Мастер2: срывая покровы

Продолжение супер!!!


Бедная Эрика, мне вот что-то подсказывает что машина эта сбила ее не просто так . Надеюсь это что-то ошибается
_________________

Нина спасибо за проду! Жду следующую!
_________________

так что это за бл***во: кто-то начал гадить Кейну и Мэтту,разумеется, им во благо*иронизирую*, всех нехороших дяденек нужно тюкнуть
Эстер жалко
_________________

СПАСИБО НИН!


+1. Эт точно! Почему-то мне кажется, что это отец Мэтта. НЕ знаю почему, но все же. может и ошибаюсь.

так и хочется сказать: Вечно у нее не слава Богу.
_________________

поддерживаю+1


гы-гы-гы,точно)прям, как я-"ходячая катастрофа", а потом начинаешь объяснять, что это случайно получилось, ты не хотела , все дружно незлобно с усмешкой хмыкают))))
_________________

Нина,спасибо за проду! Сколько старых знакомых !Жду продолжения!

Нина Спасибо за продку! У тебя всегда все случайности не случайны, а значит и ситуация с Синтией и машина чуть не сбившая Эрику, все не случайность. А откуда взялся Ник?
_________________

ммм продолжение Мастера-Девила
И сразу так сюжет закрутился.
Бедняжка Эрика вечно в какие нить неприятности влипает, шуть шуть машина не сбила и сразу Ник помог, как это он там рядом оказался ... интересное совпадение
_________________

 » Глава 3.

Да никаких совпадений. Простая случайность

Глава 3.
Эрика.
Понедельник, утро. День, как водится, тяжелый.
- До вечера. – Кейн усмехнулся и поцеловал меня в щеку на прощание. – Не скучай, радость моя.
Не скучай, как же! Я мрачно захлопнула дверь и постояла на месте, раздумывая, что делать. Скука мне представлялась как пустой дом, без книжек, компьютера и Интернета. Сейчас же дом был наполнен жизнью. Из гостиной раздавался треск срываемых обоев и негромкие разговоры улыбчивых молодых людей в заляпанных краской спецовках, сопровождаемые речитативом белого рэпера Эминема из старенькой магнитолы. В соседней комнате такие же молодые люди, но в новенькой, чуть ли не выглаженной спецодежде отдраивали окна. Оттуда доносилось заунывное завывание неопознанного мною певца. На кухне бодрый дяденька лет сорока замешивал в миске, позаимствованной у меня, раствор для заделывания дырки в стене. Ему музыка была не нужна. Он работал под собственный аккомпанемент.
- Простите, мисс. Разрешите пройти. – Я автоматически сделала шаг в сторону, пропуская гражданина с мешком, битком набитым отодранными обоями. Нет, надо куда-то сваливать от вселенского ремонта. Хорошо Кейну – ушел на работу и не волнуется ни о чем! А хрупкие женские плечи, на которые он свалил весь этот бардак, должны вынести его тяжесть и сделать дом приемлемым для житья, причем одновременно! Я посторонилась еще раз, теперь уже впуская члена ремонтной бригады. Еще раз оглядев сцену ремонтных действий, я решительно удалилась в спальню – островок спокойствия, - включила плеер, вставила в положенное место наушники – сразу стало лучше - и загрузила любимый сайт. Пока справятся и без меня, а если кому-нибудь что-нибудь потребуется – найдут.
Всему на свете приходит конец. Первым завершил работу и ушел дяденька на кухне. Я смогла выбраться из спальни и заняться разборкой оставшихся вещей, как купленных вчера, так и привезенных с собой. Особенно порадовала оказавшаяся на самом дне любимая сковородка.
Дальше убыла клиринговая бригада, оставив после себя дом в первозданной чистоте. Ну, кроме гостиной, поскольку там еще кипела работа: негромкие цензурные разговоры превратились в полную противоположность, Эминема сменил Раммштайн, что-то стучало и грохотало.
Но и эта бригада убыла незадолго до возвращения Кейна. Обои были поклеены, стены в нужных местах подкрашены, страшные высокие стремянки, к которым я даже боялась подходить после вчерашнего, уехали вместе со своими владельцами. Я вздохнула, подумав, что завтра все повторится – только ремонтников заменят мастера по сборке мебели.
«Но зато потом можно будет спокойно жить и радоваться жизни», - проснулся внутренний голос. «Это точно, - согласилась я. – Но до этого еще надо бы дожить». – И я пошла переворачивать мясо на сковородке.
Кейн приехал, как и обещал, вовремя. Я, как примерная жена, ждала его с готовым ужином, соскучившись – мы давно не расставались на столько времени. Собственно, мы всего раз или два с момента нашей встречи не проводили вдали друг от друга весь день, и то это было в самом начале…
Я ждала, что Кейн поделится впечатлениями о работе, о коллегах, не знаю, о чем еще… Но уж точно не о Мэтте.
- Кейн, этого не может быть, - твердо сказала я.
- Эрика, Мэтт не будет мне врать. Он сам видел фотографии.
- И что? При современном развитии техники подделать их ничего не стоит. Даже малолетние девочки в фотошопе приклеивают голову одного киноактера к торсу другого, создавая мужчину своей мечты.
- Знаю, - вздохнул Кейн. – Но Синтия не стала отпираться, а собрала вещи и ушла.
Я задумалась. С одной стороны, Синтия, конечно, не образец идеального поведения женщины, она и на Кейна вешалась, помнится. Но, с другой стороны, они с Мэттом жили вместе даже дольше, чем я с Кейном. На пару месяцев дольше. И я не могла себе представить, что она вдруг начнет ему изменять, да еще и тайно. В ее характере скорее решительно заявить: «Мэтт, зайчик, я полюбила другого и ухожу к нему». И уйти, не обращая внимания на последующие уговоры, буде таковые последуют. Это же не Кристина, которая готова жить с одним, а трахаться с другим, лишь бы ее аппетиты – и денежные, и сексуальные - были удовлетворены.
- Нет, Кейн, - заявила я. – Что-то здесь не так. Мне не нравится эта история.
- Мне тоже. Но ты, пожалуйста, не говори об этом с Мэттом. Он до сих пор слишком сильно реагирует на это.
Я согласилась. А что мне оставалось делать? Но для себя решила, что надо поискать Синтию. Хотелось бы знать и ее часть истории.
Следующий день прошел так же, как и предыдущий. Только граждане в заляпанных спецовках заменились на молодых людей в аккуратных темно-синих комбинезонах, а шорох кисти по стене – на жужжание шуруповерта. Стук, грохот, громкая музыка из магнитолы и переброс сочными словечками остались на месте. Я при любой возможности пряталась в спальне в обществе компьютера и поисковых систем и клялась всем, чем могла, что при первой же возможности выйду на работу. Жизнь примерной домохозяйки явно не для меня. К вечеру я была убеждена в этом. Помимо усталости от монотонного распихивания нашего барахла (а я еще считала, что его не так много!) по положенным местам, периодически возникающее от постоянных наклонов и выпрямлений (подними, распрямись, вытянись, поставь на место) головокружение радости не добавляло. Я с радостью предвкушала спокойное сидение перед монитором и копание в кодах.
Возможность, к счастью, наступила через день. За вторник и среду все, что можно, было собрано, расставлено, повешено, подключено, проверено, разложено и убрано. Вечером я вытерла пот со лба, поставила на место последний диск и твердо заявила Кейну, что завтра еду вместе с ним. Больше я не вынесу тупой и бессмысленной домашней работы. Он сопротивлялся, как мог, говорил, что меня ждут только в понедельник, но, в конце концов, сдался.
- Только с пропуском будешь разбираться сама, - припугнул он меня. Ха. Напугать хотел. После трехдневного общения с людьми очень трудовых профессий дама в пропускном бюро будет нежной эльфийкой по сравнению с орком.
Ну, в общем, эльфийкой даму назвать было трудно. Скорее она смахивала на амазонку – боевую, поджарую, умело подкрашенную и с боевой задачей – не пропустить никого на вверенную ей территорию. Объяснив в третий раз, что я просто рвусь на рабочее место, дабы двигать вперед и развивать корпорацию ее босса, а моего нанимателя, мистера Картера Грейсона, а не стремлюсь вызнать производственные тайны, мне даже пришло в голову приподняться, перегнуться через стойку и посмотреть, не вырезана ли правая грудь для удобства стрельбы. Грудь была на месте, как и мой пропуск, оказавшийся совсем не в той папке, которую дважды просматривала дама.
Наконец, все было улажено, охранник придирчиво изучил заламинированный картонный прямоугольник, зачем-то поцарапал фотографию на нем, и пропустил в святая святых – офис корпорации Грейсонов. Кейн работал на пятнадцатом этаже, я же – на двенадцатом. Видимо, чем выше должность, тем выше этаж, на котором ты работаешь. Кейн, усмехнувшись, сначала начал отрицать, но потом признал мою правоту, поскольку офис его дяди, мистера Ричарда Грейсона располагался на самом верху – на восемнадцатом этаже.
Я подошла к безликой двери, одной среди десятка таких же, темными прямоугольниками выступающими на светло-бежевых стенах длинного коридора, отличающейся от других только номером – тысяча двести шесть. Здесь я и буду работать.
Ну…
Я сделала глубокий вдох, приоткрыла дверь и просочилась внутрь. Небольшая комната, примерно на пять-шесть рабочих мест. Столы с компьютерами, перегородки между ними. Ковролин, застилающий пол, приглушил звук моих шагов. Но, даже если бы вместо него лежал дубовый паркет, и каблучки моих туфелек отбили бы на нем веселое стаккато, никто не обратил бы внимания. Потому что все обитатели комнаты собрались около одного стола и занимались своими должностными обязанностями – сплетничали. Ну, не все, правда. Один парень залез под стол, выставив наружу лишь свою корму, второй – коротко стриженый брюнет в очках и с бородкой – сидел за столом и лениво двигал мышкой. А вот еще двое просто стояли рядом, выясняя животрепещущие подробности биографии. Моей, естественно.
- Да не знаю я! Позвонили утром из кадров, сказали срочно создать рабочее место для новой сотрудницы, - пояснял парень, сидящий за столом.
- Так откуда она взялась, знает кто-нибудь? И вообще кто она? – громко поинтересовался крупный, можно даже сказать, массивный парень с волосами, залезающими ему в глаза и закрывающими уши.
- Да кто? – протянул брюнет. – Говорят, любовница биг-босса. Наверняка блондинка с ногами от ушей, пятым размером груди и полным отсутствием мозгов.
- А что тогда ей тут делать? – задал логичный вопрос второй стоящий парень – шатен с слегка вьющимися волосами. В отличие от первого спрашивающего, он был не просто стройным – он был тощим. – Она вряд ли отличит глобальную переменную от локальной.
- Ну, как что? – заржал четвертый парень, выкарабкивающийся из-под стола. Впрочем, парнем его было тяжело назвать. На вид он был самым взрослым. Если всем остальным я не дала бы больше двадцати пяти, то этому было за тридцать пять. Темно-русый, с небольшими залысинами у висков, крепкий, но не толстый. – Как что? – повторил он. – Научим варить кофе, играть в косынку и открывать документы. Закрывать учить не будем, все равно не научится сохранять перед нажатием на крестик в углу экрана. Тед, я все подключил, можешь начинать установку.
Пока парни весело обсуждали свою будущую коллегу, я незаметно приблизилась и встала рядом. Похоже, теперь самое время вмешаться в незатейливую беседу о блондинках.
- Парни, вы практически правы, - нежным голоском сообщила я. Надо отдать им должное, они не подпрыгнули, не заорали, а только обернулись ко мне. Ну, те, кто стоял спиной – толстый и тощий. Очкарик и дяденька просто перевели взгляд на меня. – Но, если честно, по паре пунктов вы облажались. Я не блондинка, невысокая, с грудью третьего размера и любовница не биг-босса, а его сына. И да, локальную переменную от глобальной я отличу. Кроме того, знаю, что такое рекурсия и параллельное программирование. Еще вопросы есть?
Они ошалело смотрели на меня, молча покачав головами. Я добавила, насладившись всеобщим молчанием.
- Это мое рабочее место?
- Да, - после недолгой паузы сообщил дяденька. – Твое.
- Тогда можете смело заняться своими делами. Винду и я без вас поставлю. Семерка? – я заглянула через плечо тощего парня.
- Да, - растерянно сказал очкарик.
- Ну и прекрасно. Сетевые адреса подскажите только.
Дяденька оправился от ступора.
- Сработаемся, - заявил он. – Я – Рик. Полностью меня зовут Родерик, но все называют Риком.
- Эрика, - усмехнулась я.
- Тед.
- Гарри.
- Крис, - представились все остальные.
Идентификация прошла успешно. Очкарик оказался Тедом, толстячок – Гарри, а тощий – Крисом. После первого, неловкого для обеих сторон, знакомства мы с парнями сдружились. Они убедились, что я не буду для них обузой, а, напротив, смогу принести пользу обществу. Я, в свою очередь, пришла к выводу, что выживу даже в этом мужском коллективе. После моих слов о «любовнице сына биг-босса» ни один из моих коллег не попытался ни словом, ни жестом намекнуть о возможных отношениях, выходящих за рамки дружеских. Не знаю, что владело ими, вряд ли страх перед боссом или моя непривлекательность. Я предпочитаю думать, что сыграли роль особое выражение моего лица и тон голоса, когда я рассказывала о себе и Кейне за чашкой чая, которым меня угостили парни. Коллеги молча признали меня… ну, не сестрой, конечно, но близкой подругой. Настолько близкой, что, когда Кейн и Мэтт зашли за мной в обеденный перерыв, все четверо моих однокомнатников пристально, с суровым выражением лица, уставились на вошедших с целью определения моего избранника. Увидев, к кому я подошла, легко поцеловав в щеку, они расслабились, но Рик не убирал с лица суровое выражение. Кейн, при виде такого приема, автоматически положил руку на мои плечи, привлекая к себе и утверждая таким образом свое право собственности. Я мысленно усмехнулась, вспоминая, что точно так же он вел себя в школе. Мужчины не меняются, и неважно, сколько им лет – восемнадцать или двадцать три. Или сорок пять…
Мэтт меня расстроил. Сидя в кафе и поедая стейк, я украдкой разглядывала его. Мы не виделись с пасхи, прошло меньше полугода, но я не могла узнать в этом резко осунувшемся, побледневшем, помрачневшем, коротко стриженом парне прежнего балагура и душу компании. Синтия убила в нем душу. Или не Синтия… Мне все не верилось, что она была способна на такое. Но Кейн просил меня не поднимать эту проблему в разговоре с Мэттом, и я честно выполняла его пожелание. Мы говорили о чем угодно – о Денвере, о горах, о нашем доме, об огромном особняке Ричарда, где сейчас жил Мэтт, о Шире, вернувшемся к нам вчера. Последнее событие заставило Мэтта вспомнить свои старые претензии. Он опять начал высказываться, что собаки не должны жить в домах, если это не карманные питомцы типа чи-хуа-хуа.
- Собакам место на улице, природа предназначила их для этого! А вы, женщины, делаете из грозных хищников непонятно что!
- На улице холодно, - пыталась спорить я. – В Денвере и за двадцать градусов мороз бывает!
- А Аляска? – не сдавался Мэтт. – Там и сорок, и пятьдесят градусов мороза не редкость, и ничего, собаки вполне себе выживают!
Я возражала только по привычке и для того, чтобы ободрить Мэтта. Сейчас, с горящими глазами, подыскивая убойные аргументы, он казался прежним. И тем заметнее стала перемена, произошедшая с ним, когда обеденный перерыв закончился, а вместе с ним и спор, и мы разошлись по своим рабочим местам.
- Кейн, - прошептала я вечером, прижавшись перед сном к телу любимого. – Надо что-то делать. Надо как-то вытаскивать Мэтта из депрессии.
Он вздохнул.
- Завтра пятница. Давай поужинаем в ресторане и позовем его. А там договоримся о встрече с Кэтрин и Дереком, когда они прилетят.
- Угу, давай, - сонно шепнула я, приподнимаясь и целуя Кейна. – Я люблю тебя.
- Я люблю тебя, - поцеловал он меня в ответ.
****
Второй рабочий день прошел не менее продуктивно, чем первый. Я постепенно разбиралась в том, что от меня хотели, и приходила к выводу, что справлюсь. К тому же, похоже, пришли и мои коллеги, спокойно, без нервов и злобы, отвечающие на мои все реже появляющиеся вопросы. Рабочий процесс шел своим чередом.
Вечером, как всегда внезапно, выяснилось, что дома нет собачьего корма. Быстрый взгляд на часы дал понять – время до намеченной встречи в ресторане есть, но его не так много.
- Погуляй с Широм, а я быстро сбегаю в зоомагазин. Тут недалеко, всего два квартала. Как раз успею. – Я передала Кейну в руки поводок и выскочила за дверь. Зоомагазин действительно находился неподалеку, правда, не в двух кварталах, а в трех. Но я не стала уточнять, поскольку Кейн сказал бы, что проще доехать на машине, мы долго искали бы место для парковки, в итоге поставили бы посередине между магазином и домом и потеряли кучу времени. Быстрее дойти пешком.
Тихий августовский вечер неторопливо опускался на Денвер. Закатное солнце, устав от тяжелого дня, медленно скрывалось за домами, раскрасив небо и редкие облачка на нем в потрясающую смесь розовых, оранжевых и малиновых оттенков. Багряные листья кленов, растущих вдоль тротуара, изредка, лениво кружась, опускались на нагретую солнцем землю, напоминая о скором пришествии осени. Скоро их количество увеличится многократно, и владельцы газончиков перед домом, сейчас покрытых изумрудной травой, проклянут все на свете, когда после очередного листопада будут сметать их в кучи и сжигать. А потом все покроется снегом… Я поежилась и ускорила шаг. Прогулка в тихую безветренную погоду, безусловно, благотворно влияет на здоровье и настроение, но Кейн, ожидающий моего прихода, и голодная собака – с точностью до наоборот.
Уже выходя из магазина с пакетом корма в руках, я натолкнулась на спину человека, застывшего на пороге. Мужскую спину, хотелось бы добавить. Чем-то знакомую спину.
- Простите… - пробормотала я, опустив голову и проверяя, что не споткнусь. – Разрешите пройти.
- Эрика? – удивленно спросили меня. Я могла поклясться, что слышала этот голос раньше, и, наконец, сделала то, что должна была сделать сразу: подняла голову и посмотрела на помеху в дверях.
- Ник?
- Что ты тут делаешь? – одновременно спросили мы и так же одновременно замолчали. Ник ловко обнял меня за талию и вывел из магазина, поскольку за нами уже начинала скапливаться небольшая очередь на выход.
- Я здесь живу, - сообщила я. – Уже неделю. А ты откуда взялся?
- Я тоже здесь живу, - усмехнулся Ник. – Правда, подольше. Чуть больше года. Ты домой? Я провожу тебя, мне в ту же сторону. – Он убрал руку с моей талии, взяв пакет из моих рук.
- Странно, как все мы собираемся в одном месте. И Мэтт сюда приехал, И Кэтрин с Дереком переселяются. Надеюсь, что Джеймс с Кристиной не появится, - с чувством в голосе произнесла я. Ник усмехнулся. Конечно, он был в курсе всего происходящего в школе пять лет назад, в том числе и моих отношений с вышеуказанными соучениками.
Мы молча шли по малолюдной улице.
- Ты работаешь здесь? – поинтересовалась я для поддержания беседы. Нехорошо идти рядом с привлекательным молодым человеком около двадцати минут и не произнести ни слова. Ник кивнул.
- У меня несколько зоомагазинов. Ну, знаешь, корма, ошейники, игрушки для собак и кошек, и все такое прочее.
- Тогда мы будем у тебя постоянными покупателями, - засмеялась я. – Шир хорошо ест, ты должен это помнить.
- Он все еще живет у тебя?
- У нас, - поправила я. – У нас с Кейном. И да, Шир все еще живет вместе с нами.
- Надо же. - Ник только покачал головой, но я так и не поняла, к чему относился этот жест – к тому, что я живу с Кейном или к тому, что с нами живет Шир.
Мы, не торопясь, шли по направлению к моему дому, поговорив о его работе, о нашей, о переезде, Мэтте, Кэтрин, вспомнили одноклассников…
До дома оставалось совсем немного. Мы завернули за угол и зажмурились. Лучи еще не закатившегося окончательно солнца светили прямо нам в глаза.
- Куда теперь? – поинтересовался Ник.
- Через дорогу - и вон к тому дому, с большим деревом рядом.
Мы направились через дорогу, выходя из тени кленов и опять попадая под солнечные лучи. Я представила себе картинку. Пустынная улица, дорога, залитая солнцем, и на фоне красочного заката – два силуэта: невысокой стройной женщины и широкоплечего мужчины, возвышающегося над ней на голову. Красивая была бы фотография… В самый раз подойдет для иллюстрации какой-нибудь статьи о вечной любви в глянцевом журнале. Только вот – хмыкнула я – если бы ее увидел Кейн, то допрос на тему: «Кто это» - был бы неминуем…
- Эрика!
Резкий рывок дернул меня в сторону, сбивая с ног, я рухнула на асфальт, больно приложившись головой о бордюр. Мимо меня пронеслась машина и завернула за угол, взвизгнув шинами.
- Ты в порядке? – Ник присел на корточки, беря меня за руку.
- Да… наверное. – Я, поморщившись от боли, села прямо на дороге. – Что произошло?
- Ты почему-то встала на дороге, и тебя чуть не сбила машина. Черт, я не запомнил номер. Нельзя с такой скоростью носиться по жилому кварталу!
- Да ладно, Ник, - отмахнулась я, цепляясь за его руку и пытаясь встать. Со второй попытки у меня это получилось. Я оценила повреждения. Локоть разбит и ноет, рукав порван, джинсы испачканы в пыли, висок тоже явно пострадал, поскольку в нем сидит маленький гномик и колотит молоточком. Но нет ничего, из-за чего стоило бы волноваться. Все исправляется дозой болеутоляющего, стиркой и иголкой с ниткой.
- Спасибо, Ник, - искренне поблагодарила я. – И от Кейна тоже. Не думаю, что он обрадовался бы поездке в приемный покой больницы вместо ресторана. Кстати, мы почти дошли, не смею тебя больше задерживать.
- Я провожу тебя, - проинформировал меня парень тоном, не терпящим возражений. – Сдам тебя с рук на руки. Так мне будет спокойней, – прервал Ник мои невысказанные возражения. Я согласилась, тем более что закружилась голова, и я пошатнулась. – Вот именно, - подтвердил Ник, обхватывая меня за талию.
- Да все нормально, у меня от усталости иногда кружится голова.
- Даже не сомневаюсь. – Ник встревоженно смотрел на меня.
Кейн открыл почти мгновенно. И мне не показалось, что он страшно рад меня видеть. Или Ника. Или нас обоих.
- Привет, Грейсон. Ты никого не потерял? – усмехнулся Ник, не убирая, впрочем, руки с моей талии. Черт! Они же в школе, вроде как, перестали смотреть зверем друг на друга? Или это в природе мужчин – доводить друга при первой же возможности?
- Привет, Паттерс, - процедил сквозь зубы Кейн и вытянул руку, чтобы прижать меня к себе. Я вырвалась из объятий Ника, прошла мимо Кейна и начала раздеваться. Времени оставалось не просто мало – оно вообще почти истекло. И когда только успело?
Парни за моей спиной обменялись короткими фразами. Естественно, Кейну сразу захотелось узнать, что происходит и почему.
- Ничего, - сообщила я. – Я сейчас переоденусь, и мы пойдем. Вызывай пока такси.
Ник, предатель, тут же выложил Кейну всю историю. Но у меня не было сил сердиться на него за это. Я практически не слышала их беседу. На меня наползала темнота, приглушившая все звуки до неясного шепота, закрывшая поле зрения черным покрывалом с поблескивающими на нем золотыми точками, заполняющая сознание плотным, не пропускающим ни одной мысли, туманом.
Я потеряла сознание.
*****
Очнулась я от того, что мое лицо лизал горячий язык.
- Фу, Шир, уйди. – Я отпихнула от себя тяжелое тело собаки и приподнялась на локте. – Кейн! Кейн?
- Да, Мэтт, сегодня не получится. Да, потом позвоню. Я здесь. – Это, надо полагать, было уже обращено ко мне. Мой любимый присел рядом, захлопывая телефон. – Ты очнулась? Встать можешь? Тебя не тошнит? Голова болит?
Я пошевелилась, проверяя состояние организма.
- Давай вопросы по одному. Нет, не тошнит. И не болит. Встать смогу… наверное.
- Все ясно. – Кейн сам поднял меня с пола.
- Долго я была в отключке? – поинтересовалась я. – Ник уже ушел?
- Пару минут. Ник сейчас подгонит машину к дверям.
- Кейн, никакой больницы! – запротестовала я. – Я туда не хочу!
- Ты там не останешься. Но я должен убедиться, что нет сотрясения мозга.
Открылась дверь. Возникший на пороге Ник дурашливо поклонился.
- Карета… то есть машина подана, сударь и сударыня.
- Ник, хоть ты ему скажи, что никакого сотрясения мозга нет! – взмолилась я.
- Конечно, нет. Было бы там чему сотрясаться, - охотно согласился он.
- Да ну вас! – Я резко отвернулась, и от возвращения в лежачее положение меня удержали лишь сильные руки Кейна.
Он никак не прокомментировал мою очередную попытку падения, просто подхватил на руки и вынес на улицу, бережно усаживая в машину.
- Ник, тебя подвезти? – бросил любимый через плечо, пристегивая меня ремнем.
- Нет, - уже серьезно отозвался тот. – Мне недалеко, а тебе лучше поторопиться. Не нравится мне ее бледность.
Кейн только кивнул, сел за руль, и машина с ревом понеслась по улицам Денвера. Я тихо выругалась. Против Кейна, когда он в таком состоянии, приема нет. Если он уперся – то все, суши весла, а в данном случае – настраивайся на осмотр врача.
В приемном покое мне и рта не дали открыть. Уложили на неудобную кушетку в крохотной комнатушке, пришедший врач коротко поговорил с Кейном, вызвал медсестру, чтобы она взяла у меня анализ крови, обработал ссадину на локте, осмотрел мой ушибленный висок и попросил подождать.
- Кейн, - заныла я, как только служитель красного креста покинул помещение. – Давай уедем. Ты же видишь, он ничего не сказал. Я себя хорошо чувствую, голова не болит и не кружится, меня не тошнит, зрачки не расширены, на свет реагируют. Ну, Кееейн!
Он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку.
- Эрика, не веди себя, как ребенок. Врач сказал, что стоит сделать рентген черепа, но сначала они получат результаты анализов. Расслабься и лежи спокойно, раз ты себя хорошо чувствуешь.
Раздраженно вздохнув, я откинулась на жесткую тоненькую подушку и занялась единственным, что мне было сейчас доступно: дыхательной гимнастикой, о которой я вычитала в одной книжке. Раз-два-три-четыре-пять – вдох, раз-два-три-четыре-пять – выдох, потом повтор, повтор, повтор… Утверждалось, что сия гимнастика приводит к расслаблению нервов и успокоению. Именно это мне сейчас и требовалось прежде всего – я ненавидела больницы и врачей. Нет, Кейна я любила по-прежнему, что не снимало с него вины в том, что мне сейчас приходилось лежать под ярким освещением на идиотской кровати, с которой и слезть без посторонней помощи сложно, с кислородной трубочкой в носу и ответственно дышала. Раз-два-три-четыре-пять, Раз-два-три-четыре-пять.
Гимнастика, как ни удивительно, помогала. Я действительно расслабилась и почти уснула. По крайней мере, прихода врача я не услышала и опомнилась только, когда он осторожно дотронулся до моего плеча.
- Миссис Грейсон! Миссис Грейсон! Вы слышите меня?
- Мисс Эванс, - автоматически поправила я, открывая глаза. – Да, слышу.
Врач почему-то замялся, потом обернулся к Кейну. Тот внешне никак не отреагировал на мои слова. Только я, прожившая с ним последние пять лет, заметила, как блеснули глаза моего… хм… бойфренда и еле заметно сжались губы.
- Мисс Эванс, тогда, возможно, вы предпочтете выслушать меня одна? – неуверенно предположил врач.
- Кейн, выйди, - без малейшей надежды на успех попросила я его. Естественно. Он просто чуть пошевелился, принимая более удобное положение.
- Говорите, доктор… - Я присмотрелась к бейджику на кармане голубого халата. – Доктор Чейз. Он все равно не уйдет.
- Ну, как хотите, мисс Эванс. – Врач кашлянул и зачем-то перелистнул бумажки, прикрепленные к папке, которую он держал в руках. Я напряглась. Холодное чувство поселилось в моем животе. Кислород, поступающий в мое тело при каждом вдохе, внезапно приобрел неприятный привкус ржавчины и начал царапать мое горло, словно колючей проволокой, год пролежавшей под проливным дождем. Что врач хочет сказать такого, о чем не стоит знать Кейну? – Мисс Эванс, сотрясения мозга у вас, скорее всего, нет. – Нет? Ну и прекрасно, значит, можно отправляться домой и постараться спасти испорченный вечер. Но врач еще не закончил. – Надо бы, конечно, сделать рентген, но мы вынуждены отказаться от рентгеноскопии из-за вашего положения.
Я озадаченно тряхнула головой, поморщившись от боли в ушибленном виске. Какого положения? О чем он говорит? Что еще у меня нашли? В поисках поддержки я взглянула на Кейна и встревожилась еще больше. Он явно понял, о чем идет речь. Скрещенные на груди руки сейчас были засунуты в карманы, Кейн выпрямился, как-то подобрался – или напрягся? – а на обычно невозмутимом лице читалась целая гамма чувств: неверие, взволнованность, ошарашенность, озабоченность и… радость? Затаенная, плохо уловимая, но все-таки радость? Чему он радуется?
Только на свое… хм… состояние я могу отнести то, что все еще не осознавала, о чем говорит врач, который, кстати, внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.
- Доктор Чейз, я не очень понимаю, о чем вы говорите.
- Вы беременны, мисс Эванс.
Бум! По моей голове словно ударили тяжелым мешком с песком, перед глазами заплясали радужные точки, обычный больничный шум, доносящийся из-за двери, отодвинулся далеко-далеко и словно накрылся толстой пеленой…
- Мисс Эванс, с вами все в порядке?
- Да, - машинально сказала я, приходя в себя и осознавая сказанное доктором Чейзом. Беременна? Но… это невозможно!
- Разве можно определить беременность на таких ранних сроках? – скептически поинтересовалась я. – До прихода месячных еще неделя, а, если я что-то знаю о женской физиологии…
- Можно, - уверенно сказал врач. – Хотя я бы сказал, что у вас срок пять-шесть недель. Более точно скажет гинеколог, мы провели только первоначальное обследование.
- Нет, это вряд ли, - хмыкнула я. – У меня были месячные три недели назад. И, кроме того, я предохраняюсь. Таблетками, которые рекомендовал мой врач.
- Такое бывает. Ничто не дает стопроцентную гарантию от беременности, кроме полного воздержания, - усмехнулся доктор Чейз. – И даже это, как показывает мировая история, не является полной гарантией.
- Мне всегда казалась странной эта часть биографии девы Марии, - пробормотала я себе под нос. Врач еще раз усмехнулся.
- Так вот, мисс Эванс. Если вы захотите оставить ребенка, то советую как можно быстрее показаться гинекологу. Ваши головокружения могут ничего не означать, но могут и быть опасны. Если же нет… то тем более покажитесь врачу.
Он еще что-то говорил, писал на бумажке рекомендации, но его советы пролетали мимо моих ушей. Я действительно беременна? Избавиться от ребенка? Честно говоря, уже первый факт был для меня изрядным шоком, но второе – просто не укладывалось в голове. Может, я и не осознавала пока до конца, что в ближайшие семь-восемь месяцев при любых обстоятельствах не останусь в полном одиночестве, но возвращать все к прежнему состоянию… Нет, на это я не была способна. Во мне внутри уже больше месяца живет и развивается частичка меня и Кейна, как же можно избавиться от нее? Тут мои мысли переключились на другое. Кейн. Да, я помнила его слова: «У нас с тобой рано или поздно появятся дети. Если так случится, что ребенок уже зачат, значит, это просто судьба, и мы не будем ей сопротивляться». Но это было сказано несколько лет назад, когда мы оба считались подростками, да, по существу, и были ими. С тех пор прошло время, утекло много воды, и он, и я уже не прежние. Сейчас не самое подходящее время для обзаведения детьми – мы только что приехали в новый город, я два дня как вышла на работу, и начала новый проект, на которой возлагают большие надежды, и Кейн начал свою карьеру, и кто может сказать, нужны ли ему сейчас проблемы, связанные с рождением и воспитанием малыша? Все эти памперсы, бутылочки, бессонные ночи и все такое прочее?
«Что ты так переживаешь? - поинтересовался внутренний голос. – Ты же уже приняла решение?»
«Да мне и не приходилось его принимать, оно очевидно».
«Тогда что ты так волнуешься? Это вредно для будущей матери».
«Но Кейн? Я же не знаю, вдруг он будет против?»
«А вдруг нет? Сначала спроси его об этом, потом переживай, если будет из-за чего».
Логично. Я бросила взгляд на Кейна. Его вид не приободрил меня, но и не расстроил. Любимый явно не злился, однако и прыгающим от радости, готовым вот прямо сейчас нестись в магазин за коляской его трудно было назвать. Я, сама того не желая, расстроилась. Ему все равно, он безразличен… К горлу подкатил горький комок, в уголках глаз показались горячие жгучие слезы…
«Прекрати! - заявил внутренний голос. – Что опять стряслось?»
«Но он равнодушен, на его лице нет ни одной эмоции!»
«А когда это было по-другому? Ты сама выбрала себе такое счастье, теперь пожинай его плоды и надейся, что ребенок не переймет характер папочки».
Да, только этого мне не хватает. Два Кейна в одной квартире, а, если добавить и отца Кейна, Картера – то и три – это же можно с ума сойти.
- Мисс Эванс, вы все поняли?
- Да, спасибо, доктор Чейз.
Врач внимательно посмотрел на меня и, видимо, понял, что я его не слышала, поскольку передал листок с записями Кейну.
- Здесь сказано, что ей можно принимать, если будет болеть голова. И при первых же признаках плохого самочувствия – немедленно к врачу. Кейн кивнул, молча принимая листок, складывая его вчетверо и убирая в карман.
- Мне можно идти? – с трудно скрываемой радостью поинтересовалась я и, не дожидаясь положительного ответа, начала слезать с неудобной кровати.
- Да, вы можете идти. До свидания, мисс Эванс. – С этими словами доктор Чейз сам ушел по своим врачебным делам.
Кейн обнял меня и легко поцеловал в висок.
- Пойдем.
Это было единственное слово, которое я услышала от него до приезда домой. Всю дорогу – а он ехал, тщательно соблюдая правила дорожного движения, то есть не превышая скорость, тормозя перед каждым пешеходным переходом, не проскакивая на «бледно-розовый» и внимательно глядя вперед, а не на меня, и, короче, ехали мы очень долго – я смотрела на него, пытаясь понять, как Кейн относится к моей беременности. Бесполезно. Его сосредоточенный, невозмутимый вид не давал никакой зацепки. Это могло быть что угодно – от полного неприятия до безумного счастья. Все можно будет выяснить исключительно прямым допросом, и желательно заранее приготовить щипцы для вытягивания ответов. За пять лет я успела понять - Кейн глубоко прячет свои эмоции, выплескивая их лишь в редкие моменты накала страстей. Но вот сейчас скандал совсем не требовался, наоборот, желательна была определенность и уверенность в том, что Кейн поддержит меня, что ему так же нужен этот ребенок, как и мне, что малыш придет в этот мир желанным и долгожданным. И что я буду делать, если Кейн решит – надо бы еще пару лет подождать с детьми? Ему придется согласиться с моим решением, хочет он этого или нет!
«Ого, какая патетичность! - Внутренний голос проснулся как раз в подходящий момент: на мои глаза вторично за вечер навертывались слезы, и я огромным усилием воли загоняла их назад. – Ты уже смирилась с тем, что беременна? Тебе уже нужен этот малыш, и для полного счастья не хватает лишь признания Кейна?»
Мои мысли потекли в другом направлении. Действительно, я узнала о беременности сорок минут назад, и теперь готова закатить скандал в защиту нерожденного дитя, хотя даже не узнала мнения любимого на этот счет. Даже если Кейн не захочет малыша – всегда можно уйти, воспитывать ребенка самой, многие так поступают…
Слезы уже катились из глаз, одна за одной, горячие капли стекали по щекам и падали на рубашку, оставляя на светлой ткани мокрое пятно. Я не контролировала это, накручивая и накручивая себя, представляя мысленно, как собираю вещи, как ухожу из дома, в котором лишь два дня назад все расставила и убрала, как разрывается сердце при последнем взгляде на Шира… Секундочку. Шир – моя собака, и его надо будет забрать с собой. Тогда так: и мы вдвоем – нет, втроем с Широм уходим из дома, бросая последний взгляд на так и не обработанный садик перед крыльцом…
- Эрика, что с тобой?
Мужские ладони обняли мое лицо, большие пальцы осторожно стерли влажные дорожки с щек, теплые губы нежно сняли последние слезы с ресниц.
- Тебе плохо, любимая?
Я подняла голову и заплаканными глазами посмотрела на Кейна.
- Я не избавлюсь от ребенка, слышишь?
- Та-а-ак, - протянул он. – Пойдем, солнце мое, домой. Нам явно требуется поговорить.
Кейн помог мне отстегнуть ремень безопасности, обнял за плечи, когда я выбралась из машины, привычным отработанным за столько лет жестом привлек к себе и повел в дом.
В прихожей нас встретил Шир, невероятно радующийся нашему приходу. Не в последнюю очередь эта радость была связана с тем, что его так и не покормили – после моего трогательного падения в обморок Кейну это и в голову не пришло. «Режим питания нарушать нельзя!» - вот что совершенно ясно читалось в больших карих глазах собаки, в махании хвостом и двигании ушами. Разговоры пришлось на время отложить.
Пока я насыпала корм в миску – ну не было у меня ни сил, ни желания резать мясо и разогревать кашу - Кейн включил чайник и бросил в две чашки пакетики с чаем. Он успел залить их кипятком и поставить на стол, но потом у него в кармане запиликал сотовый, и любимый вышел в комнату, чтобы поговорить. Пока напиток заваривался, я мысленно отметила, что надо будет купить травы, чтобы делать настой. Или что там положено пить беременным?
Я маленькими глоточками отхлебывала обжигающий чай, не чувствуя вкуса. Кейн все не возвращался. Сколько можно разговаривать? Он специально откладывает разговор, потому что боится его? Он не хочет потерять меня (вот в этом, как ни странно, я была уверена – за пять лет он, если бы желал, нашел бы способ избавиться, не говоря уж о том, что в этом случае никто не стал бы затевать совместный переезд через половину страны), но в то же время не готов становиться отцом. Глаза защипало от непрошеных слез, я мрачно уставилась в стену, размышляя о неожиданном повороте судьбы и рассеянно почесывая Шира, устроившегося рядом и положившего мне голову на плечи. Вошедший Кейн мгновенно оценил обстановку. Он вынул из моих рук чашку, поставил ее на стол, поднял меня на руки и отнес в спальню.
- Ну, что ты там себе надумала? – поинтересовался Кейн, сев на кровать, заткнув одну из подушек за спину и устроив меня у себя на коленях.
Я гордо всхлипнула.
- Я не буду избавляться от ребенка, даже не проси!
- А кто тебя об этом просит, душа моя? – изумился Кейн. – С чего ты взяла, что я не хочу ребенка? По-моему, мы выяснили этот вопрос уже давным-давно.
- Но прошло столько времени…
- И что? Мы только стали взрослее, но не изменились. Если я не возражал против сына пять с лишним лет назад, почему должен возмущаться теперь?
- Но…
- Никаких «но». Выкинь из головы все, что ты себе придумала. Я люблю тебя, люблю нашего малыша, который уже живет в тебе, и даже наших будущих детей.
Кейн приподнял мою голову и заставил посмотреть в его глаза. Он не врал. В его темно-синих очах светилась вся та любовь, о которой Кейн только что говорил. В них не было ни капли неискренности, лжи, попытки скрыть что-то за фасадом красивой правды. Он открыл мне свою душу, всю, целиком и полностью, и я видела в ней именно то, о чем говорил мой любимый.
- А почему ты тогда был такой мрачный в машине?
- Не мрачный, а сосредоточенный. Или ты считаешь, что мне не о чем было подумать? Очень даже о многом, и мы об этом еще поговорим. Но позже, сейчас тебе надо отдохнуть. Сегодняшний вечер никак нельзя было назвать томным. – Кейн поцеловал меня. Крепко, любяще, но без малейшего намека на секс. Я не возражала. Вечерок на самом деле выдался насыщенным, и все, что мне требовалось – поспать.
Я положила голову к нему на грудь. Все мои страхи оказались фикцией? Не нужно было в лицах представлять душераздирающее прощание и сбор вещей? Не нужно было страдать, опираясь лишь на вымышленные чувства?
«А что я говорил?» - съехидничал внутренний голос. Я молча согласилась. Иногда советы внутреннего голоса содержат в себе зерно здравого смысла.
Меня с ног до головы укутало незримое и неощутимое покрывало, сотканное из нежности, любви и чего-то очень важного, но до сих пор неизведанного – странного, теплого, трогательного, сентиментального чувства. Это еще не материнская любовь, но нечто весьма близкое к ней. Я завернулась в это покрывало, как в кокон, и удовлетворенно вздохнула. Под щекой размеренно стучало сердце Кейна, в моей груди билось мое, и где-то внутри меня неслышно колотилось крохотное сердчишко моего малыша. Нашего малыша. Теперь нас трое.
************************************
_________________

Нина Она просто мастер накручивать себя, удивительно, как она еще в мыслях не родила и не воспитала ребенка с мыслью о том, что он не нужен отцу. Кейн выше всяких похвал, настоящий мужчина. А вот история Мэтта мне тоже не нравится, что-то здесь не чисто...
_________________

Здорово!
_________________

Вообще это нормально для беременных - накручивать себя по поводу и без.
_________________

Если честно, не заметила, хотя дважды ходила беременная. Во вторую так вообще все было пофигу)
_________________

Вот и бебика сварганили, но как Эрика могла так подумать о Кейне? Ведь и раньше когда они были еще в школе он ей говорил, что не против ребенка.
Ах Эрика, Эрика ну прям совсем не знает парня своего чели?
_________________

Нина спасибо за проду! Очень эмоциональная в хорошем смысле этого слова получилась глава! Еще раз спасибо и жду следующую!
_________________