Полёт бумеранга (СЛР 18+)

Ольга Шарипова:

 » Глава 3

Интересно, для чего Александр Белл в семидесятых годах девятнадцатого века изобрёл телефон? Кстати, изобрёл, движимый любовью. Не исключено, что сделал он это гениальное изобретение для того, чтобы в восемьдесят седьмом году века двадцатого Кира Серова, томимая любовью, мучилась, глядя на телефон.
...Выходные, следующие за днём рождения Нади Молчановой, прошли спокойно. Кира будто летала в облаках, мечтая об Андрее. Он не покидал её мысленный взор и Кира, поглощённая иллюзиями, ни о чём не задумывалась и ни о чём не печалилась.
Проблемы начались в понедельник, когда Кира пошла в институт. Она будто вдохнула свежесть Тимирязевского леса, и очаровательный дурман развеялся – «А почему Андрей не звонит мне?»
Действительно, почему? Ведь Кира была уверена, что симпатия их оказалась обоюдной. Кира чувствовала, что понравилась Андрею. А как он смотрел на неё, когда они прощались! И он сказал, что был счастлив познакомиться с ней и что сегодняшний день – лучший в его жизни.
– О Господи... – прошептала Кира, сидя на лекции по истории партии. – Он ведь не знает номер моего телефона...
Точно, Андрей не интересовался номером её телефона. Он спрашивал, где она учится, и Кира рассказывала ему об институте. Они говорили о том, что Кира училась с Надей в одном классе...
– Лучше бы у меня вовсе не было телефона!..
...Приехав из института, Кира смотрела на телефон с ненавистью. Именно телефон оказался причиной её горестного настроения.
«Андрей мог бы узнать номер моего телефона у Нади, – размышляла Кира. – Если бы захотел...»
В довершение всем переживаниям, Кира потеряла аппетит. Она отказалась от ужина, лежала на диване и из своей комнаты с тоской смотрела на телефон, стоящий в коридоре.
Понедельник выдался ужасно тяжёлым.
Вторник разбудил Киру, и она поняла, что тоска не ушла. Кире потребовалось немало сил, чтобы сосредоточиться на учёбе и подумать о своей тоске позже.
«Я могла бы узнать у Нади телефон Андрея, – думала Кира, неохотно пережёвывая ужин. – И что я ему скажу? Нет, звонить первой я не буду ни за что...»
И тут великое изобретение подало голос. И Кира тут же выбежала из-за стола, не обратив внимания на изумлённые взгляды родителей и брата.
– Привет, Кир, – послышался голос Оксаны.
– Привет, – Кира прислонилась к стене, ей стало ещё тоскливее.
– Ну, как дела? – интонации Оксаны звучали таинственно.
– Нормально.
– Кир, – подружку распирало от любопытства. – Андрей звонил тебе?
– Нет.
Повисла пауза. Кира вздохнула.
– Слушай, Кир, но он так явно флиртовал с тобой, – Оксана была приятно ошеломлена непродолжением этой истории: сердце девушки колыхнулось в предвкушении глотка чистого воздуха – долгожданного превосходства над подругой.
Кира ничего не ответила. Ей совершенно не хотелось говорить об этом, зачем душу травить...
– Хочешь, сходим в какой-нибудь магазин, проветримся? – предложила Оксана.
– Неохота из дома выходить.
– А если бы Андрей пригласил тебя погулять, то тогда пошла бы на холод?
Кире было непонятно, то ли Оксана язвит, то ли шутит.
– А ты сходи со своим Витей Прохоровым, – посоветовала Кира. – С ним уж наверняка приятнее погулять, чем со мной.
– Спасибо за идею, – усмехнулась Оксана. – Я хотела тебя растормошить, а то что-то голос у тебя скучноватый. А ты не хочешь со мной прогуляться!
– Не хочу, Оксан. Извини, – Кира хотела поскорее закончить разговор. – Меня зовут ужинать. Пока, ладно?
...Оксана позвонила подруге и в среду. И снова поинтересовалась, не звонил ли Кире Андрей. А когда узнала, что Кира до сих пор одна, то принялась рассказывать подруге о своём замечательном Вите Прохорове. О своём внимательном, заботливом, прекрасном женихе.
– Что это Оксана зачастила со звонками? – удивилась Нина Вячеславовна, мама Киры.
– Они с Витькой Прохоровым решили пожениться, вот Оксанка и...
Видимо Оксана хотела развеять печаль Киры.
...В четверг Кира всё ещё не могла понять, почему Андрей, так мило ухаживающий за ней на дне рождения Нади, не продолжил их знакомство. И в тот самый момент, когда Кира делилась своими размышлениями с дневником, раздался телефонный звонок.
Заботливая Оксана интересовалась, не появился ли на горизонте Андрей.
– Кирка, и почему тебе попадаются какие-то недоделки? – голос Оксаны звучал необычайно оживлённо. – Кстати, забыла рассказать тебе о Косте Базанове.
И не услышав возражений подруги, Оксана поведала Кире о том, как Витя Прохоров целую неделю уговаривал своего друга Костю сходить на день рождения к Наде Молчановой. Витя говорил Косте о том, что Кира непременно будет там и что это замечательный повод для встречи. Но Костя отнекивался и говорил, что вряд ли придёт.
– Может быть, он стесняется, что не поступил в институт? – предположила Оксана. – Он ведь из-за боязни, что ему подпортят характеристику, а значит, могут возникнуть проблемы с поступлением, отказался от тебя.
– Я рада, что этот морально устойчивый человек не пришёл к Наде.
Кира не понимала, зачем Оксана рассказывает о Косте. И ещё Кира была удивлена сменой позиции подруги по отношению к Базанову – теперь он стал не прав в глазах Скирко.
– Слушай, Кир, а может тебе позвонить ему?
– Кому? Базанову? – удивилась Кира.
– Нет, не Базанову, – Оксана оживилась. – Андрею. Хочешь, я попробую узнать у Надьки его телефон? Может, ты стесняешься спросить у неё, Кир?
– Я не буду никому звонить.
– Ну, хочешь, мы с тобой потопчемся около «поплавка», подождём Андрея? – предложила заботливая подруга. – Он же должен вечером возвращаться с работы!
– Оксан, за кого ты меня принимаешь?! – возмутилась Кира.
– А-а... – протянула Оксана. – Понятно, мы всё такие же гордые и лучше будем сидеть в одиночестве!
Кира ничего не ответила подруге.
– Ладно, звякну тебе завтра! Я смотрю, ты сегодня не в настроении!
...В пятницу Кира обратила внимание на погоду – хмурое небо посыпало землю крупинками острых льдинок. И точно так же чувствовала себя Кира – болезненные уколы бесконечных мыслей ранили её душу.
А довершил истязание телефон, зазвонивший настойчивой трелью, которая отозвалась в Кире ноющей болью.
Кира уже перестала надеяться, что это, возможно, звонит Андрей. Кира была уверена, что это звонит Оксана. Казалось, подруга с невероятным упорством пытается её приободрить, тем самым, теребя рану Киры.
– Кир, ну что же он за подлец такой получается! Ведь он ухаживал за тобой на дне рождения, это было очевидно! А как он танцевал с тобой! Это тебе не с мальчишками нашими на школьном вечере с ноги на ногу переминаться! Я даже засмотрелась на то, как он тебя обнимал!
Глаза Киры наполнились слезами: да, танец с Андреем был не похож ни на один из танцев с одноклассниками. Это был танец с мужчиной.
– И шептал тебе что–то... Я просто в отпаде была, глядя на вас!
– Он переводил мне слова песни, под которую мы танцевали, – ответила Кира. Тихий голос не выдавал слёз, уже катившихся по её щекам.
– Тем более! – возмутилась Оксана. – «Донна мия» – моя женщина! Он будто дразнил тебя! – несомненно, Оксана очень внимательно следила за подругой и Андреем в тот вечер.
– Оксан, мне уже безразлично, мне абсолютно всё равно... – Кира вздохнула. – Я позвоню тебе на днях, хорошо? – Кира больше не в силах была терпеть соль, которой Оксана посыпала её рану. Возможно, подруга не понимала, что делает Кире больно. – Пока, Оксан.
Слёзы ручьями хлынули из её глаз. И Кира осторожно проскользнула в ванную – шум воды позволит ей выплакаться. Надо избавиться от мыслей об Андрее.
Надо.
Но разве можно избавиться от любви, заставив себя не думать о ней?
...Субботу Кира встретила лёжа в темноте и глотая солёные, горячие слёзы. Сердце трепыхалось беспокойной птицей и не позволяло Кире успокоиться. Весь мир девушки был наполнен слезами, но сквозь водопады горестных мыслей, Кира отчётливо видела глаза Андрея, светящиеся любовью. И она не могла поверить, что этот свет померк для неё бесследно...
Осторожно, чтобы не разбудить брата, спящего в той же комнате, Кира выскользнула из-под одеяла. Она выключила будильник, который сегодня и не потребовался, подхватила свои вещи и отправилась на кухню.
В субботу у всех был выходной, кроме Киры. И в субботу в институте было целых четыре пары.
Кира уже пила крепкий кофе, когда в кухню вошла мама. Нина Вячеславовна села напротив дочери и с тревогой посмотрела в её бледное, измученное лицо.
– Кир, что случилось?
– Ничего, – пожала плечами Кира.
Ничего. Вот именно, что ничего не случилось.
– Ты не заболела? Может быть, тебе не ходить в институт?
Нина Вячеславовна уже несколько дней назад заметила: с дочерью происходит что-то неладное по совершенно непонятной причине.
– Всё нормально, мам, – попыталась улыбнуться Кира. – Просто... Просто...
Она махнула рукой.
Просто ей почему-то не везёт.
Но только вот разрыв с Костей Базановым оказался правильным, а невозможность встретиться с Андреем Сандомирским причиняла массу страданий.
– Кир, может, всё же останешься? – повторила своё предложение мама.
– Сегодня лёгкий день.
– Четыре пары – это лёгкий день?
– Конечно. Три лекции и физкультура.
– Ну, смотри...
– Со мной всё в порядке, мам... – Кира налила себе ещё кофе. – Правда, не беспокойся...
Но саму Киру беспокойство не покидало. Сердце продолжало трепыхаться взволнованной птичкой и не давало сосредоточиться. Благо, сегодня не было ни семинаров, ни практических работ.
Она переходила из аудитории в аудиторию, медленно идя позади всех. Кира не пошла в столовую. На физкультуре она отказалась от игры, усевшись на скамейку запасных. Лишь на лекции по высшей математике она заставила себя собраться и вникнуть в смысл предела функции.
Звонок, возвестившей о конце учебной недели, позволил всем облегчённо вздохнуть и начать поспешно собираться домой. Только Кира медленно складывала свои тетради и мотала головой, отвечая отказом на все предложения приятельниц сходить куда-нибудь.
Кира вышла из аудитории последней. И в гардеробе одиноко весело её пальто.
Никакой радости от предстоящих выходных Кира не ждала. Она прекрасно знала, что ей придётся бороться с мучительными мыслями. И ещё неизвестно, как скоро ей удастся победить свою грусть.
Кира вышла на улицу и остановилась на ступеньках, зажмурившись – яркое солнце бликовало на налёте мокрого снега. Но Кира даже не улыбнулась солнышку – подумаешь, всего лишь погода изменилась...
Но тут мир вмиг засиял невероятно яркими красками! Киру окликнул мужской голос.
Она вздрогнула и взглянула туда, откуда доносился этот голос. Голос, который она жаждала услышать целую неделю. Его голос.
У клумбы, окружённой скамеечками, стоял Андрей. А Кира, поражённая, смотрела на него, как измученный жаждой путник на оазис.
– Здравствуй, Кира, – Андрей сделал несколько шагов к застывшей на ступенях девушке. – Ты не забыла меня?..
– Не забыла, – едва вымолвила Кира. – Здравствуй...
Она смотрела на Андрея, стоящего внизу, у первой ступени, и он показался ей ещё красивее и мужественнее, чем прежде. В нём чувствовались открытость и честность, сметающие любое недоверие.
– Кира, нам нужно поговорить, ты не против?
– Не против, – Кира спустилась с лестницы.
Некоторое время они смотрели в глаза друг друга. И Андрей понял, насколько она свежа и насколько доверчивы её прекрасные серые глаза.
– Привет, – прошептал Андрей и улыбнулся Кире.
– Привет, – губ Киры коснулась робкая улыбка, она не верила своему счастью. Вдруг Андрей исчезнет, словно мираж?
Но сомнение прошло, как только Андрей взял из её рук сумку с тетрадями. И они неспешно пошли по дорожке, огибающей здания института.
– Кира, извини, что я не смог позвонить тебе, – Андрей заметно волновался, ведь он всю эту неделю тревожился о том, что она обидится на него за молчание. – Мне пришлось уехать почти сразу же после дня рождения, ранним утром следующего дня. Мне позвонили с работы и... я должен был уехать.
Кира кивнула.
– Я вернулся только сегодня утром и сразу же позвонил тебе.
– А как же? – Кира не поняла, откуда он узнал её телефон.
– Телефон? – догадался Андрей. – А знаешь, как только ты ушла от Нади, я тут же опомнился, что не спросил номер твоего телефона. И представляешь, я даже не успел рта открыть, как Надя раскрыла передо мной свою записную книжку на «С» и я сразу же запомнил твой номер.
– Правда? – тяжеленная тоска мгновенно исчезла, и Кира почувствовала лёгкость, ей даже стало свободнее дышать.
– Правда, – Андрей остановился и с тревогой посмотрел на неё. Что-то в голосе Киры заставило сердце сжаться: несомненно, его молчание тяготило её. – А оттуда я никак не мог позвонить. Это действительно было невозможно сделать.
Андрей, глядя на неё, осторожно прикоснулся к плечам Киры. Он хотел прояснить всё до конца сегодня же – она была нужна ему, и потерять Киру Андрей не мог себе позволить.
– Кир, извини меня, – он смотрел на её опущенные ресницы и хотел увидеть свет её лучезарных глаз. – Я мог бы позвонить тебе часов в пять утра, и я очень хотел предупредить тебя о своём отъезде, но... Но я не посмел будить тебя...
Вот сейчас всё и прояснится, именно в эту минуту должна определиться их судьба...
– Я «жаворонок» и легко просыпаюсь рано утром, – ресницы Киры дрогнули. А её пальчики коснулись куртки Андрея.
Он лишь крепче сжал её плечи.
А Кира посмотрела на него глазами, полными слёз.
– Лучше бы ты позвонил, – слёзы покатились из её глаз крупными хрустальными каплями. – Я каждый день ждала твоего звонка...
– Кира, милая, – Андрей осторожно стёр слёзы с её щёк.
А она уткнулась в его грудь и всхлипнула. Удивительно, но Андрей, несмотря на то, что встретились они сегодня всего лишь во второй раз, вовсе не казался ей чужим. Он был самым близким, самым желанным человеком. И Кире казалось, что она знает его всю жизнь. Он был нужен ей...
– Кира... – Андрей приподнял её голову. – Я люблю тебя...
И с этими словами он наклонился к ней и поцеловал. Андрей целовал её и понимал, что остановиться он не сможет никогда в жизни: ведь впервые целовал женщину, которую, действительно, полюбил.
...Но когда они всё же оторвались друг от друга, то он почувствовал себя ещё более счастливым, услышав голос Киры:
– Я тоже люблю тебя, – сказала она и вновь прижалась к его груди.
Объяснение произошло необычно быстро, но так оно и должно было случиться, ведь каждый из них целых семь дней копил нежность и страсть.
Неделя мучительного ожидания и тревожных надежд закончилась. И эта неделя стоила того. Стоила всех переживаний, ведь они помогли понять и разглядеть любовь. Помогли не ошибиться и не обмануться.

...

Лушова:

спасибо за продолжение

...

innapavlova:

Спасибо за продолжение!!!!!!!

...

НатальяКалмыкова:

Спасибо за продолжение!

...

AlAngel:

Я в читателях

...

Ани:

Оля,спасибо за главу!

...

latina:

Оля, спасибо за главы. Читать интересно.
Рада, что у героев чувства друг к другу. Правда, столько завистников вокруг...Оксана для Киры совсем не подруга, а какая-то язва. Как будто ей хорошо, что Кире плохо. Злопыхательница. Интересно узнать кем работает Андрей, что у него место работы секретное? Где он находился, что не мог неделю позвонить Кире? Жду новую встречу с героями.

...

Юлиана:

Мне кажется, это все временно. Пока не ошибиться, пока не обмануться. А потом - и ошибутся,и обманутся. Я подозреваю даже, что сами эти отношения будут и ошибкой, и обманом одновременно. Хотя, возможно я и не права.

...

NinaVeter:

Спасибо за продолжение)

...

таняюшка:

Оля, мне очень понравились обе главы! Андрей и Кира, их встреча, влюбленность сразу, в один миг, поглотившая их, недельное переживание в одиночестве и мыслях и ... встреча, объяснение. Казалось бы, вот оно счастье и любовь на всю жизнь, но .... возможно, это следствие аннотации и пролога, только за всем этим счастьем видится что-то темное и ... тяжелое! Разговор Киры и Кости, какая-то странность в воспоминаниях девушки, чувствуется, что прошло довольно много времени... .
Не буду гадать, просто очень хочется читать дальше и узнать, что произошло, где Андрей, что с ним и .... все, все ,все, что было, есть и будет!
Оля, спасибо тебе, интересно!

...

Ольга Шарипова:

Наталья, спасибо за отзыв!




Благодарю!









Здравствуйте, Алёна! Добро пожаловать!




Благодарю за отклик!!!




Здравствуйте, Марина! Спасибо за отзыв!

Оксана - очень завистливый человек. А Кира выросла в любви, у неё достаточно идиллическое представление о жизни.
Об Андрее глава будет немного позже, тогда всё прояснится. Единственное, что могу сказать, - не авантюрист.
СПАСИБО!!! Рада, что заинтересовала.




Нина, признательна за отклик!




Спасибо!

Да, предстоит непростая история. В прологе описаны события из их будущего, когда жизнь столкнула Киру с её первой любовью. Ох... много всего будет.
Таня, я очень рада, что тебе нравится!




Время - лучшее средство, чтобы ПОНЯТЬ.
Могла бы ответить: поживём - увидим. Но... всё уже определено.

...

Bankira:

Примите в читатели.

...

chainat:

Привет! Я в читателях.

...

Ольга Шарипова:

Здравствуйте, Ира!
Добро пожаловать.




Наташа, приветствую!
Рада Вам.

...

Ольга Шарипова:

 » Глава 4

Электричка движется по прочным рельсам, следуя твёрдому, неизменному курсу. Под колёсами поезда мелькают шпалы. Мелькают ровно. Как дни, идущие в жизни Оксаны Скирко стройной вереницей.
Оксана ехала в институт. В необходимый ей Финансовый институт.
Девушка закрыла глаза. Потом открыла – всё без изменений: ровная дорога, которая никогда не преподнесёт сюрпризов.
За окном вагона мелькали строения локомотивного депо. И Оксана поморщилась – ей надоело всё это постоянство. Она хотела, чтобы стрелки перевели, и путь её изогнулся, хотела, чтобы сердце замирало на виражах.
У её подруги, Киры Серовой, этот поворот в судьбе случился. Кира уже успела ощутить, как захватывает дух, когда твой жизненный путь резко меняет своё направление.
И Оксана завидовала Кире.
И хотела перемен.
Да, она сейчас окончательно поняла, что ей не нужна спокойная, стабильная жизнь, которую мог предложить Витя Прохоров. Ей не нужна его любовь. И даже не нужна его трёхкомнатная квартира, в которой Оксана уже мысленно жила. Зачем она напридумывала себе, что хочет именно этого?! Она ничего этого не хочет! И Витю Оксана не хочет, он слишком робок! Да и не любит она его!
...Электричка остановилась у «Маленковской» и Оксана, увидев успевшую поднадоесть платформу, окончательно решила круто изменить свою жизнь.
Девушка выскочила из вагона и почти побежала привычным путём по улице Кибальчича – быстрая ходьба позволяла эмоциям выплеснуться, облегчая душу Оксаны.
– Как же я завидую Кире, чёрт бы её побрал! Этот Андрей всё же нашёл её! – бормотала Оксана. – Почему же ей сваливается столько удачи?!
Да, Оксана считала свою подругу счастливицей. Помимо глобального везения у Киры имелось множество небольших счастьиц, имевших в глазах Скирко неоспоримое величие.
У Киры было имя, которое встречалось не часто. И в классе никто не переспрашивал – «Какая Кира?» – как это обычно бывало с ней или с какой-нибудь из Наташ, Лен или Оль. Благодаря редкому имени Киру почти никогда не называли по фамилии. И Оксана даже однажды заявила, что она поменяла имя, и теперь её зовут Иветта. Одноклассники приняли её игру, прекрасно понимая, что этот поступок Оксаны продиктован завистью к подруге. Потому что Скирко частенько язвительно заявляла за спиной Киры:
– Конечно, Серовой не надо краситься, у неё ресницы и так чёрные, – в школе пользоваться косметикой запрещалось. – А мне приходиться по полдня ходить белесой!
Оксана, единственная из класса, называла Киру по фамилии, правда называла только в её отсутствие.
– Конечно, у Серовой такая узкая талия, что грудь выглядит эффектнее, – секретничала Оксана с одноклассницами. – Вот у меня грудь больше, но смотрится не так выигрышно!
Девчонки отмахивались от Оксаны, не обращая внимания на её выпады. А парни, подшучивая, стали называть её не Иветтой, а Веткой.
В конце концов, Оксане надоела эта игра, и она вновь отзывалась на Скирко.
...Оксана в быстром темпе шла по горбатенькой улице – каждое утро прогулка до института заменяла ей гимнастику. И каждое утро Оксана выпивала в «Овощном» стакан яблочно-виноградного или томатного сока, она всё делала для поддержания свежести и стройности фигуры.
– А Кирка может есть что угодно и не растолстеть!
Да, Оксана считала, что Серова родилась под счастливой звездой, только и всего.
– Кира легко рассталась с Базановым. А ведь Костя был одним из шикарных парней в нашей параллели выпускных классов! Я бы ни за что не порвала с ним, ни по какой причине! – Оксане очень хотелось зашвырнуть куда-нибудь сумку, ведь недавно, когда она раскидывала по комнате книги, бесясь, ей становилось легче – Оксана всегда так поступала, чтобы успокоиться, выпустить гнев. – Но этот Андрей такой классный, как же он мне понравился!
Оксана даже считала, что если бы возле неё не отирался Витька Прохоров, то, возможно, Андрей обратил бы внимание на неё, а не на Киру.
– И костюм на Андрее смотрится обалденно: костюм подчёркивает его мужественность! – Оксана злилась всё больше. – А мой Витька? Тьфу, телок...
Витя Прохоров. Всё, с ним покончено. Оксана не хочет всю жизнь провести, двигаясь по прямому, твёрдому пути.
– К чёрту всё!
Оксана уже добралась до своего Финансового института. И зло топнула ногой, остановившись возле старого четырёхэтажного здания.
– Всё, поворот на сто восемьдесят градусов! А тем более девчонки из моей компашки точно не придут на сегодняшние лекции, только особо умные, рассудительные москвички явятся...
Оксана не пошла в институт, она направилась в общежитие, к девчонкам из группы. Они давно звали Оксану в гости, предлагали весело провести время, хвастались знакомствами с ребятами из ВГИКа, общежитие которого находилось рядом с их финансовой общагой.
...Мизерная нежность к Вите Прохорову, едва теплящаяся в душе Оксаны Скирко, окончательно исчезла, когда через пятнадцать минут быстрой ходьбы по Ярославской улице она увидела общежития. Выросшие перед ней здания подтвердили: она сделала правильно, переведя стрелки и пустив свою жизнь по новому, изобилующему поворотами пути.
Общежития институтов располагались в высоких современных зданиях: блочные нежно-голубые красавцы прямыми линиями устремлялись ввысь. Именно такие дома Оксана и любила: современные, без лишних глупостей – всё предельно просто.
Предельно просто оказалось искорежить дорогу жизни, по которой шёл Витя Прохоров. Но Оксана Скирко напрочь забыла о человеке, который искренне любил её и хотел посвятить ей всего себя без остатка.
Оксана шагнула в так понравившиеся ей здания, и дыхание её перехватило ожиданием крутого виража. А жизнь Вити Прохорова превратилась в искореженные рельсы, преодолеть которые было почти невозможно.


* * *

Константин Базанов не понимал, чем нынешний ноябрь отличается от закончившегося полгода назад марта. Так же небо было затянуто густыми тучами, так же из этих туч сыпал неприятный мокрый снег. Да и деревья невозможно было отличить – Костя не видел разницы между покачивающими голыми ветками мартовских и ноябрьских деревьев. Базанов не заметил, что в марте стволы покрылись лёгким зеленоватым налётом, как и сейчас не видел тёмного цвета заснувших на зиму деревьев. И главное, на душе Кости было одинаково муторно. Душу его словно охватила мгла, и Костя не помнил, было ли между тем мартом и этим ноябрём лето. За прошедшие полгода ни единого просветления не случилось на его горизонте.
И Константин Базанов знал, что сам навлёк на свою жизнь тёмные силы, предав любимую девушку. Он отказался от Киры, струсив перед возможными проблемами, и этим низким поступком призвал на себя лавину неприятностей...
...Костя всю весну мучительно переживал разрыв с Кирой. Сердце его сжималось, когда он видел Киру – уже чужую, не замечающую его ежедневное присутствие в классе. Костя корил себя – он стал причиной и своего и Кириного несчастья. Он ругал себя, но не мог пойти против течения. И даже живительного весеннего воздуха не хватало для очищающего душу вздоха – трусость оказалась сильнее первого чувства.
Константин с трудом находил в себе силы к существованию. И уже не удивился, когда провалил вступительные экзамены в институте. И безучастно выслушивал лекции родителей, пытавшихся вразумить его и заставляющих думать о будущем. В итоге он поступил в Финансовый техникум. Поступил просто потому, что находился техникум недалеко от дома, да и родители немного успокоились – хотя бы среднее специальное образование у сына будет. Проблема со службой в армии тоже была решена – дядя Константина не только знал, кому и сколько нужно дать, чтобы «отмазать» от армии, но и провернул это дело.
Но всё это было Косте безразлично, он продолжал своё бессмысленное существование и с каждым днём чувствовал, как иссякает запас чистого воздуха. А тем более сейчас, в холодном ноябре, жизнь стала для него ещё неприветливей.
– Я же говорил тебе, Костян, что нужно пойти на день рождения Нади! – сообщил друг Витька Прохоров во второй день ноябрьских праздников. – Мужик какой-то капитально приклеился к Кире!
– Мужик? – Константин почувствовал, как сердце будто стянуло жгутом.
– Ну... – пожал плечами Витя. – Лет на пять-шесть он постарше нас.
Больше Витя ничего не рассказал, да это и не потребовалось. Ведь друг упорно уговаривал Костю воспользоваться такой удачной возможностью – неспециальной встречей на дне рождения одноклассницы – и объясниться с Кирой. А Костя не решился, он всё ждал чего-то, будто это мучительное ожидание доставляло ему удовольствие...
Сердце словно действительно перехватил тонкий, болезненно врезающийся в мышцы жгут, и дышать стало ещё тяжелее. И мучительнее. Да и зачем Косте это было нужно – дышать? Какой смысл?
– Жаль, что осенние каникулы есть только в школе, – вздыхал Константин, мучимый осознанием безысходности. – Передышка мне сейчас не помешала бы.
Ещё больше недели Костя заставлял себя существовать и ощущал себя механической игрушкой. И каждое утро, проснувшись, с трудом подавлял в себе желание взять и не завести моторчик. И тогда наступит покой. Вечный...
...Отказаться от вечного покоя Константина заставила случайность.
Томимый грустными размышлениями о трусости и слабости, из-за которых он потерял любимую, Константин стоял у окна своей комнаты и наблюдал за качающимися ветками деревьев. Вот и ему бы так уснуть, переждать непогоду, а потом очнуться, почувствовав живительное солнечное тепло, суметь захотеть жить и забыть всё плохое и стыдливое, что с ним случилось.
– К сожалению, от себя убежать можно лишь единственным способом... – пробормотал Костя.
Но он не закончил свою мысль. Его внимание привлёк Витя Прохоров, идущий домой. Друг показался Косте каким-то непривычно встревоженным, Витя будто был поглощён чем-то жутко его расстроившим.
Подождав несколько минут, Костя позвонил Виктору.
Но мама Вити спокойно ответила, что его нет дома.
– Костя, он к Оксане пошёл, – пояснила мама. – Позвони после десяти, раньше он не придёт.
Костя не стал сообщать женщине, что пять минут назад видел Витю, входящего в подъезд.
Костя выбежал из квартиры и помчался вверх по лестнице. Костя старался как можно быстрее преодолеть все ступени. Он был уверен, что догадка, озарившая его молниеносно, верна...
– Ещё в детстве мы решали все секретные проблемы на крыше...
...Вот и последний этаж их белой блочной башни. А вот и металлическая лестничка, ведущая на чердак. И... конечно, дверь была открыта, потому что несколько минут назад за этой скрипучей железной дверью скрылся Витя.
Косте очень хотелось окликнуть друга, но он понимал, что это опасно. Ведь неспроста Витя полез на крышу. Один.
Константин, осторожно шагая, вышел на крышу их башни и огляделся. Витю он заметил почти сразу – друг стоял неподалёку от оградки, разделяющей поверхность от бездны. Витя выглядел напряжённым, даже смотря на его спину, становилось понятно, что случилась трагедия, до того Витя изменился внешне.
Константину нельзя было не только окликать друга, но и ни единым звуком нарушать тишину, царившую на крыше.
Костя очень старался переступать бесшумно и ему казалось, что и дыхание его приостановилось, настолько он смог подчинить себя тишине. Он стоял позади Вити, готовясь к решительному акту так неожиданно разыгравшейся трагедии, когда услышал всхлипывания. Друг плакал. И такие детские всхлипывания Вити разогнали недавние думы Кости о вечном покое.
Костя обхватил друга за шею, что было сил, рванул на себя и потащил к двери на чердак, подальше от опасного края.
Всё произошло так неожиданно, что Витя даже не смог воспротивиться набросившемуся на него Косте. А тот изо всех сил прижимал Витю к чердачному возвышению.
– Ты что, Витька?!
– Что? – прохрипел Витя сквозь слёзы.
– Зачем?!
Лицо Виктора скривилось, и пуще прежнего хлынувшие слёзы сделали его выражение ещё несчастнее. Парень зарыдал.
Костя поначалу растерялся. Но вскоре обнял Витю. И тот плакал, прижавшись к груди друга.
Оксана! Костя не сомневался, что только она могла стать причиной, толкнувшей Витю к краю бездны. Господи, и если бы не случайность, Костя уже видел бы своего друга бездыханным...
– Не надо, Вить...
Константин решился заговорить с ним, лишь когда Витя почти прекратил плакать.
– Она... Она и не любила меня, – Витя ещё вздрагивал, отзвуки слёз не торопились покидать его. – Оксанка так сказала...
– Вить, но ведь всякое бывает, – Костя внезапно почувствовал себя взрослым, будто не одно прожитое десятилетие имелось за его спиной. – Думаешь, жить с женщиной, которая тебя не любит, было бы здорово? Да ты бы сдох от такой жизни!
– Ну и какая разница, когда мне сдохнуть?!
– Лет через семьдесят, не раньше!
– Костька, но я люблю её! Я в любом случае не смогу без неё жить!
Костя пихнул Витю в плечо. А потом сам привалился к стенке.
– Сможешь ты жить без неё, – проговорил Костя ровным голосом. – И ещё скажешь ей спасибо, что не искалечила тебе жизнь!
Косте Скирко не нравилась никогда, он считал её ущербной, а явное желание Оксаны прыгнуть выше отмеренной ей планки вызывало в Косте отвращение к ней. И он был расстроен и разочарован, узнав о симпатии друга к Оксане. Но ничего не говорил ему, уважая выбор Вити.
– Да... Рассталась бы по-хорошему, – вздохнул Витя. И сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. – Зачем же тогда назвала меня телком?!
– Сука! И дура! – крикнул Костя. – Да этой идиотке никогда не оценить твоей любви! Да и не стоит эта пустышка твоей любви, Витька!
Выкрикнув это, Константин покосился на друга – не стало ли Вите обидно от его резкости. Но Витя сидел неподвижно, видимо помрачение отступило, и он уже мог здраво оценить произошедшее.
Витя шумно вздохнул. Потом долго и внимательно смотрел на друга. А после вдруг как-то неожиданно вздрогнул, и Витю затрясло. У парня тело дрожало так сильно, что стучали зубы.
– Витька!
Константин обнял друга, сильно сжал его, пытаясь успокоить жуткую дрожь, сотрясающую его.
Только сейчас Витя понял, что реально находился между жизнью и смертью. Что всего лишь один шаг мог привести его к непоправимому.
– Всё хорошо, Вить, – теперь Костя был спокоен. Потому что был уверен – впредь Витя никогда не сделает ничего подобного, друг осознал цену своего поступка.
– Мама всегда очень радушно её принимала, – вздохнул Витя. – И я мечтал, как здорово мы будем жить после свадьбы.
– Всё было бы плохо, – уверенным тоном отпарировал Костя. – А вот без неё у тебя всё будет нормально. Я уверен в этом!
Друзья сидели на крыше – успокоенные и опустошённые. И не замечали морозного ветра, завывающего в сером небе, непогода не имела значения. Теперь обоим нужно было лишь одно – найти новую жизненную нить, чтобы не превратиться в никчёмных прожигателей единственного, неповторимого дара.
– Получается, тебя спасла Кира, – прошептал Костя и сжал ладонями виски.
Невероятная цепочка событий позволила сделать такой вывод и ошеломила Константина.
– Что? – не понял друга Витя.
Но Костя объяснил ему ход своих мыслей, и уже Витя, не менее потрясённый смотрел на него.
Кира не простила предательства Константина. Но он продолжал любить её. И преображение в жизни Киры отозвалось болью в Косте, заставило мучиться и даже породило желание покончить с таким существованием.
– Если бы не этот ступор, то не стоял бы я час назад у окна и не смотрел бы на улицу, – в глазах Кости даже зажглись искры счастья: ведь он впервые почувствовал и поверил в существование судьбы. – И не увидел бы тебя, такого обезумевшего от горя...
– Наверное, – Витя сжал руку друга. – Но ведь тебе плохо без Киры...
– Моя неудача в любви стоит твоей жизни... И кто знает...
Вдруг Костя как-то нехорошо прищурился:
– Но я считаю, что не стоит идти на поводу у судьбы!
– Ты хочешь?.. – Витя решил, что друг станет бороться за возвращение Киры.
– Я об этой твари Скирко! – глаза Кости уже полыхали страшным огнём.
– Зачем?
Витя пожал плечами и махнул рукой.
Костя поднялся и оглядел крыши их квартала. Он вдохнул морозного воздуха и почувствовал, как приятно защипало в груди. Константин Базанов, впервые прикоснувшись к сверхъестественному дыханию судьбы, решил, что ему стало дозволено и самому управлять непознанным.
– За всё надо платить!
Единственное, чего Костя ещё не познал – платить за всё должны все и всегда. И остановки в этой круговерти не позволены никому.

...