Безбрежные воды

- Да, - отрицать очевидное я не стала, - так что, выдавать тебя мне смысла нет – на одном костре сгорим, а я еще жить хочу.
Ты второй раз меня спасаешь, спасибо, - я потянулась погладить его по щеке, но в последний момент отдернула руку. - А дяде я напишу, что ты меня не крал, чтобы не думал плохо. Хоть он и ворчит, но ты ему как сын.
Он, когда меня начинал учить – на чучеле – тебя все время в пример ставил. Я ужасно злилась и из кожи вон лезла, чтобы доказать, что не хуже.
Комплимент Ангрим пропустил мимо ушей, думая о чем-то своем.
- Даже если напишешь, отправить не получится. Мы слишком далеко от берега, Ириска - не почтовый голубь, не сможет проделать такой путь, хоть и трескает молоко за троих. Так что ты своего дядю скоро встретишь на берегу.
- И хорошо, если только дядю, - усмехнулась я, приподнялась и села, поправляя полотенце. – Ну вот, еще и подушку тебе промочила. Что за наказание – хоть обстригай, - перекинула волосы со спины на плечо и ойкнула.
Снежок, воспользовавшись случаем, бесцеремонно свалился мне на колени, и решил поиграть мокрыми прядями, пустив в ход все четыре лапы.
- Как я вижу, ты пришла в норму, - усмехнулся мужчина, бросая взгляд на влажную, льнущую к моему телу ткань. - Я очень рад! Теперь надо определиться с тем, где ты будешь спать. Я как гостеприимный хозяин этих роскошных одноместных воздушных аппартаментов, представляю тебе право выбора.
- На полу, конечно, - я улыбнулась. – Хозяин должен спать на кровати. А запасной рубашки у тебя нет? Одолжить во временное пользование. В полотенце спать неудобно.
- Есть. Но поскольку ты с ответом про место сна не угадала, то тебе придется спать рядом со мной голой, раз в полотенце не удобно. А пока вот, - он вытащил из-под подушки небольшой деревянный гребень, - приведи гриву в порядок.
Думаешь, загнал меня в тупик, барс? Это мы еще посмотрим.
- Спасибо, очень мило с твоей стороны, но меня, похоже, уже причесали, - я кивнула на котенка и Снежок громко замурлыкал, явно подтверждая. - Как мне его отцепить?
- Ты думаешь, если он зверь, то человеческого языка не понимает? - в пониженном голосе слышалась угроза.
- Я этого не говорила, - я осторожно погладила теплое крылышко малыша. - Снежок - чудо, но очень упрямое, и утром меня не послушал. Я из-за него на завтрак опоздала.
- Ириска, не трогай ее. Ты волосы сейчас запутал, а причесывать больно будет. Поиграй лучше с этим, - он вынул разноцветные камушки из кармана брюк и рассыпал их по простыне. - только не вздумай есть.
- Ириска? - я прикусила губу. - Странно. А мне он на "Снежка" откликается. Ты не знаешь, почему?
Ответить Ангрим не успел: корабль содрогнулся и резко, словно с горы, рухнул вниз. Я попыталась схватиться за изголовье кровати, но промахнулась и упала на Ангрима.
Играешь с огнем, Маргит! - здравая мысль мелькнула и исчезла.
Вместо того, чтобы отстраниться, я наклонилась еще ближе - и поцеловала.
Мужчина притянул меня к себе. Запустив одну руку в волосы, второй провел вверх по спине до края полотенца и чуть помедлив, как будто ожидая разрешения, потянул ткань, снимая ее. Горячие губы скользнули по шее и внезапно остановились на впадинке у ключицы. Ангрим произнес, резко отстранившись и отворачиваясь:
- Прикройся.
- Надеюсь, такой благодарности было достаточно? - я соскользнула с кровати, ругая себя последними словами за идиотский поступок. Может, в том зелье еще и возбуждающая добавка была?
Подойдя к чану, подняла злополучное платье - не судьба мне, видно, от него избавиться - и, встряхнув, решительно нырнула в красные складки. Полотенце упало на пол.
Я обернулась к Ангриму - устремив взгляд в пол, он гладил котенка и казалось, даже не слышал моих последних слов.
Ну вот и славно, - подумала я, пытаясь подтянуть повыше лиф, как вдруг почувствовала прикосновение рук.
Резко развернув меня к себе и задрав юбку, он посадил меня на откидной стол, а сам встал у меня между ног, крепко держа за запястья.
- Благодарность? А не думаешь ли ты, что даже такого спасибо будет маловато? - он сделал характерное движение бедрами, заставляя почувствовать свое возбуждение. - есть границы, которые не стоит переходить, Маргит, пора бы это уже понять. И мне не нравятся такие шуточки. Ясно? Еще раз попробуешь сделать нечто подобное - я завершу. Где бы это ни было - наедине или на людях. Делаешь вид, что скромница - так и веди себя подобающе, а не как трактирная девка, которую может лапать любой. На корабле много желающих до твоей красоты и неопытности. Хочешь остаться наедине с матросами - я это устрою, если тебе мое общество не мило, так что советую думать, прежде чем делать что-то или говорить, - он отпустил мои запястья и немного отстранился.
Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как полыхают щеки: Мара, где была твоя голова?! Что еще Ангрим мог подумать, если ты сначала устраиваешь истерику, а потом сама на него вешаешься.
Но какого черта он со мной так разговаривает?! - я вскинула голову, удерживая его взгляд.
- Признаю, я повела себя глупо, но но это не дает тебе права меня оскорблять, - ледяным тоном произнесла я. - Последуй своему же совету - думай, прежде чем говорить.
- А если нет, то что? - кажется, хрупкий мир, установившийся между нами, разлетелся вдребезги. Оглядев меня, Ангрим скривился. - В сундуке есть и другие платья. Более подобающие моей сестре. Замок сама откроешь. Как окажемся на Острове, я с первым голубем дам знать Эллу, что с тобой все в порядке. Мы подождем его там, сколько нужно, и я передам тебя с рук на руки. В крайней надежде, что это наша с тобой последняя встреча.
Он отошел от меня и лег на кровать, отвернувшись лицом к стене.
Я слезла со стола и подошла к сундуку: посмотрим, что у нас тут...
О безопасности вещей пассажиров на этом корабле явно не заботились - хлипкий замок легко поддался ножу, стоило надавить чуть посильнее.
Я осторожно - Ангрим, кажется, уснул - подняла крышку и, не выбирая особо, достала лежавшую сверху нижнюю рубашку и голубое платье.
Одежда была мягкая, удобная и словно на меня сшита.
Теперь надо волосами заняться - а то еще немного и на голове воронье гнездо появится.
Я подобрала упавший на пол гребень и, устроившись на сундуке, принялась распутывать концы прядей.
Сначало дело пошло на лад - я даже тихонько замурлыкала себе под нос:
- Одинокая птица над полем кружит,
Догоревшее солнце уходит с небес..., - но слишком резко дернула гребень и, зашипев от боли, помянула всю родословную одного мелкого пушистого паршивца.
- Это ты виноват! - я сердито посмотрела на котенка, пристально наблюдавшего за мной с кровати, и смахнула выступившие на глазах слезы.
Снежок потянулся, махнул хвостом, перелетел с тюфяка на подушку и ткнулся носом в щеку Ангрима.
- Не надо, не буди его, он всю ночь не спал!
- И откуда ты это знаешь? Следила?

»» 16.06.14 15:21 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

- А ты будешь спать на полу!

- Ангрим! Ты же говорил, что голой и с тобою, - притворно удивилась Мара, но в ее голосе послышалось облегчение.

-Только не рядом со мной, тебе лучше держать от меня вообще подальше, - прошипел я , - каюту я закрою, а острые предметы уже убрал. - Я швырнул подушку на пол.

- А что не так-то?

- Ты еще спрашиваешь, что не так? Весь день был не так! Скорей бы берег и избавиться от тебя. Элл бы был очень рассержен, если бы узнал о том, как ты себя ведешь. Имени дяди бы постыдилась..

Скинув рубашку и обувь, я лег на койку. Несправедливо, но ведь...К черту. О какой справедливости может идти речь в этом случае?


Девушка достала тряпки из сундука и, постелив их в другом конце каюты, легла. Ее плечи легонько тряслись, но всхлипываний не было слышно. Сама виновата. Как можно было целый день так меня злить, как? Но ей это с успехом удавалось. Казалось, что она читает мысли и поступает наперекор им. Своехарактерное дитя песен и нот, чтоб ее! Котенок укусил меня за палец и перелетел к ней на подушку. Изменник.

Я лег на спину и, запрокинув руки за голову, вспоминал события сегодняшнего дня.

****

Утро ведь началось совсем неплохо. И могло бы таким быть, если бы не она.

Впрочем, это я ответил на ее поцелуй. Забавно — еще никогда мне не хотелось просто ласкать женщину, чувствовать ее тепло. Еще никогда зверь внутри не хотел, чтобы к нему прикасались женские руки. Единственный раз, когда женщина посмела прикоснуться, то ее истерзанное тело собирали по кускам, чтобы отмыть комнату. Рыжая колдунья! Что в тебе такого есть, что ты меня так быстро приручила?

Спокойствие от воспоминания о поцелуе сменились яростью, когда картинка поменяла кадр на продолжение «постельной сцены». Эта дрянь в очередной раз играла со мной. Я ведь ответил - стал целовать ее, она сама предложила, но зачем останавливать тогда? Остановила своим нежеланием, своим равнодушием. А если бы я продолжил, то слышать потом обвинение в том, что я взял ее силой? Принудил ее? А эта фраза «такой благодарности было достаточно»? Я разве просил такой?

Тебе просто доставляет удовольствие развлекаться со мной. Ходить по грани. Проверять меня на прочность, зная, что я никогда не сделаю того, чтобы нанесло тебе вред. Ты знаешь это. Знаешь, что скорей я себя подставлю под удар, чем позволю хотя бы волосу упасть с твоей головы. Потому и измываешься, думая, что твое положение твердо. Но я этого не позволю.

В памяти всплыли слова, унижения, которые я ей говорил, в бешенстве от того, что она так близко и так невозможно далеко от меня. О того, что я не могу сделать ее своей. Вот ее жар волос, вот тепло ее тела — бери сколько хочешь, сколько можешь унести. Но силой. По доброй воле твоей она никогда не будет. Невозможно испытывать к переветышу никаких чувств кроме отвращения — это нормальная реакция нормальных людей. Невозможно хотеть быть с человеком, который унижает, причиняет физическую боль, ты дала это понять, еще в нашу первую встречу. Поэтому, Мара, я оттолкну тебя так далеко, как только смогу - ради твоего же блага. Я смогу.

С каким облегчением ты вздохнула, когда я отошел от тебя. Подняла гребень, запела песню, думая, что я сплю.



Значит шорох мне не показался тогда?

Мара не ответила — чуть крепче стиснув гребень в руках, она пыталась причесать волосы, но колтуны не поддавались.



- Дай, - я подошел к ней и забрал гребень из рук, - и не дергайся. Пожалуйста. Я не хочу остаться без завтрака из-за тебя.

Капитан уже наверное, сел за стол, а с учетом того, что у меня не было никаких припасов еды, то я намеревался кормиться по старой дружбе.

Огонь волос коснулся рук - ну, начнем. Я разделил волосы на пряди и стал аккуратно проводить гребнем, ища запутанные места. Пару раз девушка зашипела, но потом дело пошло на лад. Заплетя ей волосы в косу, я поднялся со сундука.

- Бери кошака и пойдем.

Молча встала, подхватила Ириску с кровати и пошла следом. Это что-то новенькое! Безропотно и молча!

- Мы путешествуем втроем, между прочим, - решил известить ее я. - Его зовут Ханол.

Все равно молчит. Я подошел к каюте Ханола и постучал. Ответа не было. Открыл дверь. В каюте никого. Отлично! Куда мог деться парнишка? Что за беда в этот раз! Я же приказал не выходить!

Ириска с грозным воплем кинулся куда-то в угол и оттуда послышалась возня. И вот довольный кошак выползает на середину каюты, таща за собой хамелеона.

- Мара отойди в угол, Ириска, да отпусти ты его! - Я взял хамелеона и положил его на матрас, накрыв одеялом. Сколько он в таком состоянии уже? Цвет шкуры попеременно меняется. Я не могу ничем помочь, только подождать.

- Все в порядке? - спросил я у паренька, когда его взъерошенная голова показалась из под одеяла.
- Да... вроде.. да, - язык заплетался.
- Как долго уже?
- Часа три.
- Так.. сиди и никуда не уходи. Я принесу тебе поесть. Мара останься с ним.

И вот я нахапавший еды на троих, вернулся. А они там в карты режутся!

Покормил всех, вышел на палубу — стоило отойти к капитану, как Мара уже толпу собрала и песни поет! Вот это я понимаю - просьба не привлекать к себе внимание! Отпустил ее под присмотром Ириски на палубу — она там с каким-то матросом разболталась!

Хотелось вспомнить все, возродить чувство ненависти, но у дремоты были свои планы.

***

Зыбкий сон был прерван запахом, который заползал в нос, уши и казалось даже рот. Ее запах. Я посмотрел на девушку - в глубоком сне она прижималась к стенке, смешно подмяв подушку под голову.

Больше не было сил сдерживаться. Я снял остатки одежды и босыми ногами прошелся по каюте. Ломота позвоночника. Боль в ногах. Образы мелькают перед глазами с быстротой молнии. Горло сдавливает и дышать становится невозможно. Прижимает к земле. Встаю на четвереньки. В этот раз легко.

На мягких лапах подхожу к девушке. Главное, не потерять контроль над сознанием. Обнюхиваю ее, зарываясь носом в ее волосы. Провожу шершавым языком по ладони. Девушка что-то бормочет и кладет мне руку на голову - послушно опускаюсь рядом, положив морду на лапы. Мара прижимается ко мне, да так, еще, подползаю еще ближе - мой зверь тоже хочет с тобой быть рядом. Волна спокойствия окутывает мое существо целиком. Хочется спать. Сегодня точно ничего не приснится. Но так нельзя, так неправильно. Она не поймет. Она не понимает.

Прохладно. И жестко. Да и неудобно спать голым на дощатом полу каюты. Мара немного откатилась, а маленькое одеяло закрывало ее одну еле-еле.

Надо все же находить методы перемирия.

Я поднял девушку и перенес на кровать. Положив у стенки, лег рядом и обнял ее. Надо поспать еще. Я устроился на подушке рядом так, чтобы рыжие волосы меня не щекотали, но я мог чувствовать запах девушки. Полежал рядом с ней, потом чуть прижался, отчего она что-то пробормотала, и зашевелилась, заставив меня замереть. Но, девушка, не просыпаясь, нашла мою руку, лежащую у нее на бедре, притянула к себе, сплетя пальцы. И что дальше? Это как понимать вообще все? Но почему-то было комфортно. Котенок забрался на койку и что-то довольно урчал с того конца. Сон накрыл уже и я не успел расслышать, что именно говорил пернатый.
_________________

- И откуда ты это знаешь? Следила?
А что еще оставалось? Сидеть и, даже закрывшись, от каждого постороннего звука вздрагивать, да гадать - куда ушел и когда вернется.
Я промолчала - если скажу "да", Ангрим мне точно шею свернет. Он и так злой - не выспался и, наверно, проголодался.



Ну вот, сейчас он с меня все волосы сдерет и отдаст Снежку поиграться, - я вздохнула и приготовилась терпеть, стиснув зубы.
Но мужчина удобно устроился за моей спиной и стал причесывать. На удивление ловко. Его руки гладили волосы гребнем, казалось, что он сам наслаждается причесыванием. Распутав колтуны, он прошелся еще раз по волосам, проверяя, не пропустил ли что и разделив волосы на три пряди, заплел косу.
Я тихонько млела, закрыв глаза, еще чуть-чуть - и замурлыкала бы от удовольствия, но очнулась от резкого "пойдем".
Интересно, а другой тон, не приказной, у него вообще есть?
Впрочем, я тоже проголодалась, поэтому подхватила звонко замурлыкавшего Снежка и вышла следом за мужчиной.



Хорошо, что не Ханола, - усмехнулась я, тут же одернув себя: Тебе-то какое дело Мара, с кем Ангрим путешествует - пусть хоть гарем с собой возит!
На стук в дверь никто не открыл, но у Ангрима был ключ. В каюте, как две капли воды, похожей на нашу тоже никого не было.
Я знаю, что оборотни меняют облик, но вот о том, что они еще и исчезать могут - ни разу не слышала.
Снежок вдруг напрягся, распушился, спрыгнул на пол и, пронзительно завопив, метнулся в дальний угол комнаты.
Что там происходило, я не поняла, но через пару минут, жутко довольный котенок вытащил на середину комнаты крупную ящерицу, от носа до загнутого в кольцо хвоста, переливавшуюся всеми цветами радуги.



Фырча, как перекипевший чайник, Снежок отошел ко мне - забравшись по складкам платья, зацепился коготками за пояс, сложил встопорщенные крылышки и принялся жаловаться.
Я тихонько почесывала его за ушком, пытаясь отвлечься от мыслей о том, как происходит обращение.
Если оборотней и вправду наизнанку выворачивает, как говорят легенды - я вздрогнула - то это, должно быть, невыносимо больно.



Закрыв за Ангримом дверь, я обернулась к Ханолу.

Русоголовый парнишка лет десяти-двенадцати уже успел выпутаться из одеяла, натянуть рубашку и штаны и, не скрывая любопытства, разглядывал меня.
- Ты - его жена? - вдруг спросил Ханол.
- Чья? - обалдело уточнила я.
- Альфы, - мальчик кивнул на дверь и я сообразила, что "альфой" он назвал Ангрима.
- Нет, конечно, - я улыбнулась, услышав возмущенный вопль Снежка. - У нас с ним пока что одна дорога - на остров Греха.
- Ты красивая, ему подходишь, - изрек парнишка, почесав затылок, и добавил:
- Но я тебя вроде где-то видел.
- Все может быть. Я - менестрель.
- Точно, - просиял мальчик. - Маргит Лиска, да?
- Да.
Вскоре я уже пожалела о том, что сказала. Ханол родился и вырос в Столице и вопросы о других землях - что там и как - посыпались из него, как горох из прохудившегося мешка.
Спасла меня старая, потрепанная колода карт, вывалившаяся у мальчишки из кармана.
- Сыграем?
- А ты умеешь? - покосившись на меня, Ханол подобрал колоду. - Только у меня, того... денег нету.
- И у меня тоже, значит, просто так.
- Давай.
Ханол время от времени пытался жульничать, пряча карты в рукаве - но я без труда его ловила.
Наше веселье - смешно было обоим - прервал вернувшийся с полным подносом еды Ангрим. Под ледяным взглядом Ханол поспешно сгреб карты, запихал их в карман и мышкой юркнул на лавку. Я спокойно опустилась рядом, но завтрак прошел в гробовом молчании.
Только Снежок вел себя как ни в чем ни бывало - вылакал полную миску молока, отчего его брюшко раздулось как барабан и попытался сунуть нос в мою тарелку, но посмотрев на Ангрима, испуганно мявкнул и слетел на пол.
- Его надо выпустить, - отложив ложку, я кивнула на котенка, - а то будут лужицы по углам.
- И вас тоже, да? – Ангрим не спеша поднялся из-за стола. – Хорошо, идем.
Обрадованный Ханол вылетел за порог наперегонки со Снежком, а меня удержал Ангрим – за запястье:
- Веди себя прилично и, во имя Н'Габаха, не привлекай внимания.
- Отпусти, - прошипела я. – Прошлые синяки едва сошли, а ты снова хватаешь.
- Я все сказал, - ответная улыбка мужчины так походила на оскал, что у меня холодок прошел по спине.
Утро выдалось теплым и ясным, легкий, шелковый ветерок гулял по палубе, играя со снастями и парусами.
Ангрим поднялся на капитанский мостик, а Ханол приметил невдалеке драившего котел парнишку – скорей всего, юнгу и через несколько минут они уже увлеченно перешептывались.
Осмотревшись, я села на свернутый в бухту канат, лежавший у борта. Рядом приземлился сделавший все свои дела Снежок и принялся охорашивать крылышки. Немного подумав, перелетел ко мне на плечо, лизнул в щеку и кувыркнулся вниз на колени.
Поглаживая блаженно жмурившего Снежка, я негромко запела:
- Прилетела птица ясная,*
Приютила я ее,
Я просила солнце красное
Сердце не губить мое.

Не ломай ты птицам крылья,
Не прибавишь ни гроша,
Ты не видишь как из тела
Ускользает их душа.

Я любовь свою запрячу,
Я тебе не покажу,
Как семью ручьями плачу я
Никому не расскажу.

Не ломай ты птицам крылья,
Не прибавишь ни гроша,
Ты не видишь как из тела
Ускользает их душа.

Ты не сделал, как просила я —
Птицы ясной не видать,
Улетела в небо синее
Не смогла твоею стать.

Не ломай ты птицам крылья,
Не прибавишь ни гроша,
Ты не видишь как из тела
Ускользает их душа.

Гневное рычание Снежка заглушили дружные хлопки – обернувшись, я с удивлением увидела, что вокруг собралась чуть ли не вся свободная команда.
- Знатно поешь, рыжик.
- Давай еще чего-нибудь, про море, - на колени упало несколько медяков.
- Извините, я не могу, - подхватив котенка, я встала и тут из первого ряда шагнул темноволосый парень с напряженным взглядом.
- Ты ведь Маргит, да? – отрывисто спросил он. – Дочка Имре Черного?
- Да, - слегка растерялась я. – Мы знакомы?
- Грех, два года назад, открытие боев. На одной площади выступали.
- Родрик, - вспомнила я. – Мы еще с твоим старшим братом вместе пели, у него тогда жена приболела.
- Точно, - заулыбался парень, показывая ямочки на щеках. – Маргит, про моих что-нибудь знаешь? Я как раз после того на корабль ушел и больше не возвращался.
- Все живы-здоровы, год назад у тебя второй племянник родился – Иваром назвали, а младшая сестра месяц как замужем. За южанином.
- Отец сговорил или по сердцу?
- По сердцу, но родители согласились, все как положено было.
- Мара... – вкрадчиво раздалось из-за спины. - Что-то случилось?
- Ничего, знакомого встретила, - спокойно ответила я.
- Вот как? – ехидная усмешка и почти неприкрытая ярость, полыхающая в синих глазах, похоже, Ангрим стоял и наблюдал довольно долго. – В следующий раз договорите, нам пора. - он наклонился ко мне, обжигая дыханием висок:
- Выбирай как нести: на руках или через плечо.
- Сама пойду, - обойдя мужчину кругом, как столб, я направилась к каюте. Но едва переступила порог, как в замке повернулся ключ.
- Посиди и подумай, это полезно, - донеслось из-за двери.
- Чтоб ты провалился! – от всей души пожелала я.
Остаток дня я просидела на сундуке, изнывая от скуки. Ангрим не появился даже к ужину – еду принесла служанка – и мне в голову полезли мысли одна хуже другой.
Но боялась я напрасно - когда кусочек неба в иллюминаторе окончательно потемнел, на палубе послышались шаги и дверь открылась.
- Чего ждешь? Ложилась бы и спала, - почти рыкнул Ангрим и, закрыв дверь, прошел к кровати.
"Какая муха его укусила, выпил что ли?" - я едва не рассмеялась, поняв, что веду себя, как жена.
- И где мне спать? - осторожно спросила я.
- А ты будешь спать на полу!
- Ангрим! Ты же говорил, что голой и с тобой, - кажется, облегчение в моем голосе было слишком явным.
- Только не рядом со мной, - прошипел он, - Каюту я закрою, а острые предметы уже убрал. - и швырнул подушку на пол.
- Что-то не так?
- Ты еще спрашиваешь, что не так? Весь день был не так! Скорей бы берег и избавиться от тебя! Элл бы был очень рассержен, если бы узнал о том, как ты себя ведешь. Имени дяди бы постыдилась, если больше для тебя нет ничего авторитетнее.
Я молча поднялась, сгребла тряпки, лежавшие на крышке сундука, подхватила подушку и привычно устроила себе лежанку в противоположном углу - подальше от него.
Но стоило лечь, как горло перехватило и все напряжение двух последних дней выплеснулось наружу беззвучными, отчаянными рыданиями. Снежок, тихонько попискивая, прижимался ко мне и лизал щеки.
- Все, маленький, - прошептала я, когда слезы ушли, - больше не буду. Давай спать.

*Алевтина "Не ломай ты птицам крылья".
_________________

Боль в руке заставила проснуться - непривычно вывернутая, она лежала на спине девушки, а сама причина лежала рядом - обняв меня и положив голову мне на грудь. Я провел ладонью по рыжим волосам и улыбнулся - забавно поспали. Но объясняться не хотелось - аккуратно переложив девушку на матрас, я поднялся - пожалуй, единственно верное решение, когда ты голый и во всеоружии, а она одета и трогать ее запрещено.

Холодная вода из кувшина придавала ясности мыслям. Плыть еще четыре дня. Четыре таких коротких и бесконечных дня. А что делать с рыжеволосой не ясно. Самое опасное, что она учудит что-нибудь такое и я не смогу ей помочь. Не держать же ее взаперти!

Я только одел штаны и искал обувь, как с кровати разнеслось:
- Доброе утро.
- Доброе, - буркнул я, не поворачиваясь.
Ответом мне послужила подушка, прилетевшая в спину и раздраженный возглас:
- Да сколько можно? Неужели другого тона нет? Где ты был вчера весь день?
- Мара, а не много ли вопросов? - подушка скорее развеселила меня, чем разозлила. Девушка оказывается не такая заноза, какой иногда кажется.

Я спрятал довольную улыбку и, подняв подушку, повернулся. Растрепанная и немножко злая, рыжая фурия сидела на койке, поджав ноги и метала молнии. Девочка, а ведь ты не знаешь, что было ночью. Интересно, а как бы ты среагировала?
- Где я был? На корабле, конечно же. А вот тебя я просил вести себя скромно и незаметно. А ты песни поешь, с матросами общаешься, - я присел на край кровати, еще недавно не знавшей разногласий.
- Я про...
- Научись хотя бы слушать до конца. Мне не нравится, когда меня прерывают. Ладно, он твой знакомый, а если бы что-то случилось? - я пытался скрыть свой страх за нее и не дать голосу сорваться на резкость.
- Со мной был он! - она показала на котенка.
- О, да - великий защитник! Наверное, так же как в день, когда тебя похитили, да? Я прошу быть аккуратнее и все. Неужели это так много?
Девушка отвернулась - весь ее вид говорил, что я обращаюсь с ней как с ребенком.
- Почему тебя Хам назвал "альфой"? - проболтался, щенок!
- Это твое? - я положил рядом с ее коленом сверкающую сережку, самое верное средство перевести разговор в другое русло.
- Откуда она у тебя? - удивилась Мара. - Надсмотрщики у меня все ценное забрали. Ангрим, - она осторожно покосилась на меня, - ты, случайно, не знаешь, из них никто тем вечером не напивался до белочек?  
Я пожал плечами. Откуда мне знать? Я же украшение своровал у матроса. Точнее, вернул хозяйке.
- Не знаю, точно так же, как и где ее пара. Найду - отдам.
Довольное урчание раздалось с угла койки. Ириска, удобно расположившись на моей рубашке, точил когти о полотно, исполосовав его почти целиком.
- Эй! Это моя единственная чистая рубашка! Ну что ты творишь! - я шлепнул кошака по попе. Мохнатый клубок, забавно свернувшись, перекатился к боку Мары, недовольно поуркивая.
Ничего не поделаешь. Придется идти полуодетым. Невольно вздрогнул от мысли, что я сейчас повернусь и Мара увидит спину, всю в шрамах. Никогда раньше меня это не волновало, но не сейчас...
- Я попробую раздобыть тебе теплой воды на умывание. Обещай, что никуда не будешь выходить.
- Это совсем не обязательно, - Мара наморщила нос. - В кувшине ведь еще осталось. Мне хватит. Лучше сходи за завтраком, если можно. А то Снежок скоро начнет жевать подушку и я тоже есть хочу. Обещаю, что никуда не пойду без тебя.
- Завтрак в постель? Нет, надо выйти. Тем более, капитан хочет познакомиться с тобою. Так что, собирайся, я жду.
Девушка спустилась с другого края койки и на цыпочках подошла к кувшину. Облегченно вздохнул, получив небольшую отсрочку и перемирие.

Раздался нетерпеливый стук в дверь - повернув ключ в замке, я увидел Ханола. 
- Ирбс, привет! - паренек сиял удовольствием. Завидев Мару, он помахал ей.
- Я так вижу, что сутки на судне не прошли даром, да? - я протянул руку, - нож отдай, а сам зайди. Я оглянулся на девушку - ополоснув лицо, она  расчесывала волосы.
Паренек засмущался, сделал пару шагов в каюту и вытянул из грязных штанов маленький ножик.
- Мне нужно поинтересоваться откуда он?
- Нет, не надо. 
- Хорошо. Ты должен понять, что я запер тебя не из-за того, что в каюте тебе лучше, чем на палубе. Сейчас ты еще не умеешь контролировать зверя внутри тебя. Он пусть и не представляет опасности для окружающих, но если тебя увидят и поймут, что ты перевертыш, то последствия могут быть непредсказуемыми для нас троих.
- Альфа, я понимаю это! Но мне тяжело сидеть в четырех стенках!
- И тяжело подчиняться, да? 
Отчасти я его понимал, но риск не всегда оправдан.

К нам подошла Мара - выспавшаяся, умытая и причесанная она уже не походила на фурию, да и улыбка, украшавшая ее лицо свидетельствовала о том, что ближайший час мы ссориться не будем.
- Мр-ряу! - котенок с громким воплем свалился Маре в руки.
- Какой же ты хитрый! - девушка пересадила Ириску на плечо. - Решил поездить на мне, вместо того, чтобы летать или ходить.
Ханол с опаской покосился на котенка и отступил поближе ко мне, видно здорово испугался, когда Ириска его поймал, хорошо, что не покусал еще.
- Он не хотел ничего плохого, просто не удержался, - Мара улыбнулась парнишке и, ловко ухватив Ириску за шиворот, протянула кошака Ханолу. - Не бойся, просто погладь его.
- Нет, спасибо, - замотал головой тот, опасливо косясь на пернатое существо, пытающееся когтями зацепиться за его рубашку. Мара разжала руку и зверь, описав пару кругов рядом с ней, сел на плечо.
- Все, хватит! Идемьте, а то будем ждать обеда, если опоздаем! - поторопил я своих спутников. Выходя, схватил грязную рубашку - лучше что-то, чем ничего. Уже на палубе, почувствовал взгляд Мары на себе. Что? Увидела клеймо на руке? Или шрамы? Или просто я так ей противен? 

В каюте капитана Шарита уже накрывала стол - плавно двигаясь, она расставляла приборы на шесть человек. Среди тех, кого капитан пригласил на завтрак был тот  кого я совсем не ожидал увидеть - Карим. Этот маленький мужчина, с юркими глазками и лысиной на всю голову, был именно тем, кому отошли монеты за освобождение Мары. Впрочем, если капитан и знал предысторию нашего знакомства, то она ни на что не влияла. Ведь пассажиры должны улаживать свои дела самостоятельно. Даже если в ходе переговоров были поломаны кости и выбиты зубы.

- А, какие люди! - пратараторил он, увидев меня и мою спутницу. Нехотя протянул ему руку для его вялого рукопожатия. Все же он сам лично мне ничего и Маре не сделал. Я оглянулся на паренька - убежав в другой конец каюты, он строил рожи попугаю в клетке.
- Я бы хотел извинится еще раз за то недоразумение, что приключилось на днях. Если бы я знал, что она ваша сестра, то мы бы договорились быстрее. Я надеюсь, других родственников у Вас нет?
- При таких вопросах, их и у вас не будет, Карим. А извиняться вы должны перед ней, что и советую сделать.
- Да-да, конечно! - он поклонился Маре и поцеловал ей руку.
- И мне нужны ее украшения. - Я встретил ложно-ничего не понимающий взгляд. - Женщины у нас в семье никогда не ходят без драгоценностей. А у такая красавица как она, тем более. А сейчас что? - я коснулся шеи девушки, положив вторую руку ей на талию. - Ожерелья нет, сережки пропали, а ваши люди снимали браслеты так, что остались одни синяки на запястье!
- Мы уладим, мы уладим! Понимаете, двое охранников сейчас не могут разговаривать... после той встречи с Вами...
- Карим, но вы же постараетесь, не так ли?
- А все уже собрались! - громогласный голос, перекрывающий, наверное, самые сильные ветра, пронесся по каюте. Я обернулся - капитан Хамлес, черный от солнца и с огромными ручищами, стоял в проеме, закрыв его целиком. С удивительной легкостью, несоразмериной с его габаритами, он подошел к нам и шутливо поклонился Маре.
- О звезда северного небосклона, рад приветствовал тебя на своей утлой посудине!
- Рада познакомиться с вами, капитан, - улыбнулась Мара. - Скромность украшает, но если бы ваш корабль был "утлой посудиной", то мы с братом не рискнули бы на нем путешествовать.
Капитан, не скрывая удовольствия от комплимента, проводил Мару к ее месту за столом и помог ей сесть. Я постарался скрыть свое недовольство. Ведь сейчас Мара моя сестра по легенде, а Хамлес упорно ее поддерживает, хотя знает, что у меня родственников нет. Тем более сестер. Тем более таких красивых.

Шарита, поставив кувшины с напитками на стол, села напротив меня и улыбнулась. Она была полной противоположностью брату - миниатюрная блондинка с темно-карими глазами. Ее короткие волосы чуть завивались от соленого ветра и ложились небольшими локонами, обрамляя загорелый овал лица. Совсем немного косметики оживляло спокойное лицо, придавая ему молодости - всегда чуть подкрашеная, она выглядела на двадцать пять, хотя ей было уже за тридцать. Внешне очень покорная, с тихим голосом, она обладала стальным характером, что делало ее настоящей хозяйкой судна. Я сам был удивлен и немножко горд, что мы не переспали за столько совместных плаваний, но и это путешествие не станет исключением.

Мальчишка сел в дальней части стола и уже уплетал схваченный тайком кусок с блюда. Поэтому Карим опустился рядом с Шаритой как раз напротив Мары. Оставалось только дотерпеть до конца завтрака это общество.
- Хамлес, я бы хотел попросить тебя об услуге, - обратился я к другу. - У тебя на судне есть юнга, Марк. Я бы хотел Ханола отправить ему в помощники. Парень он бойкий, смышленый и ровесник ему. Им будет веселее вместе, да и тебе на три дня лишняя пара рук не помешает.
- А почему бы и нет? Только этот Марк, - капитан покачал головой, - не юнга вовсе. Не любит море и все тут. Толку от него нет на корабле.
- Это решается просто, - встрял Карим. Его маленькие глазки виновато бегали, а тонкие губы расплылись в противной улыбочке.
- Я прошу извинить меня, - произнесла Мара, поднимаясь. - Мне не очень хорошо что-то. Наверное, еще не пришла в себя полностью, - она метнула быстрый взгляд в сторону работорговца.
Я поднялся следом и кивнул Ханолу, чтобы шел с нами. 
Уже в дверях обернулся:
- Вы тут не сожрите все без меня, - капитан заржал.
На палубе мальчишка отрапортовал мне свое почтение, а сам понесся к Марку, возившемуся с канатами невдалеке от трюма.
_________________

- Отравиться ты не могла, потому что ничего не съела. Что случилось? - негромко спросил Ангрим, едва мы переступили порог каюты.
Я выпустила его ладонь и тут же сползла по двери вниз, осев на порог.
- Не смогла сидеть за одним столом с этим слизняком, - я покосилась на руку, которую поцеловал работорговец и передернулась. - Он по мне глазами уже тропинку проложил.
Это была правда, но не вся - с первой же минуты, мне нестерпимо, до ломоты в зубах, хотелось его убить. И теперь, разбуженный - я не смогла сдержаться - но не использованный по назначению Дар мстил сумасшедшей головной болью.
Не говоря уже о глазах, они сейчас, наверняка, меняли цвет - с зеленого на серый, с серого на голубой, с голубого на синий. Радуга да и только.
- Я думал, ты не настолько глупа, чтобы броситься на Карима со столовым ножом, - хмыкнул Ангрим.
Можно было не отвечать, но слова отвлекали от расползавшейся боли, стягивающей голову железным обручем.
- Метнуть в глаз, - буркнула я, роняя голову на колени. - Через стол я и с закрытыми глазами не промахнусь.
- Идем в кроватку, воительница, - Ангрим подхватил меня на руки и перенес на койку. Положив и укрыв одеялом, он отошел на пару мгновений к кувшину и вернулся со смоченной тряпкой, которой протер мне лицо. - Лучше?
- Спасибо, - я закрыла глаза. - Не уходи, пожалуйста. Если бы знала, что будет так плохо, убила бы точно, без ножа. Вот бы Снежка вместо подушки - он теплый и мягкий, с ним так уютно спать.
- Интересные какие истории с утра ты рассказываешь, - улыбнулся мужчина, но тему не стал продолжать. - Хорошо, я побуду с тобой, - он лег на свободное место на койке, устроившись на самом краю.
- Ты тоже теплый и, наверное, пушистый, - я кое-как оторвалась от подушки и бесцеремонно уронила голову Ангриму на плечо. - Это ненадолго, надеюсь, а то тебе надоест быть нянькой.
- Не надо трогать тему моей второй сущности, - тон мужчины похолодел, но сам он не отодвинулся. - И чтобы закончить обсуждение, могу сказать сразу, что не было такого человека, который так бы отозвался обо мне... после встречи.
- Хорошо, - послушно откликнулась я, придвигаясь ближе. Не знаю, все оборотни такие или только Ангрим, но мне рядом с ним стало заметно легче. Боль словно растворялась в его тепле. - Тогда, может, ты скажешь, почему котенок отзывается мне - на одно имя, а тебе - на другое?
- То есть, все равно тему пушистиков хочешь продолжить, да? Все просто - тебя он любит, а меня боится. Потому и откликается нам двоим. А теперь спи!
- А колыбельную споешь? - пригревшись, разнеженно мурлыкнула я.
- Если я запою, ты мне заплатишь, чтобы перестал.
Он шутит или серьезно? - успела подумать я, прежде чем уснула.
Не знаю, сколько я спала - вряд ли больше часа - но когда проснулась, головной боли не было и в помине.
Я вздохнула, еще раз прислушалась к себе и открыла глаза.
Мужчина, как будто почувствовав мое пробуждение, повернулся ко мне. Спал? Не спал? Интересно, о чем думал?
- Кажется, все. Иди позавтракай. Мужчина не должен оставаться голодным. А меня пока Снежок покараулит.
Котенок тут же подал голос и, перепорхнув в изголовье кровати, устроился рядом, легонько пощекотав меня крылышком.
- Хорошо, - мужчина убрал руку и поднялся с койки. - Я тебя закрывать не буду, раз такие дела. Закроешься сама, если будет необходимость, - он положил ключ в изголовье и улыбнулся. - Это дубликат, если что. Надеюсь, когда вернусь, ты будешь здесь и все пройдет.
Вошел в роль, - я проводила Ангрима взглядом. - Но у меня уже есть два брата, третий - это перебор.
Снежок протопал по подушке и сунулся мордочкой мне в лицо.
- Хочешь сказать, что мне пора вставать?
Котенок заливисто замурлыкал и упорхнул на стол.
- Надо было лететь с Ангримом, раз остался - жди, он про нас не забудет, - я поднялась и села. Взгляд упал на смятый ком в изножье кровати. - И зачем ты это сделал? - я развернула рубашку.
"Мр-ря", - долетело со стола, Снежок развалился посередине и смотрел на меня невиннейшими глазами.
Не так уж страшно, если найдется иголка с ниткой, можно заштопать.
Я покосилась на высовывающийся из-под кровати край мешка с вещами - обычно нитку с иголкой хранят в маленьком кармашке, который, чтобы не лазить далеко, делают сразу у горловины.
Ничего страшного не случится - я возьму только то, что нужно. Да и Ангрим будет доволен - вряд ли у него много запасных рубашек.
Я вытянула мешок еще немного и распустила шнурок, стягивающий горловину.
- Что ты делаешь? - тихо, сквозь зубы, словно льдом по коже.
Я подняла глаза - в дверях стоял Ангрим. Вальяжно прислонившись к косяку, он смотрел на меня. Его лицо не выражало почти ничего. Ничего кроме отвращения.
Оторвавшись от двери, он шагнул в каюту. Слишком медленно, словно растягивая пытку ожидания очередной порции оскорблений.
- Я тебя спрашиваю, что ты делаешь? - он повторяет вопрос. Скорее для себя, чем для меня. - Притворилась беспомощной, слабенькой, а стоило мне выйти, сразу залезла в мои вещи, да? Не предусмотрела, что могу вернутся, бедняжка? А я почти поверил тебе, настолько ты хорошо играла эту роль, Тень!
Он подошел к койке - казалось, что воздух настолько раскалился, что шаровые молнии сейчас рассекут воздух и сожгут все дотла.
- Иголку с ниткой искала, рубашку починить, - ответила я, поднимаясь с кровати. В глаза не смотреть.
- Иголка с ниткой? А получше ничего не придумала? А то этот вариант совсем не убедителен что-то. Ты еще хуже, чем я думал - ты просто неблагодарная тварь, - он растягивал слова, швыряя их как камни на водную гладь, - вон, пошла с глаз, пока за борт не вышвырнул!
Разжимаю пальцы - рубашка падает на пол, раскинувшись белым пятном между нами - и отступаю в сторону. Шаг, другой - осторожно, чтобы не стукнуть о косяк, закрываю за собой дверь каюты.
А где Снежок? - я огляделась, но котенка рядом не было - остался с Ангримом. - Вот глупышка, попадет под горячую руку.
Стоять у двери было незачем и я прошла к борту. Облюбованная мной вчера канатная бухта осталась на том же месте - на нее я и села.
Подожду до вечера, а что потом? Попроситься в соседки к Ханолу? Нет, не стоит, а то и ему достанется. Тогда к сестре капитана, если что заплачу - теми медяками, что матросы вчера накидали. Пусть немного, но на одну ночь хватит, а там посмотрим.
- Привет, Родрик, - я обернулась, едва услышав шаги за спиной.
- Не подкрадешься к тебе, - озадаченно хмыкнул парень, не скрывая изумления. - Научишь?
- Рада бы, да нечему, - я пожала плечами. - Само собой получается.
- Жаль, - искренне огорчился Родрик и я перевела разговор.
- Еще вчера спросить хотела: ты помнишь песню, которую твой брат с женой в "Путеводной звезде" на наших посиделках пели?
- Какую? - деловито уточнил Родрик.
- Вот эту, - я негромко напела первый куплет:
- Мы будем жить вечно*
Вживаясь в последнюю роль
Надеясь беспечно
Что ночью отступит боль.
- Отлично помню, - усмехнулся Родрик. - Тебе слова написать? Целиком или только женский голос?
- Нет, я вроде запомнила, еще тогда. Может споешь со мной?
- Мара, - парень заметно растерялся, - я ж два года как не пел.
- Так ведь тут не Дворец Правителя, - я улыбнулась. - Никто придираться не будет.
- Давай, - в темно-карих глазах Родрика сверкнули азартные огоньки. - Когда еще удачный случай выпадет, девушки-менестрели, особенно такие красивые, с нами нечасто путешествуют.
Я чуть помедлила, потом взяла дыхание и забыла обо всем...



*гр. Lamia Morra "Вампиры (Отверженные)"
_________________

Я пнул мешок, полетевший прямо в дверь, только что закрывшуюся за Марой.
Не надо было покупаться на ее уловки, но ведь так хотелось! Хотелось стать своим, другом. Забыть о том, как познакомились, но это, похоже, невозможно.
Сдернул одеяло, на котором буквально десять минут назад мы лежали обнявшись, и швырнул на пол. Следом за ним отправились ленты из простыни. Кувшин с остатками воды разлетелся сотнями брызг, напоминая о глупости моих поступков.

Пернатый мельтешил рядом, поскуливая и рыча в меру своих сил. Наконец, изловчившись, он укусил меня, заставляя обратить на него внимание.
- Что тебе надо? Давай, лети к ней! Пошел вон!
Тигр приземлился на стол, опасливо косясь на меня, и урчал еле заметно шевеля кончиками крыльев.
- Значит это ты во всем виноват! Это ты же порвал мне рубашку, - процедил я сквозь зубы, не желая признавать свою ошибку.
- Да мне все равно! - грозное рычание пушистого комка, который топорщил шерсть на загривке и скалил маленькие белоснежные клыки, свидетельствовало о том, что все же придется извиниться, если я не хочу ночью лишиться глаз.
- Ладно! - я поднял руки вверх, заметив, что комок выпустил когти. - Я был неправ! Ты это хотел услышать? Да прекрати ты угрожать! Я схожу за ней!

Я вышел из каюты. Черт, во всем виновата моя подозрительность. Вспомнилось, как девушка лежала у меня на плече - вот только казалось сейчас, пару мгновений назад - рядом - она вся была моей, такая доверчивая, нежная, требующая внимания и заботы. И мой идиотский поступок.
Я придумывал речь, которая могла бы сгладить новый виток негатива между нами, как до слуха донеслось пение. Слишком знакомое пение. Не может быть. 
Не в силах сопротивляться звуку, я пошел на голос, который звенел в ясном утреннем воздухе и перемежался с другим - с сильным баритоном.
Толпа людей собралась вокруг бухты с канатами в дальней части палубы. Протиснувшись сквозь толпу, я увидел обладателя это голоса - тот самый парень, что и вчера крутился возле Мары. И вот как! Спелись уже

Извинения были забыты. С трудом разжав кулаки, я дождался окончания песни. Подошел к ним. И бросил на колени девушки монеты и ключ от каюты, что она не забрала. К черту! Дважды одно и тоже!
- Ангрим, - я почувствовал прикосновение к своей руке, - два огромных карих глаза в обрамлении светлых волос смотрели томно и податливо, - можно с тобой поговорить?
Я кивнул и взял девушку под руку. Можно. Со мной сейчас можно не только поговорить.
- Шарита, что ты хотела? - спросил я, едва переступив порог ее каюты.
- Она ведь твоя сестра, да? - девушка налила вино в чашу и подала мне. - Вы с ней очень не похожи.
- Да и вы с братом тоже, - хмыкнул я, но пить вино не стал.
- Ангрим, - белокурая плутовка прикоснулась к моему лицу, - твоя сестра менестрель и любит вольную жизнь и путешествия, может быть ты уговоришь ее остаться на корабле? У нас места много, да в портах мы бываем диковинных. С нами она свет повидает...
Я отшатнулся. Очень неожиданно. Нет, Мара не из таких. Я надеюсь. Нет, точно же. Лучше она останется со мной, чем с тобою. Она моя.
- Шарита, а может я останусь?
- Дурачок, ты мне не нужен! - рассмеялась женщина. - Мне нужна она!
Еще бы. Теперь все ясно.
- Прости, но это невозможно. Сестра едет со мною, на берегу я ее передаю родственникам, которые ее ждут. Она не может остаться.
- Очень жаль, а может...
- Ангрим, ну наконец-то я тебя нашел! - капитан прервал просьбу своей сестры, привычно ввалившись в помещение сквозь узкий проход. - Куда ты подевался с Марой? Ушли с завтрака и пропали! Вчера не видно было, - тяжелая рука опустилась на плечо, - сегодня запропастился! Ты мне обещал рассказать подробности того вечера на Грехе, помнишь? Да и привезти ты кое-что должен был своему старому другу.
- Я помню. Но у меня к тебе просьба. Твоя птичка срет на мою кровать каждый раз, когда прилетает. Не мог бы разобраться хоть как-то?
- Да забудь ты про нее! Сдохла она. Шарита, принеси в каюту выпить и закуску!

Через полсуток.

Эта кружка была лишней. Нужно поскорее лечь и заснуть. А утром будет болеть голова. Это было надо так нажраться... Мысли путались и смешивались, порождая странные образы.
А вот и каюта. Вот дверь. Еще шаг. Ключ проворачивается в скважине и теплый аромат ударяет в нос. Что-то знакомое.
Странно... Вроде тут были осколки и порванное белье. А теперь порядок. Оглядываю помещение - да, точно, кто-то прибрался.
Мара.
Она сидит на койке и гладит котенка. Чертова девка! Тебя нет в моей Вселенной. Отворачиваюсь от пристальных зеленых глаз.
Вода в кувшине холодная и немного снимает хмель.
- Где ты был? - тихо и почти неуловимо раздается женский голос. Я тебя не знаю и разговаривать с тобою не буду.
- Я тебя спрашиваю - где ты был? - еще тверже, еще настойчивей.
- Не твое дело. 
- Я тебя ждала весь день, а ты ушел. Просто ушел, а вернулся только сейчас! - девушка встала с койки и неслышно, босиком подошла ко мне.
- Да кто тебе дал право допрашивать меня? Кто ты такая? - гнев вырывается потоком, смывая остатки разумности. Резко развернувшись, я смотрю на прекрасное лицо. - Ты даже простой просьбы выполнить не можешь! Шляешься с этим грязным матросом, песни распеваешь! Как портовая девка!
- Ты ушел с нею! Я видела! Ты был с нею все это время, я знаю! - ее голос чуть дрожит, но она смотрит в глаза.
С ней? Я глухо смеюсь от нелепости этого утверждения. 
- Тебе забавно, да? Ушел, оставил меня одну с этим мерзким типом, который просил передать это, - она подхватывает мешочек с сундука и швыряет его в меня. - Мне пришлось сидеть одной в каюте и ждать твоего возвращения!
Отойди. Ты слишком близко.
- Бесстыдная сволочь! Как так можно поступать!
Ты близко. На расстоянии руки. Ты ревнуешь? Я чувствую тепло твоего тела, сладость твоих губ и нежный аромат, что дурманит сильнее хмеля. Как ты оказалась в моих объятиях, милая? Зачем ты отвечаешь на эту непростительную ласку? Рука проходит по спине и останавливается на бедрах. Но почему...
- Мерзкое животное, - девушка в очередной раз отталкивает меня от себя и дает пощечину. - Тебе только одно и нужно!
Неправда. Мне нужно больше. 
Оттолкнула. Снова. С каждым вздохом разум затепляет горечь отвержения.
- Выбирай выражения, - я чувствую как последние капли контроля над эмоциями вытекают в никуда.
- Ты мерзкое животное с низменными инстинктами! Ненавижу тебя!

Рубашка летит на пол. Каюта теряет очертания, а потом все становится контрастней, выпуклей, четче. Запах дерева каюты поднимается к морде, а мягкие лапы твердо стоят на полу. Кончик пушистого хвоста нетерпеливо ударяет по одежде, валяющейся неподалеку. Уши плотно прижаты и я слышу свое собственное тихое рычание. 
_________________

"Мряу", - Снежок просунул голову мне под локоть, гипнотизируя взглядом кусочек мяса на моей вилке.
- А ты не лопнешь? - я с сомнением посмотрела на пустую миску из-под молока, которую он вылизал дочиста.
"Мря-мря", - пропел котенок, умоляюще глядя на меня янтарными глазищами.
- Приятного аппетита, - я стряхнула мясо с вилки в его миску, и накрыв порцию Ангрима салфеткой, поднялась с сундука.
Вытертый досуха пол, застеленная чистым бельем кровать, с лежащей на подушке аккуратно зашитой злополучной рубашкой - иголку и нитки принес Ханол, вместе с ужином - в каюте не осталось ни следа разгрома, обнаруженного мною по возвращению с палубы.
Если бы в собственной душе можно было так легко навести порядок, - я зажмурилась и тряхнула головой, отгоняя воспоминание о том, как сестра капитана смотрела на Ангрима.
Хорошо, если они до каюты дошли… Впрочем, мне все равно…
Я села на кровать, спрятав лицо в ладонях.
Не ври себе, Мара. Очень даже не все равно.
- Проклятье! – вырвалось почти со стоном. – Так не бывает, жизнь не может пойти кувырком из-за одного человека.
Нет, бывает. И ты сама – дочь благородной леди и странствующего менестреля – лучшее доказательство.
А если Ангрим решит остаться у нее?! – я похолодела. – Без него я просто сойду с ума.
Все-таки похищение оставило свой след: днем я держалась, но ночью, загнанные вглубь страхи приходили во снах. А сегодня работорговец, и вовсе, подкараулил меня у двери и снова рассыпался в извинениях, вперемешку с приторно-сладкими комплиментами.
Снежок шустро расправился с мясом и, довольно мурлыча, перелетел ко мне на колени.
Я гладила котенка, прислушиваясь к звукам снаружи – шум ветра в снастях, обрывки команд, ругательства... Мягкие, почти неслышные шаги и шорох ключа в замке.
Вернулся.
Ангрим прошел в комнату, не глядя на меня, набрал пригоршню воды из нового кувшина и плеснул в лицо.
Я незаметно принюхалась: пьян, не вусмерть, но весьма прилично.
- Где ты был? – глупый вопрос, ведь я знаю ответ. Но, пожалуйста, скажи, что я ошибаюсь. - Я тебя спрашиваю - где ты был? – пытаюсь сдерживаться, но получается плохо.



- Я тебя ждала весь день, а ты ушел. Просто ушел, а вернулся только сейчас! - Страх, за него и за себя – за нас – выплескивается злостью.



Замечательно! Значит, у тебя тоже нет никаких прав на меня и не смей указывать мне что делать и как себя вести!!
- Ты ушел с нею! Я видела! Ты был с нею все это время, я знаю!
Глухой, отрывистый смех становится последней каплей:
- Тебе забавно, да? Ушел, оставил меня одну с этим мерзким типом, который просил передать это, - увесистый мешочек летит мужчине в лицо. - Мне пришлось сидеть в каюте и ждать твоего возвращения!
Бесстыдная сволочь! Как так можно поступать!
Не надо было подходить так близко!
На талии смыкается кольцо рук, тепло его тела окутывает меня, и хочется одного - обнять, прижаться и попросить, чтобы он больше никуда не уходил.
Поцелуй - долгий, нежный, говорит понятней всяких слов: не уйдет, останется со мной.
Прикосновение к бедру отрезвляет мгновенно - решил воспользоваться моментом, видно, одной женщины ему на сегодня недостаточно. Кобель паршивый!
- Мерзкое животное, - резко отталкиваю его, отвешивая звонкую, на щеке расцветает отпечаток ладони, пощечину. - Тебе только одно и нужно!



Не сомневайся, выбираю! Иначе ты бы такое услышал, что попросил бы повторить еще раз, по буквам, чтобы получше запомнить!
Оставь меня в покое! Уходи! Убирайся к своей любовнице!
- Ты мерзкое животное с низменными инстинктами! Ненавижу тебя!
Я вырвалась из его объятий и отвернулась, ища что-нибудь тяжелое для его отрезвления. Потянулась к кувшину, но приглушенный рык за спиной заставил замереть, а сердце, прыгнув вверх, испуганно забилось где-то в горле.
Что происходит, черт возьми!
Я обернулась и остолбенела: посреди каюты стоял самый настоящий барс - дымчато-серый с темными пятнами.
Вот только, в отличие от Ангрима, он был абсолютно трезвым, злым, судя по прижатым ушам и нервно подергивавшемуся кончику хвоста, и явно хотел перекусить.
Чем... или кем?
Я очень осторожно, чтобы не спровоцировать зверя, отступила назад и покосилась в сторону сундука, на крышке которого Ангрима дожидалась тарелка с ужином. Барс заметил маневр, принюхался, снова посмотрел на меня, словно решая, какой вариант - я или жаркое - ему больше по вкусу.
- Ирбис, - выдохнула я. Вот, оказывается, кто ты.
И вправду пушистый, - мелькнула неуместная мысль.
Услышав человеческую речь, зверь замолчал и сделал несколько шагов вперед.
Может быть, сытый он не будет таким злым.
Я протянула руку к тарелке с едой, взяла ее за краешек и медленно, плавно поставила на пол.
- Будешь? - не знаю, почему, но мне казалось, что с ним надо разговаривать. Вот только как обращаться? Он не Снежок - на "кис-кис" может разозлиться.
Зверь внимательно следил за каждым моим движением. Подозрительно посмотрел на тарелку с едой и шагнул к ней.
Спасибо Н'Габаху, хоть рычать перестал! - подумала я. - Только бы никто с палубы не услышал...
Остановившись возле миски, барс принюхался. Но есть не стал.
- Ирбис, это вкусно, - попробовала я убедить его. Ну ешь ты, ешь! Каким упрямым был, таким и остался!
Я опустилась на пол - теперь мы будем на одном уровне.
Мягкие лапы неслышно переступили по полу - зверь шел прямо на меня.
И что дальше?
Подойдя ко мне совсем близко, он остановился и снова потянул воздух. Еще шаг.
Завопить и упасть в обморок? Глупо. Если захочет съесть - съест и не поморщится.
Удивляясь сама себе - вот сумасшедшая! - с бешено бьющимся сердцем, я протянула руку так, чтобы он видел, что в ней ничего нет.
Холодный нос прикоснулся к ладони.
Казалось, зверь решал, что делать дальше.
Обнюхал пальцы, чуть задержался у запястья, ткнувшись носом.
Щекотно. Главное, не отдергивать руку - кто знает, как он может себя повести.
Задумчиво мурлыкнув, он сделал шаг назад.
Все? Процесс знакомства окончен?
- Ирбис, - зову его я. Или тебя надо барсиком звать?
Барс ведет ухом на голос и немного недоверчиво смотрит. Шаг. Еще один. Подошел вплотную.
- Ты же не причинишь мне вреда? - спрашиваю я у животного.
Вместо ответа барс ложится рядом и опускает голову мне на колени.
Кажется, я знаю, чего ты хочешь...
На легкое почесывание за ухом, он откликнулся довольным урчанием. Осмелев, я погладила его по голове.
- Ты такой мягкий...
Ну совсем как Снежок, только крупнее и без крыльев.
Барс, успевший блаженно закрыть глаза, пристально посмотрел на меня, воспринял слова, как комплимент, и мурлыкнул, милостиво позволяя мне продолжать приятное занятие.
Я не имела ничего против - есть меня зверь уже точно не собирался - да и гладить его было одно удовольствие.
Минуты текли незаметно, но когда на потемневшем кусочке неба, видном из иллюминатора, зажглась маленькая, яркая звезда, я негромко спросила:
- Спать ты тоже будешь Ирбисом или все-таки Ангримом?
_________________

Ты достала меня в конец!
Если я еще как-то мог терпеть твой допрос, то очередной отказ в ласке, очередное оскорбление стало последней каплей.
Неужели ты не видишь, что ты значишь для меня?

Я простил кражу амулета, все твои непотребные выходки, поступился собственной гордостью и нянчусь с тобой, забочусь о безопасности, а ты ... Тварь неблагодарная!

Слова рвались наружу, пока гнев раскаленной лавой стекал с пощечины в душу. Я раздраженно наблюдал за  тем, как девушка потянулась к кувшину.

Что? Полегче ничего не увидела? Хочешь остудить меня?
Вновь в памяти всплыли ее слова: "Мерзкое животное!"

Ударяясь о разум, они рикошетили в солнечное сплетение и возвращались обратно в голову, усиленные хмелем. Звон оскорбления становился все громче, звуки перемешивались, терпеть становилось сложнее.

Хватит!

Вспышка боли, сердце останавливается на какое-то мгновение и начинает биться снова, сильнее, громче и возле самого горла.

Я смотрю на нее, застывшую с кувшином в руках.

Ненавижу тебя! Ненавижу за все, что ты не можешь мне дать! Если не можешь быть моей, то будешь ничьей.

Убить... Так будет лучше... Так будет правильней... Она знает наш секрет.
Разум темнеет, порождая образы стаи, животных, запах крови.
Уши прижаты к голове - я не хочу слышать твой голос, а тело готовится к прыжку.

Сознание меняется, замещая человеческое здравомыслие звериным инстинктом. Я внимательно наблюдаю за девушкой, втягивая воздух. Аромат цветов и меда напоминает о луге с бесконечными прохладными речками и водопадами, а запах мяса - о том, что я голоден.

Девушка берет с сундука тарелку. Что там - мясо? А что пахнет цветами?

Я подхожу к тарелке. Все же мясо. Источник летнего воздуха становится ближе. Девушка опускается на пол и смотрит на меня, что-то приговаривая.
Аккуратно подступаю к ней - мне нужен этот запах, он меня манит и притягивает.
Я обнюхиваю ее руку. Она - тот самый аромат...

Человеческое сознание борется со звериным, подавляя желание причинить вред.
Будто прочитав мысли, девушка просит не делать ничего плохого ей.

Да как я могу? Тяжелая голова ложится ей на колени - теперь можно наслаждаться запахом. Теплые пальцы нежно гладят тело, отчего вырывается урчание.

"А спать ты будешь человеком?", - смысл слов доходит с трудом. 
Главное - быть рядом. Моя. 

Не прошенный стук в дверь заставляет вздрогнуть. 
- Откройте! - мальчишеский голос проникает в каюту с палубы.
- Это Ханол, нужно открыть, - произносит она и делает попытку встать. Глухой недовольный рык. Я убираю голову и отхожу в сторону - в темный угол.
- Мара, а где Альфа? - паренек влетает в помещение и спотыкается о кучу одежды.
- Я здесь, - голосовые связки немного побаливают, но человеческая речь все же удается. Подхватив полотенце и обмотав бедра, я выхожу на свет.
Парень недоуменно смотрит на меня, потом переводит взгляд на Мару в легком ночном одеянии и краснеет. Влюбился?
- Что ты хотел? - вопрос звучит почти как "Убирайся".
- Я..., - он мямлит не в силах продолжить 
- Ты! 
- Я хочу остаться на корабле!
Вот как?
- И другого времени ты не выбрал? Ты не можешь остаться и это не обсуждается.
- Но здесь у меня появился друг! А там будут только враги!
- Что за чушь! Иди спать, завтра обсудим все спокойно. Это приказ, - голос хрипит и тихое рычание проскальзывает между вдохами. - Давай.
- Ты был груб, - произносит Мара, наблюдая за тем, как я закрываю дверь на замок.
- Неужели? - запрокинув руки за голову, я потягиваюсь, наслаждаясь теплом взгляда зеленых глаз.
Полотенце развязывается и падает на пол. Мара краснеет и отворачивается.
- В образе ирбиса ты нравился мне больше...
Правда? Может стоит познакомиться поближе?

"Интересно, а у нее кто-нибудь был? Нет, конечно же." - Мысль проносится, заставляя сердце забиться сильнее. Я не хочу быть у нее первым. Я не хочу принести ей боль тем, что мы станем одним целым. Но вторым - никогда. Никто не посмеет притронуться к моей паре.

Я подхожу к девушке и обнимаю ее. Мой зверь уже все сказал, какие ей нужны еще признания?
Смотрю сверху вниз - о чем ты думаешь, Мара? Значу я хоть что-то для тебя? Или ты просто подчиняешься из страха? Я не знаю ничего, кроме того, что ты - моя единственная. Моя вторая половина.
Продолжая обнимать, провожу пальцами руки по ее лицу, стараясь запомнить каждую черточку. И зачем именно ты?! Завтра снова будут ссоры и дрязги...
В ответ на ласку девушка обнимает. Я наклоняюсь за поцелуем, и останавливаюсь у самых губ, позволяя ей принять решение.
Робкое прикосновение с ее стороны и нетерпеливо проникновение с моей. Поцелуй становится жарче, глубже - я ловлю мгновения, пока она разрешает, пока она хочет. Желание растекается по телу, концентрируясь между бедер.
Я подхватываю девушку, и, продолжая целовать, несу на кровать. 
- Не надо, - тихий шепот громом проникает в разум.
- Я не сделаю больно, обещаю. Я буду очень нежен, - я сам верю в то, что говорю.
- Не надо, пожалуйста, - она не пытается оттолкнуть или вырваться, а просто просит.
Твое любое желание теперь закон для меня.
Я утыкаюсь ей в шею - жду, пока тяжелое дыхание восстановится и эрекция спадет. Слов не надо.
- Извини, - а что я еще мог сказать? - Спокойной  ночи, - я отворачиваюсь от нее и ложусь на бок на самом краю кровати. Кончиками пальцев она проводит по шрамам на спине, изучая их.

А что дальше? Как я могу привести ее на Отверженных и потом не бояться за нее? Придставить к ней охрану? Поселить на Грехе и ездить к ней? А когда будет ребенок?

Последняя мысль цепляет меня. Ребенок... Мы с ней знакомы всего несколько дней, а я планирую как мы будем жить втроем. Она будет моей подругой, спутницей, соратником, второй половиной и матерью детям. Но сначала - целиком моей несколько сотен раз. 

Ее ладонь касается выпуклого рубца под левой лопаткой и замирает. Короткий резкий вдох, словно она пытается удержать что-то рвущееся наружу, и мне на спину капает слеза. 
Что опять стряслось? 
Нехотя оборачиваюсь, но вопрос застревает в горле. Полные слез глаза и влажные полоски на щеках - она плачет? Из-за меня?
- Это же серебро, да? - ее голос рвется на каждом слове. - Я знаю, это очень больно...
Ты беспокоишься обо мне? Ты? Обо мне?!
Как понять "я знаю"? Тебе кто-то делал больно? Скажи кто и он умрет в ближайшие пять дней!
Я опускаюсь пониже - провожу рукой по волосам.
- Тише, девочка, тише. Это было давно.
Капли кататся по проложенным мокрым тропинкам. Закусив губу, она тихонько плачет. Я заставляю ее поднять голову, пытаясь в глазах прочитать ответы, которые мне нужны. Целую глаза, слизывая языком соленые ручейки с щек, мягко прикасаюсь к теплым губам.
- И зачем ты меня так быстро приручила? Тебе не хватало ручного барсика к комплекту из тигрика? - я готов нести сейчас любую чушь, лишь бы она перестала плакать.
- Смотри туда, - я взглядом указал под стол, где затаившись сидел Ириска. Свернувшись в клубок, оттопорыв уши и хвост, он напоминал разноцветный клубок шерсти с огромными глазами-блюдцами.
- Кошарик, иди сюда. Спать будем. А отвечая на твой вопрос, - я посмотрел Маре в глаза,  - нет, не был. Не был я с сестрой капитана - ей девочки нравятся. Так что вечер прошел в обществе милахи-великана. И я предлагаю уже пойти баиньки нам всем.
Мара послушно кивает и переворачивается лицом к стенке. Пара секунд сомнений и я подкатываюсь к ней и обнимаю ее со спины, положив руку ей на бедро, отчего девушка дергается как от тока.
- Впереди стенка, а позади мой член. Так что особо рыпаться не советую. Тем более, спать вместе - намного теплее, да и кто-то рыжеволосый меня каждую ночь обнимает именно так. Сорочка останется на тебе, руками я под нее лезть не буду, но и брюки одеть не проси. Трахать против твоего желания - тоже не буду. Вообще ничего не буду делать - только спать, обнявшись. Только не спорь хотя бы до утра.
Короткий смешок в ответ и тихое:
- Да, барсиком ты мне однозначно нравился больше.

»» 16.07.14 14:30 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

На судне не должно быть бездельников. Так сказал Макс. Мне доверили драить палубу. Уже третий день, я борюсь со скукой, разливаю воду по палубе, подожду пока вода растечётся, соберёт грязь и обратно позову её в ведро. Зато появилась возможность послушать о жизни людей. Но это было до тех пор, пока из вороньего гнезда смотрящий не крикнул:
- Пираты!!

Пиратские корабли, ходившие под командованием самых разных капитанов, часто объединялись в один большой отряд и совершали совместные нападения на торговые суда. Награбленное богатство они делили затем на всех членов экипажа. Пираты, плававшие на разных кораблях, не могли полностью доверять друг другу, однако, действуя сообща, морские разбойники практически всегда добивались успеха. Одним из самых знаменитых пиратских капитанов считался Кривой Джон. Почему его так прозвали мне оставалось только догадываться, ведь я не слишком знаком с людской культурой. Воздушное пространство в сутках от Акмапорта слишком большая добыча для пиратов. Поэтому зачастую они курсировали там как голодные акулы на рифах. Поэтому, когда на горизонте появились два корабля с флагами поднятыми на мачтах, на которых изображены череп и кости, команда была готова дать им отпор или отправится в глотку Ихтиоса . Хотя на мой взгляд, они при любом раскладе туда отправятся. Корабль слишком тяжёл из-за груза, но разве его кто то выбросит? Тем временем команда была готова и Макс отдавал команды. Мы ждали часа Х.
Пираты достаточно близко подошли к нашему судно и приготовились идти на абордаж, как вдруг наш корабль произвёл выстрел из всех бортовых пушек. Послышались крики и раненых и здоровых. Людям свойственно кричать, подбадривая себя. Пираты вытащили из ножен палаши и сабли, а также вооружились пистолями, которые отличались хорошей точностью стрельбы и высокой эффективностью поражения. Время сражения настало.
Тридцать два человека против вдвое большего количества людей и перевертышей. Это будет интересно… Они начали запрыгивать с двух бортов одновременно на палубу, команда разделилась. Поначалу я использовал лишь швабру как оружие, но вскоре проткнул ей горло одного из пиратов и забрал его саблю. Люди Макса, выученные и вышколенные войны начали терять позиции. Сам же лорд, бился достойно уважения. Но в моих планах не было поездки с пиратами.
Я чувствовал, как капли от безбрежных вод витали в воздухе, оставалось только их собрать в большие по размеру капли и направить сквозь тела пиратов. Одновременно ближайшие пираты вскрикнули и упали замертво, посреди своего боя с кем-то из наших, на их груди вокруг сердца были сквозные раны. Драться с людьми это значит сдерживать большую часть силы, реакции и скорости. С перевёртышами сложнее. Они как улучшенная формула людей, не столь хрупки. Боковым зрением я заметил, что недалеко сражался Макс с перевёртышем и человеком, но позади него замахнулся третий человек клинком, я только успел крикнуть посылая меч вперёд и преодолевая расстояние до лорда:
- Вниз Макс! – реакция лорда порадовала. Моментально пригнулся и лезвие меча попало в грудную клетку. Человека Макс пронзил в живот, но перевёртыш, рыча отбросил его оружие и уже собирался ударить Макса, когда я оказался позади и ударом руки пробил со спины его грудную клетку насквозь сжимая сердце пирата. Жалобный, посмертный рёв зверя сорвался из пасти получеловеческой и жёлтые глаза потухли. Мне начинало только нравится происходящие, но наша команда устояла, оставшиеся в живых пираты убегали на свои корабли и спешно обрезали канаты от абордажных сабель и ретировались. Думаю, я смотрелся, мягко говоря эпично с сердцем в руках, которое затихало. Выкину за борт орган, я направился помогать нуждающимся. А сколько в последствии ещё делать вид, что драю палубу- то…
Через некоторое время, когда наш корабль вновь встал на курс Максимилиан сообщил мне, что по прибытии нас будет встречать его дочь и мне следует позаботиться об её охране. Его видите ли впечатлили мои действия в битве. Воротить носом не собираюсь. Я твёрдо решил пока плыть по течению.
- У меня только один вопрос, как она будет меня называть?
Лорд, нетерпеливо махну рукой:
- Да хоть Ланиус, хоть как. Думаю, будет время определиться.
- Ланиус? Палач?


Акмапорт.
Известить своё чадо лорд решил пока без моего присутствия, но хоть девчонка и человек, её негатив и протест против меня не почувствовал бы только мёртвый.
Максимилиан решал вопрос, как быть с тёткой его дочери, которая так не вовремя заболела, когда я почувствовал родную, но слабую природу у девчонки, нет у девушки по людским меркам.
- Я слышала, ваш господин ищет служанку для дочери.
- Всё правильно, приветствую тебя - ответил я ментально.
- Эй, - не выдерживаю, - ты вообще понимаешь общемирский?!
О’Шьен, дай мне сил, закатил глаза, у неё слишком слабый дар или же неразвит. Хотя по ощущениям, он просто крепко спит.
- Ты верно заметила, что решила попробовать свои силы? – вслух спросил я.
- Ты догадливый, с кем мне тут следует переговорить о работе?
Почему-то она постоянно озарялась вокруг, будто искала кого-то или опасалась. И так, раз я плыву по течению судьбы которую мне уготовил О’Шьен и полукровка повстречалась мне на пути, значит следует напеть лорду, чтобы он взял эту девушку в служанки дочери. И так, это был первый раз, когда я “напел” Максимилиану свою волю.

Корабль, на котором возвращалась Диарина, из дома Никанорас, был меньше отцовского, но столь же вооружённый. Интересно, что это за семья такая и раз я еду на Царь островов было бы неплохо узнать, о семьях, что у власти, кто враг, а кто друг прежде всего маленькой госпоже.
- Май, у меня к тебе немного странный вопрос. Что ты знаешь о доме Никанорос и вообще, кто сейчас правитель?
Стыдно признаться, но последнии 150 лет я совершенно не интересовался людьми.

»» 15.07.14 14:22 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

"Мр-ря", - вкрадчивое урчание где-то около макушки.
- Снежок, уйди, рано еще, - шепчу я.
"Мря-мря-мря", - урчание становится громче и настойчивей.
Вот свинёнок! И почему ему не спится! - можно отвернуться и не обращать внимания, но уже ясно, что пушистик не уймется. Неохотно открываю глаза и щекам сразу становится горячо.
Под головой, вместо подушки, плечо Ангрима; его рука уже не на бедре - на талии и обнимает он меня уверенно, словно так и надо.
Урчание сменяется недовольным шипением и повизгиванием, кажется, меня вот-вот укусят.
- Уймись, сейчас иду, - осторожно убираю руку Ангрима - только бы не разбудить - и выскальзываю из-под одеяла.
Снежок, сердито сверкая глазищами, расправляет крылья и срывается в полет.
Немного подумав, спрыгиваю на пол прямо через крепежную цепь. Капитан решил сэкономить место и кровать в нашей каюте (так же как и стол) заменяет широкая доска на двух цепях, вделанных в стену.
После теплой кровати доски пола под босыми ногами кажутся ледяными.
Снежок уже топчется на пороге, исходя нетерпением.
На глаза попадается тарелка с ужином Ангрима - вчера она так и осталась нетронутой стоять на полу - жаркого там уже нет.
Понятно, почему котенку срочно понадобилось наружу.
Дверь открываю ровно настолько, чтобы выпустить Снежка, и сразу запираю. Ключ отчетливо щелкает на втором обороте и я оборачиваюсь на шорох, донесшийся с кровати.
Ангрим проводит рукой по одеялу и хмурится, не просыпаясь.
Меня ищет? - сердце на секунду замерев, начинает биться так, что кажется, слышно на другом конце корабля.
Маргит, вы знакомы меньше недели, ты об этом мужчине ничего, кроме имени, не знаешь.
Зато знаю кое-что другое - сын будет похож на него.
Маргит, ты спятила!
Наверное.
На цыпочках возвращаюсь к кровати и, тихонечко перебравшись через цепь, мышкой юркаю под одеяло - можно добрать еще пару часов.
- И давно у тебя такая привычка: вскакивать ни свет ни заря? - раздается из-за спины.
Так и заикой можно сделать! - вздрогнув, спрашиваю, сердясь на себя - все-таки разбудила:
- А ты почему не спишь, барсик?
- А давно ли у тебя появилась привычка отвечать вопросом на вопрос? Над твоим воспитанием еще предстоит потрудиться....
Как именно? Просоленными розгами? Я не согласна!
Придвигаюсь ближе, окунаясь в его тепло и, осмелев окончательно, снова опускаю голову на плечо мужчины.
- Попробуй...
Слежу за реакцией - зрачки потемнели и расширились, но он молчит.
Опять рассердится?
- Пробой не ограничусь, если предлагаешь. А ты именно это и делаешь. Ты помнишь недавний разговор про заигрывания?
О чем он? Опять скандал будет? Это не заигрывания, ты знаешь, просто даешь мне последний шанс отказаться, да?
Не дожидаясь ответа, он берет мою руку и опускает ее под одеяло на свои бедра.
- Есть верное средство тебя утихомирить. Применить?
Не спеша отвожу ладонь - думаешь, напугал? - и сажусь. Чуть прогнувшись вперед, медленно тяну вверх сорочку - сняв, откидываю вниз, к изножью.
Такого ответа тебе достаточно, Ангрим?
И замираю, боясь обернуться.
Может, я ему и не нужна совсем...
Тихий мужской стон, перемешанный с удивлением.
Вечность мгновения, в ожидании...
Еле уловимый шорох простыни и нежное прикосновение его пальцев, убирающих волосы со спины.
Теплое дыхание скользит по плечам, а рука проходит вдоль позвоночника, заставляя выгнуться от новых ощущений.
Будто осмелев, он наконец прокладывает тропинку из поцелуев вверх по шее, накрывая мою грудь ладонью, и прижимает меня к себе.
- Милая...
- Ирбс! - истошный вопль за дверью обрушивается на нас, как ведро холодной воды. - Снежок сожрал попугая капитана Хамлеса! - к голосу добавляется дробь кулаков по дереву. - Капитан поклялся сделать из него чучело! И из меня тоже!
- Я сам из тебя чучело сделаю! - рычит Ангрим, отстраняясь от меня.
Я, коротко вздохнув, достаю сорочку - придется спасать подопечных! - и обернувшись, негромко бросаю:
- Ангрим, штаны надень!
Если выйдешь как есть, сестрица капитана может передумать и заинтересоваться мальчиками.
С выражением на лице: "всех порву, один останусь!", мужчина натягивает штаны и исчезает за дверью.
Набросив платье и платок на плечи, выхожу следом и едва не зажимаю уши:
- Поймайте, наконец, этого поганца!! - рычит капитан, стоя в центре палубы, над кучкой перьев. - Якорь ему в задницу!!
Далее следует красочное перечисление казней, которым поганец будет подвергнут в случае поимки.
Сидящий на вантах Снежок облизывает испачканную темным мордочку, не торопясь, расправляет крылья и пикирует ко мне в руки.
Прикрывая негодника концами платка, я прячусь за плечом Ангрима. С другой стороны к нему жмется перепуганный, до бледности на скулах, Ханол.
Поздно - пышущий злостью капитан направляется в нашу сторону.
- Что будем делать? - спрашиваю почти неслышно.
- Держаться рядом и надеяться на чудо, - шепчет он мне.
- Ангрим! Какого черта?!
- Хамлес, ну сожрали твоего попугая! Подумаешь! Я тебе другого куплю.
- Да от тебя одни убытки! Чайка сдохла, не без твоей милости, я так понимаю. Теперь попугай еще! Что дальше? Сестру уведешь?!
- А что я могу предложить в качестве моего извинения?
- Ничего! - рявкает капитан. - Он такой один был, другого не найдешь! А из твоего кота хорошее чучело выйдет, ножи метать.
Снежок, сообразивший что речь идет о нем, начинает трястись всем телом и жалобно попискивать.
- Ангрим, - произношу одними губами. - Котенка не отдам. Может, мне спеть для капитана?
- Что ты там шушукаешь за его спиной? Твоя животина? - рявкает капитан, уловил мое обращение к Ангриму и его суть, - Значит тебе и отвечать!
- Она причем? Все под мою ответственность же! - мужчина встает так, чтобы я целиком оказалась за ним
- Не прикрывай ее! Выходи сама, пока я тебя не вытащил за шкирку!
Я шагнула вперед, все еще держа на руках Снежка.
Вся прежняя галантность с капитана слетела, словно шелуха с луковицы.
И почему он так взбеленился? Попугай был его любимым собеседником?
- Капитан, я понимаю ваше горе, но мой котенок всего лишь маленький глупыш, который последовал своим инстинктам. Пожалуйста, - просяще-смущенная улыбка, - простите его.
- Ты, что, совсем свое животное не кормишь? - еще сердито спросил капитан.
- Кормлю, но брат его совсем недавно у торговца купил, на последнем издыхании. Вот котик и не удержался...
Капитан покосился на Снежка и маленький хитрюга тут же тоненько мявкнул, поджав хвост и печально повесив уши.
Вот артист! - искренне восхитилась я.
- Хотите, я спою, только для вас? - я покосилась на Ангрима - вдруг запретит - но он промолчал.
- Но смотри, если мне не понравится, кошака сама за борт выкинешь, - сдаваясь, буркнул капитан.
Я сунула котенка в руки Ханолу - парнишка принял его, ни сказав ни слова, видно, капитана боялся больше - и отпустила голос ввысь, к небу:

- Есть такие дороги – назад не ведут.*
На чужом берегу я прилив стерегу.
Паруса обманув, ветер стих навсегда,
Плоским зеркалом стала морская вода.

Обернуться бы лентой в чужих волосах,
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,
Шелком в руки родные опуститься легко –
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

Я по дну бы морскому навстречу пошла,
Только в компасе старом сломалась игла.
Парус стерся до дыр от палящих светил,
Да и ветер попутный меня невзлюбил.

Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и венчаю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко –
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

Третий год я зову – только эхо в ответ,
Обманул меня ветер, запутал твой след.
Только сталь твоих глаз не забыть никогда,
А в груди ледяная морская вода.

Обернуться бы лентой в чужих волосах!
Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх,
Шелком в руки родные опуститься легко –
Вспоминай мое имя...

Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и венчаю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко –
Вспоминай мое имя, прикасайся рукой.

- Ангрим, - нарушил воцарившуюся тишину капитан. - Отдашь сестру за меня замуж?
Я, ахнув, отступила назад.
- Хамлес, не сходи с ума! - появившаяся из толпы его сестра, дернула мужчину за рукав.
- Не с тобой говорю, умолкни, - капитан отмахнулся от нее, как от мухи. - Ну, что скажешь, друг?
- Да ты ее видишь второй раз в жизни! - хмыкнул Ангрим.
Я оглянулась на него - совсем недавно ему этот факт не помешал просить моей руки у дяди - прожигая взглядом.
Пусть только попробует!.
- И что? Может это любовь с первого взгляда! Тем более, за тобой должок! Грех отказывать!
- Так я и не отказываю. Я согласен! Знаю тебя давно, корабль у тебя надежный, слово твое крепко. Готов дать свое благословение...
- Отлично, - просиял капитан. - Я понимаю, девушку из семьи отпустить непросто. Так может, двойную свадьбу сыграем? Шарите давно пора мужней женой стать и детей рожать! Если согласен, прямо сейчас ее забирай!
Ангрим стоял с таким невозмутимым видом, словно ему не жениться предложили, а поменять одну лошадь на другую.
- Предлагаю поступить по чести и спросить, - он пристально посмотрел на Хамлеса. - Если Шарита хочет пойти за меня замуж, то я Мару с радостью тебе отдам. Она девчонка своенравная и ничего не смыслит в жизни, отца у нее нет, а я знаю, что с тобой ей будет лучше, чем с кем-то другим. Так что тебе Мару, мне Шариту. По-другому не согласен. Куда тебе две женщины на одном судне?
- Только посмей, - зашипела я. - Иначе сам корабль поведешь, когда капитан за борт прыгнет.
- Согласен, - кивнул капитан. - Правильно рассудил! Я всегда знал, что у тебя умная голова на плечах.
- Тогда позволь, я у твоей сестры спрошу. Она уже не ребенок и может принимать сама решения.
Капитан подтолкнул Шариту к Ангриму. Притянув ее за руку к себе, он наклонился к ее уху и что-то спросил. Лицо блондинки исказилось ужасом.
- Красавица, пойдешь за меня?
- Нет! Никогда!
- Шарита! - загремел голос капитана.
- Да лучше сдохну, чем за него! И ноги этой девки никогда не будет в моей каюте. Можешь прямо сейчас меня за борт выкинуть, братец. Но свадьбе этой не бывать!
- Бабы - дряни! Правильно отец говорил! Утопить тебя надо было девчонкой! В который раз ты все портишь! Оставлю тебя в ближайшем порту, видят небеса!
- В каюту, оба, живее, - Ангрим взял меня за руку, а Ханола за воротник и подтолкнул ко входу.
Ханол впопыхах едва не снес дверь с петель, а я села прямо у порога.
- Надо было шрам настоящий сделать, - вырвалось со стоном. - Ни один мужик близко б не подошел.



»» 16.07.14 09:18 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

Я ошарашенно смотрел на девушку. Хрупкие плечи проглядывали сквозь струи длинных волос, маня прикоснуться к телу любимой.

Почему ты решила предложить мне себя? Так смело и открыто?

Я аккуратно приподнялся на постели. Раньше я даже и раздумывать не стал бы, но не с тобою. Ты ведь меня совсем не знаешь.

Боясь сделать что-то не то, огорчить ее своим напором, я медленно придвинулся, отодвинул волосы и хотел поцеловать, но вместо этого просто провел носом по коже, аромат которой дурманил и влек меня. Рука опустилась на спину, поглаживая, позволяя привыкнуть к новым ощущениям, к мужским прикосновениям. От ласки девушка выгнулась, что придало уверенности в том, что в этот раз все получится. Тропинка из поцелуев вверх по шее, чтобы насладиться, чтобы дать возможность все же прервать меня.

Но она не останавливает. Наоборот, дыхание меняется, становится прерывистым. Рука скользит по теплому бархату кожи и ложится на грудь, чуть сжимая. Еще ближе. Так чтобы стать единым целым. Я так хочу.

- Ирбс! Из нас сделают чучело! - голос подростка врывается в близость, разрывая ее и не оставляя возможности продолжить. Наказание, а не подопечный! Не раньше и не позже ведь, мерзавец!

На палубе царит вакханалия - капитан мечется, пытаясь заставить команду достать кошака, сожравшего попугая, и изрыгает проклятия на голову всех и вся.
Замечательно... Так мы не доедем до Греха в полном составе. Заметив хозяйку, Ириска пикирует ей в руки. Мара прячется у меня за спиной, а я пытаюсь прикрыть еще и Ханола хоть как-то. Мало кто знает, что Хамлес видит только одним глазом - может он и не заметит виновника.



А вот это уже хоть и по справедливости, но не разумно. Я делаю шаг вперед. Лучше мы с тобой разберемся как в старые времена, чем ты будешь втягивать мою женщину в эту разборку.

- Она причем? Все под мою ответственность!
- Не прикрывай ее! Выходи сама, пока я тебя не вытащил за шкирку!

Нет. Но у Мары не то смелость зашкаливает, не то глупость бьет через край. Она высовывается из-за моей спины и еще спеть предлагает!

Спеть для Медведя? Я не буду вмешиваться до поры до времени. Может твое пение оказывает на всех перевертышей одинаковое воздействие... И почему у нее такой голос? Такой нежный, певучий. И каждый раз точно подобранная песня..

Чем дольше я слушал, тем больше мрачнел. Если она не научится быть аккуратной со своим Даром, то беда станет постоянным ее спутником, ведь ее песни всегда достигают цели - сердца человека и она, похоже, не отдает себе отчет в том, насколько сильно влияние того о чем она поет. Дура.



Рада? Ты ведь этого добивалась? Нельзя же было предоставить разобраться мужчинам! Надо было вылезти, показать, что ты умная, способная красивая девочка!

Мозг придумывал комбинации и строил планы как бы избежать такого поворота событий. Не бывало такого, чтобы у меня забрали мое. Хорошо - я принимаю твои условия.

- Да ты ее видишь второй раз в жизни! - хмыкнул я, в ответ на просьбу своего друга. Мару не отдам, скорей сдохну, чем позволю тебе прикоснуться к ней!
- И что? Тем более, за тобой должок! Грех отказывать!
- Так я и не отказываю. Я согласен! Знаю тебя давно, корабль у тебя надежный, слово твое крепко. Готов дать свое благословение...
- Отлично, - просиял капитан. - Я понимаю, девушку из семьи отпустить непросто. Так может, двойную свадьбу сыграем? Шарите давно пора мужней женой стать и детей рожать! Если согласен, прямо сейчас ее забирай!

Святая каракатица! Это ты шутишь так? Зачем мне твоя сестра? Уберите этот товар!

- Предлагаю поступить по чести и спросить, - я пристально посмотрел на Хамлеса. - Если Шарита хочет пойти за меня замуж, то я Мару с радостью тебе отдам.
- Согласен, - кивнул капитан. - Правильно рассудил! Я всегда знал, что у тебя умная голова на плечах.

Ну что же, ты сам это сказал. Я выдохнул - теперь можно было не беспокоится, Мара останется со мной.

- Красавица, пойдешь за меня? - спросил я у Шариты.
- Нет! Никогда!

Девушка отпрянула от меня как от прокаженного. Вот и славно - спасибо большое. Сейчас последует очередная семейная разборка с драками на все утро, на которой я участвовать не собираюсь. В обед будет пьянка до поздней ночи. Там они снова помирятся и капитан забудет утреннее расстройство.

- Бабы - дряни! Правильно отец говорил! Утопить тебя надо было девчонкой! В который раз ты все портишь! Оставлю тебя в ближайшем порту, видят небеса! - орал капитан на сестру. Пора уходить.
- В каюту, оба, живее, - я взял Мару за руку, а Ханола за воротник, и подтолкнул ко входу в каюту.

- Надо было шрам настоящий сделать, - произнесла Мара. - Ни один мужик близко б не подошел.
- С порога уйди. С шрамом помочь? - я поднял девушку за плечи и встряхнул. Приходи в чувство уже, хватит.

Мара молча вцепилась в меня - не оторвешь - уткнулась в грудь лицом и рубашка тут же стала влажной.
Всё уже закончилось. Сейчас-то что реветь?

- О чем теперь плачешь? Чуть в такую заварушку не попали... благодаря твоим усилиям, между прочим. А сейчас еще и голодать придется до самого ужина, вряд ли Хамлес остынет раньше, - я старался держать себя и свой гнев в руках, но мне это плохо удавалась.

- Я испугалась, - Мара шмыгнула носом, не поднимая головы. - За тебя. Такие, как капитан, сразу в драку лезут, если их не отвлечь. А раскатай ты его по палубе, последний тупица из команды сразу догадается, что ты перевертыш.

- Капитан он не тот, кем кажется на первый взгляд, - вздохнул я и погладил девушку по плечу. - И будь уверена, что если бы он и полез в драку, то твое пение его не остановило бы никак.

- Почему? - она подняла голову

- Потому что Хамлес- перевертыш. И он настолько хорошо умеет держать свою вторую сущность внутри, что никто этого не знает, кроме некоторых членов команды. Но если зверь все же вырывается, что случается нечасто, то его останавливает только запах смерти, исходящей от жертвы.

- А откуда ты знаешь? - удивилась Мара и с интересом спросила, - и какой у него зверь?

- Прямо допрос устроила. Не все ли равно? Зачем тебе это все знать?

А может ты набиваешься ко мне в спутницы, чтобы выведать где Остров Отверженных? Это тогда все объясняет. Твоя попытка меня обокрасть, странное попадание на корабль, инсценированное похищение, смелое предложение себя в моей кровати.

Я разорвал ее объятия и сделал шаг назад.
_________________

Какая вожжа попала ему под хвост? Опять думает, что я сдам его Охотникам?
На палубе послышались шаги, а через минуту раздался голос:
- Откройте, это Марк.
Я посмотрела на Ангрима, ожидая его решения.
Он чуть помедлил и коротко кивнул.
Вначале из-за двери показался опасно кренящийся в сторону здоровенный поднос и только потом - худенькая фигурка Марка.
- От кока, - выдохнул мальчишка, чудом не сложившись пополам.
Как он только дотащил эту тяжесть! - я тут же перехватила поднос. - Да здесь еды на двух капитанов хватит!
- С просьбой не побрезговать и откушать. Еще он передал, - Марк слегка запнулся и покраснел, - чтобы вы, госпожа, если нетрудно, больше не пели, когда завтрак готовится. А то он заслушался и в кастрюле соус пригорел.
- Спасибо, Марк, выручил, - Ангрим вынул из кармана мелкую золотую монету и перебросил ее пареньку. Марк ловко подхватил денежку, просиял и исчез за дверью.
Мужчина оглядел Ханола, прижимающего к себе котенка, и, встретившись взглядом со мной, помрачнел и отвернулся.
Поднос взять не хочешь - тяжелый ведь!
- Поешьте, никуда не выходите до моего возвращения. Если этому приспичит, - он кивнул на Снежка, - то дайте ему посудину. На палубу и носа не показывать.
Пройдя в центр комнаты, он подхватил мешок с вещами и вышел. В замке негромко повернулся ключ.
- Ревнует, - тихонько заметил Ханол, почесывая под подбородком жмурившегося Снежка.
Кажется, эти двое наконец-то поладили - вот и хорошо.
- Стол откинь, пожалуйста, у меня руки заняты. И не вздумай эту глупость, - я усмехнулась, - повторить при Ангриме.
- Сейчас, - парень подскочил, как ужаленный, и будь цепи закреплены чуть поплоше, доска от столь усердного рывка свалилась бы на пол.
Я с облегчением опустила поднос на стол и легонько хлопнула по носу Снежка, подкрадывавшегося к глубокой миске с мясом.
- Вот твое молоко, негодник, - полную плошку я аккуратно поставила на пол. - И зачем тебе этот попугай понадобился? В нем кроме перьев, ничего и нет.
- Охотничий инстинкт, - со знанием дела сообщил Ханол, беря ломоть хлеба и придвигая к себе тарелку с похлёбкой.
Мы оба слишком проголодались, чтобы тратить время на болтовню, поэтому ели молча, пока из-под локтя парнишки не высунулось сначала ухо, потом глаз, и, наконец, вся мордочка.
"Мя!" - пискнул Снежок, глядя так жалобно, что растрогалась бы каменная статуя.
- Бессовестный вымогатель, - улыбнулась я, перекладывая в плошку из-под молока приличный кусок мяса.
Ханол, тем временем, расправился с похлёбкой и налёг на жаркое - даже подчистил тарелку куском хлеба.
- Мара... - мальчишка заёрзал на месте, словно на сундуке вдруг выросли шипы, - научи меня в карты играть, пожалуйста.
- Ты же умеешь, - удивилась я, допивая молоко.
- Нет, - Ханол насупился. - Ты же меня всё время ловишь. Научи, как надо не попадаться.
- Чтобы с меня потом Ангрим голову снял? Ни за что, - решительно отказалась я.
- Альфа не снимет, - паренек расплылся в улыбке, - он сам кого угодно до последней нитки в карты разденет.
- Почему "альфа"? - осторожно поинтересовалась я.
Ханол влетел в ловушку на полном ходу и снисходительно пояснил:
- Альфа - это вожак стаи.
Чутье зашлось в диком вопле, призывая немедленно отрастить крылья, как у Снежка, и улететь отсюда.
Этого я, к сожалению, сделать не могла, зато поняла, что стоит сказать мальчику "спасибо" за утренний стук в дверь.
Одно дело - обычный оборотень и совсем другое - вожак. Ни входить в гарем, ни сражаться с толпой разъяренных самок я не собиралась. Так что сына, Маргит, будешь рожать от кого-то другого.
Усмехнувшись собственной глупости, я отодвинула в сторону поднос:
- Доставай колоду.

Два часа спустя.

- Боги, какой идиот тебя учил козырного туза прятать! Его за сотню шагов заметить можно.
- Ничего не видно, - надулся Ханол, вытряхивая карту из рукава.
- Смотри внимательно, - я показала Ханолу, что он сделал не так и мы рассмеялись.
Смех сквозь слезы...
Увлеченная игрой я не заметила, как рядом возник Ангрим.
Как он смог так бесшумно открыть замок и подойти?! Теряешь хватку, Маргит - вот к чему приводят мужчины.
- Что делаете? - спросил он.
Зачем задавать странные вопросы, ты же и так все видишь!
- В карты играем! - отпарировал паренек и смешал лежавшие карты в одну колоду.
- На что?
- Ни на что, просто так, - ответила я, поднимая на него глаза. Он смотрел так, как будто пытался скоротать время в компании случайных попутчиков.
- Тогда вот, - Ангрим рассыпал горсть монет на столешнице. - Если выиграете вы вдвоем против меня, то отдаю их все. Если нет, то на мое желание для каждого из вас двоих.
Глаза мальчишки загорелись. Он кивнул.
Твоя первая ошибка, мальчик, которая при других обстоятельствах стала бы последней в жизни - никогда не играй, если не знаешь, что по-настоящему поставлено на кон.
- Мара...
Холод его голоса убивал вернее ножа: неужели наше утро ничего для тебя не значило?
- Не будешь? Боишься проиграть?
- Я боюсь, - хрипловатые, почти мурлыкающие нотки в голосе, - что если выиграешь, ты не рискнешь исполнить своё желание.
Давай проверим, кого из нас дядя Элл выучил лучше.
- Вот как, - хмыкнул он, - похоже, у тебя были подобные случаи в жизни. Но это не про меня точно. Если тебя не устраивает ставка, так и скажи. Может, ты хочешь сыграть на свое желание в отношении меня?
- Это мне нравится больше, - хищно улыбнулась я, представляя ирбиса с ярко-голубым, под цвет глаз, бантом на шее, - договорились.
Я просто не могу упустить такой шанс!
_________________

Возле каюты послышались тихие шаги. Кого принесло в этот неурочный час? Для капитана слишком рано - он скорее всего где-то ломает что-то и громит. Кто еще может быть?

- Откройте, это Марк.
Я поймал вопрошающий взгляд Мары и кивнул.
В дверном проеме появился смущенный паренек с подносом еды в худеньких руках.
- С просьбой не побрезговать и откушать. Еще кок передал, - Марк слегка запнулся и покраснел, - чтобы вы, госпожа, если нетрудно, больше не пели, когда завтрак готовится. А то он заслушался и в кастрюле соус пригорел.

Пора. И не забыть попросить накормить парня - нельзя такими голодными глазами смотреть на чужую еду.
Задумавшись о предстоящей встрече, я дал указания великолепной троице не выходить из каюты (что при закрытом замке означало не взламывать его), и, подхватив мешок с вещами, ушел.

Никогда не понимал способности Лайнума говорить секретами, когда они не нужны. Нужен - так и позови. Но нет же "Соус у него пригорел", конспиратор!
На палубе - ни души. Команда попряталась от криков капитана, которые были слышны даже на другом конце большого корабля. Переступая через поломанные предметы, я прошел на кухню.
- Ты звал меня, - обратился я к коку. Несмотря на то, что Лайнум проводил почти все свое время на корабле и вечно готовил - все равно продолжал оставаться стройным. Впрочем, учитывая, что он Лис, удивляться особо было нечему.
- Ты принес? - не поворачивая головы от своих кастрюль и чанов, спросил он меня.
- Поесть дай, а то вся еда ушла для подопечных, - ухмыльнулся я, представив, что Ханол съел двойную порцию жаркого. Переходить к основной теме разговора, учитывая ее болезненность и неотъемлемость, не хотелось и я тянул время как мог.
Лайнум навалил жаркого на тарелку и поставил передо мной. Опустившись на соседний стул, он протянул руку и выжидающе посмотрел.

Какой неугомонный! Я полез в мешок и, покопавшись в нем, достал перстень, переливавшийся в луче солнечного света всеми красками радуги.
- Это он? - спросил я, вкладывая предмет в ладонь кока. - По твоим рассказам один в один.
Лайнум повертел перстень и улыбнулся:
- Да, это он. - Но сразу же лицо вновь стало хмурым. - А она..?
И зачем так портить аппетит? Я же еще не поел!
- Не знаю, - попробовал отвертеться я.
- Знаешь. И по описанию подходит на все сто - рыжая, красивая девушка, которая будет стремиться проникнуть в стаю.
- Лайнум, я же сказал, что я пока еще не знаю. Но думаю - нет, - верить в то, что Мара та самая мне не хотелось.
- Такое случайное несовпадение? - заржал кок. - Ирбс, мое дело сказать, твое - услышать. Не хочешь, не надо. Стая твоя же.
Значит, зол.
- Вот именно. - огрызнулся я. - Она, да не похожа. Похожа, да не она. Вопросы?
Я посмотрел в упор на парня. Не выдержав взгляда, он отвернулся и встал.
- Прошу прощения, Альфа. Через 15 дней судно будет вблизи от Острова. На нем груз, о котором Вы спрашивали. На судне есть член нашей стаи, - на протянутом листке я прочитал имя, - он поможет. Больше ничего я не смог узнать, - я увидел как листок корчится в языках пламени.
- Хорошо. Спасибо. Этого вполне достаточно. Еще какие-то новости есть?
- Нет. Это все, - демонстративный интерес к вареву в чане.
- У меня просьба. Накорми мальчишку-юнгу. Зовут Марком.
- Да, Альфа.
Я резко встал, с шумом отодвинув стул. Нужно отдышаться, здесь слишком жарко.
На столе остался мешок с оплатой и нетронутое жаркое.

Хотелось уединения — забившись в один из углов бортового хранилища, я призадумался о том, что не отпускало последние три дня.
Действительно ведь Мара появилась внезапно и при странных обстоятельствах. И полностью подходила под описание «языка». Но все остальное? Что она племянница Элла? Что у нее есть Дар? Что Зверь ее принял? Много несостыковок. Лучше всего — переждать. Она сама покажет свое истинное лицо. Невольно вспомнилось утро. Хрупкое тело с прозрачной кожей, источающее тонкий аромат, желание обладать ее целиком. Навсегда сделать ее своей. Чертовщина! Ни одну женщину на свете я не хотел так, как ее. Я нуждался в том, чтобы она была рядом, в том, чтобы прикасаться к ней.

Сколько не сиди, а вопрос все же открыт. Я встал, и, размяв затекшие ноги, пошел к себе. Лучше решить все сразу.

Неслышно открыв замок, я прошел в каюту. Эти двое сидели и резались в карты.
Как играть в карты "ниначто", я не представлял. Ставка придумалась сразу. Желание или деньги.
Но Мара принять предложение не спешила.



Вот и славно. Все равно я выиграю и мы втроем это знаем.
Ханол ловко раздал карты на троих и мы приступили. Я почти обыграл Мару, игравшую очень хорошо, как взгляд упал на нее, хотя я прилагал все усилия, чтобы этого не было. Желание волной поднялось к самому горлу. Прямо здесь. Прямо сейчас. Хватит! Но она или не замечала, что чувствует мой взгляд или только делала вид. Внезпно раздалось:
- Выигрыш!
С недоумением уставился на столешницу. Черт! Никогда не отвлекайся на женщину во время игры!
Паренек быстренько сгреб ближайшие монеты и несмело посмотрел на меня.
- Чего? Нужно уметь проигрывать, особенно, когда поддался. Правда, Мара?

Девушка не успела ответить — пронзительное «Мряюу» раздалось от дверей. Ириска пыжился и скреб дверь, пытаясь проделать дыру в дереве. Сколько мы тут сидим уже? Я открыл дверь — грохота не было слышно, а влажность воздуха свидетельствовала о том, что приближается вечер. Надо будет зайти к капитану — он уже успокоился.
- Аккуратно. Потом к себе сразу иди. Ужин тебе принесут в каюту, - я вытолкал парня за дверь, вслед за вылетевшим котенком.
Спину мне прожигал взгляд девушки.
- Поддался? Врешь! Я честно у тебя выиграла! - злилась фурия. О, кажется намечается скандал.
- Точно? - я подошел к ней и провел рукой по вырезу ее платья, удерживая взгляд. - А это что? Я вынул даму пик. - Похоже, кто-то жульничал? И думала, я не замечу?
- Я не жульничала! - Мара оттолкнула меня от себя. - Это ты мухлевал. У меня не было крапленых карт! И - это твоя!


- Правда, не твоя карта? Нужно проверить, может все же другие есть, - я подошел к ней вплотную и резко рванул ткань на груди. Тонкая материя платья затрещала и упала, оголяя стройное тело. Не давая опомнится, я прижал девушку к стене. Удерживая руки и не давая вырваться, я целовал губы, и плотнее прижимался к ней, стараясь развести ее бедра сильнее.

Сглотнул, отгоняя наваждение и картинки желаемого.

- Вполне возможно. Но! Я тебя уличил, значит, ты не выиграла. Стало быть никто никому ничего не должен, - смилостивился я.
_________________

Я в твоих руках, как в колыбели,
Всё забуду, лишь прильну к груди,
И опять девчонкою несмелой
Буду повторять: не уходи,

Ну побудь со мной ещё немного,
Проведи рукой по волосам,
Посмотри так по-отцовски строго,
Прикоснись к искусанным губам

И почувствуй, как зайдётся сердце,
Словно от боязни высоты...
(с) Юлия Виноградова

- С паршивой овцы... - фыркнула я, забирая со стола несколько оставшхся монет. (Ханол не растерялся - сгреб сколько смог. Быстро соображает, может и выйдет из мальчишки толк, если поднатаскать). Прикусила одну на пробу. - Настоящая. Жаль, на лютню не хватит.
- Что ты сказала? - в спокойном голосе слышен рокочущий отзвук готовой вот-вот сорваться лавины.
- Ты ведь отказался от желания, значит, я забираю деньги. Но если передумаешь, дай знать - тебе пойдет бантик.
- Бантик? - Ангрим явно сбит с толку.
- Шелковый, голубой, очень красивый - на шею или лучше на хвост?
- А я не против, - вдруг сказал мужчина, оттенок его голоса снова поменялся, - только для начала меня нужно будет раздеть.
Он подошел вплотную.
- Значит, я неправильно выразилась. Бантик пойдет ирбису, - я улыбнулась. - Он тоже будет не против?
- Так и я про то же, - хитрый прищур появился на его лице, - чтобы нацепить на пятнистика бант, сначала нужно раздеть меня. Ты же не хочешь вытаскивать зверя из вороха человеческой одежды?. - Он стянул рубашку через голову, - Дальше сама.
- Как скажешь, барсик, - лукаво улыбнувшись, я ускользнула ему за спину. Но стоило снова увидеть полосы шрамов на смуглой коже, как в горле встал колючий комок. Лучше бы вместо гипноза у меня был дар исцеления.
Сделав вдох, опускаю ладони ему на талию - условий, с какой именно стороны снимать штаны не было.
Короткое объятие, дико хочется уткнуться ему в плечо, прижаться - и будь, что будет - но вместо этого быстро распутываю шнурок и тяну ткань с его бедер вниз.
- Можно идти за бантиком? - прикусив губу, чтобы удержать слезы, делаю шаг в сторону - к сундуку.
Неужели ты не понимаешь, что мне нужен барс, потому что в его глазах - нежность, а в твоих - лёд?
На Ангрим, похоже, передумал превращаться: одной рукой придерживая штаны, другой он привлекает меня к себе.
Пара мгновений глаза в глаза - и вопрос:
- Почему он, а не я? Почему зверь, а не человек? А, Мара?
Мысль прочитал, но не до конца...
- Потому, что он меня любит, просто любит - не рассуждая и не сомневаясь... И потому... - высвобождаю руку и отхожу, но все-таки договариваю, - что я ему нужна.
- Поедешь со мной на Отверженных? - выпалил он, меняя тему.
Боги, все на свете повторяется. Наверное, отец так же у мамы спрашивал, уйдет ли она с ним.
- Мне там не место, - я села на сундук, глядя в сторону. - Не хочу быть обузой.
- Обузой? Для кого обузой?
- Для тебя, конечно. Вряд ли твоя Стая придет в восторг от моего появления. Зачем ты, вообще, спрашиваешь? У тебя там, что, постель согреть некому?
- То есть вот так, да? Барсик хороший, милый, но мешок сложностей нам не нужен?
Отвечать я не стала - бесполезно.
Мужчина хмуро посмотрел на меня.
- Пойдем, прогуляемся.
- Как скажешь, - я подхватила платок, лежавший на одной из подушек кровати - вдруг на палубе ветер - и, набросив его на плечи, подошла к двери.
- Далеко не отходи, - предупредил Ангрим, выпуская меня за порог и закрывая дверь.
И не вздумай петь, - добавила я про себя.
Снаружи стоял глубокий штиль, и вся команда обреталась где-то вверху, среди снастей, пытаясь поймать хоть чуточку ветра в паруса, с помощью хитрых маневров.
В прозрачной синеве неба, под жаркими лучами солнца, безмятежно нежились несколько небольших пушистых облачков.
Вспомнив детскую игру "на что похожа тучка?", я запрокинула голову, пытаясь отыскать в размывчатых очертаниях что-то знакомое.
"Мря-ау", - чем-то ужасно довольный Снежок завис над моим правым плечом, дернул хвостом и неожиданно лизнул меня в нос.
- Это что-то новое, - рассмеялась я, вытираясь рукавом. - Переходим к поцелуям?
"Мя!" - согласился Снежок и взвился ввысь, стремительно набирая высоту.
- Мне кажется, или он, на самом деле, очень быстро растет? - я обернулась к Ангриму.
Но его рядом не было.
Куда он делся? Ведь только что стоял тут!
_________________

Никуда мне от тебя не деться,
Каждый лучик света - это ты.
Не бросай усталого ребёнка,
Без тебя увяну, как цветок,
Проведи меня по нитке тонкой,
Через край, что между нами лёг.
Унеси же от беды и муки,
Словно я малыш в твоих руках.
Не могу я больше жить в разлуке,
Я таю, как песок в часах.

Я облегченно выдохнул, услышав отказ Мары ехать со мной на Остров.
Ну хоть что-то радостное за сегодняшний день!
Правда мысль оставить ее на Грехе одну мне не нравилась. Невольно вспомнил, что следом за нами прибудет на Остров Элл и мне предстоит дать отчет, как провинившемуся ребенку.
Но пока у меня есть один день на корабле и несколько дней на суше. Хотя это вряд ли что-то изменит.

Мы вышли на палубу - попросив девушку никуда не уходить, я вернулся в нашу каюту.
Голубая ленточка для бантика так осталась лежать на сундуке - конечно, зверь милее.
Он пушистый и податливый. Но исключительно с тобою, Мара.
Спрятав будущий бантик в карман, вновь поднялся на палубу. Девушка стояла все там же - запрокинув голову, она водила пальцем по небосклону, очерчивая облака в диковинных зверей. Тонкая материя платья под порывами ветра повторяла контуры стройной фигуры.
Значит, хочешь романтики, да? Цветов, поцелуев и комплиментов? Ну что же, хорошо.

Я незаметно прошел в каюту Шариты. Замок с легкостью поддался, породив улыбку на моем лице — действительно, кто сможет открыть замок кроме того, кому это действительно нужно? На столе, скованный цепями во избежание падения от воздушной тряски, стоял массивный горшок с бордовым цветком, чем-то смутно напоминавшем розу. Будем считать этот, только что начавшийся распускаться цветок, оплатой за нанесенное оскорбление.

Привязав ленточку к стеблю, я поднялся на палубу, и подошел к Маре. Стоя у нее за спиной, я аккуратно завел цветок к ее груди и провел красным бархатом по светлой девичьей коже.

- Какое чудо, - она бережно погладила нежные, плотно сомкнутые, лепестки. - Спасибо, я думала, здесь цветы не растут.
«Нет, это чудо что ты рядом со мною. Но чудеса не вечны».
- Уже больше нет, - улыбнулся я, - это был единственный. И да, мне его пришлось украсть.
Я протянул цветок так, чтобы была видна ленточка на нем. Ожидая решения девушки, прижался к ее спине и положил руку ей на талию.
Мара развязала ленточку и разжала пальцы - полоска голубого шелка, скользнувшая по ее ладони, была подхвачена ветром, и скрылась в пушистых облаках, что стелились за бортом.
- Я не хочу, чтобы ты рисковал собой. Сейчас не время для барса.
- А если позже? - я вложил цветок в ее ладонь, а саму ее крепко прижал к себе. Может быть ты останешься рядом со мною хотя бы из-за него?
- Когда захочешь, - Мара улыбнулась и в зелени глаз сверкнули лукавые искры. - Мне нравится барсик. Наверное, я когда-то тоже была кошкой.
- Ах ты св***ь! - удары посыпались на мою спину с яростью и силой, несоразмерной с обладательницей голоса. - Это был цветок анрониума! Он распускается раз в несколько лет! И ты тварь такая, срезал его для нее!
Шарита продолжала молотить по моей спине кулачками — явно решила выплеснуть всю свою злость и обиду за сегодняшнее утро.
- Эй, полегче! У моей сестры сегодня день рождения! Ты же не отказала бы ей в таком подарке? - спросил я, обернувшись и пытаясь перехватить руки блондинки.
- Мне все равно что, где и у кого! Это был мой цветок! А ты грязное животное, убогий перевертыш, места которому нет среди нормальных людей!

А вот это зря. Одно четкое движение и пальцы сжимают ее горло, оставляя только хрипы.

- Повтори еще раз, если можешь, и за борт я тебя отправлю раньше, чем наступит закат этого дня, - пелена гнева туманила разум, вызывая только знакомое желание убивать, но не проливая крови.
Она пытается мотнуть головой и разжать мои пальцы. Да, я знаю — завтра будут багровые синяки, если только у тебя оно будет, это завтра.
Аккуратные, но уверенные шаги вблизи. Но на палубе никого не было — команда ужинает, а женские крики были не столь сильны в вечернем терпком воздухе. Я разжимаю пальцы и отталкиваю от себя трепыхающееся тело.
- Что произошло? - капитан уже пьян и сюда по тому, что не обратился по имени, забыл и простил сегодняшнюю дележку женщин. Сказать правду как есть? Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел, что он может сделать с той, которая сказала подобное.
- Ничего особенного. У Мары сегодня день рождение, а Шарита недовольна тем, что я подарил ее цветок своей сестре. Мара - невольно вздрогнул я.
- Что ж ты молчал, поганец! - забасил Хамлес, захохотав. - А ты дряная баба, цветка для друга брата пожалела! У, ведьма! - он погрозил сестре кулаком. - Сейчас мы отпразднуем! Лайнум, Лайнум! - заревел капитан, - нам нужен торт! Большой торт для самой славной и чудной девочки, которую я встречал! - чуть пошатываясь, он двинулся на поиски кока.

- Ты поплатишься за это, - прошипела Шарита, потирая горло, на котором уже выступали следы.
- Можешь скажешь спасибо, что я не повторил твою гнусную речь ему. Или ты все так хорошо забыла?

Она оскалилась, отчего ее лицо стало сразу безобразным. Она не должна сойти в порту. Обиженная женщина способна на многое.

Проследив взглядом за удаляющейся фигурой, я обернулся к Маре. Сейчас мне предстояло встретиться с самым строгим судьей. Черт, как все это не вовремя произошло!

Но на палубе остался только цветок с бархатными лепестками.
_________________