Джулия Куин "Первый поцелуй"

stellaelina: 06.04.09 18:02

Девы, спасибо огромное за новый роман... перевод замечательный..!!!!!!!!!!!!!

...

Catrina: 06.04.09 19:31

Огромное спасибо за перевод! Так приятно вновь читать Куин.

...

Sonata: 06.04.09 20:02

И отчего мне не приходят сообщение, из-за этого чуть начало не пропустила.
Девчонки, спасибо вам за перевод!

...

rodema: 06.04.09 23:58

vetter, Janina, СПАСИБО за новую Куин в вашем изложении !!Просто нет слов!!!

...

Рони: 14.04.09 11:39

Vetter, Janina, на коленях умоляю о продолжении!!!
Спасибо вам девочки!

...

vetter: 14.04.09 12:16

Не за что

Завтра, надеюсь, выложу 2 главу

...

Sonata: 14.04.09 23:24

О, это чудесная новость!!!

...

stellaelina: 15.04.09 01:26

Действительно...обалденная новость..!!!!!!!!!! .жду с нетерпением..

...

vetter: 15.04.09 22:48

 » Глава 2

Как всегда ОГРОМНОЕ СПАСИБО Janina-е за проделанную ОГРОМНУЮ РАБОТУ
*************************************************************************

Глава 2(перевод: vetter редактор: Janina)

Самое желанное приглашение недели нынче превратилось в самое обсуждаемое событие недели. Если такое вообще возможно, и вы, дорогой читатель, еще не слышали новости, то ваш автор с удовольствием их вам изложит: голодные гости леди Нили еще не успели закончить свой суп, как обнаружилось, что похищен рубиновый браслет их хозяйки.
Существуют, что и говорить, некоторые разногласия относительно судьбы этого драгоценного изделия. Многие гости утверждают, что браслет просто затерялся, поскольку хозяйка забыла, куда его положила, но леди Нили заявляет, что совершенно точно помнит все подробности вечера, а потому, это, несомненно, была кража.
Предположительно, что браслет (чья застежка, как обнаружила леди Матильда Ховард, оказалась неисправной), был помещен на блюдо из-под сладостей (поданное неуловимым лордом Истерли), которое поставили на стол в гостиной. Леди Нили намеревалась отнести блюдо с браслетом в столовую, чтобы ее гости смогли в полной мере восхититься его несомненным великолепием, но в погоне за едой (вашему автору доложили, что к этому времени час был уже настолько поздний, что умиравшие с голоду гости, позабыв об этикете, устроили безумную давку перед дверьми столовой) о браслете забыли.
Когда леди Нили вспомнила о драгоценности, оставленной в другой комнате, она послала за ней лакея, но тот возвратился с пустым блюдом.
Вот тогда поднялась настоящая суматоха.
Леди Нили попыталась заставить обыскать всех своих гостей, но, по правде говоря, разве кто-нибудь может себе представить, что, скажем, граф Кенби согласился бы на то, чтобы лакей баронессы обыскивал его персону? Тут же было высказано предположение, что браслет украден кем-то из слуг. Но леди Нили, проявив достойную восхищения лояльность в отношении своей челяди (и надо сказать, что данное чувство взаимно - слуги ей безмерно преданы), отказалась подозревать кого-либо из штата своей прислуги в том, что он предал ее подобным образом. Тем более что ни один из них не проработал у нее в доме меньше пяти лет.
В результате все гости покинули дом леди Нили в испорченном настроении. И, пожалуй, трагичнее всего то, что все деликатесы, за исключением супа, оказались нетронутыми. Остается только надеяться, что леди Нили посчитала целесообразным устроить банкет своим слугам, которых она недавно так страстно защищала.
И можете быть уверены, дорогой читатель, что ваш автор продолжит комментирование этой последней on-dit (фр.- сплетня, слух). Возможно ли, чтобы член высшего общества оказался обыкновенным вором? Вздор! Нужно обладать весьма незаурядными способностями, чтобы суметь похитить такую ценную вещь прямо из-под носа Леди Н.

"Светская хроника леди Уислдаун", 29 мая 1816 года

- И тогда, - продолжил некий модно одетый молодой джентльмен, вещавший тоном человека, совершенно уверенного в своей осведомленности обо всех последних сплетнях, - она вынудила мистера Брукса, своего собственного племянника, снять его сюртук и дать возможность двум лакеям обыскать его.
- Я слышал, их было трое.
- Этого не было, - растягивая слова, произнес Питер, стоя на пороге гостиной Кенби. - Я сам там был.
Семеро джентльменов повернулись к нему лицом. Пятеро из них выглядели недовольными, один - скучающим, а еще один - удивленным. Что касается Питера, то он был крайне раздражен. Питер не был уверен, чего он ожидал, решив отправиться в богатую резиденцию Кенби в Мейфэре, чтобы нанести визит Тилли, но точно не этого. Просторная гостиная была до отказа заполнена мужчинами и цветами, и маленький букетик ирисов в его руке казался совершенно лишним.
Кто же знал, что Тилли настолько популярна?
- Я совершенно уверен, - продолжил первый джентльмен, - что там было два лакея.
Питер пожал плечами. Ему было все равно, говорил ли этот щеголь правду или нет.
- Леди Матильда тоже была там, - сказал он. - Можете спросить у нее, если мне вы не верите.
- Это правда, - сказала Тилли, приветствуя его улыбкой. - Хотя мистер Брукс действительно снял свой сюртук.
Мужчина, который утверждал, что гостей обыскивали три лакея, повернулся к Питеру и несколько насмешливо осведомился:
- А с вас снимали сюртук?
- Нет.
- После того, как был обыскан мистер Брукс, остальные гости возмутились, - пояснила Тилли, а затем, решив сменить тему разговора, спросила собравшихся кавалеров:
- Вы знакомы с мистером Томпсоном?
Нашлась только пара знакомых; Питер все еще был почти новичком в городе, и большинство его знакомств ограничивалось школьными друзьями из Итона и Кембриджа. Тилли представила его, как того требовали приличия, после чего он занял не самое лучшее место в комнате, поскольку ни один из джентльменов не пожелал освободить свое место и позволить другому получить преимущество в ухаживании за прекрасной, и к тому же весьма богатой, леди Матильдой.
Питер читал "Светскую хронику леди Уислдаун"; он знал, что Тилли считалась самой богатой наследницей сезона. И он вспомнил, что Гарри довольно часто рассказывал о том, как ему приходилось буквально палкой разгонять охотников за приданым. Но до этого момента Питер не понимал, насколько усердно молодые мужчины Лондона боролись за руку леди Матильды.
И это было противно.
А ведь он обещал Гарри, что джентльмен, которого она выберет (или, что более вероятно, которого выберет для Тили ее отец), будет относиться к девушке с любовью и уважением, которых она заслуживала.
И поэтому он стал внимательно приглядываться к претендентам, чтобы по возможности отпугнуть томящихся от любви поклонников, окружавших ее.
С первым из них Питер справился довольно легко. Потребовались считанные минуты, чтобы понять, что словарный запас этого джентльмена не достигает трехзначного числа, так что Питеру оказалось достаточно всего лишь упомянуть о признании Тилли, что всем остальным наслаждениям она предпочитает наслаждение от чтения философских трактатов. Соискатель тут же заторопился к двери, и Питер решил, что, даже если Тилли прошлой ночью и не упоминала о такой своей склонности, факт оставался фактом: девушка, конечно же, была достаточно умна, чтобы суметь прочитать философские работы, если бы ей захотелось, и потому удалившегося джентльмена следовало исключить из списка претендентов.
Следующий джентльмен был известен Питеру своей порочной репутацией неисправимого игрока. Поэтому все, что потребовалось для того, чтобы сей поклонник спешно ретировался, - было упоминание о предстоящих лошадиных скачках в Гайд-парке. И Питер с удовлетворением отметил, что за этим джентльменом последовало еще трое других претендентов. Хорошо, что скачки не были им выдуманы, хотя эти четверо молодых людей наверняка будут несколько разочарованы, когда поймут, что Питер ошибся с точным временем этого события, и что все ставки уже были сделаны приблизительно часом ранее.
Что ж, прекрасно.
Питер улыбнулся. Он получал от всего происходящего гораздо больше удовольствия, чем мог себе вообразить.
- Мистер Томпсон, - донесся до его слуха сухой женский голос, - зачем вы распугиваете кавалеров моей дочери?
Он повернулся и оказался стоящим перед леди Кенби. Ее глаза смотрели на него насмешливо, за что Питер был ей очень благодарен. Большинство матерей непременно рассердились бы.
- Ну, что вы, - ответил Питер. - Во всяком случае, не тех, за кого бы вы хотели выдать свою дочь.
Леди Кенби лишь слегка приподняла брови.
- Любой мужчина, который предпочитает проигрывать свои деньги на скачках, а не оставаться здесь с вами, не достоин вашей дочери.
Она рассмеялась, и это сделало ее удивительно похожей на Тилли.
- Хорошо сказано, мистер Томпсон, - похвалила она. - Нельзя быть слишком осторожным, разговаривая с матерью богатой наследницы.
Питер сделал паузу, неуверенный, были ли ее слова более язвительными, чем тон, которым они были произнесены.
Если леди Кенби знает, кто он такой, - а она сразу же вспомнила его имя, когда их знакомили прошлой ночью, - то она также знает, что к его имени не прилагается практически ни единого пенни.
- Я обещал Гарри, что буду присматривать за ней, - объяснил он, его голос прозвучал бесстрастно и решительно. Не могло возникнуть никаких сомнений, что он твердо намерен выполнить свою клятву.
- Понятно, - негромко произнесла леди Кенби, слегка наклонив голову набок. - И именно поэтому вы здесь?
- Конечно. - Он подразумевал именно это. По крайней мере, убедил себя, что так оно и есть. И не имело значения, что он провел последние шестнадцать часов, мечтая о поцелуях Тилли Ховард. Она была не для него.
Наблюдая за беседой Тилли с младшим братом лорда Бриджертона, Питер стиснул зубы, когда понял, что против этой кандидатуры ему не найти ни одного возражения. Мистер Бриджертон был высоким, сильным, несомненно умным, весьма обеспеченным джентльменом из хорошей семьи и с состоянием. Кенби были бы заинтересованы в его сватовстве, даже если при этом Тилли пришлось бы довольствоваться простым "миссис" перед ее новым именем вместо громкого титула. (прим. редактора - вот, кстати весьма неверное утверждение со стороны Куин. Тилли, ведь, - графская дочь. Стало быть, она останется «леди» Матильдой даже, если выйдет замуж за простого конюха)
- Он нам очень нравится, - сказала леди Кенби, указывая своей маленькой, изящной ручкой в сторону обсуждаемого джентльмена. - Он - довольно талантливый художник, а его мать - уже много лет моя близкая подруга.
Питер коротко кивнул.
- Увы, - сказала леди Кенби, пожимая плечами, - боюсь, что у нас почти нет никаких оснований питать надежду по этой части. Я подозреваю, что он пришел сюда только для того, чтобы просто успокоить дорогую Вайолет, которая совершенно отчаялась когда-либо увидеть своих детей женатыми. Не похоже, что мистер Бриджертон готов остепениться, а его мать полагает, что он тайно влюблен в другую.
Питер вспомнил, что не должен улыбаться.
- Тилли, дорогая моя, - сказала леди Кенби после того, как раздражающе красивый и представительный мистер Бриджертон поцеловал ей руку и отбыл, - ты еще не беседовала с мистером Томпсоном. Так любезно с его стороны посетить нас, и все из-за дружбы с Гарри.
- Я бы не сказал что "все", - возразил Питер, его слова прозвучали менее учтиво и свободно, чем ему бы хотелось. - Я всегда рад видеть вас, леди Матильда.
- Пожалуйста, - сказала Тилли, махнув на прощание своему последнему воздыхателю, - вы должны продолжать называть меня Тилли. - Она повернулась к матери. - Это все Гарри, он вечно так меня называл, и, очевидно, часто о нас рассказывал, когда был на Континенте.
Леди Кенби печально улыбнулась при упоминании своего младшего сына, моргнув при этом несколько раз. Казалось, ее глаза уставились в пустое пространство, и Питер подумал, что она вот-вот разрыдается или, по крайней мере, хочет это сделать. Он немедленно протянул ей свой носовой платок, но леди Кенби, покачав головой, отказалась от него.
- Пожалуй, пойду поищу мужа, - сказала она, вставая. - Уверена, что он хотел бы с вами встретиться. Он отсутствовал вчера вечером, когда нас представляли друг другу, и я... Да, я уверена, он хотел бы с вами встретиться.
Она поспешила выйти из комнаты, оставив дверь широко открытой и приказав лакею встать напротив нее в холле.
- Она ушла, чтобы выплакаться, - призналась Тилли, но не для того, чтобы заставить Питера почувствовать себя виноватым. Это было просто объяснение, грустная констатация факта. - Она все еще плачет о нем, совсем немного.
- Мне очень жаль, - сказал Питер.
Она пожала плечами.
- Похоже, что это никогда не прекратится. Для всех нас. Не думаю, что кому-либо из нас хоть когда-нибудь приходило в голову, что Гарри может умереть. Теперь это кажется такой глупостью. Его смерть не должна была вызвать такого шока. Ради Бога, он же ушел на войну. Чего еще мы могли ожидать?
Питер покачал головой.
- Это совсем не глупо. Все мы считали себя немного бессмертными до тех пор, пока воочию не увидели, что такое война. - Он сглотнул, не желая воскрешать в памяти те воспоминания. Но это было весьма трудной задачей. - Это невозможно понять, пока не увидишь сам.
Губы Тилли слегка сжались, и Питер забеспокоился, не оскорбил ли он ее.
- Это не значит, что я говорю свысока, - начал оправдываться он.
- Вы и не говорите. Ну, не совсем. Я только... думаю... - Тилли наклонилась вперед, и ее глаза засветились каким-то новым светом. - Давайте не будем говорить о Гарри, - предложила она. - Как вы думаете, мы сможем? Я так устала постоянно грустить.
- Очень хорошо, - поддержал Питер.
Девушка смотрела на него, ожидая, что он скажет что-то еще. Но Питер молчал.
- Э-э, как там погода? - наконец спросила она.
- Моросит мелкий дождик, - ответил он, - но ничего необычного.
Она кивнула.
- Сегодня тепло?
- Не особенно. Хотя все же чуть теплее, чем прошлой ночью.
- Да, было немного холодно. И это в мае.
- Разочарованы?
- Конечно. Пора бы уже наступить весне.
- Да.
- Действительно.
- Действительно.
Односложные предложения, подумала Тилли, - всегда губительны для любой приятной беседы. У них непременно должно найтись еще что-то общее, кроме Гарри. Питер Томпсон был красив и умен. А когда он смотрел на Тилли своим задумчивым, серьезным взглядом, то по ее спине пробегала дрожь.
Совершенно несправедливо, что единственная тема их разговоров вызывала в ней желание разрыдаться.
Тилли ободряюще улыбнулась, тем самым, поощряя Питера сказать еще что-нибудь, но он продолжал молчать. Она снова улыбнулась и откашлялась.
Наконец он понял намек.
- Вы читаете? - спросил Питер.
- Я читаю! - эхом отозвалась девушка с некоторой долей скепсиса в голосе.
- Я не спрашивал: умеете ли вы читать, я спросил: вы читаете? - уточнил он.
- Да, конечно. Почему вы об этом спрашиваете?
Питер пожал плечами.
- Я сегодня упомянул об этом одному из джентльменов.
- В самом деле?
- Да.
Тилли почувствовала, как ее зубы сжались. Она понятия не имела, почему она должна сердиться на Питера Томпсона, но она рассердилась. Он явно сделал нечто, заслуживающее ее неудовольствия. Кроме того, он не должен сидеть здесь с выражением кошки, добравшейся до сливок, делая вид, что осматривает свои ногти.
- Кому же из джентльменов? - наконец спросила она.
Питер поднял глаза, и Тилли едва сдержалась, чтобы не поблагодарить его за то, что он посчитал ее более интересной, чем свой маникюр.
- Думаю, его звали мистер Бербрук, - ответил Питер.
Не из тех, за кого она хотела бы выйти замуж. Найджел Бербрук был добрым малым, но он также был весьма недалеким, и, вероятно, мысль об умной жене пугала его. Проявляя благородство, можно было бы сказать, что, отпугнув его, Питер действовал для ее же блага, однако Тилли не оценила такое вмешательство в ее дела.
- А что, по вашим словам, мне нравится читать? - спросила она, стараясь говорить спокойно.
- Э-э… то да это. Ну, может быть, философские трактаты.
- Понятно! И вы посчитали целесообразным упомянуть ему об этом потому, что?..
- Мне показалось, что ему это интересно, - пожав плечами, ответил Питер.
- И что же произошло, - просто из любопытства, имейте ввиду, - когда вы это ему сказали?
Питер даже не потрудился притвориться пристыженным.
- Он рванул прямиком к выходу, - пробормотал он. - Можете себе представить такое.
Тилли хотела оставаться сдержанной и бесстрастной. Она хотела наблюдать за ним ироническим взглядом из-под изящно изогнутых бровей. Но Тилли даже близко не была столь искушенной, какой надеялась быть, а потому она просто впилась в него взглядом и спросила:
- И почему же вы решили, что мне нравится читать философские трактаты?
- А разве нет?
- Это не имеет значения, - парировала она. - Вы не имеете права распугивать моих поклонников.
- Вы думаете, что я занимался именно этим?
- Пожалуйста, - усмехнулась девушка. - После того, как вы расхвалили мой ум мистеру Бербруку, не пытайтесь теперь его отрицать.
- Прекрасно, - сказал Питер, скрестив руки и глядя на нее так, как смотрели ее отец и старший брат, когда собирались отругать за что-либо. - Вы действительно хотите связать себя словом с мистером Бербруком? Или, - добавил он, - с одним из тех мужчин, которые сбежали, торопясь спустить свои деньги на скачках?
- Конечно же, нет, но это не означает, что я хочу, чтобы вы отпугивали их.
Питер посмотрел на нее, как на дурочку. Или женщину. По своему опыту Тилли знала, что большинство мужчин полагает, что это одно и то же.
- Многие мужчины приезжают, чтобы просто нанести визит, - объяснила она несколько нетерпеливо, - и большинство из них будут приезжать и дальше, чтобы просто нанести визит.
- Что, прошу прощения?
- Вы - стадные животные. Большая часть из вас. Стоит кому-то заинтересоваться женщиной, как за ним потянутся другие.
- Так цель вашей жизни - собрать как можно больше джентльменов в вашей гостиной?
Его покровительственный тон был почти оскорбительным, и Тилли была почти близка к тому, чтобы выгнать его. Только дружба Питера с Гарри, и тот факт, что он поступал так, думая, что Гарри хотел от него именно этого, удержали ее от немедленного вызова дворецкого.
- Моя цель, - с нажимом произнесла Тилли, - состоит в том, чтобы найти себе мужа. Не поймать кого-то в силки, не заманить в капкан, не тянуть к алтарю насильно, а найти кого-то, желательно, того единственного, с кем я могла бы разделить длинную и счастливую жизнь. Будучи девушкой практичной, я посчитала весьма разумным собрать как можно больше подходящих джентльменов, чтобы мое решение было основано на знакомстве с широким кругом поклонников, а не на том, в чем обвиняют многих молодых женщин и называют полетом воображения.
Тилли откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, твердо смотря в его сторону.
- У вас есть еще какие-нибудь вопросы?
Мгновение он смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, затем спросил:
- Вы хотите, чтобы я пошел и притащил их всех обратно?
- Нет! Ох, - добавила она, увидев его хитрую улыбку, - вы меня дразните.
- Совсем чуть-чуть, - возразил Питер.
Если бы он был Гарри, то Тилли бросила бы в него подушкой. Если бы он был Гарри, то она бы рассмеялась. Но, если бы он был Гарри, то ее глаза не задержались бы на его губах, когда он улыбнулся, и она не почувствовала бы, как странно закипает ее кровь, и покалывает ее кожа.
Но самое главное, если бы он был Гарри, она не ощутила бы этого ужасного разочарования, поскольку Питер Томпсон не был ее старшим братом, и меньше всего на свете Тилли хотелось, чтобы Питер себя им считал.
Но, очевидно, именно так он себя и ощущал. Он обещал Гарри заботиться о ней, и теперь она для Питера не что иное, как обязательство. Нравится ли она ему? Находит ли он ее хоть сколько-нибудь интересной или занятной? Или он терпит ее компанию только потому, что она сестра Гарри?
Узнать невозможно, - она никогда не сможет задать ему такого вопроса. И потому ей действительно хотелось, чтобы Питер ушел, но это было бы трусостью с ее стороны, а Тилли не хотела быть трусихой. Именно в этом состоял ее долг перед Гарри, вдруг поняла она. Прожить свою жизнь, храбро идя к намеченной цели, так, как поступил Гарри в конце своей жизни.
Ее столкновение с Питером Томпсоном казалось довольно бледным сравнением с храбрыми поступками Гарри как солдата. Но поскольку никто не собирался посылать ее сражаться за свою страну, то значит, если она хотела быть похожей на Гарри, ей следовало научиться преодолевать свои страхи.
- На сей раз вы прощены, - произнесла Тилли, сложив руки на коленях.
- А я просил прощения? - растягивая слова, произнес Питер, вновь околдовывая ее своей медленной, ленивой улыбкой.
- Нет, но должны бы. - Сладко... слишком сладко улыбнулась в ответ Тили. - Меня учили быть снисходительной, поэтому полагаю, что я могу даровать вам свое прощение, хотя вы его и не заслужили.
- А также свое одобрение?
- Конечно. Иначе я была бы слишком неучтивой.
Питер рассмеялся, и этот глубокий теплый звук захватил Тилли врасплох, заставив, в свою очередь, улыбнуться и ее.
- Прекрасно, - сказал Питер. - Вы победили. Абсолютно, явно, вне всяких сомнений...
- Вне всяких сомнений? - довольно пробормотала Тилли.
- Вне всяких сомнений, - подтвердил Питер - Вы победили. Я прошу у вас прощения.
Она вздохнула.
- Никогда еще победа не была столь сладкой.
- К тому же этого не должно было случиться, - выгнув брови, сказал Питер. - Уверяю вас, что меня нелегко заставить просить прощения.
- Даже в таком хорошем настроении? - усомнилась девушка.
- Особенно в таком хорошем настроении.
Тилли улыбалась, пытаясь придумать нечто ужасно остроумное для ответа, когда в комнату вошел дворецкий с чаем, подавать который она не просила. Тилли подумала, что насчет чая, должно быть, распорядилась ее мать. Это означало, что графиня скоро вернется обратно и, следовательно, ее время наедине с Питером приближалось к концу.
Ей бы следовало обратить внимание на чувство острого разочарования, сдавившего ей грудь. Или прислушаться к трепету в ее животе, усиливавшемуся всякий раз, когда она смотрела на Питера. Тогда бы она не была столь удивлена, когда при вручении Питеру чашки с чаем, их пальцы соприкоснулись, и встретились их взгляды.
И она вдруг почувствовала, что падает.
Падает... падает... падает. Теплый порыв воздуха подхватил Тилли, остановив ее дыхание, ее пульс, даже ее сердце. И когда это прошло - если это действительно прошло, а не просто слегка утихло - все, о чем Тилли могла думать, - это удивляться тому, как ей удалось не выронить из рук чашку.
Заметил ли Питер этот момент, и как она изменилась?
Тилли с особым вниманием и осторожностью поставила свою чашку, плеснув в нее молока прежде, чем налить туда горячего чаю. Если ей удастся сосредоточиться на простых повседневных задачах, у нее не будет времени для размышлений над тем, что только что с нею произошло.
Поскольку Тилли подозревала, что она действительно изменилась.
Она влюбилась.
И еще она подозревала, что, в конечном счете, это обернется для нее крушением всех ее надежд. У Тилли не было большого опыта в общении с мужчинами; ее первый сезон в Лондоне был прерван безвременной кончиной Гарри, и она провела весь прошлый год в деревне со своей семьей, соблюдая траур по брату.
Но даже с таким небольшим опытом она могла сказать, что Питер не думает о ней как о желанной женщине. Для него Тилли была обязательством, маленькой сестренкой Гарри. Может быть, даже ребенком.
Для него она была долгом перед товарищем, который необходимо было исполнить. Ни больше, ни меньше. От этого веяло таким холодом и равнодушием, что Тили не чувствовала себя тронутой такой преданностью Питера ее брату.
- Что-то не так?
Тилли подняла глаза на Питера и криво улыбнулась. Было ли что-то не так? Больше, чем он мог себе представить.
- Конечно, нет, - солгала она. - Почему вы спрашиваете?
- Вы не выпили свой чай.
- Я предпочитаю теплый, - сымпровизировала девушка, поднося чашку к губам. Она сделала глоток, притворяясь, что боится обжечься. - Вот, - сказала она с воодушевлением. - Теперь намного лучше.
Питер с любопытством наблюдал за нею, и Тилли едва не вздохнула от своей неудачи. Если вы собираетесь подогреть интерес джентльмена, не отвечающего вам взаимностью, то можно бы выдумать что-нибудь получше, а не говорить такие очевидные банальности. Еще несколько таких ошибок как эта, и он, конечно же, поймет ее истинные чувства.
Что было бы ужасно.
- Вы планируете посетить в пятницу Большой Бал у Харгривов? - спросила Тилли, решив, что смена предмета разговора - самая лучшая тактика.
Питер кивнул.
- Полагаю, что и вы тоже?
- Конечно. Уверена, что там будет настоящее столпотворение. Очень хочется поскорее увидеть, как туда приедет леди Нили со своим браслетом на запястье.
- Она нашла его? - удивленно спросил Питер.
- Нет, но должна, разве вы так не думаете? Я не могу представить, чтобы кто-то во время приема действительно украл его. Вероятно, браслет просто упал за стол, и ни у кого не хватило сообразительности, чтобы его там поискать.
- Я согласен, что ваше предположение - наиболее вероятное, - сказал Питер, но по его слегка сжавшимся губам можно было сделать вывод, что сам он не совсем в это верит.
- Но?.. - поторопила его Тилли.
Мгновение девушка думала, что он не ответит, но тут Питер заговорил:
- Но вы никогда не знали бедности, леди Матильда. А потому вы не готовы понять то отчаяние, которое может толкнуть человека на воровство.
Ей не понравилось, что он назвал ее леди Матильдой. Это вносило в беседу формальность, а ей казалось, что они уже от этого освободились. И его комментарии, казалось, подчеркнули тот простой факт, что он был человеком, познавшим жизнь, а она - молодой леди, весьма оберегаемой от трудностей этой жизни.
- Конечно, нет, - признала она, поскольку не было никакого смысла притворяться, что ее жизнь не была привилегированной. - Но, тем не менее, трудно предположить, что кто-то был настолько дерзок, что украл браслет прямо из-под носа леди Нили.
С минуту Питер оставался неподвижным и лишь пристально смотрел на нее, его взгляд был неприятно-оценивающим. У Тилли возникло ощущение, что он счел ее ужасно провинциальной, или, по крайней мере, наивной, и она возненавидела свою веру в общее совершенство человека, что характеризовало ее как глупую девчонку.
Но это неправильно. Нужно доверять друзьям и соседям. И уж конечно, она не заслуживает осмеяния за то, что поступает именно так.
Но Питер удивил ее, просто сказав:
- Возможно, вы правы. Я давно понял, что большинство тайн имеют совершенно банальные и скучные объяснения. Весьма вероятно, что леди Нили возьмет свои слова обратно еще до конца этой недели.
- Вы не думаете, что я глупа, раз я настолько доверчива? - спросила Тилли, почти заставив себя произнести это. Ей казалось, что она не может остановиться и не задавать вопросов этому мужчине; она не могла вспомнить кого-либо еще, чье мнение имело бы для нее такое значение.
Он улыбнулся.
- Нет. Я не всегда соглашаюсь с вами. Но как же прекрасно выпить чаю с кем-то, чья вера в человечество не была безнадежно утрачена.
Грустное сострадание нахлынуло на нее, и Тилли спросила себя, а не изменила ли война столь же сильно и Гарри? Скорее всего, так и было, поняла она и удивилась, почему никогда прежде это не приходило ей в голову. Она всегда представляла своего брата все тем же самым старым Гарри, смеющимся и рассказывающим забавные истории и шутки при любой возможности.
Но, взглянув на Питера Томпсона, она увидела в его глазах глубоко спрятанную грусть, которая никогда не пропадала совсем.
Гарри был с Питером на протяжении всей войны. Их глаза видели одни и те же ужасы, и глаза Гарри сейчас прятали бы в себе те же самые тени, не будь он похоронен в Бельгии.
- Тилли?
Она быстро подняла взгляд. Ее молчание слишком затянулось, и Питер с любопытством за ней наблюдал.
- Простите, - машинально извинилась Тилли, - это всего лишь рассеянность.
Но пока она потягивала свой чай, исподтишка наблюдая за Питером поверх своей чашки, она думала совсем не о Гарри. Впервые за последний год, - наконец-то, взволнованно подумала она, - это был не Гарри.
Это был Питер, и все, о чем Тили могла сейчас думать, было то, что у него не должно остаться никаких теней в глубине его глаз. И ей хотелось быть той, которая прогонит их навсегда.

...

LUZI: 16.04.09 00:28

Ветер и Джанина!Спасибо вам за прекрасный перевод!

...

stellaelina: 16.04.09 00:32

девы.., спасибо за такой обалденный перевод....

...

Оксик: 16.04.09 06:00

Спасибо vetter и Janina за продолжение Вы такие молодцы

...

katusha: 16.04.09 06:40

Девочки, спасибо огромное, вы умнички!!!




Я бы взялась с удовольствием. Но где взять оригинал?

...

Афина: 16.04.09 08:45

Уррааа!!! И здесь новая глава!
Сегодня у нас не просто чистый четверг, а празднично-чистый.
vetter, Janina, спасибо вам огромное! Умницы!

...

Рони: 16.04.09 12:26

Девочки, большое человеческое спасибо! У вас чудесно получается!!![[/color][/size]
[/b]

...