Дорогами судьбы

Все идут, и он идёт. И она идёт. То и дело мелькает край юбки, да голос слышится. Из тысячи этот голос узнать можно. Старается Арсен голову не сворачивать, но взгляд то и дело цепляется. Хороша!
Тут же, на дороге, взялся Арсен за скрипку свою. Умеет скрипка тягучие, грустные мелодии играть, но для зрителей, для представления лучше идёт весёлая, задорная, под которую танцевать хорошо. Смычок летает над скрипкой, звук далеко разлетается, манит тех, кто цыган ещё не видит, да уже слышит.

Талэйта хотела смутиться, но пересилила себя. Вот отличный способ показать свое искусство во вранье. Проигнорировав недовольство сестры, Талэйта продолжила говорить.

Тэли не ожидала такого подарка и потому первое время стушевалась. Сердце побежало вскачь от осознания, что теперь эта красивая цепочка теперь ее и подарила эту золотую вещицу Симза. Талэйта приложила цепочку к груди и произнесла.
- Я буду беречь ее. Вот увидишь, она пройдет со мной всю жизнь. Спасибо, Сим.
Тэли тут же надела ее и поправила у себя на груди. Золото сверкнуло на солнце и Талэйта засмеялась.

Смех оборвался и девушка испуганно посмотрела на сестру. Она никогда еще не делала это одна. Всегда под присмотром сестры. А теперь Симза заявляет, что Талэйта может это делать одна. Это означало, что Симза устраняется от неё и дает ей полную свободу. Девушка почувствовала как адреналин пошел по венам, как разжигался огонь от мысли, что теперь она сама может облапошивать этих недотеп гаджо. И вся ее добыча будет только ее. Она уже представляла, как будет хвастаться перед родителями своим уловом.
- Сим, ты замечательная. Я уже и не знала, когда ты мне разрешишь.
Тэли обняла сестру, подняла подолы юбок и исчезла в толпе, плавно виляя бедрами.

Хотя селяне и делали вид, что цыган они недолюбливают и опасаются, а все же с их приходом все дружно высыпали на улицы. То тут, то там слышны оклики мамаш, которые велят не подходить близко. Слышен шепот девчонок-гаджо, что восхищенно смотрят на рома. Взгляды их мужчин следят пристально за цыганками. Как бы не кривили носы и не закатывали глаза деревенские жители, а все же ждали приезда табора и на представления ходили, и за зельем прибегали, и на монеты не скупились.
Их звон уж слышен был, когда кочевали не монеты из кошелей крестьян в ладони к рома.

- Молодой, красивый, позолоти ручку, - Рубина привычно обратилась к молодому мужчине, который стоял неподалеку. - Я не каждому гадаю, лишь, когда ясно вижу, что ждет впереди. Я ждёт тебя - приобретение крупное. - Рубина провела пальчиком по мужской ладони, словно подтверждая свои слова. Но мужчина не отрывал взгляд от её лица. Она вскинула горделиво голову и плечи распрямила. Эх, жаль, что руки у неё не так быстры, как у Симзы. Да коли у всех, кто с Рубины глаз не сводит по монетке взять, уже бы богатой стала. - Молодой, я ведь правду говорю, не скупись.

Генри осадил пару гнедых, когда увидел в конце улицы яркую толпу цыган, и выпрыгнул из двуколки.
Громогласные, раскованные - их поведение столь разительно отличалось от привычного, что он так и замер, позабыв о кузине. Цыганки высоко взмахивали и без того коротковатыми юбками и их ноги обнажались до колен. Смуглые груди, мало у кого скованные корсажем, грозились выпрыгнуть из низких вырезов. Мужчины, танцуя, играли на гитарах, чьи мелодичные переборы оттеняла нежная скрипка и подзуживал бойкий бубен.
Девушки то и дело отделялись от толпы и останавливались погадать. Генри, завороженно пошёл навстречу табору и только когда услышал сзади приглушённое "Кузен" вспомнил о том, что приехал не один.
Он вернулся к двуколке, извинился и помог кузине выбраться. Продев её ручку под свою руку, он теперь уже степенно зашагал по краю деревенской дороги, не сводя глаз с пёстрой толпы.

Смуглая красавица, танцуя, скользнула к Генри и неожиданно взяла его за руку. Он перевёл взгляд с рук на лицо девушки и зачаровано замер. Черты её лица, бесспорно экзотические, были правильным. Совершенными. Изящными. Вся она была такой, оценил Генри, охватив взглядом точённую фигуру девушки.

- Дам серебряный, - хрипло отозвался Генри, глядя в чёрные, как бездна, глаза цыганки.

Любопытные гаджо все ближе подходят к цыганам. И все больше их становится.

Подхватывает Зора юбку свою пышную, подходит ближе к гаджо, показывает она умение свое в танце. Завораживает она селян движениями своими, что стоят и смотрят на нее. Притоптывают ногами гаджо в такт поющей скрипки. Разлетаются волосы цыганки черные как смоль, звенят длинные серьги в ушах. Подпевает Зора скрипке. Подходит она то ближе, лучезарно улыбаясь, сверкает глазами своими бездонными, то отдаляется, подхватывая яркую юбку и прижимая к бедрам. Ловко перебирает она ногами, и звенят ее браслеты, когда поднимает она руки.

Собирает толпу молодая цыганка, сверкает белозубой улыбкой и видит, как лавирует средь гаджо Симза. Подмигивает Зора цыганке, да вытягивает ладонь белому господину:
- Разве не заслуживаю я золотого? – и смеется девушка, когда её ладонь холодит монета. Только не золотой она была.
Продолжает она выплясывать, да монетки собирать. А как натанцуется, выловит среди толпы белых мисс, что будущее свое знать хотят.

Мужчина молчал, Рубине захотелось топнуть ногой или щелкнуть пальцами перед носом. Рука его была без кольца, а значит, как и всем холостым гаджо нагадать тому невесту и дело с концом. Уж когда-нибудь он непременно женится. И точно вспомнит предсказание цыганки, решив, что именно об этой девушке и толковала ему Рубина. Мама учила её такому "гаданию". Обещать любовь неведомую можно лишь женатым, ведь у англичан по любви женятся единицы. а оправдание неверности искать все любят. Холостым же - лишь невесту, да потуманее, чтобы любая в описание сгодилась. Если рука мозолистая да натруженная, то надо обещать успех в делах и покупку крупную. Не даром же человек трудится - явно купить что-то хочет. Вот и у гаджо мозоли были на руках. Значит, привык инструмент держать или возжи.

Взгляд мужчины прошелся по её фигуре, и Рубина сщурила глаза. Неужто этот гаджо решил, что он лучше её? Неужто думает, что коли она цыганка, то неровня таким, как он? Она хмыкнула и хотела было сказать, что покупка будет дурной и принесет с собой много горя. Но услышав предложенную сумму замолчала. Девушка недоверчиво хлопнула ресницами и снова пристально посмотрела мужчине в лицо, ожидая, что он рассмеётся. Затем, окинула взглядом карету и ожидающую его девушку в богатом английском платье. Холостой и богатый, эх, ну зачем же она сказала о приобретении. Благо у Рубины мысли острые да смелые:
- А привезешь ты, молодой, в свой дом приобретение матерью долгожданное. Девушку, что украдёт твои думы, - про сердце Рубина молчала, ведь сердце - любовь, а думы и о жене быть могут. Она сжала его ладонь в кулак, слегка повернула своей рукой, пальцем указала на линии, что при сгибе получились. - Видишь? Это вам детей отмерено сверху. А коли захочешь ты больше узнать, приходи к нам в табор,и свою мисс приводи...
Рубина тряхнула волосами и вытянула ладошку, ожидая платы.

Как от сердца оторвать, отпустить сестру на промысел. Но радость в жгучих глазах Талэйты, лучше любой успокоительной травы! Пусть летит птичка, пусть учится самостоятельности. Превзошла она старшую сестру во всем, да будет ей счастье.
Пританцовывая, и подхватив юбки, Симза бесшумно шныряла среди гаджо, глазевших на цыганское представление. У кого пару монет стащит, у кого часы, у кого браслет и целый кошель. По мелочи старается, чтоб и подозрение не вызвать, и в убытке не остаться.
Красавица Зора подмигивает, подмигиваю ей в ответ. Я на сегодня закончила, карманы полны добычи, можно и отдохнуть.
Пускаюсь в общий пляс, отдаваясь танцу всей душой.

- Значит не повезёт малышке, - Тагар пожимает плечами и усмехается, - с учительницей не повезёт.


Тагар даже остановился, чтобы пристально вглядеться в лицо девушки, так молода и так умна. Улыбнулся. Ай да Вита! Протянул руку Тагар, приглашая присоединиться к ним в танце.

Деревенская толпа окружила их, одновременно настороженно, опасливо и жадно, не сводя глаз. Всё как и всегда, не могут гаджо противиться магии цыганского танца. Рустэм вскочив на камень выбил затейливую чечётку, вызывая первые одобрительные и завистливые крики. Ударили музыканты по струнам, разошлась толпа, давая место. Едва раздались над деревенской площадью волшебные звуки фламенко, ударили танцоры в ладони, отбивая завораживающий ритм, Симза с Талэйтой незаметно растворились в толпе.

Бьёт музыка по душе, колотится сердце, рвётся из груди так, что не возможно устоять на месте. Вскинув руки к небу, кружится по площади Тагар, кружатся вокруг него языки обжигающего пламени, опаляют глаза и сердца зрителей. Стучат каблуки в пол, в едином ритме со стуком сердца стучат. Рядом мелькают вихрями разноцветные ворохи женских юбок. Мятущимися птицами летают по площади танцоры, замерев в неподвижности стоят вокруг зрители, не отрывают глаз от такого яркого, непонятного и прекрасного зрелища. И не замечают, как легчают, легчают их карманы.

Огонь в её глазах вспыхнул сильнее, когда цыганка посмотрела на двуколку оставшуюся на дороге, и рассыпался искрами улыбки не очень искренней, но обворожительной. Генри понял, что солжёт ему цыганка, но лишь улыбнулся и приготовился слушать.

- Девушку на радость матери? - Кто же не знает, что матери сыновей женить хотят? Генри надеялся услышать более рискованную ложь, но не сердился на дерзкую красотку, а продолжал улыбаться. - А как будут звать девушку, что украдёт мои думы? Как она будет выглядеть?

Но цыганка перебила его, словно торопилась уйти.

- Как же я приведу, если... - Генри вдруг понял, что цыганка имеет в виду кузину Лилиан и кивнул. Развязал кошель и достал серебряную монетку. Она легла в раскрытую ладонь девушки, и теперь его пальцы осторожно скользнули по её коже.
- Я приду сегодня вечером, египтянка. И если мне понравится твоё гадание, то дам ещё одну монету.

Талэйта ходила среди толпы, медленно, чтобы не вызвать никакого подозрения. Краем глаза она видела танец Тагара. Его танцы всегда были зажигательными, почти магическими. Он умел передать все чувства через движения тела, жесты и мимику. Он чудесно владел телом. Был пластичен и музыкален. Это всё привлекало людскую массу. И они завороженные смотрели на арену, где и происходило действо. Вот его нога резко ударяет в землю, и пыль поднимается вверх, как магический туман окутывает его стан. Это и правда завораживало. В этот момент Талэйта погрузила свою ладошку в очередной карман, делая вид, что погружена в зрелище. Пальцы осторожно выловили цепочку для часов. Быстро переместив улов в свой карман, сменила место нахождения. А Тагар танцевал, полностью отдаваясь танцу. Еще пара монет, а потом и портсигар. Ах какая вещица. Надо будет повнимательнее рассмотреть её. Талэйта с каждым разом находила все больший интерес в то, что делала. Страх попасться куда-то исчез и появился азарт. Она чувствовала как тяжелеют ее юбки и еле заметно бренчит золото, соприкасаясь друг с другом. Надо быть поосторожнее. В какой-то момент, ее рука коснулась чье-то ладони и Талэйта испугалась. Но мгновенно пришла в себя улыбнулась так широко и так лучезарно, что скулы свело. Белый мужчина лишь мазнул по ней взглядом и снова уставился на танцора. Мысленно поблагодарив Тагара за танец, Талэйта медленно и осторожно покинула опасное место. Надо перевести дух.

Диво было наблюдать за цыганами: как резки и пестры были их раскованные танцы, как ловки и загадочны – умелые речи. От смеха задорного, веселья всеобщего голова кругом идет, а ноги стройные так и просятся в неведомый ранее пляс выразительный, но то, что дозволено мятежным кочевникам было дорогой для репутации роскошью для местных жителей. А люду громкие чужаки собрали подле себя немало: с соседних земель гости пожаловали диковинные танцы воочию увидеть и музыку неслыханную ранее услышать.
Дороги монеты простому люду были, тяжело заработанные трудом каждодневным, но за танцы задорные, гадания складные – последнее отдавали. И богачи местные на золото и серебро не скупились.
Ты разместилась поодаль от толпы шумной на поваленном корявом бревне, с любопытством взираешь на то, как самозабвенно пританцовывают смуглые мужчины. А возле гадалок уже очередь собирается, но не занимает эта затея мыслей твоих, пусты карманы девичьи. Развлекается пытливо Мисс твоя, спешат судьбу узнать свою подруги, а ты на секунду закрываешь глаза карие и уносишься вдаль вместе с музыкой раскатистой.

Заученные слова уже готовы сорваться с губ, о том что имя суженной называть нельзя. А то приедет к ней цыган на вороном коне и увезет красавицу. И не цыганки то вина будет, ведь предупреждала она.
Улыбается Рубина в ответ на слова мужчины, недоверие в его глазах читает. Бесенята в глазах её пляшут пожалуй, сверкают, как монеты на монисто в свете солнца.
- Хороша она будет, ты сразу признаешь. В твоих глазах от её взгляда пламя разожжётся. Пусть не веришь мне, но слова мои помни. - Рубина смотрит на девушку, которая стоит чуть поодаль, снова на мужчину, чуть приподнимает подбородок, кивая в сторону, - но не она.

Рубина снова посмотрела на девушку, та, похоже, тоже хотела услышать о будущем или спросить, но словно опасалась чего-то. Ничего, так или иначе, но все незамужние девицы гаджо будут в таборе ещё до завтрашнего дня. Кому погадать, кому приворотного зелья, а кому цыган песни послушать.
Серебряная монета опускается на ладонь, Рубина проводит по ней пальцем, словно опасаясь, что от касания серебро сотрётся. А затем проворно опускает монетку в вырез платья. Там ей куда надежнее, чем в кошельке у гаджо на поясе. Она снова улыбается мужчине, который обещает прийти вечером и согласно кивает в ответ на его слова. Люди верят цыганам не только потому что рома хороши во вранье, но и потому что гаджо самим это нужно - вера в чудо.
Мотив скрипки зазывает, уже и номер Тагара начался, Рубина кивает мужчине :
- Приходи, молодой, - она вскидывает подбородок и подхватывает юбки. - Да заодно на танцы наши посмотри, ведь лучше цыган никто в целом свете не танцует.
Недалеко танцует Тагар, выбивая каблуками искры, Рустэм и Зора кружат рядом. Рубина хлопает в ладоши и кивает Арсену, скрипка в его руках начинает петь. Скоро мелодию подхватит Роман, чьей голос трогает сердца цыган и кошели гаджо. Сама Рубина довершит картину танцем.

Этот номер они разыгрывали каждый раз. Красавец-цыган и добивающиеся его внимания кареокие да яркие, что так не похожи на холодных англичанок. Девушки привычно заигрывали со зрителем, шутливо строя козни друг другу - вызывая смешки мужчин, а иногда почти сражаясь в танце - тут уж в дело шли советы бывалых женщин. Тагар подмигивал девчонкам гаджо и дарил наглые улыбки замужним.
Быстрые хлопки в ладони, вторящие им босые ступни. Выпад, ещё один поворот, в ворохе юбок и сразу не угадать, где Зора, а где Рубина. Ткань прикрывает ноги лишь до колен, приковывая стыдливые взгляды. Зора бросает бубен, Рубина намеренно ловит его у самой земли, изгибаясь и заставляя всех вокруг затаить дыхание. Громкий выдох облегчения вызывает довольную улыбку на губах Рубины. Она хороша и знает это, всё с той же улыбкой подмигивает она Рустэму.

Их действия были спланированы, заучены и проверены временем. Рустэм, как всегда, выступил вперёд, дерзкими речами и танцем привлекая внимание к себе, и девушки бесшумно растворились в толпе. Теперь задача тех, что стоят в центре улице на виду, сделать всё, чтобы зрители были поглощены зрелищем и не заметили как их обчищают. Роман надеялся, что девушки помнят наказ Бара и не станут брать слишком много, настраивая жителей деревни против табора.
Он взял в руки гитару и провёл пальцами по струнам, сначала не навязчиво, а потом быстро набирая силу и ритм в такт бьющим по камню каблукам. К Рустэму присоединился Тагар и они своими слаженными, чёткими движениями заворожили толпу. Музыка, достигнув крещендо, оборвалась и танцоры замерли под затаённое дыхание толпы. Прошло несколько секунд и Роман снова коснулся струн. Полилась нежная мелодия песни о несчастной любви, вовлекая в действие скрипку Арсена. Основные лица представления сменились, вперёд выступили Роман и Арсен. Они пели аккомпанируя себе на гитаре и скрипке, затем к ним присоединилась дудка Рустэма. Тагар вышел в круг с Зорой и Рубиной, разыгрывая небольшую драму в танце, и певцы снова отступили к краю дороги. Танец прервёт Златан, выступив вперёд со шпагой, которую проглотит на глаза у публики. А потом они объявят день своего выступления и соберутся уходить. Тогда напоследок, испепеляя последние сомнения, Джанго выведет из конца их строя Варда и медведь помахает на прощание, покорив все сердца.

Одна песня сменяла другую, музыка звала за собой и вот уже жители селения вышли на улочку, по которой рассыпались цыгане.

На площади образовался круг из зрителей, когда Тагар, протянув руку Вите и девушка, подняв бубен над головой зазывно, на публику, широко улыбнулась, Тагару и сверкая черными глазами, скинула платок и пошла в танце на красавца- цыгана, с которого не сводили глаз не только гаджо, но и некоторые молоденькие цыганки, любуясь статью и искусством, с которым танцевал парень.
А Вита наступала и наступала, сначала медленно и ритмично под шаг Тагара, ударяя в бубен, постепенно наращивая темп и вот уже девушка , ярким сполохом огня кружилась, завораживая зрителей красотой движений рук и ног, мельканием коленей, когда она высоко подбрасывала юбку ногой. И вот наконец, поставив ногу накрест, она оказалась в вполоборота к зрителям, вся изогнувшись, как гибкая ива, высоко подняв бубен. Потом хлопая по нему ладонью, перевернула и прошлась вдоль толпы, собирая в него монеты, которые разгорячённые гаджо кидали ей.
Довольная начальным уловом, она спрятала добычу, сверкнув лукавым взглядом в сторону Тагара и улыбнувшись Роману и решила пройтись присмотреться, к кому стоит подойти. Мужчины старались задержать цыганочку, что-то предлагая или спрашивая, но она только уворачивалась от чужих рук и искала молоденьких мисс, которые растрясут кошельки своих папаш, ради приворотного зелья или отбеливающего лицо крема.

самого богатенького кажется завлекла уже Рубина, мимолётно улыбнувшись Вита продолжила изучение толпы.

После танца Тагара и Рубины с Зарой в дело вступил Златан. Каждый ли умеет так искусно жонглировать огнем? Это искусство было отрепетировано до малейших движений. Талэйта наблюдала за гаджо. У тех реально рты раскрылись. Златан на ура отработал свой номер. И после него в дело вступил Арсен со своей тягуче красивой скрипкой. Она рвала душу, плача и изливаясь. Талэйта едва сдержалась, чтобы не расплакаться вместе с ней, напомнив себе, где находится и что не все карманы подчистила. Пробираясь в толпу, девушка ловко вытащила из женской сумочки кошелек и переложила в свой карман.
Симза всегда ее учила, что во всем нужна мера. Иначе рано или поздно ты попадешься. Вспомнив об этом, Талэйта решила просто насладиться представлением. Юбки ее итак были тяжелы как никогда. Она предвкушала, когда принесет все это отцу и получит похвалу от главы семьи.