Год Дурака (Комедийный СЛР)

А когда ожидать продолжения?

Мне так понравилось начало и смешно, и интригуеще, и героиню местами жалко Когда же будет долгожданное продолжение???
Очень хочется узнать, что же будет дальше с Соней? Удержится ли она на своей работе? И что будет с Эриком? И что за таблетки он принимает?

Классные главы! Получила массу удовольствия!
Бедная Соня, сплошные неприятности: то одно, то другое! А кавалер-то, вообще меня добил! Вот козЁл!
И смех, и грех! Эрик, паренек-загадка, что же он там за "витаминки" такие потребляет???
Спасибо огромное за продолжение!

Что-то уже давненько нет продолжения.

Да пока возникли некоторые проблемы со здоровьем(( Скоро приступлю к главе.
_________________

Выздоравливайте!!!

Барышня Хулиганка, спасибо)
_________________

 » Фото персонажей

Пока пишется очередная глава, фотки глав. персонажей:

Соня:



Эрик:




_________________

Соня прикольная и очень милая , а Эрик ну очень славный

Желаю быстрого выздоровления!




Соня: прямое попадание!
Эрик: м-м-м, симпатишный малец!

KALIPSSO, ммм, витаминчики очень бодрят от одного взгляда на них)


Спасибо, я ей горжусь)



Да, именно таким безумным взглядом Соня смотрит на свою жизнь...

Пишу след. главу. В ней Соня идет на встречу одноклассников. Как всегда, немного маразма прилагается.
_________________

Только на здоровье!


Хо-хо, веселая главка намечается, жду!

Желаю скорейшего выздоровления!!! И вдохновения тоже!

Очень понравились образы
Соня забавная с этим своим взглядом, а Эрик - симпатичный парниша!

Уверена, будет смешно Жду-с

Выздоровление почти, вдохновение уже)) Я очень постараюсь разобраться с главой к концу той недели, хотя и не уверена, что успею.
_________________

 » Глава 3. ВЕЧЕР С ТАЙРОЙ БЭНКС (Часть 1)

1 мая я заболела. Это было внезапно и обидно, тем более, что день был чудесный. Греясь под ярким солнцем, любуясь свежей зеленой листвой, я несколько часов гуляла по принаряженному к празднику городу. Проблемы забывались, когда все вокруг казалось таким прекрасным. И даже обертки, окурки, пластиковые бутылки, прочий мусор, рассыпанный по тротуару прочими праздношатающимися по парку гражданами, бросался в глаза меньше обычного. Возле озера я увидела одиноко стоящую маленькую девочку. Я подошла и положила руку ей на плечо.
- Эй, ты не потерялась, милая?
Девочка посмотрела на меня своими небесно-голубыми глазами и вдруг оглушительно чихнула. Брызги полетели прямо мне в лицо. Не успела я утереться, как выскочившая из ниоткуда сердитая, выдыхающая сигаретный дым, мамаша поволокла девочку прочь.
В течении часа мне резко поплохело, и я поплелась домой, проклиная свою невезучесть.
В понедельник, едва сползя с кровати, я вызвала на дом врача и позвонила на работу, чтобы предупредить, что я не выйду. Трубку взяла Диана. Голос ее звучал раздраженно, порой заглушаемый звуком передвигаемой мебели – Ирина таки осуществила свое намерение и переехала к нам поближе, чтобы заняться отделом всерьез. В глубине души я порадовалась, что проведу эту неделю дома и смогу отдохнуть от мягких замечаний новой начальницы, каждое из которых звучало как скрытая придирка.
После ухода врача я забралась под одеяло, только и способная, что втыкать в телик, и то при условии, что он показывает что-то не более интеллектуальное, чем реклама зубной пасты. К вечеру я одолела первый сезон «Топ-модели по-американски», шоу, в котором десять удручающе худых девушек состязались в тщеславии, стервозности и фотогеничности. Мне очень понравилась ведущая, супер-модель Тайра Бэнкс. Многие из тех вещей, которые она говорила участницам, пригодились бы любому человеку на пути достижения успеха.
К ночи мой запас носовых платков истощился, и я поставила на тумбочку возле кровати рулон туалетной бумаги, который благополучно извела за долгие, беспокойные часы, когда в темноте я ворочалась с боку на бок, чувствуя, как в голове перекатывается боль. Эх, от Ирины я была бы избавлена с 6 вечера до 9.30 утра… ладно, хотя бы к маме не пришлось идти.
В течение вторника, среды и четверга я посмотрела еще четыре сезона, и к пятнице, после многочасового созерцания худышек, у меня наличествовали все признаки посттравматического стресса, включая слезы, дрожь и судороги. Все это вылилось в то, что я взяла швабру и начала колотить ею по стене, за которой всю неделю звучала анимешная музыка, доводящая меня до белого каления. Сосед приглушил звук, но не выключил. Надо быть совсем чокнутым, чтобы слушать такую ерунду. Из его квартиры вообще было много шума (пока там жила Антонина Павловна, я и не подозревала, что здесь такая слышимость) – пальба и вопли из компьютерных игрушек, детский топот, разговоры, заливистый женский смех. Откуда там вдруг взялись все эти люди?
Усмирив соседа, я включила фильм «Сумерки» (ну и что, я все еще не в той форме, чтобы смотреть что-то интеллектуальное) и, помня о тонкости стен, приглушила громкость. Не то чтобы я осталась в восторге от фильма, и если и рыдала, то только по той причине, что мне вообще было грустно, хотя Белла вызвала у меня эмоциональный отклик. Я почувствовала с ней родство душ, поскольку и сама была человеком, который, падая с лестницы, вылетает в окно.
Включив компьютер, чтобы скачать «Новолуние», я обнаружила в «контакте» сообщение от некой пухлощекой особы, в которой я не сразу признала бывшую одноклассницу. «Женька дачу купил, - писала она, - И решил забабахать встречу. Там будут все наши, кто придет, и, может, кто-то из «А». Встречаемся 8-го и на всю ночь. От площади Фрунзе 28-я маршрутка, до конечной. В семь Женька будет ждать на остановке. Ну, если что, я тебе сказала».
Хм. Встреча одноклассников? Об этом нужно серьезно подумать. Женьку я едва могла вспомнить, хотя некоторые другие, которых я как раз предпочла бы забыть, занозами засели в моей памяти. Не то чтобы моя школьная жизнь была совсем беспросветной. Просто на выпускной, который я провела в своей комнате, завернувшись в одеяло и поедая мороженое, мне казалось, что я вышла из тюрьмы или вроде того. Впрочем, сейчас это взрослые люди, и вряд ли кто-то станет играть в футбол моим рюкзаком или плеваться в меня жеваной бумагой из ручек. С другой стороны, я все еще была больна – нос дышал тяжело, голова побаливала, и, дойдя до туалета и обратно, я успевала немного притомиться. Да и некрасиво – на работу не пошла, а на вечеринку – пожалуйста. Но после всех этих аргументов против у меня был один довод «за»: я чувствовала себя одиноко… Сказать по правде, я почти околевала в своей пустой квартире, только и общаясь что с телевизором. Телефон все время лежал на кровати, на случай, если кто-то позвонит, и иногда я даже слышала звонок, но потом выяснялось, что мне померещилось. Так и рехнуться недолго.
В попытке отвлечься от терзаний, я решила перечитать Шарлотту. Все-таки, Джейн Эйр была еще та феминистка. Отстаивая равноправие полов, она оставалась тверда и остра, как лезвие меча. Да и сама Шарлотта Бронте была примечательной женщиной. Она и ее сестры, Энн и Эмили, тоже писательницы, жили в маленьком пасторском домике возле самого кладбища. Из троих выйти замуж удалось только Шарлотте – не по любви и не надолго, потому что скоро ее забрала смерть. Она оставила этот мир, будучи на пятом месяце беременности.
Отправив сообщение, что я не пойду, я легла спать, и мне приснилось, что я одна из сестер, Эмили, в период написания «Грозового перевала», и меня одолевают дикие животные страсти, но я уже читала свою биографию и точно знаю, что мне ничего не светит. Сон был тяжелый и мрачный, и с утра я написала Марине, что передумала и иду.
Собрав некоторые необходимые мелочи, я надела длинный свитер и джинсы, учтя похолодание и загородные ветра, и окинула свое отражение таким суровым взглядом, каким не смотрели даже судьи в «Топ-модели». Ну и простецкий же вид у меня, да еще свитер добавляет пару килограмм. Все посмотрят на меня и подумают: «Так мы и знали, что ты ничего не добьешься». А человек, вон, дачу купил! А мне и домик для Барби не по карману. Я зарылась в шкаф в поисках чего-то, что придаст мне вид, способный ввести окружающих в заблуждение касательно моих жизненных успехов. Платье, в котором я ходила на свидание с Константином, вполне бы подошло, но после моего эпичного провала мне казалось, что над ним повисло проклятие. В итоге мой выбор пал на розовое вязаное платье, которая я купила давно и не стала носить, решив, что цвет мне не идет. Как оказалось, сейчас, когда болезнь придала мне аристократическую бледность, оно смотрелось очень даже ничего, хотя и было немного странноватое – ажурное, со множеством завязок. Я надела под него сорочку телесного цвета и решила, что пойдет. «Только не опозорься, - сказала я своему отражению, - Пожалуйста, давай, не сегодня!». Сделав легкий, во французской традиции, макияж и доверху напичкав себя таблетками, я вышла из дома, надеясь, что после гулянки моя простуда не перейдет в воспаление легких.
Пока я добиралась до площади Фрунзе, то ли от таблеток, то ли от свежего воздуха, мне стало значительно лучше. В маршрутке я лыбилась не переставая, воображая себе, что впереди только хорошее. Но впереди оказалась пробка, в которой мы простояли битых сорок минут. Когда я добралась до места, но остановке меня ждала только та самая Марина из «контакта». На ней была дутая розовая куртка, джинсы и резиновые сапоги.
- Опаздываешь, - буркнула она, - Пошли. Мне объяснили, как добраться.
Неприветливая и хмурая, как всегда. Как будто и не было этих 13 лет.
Мы шли минут двадцать. Воздух пах хвоей и листьями. Наверное, это чудесно, жить на природе, вдали от загазованного, заваленного мусором города. Видеть за окном зеленые сосны…
- Нам сюда, - Марина отворила тяжелые металлические ворота и у меня отвалилась челюсть.
Это дача?! Настоящий особняк в два этажа! Да я такие только в кино видела!
Навстречу нам по мощеной красной плиткой дорожке шел Женька, которого я сразу узнала, хотя он сильно изменился: потерял волосы, приобрел брюшко. В его ухе сверкала золотая сережка, да и улыбнулся он как заправский пират.
- Сонька! – вскричал он, притискивая меня к себе так крепко, будто друзей лучше во всем мире не было, - Ну ты вообще! А была вот такая корова!
А в школе он тихий, вежливый, незаметный мальчик… Несмотря на сомнительность комплимента, я улыбнулась.
- Тебе, я смотрю, тоже есть чем похвастаться.
- Да живем помаленьку, - на пути к дому он болтал без умолку, - Производство у нас, совместно с французами. Медтехника. Че мы с тобой столько не виделись? У тебя, небось, то мужики, то Греция-Италия, то на работе завал?
- Да как-то то одно, то другое.
То герпес, то сопли, то ноготь сломался. Я споткнулась и подумала, что мне надо следить за походкой, а то плетусь, как побитая собака. Господи, как людям удается столько зарабатывать? Что-то делают, чего-то добиваются, я только сижу в своем офисе, старею и жирею, пока жизнь проходит мимо.
Мы вошли в дом, в комнату, заставленную плетеными стульями и цветочными горшками, и все присутствующие уставились на меня так, как будто я побрилась налысо или еще что поинтереснее.
- П-привет, - я робко растянула губы, пытаясь придать себе радостный вид.
- Соня? – неуверенно произнес кто-то, - Острова?
- Да, это я, - я все еще не понимала, почему на меня так смотрят.
- Килограмм двадцать, не меньше, да? – предположил Женя.
- Если вспомнить мой школьный вес, разница пятнадцать, максимум, - возразила я, и тут до меня дошло. Я не любила свои фотографии, нигде их не выкладывала, а на аватаре в «контакте» у меня был кот. Народ ожидал увидеть тетку килограмм под девяносто, и тут пришла я, вся такая стройная, на контрасте с их ожиданиями. Почувствовав себя привлекательной, я горделиво расправила плечи и улыбнулась уже искренне. Не такая я и неудачница! Если конечно, не считать того факта, что далеко не все в школьном возрасте походили на комок жира…
- Садись, - мне придвинули стул и, обернувшись, я увидела Федю. Он ни заматерел, ни обрюзг, просто повзрослел, оставшись тем же милым парнем с песочного цвета волосами (даже прическа та же!). В школе он не отличался интеллектуальными качествами или спортивными талантами, но зато был душой каждой вечеринки, и его все любили. Я, как человек, которого никуда не звали, с ним особо не общалась, но сейчас он улыбался мне широко и искренне, и я ответила ему тем же.
Сняв куртку и усевшись, я принялась рассматривать окружающих, стараясь делать это не слишком откровенно, даже если остальные занимались тем же. Большинство изменились очень сильно, только нашу отличницу Ольгу Кораблеву как законсервировали: непроницаемые холодные глаза за бликующими стеклами очков, темные гладкие волосы до плеч и вздернутый нос над неизменно сжатыми губами. На коленях у нее была сумка, похожая на дипломат 60-х годов, и она держала ее так, как будто поставила перед нами стену. Яночка, наша умница, красавица, очень постарела, и ее некогда золотистые волосы теперь казались бесцветными. Она вяло отпивала вино из стакана, хотя кроме нее пока никто не пил, и мне стало как-то не по себе. Максим, которому бесцветные ресницы и волосы, а также красный аллергичный нос придавали сходство с крысой-альбиносом, сейчас выглядел загоревшим и подтянутым, молодец (позже я узнала, что он работает тренером по фитнесу). Исмаил неохотно оторвал взгляд от своего планшета и кивнул мне. Я порадовалась, что во взрослой жизни он хоть как-то социализировался – прежде он бы даже и не заметил, что я пришла, только смотрел бы не в планшет, а в книгу. Леночка Озерова, хоть и набрала килограмм семь, была все той же смешливой очаровательной блондинкой, и ее полуметровые ресницы походили на крылья бабочек. Она так и вилась вокруг пришедшего с ней вальяжного молодого человека в джинсовом костюме, и складывалось впечатление, что нам всем следовало бы выйти, оставив этих двоих наедине, прежде чем они потеряют последнюю сдержанность. Еще несколько лиц казались смутно знакомыми, а бородатого здоровяка я вообще не смогла вспомнить… Ваньки Венкина, к моей великой радости, не было. От этого человека ничего хорошего не жди.
Только мне удалось расслабиться и почувствовать себя относительно уютно в своем плетеном кресле с подушками, как свет вдруг померк для меня, оставшись где-то за грудой обтянутой блестящей сиреневой тканью плоти. В мои ноздри ударил сильный запах духов, и, уже понимая, что это начало конца, я подняла взгляд и увидела ее. Ксению Лопыреву. Мои страх и ненависть в школе № 119.
Наше знакомство состоялось в девятом классе, когда она перевелась к нам из другой школы. Она была такая симпатичная девушка, с прекрасными темными кудрявыми волосами, да еще и в туфлях на высоченных шпильках, которые меня довели бы только до травмопункта.
- Привет, - сказала я, - У тебя так красиво накрашены глаза.
И тогда она посмотрела на меня как на самую отвратительную, самую вонючую кучу навоза в округе.
Сейчас тот ее взгляд сошел бы за дружелюбный, если сравнить его с тем, которым она наградила меня сегодня. Он сочился чистой ненавистью. Так моя мать смотрит на подростков, обжимающихся в общественном транспорте. Казалось, запали, и эта злоба будет гореть синим пламенем, как абсент.
- Эээ… Ксения? Добрый вечер, - пропищала я.
Не удостоив меня ответом, она отошла и села, раздраженно покачивая ногой, а мои смятые легкие получили возможность расправиться. В комнате повисла странная, напряженная тишина, в которой был отчетливо слышен звон моих нервов. «Когда она успела так подурнеть?», - с ужасом спрашивала я себя. Кудрявые волосы теперь походили на щетку, опухшее, располневшее лицо потеряло вместе с четкостью линий всю свою миловидность, и яркая помада не могла отвлечь от глубоких вертикальных морщин по уголкам губ. С талии Ксении свисали валики жира, да и вся ее фигура стала массивной, приобрела почти квадратную форму.
Веселый тенорок Женьки вывел нас из ступора.
- Если все в сборе, чего же мы сидим? У меня только водки два ящика и жратвы человек на тридцать. Кто мне поможет на кухне?
- Я! – даже если бы он звал помочь закапать труп, я бы составила ему компанию, лишь бы не сидеть здесь, нервно ежась.
- Ну у нее и жопень, - шепнул мне Женька на кухне, - Как в платье влезла, непонятно. Я слышал, она в разводе, да еще и с работы недавно вышибли, а все строит из себя что-то, как будто получится обмануть людей.
Может, Женька и был прав, но я все же подумала, что ему бы поменьше следить за чужим весом и подумать о собственном.
Заготовился он, действительно, весьма основательно, и мне стало стыдно за себя и нас всех, пришедших на готовое. Мы перетаскали в комнату буженину, салаты, жаркое, жареную курятину, запеченный картофель, салаты, фрукты в фарфоровых посудинах, изображающих лебедей. Еда пахла сногсшибательно, что я уловила даже с моим плохо функционирующим носом. Но больше меня интересовал алкоголь. Я надеялась, он поможет мне снять напряжение.
Мы расселись (я устроилась как можно дальше от Ксении). Проигнорировав винные бокалы, все сразу схватились за рюмки (видимо, не одна я чувствовала себя не в своей тарелке). Заплескала прозрачная, внушая мне надежду, что вечер в итоге может оказаться не таким уж плохим.
- Я не пью, я не пью, - засуетился Федя.
- Одну каплю, за встречу.
- Нет-нет-нет!
Зазвякали рюмки. Кто-то приложился от души, и на скатерть брызнуло стекло. После первой все заулыбались, после второй, последовавшей незамедлительно, порозовели и внезапно сделались общительными. Все, кроме меня. Поперхнувшись, я стала ярко-багровой, а затем вдруг стол резко поднялся, и я не сразу поняла, что это моя голова качнулась вниз. Я услышала, как Ирочка звенящим голоском рассказывает про салон, где она работает и где познакомилась со своим Антошей:
- Он был моим лучшим клиентом, и стал моим лучшим мужем… В смысле, после этих… козлов.
Она продолжала и продолжала, сопровождая каждое слово активной жестикуляцией. Особенно старалась ее правая рука, на безымянном пальце которой поблескивало колечко с камушком. Слова становились все менее разборчивыми, и вдруг все слилось в одну звенящую трель. Вокруг моей головы возник ореол. Он был мягкий и пушистый, как кроличья шапка.
- Сонь, а ты как? – меня подпихнули в бок.
- Я? Что? – я с трудом подняла голову. Опять эти пристальные взгляды.
- Работаешь кем?
Сказать правду или соврать? Врать не хорошо, но… мысли почему-то вязли, как мухи в меду. И как я умудрилась так ужраться с двух рюмок?
- Ириной, - ляпнула я.
- Что?
- То есть, я хотела сказать, с Ириной, - я нервно сцепила под столом пальцы, - Это моя помощница. Я выбрала помощницей блондинку модельной внешности, потому что у меня нет комплексов. Это очень важно, чтобы все знали, что у меня нет комплексов.
Кажется, это было не очень хорошо. Зачем вообще так много слов?
- Ты одна или с кем-то встречаешься?
С такими вопросами уже не до честности.
- Конечно, встречаюсь, - я попыталась сфокусировать взгляд, решив, что это придаст мне искренний вид. Над столом полз туман. Клубился, как смог.
- И как его зовут?
Вот уж не думала, что их любопытство зайдет так далеко. «Роланд. Джейсон. Ранульф. Даллас. Натаниэль. Да что такое, хоть бы одно нормальное имя припомнить!».
- Эрик.
- Он что, иностранец?
- Да, - я отвела взгляд на блюдо с фруктами.
- Моя жена тоже иностранка, француженка, - решил поделиться Женька, - Вот она.
Он достал из нагрудного кармана фотографию, на которой красовалась светловолосая женщина, похожая на Хайди Клум.
- Красивая, - похвалили одноклассники, но не успела я облегченно вздохнуть, допрос продолжился, - Откуда твой Эрик?
- Из Кардинии, - брякнула я.
- Это еще где?
Там же, где Кистран, Средиземье и Страна Чудес. Еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Я небрежно дернула плечом.
- Все знают, где находится Кардиния.
- А где он работает?
Вот привязались… «Он пират. Он управляющий замком. Он шериф. Он работает лордом, то есть, он лорд и вообще не работает. Аа-ха-ха, я читаю слишком много любовных романов!».
- Он наемник, - этот вариант казался мне приемлемым до той секунды, как я произнесла его вслух.
- То есть?
- Он… эээ… адвокат, но не просто адвокат. В смысле, он идет только если хорошо попросят. Всякие крутые шишки. Березовский там, или Абрамович, - обе фамилии были постоянно на слуху, но я едва знала, кто это.
- Такой способ заработка не назвать высокоморальным, - заметила Кораблева.
- Вопрос морали, связанный с профессиональной деятельностью, достаточно сложен, - вступилась я, обиженная за своего несуществующего парня, - Крестоносцы убивали людей. Ниндзя убивали людей. Но.., - тут я поняла, что понятия не имею, что хочу сказать. И можно ли считать ниндзя профессией? – Но, чтобы не делал адвокат, как минимум, у него есть адвокат. То есть, он сам адвокат. То есть, он сможет защитить себя в суде, даже если у него не будет адвоката. То есть… да-а, - мне захотелось сползти под стол и лежать там, пока все не напьются до беспамятства и мои слова будут забыты.
Отказавшись от следующей рюмки, я налегла на салат в надежде, что мое сознание прояснится. Мне приходилось прикладывать массу усилий, чтобы меня не клонило из стороны в сторону. В то же время меня терзало опасение, что на самом деле меня не шатает, но я шатаюсь, когда пытаюсь изобразить, что сижу смирно. Подперев тяжелую голову ладонями, я терзалась самыми нелепыми теориями, начиная с того, что Ксения меня злодейский отравила и заканчивая тем, что в моей голове лопнула аневризма, и сейчас кровь затапливает мой мозг, как вода трюмы Титаника. Может, проблема в водке? Но ее пили все, кроме Феди, и они в норме (если считать алкогольную интоксикацию нормой). Это даже страшно…
Женя начал рассказывать давнюю историю, как они с Федей глушили за школой бытовой растворитель, а потом их нашла директор – в отрубе, залитых блевотиной. Федя постоянно перебивал его: «Но теперь я не пью! Ни капли! Даже одеколоном не пользуюсь!». Ксения громко, неестественно смеялась. «А мой Антоша никогда не пьет», - вставила Леночка. «Да он ВЕРБЛЮД!», - грохнул Женя и все, почему-то, заржали.
Мне здесь не место. Зачем я только приехала? Я встала из-за стола. Меня покачивало, но я попадала в такт музыки, как будто пританцовывала. Женя успел сменить тему: «А еще у меня есть еж! Вот такой! Прямо так и живет! Ходит везде!». Внезапно передо мной возникла Ксения, глаза которой сияли, как у призрака, охваченного жаждой мести. В одной руке она держала тарелку с мясом, а в другой – пластиковую бутылку с кетчупом. Ксения направила бутылку на меня и надавила.
- Прости, я случайно, - ядовитым голосом произнесла она за секунду до того, как густая красная струя ударила мне в грудь. Кетчуп потек вниз, а я накрыла пятно ладонями, как пулевую рану.
- Женя, - всхлипнула я, - Где здесь туалет?
- В конце коридора, - совсем уже пьяный, с красным, добрым лицом, Женя приобрел сходство с безбородым Дедом Морозом, - Или еще где-нибудь. Их тут много. Этот дом тебе не хухры-мухры.
За дверью в конце коридора кто-то шумно блевал. По брошенной на пол сумке я узнала Яну.
- Яна? Ты в порядке? – я постучалась, но она была очень занята и мне не ответила.
Юркнув за одну из дверей, я оказалась в спальне, но здесь имелась смежная ванная. Стянув с себя платье, я начала замывать пятно, а сверху на платье падали мои горькие слезы. Опять все пошло не так! Что бы я ни делала, все оборачивается чередой неприятностей! Запрись в комнате и не выходи вообще, и то либо потолок обвалится, либо пол рухнет!
- Что, уже расклеилась?
От неожиданности я высоко подпрыгнула. Обернувшись, я увидела златокожую Тайру Бэнкс, изящно расположившуюся на краю ванны. На ней было красивое зеленое платье, фактурой напоминающее чешую и прилегающее к телу столь же плотно. Тайра хмурила бровки, накручивая на палец прядь волос.
_________________