Гнездо там, где ты (ЛР-фэнтези с историческим антуражем 18+)

Девочки, потерпите! Чапай (Фиен то бишь ) думает, а вернее главу пишет



Жадная ты - помидорков ей жалко. Енто ж мой любимый фруХт ))



Это как раз одна причин, по которой требуется больше времени для написания - именно складно и ладно!



Важный нюанс, подмеченный из ролевых игр - каждый соавтор чувствует своего персонажа, влез, так сказать, в его шкуру и дышит им, отдав себя своему герою. Я очень рада, если мы смогли добиться именно этого эффекта!


Очень надеюсь, что и дальше сюжет будет интриговать ))

Спасибо огромное, Том, за отзыв! Для всех нас важно мнение читателей!!
___________________________________

 » Глава 11. Эльфийский клинок.

В уши ударил свист ветра, когда, стремительно сокращая расстояние, кони понесли нас к развернувшемуся у стен крепости сражению. Солнечными бликами засверкала сталь обнаженных мечей, а топоры в руках моих головорезов в предвкушении кровавой оргии рассекали воздух.
Судя по числу погибших, здесь развернулась знатная бойня, что настораживало - чтобы перебить саксонских воинов, нужна серьёзная сила, но я успел заметить только небольшую разрозненную группу лиц, отчаянно оборонявшихся у стен замка.
Будто читая мои мысли, Молох выкрикнул:
- Мактавеш, всех резать?
- Бейте только саксов, там разберемся, – проорал я, рубя первого подвернувшегося чужеземца.
Опьянённые запахом смерти, вояки кромсали посмевших вступить на земли Каледонии грабителей. Острые копья жалили тела, роняя капли крови с наконечников и вырывая жизни из человеческих тел. Мощь топоров обрушивалась на головы и плечи, пробивая бесполезные латы, рассекая ткани и кости. Тяжелые, ошалевшие от какофонии звуков кони, врезались в саксов, сбивая пеших с ног, и те находили свою смерть под их копытами. Мы упивались схваткой, получив возможность выплеснуть темную, древнюю как сам мир, необузданную ярость. Тщательно скрываемая, она таится, ожидая назначенного часа, а получив под влиянием безумного порыва желанную свободу, овладевает нашей волей. Мы становимся её рабами, пленниками, пока ярость не насытится человеческими жертвами, принесёнными на её алчный алтарь. Людские души кормят нас, даруя силы и усмиряя жестокого зверя. И пикты, примкнувшие некогда к клану Мактавешей, а ныне составляющие его большую часть, ощущая исходящую от демонов тьмы опасность, на поле битвы стараются держаться от моих воинов подальше.
Разя саксов, кровавой дорогой я пробивался сквозь толпу вперед к замку. Подо мной волчком вертелся вороной жеребец. Сумрак, один из лучших скакунов Каледонии, рождён будто самой преисподней. На редкость выносливый и стремительный, он великолепно чувствовал звериную мою натуру, безошибочно улавливал малейшие порывы и движения своего седока, и в сражении был не просто верным другом - мы становились одним организмом. Такое единение между воином тьмы и бесстрашным земным конем доселе мне не встречалась, настоящий подарок судьбы, поэтому ценность его для меня была что ни на есть огромной.
Дерущийся неподалеку Даллас ушел от очередного рубящего удара. Стаей обозлённых псов саксонцы окружили его. Первый отважившийся приблизиться, мгновенно лишился головы. Второй взвыл, когда его рука, завертевшись в воздухе и орошая кровью рядом стоящих, никчёмным обрубком отлетела в сторону. С яростным рёвом Даллас отмахнулся от летящего в него копья, поднялся в стременах и ударил мечом сверху одного из нападавших, расчленяя тело напополам. Фанатично преданный стае, этот воин порой настолько увлекался, что допускал грубейшие ошибки. Вот и сейчас его никем не прикрытая обнажённая спина стала отличной мишенью для саксонской стрелы. Свалится наземь, и любому смертному останется пройтись мечом по шее демона, и о Далласе останутся только воспоминания. Выругавшись, я устремился к нему на подмогу, спеша прикрыть спину этому болвану.
С тупой жестокостью мы разили теперь уже оборонявшихся иноземцев. Расшвыривая нападавших, я улучал момент и осматривался по сторонам, оценивая обстановку. Куда ни кинь взгляд, всюду окровавленные мёртвые тела. Их так много, что дрались мы фактически на трупах погибших, в некоторых из которых невозможно было узнать что-либо человеческое. Саксы терпели поражение, немалая часть их пала, но и живые, в одиночку или сбиваясь в кучи, сопротивлялись единственной оставшейся участи - смерти.
Одна из таких групп привлекла мое внимание, а точнее, в глаза бросилась сражающаяся с чужеземцем стройная женская фигурка. Я невольно залюбовался - столько энергии и отчаянного упрямства скрывается под этой хрупкой оболочкой.
- Дьявол меня забери живьём! Баба в бою?! – я чуть не пропустил удар меча подлетевшего ко мне саксонского ублюдка, лишь в последний момент успев прикрыться щитом. В другой его руке сверкнул клинок длинного ножа, но топор Далласа прервал напористость смертного. Воин рухнул под копыта наших коней, и сталь оружия, выпавшего из мёртвой руки, блеснула ярким отражением солнечных лучей.
И вдруг я понял, что не могу вымолвить ни слова! Будто громом пораженный, я сидел на коне и тупо переводил взгляд с медленно тонущего в луже крови ножа на воительницу, прямо сейчас отражавшую атаку сакса. Я узнавал эти изгибы фигуры и четкие, отточенные до совершенства движения обороняющейся, дьявольски напоминающие мне… Все демоны ада! Именно в этот момент на долю секунды она повернулась ко мне лицом… Мать твою! Возможно ли?!..
Под удивленным взором Далласа я медленно спустился с коня и вытащил из голенища сапога эльфийский кинжал – единственную вещь, способную убить, не обезглавив, демона, хранимую мной со времен существования в мире Темных. Это был её кинжал. Той, кто своим вероломством перечеркнула существование целой демонической династии, а меня и тех, кто сейчас со мной, обратила в проклятых изгоев. Когда-то её рукой этот кинжал чуть не лишил меня жизни. Клинок, что до этого дня едва светился бледным светом, сейчас сиял насыщенным голубым блеском, подтверждая очевидное – Лайнеф, принцесса темных эльфов жива и находится здесь и сейчас! Кинжал стремился вернуться в руки своей хозяйки! Это она, я не ошибся!
Теперь, пока мой рассудок привыкал к мысли, что чертовка жива, облокотившись плечом о бок Сумрака, скрестив руки на груди, я с любопытством наблюдал за развернувшейся баталией между принцессой и здоровенным саксом, вероятно, вождем племени. Она всегда бросала вызов самому главному в стае, так же, как когда-то бросила вызов мне.
Изумлённый моим безразличием к продолжавшемуся вокруг нас сражению, но оберегая покой своего предводителя, Даллас с тревогой поглядывал на меня, поминутно расшвыривая тех смельчаков, что ещё являли собой остатки некогда грозного саксонского отряда. В конце концов любопытство взяло верх, и, снедаемый им, он выпалил:
- Фиен, чёрт возьми, что происходит?!
Проследив за моим взглядом, он, наконец, увидел причину моего необычного поведения и, выпучив глаза, воскликнул:
- Адово пекло! Так это ж твоя рабыня! Та сука, что укокошила Повелителя! – присвистнул он, пораженный, и желваки заходили на его скулах. - Вождь, позволь, я разберусь с ней?!
- Не трогать! – чуть быстрее, чем хотел, выпалил я, пригвождая жёстким взглядом Далласа к месту. - По законам темных я по сей день её Господин, мне и решать участь, как ты правильно заметил, моей рабыни.
Неотрывно следя за гордячкой, схлестнувшейся в поединке с вождём саксов, я вертел в руке клинок и вспоминал всё то зло, что она мне причинила, и гнев обуял меня. Я уже знал, что не отпущу эту тварь. Она будет валяться в ногах, будет вымаливать пощаду, умываясь кровавыми слезами, лизать мне руки и, крича от боли, кормить меня собой, пока мне не надоест, пока я полностью не утолю мой тайный голод. А потом, возможно, я пощажу её, не отдав на потеху своим демонам, снизойду до милости и собственноручно убью.
Мир вернулся на круги своя, когда я понял, что саксонский пёс стал брать верх в поединке. Решив, наконец, прервать эту потеху, я устремился к дерущимся, и ветер донёс до слуха неприятно резанувшие слова вождя:
- Надеюсь, после нашей забавы ты ещё будешь в силёнках побрыкаться, когда я оседлаю тебя.
Чёрт! Парочка удачных выпадов куска саксонского дерьма, и кровь струёй потекла с её плеча, что, опять же, не доставило мне удовольствия. Эта сука умудрилась упасть, позволив саксу занести меч над своей головой. Ну уж нет, принцесса! Сатана послал тебя наградой в отмщение, и я не намерен отказываться от неё!
Последние шаги, длинной в полстука сердца, я пролетел, с разбегу вгоняя по рукоять свой меч в спину ублюдка прежде, чем его - отнял бы жизнь моей рабыни:
- Килхурн принадлежит мне, приятель. Зря ты привел сюда своих воинов. Да, и ещё: эта женщина тоже моя, и седлать её могу только я, – зашипел я на ухо умирающему, обмякшее тело которого собственной тяжестью осело на лезвии моего оружия. Я резко выдернул меч и уставился на поднимающуюся с земли принцессу.
- Ты?!
Со спокойной снисходительностью я встретил ее шокированный взгляд. Её лицо выдало гамму эмоций: замешательство, узнавание, сомнение, удивление, гнев, и ещё что-то странно непонятное, что смутно напомнило мне ту роковую ночь, но эльфийка быстро пришла в себя и тут же одела маску холодного презрения. Это она умела. Взъерошенная, с горящими глазами и ссадинами на лице, перепачканная кровью и грязью, тёмная совершенно не изменилась. Я с трудом держал себя в руках. Она одна способна вызвать бурю самых разнообразных моих эмоций. В жизни никого не встречал, кто мог бы так доводить меня до бешенства и тут же возбуждать только своим присутствием. Но я был рад, так как жива, чертовка! Даллас что-то пробормотал за моей спиной, но будь он проклят, если я слышал. И будь дважды проклят, если мог видеть сейчас что-то, кроме эльфийки.
Я смотрел на неё, пожирал глазами и чувствовал, как не к месту меня охватывает желание. Внезапное, дикое, первобытное желание обладать ею. В голове, как когда-то, билась единственная мысль, такая бесподобно вкусная: «Хочу!» Ибо передо мной стояла ОНА, Лайнеф, с ее большими карими глазами, чувственными влажными губами, бурным темпераментом и безрассудной отчаянностью.
Проклиная свое тело, усилием воли мне пришлось пресечь фантазию о ее обнаженной груди с затвердевшими сосками, от которой в горле моментально образовался ком. Я судорожно сглотнул, злясь на предательскую реакцию собственного тела, рука сжалась в кулак, челюсти сомкнулись настолько плотно, что боль пронзила виски и ударила в голову. Ту же боль я ощущал каждый раз, когда думал, какую цену заплатил за это знакомство.
Не без труда я выкинул из головы всё это ненужное дерьмо и вплотную подошел к темной. Она нервно откинула с лица выбившиеся пряди волос и, всё ещё пребывая в шоке, гордо вскинула голову. Это выглядело настолько комично, что я не сдержал ухмылки:
- Судя по всему, принцесса, за спасение твоей белоснежной задницы я благодарности не дождусь, - циничным взглядом я заскользил по ее губам, шее, опустился на вздымающуюся грудь, где и задержался. – Мне льстит, что ты так рада меня видеть, но хочу спросить, какими чертями тебя занесло в Каледонию? Хотя, дай-ка, угадаю, сам Ад не вынес твой «ангельский» характер и без сожаления избавился от тебя, или беглая рабыня истосковалась по своему хозяину и сама решила вернуться?
Раскрыв от возмущения рот, Лайнеф некоторое время стояла, продолжала молча таращиться на меня, пока не опомнилась и прошипела:
- Надеялась, что ты в преисподней, и воображение играет со мной злую шутку, так как знаю только одного трусливого мерзавца, способного нанести удар противнику в спину, – она выразительно посмотрела, делая ударение на последнем слове. - К несчастью, твой поганый язык разрушил все мои надежды.
Это было публичное обвинение вождя клана, за которое по людским законам наглеца призывали к ответу, а по законам темных убивали тут же на месте, незамедлительно. Я закипал гневом, безумно желая растерзать нахалку, но терпение, демон, на эту суку у меня иные планы.
- Совсем не изменилась, всё так же жалишь, не заботясь о последствиях. Печально, что у меня было слишком мало времени, чтобы обучить тебя покорности, – я крепко сжал ее руку и дернул на себя, вдыхая будоражащий запах её тела, губами приник к уху и тихо продолжил: - Не ты ли стонала от удовольствия, когда мой поганый язык ласкал твою плоть, принцесса? Не отчаивайся, теперь у нас будет масса времени и на покорность, и на удовольствие, – губы намеренно скользнули по её щеке, и я почувствовал, как она задрожала, лихорадочно пытаясь вырвать запястье из моей руки.
- Убери от неё свои руки! – уверенный мужской голос вынудил оторваться от эльфийки. Похоже, кто-то настолько глуп, что осмелился мне противостоять. Лениво я воззрился на собравшихся и почти сразу напоролся на горящие ненавистью зеленые глаза неизвестного заступника. Передо мной стоял темноволосый молодой легионер высокого роста и мускулистого телосложения, греховной красоты худощавого лица которого не могли скрыть ни грязь с засохшей кровью, что толстым слоем легли на его кожу, ни копоть от догорающих костров. Странно, отчего мне кажется оно знакомым, ведь я уверен, что никогда раньше не видел этого хлыща? Но настораживало иное – он не был смертным. Даже устойчивый запах гари, витавший у стен Килхурна, не мог препятствовать хищнику учуять такого же, как я.
Отстранив эльфийку, я принялся изучать ощетинившегося зверя, скрытого под телесной оболочкой воина. Нет, ранее мы не встречались точно. Глазами человека огненная суть тёмного настороженно взирала на меня. Демон-одиночка, не знающий наших законов, он признал меня, чувствовал главенство, но не покорялся, уверенно бросая встречный вызов.
Молчаливое знакомство прервала эльфийка, загородив собой щенка, тем разрывая наш зрительный контакт.
- Квинт, не вмешивайся! Мы сами разберемся, - не сводя с меня взора, приказала она демону. От меня не укрылась бледность её лица, но следующий вопрос заставил забыть о молодом демоне: - Так чем обязана твоему появлению у стен моего замка?
- Твоего замка?! – переспросил я, полагая, что ослышался. - Я ценю твой юмор, принцесса, но в данном случае он неуместен, так как Килхурн принадлежит мне по праву.
- Мне странны твои речи, варвар, - удивлённо вскинула она бровь. - Килхурн дарован мне провозглашённым императором Клавдием. Законы соблюдены, о чем свидетельствует дарственная, выданная мне им лично.
Даллас угрожающе зарычал. К нему присоединились остальные мои воины, что вызвало ответную реакцию людей, стоящих за спиной принцессы. Измотанные, но фанатично готовые продолжить бессмысленное кровопролитие, они схватились за оружие, понимая, что им уже не выиграть этот бой. Любопытно, ради чего они спешат расстаться с жизнями? Неужели жалкая куча развалин стоит дороже, чем их шкуры, или они настолько преданы своей госпоже?
Наблюдая за ними, я заметил ещё одну особь, достойную восхищения. Красивая блондинка, жестом призывая воинов к спокойствию, с нескрываемым интересом взирала на меня ярко-голубыми глазами. От её холодного, непробиваемого взгляда я испытал почти позабытый дискомфорт. Именно такой характерен для большинства представителей темных эльфов, только сейчас в нём не было обращённой ко мне и моим воинам враждебности, скорее настороженное внимание и… любопытство. Казалось, чувствуя уязвимость, тем не менее она не против моего присутствия.
- Интересная особа. Не в моём вкусе, но я знаю одного заносчивого ушастого, который, думаю, заплатит неплохую цену за эту кошечку, - хмыкнул за моей спиной Даллас. - Вождь, нам бы пошептаться…
Уже догадываясь, о чём пойдёт речь, я отошёл в сторону и выслушивая собрата, не выпускал из виду принцессу. Забавно, что с противоположной стороны наблюдалась та же картина – Лайнеф, не сводя с меня взора, слушала, что выговаривала ей блондинка.
- Фиен, чего мы ждем? Людишек мало, с демоном разобраться не составит труда, ушастых с собой прихватим. Ну, хочешь позабавиться с этой бестией, бери, остальных-то какого чёрта щадить? Ребята на взводе. Ты мечтал об этой крепости, так какого хера цацкаться?
Я метнул на демона недобрый взгляд. Даллас замолк и, выжидая, уставился на меня. В его словах был резон. Именно так я поступил бы в любом другом случае, но было одно большое «но», которое останавливало меня. Клавдий Константин III, новый император, поднявший восстание против Галлии и западного императора Гонория. Таких правителей нужно иметь в союзниках. Ссора с ним чревата новой войной, что для Каледонии, стонущей от разорительных набегов саксонских племен, сейчас недопустимо. Килхурн был крайне важной стратегической точкой для клана Мактавешей, и я его получу, правда иным путём.
- Мы не станем нападать на Килхурн, Даллас. Зачем убивать тех, кто ещё сослужит нам службу? – подмигнул я собрату. - Будьте наготове и ждите. Да, и подведите Сумрака вон к тем деревьям, он может понадобиться мне в любой момент.
Даллас кивнул и направился к моим воинам, я же пошёл навстречу принцессе, сопровождаемый хмурыми взглядами её солдат. Как только приблизился и взял за плечо, несколько смельчаков схватились за оружие.
- Тише, воины, тише! – усмехнулся я, поднимая руки кверху. - Вреда не будет, мне нужно перемолвить словечком с вашей госпожой наедине. Позволите? – я перевел взгляд с одного на другого, задержался на демоне и остановил взор на растерянном лице принцессы. - Ну же! Неужели бесстрашная Лайнеф испугалась трусливого варвара?
Сарказм подействовал. Щёки эльфийки вспыхнули румянцем негодования (как же легко было вывести её из себя!), и, гордо вскинув голову, принцесса последовала за мной. Теперь мы стояли абсолютно одни, вдали от посторонних ушей, сверлили друг друга тяжёлыми взглядами, а у меня язык зудел от единственного вопроса, на который сотню лет хотел знать правдивый ответ: «Почему?»
- Для чего ты позвал меня? Нам нечего обсуждать, демон. Убирайся! – произнесла она, но сама не тронулась с места. Взвешивая все «за» и «против», я ещё раз глазами окинул её немногочисленных воинов. Даже с этого расстояния они представляли жалкое зрелище, однако уж кому, как не мне, знать насколько обманчива внешность? Они наблюдали за нами, и лишь беловолосая эльфийка казалась равнодушной к происходящему. Демон со смазливой мордой стоял у гнедого жеребца, сжимая в одной руке поводья. По всему видно, готов сорваться в любую минуту на помощь своей госпоже.
Дьявол! Он хорош. Раздражающе хорош! За такими бабы хоть в пекло пойдут, лишь бы трахал до беспамятства. И эта сучка явно к нему неравнодушна, уж больно она напряглась, когда я впервые обратил на него внимание. Это не просто одинокий демон-воин, нашедший своё пристанище среди темных эльфиек. Этот щенок что-то значит для моей принцессы. Между ними есть связь, и она вполне очевидна.
- Кто он? – сверля её взглядом, потребовал я немедленного ответа. Мне показалось, или она вздрогнула? Отвела взгляд в сторону – верный признак, что поняла, о ком идёт речь. Б*я! Да она врать мне собралась! Пытается выгородить своего трахальщика?! Шлюха! Эльфийская дрянь! Руки сами сжались в кулаки.
- Кого ты имеешь ввиду? – Лайнеф обернулась в сторону своих людей с наигранно невинным лицом.
Более не колеблясь, я взмахнул рукой и ударил в висок темную. Подхватив бесчувственное тело, свистом подозвал поблизости стоящего Сумрака, благо, Даллас предусмотрительно позаботился об этом. Перебросив эльфийку через коня, я вскочил в седло и сорвался с места, направляя скакуна в сторону леса. Одной рукой крепко прижимая Лайнеф к седлу, я намотал на другую поводья, и Сумрак пустился во весь дух, вырывая комья земли копытами.
Обернувшись, удостоверился, что воины тьмы уже во всю несутся за мной, а у стен Килхурна засуетились ротозеи, прозевавшие свою госпожу – мою рабыню. И лишь один всадник несся за нами. Он нещадно бил по бокам своего гнедого, сокращая разделяющее нас расстояние.
- Даллас! Молох! Тащите сюда свои задницы!
На всем скаку демоны приблизились. Увидев принцессу на Сумраке без признаков жизни, Даллас хмыкнул и прокричал:
- Она хоть жива? Что ты собрался с ней делать?
- Что с ней будет? Эта сучка живучая, но надо быть аккуратнее с эльфами - психика нестабильная, - огрызнулся, намеренно игнорируя первый вопрос. Мыслишки были, но сперва необходимо всё обсудить с Кэмпбеллом. Если дело выгорит, польза будет для всех, в том числе и для меня лично.
Приблизившись к лесу, я оглянулся назад. От замка отделилась небольшая группа людей, на лошадях устремившаяся за нами в погоню. Слишком далеко они не представляли угрозы, а вот прыткий щенок почти наступал на пятки. Ну что ж, гадёныш, считай, сам напросился.
– Уводите погоню за собой! В бой не вступайте, сбейте со следа и оторвитесь! Меня ждите по ту сторону глушняка! – крикнул я, въезжая в чащобу. Воины прекрасно знали этот лес, неоднократно пересекали его сокрытыми от чужого глаза тропами, свободно ориентировались в нём, поэтому уйти от преследователей им не составляло труда.
Проехав сквозь сосновый бор, я углубился в заросли, за которыми начинался ельник. Остановился и прислушался. Тихо! Слишком тихо. Дьявол! Неужели ошибся, и полюбовничек не так расторопен, как я надеялся? Спешившись, я весь превратился в слух, жаждая услышать чужеродные лесу звуки, но кроме шороха травы и размеренного шелеста листвы - ничего. Раздосадованный, я вскочил на коня, намереваясь продолжить путь, но неожиданный порыв ветра донёс до трепещущих ноздрей едва уловимый запах. Этот запах мог принадлежать только бессмертному.
Наконец, услышав отдалённый топот гнедой, я довольно оскалился, пригнулся, грудью прижимаясь к безвольно повисшей поперек коня принцессе, и медленно вытащил из сапога драгоценный её кинжал. Какая ирония, что эльфийский клинок, едва не прикончивший меня, вот уже столетие верой и правдой служит демону. Теперь же именно он решит участь полюбовничка своей хозяйки.
Всматриваясь в густую зелень листвы, я не уловил ни звука, но интуитивно знал, щенок рядом. Инстинкты вопили, призывая к осторожности, но хищник внутри меня, взяв верх над человеческим телом, нетерпеливо требовал схватки и крови бросившего мне вызов молодого соперника. Я не видел его. Ожидая малейшей подсказки, острым взором я лихорадочно выискивали цель, когда в нос уже бил терпкий запах самца.
Щенок появился, выйдя из-за дерева на расстоянии десяти шагов от меня. Тут же натянул тетиву лука и прицелился. Я направил Сумрака на него, резко ударив коня по бокам, выпрямился и метнул нож. Пронесся мимо, обернулся и успел заметил, как выпал лук из его рук, ладонь схватилась за древко кинжала, торчащее из груди и, хрипя, демон завалился на землю. Я развернулся и подъехал к нему, нагнулся, вынимая из раны кинжал.
«Отчего мне знакомо его лицо?» - вновь задался я вопросом, наблюдая, как навечно закрылись глаза умирающего демона. Черная кровь хлынула из раны и растеклась по тунике. Более не задерживаясь, я вывел Сумрака на одну из троп глухого леса, направляясь к своим людям.
Я вернул ту, что принадлежала мне. Демон бросил мне вызов, за что поплатился жизнью, и я должен бы довольствоваться исходом, но странное, сосущее чувство сожаления о смерти этого сопляка мешало в полной мере насладиться вкусом победы.

_________________

 » Коллажи от Shaurita

___________________________________

Фиен, девочки спасибо за новую главу!

Я представила как Демоняка облокатился на коня и усмехающей своей фирменной улыбочкой смотрел на Эльфиечку свою))))
Сколько эмоций...Жажда убить, покорить, сломать и наказать, ещё и поиметь))) Вот же жадина, сам не знает что хочет))))

Теперь серьезно..
Глава понравилась событиями и описанием прошлого.
Фиен задумал месть и в то же время рискует всем, чтобы добиться своего, чтобы и отомстить и прибрать к рукам крепость.
Но на самом деле видно, что ему хочется покарить Лайнеф, ведь Эльфийка сильная и духом и телом, а это ему как вызов!
Квинт, если умрёт (конечно не думаю что умрёт), то я покусаю одного древнего Демона!!!
Очень переживательно и хочется продолжение с нетерпением.

Спасибо огромное за новую главу, очень очень бкду ждать Дальнейших событий.
Умнички девчата!


_________________

Кристёна, спасибо, что читаете!
___________________________________

Я вернулась, мои хорошие, как и обещала!
Очень ждала я этой встречи, вот и дождалась
Очень понимаю эмоции и Фиена и Лайнеф. Они сделали немало "хорошего" друг другу И каждый находился в твёрдой уверенности несуществования другого на земле. Нежданчик получился!
Очень эмоциональная получилась встреча! Столько эмоций! Просто зачиталась я!
Такие страсти бушуют в нашем Демоне, что аж коленки подгибаются!!!
Но самый-самый момент лично для меня, был когда Лайнеф встала перед Квинтом, защищая его от Фиена
А потом... А что потом? Квинт, милый мальчик... Бесстрашный, преданный, верный... Дальше перечислять???
И что? Не пережить этого моему сердцу! Злая я очень!!! И мысли недобрые витают в моей голове...
Одна надежда, что Квинт сильный, и не от таких ударов оправлялся... Вылечим, выходим...

Мариш, я тебе в этом старательно помогу!!!
Короче после главы вопросов стало на порядок больше! Посему, продолжения хочется УЖЕ, СЕЙЧАС, и КАК МОЖНО БОЛЬШЕ!!!!
Вдохновения вам, дорогие! Спасибо, ещё раз за продолжение!!!
___________________________________

Марина, и тебе спасибо, что не забываешь нас!!!


Фиен ехал за замком, а тут такой нежданчик по имени Лайнеф)))) Столько лет он о ней думал, и каждый раз эмоции, причем абсолютно разные, переполняли его, и вот она - собственной персоной и живее всех живых. Ну как тут не стать жадиной)))


Нам очень приятно, что глава вызвала такие эмоции!!! Даже покусать обещала Демона! Хи-хи))))


Уже пишем!!! Постараемся написать как можно скорее!!!
_________________

Однако.... Какие у вас страсти тут кипят на поле боя
Умнички!!! Так держать.... Ждемс что будет дальше

.
_________________

Томыч, сижу на диване и пью чай, жду всегда проду)))



Ариша дорогая, мы тут сами от страсти кипим, смотри что с нами герои делают, мы же ждёммммм!
_________________

Ну так на то и герои, чтобы чудили без стыда и совести....и шокировали благодатную публику, без скидок на их тонкую душевную организацию.....
_________________

 » Глава 12. Прошлое и настоящее.

Я очнулась от сдавливающей ребра боли, пытаясь понять, что происходит. Мельтешащие перед глазами конские копыта с завидным постоянством швыряли комья травы в лицо, а болтанка, в которой пребывало вымотанное за последние сутки тело, вызывала непривычную тошноту. Взгляд сфокусировался на грязном мужском сапоге в стремени, плотно прижатом к коню колене в кожаных пропыленных штанах, и наконец услужливая память воскресила образ инкуба, в жестокую реальность появления которого я до сих пор отказывалась верить.
И тут же всё встало на свои места – только этот циничный мерзавец, нагло ворвавшись в мою жизнь, способен взорвать всё к чертям, уничтожить всё, что мне дорого, разрушить все планы и мечты. И какой же нужно было быть тупицей, чтобы попасться на нехитрую уловку и остаться с ним наедине, позволив обвести себя вокруг пальца?! Но в тот момент, когда он изучающе смотрел на Квинта, я струсила, испугалась, что зов крови даст о себе знать, кто-то из двоих почувствует неладное и вся грязная правда выплывет наружу, поэтому пошла бы с ним хоть в пекло, лишь бы увести демона подальше от сына.
А в результате собственными предостережениями и стараниями мерзавца я снова влипла по самое “не балуйся”. Нужно выбираться, но… Чёрт возьми! Как он оказался в Каледонии? И где этот взбалмошный советник, который по всем писанным и неписанным законам должна землю носом рыть, не заботясь о драгоценной причёске, но вытащить меня из этого дерьма?! От злости и бессилия я заскрежетала зубами.
При мысли о Иллиам, о солдатах и людях, оставшихся в Килхурне, о Квинте, худшие опасения закрались в душу и тяжелым камнем легли на сердце. Нет! Чёрта с два, тварь! Не в этой жизни! Достаточно тех смертей, что нанесла твоя рука в той, прошлой! Но паника незримыми клещами уже выворачивала мозг наизнанку, отметая все разумные доводы, требуя заявить о себе и получить ответ на мучительный вопрос: – Живы?
Жаром ощущая тяжелую ладонь демона на спине, я уже собралась дернуться и во всю глотку завопить, чтобы остановился, лелея скудную надежду сейчас же, сию минуту, закончить эту паршивую историю, вырвав черное сердце из груди мерзавца, как нехитрый план был неожиданно прерван посторонними звуками, а незнакомый мужской окрик вынудил и далее играть роль недвижимого куля, повисшего поперек коня:
- Мактавеш, мы собирались тебя искать. Что так долго, вождь, или ты запамятовал, что в затылок нам дышит свора жалких преследователей, которых мы и пальцем не тронули по твоему приказу? - в голосе говорившего сквозили нотки досады, а я облегченно вздохнула, искренне жалея, что не могу посмотреть и запомнить морду разочарованного.
Молча возблагодарив хранителя жизни, могущественного бога эльфов Яххана, я задумалась: «Мактавеш. Хмм… кажется я уже слышала это имя. Ну конечно! Именно о нём говорил Тасгайл Иллиам в Килхурне, когда упоминал о заступнике замка. Речь шла о каком-то исчезнувшем договоре между скончавшимся владельцем и вождём клана Мактавешей. Так вот почему ты заявил права на Килхурн, демон. Но это не объясняет, за каким чёртом ты делаешь в мире смертных?»
- Нужно было решить одно дельце, – услышала я голос инкуба и ощутила, как тяжелая рука сильнее сдавила спину. Его слова непонятным беспокойством пронеслись в сознании. Что он имел ввиду?
- Теперь о деле, – продолжил он, а я превратилась в слух. - Собьем их со следа - пусть трое из вас посадят перед собой по воину пикту, да выберете посубтильнее, свободных лошадей привяжите к седлам и нагрузите потяжелее. В Данноттар возвращайтесь обычным путем, я же через нагорье поеду.
- Но там же мост через реку разрушен, да и на сутки пути дольше, - возразил кто-то из воинов клана.
- Ничего. Я знаю местечко, где Ди можно через брод перейти, а сутки, уверен, пролетят незаметно.
Неожиданный шлепок по ягодицам, сопровождаемый хохотом варваров, поверг в транс, когда демон дернул меня и усадил перед собой.
- Заканчивай с притворство, принцесса. Я всё ждал, когда же ты взбрыкнёшь? – он нагло смеялся мне в лицо, когда от негодования пунцовая, я пылала желанием придушить эту сволочь на глазах у его же людей. Он притянул меня к себе и во всеуслышание заявил. - Всю дорогу пялился на твою задницу, не смог удержаться.
- Ты ответишь за это, тварь! – прошипела я ему в лицо и занесла руку для удара.
На что я рассчитывала, не знаю. Наверно, на прирожденную ловкость эльфов, но не в этот раз. Как будто просчитав реакцию, молниеносным движением он перехватил мою руку и выкрутил за спиной. Воцарилась гробовая тишина. Члены клана ждали реакции своего вождя. Только меня эта реакция абсолютно не волновала – прилюдно униженная принцесса крови, нормой поведения окружающих для которой были повиновение и уважение, в том числе и в мире смертных, я неистовствовала, пытаясь высвободиться из лап демона.
- Пусти!
Но хватка не ослабевала, а зеленые глаза неотрывно сверлили предупреждением, пока вдруг этот ублюдок не отпустил меня и, запрокинув голову, не расхохотался:
- Совсем не изменилась! – воскликнул он и, вволю отсмеявшись, ударил по бокам коня. - Держись покрепче, принцесса. Удача сегодня на моей стороне.
Под недвусмысленные шуточки и ухмылки мы тронулись в путь, с каждым ярдом всё дальше оставляя за собой воинов клана, и с каждой милей меня одолевало предчувствие, что всё безвозвратно переменилось в моей жизни. Чем же я прогневала тебя, о великий Файлак, бог судьбы?!

*****

На землю спускались сумерки, провожая рваный, испещрённый перистыми облаками закат, ласкающий последними скудными лучами вершины древних холмов Каледонии. Я впервые оказалась в самом центре этой страны и сейчас была потрясена первозданной её красотой. Хотелось забраться на вершину самой высокой горы, раскинуть в стороны руки, объять её непокоренную дикость, преклонить пред ней колени, любуясь ошеломительным закатом под голос ветра, то яростно и взволнованно, то тихо и таинственно повествующий местные легенды.
А после, опьяненная хмельным совершенством природы, зацелованная ласкающим губы ветром, одурманенная запахами местных трав, впитать сердцем всё это очарование и, вскочив в седло, сломя голову сорваться вниз к подножью горы. Туда, где раскинулось одно из многочисленных озер Каледонии, не стесняясь потревожить глубокий сон земли безудержным, бесшабашным криком. Окрыленная белогривая Гаура, взбудораженная своей хозяйкой, одобрила бы меня, и ворвавшись в нетронутую водную гладь, в небо взметнулся бы столп брызг, охлаждая наш общий сумасшедший порыв ледяным холодом родниковой воды.
- О чем задумалась, принцесса? – ворвался в мои мысли голос Мактавеша, и я резко выпрямила спину, стараясь отодвинуться от демона как можно дальше.
- О том, что было бы разумнее прихватить с собой вторую лошадь… для меня, – проворчала я.
- Ну нет, – засмеялся он, и в очередной раз обхватив меня за талию, притянул ближе к себе. Эта молчаливая и бесполезная борьба за личное пространство в вынужденном соседстве окончательно вымотала. Закатив к небу глаза, в конце концов я намеренно, используя весь свой жалкий вес, рухнула на инкуба. Шансов причинить демону увечья было, конечно, маловато, но ободренная его внезапным «ой», я не смогла отказаться от удовольствия и принялась усердно биться спиной о его грудь под предлогом собственного удобства. Чёрта с два! С тем же успехом можно пытаться голыми руками сдвинуть скалу.
- У меня нет времени гоняться за тобой по прериям, а то, что ты выкинешь очередной фортель, в этом я нисколько не сомневаюсь.
Приподнятое созерцанием местных красот настроение как ветром сдуло, меня не на шутку стала нервировать перспектива дальнейшего общения с объектом моих многочисленных проклятий.
Перед мысленным взором беспорядочно проносились сцены болезненных воспоминаний: вымученное лицо Иллиам, со скорбью в глазах поведавшей о гибели Морнаоса и смерти отца, кивающий ей в такт Дарен – мудрец, обладающий древнейшими магическими познаниями, несколько столетий тайно служивший на благо эльфов при Дворце Правителя демонов. Именно он помог мне тогда выбраться из цитадели, выведя тайными ходами. С его помощью Иллиам смогла перейти через портал, неся на плечах обессиленную после страстной ночи с инкубом дочь короля эльфов.
Как же я возненавидела ублюдка, когда на рассвете, изможденная, полезла в его сундуки в поисках одежды и обнаружила среди многочисленных предметов утвари и драгоценностей свой кинжал, которым несколько дней назад нанесла демону ранение. Там же оказалась до боли знакомая, засаленная временем, крохотная статуэтка чудаковатого животного. Нос его искусный творец вырезал настолько длинным, что он походил на лиану в эльфийском лесу, а огромное одинокое ухо (второе было отколото) в смущении прикрывало крохотный глаз. Это был талисман, бесценный дар возлюбленной Руари своему мужу Охтарону. Перед любым сражением наставник сжимал статуэтку в руке и читал над своим сокровищем молитвы Богам, призывая их в справедливые свидетели будущей бойни.
Вся правда о причастности того, кому только что отдала себя, к смерти наставника стала очевидна. Стоя у ложа с занесенным кинжалом над черным сердцем спящего инкуба, мне оставалось только вонзит клинок в широкую грудь, и мщение за гибель друга свершилось бы. Я желала этого. Всем сердцем! Но что со мной? Не поддающийся никакому пониманию, противоестественно отчаянный протест тисками сдерживал волю, и я не могла ничего с этим поделать. Никакие увещевания, заверения и убеждения, что передо мной заклятый враг и мой долг убить его, не помогали. Слезы текли по щекам от бессилия и злости, в горле стоял удушливый ком, я твердила, приказывала себе: «Убей, и правосудие свершится!»
С кинжалом в руке я тихо сползла на пол, понимая, что не могу этого сделать. Здесь же, на полу, меня и нашёл Дарен.
Сам факт добровольного соития с демоном считался постыдным и налагал вечный позор на темную и весь её род, поэтому ни одна эльфийка никогда бы на это не пошла. Более того, эльфийские законы карали смертью такой союз, так как считали эту связь преступной по отношению к расе.
Но самое страшное было понести от демона. Только несколько случаев зачатия эльфийки от демона помнила история Темного мира, и все они печально закончились. Один произошёл на моих глазах задолго, до знакомства с инкубом…
Это был переломный период в многовековой войне. Тогда во дворце отца был объявлен траур. Страшное горе обрушилось на расу темных эльфов – вместе с направляющимся в Морнаос караваном исчезла драгоценная реликвия – кольцо богини всех темных эльфов Великой Пестрой Матери, обладающее колоссальной защитной силой. Посланный отцом в разведку отряд принёс ужасные новости – демоны напали на караван, перебили всех мужчин, а двух эльфиек угнали с собой. Отец послал вслед погоню. Мой отряд также принял участие. Мы выследили их вблизи одного из поселений на вражеской территории, устроились в засаде, ожидая, когда твари нажрутся своего пойла и усыпят бдительность.
Обрадованные добыче, они пировали весь день, пока мозг их не замутился от хмеля, а после… После случилось то, что повергло меня в ужас. Притащив пленных эльфиек, демоны содрали с них одежды и пустили по кругу под дружный хохот и улюлюканье. Среди них было несколько инкубов, которые, применив свою дьявольскую магию, наложили на несчастных чары, и те, лишившись воли, превратились в похотливых сук. Со счастливой улыбкой они выполняли любые прихоти пьяных ублюдков, ползали на коленях с готовностью предлагая себя каждому желающему, широко распахивали бедра и отсасывали члены при малейшем жесте, в то время, как твари терзали и рвали на части эльфийские тела. Но жалобы не сорвались с губ обреченных жертв, даже когда их тела превратились в лохмотья. На моих глазах демоны, насытившись, разодрали одну из эльфиек на части. Вторая, изогнув спину, довольно постанывала под ударами насильника, не чувствуя, что истекает кровью.
Мы перерезали всех ублюдков, но так и не нашли кольцо богини. Нам удалось спасти эльфийку и с огромным трудом излечить от физических ран. Но через несколько месяцев несчастная, которая понесла после этой жуткого истязания, умерла.
Эльфийское тело не приспособлено выносить плод такого союза, не важно, кем бы этот плод не был по своей сущности, эльфом или демоном, изнутри он пожирает всю жизненную силу матери, и с каждым днём жертва слабеет, пока не иссохнет окончательно.
Я узнала о своей беременности от Дарена, как только очнулась в мире смертных. Задумчивый мудрец видел зародившуюся жизнь в моём чреве. Известие восприняла спокойно, как справедливую кару за порочную связь, неисполненную Клятву мести пред Богами за смерть Охтарона, за собственное предательство перед народом и отцом.
Угасая на глазах печальной Иллиам и хмурого Дарена, я была уже не в состоянии скрыть скольких усилий стоило любое движение. Банальный вздох причинял боль, а человеческая еда была не способна компенсировать те соки, что выпивал из меня плод. В то время ничто не удерживало меня среди живых. Проклиная инкуба, зародившуюся от него жизнь внутри меня, но больше всего ненавидя себя саму, единственное, чего желала - уйти в Арванаит. Туда, где обитали души отца и Охтарона.
Но мудрец, умеющий читать знаки Богов, всё решил по-другому. Как-то, когда я вынырнула из всё чаще поглощающей моё сознание темноты, он подошёл ко мне и произнёс:
- Твое сердце выжжено ядом и опустошено. Уверившись в своей виновности, ты сдалась и не видишь, что получила дар Богов. Я мог бы поведать тебе, отчего на самом деле возникла вражда между эльфами и демонами, но сейчас ты не готова, – он склонил голову и продолжил. - Когда-нибудь, когда сердце твоё будет готово принять правду, ты узнаешь её. Я говорил с Богами, Лайнеф. Они не желают твоей смерти. У них иные планы на тебя, принцесса. Боги поведали мне, как восстановить твои силы и выносить дитя, что растет в тебе, но после твоих родов мне придётся уйти.
- Куда уйти? Зачем? – еле слышно прошептала я.
- За всё нужно платить, Лайнеф, запомни это. И цена ими озвучена, – он по-старчески рассмеялся, положил руку мне на лоб, и я провалилась в окутавшую меня темноту.
Вскоре, после мучительных родов на свет появился ничем не примечательный мальчик, что само по себе было очень странным. Никаких характерных признаков, указывающих на ту или иную сущность младенца, не было в помине. Ни единого знака, ни пятнышка, ни, к моему разочарованию, присущих эльфам, крохотных заострённых ушек. Обычное человеческое дитя.
Я в недоумении смотрела на омытое личико, пытаясь понять, что чувствую к сему нежданному, но обладающему огромной жаждой к жизни младенцу, насильно впихнутому мне в руки Иллиам. Рассеянно прислушиваясь к монотонной речи Дарена, обращенной в молитве благодарности к Богам, я вдруг увидела, как ребенок открыл глаза и посмотрел на меня осмысленным взглядом глубоких нефритовых глаз… И хрупкий мой личный мирок рухнул, превращаясь в полыхающий ад. Не в состоянии оторваться от любопытного взгляда младенца, я видела до дрожи знакомый, раздражающий своим превосходством, насмешливый взгляд инкуба. Вот она, кара! Отличительная примета, которая не даст покоя, не даст забыть ЕГО. Я родила монстра по образу и подобию отца.
Я будто окаменела, не замечая, как сдавила собственными руками младенца, не слыша его жалобного вопля и голоса Иллиам, пока настойчиво она не принялась трясти меня за плечи:
- Лайнеф, отдай мне ребенка, – пытаясь понять, что со мной происходит, она всматривалась в моё лицо. - Приди в себя и дай возможность позаботиться о малыше.
Я подняла глаза на подругу и протянула пищащий сверток:
- Забери! Найди ему кормилицу, я отказываюсь кормить этого… - сглотнув ком в горле, я выплюнула это слово, - ублюдка.
Поражённая подруга возмущенно воскликнула, но в разговор вмешался прервавший молитву Дарен. Полный силы голос мага завибрировал от гнева:
- Лайнеф Лартэ-Зартрисс! Не смей говорить подобные слова о внуке великого Валагунда! Ты – урожденная наследная принцесса трона, но ведешь себя хуже простолюдинки! Стыдись, дочь темного короля! Твои предки вели себя достойно, чем заслужили уважение эльфов. Ни одна женщина в твоем роду не отказывалась от собственного дитя.
- Значит, я буду первая! - в отчаянии выкрикнула я. - Этот ребенок демон. Ты предлагаешь мне, воительнице, чьи собратья полегли в многовековой войне с проклятыми тварями, чьи солдаты отдали жизни за свободу нашей расы, мне, дочери короля эльфов, своим молоком вскормить ДЕМОНА? Я еле сдерживаю себя, чтобы не придушить его собственными руками!
- То, что он, возможно, чем-то похож на своего отца, ещё не говорит, что младенец – демон. Сущность проявится в час его совершеннолетия, – будто вложив в гневные слова последние силы, в старце кончился запал, и Дарен, тяжело опустившись на скамью подле кровати, продолжил: - Даже если он окажется демоном, в первую очередь он твой сын, Лайнеф. Плоть от плоти твоей. Ты можешь вырастить из него великолепного воина и послушного сына, усмирив демоническую сущность, а можешь наполнить его сердце жестокостью, и рано или поздно пострадают ни в чем не повинные люди, в мире которых он будет жить. Вход в мир темных ему заказан. Думай, принцесса, думай. Ответственность за его судьбу лежит на тебе.
Через несколько дней Дарен исчез, а вскоре втайне от Иллиам я отвезла младенца, которого назвала Квинтусом, в одну из многочисленных деревень, раскинувшихся на больших территориях Великой Римской Империи, незримо наблюдая за его судьбой.

*****

- За этим холмом мы спустимся к реке и перейдем через брод. На том берегу есть заброшенная хижина, - неожиданный голос Мактавеша, прозвучавший над самым ухом, прервал воспоминания и заставил вздрогнуть. - Довольно скромно для принцессы, конечно, но вполне роскошно для беглой рабыни.
Из разговора между демонами мне стало понятно, что инкуб и есть владелец нашумевшего своей непокорностью при дворе императора Клавдия замка Данноттар, о котором поговаривали, как о неприступной крепости, и то, что мы направляемся именно в это место, было очевидным. Но сейчас, когда я смогла справиться с шоком от встречи с ним, а болезненные воспоминания и беспокойство за судьбу своих людей наконец-то отошли на задний план, я впервые задумалась, с какой целью Мактавеш везет меня в свои владения. Никогда не поверю, что расчетливый мерзавец решил отказаться от лакомого куска – Килхурна, довольствуясь некогда сбежавшей пленницей.
Желая немедленно получить ответ на сей вопрос, я обернулась к инкубу и напоролась на искривленные в ироничной усмешке в дюйме от моего лица его обветренные губы. Как заворожённая не в силах оторваться, я взглядом обвела их строгий, идеально рельефный контур, и вдруг шальная, безумная мысль, притронуться пальцами и ощутить, такие ли они горячие, как были раньше, поразила и испугала меня своим появлением.
«Идиотка! О чём ты только думаешь?» – мысленно ругала я себя. Желание задавать какие-либо вопросы моментально пропало, я уставилась на линию вечернего горизонта, надеясь, что инкуб ничего не заметил. Напрасно. Демон поймал моё любопытство, и сильные мужские пальцы, аккуратно сжав подбородок, развернули к себе лицом, принуждая взглянуть в зеленые, прищуренные глаза:
- У тебя голодный взгляд, принцесса, – из-за топота копыт и встречного ветра его голос прозвучал приглушённо, но слишком, слишком интимно. Наклоняясь к самому уху, он добавил: - Поведай мне, какие мысли были в твоей очаровательной головке, когда глаза пожирали мои губы, и неужели ни имперские самцы, ни тот щенок, что тявкал сегодня в Килхурне, не смогли заменить меня и удовлетворить твой голод?
Онемев от подобной наглости, ведя войну с собственной, едва контролируемой яростью, я открывала и закрывала рот, лихорадочно перебирая наиболее язвительные варианты ответов в то время, как губы демона уже во второй раз за сегодняшний день заскользили по моей щеке.
- Отчего же? Как раз всё наоборот, - в запале я и не подумала вырваться из лап инкуба. - Я сравнивала, насколько омерзительны твои губы по сравнению с большинством достойных мужей, что покорили меня своей безудержной страстью, с избытком утоляя, как ты выразился, мой голод. И вопрос…
Продолжить мне не удалось. Пальцы демона выпустили подбородок, но тут же впились в мои волосы, запрокидывая голову. Под звук утробного рычания рот накрыли те самые губы, о которых я думала ещё минуту назад.
О, чёрт! Дьявол! Боги! Они были не просто горячи - беспощадным жаром эти губы выжигали сам факт его деспотичного обладания мной. От их пленительного огня нужно спасаться, бежать без оглядки, пока не поздно спасать себя. Властный язык демона ворвался в рот и сплелся в обольстительном танце с моим, настаивая, требуя, приказывая ответить и, ведомая в этом дуэте, преданная собственным дрожащим телом, прикрыв глаза, я совершила своё первое па-.
Окружающее потерялось, забылось, исчезло, когда отравленная только его вкусом, гонимая бешено забившимся сердцем, голубая кровь закипела в жилах. Потеряв рассудок, окутанная ароматом инкуба, лихорадочно цепляясь за широкие плечи, с диким, неведомым доселе мне восторгом я ловила каждое его порывистое движение, отчаянно вторя не менее ранящим и острым. Этот поцелуй стал похож на дьявольскую, мучительную схватку двух сильных противников, желанием каждого из которых было выйти победителем. Я алчно впитывала сминающую, ранящую губы страсть демона под ликование собственного глупого сердца, не замечая, что, сгорая от возбуждения, с не меньшей страстью отдаю ему себя.
- А ты всё также падка на мои «омерзительные» губы, сучка, – не без сарказма прошелестел мне в губы демон, неожиданно прервав поцелуй, и твердой рукой до боли прижал к себе. Эти слова и та сила возбуждения, что ощутила я прижатым к его паху бедром, моментально отрезвили меня. Взъерошенная, инстинктивно слизывая с губ его вкус, я уставилась злым взглядом в дьявольские омуты сквозящих превосходством нефритовых глаз.
- Отпусти немедленно… – тяжело дыша, я уперлась руками в каменную грудь демона, мечтая столкнуть мерзавца наземь и скрыться на его же коне. От содеянного меня переполняла настоящая паника. Как я могла опуститься так низко и позволить себе забыть, кого целуют мои уста? Но самым пугающим было то, что я желала этого поцелуя, этих объятий и дыхания, намеренно провоцируя демона. До сих пор, несмотря на переполняющую сердце и разум ненависть к инкубу, я оставалась слаба пред ним.
- Трусиха! – бросил он мне в лицо, на что я предпочла промолчать. Так и не дождавшись от меня ответа, демон взял в руки поводья и стегнул коня.
«Если шанс выиграть сражение минимален, подумай, есть ли смысл вообще вступать в бой», – гласила одна из поговорок темных. То, что я проиграю, для меня стало очевидным, поэтому я уже приняла для себя решение о немедленном побеге, мысленно прокручивая возможные его варианты, предпочитая общество диких зверей в лесу, нежели перспективу провести ночь под одной крышей в хижине с этим, намного более опасным хищником.
Тем временем, мы достигли вершины холма, и перед взором распростерлась извилистая, горная река, шум которой свободный ветер донес до моего слуха. Стремительный поток, окаймленный прибрежными валунами, не внушал доверия, но другого шанса, видимо, у меня не будет.
- И как же мы переберемся, я не вижу здесь брода? - удивлённо воскликнула я.
- Он скрыт за теми деревьями, – заявил инкуб, кивая в сторону небольшой посадки слева. - В том месте когда-то разверзлась земля, и основной поток протекает в его недрах, а обвал со склона той горы частично завалил русло, образовав узкий брод из скальника. Сиди спокойно, принцесса, место опасное, и мне будет не до тебя.
- Не очень радужная перспектива, получив замок, бесславно сгинуть, сломав себе хребет. Так что обещаю быть паинькой, Мактавеш, – обрадованная заверением о невнимании, я не смогла отказать себе в удовольствии, обескуражить демона покладистостью и уколоть уплывшим из рук каледонского вождя Килхурном. Тихое рычание демона вызвало мою улыбку, которую я и спрятала в уголках губ.
Наконец мы спустились с холма и направились к упомянутой роще. Из-за шума разбивающихся о камни вод говорить было практически невозможно, пришлось бы кричать, чтобы услышать друг друга, да и не о чем - каждый сосредоточился на реке. Я присмотрелась к линии брода - приблизительно посередине реки его ширина резко сужалась, и малейший неверный шаг грозил неудачнику оказаться в бурном течении быстротечной реки.
Когда конь ступил в воду, я украдкой взглянула в сосредоточенное лицо демона, надеясь и испытывая легкое сожаление, что это в последний раз: широкий лоб, которой сейчас пересекли пару морщин, крупный, прямой нос, обветренное суровое лицо с широкими скулами. Щетина не скрывает волевой подбородок. Неподвижные в своем спокойствии, идеально ровные губы, вкус которых навсегда останется со мной. Длинные, вьющиеся волосы, ниспадающие волнами на плечи. Он был так похож на человека, обладающего властью, что лишь бездонные, полные колдовской зелени глаза оставались единственной особенностью, выдававшей в нём иную сущность. Как же ты мог не заметить, что ещё один демон обладает такими же глазами? Как же ты мог не узнать сына, вождь Мактавеш, демон-инкуб по имени, которого я никогда не произносила вслух?
Конь под нами неумолимо приближался к выбранному мной для прыжка месту. Я понимала весь риск своей безумной идеи, но надеялась на помощь богов. Не рассчитывая, что Мактавеш меня услышит, не оборачиваясь к нему лицом, я всё же произнесла вслух:
- Время не властно над нашими телами. Возможно, пройдет ещё сотня-другая лет, и наши пути вновь пересекутся. Сейчас же я не готова к нашей встрече, моя рука всё ещё не способна убить тебя.
Резко приподняв его локоть, я скользнула с коня, и сделав глубокий глоток, нырнула в ледяную воду, ощущая, как река, приняв меня, понесла в своем бешенном потоке. Когда вынырнула на поверхность и обернулась назад, фигура вождя с каждым ярдом становилась все меньше и меньше. Размахивая руками, он что-то кричал мне, но шум реки перекрывал его крик.
- Прощай, Мактавеш! – махнула я ему рукой и, охмелев от свободы, понеслась вниз по течению. Но радость моя была коротка и преждевременна. Горные реки очень коварны и непредсказуемы, терпеть не могут к себе фамильярности. Я приближалась к россыпи подводного скальника, об острые края которого с шумом разбивались холодные воды.
- Боги! - понимая, что не смогу преодолеть это препятствие, не покалечившись, изо всех сил я стала грести к берегу, но быстрый поток нещадно гнал меня на камни. Первый скользящий удар был почти неощутим, и уцепившись за подвернувшийся валун, я попыталась удержаться на месте, но стремительное течение вырвало из моих рук эту мнимую надежду, как щепку кидая на встречные камни и награждая многочисленными ушибами. Острая, пронизывающая боль в бедре заставила закричать, когда меня поглотила тьма.

___________________________________

 » Обложки к роману

___________________________________

Леночка и все Тёмные спасибо за первую часть главы!

Как я и думала, что не просто так Лайнеф ненавидет Фиена.
Много ещё непонятно, но ненависть и месть стоят прочной стеной между этими двумя.
Не знаю, может сдесь какая-то тайна есть и обвинения эльфийки ложные.Не могу поверить, что Фиен замешан в убийстве отца Лацнеф.
Я поняла, что когда Лайнеф забеременела, то не смогла жить в своем мире и мудрец отправил её в наш мир ценой своей жизни.
И что там он сказал за правду, которую она узнает в своё время?
Может ей предстоит объеденить демонов и эльфов и какую-то заварушку разрулить.Ну наверное как-то так.
И ЁКЛМН! Квинт так и лежит под кустиком! Вы его собираетесь лечить и спасать, я же воонуюсь.

Спасибо за продолжение, очень интересно и немного расрыта суть ненависти Лайнеф.
Жду новые главы с нетерпением!
_________________

 » Главные и второстепенные персонажи. Пояснялочка.

ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ:

Фиен Мактавеш - вождь клана Мактавешей в мире смертных, демон-инкуб по сущности своей

Лайнеф Лартэ-Зартрисс - темный эльф, дочь короля эльфов Валагунда.

Алистар Кемпбелл - по сущности темный эльф, волею судьбы советник вождя клана Фиена Мактавеша.

Иллиам Доум–Зартрисс - темный эльф, некогда любовница Валагунда, ныне - подруга и советник Лайнеф.

Квинт (Квинтус) Гейден - демон, сын Лайнеф и Фиена.

Алекса - ..... история пока!! об этом умалчивает ))



ДРУГИЕ ПЕРСОНАЖИ РОМАНА:



Охтарон - наставник, учитель, друг Лайнеф, под контролем которого юная эльфийка познавала и совершенствовала своё боевое мастерство.

Валагунд - отец Лайнеф, король темных эльфов, резиденция которого находилась во дворце в городе темных МАРНАОСЕ.

Дарен - старец, мудрец, обладающий древнейшими магическими познаниями. Долгое время, служа демонам, он в тайне шпионил (так скажем) на благо темных эльфов. Зачем шпионил - енто ещё тот вопрос! Этот старичок очень не прост ... кхе... кхе ))))

Тасгайл - брит, дворецкий в замке Килхурне. Если сравнивать по нынешним меркам - приближено к командующему над всеми слугами )) Обычный пожилой человече. ))

Даллас, Молох, Шагс - демоны из воинов Фиена, вместе с ним переселившиеся в мир людей.

Кирвонт Доум–Зартрисс - темный эльф и ненавистный брат Иллиам Доум- Зартрисс
___________________________________

Лен я поняла)))
Я перепутала, вот же блин стыдоба
Спасибо за пояснения, а то глаза читают, а мзг незнамо где

Очень помогли описание героев второстипенных.
Спасибо Леночка

Так я не поняла, получается Фиен убил учителя(или я опять туплю?)
_________________