Роальд Мандельштам

FFF Три форте

Сквозь кружево лиственниц мглистых,
Читая скрещения шпаг,
Я резок, как пущечный выстрел,
Как ветром освистанный флаг.

Когда изукрасить заливы
Луну принесут облака,
Над миром — таким молчаливым! —
Моя распростерта рука.

Тогда каменеет бумага
От тяжести гордых словес:
—Люблю одиночество флага
В хохочущей глотке небес!
_________________

Конечно в лужах есть окошко
Сквозь землю в южный небосвод;
Не зря к нему прилипла кошка -
Глотая звезды, небо пьет!

А рядом чуть живой от жажды,
И я – (боясь сойти с ума -
Любой бы сделал точно так же!)
Она подвинулась. Сама.

Внизу мяукнул изумленно
Хвостатый, рыжий антипод:
Два зверя, полные соленым,
Лакали небо – я и кот!

Вот счастье! – Думать ночью поздней
О царствах мира, их тщете,
Когда безоблачная звездность
В небесно-полном животе!

Любая лужа – суть окошко,
Когда желающий забыть,
Придет к нему бродячей кошкой
Глотая звезды, небо пить!

2.03.1955
_________________

Визит к любимой в ночь листопада


На поду площадей щербатом —
Недожаренный лунный блин.
Еду в ночь на мосту горбатом —
Иноходце речных долин.

В полночь,
В мыслях о листопаде:
В узкий каменный корридор
Он пришёл в золотом наряде —
Безмятежный тореадор.

И навстречу — стеклянный, старый —
С треском лопнул дверной пузырь:
Золотым обшлагом швейцара
Предлагает швейцарский сыр.

Обнажив голубую плесень,
Молча падают этажи,
Спирохеты холодных лестниц,
Окон пёстрые витражи.

Майоликие встали звери, —
Я бросаю в дубовый сон
За железную челюсть двери
Электрический иней-звон.

Неожиданна эта встреча!
Никому не смогли помочь
Меловые осколки речи
И чугунная тумба-ночь.

Невозможной мечте о счастье
Умереть на пороге дня:
—Да! — Она как солнце прекрасна!
— Нет! — Она не любит меня!
_________________

В ЭРМИТАЖЕ

Когда в серебряных лучах коричневеют крыши,
Я рад тому, чему никто другой не рад:
Что мной изведана тоска о никогда не бывшем,
И вечно-зелен звездный виноград,

Что я тебе был посвящён художником безвестным
И нам не вырваться из сказок никогда,
Где за цепями островков прелестных
Звенят у эллинов косматых города...

А в коридоре мягкий свет и гобелены...
Гомер, воскресший для меня, мне говорит:
Не гибнет Троя из-за прелестей Елены,
Но в преферанс обыгран кем-то Приамид
_________________

Прогулки по музею

1. Амфора
Былое люблю, как музейную вазу, —
Канон произвола и нормы.
Но клей отнимает аттический разум,
А глина — античные формы.

2. Эфес шпаги
Мощной фантазией линий —
Вяжущий буйный металл.
—О, Бенвенутто Челлини,
Кто бы тебя не узнал!

3. Иконы
Чудотворные пальцы икон
В кипарисовом масле тоски
Лихорадило.
Был камертон
Окончанием каждой руки.

4. Скарабей
Серебристая скоропись трещин
Повторяет классический сон:
Колеснице, послушной, как женщина,
Вверил тело своё фараон.
_________________

Пальто, забрызганное ночью,
Тяжёлый, мокрый воротник…
Лиловой тучей оторочен,
Рассвет за крышами поник.

Одно лицо — простудным жаром
Горит, когда потухло всё,
Когда на улицах кошмары
Ревут, как бешеный осёл.

Когда темно, как блеск стекольный,
Одна мечта всегда светла:
Идти к Никольской колокольне
И, молча, бить в колокола…

Пускай в ушах — дыра сквозная,
Пусть каждый дом — насквозь пробит!
— За что? — За всё!
— Зачем? — Не знаю,
Но только бить, и бить, и бить! Браво!

«Облаков золотая орда...»

Облаков золотая орда
Ждет пришествия новой зари.
В предрассветных моих городах
Золотые горят фонари.

Далеко, далеко до утра
И не знать опьяневшим от сна,
Что сегодня на синих ветрах
По садам пролетела весна.

Лунный город фарфоровым стал,
Белоснежным подобием глин,
Не китаец в лазурь расписал
Сероватый его каолин.

Не китаец, привычный к вину,
Распечатал его для людей,
И лимоном нарезал луну
На тарелки ночных площадей.

Но не знать опьяневшим от сна
Чудодейства напитков иных,
И напрасно им дарит весна
Бесполезно-красивые дни.
___________________________________

НОКТЮРН

Когда перестанет осенний закат кровоточить
И синими станут домов покрасневшие стены, -
Я окна раскрою в лиловую ветренность ночи,
Я в двери впущу беспокойные серые тени.

На ликах зеркал, драпированных бархатом пыли,
Удвою, утрою, арабские цифры тревоги.
И в мерно поющей тоске ожидания милой
Скрипичной струной напрягутся ночные дороги.

Придешь - и поникну, исполненный радости
мглистой,
Тебе обреченный, не смея молить о пощаде;
Так в лунном саду потускневшее золото листьев:
Дрожащие звезды лучом голубым лихорадит.

ВОР

Вечер входит в сырые дворы,
Разодетый пестрей петуха,
Но не в тучи закатной поры -
В серебристо цветные меха.

Он приходит в темнеющий сад,
Попросить у поникших ветвей:
- Дай мне золота, ты, листопад,
На мониста подруге моей.

Только с ношей ему не уйти,
Перерезав дорогу ему,
Я стою у него на пути,
Все сокровища я отниму.

И монеты из желтой листвы,
И роскошную шубу из туч -
Угрожающим светом блестит
Из-за пояса вырванный, луч.
_________________

Я болен, и стихи мои больны.
Меня — нельзя, а их любить нетрудно.
Они прозрачней утренней луны,
Пустынней улицы безлюдной.

Ты в них на удочке беды
Найдёшь отравленную рыбку,
А всякий жаждущий воды —
Сухую молнию — улыбку.
_________________

***

Ковшом Медведицы зачерпнут,
Скатился с неба лунный серп.
Как ярок серп луны ущербной
И как велик ее ущерб!
На медных досках тротуаров
Шурша, разлегся лунный шелк,
Пятнист от лунного отвара,
От лихорадки лунной желт.
Мой шаг, тяжелый, как раздумье
Безглазых лбов, безлобых лиц,
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.
Пускай темны глазницы окон,
И обо мне не говорят!
— Лети, Луна! Плети свой кокон,
Седое время — шелкопряд —
Мороз от ног отщиплет пальцы —
Добыча верная в ночах!
Идут!
Они — неандертальцы,
А я — копье на их плечах.
Идут, идут — отлично спелись
Под шорох туч и ветра свист:
— Какая ночь! — Археоптерикс —
Не час полуночи навис.
Не сны — сырые груды щебня,
Где чудом — треск горящих щеп...
— Пусть ярок рог луны ущербной -
Но как велик ее ущерб!
___________________________________

АЛЫЙ ТРАМВАЙ

Сон оборвался. Не кончен.
Хохот и каменный лай.
В звездную изморозь ночи
Выброшен алый трамвай.

Пара пустых коридоров
Мчится, один за другим.
В каждом — двойник командора —
Холод гранитной ноги.

— Кто тут?
— Кондуктор могилы!
Молния взгляда черна.
Синее горло сдавила
Цепь золотого руна.

— Где я? (Кондуктор хохочет).
Что это? Ад или Рай?
— В звездную изморозь ночи
Выброшен алый трамвай!

Кто остановит вагоны?
Нас закружило кольцо.
Мертвый чугунной вороной
Ветер ударил в лицо.

Лопнул, как медная бочка,
Неба пылающий край.
В звездную изморозь ночи
Бросился алый трамвай!
___________________________________

Когда-то в утренней земле
Была Эллада...
Не надо умерших будить,
Грустить не надо.

Проходит вечер, ночь пройдет -
Придут туманы,
Любая рана заживет,
Любая рана.

Зачем о будущем жалеть,
Бранить минувших?
Быть может, лучше просто петь,
Быть может, лучше?

О яркой ветреной заре
На белом свете,
Где цепи тихих фонарей
Качает ветер,

А в желтых листьях тополей
Живет отрада:
- Была Эллада на земле,
Была Эллада...
___________________________________

***

Звонко вычеканив звёзды
Шагом чёрных лошадей,
Ночь проходит грациозно
По тарелкам площадей.

Над рыдающим оркестром,
Над почившим в бозе днём
Фалды чёрного маэстро
Воронёным вороньём.

И черней, чем души мавров,
Если есть у них душа,
В тротуары, как в литавры,
Марш просыпался шурша.
___________________________________

ПРОДАВЕЦ ЛИМОНОВ

Лунные лимоны!
- Медные лимоны!
Падают со звоном -
покупайте их.

Рассыпайте всюду
Лунные лимоны -
Лунно и лимонно
в комнате от них.

- Яркие лимоны!
- Звонкие лимоны!
Если вам ночами
скучно и темно,

Покупайте луны -
Лунные лимоны,
Медные лимоны -
золотое дно.


Роальд Мандельштам (1932-1961)
___________________________________