Черный туман. Проклятые (Триллер, Мистика, Любовь. 18+)

 » Глава 14 (продолжение).

- Ну, что, очухался, герой? - ухмыльнулся Джек, присаживаясь на край кровати в палате, куда недавно доставил Мэтта.

- Что ты мне вколол, урод?

- Не переживай, это абсолютно безвредно. Ты был слишком напряжен, вот я и расслабил тебя немного. Понравилось, что ли?

- Испугался, да? - Мэтт растянул потрескавшиеся губы в издевательской улыбке. - Оказывается, боишься меня? Шприц с собой носишь со всякой дрянью, чтобы исподтишка в меня всадить. А по-мужски дать отпор - кишка тонка?

- По-мужски дают отпор мужчинам. А ты - животное. С бешеными тварями не дерутся, их просто усыпляют.

- Ах-ах! И давно ты с собой этот шприц таскаешь? В тюрьму ко мне тоже с ним приходил? - Мэтт расхохотался. - Страшно, да, Рэндэл? Не думал, что ты такой трусливый, с виду вроде бы не скажешь!

- По тебе тоже не видно, что ты насилуешь и убиваешь детей. Я не собираюсь сражаться с тобой в честном поединке, ты же псих, маньяк, убийца, и шансы наши не равны, потому что я не такой и с головой у меня все в порядке. Я просто подстраховался на тот случай, если ты вдруг захочешь меня трахнуть и придушить, как своих несчастных жертв. Вдруг тебе привидится, что я - твоя ненаглядная женушка?

- А что, очень даже похож, - Мэтт расхохотался еще громче.

Джек молча смотрел на него. Смех сумасшедшего. Страшный, отвратительный.

- Похоже, твоя болезнь прогрессирует, - серьезно сказал он. - Видел бы ты себя со стороны. Раньше тебя клинило только после приступов, а теперь окончательно крыша съезжает. Неужели ты сам этого не замечаешь?

- Я замечаю только то, что хочу тебя придушить.

- Вот-вот, об этом я и говорю. Только за что ты меня так возненавидел? Разве я виноват в том, что ты - сумасшедший?

- Ты отбираешь у меня Кэрол, ломаешь мою жизнь, меня! Ты убил мою мать своими чертовыми кассетами! И еще спрашиваешь, за что я тебя ненавижу?

- Да, я принес тебе кассеты, но в том, что их просмотрела Моника, виноват только ты один! Какого хрена ты их бросил, не спрятал, зная, что на них, а? И Кэрол я у тебя не отбираю, я просто пытаюсь ее защитить! А что до того, что я ломаю тебя и твою жизнь - там ломать уже нечего, все давно без меня поломано! Ты трус, Мэтт, ищешь виноватого, боясь признать, что во всем виноват только ты!

- Да, я виноват! Я! - вдруг истошно завопил Мэтт, подскочив на кровати. - И без тебя знаю! Убирайся отсюда, оставь меня в покое! Что ты издеваешься надо мной, что кровь из меня пьешь, сволочь? Удовольствие от этого получаешь, да? Я без тебя паршиво! Боже! - закатив глаза, из которых хлынули слезы, он сжал трясущиеся руки в кулаки. - Боже, сжалься, дай мне сдохнуть! Я не могу больше, не могу!

- Мэтт, прекрати истерику. Возьми себя в руки…

- Да пошел ты к чертовой матери! Исчезни с глаз моих, пока я тебя не прибил! - Мэтт так кричал, что покраснел от напряжения, не замечая, что его крики превратились в невразумительный истеричный визг.

В палату вбежала перепуганная медсестра.

- Что с ним? - пробормотала она в замешательстве, уставившись широко раскрытыми глазами на обезумевшего мужчину.

- Истерика. Уколи ему что-нибудь, чтобы успокоился и заснул.

Девушка выскочила из палаты и через несколько секунд вернулась, держа в руке шприц. С ней пришел доктор.

- Коли! - велел он медсестре без колебаний, бросив взгляд на пациента.

- Не подходите ко мне, суки! Поубиваю!

- Мэтт, это всего лишь успокоительное. Я понимаю, что тебе плохо, ты только что похоронил мать, очень убиваешься. Мы хотим только помочь. Вот увидишь, тебе сразу станет легче, - успокаивающе проговорил доктор.

- Не станет мне легче, никогда! Только, если сдохну!

- Ну, не надо так, мой мальчик. Ты молод, у тебя вся жизнь впереди, все еще наладится. Ты же мужчина, а закатываешь истерики, как слабонервная барышня. Стыдно.

- Иди к черту, пока я тебе шею не свернул! Не нравится - не смотрите! Оставьте меня все в покое, пожалуйста, оставьте!

Прижав кулаки к лицу, он зарыдал навзрыд, так горько и безутешно, что походил на маленького ребенка, а не на взрослого мужчину.

Выхватив шприц у оробевшей медсестры, Джек подошел к Мэтту и сам сделал укол. Мэтт не сопротивлялся. Джек осторожно уложил его на подушки и похлопал, успокаивая, по плечу.

- Кэрол... Котеночек, - тихо звал он, пока веки его не сомкнулись в глубоком спокойном сне.

                                                                                                       ***

- Джек, что с ним?

Джек, удобно расположившийся на кушетке, неподалеку от палаты Мэтта, опустил газету и поднял взгляд на запыхавшуюся, взволнованную девушку.

- Ему вкололи снотворное, он спит. Присаживайся, отдышись. Зря так спешила, все равно его пока лучше не беспокоить.

Кэрол опустилась на кушетку и перевела дух.

- Как там все закончили, нормально? - поинтересовался Джек.

- Да, похоронили, - рассеянно ответила Кэрол, думая совсем о другом. - Так что произошло с Мэттом? Выяснили, почему ему стало плохо?

- А что тут выяснять? И так все ясно. Проблемы с головой.

- Мигрень?

- Угу, мигрень, - Джек сложил газету и встал. - Пойдем куда-нибудь, перекусим.

Заметив на лице девушки сомнение, он продолжил:

- Он проспит еще, по меньшей мере, часа четыре. Нет толку здесь торчать. Пойдем.

Вздохнув, Кэрол поднялась и последовала за ним.

Пообедав в первом попавшемся ресторанчике, они заспорили, что делать дальше. Джек предложил поехать в квартиру Мэтта и отдохнуть, но Кэрол была настроена вернуться в больницу.

- К вечеру и поедешь, - возражал Джек. - Все равно под палатой сидеть будешь и ждать, когда он проснется.

- Ничего, подожду.

- А когда ты домой собираешься? Или ты хочешь сидеть возле него, пока его не выпишут, как наседка над яйцами?

Кэрол насупилась.

- Не начинай, Джек. Я буду делать так, как считаю нужным.

- С ним все в порядке, он даже не болен. Его просто обследуют и отпустят домой. А у тебя занятия в институте, хочу тебе напомнить.

- Я помню.

- Я полечу вечером. Советую тебе полететь со мной. На ночь тебе в больнице остаться не разрешат. Будешь ночевать одна в квартире Моники? Не знаю, как ты, а мне ночью там было как-то не по себе.

Кэрол промолчала, внутренне сжавшись от страха. Нет, одна в эту квартиру она ни за что не пойдет, а уж тем более, не останется на ночь.

- Ладно, дело твое. Поехали, сейчас немного отдохнем, а потом я с тобой наведаюсь в больницу, узнать, как наш горемыка, и отправлюсь в аэропорт. Если передумаешь, могу захватить тебя с собой.

Кэрол сдалась, согласившись поехать в квартиру. Она чувствовала себя усталой и разбитой. День был выматывающим и тяжелым, а ночью она почти не спала.

Джек засел в кухне за телефоном, а Кэрол включила в зале телевизор, устроившись на диване.

Когда Джек вошел в комнату, собираясь скрасить ее одиночество и тоже поглазеть в экран, девушка спала, уронив голову на мягкий подлокотник. Бесшумно подойдя к ней, Джек наклонился и, осторожно приподняв ее ноги, уложил на диван. Положив ей под голову подушку, он укрыл девушку пледом.

Убрав звук телевизора, он опустился на пол, на ковер, прислонившись плечом к дивану. Подперев голову ладонью, он устремил взгляд на девушку. Потом вдруг откинул плед и, осторожно положив руку ей на ногу, приподнял юбку и погладил стройное бедро. Кэрол никак не отреагировала, продолжая спать. Не почувствовала она и то, как горячие губы коснулись ее коленки. Ей даже сны не снились, так она утомилась и физически, и морально.

Когда Джек разбудил ее, она чувствовала себя еще хуже. Голова раскалывалась, тело неприятно ломило.

С трудом она приподнялась и села, пытаясь разлепить тяжелые веки.

- Тебе нехорошо? - спросил Джек, присаживаясь рядом. - Выглядишь ужасно.

- Спасибо. Устала просто. Сейчас умоюсь и взбодрюсь, - Кэрол спустила ноги на пол и только сейчас заметила, что на ней плед. - Ой, это ты меня укрыл? И подушку положил… Спасибо.

- Это не усталость. У тебя жар. Ты вся горишь.

- Откуда ты знаешь? - удивилась девушка. Когда он ее будил, он к ней не прикасался. Не мог же он почувствовать это на расстоянии!

- У тебя щеки покраснели, и глаза блестят. Так бывает при высокой температуре. Вчерашний ливень, под который мы с тобой попали, дает о себе знать. Там опять дождь. Я быстро смотаюсь в больницу, а ты полежи.

- Нет, я тоже поеду, - Кэрол откинула плед и решительно встала.

- Кэрол, так нельзя. Тебе станет еще хуже. Я объясню Мэтту, что ты заболела. Уверен, он бы сам запретил тебе ехать, если бы знал.

- Джек, со мной все в порядке. Говорю же, я просто устала. И никакого жара у меня нет. Поехали, он, наверное, уже проснулся.

- Я сказал, что ты никуда не поедешь, - отрезал Джек резко. - Ты ведешь себя, как капризная безрассудная девчонка! Твои подвиги во имя любви никому не нужны, это обыкновенная глупость, только воспаление легких заработаешь. Я запру дверь и заберу ключи с собой, чтобы ты не побежала следом. И не спорь со мной, сама знаешь, что бесполезно.

- Джек, не бросай меня здесь одну, - взмолилась Кэрол. - Мне страшно.

- Ладно, одевайся, - вдруг передумал он.

Радостно улыбнувшись, Кэрол с удовольствием подчинилась его приказу. Заскочив в ванную, она умылась теплой водой и быстро нанесла легкий макияж. Причесав волосы, собрала их на затылке и закрепила шпильками.

Джек, нахмурившись, наблюдал, как она, изящно присев на стульчик, стала обуваться.

- Не удивительно, что ты заболела! Погода такая ужасная, а ты так легко одета.

- Так весна же, почти лето! - весело отозвалась девушка, застегивая сапожки.

- Ага, лето! Ветер до костей пробирает, дождь, а ты даже зонт не взяла!

- Забыла. Не до зонта вчера было. И мне совсем не холодно.

- Разве мама… или Куртни не учили тебя, что, щеголяя в такую погоду в короткой юбке, ты рискуешь заработать не только насморк? Тебе детей еще рожать, поэтому надо поберечь свое здоровье.

Бросив на него удивленный взгляд, Кэрол засмеялась.

- А тебя кто этому учил? Мама? Или папа?

Джек фыркнул.

- Я не шучу, Кэрол! Я, конечно, понимаю, что грех прятать такие ноги, но не в такую погоду! Здоровье важнее!

Девушка выпрямилась и пораженно посмотрела на него.

- А какие «такие» у меня ноги?

Джек сердито сдвинул брови, напустив на себя грозный вид.

- Сама не знаешь, что ли?

- Ты считаешь, что у меня красивые ноги?

- Да, считаю. Красивые. А то ты не знаешь!

- Представь себе, не знаю! Ноги, как ноги, обыкновенные. Ты первый и единственный, кто сказал, что они у меня красивые.

- Ну да, конечно! Не знала она… Женщина, не уверенная в красоте своих ног, никогда не наденет короткую юбку… по крайней мере, женщина со вкусом, такая, как ты. А тем более - в такую мерзкую погоду! - добавил он сварливо.

- Послушай, Джек, не такая уж у меня короткая юбка, и я в колготках, так что моему здоровью ничего не угрожает.

- Колготки! Из чего они, эти ваши колготки - из крохотных дырочек! Паутина и то толще! А ночи еще холодные, не забывай, да еще когда такой ветер и эти ливни, будь они неладны.

- Джек, ты ворчишь, как Мадлен, - Кэрол захихикала, окончательно развеселившись, и даже почувствовала себя лучше.

- Какая еще Мадлен?

- Старушка одна. Когда я была маленькая, она все время меня ругала, если я не хотела тепло одеваться. И, мне кажется, что я даже помню, как она мне говорила что-то о рождении детей, как ты сейчас.

- Ты, наверное, была очень непослушной девочкой. И такой и осталась! Управы на тебя нет. Будь ты моей женой, я бы вправил тебе мозги.

- Запретил бы носить юбки?

- Не только.

- Кошмар какой! Слава Богу, что я не твоя жена! Ой… я что-то не то сказала, да? Ты обиделся?

- Нет, я с тобой полностью согласен. Слава Богу, что ты не моя жена. Слава Богу, что у меня вообще нет жены.

- Ты женоненавистник, что ли?

- Ужасный!

- Ну, и зря. Все равно придется когда-нибудь жениться. Могу тебя утешить - хороших женщин больше, чем ты думаешь. Только тебе нужно выбирать не хорошую, а ту, у которой будут стальные нервы и железное терпение - то, чего нет у тебя. Тогда вы уживётесь.

- Намекаешь на то, что я такой невыносимый?

- Нет, Джек, что ты! Я о том, что твоей жене придется постоянно сражаться с соперницами за такого привлекательного мужа. Ты совсем не невыносимый, ты - просто Божий одуванчик.

Джек рассмеялся.

- Я не понял, ты смеешься надо мной и хочешь поддеть, или подлизываешься?

- Почему же смеюсь? Разве ты не согласен с тем, что ты - Божий одуванчик?

- Ну, надо над этим подумать, - он почесал затылок. - Наверное, ты права. Я - Божий одуванчик, беленький, пушистенький, и только притворяюсь ядовитой колючкой. Поэтому, я отдаю тебе свой пиджак. Накинь.

- Не надо. Говорю же, мне не холодно.

Он набросил ей на плечи пиджак и плотно запахнул на груди так, что она не могла пошевелить руками.

Наклонившись к ее лицу, он улыбнулся.

- Ага, попалась!

Кэрол улыбнулась в ответ, почувствовав, как вскинулось сердце оттого, что он оказался так близко. Она опустила голову, завозившись с замком на сумочке, и залилась румянцем, устыдившись собственных мыслей - она подумала о том, что еще чуть-чуть приблизиться, и их губы бы соприкоснулись. Зачем он наклонился к ней так низко?

- Ну, ладно, если ты так настаиваешь. Сам-то не замерзнешь?

- Конечно, замерзну. Будем болеть вместе.

- Ну, Джек!

Открыв дверь, он вывел ее из квартиры.

- Такси ждет, я уже вызвал.

- Постой! Моя сумочка!

- Боже, самое важное забыли! Сейчас вернусь, ведь без этой вещицы ни шага не сделать!

- Захвати свой зонт… который ты забыл! - парировала ехидно Кэрол. - Без этой вещицы ни шага не сделать!

Она неторопливо стала спускаться по лестнице.

Через минуту Джек ее догнал и вручил сумочку.

- Держи свое сокровище.

- Спасибо.

Спустившись вниз, они вышли на улицу. Закутавшись в пиджак, Кэрол сжалась и опустила лицо, пряча от холодных струй дождя. Раскрыв зонт, Джек притянул ее за руку к себе.

- Не стой под дождем.

- Хороший у тебя зонт, большой. Бр-р, и, правда, мерзкая погодка!

Сев в машину, Кэрол расслабилась. Тело била мелкая дрожь. Нахохлившись, как воробушек, девушка слушала, как бьет по машине дождь, наблюдала за разбивающимися о стекло каплями. Да, похоже, она, правда, заболела. Как не во время! Ей захотелось вдруг оказаться в своей квартирке, в постели, под теплым одеялом, с кружкой горячего чая. В такую погоду она любила сидеть дома и не высовываться. Она чувствовала себя очень уютно дома, в тепле, прислушиваясь к ветру и ливню за окном и находясь вне их досягаемости.

В машине тоже было тепло, и ее вдруг снова стало клонить в сон.

- Как ты? - поинтересовался Джек.

- Ты был прав, признаю. Надо было надеть брюки и куртку. Да я бы сейчас и от шубы не отказалась, - Кэрол скрестила руки на груди, пряча кисти в рукава.

- Холодно?

- Есть немного.

- В машине тепло, это тебя знобит, - обняв девушку за плечи, он привлек ее к себе. - Да ты вся дрожишь! Могу поделиться своим теплом, хочешь?

Кэрол промолчала, закрыв глаза. Ей было так плохо, что она с радостью упала ему на плечо, сжавшись в крепких объятиях, которые действительно ее согрели. Пригревшись, она сама не заметила, как уснула.

Когда Джек ее разбудил, она готова была расплакаться при одной мысли о том, что нужно выходить из машины, под дождь и ветер.

- Может, подождешь здесь? Я быстро вернусь.

Покачав головой, Кэрол открыла дверь и выбралась из машины.

- Да подожди ты! - Джек выскочил со своей стороны и, оббежав машину, поднял над головой девушки зонт. - Не могла подождать, пока я выйду? Куда так спешишь? Не сбежит твой ненаглядный!

- Я боялась, что ты оставишь меня в машине.

Наклонившись к водителю, Джек велел ему подождать.

Кэрол тряслась от невыносимого холода рядом, прячась под большим зонтом. Обняв ее за плечи одной рукой, Джек осуждающе покачал головой и торопливо повел девушку к дверям больницы.

- Надо было все-таки оставить тебя в квартире! - проворчал он, когда они оказались внутри здания.

- Я бы умерла там от страха!

- Не умерла бы!

Кэрол нехотя рассталась с пиджаком и надела белый халат.

По дороге в палату они встретили врача, наблюдавшего Мэтта.

- Кэрол, подойди к нему, уточни, когда он собирается выписать Мэтта. Я подожду тебя в палате.

Девушка подчинилась. Она была слишком измучена, чтобы задуматься над тем, почему Джек сам не подошел к доктору, видя, как ей плохо, или почему бы им не подойти вместе.

Войдя в палату, Джек подошел к кровати. Мэтт еще спал.

Джек бесцеремонно растолкал его, заставив проснуться. Открыв глаза, Мэтт ничего не выражающим взглядом уставился на него.

- Опять ты! Когда-нибудь ты оставишь меня в покое?

- Хреново выглядишь, приятель. Сейчас сюда придет Кэрол. Ей очень плохо, она заболела, еле на ногах стоит. Ты должен отправить ее домой. В квартире твоей она оставаться одна боится, да и приглядеть там за ней некому, пока болеет. Да ты и сам, честно говоря, выглядишь так, что лучше бы она вообще тебя сейчас пока не видела.

Мэтт угрюмо промолчал. Не согласиться с Рэндэлом он не мог. Кэрол на самом деле лучше не видеть его в таком состоянии. Не дай Бог, еще чего заподозрит. Повернувшись на бок, Мэтт уставился в пол, безучастный ко всему. Казалось, что его больше ничего не интересует, даже Кэрол.

Когда девушка вошла в палату, он не проявил своего обычного восторга от ее появления. Даже глаз не поднял на нее.

- Мэтт, - нежно позвала Кэрол, подходя ближе и заглядывая ему в лицо. - Как ты?

Присев, она взяла его за руку и улыбнулась.

- Выспался?

Он молчал, но на нее все же посмотрел. Девушка перестала улыбаться, пораженная его взглядом. Взглядом обреченного, в глубине которого скрывалась бесконечная боль. Даже в тюрьме в его глазах не было столько отчаянья.

- Что с тобой? Тебе плохо? Это из-за мамы? - встревожилась Кэрол.

- Кэрол, ты ожидала, что он будет прыгать здесь от радости? Смерть матери - веский аргумент для того, чтобы немного расстроиться, - резковато заметил Джек.

Кэрол коснулась губами крепкой кисти Мэтта, смотря на него увлажнившимися глазами.

- Я побуду с тобой, - тихо проговорила она.

Отняв у нее свою руку, он приподнялся и прислонился спиной к спинке кровати.

- Нет. Я хочу побыть один, - наконец-то, заговорил он чужим голосом, сиплым и хриплым, как будто надорванным.

- А что у тебя с голосом? Ты не заболел?

- С моим голосом и со мной все в порядке, - с раздражением ответил он.

Кэрол поднялась, растерянная и озадаченная. Никогда он так с ней не разговаривал. Создавалось впечатление, что ее присутствие его раздражает и злит, и он хочет поскорее от нее избавиться. Сам на себя не похож.

- Маму похоронили.

- Хорошо, - процедил он сквозь зубы, не задумываясь, что выбрал не совсем подходящее слово.

Девушка растерянно замолчала, пытаясь не показать то, как расстроило ее его поведение.

- Ладно, мы пойдем, раз ты не в духе, - вмешался Джек. - Отдыхай, набирайся сил.

- Я завтра приду, - робко сказала Кэрол.

- Я же сказал - я хочу побыть один! - вдруг сорвался Мэтт, пытаясь повысить надорванный голос, но лишь захрипел, и это разозлило его еще больше. - Убирайтесь!

Кэрол приоткрыла рот, застыв, как громом пораженная.

- Да что с тобой? - пролепетала она чуть слышно.

- Ничего! Ничего! Со мной все в порядке! Почему ты все время меня об этом спрашиваешь? Почему все думают, что со мной что-то не так?

- Мэтт! - оборвал его Джек сурово. - Никто ничего не думает, Кэрол просто беспокоится. И не надо вымещать на ней свое недовольство!

Глаза Мэтта подозрительно сузились.

- Это ты ей уже что-то наплел обо мне, да? Наверное, говоришь про меня всякие гадости и радуешься, что я этого не слышу?

Джек обескуражено покачал головой и наградил его таким взглядом, что Мэтт едва не вскочил с кровати и не вцепился ему в горло. «Совсем спятил!» - говорили серые глаза.

- Мэтт, зачем ты так говоришь? - удивилась Кэрол. - Зачем Джеку говорить о тебе гадости?

- Это ты у него спроси! Кстати, забыл поинтересоваться, как прошла ночка вдвоем в моей квартире? Удалось этому плейбою залезть тебе под юбку?

В груди у Кэрол закипело, щеки загорелись. Джек за ее спиной усмехнулся и постучал пальцем по лбу, показывая Мэтту, какой он идиот.

- Кэрол, пошли его к чертовой матери, и поехали по домам, - посоветовал он девушке. - Не знаю, как ты, а я от него уже жутко устал.

Увидев, как она развернулась и направилась к двери, Мэтт подскочил, став босыми ногами на пол. Всю его агрессивность, как рукой сняло, а в глазах отразился ужас.

- Котеночек, подожди! Я не хотел! Прости меня, я несу всякую чушь!

Кэрол остановилась, но не обернулась, тяжело дыша от возмущения и обиды. Мэтта словно подменили, она его не узнавала. Где тот мягкий нежный мужчина с ласковым добрым взглядом, смотревший на нее с таким обожанием? Неужели эта злоба из-за присутствия Джека? Теперь понятно, почему Мэтт смотрел на него с такой ненавистью - он ревнует, и, судя по всему, ревнует страшно. Но почему?

- Кэрол, не уходи, - умоляюще прохрипел Мэтт.

Услышав дрожь в его голосе, девушка смягчилась и посмотрела на него. Он выглядел таким напуганным, что она даже пожалела о том, что вспылила.

- Мэтт, ложись, пол холодный.

- А ты не уйдешь?

- Ложись.

Он нырнул под одеяло, не отрывая от нее больших грустных глаз.

- Пожалуйста, подойди. Почему ты так далеко от меня стоишь?

Кэрол подошла к нему. Он приподнялся и, обняв ее бедра, прижался к ней, как провинившийся маленький ребенок, который хотел, чтобы его не только простили, но и утешили.

- Прости меня, если обидел. Сам не пойму, что со мной происходит. Нервы ни к черту.

- Ничего. Мы тебя понимаем, - Кэрол бросила взгляд на Джека, взяв на себя смелость ответить за обоих.

Он промолчал, в немом ожидании сложив руки на груди. Ему не терпелось уйти отсюда. Этот парень с больной головой держал его в напряжении, и это Джеку не нравилось. Сумасшедших невозможно предугадать. То он, вроде бы, вполне нормальный, через секунду ни с того ни с сего впадает в ярость, то бьется в истерике, то плачет, как ребенок. Джек не успевал перестраиваться. А еще он боялся, что как бы это неуравновешенное состояние не окончилось тем, что Мэтт превратится в того страшного монстра, которого ему уже довелось повидать, при чем это может произойти совершенно неожиданно. И это действительно было страшно.

После того, как Джек увидел Мэтта таким, он стал его бояться. В таком состоянии Мэтт был неуправляем, он ничего не видел и не слышал, он даже не реагировал на боль, как будто весь его мозг, вдруг, отключался, оставив только одну функцию, направленную на то, чтобы убивать. Мэтт сам по себе был мужчиной не маленьким и довольно крепким, а когда впадал в одержимость, создавалось впечатление, что силе его нет предела - справиться с ним было практически невозможно. Это как свирепый дикий зверь, которого невозможно удержать голыми руками, и единственная возможность его одолеть - это убить или вырубить, что еще надо умудриться сделать.

Поэтому Джек носил в кармане наполненный шприц и коробочку с несколькими ампулами. После того, как ему пришлось сделать Мэтту укол, он наполнил шприц заново. Но даже это не заставляло его чувствовать себя спокойно в присутствии этого психа. Тем более, теперь Мэтт знал, чего ожидать, и мог попросту не допустить, чтобы игла его достала. Эффект неожиданности исчерпан.

Джек боялся, но он не был трусом. И никогда не отступал и не позволял страху руководить собой. И в душе гордился этим. Страх - инстинкт самосохранения, и храбрыми зовутся не те, кто утверждает, что ничего не боится, а те, кто способен преодолевать страх, кто властвует над ним. Так считал Джек. А еще он любил «ходить по головам и всем плевать в лицо», а тем, кто заставлял его чувствовать страх - особенно.

То обстоятельство, что его не сломало пять покушений на его жизнь, присвоило ему репутацию отчаянно смелого и дерзкого человека, некоторые считали его безрассудным и беспредельно наглым. Наглости в нем, конечно, хватало, но Джек не считал ее своим недостатком, скорее наоборот.

И именно эта «беспредельная» наглость позволяла ему с равнодушным видом находиться рядом с убийцей – психопатом, крепко взять его за горло и заставить подчиняться. Даже не моргнув, он взял на себя право распорядиться его жизнью, жестоко распорядиться. Но жестокость Джека тоже не смущала. Его совсем не трогали слезы Мэтта и его обезумевший от боли взгляд. И ему было все равно, если своими действиями он уничтожит этого человека. Если Мэтт сломается, если уже не сломался, то он, Джек, в этом не виноват. Всех пытаются сломать, его, Джека - тоже. Хочешь жить - держись. А если нет сил, в этом только твоя вина. Рассуждая так, Джек избавил себя от беспощадных клыков совести, которая, по его мнению, существовала только для того, чтобы глодать человеческое сердце и мучить его понапрасну.

Более того, Джек был уверен в том, что, отправляя Мэтта подальше отсюда и разбивая его отношения с Кэрол, он поступает правильно, и на этот раз даже по совести. Этим он спасает девушку. Он даже готов помочь Мэтту - он дал ему свободу, и не кривил душой, когда обещал устроить его в хорошую клинику и оплатить лечение, даже если это окажется пустой тратой денег. А если Мэтт пойдет на поправку - что ж, прекрасно. Джек не сочтет за труд пристроить его куда-нибудь на работу. Он не испытывал к Мэтту ненависти. Нельзя ненавидеть невиновных, а этот человек не виноват в том, что он болен. По крайней мере, это была его личная точка зрения. Только с ним вряд ли бы согласились родители трех не в чем не повинных девочек. Несмотря на то, что даже сам Мэтт утверждал, что не имеет право на жизнь, Джек считал иначе.

И вопрос был только в том, захочет ли Мэтт принять его помощь и жить дальше.

Джек наблюдал за тем, как Кэрол гладит взлохмаченные волосы своего жениха, даже не догадываясь, что ее судьба уже решена, что в ее будущем Мэтта не будет. И судьбу ее вершил не Всевышний, а человек.

Человек, который стоял у нее за спиной.

Она удивлялась, почему Джек не выйдет и не оставит их наедине хотя бы на минутку. Хам. Стоит и пялится, как будто так и надо! И, судя по всему, никогда не слышал выражение «третий – лишний». Лишним он себя совсем не чувствует.

Мэтт взял ее за руки и улыбнулся. Кэрол улыбнулась в ответ.

Ну, вот, перед ней снова тот ласковый мужчина, которого она полюбила. И ему она готова была простить все.

- Ой, котеночек, какая ты горячая! - встревожился он. - Ты заболела?

Фыркнув, Джек отвернулся. Наконец-то, вспомнил! Куда уж до других, когда себя пожалеть надо!

- Езжай домой, лечись. Я завтра позвоню, узнаю, как ты. Когда меня выпишут?

- Врач сказал, дня через два-три.

- Тогда приезжать ко мне не надо. Поправляйся. Я сам приеду. Договорились?

- Хорошо.

- Ну, иди, моя хорошая, - притянув к себе, он поцеловал ее в губы. - За меня не переживай. И спасибо тебе.

- За что?

- За то, что ты у меня есть.

Джек подкатил глаза, с шумом втянув в себя воздух.

- Боже, сейчас расплачусь!

- Плачь, Рэндэл. Я бы тоже плакал, если бы наблюдал за чужой любовью, не имея своей.

Джек едва не сказал, что ему это и предстоит, но вовремя сдержался.

Но Мэтт понял, что он хотел сказать. Увидев, как мгновенно скисла его физиономия, Джек решил воздержаться от ответных реплик, а то, чего доброго, этот впечатлительный малый опять забьется в истерике.

К великому облегчению Джека, Кэрол распрощалась с Мэттом и вышла из палаты.

- Джек, задержись на минутку, пожалуйста, - тихо попросил Мэтт. - И закрой дверь.

- Кэрол, подожди меня, пожалуйста, в такси. Я буду через пару минут, - проигнорировав удивленный взгляд девушки, Джек плотно прикрыл дверь, оставшись в палате.

- Зачем ты пообещал ей приехать после выписки? - обратился он к Мэтту. - Разве ты не помнишь, что тебе предстоит путь совсем в другую сторону?

- А что я должен был сказать? Прощай, мы больше не увидимся?

- Да, это бы подошло.

- Я еще не готов.

- Что ж, у тебя есть время на подготовку до выписки. А потом ты ей позвонишь и разобьешь сердце, - Джек засмеялся.

- Ты находишь это смешным? Какой ты жестокий!

- До тебя мне далеко, никогда не дотянусь. Я смеюсь, потому что пошутил, если ты не понял. Ты не разобьешь ей сердце, не переживай, с ним все будет в порядке, потому что она не любит тебя.

Мэтт побагровел.

- Если я в чем-то еще и уверен, так это в том, что она меня любит!

- Это не любовь. Это жалость.

- Нет!

- Да. Послушай, какая тебе разница, любит она тебя или нет? Сегодня ты видел ее в последний раз. Сам видишь, что с тобой происходит. Или хочешь, чтобы она видела, как ты размазываешь по лицу сопли и вопишь, будто тебе яйца придавили? Даже голос надорвал! Твои истерики производят впечатление. Медсестра до смерти перепугалась, представляешь, что будет с Кэрол?

- Это ты довел меня до такого состояния, - Мэтт сжался на постели, сев, и, подтянув ноги, уткнулся подбородком в колени. - Со мной все было в порядке, пока ты не приперся и не разрушил мою жизнь. Послушай, Джек, - он поднял на него умоляющий взгляд. - Я сделаю все, что ты скажешь, только скажи мне, что ты наврал, что я не убивал тех девочек!

- Мэтт, ты сам вынудил меня сказать тебе это. Если бы ты не упрямился и согласился на мое предложение сразу, я бы ничего тебе не рассказал. Ты бы спокойно жил дальше, лечился и думал, что лечишь только свою воображаемую мигрень. Никто бы не открыл тебе эту страшную тайну, даже врачи, я бы об этом позаботился. Ты мог и дальше находиться в счастливом неведении, но ведь ты сам захотел докопаться до правды. Вот и докопался.

Мэтт спрятал лицо в ладонях.

- Джек, мне очень тяжело. Единственное, что держит меня в этой жизни - это моя любовь. Это мой шанс выжить, понимаешь? Без Кэрол я жить не буду, потому что в моей жизни тогда не останется ничего хорошего, только боль и пустота. Я очень тебя прошу, Джек, не отбирай у меня ее.

- Ты готов рискнуть ею ради себя? А если ты ее убьешь - ты об этом задумывался? Ты думаешь только о себе. Разве это любовь?

- Нет-нет, я не буду ею рисковать! Я уеду, как ты сказал, лягу в лечебницу и пробуду там столько, сколько нужно, пока не перестану быть опасным. Единственное, о чем я прошу - не вынуждай меня рвать отношения с Кэрол. Я объясню ей, что должен уехать в клинику, чтобы вылечить свою мнимую мигрень. Она поверит и ничего не заподозрит. И у меня будет шанс, что она дождется меня, и когда я выйду оттуда, мы сможем быть вместе.

- А если на лечение потребуются годы? Если исправить твою психику невозможно?

Лицо Мэтта исказила нечеловеческая мука.

- Чтобы понять, безнадежен я или нет, врачам потребуются годы?

- Я не знаю, я не врач! Ты можешь сломать ей жизнь, ты это понимаешь? Она будет тебя ждать, а в результате так и не дождется. И все это только ради одного крохотного шанса для тебя? Не велики ли ставки? Ты-то ничего не теряешь в худшем случае…

- Почему ничего? Я теряю все - жизнь, любовь, даже самого себя. Джек, умоляю тебя! Если ты собираешься настоять на своем и отнять у меня Кэрол, лучше убей меня. Это будет для меня избавлением от мук.

- Нашел дурака! От своих мук избавляйся сам.

- Пожалуйста! - по лицу Мэтта побежали слезы, он медленно сполз на пол и стал на колени.

Джек сердито поджал губы.

- Нет!

Сев прямо на пол, Мэтт откинулся на кровать, став вдруг неожиданно спокойным и равнодушным. Глаза высохли.

- Тогда у меня к тебе другая просьба.

- Хватит с меня просьб, я не Санта-Клаус, чтобы твои желания исполнять!

- Достань мне пистолет. Я знаю, тебе это не составит труда.

- На жалость давишь? Думаешь, подействует?

- Не думаю. Я думаю, что это надежный способ. И быстрый. И синяками я уже не отделаюсь, - Мэтт улыбнулся.

Джек пристально смотрел на него, и понял, что он не блефует, не пытается разжалобить. Мэтт принял решение, и ему сразу стало легко, он успокоился, смирившись с неизбежным.

- Неужели ты так ее любишь? - не мог поверить Джек.

- Я же говорил. Эта любовь - все, что у меня осталось. Ладно, Джек, хорош меня мучить. Достань мне оружие, желательно ко дню моей выписки, и ты меня больше не увидишь. Живым. И никаких проблем, тебе не нужно будет возиться со мной, тратить деньги. И мне будет хорошо. Кэрол переживет. Скажу ей, что она мне не нужна, что я уезжаю. Пусть злится, это лучше, чем оплакивать мой труп. А ты можешь убедиться, что я тебя не обманул. Я буду ждать тебя в своей квартире, и с удовольствием посмотрю, как тебя вывернет наизнанку от вида моих мозгов, разлетевшихся по комнате.

Мэтт засмеялся.

- Шуточки у тебя такие же ненормальные, как ты сам!

- О, да, я всегда славился остроумием, особенно мне близок черный юмор. Мама всегда ругала меня за такие шутки. Только я же, в основном, совсем не шутил, а говорил истинную правду. Как сейчас.

- Ладно. Можешь пока сказать Кэрол, что отправляешься лечить свою мигрень. А там посмотрим, - сухо сказал Джек.

- Тоже шутишь «по-черному»?

- Нет.

Спокойствие Мэтта, как рукой сняло. Потухший взгляд его вспыхнул, лицо оживилось. Подскочив, он едва не запрыгал на месте от счастья.

- Ой, Джек, можно я тебя поцелую? - Мэтт бросился к нему с распростертыми объятиями.

Тот испуганно вскочил и встал позади стула, используя его как преграду.

- Только попробуй! Совсем, что ли, спятил?

- Да! От радости! И я… я тебе не верю! - Мэтт засмеялся. - Ты меня обманываешь!

- Иди к черту!

- А можно еще вопрос?

- Только если он будет последним. Ты у меня уже поперек горла! И мне не терпится домой.

Мэтт посерьезнел и вернулся на кровать.

- Пока я буду лежать в клинике, ты не уведешь Кэрол?

- Куда я ее уведу?

- Ты понял, о чем я, не притворяйся.

- Послушай меня, Мэтт, только не обижайся, - пытаясь сохранять спокойствие и не показать своего раздражения, проговорил Джек. - Тебе кажется, что у тебя хотят отобрать твою девушку, в ней ты сомневаешься - все это, твой страх и неуверенность, из-за жены. Это паранойя.

- Нет, Джек, это не паранойя. И я не путаю Кэрол и Кэт. В данный момент я говорю не о них, а о тебе. Одного я не могу понять. Зачем ты вытащил меня из-за решетки, если эта девушка тебе самому нужна?

- Мэтт, не зли меня. Мне не нужна ни «эта девушка», ни какая-либо другая, ясно тебе? Я ценю свою свободу, я не встречаюсь с женщинами, я с ними сплю. И все! Это для тебя на Кэрол свет клином сошелся, а я никогда не зацикливался на одной женщине и не собираюсь. Женись на своей Кэрол, только от меня отстань со своей ревностью. Или ты думаешь, я не могу найти себе женщину, поэтому собираюсь отбирать твою? Нет уж, спасибо.

- Блефуешь, Джек. Неужели ты всерьез полагаешь, что я не вижу, что ты хочешь ее? Скажи правду, не отпирайся. Что тебе от нее нужно? Хочешь просто затащить в постель, или за сердце зацепила, а?

Джек поджал губы, разозлившись.

- Если бы это было так, сидел бы ты и дальше в тюрьме, тупой идиот! Хрен бы ты был с ней! Что же это получается, сам подумай - выходит, я преподнес ее тебе на блюдечке, а сам страдаю и думаю, как теперь отобрать! Пораскинь мозгами, если еще в состоянии, и не доставай меня! Я больше не хочу об этом говорить. У меня нет ни терпения, ни желания тебе что-то доказывать.

- Дай мне слово. Пообещай, что не заберешь ее, пока я буду в больнице! - в голосе Мэтта снова появилось отчаянье. - Поклянись, что она тебе не нужна!

- Мэтт, мы не в детском саду, - холодно отрезал Джек. - Но, если тебе станет легче, я даю слово. Отправляйся в больницу и спи спокойно.

- Неужели, у меня действительно паранойя? - Мэтт вдруг снова изменился, став потерянным и напуганным. - Ты считаешь, что это из-за Кэт?

- Ты болен. Твое состояние ухудшается с каждым часом, наверное, это из-за сильных стрессов, которые ты пережил сразу за один день. Узнал, что ты болен, что ты убийца, потом мать умерла. Тут у здорового крыша может поехать! А у твоей болезни спустили тормоза, и пока не поздно, тебе нужно лечь в клинику.

- Да, хорошо. Спасибо тебе, Джек. И извини меня, за все. Будь спокоен, как только меня выпишут, я уеду, в тот же день. Как ты думаешь, она будет меня ждать? - Мэтт жалобно посмотрел на него страдальческим взглядом.

- Будет, даже не сомневайся, - заверил Джек. - Она тебе предана больше, чем собака своему любимому хозяину. Ты только постарайся побыстрее наладить свое здоровье, не заставляй ее долго ждать.

- Я постараюсь! - пылко воскликнул Мэтт. - Я очень буду стараться! Я вернусь, и лично приглашу тебя на нашу свадьбу!

- Вот и хорошо, - улыбнулся Джек и, подойдя к нему, уложил на подушку и накрыл одеялом, как больного ребенка. - А теперь отдыхай и не думай о плохом. Это провоцирует болезнь. У тебя все будет хорошо, только надо еще немного подождать.

- Немного? Совсем немного, да, Джек?

- Совсем немного.

Перед тем, как закрыть дверь, Джек задержался, расслышав невнятное бормотание, и, обернувшись, посмотрел на Мэтта. Он лежал на боку, положив руку под голову, и, уставившись пустым взглядом куда-то перед собой, тихо повторял:

- Совсем немного. Совсем немного. Совсем немного…

Глаза Джека расширились, он стоял и смотрел, чувствуя, как холодеет в жилах кровь. Но Мэтт его больше не замечал. На губах его застыла жалкая больная улыбка, которая заставила Джека содрогнуться.

Бесшумно он прикрыл дверь, пытаясь подавить неприятное ощущение тревоги. А сейчас, когда смотрел на Мэтта, он испытал отвратительное чувство, которое ненавидел и презирал - страх.

Только бы этому психу не стало хуже! Его место в сумасшедшем доме. Только, когда это чудовище будет заперто там, можно будет вздохнуть свободно. И никто никогда об этом не узнает. Все будут думать, что Мэттью Ландж уехал, чтобы начать новую жизнь, что он счастлив. Джек позаботится о том, чтобы все думали именно так. От этого зависела его карьера.

А ничего важнее карьеры в его жизни не было.

 » Глава 15.

Кэрол с трудом разлепила тяжелые веки и сонно обвела взглядом свою спальню. Часы показывали десять утра. За окном было серо и мрачно, по-прежнему шел дождь. Откинувшись снова на подушки, Кэрол зевнула и с удовольствием потянулась. Как там, на улице, холодно и мерзко, ветер швырял струи дождя в стекло, словно стараясь добраться до нее. Не доберется.

Сегодня она на улицу носа не высунет. Весь день будет валяться в теплой мягкой постельке, наслаждаясь уютом и комфортом. Может ли быть что-либо приятнее, чем слушать, как бушует непогода, находясь дома и зная, что никуда не нужно идти?

Повернувшись на бок, она закрыла глаза, слушая шум дождя. Жара она больше не чувствовала, зато тело сковала страшная слабость. Кэрол сомневалась, что сможет встать и приготовить себе завтрак. Впрочем, есть совсем не хотелось, и она решила не утруждаться пока. Лучше подремать.

Странно, она совсем не помнила, как стелила постель и переодевалась, как легла спать. Вчера она была в ужасном состоянии. Ей хотелось плакать, казалось, она умрет до того, как доберется домой. Тело ломало и трусило в ознобе, хотелось упасть и больше никогда не подниматься. Впервые за все то время, что она жила одна, ей захотелось в свою квартирку, и не просто захотелось, она мечтала о ней, о своей постели и теплом одеяле. А еще о кружке горячего чая.

Она смутно помнила, как Джек дотащил ее до дверей. На этом воспоминания ее заканчивались. Она была настолько измучена, что не удивительно, что память отшибло. Наверное, все остальное она делала уже на «автопилоте». Неожиданно Кэрол вспомнила свой сон и открыла глаза. Сердце застучало быстрее.

Ей снился Джек. Тусклый свет за его спиной, как от торшера, белая рубашка расстегнута на груди, рукава закатаны. Он кладет ей на лоб что-то холодное и мягкое. Она чувствует какой-то резкий запах, уксусный, что ли.

О том, что ей приснилось потом, вспоминать было стыдно. Он целовал ее в губы, и она чувствовала его руки, ласкающие ее обнаженное тело. И ощущения ее были такими настоящими, как будто это был не сон, а реальность.

Его теплые ладони гладили ее голую грудь, талию, живот, бедра. Она не видит его, но чувствует. И ей это нравится, ей приятно, но она не может даже пошевелиться, как будто ее сковали. Все тело такое тяжелое, что даже открыть глаза ей не под силу.

Расплывчатый сон, туманный, мутный. Ничего не видно, ничего не слышно. Сон то обрывается, то снова продолжается. Последний обрывок из этого сна - это нежные губы, целующие ее грудь.

Кэрол накрыла голову подушкой. Боже, какой кошмар! Почему ей снится такое? Почему ей снится он, а не Мэтт? И почему этот сон вызывает нежный трепет внутри и такое непонятное волнение?

Кэрол расстроилась, но постаралась себя убедить, что это просто сон, и то, что ей это снится, вовсе не означает, что она на самом деле этого хочет.

Мало ли что может присниться, да еще в таком состоянии!

Откинув одеяло, Кэрол села и спустила ноги на пол. Пошарив ногами по полу в поисках любимых мягких тапочек и так и не найдя, она наклонилась. И правда, тапочек нет. Видимо, вчера ей было не до тапочек.

Она с удивлением заметила на себе совсем не ту ночную рубашку, в которой всегда спала. Она любила тонкую шелковую рубашечку на узких бретельках, такую короткую, что она едва прикрывала ягодицы. В ней было легко и удобно. А ту, что была сейчас на ней, подарил Рэй. Кэрол никогда не надевала ее. Эта вещица была слишком дорогой и красивой, чтобы спать в ней одной. И вообще, как считала Кэрол, предназначена для того, чтобы соблазнять мужчину, а не для того, чтобы в ней спать. А, так как мужчины у нее до недавнего времени не было, это чудо дожидалось своего часа на полочке в гардеробе.

Наверное, она вчера схватила первое, что под руку попалось. И к тому же, вспомнила Кэрол, ее ночная рубашка сохнет на веревочке в ванной после стирки. Вернее, уже давно высохла. Вчера она об этом не вспомнила.

Опустив ноги на прохладный пол, она поморщилась. Ходить босиком она не любила, особенно по холодному полу. Но делать нечего.

Встав, Кэрол, покачиваясь от слабости, поплелась в прихожую. Тапочки стояли на полочке, где она их и оставила перед уходом. Обувшись, Кэрол сразу почувствовала себя лучше. Наверное, она вчера и не умывалась перед тем, как лечь, и косметика размазалась по лицу.

Дойдя до ванной, Кэрол открыла дверь. Увидев перед собой Джека, она вздрогнула от неожиданности.

Он поспешно прикрылся полотенцем, которым вытирался, и растерянно посмотрел на девушку.

Кэрол отшатнулась назад и захлопнула дверь. Придя в себя от удивления, она почувствовала, как загорелись лицо и шея.

- Доброе утро! - раздался за дверью веселый голос Джека.

- Доброе, - выдавила Кэрол в ответ. Ему весело? Над ней, наверное, смеется. Хорошо, что еще не видел, как она покраснела, вовремя она спохватилась и спряталась за дверь. Похоже, его совсем не смутило, что она застала его в чем мать родила!

- Я сейчас выйду!

Сообразив, что стоит в одной рубашке, Кэрол метнулась в спальню.

Накинув халат, она растерянно присела в кресло. В этот момент раздался стук в дверь.

- Эй, можно?

- Можно.

Джек вошел в комнату и, остановившись, посмотрел на нее. Кэрол отвернулась, чувствуя, что опять краснеет.

- Извини, Джек… Почему ты не запер дверь?

Услышав в ее голосе возмущение, он улыбнулся.

- Забыл. Привычка. Я же один живу, мне дверь запирать ни к чему.

- А разве ты здесь ночевал? - осторожно спросила Кэрол, стараясь не выдать своего волнения.

- Ты совсем ничего не помнишь?

- Помню. Как ты меня проводил до двери.

- Угу. А ты зашла в прихожую, уселась на пол и заснула.

Кэрол изумленно заморгала, подняв на него взгляд.

- Я тебя подобрал и отнес в спальню. А потом сбегал в аптеку, накупил лекарств, градусник. Хочешь знать, какая у тебя была температура?

- Какая?

- Сорок и два!

- Ого!

- Ого. Естественно, я не мог бросить тебя в таком состоянии. И позвать-то некого, чтобы за тобой присмотрели. Куртни в командировке. А о Рэе я даже мысли не допустил, в его руки я бы тебя ни за что не отдал! Как ты себя чувствуешь?

- Лучше.

Он положил ладонь ей на лоб.

- Жара нет, слава Богу! Вот, на столике, лекарства, пей, чтобы мои усилия не пропали даром. Всю ночь над тобой сидел. Есть хочешь?

- Нет.

- Может, горячего чаю?

- Да, чаю можно, - улыбнувшись, Кэрол поднялась, но он усадил ее на место.

- Я сам принесу. А ты, давай, ложись. Тебе лежать надо.

Он вышел, а девушка забралась под одеяло. Ну, и дела!

Вспомнив, что собиралась в ванную, она снова встала и отправилась приводить себя в порядок. Ополоснувшись под душем, она почистила зубы и причесалась. Стянув с веревочки ночную рубашку, она надела ее, а чудо, подаренное Рэем, сполоснула под краном и повесила сушиться. Накинув шелковый халат, она вернулась в спальню. Силы ее на этом иссякли.

Джек уже ждал ее. На столике у кровати дымился в кружке горячий чай на маленьком подносе. В тарелочке лежали два бутерброда.

Когда Кэрол устроилась в постели, Джек поставил поднос ей на колени. Поблагодарив его, девушка с удовольствием сделала маленький осторожный глоток.

- А где ты взял колбасу? У меня ее не было, я точно помню, - спросила она, взяв в руки бутерброд, и надкусила. - М-м-м, какая вкусная!

- У тебя пустой холодильник. Я заказал еду в ресторане, - почему-то он смутился. - Готовить тебе сейчас тяжело, в магазин выходить тем более нельзя, а есть тебе надо, сил набираться. Если бы я умел, я бы приготовил…

- Спасибо, Джек, - Кэрол улыбнулась, тронутая его заботой.

- За что? Забыла, как ты мне помогала, когда я в этом нуждался?

Они помолчали. Кэрол пила чай, не поднимая на него глаз.

- Кстати, приезжал Рэй. Хотел отвезти тебя в институт. Я сказал ему, что ты приболела.

Кэрол бросило в жар. Заметив, как она изменилась в лице, Джек тоже помрачнел.

- Расстроилась из-за того, что он понял, что я ночевал у тебя? Ты уже рассказала ему о Мэтте?

- Нет. Пока.

- Я так и понял, потому что он, вроде бы, не очень удивился, только спросил, в гостях я или уже живу здесь? - он засмеялся, только как-то напряженно, и пристально взглянул на девушку. - Тебе не понравилось то, что я остался вчера, да? Но я не мог уйти! Ты бы сгорела за ночь, я с таким трудом сбил тебе жар. Так волновался, даже хотел в больницу тебя везти.

- Нет, Джек, что ты, как я могу расстроиться? Наоборот, я очень тебе благодарна, - Кэрол улыбнулась. - На то, что думает Рэй, мне наплевать. Только вот Мэтт может не понять.

- Не понять - это ты мягко выразилась. Он у тебя дико ревнивый.

- Да, я заметила, - подавлено согласилась Кэрол.

- Он ко мне тебя ревнует. Ты ему что-то рассказывала?

- Нет, не рассказывала, - она спрятала глаза, смутившись.

- Правильно, и не надо. И о том, что я у тебя всю ночь просидел - тоже. Начнет забивать себе голову всякой чушью.

- Джек, а что, мне совсем плохо было? Я как заснула в прихожей, так и не приходила в себя больше?

- Да я не знаю. Иногда ты открывала глаза и смотрела на меня, когда я тебе компресс на лоб клал. Он холодный был, ты вздрагивала и просыпалась.

- Я помню. Значит, я не сама разделась?

- Нет, - тихо ответил он.

Кэрол снова почувствовала, как обдало жаром лицо. Мучительный стыд в ней смешался с возмущением.

Руки задрожали. Она уже собиралась спросить, как он посмел, зачем раздел ее догола, копался в ее вещах и напялил на нее такую откровенную ночную рубашку, но он ее опередил, заговорив сам:

- Когда я сбил жар, на тебе нитки сухой не осталось. Ты так пропотела, что все насквозь промокло. Мне пришлось все снять. Если бы я этого не сделал, ты могла бы подхватить пневмонию. Я нашел какую-то ночную рубашку и одел тебя.

Кэрол молчала, низко опустив голову. Она не знала, что говорить, как реагировать. Поблагодарить или отругать. Стоило только представить, что он видел ее обнаженной, как снимал с нее одежду, и ей хотелось провалиться от стыда, а в груди закипала ярость. Но если бы она оставалась в мокрой одежде, это могло для нее плохо кончиться. Выходит, он помог. Но Кэрол трудно было побороть стеснительность.

- Да не смотрел я на тебя, - улыбнулся Джек, наблюдая за ней. - Темно было, один ночник горел.

Кэрол откусила бутерброд и запила чаем, пытаясь показать, что она абсолютно спокойна. Ей стало трудно дышать, когда она подумала о том, что сны ее были вовсе не снами. Неужели, он на самом деле прикасался к ней, трогал ее тело, целовал? Или ей это приснилось? Кэрол очень хотелось знать, сон это или не сон, и она даже набралась храбрости спросить его об этом, но в последний момент струсила и промолчала. Она сгорит от стыда, если ей это все приснилось. Он может подумать, что она хочет его, раз ей такое снится.

А еще он мог рассердиться. Он от всей души старался ей помочь, всю ночь о ней заботился, забыв о собственной усталости, а она начнет обвинять его в непристойных поступках. Если он ничего такого не делал, он может очень даже обидеться.

Кэрол украдкой взглянула на него. Нет, он не походил на мужчину, который стал бы тайком делать такое с бесчувственной женщиной. Он слишком гордый. И не такая уж она красавица, чтобы он потерял голову, увидев ее без одежды. И наверняка вид женского тела не был для него шокирующим, он за свою жизнь, наверное, на это насмотрелся достаточно.

Кэрол абсолютно не разбиралась в мужчинах, и сама это понимала.

Она не знала, мог ли мужчина остаться равнодушным, раздевая женщину, видя ее обнаженное тело. Она не хотела об этом больше думать. Нужно просто выкинуть все из головы, забыть. Так получилось. Он видел ее, она видела его. Они квиты.

Снова взглянув на него, она заметила на его лице грустное выражение. Расстроился? Почему?

Почувствовав ее взгляд, он поднял голову. В глазах его появился холод.

- Извини. Я хотел, как лучше. Не знаю, что ты там думаешь…

- Я ничего не думаю, - перебила его Кэрол невозмутимо. - Вернее, я думаю только о том, что без тебя мне бы туго пришлось. Спасибо, Джек. Не обижайся, просто я немножко… застеснялась.

Он улыбнулся.

- Разве можно стесняться такого красивого тела, ты должна гордиться.

Девушка вспыхнула, щеки залил румянец.

- А говоришь, не смотрел.

- Я догадался.

- Ну, да, конечно! - пробормотала она. - Еще скажи, что глаза завязал.

- Точно! Так и было, а говоришь, ничего не помнишь!

Он засмеялся и забрал у нее поднос с опустевшей чашкой и тарелкой. Присев на край постели, он как-то грустно посмотрел на нее.

- Знаешь, мне вчера так жалко тебя стало. Некому о тебе позаботиться. Совсем одна.

- Ну, почему же не кому? У меня есть Куртни и Мэтт. И Рэй тоже все бы для меня сделал. Если бы ты ему вчера позвонил, он бы сразу приехал.

- Не сомневаюсь. И трахнул бы тебя, пока ты без чувств лежишь!

- Джек!!!

- Куртни и Мэтт - где они, когда так были тебе нужны? Что бы с тобой было, не окажись я рядом? Кто поможет тебе сейчас, когда ты еле на ногах стоишь?

- Куртни ничего не знает, а Мэтт в больнице. Зачем ты так говоришь, Джек? Они любят меня, просто так обстоятельства сложились.

- Знакомая ситуация. У меня тоже всегда такие «обстоятельства», когда я оказываюсь в беде. После всех покушений меня выхаживала домработница. Впрочем, кроме отца, у меня и нет никого. А он сидеть у моей постели не может. Только в таких ситуациях понимаешь, как ты одинок.

- Но это же можно исправить, - осторожно заметила Кэрол. - Мне трудно поверить, чтобы не нашлось женщины, которая захотела бы о тебе позаботиться. Наверное, ты сам этого не хотел.

- Они все лицемерки, только одно на уме - как меня на себе женить! Позволь им позаботиться, впусти в дом, дай похозяйничать - потом не избавишься!

- Но меня же ты впустил, - улыбнулась Кэрол.

- Ты - другое дело.

- Потому что не хочу тебя на себе женить? - она засмеялась.

- Хотя бы поэтому, - он тоже рассмеялся.

- Джек, а можно задать тебе личный вопрос?

- Ну, валяй.

- Почему ты так не любишь женщин? Это из-за мамы?

Он пожал плечами.

- А за что их любить? Женщины глупые и лживые.

Кэрол обиженно надула губки.

- Неправда! - пылко возразила она.

- Ну, есть, конечно, исключения.

- И на том спасибо. Уже легче.

- Ты ведь тоже не любишь мужчин. Почему?

- С чего ты взял? - удивилась Кэрол.

- Заметил. Не любишь и боишься. Обидел кто-то очень?

- Нет. Я нормально отношусь к мужчинам.

Джек не стал настаивать, промолчав. У Кэрол неприятно засаднило в груди от его вопросов, и она решила сменить тему. Устроившись поудобнее на мягких подушках, она повыше натянула одеяло и улыбнулась.

- Джек, а ты когда-нибудь влюблялся?

Он вздрогнул и повернулся к ней.

- А что?

- Просто ты всегда смеешься над нашей с Мэттом любовью, как будто не веришь, что между людьми могут быть такие чувства. Как будто мы спектакль перед тобой разыгрываем. Вот я и подумала, что, наверное, ты просто сам никогда не любил.

- Правильно подумала.

- Что, правда, никогда не влюблялся? - не могла поверить Кэрол. - Не может такого быть!

- Ну, почему же, влюблялся. Один раз, когда в школе учился. Но мне не ответили взаимностью. Она смеялась надо мной, называла зубрилой, ботаником и ничтожеством, от которого даже мать сбежала. Моя любовь закончилась тем, что я дал ей по морде. За это меня избили ее дружки из футбольной команды. А год назад я решил съездить на встречу выпускников. Я никогда не ездил, а тут вдруг она мне звонит и уговаривает. Ну, я и поехал.

- И что? - не выдержала Кэрол, когда он вдруг замолчал.

- Встретились. Она замужем… была, - он поколебался, словно сомневался в том, рассказывать дальше или нет. - Как была дурой, такой и осталась. Кокетничать начала, как будто до сих пор была уверена в том, что я по ней сохну и только и мечтаю, как о ее расположении. А когда узнала, что я не женат, наверняка приняла это на свой счет. Чушь всякую несла о том, как я изменился, что никто даже подумать не мог, что я стану таким сильным и преуспевающим человеком. Смешно было слушать.

- И чем все закончилось?

- Ничем. Я поимел ее в тот же вечер, и отправился восвояси. Помог ей с разводом, а потом бросил. Она приперлась ко мне с чемоданами, я ее обсмеял и велел охране выкинуть ее на улицу. Вот такая любовь!

Он засмеялся.

- Отомстил, значит, - тихо сказала Кэрол, смотря на него широко раскрытыми глазами. - Не слишком жестоко? Все-таки, тогда вы были детьми.

- Разве детям не так больно, как взрослым?

Кэрол промолчала.

- В школе мне тоже нравился один мальчик, - призналась она. - Но ему понравилась моя подруга. А когда с ней произошло несчастье, он сразу ее забыл. Из-за этого я стала его презирать, - она задумалась, и вдруг спросила. - А мне ты тоже отомстишь?

Он изумленно посмотрел на нее.

- Тебе? За что?

- Ну… я, как бы, тоже тебя обидела… - застенчиво напомнила девушка, потупив взгляд.

- А, ты об этом! Ты меня не обидела. Ты хранишь верность тому, кого выбрала, что достойно уважения. Это я повел себя неправильно. Давай забудем об этом.

- Давай! - Кэрол так обрадовалась, что эта неприятная ситуация между ними, наконец-то, разрешилась, что даже не стала этого скрывать.

- Ты поспи, - он мягко улыбнулся и поправил одеяло. - А я побуду здесь. Если ты, конечно, не собираешься меня выгонять.

- А как же работа?

- Черт с ней. Никуда она не денется, эта работа. Сейчас я принесу тебе воды, выпьешь лекарства. И померь температуру. А потом постарайся уснуть. Я буду в другой комнате, чтобы не мешать, и прибегу на первый твой зов.

Наглотавшись лекарств, Кэрол свернулась калачиком под одеялом и уснула. Устроившись на диване в соседней комнате, Джек смотрел телевизор. Время от времени он заглядывал в спальню и аккуратно, боясь разбудить, касался руки девушки, проверяя, не повысилась ли температура.

Поговорил по телефону с Рэем, который беспокоился о самочувствии Кэрол. Рэй хотел приехать, но Джек категорично пресек его намерение, сказав, что девушка спит и ей сейчас не до гостей. Судя по голосу, Рэй очень разозлился, обидевшись на «гостя», но Джека не волновала его реакция. Сказав, что сам позаботится о Кэрол, он положил трубку и отключил телефон.

Когда девушка проснулась, он сунул ей под мышку градусник, и отправился разогревать обед, который потом подал ей прямо в постель. Температура у Кэрол снова подскочила, и поэтому ей совсем не хотелось есть. Вяло поковырявшись в тарелке, она вручила поднос Джеку и устало упала на подушки.

- Ты же совсем ничего не съела! Невкусно?

- Джек, не хочу. Сил нет.

- Откуда ж они возьмутся, если ты есть не хочешь? Давай, чуть приподнимись, я положу под спину еще одну подушку.

Кэрол подчинилась.

- Ну, вот, а теперь открывай рот. Надеюсь, хоть на это силы найдутся? - он поднес полную ложку к ее лицу.

- Ой, Джек, перестань! - засмеялась Кэрол. - Кормить меня, как младенца, собрался?

- Да, как младенца. И если будешь сопротивляться, отшлепаю. Ты теперь полностью в моей власти, и лучше тебе покориться.

И Кэрол «покорилась», удивляясь тому, с каким удовольствием он с ней возится. Похоже, ему это нравится! Он заставил ее съесть все, что было в тарелке, потом принес горячего молока с медом. Кэрол не любила молоко, но под его строгим наблюдением выпила все до капли.

- Я тебя так не мучила, - упрекнула она, возвращая ему кружку.

- Кто ж тебе не давал? Свой шанс ты упустила, - он улыбнулся и протянул ей салфетку. - Вытри свои молочные усы!

- Сам-то поел?

- Не волнуйся, я о себе никогда не забываю.

Кэрол не заметила, как опять уснула. Джек продолжал сидеть рядом, в кресле, изучая внимательным взглядом комнату. Заметив на полочке статуэтку, поразительно похожую на Кэрол, он встал и взял ее в руки. С удивлением он разглядывал вещицу, потом погладил маленькое личико и поставил статуэтку на место. Внимание его привлекла фотография, которую он уже видел в доме Берджесов, на которой маленькая Кэрол была со своими друзьями. С интересом он снова посмотрел на снимок, задержав взгляд на маленькой худенькой девочке с большими грустными глазами. Эта девочка так была не похожа на ту девушку, что он знал. Только глаза были те же. Взрослый взгляд, скрывающий горькие тайны и не менее горькие мысли, которые она ни с кем не хотела делить. Рядом была фотография чернокожей девочки с озорными глазами и широкой веселой улыбкой. Эмми.

Тут же стояла в красивой рамке фотография Мэтта. Злобно изогнув губы, Джек опрокинул ее, заставив изображенное на снимке красивое лицо уткнуться в деревянную полку.

Захватив фотоальбом, он вернулся в кресло.

Странно, у Кэрол почти не было детских фотографий. Словно жизнь ее началась с того момента, как она приехала в дом Куртни. Помимо фотографии с друзьями, стоявшей на полочке, была еще всего лишь одна из того времени. Рождественская. В куче детишек Джек отыскал Кэрол, ее чернокожую подружку, красивую белокурую девочку, которая тоже была на той, другой фотографии. Красивого мальчика, похожего на ангелочка, на этом снимке уже не было. Все веселые, смеются, и только Кэрол опять смотрит печальными глазами.

Много фотографий чернокожей подружки, Рэя, Куртни, семьи Берджесов. Профессиональные снимки красивой девушки, судя по всему, той самой белокурой девочки. Ее лицо показалось Джеку знакомым.

Выйдя в другую комнату, он взял журналы Кэрол, которые недавно разглядывал, и снова пролистал. С изумлением он обнаружил подружку Кэрол в каждом журнале. Фотомодель, значит. Та самая, которая еще недавно была прикована к инвалидной коляске. А Кэрол собирает журналы с ее фотографиями.

Усевшись на диван, Джек продолжил просмотр альбома. Фотографий самой хозяйки альбома было мало. Без всякого смущения Джек стащил одну и положил в свой кейс. На последней странице сиротливо, отдельно от остальных, он нашел снимок красивой голубоглазой блондинки. В первый момент он подумал, что это Кэрол, но, присмотревшись, понял, что ошибся. На обороте было написано одно короткое слово - «Мама». И только Джек мог понять, сколько боли скрыто в этом простом слове. И для Кэрол, и для него.

Только фотографии своей матери он не хранил. Он уничтожил все, что могло о ней напоминать, сразу после того, как она ушла.

Вернув альбом на место, он присел в кресло рядом с девушкой.

За окном бушевали дождь и ветер. Убаюканная шумом непогоды, Кэрол умиротворенно спала. Несмотря на то, что за ночь так и не уснул, Джек не собирался делать этого и теперь. У него было занятие поважнее, чем он и занялся. Он просто сидел и смотрел на девушку, пользуясь тем, что она этого не видит.

Когда Кэрол проснулась, она чувствовала себя намного лучше. У нее даже появился аппетит. Не обращая внимания на протесты Джека, она вылезла из постели и направилась в кухню, собираясь ужинать за столом, а не лежа на подушках.

С улыбкой наблюдала она за тем, как Джек разогревает еду. Его белая рубашка по-прежнему оставалась безупречно белой, лишь слегка помялась.

Черные брюки тоже почти не потеряли свой безупречный вид. Вот что значит - качественная и хорошая одежда, дорогая ткань! Не смотря на то, что уже два дня не ночевал дома, Джек умудрялся выглядеть все также эффектно и аккуратно, словно только что вышел из своей квартиры. Единственное изменение, которое претерпел его облик - это начинающая пробиваться щетина на лице, которое Кэрол видела всегда только чисто выбритым. Но легкая небритость, по ее мнению, ничуть не портила его внешний вид. Наоборот, ей даже понравилось.

Засучив рукава, он сосредоточенно всматривался в содержимое сковороды, аккуратно помешивая лопаткой их будущий ужин. Было заметно, что за этим занятием он чувствовал себя очень неуверенно, и Кэрол решила его поддержать.

- Джек, ты прекрасно смотришься у плиты!

Он бросил на нее косой взгляд.

- Прекрасно я смотрюсь за своим рабочим столом в офисе, а еще прекраснее - в зале суда! Там я просто великолепен! А на кухне я выгляжу нелепо, и так же себя ощущаю, так что не пытайся меня убедить в обратном.

- Но почему же? У тебя прекрасно получается разогревать еду. Ты просто еще не открыл в себе кулинарный талант, - Кэрол захихикала.

- Все свои таланты я уже пооткрывал, и готов признать, что в некоторых вещах я абсолютно бездарен, - он покрутил в руке лопатку, уныло разглядывая. - Только я совсем не расстраиваюсь по этому поводу.

- А какие еще у тебя таланты, помимо тех, о которых мне уже известно?

Глаза его весело заискрились и, выключив плиту, он начал накрывать на стол.

- Мой самый большой талант - это умение убеждать всех в том, что у меня куча талантов, когда на самом деле нет ни одного! - он засмеялся.

- Но ты же очень талантливый юрист, все так считают. И это на самом деле так.

- Это не талант.

- А что же тогда?

- Ум, знания и хитрость. И все. И никакие таланты тут ни при чем.

- Но, Джек, в этом и заключается твой талант. Ты - лучший, а лучшими становятся только те, кто наделен определенным талантом. Сильным талантом.

Он поморщился.

- Вот видишь? Я настолько умею убеждать в том, что я лучший и самый талантливый, что даже не могу потом в этом разубедить.

- Никогда меня ты не разубедишь! Ты - лучший! Во всем, а не только как адвокат.

- Ты правда так считаешь? - он состроил кислую гримасу.

- Да, я так считаю.

- Если я лучший, тогда почему же я никому не нужен? - грустно поинтересовался он.

- Это тебе никто не нужен, Джек. И ты можешь это исправить. Без труда.

Вздохнув, он промолчал. Кэрол украдкой поглядывала на него, задаваясь вопросом, собирается ли он уходить или задумал остаться на ночь. Как бы поделикатнее намекнуть, что он может ехать домой, что в том, чтобы ночевать у нее, нет больше необходимости. Он должен уйти. Она, конечно, была очень благодарна ему за внимание и заботу, но он не может здесь больше оставаться. Несмотря на то, что ей очень нравилось его общество, и при мысли о том, что он уйдет, становилось почему-то грустно, она категорично была против того, чтобы он остался.

Она понятия не имела, что делать, если он не собирается уходить.

Она страшно боялась его обидеть. Он так искренне беспокоился о ней, так старался помочь, такой непохожий на себя, забыв о своей резкости и грубости, что она не могла вот так взять и попросить его отсюда!

Спасибо, Джек, ты очень помог, а теперь мне полегчало, и ты больше не нужен, так что проваливай.

Почему-то на душе скреблись кошки, там стало очень плохо. Кэрол сама не могла понять, что ее так расстроило, почему так паршиво на сердце?

- Что-то Мэтт не звонит, - тихо проговорила она и посмотрела на телефон.

- Ой, я же отключил телефон! Совсем из головы вылетело! - спохватился Джек и поспешил исправить свою оплошность.

- Отключил? Зачем?

- Чтобы звонки тебя не разбудили. Рэй все названивал, а мне не очень хотелось с ним общаться, - подключив телефон, Джек вернулся за стол. - Ничего, Мэтт перезвонит… если очень нужно.

Не успел он договорить, как телефон резко затрезвонил. Джек потянулся к телефону, и у Кэрол перехватило дыхание от ужаса. Но он не собирался снимать трубку, а просто передал ей аппарат. Подавив вздох облегчения, девушка ответила на звонок.

- Алло!

- Привет, котеночек! Почему трубку не берешь, я чуть с ума не сошел от волнения!

- Привет. Я весь день спала, не слышала. Извини.

- Ничего. Как ты себя чувствуешь?

- Уже лучше. А ты?

- Вообще, ничего. Только сердце болит.

- Сердце? - встревожилась Кэрол. - Врачам говорил?

- Они сказали, что бессильны.

- Как бессильны? Почему? Отчего оно болит, сказали?

- От любви, - в трубке раздался мучительный вздох.

- От любви? Мэтт!!! Разве можно так шутить? Напугал до смерти! - рассердилась Кэрол и тут же рассмеялась.

- Куртни с тобой? - беспокоился Мэтт.

- Нет, она в командировке.

- Так ты что, одна?

Кэрол бросило в жар, сердце с силой забилось в груди, руки задрожали.

- Одна, - выдавила она, и, встретившись с глазами Джека, мучительно покраснела и виновато опустила взгляд.

- Бедняжка, как же ты там справляешься?

- Мэтт, мне не так плохо, как ты думаешь. Просто вчера немного повысилась температура, а сегодня я отдохнула и чувствую себя почти здоровой.

- Я должен был быть с тобой, позаботиться о тебе, - расстроился Мэтт. - А вместо этого торчу в этой проклятой больнице! Хочешь, я сбегу и приеду к тебе?

- Нет, даже не вздумай! Я нормально себя чувствую, честное слово, небольшая слабость - и все. Успеешь еще обо мне позаботиться, вся жизнь впереди!

Джек поднялся и, вскользь улыбнувшись ей, словно говоря «Не буду мешать», вышел. Покурив на балконе, он вернулся.

Кэрол уже закончила разговор и сидела за столом, понуро опустив голову. Джек наклонился к ней.

- Эй, что с тобой?

Она не ответила, еще больше уткнувшись в грудь.

- Ты что, так расстроилась из-за того, что солгала Мэтту? - изумился он и, взяв ее за подбородок, поднял к себе опечаленное лицо. - Ты правильно сделала! Сказать ему, что я здесь, да еще и ночевал, было бы верхом глупости! Он бы умер от ревности, не понял бы и не поверил, что я всего лишь хотел помочь. Стал бы забивать себе голову всякими глупостями. На его месте я повел бы себя так же. Главное, что ты сама знаешь, что мы с тобой здесь делали, и что ты ни в чем перед ним не провинилась. А вот ему попробуй, докажи! Не докажешь, поверь мне. Даже слушать не захочет. Так что выкинь все из головы. Бывают ситуации, когда правда не нужна, и лучше соврать. А ну, улыбнись! И хватит страдать из-за такой ерунды.

Кэрол выдавила из себя улыбку. Джек вдруг насупился и сердито скрестил руки на груди.

- Я сожалею, что поставил тебя в неловкую ситуацию и вынудил обмануть Мэтта. Я просто хотел помочь. Извини. Мне пора.

Резко развернувшись, он вышел из комнаты. Кэрол пошла за ним.

Остановившись в дверях, она смотрела, как он надевает пиджак и завязывает галстук. Потом подошла и взяла его за руку.

- Не обижайся, - прошептала она подавленно.

- Я не обижаюсь, - смягчился он. - Но мне действительно пора. Только пообещай мне, что если тебе станет хуже, ты мне сразу же позвонишь.

- Хорошо, - поколебавшись, девушка приподнялась на цыпочки и застенчиво поцеловала его в колючую щеку. - Спасибо, Джек. Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал.

- Если забудешь, я напомню, - улыбнулся он. - Ладно, я пошел. А ты поправляйся. И не забывай глотать таблетки!

- Слушаюсь.

Проводив его, Кэрол закрыла дверь на замок. И неприятная пустота сразу заполнила собой все вокруг.

Прижавшись спиной к двери, Кэрол почувствовала, как глаза наполнились слезами. Сразу стало тоскливо и одиноко. Только сейчас она ощутила, как не хотела, чтобы Джек уходил. И ей показалось, что он тоже этого не хотел.

Она вернулась в постель и включила телевизор. Ей хотелось плакать, а почему, она сама не могла понять. Из-за того, что солгала Мэтту? Да, из-за этого. Но было что-то еще. Что-то, связанное с Джеком.

Мысли о нем все больше угнетали ее. Но почему?! Отношения между ними наладились, они стали друзьями, заботятся друг о друге, помогают. Она все-таки смогла заполучить его в друзья, что когда-то казалось ей таким невозможным. Тогда что же не так? Все хорошо, но что-то не так. Она чувствует это, но не может понять, и это ее беспокоит.

Как и обещала, она усердно глотала таблетки, стремясь поскорее выздороветь. На улицу не выходила.

На следующий день чувствовала себя почти здоровой.

Приезжал Рэй, приволок большие пакеты со всякими вкусностями. Завалил девушку фруктами и сладким. Валяясь в постели перед телевизором, Кэрол с удовольствием всем этим объедалась, оставшись очень довольна Рэем. Он всегда знал, как угодить и ей, и Куртни. Он просидел у нее весь день, скрашивая ее одиночество и развлекая. Но вечером Кэрол решительно отправила его домой.

Не успела она снова устроиться на кровати, как в дверь снова позвонили. Увидев на пороге Джека, Кэрол замерла, почувствовав, как перехватило дух от радости. Не сдержав радостной улыбки, она пригласила его войти, а он в ответ протянул ей красивую благоухающую розу.

Кэрол напоила его чаем и накормила вкусными пирожными, которые привез Рэй. Они сидели на кухне, болтали ни о чем, смеялись. И на душе у Кэрол было так светло, так тепло, что она забыла обо всем на свете, жадно смотря в молодое привлекательное лицо, в серые веселые глаза, любуясь обаятельной белозубой улыбкой, слушая уверенный мягкий голос.

Она опомнилась только тогда, когда он ушел.

Радость ее исчезла так же внезапно, как и появилась. Озадаченная и растерянная, она уткнулась в телевизор, стараясь не замечать, как что-то неприятно ноет в груди.

Так и заснула перед экраном, обняв пушистого Аккурсио, который умиротворенно мурлыкал в ее объятиях. Ее разбудил тихий стук в дверь.

Сонно взглянув на часы, Кэрол встала с постели, недоумевая, кто может к ней прийти в час ночи. Сердце ее учащенно забилось. Неужели Джек?

Она не могла забыть странный томный взгляд, которым он на нее сегодня смотрел. А перед тем, как уйти, он в последний момент обернулся, и она замерла, как парализованная, перед ним, почти уверенная в том, что он схватит ее и прижмет к себе. Но он лишь улыбнулся на прощанье. Но ей не могло все это показаться, и обернулся он вовсе не для того, чтобы улыбнуться. Нет, он хотел сделать что-то другое, но так и не сделал.

Подойдя к двери, Кэрол заглянула в глазок и ахнула. Поспешно открыв дверь, она взглянула на своего гостя.

- Мэтт! Ты как здесь очутился?

Он улыбнулся.

- Впустишь?

- Конечно, проходи, - Кэрол отступила, пропуская его в квартиру. - Вот так сюрприз! Уже выписали?

- Нет. Сам ушел. Надоело. И по тебе соскучился так, что не выдержал больше, - притянув девушку к себе, он прижался к ее губам в страстном поцелуе. Подхватив ее на руки, он пошел в спальню.

- Тебе получше? - участливо спросила Кэрол.

- Теперь - да. Ты со мной, и это для меня самое главное, - присев на постель, он опустил ее себе на колени и нежно погладил гладкую кожу на ее щеке. - Ты скучала по мне?

- Конечно, скучала, - улыбнулась она, прижавшись лбом к его лбу, и тоже погладила его по лицу.

- Докажи, - шепнул он внезапно охрипшим голосом.

Кэрол нежно поцеловала его в губы.

- Как хорошо, что ты пришел. Мне было как-то не по себе. Сама не знаю, что со мной. Как-то нехорошо на душе. Я не хочу больше расставаться с тобой, ни на минуту.

- А мы и не расстанемся больше. Ни на одну минуту, - отозвался он, развязывая пояс на ее халатике.

Скинув его с ее плеч, он зацепил тонкие бретельки ночной рубашки и неторопливо стащил вниз. Дыхание его стало тяжелым. Наклонившись, он с тихим стоном прижался губами к нежной коже на тонкой шее.

Погрузив пальцы в его густые волосы, Кэрол откинула голову назад и прикрыла от удовольствия глаза.

- Котеночек мой… Любимая, - шептал он страстно, целуя ее шею и грудь. - Жить без тебя не могу! Никому тебе не отдам, никому, слышишь?

Почувствовав, как ее ловкие пальцы расстегивают брюки, он задохнулся от нахлынувших чувств и замолчал, отвечая на поцелуи девушки.

Кэрол изогнулась и застонала, плавно двигаясь на нем. Его сильные руки придерживали ее, а потом он не выдержал и со стоном сжал ее в объятиях, впившись в ее губы в неистовых поцелуях. Кэрол прижалась к нему всем телом, положив руки на широкие плечи и извиваясь в крепких объятьях.

Сначала тихие, но с каждым движением все нарастающие стоны наполнили комнату. Им было хорошо вместе, и они не пытались это скрыть, отдавшись полностью, без остатка, своим чувствам.

Лежа в его нежных объятьях, Кэрол долго разглядывала его лицо, тускло освещенное светом торшера.

Он крепко спал, и даже не чувствовал, как она гладит ладонью его грудь. Всего несколько минут назад он счастливо смеялся и прижимал ее к себе, опять спрашивая о том, любит ли она его.

Почему он все время об этом спрашивает? Неужели сомневается?

Или ему просто нравится, когда она говорит ему о любви? Это делает его счастливым, это было так заметно. Глаза его начинали искриться, лицо озарялось светлой улыбкой, он как будто успокаивался, услышав, что она любит его.

Сегодня он выглядел намного лучше, чем в больнице. Вроде бы отошел от потрясения. Даже веселый, смеется. Слава Богу, значит, все теперь будет хорошо, все наладится.

Смотря на него, Кэрол думала о том, что он самый красивый мужчина из всех, кого она видела в своей жизни. Разве могла она предположить, что такой мужчина будет ее любить? Он всегда, со дня их знакомства, казался ей таким далеким, таким недостижимым, самым прекрасным, самым лучшим.

Он был ее мечтой, яркой звездой где-то высоко-высоко, до которой она даже не надеялась дотянуться.

Иногда ей даже казалось, что она его выдумала, что на самом деле его не существует, потому что со временем он превратился для нее чуть ли не в божество.

И вот теперь ее божество принадлежит ей, она смогла не только дотянуться до своей «звездочки», но и стащить ее с небес. А может быть, это она поднялась с земли на небеса, к нему. Он - ее мужчина, он всегда был ее. Теперь она это поняла. Он потому и был так несчастен с другой женщиной. Потому что это была не его женщина. И она, Кэрол, не испытывала интереса к другим мужчинам, потому что чувствовала, что предназначена кому-то другому. Они нашли друг друга, и будут счастливы. В жизни должно быть какое-то равновесие. Плохое должно сменяться хорошим. Горькое прошлое должно смениться счастливым будущим.

А сердце опять ныло в груди. Почему? Все же хорошо. Но что-то не так. Почему Мэтт вдруг так резко возненавидел Джека, когда, только выйдя из тюрьмы, он его почти боготворил? Откуда взялась эта неожиданная ревность? Джек сделал для него невозможное, он подарил ему жизнь, дав свободу и очистив от крови и грязи его имя. Он продолжает помогать ему, снова оказался рядом, когда пришла беда, похоронил Монику. А Мэтт смотрит на него, как на злейшего врага. Джек, конечно, не сдержан и зол на язык, но такой уж он есть. Грубит, обижает, а сам все равно помогает. Его поступки перекрывают его поведение. Поначалу его необузданный нрав может шокировать, но к нему просто надо привыкнуть и понять, что за мерзким характером скрывается совсем не плохой человек.

О чем они секретничали, пока она ждала в такси? Почему об этом нельзя было поговорить при ней? Почему Мэтт обвинил Джека в смерти Моники? При чем здесь Джек, если он вообще никогда не встречался с его матерью? И с Мэттом происходит что-то странное.

Кэрол крепче его обняла и прижалась к его груди. Чтобы не происходило, она никогда не отпустит его.

 Она готова была бороться за него и за его любовь с кем и с чем угодно, даже с самой жизнью, если та вдруг вздумает разлучить их. Никто и ничто не сможет его у нее отобрать. Она слишком долго его ждала, слишком тяжело за него боролась, и совсем не для того, чтобы, добившись, потерять. Дотянувшись до своей «звездочки», она будет цепляться за нее изо всех сил. Она слишком высоко забралась, и падать вниз было слишком страшно. Выпустив из рук свою «звездочку», она рухнет с небес на землю и разобьется.

Кэрол обвила Мэтта и руками и ногами, прижавшись к нему со всех сил, как будто отпустить его значило на самом деле упасть в пропасть. Он пошевелился и тоже обнял ее, крепко, нежно. Кэрол улыбнулась, успокоившись. Пока они оба будут вот так крепко держаться друг за друга, они не упадут. А если и упадут, то вместе. Это было уже совсем не страшно.

Мэтт еще спал, а Кэрол уже порхала на кухне, готовя ему завтрак.

Причесанная, подкрашенная, благоухающая любимыми духами, она выглядела абсолютно здоровой. И безумно счастливой. Одетая в короткие джинсовые шортики, плотно облегающие ее бедра и ягодицы, и трикотажную майку на бретельках, она ощущала себя намного удобнее и комфортнее, чем в халате. Она вообще редко его надевала.

Услышав за спиной шаги, она обернулась и расплылась в улыбке.

Сонный, с взъерошенными волосами, Мэтт остановился в дверях и принюхался.

- М-м-м, кофе, - промычал он блаженно и улыбнулся. - Доброе утро, котеночек. Давно встала?

- Давно. Не спится. Разве можно спать, когда распирает от счастья и радости?

- Хочешь сказать, что меня не распирает, раз я сплю? Еще как распирает, и не только от счастья, - притянув ее к себе, он сладко поцеловал ее в губы. - Ты прекрасно смотришься в шортах. Мне нравится.

Он погладил ее ягодицы и плотнее прижал к себе. Кэрол отстранилась.

- Иди, умывайся. Завтрак остынет.

- Разогреем.

- Мэтт! Я так старалась!

Вздохнув, он отвернулся и лениво направился в ванную. Кэрол ласкала взглядом его высокую стройную фигуру, любуясь широкой спиной и крепкими плечами, гибкой талией, узкими бедрами, длинными сильными ногами. Как будто почувствовав, что она его разглядывает, он поднял руки и, слегка выгнув спину, потянулся, разминая великолепное тело. У Кэрол защемило сердце от восторга, когда она увидела, как красиво заиграли крепкие мускулы под гладкой кожей. Боже, какой мужчина - дух захватывает! Трудно было поверить, что она, обыкновенная, не отличающаяся особой красотой, девушка смогла завоевать сердце такого мужчины. В нее никто никогда не влюблялся, а единственный мальчик, который ей понравился, Том Фокстер, ее даже не замечал. И вдруг такой красавец, добрый, ласковый, предел мечтаний каждой девушки - и с ней! Она сама себе завидовала. Ей даже стало страшно. А вдруг у нее появятся соперницы? Вдруг какая-нибудь роскошная красотка захочет его увести?

Но она выкинула эти мысли из головы. Как говорится, горя бояться - счастья не видать! Нечего выдумывать проблемы, которых нет и, может, и не будет.

- Мэтт, в шкафчике, слева от раковины, лежит новая зубная щетка!

- Ага, спасибо!

Он вышел через минуту и прямо в трусах уселся за стол. Со зверским аппетитом он проглотил свой завтрак и запил горячим кофе.

- Не наелся? - спросила Кэрол. - Может, сделать бутербродов?

- Сделай. Хочу тебя предупредить, моя будущая женушка, я люблю много и вкусно поесть!

- Покажи мне мужчину, который не любит.

Жуя бутерброд, он поднял ее со стула и усадил к себе на колени.

- Ну, и когда мы поженимся?

Кэрол поперхнулась и закашлялась от неожиданности.

- Я не знаю… Мама же только умерла, какая может быть свадьба?

- Мама больше всего на свете хотела, чтобы мы поженились. Уверен, она не обидится, если мы не будем с этим затягивать, - он помолчал и неуверенно продолжил. - Я хочу лечь в больницу, чтобы избавиться от проклятой мигрени и этих приступов. Я больше не могу терпеть эту боль.

- Правильно, это обязательно нужно сделать! - обрадовалась Кэрол.

- Я не знаю, сколько это займет времени. Ты будешь меня ждать?

- Мэтт, я ждала тебя с шести лет, итого - 14 лет. Подожду еще, ничего страшного. Главное, чтобы с тобой все было в порядке.

- Я хочу, чтобы ты стала моей женой до того, как я отправлюсь в больницу.

- Ты что, не веришь в то, что я тебя дождусь?

- Нет, в тебе я уверен. Просто хочу, чтобы ты была моей женой, очень хочу. Жизнь всегда ставит мне подножки, я всего боюсь! Не хочу ничего откладывать на потом. Пожалуйста, постарайся меня понять.

- Хорошо, Мэтт, я вовсе не против. Давай поженимся. Я сама об этом мечтаю.

Он радостно заулыбался.

- Тогда сейчас доедим, и пойдем выбирать кольца!

- Прямо сейчас?

- Да! А чего тянуть? И не забудь паспорт.

- Паспорт? Зачем? Кольца можно купить и без паспорта.

- Да, но вот расписаться без него у нас не получится.

Кэрол потеряла дар речи, изумленно смотря на него.

- Ты хочешь расписаться сегодня?

- Да.

- Но, Мэтт… Нет, ты не подумай, что я не хочу. Но как же Куртни, Рэй? Они мне никогда не простят, если я тайком выйду замуж и лишу их участия в самом важном моменте в моей жизни.

- Ну, так позвони, пускай подтягиваются.

- Как подтягиваются? Куртни сейчас во Франции.

Мэтт нежно взял ее за подбородок и посмотрел в голубые глаза.

- Кэрол, - голос его дрожал от волнения. - Я понимаю, что ты не этого хотела. Я тоже хотел бы настоящую свадьбу, праздник, кучу гостей, но на это у нас просто нет времени. Мне становится хуже, меня мучает боль. Я страдаю от этой боли уже столько лет, она просто сводит меня с ума! Я не уеду, пока ты не станешь моей женой. Пожалуйста, не заставляй меня страдать. Чем быстрее я лягу в клинику, тем быстрее избавлюсь от мук. И мы сможем быть с тобой вместе. Заведем детей, и будем самыми счастливыми на свете! Знаешь, я придумал, как мы поступим. Сегодня мы распишемся, но ты пока никому об этом не говори, а когда я вернусь, мы такую свадьбу устроим, что весь мир обзавидуется!

Он встревожено смотрел на нее, ожидая ответа, и в глазах его отразилась такая душевная мука, что Кэрол испугалась.

- Мэтт, что-нибудь случилось?

- Случилось, но не сейчас, а еще когда я был в тюрьме.

- Что там случилось?

- Я без памяти в тебя влюбился.

- Мэтт, опять ты шутишь!

- Шучу? Нет, я совсем не шучу, - склонив голову, он грустно прижался к ее груди. - Выходи за меня, котеночек, прямо сегодня… если ты меня любишь. Для меня это очень важно.

- Хорошо, Мэтт, сегодня, так сегодня, - Кэрол улыбнулась и погладила его мягкие темные волосы. Он облегченно вздохнул и еще крепче прижался к ней. Кэрол обняла его и поцеловала в макушку.

- У нас все будет хорошо, - прошептала она. - Подлечишься, и мы будем жить вместе. А пока я буду тебя навещать столько раз, сколько позволят врачи. Куртни собиралась подарить мне на свадьбу дом. Мы будем жить с тобой, как в сказке. У нас будет настоящая семья.

- И ты родишь мне ребенка? - он поднял голову и заглянул ей в глаза, которые вдруг возбужденно засверкали.

- Да. И, если ты захочешь, даже не одного.

- Здорово! Да, я хочу, очень хочу! Целую кучу маленьких сорванцов!

Они рассмеялись и весело чмокнулись в губы.

- А вдруг ты уже забеременела? Мы же не предохранялись, - с восторгом предположил Мэтт. - Представляешь, наш малыш уже существует, а мы еще об этом не знаем! Как ты себя чувствуешь? Не тошнит?

- Ой, Мэтт, не смеши, всего-то пару дней прошло, как мы вместе - какая тошнота?

Мэтт вздохнул и мечтательно повторил:

- Было бы здорово.

И вдруг изменился в лице, как будто увидел что-то страшное.

- Что это?

Проследив за его взглядом, Кэрол поняла, что он смотрит на вазу с розой на окне.

- Красивая, правда? - улыбнулась девушка.

- Откуда? - резко спросил Мэтт.

- Джек вчера заходил справиться о моем здоровье…

Сдвинув ее со своих колен, Мэтт встал и подошел к окну. Выдернув розу из вазы, он сломал ее и засунул в мусорное ведро.

- Мэтт, ты что? Ты не понял. Джек подарил мне ее просто так, чтобы настроение поднять, - пробормотала Кэрол обиженно.

- И как, поднялось твое настроение?

Девушка растерянно смотрела на него, широко распахнув глаза.

- Ты опять? - чуть слышно шепнула она, потому что голос вдруг куда-то пропал. Он подошел к ней и пронзил злым взглядом.

- Я не хочу, чтобы ты принимала подарки от других мужчин, ни цветы, ни что-либо другое. Тебе ясно? И, тем более, я против того, чтобы к тебе кто-нибудь приходил в мое отсутствие, ни Джек, ни кто-либо другой!

Обойдя ее, он сердито вышел из кухни.

Кэрол ошеломленно прижала кончики пальцев к губам. Похоже, у нее будет очень ревнивый муж. Но он был прав.

Собрав посуду со стола, она поставила ее в раковину и включила кран. Но в этот момент ее обвили сильные руки, заставив вздрогнуть от неожиданности. Странно, она совсем не слышала, как он подошел!

Она хотела обернуться, но он не позволил, прижав ее к раковине, и нежно сжал ладонью ее грудь, целуя в шею. Руки его скользнули ниже и, расстегнув шорты, неторопливо стащили их вниз вместе с трусиками…

 » Глава 16.

Это был самый счастливый день в ее жизни.

В этот день, солнечный и теплый, а именно, 15 мая, она вышла замуж.

Не было прекрасного белого платья и фаты, не было гостей, не было банкета, не было Куртни и Рэя, которые никогда ей этого не простят.

Были только она, Мэтт, и их любовь.

Кэрол была одета в красивое вечернее платье, в котором была изумительно хороша, и знала об этом, потому и выбрала именно его для этого важного момента. Волосы ее свободно струились по плечам и спине, в ушах поблескивали бриллиантовые серьги, на шее - колье, на запястье - тонкий браслет. Этот набор украшений ей подарил Рэй в день ее двадцатилетия. Кэрол дышать боялась на эти драгоценности, не то, что бы надеть. Да и случая для этого пока не было. До этого момента.

Мэтт был в роскошном костюме, который ему подарил Жорж, красивый и невообразимо счастливый и довольный.

Они стояли рядом. Тоненькая стройная девушка и высокий, хорошо сложенный мужчина. Несмотря на высокие каблуки, она казалась маленькой и хрупкой рядом с ним, крепким и широкоплечим. Она - голубоглазая и светловолосая, он, наоборот, кареглазый, с черной, как смоль, шевелюрой.

Они взволнованно вслушивались в заветные слова, которые негромко и торжественно произносил приятный пожилой мужчина, стоя перед ними.

Они даже не догадывались о том, какую красивую пару собой составляют, как хорошо смотрятся вместе.

Совсем не это имело для них значение.

Голос девушки дрожал, когда она произносила всего одно слово, которое меняло всю ее жизнь - согласна. Мэтт сказал это твердо и уверенно.

Не менее решительно он надел кольцо на тонкий красивый пальчик своей невесты. Но ее пальцы взволнованно дрожали, когда она надевала ему кольцо. Сердечко трепетало в груди, и неожиданно екнуло, когда прозвучали слова:

- Объявляю вас мужем и женой!

С улыбкой на лице Мэтт наклонился и поцеловал ее в губы. Кэрол улыбнулась в ответ и вдруг почувствовала острое желание завизжать, что есть сил, от дикого восторга, нахлынувшего на нее.

Они устроили свой маленький праздник, отправившись в хороший ресторан. Объедались вкусными блюдами, поднимали бокалы и произносили тосты в свою честь, поздравляли друг друга, смеялись и шутили.

Медленно танцевали под красивую музыку, и только тогда обратили внимания на то, что на них смотрят с восхищением и даже некоторой завистью. Это их позабавило. Их любовь и счастье так бросались в глаза, что для окружающих было очевидно, что они только что поженились. А золотые новенькие кольца, поблескивающие на руках, развеивали все сомнения.

Кэрол не могла не заметить, как смотрят на Мэтта женщины. Слишком часто, слишком пристально, слишком заинтересовано. Но сейчас это ее только порадовало и наполнило гордостью. Да, он выделялся, привлекал внимание и нравился женщинам. Пусть они смотрят и завидуют, потому что он принадлежит ей, он ее муж. Она не боялась, потому что поняла, насколько сильно он ее любит по тому, сколько счастья было сейчас в его глазах. Он не замечал не только взглядов женщин, но и их самих. Он не видел перед собой никого, кроме нее. И никто больше ему не был нужен, только она одна.

Они вернулись в квартиру Кэрол поздно, пьяные и веселые. Включили музыку, наплевав на соседей, открыли шампанское, разбив нечаянно пробкой люстру и придя от этого в неописуемый восторг. Не разуваясь, они танцевали прямо на осколках под быструю ритмичную музыку, грохочущую на весь дом, обливались шампанским, громко хохоча и крича от восторга.

Их неистовство было жестоко прервано появлением полицейского.

Соседи не выдержали, наябедничали! Неужели они не понимают, что они счастливы, просто хотят немного повеселиться? Разве они этого не заслужили? Заслужили, еще как заслужили!

- У нас свадьба! Мы сегодня поженились! - улыбаясь во весь рот, объясняла Кэрол сердитому стражу порядка - молодому мужчине с лукавыми игривыми глазами. Он пытался сохранить строгий вид, но его глаза улыбались, смотря на красивую, опьяненную счастьем и шампанским девушку в роскошном мокром платье, на не менее мокрого, пьяного и счастливо мужчину рядом с ней.

- Заходите! Выпейте за нас! За нас еще никто не пил, никто не поздравлял, мы сами себе желаем счастья, потому что только вдвоем в этот самый прекрасный день в нашей жизни! Так уж получилось! - говорила Кэрол заплетающимся языком. - Проходите, ну же!

- Я бы с удовольствием выпил за вас, но я на работе - нельзя.

- У-у-у! - расстроилась девушка. - Какая жалость!

- Я понимаю, что у вас важное событие, но музыку придется все-таки сделать потише. Уже глубокая ночь, а вы так шумите. Думаю, вы сможете найти для себя занятие поинтереснее и не такое шумное, - полицейский лукаво улыбнулся.

Молодожены одновременно озарились красивыми задорными улыбками, поняв намек.

- Время веселья вышло, используйте свою брачную ночь прямо по назначению, и не мешайте соседям спать!

Искренне пожелав им счастья, добрый и понимающий полицейский удалился. Мэтт прикрутил музыку и поменял репертуар на более спокойный и мелодичный.

Разбросав одежду по всей квартире, они побежали в душ смывать сладкое и липкое шампанское. Намыливая друг друга, они немного успокоились. Неуемное веселье сменилось нежной страстью, счастливый смех - горячими поцелуями, восторженные вопли - томными вздохами и стонами удовольствия.

Мэтт отнес выкупанную обнаженную жену, дрожащую от желания в его объятиях, в спальню и заботливо посадил на постель. Она схватила его за шею и с силой притянула к себе, заставив упасть на нее. Почувствовав прижатое к ней горячее обнаженное тело, она застонала под ним и ответила на его страстные ласки и жаркие поцелуи.

Вряд ли соседям удастся сегодня поспать.

Утром их разбудил звонок в дверь. Набросив на голое тело красивый пеньюар, Кэрол сонно поплелась к двери, гадая, кого это принесло в такую рань. Мельком взглянув на настенные часы, она равнодушно отметила про себя, что уже полдень. Если еще хочется спать - значит рань! После брачной ночи и она, и Мэтт, а так же и соседи, имеют полное право отоспаться!

Не взглянув в глазок, она медленно открыла дверь, потирая слипающиеся глаза. Перед ней стоял Рэй.

- Ты что, до сих пор дрыхнешь? Опять заболела, что ли?

- Нет, - буркнула Кэрол недовольно. - Со мной все в порядке. Спасибо за беспокойство. Пока, Рэй!

Она собралась закрыть дверь, но он придержал ее, состроив возмущенную гримасу.

- Как это - пока? Я приехал к тебе в гости и, вообще-то, хотел бы войти.

- Ты слишком балуешь меня своим вниманием. Ты пробыл у меня позавчера весь день. Может, совсем уже переберешься, что бегать туда-сюда?

- Да хоть сейчас. И на развод сразу же подам - ты только скажи!

- Рэй, не паясничай. Не обижайся, но я правда хочу спать.

- Ночи не хватило, что ли? Ты на часы смотрела?

- Сколько хочу, столько и сплю! Спросить забыла!

- Ты мне не темни! Давай, выкладывай, чем это ты ночью занималась, что весь день спать собралась? И впусти меня, в конце концов! - он оттолкнул ее и вошел в прихожую.

- Рэй, не хами, я рассержусь! Выйди, ты не имеешь никакого права сюда врываться!

- А почему ты говоришь шепотом? - Рэй подозрительно прищурил глаза и тут же изумленно их распахнул, увидев валявшийся неподалеку на полу бюстгальтер, одну туфлю на высокой тонкой шпильке и пустую бутылку из-под шампанского.

- Ни хрена себе, картинка! Что-то у тебя здесь немного не прибрано, деточка! С каких это пор ты разбрасываешь нижнее белье по квартире, а? Ты что, бурную вечеринку с сексуальными оргиями устраивала? Почему меня не позвала? Я всегда тебя приглашал!

Схватив его за плечи, Кэрол пыталась выпроводить его за дверь.

- Рэй, пожалуйста, уходи!

- А-а, все ясно! Здесь твой ненаглядный Джек, потому ты меня и выгоняешь. Обижаешь меня из-за этого дрянного адвокатишки? Хорошо, я уйду, но знай, ты ранила меня прямо в сердце, и я никогда тебе этого не прощу!

Рэй замолчал, забыв закрыть рот, сраженный тем, что увидел за ее спиной. Кэрол обернулась. Ленивой походкой к ним подошел Мэтт, босиком и в одних брюках.

- Что происходит, котенок? - поинтересовался он у девушки, испепеляя Рэя пронзительным взглядом. - Кто это?

Рэй потерял дар речи, смотря на него. Мгновение они разглядывали друг друга одинаковыми возмущенно-удивленными взглядами.

- Кэрол, кто это? - ошеломленно спросил Рэй.

Тяжело вздохнув, Кэрол перевела дыхание и постаралась улыбнуться.

- Это Мэтт.

- Мэтт?!

Проигнорировав нелепый возглас Рэя, она продолжила, взглянув на Мэтта:

- Мэтт, это Рэй. Познакомьтесь.

- Ах, Рэй! - Мэтт немного расслабился. - Привет, Рэй. Я о тебе много наслышан.

Рэй растерянно пожал протянутую ему руку и снова посмотрел на Кэрол.

- Объясни мне, пожалуйста, что здесь происходит? - голос его задрожал от ярости. - Что здесь делает этот… мужчина? - он еле сдержался, чтобы не выругаться. - Ты что, спятила?

- Рэй, успокойся. Я взрослая девушка и…

- Взрослая? Ты взрослая дура - вот ты кто!

- Эй, ты, подбирай выражения! - Мэтт негодующе выпрямился.

Рэй яростно раздул ноздри.

- Что?! А ты не вмешивайся, я не с тобой разговариваю! Собирай свои шмотки и проваливай, пока я сам тебя отсюда не вышвырнул!

- Рэй, как ты смеешь? - Кэрол задохнулась от негодования.

- Смею! С каких это пор ты стала трахаться с первыми встречными? То на пушечный выстрел к себе никого не подпускала, а тут вдруг такое! – он махнул рукой в сторону разбросанных по полу вещей. - Крышу, что ли, сорвало? Так я быстро ее на место поставлю!

Он повернулся к Мэтту.

- Что ты стоишь? Я что-то не ясно сказал?

- Ясно. Иди к себе домой и там распоряжайся. Я не к тебе пришел, и не тебе меня выгонять, - спокойно ответил Мэтт.

Рэй окинул взглядом его фигуру, прикидывая, сможет ли он выставить за дверь этого наглеца. Усомнившись в этом, он переключил свое внимание на девушку.

Кэрол подошла к Мэтту, став перед ним, чтобы предотвратить возможную стычку с неуправляемым Рэем, в которого словно опять бес вселился. Мэтт положил ладони ей на плечи и слегка сжал, успокаивая дрожащую от возмущения девушку.

- Рэй, я все тебе объясню, только, пожалуйста, успокойся.

- А что ты мне собралась объяснять? Думаешь, мне что-то не ясно? Подцепила этого выродка где-то, притащила домой. Что непонятного?

- Я люблю этого мужчину, Рэй. И знакома я с ним давно.

- Да? Тогда ты, наверное, знаешь, что он женат? Посмотри, какое милое колечко у него на пальчике. Тебя это совсем не смущает?

- Представь себе, не смущает. Да, он женат. На мне.

- Ха-ха-ха, очень смешно! Перестань, Кэрол, я серьезно с тобой разговариваю. Объясни мне, зачем ты его сюда притащила? Ты что, с Джеком поссорилась и решила таким образом отомстить ему?

Руки у Кэрол задрожали.

- Рэй, я повторяю, я люблю этого мужчину. Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? - сказала она, не став заострять внимание на вопросе о Джеке.

- А как же Джек? Разве вы больше не встречаетесь? Неужели ваша великая любовь, наконец-то, закончилась?

Кэрол вздрогнула, почувствовав, как пальцы Мэтта сжались, больно впившись в ее плечи.

- Рэй, я знаю, что ты очень обидишься, но мы тебя обманывали. Мы с Джеком никогда не встречались. Джек работал на меня, понимаешь? Я наняла его, как адвоката. Я не готова была еще рассказать тебе о своих проблемах, а ты все время пытал меня вопросами, вот мы и сочинили, что у нас роман, чтобы прикрыть под ним правду. Так что, между нами ничего никогда не было. Можешь у Джека спросить, он подтвердит.

- А что мне спрашивать? Дурака-то из меня не делай, ладно? Не встречались они! Просто трахались, что ли? То ты у него ночуешь, то он у тебя! Это ты перед этим чучелом выгораживаешься, что ли? Извини, конечно, что я тебе вот так все испортил, но я не раскаиваюсь. Лишь бы избавить тебя от этого женатого лицемера, пока он тебе окончательно мозги не запудрил. Уж лучше встречайся со своим Джеком, я к нему уже как-то привык.

Рэй насмешливо посмотрел в глаза Мэтта.

- Вот так-то, плейбой, надула она тебя. Парень у нее есть, и такой парень, который сотрет тебя в порошок, если узнает, что ты был здесь. Так что уноси отсюда ноги, пока он тебя здесь не застал.

Кэрол с трудом держалась, чтобы не расплакаться. Подойдя к Рэю, она сунула ему под самый нос руку, демонстрируя обручальное кольцо.

- Ты знаешь, что это, Рэй?

- Ну, кольцо.

- Да, Рэй, кольцо! Обручальное! Такое же, как у него, - она указала на Мэтта. - А это - мой муж. Познакомься!

Подхватив с полочки маленькую сумочку, она трясущимися руками достала свидетельство о браке и вручила Рэю.

- Вот, взгляни, если до сих пор не поверил.

Рэй опустил глаза на документ и побледнел.

- Так это что, правда? - растерянно он посмотрел на Мэтта.

Тот мрачно кивнул.

- Вчера расписались, - сам себе сказал Рэй, не в силах в это поверить и откинулся на стену, задрав вверх лицо. - Вот теперь я точно ничего не понимаю! Откуда он взялся, этот Мэтт? С неба свалился, что ли, и прямо к тебе в мужья?

- Не с неба, не угадал. Я был в немного другом месте, в тюрьме, - холодно объяснил Мэтт. - А Джек и Кэрол меня оттуда вызволили.

Свидетельство вдруг выскользнула из рук Рэя, а бледное лицо посерело.

- Я узнал тебя! Вот почему мне показалось знакомым твое лицо! Ты тот самый маньяк - педофил, которого Джек так старался вытащить на свободу! Я видел в «новостях»!

- Рэй, Мэтт был осужден по ошибке. Джек нашел настоящего убийцу, поэтому Мэтт сейчас на свободе.

Рэй устремил на нее обезумевшие глаза.

- Девочка, неужели ты поверила этому адвокату? Да он же тем и занимается, как убийц на волю выпускает!

- Только не на этот раз. Это я его наняла для того, чтобы он освободил Мэтта. Джек провел расследование, отыскал настоящего убийцу.

- Кэрол, нельзя верить этому человеку, Джек подлый и бессовестный. Сколько раз я тебе об этом говорил? - Рэй указал пальцем на Мэтта. - И ему тоже не верь! Они лгут тебе. Сговорились, и лгут!

- Зачем им мне лгать? Нет, Рэй, ты просто очень многого не знаешь. Я все тебе расскажу, только не сейчас. Потом мы сядем вдвоем и спокойно обо всем поговорим.

- Ты сошла с ума! Ты вышла замуж за маньяка, убийцу, извращенца!

- Рэй, замолчи сейчас же! Не смей так говорить, никогда, слышишь меня? Вот поэтому я и скрывала все от тебя, потому что ты не способен поверить и понять! Я знала, что ты так отреагируешь! А вот Куртни меня поддерживала!

- Поддерживала? Тогда вы обе сошли с ума! Кэрол, умоляю тебя, оставь немедленно этого человека, и поехали со мной домой. Ничего страшного, все ошибаются, для этого и придумали разводы. Тебе не нужно больше никогда встречаться ни с этим Мэттом, ни с Джеком.

- Рэй, это не я, а ты сошел с ума! Джек предупреждал меня, что ты будешь вмешиваться в мою личную жизнь и сживать со света всех, с кем я захочу быть. И он прав! Ты хочешь разрушить мою личную жизнь, не желаешь подпускать ко мне мужчин! Почему, Рэй?

- Потому что ты выбираешь плохих мужчин. И не просто плохих - страшных! Ты просто притягиваешь к себе самых последних подонков! Сначала Джек, теперь этот…

- Джек всегда делал для меня только хорошее и во всем помогал. А Мэтт лучший из мужчин, которых я встречала в своей жизни. Поэтому он теперь мой муж, а Джек - наш друг, и я ему доверяю! А вот кто ты? Забыл, что ты хотел со мной сделать? Если я и притянула к себе подонка, так это тебя!

Рэй покраснел от обиды, но решил проглотить, слишком обеспокоенный происходящим и тем, что натворила эта девчонка.

- Ну, хорошо, Кэрол, малышка, - примирительно сказал он. - Пусть твой Джек решил изменить своим правилам и помочь невиновному. Пусть он, - Рэй кивнул в сторону Мэтта, - и правда не совершал всех этих страшных преступлений. Но, девочка, если он не убийца детей, это еще не повод выходить за него замуж! Ты посмотри на него! Он же в отцы тебе годится! Тебе что, мало молодых парней? Зачем он тебе нужен?

- Рэй, заткнись!

- Он столько лет провел за решеткой, даже если он невиновен, он пропитался тюрьмой и ее законами до мозга костей! Со своей репутацией он никогда не найдет хорошую работу, ты будешь жить в нищете и со всех сторон слышать о том, что твой муж - маньяк. Это пятно, которое не сотрется даже временем, ты это понимаешь? Он потащит тебя за собой в пропасть и грязь!

- Замолчи! Убирайся отсюда!

- Он хоть в постели еще что-то может? Я очень удивлюсь, если да! Разве его не кастрировали в тюрьме за то, что он сделал с маленькими девочками? Сколько он сидел? Восемь лет, больше? Ты хоть понимаешь, что его там все восемь лет трахали всей зоной во все дырки, а? Тебе не противно? Я бы к нему даже не прикоснулся!

Рэй с омерзением вытер руку, которую подавал Мэтту, о штаны, всем своим видом показывая, что если бы знал раньше, что собой представляет этот человек, ни за что бы не позволил ему к себе прикоснуться.

В глазах у Кэрол потемнело, и ей показалось, что она лишается сознания. Поэтому она не сразу поняла, что произошло дальше.

Мэтт одним широким шагом приблизился к Рэю и, стиснув одной рукой его горло, приподнял над полом и вжал в стену, словно это был не высокий крепкий мужчина, а легкая тряпичная кукла. Рэй на мгновение опешил, поразившись такой силе, но этого мгновения было достаточно для того, чтобы упустить шанс дать отпор, потому что стальные пальцы почти лишили его сознания, с беспощадной силой сдавив горло. Рэй посинел и обмяк, вися над полом, пригвожденный к стене.

- Мэтт, отпусти его! - пришла в себя Кэрол и, подскочив к ним, вцепилась в руку Мэтта, пытаясь оторвать от горла Рэя. - Мэтт!!!

Она истошно закричала, безумно испугавшись того выражения, которое увидела на лице своего мужа.

Ничего более страшного она никогда не видела в жизни!

Ее вопль отвлек Мэтта и, бросив на девушку косой взгляд, он разжал пальцы. Рэй рухнул на пол, задыхаясь и судорожно ловя ртом воздух. Улыбнувшись, Мэтт наклонился и поднял его, схватив за грудки.

- И откуда ж ты набрался таких познаний о тюремной жизни - из дешевых фильмов? Хочешь, я тебя просвещу, как закоренелый зэк, пропитавшийся тюрьмой и ее законами «до мозга костей»?

Он резко развернул Рэя лицом к стене и, схватив за шиворот, заставил наклониться вперед. Другой рукой схватил его за пояс и грубым сильным движением рванул на нем джинсы. Рэй вскрикнул и забился в его руках, пытаясь вырваться. Спустив ему штаны вместе с трусами, Мэтт заломил его руки за спину и, без особых усилий удерживая сопротивляющегося Рэя одной рукой, другой расстегнул себе штаны. Рэй вдруг позеленел от ужаса и, осознав, что не может вырваться, закричал.

- Кэрол, что ты стоишь! Убери от меня своего чокнутого муженька!

Но девушка не могла пошевелиться, смотря на Мэтта широко раскрытыми глазами.

- Мэтт, что ты делаешь? - прохрипела она сдавленным голосом.

- Твой муж хочет тебе изменить, со мной, разве не видишь? - завопил Рэй в отчаянии. - Не стой, ради Бога! Убери его от меня!!!

Он вдруг застонал, осознав, как нелепо звучат его слова «убери его от меня», обращенные к хрупкой девушке. Если он, сильный спортивный мужчина, не может справиться с этим выродком, то что может сделать она? Рэй зажмурился, стиснув зубы, дрожа от отвращения и ужаса, в ожидании страшного момента.

Мэтт громко рассмеялся и неожиданно отпустил его. Рэй отскочил от него, как ошпаренный и, подхватив штаны, поспешно натянул на крепкие стройные бедра. Увидев бледную дрожащую девушку с ужасом в красивых больших глазах, Мэтт хмыкнул и застегнул штаны.

- Не падай в обморок, котеночек, я просто хотел его проучить и немного попугал!

Кэрол сжалась, все еще не в силах прийти в себя. Ничего себе - попугал! И это - мягкий, безобидный и безответный Мэтт?

- Я не буду спрашивать, что ты там хотел сделать с Кэрол, потому что, боюсь, если я это узнаю, ты не выйдешь отсюда живым, - обратился он к Рэю. - Насколько я знаю, ты ей не отец, так что нечего ошиваться возле моей жены, тебе ясно? И здесь чтобы я тебя больше не видел!

- Да кто ты такой… - задыхаясь от ярости, прошипел Рэй.

- Я - ее муж. А вот ты ей никто. Так что подбирай свои штаны и проваливай!

Рэй повернулся к Кэрол, но она угрюмо молчала, сердито поджав губы.

- Мне жаль тебя, девочка, - тихо сказал он. - Поступай, как знаешь. В чьи руки ты себя отдала - сама не понимаешь.

Покосившись на Мэтта, он вышел и зло хлопнул дверью.

Мэтт устремил на девушку тяжелый взгляд, медленно подошел и вдруг влепил звонкую пощечину.

Вскрикнув, Кэрол ошеломленно уставилась на него широко раскрытыми глазами.

Он прошел мимо и скрылся в спальне.

Из горла Кэрол вырвались рыдания и, чтобы сдержать их, она зажала рот ладонью. Опустившись на пол, она сжалась в комочек и, закрыв лицо руками, горько расплакалась.

Немного успокоившись и взяв себя в руки, она поднялась и на трясущихся ногах зашла в спальню.

Мэтт сидел на полу, подперев спиной шкаф и уныло обхватив голову руками.

- Мэтт, не верь ему, - дрожащим голосом взмолилась Кэрол, не решаясь подойти. - Я клянусь тебе, между мной и Джеком никогда ничего не было! Единственная наша вина в том, что мы позволили Рэю так думать. Но он бы со свету меня сжил, если бы узнал, что нас связывало на самом деле. Ты же видишь, как он реагирует на тебя и на то, что мы освободили тебя из тюрьмы. Он нам не верит, не верит в твою невиновность! Но это он сгоряча. Со временем он поймет, что был не прав. Он неплохой человек, Мэтт.

Мэтт молчал, не двигаясь. Кэрол подошла к нему и, присев, нерешительно положила ладони на его руки.

- Мэтт, - простонала она и убрала его руки, заглядывая ему в лицо.

Он отвернулся. Девушка ахнула, увидев слезы на его щеках.

- Мэтт, ты что, плачешь? Умоляю тебя, не молчи, скажи хоть что-нибудь! Ты мне не веришь, да?

Уронив голову ему на колени, Кэрол расплакалась.

- Я люблю тебя! Я так давно люблю тебя, целую жизнь, целую вечность! Мне никто и никогда не был нужен, кроме тебя!

- Правда? Но ведь у тебя же кто-то был до меня, - чуть слышно проговорил Мэтт. - Это Джек?

- Нет, Мэтт, у меня никогда никого не было, я даже ни с кем не встречалась!

- Надо же, как нагло ты умеешь врать! - горько усмехнулся он. - А невинности ты сама себя лишила?

Плечи девушки сжались, и мгновенье она молчала, продолжая прижиматься к его коленям.

- Мне было почти четырнадцать, когда мама продала меня одному из посетителей. Я вскрыла себе вены, и она побоялась делать это опять. У нас жила сестра Рэя, Пэгги, она ему позвонила, он приехал и забрал меня. Я не могла тебе об этом рассказать. Но вот теперь ты знаешь, что женат на дешевой шлюхе, которую купили за сто баксов.

Его ладонь легла ей на затылок и нежно погладила по кудрявым волосам. Наклонившись, он прижался губами к ее голове.

- Давай уедем, котеночек, далеко-далеко, уедем прямо сейчас.

- Как уедем?

- Очень просто. Я не могу здесь оставаться. Сама видишь, меня все ненавидят, меня здесь со света сживут. Я не хочу постоянно слышать о том, что я маньяк и убийца. Я не выдержу. Ты даже представить не можешь, каково это. Твоя семья меня не примет. Если я тебе нужен, если ты любишь меня так, как говоришь, поехали со мной. Поверь мне, это наш единственный шанс быть вместе.

- Но почему, Мэтт? Что нам может помешать? Что способно нас разлучить, если мы сами этого не хотим?

- Джек, например.

- Джек?

- Ты веришь ему, котеночек, и даже не знаешь, что он заставляет меня от тебя отказаться, хочет нас разлучить. После выписки из больницы я должен немедленно улететь туда, куда он скажет, и никогда не возвращаться. А если я этого не сделаю, он грозился навсегда запереть меня в сумасшедший дом, а тебе сказать, что я на самом деле больной психопат и убил этих маленьких девочек. Он даже доказательства уже подготовил - первоклассные подделки диктофонных и видеозаписей, где я якобы признаюсь в убийствах. Когда ты уехала к нему на встречу, он примчался к нам и начал угрожать мне этими кассетами. Мама поэтому и умерла, посмотрела кассету, и сердце не выдержало. И я, и ты, мы оба знаем, что Джек сильнее нас, и он вполне способен меня уничтожить, отправить в психушку или натравить на меня своих дружков – бандитов, чтобы они меня прикончили. Он серьезно настроен, Кэрол. И я его боюсь. Ты знаешь, что он со мной сделает, когда узнает, что я на тебе женился? Ты доверяешь ему. А мне ты веришь? Кому ты поверишь сейчас - мне или ему, когда он начнет тебе доказывать, что я убийца?

- Мы с ним спорили по поводу твоей невиновности с самого начала, но он не смог меня переубедить. Как я могу поверить в то, что ты - больной психопат, когда вижу перед собой вполне нормального и адекватного человека? Я верю тебе, Мэтт. Но я не понимаю, зачем ему это нужно? Он же столько усилий приложил, чтобы вызволить тебя из тюрьмы - не для того же чтобы запереть в дурдом или убить! В этом нет никакого смысла.

- Смысл есть, котеночек, еще какой! Он все продумал, решил за нас наши судьбы. Он освободил меня, но он не собирался позволить нам быть вместе.

- Почему?

- Потому что он влюблен в тебя. Что ты на меня так смотришь? Не делай вид, что ты этого не знала, я ни за что не поверю.

- Мэтт, этого не может быть, - неуверенно возразила Кэрол.

- Но это же так очевидно! У него же все на лице написано, разве ты не заметила? Он спит и видит, как затащить тебя в постель… или тебя туда вернуть.

- Мэтт, я никогда не была с ним в постели! Ну, поверь же ты мне!

- Это же надо быть таким хитрым и коварным мерзавцем! Спрашиваешь, какой смысл? Я объясню. Освободив меня, прежде всего он помог тебе, сделал великое одолжение, и ты благодарна ему теперь по гроб жизни. Он заставил тебя им восхищаться, доверять, поверить в то, какой он умный, сильный и всемогущий. Ты же преклоняешься перед ним, разве нет? Этого он и добивался! На втором месте - карьера. Ты заметила, какой поразительный успех ему принесло мое дело? Он стал героем не только в твоих глазах, но и в глазах народа, прессы! Улавливаешь теперь смысл? А, выпустив меня на свободу, он планировал по-тихому от меня избавиться. Взять за горло и зашвырнуть на другой край земли. Он знал, что мне некуда деться, что я у него на крючке. Уничтожить меня ему ничего не стоит, если у него хватило сил достать меня со дна, то тем более у него их хватит на то, чтобы столкнуть меня обратно, да еще и закопать поглубже, чтобы уже не вылез. Это он доказал мою невиновность, одно его слово, и весь мир опять будет считать меня маньяком. И я больше, чем уверен, что и из этой ситуации он вывернется, да так, что его карьера не пострадает. Придумает что-нибудь, чтобы не потерять свою славу героя. Но это в крайнем случае он будет губить меня принародно. Он избавится от меня так, чтобы об этом никто не узнал, и не важно, где он меня погребет - в психушке, или в земле, он сделает все, чтобы это осталось его маленькой тайной. Страшно подумать, сколько у него может быть таких вот «маленьких тайн». В тюрьме он приставил ко мне в охрану мафию. Ты представляешь, что это за человек? Когда он узнает, что я сбежал из больницы и нахожусь у тебя - мне конец, девочка моя.

Взяв ее личико в свои ладони, он пристально посмотрел ей в глаза отчаянным страдальческим взглядом.

- Я не отдам ему тебя, ни за что. Этот засранец просчитался, и знаешь, в чем он допустил ошибку, на чем споткнулся? На нашей любви! Он не ожидал, что у нас с тобой все так быстро получится, что мы будем двигаться с такой скоростью. Мы за пару дней сделали то, на что иным людям требуются месяцы, если не годы - мы стали любовниками, потом женихом и невестой, а теперь мужем и женой. А он был уверен в том, что избавится от меня прежде, чем ты ляжешь со мной в постель, не говоря уже обо всем остальном! Выходит, и в тебе он ошибся. Не ожидал, что ты сразу же прыгнешь со мной в постель. Вот, наверное, теперь бесится! - Мэтт улыбнулся, не пытаясь скрыть своего удовольствия.

- Бесится? - в полном замешательстве переспросила Кэрол. - Я ничего такого не заметила.

- Да ты вообще ничего не замечаешь, или просто делаешь вид! Что ты сидишь такая вся шокированная, а? Ты не веришь в то, что я тебе говорю?

- Мэтт, как я должна себя вести? Все перевернулось с ног на голову! - она прижала ладони к вискам, словно ее мучила головная боль. - Что же получается? Я считала Джека нашим другом, а он оказался врагом? Я думала, что он подарил нам возможность быть вместе, а ты говоришь, что он нас разлучает!

- Да, ты все правильно поняла, я рад.

- Мэтт, может, ты все же ошибаешься? Может, ты что-то не правильно понял?

- Ошибаюсь? Что ж, можешь проверить. Позвони ему и скажи, что я здесь. И ты меня больше не увидишь. Зато убедишься в том, что я сказал правду. А еще мы можем поступить по-другому - просто подождать, когда он сам узнает, что я воспротивился ему и нахожусь рядом с тобой. Думаю, нам недолго придется ждать. Удивительно, что он до сих пор не знает, что я сбежал из больницы, а то он бы в первую очередь сюда примчался.

Он не отрывал взгляд от девушки, словно старался прочесть ее мысли.

- Решай, слово за тобой. Я отдаю полностью в твои руки наше будущее, мою судьбу, мою жизнь. Без тебя я не уеду. Или мы уезжаем вместе, или остаемся здесь и ждем, когда придет Джек и уничтожит нашу любовь и меня. Времени мало, котеночек, если мы хотим спасти нашу любовь, действовать нужно немедленно, иначе может быть поздно.

В этот момент резко зазвонил телефон.

- О! - почти весело воскликнул Мэтт. - Спорим на мою жизнь, что это Джек! Сейчас он спросит, с тобой ли я. Если ты скажешь «да», он примчится сюда через минуту, а если «нет», велит запереться дома и ни в коем случае не открывать мне двери, и сразу же сообщить ему, что я здесь!

Кэрол сняла трубку и взволнованно прижала к уху.

- Алло!

- Кэрол, Мэтт у тебя?

Трубка дернулась в ее руке и едва не упала на пол. Мэтт беззвучно рассмеялся, улегся на пол, сложил руки на груди и закрыл глаза, изображая покойника.

- Нет. А что, его уже выписали? - удивилась Кэрол.

- Послушай меня, Кэрол. Ты ни в коем случае не должна впускать его в квартиру. На улицу не выходи.

- Не поняла?

- Я что, так непонятно выражаюсь? - голос Джека был резким и раздраженным. - Сиди дома и не высовывайся! Если твой ненаглядный к тебе заявится, дверь ему не открывай, и сразу позвони мне. Теперь поняла?

- Но почему? Джек, что случилось?

- Пока ничего не случилось, и не случится, если ты будешь делать то, что я тебе сказал.

- Но почему я не должна открывать дверь Мэтту? Какая муха тебя укусила? Джек, ты что, с ума сошел?

- Нет, не я, а твой любимый!

- Джек, не надо так о нем говорить…

- Кэрол, прошу тебя, закрой свой хорошенький ротик и хоть раз в жизни сделай то, что тебе велят! Ты выбрала себе не того мужчину, а я теперь должен решать твои проблемы и спасать тебя от этого ненормального! Вы мне оба уже поперек горла, вы и ваша придурковатая любовь! Какого хрена ты в него так вцепилась - не оторвешь! Впустишь его - жизнью поплатишься, слышишь меня? Я не шучу, Кэрол!

- Ты мне угрожаешь? - поразилась Кэрол.

- Я не угрожаю, я тебя предупреждаю! Мэтт больной, он очень опасен! Он убьет тебя! Верь мне, Кэрол! А ему не верь, чтобы он тебе не говорил! Я докажу тебе, только не сейчас, сначала мне нужно его найти, пока он до тебя не добрался!

- Джек, я ничего не понимаю, но я сделаю так, как ты говоришь. И я надеюсь, что ты мне все объяснишь!

- Молодец, умница ты моя!

- А что ты собираешься делать, когда найдешь Мэтта?

- И ты еще спрашиваешь? Отправлю туда, где ему самое место - в дурдом! А теперь извини, солнышко, мне некогда. Мне нужно найти этого придурка. Я пришлю к твоему дому охрану. Они будут через час, не бойся. Пока! - в трубке раздался звонкий поцелуй.

- Пока, - Кэрол в смятении посмотрела на трубку и положила на рычаги.

Мэтт встал на колени и, подняв руки вверх и растопырив пальцы, двинулся на нее.

- У-у-у, берегись, я страшный маньяк, я пришел сюда, чтобы тебя убить! А перед тем, как убивать, я женюсь на своих жертвах! Ну как, страшно? - опустив руки, он замер в ожидании оценки своего актерского мастерства.

Кэрол молчала и только ошеломленно хлопала длинными ресницами.

- Где же Джек? О боже, где же он?! Тебя нужно немедленно спасать! Зачем же ты ему солгала? Теперь ты умрешь! Как мне тебя убить? Задушить, зарезать? О, я придумал! Я буду любить тебя до смерти! Я замучаю тебя оргазмами! Вот такой я страшный маньяк!

Схватив девушку, он со смехом повалил ее на пол и стал осыпать нежными поцелуями.

- Он хочет отправить тебя в дурдом, - прошептала Кэрол, отворачиваясь от поцелуев и пытаясь подняться - ей сейчас было не до шуток.

- Ну, а я тебе что говорил?

- Он назвал нашу любовь придурковатой! - возмутилась она.

- У него все придурковатые, один он такой умный!

- И что мы у него поперек горла! И что я так в тебя вцепилась, что не оторвешь! Выходит, он хочет оторвать, а я ему не даю это сделать?

- Мы оба не даем ему это сделать, потому мы и застряли у него поперек горла! - подтвердил Мэтт весело. - И его это невероятно бесит! Он злится на нас обоих! Ты заметила, как упрямо он не хотел оставлять нас наедине? Никогда не выйдет, как в больнице, например, стоит и пялится.

- Да, это я заметила. Я очень злилась на него за это.

- Видела бы ты, как его коробило, когда я тебя целовал! Так кипятился, что я ждал, что вот-вот из него дым повалит! - хохотал Мэтт. - А когда наткнулся на запертую дверь палаты, наверное, вообще чуть не умер, бедняжка! Такими злющими глазами на меня смотрел - мне даже жалко его стало.

- Мэтт, хватит! Чего ты веселишься, я не понимаю! По-моему, совсем не смешно! Что делать-то?

- Выбирать. Я или он.

- А кто мой муж - ты или он? - негодующе воскликнула Кэрол.

- Думаю, что совсем скоро мужа у тебя не будет.

- Не говори так, меня очень пугают эти слова.

- О-о-о, меня они пугают еще больше. Муж-то я. Ну, что ты решила, моя королева? Казнить или миловать будешь своего муженька?

- Мэтт, прошу тебя, хватит! Мне плакать хочется, а ты издеваешься!

Он перестал улыбаться и посмотрел на нее серьезными грустными глазами.

- А как мне плакать хочется - ты себе даже не представляешь. Кэрол, поехали, время не ждет. Решайся, я все равно увезу тебя, согласишься ты или нет. Ты моя жена, и ты должна быть со мной! В горе и радости, помнишь? - он погладил ее по щеке, и глаза его наполнились слезами. - Пока смерть не разлучит нас.

Кэрол вздохнула и прижалась к его груди.

Через полчаса они остановили попутную машину в двух кварталах от дома, в котором располагалась квартира Кэрол. Загрузив в багажник большой чемодан, Мэтт сел на заднее сиденье рядом с девушкой и обнял ее за плечи.

- Отвезите нас, пожалуйста, туда, где мы могли бы взять напрокат машину, - с улыбкой попросил он водителя.

- Без проблем! - отозвался тот, улыбнувшись в ответ.

Наклонившись, Мэтт погладил ушко Кэрол губами.

- Он допустил еще одну ошибку. Хочешь знать, какую? - шепнул он.

- Какую?

- Он недооценил меня. И я его перехитрил.

 » Глава 17.

Они ехали уже трое суток, останавливаясь только затем, чтобы заправить бак, купить еду и сходить в туалет. Поочередно вели машину, и пока один сидел за рулем, другой отсыпался на заднем сидении. Мэтт держался довольно бодро, стремясь как можно скорее и дальше уехать от ненавистных ему мест, Кэрол была обессилена.

Она спала на заднем сидении, и уже не в состоянии была вести машину. Видя, как она измучена, Мэтт не заставлял ее больше садиться за руль.

Он гнал машину вперед, не обращая внимания на тупую боль в онемевшей спине, на уставшие руки, держащие руль уже восемнадцать часов подряд, на слезившиеся от напряжения глаза и пронзающую его мозг нестерпимую боль.

Понимая, что нужно отдохнуть, что, управляя машиной в таком состоянии, он рискует их жизнями, Мэтт, в конце концов, сдался и, свернув с основного шоссе, поехал дальше по дорожному указателю, который обещал довести до мотеля. Вскоре он разглядел в темноте огоньки и с облегчением вздохнул. Боже, как же хотелось ополоснуться под душем, нормально поесть и растянуться во весь рост на мягкой постели.

Остановившись перед небольшим двухэтажным домом, на котором неоновым светом горела вывеска «Мотель», Мэтт заглушил мотор и обернулся назад. Протянув руку, он слегка встряхнул Кэрол за плечо.

- Котеночек, просыпайся! Приехали.

- Приехали? Куда? - девушка привстала, с трудом подняв отяжелевшие веки, и сонно посмотрела в окно.

Разглядев вывеску, она улыбнулась.

- Слава Богу! Я думала, я так и умру здесь, на заднем сидении. Спасибо, что, наконец-то, сжалился надо мной.

- Не обижайся, котеночек. Ты же понимаешь, что чем дальше и быстрее мы уедем, тем тяжелее ему будет нас отыскать и догнать.

- Думаешь, он будет за нами гоняться? - усомнилась Кэрол, вылезая из машины.

- Я не думаю, я уверен. Не тот человек, этот Джек Рэндэл, чтобы вот так запросто позволил утереть себе нос!

С этим Кэрол не могла не согласиться.

Достав из багажника чемодан, Мэтт свободной рукой сжал кисть девушки и повел за собой к дверям мотеля.

Документов у них никто не спрашивал, поэтому Мэтт смело написал в графе регистрационного журнала вымышленные имена. Дежурный выдал им ключ и вежливо поинтересовался, не желают ли они заказать ужин, который, при желании, может быть подан прямо в номер. Мэтт согласно кивнул и, подхватив чемодан, поднялся вверх по лестнице на второй этаж, где располагались их апартаменты. Кэрол устало поплелась за ним.

Приняв душ, она немного взбодрилась, почувствовав себя значительно лучше. Пока Мэтт купался, она присела возле телефона и набрала домашний номер Куртни. Трубку снял Рэй.

- Привет, это я.

- Кэрол! - закричал он в трубку. - Ты где?

- Я далеко, Рэй. Куртни вернулась?

- Нет еще. Кэрол, немедленно возвращайся домой, ты меня слышишь?

- Нет, Рэй.

- Если вы уехали из-за меня, я готов извиниться перед ним! Черт с ним, буду любить его, как родного, только, умоляю, возвращайтесь!

- Пожалуйста, простите меня, если сможете. Я очень люблю и тебя, и Куртни. У меня все хорошо, не волнуйтесь. Я еще позвоню. Пока.

Она слышала, как он что-то кричит в трубку, но решительно нажала на рычаг. На глаза навернулись слезы. Глубоко вздохнув, Кэрол прилегла на кровать. Разлука с Куртни и Рэем, а также то, как нехорошо она с ними поступила, заставляло ее сердце обливаться кровью. Но если бы она потеряла Мэтта, ее сердце бы разорвалось на кусочки и от него вообще бы ничего не осталось. Она сделала свой выбор, и ни на секунду в нем не усомнилась.

Она вздрогнула, услышав в ванной какой-то странный звук, как будто упало что-то большое и тяжелое.

Вскочив, Кэрол бросилась к двери.

- Мэтт, с тобой все в порядке?

Он не ответил, и тогда она, не колеблясь, открыла дверь.

Он лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни. На краю ванны было смазанное пятно крови, а из раны на разбитом лбе Мэтта струйкой сбегала на пол кровь.

- Мэтт! Мэтт, ты жив? - Кэрол прижалась ухом к его груди и, расслышав равномерные удары, облегченно вздохнула. Поднявшись, она открыла кран и, набрав в ладонь воды, плеснула ее в лицо Мэтта. После третьей попытки привести его в чувства, он, наконец-то, приоткрыл глаза. Непонимающим взглядом он посмотрел на склонившуюся над ним девушку.

- Мэтт, что с тобой? Тебе плохо?

- В глазах потемнело, - рассеянно отозвался он.

- Ты ударился головой о край ванны, когда падал. Сильно болит?

- Не знаю…

- Попробуй встать.

Он послушно поднялся на ноги, поддерживаемый девушкой и вышел из ванной. Подведя его в кровати, Кэрол осторожно уложила его на белые простыни.

- Сейчас, подожди минутку, - она бросилась к чемодану и торопливо его раскрыла. Выхватив оттуда маленькую аптечку, она вернулась к Мэтту и присела рядом. Он молчал, смотря куда-то перед собой усталыми покрасневшими глазами, пока Кэрол обрабатывала его рану.

- Ты просто переутомился. Видано ли, почти четверо суток за рулем! Все, я больше не допущу такого, ты слышишь меня? Мы будем на ночь останавливаться в мотелях и отдыхать столько, сколько потребуется.

Он молчал. Отвернувшись на бок, он закрыл глаза.

- Мэтт, тебе плохо? - взволновано спросила Кэрол.

- Голова болит, - прошептал он так тихо, что она с трудом разобрала его слова.

- Выпьешь обезболивающее?

Так и не дождавшись ответа, она наклонилась и посмотрела ему в лицо. Он спал. Вздохнув, Кэрол поцеловала его жесткие черные волосы, мокрые после душа. Осторожно, боясь его потревожить, она прилегла рядом и, разглядывая красивое измученное лицо, легонько гладила его по голове.

С тех пор, как они уехали, он был сам не свой. Мрачный, молчаливый, задумчивый. И очень грустный.

Он становился все более раздражительным и несдержанным, злился на все и на всех, по поводу и без.

Кэрол объясняла это усталостью и эмоциональным напряжением, не желая признавать настоящую причину его дурного настроения. Она чувствовала, что он так и не поверил в то, что между ней и Джеком ничего не было. Он не поверил ей.

Это приводило ее в отчаяние. Он не задавал больше вопросов, не пытался что-то узнать, даже не спросил о том, правда ли то, что она ночевала у Джека, а он - у нее. Кэрол готова была все объяснить, но сама не решалась вернуться к этой теме. Почему он не спрашивает? Значит ли это, что он уже все для себя решил, и, чтобы она не говорила, он все равно не поверит?

Кэрол хотелось выть от досады. Как, как ему доказать, что она не обманывает его? Будь проклят тот день, когда она пригласила Джека зайти, и он встретился с Рэем, когда она позволила ему подумать, что у нее с Джеком роман! Будь проклята та ночь, когда она согласилась поехать к Джеку и провела ее в его квартире! Будь проклята та ночь, когда Джек остался у нее! Она сама загнала себя в эту ловушку. Будь неладен этот Рэй и его длинный язык!

Ну почему он лезет в ее жизнь? Они с Мэттом были так счастливы, а он пришел и все разрушил! Теперь между ней и Мэттом холодная стена, которой он отгородился от нее, и она не знала, как через нее пробиться. Ведь она ни в чем не виновата, она не сделала ничего плохого. Она не заслужила пощечины, не заслужила недоверия! Она отдала всю душу, так ждала, так боролась, и в результате оказалась предательницей, лицемеркой, обманщицей. Он ударил ее. Она никогда бы не подумала, что он может ее ударить. Он не извинился, значит, все еще считал, что она это заслужила, что поступил правильно. Горькая обида затаилась у нее в душе, хотя она этого и не показывала. Она старалась его понять, оправдать в своих глазах. Было очень больно, что он поверил словам человека, которого видел впервые в жизни, а ей даже не позволил объясниться и сразу поднял на нее руку. Но сейчас она думала только о том, как его убедить, что с Джеком у нее ничего не было. В данный момент это было для нее самым важным.

Ей не нравилось, как он выглядел, но она списывала это насчет усталости. Когда он пришел к ней из больницы, он не походил на того изможденного и нервного человека, которого она оставила в палате, а в день их свадьбы он был таким красивым, и даже, казалось, помолодевшим, что она решила, что все его печали остались позади, он успокоился и пришел в себя от потрясшего его горя. Но теперь он выглядел еще хуже, чем в больнице. Из-за глубоких теней вокруг, глаза казались немного запавшими, а белки с покрасневшими сосудами придавали ему больной вид. Лицо снова как будто осунулось, черты обострились. Усталый больной взгляд, изможденное лицо, и странно смотревшийся на фоне всего этого возбужденный блеск в черных зрачках, как будто внутри он был чем-то очень взбудоражен, а снаружи казался обессиленным и унылым. А еще эти головные боли. Наверное, это из-за них он так измучен и раздражителен. Опять упал в обморок. Так и убиться можно. Шутка ли - головой о ванну! Как бы после этого удара его боли не усилились еще больше. Хотя, в принципе, они же не настоящие, а вымышленные. Это сбивало Кэрол с толку. Как такая боль может быть вымышленной? Как могут быть вымышленными обмороки? Может, врачи чего напутали или не доглядели? Человек так мучается, а они говорят, что с ним все в порядке! Разве такое возможно? Нет, как только они обоснуются где-нибудь – где, они пока еще не решили - она настоит на том, чтобы он прошел повторное обследование.

Принесли ужин. Кэрол не стала будить Мэтта. Он крепко спал, и даже во сне выглядел несчастным и грустным. Поев, она выключила свет и устроилась рядышком на постели. Взяв его крепкую тяжелую руку, она поднесла ее к губам и горячо поцеловала. Потом прижала к сердцу и, удовлетворенно вздохнув, закрыла глаза. Ей ни о чем не хотелось думать. Ни о том, что ждет ее впереди, ни о том, что осталось позади. Ей было хорошо сейчас, рядом с ним, мужчиной ее мечты, а все остальное не имело значения.

Ей снова приснился кошмар. И никогда ей еще не было так страшно во сне, как на этот раз. Случилось что-то ужасное. С ней. На этот раз именно с ней. Настал ее черед. Она это поняла.

Она стояла и не могла пошевелиться, а со всех сторон на нее наступал ненавистный черный туман. Он медленно окутывает ее, с ног до головы, она кожей его ощущает. Впервые она почувствовала его, до этого она его только видела. Холод и озноб. Темно. Трудно дышать. Черная пелена забирается в глаза, ослепляя ее, в нос и рот, и душит. Ее охватывает паника. Она пытается закричать, и не может. Пытается вырваться, но он держит крепко. Словно она попала в большой кокон, как муха, и он держит ее, чтобы отдать на растерзание приближающемуся кровожадному пауку.

Она чувствовала, что к ней приближается что-то ужасное. Она знала, что это. Она уже видела это много раз, только никогда оно ее не трогало. Оно забирало других. А теперь оно приближается к ней. Две светящиеся точки.

Чьи-то страшные глаза. Как она ненавидела и боялась этих глаз, которые мучили и пугали ее всю жизнь.

Она не сразу поняла, что это. Теперь она знала.

Это смерть. Это боль. Страх. Отчаяние. Тьма. То, что она называет черным туманом. А кокон, в который она попала - это могила.

Глаза приблизились и налились кровью. Пусть они ее убьют, но только не забирают с собой туда, откуда пришли. Пусть исчезнет этот удушливый холодный туман, она не хотела в нем оставаться. Она хотела к Эмми. Она мертва, но она в другом месте. Светлом и чистом.

И вдруг она почувствовала, что свободна. Кокон исчез.

А напротив, прямо перед ней застыли кровавые глаза. Они смотрели на нее, не отрываясь, не мигая.

- Беги!

Она вздрогнула, узнав голос Эмми. Ей было очень страшно, хотелось повернуться и бежать. Бежать, что есть сил, чтобы спастись. Но почему-то она стояла на месте и продолжала смотреть в глаза своей смерти.

И, вместо того, чтобы бежать, заплакала. Горько, отчаянно, истерично. Завыла, как воет собака, почувствовав свою смерть.

Она проснулась в слезах. Вскочив, бросилась в ванную и там, опустившись на холодный пол, разрыдалась. Тело била мелкая дрожь. В груди пульсировала страшная боль, словно ее душу пытались вывернуть наизнанку.

Хотелось корчиться и громко кричать. Это не сон. Это беда.

На пороге появился взъерошенный и перепуганный Мэтт.

- Котеночек! Что случилось?

Подскочив к ней, он упал на колени и схватил ее за плечи.

- Что с тобой? Что-то болит? Кто-то обидел?

Она бросилась ему на шею и обняла со всех сил.

- Мне плохо! Мне никогда не было так плохо! Беда, Мэтт, беда! Я чувствую!

- Какая беда? О чем ты? Домой звонила? Там что-то случилось?

- Нет, не там! Здесь! Она здесь!

Мэтт прижал ее голову к груди и ласково погладил светлые мягкие волосы.

- Все будет хорошо, мой котеночек. Я с тобой. Я никому тебя не дам в обиду. Я убью любого, кто захочет причинить тебе боль. Тебе, наверное, что-то приснилось? Что-то очень страшное, что так тебя напугало?

- Да, - простонала Кэрол жалобно.

- Ну-у, моя маленькая, разве можно так реагировать на сны? Успокойся, это же просто сон. Твое воображение. Все хорошо. Пока я с тобой, тебе нечего и некого бояться, а я с тобой буду всегда. Я смогу тебя защитить.

- Да, ты очень сильный, - протянула девушка с восхищением в голосе.

- Да, - улыбнулся он, - когда я злюсь, я очень сильный. И мой маленький нежный котеночек не должен ничего бояться.

Взяв ее на руки, он с легкостью поднялся и вышел из ванной.

- Ты очень сильный. И очень красивый, - серьезно сказала девушка.

Он засмеялся, ужасно довольный ее восхищением.

- Меня никто никогда не носил на руках, - заметила она. - Я даже не думала, что это так приятно. Ты держишь меня с такой легкостью, что я на самом деле ощущаю себя маленьким котенком.

Опустив ее на постель, он лег рядом и, обняв за талию, притянул к себе. Его теплые губы прижались к ее губам.

- Тебе уже лучше? - лукаво спросила Кэрол.

- Нет. Моя голова раскалывается пополам. Но в твоих силах отвлечь меня от боли. Заодно, и сама успокоишься и выкинешь из головы всякие глупости.

- Не понимаю, о чем ты? - игриво удивилась она.

- Все ты понимаешь, маленькая хитрая негодница! Меня не проведешь!

Он защекотал ее бока, и Кэрол засмеялась, забыв о страшном сне и обо всех своих страхах.

Мэтт прав. Пока он рядом, ей нечего бояться. Он оказался таким сильным и отважным мужчиной, что бояться рядом с ним было бы просто глупо. Если за ней придет смерть, он поставит ее «раком» и спустит штаны…

Утром они заправили машину, и отправились дальше.

Ни отдых, ни «сексотерапия», как он выразился ночью, не заставили его выглядеть хотя бы немного лучше. Он был очень бледен, кожа вокруг глаз, казалось, потемнела еще больше. На лбу красовался пластырь, любовно наложенный на рану заботливыми руками Кэрол. На ее вопросы он отвечал однозначно - все нормально. И опять был не в духе.

Кэрол не трогала его, равнодушно разглядывая однообразный пейзаж за окном. Шел дождь. В груди застряла тупая боль. Между ними снова холодная стена, которая ночью, вроде бы, исчезла. Так она подумала. Это становилось невыносимым.

- Мэтт, что с тобой?

- Я же уже сказал - все нормально.

- Нет, не нормально. Давай поговорим, прошу тебя. Я не могу так больше.

- Давай поговорим. О чем?

- О том, за что, по твоему мнению, ты меня ударил.

- О Джеке, значит. Нет, о нем я не хочу разговаривать, - он помолчал. - У меня только один вопрос.

- Какой?

- Когда он заходил справиться о твоем здоровье, ну, когда еще розочку подарил, он заходил в спальню?

- Нет. Зачем ему заходить туда? Мы выпили чай на кухне, и он ушел.

- Тогда еще один вопрос. Зачем ты уткнула меня мордой в полку, точнее, мою фотографию, которая стояла в рамочке в твоей спальне? Надоело любоваться на мою физиономию?

- Как это - мордой в полку? - ничего не поняла Кэрол. - Твоя фотография стоит на месте.

- Нет, она не стоит, она лежит. Что ж, если это сделала не ты, то значит Джек. Только его может до такой степени раздражать мое лицо. Как же он мог опрокинуть мою фотографию, если не был в твоей спальне?

- Мэтт, ну зачем Джеку твоя фотография? Не был он там, не был! - чуть не плача воскликнула Кэрол.

- Но не могла же она сама упасть. Ее кто-то перевернул. Если не ты, то кто?

- Может, это я задела ее, когда пыль протирала, и не заметила.

- Хорошо, понятно.

- Что тебе понятно? - в отчаянии вскричала Кэрол. - Не было у меня с ним ничего, не было! Останови машину, я выйду!

- Что?

- Домой я поеду, вот что! Не веришь - не надо! Тогда нам нет никакого смысла ехать дальше.

- Ты не поедешь домой, - спокойно и твердо сказал он. - Ты поедешь туда, куда я тебя повезу.

- Мэтт, я так тебя ждала, так мечтала о том, как мы будем вместе, я сделала все, чтобы этого добиться! Для чего, ты думаешь, я все это делала? Для того, чтобы спать с Джеком?

- А почему бы нет? Я в тюрьме, и не известно было, выйду ли я оттуда вообще, а он вот, рядом, молодой, симпатичный.

- Как ты можешь? - проскулила Кэрол, и глаза ее заблестели от слез.

Она не могла найти слов, слишком сильно раненная тем, что происходит. Раненая им. Разве не доказала она свою любовь? Что еще нужно, чтобы доказать? Она нашла его, она освободила его, вышла за него замуж - почему он не подумает об этом? Почему слова Рэя разом перечеркнули все, что она сделала ради любви, ради него?

- Я верила в тебя, - тихо сказала она, отвернувшись. - Верила, когда никто тебе не верил. Я пришла к тебе и отдала свое сердце, когда все от тебя отвернулись. Ты сказал - я не виноват, и я поверила, несмотря ни на что! Я думала, что ты ответишь мне тем же доверием. Только теперь я поняла, что если бы со мной случилось что-то подобное, как с тобой, ты ни за что бы мне не поверил, как я поверила тебе. Сказал бы кто-то - она виновата, и ты даже не стал бы меня спрашивать, так ли это. Ты ударил меня - а за что? За что?! Ни за что. Спасибо, Мэтт. Больше мне нечего тебе сказать.

Она смотрела в окно, и слезы бежали по ее лицу.

- Ты обманываешь меня. Зачем? - грустно спросил он. - Зачем ты так стараешься выглядеть невинным ангелочком в моих глазах? Это так нелепо. Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты любишь меня всю жизнь. С шести лет. Что тебя никогда не интересовали другие мужчины, что ты никогда ни с кем не встречалась. Это же полный бред. Да, я готов поверить, что ты запомнила меня тогда, а потом решила отыскать, может из любопытства, может просто так, от нечего делать, может действительно затем, чтобы поблагодарить - но за что? Я же ничего такого особенного не сделал. Ничего, что можно запомнить на всю жизнь и привязаться ко мне до смерти! Это все похоже на плохо выдуманную сказку для детей. Я готов поверить в то, что сейчас что-то действительно для тебя значу, потому что ты меня спасла в полном смысле этого слова, я вижу, что ты меня любишь, что ты готова ради меня на все. Но будь со мной настоящей. Расскажи о том, что было раньше на самом деле, как рассказала о том, что с тобой произошло в четырнадцать лет. Я не верю, что ты не встречалась с мужчинами. Это невозможно. Ты красивая, ты бросаешься в глаза, выделяешься среди остальных. Я влюбился в тебя, как пацан. Даже этот бессердечный надменный Джек, который считает себя выше всех, удостоил тебя великой чести стать его возлюбленной. Из-за тебя он губит меня. А ты ничего не видишь, ничего не слышишь, ничего не замечаешь! Может, ты просто не заметила, как он затащил тебя в постель? И других мужчин тоже просто не замечала, а?

В Кэрол начал просыпаться гнев.

- Я с детства ненавидела мужчин, потому что моя мать им продавалась, потому что они сновали повсюду как тараканы в доме, где я жила, они смеялись надо мной, обижали! А после того, как меня изнасиловал один из них, я испытывала перед мужчинами только страх и отвращение. А ты мне показался тогда таким добрым, таким хорошим. Я знала одно - ты бы никогда меня не обидел! Я так думала. Да, я полюбила тебя сразу, потому что была ребенком, который очень хотел кого-нибудь любить, да некого было! Появился хороший дядя, который очень мне понравился. Я так ждала, когда ты снова приедешь. Сначала я мечтала о том, чтобы ты был моим папой. Потом стала думать о тебе, как о мужчине. Да, если бы у меня были другие мужчины, если бы я могла с ними встречаться, я бы не стала искать тебя. Зачем? Я не притворяюсь недалекой дурочкой, наверное, я такая на самом деле, раз моя жизнь и мои чувства похожи на нелепую, плохо выдуманную сказку для детей! Только почему ты говоришь мне об этом только сейчас? Зачем делал вид, что веришь и понимаешь? Ты, наверное, не мог понять, кто я - лицемерка или глупая дурочка? Смеялся надо мной про себя?

Кэрол хотелось убежать, исчезнуть, провалиться сквозь землю. Он втоптал ее в грязь. И она вдруг действительно почувствовала себя полной дурой, больной на голову девчонкой. Она могла вынести, когда над ней подсмеивался Джек, она бы вынесла, если бы ее не понимал и смеялся над ней весь мир. Но только не он. Ее могли понять только Эмми и Куртни. Они не считали ее дурочкой. Слова Мэтта - это плевок в самую душу, которую она ему открыла, плевок в самое чистое и светлое, что было в ее жизни, в ее сердце. И то, что столько лет согревало ее, вдруг потухло. Ее мечты, ее память о нем, стремление к нему - это всего лишь нелепость. Ха-ха-ха, как смешно! Может, если она сама над собой посмеется, станет легче?

Уткнувшись в окно, она за весь день больше не произнесла ни слова.

Мэтт тоже не стремился завязать разговор.

Куда они едут, зачем? Когда она уезжала, она знала. А теперь - нет.

И только вечером, когда они устроились в очередном мотеле, перед тем, как заснуть, Мэтт прервал затянувшееся молчание.

- Все это не имеет значения. Думала ли ты обо мне все эти годы, как жила, с кем встречалась, зачем решила меня найти - все это теперь не важно. Мы любим друг друга сейчас, мы муж и жена, мы вместе - вот это главное. Я не хотел тебя обидеть. Прости за то, что ударил. Этого никогда больше не повторится. Обещаю. Только не обманывай меня, никогда. Этого я натерпелся от бывшей жены.

Он обнял ее и поцеловал в висок.

- Ну, что - мир?

- Мир, - тихо откликнулась Кэрол пустым безжизненным голосом.

Он прижался к ней сзади и погладил стройное бедро. С тихим прерывистым вздохом потерся об упругие нежные ягодицы, но девушка вдруг отодвинулась.

- Я устала.

Она чувствовала, как он прожигает ее взглядом, не двигаясь, но все равно не повернулась. Закрыв глаза, она почувствовала, как проваливается в черный пустой сон. Последнее, что она слышала - это как он с силой откинулся на спину, а потом сердито отвернулся.

Утром ее разбудил сильный толчок сзади. Вздрогнув от неожиданности, она распахнула глаза. Бедра стиснули сильные пальцы, предупреждая попытку отстраниться.

- Мэтт!

Он сжал ее в крепких объятиях и еще сильнее прижал к себе, задыхаясь от страсти, с силой и с какой-то яростью вонзаясь в ее тело. Зажатая в его руках, девушка не могла пошевелиться. Но она не стала сопротивляться, лишь, когда он отпустил ее, изумленно посмотрела на него.

- Что ты на меня так смотришь?

- Ничего. Зачем ты так?

- А ты зачем?

- Но я, правда, вчера очень устала.

- А я вчера тебя и не тронул.

Соскочив с постели, он ленивой походкой отправился в душ.

Проводив его взглядом, Кэрол села, озадаченная и шокированная. Ей начинало казаться, что она совершенно не знала Мэтта, ей казалось, что знала. Он становится другим. Или он просто становиться самим собой, открывая перед ней себя настоящего? Образ, который стоял у нее перед глазами столько лет, рушился с пугающей скоростью.

Ей стало не по себе. Очень не по себе.

Может, он просто злится на нее, потому так себя и ведет? Его же как подменили с той самой минуты, когда Рэй сказал, что она встречалась с Джеком! Да, наверное, в этом все дело. Бесится, ревнует. А еще она ему вчера отказала. Обиделся. Не надо его провоцировать, накалять обстановку, вот и все.

И он успокоится. Должен успокоиться… когда-нибудь. И снова станет прежним. Мягким, ласковым, нежным Мэттом с добрыми грустными глазами. Нет, с добрыми, но теперь не грустными, а счастливыми.

Когда он вышел из душа, Кэрол подошла к нему, нежно обняла и поцеловала.

- У нас все будет хорошо, правда… любимый?

Он расцвел и улыбнулся.

- Мне нравится, когда ты так меня называешь. Да, у нас все будет хорошо. Ты не обращай на меня внимания. Это все из-за того, что у меня болит голова. Ничего страшного, я подлечусь, и все будет хорошо. Пожалуйста, достань мне чистую одежду. Ты пока одевайся, я пойду, взгляну на машину. Что-то мне не нравится звук двигателя.

Кэрол открыла его сумку и достала голубые джинсы. Мэтт нетерпеливо выхватил их у нее из рук и поспешно надел. Девушка отыскала рубашку и вынула из сумки. Застегивая «молнию» на сумке, она заметила, как внутри что-то блеснуло. Заглянула и обомлела. Это был пистолет. Протянув руку, она осторожно достала его и повернулась к Мэтту.

- Осторожнее, котеночек, он заряжен, - невозмутимо предупредил он, увидев в ее руках оружие.

- Мэтт, где ты его взял? Зачем он тебе?

- Как это зачем? Во-первых, мы в дороге, а в дороге может случиться все, что угодно. На собственном опыте знаю.

- А во-вторых?

- А во-вторых, за мной гоняется твой яростный поклонник с мафией в придачу. Этот пистолет мне пригодится, если они меня догонят - для того, чтобы я мог застрелиться.

- Опять твои дурацкие шуточки!

- Котеночек, я никогда не шучу, это только так кажется. Положи оружие на место, пожалуйста. Я потом научу тебя, как с ним обращаться, а пока лучше не трогай.

Заправив рубашку в джинсы, он обулся и, накинув легкую ветровку, направился к двери.

- Все, Кэт, я жду тебя на улице.

Только когда он ушел, до Кэрол вдруг дошло, как он ее назвал. Почувствовав себя крайне неприятно, она все же решила не заострять на этом внимания. Ну, вырвалось по привычке, сам, наверное, не заметил.

Только раньше он не путался в именах. За исключением одного раза, во время приступа, когда не узнал ее и принял за свою бывшую жену. Кэрол старалась не вспоминать и не думать об этом.

Когда она вышла на улицу, он стоял у раскрытого капота и вытирал руки тряпкой.

- Ну что, у нас проблемы с машиной? - поинтересовалась Кэрол.

- Небольшие, но продолжить наше путешествие мы сможем… пока. Двигатель ни к черту! И как я не заметил, когда мы брали эту колымагу?

- Нас заверили, что машина в полном порядке, - напомнила девушка.

- Надо было заглянуть под капот, несмотря на их заверения!

- Мэтт, а что ты хотел, беря машину напрокат? - Кэрол ласково улыбнулась ему, успокаивая.

- Я хотел доехать на ней куда надо без проблем!

- А починить ты не можешь?

- Знаешь, сколько времени мы потеряем? Нужно будет перебрать весь двигатель, заменить изношенные детали, а может, вообще выкинуть его на помойку и поставить новый!

- Давай поставим.

- Нет, мы поедем дальше. Пока мы будем возиться с этой чертовой развалюхой, твой воздыхатель меня прикончит.

- А если станем где-нибудь в степи?

- Маловероятно. В крайнем случае, бросим машину, и продолжим путь автостопом.

- Как бросим? Мы не можем этого сделать! Мы должны ее вернуть! Разве ты забыл, мы поручились вернуть ее компании в филиале в…

- А мы в «в» не поедем. Мы поедем совсем в другой город, очень далеко, чтобы Джек не смог нас вычислить, и сомневаюсь, чтобы там оказались филиалы этой компании. Не переживай, мы позвоним и сообщим, где сдохла их развалюха, пусть забирают, если им так надо. Они обязались, что до их филиала мы доедем, так вот мы не доехали, и только по их вине. Что прикажете - взвалить их машину на плечи и тащить дальше на себе? Они не выполнили свои обязательства, мы тоже. Я еще в суд на них подать могу!

- Ух, ты какой! Не думала, что ты так хорошо просвещен о правах потребителя! - Кэрол засмеялась и с любовью поцеловала его в щеку.

- А что ты думала - что один твой Джек такой умный? Он не единственный, кто знает закон.

Кэрол промолчала. Похоже, Джек у него просто из головы не выходит!

- Ладно, тебе лучше знать. Ты всю жизнь за рулем, а я в машинах не разбираюсь. Так что вверяю себя в твои руки! Поехали, значит, поехали!

- Тогда садись, Кэт, а то дождь начинается. Будь он неладен! Надоел уже.

Изменившись в лице, Кэрол села в машину. Когда он устроился в кресле рядом, она тихо заметила:

- Ты назвал меня Кэт.

Он бросил на нее удивленный взгляд.

- Я тебя так не называл.

- Назвал.

- Не мог я тебя так назвать! Тебе послышалось. И, пожалуйста, не упоминай при мне имя этой потаскухи.

Кэрол не стала спорить.

Было уже далеко за полдень, когда они остановились у придорожного кафе, решив пообедать. Кэрол уже умирала от голода и чуть не завопила от радости, когда Мэтт, наконец, сжалился и, недовольно стискивая челюсти, согласился прервать путь на полчаса.

Еда была ужасной, но они съели все, что заказали. Голод не тетка, и не известно, когда удастся поесть в следующий раз. Скорее всего, поздно ночью, в каком-нибудь очередном грязном мотеле. Кофе Кэрол пить не смогла, потому что по вкусу оно напоминало блевотину. Гадая, из чего можно было сделать такой кофе, она купила бутылку кока-колы. Мэтт проглотил кофе, не заметив странного вкуса. И вообще, пообедал он с аппетитом и удовольствием, в отличие от Кэрол. Наверное, тюрьма делает людей неприхотливыми, с грустью подумала она.

- Купи что-нибудь в дорогу, пирожков или там сэндвичей каких-нибудь… не знаю, смотри сама. И еще воды возьми, - распорядился он.

Дождь не прекращался. Все лил и лил. Трасса была скользкой, «дворники» не успевали смахивать со стекла потоки льющейся воды, видимость была ужасной. Но Мэтт даже не сбросил скорость, не обращая внимания на советы Кэрол. Он гнал и гнал вперед, как одержимый. И нельзя было не признать, что, несмотря на плохую погоду, он вел машину уверенно и ловко. Может, кому-то такой дождь и был помехой, но только не ему. Он в дождь и гололед справлялся с загруженными фурами в несколько тонн, а легковой «форд» был в его руках просто игрушкой, даже в такую погоду.

По крайней мере, Кэрол совсем не волновалась за их безопасность и спокойно дремала рядышком, убаюканная шумом дождя. И они действительно без приключений и неприятностей поздним вечером добрались до какого-то придорожного мотеля и, сняв номер, благополучно в нем расположились.

Искупавшись и поужинав, они в прекрасном настроении расслабились в мягкой уютной постели. Мэтт выглядел бледным и уставшим.

- Мэтт, так куда мы едем?

- Пусть это будет для тебя сюрпризом.

- Но я не хочу сюрпризов. Я хочу знать, долго ли ты еще собираешься ехать?

- Я остановлюсь только тогда, когда почувствую себя в безопасности.

- И где это будет?

- Где-нибудь на краю земли.

- Может, тогда лучше сменить машину на самолет?

- Нет. Так нас будет слишком легко вычислить. Ведь в аэропорту мы не сможем воспользоваться фальшивыми именами. Вот если бы у нас были документы на другие имена… Но их нет.

Кэрол не разделяла его уверенности в том, что Джек будет их преследовать. И она не понимала, почему Мэтт так в этом уверен. Если, конечно, призадуматься, вспомнить некоторые детали и сопоставить их, вполне возможно признать, что Джек действительно немного к ней неравнодушен, хоть Кэрол и верилось в это с трудом. Но даже если это так, Джек не из тех мужчин, которые гоняются за женщинами, а тем более, за женщиной, выбравшей другого мужчину. Он гордый и надменный.

Чем больше Кэрол об этом думала, тем больше в ней появлялось сомнений, что Джек из-за нее хочет уничтожить Мэтта. Ну не могла она поверить в то, что все, что сделал для нее Джек, было направлено на то, чтобы добиться ее расположения, или чего там еще, в общем, ее, одним словом. Для нее это было невероятным. Зачем Джеку прилагать столько усилий ради какой-то девчонки, самой обыкновенной, когда он запросто и без труда может найти себе намного более красивую, умную и интересную женщину, достойную его внимания? Кэрол еще могла бы допустить, что Джек в нее влюблен, если бы считала себя неотразимой красавицей, такой, как Даяна, например, рядом с которой любой мужчина может просто потерять голову. Но она таковой не была. А потому все, что сейчас происходило, приводило ее в полное недоумение и смятение.

- Мэтт, как ты себя чувствуешь? - неожиданно для себя самой спросила она, вглядываясь в его странно нездоровое лицо.

- Нормально, Кэт. И перестань меня об этом постоянно спрашивать, меня это раздражает. Спокойной ночи, - неприветливо и резко отозвался он, отворачиваясь от нее.

Кэрол помолчала, чувствуя, как тревожно сжалось сердце.

- Мэтт, я не Кэт.

- Что?

- Я - не Кэт!

Он повернулся, удивленно приподняв бровь, и раздраженно хмыкнул.

- А кто же ты?

Челюсти у Кэрол отвисли от изумления.

- Мэтт, если это опять твои нелепые шутки, то скажу тебе - они мне не нравятся все больше! - разозлилась она, сердито отодвигаясь от него на край кровати.

Он продолжал недоуменно смотреть на нее, и Кэрол с ужасом поняла, что он не шутит.

- Я Кэрол, - растерянно прошептала она. - Ты что, опять меня не узнаешь?

Подняв руки, он потер виски, болезненно сморщившись.

- Мэтт, - позвала девушка дрожащим голосом.

- Что, котеночек? - он бросил на нее нежный взгляд, мгновенно преобразившись в ласкового и мягкого, и Кэрол поняла, что на этот раз он ее узнал.

- Что с тобой? - стараясь не показать своего страха, спросила она.

- Я очень устал. Пожалуйста, давай поговорим завтра.

- Голова болит?

- Да, немного.

Повернувшись на бок к ней лицом, он закрыл глаза и мгновенно уснул. Кэрол долго не двигалась, не отрывая от него широко раскрытых глаз.

Потом вдруг резко вскочила и поспешно оделась.

Бросив взгляд на Мэтта и убедившись, что он спит, она бесшумно покинула номер. Как только за ней закрылась дверь, Мэтт открыл глаза и тоже встал. Неторопливо натянув джинсы и накинув рубашку, он вышел следом.

Кэрол подбежала к стойке портье и нетерпеливо огляделась.

- Эй, можно воспользоваться телефоном? - тихо окликнула она для очистки совести и, не дожидаясь ответа от хозяина, который, судя по всему, уже спал где-нибудь в комнате, схватила телефон и торопливо набрала номер. Руки дрожали и не слушались.

Ей ответил автоответчик, и на мгновение Кэрол растерялась. Когда это Джек успел поставить себе автоответчик? Ей не нужен был автоответчик, ей нужно было поговорить с ним!

- Джек, пожалуйста, если ты дома, возьми трубку! - взмолилась она дрожащим голосом. - Это я, Кэрол. Мне очень нужно…

Она вскрикнула от неожиданности, когда трубку грубо вырвали у нее из рук. Обернувшись, она встретилась со злыми глазами Мэтта, побагровевшего от ярости. Она сжалась, испугавшись, потому что ей показалось, что он сейчас ее ударит прямо зажатой в сильных пальцах трубкой. Но он сгреб со стойки телефон и в бешенстве швырнул его о стену. Аппарат с грохотом разлетелся на кусочки.

- Ну? - Мэтт угрожающе наклонился к перепуганной девушке. - И что же тебе нужно?

- Я просто… - Кэрол не успела ничего сказать, потому что на шум прибежал хозяин мотеля и, увидев разбитый телефон, закричал от негодования и возмущения, набросившись на Мэтта с ругательствами. Тот медленно повернулся к нему и, схватив за голову, резко, с силой повернул в сторону.

Раздался страшный хруст, и гневные ругательства оборвались.

- Помолчи, пожалуйста, - невозмутимо сказал ему Мэтт, все еще держа за голову. - Не видишь, я с женой разговариваю?

Он разжал руки, и безжизненное тело тяжело рухнуло на пол.

Кэрол в шоке уставилась на мертвого мужчину, парализованная ужасом, не в силах поверить в происходящее. Это просто сон, очередной кошмар, потому что этого не может быть на самом деле. Нужно просто проснуться.

Мэтт схватил ее за руку и грубо поволок к выходу.

- Что ты делаешь? Отпусти меня! Мэтт! - пришла в себя Кэрол и попыталась вырваться.

Открыв дверь, он подтащил ее к машине и грубо затолкал внутрь.

Пока он обходил машину, чтобы сесть с другой стороны, Кэрол выскочила и отбежала на несколько шагов. Обернувшись, она посмотрела на Мэтта и в истерике закричала:

- Ты убил его! Ты его убил! Убил!!! Ты спятил!

Он направился к ней, скривив губы в такой ненависти, что Кэрол, недолго думая, развернулась и со всех ног бросилась прочь. Но сильные руки впились в ее тело в следующее же мгновение, и она закричала от страха, подумав, что он сейчас свернет ей шею, как хозяину мотеля.

Мэтт зажал ей рот и понес к машине. Кэрол забилась в сильных руках, задыхаясь от ужаса. Впихнув ее в машину, он приподнял рубашку и вытащил из-за пояса пистолет.

Кэрол замерла, когда черное дуло заглянуло ей в глаза. Дыхание ее остановилось, она не могла оторвать взгляд от маленькой дырочки, из которой в любую секунду могла вылететь пуля и оборвать ее жизнь.

- Двинешься - убью!

До ее сознания с трудом дошел смысл его слов. Он обошел машину, продолжая целиться в девушку, сел рядом и заблокировал замки на дверях.

Сунув пистолет обратно за пояс, он включил зажигание. Взвизгнув колесами, машина резко рванулась с места.

- Куда?! - в отчаяния закричала Кэрол. - Мэтт, остановись, умоляю тебя! Да что с тобой?!

Не слыша ее криков, он надавил на газ еще сильнее и вылетел на трассу, не заметив проезжающую мимо машину. Его реакция была молниеносной, и только это спасло их жизни и жизни тех, кто сидел в той, другой машине. Ударив по тормозам, он резко вывернул руль. «Форд» занесло на скользком асфальте, но Мэтт справился с управлением и твердой рукой выровнял машину. Спокойно развернувшись, он направился по трассе вслед за удаляющимся автомобилем, быстро набирая скорость. Обогнав его, он проигнорировал яростные гудки, посланные вслед возмущенным водителем, а тем более не заметил, как тот выразительно крутил пальцем у виска, высказывая о нем свое мнение. Пустым взглядом Мэтт смотрел перед собой на дорогу, и если бы Кэрол сейчас заглянула ему в глаза, она бы подумала, что он отключился от мира сего, а машину ведет автоматически.

Но она не могла посмотреть на него, потому что без чувств обмякла на сидении, ударившись головой о приборную доску, когда Мэтт неожиданно и резко затормозил, пытаясь избежать столкновения.

Мэтт этого даже не заметил, как будто вообще о ней забыл.

Он просто ехал вперед, смотря на черный мокрый асфальт, освещенный светом фар, ни о чем не думая.

Он не понимал, куда он едет и зачем, и не хотел понять - его это нисколько не интересовало. Перед ним была дорога, и больше ничего. Всю свою жизнь он видел перед собой дорогу, этот асфальт.

Дорога - это его жизнь. И раз он видит перед собой дорогу, значит, все в порядке, так, как и должно быть. Значит, он все еще жив, и куда-то опять едет. Куда - не важно. Главное - едет.

Он молод, дорога - это его работа. И он любит свою работу.

Он, машина и серый асфальт. Как только доставит груз, он займется поисками подарка для своей возлюбленной. Он любил дарить ей подарки.

Она всегда так радовалась, и ее радость согревала ему сердце, заставляя его плавиться от любви. Он обязательно на ней женится, только заработает денег на свадьбу. Эта будет роскошная свадьба, предел мечтаний каждой девушки. Его Кэт тоже об этом мечтала, он знал об этом, хоть она никогда ему и не говорила.

Она была лучшая из женщин, самая красивая, самая милая и нежная. Она достойна только самой лучшей свадьбы. Он сделает все для этого, будет работать на износ, чтобы потом, когда они поженятся, она ни в чем не нуждалась. И они будут счастливы.

Они встречаются уже два года, ему уже двадцать два, ей двадцать три, и время пришло завести семью. У них будет куча ребятишек. Единственное, что его огорчало - это то, что маме не нравилась его избранница.

Он не мог понять, почему. Просто мама не понимала, что эта женщина сделает его счастливым, что другой ему не надо, что Кэт - чиста и невинна, как ребенок. И их любовь такая же. Ничего, со временем мама поймет, что ошибалась в ней, что была неправа, согласится с тем, что его решение связать свою судьбу с этой девушкой - самой верное решение в его жизни.

А теперь надо подумать, что ей подарить. Через неделю у нее День рождения, ей исполняется двадцать три года.

Мэтт улыбнулся, смотря на дорогу.

Надо поспешить. Кэт ждет его. Чем быстрее он вернется, тем быстрее сможет ее обнять.

И он прибавил скорость.

 » Глава 18.

Кэрол открыла глаза и поморщилась, почувствовав тупую боль в голове. Приподняв руку, она осторожно потрогала лоб и скривилась еще больше, потому что от прикосновения боль усилилась.

- А, проснулась? Ну, наконец-то, а то мне уже скучно стало, - услышала она мягкий голос Мэтта.

Устремив взгляд в его сторону, Кэрол некоторое время не двигалась, с опаской разглядывая его лицо.

- Что с тобой, котеночек, не проснулась еще, что ли? - он взглянул на нее и улыбнулся.

Кэрол выпрямилась в кресле и посмотрела за окно.

- Где мы? - спросила она хрипло.

- На трассе, - легко ответил он.

- И долго я… спала?

- Не знаю. Мне показалось, что вечность, потому что я успел жутко соскучиться, - немного сбросив скорость, он потянулся к ней, желая поцеловать, но девушка отпрянула от него, вжавшись в дверь. Он недоуменно посмотрел в ее расширенные от страха глаза.

- Что с тобой? - повторил он. - Опять плохой сон приснился? Просыпайся, котеночек, это же я, твой муж… любимый!

- А я кто?

- Эй, не надо меня пугать.

- Скажи, как меня зовут! - вскричала Кэрол на грани истерики.

- Кэрол. Ты что, забыла?

- Я-то не забыла! - огрызнулась она, но продолжать не стала.

Мэтт изумленно похлопал длинными черными ресницами и повернулся к дороге.

- С тобой все в порядке? - осторожно, словно боясь обидеть, спросил он.

Кэрол промолчала, чувствуя, как тело начинает бить мелкая дрожь.

Что происходит? Господи, что происходит? Ей что, все приснилось?

Она сходит с ума?

Украдкой она посмотрела на Мэтта. Заметив ее взгляд, он тепло улыбнулся. Она выдавила в ответ улыбку, стараясь не показать своего страха перед ним. Он ведет себя, как ни в чем не бывало. Но ведь совсем недавно он хладнокровно убил человека, угрожал ей. Он был похож на безумного.

Руки Кэрол затряслись. Джек сказал правду. Мэтт больной. Он опасен. Почему она не поверила Джеку, почему не послушала его? Ведь она всегда ему доверяла, почему на этот раз усомнилась? Наверное, Мэтт сам не понимает, что с ним происходит, что он болен. Или он не болен, а просто хладнокровный убийца?

Впал в ярость и запросто убил того, кто попался под горячую руку, а потом успокоился и совсем не переживает по этому поводу?

Может быть так? Что он просто притворялся все это время, мастерски скрывая от всех свою сущность, а Джек его раскусил? Нет, не может, сама себе ответила Кэрол. Это невозможно.

- Зачем ты звонила Джеку?

Кэрол вздрогнула и испуганно посмотрела на него.

- Я хотела попросить его, чтобы он нас не преследовал. Хотела сказать, что люблю тебя, что мы очень счастливы, и что даже если он нас сможет разлучить, я все равно никогда не буду с ним. Я надеялась, что если так скажу, он поймет, что ему нет смысла нас преследовать и разлучать.

- Это правда? То, что ты именно это собиралась ему сказать?

- А что еще мне ему говорить? Что ты себе там возомнил, а? Что я буду сообщать ему наши координаты? Зачем? Ведь я уехала с тобой по своей воле, и не жалею об этом.

- Я верю тебе, котеночек, ты, наверное, хотела как лучше. Извини меня, я просто сорвался. Увидел, что ты ему звонишь, и голову потерял от ревности. Ты не сердишься? Ведь нет?

- Нет, - Кэрол нервно облизнула пересохшие губы. - Мэтт, давай вернемся, там остались все наши вещи! Как же мы без них?

- Ничего, купим новые. Хозяин мотеля, наверное, уже в себя пришел и наябедничал на меня в полицию, что я разбил его телефон и его слегка вырубил. Ты же не думаешь, что я сделал это специально, что я такой вот плохой и злой? Просто я был на взводе, а тут еще он начал на меня орать… ты же понимаешь меня, да, котеночек?

- Думаешь, с ним ничего серьезного? - ошеломленно прошептала Кэрол.

- Да что с ним станется? - Мэтт засмеялся. - Я же совсем легонько, только чтобы заткнулся. Не переживай, он уже давно очухался!

Кэрол рассеянно кивнула и посмотрела на дорогу, чтобы он не заметил ужас, душивший ее. Он, правда, не понимает, что убил этого человека, или притворяется?

- Странная ты какая-то, - заметил он настороженно. - О чем ты думаешь? Сердишься, что ли?

- Я просто не понимаю, зачем мы нагрубили хозяину мотеля, зачем сбежали, бросив вещи…

- Послушай, мы же не доставали чемоданы из багажника, ты что, забыла? И меня с толку сбиваешь!

- Ой, и правда! - Кэрол постаралась рассмеяться, делая вид, что действительно забыла, что ничего, кроме курток, они в мотеле не забыли. Только она надеялась, что, учитывая его состояние, он может не помнить, что вещи их лежат в багажнике, и она сможет убедить его вернуться. Она ошиблась.

Может, у него и есть проблемы с головой, но с памятью, видимо, все в порядке. Ей было очень страшно.

Что, если его опять «накроет»?

Они одни, ночью, на трассе. Даже машины не проезжали мимо. И вообще, где они находятся? Одним словом, спасать ее некому. Как себя вести с сумасшедшими, что говорить, как не спровоцировать на агрессию?

Сейчас он выглядел еще более странным. Вроде бы спокойный, тот самый добрый хороший Мэтт. Но взгляд странный, настолько странный, что от него у Кэрол по коже бегали мурашки. Она не смогла бы описать этот взгляд. Она бы определила его одним словом - ненормальный.

- Мэтт, я очень устала. Давай поищем какой-нибудь мотель и отдохнем, а? - она умоляюще посмотрела на него.

- А если нас догонит полиция?

- Мэтт, неужели ты думаешь, что полиция будет гоняться за нами по трассам, искать, только из-за того, что ты разбил телефон и немножко невежливо обошелся с его владельцем?

Он улыбнулся.

- Наверное, нет. Хорошо, котеночек, мы остановимся в первом же мотеле, какой попадется по дороге.

Кэрол с трудом подавила вздох облегчения. Вжавшись в спинку кресла, она скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь.

- Ты дрожишь, - заметил он. - Плохо себя чувствуешь? Опять заболела?

- Я замерзла.

Мэтт сбавил скорость и, съехав на обочину, остановился. Не глуша мотор, он вышел из машины и, сжавшись под холодным дождем и пронизывающим ветром, подскочил к багажнику.

Проводив его глазами, Кэрол отвернулась и посмотрела на ключи в замке зажигания. Мозг пронзила безумная и отчаянная мысль прыгнуть за руль и умчаться прочь. Сбежать, куда глаза глядят, лишь бы подальше отсюда, от него.

Но она осталась сидеть на месте.

Она не могла бросить его здесь, в этой глуши, не известно на каком расстоянии от ближайшего населенного пункта, под дождем, в одной рубашке, и в таком состоянии.

Он болен, его нельзя бросать, ему нужно помочь. А кроме нее этого никто не сделает. Потому что он один в этом мире, он никому не нужен. Без нее он погибнет. Какое-то мгновенье в ней боролись два самых сильных чувства - страх и любовь. Кэрол всегда считала, что обделена храбростью и склонностью к риску, но почему-то сейчас страх не заставил ее удариться в бегство. Она даже нашла в себе силы улыбнуться тому, кто в данный момент вселял в нее такой ужас, когда он вернулся в машину и положил ей на колени куртку.

- Оденься, - заботливо сказал он. - Сейчас включу отопление, согреешься. Можешь пока подремать.

- Нет… не хочу, - отозвалась Кэрол, дрожащими руками натягивая куртку.

В салоне стало тепло, она согрелась, ей даже стало жарко, но тело продолжала бить дрожь. Она продолжала сидеть в куртке, чтобы Мэтт не заметил, что она все еще дрожит и не догадался, что это совсем не от холода.

Замечая, как Мэтт настороженно поглядывает на нее, она постаралась взять себя в руки, чтобы не выдать своего страха. Но ее глаза сами собой вновь и вновь косились на него, чтобы убедиться, что он не собирается на нее наброситься, а сердце продолжало тревожно колотиться.

Бросив на него очередной взгляд украдкой, она вдруг увидела, что глаза его закрыты, а голова медленно склоняется на руль.

- Мэтт! - вскричала она, толкая его в плечо.

Он поднял голову и непонимающе посмотрел на нее.

- Что?

- Не спи, ты же за рулем! Тормози!

Он послушно остановил машину и, положив руки на руль, устало опустил голову.

- Тебе плохо? - осторожно спросила Кэрол.

- Голова болит. Пожалуйста, котеночек, давай немного передохнем. Я очень устал, - глухо отозвался он.

- Хорошо, Мэтт, отдохни. Ложись на заднее сиденье, там тебе будет удобнее, - поспешно согласилась Кэрол.

Он без возражений перелез назад и, сжавшись в комочек, закрыл глаза. Кэрол заняла его место, сев за руль, и продолжила путь. Видимость была ужасная, проливной дождь заливал стекло, дорога, которую девушка едва различала под светом фар, была скользкая, и Кэрол сосредоточено смотрела вперед, снизив скорость и не решаясь ехать быстрее, хотя ничего ей так не хотелось в данный момент, как вдавить педаль и помчаться что есть мочи по этой бесконечной, пустынной темной трассе, чтобы оставить ее позади, добравшись до какого-нибудь спасительного мотеля. Не важно, какого, лишь бы там был телефон. Осторожно ведя машину, Кэрол то и дело отрывала взгляд от дороги и смотрела в зеркало, на Мэтта.

Безумный страх, что его снова охватит приступ, и он набросится на нее сзади, заставлял ее глаза снова и снова, беспрерывно, устремляться в зеркало, и она ничего не могла с собой поделать, чтобы сосредоточиться на дороге. Сердце ее тревожно колотилось в груди, пальцы все еще дрожали, и она изо всех сил пыталась успокоиться и взять себя в руки.

Даже не догадываясь о ее страхе, Мэтт неподвижно лежал на заднем сиденье. Когда девушка смотрела на него, ее охватывал еще больший страх. Дыхания его не было слышно, он был так бледен, и на фоне этой смертельной бледности как-то зловеще и трагично вырисовывались темные круги, в которых потонули его веки, был так неподвижен, что походил на мертвого. Кэрол несколько раз притормаживала в порыве убедиться в том, что он жив, но так и не остановилась. Конечно, он жив. Просто он болен, он устал… и в темноте выглядит совсем не так, как должен и как есть на самом деле. И Кэрол боялась его разбудить. Ведь неизвестно, каким он проснется… кем проснется, ласковым добрым Мэттом, или жестоким психопатом.

Девушка предпочитала его не трогать, надеясь, что он проспит как можно дольше. Она молилась, чтобы он не проснулся, хотя бы до тех пор, пока она не доберется до мотеля и не позвонит Куртни. Было бы лучше, если бы он спал до утра.

Сердце ее застучало быстрее от тихой радости, когда она проехала мимо указателя, который сообщал, что поблизости находится мотель с автозаправочной станцией. Подстегиваемая страхом, она бросила очередной взгляд на Мэтта, и прибавила скорость. Осталось совсем немного. Только бы он не проснулся. Переведя взгляд на дорогу, она внимательно всмотрелась в расплывающееся от ливня лобовое стекло. Все обойдется. Сейчас она доедет до мотеля, где должен быть телефон, позвонит Куртни, и они вместе решат, что делать. Куртни умная, она что-нибудь придумает. Мысли о полиции Кэрол неуверенно, но с отчаянием гнала прочь. Она должна думать не только о себе и своей безопасности. Отдать Мэтта полиции казалось ей крайней мерой. Самой крайней. Или вообще недопустимой. Что-то в ней противилось этому, что-то очень горькое и болезненное, теснившее грудь. С таким трудом вырвать его из тюрьмы, и своими же руками отдать полиции, которая обвинит его в очередном убийстве. После этого она уже ничем и никогда не сможет ему помочь.

Слезы бежали по ее лицу, сдерживаемые рыдания душили горло. Хотелось закричать, со всех сил ударить по стеклу, разбить вдребезги, и бить, бить, неважно что. Ее боль, досада и разочарование были настолько сильны, что она не могла держать их в себе. Она так боролась, и выходит, все ее усилия были напрасны. Все, чего она добилась - это всего лишь несколько мгновений счастья, любви и надежды. Всего лишь несколько мгновений. А теперь она снова оказалась в кошмаре. Странно, но почему-то ее больше пугало не то, что Мэтт опасен и может ее убить, а что она снова его теряет, скорее всего, навсегда, безвозвратно. То, что на руках его опять сомкнуться наручники, и она увидит его угасший безнадежный взгляд, который так больно резал ее по сердцу. Это конец. Если она отдаст его полиции, это конец. Это означает, что она сама его и уничтожит. Уничтожит после стольких затраченных усилий спасти.

Нет, полиция - это не выход. Нельзя отдавать его в их руки, ни в коем случае. Должен быть другой выход. И он есть. Нужно самим поместить его в клинику, потихоньку и аккуратно, чтобы никто об этом не узнал. В частную клинику. За границей, где никто бы не знал о его прошлом. Его вылечат, обязательно. А если нет…

Кэрол не хотела думать об этом, гоня прочь от себя страшное болезненное отчаяние, наполнявшее ее сердце, душу, ее жизнь и весь окружающий мир…

Куртни поможет. Она найдет лучших врачей.

Главное сейчас, это не паниковать, не бояться, держать себя в руках. И добраться до телефона.

Не успела она об этом подумать, как услышала какой-то стук, машина дернулась. До боли прикусив губу, девушка едва не застонала от отчаяния, сбавив скорость, но не останавливаясь. Под капотом что-то методично стучало.

- Пожалуйста, миленькая, только не сейчас! Поехали, еще чуть-чуть… - шептала она, продолжая кусать от волнения губы. Фыркнув, словно усмехаясь над ней, машина заглохла. Салон погрузился во тьму. Некоторое время Кэрол неподвижно сидела в кресле, размышляя над создавшейся ситуацией. Она могла оставить Мэтта в машине и попробовать добраться до мотеля. Но до мотеля все еще было слишком далеко. Она потеряет драгоценное время, пешком, в такой ливень и по темноте пустившись на поиски мотеля. Не известно, что может за это время произойти с Мэттом, что он сделает, если очнется и не обнаружит ее рядом.

Он не понимает, где он и что с ним происходит. Он может уйти, и тогда его найдет только полиция, возможно, после того, как он успеет еще на кого-нибудь напасть. И тогда она уже ничем не сможет ему помочь. Нет, бросать его нельзя. Нужно завести машину и доехать до мотеля. Она добилась для него свободы, и она в ответе за убитого мужчину в мотеле. Нельзя допустить, чтобы пострадал кто-нибудь еще. Она должна попытаться… даже если эта попытка будет стоить ей жизни. Даже если у нее ничего не получится.

Придя к выводу, что ничего другого не остается, Кэрол развернулась и осторожно потрепала Мэтта за плечо.

- Мэтт!

Он не реагировал. Ужас, еще более отчаянный, чем страх перед жившим в нем психопатом и убийцей, ледяной рукой сжал ее сердце при мысли о том, что он на самом деле мертв, и ей это не показалось. Став коленями на сиденье, Кэрол потянулась к нему и погладила по бледному лицу.

- Мэтт!

Из черных глазниц на белом лице на нее блеснули сверкнувшие нездоровым огнем зрачки.

Кэрол невольно отодвинулась назад, за спинку сиденья.

- Что случилось, котеночек? - прохрипел он и, приподнявшись на локте, с болезненной гримасой потер ладонью голову. Губы девушки нервно дрогнули в попытке улыбнуться от смутной радости, промелькнувшей в ней, от облегчения на судорожно сжавшемся от ужаса сердце. Он жив, и он ее узнал. Его осмысленный взгляд - это все, что ей сейчас нужно, это самое главное.

«Пожалуйста, Мэтт, борись, сопротивляйся своей болезни, не теряй рассудок, и я спасу тебя, только позволь мне», - молила она про себя, не решаясь сказать это вслух. Как можно сказать сумасшедшему, что он сумасшедший, и попросить его не терять голову?

- Машина заглохла. Что-то застучало под капотом, а потом стала, - проговорила она дрожащим голосом.

- Чертов движок! - Мэтт выругался, приподнимаясь на сиденье. - Говорил, не дотянем! Черт, и льет, как из ведра!

Накинув куртку, он с тяжелым вздохом вылез из машины, захватив фонарь. Открыв крышку капота, он наклонился, исчезнув из поля зрения Кэрол. Но через мгновение он с силой захлопнул капот и вернулся в салон.

- Все, приехали.

- Неужели ничего нельзя сделать? - голос у девушки осип от волнения и страха, который она всеми силами пыталась не показать. - Ты не можешь починить?

- Могу, если у меня будут необходимые детали и инструменты. Или еще лучше, новый двигатель. Но ничего этого у меня нет, извини. Нужно съехать на обочину, чтобы в этом ливне на нас не налетела какая-нибудь машина. Нас могут не заметить вовремя. Давай, я толкну, а ты рули.

Он вышел. Наблюдая за ним в зеркало заднего вида, Кэрол увидела, как он наклонился и уперся руками в машину. Толчок, еще один, сильный, мощный, и машина плавно и легко покатилась вперед. Кэрол повернула руль, и через пару секунд машина была уже вне трассы. Сквозь шум дождя она расслышала, как ругается Мэтт, пытаясь стряхнуть с кроссовок комья прилипшей грязи.

Вернувшись в машину, он снял промокшую насквозь куртку, потом избавился от влажной рубашки.

Кэрол широко раскрытыми глазами наблюдала за ним.

- Но что же нам теперь делать?

- Для начала достань мне сухую одежду и чистые кроссовки. Я вымок до нитки и по колено в грязи.

Девушка подтянула к себе сумку и торопливо ее перерыв, отыскала ему рубашку и джинсы.

- Я видела указатель на дороге. Здесь недалеко есть мотель, - говорила она, изо всех сил стараясь казаться спокойной.

- Прекрасно. Утром, если не попадется попутная машина, нам придется немного пройтись до этого мотеля. Надеюсь, там есть телефон, и мы сможем вызвать техпомощь. Если нет, то дальше поедем на попутках. Это еще лучше. Рэндэлу тяжелее будет нас вычислить, - мысль о Джеке отразилась на его лице злобной гримасой, напугавшей Кэрол.

- Зачем ждать утра? - осторожно проговорила она. - Мотель рядом. Нам придется немного намокнуть под дождем, зато потом мы сможем принять горячий душ и с комфортом отдохнуть.

- Я не хочу мокнуть под дождем. Нет необходимости идти сейчас, под таким ливнем и в темноте, среди ночи и неизвестно куда. Мы с не меньшим комфортом можем разместиться здесь и спокойно дождаться утра.

- Если мы пойдем сейчас и вызовем техпомощь, то уже утром они будут здесь и займутся машиной. И мы продолжим путь раньше, - Кэрол решила сыграть на его стремлении как можно быстрее уехать подальше, на страхе быть настигнутым Джеком.

Мэтт недовольно скривился, натягивая джинсы.

- Мы не будем ждать, пока починят машину, мы поедем дальше на попутках.

- Хорошо, на попутках, так на попутках. Только сейчас пойдем в мотель, пожалуйста, Мэтт!

Он бросил на нее сердитый взгляд.

- Зачем?

- Я устала, замерзла и хочу есть! Хочу принять душ и лечь спать!

- Ложись здесь, кто тебе не дает? Сейчас раскинем сиденья и…

- Я не хочу спать на сиденье, когда можно лечь на кровати! Мэтт… еще я боюсь оставаться здесь, на трассе. Лучше пойдем в мотель, пожалуйста!

- А идти ночью неизвестно куда ты не боишься? - раздраженно отозвался он, застегивая штаны.

Кэрол протянула руку и прикоснулась к его плечу.

- Пойдем, Мэтт. Пожалуйста.

Он не ответил. Взяв в руки пистолет, который положил рядом на сиденье, когда переодевался, он проверил наличие патронов. Кэрол невольно спряталась за спинку кресла, с замершим сердцем смотря на оружие в его руках, которым он уже целился в нее раньше, угрожая убить.

Продолжая держать пистолет в руке, Мэтт перелез на переднее сиденье и с улыбкой положил оружие на приборную доску.

- С тем, что дороги небезопасны, я с тобой согласен, поэтому я и беру с собой оружие, всегда. Не бойся, любимая. Все будет хорошо. Спать в машине не так уж неудобно, - он откинул кресла. - Мы с тобой устроимся получше, чем в номере люкс. Не обижайся, но я очень устал и плохо себя чувствую. Я не могу сейчас никуда идти. Не могу и не хочу.

Кэрол с тревогой разглядывала в темноте его лицо.

- У тебя болит голова?

Он устало кивнул и прилег на сиденье, обняв ее и увлекая за собой.

- Ничего, любимая. Со мной все в порядке, не переживай, - он прижал ее к себе и вздохнул. - Ну и дождь! Как бьет по крыше… Ветер воет… слышишь?

- Слышу, - чуть слышно отозвалась Кэрол, покорно лежа в его крепких объятиях.

- Не бойся. Никогда ничего не бойся, когда я с тобой. За тебя я готов растерзать весь мир, если он попытается тебя обидеть. Убью любого, кто тебя обидит, мой котеночек. Любого, кто бы он ни был. Почему ты дрожишь? Замерзла?

- Да, - солгала она. Хотя ее на самом деле знобило, но не от холода, а от страха, с которым она отчаянно пыталась бороться, убеждая себя в том, что Мэтт не сделает ей ничего плохого, даже если безумие снова его одолеет. Он любит ее, он не сможет причинить ей вред, в каком бы состоянии он не был. Это не помогало. По телу продолжала гулять нервная дрожь, и девушка не могла ее подавить. Ей оставалось только молиться про себя, чтобы он оставался таким, как сейчас, любящим и безобидным Мэттом, который готов ее защищать и который никогда не сделает ей ничего плохого.

Она вдруг поймала себя на том, что не отрывает взгляда от лежащего на приборной доске пистолета. Если он потеряет над собой контроль, сможет ли она, угрожая оружием, заставить его подчиниться ей? Она могла бы, например, запереть его в машине, и подождать рядом, когда приступ безумия отступит. Или под прицелом довести его до мотеля и там запереть в какой-нибудь комнате, а потом позвонить Куртни. А может, взять его на мушку сейчас, пока в нем не проснулся зверь, заставить пойти к мотелю и запереть его даже в таком, нормальном состоянии? Но как она объяснит свое поведение в мотеле, угрожая вполне адекватному мужу пистолетом, сажая его под замок, и не вызывая при этом полицию? Скорее, в мотеле в таком случае сами позвонят в полицию, и их с Мэттом заберут обоих. Ее, конечно, отпустят, разобравшись, что к чему, а ему свободы уже не видать.

Может, все обойдется. Он сейчас уснет, а сон у него был глубокий. Вряд ли он проснется до утра, если его не разбудить. А будить его она не собиралась. Она не знала пока, как поступить - дождаться утра в надежде, что он проснется в нормальном состоянии, или, когда он заснет, закрыть его в машине и отправиться в мотель.

Она прислушивалась к его дыханию, обнимая его и поглаживая по густым волосам, чтобы он быстрее заснул. Она была уже уверена, что он спит, когда он вдруг тихо спросил, заставив ее вздрогнуть от неожиданности:

- Тебе понравился мой подарок?

Мгновение Кэрол молчала, лихорадочно пытаясь сообразить, о чем он говорит.

- Какой подарок? - осторожно спросила она.

Он поднял голову и устремил на нее удивленно-обиженный взгляд.

- Который я подарил тебе на День рождения.

- А-а, - Кэрол улыбнулась. - Конечно, понравился. Это лучшее, что мне когда-либо дарили. Ты такой молодец. На свой следующий День рождения я жду от тебя что-то в том же роде, - Кэрол не без удовольствия вспомнила об удивительной статуэтке, которую он сделал для нее. Мог ли быть для нее подарок дороже чем, этот? Нет.

- Нет, мой следующий подарок будет намного значительнее. И мы не будем ждать твоего следующего Дня рождения. Я подарю тебе что-нибудь потрясающее на помолвку.

- Чью помолвку?

Приподнявшись на локте, он склонился над ней и с непередаваемой нежностью погладил по щеке.

- Ты любишь меня?

- Конечно, Мэтт. Ты все еще сомневаешься?

Он улыбнулся.

- Нет, я знаю, что ты любишь меня. И я тебя люблю. Люблю, как безумный. И я хочу, чтобы ты была моей женой.

- Я уже твоя жена. И я буду ею всегда, - Кэрол тоже ему улыбнулась и также погладила по щеке.

- Да, конечно, я давно уже считаю тебя твоей женой, и рад, что ты думаешь также, но я хочу, чтобы наши отношения стали официальными. Хочу, чтобы ты была моей женой по закону. Выходи за меня. Я куплю тебе сказочное платье, мы отметим красивую свадьбу, как ты и хотела… - он прервался, увидев странное выражение на лице девушки. - Что с тобой? Я что-то не так сказал? Разве ты не хочешь, чтобы мы поженились?

- Мэтт, - с трудом выдавила из себя охрипшим голосом Кэрол, - мы уже женаты. Ты что, забыл?

- Это не то. Ведь ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Мы встречаемся уже почти три года, и я медлил с предложением только потому, что собирал деньги на свадьбу… на такую свадьбу, о которой ты мечтала. Я заберу тебя к себе, и мы будем жить вместе. За маму не думай, она примет тебя и полюбит. Просто она еще плохо тебя знает, потому и относится насторожено. Она полюбит тебя, вот увидишь. Но если не хочешь, чтобы мы жили с ней, давай снимем квартиру…

- Мэтт! - истерически вскрикнула Кэрол, нервы которой не выдержали.

- Что? - изменившимся голосом прохрипел он, взгляд его потяжелел.

- Прекрати, пожалуйста… - простонала девушка. - Умоляю тебя, прекрати!

- Ты не хочешь? Не хочешь выходить за меня замуж? Почему?

- Потому что я уже это сделала! А мама… мама… разве ты не помнишь?

- Так это из-за мамы? Ты не хочешь выходить за меня из-за мамы? Кэт, я же сказал, что думает мама, не имеет значения! Мы будем жить с тобой отдельно, и если ты не захочешь, она никогда не переступит порог нашего дома. Если она будет против нашей свадьбы, я сам к ней больше не пойду. Ты для меня дороже. Ты - это все. Она должна понять, что я тебя люблю, она не может противиться тому, чтобы я был счастлив…

- Мэтт, посмотри на меня… пожалуйста. Внимательно посмотри, - срывающимся голосом поговорила Кэрол. - Это же я… Мэтт, пожалуйста. Я не Кэт. Я Кэрол. Помнишь? Кэрол.

Он нахмурился, лицо его вдруг ожесточилось.

- Ты смеешься надо мной? Издеваешься? Не надо, Кэт.

В голосе его прозвучали ярость и угроза. Кэрол сжалась от страха, почувствовав, как мелко задрожали челюсти.

- Ты сама только что сказала, что любишь меня. Никто тебя за язык не тянул. Ты меня обманула?

Кэрол лишь слабо качнула головой, не в силах ответить, вглядываясь в его глаза и пытаясь разглядеть в темноте их выражение. Но она ничего не видела, кроме сверкающих в них ярких огоньков. Эти огоньки почему-то заставляли ее цепенеть от ужаса. Она никогда не видела, чтобы у человека так горели глаза, как у него сейчас и тогда, в квартире Моники, когда он принял ее за Кэт в первый раз. У нее отпало всякое желание с ним спорить и что-то доказывать. Он видит в ней молодую Кэт, которую любит и которая еще не сделала ему ничего плохого. Пока он так думает, он не сделает ничего плохого и ей. А ее попытки его разубедить могут окончиться неизвестно чем. Главное не злить его, не будить в нем зверя.

- Тогда, если ты меня любишь, почему не хочешь стать моей женой? - наседал он, заставляя вжаться ее в кресло.

- С чего ты решил, что я не хочу? - она выдавила из себя улыбку, пытаясь взять себя в руки. - Очень даже хочу. Я только об этом и мечтаю.

Злость мгновенно сошла с его лица, которое озарилось счастливой улыбкой.

- Значит, ты согласна?

- Да.

Он вдруг стиснул ее в таких крепких объятиях, что у девушки перехватило дыхание, но воспротивиться она не посмела. Нежно, с любовью он поцеловал ее в губы. Кэрол ответила на поцелуй, дрожащими пальцами поглаживая его волосы, этим жестом подсознательно пытаясь заставить его оставаться спокойным.

Она надеялась, что он не будет больше мучить ее беседами с Кэт и уляжется спать, но внезапная страсть, с которой он вдруг набросился на ее губы, которые мгновенье назад ласкал спокойными легкими поцелуями, отмела напрочь все ее надежды. Он не собирался спать. И разговаривать он тоже не хотел, если не брать во внимание его пылкие нашептывания о любви.

Кэрол позволила ему себя раздеть, принимая его ласки, отвечая на его страсть. Она целовала его, ласкала его тело, но впервые не получала от этого никакого удовольствия. Более того, она страдала, испытывая ни с чем не сравнимую муку, подавляя в себе порыв оттолкнуть его, вырваться и убежать, потому что сейчас он был не с ней.

- Любимая… моя любимая Кэт… если бы ты только знала, как я тебя люблю! Я буду любить тебя всегда… ты единственная женщина в моей жизни… никогда не будет другой… только ты… только ты… Моя Кэт…

Он резко овладел ею, и из горла Кэрол вырвался стон, который только невероятным усилием воли не вылился в рыдание. Стиснув зубы, она зажмурилась, но слезы все равно полились сквозь плотно сжатые веки, и она уже не могла их остановить. Но в своей страсти он ничего не замечал, безумствуя над ней с какой-то дикой неистовостью, продолжая что-то отрывисто шептать. Кэрол хотелось зажать уши, чтобы не слышать его. Это было невыносимо.

С ней происходило то, через что, наверное, не довелось пройти ни одной женщине. Она видела, как любимый мужчина занимается любовью с другой женщиной, с какой страстью, с какой любовью, не только видела, но и чувствовала, ощущала на себе его любовь к ней, его желание, слышала, что он ей шептал…

Она чувствовала себя так, будто он ей изменял, несмотря на то, что он занимался сексом с ней. Ведь он видит перед собой другую, ее он целует, ее любит с такой страстью…

В эти мгновения она ненавидела его так, что готова была убить, и только страх удерживал ее и заставлял позволять ему делать с ней все, что он хотел… позволять ему думать, что это он делает с той, другой…

Она молилась лишь о том, чтобы это поскорее закончилось.

«Он не любит ее… Ему кажется, что любит, потому что болезнь унесла его в то время, когда он ее любил. Я не должна его винить. Это болезнь. Всего лишь болезнь», - думала она, пытаясь облегчить свою нестерпимую душевную боль. Да, болезнь. Она, Кэт, его болезнь. Это его любовь к ней, которая переросла в эту страшную болезнь. А на самом деле он любит ее, Кэрол, и Кэт ему больше не нужна.

Она пыталась себя в этом убедить, а он в это время стонал от удовольствия с выражением упоительного счастья, думая, что он с Кэт. С Кэт, а не с ней, Кэрол.

Когда он отстранился и с блаженным вздохом откинулся на кресло, девушка даже не пошевелилась, смотря в окно. На какое-то мгновение даже страх оставил ее. Ей вдруг стало все равно, если он ее убьет.

Худшее, что он мог с ней сделать, он уже сделал. Она также не ощущала больше в себе желания помочь ему, спасти. Пусть катится на все четыре стороны. Пусть катится к своей обожаемой Кэт, если он так безумно ее любит.

Она продолжала неподвижно лежать, разглядывая сбегающие по стеклу струйки воды. Мэтт притих, дыхание его стало тише и ровнее. Подождав немного, она повернулась и долго смотрела на него, пытаясь понять, уснул он уже или нет. Потом медленно и осторожно отстранилась, выползая из его объятий.

Наощупь отыскав в темноте одежду, она оделась. Долго не могла найти свои кроссовки и носки, которые закинул куда-то в страстном неистовстве Мэтт. Обувшись на голую ногу и так и не найдя носки, она достала из бардачка фонарик, взяла с приборной доски пистолет и, бросив опасливый взгляд на спящего мужчину, осторожно открыла дверь. Не отрывая от него глаз и с замиранием сердца ожидая, что он откроет глаза, она выбралась из машины, выдернув ключи из замка зажигания. Мэтт не шевелился, продолжая безмятежно спать. Кэрол поколебалась, запирать ли двери. Если она хлопнет дверью, он проснется. Бесшумно прикрыв дверь, она отвернулась и решительно бросилась вперед по дороге.

Когда машина скрылась из вида, она, экономя силы, рысцой побежала дальше, освещая дорогу фонариком. Бежала и рыдала навзрыд, не пытаясь больше сдержаться, выла, как раненная собака, захлебываясь в слезах и бьющим в лицо ливне, вытирая мокрое лицо рукавом. Холодный ветер трепал на ней вымокшую насквозь одежду, и вскоре она уже тряслась от холода. Ей приходилось переходить на шаг, чтобы не потерять силы, и тогда она начинала чувствовать, как коченеет от холода тело. И опять переходила на легкий бег, заставляя кровь быстрее бежать по жилам и согревать ее. Часто страх вынуждал ее оборачиваться назад и направлять луч фонаря в обратную сторону, чтобы убедиться, что Мэтт не преследует ее. Но каждый раз свет ее фонарика натыкался на пустоту и, вздохнув с облегчением, Кэрол двигалась дальше по мокрой пустынной дороге.

Она больше не плакала, и здесь, в темноте, в одиночестве, страх снова взял над ней верх. Сжавшись под пронзительным ветром, трясясь всем телом от холода, ужаса и нервного напряжения, она торопливо шла вперед, судорожно впившись пальцами в фонарь. За поясом она чувствовала тяжесть и металлический холод пистолета, машинально придерживая его рукой, боясь потерять.

Впереди, справа от обочины, начиналась роща. Дорога уходила вниз по холму. До того, как начала спускаться, Кэрол разглядела за деревьями огоньки. Глубоко вздохнув, она собралась с силами и неторопливо побежала дальше, стараясь не замечать боль в растертых в мокрых кроссовках ногах. Осталось совсем немного. Она уже почти дошла. Еще чуть-чуть.

Приостановившись, она перевела дух, чувствуя, что не может больше бежать. Отдохнув несколько секунд, она пошла дальше, сильно хромая и кривясь от боли в растертых ступнях. В боку настойчиво кололо, она задыхалась от усталости и напряжения. Выпрямившись, она пыталась выровнять дыхание, чтобы облегчить свой путь. Спустившись к роще, она увидела, что трасса огибает ее, делая небольшой крюк. С холма она видела, что ближе было бы пройти через рощу, но двинулась дальше по дороге, не решившись зайти в черные заросли, хоть и знала, в каком направлении идти, чтобы не сбиться с пути. Лучше уж по дороге, хоть не так страшно, и то уже легче. Она и так натерпелась сегодня всяких страхов, чтобы испытывать свои нервы очередным испытанием.

- Кэт!

Услышав позади сильный, охрипший от ярости голос, Кэрол дернулась от неожиданности и резко обрушившегося на нее ужаса. Обернувшись, она на мгновение замерла, разглядев высокую темную фигуру, остановившуюся на вершине холма. Прятаться не было смысла, он видел ее. Если не ее, то свет фонаря.

- Стой, шлюха!

Выключив фонарь, Кэрол сжала рукоятку пистолета, придерживая его за поясом, и, не раздумывая, бросилась в рощу по направлению к мотелю. Убежать от него по дороге у нее не было никаких шансов, а в роще, по крайней мере, она могла спрятаться и затаиться, если он нагонит ее. Включать фонарь она больше не решалась, и несколько раз упала, споткнувшись. Выронив фонарь, она не стала искать его в темноте и рванулась дальше, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы не потерять направление и не выронить пистолет. Собственное тяжелое дыхание заглушало все остальные звуки, и она отчаянно прислушивалась, чтобы не пропустить его приближение и успеть вовремя спрятаться, если он окажется слишком близко и не будет возможности от него убежать. Она не чувствовала больше ни усталости, ни боли в ногах. Страх оглушил ее, притупив все остальные чувства, он гнал ее вперед, заставив забыть обо всем, вытеснив из головы все мысли, кроме одной - бежать.

Он в бешенстве. И его отношение к Кэт изменилось. Теперь она не была его любимой, она была «шлюхой», которую он ненавидел. И доказывать ему, что она не Кэт, не имеет смысла, бесполезно, потому что он в своем безумии все равно не услышит ее. А Кэрол вовсе не хотелось расплачиваться за грехи Кэт, она не думала больше о Мэтте, о том, чтобы ему помочь. В этот момент ее заботила только своя жизнь и то, как ее сохранить, как не попасться в руки гоняющегося за ней психа. Где-то в уголке ее отупевшего от страха сознания мелькнуло сожаление о том, что она не воспользовалась возможностью уехать, когда он выходил из машины. Дура, какая дура! Ну почему она всегда думает о ком-то, а потом уже о себе? Пожалела его, а теперь бежит, пытаясь спасти свою жизнь, зная, что он не пожалеет ее.

Она не услышала его приближения, потому ли, что он двигался бесшумно, или оглушенная шумевшей в ушах кровью и сумасшедшим стуком выпрыгивающего сердца, а когда до нее все-таки донесся звук его шагов и шум листвы, было уже поздно для того, чтобы попытаться спрятаться. Он видел ее. Бросив взгляд через плечо и разглядев между деревьями его мощную фигуру, Кэрол вскрикнула от ужаса и в отчаянной попытке убежать со всех ног рванулась вперед. Но уже через мгновение ее схватили сильные руки, и, не успела она даже вскрикнуть, как страшный удар швырнул ее на землю, почти оглушив. Новые удары обрушились на нее, заставив закричать.

- Мэтт! Хватит!

Ее истерический вопль заставил его остановиться, и Кэрол, распластавшись по земле, увидела над собой его искаженное страшной гримасой лицо. Схватив ее за волосы, он оторвал ее голову от земли.

- Куда это ты собралась, дрянь?

- Мэтт…

- Куда ты бежишь, я спрашиваю! - зарычал он и, сжав кулак, ударил по уже разбитому лицу, выпустив длинные волосы из пальцев. Задохнувшись от боли, Кэрол прижала ладони к лицу и застонала. Из приоткрытого рта вдруг хлынула кровь, попала в горло, и, едва не захлебнувшись, девушка стала надрывно кашлять, выплевывая кровь, беспрестанно наполнявшую рот. Она не могла поверить в то, что происходит, в то, что Мэтт мог с ней такое делать. Но чувство реальности вмиг вернулось к ней, когда сильные пальцы внезапно нащупали ее горло. Стиснув в больших ладонях ее тонкую шею, Мэтт стал трясти девушку и в слепой ярости бить головой о землю, что-то невразумительно рыча низким, хриплым, не похожим на человеческий голосом. Кэрол с трудом различила несколько грязных оскорбительных ругательств, которыми он ее обозвал. Она пыталась его оттолкнуть, и не могла.

Он сильнее сжал ее горло, передавив дыхание.

Кэрол судорожно нащупала за поясом пистолет и, выдернув его, уткнула дулом в тело Мэтта и без колебаний надавила на курок. Выстрел оглушил ее, Мэтт дернулся и, отшатнувшись назад, упал на землю.

Сжавшись в комок, он зарычал от боли, а Кэрол, продолжая машинально сжимать в руке пистолет, поднялась на трясущиеся, не подчиняющиеся ноги и, шатаясь, бросилась прочь.

Она вглядывалась в темноту, натыкаясь на деревья, которые плыли у нее перед глазами, уже не задумываясь над тем, в каком направлении бежать. Главное бежать. Куда - не важно. Подальше от него. Рот продолжал наполняться кровью, которая бежала по подбородку, капала на грудь. Девушка сплевывала, но непроизвольно, даже не замечая теплой, неприятной на вкус жидкости во рту, полуоглушенная после сильных ударов, двигаясь скорее инстинктивно, чем осознанно. Постепенно в голове у нее прояснилось, и она вдруг обнаружила, что стоит перед одноэтажным домиком, из окон которого лился мягкий приветливый свет. Почувствовав, что у нее не осталось никаких сил, что ноги ее подкашиваются, отказываясь ее держать, она громко застонала, падая в грязь.

И вдруг почувствовала какой-то странный дискомфорт во рту. Что-то было не так. Она не нащупала языком передних зубов.

- Кэт! - раздался в роще страшный хриплый вой.

Кэрол подскочила, словно получила удар плетью, и рванулась в дому, забыв о том, что только что не находила в себе сил ни на один шаг. Толкнув руками дверь, она с силой распахнула ее, заставив удариться о стену. За стойкой подскочил от неожиданности молодой мужчина и, онемев от изумления, широко раскрытыми глазами уставился на девушку.

- Помогите! - с трудом пошевелив разбитыми губами простонала Кэрол и упала на колени, утратив прилив сил, которые придал ей страх.

Опешивший мужчина подбежал к ней и, присев, попытался поднять с пола.

- Боже, что с вами? Что случилось? Авария?

Девушка обмякла в его руках, на мгновение лишившись сознания. Но толчок, когда мужчина подхватил рывком ее на руки, вернул ей ускользнувшее сознание, она распахнула глаза, обезумившие от ужаса. Резко повернув голову, она посмотрела через плечо незнакомца.

- Дверь! Заприте дверь!

- Что?

- Дверь! - взвизгнула она, поддавшись панике, и дернулась в сжимающих ее руках, пытаясь соскочить на пол. Вырвавшись, она подскочила к двери и захлопнула. Подперев ее спиной, она повернулась к мужчине.

- Ключи! Замок! Что-нибудь! - закричала она. - Быстрее! Не стойте же!

- Да что происходит? Объясните, в конце концов!

Она не успела ответить, отброшенная в сторону распахнувшейся дверью. Растянувшись на полу, под ногами незнакомца, Кэрол обернулась.

Неузнаваемый, весь в крови и грязи, Мэтт тяжело переступил через порог и остановился, окинув взглядом мужчину и лежащую у его ног девушку.

- Что произошло? Вы ранены? - взволновано спросил у него мужчина.

Мэтт словно не услышал его, не отрывая взгляда от девушки. Та медленно поднялась, цепляясь за незнакомца, и попятилась назад, спрятавшись за его спиной. Тогда Мэтт переключил свое внимание на него.

- Защищаешь ее, да?

Тот с приветливой улыбкой поднял руку, встревожено разглядывая явно пребывавшего не в себе мужчину.

- Вы ранены. Это шок… ничего страшного. Сейчас мы вызовем помощь и…

- Кто это, Кэт? К нему ты так спешила, да? И давно ты ее трахаешь, ублюдок?

Лицо мужчины вытянулось от изумления, он открыл рот, но не успел ничего сказать, отброшенный назад ударом такой силы, что пролетел через все комнату и, перевалившись через стойку, рухнул на пол, ломая под собой стул.

Кэрол замерла в надежде, что мужчина поднимется, но он больше не пошевелился. Прежде, чем она смогла сделать какое-либо движение, Мэтт молниеносно впился железными руками в ее тело и, приподняв над полом, вынес на улицу. Кэрол закричала, отчаянно вырываясь, но он зажал ей рот ладонью и, брыкающуюся, умирающую от страха, потащил за дом. Даже не замечая ее сопротивлений, он занес ее в какое-то помещение. Это был пустой гараж, который, судя по всему, превратили в мастерскую. Бросив девушку на пол, Мэтт прикрыл за собой двери. А Кэрол, ударившись о деревянный пол, услышала стук выскользнувшего из-за пояса пистолета, о котором забыла. Схватив его, она подскочила и отбежала от повернувшегося к ней Мэтта как можно дальше, вглубь гаража, чтобы он не смог схватить ее своим молниеносным движением, от которого невозможно было увернуться. Тяжело дыша, она вскинула пистолет, направив ему в грудь, отстраненно подумав о том, почему он не отобрал у нее оружие. Неужели тоже о нем забыл?

- Не подходи! - закричала она не своим голосом, с отчаянием сжимая пляшущий в руках пистолет, который как будто пытался вырваться из ее неуверенных пальцев, отказываясь целиться в того, кому принадлежал.

Он сипло рассмеялся. Никогда в жизни она еще не слышала такого страшного, отвратительного смеха.

Она смотрела на него и не узнавала. Это был не Мэтт. Это кто-то другой, мерзкий, ужасный, который одним своим взглядом заставлял ее ноги подгибаться от ужаса. Какой взгляд… Господи, какой взгляд! Разве у человека может быть такой взгляд? Разве у Мэтта может быть такой взгляд?! Ощущение реальности вновь стало ускользать от нее. Она вполне готова была поверить в то, что просто спит.

Он двинулся к ней.

- Стой! Я выстрелю! - взвизгнула она.

- Стреляй, - отозвался он с пугающим спокойствием и равнодушием. - Стреляй, Кэт. Только на этот раз прицелься получше, если хочешь уйти отсюда живой. Тебе придется убить меня, чтобы я не убил тебя. Готова? Давай, тебе не составит труда. Так ведь? Ты же мечтаешь от меня избавиться. Я мешаю тебе. Мешаю тебе и твоим любовникам.

- Мэтт, да очнись же ты! Я не Кэт! Я Кэрол! Кэрол!!! И я не хочу убивать тебя, я люблю тебя!

- Любишь? И у тебя еще язык поворачивается говорить мне эти слова? Шлюха. Потаскуха. Всю душу мне истерзала, дрянь. За что? Ведь я так тебя любил… Я не могу больше. Не могу это выносить. И я не позволю тебе… Ты мне ответишь! Ты сдохнешь, сука! Сдохни, и перестань меня мучить! Я просто избавлюсь от тебя, давно надо было, и мои страдания закончатся.

- Нет, не подходи! Я стреляю!

- Думала, что можно безнаказанно издеваться надо мной? Если я тебя любил и все терпел, это значит, что можно меня растоптать, ни во что меня не ставить, да? Ошибаешься, любовь моя, - он покачал головой, медленно приближаясь и не отрывая от нее безумного взгляда, горящего беспощадной ненавистью.

Смотря в его глаза, она поняла, что он не остановится. И поняла, что не может нажать на курок. Она не остановит его, если ранит. Он даже не замечал, что у него прострелен бок, что истекает кровью. И он был прав, когда говорил, что чтобы выжить, ей нужно убить его. Сейчас, пока есть возможность. Или он убьет ее.

Из глаз ее брызнули слезы, грудь сотрясли отчаянные рыдания.

- Мэтт, пожалуйста, не подходи! - простонала она. - Умоляю тебя! Не подходи!

- Что во мне было не так? Что? Почему ты сбегала от меня к другим? Что было в них такого, чего ты не находила во мне? Нужно было только сказать, просто сказать, что тебе не нравится, чего не хватает, я бы все исправил, дал бы тебе все, чего ты искала. Просто сказать… Зачем же ты со мной так? Ты же знала, какую боль мне причиняешь, знала и видела, как я страдал… Стреляй, не бойся. Тебе ничего за это не будет, тот мужик, твой любовник, подтвердит, что ты всего лишь защищалась…

Кэрол отчаянно мотала головой, тихо воя от нечеловеческой муки, разрывающей сердце. В безумных глазах, устремленных на нее, она увидела такую бесконечную боль, что в ней не осталось больше ни капли того отвращения и неприязни, которые она испытывала к нему минуту назад. Даже страх ее отступил перед нестерпимой болезненной жалостью, когда она разглядела, как несчастен Мэтт даже в своем безумии, что вся его нездоровая злоба и жестокость порождены страданием, что его желание отомстить, наказать - всего лишь ответная реакция на боль, которую он не смог вынести, которая сломала его.

Кэрол захотелось бросить пистолет, обнять его, прижать к груди, в которой с небывалой ранее силой вдруг почувствовала нежную, горячую любовь. Только в это мгновение она осознала, прочувствовала всю глубину и силу своего чувства. Чувства, которое не позволит ей убить его. Убить его. Это же нелепость, кошмар. Убить его. Убить, когда сердце ее разрывалось от любви.

Он остановился от нее в двух шагах, не отрывая взгляда от ее глаз, словно недоумевал, почему она не стреляет. И вдруг лицо его перекосилось от ярости.

- Ты думаешь, я шучу, Кэт? Ты не боишься меня, не воспринимаешь всерьез, потому что уверена в том, что я размазня, что не способен ответить на обиду? Ты всегда так считала, верно? Думаешь, если я люблю тебя, то не смогу наказать? Я больше не люблю тебя, потаскуха, ты всего лишь подстилка, грязная, протертая до дыр, изгаженная многочисленными тварями, которые на тебе валялись… Мне противно на тебя смотреть. И я ненавижу тебя! Ненавижу еще больше, чем любил!

Он шагнул к ней, и Кэрол отскочила назад, не отводя от него пистолета, но наткнулась на стену. Отступать было не куда.

- Нет… пожалуйста… Мэтт… стой, не подходи… не надо…

Она вдруг вспомнила свой сон, в котором стояла и смотрела в глаза своей смерти. Смотрела и плакала, как сейчас. А в следующее мгновение Мэтт сильным резким движением вырвал пистолет из ее рук и отшвырнул в сторону. Его крепкий кулак, с беспощадной жестокостью обрушившийся ей на скулу, заставил ее сильно удариться затылком о стену. Девушка захрипела и даже не попыталась на этот раз прикрыть лицо, чтобы защитить от ударов. Сильные пальцы вцепились ей в волосы, не позволяя упасть, он схватил ее за подбородок и заглянул в залитое кровью лицо.

- Ну, что, сука, нравится? Приятно? Тебе хочется удовольствий, ищешь приключений, да? Получай, гадина… я покажу тебе удовольствия…

Продолжая держать ее за волосы, он заставил ее упасть на пол и начал рвать на ней одежду, терзая нежное тело. Кэрол, обезумев от ужаса, отчаянно сопротивлялась, но его он лишь усмехался, демонстрируя свою поразительную силу, которой она всегда так восхищалась и которая теперь обернулась против нее.

Сорвав с нее остатки одежды, он грубо перевернул ее на живот и, больно стиснув пальцами ее бедра, оторвал их от пола, рванув вверх, подтянув к себе. Расстегнув джинсы, он с хриплым рычанием вонзился между нежных ягодиц девушки, из горла которой вырвался крик боли. Она забилась в его тисках, пытаясь вырваться.

- Мэтт! Мне больно! Мэтт!!!

Ее жалобный умоляющий вой лишь подстегнул его, он издевательски засмеялся ей на ухо, с еще большей грубостью и силой истязая ее, упиваясь ее болью, ее криками, содрогаясь от острого пронзительного удовольствия, которое доставляло ему ее сопротивляющееся, судорожно сжимающееся, горячее тело.

Зажмурившись и стиснув зубы, Кэрол стонала от боли, обессилев от бесполезной борьбы с могучими мускулами, которые подавили ее, сломали, лишив жалких остатков сил и надежды на освобождение. Ее жалобные стоны смешались с его сладострастным хрипом, срывающимся то в стон, то в рычание. Девушка больше не просила о пощаде, смутно удивляясь какой-то животной дикой страсти, с которой он терзал ее бедное тело.

Когда он застонал и задергался, придавив ее с такой силой, что едва не вышиб из нее дух, она вздохнула с облегчением, поняв, что пытка ее закончилась. Он вдруг выпустил ее из своих рук и упал рядом, наполовину придавив своим тяжелым телом. Кэрол, вонзаясь ногтями в доски пола, медленно выползла из-под него. Он не помешал ей, уткнувшись лицом в пол и громко, тяжело дыша. Кэрол поползла дальше, потом поднялась на четвереньки, не отрывая обезумевшего взгляда от спасительного выхода. Ей казалось, что стоит ей доползти до двери, выбраться отсюда, и она будет спасена.

Она закричала от внезапной ярости, когда его пальцы снова вцепились ей в волосы и рванули вверх, отрывая от пола и заставляя подняться.

- Куда это ты, любовь моя? Я еще не закончил. Впереди самый главный момент, - он с улыбкой схватил ее за горло, но Кэрол, зарычав от злости, вонзила в его лицо свои изуродованные ногти, поломанные о пол.

Выпустив ее горло, он ударил ее раскрытой ладонью в лицо, с силой отшвырнув от себя.

Упав на пол, девушка почувствовала оглушительную боль, пронзившую затылок. В глазах потемнело, Кэрол не двигалась, с ужасом чувствуя, как меркнет и угасает ее сознание, медленно, тяжело, позволяя ей это понять. Боль в затылке была такой страшной, что Кэрол подумала, что в голову что-то вонзилось…

Мысль о том, что она умирает, успела промелькнуть в ее сознании, успела отозваться в ее сердце смертельной ноющей тоской и вспышкой горького отчаяния…

Мэтт остановился над девушкой, смотря на распростертую обнаженную фигурку, на тиски, о которые та ударилась головой, и на расплывающееся под грязными спутанными волосами пятно алой крови.

- Вставай, гадина! Хватит притворятся!

Он толкнул ее ногой. Потом ударил. Еще раз, и еще, пытаясь привести ее в чувства.

- Понимайся, дрянь! Ты не лишишь меня удовольствия придушить тебя собственными руками! Вставай, сука!

Охваченный припадком бешенства, он с неудовлетворенной злобой пинал по полу безжизненное тело, задыхаясь от досады. Но девушка не реагировала больше на удары, не чувствовала боли, и это приводило его в неописуемую ярость. Все еще не веря в то, что она может быть мертва, он опустился на колени и, грубо приподняв ее за плечи, заглянул в окровавленное лицо.

- Сдохла, сука? Ну и черт с тобой! - скривившись от ненависти, он плюнул в закрытые глаза и бросил ее на пол.

Встав, Мэтт направился к выходу. Резко остановился и зашатался, подняв руки к глазам, перед которыми внезапно все поплыло. Почувствовал вдруг неожиданную слабость и пульсирующую боль в простреленном боку. Ужасную боль. С удивлением он опустил взгляд на залитую кровью рубашку, словно только теперь заметил, что ранен. Голова его закружилась, непреодолимая усталость и слабость потянули его вниз, на пол. Ноги его подломились, и он тяжело упал. Веки его задрожали и медленно сомкнулись. Он не понимал, что с ним происходит, но не мог с этим справиться, чувствуя, как немеет тело, наливаясь свинцовой тяжестью, отказываясь ему подчиняться. Он до последнего отчаянно пытался отогнать подступающую к нему тьму, но она все-таки одолела его, затянув в свое черное лоно, откуда ему, возможно, уже не было возврата.