забыла, что ты из Уфы и у вас там на два часа позже! У меня там подружка живет, и я каждый год ее на 2 часа раньше с Новым годом поздравляю, чем у нас!
А то, что мой отрывочек тебе настроение хорошее задал - просто отлично, мне очень приятно!

P.S. И спасибо за "Джу", я заметила...

...

JULIE: 23.03.08 04:27

 » Глава 5

Ириш, на самом деле это я совсем пропала...Просто у Рисочки сейчас номер сдается и она вся делами завалена, а я ее с переводом стала мучить...сегодня разгребла все непонятные предложения и сама постаралась перевести, а Юльчику отправила три фразы, которые совсем у меня не клеились... она мне помогла, и вот наконец выкладываю)))Извините, что так зависла надолго и заставила ждать, а также, если кое-где перевод кривоват...

Глава 5.

На какую-то счастливую секунду Эмма подумала, что у нее галлюцинация. Это было просто невозможно, чтобы этот зеленоглазый дьявол находился сейчас в ее спальне. Да, она, пожалуй, слишком сильно ударилась головой сегодня днем. Она слышала, что такого рода несчастные случаи творили странные вещи с человеческим разумом. В это время герцог Эшбурн наградил ее дьявольской улыбкой и устроился в ее мягком кресле.

Именно тогда Эмма поняла, что он, должно быть, настоящий. Ни одна из ее галлюцинаций не вела себя так отвратительно. У нее перехватило дыхание, и Эмма внезапно почувствовала, как заныло у нее в животе. Милостивый Боже! Ее родственники потратили последний месяц, обучая ее малейшим правилам поведения в лондонском светском обществе, но никто не сказал ей, что делать, если она обнаружит джентльмена, нет, распутника в своей спальне. Эмма знала, что должна сказать что-нибудь, даже закричать, но ни звука не слетело с ее губ.

И затем Эмма неожиданно осознала, что была все ещё вытянута на кровати в совершенно неприличной позе. Подняв голову и взглянув на герцога, она тотчас же поняла, что он это тоже заметил. Его горячий пристальный взгляд обжигал кожу, и Эмма почувствовала, что заливается краской от смущения. Она торопливо приняла вертикальное положение и прижала подушку к груди, страстно стремясь оградить себя от глаз Алекса.

– Какая жалость, – язвительно заметил он.
Эмма встретилась с ним взглядом. Она по-прежнему молчала, не доверяя собственному голосу.
Он ответил на вопрос, который прочитал в ее глазах. – Не многие женщины имеют такие прекрасные груди, как у тебя. Это преступление – прятать их.
Это высказывание только заставило Эмму вцепиться в подушку еще сильнее. Алекс хмыкнул над ее скромностью. – Кроме того, – продолжал он, – Ты не прячешь от меня ничего, что не выставляла напоказ всему Лондону только что.

Не считая того, что они не сидели в моей спальне, - рассерженно подумала Эмма.

– Ей Богу, Мэг, или мне стоит сказать Эмма? Ты не сможешь убедить меня в том, что ты немая. Я наблюдал значительную часть твоего вспыльчивого характера сегодня днем. Наверняка, у тебя есть, что сказать?
Эмма сказала первое, что пришло в голову. – Я думаю, меня сейчас стошнит.
Это замечание совершенно выбило Алекса из колеи, и он наполовину поднялся со своего кресла. Эмма боялась, что на самом деле не выдержит и рассмеется над выражением полнейшей паники, появившемся на его лице. – Боже мой, – воскликнул он, осматривая комнату в поисках чего-либо, напоминающего ночной горшок. Не найдя такового, он вновь посмотрел на женщину, сидящую на кровати. – Ты это имеешь в виду?
– Нет. Хотя Ваше присутствие действительно расстраивает мой желудок.

Алекс снова был потрясен. Эта американская девчонка совершенно преуспела в умении поражать его своим дерзким поведением. Он должен бы задушить ее за наглость, но она выглядела так чертовски невинно и трогательно, сидя на кровати с подушкой, прижатой к груди, что он мог только рассмеяться. – Женщины говорили мне, что я заставляю их испытывать разные эмоции, – медленно произнес он, – но тошнота никогда не была одной из них.

Эмма не обратила внимания на его замечание. – Что, ради всего святого, Вы здесь делаете? – наконец-то спросила она.
– Разве это не очевидно? – Зеленые глаза Алекса сверкнули, в то время как он подался вперед. – Я пришел найти тебя.
– Меня? – с трудом выдавила Эмма, надеясь, что это должно быть какая-то ошибка. – Вы даже не знаете меня.
– Вы правы, – размышлял Алекс. – Но я встретил распутную кухонную девицу сегодня днем, которая выглядела поразительно похожей на Вас. Рыжие волосы, фиалковые глаза. У Вас случайно нет сестры-близняшки? – он опасно улыбнулся. – Однако, она была совсем не Вашего нрава. Соблазнительной девчонкой, она была. С трудом могла держать руки подальше от меня и целовала в самые непристойные места.
– Я не делала этого! – закричала Эмма. – Как Вы осмелились даже предположить такое?
Алекс только приподнял бровь в ответ на ее вспышку. – Так значит, Вы признаете, что были в моем экипаже сегодня днем?
– Вы знаете, что я была. Нет никакого смысла отрицать это.
– Действительно, – согласился Алекс, вновь устраиваясь в кресле поудобнее.
– Отправляйтесь прямо домой.
Алекс не обратил ни малейшего внимания на ее сарказм. – Спасибо. Вы очень любезны. А теперь,– велел он, – Я хочу услышать подробное объяснение, как Вы дошли до того, чтобы носить одежду служанки и разгуливать по всему Лондону без сопровождения.
– Что? – возмущенно вскричала Эмма.
– Я жду Вашего объяснения. – Его голос был убийственно терпелив.
– Что ж, Вы не получите его, Вы, высокомерный грубиян, – резко сказала она.
– Вы так прекрасны, когда злитесь, Эмма.
– Вам обязательно всегда говорить такие возмутительные вещи?
Алекс сложил руки за головой и откинулся назад, будто бы размышляя над ее гневным вопросом. – На самом деле, я всегда гордился своим умением быть слегка возмутительным.
– Я как раз держала пари, что так оно и есть, – пробормотала Эмма.
– Прошу прощения?
Эмма решила прибегнуть к иной тактике. – Я думаю, Вы ведете себя более чем слегка, возмутительно. Возможно я приехала из Соединенных Штатов, но даже я знаю, что это совсем не прилично. – Эмма тяжело вздохнула, оценив свое затруднительное положение. – Вы решили погубить меня? Я так старалась, чтобы мои дядя и тетя гордились мной.

Алекс почувствовал угрызения совести за свое поведение, когда увидел страдальческое выражение на лице Эммы. Ее фиалковые глаза мягко блестели от непролитых слез, а ее волосы, казалось, пылали как огонь под мерцающим светом свечи. Нежность затопила Алекса, и он боролся с желанием обнять ее. Он хотел утешить, защитить ее, а не погубить. Проклятье, он не был даже уверен, почему изначально пришел сюда.
Но Алекс знал, что должен побороть эту непонятную нежность по отношению к американской девушке. Он до сих пор еще не встречал молодую мисс, достигшую брачного возраста, которая могла видеть вне его титула и состояния. Алекс знал, что если позволит себе почувствовать что-либо по отношению к Эмме, то будет только страдать. И подсознательно, он почему-то был уверен, что она имела власть ранить его намного сильнее, чем любая другая.

Поэтому Алекс, скрепя сердце, прикусил язык. – Я уверен, ваши тетушка и дядюшка очень гордятся Вами, – проговорил он с сарказмом. – Половина мужского населения пускает по Вам слюни. Уверен, Вы можете ожидать полдюжины предложений еще до окончания месяца. Вы должно быть сумеете заполучить весьма хороший титул.
Эмма вздрогнула от такого оскорбления. – Как Вы можете говорить такие жестокие вещи? Вы даже не знаете меня.
– Вы женщина, – только и сказал он.
– И что из этого?
Алекс заметил, что в гневе Эмма отбросила подушку в сторону. Ее кожа покраснела от злости, а ее грудь вздымалась и опускалась от каждого глубокого вздоха, что она издавала. Алекс подумал, она выглядела восхитительно, и старался держать свое желание под контролем. – Женщины, – терпеливо объяснял он, – проводят первые восемнадцать, двадцать один год, оттачивая свои светские уловки. И когда они думают, что готовы, то выходят в свет, посещают несколько приемов, хлопают ресницами, мило улыбаются и - ловят мужа. Чем выше титул и больше денег, тем лучше. И половину времени бедный парень даже не понимает, на что попался.
– Оскорблены?
– Конечно.
– Не стоит. Таково положение вещей. Ни Вы, ни я ничего не можем поделать с этим.
Эмма внезапно почувствовала, как ее гнев превратился в жалость. Что, ради Бога, произошло с этим мужчиной, если сделало его таким холодным, таким жестоким? – Вы никогда никого не любили? – тихо спросила она.
Алекс резко поднял глаза, услышав ее мягкий вопрос, и был удивлен, прочитав неподдельное беспокойство в ее глазах. – А Вы любили так много, что можете считаться знатоком? – в свою очередь спросил он таким же мягким тоном.
– Не таким образом, – подчеркнуто ответила Эмма. – Но я буду. Однажды, я буду. А пока, у меня есть мой отец, и дядя Генри, и тетя Каролина, и Белл, и Нед. Я не могу представить более замечательной семьи, и я горячо люблю их всех. Не существует ничего, что бы я не сделала ради них.
Алекс поймал себя на том, что больше всего на свете хочет быть частью этой привилегированной группы.
– Я знаю, у Вас есть семья, – продолжала Эмма, припоминая встречу с его сестрой. – Разве Вы не любите ее?
– Да, люблю. – Выражение лица Алекса смягчилось впервые за вечер, и Эмма не могла не заметить любовь в его глазах, когда он подумал о своей семье. Он хмыкнул. – Может быть, Вы правы. Кажется, что существует несколько женщин на Земле, которые заслуживают любви. К сожалению, я нахожусь в достаточно близком родстве со всеми ними.
– Я думаю, Вы боитесь, – смело сказала Эмма.
– Я надеюсь, Вы собираетесь объяснить это высказывание.
– Вы боитесь. Ведь гораздо проще просто отгородиться от людей, чем любить их. Вы заключили свое сердце в непробиваемую стену, и никто не может подобраться настолько близко, чтобы сокрушить ее. Вы не согласны? – Эмма посмотрела прямо ему в глаза, и была напугана его напряженным пристальным взглядом. Проклиная себя за трусость, она отвела взгляд. – Вы…видите… – запнулась она, набираясь смелости, в которой нуждалась, чтобы продолжать говорить с ним как прежде. – Я могу сказать, что Вы не плохой человек. Вы очевидно очень хорошо заботитесь о своей семье, поэтому Вы должно быть способны любить. Вы просто боитесь оказаться уязвимым.

Алекс был ошеломлен одновременно и ее мягкой лекцией, и ее причиняющей беспокойство точностью. Тихие слова Эммы сильно смутили его. Неужели она не понимает, что ее нежные слова могли пробить всю его броню эффективнее, нежели любое оружие? Внезапно почувствовав себя неуютно, он решил сменить тему разговора прежде, чем ей удастся еще раз выбить его из колеи.

– Вы все ещё не рассказали мне, почему выходили одна и были одеты как служанка сегодня днем, – резко сказал он.
Эмма была поражена внезапной сменой темы разговора, а резкость его голоса снова пробудила в ней гнев.
– С какой стати я должна объяснять Вам свои действия?
– Потому что я настаиваю на этом.
– Что? Вы, должно быть, шутите? – прошипела Эмма. – Вы, властный, высокомерный, бессовестный…
– Еще раз, – ровно перебил Алекс, – Я нахожусь в восторге от Вашего богатого словарного запаса.
– Еще есть довольно много подобных эпитетов, – процедила Эмма сквозь зубы.
– Я не сомневался в этом ни на секунду.
– Да Вы, невыносимая, отвратительная…
– Отсюда мы начнем сначала.
– СВИНЬЯ! – Эмма закрыло лицо руками, осознав, что только что сказала, и начала тихо трястись от смеха. Она просто не могла взять себя в руки. Сидя на своем мягком белом стеганом одеяле в самой что ни на есть неподобающей для леди позе, она крепко прижала согнутые в колени ноги к себе и наклонила голову, пока смеялась. Ее тело неудержимо тряслось, в то время как она старалась сдержать свою радость. Полнейшая смехотворность ситуации внезапно заставила почувствовать ее как дома, и хотя Эмма знала, что должна совершить что-нибудь, похожее на падение в обморок, она просто не могла ничего поделать, кроме как до смерти забавляться.

Алекс наблюдал за смеющейся Эммой с удивлением. То, что эта женщина могла и в самом деле найти забавное в своей компрометирующей ситуации, было невероятно! Но вскоре он обнаружил, что ее радость была заразительной. Густой смех Алекса слился с ее нежным и тихим, и он наблюдал, как ее хрупкие, белоснежные плечи приподнимаются и опускаются при каждом смешке.

Сдавленный смех Алекса оказался погибелью Эммы, и она взорвалась в громкий, гортанный хохот. Больше не в силах сдерживать свое трясущееся тело в узде, Эмма просто повела себя так, будь это Белл вместо герцога Эшбурна в ее комнате: она упала на спину, свешивая ноги с края кровати.

Алекс зачарованно наблюдал за ней. Раскинувшись на кровати, с огненного цвета волосами, разметавшимися на светлых простынях, она, казалось, не замечает его. Забывшаяся в смехе, она была естественной и искренней, совершенно не обращающей внимания на его голодный пристальный взгляд.
Он решил, она была очаровательна.
И как он вообще собирался держать руки подальше от нее?

– Вот это да, – задыхалась Эмма, наконец-то подавляя приступ смеха. Она восстанавливала дыхание, отчаянно стараясь взять себя в руки. Девушка положила одну руку на свою вздымающуюся грудь, возвращая самообладание. – Что Вы, должно быть, думаете теперь обо мне?
– Я думаю, – Алекс сделал паузу, пересек комнату быстрыми большими шагами и устроился в ногах ее кровати. – Что Вы прекрасны.
Эмма подобрала ноги обратно и прижалась к изголовью кровати. Она таяла от его бархатистого голоса, и была напугана собственной реакцией. Она должна находиться на таком большом расстоянии, насколько это возможно, от опасно красивого мужчины, который пробрался в ее кровать. – Красота – это только внешняя оболочка, – мудро заметила Эмма, стараясь разрядить напряжение, повисшее в воздухе.
– Очень проницательно, – кивнув, произнес Алекс. – Позвольте мне перефразировать себя. Я думаю, что Вы великолепны.
Радость объяла Эмму как тысячи язычков пламени, и ее тело начало покалывать от странных, незнакомых ощущений. Все, что она знала – это то, что близость Алекса действовала на нее таким образом, которого она не понимала, и это пугало ее.
Алекс поймал ее испуганный взгляд. – Моя дорогая Эмма, – начал он.
Эмма внезапно почувствовала потребность обезопасить себя и обрести немного уверенности, которую утратила. Она выпрямилась с напускной храбростью. – Я, конечно же, не Ваша дорогая Эмма, – чопорно сказала она.
– Правда? Тогда чья Вы дорогая Эмма?
– Какой нелепый вопрос.
– Не совсем. Потому что, – он поймал ее босую ступню и начал массировать – если Вы не принадлежите никому другому, то я думаю, что могу сделать Вас своей.

Эмма с трудом дышала, пока его руки продолжали разминать мышцы ее ступни. Она никогда не думала, что простое прикосновение к ее ноге может послать такие волнующие ощущения по всему телу. Мысли проносились в голове у Эммы с быстротой молнии, в то время как она пыталась вырвать ногу из хватки его сильных рук. Ее сопротивление только укрепило его решимость и настойчивость, загорелые пальцы поползли вверх под подол ее юбки и начали поглаживать икры. Эмма бессознательно облизала губы, поскольку восхитительные волны наслаждения окутали ее ногу.

– Нравится, не так ли? – ухмыльнулся Алекс.
– Нет, я думаю, что мне вообще это не нравится, – сдавленно ответила она.
– О? – невинно спросил Алекс. – Тогда я просто должен стараться усерднее. – Его руки медленно продвигались вверх, пока он не коснулся нежной впадинки ее колена. – А так тебе нравится? – Глядя на ее затуманенное лицо, он продолжил. – Нет? Тогда, может быть, поцелуй?

Прежде чем Эмма успела среагировать, Алекс потянул ее за ноги так, что она оказалась лежащей на спине. Он растянулся возле нее, прижимаясь к ней свом твердым, длинным телом. Придерживая ее за подбородок своей сильной рукой, он приблизил ее лицо к своему, и его губы мягко коснулись ее губ.

– Нет, – слабо прошептала Эмма. Она не понимала, как этот мужчина оказался в ее спальне или как он оказался лежащим на ее кровати, но больше всего она не понимала, почему ее тело внезапно воспламенилось так, что, казалось, было на грани взрыва.
– Только один поцелуй, - простонал Алекс у ее губ, его голос охрип от желания. – Если ты скажешь “нет” после одного поцелуя, я остановлюсь. Я обещаю.

Эмма ничего не сказала, просто позволяя своим векам с трепетом закрыться, пока его язык исследовал контуры ее губ. Это нежное прикосновение окончательно сломило сопротивление Эммы, и ее тело бесстыдно откликнулось. Она обхватила его за шею и бессознательно прижалась к нему бедрами. Слегка постанывая, она приоткрыла губы, едва осознавая, что делает.
Алекс немедленно воспользовался ее реакцией, просунув язык между ее губ и исследуя сладостные глубины ее рта. – Боже, какая ты сладкая, – хрипло пробормотал он. Эмма ответила на эту интимную ласку со страстью, о существовании которой и не подозревала: одну руку она запустила в его мягкие густые волосы, другой – стала поглаживать твердые мускулы его спины.
Алекс застонал, это прикосновение возбудило его. Не отрываясь от ее рта, он поднялся и накрыл ее тело своим, с жаром вдавливая его в матрас.

Эмма страстно застонала от этой новой близости, и этот хриплый звук возбудил его еще больше. – Кто бы мог подумать, что такая маленькая штучка окажется настолько страстной? – бормотал он, пока его губы мягко спускались к ее нежной, белоснежной шее.
Эмма дрожала от желания. – Что Вы делаете со мной? – хрипло спросила она.
Смешок Алекса вырвался из самой глубины его горла, а его губы вернулись к ее губам. – Я занимаюсь с тобой любовью, милая. И тебе это нравится, – Его рука поползла вверх и накрыла ее грудь. Эмма начала задыхаться от сильного жара, который разливался по всему телу через атлас ее платья и обжигал ее кожу. – Потому что ты хочешь меня каждой частичкой своего тела так же, как и я хочу тебя.
– Это неправда, – дрожа, проговорила Эмма, но она знала, что лгала, даже если эти слова и слетели с ее губ.
Губы Алекса прошлись по ее лицу и стали покусывать мочку уха.
– А, моя дорогая Эмма, они уже превратили тебя в чопорную английскую мисс?
Пока он говорил, Эмма чувствовала его теплое дыхание у своего уха, но ничто не могло подготовить девушку к горячей волне желания, которая захлестнула ее, когда его язык внезапно стал ласкать ее. – Ааах, – выдохнула она, не в силах сдержаться от охватившего ее наслаждения.
Алекс только ухмыльнулся. – Не стыдись того, что ты чувствуешь, Эмма. Никогда не стыдись. Это абсолютно естественно. Нет ничего плохого или грешного в этом, независимо от того, что могут сказать светские матроны.
– Я точно не говорила, что такие чувства плохи сами по себе. – Голос Эммы дрожал. – Я просто сказала, что это плохо, пока Вы не женаты.
Алекс сделал гримасу, услышав слово на «ж», и его возбуждение немного спало. – Я бы не рассматривал свою кандидатуру для брака, если бы был на Вашем месте, – мягко упрекнул он.
– Я не рассматривала! – резко воскликнула Эмма, отстраняясь от него.
– Прекрасно!
– Я никогда не выйду за Вас замуж.
– Это очень удобно для Вас, потому что я тоже не собираюсь делать Вам предложение.
Эмма кипела от злости. – Я бы не вышла за Вас замуж, будь Вы даже последним мужчиной на Земле! – Она замолчала на секунду, размышляя, что это была явно избитая фраза. – Что ж, может быть, если бы Вы были последним мужчиной на Земле, но только тогда!
Алекс решил, что ему нравится ее очевидный здравый смысл.
– Но, учитывая, что Вы не последний мужчина на свете, – продолжала Эмма, – что более чем очевидно, рассматривая тот факт, что внизу у меня как раз полная бальная зала подходящих холостяков.
Губы Алекса немедленно сжались в жесткую линию.
– Я думаю, Вам надо уйти прямо сейчас.
– Я не согласен.
– Мне все равно.
– Мы, кажется, расходимся здесь во мнениях. – Алекс проговорил медленно, растягивая слова. – Мне интересно, кто же выиграет.
–У меня нет никаких сомнений по поводу исхода, – храбро сказала Эмма. – Убирайтесь из моей комнаты!
Алекс приподнял брови в ответ на ее гнев. Его показное безразличие только распалило Эмму еще больше. – Сейчас! – взорвалась она.
Алекс поднялся на ноги и расправил пиджак. – Если и есть та единственная вещь, что я усвоил, – язвительно прокомментировал он, – так это никогда не спорить с кричащей женщиной.
Эмма обиженно надула губы. – Я не кричала. Я никогда не кричу.
– О?
– Я всего лишь повысила голос.
– Ради Вас самой же, я надеюсь, что Вы не кричали, – сказал Алекс, – так как последнее, что нам нужно, так это чтобы Ваша семья прибежала сюда. Особенно сейчас, когда мы ясно выяснили наше общее отсутствие желания быть женатыми.
– О, черт! – выдохнула Эмма.
– Что за выражения, – поддразнил Алекс, и затем осознал, что говорит точно так же, как и его сестра.
– О, перестаньте. Последнее, в чем я нуждаюсь – так это в лекции от Вас. – Эмма вскочила на ноги и руками разгладила складки своего фиолетового платья. – Я выгляжу подобающим образом? – спросила она, ее глаза были широко распахнуты, нуждаясь в успокоении. – Я не хочу опозорить свою семью.
– Честно говоря, Вы выглядите так, как будто Вас только что целовали. И весьма умело, кстати.

Эмма застонала, бросившись к зеркалу, чтобы оценить ущерб. Алекс был прав. Ее лицо раскраснелось, а завитки волос выбились из-под заколки и соблазнительно обрамляли его. – Что ж, по крайней мере, привести в порядок прическу не должно быть слишком сложно. Мэг усердно старалась собрать мои волосы соответственно последней моде, но мне, в конце концов, удалось убедить ее, что так будет проще, удобнее и привлекательнее.
– Только не говорите мне, что у Вас на самом деле есть горничная по имени Мэг.
– Да, ведь сложно обладать хорошо развитой фантазией, когда кто-то только что ударился головой. – Эмма доблестно сражалась, пытаясь закрепить свои густые волосы заколкой.
– Позвольте мне, – промурлыкал Алекс, оказавшись рядом с ней. Эмма была шокирована, когда он взял ее расческу и начал мягко разглаживать ей волосы, собирая их вместе на макушке ее головы.
– Я даже не буду спрашивать, где Вы научились делать прически.
– Вам, скорее всего, не стоит.
– У Вас сотни любовниц, я уверена.
– Вы сплетничали обо мне, – обвиняюще сказал он.
– Только немного, – призналась Эмма.
– Как нечестно с Вашей стороны. Я даже не знал Вашего настоящего имени. – Алекс вырвал заколку из рук Эммы и ловко закрепил ей волосы.
– Что ж, теперь Вы знаете, – прокомментировала Эмма, не способная придумать что-нибудь более интересное, чтобы сказать.
– Теперь я знаю, – ответил Алекс по той же самой причине.
Они оба замолчали, просто оценивающе глядя друг на друга. Эмма в конце концов нарушила тишину. – Но Вы не должны вести себя так, будто бы знаете меня. Я не хочу, чтобы кто-либо заподозрил что-нибудь неподходящее.
– Конечно. Хотя Вы можете быть уверены, что я буду добиваться официального представления друг другу так скоро, как это возможно. А потом Вы будете приятно проводить время, избегая меня.
– Уверена, что не откажусь от попыток. – Оскорбительные слова вырвались прежде, чем Эмма смогла остановить себя, но Алекс лишь мягко рассмеялся.
– У Вас очаровательное чувство юмора, моя дорогая Эмма. Он быстро наклонил голову и чмокнул удивленную Эмму в губы. – Теперь не задерживайтесь и возвращайтесь на свой бал. Я не последую за Вами как минимум в течение пятнадцати минут.
Эмма поспешно бросилась к двери, открыла ее и выскользнула в коридор. Остановившись, чтобы перевести дыхание, она вновь заглянула в спальню. – Обещаете?
Алекс фыркнул. – Обещаю.


Глава 6

Эмма вздохнула с облегчением, как только закрыла за собой дверь спальни. Несмотря на то что она только сегодня встретила герцога Эшбурна, она интуитивно чувствовала: он был человек слова и не вызовет непоправимого скандала, следуя за ней прямо в бальную залу. Он сдержит свое обещание и подождет как минимум минут пятнадцать прежде, чем появиться вновь.

Эмма бесшумно двигалась по темным коридорам дома ее кузенов, пока не оказалась наверху лестницы, ведущей к ярко освеженному бальному залу. Она на минуту остановилась, осматривая открывшийся вид. Безусловно, тетя Каролина сама себя превзошла на этот раз. Это было поистине захватывающее зрелище. Экзотические, яркие цветы украшали столы с закусками, выстроенные вдоль стен комнаты. Сотни светлых, кремовых свечей были также подвешены по всему периметру бальной залы.
Но наиболее захватывающей частью были гости. Франтоватые мужчины и элегантные женщины легко двигались по танцевальной площадке, кружась под звуки музыки оркестра, нанятого Кэролайн для сегодняшнего вечера. Дамы были особенно прекрасны: их украшения переливались всеми цветами радуги под светом свечей, а их яркие шелка и атласы парили в воздухе. Танцующие пары, казалось, двигались в унисон, превращая бальную залу в калейдоскоп света и цвета.

Улыбаясь открывшемуся великолепию, Эмма не осознавала, какое зрелище представляет сама. Задержавшись наверху лестницы, она невольно дала всей бальной зале шанс остановиться и уставиться на нее. Что они и сделали.

* * *

– Я определенно влюбился, – провозгласил Джон Милвуд, один из университетских друзей Неда, с которым Эмма танцевала ранее вечером.
Нед добродушно рассмеялся. Его голубые глаза были точно такие же яркие, как у сестры, но его волосы были коричневатыми, цвета темно-красного дерева. – Забудь ее, Джон. Ты никогда не смог бы угнаться за ней. Кроме того, я думал, ты был влюблен в мою сестру.
– Верно, ну, в-общем, это все еще так, я полагаю. Ты просто держишь слишком много красавиц у себя в доме. Это так несправедливо.
Нед сделал гримасу. – Ты изменил бы свое мнение, если бы тебе пришлось иметь дело со всеми поклонниками, которые непрерывно осаждают дверь дома. Я думал, это было ужасно в прошлом году, когда была только Белл, но сейчас предстоит самый настоящий ад, когда и Эмма здесь.
Как раз в этот момент еще двое из их друзей подошли, запыхавшись. – Нед, ты просто должен представить нас своей кузине, – воскликнул молодой лорд Линфилд. Его приятель, Найджел Иверсли, согласно закивал.
– Боюсь, вам следует попросить разрешения у моей матери для этого. Я сбился со счету всех тех людей, которые хотят быть представлены Эмме.
– Она потрясающая, просто потрясающая, – вздохнул Джон.
– Я не знаю, сколько еще смогу выдержать это, – застонал Нед.
– Конечно, мы все будем довольны, если ты просто замолвишь за нас словечко перед своей сестрой, – охотно подсказал Найджел.
– Я делал это в прошлом году, – резко возразил Нед. – И это не привело ни к чему хорошему, если вы припоминаете.
–Тогда, ты, может быть, попробуешь замолвить несколько восхваляющих слов о нас, – предложил Джордж Линфилд.
– Вам, троим, следует просто смириться с тем, что последняя вещь, которую мои родственницы станут делать, - так это слушать меня, – сухо сказал Нед. – Ничего из того, что я говорил когда-либо, не оказывало на них влияния, так или иначе.
– Послушная женщина - вот, что мне необходимо, – пробормотал Джордж.
– Не ищи такую в моей семье, – фыркнул Нед.
– Что случилось с послушными женщинами? Почему я не могу найти одну из них? – Джордж продолжал оплакивать свое тяжелое положение.
– Они все страшные и скучные, – решил Джон. – О, Господи, она идет сюда!

Эмма обнаружила кузена и уверенным шагом направилась прямо к группе мужчин. – Привет, Нед, – мягко сказала она, видение в фиолетовом атласе. – Добрый вечер, Джон. Мне так понравился наш недавний танец. – Джон просиял от ее дружелюбных слов. Затем Эмма повернулась к двум мужчинам, с которыми не встречалась ранее и улыбнулась им, ожидая пока Нед их представит.
Нед незамедлительно принялся соблюдать приличия. – Эмма, это лорд Джордж Линфилд и мистер Найджел Иверсли. Мы все вместе учимся в Оксфорде. Джордж, Найджел, моя кузина – Эмма Данстер.
Двое мужчин врезались друг в друга в попытке взять ее руку. Эмма выглядела чрезвычайно смущенной и искренне удивленной.
– Прошу простить меня, Линфилд, – низким голосом сказал Найджел, стараясь казаться старше, чем на двадцать один год. – Я пытался поцеловать руку мисс Данстер.
– Прошу простить меня, Иверсли. Я думаю, что это я пытался.
– Ты должно быть ошибся.
– Разве? Я полагаю, скорее это ты ошибся.
– Ты крайне ошибаешься, если думаешь, что я ошибаюсь.
– О Боже! – воскликнула Эмма. – Я уверена, тетя Каролина ищет меня. Было так приятно познакомиться с вами обоими. – С этими словами, она поспешила прочь в поисках тети.
– О, блестяще, Линфилд, совершенно блестяще, – с сарказмом сказал Найджел. – Теперь ты умудрился все испортить.
– Я умудрился испортить? Если бы ты из кожи вон не лез в попытке схватить ее за руку…
– Прошу прощения, – перебил Нед, – Я уверен, моя мать ищет и меня также. – Он быстро ускользнул от них и последовал за Эммой, надеясь, что она знает, где найти леди Кэролайн.

* * *

Посреди бальной залы Белл танцевала с Уильямом Данфордом. Они встретились в прошлом году и после нескольких недель ухаживания поняли, что совершенно не подходят друг другу в романтическом плане, и быстро стали близкими друзьями. – Я надеюсь, что Ваша кузина бедна, – засмеялся Данфорд, наблюдая, как Линфилд и Иверсли из кожи вон лезут в попытке встретиться с Эммой.
– Да? – спросила Белл, забавляясь. – Почему?
– Вашу семью собираются осаждать. Если у нее есть деньги, то каждый охотник за приданым в Англии будет околачиваться под вашей дверью.
Белл засмеялась. – Только не говорите мне, что Вы планируете добиваться ее.
– Всемогущий Боже, нет, – воскликнул Данфорд с улыбкой, его карие глаза потеплели, поскольку он вспомнил одержимость Алекса Эммой. – Не то, чтобы она не была исключительно красива, конечно.
– У нее есть мозги, также, – подчеркнула Белл.
– Не могу представить! – поддразнил Данфорд. – На самом деле, Белл, я никогда не сомневался ни на минуту, что она так же сообразительна, как и Вы. Я только полагаю, что у нее и без меня забот будет предостаточно.
– Что Вы имеете в виду?
– О, совсем ничего, Белл, – рассеянно сказал он, осматривая бальную залу в поисках Алекса. – Совсем ничего. Кстати, я упоминал, что Вы выглядите очаровательно в голубом?
Белл криво усмехнулась. – Как досадно тогда, что я в зеленом.

Эмма, тем временем, все еще пыталась найти леди Кэролайн, когда Нед догнал ее. – Я не предполагаю, что ты знаешь, где мама, – сказала Нед, беря два стакана лимонада с ближайшего стола.
– Не имею ни малейшего понятия, – ответила Эмма. – Но спасибо за лимонад. У меня в горле пересохло.
– Я полагаю, что если мы простоим здесь достаточно долго, то она найдет нас сама. Я думаю, у нее на примете еще человек двести, с которыми она хочет тебя познакомить.
Эмма рассмеялась. – Без сомнения.
– Я должен принести извинения за только что произошедшую сцену, Эмма. Я не думал, что они будут вести себя так нелепо.
– Не думал, что кто будет вести себя так нелепо? – Белл внезапно появилась около Неда с Данфордом, следующим по пятам.
– К сожалению, я представил Эмму Джорджу Линфилду и Найджелу Иверсли.
– Нет, Нед, ты не сделал этого! Они будут преследовать бедную Эмму в течение месяцев.
– Не волнуйся, Эмма, – ободряюще сказал Нед. – Ты поймешь, что на самом деле они хорошие парни, как только узнаешь их поближе. Они просто теряют головы в присутствии красивой женщины.
Эмма гортанно рассмеялась. – Ей Богу, Нед, я полагаю, ты только что сделал мне комплимент. Это должно быть первый.
– Вздор. Если ты припоминаешь, я не мог остановиться, расхваливая твой хук справа, после того, как ты разбила нос тому карманника в Бостоне.
Данфорд решил, ему не следовало волноваться о том, что у Эммы были какие-либо неприятности с Алексом. Но он начинал задаваться вопросом, как его друг собирается справиться с рыжеволосой американкой. Он обратился к Неду и сказал, – Блайдон, я не припоминаю, чтобы ты представил меня своей кузине.
– О, мне так жаль, Данфорд. Знакомил ее со всеми весь вечер. Уже сбился со счету.
– Эмма, это Уильям Данфорд, – вмешалась Белл. – Он мой хороший друг. Данфорд, я уверена, Вы уже поняли, что это моя кузина, мисс Эмма Данфорд.
– Конечно же, я понял. – Данфорд взял руку Эммы и вежливо поцеловал ее. – Какое удовольствие наконец-таки познакомиться с Вами. Я так много слышал о Вас.
– В самом деле? – заинтригованно спросила Эмма.
– Но я ничего Вам не рассказывала, – запротестовала Белл. Данфорд загадочно улыбнулся, и был спасен от дальнейших расспросов раздавшимся голосом леди Кэролайн.

– Эмма, дорогая, – позвала Кэролайн. – Я хочу познакомить тебя с леди Саммертон. – Компания из четырех человек обернулась, чтобы увидеть Кэролайн, направляющуюся к ним вместе с полной дамой в пурпурном платье и подходящем по цвету тюрбане. Эмма подумала, что она выглядит как банку виноградного варенья.
– Ничего не поделаешь, – прошептала Белл, – но сюда идет одна из сплетниц, о которых мы тебя предупреждали, Эмма.
– Я так рада познакомиться с Вами, – разразилась потоком слов леди Саммертон. – Вы произвели настоящий фурор в обществе. Не было ничего подобного с тех пор, как Белл дебютировала в прошлом году. – Полная женщина сделала глубокий вдох, повернулась к Эмминой тете и продолжила. – И Кэролайн, Вы должно быть так гордитесь. Это, несомненно, вечер года. Да ведь, даже герцог Эшбурн появился. Я не припоминаю, чтобы он посещал бал, подобный этому, больше года. Вы должно быть просто взволнованы!
– Да, да, – пробормотала Кэролайн. – Я слышала, что герцог заходил, но не видела его.
– Я сомневаюсь, что он уже ушел, – сказал Данфорд с озорной усмешкой. – Более того, я уверен, что он планирует остаться на весь вечер.
– Планирует помучить меня, – пробормотала Эмма себе под нос.
– Ты что-то сказала, моя дорогая? – осведомилась Кэролайн.
– Нет, нет, я всего лишь прочищала горло, – поспешно проговорила Эмма, прочищая горло.
– В таком случае, не желаете ли еще стакан лимонада? – голос Данфорда звучал заботливо, но по выражению его лица Эмма заподозрила, что он услышал сказанное ею.
– Нет, спасибо, – ответила Эмма, приподнимая стакан в руке. – Здесь еще осталось немного. – Она улыбнулась Данфорду и сделала большой глоток.
– Что ж, – объявила леди Саммертон так, как будто никто не произнес ни звука после ее последнего монолога. – Я уверена, даже Эшбурн не решился бы покинуть бал, не поприветствовав его хозяйку, Кэролайн. Абсолютно уверена.
– Я тоже, – согласился Данфорд, посмотрев на Эмму с огоньком в глазах. Она слабо улыбнулась, резко почувствовав себя неудобно.
– Конечно, – продолжала леди Саммертон, – Я не уверена, стоит ли Вам позволять ему находиться возле Вашей племянницы, Кэролайн. – Она обратилась к Эмме, не переведя дыхание. – У него ужасная репутация. Если Вы дорожите своей, то Вам следует держаться от него подальше.
– Конечно, я постараюсь, – заверила Эмма.
– Знаете, что я слышала? – задыхаясь, спросила леди Саммертон, не обращаясь ни к кому в отдельности.
– Не могу себе даже представить, – ответил Нед.
– Я слышала, – леди Саммертон сделала выразительную паузу и заговорчески подалась вперед, – что Эшбурн, ну, как говорится, “сказал прощай” своей оперной певице и наконец-таки решил присмотреться к порядочным леди. Я думаю, он ищет жену.
Эмма поперхнулась лимонадом.
– Ты в порядке, дорогая? – спросила Кэролайн. – Твоя головная боль все еще беспокоит тебя?
– Нет, это точно не голова меня беспокоит.
Леди Саммертон настойчиво продолжала. – Кларисса Трент положила глаз на него. Ее мать сказала мне. И знаете что?
Только Кэролайн была достаточно внимательна и вежлива, чтобы пробормотать, – Что?
– Я думаю, у нее есть шанс заполучить его.
– Я полагаю, она будет разочарована, – предсказал Данфорд.
– Что ж, она действительно говорила, что ей требуется герцог, – язвительно сказала Белл.
– Я предпочел бы не обсуждать ее, – объявил Нед.
– Эмма, ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Кэролайн. – Ты выглядишь немного бледной.
Неловкая тишина повисла посреди маленькой группы людей. Наконец, леди Саммертон, никогда не любившая перерывы в разговоре, заметила, – Ну, я уверена, что он появится скоро, Кэролайн. Поэтому прекратите волноваться.
Даже Кэролайн, будучи безупречно воспитанной, не смогла удержаться, чтобы не пробормотать тихо, – А я и не знала, что волновалась.
– Прошу прощения, дорогая? – осведомилась леди Саммертон.
– Ничего, совсем ничего. – Кэролайн бросила на Эмму понимающий взгляд. – Я всего лишь прочищала горло.
Эмма заговорчески улыбнулась. – Возможно, нам следует принести Вам немного лимонада, дорогая тетя.
– На самом деле я не думаю, что это необходимо, дорогая племянница.
– Что ж, я уверена, он скоро появится, – заявила леди Саммертон.

Эмма подсчитала, что вернулась в бальную залу как минимум минут пятнадцать назад и пришла к печальному выводу, что леди Саммертон, возможно, права. Она спрашивала себя, как, ради всего святого, сможет поддерживать светскую беседу с мужчиной, который только что чуть не соблазнил её в её собственной спальне. Трусость, в конце концов, явилась решением проблемы, и Эмма слабо улыбнулась. – Вообще-то, тетя Каролина, я чувствую себя немного уставшей. Пожалуй, глоток свежего воздуха пойдет мне на пользу.
Данфорд тотчас же выступил вперед, страстно стремясь вызвать ревность у Алекса, прогуливаясь с Эммой по саду. – Если Вы предпочитаете пойти в сад, то для меня будет большим удовольствием сопровождать Вас, мисс Данстер.
– Мне будет трудно познакомиться с почетной гостьей, если ты будешь настаивать на присваивании себе ее времени, – раздался низкий, глубокий голос.
Все что могла сделать Эмма, так это постараться не съежиться от страха, в то время как все обернулись к Алексу.
– О, ваша светлость, – воскликнула леди Саммертон, – мы как раз говорили о Вас.
– Вы говорили? – кратко спросил Алекс, бросая свой убийственный взгляд на смехотворную женщину.
– Ну… да, мы говорили, – заикаясь, проговорила леди Саммертон.

Эмма была потрясена явным присутствием мужчины. Его высокая, широкая фигура, казалось, каким-то образом возвышалась над всей бальной залой. Даже тишина повисла в толпе, так как каждый вытягивал шею, стараясь посмотреть на известного герцога. Эмме пришлось признать, что он определенно стоил внимания. Он источал грубую силу, которую, казалось, с трудом сдерживал элегантный белый с черным костюм. Его непослушные черные волосы не соответствовали какой-либо модной стрижке, а один локон характерным образом ниспадал на лоб. Но это определенно были пронизывающие зеленые глаза, что делали его таким опасным.

И как раз в этот момент эти зеленые глаза были прикованы к Эмме. – Мисс Данстер, я полагаю, – мягко сказал он, беря ее руку.
– К-как поживаете? – сумела выговорить Эмма. Горячая волна прокатилась по ее телу, когда он прикоснулся губами к ее руке. И хотя Эмма провела только один вечер в светском обществе Лондона, она знала, что его губы задержались слишком надолго на белоснежной коже ее запястья.
– Я поживаю поистине прекрасно теперь, когда встретил Вас.

Леди Саммертон открыла рот от изумления. Брови Кэролайн потрясенно взлетели вверх. Данфорд хмыкнул. Белл и Нед откровенно уставились на герцога. Эмма задавалась вопросом, залилась ли она густым румянцем или просто слегка покраснела.

– Вы очень любезны, – сказала она в конце концов.
– Пожалуй, Эшбурн, я в впервые слышу, чтобы Вас называли любезным, – сухо сказал Данфорд.
– Это так любезно…э, благосклонно с Вашей стороны прийти сегодня вечером, ваша светлость, – сказала Кэролайн.
– Конечно, – добавила Белл, на самом деле не имея что-либо в виду, но чувствуя, тем не менее, что надо было что-нибудь сказать.
– Я надеюсь, с Вашей сестрой все в порядке? – спросила Кэролайн. – Мы были так расстроены, когда она послала свои извинения за то, что не сможет прийти.
– С Софи все в полном порядке, спасибо. У нас произошло небольшое потрясение сегодня днем, но все хорошо сейчас.
– Потрясение? – Глаза леди Саммертон округлились от любопытства. – Что именно Вы имеете в виду?
– Ее сына Чарли чуть не переехала повозка. Он был бы мертв, если бы не молодая горничная, которая выбежала на дорогу и спасла его.
Эмма почувствовала, как Белл сверлит ее взглядом. Она посмотрела вверх, старательно избегая пристального взгляда кузины.
– Спасибо Господу, что он не пострадал, – искренне сказала Кэролайн. – Я надеюсь, с горничной все в порядке?
– О, да, – с усмешкой ответил Алекс. – Она великолепна.
Эмма пришла к выводу, что потолок был на самом деле весьма интересен.
– Это вальс я слышу? – невинно спросил Алекс. – Леди Кэролайн, могу я попросить позволения потанцевать с Вашей племянницей, пожалуйста?
Эмма вмешалась прежде, чем Кэролайн смогла ответить. – Я полагаю, я обещала этот танец кому-то другому. – Она была уверена, что никому не обещала этот танец, но это было лучшее, что она смогла придумать при данных обстоятельствах. Эмма отчаянно посмотрела на Неда, прося о помощи. Ее кузен, конечно, не имел ни малейшего желания восстанавливать против себя могущественного герцога, и поэтому быстро обнаружил чудеса потолка, которые так заинтересовали Эмму несколькими минутами ранее.

Алекс остановил взгляд своих зеленых глаз на ней. – Вздор, – просто сказал он и снова обратился к Кэролайн. – Леди Кэролайн?
Кэролайн согласно кивнула, и Алекс обхватил Эмму руками. Когда они достигла центра танцевальной площадки, он тепло улыбнулся ей и сказал, – Вы почти так же красивы в бальной зале, как и в спальне.
Она густо покраснела. – Почему Вам обязательно говорить такие вещи? Вы решили погубить мою репутацию на моем первом выходе в свет?
Алекс приподнял брови в ответ на ее несчастный тон. – Я не хочу хвастаться, но я действительно полагаю, что пока я не увлек Вас из комнаты и не соблазнил в саду, я только повышаю Вашу репутацию. Я не прибегаю к таким вещам часто, – объяснял он. – Люди захотят узнать, почему я так интересуюсь Вами.
Эмма вынуждена была признать его точку зрения. – Однако, Вам не обязательно так открыто смущать меня.
– Я сожалею, – сказал он просто. Эмма резко подняла голову, услышав его серьезный тон, и была ошеломлена абсолютной честностью, которую она прочла в его глазах.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Я принимаю Ваши извинения. – Она смотрела ему в глаза еще мгновение и затем, почувствовав себя неудобно под интимной лаской его пристального взгляда, поспешно тряхнула головой и сосредоточила внимание на его галстуке.
– Вы могли бы улыбнуться мне, – сказал Алекс. – Или, если Вы не можете справиться с этим, то по крайней мере посмотрите на меня. Все наблюдают за нами.
Эмма послушалась его и подняла лицо.
– Намного лучше. Это мучительно, знаете ли, держать Вас в руках и не иметь возможности смотреть Вам в глаза.
Эмма не знала, что сказать.
Через некоторое мгновение, Алекс нарушил тишину. – Вы можете называть меня Алекс, если хотите.
К Эмме вернулось присутствие духа. – Я уверена, «ваша светлость» будет как раз то, что нужно.
– Но я бы предпочел, чтобы Вы называли меня по имени.
– А я в самом деле предпочитаю не называть.
Алекс был рад, что к Эмме хоть немного вернулся ее боевой дух. Она казалась такой несчастной, когда они начали вальсировать. – Вы будете выглядеть ужасно глупо, называя меня “ваша светлость”, в то время как я буду называть Вас Эммой.
– Я не давала Вам разрешения называть меня по имени, – напомнила ему Эмма.
– Ей Богу, Эмма, я полагаю, что вряд ли требуется разрешение после того, что мы разделили менее чем час назад.
– Вам обязательно напоминать мне об этом? Я предпочитаю забыть это.
– Правда? Я думаю, Вы сами себя обманываете.
– Вы предполагаете слишком много, Ваша светлость, – сказала Эмма с тихим достоинством. – Вы совсем меня не знаете.
– Я хотел бы узнать. – Алекс плутовато улыбнулся. Эмма поразилась, как простая улыбка полностью преобразила лицо Алекса. Всего лишь мгновение назад, он казался жестким и непреклонным, чуть ли не заставляя леди Саммертон съежиться посреди комнаты с помощью одного лишь свирепого взгляда. В данный момент, его привычный цинизм отсутствовал, он казался почти что мальчишкой, его глаза светились теплым зеленым светом.
Эмма почувствовала, как все ее умственные способности испарились, когда он притянул ее еще ближе. – Я думаю, что Вы преднамеренно стараетесь сломить мое сопротивление.
– Я преуспеваю?
Эмма пристально смотрела на него в течение некоторого времени прежде, чем серьезно ответить, – Да.
Руки Алекса напряглись вокруг ее миниатюрного тела. – Господи, я не могу поверить, что Вы сказали мне это здесь, – проговорил он, его голос внезапно стал хриплым. – Вы слишком, черт возьми, честны для Вашей же пользы.
Эмма опустила глаза, не способная понять, что заставило ее признаться в своих чувствах так прямо. – Вы думаете, я слишком честная? – мягко спросила она. – Что ж, тогда я еще не закончила. Мы встретились при самых необычных обстоятельствах, вот почему мы, вероятно, считаем возможным говорить друг с другом так откровенно. Я думаю, что Вы хороший, но сложный человек, и еще я думаю, Вы можете непреднамеренно обидеть меня. Я пробуду в Лондоне всего лишь несколько коротких месяцев, и хотела бы, чтобы мое пребывание с родственниками было настолько счастливым, насколько это возможно. Поэтому я прошу Вас, пожалуйста, держаться от меня подальше.
– Я не думаю, что смогу.
– Пожалуйста.
Алекс был поражен тем, как единственное мягкое слово, сказанное Эммой, могло заставить его почувствовать себя таким негодяем. Тем не менее, он полагал, что после ее искренней речи она заслужила абсолютной честности от него в ответ. – Я думаю, Вы не представляете, как сильно я хочу Вас.
Эмма тотчас же остановилась. – Вальс окончен, Ваша светлость.
– Да будет так.
Она высвободилась из его рук. – Прощайте, ваша светлость.
– До завтра, Эмма.
– Я так не думаю. – С этими словами, она ускользнула от него и стала ловко пробираться через толпу, пока не добралась до своей тети.

Алекс стоял неподвижно, наблюдая за ее перемещением по бальной зале: ее яркие волосы блестели под мерцающим светом горящих свечей. Ее абсолютная честность одновременно и расстроила его, и усилила его желание обладать ею. Он совершенно не понимал, что чувствует к этой девушке, и этот недостаток контроля над собственными эмоциями заставил его и вовсе злиться на самого себя. Быстрым шагом он стремительно отошел от молодых щеголей и надоедливых мамаш, которые, казалось, были полны решимости вовлечь его в беседу.

К счастью, он быстро обнаружил местонахождение Данфорда, который стоял на краю танцевальной площадке, наблюдая за ним. – Давай выбираться отсюда, – мрачно сказал он другу.

Черт побери, она просто должна будет принять, что он не может оставить ее в покое.


Глава 7.

– Я так рада, что ты позволила мне поехать с тобой, Эмма, – восторженно сказала Белл.
– Я чувствую, мне придется пожалеть об этом, – ответила Эмма. Она и ее кузина ехали в подпрыгивающей на каждом ухабе дороги карете Блайдонов, собираясь вернуть сережки, которые Софи вручила Эмме за день до этого.
– Вздор, – небрежно сказала Белл. – Кроме того, я могу понадобиться тебе. Вдруг ты не будешь знать, что сказать?
– Я уверена, я придумаю, что-нибудь подходящее.
– Вдруг Софи не будет знать, что сказать?
– Нет, это маловероятно. – Криво усмехнулась Эмма. Она взглянула на бриллиантовые с изумрудами серьги в своих руках. – Как жаль, – сказала она, сделав гримаску.
– Что?
– Эти сережки очень красивые.
Карета остановилась у элегантного городского дома Софи. Две молодые девушки вышли и быстро поднялись по каменным ступеням, ведущим к парадной двери. Эмма решительно постучала. Дверь открылась незамедлительно, и перед Эммой предстал комично худой, мучительно властный дворецкий Софи. Часто замечали, что дворецкие гораздо более проницательны, чем их хозяева, и Грейвз, конечно, не был исключением. Никто не войдет в дом графа и графини Уилдинг, пока он не сочтет их подходящими. Он пристально взглянул своими колючими черными глазами на Эмму и Белл и сказал просто, – Да?
Белл передала мужчине ее визитную карточку. – Леди Уилдинг принимает? – резко спросила она, бросая на дворецкого такой же надменный взгляд.
– Возможно.
Эмма чуть не рассмеялась, увидев, как кузина заскрежетала зубами. Белл с трудом выдавила. – Не могли бы Вы, пожалуйста, передать ей, что леди Арабелла Блайдон приехала, чтобы встретиться с ней?
Грейвз слегка приподнял брови. – Если мое зрение не подводит меня, что, кстати, никогда не случается, то на пороге, кажется, два человека.
Белл немного вздернула подбородок и прошипела, – Это моя кузина, мисс Эмма Данстер.
– Конечно, – услужливо сказал Грейвз. – Позвольте мне показать вам желтую гостиную. – Он проводил их в одну из гостиных Софи, бесшумно ступая по роскошному ковру.
– О Боже, – пробормотала Белл, как только дворецкий оказался вне пределов слышимости. – Я уверена, я была здесь как минимум раз тридцать, но все еще подвергаюсь допросу на пороге.
– Он явно очень предан своим хозяевам. Тебе, возможно, следует попытаться самой нанять его, – смеясь, сказала Эмма.
– Ты шутишь? Мне, наверное, придется получить документы только для того, чтобы войти в свой собственный дом.
– Белл, дорогая! – воскликнула Софи, вплывая в комнату в прелестном темно-зеленом утреннем платье, которое выгодно оттеняло ее глаза. Она, казалось, не заметила Эмму, которая тихо стояла в углу, бросившись, чтобы поцеловать Белл в щеку. – Я так сожалею, что не смогла прийти на ваш праздник. Я слышала, он был потрясающим.
– Да, это так, – не колеблясь, ответила Белл.
– Даже мой брат побывал на нем, – недоверчиво проговорила Софи. – Ну да ладно. А сейчас, где Ваша очаровательная кузина, о которой я столько слышала?
– Она прямо позади Вас.
Софи развернулась. – Я так рада…о, Боже мой!
Эмма застенчиво улыбнулась. – Я представляю, Вы немного удивлены.
Софи открыла рот, закрыла, а затем снова открыла, чтобы сказать, – О, Боже мой.
– Что ж, пожалуй, Вы сильно удивлены, –поправила себя Эмма.
– О, Боже мой.
Белл подошла к Эмме. – Я не думала, что это возможно, – прошептала она, – но Софи действительно не знает, что сказать.
– Это как раз тот случай, когда ты предполагала вмешаться и смягчить ситуацию, – Эмма напомнила ей.
– Я даже не знаю, что сказать. – Белл усмехнулась.
Софи сделала шаг вперед. – Но Вы вчера…
Эмма глубоко вздохнула. – Я боюсь, я позаимствовала платье моей горничной вчера.
– Но для чего? – Софи медленно восстанавливала свой довольно богатый словарный запас.
– Это на самом деле довольно долгая история.
– Разве? – поинтересовалась Белл.
Эмма одарила кузину резким взглядом. – Что ж, если она и не слишком длинная, то весьма запутанная.
– О? – спросила Софи, ее глаза заинтересованно расширились. – Тогда я определенно хочу знать все об этом.
–Вообще-то, это не такая уж и запутанная история, – размышляла Белл.
Эмма сумела ткнуть свою надоедливую кузину в бок, поспешно объясняя, как они старались избежать приготовлений леди Кэролайн к вечеру. – Это были вопросы, касающиеся либо меню, либо составления цветочных композиций. – закончила она.
– Совершенно ужасная участь. – Софи согласилась. – Однако, я не могу представить, что Кэролайн сказала о Вашем приключении.
– Дело в том, – многозначительно проговорила Эмма, – Я не могу представить это также. – Она и Белл обратились к Софи с одинаковыми беспокойными улыбками на лицах.
– Оооо…– выдохнула Софи, медленно кивая. – Я понимаю. Что ж, Вы можете быть абсолютно уверены в моем молчании. Это самое малое, что я могу сделать после того, как Вы спасли жизнь Чарли. Как я уже говорила, я буду всегда в долгу перед Вами.
Эмма быстро вынула изумительные бриллиантовые с изумрудами сережки Софи. – Таким образом, Вы понимаете, – объясняла она, – учитывая истинное положение вещей, я, вероятно, не могу принять эти сережки. Пожалуйста, возьмите их обратно. Они так подходят под Ваши зеленые глаза.
Глаза Софи блестели от непролитых слез. – Но мне бы так хотелось, чтобы они остались у Вас. Это только мелочи по сравнению с жизнью моего сына.
– Я думаю, Эмма будет чувствовать себя неловко, – мягко сказала Белл.
Софи смотрела то на одну кузину, то на другую, ее пристальный взгляд в конце концов остановился на Эмме. – Я действительно хочу дать Вам что-нибудь в знак благодарности.
– Вашей дружбы будет более чем достаточно. – Голос Эммы был тихим и глубоким от переполнявших ее эмоций, поскольку она знала, что Софи окажется настоящим и преданным другом, несмотря на ее довольно нервирующего брата.
Софи взяла обе руки Эммы в свои. – На это Вы можете всегда рассчитывать. – И затем, как будто этого было недостаточно, она внезапно отпустила руки Эммы и заключила ее в теплые объятия. – О! Где мои манеры? – Софи неожиданно воскликнула. – Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала она, жестом указывая на золотистые диваны. Эмма и Белл улыбнулись, устраиваясь поудобнее.
– А сейчас, давайте перейдем к тому, что действительно важно. – Софи сказала решительно. – Новости. Я хочу услышать все о прошлой ночи.
– Она была чудесной, – воскликнула Белл. – Вот что я скажу Вам: если мама хотела показать свету, что она относится к Эмме как к родной дочери, то, несомненно, преуспела в этом. Она представила ее абсолютно каждому.
– Как захватывающе для Вас, – заметила Софи.
Эмма пробормотала свое согласие.
– Но в то же время как утомительно, – сочувственно добавила Софи.
– О да. – Эмма кивнула.
– И все были там, абсолютно все, – продолжала Белл. – Не считая Вас, конечно. Как Вам известно, даже Ваш брат появился. Все были невероятно удивлены. Люди не могли остановиться говорить об этом.
– Да, я тоже была немного удивлена, – начала Софи. И затем она внезапно вспомнила, что ее брат был с ней за день до этого, и быстро повернув голову, чтобы посмотреть в лицо Эмме, она воскликнула, – О, Господи! Что Вы сказали? Что он сказал?
– Ну, я полагаю, я сказала что-то похожее на “Как Вы поживаете?”
– После того, как он целовал ее руку в два раза дольше, чем полагается, – взволнованно добавила Белл. – Как только люди наконец перестали говорить о том, как они были шокированы его появлением, они начали говорить о том, как он преследовал Эмму.
– Ей Богу, Белл, – Эмма сказала безразличным тоном. – Я думаю, он всего лишь дразнил меня. Он, кажется, был немного расстроен тем, что так удивился, обнаружив мою подлинную личность. Я полагаю, ему нравится держать под контролем любую ситуацию.
– Это точно. – Софи проворчала. – Представьте, каково быть в родстве с ним.
Эмма нашла эту перспективу довольно тревожной. – Так или иначе, он действительно не уделял мне так много внимания. Я не думаю, что он сделал что-либо неприличное.
Белл фыркнула самым неподобающем для леди образом. – Перестань, Эмма, твое лицо было такого же цвета, как и твои волосы, когда ты танцевала с ним. Ты была либо чрезвычайно смущена, либо чрезвычайно сердита.
Эмма пожала плечами, позволяя Софи и Белл сделать собственные выводы. – Я уверена, что с этим покончено, и это к лучшему. Извините меня за то, что говорю так, Софи, но если Ваш брат хоть как-то соответствует своей репутации, которая была описана мне в мучительных подробностях, то я не думаю, что встречу его еще на каких-либо мероприятиях.
– Жаль, – мягко сказала Софи, ее глаза ярко вспыхнули.
– Прошу прощения?
– О, ничего особенного. Не хотите ли немного чаю? – Поспешно спросила Софи, звонком вызывая горничную. Она изводила Алекса просьбами остепениться на протяжении многих лет и, теперь, в Эмме Данстер она увидела свою самую многообещающую вероятность на успех. Эмма была удивительно привлекательной, умной, и действительно прекрасным человеком. И что самое важное для любого, кто собирался иметь дело с Александром Риджли, герцогом Эшбурном, она была очень, очень храброй. Софи решила, что она не могла и мечтать о лучшей сводной сестре. Острый язычок Эммы сослужит ей хорошую службу, также. Алексу нужна женщина, которая не будет бежать исполнять его приказания каждый раз, когда он начинает вести себя в своей излюбленной властной манере.

– Пожалуйста, расскажите мне еще о вашем бале. – Софи продолжала, стремясь продлить визит теперь, когда она решила, что они с Эммой скоро станут родственниками. Горничная принесла чай с бисквитами, и Софи немедленно приступила к обслуживанию гостей.
– Я была загнана в угол с помощью леди Саммертон, – засмеялась Эмма.
Белл присоединилась. – Леди Саммертон – единственный известный мне человек, который может загнать в угол пятерых одновременно.
– Что за глупая женщина, – прокомментировала Софи. – Я думаю, она хочет как лучше, но болтает без остановки.
И Эмма, и Белл одарили Софи взглядами ложного обвинения. Софи широко распахнула глаза и рассмеялась. – О, я знаю, что говорю почти столько же, сколько и она, но я по крайней мере обычно интересна. – После этого, все три женщины согнулись пополам от смеха.

Когда их смех уже начал утихать, их уютная чаепитие было прервано очень громким и очень разгневанным мужским голосом. – Ради всего святого, Грэйвз, я клянусь Богом, что повешу тебя на этой вешалке, если ты не дашь мне пройти.
– О Боже, – пробормотала Софи. – Мне действительно надо отругать Грэйвза, но у меня просто не хватает духу. Он так любит допрашивать.
– Нет, я не дам свою визитную карточку дворецкому, который принимал меня как минимум пятьсот раз! – Эмма не думала, что это возможно, но голос Алекса действительно стал еще громче.
Софи выглядела немного смущенной. – Я предполагаю, что должна выйти туда, но мне так нравится, когда Алекса выводят из себя.
Эмма с радостью согласилась.
– Грэйвз, если ты ценишь свою жизнь, то уберешься с моего пути сейчас же! – Голос Алекса внезапно стал угрожающе тихим.
Эмма, Белл и Софи вздрогнули, увидев Грэйвза, который почти пролетел мимо дверного проема желтой гостиной, страстно стремясь избежать гнева Алекса. Когда Алекс входил, он посматривал через плечо на быстро исчезающего дворецкого и даже не заметил, что Софи принимает гостей. – Ради Бога, Соф, я твой брат. Не думаешь ли ты, что можешь отозвать своего сторожевого пса?
– Видишь ли, он немного переусердствует сейчас, когда Оливер в отъезде.
– Я учту. – Алекс наконец огляделся вокруг и заметил, что в комнате сидят три женщины. Он быстро обвел их взглядом, замечая, как удобно они устроились. Когда его пристальный взгляд остановился на Эмме, она поднесла чашку чая к губам и сделала глоток.
– Ну надо же, – медленно произнес он, – не лучшие ли мы друзья?
Все три женщины пронзили его рассерженными взглядами. Алекс выглядел немного раздраженным их общей неблагоприятной реакцией на его присутствие.
– Хватит грубить, Алекс, – резко сказала Софи. – Я развлекаю гостей. Если ты собираешься сыпать оскорблениями, то можешь вернуться позже.
– Какой радушный прием, – проворчал он, неизящно плюхаясь в кресло напротив Эммы и Белл.
– Я заехала, чтобы вернуть серьги Вашей сестры, ваша светлость, – сказала Эмма.
– Я думал, что просил Вас не называть меня “ваша светлость”, Эмма. – И Белл, и Эмма приподняли брови, услышав, как он бесцеремонно назвал Эмму по имени.
– О, прекрасно, – резко парировала Эмма. – Я никак не буду называть Вас, тогда.
Софи увидела, как предательски заскрежетали челюсти брата, и кое-как сумела подавить то, что могло вырваться в громогласный смех. – Чаю, Алекс? – сладко спросила она.
– Я не пью чай, – резко ответил он.
– Да, конечно. Я и забыла, что такие мужчины, как ты, не пьют такой глупый напиток, как чай.
– Я выпила бы еще чашечку, – сказала Эмма с улыбкой.
– Я бы тоже не возражала против еще одной чашечки, – добавила Белл.
Алекс задавался вопросом, когда женщины всего мира объединились против него.
– Я полагаю, нам следует позвонить, чтобы принесли еще один чайник, – решила Софи. – Не хотел бы ты немного кофе, Алекс?
– Я бы предпочел виски.
– Не думаешь ли ты, что сейчас немного рановато для этого?
Алекс перевел взгляд с сестры на Эмму и Белл. Все трое отвечали на его взгляд с обманчиво безмятежными выражениями на лицах. – Вообще-то, – прокомментировал он, – Я не думаю, что когда-либо было лучшее время для виски.
– Как пожелаешь.
Алекс поднялся и прошел из комнаты в кабинет, где его сестра хранила спиртные напитки. Он достал бутылку виски и налил себе большой стакан. – Софи, я пришел сообщить тебе о подлинной личности нашей таинственной “Мэг”, но как вижу, она уже опередила меня в этом. – Он остановил свой пристальный взгляд на Эмме. – Что, интересно, Ваша кузина думает о Ваших забавах?
– Ее кузина была соучастницей этих забав, – пролепетала Белл.

Алекс обернулся и свирепо сверкнул глазами в сторону Белл. Пока он отвлекся, Эмма имела прекрасную возможность исподтишка рассмотреть его. Лениво опираясь на стену и потягивая виски, он казался необычайно большим и невыносимо мужественным в изящно украшенной гостиной Софи. Его великолепно сшитая на заказ одежда едва сдерживала грубую мужскую силу. Как, задавалась она вопросом, один человек мог одновременно вызывать такое желание и неприятие в ней? По крайней мере, она предполагала, что это было желание. Она определенно никогда прежде не чувствовала что-то похожее на непонятный трепет в животе и дикое биение сердца. Все же, в то время как одно лишь присутствие Алекса заставляло ее предательское тело изнывать от страстного смущающего желания, его высокомерие и властная манера приводили Эмму в ярость, и она жаждала высказать все, что думает о нем.

К сожалению, в этот момент она думала лишь то, что он очень красив. Эмма сделала гримасу и решила, что ей лучше смотреть на Белл и Софи. Ее кузина, стараясь не замечать хмурого взгляда Алекса, обратилась к Софи со словами, – Вы планируете не выходить в свет, пока Ваш муж находится в Вест-Индии или мы увидим Вас сегодня вечером на балу у Сауфбаризов?
– Я собиралась уехать в наше загородное поместье, но передумала. Мне вдруг показалось, что жизнь в городе обещает быть чрезвычайно интересной в этом сезоне. Однако, я не думаю, что буду в состоянии выходить в течение нескольких месяцев. – Софи смущенно улыбнулась.
– О, Софи! Вы в положении? – Белл показалось не совсем прилично произносить слово «беременна» в компании мужчины. Софи энергично кивнула, ее лицо осветилось радостью. – Я так рада за Вас! – продолжала Белл. – Но как это трудно для Вас, когда Ваш муж в отъезде.
– Да, Оливер даже не знает, что снова станет отцом. Я конечно же написала ему письмо, как только узнала, но сомневаюсь, что он уже получил его.
– Если Вам станет одиноко здесь, Вы должны пообещать мне, что Вы и Чарли приедете пожить к нам. У нас огромное количество комнат, а это должно быть ужасно оставаться одной, когда Вы в положении.
– На случай, если Вы забыли, леди Арабелла, у Софи есть родственники, которые заботятся о ней, – властно проговорил Алекс. – Если она и переедет к кому-либо, то это буду я.
Белл сглотнула. – Возможно ей будет недоставать женского общества, – сказала она смело.
– Я уверена, его светлость сможет предоставить изрядное количество женского общества, – пробормотала Эмма. Затем, к своему полному разочарованию, она осознала, что ее неприятные мысли были высказаны вслух.
Алекс был необычайно доволен ее очевидной ревностью, но все же спросил резко, – Не потрудитесь ли Вы объяснить это высказывание, Эмма?
– Хм, честно говоря, я предпочла бы не делать этого, – слабо сказала она.
Алекс сжалился, увидев смущение и муку на лице Эммы, и решил оставить этот вопрос. – Если Софи захочет женской компании, – объявил он, – она переедет к моей матери.

Софи тоже была рада ревнивому комментарию Эммы, счастливо размышляя над тем, какого цвета платье выбрать для посещения свадебной церемонии. Она, однако, не хотела заставлять Эмму чувствовать себя неловко, поэтому сказала оживленно, – Посещение мамы должно быть именно тем, что необходимо, чтобы поднять мне настроение в течение следующих нескольких месяцев. Я думаю, мы направимся в загородное поместье. Свежий воздух пойдет мне на пользу, и Чарли там так нравится. Клянусь, он превращается в настоящего дикаря, стоит нам только выехать из города. Он постоянно лазает по деревьям, и я всегда боюсь за него, но Алекс говорит, что мне не следует нянчиться с ним. Однако….
– Софи, – снисходительно сказал Алекс, – ты увлеклась
Софи вздохнула. – Да, действительно.
– Но, – храбро вставила Эмма, – Вы рассказывали очень занимательные вещи. Я так люблю деревья.
Три женщины рассмеялись, вспомнив недавнее замечание Софи о леди Саммертон, пока Алекс ворчал из-за того, что не понимает шутки.
– О, Эмма. – Софи вздохнула с улыбкой, медленно приходя в себя. – Я не была ни капельки занимательной, но это было очень любезно с Вашей стороны солгать ради меня.
– Это не составило труда, уверяю Вас.
– Возможно, для Вас также не составит труда рассказать нам все о себе, Эмма, – вмешался Алекс.
– О, это будет скучно. Я уже знаю все о ней, – лукаво сказала Белл.
Эмма удивилась, когда это ее кузина стала такой дерзкой. – Мне не хотелось бы утомлять свою кузину.
– Я уверен, она не будет возражать, – с трудом выдавил из себя Алекс.

...

JULIE: 23.03.08 04:50

 » Главы 5-7

В предыдущий пост кусочек не влез, продолжаю здесь:

– Конечно, – милостиво согласилась Белл. – Я поболтаю с Софи. Вы хотели показать мне Ваш новый клавесин, не так ли, Софи?
– Я хотела? О, да, конечно, я хотела! Пойдемте со мной, он наверху, в голубой гостиной. – Софи быстро поднялась и направилась к выходу. Белл тоже встала. – Вы двое, развлечете себя сами, не так ли?
Эмма поймала себя на том, что надеется на способность взгляда, если не убивать, то по крайней мере вызывать кратковременную, но резкую боль.
– С нами все будет просто прекрасно. – Лицо Алекса так и светилось.
– Отлично, – Софи прошептала Белл.
– Я так и думала, – вторила Белл.
– Идемте. – Громко сказала Софи. – Я не могу дождаться показать его Вам. – С этими словами, парочка выскользнула из комнаты и направилась к выходу. Белл тоже встала. – Вы двое, развлечете себя сами, не так ли?
Эмма поймала себя на том, что надеется на способность взгляда, если не убивать, то по крайней мере вызывать кратковременную, но резкую боль.
– С нами все будет просто прекрасно. – Лицо Алекса так и светилось.
– Отлично, – Софи прошептала Белл.
– Я так и думала, – вторила Белл.
– Идемте. – Громко сказала Софи. – Я не могу дождаться показать его Вам. – С этими словами, парочка выскользнула из комнаты и направилась наверх.
– Вы должны напомнить мне поблагодарить Вашу кузину, – медленно произнес Алекс.
– Вы должны напомнить мне задушить ее.
– В самом деле, дорогая, неужели это настолько трудно находиться наедине со мной? Вы не возражали прошлой ночью. – Алекс пересек гостиную и устроился прямо рядом с Эммой на диване. Эмма вздохнула от раздражения. Существовала ли какая-нибудь ситуация, в которой он не чувствовал бы себя полностью непринужденно? Внутренности Эммы скрутило, а он сидел рядом с ней, улыбаясь, как будто его ничто в мире не заботит. Все дело в его близости, решила она. Непонятные вещи творились с ней, когда он был рядом. Пришло время заставить его отодвинуться.
– Хмм, – нерешительно начала Эмма, все здравые мысли вылетели у нее из головы. – Я не хочу показаться полной занудой…
– Тогда и не надо.
– Но я действительно не думаю, что Вам следует сидеть так близко ко мне.
– О, Эмма, – вздохнул Алекс. – Неужели они уже забили тебе голову всякими нормами и правилами? – Он зажал в пальцах прядь ее волос, не в силах сопротивляться их пламенному очарованию.
– Пожалуйста, прекратите, ваша светлость. Белл и Софи могут вернуться в любой момент.
– Эти две заговорщицы явно намеревались оставить нас наедине. И я уверен, они дадут нам знать, когда будут возвращаться. Поверьте мне, когда они станут спускаться по лестнице, мы услышим такие приступы кашля, какие не слышали никогда прежде. Я бы даже не стал сбрасывать со счетов то, что их приход может сопровождаться воплями.
Эмма прошипела со злостью. – Я ненавижу, когда мною манипулируют.
– Да, я, пожалуй, тоже. Но я сделаю исключение, ведь из-за этой манипуляции я остался наедине с Вами.
Эмма пронзила его резким взглядом. – Вы всегда так непоколебимы. Вас ничто не утомляет? Неужели ничто и никогда не вызывает в Вас желание закричать?
Алекс громко рассмеялся. – Милая, если я скажу Вам, что заставляет меня кричать, Вы убежите прямо из этой комнаты обратно в Колонии.
Эмма густо покраснела. Даже будучи такой невинной, она поняла, что он имел в виду. – Вам всегда нужно искажать смысл моих слов? Вы такой поверхностный. – Она скрестила руки на груди и отвернулась от него.
– Не надо, милая. Не давайте раздражению говорить за Вас. Будьте честны перед собой. Неужели Вам так не нравится разговаривать со мной?
– Ну, нет, пожалуй, нет.
– Вам не нравится быть рядом со мной?
– Ну… не совсем.
– Тогда, в чем наша проблема?
– Ну, – медленно начала Эмма, оборачиваясь к нему, – Я не совсем уверена.
– Прекрасно! – Алекс провозгласил радостно, откидывая руку на спинку дивана позади нее. – Вот все и выяснили. У нас нет никаких проблем.
– Вот это как раз и проблема! – Эмма заявила резко.
Алекс вопросительно выгнул бровь.
Эмма не сдержалась. – Вы решили, что нет никаких проблем, значит так тому и быть! У нас нет никаких проблем. А что если я думаю, у нас есть проблема?
– Но Вы только что сказали, что у нас нет никаких проблем.
– Я так не говорила. Я сказала, что не уверена, в чем заключается проблема. Но теперь я знаю. Вот все и выяснили. У нас есть проблема.
– Что же это за проблема?
Эмма скрестила руки. – Вы слишком любите командовать.
– О, правда?
– Правда.
– Что ж, просто дело в том, что Вам недостает немного руководства. Вспомните, что случается с Вами, когда Вы следуете собственным планам, я нахожу Вас без сознания на улице!
– Я не могу поверить, что у Вас хватает наглости говорить мне такое! – Взорвалась Эмма, поднимаясь и начиная ходить взад и вперед по гостиной. – Я была без сознания на улице, потому что спасла жизнь Вашего племянника! Вы предпочли бы, чтобы я позволила его задавить?
– Забудьте об этом, – проворчал Алекс, не способный поверить в собственную глупость. – Плохой пример.
– И еще вот что: я не нуждаюсь в руководстве, – решительно сказала Эмма, еще больше впадая в ярость. – Я прекрасно могу сама позаботиться о себе. Что Вам требуется, так это хороший пинок, чтобы напомнить, что Вы не Бог!
– Эмма?
– О, успокойтесь. Я не хочу больше разговаривать с Вами. Вы, скорее всего, только благополучно посмеиваетесь и придумываете очередной неприличный намек. Честно говоря, я не нуждаюсь в такого рода затруднении.
– Эмма.
– Что?! – рявкнула она, резко крутанувшись, чтобы взглянуть на него.
– Я только хотел заметить, что я не помню, чтобы когда-либо вступал в такой яростный спор с женщиной, с которой познакомился не более двадцати четырех часов назад. – Алекс задумчиво погладил подбородок, удивленный глубиной их эмоционального воздействия друг на друга. – На самом деле, я не думаю, что вступал в спор, подобный этому, с женщиной когда-либо.
Эмма отвела взгляд. – Вы пытаетесь оскорбить меня?
– Нет, – медленно проговорил Алекс, как будто сам старался ответить на этот вопрос, и сказал. – Нет, это не так. На самом деле, я думаю, я только что сделал Вам комплимент.

Эмма оглянулась на него, выражение ее лица отражало замешательство, в котором она пребывала. Он все еще потирал подбородок, и его глаза заметно сузились. Долгие секунды прошли, и Эмма смогла различить множество эмоций, промелькнувших на его лице. Время от времени он хотел было что-то сказать, но затем останавливался, как будто новая мысль приходила к нему в голову. – Вы знаете, что я думаю, это означает? – сказал он наконец, его слова были четкие и хорошо продуманные. – Я думаю, это означает, что мы можем стать друзьями.
– Что?
– Эта непривычная мысль, вообще-то. Дружба с женщиной.
– Не утруждайте себя.
– Нет, я хочу этого. Подумайте над этим хотя бы минуту, Эмма. Мы постоянно спорим, но, откровенно говоря, я получил больше удовольствия за последние двадцать четыре часа, чем за много лет.
Эмма просто уставилась на него, совершенно не способная придумать ответ на такое утверждение. Алекс продолжал, – Я думаю, Вы нравитесь мне, мисс Эмма Данстер. Конечно, я хочу Вас, также. Это должно быть вполне очевидно для Вас. Господь знает, это болезненно очевидно для меня. Но Вы действительно очень нравитесь мне. Вы молодец.
– Молодец? –Задыхаясь, переспросила она.
– И я полагаю, если Вы задумаетесь над этим, то поймете, что я Вам тоже нравлюсь. Когда в последний раз Вы так веселились?
Эмма открыла рот, но не смогла ответить.
Алекс понимающе улыбнулся. – Я Вам нравлюсь. Я знаю, это так.
Эмма в конце концов рассмеялась, не в силах поверить в его нахальство, и все же восхищаясь им за это. – Да, я полагаю, это так.
На этот раз улыбка Алекса была ослепительна. – Хорошо, тогда, я полагаю, мы – друзья.
– Думаю, что так. – Эмма была не совсем уверена, как произошло это перемирие, но решила не спрашивать. Она знала, что Алекс был прав, и он действительно нравился ей. Он был совершенно возмутительным и более чем немного властным, но она просто не могла не наслаждаться его компанией, даже если они тратили половину времени, крича друг на друга.

Как раз тогда они услышали, как Белл и Софи спускалась вниз по лестнице по направлению к гостиной. Белл начала неудержимо кашлять, а Софи воскликнула, – Подумать только! – Эмма прикрыла лицо рукой и начала смеяться.
Алекс только покачал головой, насмешливая улыбка расплылась по его лицу. – Что ж, любовь моя, – сказал он, – я предполагаю, моя сестра только что вспомнила, что у нее нет клавесина.


Продолжение следует...

...

Tess: 23.03.08 06:13

JULIE, порадовала таким обилием страниц. Ох, хочется узнать что дальше.

...

KrasaDA: 23.03.08 07:39

Ура! Ура! Сколько много страниц!Теперь буду читать и наслаждаться! Спасибо большое!!! Наконец-то почитаю про Алекса и Эмму!

...

Июль: 23.03.08 09:50

Джу! Молодчина! Порадовала нас таким огроменным куском!!

...