Цвета счастья - СЛР

Катя спасибо за проду. Читала и слезы наворачивались, так жалко Катю. Понятно что это происки негодяев все, но..... Хочу ещё.......!!!!!!!

Натали, честно говоря, я, когда писала, сама почти что плакала.

в следующей главе этих происков будет еще больше! постараюсь завтра с утра ее выложить
___________________________________

Ждем, с нетерпением

Печальная глава, понимаю что добрые люди помогли, но так больно за них!




Страдают оба, оба себя изводят, даже дни считают оба, одна любовь и боль на двоих!


Так жалко Катю, жалко что ей опять приходиться перейти через разочарование, через разбитые мечты....


Очень рада за Катью, она заслужила что счастье!


Блин, ведь что то случилось и кто то явно помог, очень хочу что бы вопрос решился скорее, что бы кто то поддержал Катью,ведь беременность у нее не простая!


Ну... мне кажется или новость скоро разнесется ...

Спасибо за продолжение, очень жалко Катью, ее обиды, ее страдания, очень хорошо переданы, понимаю что Сергею тоже не просто,он тоже страдает, борется с тоской, так хочу для них счастья!
Как всегда все написано отлично, нежно, проникновенно, умничка!

П.С. Опять же, за упоминание дизайнерский вещей спасибо, я хронический шопоголик и это я люблю!
___________________________________

приветик, Катюш))
вот зашла к тебе и как начала читать, оторваться не смогла)молодец)

Катя, случайно заглянула на твою страничку и не пожалела. Очень трогательный роман получается, переживаю за Катю и Сергея. Но надеюсь, все у них наладится? А то ведь Кате так необходима теперь поддержка. Жду с нетерпением продолжения.

Катя, такой интересный роман. И герои: красивые, самодостаточные, успешные. И чувства их, о которых они не говорят, но и так всё понятно. Очень, очень-очень жду продолжения!

Натали, еще совсем чуть-чуть и выложу продолжение!
Куда же без добрых-то людей?? Недавно видела трейлер какого-то фильма (уже даже не помню название), но там была одна фраза - путь к счастью усеян шипами от роз - как бы банально это ни звучало, но это правда.
счастье обязательно будет, но придется немного подождать
  я же говорила - мы родственные души. Читала интервью с баером московского магазина ЦУМ, она рассказывает: "Однажды прихожу домой, а от входной двери до дальнего конца огромной квартиры такой длинной-длинной цепочкой стоят мои туфли. Выходит муж и говорит: "Это твой инвестмент, а можно было бы взамен неплохую квартиру на Манхэттэне купить" Это - и про меня тоже.
А вообще я начинала, а потом отложила написание романа, в котором главная героиня - баер одного из столичных магазинов дизайнерских вещей. Вот закончу "Цвета счастья" и обязательно продолжу ту историю. Очень хочется написать про моду, вещи, потому что, на мой взгляд, отрицать моду - это то же самое, что отрицать часть культуры.

Agata, мне очень приятно! Жду твоих отзывов на следующие главы - мне очень интересна не только оценка того, как я пишу, но, самое главное, оценка характеров и поступков героев.
Спасибо! Ради таких комментариев и пишу.
 
Обязательно наладится! 

Оксана, очень рада, что нравится!!! Спасибо за характеристику героев!
  Мне кажется, это так искренне, когда двое не обмениваются словами о любви, сказать которые в общем-то просто, а любовь и привязанность пронизывает их отношение друг к другу и даже повседневное общение, и даже их разлуку.
___________________________________

О, я бы такой роман прочла с удовольствием, про инвестмент - когда то прочла в Vogue такую вещь, мама тоже прочла и так сурово посмотрела и сказала"Задумайся!"
Я задумалась, но не исправилсь.
___________________________________

 » Глава 6

Один день переходил в другой, принося с собой тихие радости будущего материнства, выходные она лениво провела дома, выйдя только на короткую прогулку вдоль покрытой льдом Волги.
Первым, что увидела Катя, войдя в понедельник в свой кабинет, был странный и дурно пахнущий сверток на ее огромном пустом столе – из него неестественно вывернутая торчала голова какой-то птицы с длинным клювом. Вокруг были рассыпаны пожухшие капустные листы. На секунду, оцепенев, она замерла. Аист! – в ужасе сообразила Катя и выбежала в туалет. Прижавшись холодным мокрым лбом к стене, она никак не могла прийти в себя, аист, приносящий детей, капустные листья, в которых тоже находят детей. Угроза! Не просто ей, судье Борисовской, нет! Ей, будущей маме! Первое она могла бы пережить, второе – никогда. Катя обессилено опустилась на холодный кафельный пол, желудок сжался, накатила дурнота. Кто ненавидит ее так!? вплоть до такой жестокости и цинизма? Кто знает о беременности и желает ей зла? Мрачные волны страха становились все ближе, окружающий мир превратился в безумную круговерть мелких точек и внезапно совсем погас, - без сознания Катя раскинулась на полу.
Прошло несколько минут, а, может быть, часов, Катя не могла сообразить, сколько времени она провела без сознания. Она медленно встала и снова покачнулась, изо всех сил схватилась за раковину, несколько раз глубоко вздохнула и выпрямилась, наконец. Сердце глухо стучало, страх пульсировал во всем ее теле, заставляя жалобно сжиматься и грозя новым приступом дурноты. Резкая боль пронзила низ живота, заставила ее судорожно хватать ртом воздух, потом отпустила. Катя осторожно вышла в комнату и присела на краешек дивана – нужно было что-то делать, но что? – она не знала. Сообщить о происшедшем в администрацию суда, в милицию означало одно – рассказать им о своей беременности, натолкнуться на массу вопросов, отвечать на которые у Кати не было ни сил, ни желания. Придется молчать, молчать и думать, кто так зло пошутил над ней и, главное, почему?
Еле сдерживая тошноту, Катя двумя пальчиками бросила ужасный сверток в целлофановый пакет, потом еще в один, крепко-крепко завязала и отнесла в туалет, вечером она отъедет подальше от работы и выбросит его.
Птица, мертвая жалкая птица, не банальный голубь, которых вокруг пруд пруди, а аист – где найти его в их городе? Только если в зоопарке, но это же непросто, совсем непросто. Непросто, но возможно, какой-нибудь опустившийся сторож за копейки вынесет вам все, что угодно. Кстати, Машкин отец, в прошлом доктор биологических наук, сейчас подрабатывает смотрителем в Самарском зоопарке, но неужели это ее рук дело – не может быть! Или может???
Впрочем, хватит об этом, ее рабочий день начался и работа не ждет, Катя села в кресло возле письменного стола и постаралась сосредоточиться на работе, но мысли не шли. Голова кружилась, вновь и вновь накатывала тошнота, но все это можно было перетерпеть, а вот боль, нудную, тупую боль – терпеть не было сил. Катю охватил страх – она не может потерять своих детей, нет! Черт с ней с работой, дохлыми птицами и всеми недоброжелательницами в мире! Она сейчас же уходит с работы и едет в клинику к Даше, вот только обует сапоги, накинет шубу и тут же идет. Но, о, Боже, как трудно наклоняться, когда все вокруг тебя встает с ног на голову, Катя обессилено опустилась в кресло и набрала Дашин номер.
И вот уже шел четвертый день Катиного пребывания в клинике, она с ужасом вспоминала то страшное утро, когда Даша примчалась в суд и увезла ее в больницу. Поддавшись настойчивым расспросам подруги, Катя рассказала ей и про мертвого аиста, и про рассыпанные капустные листья. Даша охала, переживала и никак не могла найти ответ на вопрос: кто? Кто стоит за всем этим?
Впрочем, что спорить и предполагать, все это бессмысленная, увы, трата времени. Поздняя осень, почти зима, вечереет рано, Катя решила, что лучше подремлет немного, помечтает во сне.

Мягкий полумрак царил в спальне, грозный ветер бился в окна загородного дома, но они не слышали ровным счетом ничего, между мужчиной и женщиной бушевала совсем иная стихия. Его рука нашла чувствительное место на этом роскошном теле, слишком отличном от того хрупкого и тонкого, что он когда-то любил. Нежности нет места! он жестко, почти жестоко схватил ее и заставил отдать все свои тайны, если они там еще оставались, темные волосы разметались по подушке, алые губы скривились в хищную улыбку и бросились ему навстречу.
Секс, а не любовь, привычная разрядка, а не феерия чувств, повседневный фаст-фуд, а не изысканное блюдо. Он растянулся на шелковых простынях, закурил, вспомнил Катины слова: «Дима, в спальне курят только герои трехгрошовых романов!», затушил сигарету.
- Ну что, дорогая, как твоя акция по устранению Борисовской? – он коснулся ее бедра, скользнул рукой вверх.
- Все идет своим чередом, - Маша заурчала, как довольная кошка. – Кстати, ты в курсе, что твоя непорочная Борисовская, - Дима напрягся, - так вот, мадам правосудие, - смаковала новость Маша, - похоже, залетела.
- Что? – он резко отшатнулся и сел на постели.
- То самое! Катька беременна, - Маша хрипло рассмеялась, довольная произведенным эффектом, - ходит, как пингвин-недомерок и думает, что ее платья а-ля Наташа Ростова могут кого-то обмануть!
Дима вылетел из спальни, изо всех сил хлопнув дверью:
- Езжай домой, - спустя несколько минут крикнул он.
- Мерзкая гадина, дрянь, - кипела Маша по пути домой, одного напоминания о ней оказалось достаточным, чтобы Докучаев вышел из себя! А не он ли поощрял ее планы в отношении Борисовской? Что происходит? Почему ей всегда везет, всегда? Сколько лет, как они расстались, а Диму все равно задевают новости о ней? О, Маша прекрасно помнит, как Катя, захлебываясь слезами и соплями на лавочке около старого машиного дома, причитала: «Он бросил меня! Бросил! У него прошла любовь! Понимаешь?», Маша понимала и еле могла скрыть довольную улыбку. Но что произошло, что заставило Докучаева бросить Катю, не знал никто! И сейчас одной фразы оказалось, чтобы ее, Машу, как шлюху, отослали домой. Но она не будет терпеть, это раньше Борисовскую не брало ничто, а сейчас она очень даже уязвима, и Маша знает, как воспользоваться этим, - с довольным видом она набрала папочкин номер. Лишь бы он для разнообразия не успел еще напиться до чертиков.

- Даша, ну я уже нормально себя чувствую, - Катя решила, что сегодня она уже вправе покапризничать, - когда ты отпустишь меня домой?
- Катька, кто здесь доктор, я не пойму? - улыбнулась та в ответ. – Смотри, какая ты у нас стала тут хорошая, румяная, а какой чудный животик! – Катя повернулась к зеркалу, она провела в больнице почти две недели, а живот за это время и правда подрос и теперь смешно оттопыривал пояс пижамных брюк.
- Дашка, я такая толстая, - счастливо рассмеялась она, - опять надо покупать какую-то одежду, в чем я на работу-то пойду?
- Катя, сядь, - строго сказала Даша, - работаешь еще 3 недели до Нового года и уходишь.
- Но, Даша, - попыталась прервать ее Катя.
- Никаких но! Все слишком серьезно! Я могу, конечно, загрузить тебя медицинскими терминами, но не буду, скажу только одно, с каждой неделей риск будет только расти, а это не нужно никому и тебе, прежде всего! Так что, выходишь в понедельник, заканчиваешь свои дела и все! Я приду к тебе после обеда и мы поговорим, а сейчас я пошла, - Даша не успела договорить, в дверь постучали и молоденькая медсестра внесла огромную и как будто неподъемную корзину с цветами, поставила ее на подоконник и вышла.
- От кого? – полюбопытствовала Даша.
- Не знаю, - безынициативно ответила Катя, ей и правда было совсем неинтересно, - слушай, пускай, их унесут куда-нибудь, не хочу смотреть на эти розы, - попросила Катя.
- Да, ладно, брось ты! – пускай стоят, отмахнулась Даша и вышла.
Вмиг почувствовав усталость, Катя сняла халатик и прилегла, сквозь сон ей не давала покоя одна мысль – кто прислал цветы? Почти никто, кроме Антона, Даши и ее мамы, не знает, что она здесь. Что-то не так, пускай уберут эти цветы, ладно, она вздремнет немного и заставит унести корзину.
Катя проснулась от тяжелого, гнетущего чувства, что на нее кто-то смотрит, приоткрыла глаза и закричала от животного, ничем не сдерживаемого ужаса.
Из корзины, стоявшей метрах в трех от кровати, на подоконнике, свесившись почти до пола, на Катю не мигая, приоткрыв пасть, смотрела змея, самая настоящая змея, и медленно опускалась все ниже и ниже. Катя закрыла глаза, но открыв их, увидела то же омерзительное и пугающее зрелище. Она закричала, змея мигнула глазками-бусинами и как будто усмехнулась. Время замерло, дрожащей рукой Катя потянулась к кнопке звонка, змея стала ближе еще на пару сантиметров. Тело пронзила острая боль и тут же отпустила, дверь широко распахнулась, влетела Даша, еще один врач и сестра, кинулись к кровати, не понимая в чем дело, змея теперь уже грозно зашипела и метнулась с окна. Люди стали похожи на восковые фигуры, а Катя переживала медленную мучительную смерть, дома, в России ее жизни угрожала мерзкая экзотическая гадина! Молодой врач резко выбежал в коридор, струсил – холодно подумала Катя. Через несколько мучительно медленных секунд он вновь появился в дверях, краем глаза Катя увидела, что по Дашиному лицу текли слезы. Парень резко бросил вверх руку, Катя увидела блеск металла, что-то мучительно напоминающее пожарный топорик мелькнуло в воздухе и опустилось на толстое змеиное тело. Катя поняла, что медленно теряет сознание и обрадовалась этому.
- Фехтую на мечах в спортклубе, - пояснил парень остолбеневшим Даше и медсестре.

Дни следовали один за другим, не принося ни радости, ни облегчения, ни каких-то иных эмоций. На холдинг навалились проблемы: уже решенные сделки срывались в последний момент, старые партнеры требовали немедленного выполнения взятых на себя Индастриалом обязательств. Сергей понимал, отчасти – это стечение обстоятельств, во многом – игра, затеянная попавшими в опалу Алексеем и семейством Жуковых. Он решал один вопрос и тут же переключался на другой, а новые трудности не заставляли себя ждать. В середине октября произошла авария на руднике в Норильске, спустя неделю рухнула шахта в Замбии. Привычный мир угрожал крушением, и Сергей прилагал титанические усилия, чтобы предотвратить катастрофу. Сейчас ситуация выровнялась, акции Индастриала вновь поднялись в цене, и, казалось бы, все в его жизни тоже должно пойти на лад, но этого не было и в помине. Приближался Новый год, оставалось каких-то три недели до самого долгожданного праздника в году. В своих недавних или, напротив, теперь уже очень далеких планах Сергей мечтал провести этот день с Катей и Лизой в своем швейцарском шале, разжечь камин, приготовить шоколадное фондю, валяться в снегу и наряжать елку, а в тот чудесный предутренний час, когда встает заря нового дня и нового года одеть ей кольцо на палец и предложить стать его женой, Лизиной мамой… Наивный дурак! Пока он грезил о будущем счастье, она цинично развлекалась с другим! И не верить этому нельзя, как бы ему того ни хотелось.
- Сергей Георгиевич, Панков в приемной, - вырвал его из мыслей голос секретаря, - примете его? – Это уже было однажды, вспомнилось Сергею, тогда он так волновался и ждал, что расскажет ему Панков о Кате, как это было давно.
- Пускай войдет, - бросил в трубку Сергей.
Вечно собранный, сегодня руководитель департамента безопасности был немного взволнован, или Сергею это только показалось?
- Вадим Викторович, что-то произошло? – коротко бросил он.
- Произошло, но это не имеет прямого отношения к холдингу, - так же кратко ответил Панков.
- В чем же дело? – Сергей удивленно приподнял брови.
- Это касается судьи Борисовской, в ее окружении.., - начал было Панков.
- Я не желаю ничего слышать об этом, ничего, - почти закричал Сергей, - Не хочу, чтобы вы не только говорили о ней, но даже не думали заниматься этим вопросом – вот так любимая женщина была отброшена в ранг вопроса, - Запомните это и никогда не приходите ко мне с сообщениями о Борисовской, - Сергей вскочил и теперь нервно расхаживал по кабинету.
- Сергей Георгиевич, может быть, вы все же выслушаете меня, - настаивал Панков.
- Нет, если вам больше нечего сказать, вы свободны, - резко сказал он и опустился в кресло. Удивленный и раздосадованный, Панков тихо прикрыл за собой дверь. Он, исполнитель, не имел права на чувства, но понимал, что Дорофеев совершает ошибку, которую, быть может, не сможет исправить.
- Боже мой! – Сергей обхватил голову руками, сорвал с шеи галстук, бросил его в сторону. – Я не могу каждый день вспоминать о ней, видеть грустное Лизино лицо, укоризненный взгляд собственной домработницы, – за галстуком в сторону улетело хрустальное пресс-папье. – И зачем я вообще встретил ее? Почему она осталась со мной в том мексиканском городишке, вошла в мою, в наши жизни? Когда тот же Панков подтвердил, что все увиденное нами правда?.. – Сергей до сих пор не мог забыть тот стыд и унижение, которое испытал, когда просил Панкова установить, есть ли хоть малейший шанс, что кадры настоящие, а не результат умелого монтажа…

Ночь, темная ночь, свет никак не сменит тьму. Боль и предательство, они преследуют ее всю жизнь. Чем лучше было накануне, тем хуже будет завтра – аксиома, не требующая доказательств. Отец оставил ее, маленькую девочку с косичками, ушел, сбросил пыль со своих сапог. Дима, еще вчера уверял ее, что их любовь такова, что от ее силы гаснут звезды – любовь вдруг прошла и звезды больше не гаснут. Верить нельзя, никому! Или, может, это она не тех выбирала? Теперь уже поздно о чем-то жалеть! Сергей, холодный вероломный мерзавец, он тоже бросил ее, как старый ненужный хлам. Маша, лучшая подруга, которой она сопереживала, давала в долг деньги и «забывала» спросить их обратно, - это она, она! желает Кате зла, как только она раньше не подумала об этом! Обрывки фраз, косые взгляды: «Солнце, да ты украла мою мечту», - сказала Маша, когда Катю назначили судьей. Беда в том, что Катя и не мечтала об этом, она хотела быть адвокатом, заниматься международным правом или работать в трансконтинентальной корпорации, мир ведь так огромен. Она мечтала о доме в пригороде, любящем успешном муже и звонком детском смехе, но уж точно не о судейской мантии. И Даша, Даша тоже предала ее, в этом Катя больше не сомневалась. Никто не знал, что она беременна, и вдруг дохлая птица, никто не знал, что она в клинике, и вдруг эта страшная корзинка с цветами, с шипящей гадиной внутри. Вчера Катя слышала Дашин разговор с Машей, но не придала ему значения, хотя надо было. Ведь не зря же она держала ее в больнице, хотя вполне могла отпустить домой.
Страшно, так страшно! Дети, мальчик и девочка, еще почти пять месяцев и они появятся на свет, но как пережить все, что происходит вокруг, как бороться одной?! Если бы он мог быть рядом, прижать ее к себе, коснуться округлившегося живота, поцеловать, так нежно и так страстно!
Нет времени мечтать и вспоминать! Надо что-то делать? Но что? Что сейчас капает из этой капельницы, лекарство или отрава? Что еще ждет ее здесь? Катя дрожащей рукой вытащила иголку из вены, лекарство потекло на пол, белая простыня окрасилась алой кровью. Все не так просто – пришлось вызвать медсестру, она поохала, сделала Кате перевязку, хотела снова поставить капельницу, но Катя отказалась, сказала, что не может с нею уснуть, сестра что-то пробормотала себе под нос и вышла.
Завтра же Катя уйдет отсюда, уедет домой, вызовет маму, найдет другую клинику, и вычеркнет Дашу из своей жизни, самое главное – дети, ее, только ее дети, все остальное – бред и ерунда.
Катя еле дождалась позднего зимнего утра, она то забывалась тревожным сном, то в испуге просыпалась.
Утром, собравшись так быстро, как позволяло ее слабое угнетенное состояние, Катя, вызвав такси, отправилась домой. По счастливой, а, быть может, наоборот, несчастной случайности по пути к выходу из больницы ей не встретился никто, кто мог бы ее остановить.
Спустя каких-то полчаса Даша, заглянув в Катину палату, увидела лишь пустую кровать, в испуге она стала звонить подруге, но Катин мобильный не отвечал, а по домашнему домработница безапелляционно заявила, что Екатерина Михайловна не желает с ней разговаривать и просит переслать медицинскую карту по адресу, который сообщит позднее… Вот и все! Что произошло? – Даша не могла понять. Непрерывный стресс, депрессия, ужас пережитого – все это не повод бежать из больницы скорее наоборот…
Катя все тщательно спланировала, перешла на наблюдение к другому врачу в другую клинику, перестала сама водить машину, теперь на работу ее возил водитель. В детской завершился ремонт, в Италии была заказана мебель: для принца и принцессы. Окна украшали чудесные кружевные шторы, на потолке водили хороводы смешные и трогательные феи. Катя теперь любила подолгу сидеть в этой комнате, тихо покачиваясь в кресле-качалке, укутанная уютным клетчатым пледом. Она оставила азартные биржевые игры и рискованные вложения, предавшись всепоглощающей радости будущего материнства. По вечерам, когда ветер за окнами кружил в воздухе мириады белых снежинок, Катя читала слезливые дамские романы, пила чай с ватрушками и докторской колбасой, чего не позволяла себе уже много-много лет. Она достала старые пяльцы с еще бабушкиной вышивкой и мелкими стежками продолжала старый узор. С Кипра прилетела ее мама, Катя рассказала ей лишь малую часть происшедших событий, мама не задавала лишних вопросов, она понимала, придет время, и дочь ей все расскажет. А пока они вдвоем считали месяцы, недели, дни до самого важного события.
Сегодня в четверг Катя предпоследний раз идет на работу, ей осталось передать некоторые дела, забрать свои книги и дорогие сердцу вещи и отправиться в заслуженный декретный отпуск. Стакан ненавистного молока, заботливо подогретого мамой, водитель уже ждет внизу, осталось накинуть шубу и можно идти, о, Боже! Что это? Уж не свою ли фотографию она видит на экране телевизора, но этого же просто не может быть. Скандал в судебной системе и точно, ее фото, сделанное прошлой зимой перед какой-то конференцией, где она выступала. Нет! Этого просто не может быть!

Бросить все, уехать, забыться! – нельзя, увы, нельзя. Надо собирать себя по кусочкам, вставать, уныло брести в ванну, видеть в зеркале свою хмурую небритую физиономию и вновь, и вновь решать вопросы надвигающегося дня.
Сергей допивал уже вторую чашку кофе, когда в утренних новостях начался обзор прессы: заседание Правительства, падение евро, рост цен на нефть, новый скандал в судебной системе, обвинение в коррупции – мелькнуло на заднем плане. Его взгляд вдруг выхватил Катино черно-белое фото на первой полосе федеральной газеты: в роскошной шубе с горностаем она выходила из своего красного Лексуса – теневые связи судьи Борисовской, - огромными буквами был набран кричащий заголовок. «Новый коррупционный скандал потряс российскую судебную систему, - ровным голосом проговорил комментатор, кофе начал медленно капать из опрокинутой чашки Сергея, - из источников, близких к Арбитражному суду, корреспонденту газеты, - Сергей уже не слышал ничего, он понимал одно, какой бы подлой и вероломной Катя ни оказалась, она в опасности, - стало известно, что в Следственном комитете при прокуратуре решается вопрос о возбуждении в отношении судьи Борисовской уголовного дела по факту злоупотребления служебным положением и получения взяток. В самом Следственном комитете комментировать этот вопрос отказались. Откуда у судьи Борисовской 6ти- комнатная квартира в элитном кондоминимуме и роскошный автомобиль, - задалось вопросом издание, - все так же спокойно закончил комментатор.
На экране уже давно была другая картинка, а Сергея разрывали сомнения, - уж не об этом ли хотел сообщить ему Панков?

Боль и обида охватили ее, укутали своим плотным злым коконом. То, что должно было стать последним приятным днем на работе, превратилось в душераздирающий кошмар: презрение, лживое сочувствие во взглядах коллег, суровый и безжалостный приговор председателя: «Вы отстранены от должности до тех пор, пока не разрешится эта скандальная ситуация». Ситуация, череда лживых скандальных ситуаций – вот во что превратилась ее жизнь! Кате хотелось плакать, рвать на себе волосы, а она должна была сохранять выдержку и спокойствие.
- Павел Петрович, никакого уголовного дела нет, - пыталась урезонить председателя Катя, - и в прокуратуре, и в следственном комитете мне подтвердили это. Я не понимаю, почему я должна переживать все это из-за глупой бульварной газеты, у которой не нашлось сенсации лучше, чем эта наглая клевета.
- Екатерина Михайловна, не будем спорить. Я принял решение, – председатель вальяжно развалился в огромном кожаном кресле, стоящем на фоне витражного окна, из которого открывался прекрасный вид на покрытую льдом реку.
- Любое решение можно пересмотреть, - Катя не собиралась сдаваться, - Я чиста перед законом и не собираюсь опускать голову! – горячилась она.
- Я не буду ничего пересматривать, - медленно, по слогам произнес председатель, - Вы можете быть свободны. И потом не бывает дыма без огня, - недобро усмехнулся он.
- Что??? – негодуя, Катя вскочила со стула. – Вы повторяете эти лживые обвинения, - внутри у нее все кипело от незаслуженной обиды и вдруг, чудо, она почувствовала легкое шевеление внутри, оно усилилось, и Катя ощутила легкий толчок в живот, потом еще один. Ее крошки вместе с ней возмущались несправедливости окружающего мира. Умиротворение и тихая радость охватили Катю, ей наплевать на все это, на суд, на ту ложь, что написали в газете, на председателя, который только и рад избавиться от нее, слишком много знающей и неудобной для его собственных темных делишек.
- Екатерина Михайловны, вам лучше уйти, - донеслись до нее его жестокие слова, но Катя не придала этому никакого значения, гордо вскинув голову, она медленно направилась к двери.
- Да, да, да, а еще неизвестно от кого она ребенка прижила, - шушукались в приемной ее собственные помощник и секретарь, Катя только бросила взгляд в их сторону, как они тут же осеклись и заговорили о работе. На улице 21 век, а женщина, которая рожает ребенка без мужа, все еще предмет сплетен и пересудов! Накинув новую белую шубу с огромным воротником из рыси, она направилась к выходу. Подумать только, она отстранена от должности, от должности, о которой мечтала и бредила последние 5 лет своей жизни. Тот день, когда Катя узнала, что утверждена в должности судьи, перевернул все, она обрела статус, стабильность и наяву увидела воплощение всех своих стремлений. Увы, сейчас, на амбициозных планах был поставлен крест. Конечно, она не умрет с голоду, отнюдь, свободная от гнета своей государственной должности сможет заработать куда больше, но нельзя позволять каким-то гнусным слухам испортить ее безупречную профессиональную репутацию! И потом быть судьей или нет, решать ей, а не кому-то еще! – с этими мыслями Катя ехала домой. Сейчас она отдохнет немного и составит план, как бороться со сложившейся ситуацией и не просто бороться, а обязательно победить! А пока можно расслабиться немного, расстегнуть вдруг ставший узким пиджак и прислушаться к тому, что там творят ее малыши.

Уже второй день Сергей не находил себе места, после того, что он увидел по телевизору и затем прочитал в газете, все его мысли стремились к Кате. Как она? Что в действительности произошло? Уже третий час на столе перед ним лежали срочные контракты с японцами, а он не мог продраться дольше первой страницы. Нежная, чувственная – идеал, квинтэссенция всех надежд и стремлений, мечта в один миг ставшая явью. Лживая продажная шлюха, которая, должно быть, смеялась прямо за его спиной, и с кем, с человеком, войне с которым Сергей посвятил весь последний год, а потом с другим, который предал его прямо на Катиных глазах. Но если она такая плохая, почему ты беспокоишься о ней? – шептал ему кто-то, видимо, более великодушный, чем он сам. Тогда в Мехико Катя рассказывала ему про отца, горечь и боль сквозили в ее голосе, потом на Сардинии она сама заговорила о Дорофееве, и тоже ничего кроме печали и чуть тлеющего гнева не было в ее словах. Кто она? Какая она? Знал ли он ее?
- Ты слишком скор в своих суждениях, скор на расправу, сынок, - донесся слабый голос из прошлого! – Сергей в отчаянии обхватил голову руками. Последние месяцы, месяцы, проведенные с Катей, прошлое не тревожило его, не являлось обрывками фраз и ускользающими картинками воспоминаний.
Панков тоже не смог прояснить ситуацию или не захотел. В дебрях Южной Африки, на рудниках, где он находился, отвратительно работала связь, Сергей успел задать свой вопрос, а в ответ сквозь треск и шорох помех услышал только: «Вы должны сами это узнать! Разобраться! Поезжайте в Самару» - на этом разговор оборвался.
Ехать, надо ехать! Поставить точку и забыть, а, может, наоборот, начать все сначала.
- Елена, звоните в аэропорт, - проговорил Сергей в телефонную трубку, а в ответ не услышал привычно услужливого щебета своей секретарши, он поднял глаза, на часах было начало 2 ночи! Неужели все время он провел за своими невеселыми мыслями! Пришлось самому искать номер аэродрома, будить пилота и объяснять тому, что в течение ближайшего часа они должны вылететь в Самару.
___________________________________

Думаю скоро к нему вернуться! был такой странный период в моей жизни, когда я забросила свое писательство, а теперь вот вернулась и с удовольствием придумываю продолжения.
А, возвращаясь к роману, героиня воспринимает моду и как бизнес, и как спасение от своих несчастий, чтобы развеяться примеряет туфли Miu-Miu с купальным халатом.


___________________________________

Как хорошо что я пришла на форум после твоего "отдыха", я очень довольна что встретила такого писателя!



Да ладно, я тоже так стресс снимаю, у меня когда плохое настроение с утра, обуваю Бланку от Лубутена и мне становиться легче! Мне нравиться его фраза "Обувь меняет язык вашего тела. Она возвышает вас как физически, так и эмоционально".



___________________________________

Спасибо за новую главу.
Да, зависть все-таки страшное чувство и приводит к ужасным последствиям. Это я про Машу, подругу так называемую.
Бедная Катя, сколько на нее свалилось всего, кошмар просто, лишь бы деткам это не повредило.

Я в шоке, ну Маша и с.....а, очень жестоко. Я так понимаю Дорофеев Катю тоже не по собственному желанию бросил, или он просто сейчас раскаялся.
Ой, поскорей бы прочитать про встречу влюбленных.

Катя спасибо, очаровательно. Хочу еще.......

Жестоко, тем более, если представить состояние беременной и немного растерянной Кати.
не по своей

ДУмаю, что выложу продолжение завтра вечером, сейчас пишу "Дважды в одну реку" - прямо вся погрузилась в отношения первой любви, сижу вспоминаю свои студенческие годы
___________________________________