Марьин затон

- А что ты там пишешь?
- Оперу.
- А про меня напишешь?
- Напишу! Опер просил про всех написать.

Я сосредоточилась на своих заметках, но когда почувствовала на себе взгляд, отвлеклась как раз на том моменте, когда столичный босс признавался, что деревенская простушка его не узнала. Этот вариант развития событий нравился мне не в пример больше, чем если бы после ночи любви они бы объяснились друг другу в ней же и поженились. А так давало место для маневра.

Хм. Ещё один прекрасный образчик для героя очередного романа.
Нахмурившись, я снова опустила взгляд на записи. Кем бы мог быть он? Например, пресыщенный жизнью мужчина, который приехал в провинциальный городок... на спор. О! Отлично. Мысль снова пошла.
Я повернулась вокруг своей оси. Кажется, где-то здесь должен был быть трактир. Или что-то подобное. Очень хотелось просто сесть и быстро дописать свои заметки. И поесть чего-нибудь, - напомнило урчание в животе.
Итак... пресыщенный мужчина. И спор. Он проспорил, что сможет продержаться на должности кого-нибудь из Рябинова месяц. А лучше - два. И вот он приезжает и понимает, что сильно перестарался, когда считал, что в таких условиях проживет даже неделю.
Не то чтобы Рябинов был каким-то отсталым городком - напротив. Но местный колорит сильно отличался от того, к чему привыкли жители мегаполисов.

В трактире

Всё же дойдя до трактира, я устроилась за одним из столиков, предварительно запихнув под него сумку. Подошедший официант споро принёс мне меню и посоветовал отведать какой-то там местной настойки.
Я засомневалась. Пиши пьяным - редактируй трезвым? Не то чтобы я делала так постоянно... да и напиваться не стану. Поэтому согласилась. И заказала еды. Официант удалился, а я снова пристально осмотрелась. Отличная позиция для наблюдений, где меня почти не видно, зато я могу лицезреть всех.
Итак, продолжим...

- Поняла.

- А я вас знаю. Мы всей семьей передачу с вашим участием смотрели. Меня Полина зовут.
Роман Викторович ушел, оставив мне пса. Или меня псу. Его породу я не запомнила и выговорить все равно не смогу. Но такой красавец! Люблю темненьких. Да еще и голубоглазый.
- Арман, - обратилась я к зверюге, - знаешь, что ты настоящая женская мечта?
Пес повернул голову на бок, будто прислушиваясь.
- Ага. Точно тебе говорю! Темненький, голубоглазый иностранец, стопудово с родословной. Аристократ же?
"Аристократ" повернул голову на другой бок.
- Приятно познакомиться. Может звать меня просто Поля. Тебя-то погладить можно?
Арман потянулся и ткнулся башкой мне в руку, чуть не снеся с лавочки. Сначала осторожно, а потом все смелее чухала пса, пока его морда не стала умильно-глупой, такое выражение бывает у собак, которых заласкали по самые уши. Ой, он такой на ощупь классный, и под шкурой мышцы ходят. Говорю же, мечта-мужик. В конце-концов я приборзела и полезла с обнимашками, а пес ответил целовашками. Надеюсь, он привитой. Придется подружиться с этим егерем-лесником, чтобы разрешил гулять с Арманом.
- Ты мой красавец. Ты мой хороший. Ласковый такой мальчик, - устоять перед ним нет никакой возможности.
- Пойдем фотки делать. Будешь звездой интернета.
Зверюга пристроилась с левой стороны и мы пошли к приезжим.
- Сколько же запросить? Ладно, пусть будет 500 рублей. Ты у нас редкий, а потому дорогой.

- Фотки для страничек! Простые за 100, с обработкой 200. Вместе с Арманом - 500, - снова прокричала я, шалея от своей наглости.

- Подожди, давай селфи сделаем, - достала телефон, фоткнулась и выложила с сеть, подписав "Я и красавчик-аристократ". Через 5 минут страничка ружнула от просмотров. Ага купились! А ведь ни слова неправды не написала. Ну что поделать, если подпольная кличка у меня Рыжий тролль? Ха-ха!

3-е августа, вечер
Пристань-трактир "Купеческий двор"

- Шурка, кончай горланить, - Прокофьич ласково толкнул бабку в бочок. - Пошли в трактир к Егорке, напросимся почетными гостями. Он не прогонит, если задорма не жрать и не пить в три горла. Мы с тобой скромненько чегось поклюем, на людей посмотрим. Засиживаться не будем, - Прокофьич назидательно воздел пожелтевший от махорки палец, - чует мое сердце, грядут какие-то чудеса. Вон, сколько народу понаехало, один страньше другого.
Баба Шура покосилась на деда.
- Вечно тебе что-то мерещится, - пробурчала она. - Дымишь целыми днями гадость свою. Что ты туда только добавляешь? Откуда в нашем Засранске чудесам взяться? Ты вон у меня цельную фляжку настойки уже вылакал, а еще у Егорки собрался пить в три горла.
Кряхтя, дед поднялся с ящика, разогнулся, похрустев суставами. Взял бабу Шуру под локоток.
- Ладно, не шуми. Пойдем, красотка моя ненаглядная, я для тебя лично песню закажу из шлягеров на все времена. Вспомним молодость.

_________________

3 августа. Трактир

Приезжие и местные потихоньку подтягивались и столики приятно заполнялись посетителями. Вечер обещал был удачным в плане выручки, и это не могло не радовать.
Музыканты наконец-то начали подготовку к вечеру русского шлягера. И даже где-то гитару нашли.

И Егор смог выдохнуть. Можно пройти за стойку и помочь бармену с заказами.

Андрей по-приятельски хлопнул Максима по плечу и рассмеялся:
- Приют для душ и телес, говоришь? Да ты ведь не отдохнуть хочешь, а натуру для съемок присматриваешь, угадал? Что на этот раз? Постой, дай я сам угадаю – ретро-детектив? А что? Сейчас только ленивый не взялся за эту тему, прилавки книжных забиты: Свечин, Чиж, Любенко, Введенский, - Андрей так и сыпал именами современных авторов. – Даже женщины пишут, у матери целая полка в книжном шкафу отведена под такие романы. Но если не хочешь говорить, я приставать не стану. А гостиница в Рябинове наверняка есть, не в деревню таёжную заехали. У меня тут в городе есть свой интерес, поэтому заночуем вместе.
Они прошли чуть вперед, чтобы не мешать сходящим с теплохода туристам.
- Я, собственно, надеюсь осмотреть местные достопримечательности и посетить Краеведческий музей, работа обязывает, знаешь ли, - пояснил Андрей Максиму. – Но врать не стану, здесь я не по работе, скорее, на отдыхе. Но совмещаю приятное с полезным.
Последнее было абсолютной правдой. Он вообще старался жить рационально. Может быть, поэтому Ирма и изменила ему с другим мужчиной…
- Говорят, что на набережной художники выставляют свои работы, хотелось бы взглянуть…Составишь мне компанию?
Они вышли на городскую площадь и заметили вывеску отеля и трактира - «Купеческий двор».
- А вот и гостиница, - ухмыльнулся Андрей. – Выглядит по-провинциальному, но разве не за этим мы приехали сюда? Узнаем, чем простой народ живет...

3 августа, утро

А на пристани меж тем становилось все многолюднее. Собирался народ, судя по разговорам, ждали прибытия теплохода.
Начиналась суета, а я ее не особо люблю.
Уже собиралась уходить, когда раздался собачий вой – протяжный и заунывный, как на покойника. Дурная примета, но только для тех, у кого родня есть. Мне в этом плане опасаться было нечего.
Люди вокруг кривились и морщились, но, кажется, совершенно не боялись воющего пса. Небось, и черную кошку ногой отпихнут, если та дорогу попытается перебежать. Впрочем, некоторые не морщились, а с интересом наблюдали за странноватым дуэтом: орущей бабой и подвывающей ее пению собакой. Как по мне, третьим к бабе с баяном и псу надо бы добавить медведя с балалайкой, вот тогда концерт стал бы куда веселее, а пока – ничего интересного.
Впрочем, нет, ошибочка вышла. Интересное тоже было.
Краем глаза я выхватила из толпы разномастно одетых людей фигуру в форме. Присмотрелась – и расхохоталась в голос. Нет, бдительных соседей точно можно было ночью не опасаться!
В черной кожаной куртке он, пожалуй, смотрелся интереснее, но и в форме был тоже ничего – статный. И при такой профессии уж точно волк. И точно горло вырвет при необходимости. Угадала.
Не знаю, услышал ли Алексей сквозь собачий вой, звуки баяна и бабьи вопли мой смех, но голову в мою сторону повернул. Мы встретились глазами, но ненадолго. Я отсмеялась, мотнула головой, перекидывая тяжелую косу через плечо, да и развернулась в сторону кинотеатра.
Я его увидеть не ожидала, но раз уж вышло так, мне глаза прятать не с чего: он мне ничего не обещал, и я ему ничего не должна. Хорошо было – мне точно, надеюсь, что и ему тоже. А разговаривать нам, вроде, и не о чем: я уеду, он останется. Обычное дело.

Пристань - трактир

Искусствовед был настроен дружелюбно, видимо, хорошо выспался, в отличие от Макса, который полночи ворочался на узкой койке (она даже уже, чем в поезде!), ему было то жарко, то холодно, то душно, и сон сморил лишь под утро.
Смирнов был явно сведущ в литературных новинках, да и в киношных тоже, раз так сходу определил, что привело Дрейцера в эдакую глушь.
– Угадал, да тут к бабке не ходи – ответ ясен. Все каналы забиты мелодрамами или детективами. Мыло для домохозяек, но рейтинги держит. И про детектив угадал, но не совсем ретро – девяностые. Тут наверняка все еще в том времени застыло, – мужчины двинулись на площадь. То. что они остановятся в местном отеле или что это будет, вместе, обрадовало Максима. Хоть не один в затрапезном городишке.

– Вопрос еще, насколько она комфортабельна, а то будем до ветру бегать, как наши прадеды, – усмехнулся Макс. А Смирнов продолжал рассказывать о том, что его занесло в Рябинов и чем больше он говорил, тем больше Максиму казалось. что он что-то скрывает, слишком рьяно он пытался излить душу.
– А я по работе. Надо посмотреть и музей, и окрестности, и монастырь, с администрацией связаться, чтобы снимать разрешили. Теперь же со всех и везде надо брать подписку о согласии. Скоро документальное кино совсем заглохнет – какая скрытая камера и реальная жизнь, если со всех надо вначале согласие стребовать. А человек, зная, что его снимаю, уже так не расскажет, как под скрытую камеру. Бред западный. Вообще, мы сейчас во всем стремимся западу подражать. Блокбастеры эти, кровь рекой. – Разглагольствовал Макс, сев на своего любимого конька, пока Андрей не предложил посмотреть местных художников на набережной.
– Чего ж не глянуть. Местный колорит, так сказать? Посмотрим, вдруг среди них Полев или Васнецов затесался или этот, – Макс щелкнул пальцами, вспоминая фамилию известного мариниста, – Айвазовский.
За разговорами подошли к зданию с вывеской «Купеческий двор».
– Вероятно, тут два в одном – кормят и спать кладут, надеюсь, кормят если не вкусно, то хоть свежими продуктами, – Максим толкнул входную дверь. – а может и вкусно. Только вот музон у них из моего детства и лабают так же, как тогда. А простого народа тут уже, поди и нет, все разъехались.
Протиснувшись к стойке, спросил у стоящего там мужчины

– Добрый день, мы тут с приятелем к вам ненадолго заехали. Как насчет номера и поесть что-нибудь? Найдется?

3-е августа



Она встретилась со мной взглядом и вдруг расхохоталась.
За гомоном толпы и воплями я не расслышал ее смеха, но увидел, как блеснули серые, как вода в заводи, глаза, сверкнули белые зубы. Стояла она поодаль и смеялась явно не над выступлением самодеятельности, развернувшимся на пристани. Значит, я ее так повеселил? Барышня во всю хохочет после бурной ночи? Это либо хорошо, либо совсем плохо. Ладно, хоть не плачет.
Кажется, я криво ухмыльнулся в ответ, не сводя с нее глаз.
Отсмеявшись, девушка, развернулась и направилась в сторону кинотеатра. Меня сорвало с места следом за ней.
- Постойте, гражданочка, - выдохнул я, догоняя незнакомку. - Вы кое-что забыли.
Она обернулась, вопросительно уставившись на меня. В прозрачных серых радужках ее глаз все еще искрился смех.
- Попрощаться забыли утром. Нехорошо уходить, не попрощавшись.

Андрей ожидал увидеть внутри гостиницы-трактира старинные приметы купеческого быта - лавки-столы, покрытые камчатыми скатертями, иконы и лампады. Ожидания почти оправдались: массивные деревянные столы и лавки занимали большую часть помещения первого этажа. Тонкие шторы, то ли из органзы, то ли из вуали, воздушным облаком прикрывали стеклянную наружную стену. Стены были обшиты деревянными панелями, с потолка свисали стилизованные под старину люстру. Не бог весть какой интерьер даже для провинции, подумал Андрей, но заметно, что ремонт здесь был недавно. На второй этаж вела лестница, и Андрею стало любопытно, сможет ли он угадать, как устроены номера для постояльцев. Дубовую кровать с периной и горой подушек и пузатый шкаф-сундук они с Максом там вряд ли обнаружат, если только хозяин отеля не сделал их самолично. Слово «отель» применительно к подобным заведениям вызывало у Андрея легкое раздражение, он предпочел бы, чтобы иностранными словами не портили традиционные русские постоялые дворы и трактиры. Неуместно все это, не звучит, словно смешали « нижегородское с французским». Оставалось надеяться, что кухня здесь окажется настоящей русской кухней, в которой будут традиционные блюда, а не пицца, суши и роллы. Он вовсе не был против пиццы, но предпочел бы съесть ее в итальянском ресторане.

Андрей привычно потянулся в сумку за паспортом - без него не заселят - и мысленно загадал, чтобы их поселили в номере №13.

3 августа. Трактир.

-Вы как раз по адресу. Вот угощайтесь местной наливочкой на рябинке настоянной. угощение за счёт заведения, - Егор споро налил парням по стопочке. - Если хотите сперва в номер, и немного отдохнуть с дороги, тогда милости просим в нашу гостиницу, которая тут на втором этаже. Вот та милая девушка у стойки, - Егор кивнул в сторону Зои, - Вас быстро зарегистрирует и заселит. А можно и сперва отпробовашь наваристого рагу или же соляночки с бочковым огурчиков, да мясной нарезочкой собственного кобчения. Очень, кстати, рекомендую.

Баба Шура (как дочь полка) благодарит за своё активное дневное тушкование.

3-е августа, вечер
Пристань-трактир "Купеческий двор"


Баба Шура молча зыркнула на этого махорочника-самокруточника и молча всучила ему лукошко с домашним самогом. Пусть несёт кавалер старый. Должен же быть прок в хозяйстве от этого алкогольного хрыча. Так крехтя они дошли до трактира.
Любила баба Шура многолюдные посиделки. Отрадно народ своим пением позабавить, да умные речи послушать.
Достала старушка свой музыкальный агрегат и понеслась душа в рай. А рядом сидит Прокофьич и соловьем заливается. Этот старый хрен особо пленительно голосист, когда выпьет. Девки в молодости его заслушивались. Да и она на него заглядывалась, глаз своих девичьих и стыдливых не отводила... А как запел он, то зарделась баба Шура от нахлынувших воспоминаний. Что-то пробормотала себе под нос и отвернулась. А как закончил петь старый плут, то с силой начала нажимать баба Шура на гармонь, сверля грозными очами Прокофьича от переполнявших её эмоций.

А как стихли последние аккорды песни, то и тухли гнев и негодование И вспомнилась бабе Шуре, когда была девушкой молодой, стоявшей над обрывом и с грустью смотревшая в пучину Волги-матушки… И раздались в трактире ноты песни несбывшейся любви, легким ветерком воспоминаний коснувшись сердца бабы Шуры.

И только с последними нотами опомнилась баба Шура. Усыпила она своей песней публику, пока тут с Прокофьичем обменивалась музыкальными приветами.
Ууу, ирод, - прошипела она. - Из-за тебя тут люди спят! Уж повесели их.
И дала баба Шура жару.

Трактир, время вроде как до обеда, мы только с теплохода сошли

Смирнов сразу потянулся за паспортом, а парень за стойкой налил мужчинам настоечки.
– Настойку я, пожалуй попозже попробую, рановато еще на мой взгляд, – Максим поднял руку в отрицательном жесте. Не хватало еще с утра наклюкаться, кто потом вместо него город и окрестности будет обследовать. Вот вечером, после трудов праведных, под, что у них там написано на афише – русский шлягер? – вот под него самое оно. И шлягер как по маслу пойдет. Судя по тому, как парни репетируют, это придется перетерпеть.
– Зоя, так Зоя, кивнул Максим, выслушав слова парня о том, что расселяет гостей не он.
–Зоечка, нам бы поселиться вот – с товарищем, есть у вас номера? – начал дрейцер, когда услышал:
– Мясную нарезочку можно и попробовать, на рагу меня пока не тянет, на солености тоже, – он усмехнулся, – а вот кофейку хорошо бы. И мне, в принципе, в любом порядке – сначала перекусить, а потом вещи закинуть, или наоборот. Думаю. Зоечка как раз нас оформит, пока закусим? А там можно и художников посмотреть, как, Андре?

3 августа

Хороший, все же, парень. Вот сразу видно, что хороший. Глядит прямо, ишь, вежливый такой сразу.
И обижать не хочется, и не объяснишь ведь…
- Так спал ты крепко, соколик, будить не хотела! Так что это не я быстро бегаю, это ты на подъем тяжел, - рассмеялась я снова, окинув взглядом ладно сидящую на Алексее форму. Впрочем, без одежды он даже лучше выглядит: тело сильное, крепкое, кожа гладкая – приятно и поглядеть и приласкать. – Не ожидала, что ты в полиции служишь. Я ведь ночью еще думала, что в квартире на мои крики наверняка все соседи бы сбежались, да еще и участкового вызвали. Так что не держи обиды, не над тобой смеюсь, над собой. Мне хорошо было. Очень даже, - я провела кончиками пальцев по его подбородку, отметив, что колкой щетины как ни бывало. – Думала, что неловкие прощанья ни к чему, только портить… Но раз ты такой любитель прощаться…
Привстала на цыпочки, закинула руки ему на шею и прижалась своими губами к его горячему рту.
Почти сразу начало саднить еще припухшие после прошедшей ночи губы, но отрываться все равно не хотелось.
Сладко было.

3 августа. Трактир.

От наливки за счёт заведения парень опрометчиво отказался. Егор уважал выбор клиента и не настаивал. Возможного его друг будет более сговорчивый.

-Отличный выбор. Зоя, оформи молодых людей в лучшие номера, я а пока распоряжусь о кофе и перекусе. Надеюсь, вам понравится и вы все же на ужин попробуете наши фирменные блюда. Если вам это интересно, у нас тут планируется вечер шлягера. Ничего неординарного не обещаю, но скоротать приятно вечерок можно.

Ты попадёшься. В любом случае.
© Поймай меня, если сможешь

Трактир “Купеческий двор”. 3 августа. Вечер

Такой голодной я себя чувствую только после травки, но не думала, что и “снежок” поспособствует подобному голоду. Миловидной девице заказываю и суп, и горячее, и салат, а всё это запить решаю местной достопримечательностью, которую мне так расхваливает девушка - “Рябиновка”. Это какая-то местная настойка из ягод рябины, вымоченных в самогоне. Для человека, привыкшего к элитному алкоголю, подобные вещи кажутся чем-то запредельным и экзотическим, словно бы и не я это вовсе делаю.
Через полчаса мой стол наполнен ароматными блюдами, а посередине красуется бутылка той самой настойки. Я же продолжаю мысленно смеяться, когда вспоминаю выражение лица официантки, что приняла заказ на всё это. Она ещё и переспросила, не принести ли ещё вилку-ложку, а также пару-тройку рюмок для “Рябиновки”, но услышала отрицательные ответы на все вопросы. Может быть, мне показалось, но в её глазах я заметила респект такой силе воли, как моя. Хотя не исключено, что всё это лишь плод моей фантазии.
Телефон в очередной раз разрывается трелью и, взглянув на дисплей, вижу номер Наташки.
- Ну, чего тебе? Я отдыхаю телом и душой в этой глухомани, - приканчивая солянку, наливаю сама себе в рюмку настойку.
“Н-да, сервис сервисом, но здесь совсем не столица, совсем.”
- Рада, что у тебя всё хорошо. Вот только твой Сашка заявился час назад ко мне и выведал адрес, который я тебе отправила в сообщении.
- Черт! Не могла стереть его? Я вот в своем телефоне сразу удаляю, потому что знаю о такой привычке Ковальского использовать все средства обнаружения.
- Ну так, твой же телохранитель, а мне откуда знать, что он заявится сюда.
- Не мой, а отца. Это разные вещи.
- Семантика, дорогая, - и Наташка тут же переключается на другое совершенно. - Ты не слишком ужаснулась разрухе дома?
- Я там ещё не была. Пока попала в местную достопримечательность, ем и пью. Точнее напиваюсь, - хрипло произношу пару секунд спустя, опрокинув в себя рюмку. - Ну и напиточек, чистейший самогон. Что ты ржешь, дура? - ворчу на подругу, которая разражается смехом на том конце.
- Это тебе не Эррадура золотая, - продолжая хихикать, проговаривает Ната. - Если для настойки используют самогон бабы Шуры, то он прочистит до самых печенок тебя. Только сильно не увлекайся, можно легко потерять связь с реальностью.
- Мне кажется, как только я въехала в этот городок, эту самую связь уже потеряла. У них тут шлягеры и дворы купеческие.
- Да, не столица это, но всё, как ты и просила.
- Да, вот только благодаря тебе это не продлится долго. Если Ковальский знает, куда я поехала, то можно в скором времени его ждать.
- Ну прости, Лис. Я правда не ожидала, что он явится, когда я едва душ приняла. Представляешь, я в халатике, и тут такой весь из себя Александр наступает на меня. Загоняет в угол, грозит, отобрает телефон даже прежде, чем понимаю, что нужно твоему телохранителю.
- А что же ты его не соблазнила, в одном-то халатике?
- Да я пыталась. Вот только он даже бровью не повел. Не раздеваться же мне сходу?
- Да, бабы его не интересуют.
- Смотря кто, - отзывается подруга. - В общем, моё дело маленькое. Тебя предупредила, а теперь могу со спокойной совестью собираться на тусу в Распутин. Давно я по стриптизам не ходила.
- Особенно женским, - смеюсь. - Спасибо за информацию. Не хотелось бы мне наткнуться на отцовского охранника совершенно неподготовленной.
- Эх, дура ты, Лиска. Надо было парня брать в оборот, а не бегать от него. Такой экземпляр пропадает, - Ната весьма правдоподобно вздыхает.
- Он совсем не в моем вкусе, слишком скучный.
- Ничего ты не понимаешь. Ладно, я побежала, пора принимать ванну и мечтать о красавчиках.
- Беги, шляндра.
- От такой же слышу, - весело отзывается подруга, прежде чем положить трубку.
“Значит, господин Ковальский, вы решили отыскать меня в этом местечке."
Но раз час назад он был у Наташки, то здесь окажется часам к восьми вечера. Пора менять место пребывания, а значит, домик на опушке леса мне никак не подходит. Пусть поищет. Может быть, дойдет до него и до отца, который оставил уже с дюжину сообщений на голосовой почте.
"Не сомневаюсь, что все они гневного характера.”
Расплачиваюсь по счету и поднимаюсь, так и не дождавшись шлягеров в этом заведении, но зато наевшись и напившись. Правда я даже третью часть пока не осилила бутылки, и становится понятным удивленный взгляд официантки. Поскольку бутылка оплачена, прихватываю её с собой. Сажусь за руль и, сделав глоток из горла, трогаюсь с места, едва не переезжая какую-то драную кошку, что кидается прямо под колеса.
- Чтоб тебя! - резко останавливаюсь и жму на клаксон, разрывая спокойную тишину гудением “Ауди”. Однако эта облезлая помеха словно дает понять, что туда мне как раз ехать не надо. Делаю ещё глоток и опять выбираюсь из салона, направляясь к дверям трактира.
- Не подскажите, где можно уединенно остановиться переночевать на недельку-другую. Желательно без туристов и лишних глаз, с полным “all inclusive”. В деньгах стеснения нет, так что это не проблема.
- Есть у нас дом прямо на берегу реки. Там мало кто из туристов останавливается, все предпочитают либо ночевать у нас, либо на своих кораблях, на которых приплывают. Называется место то “Волга-Волга”. Там найдут для вас номер за любые деньги.
Делаю вид, что не замечаю сарказм, и поблагодарив, возвращаюсь за руль. Но как бы не так. Машина совершенно отказывается заводиться, раз, второй, третий. В итоге бросаю "Ауди" возле “Купеческого двора” с пустым баком - я так спешила, что по глупости не заехала на заправку, - и направляюсь пешком вдоль набережной.
Отсутствие людей на улицах всё больше напоминает фильм ужасов, где вместо жителей существа типа зомби или вампиров, которые вылазят из своих укрытий с наступлением темноты. Но меня это мало волнует. Размахивая бутылкой с настойкой, ору на всю безлюдную улицу песню, под которую не так давно зажигала на концерте Билана в вип-секции:
- Я тебя узнала издалека.
Я тебя увидела, я тебя прочла.
Тебя придумала еще вчера.
Ты пришел – я так ждала.
О-о, эту ночь хочу тебе отдать
Я так хочу тебя обнять
Ты знаешь, где меня искать…
Прыгая сперва на каблуках, а после и вовсе скинув туфли, начинаю крутиться вокруг своей оси, не забывая прикладываться к бутылке и напевая во всю глотку уже припев:
- Это пьяная любовь, никуда не деться.
Ты сбиваешь пульс, стрелы прямо в сердце.
Это пьяная любовь, с кем мне отогреться?
Реж меня по швам, метишь прямо в сердце...

Гостиница “Волга-Волга”. Вечер и ночь 3 августа

Прикладываюсь к горлышку бутылки, даже не фиксируя, что походка моя совсем не ровная, но продолжаю движение в сторону отеля. Для регистрации здесь мне тоже хватает лишь водительского удостоверения, и вот я уже захожу в номер. Светлое дерево на стенах, балкон с видом на реку и сад, огромная кровать и телевизор. Кажется, сказали, что ещё и завтрак подают, а вот обед и ужин придется искать в ресторане или в том же трактире. Снова смотрю на бутылку настойки и думаю, что пойду всё же в трактир завтра и послезавтра тоже.
Устраиваюсь на кровати, стащив с себя всю одежду и не заботясь прикрываться, потому что, несмотря на вечернюю прохладу и работающие кондиционеры, мне жарко. Возможно, всё дело в той самой настойке, а может быть, неуместные мысли рождаются в моем затуманенном алкогольными парами разуме. Но куда важнее, что просыпаюсь среди ночи, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Не сразу понимаю, где я, что я, и почему в теле словно истома после секса, так что соски стоят торчком.
Открываю глаза и в лунном свете вижу Александра Ковальского, сидящего по-ковбойски на единственном в комнате стуле.