Герцог Чёрная Роза (ПИЛР)

Да, в этом начале мы узнаем гораздо больше о героях романа.
Хорошо, что автор его выложила.
Вспомнился друг черной Розы-де Брие...Как же его жалко ..Но, ничего не поделаешь....
Продолжение - захватывающее. О, женщина, твое имя -Коварство, как говорил один классик...

Следим дальше за приключениями и интригами...
_________________

спасибо за продолжение!!!Дом очень наивна, думает сможет отбить мужчину у королевы, а та гораздо коварней, чем кажется на вид((

Дом у нас не ликом шита - дадим жару этой королеве!!! Герой будет наш!
Ох, как же мне он нравится - прям влюбляюсь в него все больше и больше... а что же будет дальше? Пропаду ведь... снова!

Конти, рада, что ты еще его (героя) не забыла. Старое чувство вспыхнуло вновь!
Джули, конечно, с королевами бороться трудно и небезопасно... Но героиня попробует справиться.
Сиринга, де Брие почему-то многие жалеют, сама в конце концов прониклась и думала как-то его оживить. Потеря памяти или что-то вроде... Но не получилось, увы.
Рада, что Начало выложила не зря.

Как все запутано! Никто из супругов не знает, кто на самом деле его вторая половинка!
А королева такая коварная!
Интересно было почитать полную версию первой главы!
Спасибо, Гюля! Жду продолжение!

Соня Соня, спасибо

 » 7

11. Рауль де Ноайль.

Лицо королевы озарилось неприкрытой радостью; Дом увидела это, и ее окатила волна жгучей ревности. Девушка еще раз дала себе слово: «Я не уступлю его никому! Я отниму его у Бланш!» Карлик Очо же зевнул, захлопнул книгу и улегся у ног королевы с самым невинным видом, и даже закрыл глаза, делая вид, что заснул.
Рауль де Ноайль вошел в залу и направился по алой дорожке к королю и королеве. По мере того, как он приближался, сердце Доминик колотилось все чаще и отчаяннее. Боже милосердный, как он был красив!
Раулю было не более тридцати. У него были длинные вьющиеся волосы цвета норкового меха, такие густые и блестящие, что хотелось запустить в них руку и почувствовать их шелковистую мягкость. На смуглом лице ярко сверкали очень светлые голубые глаза; длине черных ресниц герцога и его изящно очерченным, тоже черным, бровям позавидовала бы любая красавица. Нос у герцога был прямой, рот — неожиданно мягкий и нежный, как у девушки; он улыбался — уж эту белозубую улыбку она узнала бы, подумала восхищенная Дом, из тысяч других !
На герцоге был темно-желтый парадный костюм (желтый цвет был очень моден при дворе), весь расшитый золотом и белым и розовым жемчугом сказочной величины. На ногах его были сапоги с золотыми шпорами, гордо позвякивавшими при каждом шаге молодого человека. На бедрах Рауля, на золотой цепи, висели: слева — меч, справа — кинжал в усыпанных драгоценными камнями ножнах, с золотой рукоятью, в которую был вставлен огромный рубин.
Он шел, бросая по сторонам высокомерные взгляды; и все дамы и кавалеры низко кланялись ему.
«Мой муж! Таинственный герцог Черная Роза! Загадочный Мишель де Круа! Рауль де Ноайль!» Доминик не сводила с него влюбленных глаз. Ей не было дела до того, что кто-нибудь мог обратить на нее внимание. Король, королева, весь двор, — ничто, ничто не существовало для нее сейчас, кроме ее Рауля!
Наконец, он приблизился к возвышению и, поцеловав руку короля, подошел к трону королевы. Бланш улыбнулась ему ослепительной улыбкой и, протянув руку для поцелуя, воскликнула:
- Ах, наконец вы здесь, наш несравненный победитель! Мы уже вас заждались!
- Ваше величество, простите, что заставил вас ждать, - сказал Рауль, склоняясь над ее рукой. Доминик вслушивалась в каждое его слово. Его голос… да, низкий, он был похож, очень похож на голоса Черной Розы и Мишеля де Круа!
- Герой имеет право на опоздание… - с почти интимной улыбкой негромко сказала королева. — Вчера вы показали чудеса храбрости, дорогой герцог!
- Защищать цвета нашей королевы - какая честь может быть выше этой?
- Да, вы правы. Боже, как давно при дворе не было турнира! И как я соскучилась по этому зрелищу!
- Да, ваше величество, - ответил Рауль, - с тех пор, как началась война в Лангедоке и Провансе.
- Увы! Все наши славнейшие и сильнейшие рыцари были там, включая вас, герцог. А без них и вас турнир был бы совсем не тем! Сколько же лет прошло с тех пор, как мы смотрели последний раз на ристалища?.. Очо! — и королева толкнула спящего карлика ногой и перешла на испанский, - у тебя хорошая память — когда в последний раз был рыцарский турнир?
- Пять с половиной назад, ваше величество. Турнир в Сен-Клу, - сказал Очо, открыв один глаз.
- Да, действительно… - прошептала королева, неожиданно помрачнев. И, повернувшись снова к Раулю, сказала, опять по-французски: - Он говорит, что не помнит, когда это было, дорогой герцог.
«Значит, Рауль не знает испанского», - подумала Дом.
Тут неожиданно юный король обратился к матери:
- Мадам, если аудиенция закончилась, вы разрешите привезти сюда моего рыцаря? Я хочу потренироваться!
- Конечно, Луи, - с ласковой улыбкой сказала Бланш. — Но пусть освободят вам место, чтобы вы никого случайно не ранили, как в прошлый раз.
- Я буду очень осторожен, мадам! — и мальчик, соскочив с трона, крикнул:
- Привезите моего рыцаря! Прошу вас, господа, отойдите все подальше!
Дамы и кавалеры задвигались, и скоро на середине залы образовалось широкое пространство, куда двое слуг в латах и шлемах вкатили чучело рыцаря в полном боевом вооружении и доспехах. Это чучело невольно напомнило Доминик ее рыцаря в Руссильонском замке. С двух сторон к чучелу были прикреплены длинные цепочки, позволявшие его раскачивать.
Слуги, опустившись на колени, принялись тянуть цепочки, а Людовик, вытащив из ножен у себя на поясе кинжал и отойдя шагов на десять, начал бросать его в рыцаря, стараясь попасть в ярко-красный круг на его груди. Это было довольно сложно, даже если бы чучело стояло неподвижно; но, когда оно раскачивалось из стороны в сторону, ловкость и меткость были нужны очень большие.
Мальчик очень старался, он метал кинжал, даже высунув язык, что насмешило Доминик, — это было совсем не по- королевски!
Придворные, почтительно замерев, наблюдали за игрой юного монарха. Рауль и королева, улыбаясь, тоже смотрели на Людовика.
Этикет был несколько нарушен; и имени вошедшей в залу девушки в темно-коричневом платье с книгой в руках сенешаль не объявил. Однако, едва Рауль увидел эту молодую даму, он тотчас поспешил к ней и, нежно взяв под руку, подвел к королеве. Девушка присела в низком реверансе.
- Ах, милое дитя мое, как мы рады, что вы пришли, - проворковала Бланш. — Сядьте возле нас, прелестная герцогиня.
«Герцогиня!.. И как с ней нежен Рауль! Боже, кто это? - страшное подозрение шевельнулось в душе Доминик. — А вдруг это… это — его жена?»
Обернувшись к своей соседке, баронессе Мадлен де Гризи, девушка, не выдержав неизвестности, обратилась к ней:
- Скажите мне, мадемуазель, кто эта девушка, которую подвел к ее величеству герцог де Ноайль?
- Это сестра герцога, Розамонда де Ноайль, - отвечала тихим голоском Мадлен.
Камень скатился с плеч Доминик. Его сестра! Розамонда… Розамонда? Что-то смутно знакомое было в этом имени. Где Дом его слышала? Когда-то, давным-давно.
Ну конечно! Когда она подслушивала разговор Черной Розы и де Брие, в замке отца.
Они говорили тогда о Мари-Флоранс… И Анри де Брие сказал тогда: «…Моя Розамонда тоже набожна и тиха.» Не сестру ли Рауля он имел в виду?
И Мадлен де Гризи, словно отвечая на мысли Доминик, добавила:
- Несчастная герцогиня до сих пор не может оправиться от своей утраты. Её жених, граф де Брие, исчез несколько лет назад, во время войны в Лангедоке. Считают, что он погиб. Бедняжка хотела удалиться в монастырь… но брат запретил ей это. Он обожает свою сестру!
Так и есть! Сестра Рауля была невестой Анри де Брие! Впрочем, что могло быть естественней? Рауль — Черная Роза. Де Брие — его лучший верный друг. Конечно, герцог был бы рад отдать руку сестры молодому графу.
Доминик внимательно пригляделась к юной герцогине. Между нею и Раулем не было большого сходства, — у Розамонды были светло-каштановые волосы и не голубые, как у брата, а зеленые глаза. Она казалась кроткой и тихой, и напомнила девушке Мари-Флоранс, только подбородок был неожиданно твердым, резко контрастируя с мягкими очертаниями лица.
Значит, Анри де Брие погиб. Красивый, золотоволосый, улыбчивый. Бедный друг Черной Розы! И граф… и Жерар де Парди. Сколько молодых жизней унесла эта война!
Теперь нежность и душевность, с которой Рауль обращался с сестрой, восхитили Доминик. Он принес ей маленький стульчик и подушечку для ног и усадил с почтительностью и вниманием, как будто это была сама королева. «Какой заботливый и нежный брат!» - счастливо подумала Дом.
Да, все, все в нем приводило ее в трепет и восторг! Кроме, пожалуй, одного — кольца на его руке не было.
Было и еще одно, что смущало Доминик — если Рауль был так красив, знатен, богат и могуществен, зачем ему было надевать на себя маску, отправляясь на войну в Лангедок? Эта таинственность совсем ему не подходила, — он мог, как все достойные и честные дворяне, биться с врагом с открытым лицом. Здесь была какая-то непонятная тайна.
Вдруг королева, с улыбкой, показавшейся Доминик немного странной, обратилась к Раулю.
- А у нас новость, дорогой герцог! У нас теперь еще одна придворная дама. Подойдите к нам, графиня де Руссильон! Мы хотим познакомить вас с нашим первым и лучшим из рыцарей.
Девушка заметила, как вздрогнул Рауль, когда Бланш назвала ее имя. Он круто повернулся, — и взгляды его и Доминик встретились. На его лице выразилось изумление, которое, конечно, было наигранным, ведь он же – то есть Мишель де Круа - прекрасно знал, что она направляется в Париж и скоро появится при дворе.
Но затем изумление сменилось нескрываемым восхищением, — и вот это чувство, как тут же решила Доминик, никак не могло быть искусственным. Теперь, когда она видела Рауля без маски или шлема с опущенным забралом, и лицо его не было покрыто грязью и кровью, - он никак не мог скрыть от пристального взгляда Дом своих подлинных чувств. Он был поражен, восхищен и просто пожирал ее своими светлыми глазами, пробуждая в душе девушки самые смелые надежды и мечты.
«Вот сейчас, сейчас он скажет, что я — его жена! — блаженно подумала она, и синие глаза ее засияли. — Как изумится весь двор! Как оцепенеет королева!.. Конечно, это должно произойти сейчас!»
…Но этого не случилось. Лицо Рауля, явно с трудом, вновь приобрело спокойное и почти безразличное выражение и, поклонившись Доминик, он произнес холодным светским тоном:
- Счастлив познакомиться с вами, графиня, - и вновь повернулся к королеве.
Сияющие глаза Доминик потухли.
«Как он может так поступать со мной?!! — на смену радости и счастью пришли гнев и горечь. Обычно за ними следовала вспышка бешенства, которая когда-то, в замке Руссильон, заставила ее растоптать стяг Черной Розы и изрезать его плащ. Но Дом, хоть и с трудом, подавила это чувство. — Сейчас не время и не место. Но я найду способ поговорить с ним наедине, — и тогда-то он уже от меня не увильнет!»
Между тем, юный король продолжал свои упражнения с кинжалом. Латы на чучеле рыцаря были из мягкого металла, и при удачном броске лезвие входило в них на несколько дюймов.
Вдруг мальчик радостно вскрикнул : кинжал попал прямо в центр красного круга на груди рыцаря! Придворные зааплодировали.
- Мадам! Дядя! Посмотрите — я попал, попал! — и он подбежал к матери и Раулю и, схватив их за руки, потащил смотреть на его маленькую победу. Очо захлопал в ладоши и побежал за королевой. Дамы ее величества, вместе с Доминик, также проследовали на середину залы. Бланш и герцог подошли к чучелу.
- Сир! — воскликнул Рауль. — Такой бросок воистину достоин награды!
И он отстегнул свой кинжал с золотыми, усыпанными драгоценными камнями ножнами и, встав на колено, протянул его мальчику. Но Людовик покачал головой.
- Благодарю вас, дядя, - промолвил он. — Но мне уже обещана награда… и более дорогая!
- Луи, - сказала королева, - нехорошо отказываться. Герцог дарит вам подарок от чистого сердца! Примите же его, не обижайте нашего героя, победителя турнира в Провене!
Но юный король опять покачал головой.
- Простите, герцог, но я не приму это… Мадам! - вдруг громко обратился мальчик к Бланш. — А я знаю, почему наш дядя Рауль де Ноайль выиграл этот турнир!
- Почему же? — улыбаясь, спросила королева.
- Потому что в турнире не принимал участие герцог де Немюр!
Улыбка сползла с лица Бланш. Оливковое лицо ее вдруг стало зеленым. Рауль вздрогнул и прикусил губу.
- Что вы сказали, ваше величество? — каким-то не своим голосом произнесла королева.
- Что, если бы герцог де Немюр участвовал в провенском турнире, он бы обязательно победил, как пять с половиной лет назад!
- Ваше величество, - вмешалась Инес де Луна, - вы были еще слишком малы тогда… Неужели вы это помните?
– Конечно, герцогиня! — сказал Людовик. — Это было в Сен-Клу. Герцог де Немюр, защищая цвета моей матери, выбил из седла шесть рыцарей, включая герцога де Ноайля!
В зале вдруг, как заметила Доминик, установилась гробовая тишина. Что бы это значило? Кто был этот герцог де Немюр, о котором говорил король, и одно имя которого заставило побледнеть королеву?..
Но тут двери открылись, и Матье де Монморанси, снова стукнув трижды своим золотым жезлом, провозгласил:
- Граф де Родез д’Арманьяк, герцог де Немюр!











12. Состязание.



... Доминик не была склонна верить в предчувствия; но, когда сенешаль объявил это имя, по спине у нее прошла холодная дрожь.
Все присутствующие, по-прежнему в полном молчании, повернулись к дверям.
Вошедший мужчина был одет во все черное с ног до головы. Единственным светлым пятном был орден на его груди, и, когда он подошел ближе, Доминик узнала этот знак отличия, — тетя Агнесс рассказывала ей о рыцарских орденах, - красный крест в обрамлении серебряных лучей. Этот человек был командором испанского ордена Сантьяго.
«Странно… у французского дворянина — испанский орден!» — мелькнуло у Дом.
И меч, и парный к нему кинжал у герцога были безо всяких украшений; но на сапогах этого рыцаря, также как и у Рауля, были золотые шпоры.
Вот только у Рауля походка была легкая и непринужденная, и шпоры его весело позвякивали, - а герцог де Немюр, хоть и шел с гордо поднятой головой, но шел так, как будто делал над собой какое-то внутреннее усилие; и звон его шпор был мрачен и зловещ.
То ли потому, что он был одет в черное, то ли потому, что в зале для приемов по-прежнему царила гробовая тишина, - но этот человек показался Доминик каким-то злым вестником. Вестником смерти, быть может?..
Он был уже настолько близко, что девушка могла как следует рассмотреть его. И опять озноб прошел по ее телу. Рауль и этот герцог были очень похожи! И фигуры, и рост. Герцог де Немюр был, как и Рауль, смуглый брюнет со светлыми, но не голубыми, а серыми, глазами. И у Рауля волосы были темно-каштановые, а у этого мужчины — черные, тоже очень густые и уже начавшие седеть на висках. У Рауля рот был мягкий, почти женственный, а у этого человека — твердо, даже излишне твердо сжатый, как будто он стиснул зубы, преодолевая некую боль.
Когда Рауль, ее Рауль, шел к королевским тронам, и все низко кланялись ему, — это свидетельствовало о его силе, могуществе и власти; женщины провожали его восхищенными, а кавалеры — боязливыми взглядами.
Но, хотя герцогу де Немюру кланялись гораздо ниже, - во взорах женщин Доминик читала ужас и даже нечто, похожее на отвращение. И это тоже было странно, — ведь он был, несомненно, привлекательным мужчиной, - даже очень, но до Рауля ему было далеко! А мужчины, хотя, казалось, и трепетали перед герцогом, но во многих взглядах Дом уловила что-то вроде презрения.
«Арманьяк Родез Немюр. Я никогда не слышала этого имени. Родез и Немюр… Боже! — вдруг похолодела Доминик. — Как и в имени Рауля, у этого герцога тоже две буквы в имени—«Н» и «Р»!» Но она тут же опомнилась.
«Ведь де Родез-это графский титул. А не герцогский. И в вензеле под герцогской короной буква «Р» стоять у этого человека не может!» Девушка почувствовала некоторое облегчение, когда поняла это. «Если только… если только его ИМЯ не начинается на Р!»
Рыцарь был уже в двух шагах от королевы. Бланш полностью пришла в себя; вдруг, поразив Доминик неожиданной сменой маски, она ослепительно улыбнулась герцогу и протянула ему свою руку для поцелуя. Но он, казалось, не заметил этого и, опустившись на колено, приподнял край ее белого платья и приложился к нему губами. Бланш быстро убрала, почти отдернула, руку.
«Он сделал это нарочно! - подумала Доминик. — Он же прекрасно видел, что она протягивает ему руку!»
И опять дрожь пробежала по спине девушки. То, как он поцеловал край платья королевы… Это напомнило ей тут же загадочного крестьянина Мишеля у реки. Очо за спиной ее величества скорчил смешную рожицу и повторил жест королевы.
- Как мы рады видеть вас, наш дорогой кузен! — сказала Бланш, улыбаясь уже немного принужденно. — Вы давно покинули двор… А мы так надеялись, что вы будете драться в Аржантее. Говорят, вы были в своих южных поместьях?
- Да, мадам, - ответил герцог, вставая. — Я был на юге.
Доминик вздрогнула. Его голос!.. Она была почти уверена – почти — что это был голос Мишеля, — и того, что был у реки, и того, что ехал с де Парди.
А королева назвала его кузеном... Значит, он — ее двоюродный брат?
- Дядя! — радостно воскликнул Людовик.— Представьте себе, — я попал в грудь своего рыцаря! А его очень, очень сильно раскачивали!
- Да, ваше величество? — слегка улыбнувшись уголком рта, спросил де Немюр. — Покажите же мне вашу победу.
Мальчик подтащил его вплотную к чучелу.
- В самое сердце! Прекрасный удар, сир! — с видом знатока промолвил герцог.
- Вы помните, что обещали мне, если у меня получится? — возбужденно воскликнул Людовик.
-Конечно, государь; и он ваш. - И герцог отстегнул свой кинжал в стальных ножнах и с низким поклоном вручил его королю.
Мальчик вытащил кинжал и, размахивая им, восторженно воскликнул:
- Неужели он и правда теперь мой?.. Тот самый нож, которым вы убили, защищая моего отца, шесть сарацинов?
- Это всего лишь легенда, сир, - ласково усмехнувшись, сказал герцог.
- Нет-нет! Мне отец рассказывал! Мадам, правда ведь, так и было, и герцог де Немюр спас жизнь моему отцу?
Красиво изогнутые брови королевы сдвинулись, рот чуть заметно искривился, - она явно была вне себя от злости. Но голос ее прозвучал ровно и спокойно:
- Да, Луи, все так и было. Я тоже помню, как наш супруг рассказывал эту историю… Герцог де Немюр слишком скромен. Говорят, в метании ножей вам нет равных, кузен!
- Ах, дядя! — Людовик вцепился в руку герцога. — Покажите, как вы умеете кидать кинжал!
- Ваше величество, мы пойдем в зал для рыцарских состязаний, и я покажу вам. Но не здесь; здесь не место для подобных забав.
- Почему же нет, кузен? — промурлыкала королева. — Нам всем было бы очень любопытно посмотреть на это… Даже моим придворным дамам! Но я понимаю вас, герцог; вам одному неинтересно показывать нам свое искусство. Вам хочется борьбы, победы! Кто из моих рыцарей, - и она обвела залу взором, - желает посостязаться с нашим дорогим кузеном?
Все молчали. «Неужели никто не примет этот вызов? — подумала Доминик. — Если бы я была мужчиной – о, я бы не стала трусить!»
Но что же ее Рауль?.. Уж он-то должен ответить этому герцогу! Черная Роза никогда не был трусом! Глаза ее загорелись; она взглянула на Рауля. «Если и ОН не примет вызов…» Но герцог де Ноайль уже шагнул вперед с надменной улыбкой.
- Я желаю, - сказал он. Сердце Доминик радостно затрепетало: она не сомневалась в нем! И была уверена в его победе! Впрочем… впрочем, герцог де Немюр был, безусловно, опасным противником; Дом чувствовала в нем холодную жестокость и равнодушие к чужим страданиям. «Он и не в чучело — в живого человека метнет кинжал и не поморщится,» - подумала девушка.
Королева вновь просияла:
- Прекрасно! Какое это будет зрелище! Два кузена! Два отважных рыцаря!
«Как? Значит, де Немюр и Рауль — тоже кузены?» - с недоумением подумала Доминик. Хотя это, конечно, объясняло сходство двух мужчин.
- Ваше величество, - обратился Рауль к юному королю. — Если этот поединок по всем правилам, то нужен герольдмейстер, который будет следить за состязанием и определит победителя.
- Конечно, дядя! Я назначаю на эту должность герцога де Монморанси!
Высокий седой сенешаль подошел и низко поклонился королю.
— Надеюсь, господа противники одобрят мой выбор.
Рыцари молча склонили головы.
- Пусть монсеньор сенешаль определит расстояние, с какого будут метать нож, и выберет оружие для поединка! — сказал Людовик. Он снова уселся на свой трон; и Бланш последовала за ним. С возвышения им хорошо была видна вся часть залы для проведения состязания.
Де Монморанси отмерил двадцать больших шагов от чучела и положил на паркетный пол свой меч.
- Если кто-нибудь из вас наступит на этот меч, мессиры, то будет считаться проигравшим! — объявил он.
Затем настало время выбора оружия. Несколько рыцарей подошли со своими кинжалами; Рауль также протянул сенешалю свой. Доминик заметила, с каким презрением смотрит на этот изукрашенный клинок кузен де Ноайля. Но тут Людовик подозвал де Монморанси и подал старому царедворцу кинжал — подарок юному королю от де Немюра.
- Лучшего клинка вы здесь не найдете! — сказал его величество. Сенешаль низко поклонился государю. Спорить никто не посмел. Выбор оружия был сделан.
Теперь осталось определить, с какой частотой раскачивать чучело рыцаря. Бланш подозвала Очо и велела ему принести из музыкальной комнаты метроном. Когда карлик вернулся с ним, пирамидку установили рядом с чучелом и задали довольно быстрый ритм.
Глаза юного короля сверкали от предвкушения; он ерзал на сиденье; щеки его горели. Вдруг он воскликнул:
- Мадам! Вы разрешите мне поставить на победителя сто ливров?
- Конечно, Луи, - ответила королева. — Я тоже хотела бы поставить - на Рауля де Ноайля; вот мой заклад! – И она сняла с левой руки перстень с крупным рубином.
- А я ставлю на герцога де Немюра! — горячо сказал король. Герцог поклонился ему, прижав руку к сердцу.
Тогда все в зале зашевелились; и мужчины начали заключать пари. Доминик дрожала от возбуждения. Как ей хотелось тоже крикнуть: «Я ставлю на победу Рауля де Ноайля!» -но благовоспитанной девушке не пристало принимать участие в подобном. Только Бланш де Кастиль могла сделать ставку.
Но она слышала, как перешептываются дамы ее величества и другие женщины в зале. И все они были на стороне Рауля! Впрочем, как и все мужчины. Еще никто в зале не назвал имя де Немюра!
И вдруг рядом с Доминик послышался тихий нежный голосок:
- Ваше величество, разрешите мне поставить…
Дом оглянулась. К ее изумлению, это говорила Розамонда де Ноайль, сестра Рауля.
Королева милостиво кивнула ей. «Конечно, она поставит на победу брата!» - подумала Доминик. И была поражена, когда услышала:
- Двести ливров на победу герцога де Немюра! — Розамонда промолвила это тихо, но твердо. Она поставила даже больше, чем король.
Бланш прикусила губу. Но тут же, подозвав герцога де Немюра и улыбаясь, негромко сказала ему:
- Однако, кузен, у вас тут мало сторонников…
- Среди них — сам государь, ваше величество. А разве король не стоит многих тысяч других союзников? — отвечал ей, чуть улыбнувшись, герцог. Королева бросила на него яростный взгляд.
И еще один голос раздался за герцога де Немюра. Голос этот был знаком Доминик, и, посмотрев в ту сторону, откуда он донесся, девушка увидела барона де Парди. Он увидел ее и улыбнулся ей, наклонив круглую большую лысеющую голову.
«Барон де Парди! И ставку он сделал не на Рауля…Что бы все это значило?»
Между тем, все уже было готово к состязанию. Рыцари отстегнули свои мечи, чтобы они не мешали движениям; с помощью монеты была определена очередность, – Раулю выпало метать клинок первым. Слуги, низко наклонившись, взялись за цепочки и, подчиняясь стуку метронома, принялись раскачивать чучело рыцаря.
Рауль взял кинжал де Немюра и подошел к мечу-отметке. Доминик залюбовалась красавцем-герцогом. Как грациозны и непринужденны были движения молодого человека! Он напоминал ей леопарда — возможно, из-за своего желтого костюма. В его медлительных неторопливых движениях чувствовалась скрытая сила.
Рауль поднял клинок, крепко охватив рукоять длинными пальцами, прищурился, примериваясь к наклонам чучела… Затем слегка наклонился вперед - и бросил кинжал. Клинок просвистел в воздухе, — и все ахнули: он вонзился прямо в центр алого круга на груди рыцаря!
Рауль оглянулся, и его светлые глаза, сверкавшие как два аквамарина, остановились на мгновение на Доминик. Он торжествующе улыбался. Боже, какая у него была красивая, белозубая улыбка!
Присутствующие разразились громом аплодисментов. Дом хлопала вместе со всеми. Как она была счастлива и горда его победой! Ведь сделать лучший бросок не смог бы никто.
Похоже, того же мнения была и королева. Она вся светилась от радости.
- Что вы скажете, господин герольдмейстер? — спросила она у де Монморанси. — Мне кажется, мы можем даже не продолжать. Герцог де Ноайль победил!
Сенешаль открыл было рот, чтобы что-то произнести, но Людовик, очень серьезный и взволнованный, обратился к нему:
- Герцог, прошу вас, дайте метнуть нож и господину де Немюру!
Де Монморанси поклонился его величеству и громко объявил собравшимся:
- Состязание продолжается! Теперь бросать будет герцог де Немюр!
Дом сдвинула брови. Конечно, спорить с королем никто не будет… Но и превзойти Рауля его кузену не удастся, как бы он ни старался!
Что касается соперника Рауля — то ему, кажется, было безразлично, победит он или проиграет. Все это время де Немюр стоял, скрестив на груди руки, с каменным лицом, на котором не выражалось никаких чувств.
Старый сенешаль взял у Рауля кинжал и передал его герцогу де Немюру.
Рыцарь подошел к отметке, но вдруг оглянулся и подозвал к себе Очо.
- Прошу вас, господин Очо, передвиньте грузик в метрономе пониже, - попросил он карлика. Очо выполнил просьбу; метроном застучал быстрее. Быстрее закачалось на цепочках чучело. И, вместе с метрономом, быстрее забилось сердце Доминик… Что задумал этот человек?
Но герцог не ограничился этим; он еще и сделал несколько шагов назад.
«Он сошел с ума! — подумала Дом. — Он же ни за что не попадет!»
Де Немюр держал кинжал левой рукой; но не за рукоять, а за лезвие, и не подняв, как обычно делают при метании оружия, а прижав клинок к бедру.
Может быть, поэтому Доминик и упустила тот момент, когда соперник Рауля , как будто даже не целясь, сделал бросок; а, возможно, потому, что движение герцога было неуловимо быстрым.
Мелькнула серебристая молния, — и кинжал вонзился в чучело. Все невольно вскрикнули. Слуги остановили раскачивание. Рукоять торчала из шеи рыцаря с правой стороны, немного наискосок. Клинок так глубоко вошел в металл, что Монморанси не без труда выдернул его из шеи чучела.
Людовик вскочил со своего трона и громко захлопал в ладоши. Все, включая и вновь позеленевшую королеву, последовали примеру юного государя.
Де Немюр поклонился их величествам. Он по-прежнему был невозмутим, и ни один мускул не дрогнул на его смуглом лице.
«Какой страшный человек! — снова мелькнуло у Дом. — Опасный… очень опасный!» Вокруг герцога отчетливо и почти ощутимо витало что-то, вызывающее у девушки ощущение могильного холода. «Он и сам как будто встал из гроба!»
- Что вы теперь скажете, наш герольдмейстер? — весело спросил король у де Монморанси.
- Сир, - с низким поклоном ответил сенешаль, отдавая королю клинок. — Я присуждаю победу герцогу де Немюру.
- Он достоин ее! — воскликнул мальчик. Он схватил свою мать за руку и буквально потащил ее за собой. Они подошли к чучелу рыцаря, и Людовик еще раз посмотрел на отметину на шее, где вонзился кинжал.
- Вот это удар, господа! — возбужденно говорил он. Все окружающие вынуждены были согласиться с юным государем и выразить свое восхищение искусством герцога де Немюра.
- Этот удар, безусловно, смертелен, если его нанести человеку, - объяснял старый сенешаль королю. — Удар в сердце не всегда бывает смертельным; я знавал людей, которые оставались в живых с такою раной…
- Правда, господин де Монморанси? Как интересно! — сказал мальчик. — А вы что скажете, герцог де Ноайль?
Рауль поклонился королю.
- Ваше величество, монсеньор сенешаль абсолютно прав. Удар в шею с таким наклоном смертелен.
Герцог де Немюр вдруг повернулся к Раулю и негромко произнес:
- Да, кузен, и вам об этом хорошо известно. Когда-то вы сами едва не перерезали мне горло таким образом.
Мужчины обменялись ненавидящими взглядами. Доминик не сводила с них глаз. «Враг Рауля — мой враг!» - сказала она себе.
Королева метнула на герцога де Немюра предостерегающий взор:
- Не шутите так, кузен; его величество может поверить, что вы говорите всерьез!
- Простите меня, государь, - сказал де Немюр. — Это, действительно, была шутка… причем неудачная.
Придворные, между тем, отдавали заклады тем, кто ставил на его победу, – королю, Розамонде де Ноайль и барону де Парди.
Доминик смотрела, как барон принимает кошельки и драгоценности. Он был страшно доволен. Герцог де Немюр подошел к нему, и де Парди, пожимая ему руку, воскликнул:
- Монсеньор! Благодаря вашей победе я сразу стал богатым человеком!
Герцог слегка улыбнулся. Он стоял в профиль к Дом, и девушка увидела над его левой бровью чуть заметный шрам, почти заживший.
«Мишель де Круа! Это, несомненно, он! Шрам остался от удара Пьера… там, на реке, когда они дрались из-за Снежинки!»
Но, в таком случае, получается, что Рауль — не Мишель? Девушка ничего не понимала. Она была настолько уверена, что именно Рауль изображал рыцаря де Круа! А теперь, оказывается, все ее выводы были ложными! Она попыталась еще раз вспомнить все, что произошло в тот день на реке и на дороге, и снова поразилась своему открытию.
Мишель — герцог де Немюр! Как это возможно?.. Однако, это, несомненно, так и было, - и то, что де Парди и герцог были друзьями, и то, как ОН поцеловал край платья королевы, и то, что бровь у него была рассечена, — все указывало на этого человека, который вызывал у нее какой-то безотчетный страх.
«А вдруг… а вдруг это ОН — Черная Роза? - от этой мысли Доминик пробрала дрожь. — Вдруг я сделала ошибку?»
Она пристально всматривалась в де Немюра. Ему подали пояс с мечом, и он надел его. «Меч — с правой стороны. И кинжал он метал левой рукой… Он — левша!»
А кем был герцог Черная Роза? Доминик судорожно пыталась вспомнить это. Она видела своего мужа с оружием только один раз - в капелле Руссильонского замка, когда Жерар де Парди принес ему меч из спальни сестричек Дом. И герцог опоясался им. С какой стороны?.. Она вдруг вспомнила — и вздохнула с облегчением. Меч у Черной Розы висел на левом бедре! Значит, ее супруг был правшой - как Рауль!
«Как я могла хоть на миг усомниться в этом!» - укорила она себя. Но… но все, что произошло тогда из-за Снежинки - как теперь было объяснить себе ЭТО? Зачем де Немюру понадобилась Снежинка? Теория Доминик до этой минуты была стройна и абсолютно логична. И вдруг — всё обрушилось!
«А вдруг у де Немюра что-то с рукой… и поэтому он метал нож левой?»
И она вновь начала разглядывать герцога. «Нет… пальцы все на месте… и сгибаются. Нет, он все-таки левша!»
Однако, сомнения ее все еще не совсем рассеялись. «Надо также выяснить, как его зовут - и, если не на «Р», то тогда я уже твердо уверюсь, что это не он. К тому же, не надо забывать, что он — кузен королевы… а не короля! И еще надо подумать, что де Немюр делал тогда на реке… О, лишь бы его звали не на «Р!»

13. Соглядатай.

Королева сказала:
- Подойдите к нам, наш дорогой кузен! Его величество хочет кое-что спросить у вас…
Герцог де Немюр приблизился.
- Дядя! — воскликнул Людовик. — Посмотрите, сколько я всего выиграл! — У ног мальчика на возвышении лежали кошельки, цепи и кольца проигравших пари кавалеров. — Что мне со всем этим делать?
- Если, государь, вы позволите мне дать вам совет… - Людовик кивнул. — Герцогиня Розамонда де Ноайль , как мне известно, посещает больницы и приюты для детей бедняков; ее милосердие и неутомимость в помощи всем несчастным, сирым и убогим известны всему Парижу.
- Я понял, герцог, и благодарю вас за этот совет! - промолвил юный король и обратился к Розамонде:
- Прошу вас принять мой скромный вклад в ваши добрые дела, герцогиня де Ноайль.
Сестра Рауля низко поклонилась мальчику:
- Ваше величество, благодарю вас и принимаю ваш дар. - А де Немюру она сказала с ласковой улыбкой: - Воистину, кузен, ваша победа сегодня — промысел Божий. Поверьте, Господь, который все видит, — на вашей стороне!
Герцог склонился над ее рукой и нежно и почтительно поднес ее к губам. Доминик взглянула в этот миг на Рауля. Его передернуло; красивое лицо его исказилось жгучей ненавистью. Но он тут же вновь постарался вернуть себе невозмутимый вид.
Бланш вновь обратилась к де Немюру:
- Встаньте здесь, рядом с нашим троном, милый кузен Робер. - Первую и последнюю букву его имени она произнесла, сильно грассируя.
«Робер!.. Значит, его имя все-таки начинается на «Р»! - и опять девушка была в смятении. — Робер де Немюр!»
Герцог встал справа от трона королевы. Бланш немного наклонилась в его сторону и, вдруг перейдя на испанский, негромко — но так, то Доминик слышала каждое слово- произнесла:
- Вы уже видели нашу новую придворную даму, кузен? Вон она стоит, слева, возле баронессы Мадлен де Гризи. Ее зовут графиня Мари-Доминик де Руссильон, она из Лангедока. Это имя вам ничего не напоминает?..
Де Немюр слегка повернул голову, и его светло-серые глаза на мгновение остановились на Дом.
- Красивая девушка, не правда ли? — мурлыкала королева. - Правда, похоже, глупа как пробка и неуклюжа, как простолюдинка. Но что поделаешь - каким манерам и уму можно научиться в глухой провинции?
Доминик отчаянным усилием воли сохраняла на своем лице неподвижное равнодушное выражение, делая вид, что не понимает, о чем говорит Бланш. Но внутри она вся тряслась от унижения и злости. « Какая мерзкая женщина!»
Герцог прикусил губу. Доминик заметила это. Ее охватила холодная ярость. « Он кусает губы, чтобы не засмеяться! Ему смешно…Они оба насмехаются надо мной!»
Но ЕГО в этот момент она ненавидела даже больше. Не он ли там, на берегу, когда изображал крестьянина, говорил, что когда-нибудь поможет ей? А потом, будучи уже Мишелем де Круа, советовал ей не ехать ко двору королевы, где царят подлость, разврат и лицемерие.
«А сам-то оказался первым из всех лицемеров! Низкий негодяй!..» Она теперь страшно жалела, что не убила его тогда, у реки. «Сейчас я пустила бы стрелу ему в грудь, даже не задумываясь!»
- Впрочем, - продолжала, улыбаясь и все так же на испанском, королева, не сводя глаз с лица де Немюра, - все мои приближенные дамы глупы, хоть и миловидны. Выдавать их замуж — одно удовольствие! И, я надеюсь, мы и этой глупенькой провинциалочке найдем подходящего мужа. - Она хорошо знала герцога и видела, что ее слова попадают в цель. Она торжествовала. Он был задет — и даже сильнее, чем она могла предположить! - Похоже, юная графиня уже произвела неизгладимое впечатление на многих в этом зале! Она, кажется, довольно богата… ну и, как приятное дополнение к приданому нашей новой дамы, будут ее красота и невинность… Кстати! — И Бланш знаком подозвала герцогиню де Луна и перешла снова на французский. — Мадам герцогиня, пусть мадемуазель де Гризи отведет нашу новую даму в Розовую комнату!
Инес де Луна наклонила понимающе голову. Затем она подошла к своим девушкам и сказала:
- Баронесса де Гризи! Ее величество приказывает вам отвести графиню де Руссильон в Розовую гостиную!
- Пойдемте, графиня…- прошептала баронесса. Она низко опустила голову, но Доминик заметила, что Мадлен сильно покраснела.
С одной стороны залы для приемов находились три двери. Мадлен открыла самую ближнюю справа и ввела туда свою новую сослуживицу.
Комната была небольшая; справа висело на стене большое, в человеческий рост, отполированное бронзовое зеркало в золоченой раме. Рядом с зеркалом находилась широкая, обитая розовым бархатом, лавка. От входной двери ее отделяла большая ширма. Напротив зеркала, слева, у стены, стояло кресло черного дерева, в очень высокой спинке которого, на уровне человеческого лица, была искусно вырезана львиная голова с клыкастой пастью и отверстиями вместо глаз. Широко раздвинутые портьеры на окнах и обивка стен были из розовой парчи.
Комната эта, хотя светлая и залитая солнцем, чем-то сразу не понравилась Доминик. Она недоумевающе оглядывалась вокруг и, наконец, спросила:
- Зачем мы пришли сюда, баронесса?
- Видите ли…- краснея как рак, пролепетала Мадлен. — Желание нашей королевы — чтобы прислуживающие ей дамы были невинными девушками. Ее величество любит выдавать их замуж…
- Ну и что? – спросила, все еще непонимающая, Дом.
- Королеве надо убедиться, что вы — девственница, милая графиня.
- Надо убедиться? — чуть не задохнулась возмущенная и тоже покрасневшая Доминик. —Она что же… лично собирается убеждаться в этом?
- Нет, нет, графиня. Вас осмотрит наша первая дама, герцогиня де Луна. О, не бойтесь, это не больно и совсем не страшно… Вы просто должны лечь на эту оттоманку на спину и приподнять юбку. Это займет полминуты, уверяю вас.
Дом растерянно и гневно смотрела на пылающее лицо баронессы.
- Вы…не шутите?
- Поверьте, графиня… даю вам честное слово, что мы все проходили через это. Все девушки ее величества. Ложитесь, прошу вас… Герцогиня вот-вот придет.
Но тут дверь открылась, и вошла Инес де Луна.
- Мадемуазель де Гризи! Пусть графиня де Руссильон разденется. Помогите ей!
- Разденется, мадам?..
- Да; снимите с нее всю одежду… всю, вы поняли? И поскорей; мне некогда; я вернусь через пять минут! — И герцогиня быстро вышла.
Доминик стала пунцовой. Она задыхалась от гнева. « Какое унижение!.. Мой отец в нашем замке никогда никому не позволил бы так обращаться даже с самой последней из служанок! Неужели такое возможно-здесь, в королевском дворце? Раздеться догола и позволить ощупывать себя, как какую-то скотину!.. Ах, тетя Агнесс, почему ты не сказала мне, что ждет несчастных придворных дам в первый же день их пребывания в королевском дворце?.. Я бы ни за что не поехала в Париж!»
Ей захотелось выскочить из этой мерзкой Розовой комнаты и послать их всех к черту. Рот ее тут же наполнился кислой слюной — воспоминание о лимонах. «Да, именно к черту! — тем не менее твердо повторила она про себя. — И герцогиню де Луна, и королеву… и герцога де Немюра. И послать их на чистейшем испанском языке! Чтобы все они позеленели !!!»
Но в таком случае, её, конечно, выставят из дворца, причем на веки вечные. А, возможно, велят покинуть и столицу. И тогда — как и где она сможет встретиться с Раулем де Ноайлем? Нет… придется подчиниться. В конце концов, это дело полуминуты. «Я потерплю!» — сказала она себе.
Стиснув зубы, Доминик позволила Мадлен де Гризи снять с себя платье, под которым, поверх нижней рубашки, на бедрах, висел тонкий кожаный пояс с вставленным в него маленьким узеньким кинжальчиком. Девушка расстегнула и сняла пояс и положила его на край оттоманки.Затем она сняла нижнюю рубашку. Теперь она осталась совершенно обнаженной.
Доминик поглядела на себя в высокое зеркало. В нем отражалась стройная красавица, с ослепительно белой кожей, осиной талией и высокой полной грудью. Мадлен с искренним восхищением рассматривала ее.
- Как вы прекрасны, мадемуазель! — с какой-то затаенной грустью прошептала баронесса.
В эту минуту вновь вошла Инес де Луна.
- Ложитесь на спину, графиня! А вы свободны, мадемуазель де Гризи.
Дом, сжав зубы, подчинилась и легла на мягкую оттоманку.
- Раздвиньте ноги. Пошире... Вот так.
Девушка почувствовала, что палец герцогини проник в узкое отверстие между ее ног. Это было очень неприятно, хотя и не больно. Но вот палец вошел глубже, — и Дом, не выдержав, слабо вскрикнула от неожиданности и болезненного ощущения надавливания жесткого пальца на что-то внутри ее тела.
- Прекрасно! — сказала герцогиня, выпрямляясь и брезгливо вытирая руку батистовым платком. - Вы можете одеться, графиня. - И она быстро вышла.
Доминик встала. Щеки ее пылали. Хотя осмотр и длился несколько секунд, у девушки было чувство, что ее просто вываляли в грязи. «И герцогиня… и королева… Они мне обе отвратительны!»
Она медленно взяла в руки рубашку… и вдруг услышала какой-то шорох позади себя! Дом оглянулась. Шорох доносился из-за кресла с львиной головой. Кто-то находился там - и подсматривал за Доминик!
Луч солнца падал прямо на спинку кресла, – и потрясенная девушка вдруг увидела, что из отверстий на месте глаз льва на нее кто-то смотрит… Два светлых глаза!
Не помня себя от бешенства, Дом выхватила из ножен на поясе свой маленький узкий кинжал и швырнула его в кресло. Бросок получился не хуже, чем у герцога де Немюра, — клинок вошел как раз в одно из отверстий. Но, похоже, соглядатай все-таки успел ускользнуть раньше; иначе он бы завопил от боли.
Доминик подбежала и выдернула из дыры кинжал. Она наклонилась и посмотрела в отверстие, — но там было абсолютно темно. Тогда девушка попыталась сдвинуть кресло, чтобы увидеть, что скрывается за ним. Но, то ли оно было очень тяжелым, то ли было как-то приколочено к полу, — ей не удалось передвинуть его даже на полдюйма.
Дом вся дрожала - но не от холода, нет! Ее охватила дикая ярость. Девушка понимала, что все, происходившее с нею здесь, было подстроено. И подстроено, несомненно, королевой!..
Но кто подглядывал за обнаженной Доминик? Явно кто-то из особо приближенных к Бланш де Кастиль. Светлые глаза… У кого они могли быть? У королевы, герцогини де Луна, карлика Очо, у самого короля — у всех были темные глаза!
Ответ напрашивался сам собой: это могли быть либо Рауль де Ноайль, либо кузен королевы, герцог де Немюр! И, конечно, это был последний!
Рыча, Доминик начала колоть кинжалом стены справа и слева, и даже над креслом. Но они явно были каменные, и она лишь иступила лезвие и изрезала розовую обивку.
Однако, там был потайной ход. И соглядатай ушел по нему. А, может быть, шпион прячется теперь где-нибудь в другом месте, за другой стеной? И все еще смотрит на Дом? И гнусно усмехается над ее бесплодными усилиями? Не за зеркалом ли он?..
Но тут девушка опомнилась. «Тот, кто смотрел на меня из-за кресла, уже все увидел». Эта мысль отрезвила Дом. Стуча зубами, она натянула на себя нижнюю рубашку, надела пояс и влезла в платье. Кое-как приведя себя в порядок, не глядя в зеркало, она вышла из проклятой комнаты.
…В зале для приемов придворные разговаривали и пересмеивались, разбившись на кучки. Дом обвела залу глазами. Герцога де Немюра, Рауля де Ноайля и самой королевы здесь не было.

Эта Бланш явно задумала что-то нехорошее

О! Как интересно! Читаю на одном дыхании!
Классный роман!
_________________

спасибо за продку!!!Доминик все больше затягивают в интриги, а она даже не понимает этого, еще и думает, что сама всех обхитрит

Бедная Доминик, от бесконечных дум у нее скоро мозги закипят! А тут еще целых два мужа объявилось!)))
А де Немюр позер с непроницаемым выражением лица!

Я таких люблю больше, чем подхалимов типа Рауля.

А мне вообще больше всех пока Очо нравится)) Может его сделать мужем Доминик?))))

Уважаемый автор,вы закручиваете пружину интриги всё туже.Но можно наглый вопрос - мужем глав.героини является Робер?

Леди, всем спасибо за внимание .
Соня Соня, такого мужа, как Очо, мало кто из женщин заслуживает.
Redgina, да вроде все на это указывает.