Джанет Эдвардс "Телепат"

Ура! С Новым началом!
___________________________________

Спасибо за открытие нового для меня автора!

Поздравляю с новым переводом!
Какая острая, тревожная обложка. Героине будет непросто.
Эскалатор - социальный лифт в действии.
___________________________________

С удовольствием присоединяюсь к читателям.
Спасибо, что начали переводить это замечательное произведение.
_________________

Ура! Ура! Ура!
Поздравляю команду и читателей с началом перевода захватывающей серии! В добрый путь!)
Спасибо за первую главу!
_________________

Поздравляю с новым переводом! Желаю удачи!
_________________

Новая интересная тема! Первая глава очень понравилась. Интересно, на какой уровень распределят уверенную в себе Шанну и Форжа? И как вообще определяют,кто будет отвечать за Безопасность , а кого на дно?
Легкого перевода команде!

Спасибо за перевод. С удовольствием присоединяюсь к читателям. Начало захватывающее.

Огромное спасибо команде за новый перевод с такой многообещающей аннотацией!
Первая глава очень интригующая.) Интересная какая должность у телепатов- все их бояться и уважают одновременно и при этом не знают в лицо...

Графика притягательно мрачная и затягивающе красивая!

Поздравляю с новым переводом! Регулярной выкладки, гладкого текста, меньше спотыкаловок.
Детство кончилось, Эмбер стоит перед дверью в новую жизнь, и ей страшно. Как пройдёт импринтинг, куда её определят - ещё неизвестно.
Спасибо!
___________________________________

Леди поздравляю с началом нового перевода
Открыла для себя нового автора, с интересом присоединяюсь к читателям.
_________________

Интересно. Все свалились, а Элинор доехала до конца. Я почему-то думала, что Шанна и Форж сумеют удержаться.
Не так то просто определить кто из подростков на что годен. Но Элинор наверно уже не нужна проверка,
за ней конечно же наблюдали во время спуска.
Девочки, очень интересно и инригующе.
___________________________________

Ю-ху-ху, мы стартовали!
Книжка захватывающая, с удовольствием перечитаю на русском.
Тинкин, здоровья и свободного времени вдосталь! Линочка, спасибо за красоту!
_________________

 » Глава 2

Переводчик: Lorik
Редактор: gloomy glory
Оформитель: LiLinochka

     На следующее утро я проснулась, задыхаясь от страха. Я оказалась в ловушке ночного кошмара, в котором проспала и заблудилась по пути на лотерею. Я не могла прочесть ни один из указателей. Бегала вдоль лент, расспрашивала людей, куда идти, и никто мне не помогал. Когда я в конце концов добралась до центра оценки, в дверях, преграждая вход, стоял мужчина.
     – Слишком поздно, – сказал он и протянул карточку, гласившую: «Девяносто девятый технический уровень сточных вод».
     Я не проспала, это просто был нелепый сон, но натянутые нервы отказывались успокаиваться, и я смогла съесть лишь половину завтрака, прежде чем желудок взбунтовался. Я спустила остатки еды в мусоропровод, неизбежно задумавшись, не присоединюсь ли к обслуживающим его работникам нижних уровней, после чего сосредоточилась на упаковке всего необходимого в одну большую сумку, которую позволялось взять на лотерею.
     Все собрав, я пошвыряла остальные пожитки в отсек рядом с комнатой. Я знала, что чуть дальше по коридору кто-то тоже загружает вещи в шкафчик, но даже головы не повернула в ту сторону. Я бы не выдержала еще одной бессмысленной беседы с прощаниями и пожеланиями удачи.
     Как только комната опустела, я воспользовалась встроенной системой связи, чтобы позвонить родителям. На стене возникли их встревоженные улыбающиеся лица.
     – Я готова.
     – Ты блестяще справишься. – Мама повернулась к отцу. – Так ведь?
     – Непременно, – подтвердил тот. – Я знаю, это тяжело, Эмбер, но попробуй расслабиться во время оценки.
     – И мы по-прежнему будем здесь, ждать тебя, когда все закончится, – сказала мама. – Что бы ни случилось.
     Отец кивнул.
     – Спасибо, – поблагодарила я.
     Я знала, что они действительно имеют это в виду. Улей поощрял только-только достигших совершеннолетия начинать все сначала, полностью обрывая старые дружеские связи подросткового возраста, которые лишь подпитывают недовольство оказавшихся на нижних уровнях. Однако он признавал, что разрывать тесные узы между родителями и ребенком, с точки зрения психологии, вредно.
     Семьи поддерживали связь, каким бы ни был результат лотереи, и их отношения даже поощрялись, но многие родители все равно бросали ставящего их в неудобное положение ребенка с нижних уровней. Мои бы так не поступили. Что бы ни решила для меня лотерея, в какую бы новую жизнь ни забросила, у меня останется утешение от единственной ниточки с прошлым. Родители по-прежнему будут называть меня дочерью и радоваться моим визитам.
     Однако они обязаны следовать традициям общества. Результат лотереи определит, поставят ли мои фотографии в одной из общедоступных комнат их квартиры или же спрячут ото всех в спальне. Родители жили на двадцать седьмом уровне. Лотерея должна распределить меня хотя бы на двадцать девятый, чтобы было социально допустимо оставить мои фото на всеобщем обозрении. Если мои снимки исчезнут, тогда друзья родителей все поймут и поступят вежливо: никогда не спросят, как я прошла лотерею, и не упомянут моего имени. Если же у меня все сладится, все будет с точностью до наоборот: фотографии гордо займут центральное место в комнате, а родители, светясь от гордости, станут всем рассказывать о моем успехе.
     В данную минуту я инстинктивно чувствовала, что шансы на это малы. Мои снимки отправятся в спальню.
     – Грегас! – позвала мама. – Подойди и пожелай сестре хорошего результата в лотерее.
     После небольшой паузы мой брат с неохотой присоединился к родителям и пробормотал что-то неразборчивое. Он выглядел довольно напряженным, и я понимала, в чем причина. Грегасу исполнилось тринадцать. Спустя четыре короткие недели он переедет на подростковый уровень.
     – Тебе тоже удачи, Грегас, – сказала я. – Поначалу переезд на подростковый уровень и самостоятельная жизнь в маленькой комнатушке покажутся странными, но вскоре ты привыкнешь. Больше не будет школы, ты сможешь попробовать в общественных центрах все возможные виды деятельности, присоединиться к любой понравившейся спортивной команде, ходить на вечеринки и отлично проводить время.
     Грегас пробормотал что-то в ответ, но вряд ли поверил, будто вскоре окунется в веселую жизнь. Честно говоря, я и сама довольно сильно в этом сомневалась. Жизненно необходимо завести друзей в первые несколько недель жизни на подростковом уровне, а Грегас не очень любил общаться.
     – Когда переедешь сюда, – добавила я, – проводи как можно больше времени в общей комнате в твоем коридоре. Все будут такими же новичками, как и ты, желающими с кем-нибудь подружиться. Помни, что ужасно грубо спрашивать, с какого они уровня, или упоминать, откуда твои родители. Семейные связи теряют значение, как только оказываешься на подростковом, потому что все подростки живут на одном уровне и равны.
     Грегас снова что-то буркнул, и я сдалась. Я сделала все, что могла. Рассказала ему, что и как надо делать, и предостерегла от единственной грубой ошибки, которую он не должен совершать в компании. Акцентировать внимание на участии в различных видах деятельности не было нужды. В школе Грегасу на многих уроках твердили о том, сколь важно посвятить время на подростковом уровне подготовке к лотерее.
     В любом случае мне не хотелось разговаривать о дополнительных занятиях. Я исправно посещала все, что предлагал местный общественный центр, но так и не смогла обнаружить хоть какой-то особый дар к рисованию, дизайну костюмов или к сотне других вещей. Преподаватели утверждали, что это вовсе не предвещает ничего плохого для моего будущего, поскольку занятия в основном сосредоточены на развитии творческих талантов. Лотерея проверит все мои врожденные способности и отыщет среди десятков тысяч возможных профессий в улье ту единственную, которая станет идеальной для меня, так что мои шансы попасть на высокий уровень по-прежнему были велики.
     Будь мне четырнадцать или пятнадцать, я бы приняла эти обнадеживающие слова за правду. Теперь же, направляясь на лотерею, я находила их гораздо менее убедительными.
     – Мне далеко добираться, – сказала я, – так что лучше пойду.
     Родители кивнули и хором пожелали:
     – Подъема тебе!
     – Спасибо.
     Я завершила разговор и окинула напоследок ностальгическим взглядом комнату, в которой прожила последние пять лет. Как только лотерея закончится, я вернусь и заберу вещи из шкафчика, но к тому времени подсобные рабочие уже начнут делать здесь капитальный ремонт.
     Я представила, как они закрашивают каждую знакомую потертость и царапину на стенах, устраняя все до одного следы моего пребывания и подготавливая комнату для другой девушки или парня. Следующим, кто сюда въедет, может даже оказаться Грегас. Подростков всегда распределяют по комнатам в родной зоне, чтобы можно было получить поддержку родителей, всего лишь прокатившись на лифте.
     Подхватив сумку, я вышла из комнаты. За спиной в последний раз закрылась дверь, и я поспешила по коридору. На первом перекрестке он пересекся с более широким коридором с медленным траволатором. Я шагнула на движущуюся ленту и проехала на ней до ближайшей крупной развязки.
     Там достала из кармана сложенный инфовизор, постучала, заставляя его развернуться, и проверила присланные инструкции. Лотерейное тестирование проводилось в общественных центрах пятидесятого подросткового уровня, но всех всегда распределяли в центры как можно дальше от родного района, чтобы их не оценивал какой-нибудь друг семьи. Мне предстояло путешествие из родного района 510/6120 в Синей зоне в общественный центр в районе 110/3900 в Желтой зоне. Я глянула на указатели над головой и шагнула на медленно ползущую на север ленту, потом прошла через среднескоростную и встала на экспресс.
     Очутившись на экспресс-ленте, я опустила сумку на ленту и села сверху. Все мои старые друзья тоже поедут на траволаторах, совершая такие же длинные путешествия в разные общественные центры.
     Это походило на грустный отголосок вчерашней дикой поездки. Все праздничные украшения уже сняли, оставив лишь обычные, оживляющие коридоры любительские картины на стенах подросткового уровня. Праздничные костюмы тоже сменились стандартными подростковыми нарядами, в основном, леггинсами и туниками, украшенными эмблемами любимых певцов или спортивных команд, хотя на некоторых девушках были модные топы и юбки, которые так обожала Шанна.
     Восемнадцатилетние усеяли экспресс-ленту, усевшись, как и я, на сумки, в то время как ребята помладше стояли под стенами коридора и смотрели, как мы проезжаем мимо. В предыдущие годы я сама выступала наблюдателем, с интересом гадая, какие мысли бродят в головах путешественников. Теперь пришла моя очередь, и в голове царила хаотичная унылая мешанина. Я мечтала, чтобы поездка закончилась, но не хотела добраться в пункт назначения.
     – Внимание, приближается зональная перемычка! – громыхнул голос из динамиков над головой, и красные указатели замигали, отсчитывая цифры.
     На любом другом уровне люди переместились бы с экспресса на более медленные линии или даже совсем бы сошли с траволатора, чтобы миновать границу между двумя зонами пешком.
     Но это был подростковый уровень, так что мы просто встали и подняли сумки. Перемычка приблизилась, ее бирюзово-синие полосатые двери как всегда были широко распахнуты. Парень передо мной швырнул сумку через узкую брешь между концом траволатора Синей зоны и началом Бирюзовой, а затем перепрыгнул сам. Спустя мгновение пришла моя очередь. Я собралась, метнула сумку вперед и прыгнула.
     Благодаря решетке безопасности между двумя лентами упасть в брешь невозможно, но скорость двух экспрессов всегда отличается на доли секунды. Я пошатнулась при приземлении, на секунду закачалась, но умудрилась устоять на ногах.
     – Восемь! – прокричал хор голосов слева от меня.
     Всегда находились какие-нибудь самозваные судьи, выставлявшие баллы за качество прыжка. Я даже не посмотрела в их сторону, просто поставила сумку ровнее и снова на нее села.
     Теперь на наблюдающих за нами подростках были одежды, украшенные бирюзовыми эмблемами спортивных команд Бирюзовой зоны. Я пересекла еще несколько перемычек, переместившись из Бирюзовой зоны в Зеленую и из Зеленой – в Желтую, а потом перешла на ленту в западном направлении.
     Добравшись наконец до общественного центра в 110/3900, я дважды и трижды перепроверила, что нашла нужный номер в нужном месте, затем выудила карту оценивания из кармана и сунула ее в порт возле двери.
     – Добро пожаловать, Эмбер, ваша регистрация для лотерейного оценивания завершена, – сообщил голос, после чего карта выскочила обратно, и дверь отворилась.
     Внутри все выглядело точно так же, как в общественном центре в моем родном районе. Все стулья выставили в главном зале. Некоторые подростки уже сидели, и у ног каждого стояла большая сумка. Огромный дисплей во всю стену в передней части зала пестрел инструкциями. Я выбрала стул как можно дальше от других и принялась читать.
     «Лотерея приветствует кандидатов две тысячи пятьсот тридцать второго. Вам следует ожидать в этом зале между тестами, но советуем воздержаться от общения с другими кандидатами. Не беспокойтесь, если ваши тесты будут идти не в той последовательности, что у других. Каждый кандидат следует индивидуализированному порядку, в котором результаты каждого теста определяют, какие задания последуют далее. Иногда возможны задержки, прежде чем персонал и оборудование окажутся доступными для ключевого теста».
     Ожил баннер сверху на главном экране:
     – Рикардо, пройдите, пожалуйста, в комнату семнадцать.
     Долговязый паренек встал, посмотрел на карту центра на стене сбоку и поспешил по коридору. Я вернулась к чтению общих инструкций.
     «Не волнуйтесь, если покажется, что вы продемонстрировали плохой результат в любом конкретном тесте. Ваши слабости не существенны. Вас распределят в профессию, соответствующую вашим сильным сторонам, с приоритетом в пользу профессий, которые сложнее заполнить и которые более насущны для улья».
     На этом инструкции заканчивались. Теперь я сосредоточила внимание на баннере, нервничая все сильнее по мере того, как шли минуты, а мое имя все не появлялось. В инструкциях говорилось, что могут быть задержки, но…
     На баннере возникло мое имя!
     – Эмбер, пройдите, пожалуйста, в комнату двадцать три.
     Я поднялась, сверилась с картой и отправилась в комнату двадцать три. В кабинете, похожем на стандартный медицинский пункт, меня ждала улыбающаяся блондинка. Она попросила закатать рукав и поднесла к моей руке металлический прибор.
     – Я беру кровь и образец ткани. Ты почувствуешь холод, но больно не будет.
     Кровь и образцы ткани у меня брали на каждом ежегодном медицинском осмотре. Следующий этап тоже оказался таким же, как на медосмотре. Женщина запустила сканирующую сетку, и я стояла внутри поля, пока аппарат жужжал.
     – В твоей медицинской карте указано, что в возрасте трех лет у тебя проявилась аллергическая реакция на лекарственные препараты, наносимые на лицо, а в шестнадцать лет еще одна – на контрацептив, имплантированный в руку.
     Я нахмурилась. Может ли история аллергий повредить моим шансам в лотерее?
     – У меня не было никаких проблем, с тех пор как контрацептив заменили, – поспешно сказала я.
     – Время от времени у тебя также возникают головные боли. Еще какие-то проблемы со здоровьем, Эмбер?
     – Нет.
     Женщина выключила сканер.
     – Пока все, Эмбер.
     Я вернулась в зал и уселась рядом со своей сумкой. Прошла четверть часа, прежде чем мое имя снова появилось на баннере, направившем меня в комнату девять. В центре лицом к стене, покрытой беспорядочно движущимися яркими пучками разных цветов, стоял стул. Молодая женщина изучала маленький технический дисплей в углу комнаты. Она выглядела всего на пару лет старше меня. Не так давно ее саму оценивали, чтобы определить ее будущую карьеру, а теперь она оценивала меня.
     – Садись, пожалуйста, Эмбер. – Она указала на стул.
     Я села, и она одарила меня той же вежливой подбадривающей улыбкой, что и предыдущая женщина. Неужели медицинскому и оценивающему персоналу во время импринтинга внедряют также учтивые профессиональные выражения лица?
     – Я снимаю начальные показатели активности головного мозга.
     Она подошла ко мне, прикрепила к вискам металлические датчики и вернулась к монитору.
     Я украдкой бросила взгляд на экран. Там прыгали вверх-вниз маленькие огоньки. Мне это ни о чем не говорило, но лаборантку это, похоже, радовало.
     – Судя по записям, ты следовала рекомендациям попробовать хотя бы по разу все ознакомительные занятия, пока жила на подростковом уровне.
     – Так и есть.
     – Сейчас мне нужно, чтобы ты смотрела на цвета на стене.
     Я уселась поудобнее и принялась следить за плавающими цветами. Нервы шалили, но в этих рисунках было что-то успокаивающее. Цвета медленно слились, приняв форму человека, рисующего фрески на стенах коридора.
     – Тебе понравилось разрисовывать стены, Эмбер? – спросила женщина.
     – Очень. – Я немного поколебалась. – Правда, художник из меня никакой.
     – Для этого теста мне нужно лишь знать, нравилось ли тебе занятие или нет.
     Цвета в изображении разделились и слились по-другому, показав мужчину, который вглядывался в вершину станка.
     – Тебе понравилось вышивание? – поинтересовалась женщина.
     Скрупулезно медленное и обстоятельное прокладывание стежков меня раздражало.
     – Нет.
     – А как насчет работы с глиной?
     Мне не нравились ни слабый запах влажной глины, ни то, что я ощущала, когда к ней прикасалась.
     – Нет.
     – Пение?
     Я улыбнулась:
     – Да.
     Женщина застучала по кнопкам на панели управления.
     – Сейчас я откалибровываю твои ответы, так что можешь просто смотреть на изображения, ничего не говоря.
     Я осталась в недоумении, но покорно наблюдала, как яркие цвета менялись и сливались, перемещаясь между последовательностями изображений. Они менялись все быстрее и быстрее, цвета двигались, смешивались, разделялись…
     – Эмбер, очнись, – позвал ласковый женский голос.
     Я подскочила, сгорая от стыда и ужаса. Заснула во время лотерейного теста!
     – Извините. Я плохо спала прошлой ночью. Мы можем повторить тест?
     – Ты отлично справилась, Эмбер. Тест и должен был произвести подобный эффект. Можешь идти.
     Я замялась, теперь уже неуверенная, действительно ли заснула. А вернувшись в зал, обнаружила, что он почти опустел. Экран на стене оповещал о перерыве и предлагал выпить чего-нибудь освежающего и перекусить в боковой комнате.
     Я заглянула в какие-то открытые двойные двери, подхватила поднос и встала в конец очереди. В нашем распоряжении оказался потрясающий ассортимент роскошной еды. Вчера я почти не ела и сегодня осилила лишь половину обычного завтрака, так что теперь умирала с голода. Я с нетерпением дождалась, пока не окажусь в начале очереди, наложила на тарелку по ложке каждого из двадцати разных блюд, добавила рогалик и стакан любимого дынного сока и нашла место за столом, чтобы поесть.
     Свободных мест было полно, поскольку половина моих товарищей по несчастью ограничилась лишь напитками и вернулась обратно в главный зал. Сидевшие за моим столом подчинялись правилам лотереи и ели молча, тщательно игнорируя друг друга, но девушка за нами еле слышно разговаривала сама с собой. Это явно была ее личная реакция на стресс, но она заставила меня ощутить неловкость.
     Я почти закончила есть, когда сидевшего рядом парня накрыло собственной индивидуальной реакцией на стресс и вывернуло на стол. Я оставила все, что лежало на тарелке, и, чувствуя подташнивание, вернулась в зал.
     На стене снова показывали стандартные инструкции. Через несколько минут в заголовке появилось мое имя, и меня отправили на очередной тест: надо было втыкать булавки в крошечные дырочки – явная проверка сноровки. Следующий тест напоминал бег по прямой на скорость, а потом пришлось долго ждать, прежде чем меня отправили в комнату одиннадцать. Там меня поприветствовал молодой рыжеволосый человек, профессиональная улыбка которого постоянно превращалась в обычную широкую усмешку.
     – Привет, Эмбер. – Он вручил мне очень большой инфовизор. – Тебе надо попытаться решить кое-какие задачи. Не переживай, если некоторые не будут иметь для тебя смысла. Я сам не уверен, о чем говорится в половине из них.
     Я взяла инфовизор и села на предложенный стул. Увидела пример задачи, и решение возникло на стене напротив. Первая настоящая головоломка появилась следом, и я выбрала в инфовизоре ответ, который сочла верным. Весельчак уселся на свой стул у специализированного монитора и, кажется, задремал от скуки.
     Первые задачки были ободряюще простыми. Небольшие схемы, из которых полагалось выбрать одну, отличающуюся от других. После паузы я получила новую партию, где нужно было отыскать следующую цветную схему в последовательности. После этого пошли задачки посложнее. Некоторые я понимала, так что была уверена, что выбираю правильные ответы. К другим даже инструкции, казалось, не имели никакого смысла, и я просто выбирала ответы наобум.
     В конце концов стена опустела. Весельчак зевнул, забрал инфовизор и подсоединил его к своему монитору.
     – Спасибо, Эмбер, ты можешь…
     Его прервали тихий звон и замелькавшие на экране огоньки. Парень обернулся и уставился на них.
     – Пожалуйста, Эмбер, подожди здесь минутку.
     Он вышел из комнаты, а я повернулась на стуле и вперилась взглядом в закрывшуюся за ним дверь. Что-то случилось, но я не понимала, что именно. Я оглянулась на монитор у пустого стула, но там отражался лишь беспорядочный набор букв.
     После долгих минут тревожного ожидания в комнату зашел мужчина постарше.
     – Здравствуй, Эмбер. У нас здесь нет оборудования для следующего рекомендованного тебе теста, так что мы отправим тебя в другой центр.
     Он вручил мне новую карточку оценивания, и я тупо на нее уставилась.
     – Не волнуйся, – добавил мужчина. – Это совершенно нормально. Невозможно оборудовать все центры для всех тестов, так что иногда людей переводят.
     Спрашивать, что случилось в последнем тесте, не имело смысла. Правила лотереи гласили, что кандидатам никогда нельзя рассказывать о причинах тестов или их результатах. В конце оценивания мне просто сообщат назначенную профессию и отправят на импринтинг соответствующей информации.
     Я признавала, что для подобных правил есть важные причины. К примеру, каково жить, сознавая, что, окажись результат теста немного лучше, и ты попал бы на двадцать уровней выше? И все же мне хотелось понять, что происходит.
     Развернувшись, я направилась к двери и вернулась в общий зал. Пока я забирала сумку и шла к выходу, на меня все глазели. В этом центре были сотни восемнадцатилетних, и только я одна уходила. Это должно было означать либо что-то очень хорошее, либо что-то очень плохое, но я не знала, что именно.

_________________

Девочки, спасибо за следующую главу!!

Уже много было фильмов/книг о похожем отборе машинами, и все равно я не верю в то, что какая-то электроника может залезть в мозг и душу человека и определить ему жизнь наиболее подходящую. Надеюсь, я до такого не доживу.
___________________________________