Старинные книги, репринты

Но у нас-то другая задача: сделать из бумажного - электронный перевод книги

У меня с ятями есть К. Валишевский "Иван Грозный" (перевод с французского) репринтное воспроизведение издания 1912 года ("ИКПА", МОСКВА 1989), но это, наверное, не художественное произведение, а учебник?

да, хотелось бы в первую очередь поделиться художественными произведениями (переиздававшимися или нет).

с ятями

— Неужели ты хочешь нарушить контрактъ? — спросила тетка. — Это было бы очень опрометчивымъ шагомъ. Условія блестящи, публика тебя обожаетъ; а что касается интригъ и непріятностей, то ихъ ты вездѣ найдешь, куда бы ты ни перешла. Дитя, дитя, эта жизнь съѣдаетъ тебя; я знаю, какъ глубоко ты страдаешь, но тебѣ стоитъ сказать одно слово, чтобы освободиться отъ всего этого. Какъ счастливъ былъ бы господинъ фонъ Бэловъ, если бы могъ похитить тебя у сцены!
Она удачно вернулась къ прежней темѣ, но на этотъ разъ Валеска только нетерпѣливо пожала плечами и отвернувшись стала разглядывать окружающую мѣстность.
Коляска крупной рысью спускалась съ горы; внизу сверкала ясная поверхность горнаго озера; на гористомъ зеленомъ берегу живописно пріютилось маленькое мѣстечко; въ яркихъ лучахъ солнца ослѣпительною бѣлизной блестѣли стѣны маленькой церкви, лежавшей на небольшой возвышенности за деревней; какъ разъ въ эту минуту раздался ясный звонъ колокола и далеко разнесся по горамъ. Какимъ привѣтливымъ показался звукъ колокола молодой дѣвушкѣ, не отрывавшей взора отъ бѣлыхъ стѣнъ церкви! Ея прекрасные темные глаза вдругъ засверкали, какъ будто до нея донеслось привѣтствіе изъ устъ дорогого человѣка.
Не получая отвѣта на свою рѣчь, ея старая родственница со вздохомъ оставила любимую тему, не встрѣчавшую никакого сочувствія, и обратила все свое вниманіе на лежавшую внизу долину.
— Итакъ, это — Зеефельдъ! — начала она. — Какъ ты напала на такое уединенное мѣстечко? Маленькая гостиница внизу имѣетъ болѣе чѣмъ скромный видъ; мы едва ли найдемъ въ ней приличное помѣщеніе для ночлега.
— Этого и не нужно, такъ какъ мы остановимся въ пасторатѣ.
— У зеефельдскаго пастора? Господи, да откуда ты знаешь его?
— Я познакомилась съ нимъ случайно и думаю теперь на нѣсколько часовъ воспользоваться его радушнымъ приглашеніемъ.
Старушка выпрямилась и окинула свою племянницу недовѣрчивымъ взглядомъ.
— Валеска, ты что-то скрываешь отъ меня! Я всюду сопровождала тебя и непремѣнно знала бы объ этомъ знакомствѣ. Что вообще означаетъ эта таинственная поѣздка? Мы спокойно сидѣли на дачѣ, расчитывая провести тамъ нѣсколько недѣль, какъ вдругъ ты совершенно неожиданно собралась ѣхать, причемъ обставила отъѣздъ глубочайшей тайной. Никто не долженъ ничего объ этомъ знать; при извѣстіи, что о нашемъ путешествіи знаетъ господинъ фонъ Бэловъ, ты совершенно вышла изъ себя; наконецъ здѣсь, въ маленькой горной деревушкѣ, у тебя оказываются знакомства, о которыхъ я никогда не слыхала. Ты что-то скрываешь... и отъ кого же? Отъ меня, замѣнившей тебѣ мать и любящей тебя, какъ родную дочь! Чѣмъ я это заслужила?
Повидимому она приняла дѣло близко къ сердцу, такъ какъ въ ея глазахъ стояли слезы; но Валеска только улыбнулась и ласково взяла ее за руку.
— Все это я знаю, милая моя тетя, знаю, что у тебя добрѣйшее сердце, что у тебя лишь одинъ недостатокъ — ты не умѣешь молчать! Это еще разъ подтвердилось, когда фонъ Бэловъ накинулся на тебя съ разспросами и просьбами. Вотъ почему ты должна позволить по крайней мѣрѣ мнѣ молчать. Въ концѣ концовъ ты вѣдь узнаешь, въ чемъ дѣло. Мнѣ хочется поразить тебя неожиданностью.
Теперь коляска уже спустилась въ долину и быстро катилась по деревенской улицѣ. Проѣзжая мимо гостиницы, дамы почти не замѣтили въ саду двоихъ постороннихъ, которые, благоразумно припрятавъ бинокли, также, казалось, не обратили никакого вниманія на проѣхавшихъ; но, какъ только экипажъ скрылся изъ вида, они обмѣнялись изумленными взглядами, и Галлеръ вполголоса сказалъ:
— Да вѣдь это — мадемуазель Блюмъ!
— Валеска Блюмъ, — подтвердилъ Зебальдъ, — прославленная звѣзда нашего придворнаго театра! Какъ попала она въ эту глухую деревушку? Это удивительно!
— Коляска остановилась у пастората, — объявилъ Галлеръ, подойдя къ садовой оградѣ, — а вотъ и его преподобіе выходитъ навстрѣчу дамамъ.
— Еще удивительнѣе! Какое можетъ быть тамъ дѣло у молодой артистки? Это — не посѣщеніе родственниковъ или добрыхъ друзей; священникъ встрѣчаетъ ихъ съ необыкновеннымъ почтеніемъ. Онѣ дѣйствительно входятъ въ домъ, сундуки уже отвязаны... Галлеръ, за ними надо слѣдить!
— Но артистка великогерцогскаго театра и почтенный пасторъ не могутъ быть подозрительными, — возразилъ Галлеръ. — Они навѣрно не станутъ содѣйствовать покушенію на княжескій домъ. Я думаю, что его свѣтлость и его превосходительство насъ самихъ взяли бы за шиворотъ, если бы мы позволили себѣ приблизиться къ мадемуазель Блюмъ! Къ ней очень расположены при дворѣ, особенно ея свѣтлость герцогиня.
Зебальдъ съ видомъ превосходства пожалъ плечами.
— Нѣтъ ничего неподозрительнаго, надо за всѣмъ слѣдить, все наблюдать, — замѣтьте себѣ это! А что касается высочайшаго благоволенія, то съ этимъ покончено съ тѣхъ поръ, какъ принцъ Леопольдъ такъ ухаживалъ за красивой артисткой, что это всѣмъ бросалось въ глаза; при дворѣ были серьезно озабочены, — объ этомъ говорила вся резиденція.
— Ну, да, принцъ былъ влюбленъ, но вѣдь въ этомъ еще нѣтъ бѣды.
— Для принца, которому предстоитъ вступить въ бракъ, соотвѣтcтвующій его званію, большое несчастье, если онъ серьезно влюбится, а принцъ Леопольдъ къ тому и шелъ. Всѣмъ извѣстно, что онъ наотрѣзъ отказался поѣхать, въ качествѣ жениха, какъ уже давно было условлено, къ родственному королевскому двору, — отсюда и высочайшая немилость! Герцогъ поспѣшно отправилъ его путешествовать, другими словами — въ изгнаніе; герцогской семьѣ грозилъ полный разрывъ — и все изъ-за этой Валески Блюмъ!
— Ну, она такъ хороша, что и принцу не грѣхъ надѣлать изъ-за нея глупостей! — рѣшился замѣтить Галлеръ, но за такое неумѣстное сужденіе тотчасъ получилъ отъ своего начальника выговоръ.
— Галлеръ, я не сомнѣваюсь въ вашихъ вѣрноподданническихъ чувствахъ, но прошу васъ быть осторожнѣе въ своихъ выраженіяхъ. Нельзя говоритъ о „глупостяхъ“, когда рѣчь идетъ объ одномъ изъ членовъ княжескаго дома. Впрочемъ увлеченіе принца было мимолетно; онъ, разумѣется, одумался и покорится волѣ герцога; его бракъ съ принцессой Маріей — дѣло рѣшенное.
— А фрейлейнъ Блюмъ?
— Ну, ей конечно непріятно будетъ лишиться своего августѣйшаго поклонника. Впрочемъ она во всемъ этомъ дѣлѣ показала много такта; по крайней мѣрѣ такъ говорятъ; я же не довѣряю этой молодой дѣвицѣ съ ея опасной красотой — мнѣ она подозрительна, очень подозрительна. Сначала она попыталась поймать въ свои сѣти принца одного изъ правящихъ домовъ; когда же это ей не удалось, она неожиданно появилась въ Зеефельдѣ, то есть, какъ разъ тамъ, гдѣ готовится покушеніе на герцогскій домъ. Я вижу въ этомъ какое-то таинственное совпаденіе; могутъ открыться ужасныя вещи.
— Господи, помилуй насъ! Неужели вы думаете, что она сама окажется виновницей покушенія? — съ испугомъ воскликнулъ Галлеръ.
— Я ничего не думаю, я только дѣлаю сопоставленія. Въ новѣйшей исторіи мы видимъ ужасные примѣры, отъ которыхъ волосы становятся дыбомъ! Вспомните Россію!.. Во всякомъ случаѣ я энергично займусь наблюденіями.
Съ этими словами Зебальдъ также подошелъ къ садовой оградѣ и принялся наблюдать пасторатъ, какъ будто обладалъ даромъ проникать взоромъ сквозь запертыя двери и окна. Однако ему недолго пришлось этимъ заниматься: со стороны озера сталъ приближаться легкій открытый экипажъ съ одинокимъ пассажиромъ. Предъ гостиницей экипажъ остановился, и изъ него вышелъ молодой человѣкъ, въ которомъ, несмотря на штатское платье, можно было безошибочно узнать военнаго, принадлежащаго къ высшему кругу. Быстрымъ, проницательнымъ взглядомъ окинувъ обоихъ посѣтителей, онъ равнодушно повернулся къ нимъ спиной и, повелительнымъ тономъ спросивъ себѣ комнату, поднялся за хозяиномъ въ верхній этажъ.
Тотчасъ послѣ его ухода Зебальдъ вышелъ изъ-подъ яблони, подъ которую удалился, завидѣвъ экипажъ, и сказалъ выразительнымъ шепотомъ:
— Галлеръ, это подозрительный человѣкъ.
— Да, господинъ Зебальдъ, но изъ высшаго общества. Это не то, что лошадникъ-барышникъ или коммивояжеръ по продажѣ коньяка и спирта.
— Тѣмъ хуже... то есть, тѣмъ лучше, хотѣлъ я сказатъ, такъ какѣ дѣло наконецъ начинаетъ понемногу распутываться. Идите исполнять свои обязанности и какъ можно скорѣе возвращайтесь съ отвѣтомъ.
На обязанности помощника лежало наведеніе справокъ о всѣхъ постороннихъ посѣтителяхъ, что не составляло почти никакого труда вслѣдствіе разговорчивости хозяина. Въ качествѣ слуги, Галлеру легче было разыгрывать любопытнаго и собирать необходимыя свѣдѣнія. Не прошло и десяти минутъ, какъ онъ уже вернулся съ донесеніемъ.
— Ну, что? — съ нетерпѣніемъ спросилъ Зебальдъ. — Кто этотъ незнакомецъ? Откуда? Куда ѣдетъ? Что ему нужно? Разсказывайте!
— Прежде всего онъ взялъ себѣ комнату.
— Въ этомъ нѣтъ ничего подозрительнаго. Дальше!
— Потомъ онъ освѣдомился о другомъ господинѣ, котораго надѣялся застать уже здѣсь.
— Вотъ это подозрительно! Во всякомъ случаѣ это — соучастникъ преступленія! Затѣмъ что?
— Наконецъ онъ спросилъ о пасторатѣ и выразилъ намѣреніе посеѣтить пастора.
Зебальдъ съ торжествующимъ лицомъ вскочилъ со стула.
— Галлеръ, я думаю, что онъ у насъ въ рукахъ!
— Кто? Преступникъ?
— По крайней мѣрѣ кто нибудь изъ шайки; здѣсь, безъ сомнѣнія, идетъ дѣло о цѣлой компаніи преступниковъ. Не можетъ быть простой случайностью, что къ скромному деревенскому священнику въ одинъ и тотъ же часъ пріѣзжаютъ двое загадочныхъ гостей. Можетъ быть, онъ — только слѣпое орудіе въ рукахъ заговорщиковъ, а, можетъ быть, и нѣтъ, но во всякомъ случаѣ въ его домѣ происходятъ подозрительныя встрѣчи. Говорю вамъ, Галлеръ, у насъ будетъ удачная охота!
— Да, и мы всѣхъ ихъ вмѣстѣ возьмемъ за шиворотъ! — съ чувствомъ удовлетворенія заключилъ Галлеръ, идя въ домъ вслѣдъ за начальникомъ.

Прелесть! Какая вы умница, vetter.

* * *
Наступилъ полдень. Поверхность озера сверкала тысячами искръ; солнце палило зноемъ окрестныя горы, и даже въ лѣсахъ, покрывавшихъ сосѣднія возвышенности, чувствовалась полуденная духота. Подъ тѣнистой защитой деревьевъ, по узкой, крутой лѣсной тропинкѣ, съ которой, когда деревья разступались, открывался видъ на озеро, лежавшее далеко внизу, спускались два путешественника. Каждому изъ молодыхъ людей могло быть около тридцати лѣтъ. Одинъ изъ нихъ, крѣпкаго сложенія, съ красивымъ, крайне добродушнымъ, но немного глуповатымъ лицомъ, въ изящномъ дорожномъ костюмѣ, повидимому сильно страдалъ отъ жары и усталости.
— Проклятый лѣсъ! — сердито произнесъ онъ, отирая со лба потъ. — Цѣлый часъ бродилъ я въ немъ, не находя никакой дороги. Слава Богу, что мнѣ посчастливилось встрѣтить человѣка, принявшаго во мнѣ участіе и указавшаго дорогу. Чертъ бы подралъ эту зеленую глушь, которой конца не видать!
Его спутникъ улыбнулся. Это былъ человѣкъ высокаго роста, съ бѣлокурыми волосами и бородой, не такой красивый, какъ первый, но съ болѣе привлекательнымъ, серьезнымъ и мужественнымъ лицомъ.
— Все-таки зеленая глушь очень поэтична, — возразилъ онъ, глядя вглубь лѣса, насквозь освѣщеннаго солнцемъ.
— Да, но въ этой „поэзіи“ легко заблудиться; въ ней приходится продираться сквозь кустарникъ, спотыкаться на корни деревьевъ и все-таки все больше удаляться отъ цѣли. Неужели вы называете это удовольствиемъ? Если бы я продолжалъ идти по проѣзжей дорогѣ, то уже давно былъ бы въ Зеефельдѣ; но я побоялся жары, да и кучеръ увѣрилъ меня, что лѣсная дорога короче и пріятнѣе. Разумѣется, онъ заснулъ, какъ впрочемъ и я, и мы неожиданно очутились въ канаве вмѣстѣ съ экипажемъ; у послѣдняго сломалось колесо, а мы отдѣлались однимъ испугомъ.
— Это была большая оплошность со стороны кучера. Съ вами никого не было?
— Никого, такъ какъ я въ этотъ разъ не взялъ съ собой камердинера. Но я, кажется, еще не представился вамъ: баронъ Куно фонъ Бэловъ, владѣлецъ Вальтерсбергскаго маіората.
Сообщивъ эти свѣдѣнія съ нѣкоторой торжественностью, онъ нѣсколько удивился, что они произвели такъ мало впечатлѣнія.
— Мнѣ очень пріятно познакомиться съ вами, господинъ фонъ Бэловъ, — вѣжливо, но совершенно спокойно, хотя и съ легкой улыбкой, произнесъ его спутникъ. — Счастье ваше, что все это случилось на ровномъ мѣстѣ; при спускѣ съ горы дѣло могло бы кончиться трагически.
— Ахъ, если бы только вся эта исторія случилась не сегодня! — вздохнулъ владѣлецъ маіората. — Экипажъ свалился въ канаву и сломался, я заблудился въ лѣсу; все это — плохія предзнаменованія, и сегодня они совсѣмъ не кстати. Я ѣду свататься!
— А-а! Поздравляю!
— Благодарю васъ! Собственно говоря, я еще не могу принимать поздравленія, такъ какъ этотъ вопросъ далеко еще не рѣшенъ.
— Почему? Развѣ естъ препятствія?
— Да, и самое важное препятствіе въ самой невѣстѣ: она не хочетъ выходить за меня замужъ.
При этомъ наивномъ признаніи спутникъ фонъ Бэлова плотно сжалъ губы, какъ бы съ трудомъ сдерживая смѣхъ, но ограничился тѣмъ, что серьезно произнесъ:
— Это просто невѣроятно!
— Не правда ли? — довѣрчиво спросилъ фонъ Бэловъ. — И вѣдь я положу къ ея ногамъ все, чего можетъ пожелать дѣвичье сердце. Вальтерсбергъ — чудное имѣніе, съ замкомъ, паркомъ и лѣсами; моей женѣ ни въ чемъ не будетъ отказа; я готовъ даже проводить съ ней зиму въ резиденціи, если она не хочетъ разставаться съ тѣми, къ кому привыкла.
— Такъ ваша избранница живетъ въ резиденціи? Вѣроятно она — придворная дама?
Фонъ Бэловъ на минуту сталъ втупикъ, услышавъ такое предположеніе, высказанное увѣреннымъ тономъ, но быстро оправился и храбро отвѣтилъ:
— Нѣтъ, артистка!
Теперь пришла очередь удивиться его спутнику; онъ даже остановился.
— Артистка? Ужъ не изъ придворнаго ли театра?
— Совершенно вѣрно. Вы вѣроятно знаете ее, такъ какъ повидимому хорошо знакомы съ нашей резиденціей. Это — мадемуазель Валеска Блюмъ, кумиръ публики, первоклассный талантъ и ко всему этому — очаровательная дѣвушка, однимъ словомъ — ангелъ!
Спутникъ фонъ Бэлова съ внезапно омрачившимся лицомъ крѣпко сжалъ губы; его глаза гнѣвно засверкали, и онъ сжалъ кулаки, точно собираясь спустить внизъ по крутому спуску восторженнаго поклонника красивой артистки; но взглядъ на добродушное лицо говорившаго заставилъ его опомниться. Онъ только пожалъ плечами и молча пошелъ дальше.
Фонъ Бэловъ ничего не замѣтилъ и продолжалъ говорить, чувствуя потребность высказаться и не обращая вниманія на то, что его слова были обращены къ совершенно чужому человѣку.
— Васъ это удивляетъ, не правда ли? Да, мнѣ отъ родныхъ тоже приходится слышать, что бракъ будетъ неравнымъ, если баронъ фонъ Бэловъ женится на актрисѣ мѣщанскаго происхожденія; но я на это не обращаю никакого вниманія. Репутація Валески Блюмъ безупречна; она хорошаго происхожденія (ея отецъ былъ преподавателемъ въ гимназіи въ резиденціи); живетъ она со старой родственницей и держитъ себя такъ, что самые злые сплетники ни въ чемъ не могутъ упрекнуть ее. Что бы тамъ ни было, я женюсь на ней.
— Но вѣдь она, кажется, не хочетъ васъ, — вставилъ его спутникъ, справившійся со своей минутной вспышкой и смотрѣвшій теперь на дѣло съ комической точки зрѣнія.
— Да, она уже два раза отказала мнѣ и теперь стремглавъ уѣхала въ Зеефельдъ, вѣроятно изъ боязни, что я и въ третій разъ явлюсь съ тѣмъ же, а я тутъ какъ тутъ! Ея тетка, старая мадемуазель Блюмъ, выдала мнѣ секретъ, и я тотчасъ выѣхалъ вслѣдъ за ними.
— Какая замѣчательная настойчивость!
Не замѣтивъ звучавшей въ этихъ словахъ ироніи, владѣлецъ маіората принялъ ихъ за чистую монету и даже почувствовалъ себя польщеннымъ.
— Это — правда, я очень настойчивъ, — самодовольно отвѣтилъ онъ. — Это — одно изъ моихъ главныхъ качествъ; поэтому я и не забочусь нисколько о неудовольствіи родныхъ, хотя они и грозятъ мнѣ своей немилостью. Во всякомъ случаѣ при дворѣ косо посмотрятъ на такой бракъ.
— Разумѣется, — съ горечью сказалъ незнакомецъ. — При нашемъ дворѣ въ такихъ случаяхъ указываютъ на родословныя, какъ на нерушимый законъ; но наше сердце — революціонеръ, уничтожающій иногда и родословныя, и традиціи, чтобы съ торжествомъ отстоять свое право.
— Совершенно согласенъ съ вами! — воскликнулъ фонъ Бэловъ. — Какъ вы это прекрасно выразили! Вообще вы мнѣ нравитесь. Собственно говоря, кто вы такой? Вѣроятно живописецъ?
— Я? Нѣтъ! Почему вы такъ думаете?
— Потому что вы помѣшались на поэзіи лѣса. Я нахожу ее въ дѣйствительности очень неудобной, но противъ изображенія ея на картинѣ ничего не имѣю.
— Вы ошиблись, — съ легкой усмѣшкой проговорилъ незнакомецъ. — Я вовсе не художникъ; до сихъ поръ я былъ въ военной службѣ, а теперь думаю заняться сельскимъ хозяйствомъ.
Фонъ Бэловъ невольно обратилъ вниманіе на послѣднія слова. „Сельское хозяйство“ заинтересовало его, и онъ сталъ приглядываться къ своему спутнику. Молодой человѣкъ имѣлъ представительную, даже аристократическую наружность, однако путешествовалъ пѣшкомъ; но это не мѣшало Куно фонъ Бэлову почувствовать къ нему расположеніе. Ему понравилась мужественная, серьезная наружность; кромѣ того незнакомецъ такъ участливо отнесся къ нему, такъ дружески предложилъ показать ему дорогу, еще не зная даже, что ему выпала честь провожать самого владѣльца Вальтерсбергскаго маіората.
— Сельскимъ хозяйствомъ? — повторилъ онъ. — И у васъ вѣроятно нѣтъ еще никакого мѣста, такъ какъ вы недавно оставили военную службу. Есть у васъ какія нибудь систематическія свѣдѣнія?
— По крайней мѣрѣ надѣюсь, что есть.
— Въ такомъ случаѣ пріѣзжайте ко мнѣ въ Вальтерсбергъ. Осенью освободится мѣсто помощника управляющаго, очень хорошее мѣсто: триста гульденовъ жалованья, полное содержаніе и награда къ Рождеству. Какого вы мнѣнія объ этомъ?
По губам незнакомца скользнула подозрительная улыбка, какъ будто онъ боролся съ неудержимымъ смѣхомъ.
— Вы очень добры, — произнесъ онъ, — только я боюсь...
— Ну, если у васъ недостаточно знаній, вы можете учиться! — перебилъ фонъ Бэловъ, чувствуя себя обязаннымъ придти на помощь застѣнчивому молодому человѣку. — Мой управляющій — очень дѣльный человѣкъ; у него вы пройдете хорошую школу. Онъ немного грубоватъ; отъ тонкихъ замшевыхъ перчатокъ, какія вы носите, онъ скоро васъ отучитъ, — онѣ у насъ не въ модѣ. Вѣроятно онъ станетъ возражать противъ моего выбора, такъ какъ я беру васъ безъ аттестата, безъ рекомендацiй, но вы мнѣ нравитесь, и это главное... Какую штуку однако выкинула опять ваша проклятая „поэзія“! Неужели мы должны здѣсь спуститься?
Эти слова относились къ дорожкѣ, круто спускавшейся въ замѣчательно живописную лощину. Не имѣя привычки ходить по горамъ, фонъ Бэловъ въ нерѣшительности остановился, но его спутникъ постарался ободритъ его.
— Это — послѣднее препятствiе, которое вамъ надо преодолѣть; спустившись внизъ, мы прямо попадемъ на проѣзжую дорогу. Обопритесь вотъ такъ на мое плечо, и дѣло пойдетъ на ладъ.
— Да, такъ будетъ хорошо! — сказалъ владѣлецъ маіората, очень довольный, что его новый служащій оказался въ высшей степени полезнымъ и услужливымъ человѣкомъ. — Повидимому вы хорошо свыклись съ горами. Вѣроятно вы — здѣшній уроженецъ?
— Я родился въ Розенбургѣ, близъ резиденціи.
— Ахъ, въ герцогскомъ увеселительномъ замкѣ! Значить, вы — сынъ кастеллана или кого нибудь въ этомъ родѣ?
Тотъ, къ кому относился этотъ вопросъ, сдѣлалъ легкое движеніе головой, которое могло означать и „да“, и „нѣтъ“; фонъ Бэловъ принялъ его за утвердительный отвѣтъ и дружески потрепалъ молодого человѣка по плечу.
— Мнѣ это пріятно; я очень дорожу тѣмъ, чтобы мои люди принадлежали къ приличнымъ семьямъ; въ васъ это сразу замѣтно.
— Вы можете быть вполнѣ спокойны, моя семья вполнѣ прилична, — съ улыбкой отвѣтилъ молодой человѣкъ. — Но вотъ наконецъ и проѣзжая дорога! Теперь вы не можете заблудиться; дорога ведетъ прямо въ Зеефельдъ, куда вы дойдете въ полчаса, а я пойду лѣсомъ.
— Пойдемте вмѣстѣ по большой дорогѣ, — проговорилъ фонъ Бэловъ, которому хотѣлось еще поболтать. — Вѣдь вамъ также надо въ Зеефельдъ, а кромѣ того вы могли бы взять отъ меня мой пледъ, — въ эту жару такъ тяжело нести его!
Съ этими словами онъ снялъ съ плеча свой пледъ и намѣревался безъ дальнихъ разговоровъ передать его своему будущему служащему, но тотъ сдѣлалъ быстрый шагъ назадъ и, выпрямившись во весь ростъ, окинулъ молодого барона какимъ-то страннымъ взглядомъ.
— Къ сожалѣнію, господинъ фонъ Бэловъ, я принужденъ спѣшить и долженъ предпочесть кратчайшую дорогу. До свиданья въ Зеефельдѣ!
Онъ слегка приподнялъ шляпу и, сдѣлавъ привѣтливый, но въ высшей степени величественный жестъ рукой, какъ будто отпускалъ барона съ аудіенціи, зашагалъ обратно къ лѣсу и вскорѣ исчезъ между деревьями.
Куно фонъ Бэловъ съ растеряннымъ видомъ остался стоять посреди залитой солнцемъ дороги, съ злополучнымъ пледомъ въ рукахъ. Сообразивъ наконецъ, что произошло, онъ покачалъ головой и произнесъ вполголоса:
— Жаль, что я нанялъ его къ себѣ!.. въ немъ мало почтительности!
Продолжая покачивать головой, онъ пошелъ вдоль по дорогѣ и, обливаясь потомъ, благополучно достигъ наконецъ Зеефельда.

* * *
Зебальдъ со своимъ помощникомъ все еще находились въ садикѣ гостиницы, имѣвшемъ то преимущество, что изъ него открывался свободный видъ на всѣ окрестности. Они даже обѣдали въ саду, чтобы имѣть возможность оставаться на своемъ наблюдательномъ посту, не внушая никому подозрѣнія, между тѣмъ какъ число подозрительныхъ фактовъ все увеличивалось. Незнакомецъ, пріѣхавшій вслѣдъ за дамами, еще не возвращался изъ пастората, а такъ какъ туда нельзя было проникнуть, то и оставалось только „энергично наблюдать“.
Куно фонъ Бэловъ также сдѣлался предметомъ этихъ „наблюденій“, когда усталый, вспотѣвшій и въ отвратительномъ настроеніи, онъ предсталъ предъ хозяиномъ гостиницы. На этотъ разъ Зебальдъ рѣшилъ самъ прослѣдить за новопріѣзжимъ. Какъ будто нечаянно столкнувшись съ нимъ въ калиткѣ, онъ съ изысканной вѣжливостью принялся извиняться, сказавъ, что крайне сожалѣетъ, что нечаянно толкнулъ уважаемаго господина, что совершенно не имѣлъ такого намѣренія и приноситъ тысячу извиненій.
Такая вѣжливость была очень пріятна Куно фонъ Бэлову, только что предъ тѣмъ оскорбленному недостаткомъ почтительности; онъ охотно принялъ извиненія, а это повело къ разговору. Онъ начался съ общихъ замѣчаній о красотѣ озера и окрестностей; затѣмъ собесѣдники перешли къ вопросамъ о томъ, откуда и куда кто ѣдетъ, и молодой баронъ тотчасъ повѣдалъ о всѣхъ своихъ злоключеніяхъ, ругая кучера, который обѣщалъ немедленно доставить въ Зеефельдъ сундучекъ путешественника, а между тѣмъ его до сихъ поръ не было и въ поминѣ. Въ концѣ концовъ фонъ Бэловъ освѣдомился, не останавливались ли здѣсь двѣ дамы въ открытой коляскѣ съ массой дорожныхъ вещей.
Зебальдъ насторожился. Этотъ человѣкъ былъ безусловно подозрителенъ: онъ вѣдь тоже кого-то отыскивалъ въ этомъ уединенномъ мѣстечкѣ; но Зебальдъ былъ слишкомъ хорошо вышколенъ, чтобы выдать чѣмъ нибудь свое торжество по поводу такого важнаго открытія; напротивъ онъ съ величайшей учтивостью далъ требуемыя свѣдѣнія.
— Двѣ дамы? Одна постарше, другая помоложе? Совершенно вѣрно! Часъ тому назадъ онѣ проѣхали здѣсь, и я видѣлъ, какъ онѣ остановились у пастората, гдѣ, безъ сомнѣнія, находятся еще и теперь. Вы вѣроятно познакомились съ ними въ дорогѣ и желаете навѣстить ихъ?
— Конечно я хочу отыскать ихъ! — воскликнулъ фонъ Бэловъ. — Но сперва я долженъ привести въ порядокъ свой туалетъ... Боже мой, вѣдь сундукъ-то мой не здѣсь! Я даже не могу переодѣться, а въ этомъ костюмѣ невозможно явиться къ нимъ!
Лѣсная „поэзія“ дѣйствительно сыграла скверную шутку съ элегантнымъ дорожнымъ костюмомъ барона. Свѣтлыя брюки носили явные слѣды сырой и мѣстами болотистой почвы, съ которой владѣлецъ маіората нѣсколько разъ спотыкаясь приходилъ въ невольное соприкосновеніе; колючіе кустарники, сквозь которые ему приходилось продираться, также не пощадили его сюртука, сдѣлавъ большую дыру на правомъ рукавѣ. Только теперь созналъ онъ всю глубину своего несчастья и ужаснулся.
— Мой сундукъ! Гдѣ мой сундукъ? — съ отчаяніемъ повторялъ онъ. — Проклятый кучеръ навѣрно не смотрѣлъ за нимъ; его, можетъ быть, украли, а у меня здѣсь ничего нѣтъ, кромѣ испорченныхъ брюкъ и разорваннаго рукава! Гдѣ хозяинъ? Я хочу послать кого нибудь за сундукомъ, онъ мнѣ необходимъ!
Зебальдъ старался успокоить его, объясняя, что кучеръ не могъ не опоздать, такъ какъ ему надо было еще починить сломанный экипажъ, но фонъ Бэловъ не хотѣлъ ничего слышать. Его выводила изъ себя мысль, что весь его гардеробъ пропалъ и онъ не можетъ переодѣться. Позвавъ хозяина, онъ потребовалъ человѣка, котораго могъ бы послать за сундукомъ, и комнату, гдѣ можно было бы немного привести въ порядокъ костюмъ.
Къ счастью и то, и другое оказались налицо. Хозяинъ, радуясь неожиданному посѣтителю, быстро побѣжалъ вверхъ по лѣстницѣ, чтобы привести въ порядокъ послѣднюю изъ свободныхъ комнатъ; фонъ Бэловъ послѣдовалъ за нимъ, не обращая больше вииманія на Зебальда, который горѣлъ нетерпѣніемъ продолжать разговоръ. Снизу было слышно, какъ владѣлецъ маіората принялся разсказывать хозяину съ начала всю исторію своего паденія, со всѣми подробностями. Тогда Зебальдъ вернулся въ садъ, гдѣ его помощникъ дѣлалъ видъ, будто убираетъ со стола.
— Галлеръ, онъ у меня въ рукахъ! — заявилъ начальникъ торжественнымъ шепотомъ.
— Опять подозрительный? — спросилъ Галлеръ, скромно державшійся въ отдаленіи, но слышавшій весь ихъ разговоръ.
— Вѣрнѣе сказать — самый подозрительный! Это безъ сомнѣнія — тотъ самый сообщникъ, котораго всѣ ожидаютъ и о прибытіи котораго такъ настойчиво оовѣдомляются. Слышите, онъ также собирается въ пасторатъ!
— Но онъ хочетъ сперва принарядиться, а для заговора въ этомъ нѣтъ никакой надобности. Господинъ Зебальдъ, этотъ молодой человѣкъ совершенно не опасенъ: онъ безъ умолка болтаетъ о сломанной коляскѣ, о новомъ помощникѣ управляющаго, о какой-то проклятой лѣсной поэзіи, такъ что ничего нельзя понять; но никакого вреда отъ него не будетъ, для этого онъ слишкомъ глупъ.
Зебальдъ только пожалъ плечами, какъ всегда дѣлалъ, когда помощникъ позволялъ себѣ не соглашаться съ нимъ.
— Давно уже стараюсь я, Галлеръ, подготовить васъ къ высшей должности, а вы все дальше азовъ не двигаетесь; у васъ нѣтъ ни малѣйшей способности соображать и дѣлать выводы. Развѣ вы не видите, что такъ намѣренно подчеркиваемая глупость — только маска? Увѣряю васъ, этотъ молодой человѣкъ, умѣющій такъ прекрасно игратъ комедію, очень опасенъ, гораздо опаснѣе того, который хотѣлъ надуть насъ своимъ штатскимъ платьемъ, тогда какъ каждое его слово, каждое движеніе выдаетъ въ немъ солдата. Впрочемъ опаснѣе всѣхъ эта Валеска Блюмъ, къ которой они оба стремятся и которая повидимому собираетъ въ пасторатѣ цѣлый конгрессъ заговорщиковъ.
— Но вѣдь это — дама! — возразилъ Галлеръ, — и совсѣмъ молодая!
— Именно такія всего опаснѣе; вспомните Россію! Какую роль играютъ тамъ женщины въ заговорахъ! Въ ихъ рукахъ — все! Но довольно объ этомъ; теперь намъ необходимо предпринять рекогносцировку вокругъ пастората, чего бы это ни стоило. Мнѣ надо послать донесеніе его превосходительству, и я желалъ бы сообщить ему какой нибудь осязательный результатъ. Итакъ, мы отправляемся въ ту сторону на прогулку; берите съ собой книгу и складной стулъ; можетъ быть, намъ удастся еще что либо замѣтить.
Черезъ пять минуть Зебальдъ, съ огромнымъ зонтикомъ въ рукахъ, съ биноклемъ на перекинутомъ черезъ плечо ремнѣ, направлялся къ озеру съ такимъ мирнымъ видомъ, какъ будто дѣйствительно намѣревался любоваться красотою ландшафта. За нимъ, съ книгой и складнымъ стуломъ, слѣдовалъ Галлеръ; казалось, оба искали только подходящаго мѣста, чтобы присѣсть отдохнуть.
Маленькій домикъ пастора, со своими зелеными ставнями и свѣтлыми окошечками, смотрѣлъ такъ привѣтливо, что казалось совершенно невозможнымъ допустить, чтобы въ немъ могъ найти пріютъ мрачный, кровавый заговоръ. Съ передней стороны къ нему нельзя было безопасно подойти, такъ какъ непріятельская рекогносцировка тотчасъ была бы замѣчена; но съ противоположной стороны домъ примыкалъ къ кладбищу, на которое можно было проникнуть, не возбуждая подозрѣній.
Зебальдъ съ товарищемъ такъ и сдѣлалъ; они принялись съ большимъ интересомъ разсматривать могилы, читая всѣ надписи, и все ближе подходили къ той части каменной ограды, которая прилегала къ дому пастора и была закрыта кустами бузины. Какъ разъ надъ ними находилось открытое окно, сквозь которое можно было видѣть маленькую, просто убранную комнатку, предназначенную повидимому для пріѣзжихъ, такъ какъ на маленькомъ столикѣ стоялъ изящный ручной чемоданъ.
Въ комнатѣ никого не было, но ключъ въ замкѣ неожиданно щелкнулъ, и дверь отворилась. Зебальдъ, сдѣлавъ знакъ товарищу, вмѣстѣ съ нимъ неслышно скользнулъ подъ бузиновый кустъ. Хотя имъ ничего не было видно, но они могли слышать все, что говорилось въ комнатѣ. Очевидно вошедшіе убѣдились, что на кладбищѣ никого нѣтъ, такъ какъ начали спокойно разговаривать около самаго окна, оставивъ его открытымъ, и спрятавшіеся подъ бузиной могли отчетливо слышать каждое слово.
— Это совершенно безполезно, Варнштедтъ, — произнесъ кто-то пріятнымъ, звучнымъ голосомъ. — Все, что вы мнѣ теперь говорите, я давно обдумалъ и рѣшился не медлить болѣе; всѣ мирныя средства исчерпаны, и намъ остается только дѣйствовать насиліемъ, если мы вообще намѣрены достигнуть цѣли.
— Но неужели нѣтъ другого выхода? — отвѣтилъ другой голосъ, по которому подслушивавшіе тотчасъ узнали неизвѣстнаго господина, остановившагося въ гостиницѣ; но теперь онъ говорилъ не такъ рѣзко и отрывисто, а даже съ оттѣнкомъ почтительности.— Откровенно признаюсь, я испугался, когда получилъ ваше письмо, вызывавшее меня сюда, и узналъ его содержаніе. Я все еще надѣялся, что временная — хотя бы и притворная — покорность, спокойное выжиданіе...
— Выжиданіе? — съ внезапной горячностью перебилъ первый. — Мы, кажется, довольно долго ждали, такъ долго, что нельзя больше терять ни одного дня. Герцогъ такъ спѣшитъ переговорами съ королевскимъ дворомъ, что намъ не остается иного выбора, и мы должны предупредить его, чего бы это ни стоило. Хотятъ довести меня до крайности, вотъ и увидятъ всю прелесть этой крайности!
— Но такая насильственная мѣра можетъ повести къ совершенно непредвидѣннымъ послѣдствiямъ! — возразилъ его собесѣдникъ. — Еще разъ прошу, обдумайте это, ва...
— Тише! Оставьте титулы и имена въ покоѣ! — перебилъ первый, понизивъ голосъ.— Не забывайте, что мы здѣсь инкогнито. Я нисколько не обманываю себя относительно послѣдствій, но рѣшился нести ихъ. При дворѣ будетъ взрывъ, причемъ взлетитъ на воздухъ, то, что казалось несокрушимымъ, какъ скала. Но — все равно! — дѣло идетъ о священнѣйшемъ правѣ человѣка, и это я буду открыто защищать предъ цѣлымъ свѣтомъ, хотя и принужденъ сначала завоевать его тайно. Неужели вы откажете мнѣ въ своей помощи, Варнштедтъ?
— Нѣтъ, конечно нѣтъ! — тотчасъ послѣдовалъ рѣшительный отвѣтъ. — Я только счелъ своимъ долгомъ предупредить, высказавъ свои соображенія. Но если ваше рѣшеніе неизмѣнно, я готовъ служить чѣмъ могу.
— Несмотря на опасность? Вѣдь вы можете пострадать за это.
— Несмотря ни на какую опасность!
— Благодарю васъ, Варнштедтъ! Я зналъ, что могу расчитывать на васъ; вы — единственный человѣкъ, кому я безусловно вѣрю. Боюсь, что о моемъ намѣреніи догадываются; я чувствую, что за мной слѣдятъ, и не могу положиться ни на кого изъ окружающихъ. Измѣна можетъ въ послѣднюю минуту испортить весь нашъ планъ; надо однимъ ударомъ положить конецъ всѣмъ этимъ ухищреніямъ.
— Догадываются о вашемъ намѣренiи? — съ тревогой спросилъ Варнштедтъ. — Въ такомъ случаѣ вашъ внезапный отъѣздъ конечно не прошелъ незамѣченнымъ.
— Весьма вѣроятно, но въ данную минуту никто не знаетъ, гдѣ я, а, когда это станетъ извѣстно, будетъ уже поздно. Я выѣхалъ вчера вечеромъ, не взявъ съ собой никого; вышелъ на маленькой промежуточной станціи и нанялъ почтовыхъ лошадей, но отпустилъ ихъ на предпослѣдней станціи и сдѣлалъ остальную часть пути пѣшкомъ. Со своей стороны, Валеска также приняла мѣры предосторожности, и мнѣ кажется просто невозможнымъ, чтобы уже напали на нашъ слѣдъ, если только моя оживленная переписка послѣднихъ дней съ зеефельдскимъ пасторомъ не возбудила подозрѣній.
— А его преподобіе дѣйствительно согласенъ? Признаюсь, я въ этомъ сомнѣвался.
— Согласенъ! Мой старый учитель и другъ не отказалъ мнѣ въ своей помощи. Мнѣ стоило большого труда убѣдить его; у него оказалось еще больше возраженій, чѣмъ у васъ, но въ концѣ концовъ онъ сдался. Значитъ, мы встрѣтимся сегодня вечеромъ, въ назначенный часъ.
— Въ деревенской церкви?
— Нѣтъ, въ маленькой часовнѣ, вотъ на томъ холмѣ. Она лежитъ уединенно, и мы можемъ незамѣтно пройти въ нее изъ пасторскаго сада. Слѣдуетъ избѣгать всего, что можетъ обратить на себя вниманіе въ деревнѣ; вотъ почему мы и выбрали вечерній часъ. Итакъ, будьте аккуратны; дамы также будутъ готовы ровно въ семь часовъ.
Послѣ короткаго прощанья одинъ изъ разговаривавшихъ по-видимому удалился, а другой оставался въ комнатѣ еще нѣсколько минутъ — слышно было, какъ онъ ходилъ взадъ и впередъ; потомъ дверь снова отворилась, замокъ щелкнулъ, и наступила полная тишина.
Переждавъ нѣсколько минутъ, Зебальдъ съ товарищемъ, подъ прикрытіемъ кустовъ бузины, отправились въ обратный путь и, достигнувъ озера, повернули въ деревню. Бросивъ взглядъ на залитую солнцемъ улицу, на которой не было ни души, Зебальдъ обратился къ своему помощнику:
— Теперь, Галлеръ, главный преступникъ у насъ въ рукахъ!
На кладбищѣ у Галлера все время была внутренняя дрожь отъ страха, какъ бы не выдать своего присутствія какимъ нибудь неосторожнымъ движеніемъ; теперь, несмотря на солнечный зной, его всего трясло, какъ въ лихорадкѣ.
— Да, господинъ Зебальдъ, теперь мы захватимъ и его, и всю эту кровожадную шайку! Но вѣдь то, что мы слышали, просто ужасно!
Зебальдъ только пожалъ плечами.
— Я готовился къ самому худшему, но дѣйствительность конечно превзошла всѣ мои ожиданія. Вѣдь это — не простое покушеніе на государственную измѣну, а вполнѣ организованный заговоръ! Насиліе надъ княжескимъ домомъ... не отступаютъ ни предъ какими крайностями... берутъ на себя непредвидѣнныя послѣдствія...
— И при герцогскомъ дворѣ будетъ взрывъ, и все должно взлетѣть на воздухъ! — съ ужасомъ вставилъ Галлеръ. — Если-бъ только знать, гдѣ спрятанъ у нихъ динамитъ!
— Конечно въ пасторатѣ! Надо будетъ поскорѣе сдѣлать обыскъ. Теперь уже нѣтъ никакого сомнѣнія, что и пасторъ съ ними заодно. Сначала я думалъ, что онъ — только невольное, слѣпое орудіе въ ихъ рукахъ и что его слѣдуетъ щадить; теперь же оказывается, что они совсѣмъ завлекли его въ свои сѣти, и это всего ужаснѣе. Священникъ, котораго званіе обязываетъ защищать Господни алтари и троны свѣтскихъ властителей, — сообщникъ динамитчиковъ! До чего мы дойдемъ? Въ нашемъ несчастномъ отечествѣ происходятъ вещи куда хуже, чѣмъ въ Россіи!
Мрачно кивнувъ головой, Галлеръ оглянулся на пасторскій домъ, хранившій въ своихъ нѣдрахъ столько ужасовъ.
— Ахъ, если-бъ только намъ удалось увидѣть въ лицо начальника шайки! Жаль, что тамъ, въ кустахъ, намъ нельзя было пошевельнуться! Но его голосъ я сразу узнаю. Что за кровожадное чудовище! Тотъ, другой-то, изо всѣхъ силъ старался отговорить его, но онъ и слышать ничего не хотѣлъ. Онъ какъ разъ выступитъ съ динамитомъ и взорветъ все на воздухъ!
— Разумѣется! И при этомъ какой ужасный фанатизмъ! Вы слышали, какъ онъ собирался защищать священнѣйшія права? Итакъ, сегодня вечеромъ состоится тайная встрѣча заговорщиковъ.
— И гдѣ же? Въ церкви!
— Это безопаснѣе, такъ какъ въ часовню почти никто не ходитъ. Вы слышали, что и „дамы“ также будутъ присутствовать тамъ.
— И это называется „дамы“! — яростно проворчалъ Галлеръ. — Кровожадная сволочь! И притомъ Валеска Блюмъ такъ хороша, такъ хороша...
Онъ тяжело вздохнулъ, а его начальникъ многозначительно кивнулъ головой.
— Да, это — красивая, коварная змѣя!.. До сихъ поръ она умѣла всѣмъ казаться невинной, но я разгадалъ ее съ перваго взгляда; мнѣ она всегда казалась подозрительной. Ну, да что объ этомъ толковать! Прежде всего слѣдуетъ увѣдомить его превосходительство. Я сейчасъ составлю телеграмму, и вы отнесете пѣшкомъ на телеграфную станцію, потому что бросится въ глаза, если вы возьмете экипажъ. Вы будете тамъ черезъ полчаса, а еще черезъ полчаса телеграмма будетъ уже въ рукахъ его превосходительства господина гофмаршала, и мы немедленно получимъ отъ него отвѣтъ, также по телеграфу.
— Но онъ не можетъ прислать по телеграфу людей намъ на помощь, — съ сомнѣніемъ произнесъ Галлеръ, — а это необходимо. Трое вооруженныхъ съ ногъ до головы заговорщиковъ, двѣ женщины, имѣющія конечно по револьверу, и его преподобіе пасторъ... я не могу одинъ взять всѣхъ ихъ за шиворотъ.
— Объ этомъ не безпокойтесь. Въ крайнемъ случаѣ намъ окажутъ помощь крестьяне, вѣрные княжескому дому; услышавъ о покушеніи, они вмѣстѣ съ нами бросятся на заговорщиковъ. Галлеръ, это будетъ великій моментъ! Мы открыли преступленіе! Мы спасемъ княжескій домъ и заслужимъ благодарность всего государства!
— И, можетъ быть, орденокъ или прибавку жалованья, — отозвался помощникъ, взглянувшій на вопросъ съ практической точки зрѣнія.
— Это само собой разумѣется! Но вотъ и гостиница; я пойду писать телеграмму.
Удалившись въ свою комнату, Зебальдъ быстро набросалъ: „Требуемое найдено. Всѣ предположенія подтвердились. Сегодня вечеромъ назначена встрѣча. Прошу немедленныхъ инструкцій“.
— Вотъ телеграмма, — сказалъ онъ, складывая бумагу и передавая ее своему помощнику. — Спѣшите, летите и ждите на станціи отвѣта, а я пока буду здѣсь... наблюдать.
Повинуясь приказанію, Галлеръ бросился внизъ по лѣстницѣ, съ похвальнымъ намѣреніемъ „летѣть“, но изъ предосторожности замедлилъ шаги, проходя мимо комнаты фонъ Бэлова, который громко жаловался хозяину, что его сундукъ еще не пришелъ и онъ не можетъ переодѣться.
— Господи, помилуй! Онъ и въ самомъ дѣлѣ собирается наряжаться для покушенія! — прошепталъ Галлеръ, украдкой творя крестное знаменіе. — Этого, я думаю, даже и въ Россіи не бываетъ! Правду говоритъ господинъ Зебальдъ: страшныя вещи происходятъ въ нашемъ несчастномъ отечествѣ!

Файлик со схемой есть. Если в библиотеку не примут, тебе-то уж вышлю

Я?!

Эту (Бродяжку) я и сейчас не вышлю

и сижу на мешке со златом.