Дэйра Джой "Ritual of Proof"

эльфи ты как всегда не подрожаема. Отличный перевод, мне нравится.

Тигренок, спасибо за добрые слова! Очень поддерживают, когда переводишь длиннющие главы.
_________________

Эльфи я рада, что хоть чем-то могу помочь. Так что ежели что я здесь рядом

Elfni, ты просто умница! Так продолжаешь нас радовать, несмотря на то, что текст сложный... да еще и с кучей слов-изобреений Джой!

Ну все, я в обмороке

Эльфи, загляни сюда:https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=196351#196351
_________________

 » Глава 3

Глава 3

Имение Рейнардов было огромным.
Оно свидетельствовало о многочисленных поколениях Герцогин, богатом состоянии и наследии. Конечно же, прародительницы Джорлана вели свой род от офицера Источника.
И не просто абы какого офицера.
Капитан Кибелла Рейнард считалась Основательницей их цивилизации. И какая ирония, что ее потомок сторонился самых основ, заложенных ею.
Хотя наибольшая часть сведений о доисторической эпохе Исходоточки была утеряна или скрыта под замком в пыльных видео-томниках, было известно, что ни один живой мужчина не сопровождал полностью женский экипаж NEOFEM’а[1], долгое время несшего девушек (и только их) в путешествии сквозь темные глубины космоса.
Врожденная агрессивность мужчин и их стремление возвратиться к первобытным замашкам в основных действиях не считались благоприятными в долгом, опасном полете сквозь пространство.
Возможно, женский экипаж не взял с собой имя-носящих, из-за чего на борту не оказалось ни одного из их племени. Грин часто поражалась такому положению, обдумывая его неестественность, но, поскольку происходило все более чем тысячелетие назад, кто бы мог сказать, что на самом деле произошло? Возможно, были какие-то причины, по которым путешествие без мужчин на борту было менее разрушительным по отношению к женщинам.
По всей вероятности, здоровый женский экипаж мог очень сильно отвлечься ими. Кто знает, сколько поединков вспыхнуло бы из-за приказов и распоряжений?
Что было известно, так это то, что вскоре после Дня Высадки – когда был устроен безопасный лагерь, и поселенки поняли, как доброжелательно их встречает Форус – они смогли оплодотворить себя образцами физиологической жидкости, взятыми с собой. В точно такой же степени как заменители были использованы некоторые женщины для внесения совершенно нового генетического материала в генофонд сообщества.
Односторонний способ весьма успешно оправдал себя. Почти излишне успешно.
Дети мужского пола начали отсортировываться ради семени, которое они несли, и только самые лучшие образцы имели хоть какую-нибудь реальную ценность. Дом Лорд мудро вмешался в беззаконную варварскую практику, постановив вернуться к методам Исходоточки. Техника самооплодотворения предназначалась для краткосрочного использования при переносе цивилизации, а не для долгосрочной реализации.
В 318 году П.В.[2] промышленное оплодотворение было полностью и без обсуждения объявлено вне закона Септибуналом, члены которого боялись, что использование исключительно этой техники может, в конечном счете, подвергнуть опасности их общество.
Итак, они вернулись к старому способу.
С того самого времени, на протяжении более чем семисот Форусских лет, за мужчин боролись, как правило, баловали и обычно проявляли заботу их имя-дающие. Некоторые были даже любимы.
Грин одобряла это.
Ей никогда не нравились протоколы заседаний первых лет, от них она чувствовала себя неудобно.
Она также знала, что Септибунал очень внимательно относился к уровню технических и прикладных наук в их жизни. И пока женщины получали огромную выгоду от множества изобретений, природный ускоритель будет занимать ведущее место в ее мыслях.
Сохранение благополучия Форуса, луны, приютившей их, было первоприоритетным. Естественные методы всегда превалировали над искусственными. Транспортировка, к примеру, строго регламентировалась.
Широко использовалось красивое местное животное Клу[3], великолепно приспособленное для перевозок.
Казалось, таинственные животные образовали союз с людьми, почти желая их соседства и близости. На Форусе не было другого вида, за исключением Кли[4], которые заключали бы подобные альянсы. О, было множество других прирученных зверей, но Клу особенно обожали женский пол. Иногда Клу даже жертвовали собой ради возлюбленных хозяек, хотя часто пытались сделать вид, как будто бы ни на йоту не беспокоятся о том, чем те занимаются. Только это было слишком хорошо видно сквозь милое бурчание. У Кли был длинный нос.
Грин погладила свою собственную очаровательную скотинку, Кибби, которая была чрезвычайно восприимчива к движениям хозяйки. На теле животного, между ключиц находились отверстия, заставлявшие туловище издавать трели. Основная часть тела Кибби пронизывалась каналами, отходящими от суженных камер ее носа и рта, позволяя кислороду усиленно поступать в ее огромные по размеру легкие. Вторая группа мускулов выводила избыточный воздух к двум протокам под ребрами, которые растягивались с переменной степенью, зависящей от активности Кли. В остальную часть тела воздух поступал между ее бедрами и выбрасывался, как и у вентиляции, под ребрами. Это природная адаптация позволяла чрезвычайно быстро прокачивать сквозь тело животного кислород. Поскольку Клу обожали странствовать по высокогорным равнинам, где бушевали непредсказуемые и суровые разрядные шторма, их выживание часто зависело от их быстроты. Во время бега как Клу, так и ее сестра по биологическому виду, Кли, демонстрировали замечательную выносливость и скорость, соответственно.
Кибби была приобретена главным образом за ее преданный характер.
Хотя были и другие, более выносливые, чем Кибби, Клу, Грин знала, что Кибби будет верным седловым животным и приятным компаньоном в ее долгих поездках по надзору за обширной земельной собственностью Тамринов. Кибби никогда не сбежала бы и не оставила ее в непогоду, к чему были склонны более темпераментные Кли.
Кроме того, Грин считала Кибби чрезвычайно симпатичной с ее светлым оттенком оперенья, который изменялся согласно ее настроению.
Грин подъехала к передней галерее помещичьего дома, спешилась и вручила поводья Кибби привратнице, которая выскочила поприветствовать ее.
Другая слуга, Биллингс, мажордома[5] Герцогины, встретила ее в дверях.
- Маркизель Тамрин, приятно снова видеть вас! – тепло поздоровалась мажордома. Грин была любима всем Слоем.
- Биллингс, - кивнула головой Грин женщине слуге. – Герцогина принимает?
- Я уверена, она примет вас, Маркизель: проходите в утреннюю комнату, я принесу вам что-нибудь для восстановления сил. Герцогина скоро спустится.
Грин последовала за Биллингс в ярко освещенную утреннюю гостиную. Несколько тяжеловесных предметов мебели в стиле, популярном в течение шести столетий, украшали комнату. Хотя Грин предпочитала светлые, легкие декоративные штрихи, она залюбовалась линиями и мастерским исполнением тяжелой античной мебели, известной как Хватка Аркеуса[6].
Одним из помех жизни наследницы титула была мебель, которая приходила с положением.
Грин улыбнулась про себя, вспомнив свой собственный чердак, лопающийся от внутреннего убранства, оставшегося от прародительниц.
В отличие от других людей, которые просто отказывались от ненужных, оставленных в наследство вещей, аристократия была обязана хранить покрытые плесенью вещи во имя наследия. Случай к месту: ее пра-пра-прабабка имела отвратительнейшее чувство при определении сочетания цветов, чему глубоко в тайниках чердака стояло явное свидетельство, копя пыль для будущих поколений Тамринов, вынужденных разбираться с этим. Грин была уверена, что в тесно заставленных проходах скрываются пожитки, которые могут отследить свой путь от ее прародительницы с NEOFEM’а, первого офицера и близкой подруги Капитана Кибелы Рейнард.
Будущие поколения Тамринов… Эта мысль заставила Грин улыбнуться.
Именно по этой причине она была здесь сегодня.
Если все пойдет, как она надеялась, будущее поколение появится уже в течение следующего года. Она прикоснулась к животу, ощутив трепет надежды, прошедший сквозь нее.
- Маркизель Тамрин, вот так сюрприз. – глубокий голос Джорлана выразил неподдельное удовольствие при виде ее. Очевидно, он решил, что ее последнее замечание ему было шуткой.
Глупый мальчик.
Он вошел в утреннюю гостиную, выглядя, если такое возможно, даже более красивым в ясном свете дня. Одетый в черные бриджи и свободную черную верхнюю тунику с черными ботинками, он являл собой картину ленивого изящества. То же самое плавное течение его движений, которое она отметила прошлым вечером.
Язык его тела говорил об осмотрительной, уравновешенной натуре, обладающей терпением для наблюдений. Но сверкающие аквамариновые глаза выдавали спрятанный в нем огонь.
- Да, я решила нанести тебе визит, Джорлан.
Его брови нахмурились на секунду, как если бы он не мог представить, зачем ей творить такие вещи. К Грин пришло на ум, что он искренне не подозревает, как желанен в своем собственном праве. Вероятно, он думал, что его отношения достаточно, чтобы большинство лишилось мужества.
Его ответ подтвердил ее подозрения.
- Я не понимаю… - он заколебался. – Хотя это приятно снова видеть вас.
- Я хотела бы начать посещать тебя, Джорлан.
Как только смысл ее высказывания дошел до него, его лицо потемнело.
- Я говорил вам, Маркизель, я…
Она ожидала такой реакции и приготовила свою собственную небольшую стратегию. Уголок губ Грин приподнялся в таинственной усмешке.
- Не будь глупцом, Джорлан. Ты же не подумал, что я приехала делать тебе предложение?
Он остановился и осторожно взглянул на нее.
- Я не понимаю.
- Ты упомянул, что желаешь… как мы выразили это?.. поиграть с опасностью? – приподняла она брови.
Он уставился вниз, на ковер, его черные ресницы полностью опустились на щеки. Когда же поднял взгляд, его глаза были сощурены в подозрении.
- Вы говорите, что я думаю то, что вы говорите?
Она не позволила ему так легко вывернуться
- Что именно, Джорлан? – Грин нарочно одарила его озадаченным взглядом.
- Что вы поможете мне… исследовать те области, к которым я проявляю любопытство, но не желаю непременно… тщательно исследовать в… - его щеки слегка потемнели. Очаровательно.
Она посмотрела на него из-под полуприкрытых век.
- Это в точности, что я говорю.
Он пожевал губу, обдумывая.
- Вы не будете использовать это, чтобы силой удержать меня любым способом?
Она фыркнула.
- Конечно же нет. Я не из того типа женщин, которые силком удерживают таким манером мужчину. Мне это не требуется.
Она намекала на своего содержанца. Джорлан по-настоящему смутился и уставился вдаль, на его щеке задергался мускул.
Она встала позади него, положив ладонь на его руку.
- Я верю, что если кто-то хочет меня, он должен прийти ко мне по собственной воле.
Он посмотрел вниз на ее маленькую ладошку, лежащую на своей руке, и медленно поднял взгляд на Грин. Выражение его глаз захватило ее. Она утонула в их глубине. Как два озера чистейшей хрустальной воды, они каким-то образом раскрылись для нее. Притягательный свет потянул ее.
Ее сердце подпрыгнуло.
Комната завертелась и следующее, что она осознала, это то, что он держит ее за плечи.
- С вами все в порядке, Маркизель?
- Да, - она потерла лоб, как будто стирая последние остатки странного ощущения. Она слишком долго пробыла в ослепительном сиянии Аркеуса? Поездка верхом была чрезвычайно приятной, она не могла вызвать какой-либо дискомфорт.
- Возможно, питье сможет помочь? – он осторожно проводил ее к небольшому дивану и налил в прохладный стакан свежего сока лимо[7].
- Спасибо, - Грин с благодарностью приняла стеклянный бокал. – Джорлан, ты не ощутил ничего стра…
- Маркизель! Как восхитительно видеть тебя! – веселый голос Ани Рейнард наполнил комнату, слегка обогнав появление ее суетливой ссохшейся фигурки. Пожилая женщина быстро скользнула к Грин, пользуясь грав-поддержками[8].
- Аня! – Грин расцеловала щеки старушки, неподдельно счастливая оттого, что видит ее. Аня Рейнард была доброй женщиной. Некоторые заявляли, что слишком доброй, когда казалось, что ее своенравный внук получал лучшее. – Когда ты начала использовать грав-поддержки? В последний раз, когда я видела тебя, ты, казалось, прекрасно обходилась без них.
Это все старое повреждение – помнишь тот раз, когда я упала с моей Кли? Оказалось, я никогда полностью не поправлюсь. Ремонтник[9] заявил, что пришло время прекратить мне упрямиться и начать использовать поддержки. Джорлан окончательно убедил меня в этом, и я должна сказать, что чувствую себя намного лучше, даже, несмотря на то, что ненавижу то, как они выглядят. Они не слишком модные, правда? – Аня указала на металлические приспособления, прикрепленные к ее лодыжкам. – Мода диктует, что это никогда не должно быть чем-то менее чем… чем модным!
- Они прекрасно выглядят! Я довольна, что Джорлан убедил тебя, хотя это необходимо было сделать, зная, какой упрямицей ты можешь быть, когда дело касается моды.
Герцогина рассмеялась.
- Ну что я могу сказать? Я должна признать эту черту моего характера.
Она многозначительно посмотрела на небрежное дневное одеяние своего внука. Это был еще один аргумент в споре, ушедший впустую.
Не растерявшись, Джорлан ухмыльнулся, демонстрируя очаровательные ямочки.
Грин закатила при виде их двоих глаза.
- На таких животных всегда настаивали Рейнарды. Я не понимаю, как в деревне вы всегда пускаетесь в галоп на этих тварях. Они кажутся ужасно опасными.
Рейнарды выращивали и разводили Кли, выбранных специально за их скорость. Кли были лоснящимися, могучими, красивыми существами, но совершенно непредсказуемыми. Несмотря на то, что они были смирными и двигались текучей, чувственной грацией, многие неопытные путешественники были сброшены на милость стихий, когда их «быстрые» Кли внезапно уносились стрелой во время разрядного шторма.
- Имеет значение только знать, как неистово скакать на них, Маркизель — в любое время, когда они желают чтобы на них скакали ... неистово" – протянул Джорлан.
Грин приподняла бровь, решив не оставить без внимания это неприличное замечание. Возмутительное для носящего вуаль!
- Мальчик прав! – Аня откинулась на подушки своего любимого кресла. – Необходим определенный характер, чтобы управлять зверьми. Признаю, что никогда не была весьма искусна в этом, по сравнению с другими Рейнардами. В настоящий момент Джорлан занимает место выдающегося наездника на них. Меня порой пугает дорога, по которой в деревне он сломя голову летит на них. – Аня щелчком открыла свой холофан[10] и энергично начала обмахиваться им. Крошечные мурашки затанцевали возле позвоночников в воображаемой метели. – Я понимаю, что не должна поддерживать такое дикое поведение, но я не могу заставить себя остановить его. Он так наслаждается собой.
Грин засмеялась. Но резко оборвала смех, когда уверенный, ужасающий голос наполнил комнату.
- Я не позволила бы ему таких безрассудных забав, если бы это решала я. Действительно, Герцогина, вы рискуете вашим самым ценным товаром.
Клаудин Д’Анбеэ широкими шагами вошла в комнату как женщина, хорошо умеющая пользоваться данными ей правами и ждущая немедленного повиновения. Вслед за ней влетела мажордома Ани, щедро принося свои извинения Герцогине за то, что не смогла известить о невоспитанной даме. Грин в отвращении скорчила гримасу. Из всех людей она менее всего желала видеть Клаудин Д’Анбеэ.
На нижней челюсти Джорлана задергался мускул, но он ничего не ответил на резкую, оскорбительную реплику.
Взмахом холофана Аня отправила Биллингс вон, неодобрительно нахмурившись Графе. Ей никогда не нравилась Клаудин Д’Анбеэ.
- Чему мы обязаны удовольствием вашего визита Д’Анбеэ?
- Я решила заехать и посмотреть, как поживаете вы и ваш фил-Герцогина, - она махнула рукой на стул. – Могу я?
Герцогина отрывисто кивнула. Аня Рейнард не переносила тех, кто расставался с формальностями до того, как получал дозволение. В конце концов, ее прародительница была Капитаном!
Ужасная грубость со стороны Клаудин врываться без доклада! Корявое полено.
Грин взглянула на женщину, которая была ее врагом.
С виду Клаудин Д’Анбеэ была прекрасной женщиной. Ее черные волосы были подняты вверх и собраны в прическу в стиле, обычно называемом Слоем «модный для ношения днем». Как противоположность, Грин предпочитала носить свои длинные, до талии волосы свободно распущенными, она никогда не демонстрировала рабскую покорность дамселям из Избранной Кварты, входящим в Балконное сообщество Клу. Судя по восхищенным взглядам дебютантов, они одобряли ее выбор.
У Клаудин Д’Анбеэ были светло серые глаза. У кого-нибудь другого такая комбинация показалась бы полной доброжелательности.
Но не у Графы.
Ее светлые глаза были холодны как замороженные ледники на вершинах Цепей Инез[11]. В ее сверкающем пристальном взгляде вообще не было тепла. На самом деле. Грин часто замечала в их глубинах вспыхивающий налет сумасшествия.
Определенно, в ней было что-то темное и жестокое.
Что-то непрощающее обид.
Казалось, Джорлан ощущает тоже самое, поскольку он занял место в самом дальнем углу комнаты, поближе к Грин. Суровые глаза Клаудин сощурились в тот момент, когда до нее дошло молчаливое неприятие, скрытое в его поступке.
- И как ты поживаешь сегодня, хорошенький Джорлан? – Клаудин откинулась на кресле, опуская руку на свои скрещенные ноги в продуманной позе светского безразличия. Грин подумала, что такое притворство выглядит чересчур нелепо.
- Вполне прекрасно, благодарю вас, Графа, - отрывистым тоном выдал он всего лишь вежливый ответ.
Клаудин проигнорировала пренебрежение.
- Я видела тебя на суаре в предыдущий вечер, но ты исчез до того, как у меня появился шанс подойти к тебе и поздороваться.
Грин увидела, как внимательно сейчас Графа наблюдает за Джорланом. Она видела, как они покинули зал и вышли в сады? Он не захочет заполучить Клаудин в качестве врага. Если та поймет, что Джорлан был с ней!..
Но Кладудин сосредоточилась исключительно на Джорлане. Грин внезапно осенило, что Клаудин посчитала ее пребывание в доме Рейнардов простым визитом к ее другу, Герцогине.
Маркизель чуть было не рассмеялась вслух. Клаудин редко допускала ошибки, особенно когда дело касалось ее, Грин. Зная о прославленной склонности Грин к пребыванию нескрепленной, Клаудин даже не рассматривала ее в качестве соперницы за мужчину. Это была ирония, которую Маркизель приветствовала.
Она точно знала, как отреагирует Клаудин, когда узнает правду. Придет в ярость. Но она сможет справиться с Графой. Вскоре Джорлан охотно примет ее покровительство, если все пойдет, как планировалось.
- Я покинул собрание раньше, - проинформировал мужчина Графу.
Клаудин приподняла тонкую бровь.
- Действительно. Ты заболел?
-Нет.
Отрывистый ответ Джорлана был краток до грубости. Краем глаза Герцогина послала ему предупреждающий взгляд. Насколько бы ее это ни касалось, она никогда не допускала плохих манер.
Клаудин жадно уставилась на Джорлана с выражением прожорливого джикне[12] до того, как тот поест.
- Я была более чем удивлена, увидев тебя на суаре в первых рядах, Джорлан. Мы все знаем о твоей нелюбви к таким общественным мероприятиям.
Джорлан поджал губы. Его неприязнь светского сезона была хорошо известна. Он посетил суаре, чтобы успокоить свою бабку, которая настаивала на его присутствии. Он был в таком отвращении от ситуации, в которую попал, что даже не побеспокоился ответить на колкое замечание Графы.
Неловкая тишина заполнила комнату.
Облегчая холодное напряжение, Герцогина произнесла.
- Вы хорошо провели время, Графа?
- По правде говоря, нет. Позвольте вам сказать, что я быстро утратила интерес к вечеру. – Она холодно улыбнулась Джорлану. – Хотя позднее я провела время лучше. Наша компания отправилась в Сады[13], в квартал Неоновый Ночей[14]. Остановились мы в «Число 99»[15]. Ты знаешь это место, Тамрин, не так ли? Могу поклясться, что видела тебя там.
Грин знала это место. Это была промозглая, убогая, мерзкая дыра, которая обслуживала экзотические вкусы дамселей при заключении пари… и другие, самые грязные занятия. Хотя Грин и побывала там в прошлом, она никогда не позволяла себе воспользоваться этими сомнительными удовольствиями
Грин бросила взгляд на Джорлана, который смотрел на нее с выражением близким к отвращению. Она твердо вернула ему взгляд. Грин никогда и никому не объясняла свои поступки. Носящий вуаль мог делать свои собственные выводы, какими бы они ни были.
- Да, я была там, - искренне ответила она.
Клаудин улыбнулась:
- Хотя я никогда не видела тебя в особых задних комнатах. Полагаю, у тебя не хватает дерзости для такого вида зипа[16].
Глаза Джорлана слегка расширились. Клаудин намеревалась оскорбить Грин. Однако Маркизель поняла, что та неосторожно подняла ее в глазах фил-Герцогины.
Герцогина яростно обмахивалась, страдая от темы обсуждения. Холофан изображал Кли, дико скачущую по равнине.
- Какое это чудовищное место! Вы непременно подцепите там все виды болячек, Графа. Я слышала ужасающие истории о юношах, содержащихся в этом доме. Говорят, что они ничего более, чем уличные беспризорники, а некоторых их них удерживают против их воли! Поражаюсь, что… - Герцогина замолчала, поняв, что ее слова не предназначены для смешанной компании. Джорлан не должен слышать такого.
Ничего подобного, Герцогина. Кроме того, Искорки[17] благодарны за те прикосновения[18], которыми мы одариваем их – а так и должно быть. Если бы не мы, они бы умерли с голода. «Живительное прикосновение»[19], как они говорят! – Грин дьявольски оскалилась. «Прикосновение» было сленговым понятием, которым Слой стыдливо именовал все, относящееся к деньгам или усмирению бархатистых носящих вуаль. Считалось, что такая игра слов поразительно искусна.
- Как им повезло, что у них есть вы, - холодно произнесла Грин. Она ненавидела обстановку в Садах.
- Тебе легко так говорить, - презрительно фыркнула Клаудин. – Ты с прекраснейшим содержанцем на Форусе! Когда ты устанешь от Ривера и передашь его следующей из нас?
- Графа Д’Анбеэ, я напоминаю вам о том, что в комнате мой внук, - зашипела Герцогина. – Немедленно прекратите этот разговор. Это совершенно вульгарно!
Клаудин взглянула на Джорлана, тот вернул взгляд с каменным выражением лица. Было очевидно, что носящий вуаль ненавидит ее, зашедшую так далеко. Клаудин обожала иметь дело с ненавистью. У нее был особый дар общения с отвращением. Только от мысли о демонстрации своего таланта Джорлану ее захлестнули эмоции.
Она пригладила волосы и откашлялась, чтобы привести себя в норму. Сейчас не время разрешать своим фантазиям пускаться в дикий галоп. Она достаточно скоро заполучит его. Она уже сделала все необходимое.
- Конечно же, вы правы, Герцогина. Мои извинения вам и вашему внуку.
Герцогина со щелчком захлопнула холофан. Извинения ее не успокоили, хотя учтивость требовала принять их.
Биллингс внесла поднос с закусками и поставила его на стол возле Графы. Затем покинула гостиную с презрительным сопением, адресованным в сторону Клаудин.
- Как твои западные земли, Тамрин? Я слышала, у тебя были какие-то проблемы в прошлых месяцах. – Клаудин позволила себе сладость с подноса.
- Не могу вообразить, как ты могла слышать такое! – Особенно, если сама послужила причиной этого. Грин пыталась подавить в себе гнев, вызванный заявлением Графы о ее содержанце. Не имеет значения, что произойдет, Клаудин, обещаю, ты никогда не сможешь прикоснуться к Риверу. Никогда. Грин знала, что никогда не позволит уязвимому содержанцу получить вред от подобной женщины.
Клаудин растворилась в удовольствии, позволив ему раствориться на кончике языка.
- Правда? Об этом не было разговоров среди Слоя. Варево Клу заявляло, что ты почти стала банкротом, пытаясь сохранить поместье. Я бы просто заставила злые языки замолкнуть. Зачем рисковать всем на какой-то отсталой плантации?
- Эта плантация принадлежала моей семье целую вечность. Поколения работников были с моей семьей. Получение ими средств существования зависит от меня, хотя я не ожидаю, что ты поймешь это.
Клаудин помахала рукой.
- Глупая сентиментальность, если ты спросишь меня.
- Я тебя не спрашиваю.
Клаудин помедлила, переваривая ответ.
- Слишком плохо. Я уверена, что если ты захочешь, то сможешь избежать месяцев несчастий. – Она сунула кусочек другой сладости в рот.
- Я не сомневаюсь. Но поскольку все совершенно чудесно и протекает гладко, то вопрос спорен, не так ли?
Клаудин с хрустом покончила с последним кусочком. Грин Тамрин как-то выкрутилась и вытащила свои поместья с грани разорения. Как это сделала Маркизель, было практически чудом, поскольку Клаудин сама настраивала силу капкана. Весь сценарий был черсчур разражающим, но всегда оставался второй шанс.
В этот визит она не стремилась что-то сделать с Маркизель Тамрин, которая, несомненно, прибыла сюда навестить своего старого друга, Герцогину.
- Я поразмыслила, а если твой внук и я могли совершить верховую прогулку вместе, Герцогина. Я интересуюсь покупкой Кли, и, думаю, он мог бы дать мне совет.
Джорлан ответил за себя до того, как его бабушка смогла сказать.
- Конечно же, вам не требуется совет мужчины при такой покупке, Графа.
- Хорошо известно, что у тебя есть дар общения со зверьем. Твое участие может быть весьма полезным.
Как приглашение, это прозвучало весьма оскорбительно. Но Клаудин никогда этого не замечала.
- Извиняюсь, что разочарую вас, Графа, но у меня были другие планы на этот день.
Клаудин ощетинилась, видя насквозь прозрачное извинение.
- Возможно, как-нибудь в другой раз, - холодно произнесла она. – Возможно.
- Определенно. – Клаудин встала, не став тратить время на дальнейшие формальности, поскольку ее цель ускользнула от нее. – Боюсь, я должна вернуться к своим делам, Герцогина.
- Так скоро? – Герцогина смогла удержать ликование в своем голосе.
- Да, боюсь, что так. Я вскоре увижу тебя, Джорлан.- Легкая угроза прозвучала в обещании, которое, казалось, лишило Герцогину сил. Грин с любопытством посмотрела на пожилую женщину.
Клаудин отрывисто кивнула Грин, как того требовала вежливость и с помпой покинула комнату.
- Ради Слоя! Эта женщина ужасная грубиянка! – Аня неодобрительно взглянула на пустой дверной проем.
Грин и Джорлан незаметно улыбнулись друг другу. Как будто бы грубость было самым худшим оскорблением Клаудин.
- Я думаю, что этим утром могла бы погулять в твоих любимых садах, Аня, и, если ты не возражаешь, одолжить твоего очаровательного внука в качестве проводника?
Аня Рейнард бросила взгляд в сторону своего «очаровательного» внука, который, как она ожидала, вылетит при любой возможности из комнаты. Она была немного удивлена, увидев его бесстрастно изучающим кончики ботинок, и, очевидно, не торопящегося покинуть их или выразить любой протест на просьбу Маркизель.
Герцогина встретилась глазами с Грин. Кивнула.
- Думаю, это превосходная идея.
Визит Клаудин Д’Анбеэ заметно потряс пожилую женщину. Ее руки, покрытые голубоватыми венами, слегка дрожали. Грин задумалась, было ли недомогание Ани нечто большим, чем простой неприязнью к наглой Графе.
- Пойдем, Джорлан, покажешь мне те чудеса, достойные внимания, которые у тебя есть. – Ее янтарные глаза блеснули от двойного значения слов, когда он протянула руку.
Выражение его лица было в равной степени бесстрастным, когда он взял предложенную руку и повел ее наружу, в яркое солнечное сияние.
От садов Рейнард Хауса захватывало дух.
Герцогина всегда с нежностью относилась к флоре и, соответственно, выращивала редкие, экзотические растения в саду. Было даже несколько чрезвычайно редких растений с Исходоточки, чьи морфологические признаки были тщательно перенесены на существующие растения Форуса. В результате получились эффектные гибриды – гигантские цветы розайяля[20] или ароматная сирения[21]. Никто не мог понять, почему растения с Исходоточки не могли расти прямо на земле Форуса. Казалось, что они должны бы – но не развивались. Только одному растению это удалось, при чем это было каким-то случайным открытием.
Грин глубоко вдохнула чудесные утренние ароматы.
- Ммм… Как прекрасно! Ты счастливчик, что можешь наслаждаться такой красотой, Джорлан. Хотя моя матушка бы пришла в ярость, споря со мной, но сады твоей бабушки лучшие в Столичном Граде.
Мать Грин и Аня часто увлекались дружеским соревнованием у кого лучше сад. В ностальгии Грин продолжила эту «игру двоих».
Джорлан улыбнулся, кончики его губ изогнулись совершенно провокационным образом.
- Я буду хранить ваш секрет. – Он пристально посмотрел на нее, в уголках глаз притаился слабый свет. – До того, как мы вернемся, а при разговоре с моей бабушкой… - он остановился, не договорив.
- Ты не сделаешь такого! Не о садах! – это была длительная и тщательно лелеемая наследственная междоусобица.
- Ммм-хмм… - Он кивнул, придавая больше выразительности непростительному деянию.
Ее губы дернулись.
- Ты мерзавец! Я не могу поверить, что ты…
Он рассмеялся глубоким, соблазнительным смехом, продемонстрировав сверкание белых зубов и ямочки на щеках. Он был очаровательным мерзавцем.
Она потрясла перед ним пальцем.
- Я буду в долгу за это перед тобой, будь уверен.
Он приподнял бровь.
-Я рассчитываю на это, Маркизель. – Хрипловатый тон был чистым искушением.
Несмотря на свой возраст и опыт, Грин залилась румянцем. Джорлан был притягателен. Каждый признак, который она видела, свидетельствовал о том, что мужчина нечто большее, чем она даже подозревала. А она нечасто недооценивала кого-то.
Он был определенно более шаловливый, чем она предполагала.
И по какой-то причине, причине, которую она даже не могла назвать, было чувство, что под всем этим он может быть очень, очень опасен. Как может мужчина быть опасным? Она искоса оглядела его.
- Что? – изрек он.
- Я размышляю о тебе.
Он остановился и скрестил руки на груди.
- А что именно вы думаете?
- Я размышляю, что делается за твоими аквамариновыми глазами.
Он медленно моргнул. Умышленно.
- Возможно, ничего.
- Я искренне сомневаюсь в этом.
- Возможно, я просто размышляю о том, что ты думала «показать» мне здесь.
- Я думала, ты показываешь мне.
Он ожидающе пристально уставился на нее.
- Сады?
- Именно. Что вы думаете? – он широко развел руки, демонстрируя пейзаж, но его вопрос был совсем не о посадках.
Она откликнулась в том же духе.
- Я думаю, это прекрасное местечко, с изобилием мелочей и со многими уровнями сложности. Живое, с еле уловимыми тонами и всецело индивидуальное по природе.
- Вы льстите моей семье, - он ровно ответил, не выдавая секрета.
- Рейнарды всегда были известны своими способностями к руководству, конечно, эта характерная черта видна даже здесь, в этом… саду.
- Да, они часто прокладывали путь, по которому следовали другие. – Он внимательно взглянул на нее.
- И это то, что ты хочешь вырастить в своем саду? – многозначительно поинтересовалась она. То, что он подразумевал, было настолько радикальным, что он непременно подвергнется остракизму[22] со стороны приличного общества, особенно если он расскажет об этом другим.
Он неуклонно смотрел на нее.
- Да.
Она выдохнула.
- И как ты надеешься достичь такого? Несомненно, такие семена не прорастут в этой почве и могут на самом деле погибнуть, отравив полностью твой дом.
- Никто не знает, какую форму может принять корень, когда соберутся требуемые условия.
- Будь осторожен, Джорлан, - она отбросила всякое притворство. – Одно – это развлекаться нелепыми идеями, совершенно иное - пытаться воплотить их в жизнь.
- Нелепыми? – он раздул ноздри.
- Ты навлечешь позор на Герцогину юношеской прихотью?
- Это не юношеская прихоть. Но вам не нужно беспокоиться, Маркизель. Уверяю вас, я никогда не причиню боль своей бабушке.
От этого утверждения ей стало немножко легче дышать. С минуту она сомневалась, не замыслил ли он какой-нибудь идиотской выходки.
- Полагаю нет, ты сделаешь что-то более подходящее, чтобы заставить молоть языки чем наша прогулка прошлой ночью?
Он пожал плечами.
- Я не думаю, что я интересный предмет обсуждения для Слоя.
- Тогда ты недооцениваешь свое обаяние.
- Обаяние? – его губы сложились в презрительную усмешку, выражающую отвращение. – Это так вы называете это?
- Среди прочего. – Она позволила своему взгляду скользнуть во всей его высоте. В этом была какая-то ирония, что один из наиболее одаренных природой мужчин должен был так отвергать высокие оценки, сделанные леди из Избранной Кварты.
Непохожий на других дебютантов, Джорлан не забеспокоился и не занервничал от ее вульгарного обследования. Вместо этого он стойко встретил ее взгляд своим собственным, заставившим ее ощутить легкое неудобство. Она полагала, что такие взгляды он применял к женщинам, пытавшимся ухаживать за «кусочком бархата».
Что редкое было в этом юном мужчине, что давало ему зрелость и знания необычные даже для мужчин старше его вдвое?
Волнующая мысль пришла к ней. Действительно ли он не?...
Нет, она сама пробовала его, из первых рук узнала о его зарождающей дрожи, его легком нерешительном прикосновении. Что бы ни сделало Джорлана непохожим ни на кого, это было врожденным и не могло быть изменено никаким внешним влиянием или воздействием.
Они прогуливались возле сетчатого пруда[23]. Крошечные перекрещивающиеся волокна покрывали жидкий нижний слой растения, формируя красную зыбь, переходящую в розовый на границе. Сетчатый пруд цвел; несколько крошечных розово-белых почек обозначились на поверхности. Это было прелестное зрелище.
Когда они проходили мимо, сетчатый пруд издал хриплый звук, выпрашивая у Джорлана лакомый кусочек. Тот склонился, с треском отломил ресничку-веточку от ближнего куста, и бросил волоконцам, мимо которых они проходили.
Счастливо булькнув, сетчатый пруд поглотил угощение.
Грин улыбнулась про себя. Несмотря на его высокомерные манеры, в его сердце скрывалась доброта. Снова она вспомнила случай с Кли Клаудин, когда он был еще мальчишкой.
- О чем ты думаешь? - промурлыкал он.
- Я вспоминаю кое-что, произошедшее давным-давно…
- О своей семье? – он отвел назад прядь темно-рыжих волос, упавших ей на глаза.
- Не важно. – Она подняла на него взгляд. Он был мрачен, восхитительно мрачен. – Поцелуй меня, - выдохнула она. – Прямо сейчас.
Он остановился только на секунду, а потом просто начал действовать. Он наклонился вперед, коснувшись ее теплыми, мягкими губами. Неправдоподобно нежный поцелуй. Одновременно чувственный и ласковый.
Приподнявшись на цыпочки, Грин обхватила рукой его затылок. Даже, несмотря на то, что он нагнулся, он все еще слишком возвышался над ней. Другой рукой Грин вцепилась в его плечо, отмечая силу мышц, скрытую слоем гладко-кроеной[24] одежды. Ее пальцы опрометчиво утонули в глубинах его шелковистых черных волос. Их масса была более густой чем все то, к чему она когда-нибудь прикасалась. Мягче. Роскошнее. Пряди скользили меж ее пальцев, обиваясь вокруг руки. «Я когда-нибудь прикасалась к таким волосам?» - она изумлялась ощущению, даримому ими. Прикасаться к Джорлану было чем-то невыразимым, ощущать его непохоже ни на что…
Снова она почувствовала его дрожь.
Джорлан пытался остудить себя под этой чувственной атакой, но не мог. Против своей воли он чувствовал, как целиком отдается осознанию. Чувствовал, как оживает его тело, когда по всей его длине пробегает дрожь.
Грин ощутила его зарождающийся протест, последовавший за реакцией, которую он не смог подавить. Как бы то ни было, в действительности, то, что на мгновение он утратил часть своего жесткого контроля над сущностью, обрадовало ее.
Она намеревалась насладить пробуждением этого мужчины. Обучить его страсти внутри себя. Наблюдать, как она медленно растет, прежде чем овладеет им. И ей.
Картина, где он вытянулся на ее простынях, пришла ей в голову. Его золотистая кожа согреется под огнесветами, вспыхнет легким блеском влаги, высохнет и загорится, когда она прикоснется к нему, ожидающему это. Она воспламенит его. Его глаза озарятся жаром. Джорлан внезапно отпрянул, прервав безупречный поцелуй, чтобы пристально уставиться ей в глаза. Отгородившись, выражение его лица стало непроницаемым.
- Ч-что это? – она пыталась взять под контроль свое дыхание, которое пустилось вскачь при прикосновении его губ и ее необъяснимых мыслей. Для нее было тайной, как этот неиспробованный носящий вуаль смог управиться с ней таким образом.
На его нижней челюсти задергался мускул.
- Ничего, Маркизель. – Он внезапно отпрянул от нее.
На расстоянии от него, она снова обрела спокойствие.
- Тебе не понравилось пробовать меня на вкус?
- Мне прекрасно понравилось пробовать тебя.
- Тогда что это?
- Я уже сказал, ничего. – Он сорвал лист, имеющий форму бумеранга, свисавший с ветви выступавшего Сондрева, и запустил его в полет. Маленький V-образный листочек, вертясь, вернулся обратно и полетел дальше, оседлав поток воздуха, после чего мягко спланировал на землю.
Он каким-либо образом уловил мерцание ее пылкой фантазии? Она взглянула на него сквозь бахрому ресниц. Возможно. Кто знает, на что он способен? Мальчиком он был загадкой, мужчиной – головоломкой. И, несмотря на это он говорил правду. Он не мог скрыть свою реакцию на нее. Легкое тепло, прилившее к коже, охрипший тон голоса рассказывали свою собственную историю.
- Как давно ты знаешь, что ты Сензитив?
Он пожал плечами. Посмотрел на нее.
- Что вы имеете в виду?
- Не имеет смысла утаивать это, Джорлан. Тебе может сойти это с рук с другой женщиной, которую ты выберешь, чтобы поэкспериментировать. Однако мне лучше знать. Я слишком опытна. Тебе это хорошо известно, что заставляет меня удивляться, зачем ты выбрал меня для исследований.
Он уставился вверх, на самые высокие ветви Сондрева, туда, где Рамаги плели свои сети.
- Да, я знаю о вашем опыте. И вы правы, я любопытен, возможно, там, где не должен бы быть. Мне никогда и ни с кем не было так любопытно до… - Он остановился, несклонный говорить больше.
Грин внимательно посмотрела на него. Что он плетет? Он нуждался в ней. Только в ней.
Это было не просто экспериментирование. Не с этим мужчиной. Она запомнила этот случай, чтобы позднее проанализировать.
- А что с сущностью Сензитива?
Он нахмурился.
- Я не знаю, о чем вы говорите.
- Ты… - Она заколебалась. Возможно, он и не знал. Возможно, он не представлял, что сильно отличается от большинства мужчин. Так он испытывал ощущения на полностью ином уровне. Идя по собственному пути в приличном семействе, он мог не знать термина «Сензитив».
- Почему ты отстранился, Джорлан? – осторожно спросила Грин. Он потер шею, как будто бы освобождаясь от сковывающего напряжения.
- Для меня предпочтительней не копаться в этом, Маркизель, если вы не возражаете.
- Возражаю. – Она снова приблизилась к нему, проведя рукой по предплечью. – Скажи мне, что это было. И меня зовут Грин.
- Очень хорошо… Грин. Я не могу подобрать этому названия. У меня есть это… это виденье, вы можете сказать… - Он посмотрел на гряду облаков на горизонте. – Это звучит странно, я знаю.
- Нет, не так. Что ты видел?
Он взглянул в ее сторону, на его щеке забилась жилка, после чего он снова пристально вгляделся в облака.
- И?
- Это был в высшей степени эротический образ.
- Продолжай. – Сейчас она была уверена, что он расскажет то, что видел. То же самое, что и она. Его, в ее постели…
- Я видел вас, лежащей поперек моей кровати. Ваша кожа сияла от огнесветов, ваши волосы раскинулись по подушкам. И ловили пламя огней. Ваши глаза были закрыты, как будто бы вы мечтали или думали о чем-то или о ком-то… Что-то привлекло ваше внимание, вы приподнялись на локте и увидели мое… - он остановился, как будто бы ощущая какую-то опасность.
Она изучающе посмотрела на него. Его описание своего видения не просто не походило на ее, оно было его точным отражением. Что это означает?
Его слова прервали ее мысли.
- Кажется, надвигается шторм. – Его аквамариновые глаза внимательно осматривали горизонт.
- Я скажу Биллингс, чтобы она приготовила для вас комнату на вечер? Я не хотел бы, чтобы вы попали в разрядный шторм по пути домой.
- Благодарю тебя, Джорлан, но со мной все будет прекрасно. По дороге есть множество местечек, способных дать приют.
- Но отсюда и до вашего поместья нет таких мест. Повсюду открытая поверхность.
- Непохоже, чтобы был разрядный шторм. В любом случае, я никогда не говорила, что отправляюсь прямо домой. – Под его сердитым, обиженным взглядом она развернулась и направилась к курятникам[25], чтобы забрать своего питомца.
Только отзвук боли в его глазах заставил ее добавить:
- У меня назначена деловая встреча в Граде. К сожалению, я полагаю, что до поздней ночи буду проводить унылые вычисления в гроссбухах.
- Я уверен, вы будете делать это до очень поздней ночи, Маркизель, - бесстыдно откликнулся он.
Слабая улыбка украсила ее рот. Ревность была великолепным настроением для нахального, независимого мужчины, не желающего искать имя-дающую. Возможно, она должна обратить на это его внимание?
- Твое непристойное описание - это прикосновение, Джорлан, но ты спокойно можешь спать сегодня ночью, зная, что я в лапах моего гроссбуха и никого более.
Он опасно прищурил лазурные глаза.
- Что заставляет вас думать, что меня это волнует, Маркизель?
- У меня есть виденье. – Ее мягкий смех стал шлейфом, оставшимся после ее ухода.
Дебютантами были не только те, кто мог быть смутьянами. С правильным стимулом опытная Маркизель могла легко обнаружить тягу к этому.
Ее движение к курятникам отразилось в его светлых глазах.
Была ли какая-нибудь ложь, лежащая в их скрытых глубинах, так и осталось загадкой.

Примечания:
1. NEOFEM (NEOFEM—also called the Seed Ship, this ship transported the women to Forus) - также называющийся Кораблем-Семенем. Корабль, доставивший женщин на Форус. От “NEO FEMale” – «новые женщины».
2. П.В. (AL—after landing; refers to the date, i.e., 318 AL) - после высадки, используется применительно к дате. Например: 318 П.В. Летоисчисление на Форусе, где начальной точкой отсчета берется День Высадки (как у нас – Рождество Христово).
3. Клу (Kloo—fussy sister animal to the Klee, noted for endurance and for being nosy) - животное, обитающее на Форусе, знаменитое своей скоростью и непредсказуемым нравом) - нервная «сестра» Кли, известная своими выносливостью и носатостью.
4. Кли (Klee—animal native to Forus, noted for its speed and unpredictable nature) - животное, обитающее на Форусе, знаменитое своей скоростью и непредсказуемым нравом.
5. Мажордома (majordoma—female butler) – женщина – дворецкий.
6. Хватка Аркеуса (Arkeus Seize—style of furniture, rather ponderous) - стиль мебели, весьма тяжеловесный.
7. Сок лимо (limo juice—tart nectar of the limo fruit) – кислый сок фруков лимо.
8. Грав-поддержки (grav assists—used to aid handicapped) - используется, чтобы помочь передвигаться инвалидам (видимо, что-то типа земных ходунков или инвалидной коляски).
9. Ремонтник (repairer—medic, engineer, etc.) – доктор, инженер и т.д.
10. Холофан (holofan—picturesque fan) – красочный веер, опахало.
11. Цепи Инез (Inez ranges—mountains) – горы.
12. Джикне (jickne—glutinous critter) – клейкое, липкое создание.
13. Сады (Gardens, the—a shady part of town) – сомнительная часть города.
14. Квартал Неоновых Ночей (neon night part of town—refers to the Gardens, a racy section) - относится к Садам, их пикантная часть (в нашей действительности – квартал Красных фонарей).
15. Искорка (spark—young male prostitute) – юный мужчина-проститутка.
16. «Число 99» (Number 99 (at the Gardens)—a disreputable club) – имеющий дурную славу клуб.
17. Зип (zip—sex, i.e., "getting the zip") – секс, например «получить зип» - «получить секс».
18. Прикосновение (touch—slang for money and/or sex) – сленговое обозначение денег и/или секса.
19. Живительное прикосновение ('A touch for some touch') – каламбур. В английском языке слово «touch» обозначает не только «прикасаться», но и «притрагиваться к еде», «есть».
20. Розайяль (roseyal—hybrid flower plant) – гибридное цветочное растение.
21. Сирения (lillacia—a flower, lilac hybrid) – цветок, гибрид сирени.
22. Остракизм - изгнание, гонение, преследование, изоляция, бойкот
23. Сетчатый пруд (mesh-pond—sentient plant system that grows over its own secreted fluid) - разумная растительная система, которая растет на своей собственной выделяемой жидкости.
24. Гладко-кроеная (sleek-cut—makes a fashion statement) - ???
25. Курятник (coops—stables for the Kloo and Klee) – стойла для Клу и Кли.

_________________

Такой подарок на ночь!когда же спать?

Elfni, спасибо за перевод.
Очень занимательное чтиво. Так не похоже на все остальные Будет интересно наблюдать за развитием сюжета. Такое чувство что мир перевернулся -мужчины и женщины поменялись местами.
_________________

Эльфа, ну ты просто стахановка, такой "кусище"!

Elfni, большое - большое Спасибо, классный перевод с нетерпением жду продолжения!

Девочки, спасибо за теплые слова!
Но до стахановца - далеко. По-хорошему - на главу два дня. Текст легкий, сам под руку ложится. Но лень-матушка... Сделала себе план максимум - за выходные 4,5,6 главу выложить. Хотя... С пятой начинаются неприличности, а "наглядное пособие" укатило домой (Плут Плут переводила натуралистично. Понимала общий смысл и командовала "пособию": так, руку положи сюда, я встану так... Опаньки, поняла, бегу записывать...).

Смотрю, как к другим переводам прикладывают картинки главных героев, хотела бы спросить у у вас. Подскажите, пожалуйста, или ссылочку, или конкретные имя-фамилию модели. Требования.
Девочка: ну как девочка... скорей уж женщина, лет 30-35. Рыжая, красивая, но не куколка. Интеллектуалка, но при этом чувствовалось, что вечером, после работы в офисе она снимет деловой костюм, примет душ, оденет вечернее платье, нанесет соответствующий макияж - и перед вами признанная королева вечера, светская львица, а уж за ночь с ней мужчина отдаст последнее Феррари, а утром встанет как одурманенный и будет мечтать о следующей встрече.
Мальчик: а вот тут именно мальчик, ооочень красивый мальчик, лет 20-24. Но при этом сладенькая конфетка. Черноволосый (но волосы до плеч) и не кудрявый. Качка не нужно, просто нормальное тело. А вот личико сладенькое, еще раз повторюсь. И глаза - хитрые. В том смысле, что могут ничего и не выражать, а, все же, смотришь на такое лицо и понимаешь, парень не так прост. Ну или же так, чтобы от одного взгляда на него захотелось затащить его в кровать и не выпускать как минимум неделю.
_________________

Может что-то в таком духе


http://www.allymodels.ru/image.aspx?s=model_photos&id=14304&crop=true&width=350&height=500
сорри. не знаю как вставить ф текст

Торопышка, да, да!
А еще? Уууух... такое ощущение, что вот-вот, еще чуточку и ОН! Есть этот мальчик без повязки? *подпрыгиваю на стуле*
_________________

не, без повязки нету

но есть вот такие варианты для ГГ (сразу скажу, что волосы считать условно рыжыми)
и еще один вариант героя

http://i046.radikal.ru/0810/81/0ccdcf7f19a5.jpg
http://photofile.ru/photo/wom-b/3067891/64115165.jpg
http://newwoman.ru/pic28/020805_andrew1.jpg