Шеннон Маккена "На грани полуночи"

Ирочка, приятного Вам окончания лета. Мы подождем. Лето ведь так быстро проходит...
_________________

 » Глава 14

Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony.

Глава 14

- Не шевелись, - проворчал Остерман. - Я бы уже закончил, если бы ты прекратил, черт возьми, дергаться. Идиот.
Его ноздри расширились от отвращения, когда он протер ватой колотую рану на волосатой ягодице Гордона. Тело этого мужчины воняло чем-то гадким и протухшим.
Подобная близость с другими людьми была ему противна. Это возвращало Остермана к вопросу, почему он отказался от идеи медицинской практики и выбрал область теоретических исследований. Меньше отталкивающих запахов.
Он мог бы наслаждаться властью, которую дала бы ему слава известного хирурга, но человеческие тела вызывали у него отвращение.
Особенно тела таких потных животных, как Гордон. Остерман терпеть этого не мог.
- Побрызгай еще анестетиком, гребаный садист, - рявкнул Гордон.
Остерман проигнорировал его. Порезы на спине Гордона, рваная колотая рана на щеке, следы зубов на запястье - всему этому Остерман уделил должное внимание, но и не думал осторожничать.
Идиот. Теряет тут время, чтобы получить от Остермана счет. Поправочка. Огромный, сокрушительный, непомерный счет. Остерман воткнул иглу.
- Черт! - зашипел Гордон.
- Держи язык за зубами. Профессионал с многолетним опытом побит безоружной библиотекаршей. Уму непостижимо.
- Я же тебе сказал. Шон Макклауд выбил из моих рук пистолет, пока эта сумасшедшая сука била меня по лицу и кусала за руку!
- Я не хочу слушать оправдания, - разозлился Остерман. – Не понимаю, почему они все еще живы, черт возьми.
- Сам не понимаю. - Голос Гордона скрежетал от разочарования. - Я ждал на скале прямо над той проклятой дорогой. Хотел грохнуть их, когда они спустятся, но никто не появился. Та дорога заканчивается на Гарньер-Крест. Я проверил. Единственный выход оттуда – спуститься вниз. Должно быть, они поехали на его грузовике по бездорожью, или, может, они…
- Я платил тебе, чтобы ты думал обо всем этом перед началом работы, - сердито сказал Остерман. - Ты должны был всадить ей пулю между глаз.
- Это бы не соответствовало персонажу, - недовольно ответил Гордон. – Так поступает профессионал, а не сексуально одержимый маньяк.
- Неужели ты уже так тесно сросся с ролью? К тому же постоянно оправдываешься за то, что все время лажаешь. Ты принял лекарство перед тем, как добраться до нее, да? Это ясно по тому, как ты воняешь.
- Я хотел взбодриться, - пробормотал Гордон. - И принял «ZX-44».
- Это должно было дать тебе преимущество в стрессовой ситуации, - продолжал отчитывать Остерман. – Ты мог с тем же успехом вколоть себе барбитураты.
- Я не думал, что откуда ни возьмись появится Макклауд…
- Ты вообще не думал. - Остерман обработал и перевязал рану как можно быстрее, стараясь не вдыхать. - Ты уже давно перестал думать. Ты деградируешь. С этого момента наш договор является недействительным.
- Закрой свою чертову пасть, Крис. - Гордон повернул голову. Белки его глаз были налиты кровью, веки опухли. Лицо усеяли бисеринки холодного пота. - Есть много причин пересмотреть это решение. Большинство из них мне не нужно озвучивать. Например, каким успехом ты бы пользовался в тюрьме с таким симпатичным личиком.
- Ты не можешь разоблачить меня, не скомпрометировав себя. - Тело Остермана было напряжено. Сбывался его худший кошмар. Его шантажирует сумасшедший вонючий бандит.
Это его разозлило. Он, талантливый ученый, который столько сделал для человечества, оставил всякую надежду на личную жизнь, вложил все свои силы в самоотверженную работу по улучшению качества жизни людей, был вынужден иметь дело с такой мразью. С таким убожеством.
Он взял себя в руки:
- Ты вышел за рамки любого разумного…
- Но самая важная причина – эта та, о которой ты еще не знаешь, - вкрадчиво пропел Гордон.
Остерман стиснул зубы:
- И что же это может быть?
- Однажды я слышал, как ты говорил, что добился больше успехов в своем исследовании за те четыре дня, когда к твоему смотровому столу был привязан Кевин, чем за всю свою карьеру. И до, и после.
- Не понимаю, какое отношение это имеет…
- Наиболее перспективное направление исследований. Инновационный дизайн продукта и идеи. - Усмешка Гордона застыла, когда он оторвал окровавленную марлю, прилипшую к его щеке. - И тебе в жизни не было так весело, как когда ты копался в чересчур развитых мозгах этого фрика. Ты весь пылал. Ты играл на нем, как на прекрасном инструменте.
- Ближе к делу, и покончим с этим, - зарычал Остерман.
- Во-первых, - Гордон поднял толстый палец, – кончай с проповедями о потворствах своим желаниям. Во-вторых, - он покачал вторым пальцем, - подумай об этом, перед тем как просить меня убрать Шона Макклауда. Он идентичный близнец Кевина.
У Остермана перехватило дыхание.
- Идентичный…
- Да. – Уголок рта Гордона изогнулся в противной ухмылке. - Ты все еще уверен, что хочешь, чтобы я превратил эти мозги в ведро розовых помоев раньше, чем у тебя появится шанс поиграть с ними? Подумай об этом, Крис. Точная, идентичная генетическая копия твоей любимой игрушки.
Остерман уставился на него, его ладони взмокли.
- Почему ты не сказал мне, что он близнец Кевина?
Гордон пожал плечами:
- Я не знал, до сегодняшнего дня. Они не подчеркивали свое сходство. В школе Шон отставал от Кевина, потому что Кевин все время перепрыгивал через классы, а Шона постоянно выгоняли. Я узнал, что они близнецы, когда допрашивал девчонку. А когда проверил свою коллекцию некрологов…
- Хранить скальпы на своем КПК - это отвратительная, извращенная и варварская практика, - перебил Остерман. – К тому же опасная.
- Еще бы, - согласился Гордон, но упрямо продолжил: - В некрологе говорится: «…оставил после себя братьев - Дэви Макклауда, 27 лет, Коннора Макклауда, 25 лет, и Шона Макклауда, 21 год». Тот же возраст, что и у Кевина. Взгляни на фотографию из их файла. Если приглядеться, можно заметить сходство.
Остерман уставился на стену, испытывая сильное возбуждение, очень похожее на сексуальное влечение.
- Я хочу его живым, - хрипло проговорил он, чувствуя за спиной торжествующую улыбку Гордона.
- Ладно, - промурлыкал тот. - Ты можешь связать Макклауда и играть в свои грязные игры, а я позабавлюсь с девчонкой. Каждый получит по своему оргазму. Согласен?
Остерман коротко кивнул и сглотнул наполнившую рот слюну, дрожа от нетерпения.
- Мне нужно нанять кого-нибудь для поддержки, - заявил Гордон.
- Конечно. Ежу понятно, что ты не справишься с ним в одиночку.
Взгляд Гордона ожесточился.
- Я думал, ты хочешь, чтобы я действовал осторожно, - медленно произнес он. - Чтобы прикрыть твою задницу, а также мягкую прыщавую белую корпоративную задницу «Хеликс Груп». Если хочешь, чтобы я встретился один на один с этим сумасшедшим отморозком, я это сделаю. Но тебе придется рискнуть вместе со мной. Парень очень опасный. И он будет настороже.
- Найми кого нужно, - резко сказал Остерман. - Только действуй в пределах разумного.
- Мне понадобятся люди для наблюдения. Макклауды могут заметить, что мы за ними следим, но Эндикотты - идиоты. Я буду прослушивать их телефоны…
Гордон все бубнил, но Остерман больше не слушал. Он потерялся в воспоминаниях о тех четырех удивительных днях, которые он провел, играя с мозгом Кевина Макклауда. Остерман был освобожден от всякой ответственности не повредить свой предмет, потому что благодаря махинациям Гордона молодой человек официально бы уже мертв. Пепел, парящий на ветру.
Это означало, что несчастное существо, привязанное к стулу, целиком и полностью принадлежало Кристоферу Остерману.
Какое это было чувство! Абсолютная власть, полная свобода. Блаженство.
С тех пор он пытался повторить опыт. Напрасно. Для своих игр он так и не нашел второго такого же мозга.
Это было опасно. Гордон чокнутый. Все выходило из-под контроля. Он рисковал всем, на что потратил целую жизнь.
Но Остерман не мог сопротивляться такому искушению.

***

- Не могу понять, что мы делаем неправильно. - Синди быстро перемотала самодельную демозапись, чтобы убедиться, что вибрирующий звук, как от «квакушки» (1), встречается на протяжении всей записи. Так оно и было. Она изо всех сил постаралась не застонать.
- Звучит так, будто я играю под водой, - мрачно сказал Хавьер. - Я не могу отправить этот кусок дерьма. Там задницы от смеха надорвут.
Синди не могла не согласиться. Запись звучала ужасно.
Ей очень хотелось, чтобы Хавьер попал в джазовую программу для молодых артистов «Только звезды». Потому что он более чем достоин стипендии, даже если ему еще не стукнуло тринадцать лет. И на саксофоне он играет великолепно.
Не его вина, что запись не из лучших. У Синди был хреновый микрофон, хреновая акустика и хреновое записывающее устройство, не говоря уже о том, что она сама могла ошибаться. Приличный микрофон, звуконепроницаемая комната и цифровое записывающее устройство были ей просто необходимы. Ну и кто-нибудь, кто во всем этом отлично разбирается. Короче говоря, ей нужен Майлс.
«Чертовски скверно, милочка. Он считает тебя безмозглым кроликом».
- Я порасспрашиваю знакомых. Вдруг смогу найти аппаратуру для записи получше, - предложила она. – Попробуем еще раз. Не расстраивайся.
- Не-а. В программе сказано, что запись нужно отправить завтра. - Хавьер был подавлен. – Но спасибо за попытку. Не волнуйся. – Он улыбнулся ей, и у Синди стало тяжело на сердце. Его часто разочаровывали, но то, как по-взрослому он это принял, заставило ее устыдиться. Ведь она старше на десять лет, а скулит и ноет в десять раз больше.
- Нет, я серьезно. Не надо сейчас сдаваться. У меня есть друг, который просто мастер звука. Посмотрим, сможет ли он нам помочь, - опрометчиво пообещала Синди.
Хавьер пожал плечами, как бы говоря: делай, что хочешь. Затем взял саксофон и с любовью положил его в гнездо из малиновой ткани внутри футляра.
Она так сильно хотела, чтобы он получил эту стипендию, что отдала бы все на свете. С Хавьером она познакомилась в лагере для начинающих групп. Его хотели вышвырнуть за драку, а она отвела его в сторону, чтобы выяснить, в чем было дело. Оказалось, что избалованные маменькины сынки из духовой секции дразнили его, потому что его отец сидел в тюрьме.
- Правда? Мой тоже, - сказала она тогда. – Очень хреново, да?
Опасаясь, что ему пудрят мозги, Хавьер прищурился, и его карие глаза превратились в узкие разрезы.
- Серьезно? - спросил он. – Сколько ему дали?
- Пожизненно. - Ее горло все еще болезненно сжималось при этом слове. Прошли годы, а она все еще не могла привыкнуть к мысли, что ее папочка в тюрьме.
- Без шансов на условно-досрочное освобождение?
Синди покачала головой:
- Ни единого. Закрыли навсегда.
- А за что его? - спросил Хавьер.
- В основном за убийство. Были и другие причины, но эта самая главная.
Это произвело на Хавьера сильное впечатление.
- Ничего себе! – выдохнул он. – Вот облом. А моего только за то, что толкал наркоту.
Синди выиграла у него в этом странном соревновании с небольшим преимуществом. Она серьезно поговорила с Майком, который возглавлял духовую секцию, и все улеглось. Синди осторожно давала Хавьеру вдвое больше уроков, чем требовала программа лагеря. Это было несложно. Временами он порядком ошибался в чтении нот, но кого это заботило? Его импровизации сразили ее наповал.
Синди была очень довольна собой, когда убедила Хавьера, что игра на саксофоне – отличная тренировка профессиональных качеств. Она воздействовала на Дуги, владельца магазина «Дугз Мьюзик», грудью, бессмысленным хихиканьем и разумным шантажом. Дала Дуги понять, что знает, что случилось на его свинском мальчишнике и с кем. Его невеста, Триш, ни о чем не догадывалась. И никогда не догадается, если Дуги поймет, что для него хорошо.
Может, Синди и была плохой девочкой, но Хавьер получил хороший инструмент, Триш осталась в блаженном неведении, а Дуги был и оставался хрюкающим поросенком, который заслужил, чтобы его зажарили с яблоком во рту на медленном огне. Так что какая разница?
Хавьер заслужил эту стипендию. А у нее не было времени искать кого-то еще и угрозами заставить ей помочь. Вариант один – Майлс.
Додзё, где он преподавал, находилось рядом, и был еще ранний вечер, время урока. Она просто смотается туда, надеясь, что он не откусит ей голову.
Находиться в черном списке Майлса было действительно хреново.
Синди запрыгнула на свой велосипед и помчалась мимо руин книжного магазина. Они все еще были окутаны дымом. Тоскливое зрелище.
Эндикотт-Фоллз нуждался в толковом книжном магазине. И это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Типично.
Кстати о тоске. Из всего, что в настоящее время угнетало Синди, Майлс стоял во главе списка. Было трудно принять, что он ее избегает. Они всегда были друзьями. Он знал все ее неловкие тайны, все то безумное дерьмо, что она творила, и все равно принимал ее.
Но не сейчас. Все его хорошее отношение к ней испарилось по его же воле в мгновение ока.
Естественно, Синди знала о его чувствах к ней, но что могла поделать? Она никогда его не обманывала. С самого начала ясно дала понять, что он не ее тип, что она просто хочет быть его другом.
Называйте ее поверхностной, но, когда дело доходило до романтики и секса, она предпочитала больших, красивых, мускулистых парней. Ну еще бы! Хоть стреляйте, но это так.
И все же ей было тяжело. Она все еще хотела разговаривать с Майлсом обо всех своих проблемах и о тех странностях, что с ней происходили. Она скучала по его саркастическому и забавному взгляду на вещи. Жизнь была серой, если не обсуждать с Майлсом всю эту фигню. А он был таким чертовски мозговитым!
Было суперудобно иметь безумно умного и компетентного лучшего друга. Это как самой быть умной, но без усилий и забот. Просто шикарно.
По крайней мере, она испытывала удовлетворение, зная, что он все еще скучает по ней. Иначе зачем ему использовать ее для профиля Мины?
Все это натолкнуло Синди на мысль. Она могла принести ему пользу взамен на помощь записать пленку для Хавьера. Она больше не собиралась просить о бесплатной услуге.
Тем более сейчас, когда все еще обижалась на его шутку о наложнице, потому что на самом деле все было совсем не так.
Это ее задело. Долгие месяцы работы по восемнадцать часов в сутки, примерного поведения, жесткой экономии, чтобы в сентябре арендовать в Сиэтле дом, а он решил, что она просто шлюха, которую любой парень может купить за пару дорожек кокса. Мерзость.
Синди осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, не припаркована ли около додзё новая машина Майлса, но не увидела ее. Она побежала вверх по лестнице, морща нос от тошнотворного запаха пота. Через стекло она увидела, что проходил занятие по каратэ, и дети в белых формах упражнялись в последовательных ударах ногами и руками.
Она открыла дверь и прислонилась к раме, заметив Майлса в стороне, который корректировал позу ребенка с зеленым поясом, повязанным поверх его формы. Майлс постучал по коленям парнишки, чтобы тот развел их пошире, потянул его за руку, поднял выше другую руку и что-то сказал, отчего ребенок засмеялся. Подняв руку до уровня плеч, он покачал головой. Готово. Парень занес ногу назад и ударил Майлса по руке, и еще раз, и еще. Иногда он попадал, иногда промазывал. Они практиковали удары сбоку, прямые и снова сзади.
Синди была поражена. Майлс выглядел по-другому. Тогда, в темном подвале, она не смогла как следует его рассмотреть. Волосы собраны в хвост, никаких очков. Он улыбнулся парню и сказал что-то ободряющее. Он не был похож на чокнутого готического вампира, которого она знала и любила. Он выглядел, ну, в общем, симпатично. Вокруг талии у него тоже был завязан пояс. Черный. Ничего себе! Кто бы знал?
Майлс развернулся, ударив ногой, и лишь слегка коснулся груди ребенка пальцем ноги, совсем легонько. Синди не была экспертом, но выглядело это очень изящно.
Затем, как и ожидалось, разразилось стихийное бедствие. Он заметил ее и слишком поздно среагировал, когда паренек снова выбросил ногу назад.
Бам! - нога ребенка встретилась с лицом Майлса, и тот приземлился на задницу. Начались вопли и крики. К нему подбежала группа людей. Кровь хлынула из его носа и забрызгала всю форму.
Ужаснувшись, Синди бросилась к нему.
- Черт! Майлс? Ты в порядке?
- Уйди с татами, Син. В обуви нельзя. - Голос Майлса был остр, как бритва, даже когда он бормотал через кровь.
Смирившись, она отступила к двери, и стала ждать. Вокруг него столпились люди. Кто-то принес полотенце. Взгляд Майлса был устремлен на нее. И он ни капельки не казался дружелюбным.
Вот дерьмо, черт побери. Что это с ней? На ней какое-то проклятие, или как?
Майлс встал и направился в ее сторону, снимая запачканную кровью форму и шипя от отвращения.
- Какого черта ты здесь делаешь, Син?
- Э-э… я… - Она уставилась на его голый торс, лишившись дара речи.
Ну и дела! Майлс был вроде как мускулистый. Огромные, мясистые дельтовидные мышцы, в которые девушка могла бы запросто вонзить ногти. Хорошо выраженные мышцы груди. Заметный брюшной пресс. Ей хотелось, чтобы он повернулся, продемонстрировав ей трапециевидные мышцы и спину. И задницу.
«Хм, нет. В нынешних обстоятельствах просить об этом было бы чересчур».
- Эй, Син? – окликнул он ее. – Алло! Зачем пришла?
Она открыла и закрыла рот, чувствуя себя беспомощной, как выброшенная на берег рыба.
- Просто решила, что могла бы помочь мне произвести незабываемое первое впечатление в мой первый рабочий день? - Его голос был полон сарказма. - Спасибо, Син. Это отлично поможет мне добиться уважения.
- Я не специально! Я просто стояла!
- Да, большего и не требовалось. - Майлс убрал полотенце от лица и поморщился, увидев на нем кровавые пятна. - Господи. Мне нужен лед.
- Может, я принесу? – предложила она, желая искупить вину.
- Нет. Просто скажи, зачем ты здесь, и покончим с этим. Начинай.
Он схватил ее за руку, повел в комнату, полную оборудования для поднятия тяжестей. Закрыв дверь, он вытер нос.
- Итак? Выкладывай.
- Очень трудно с тобой разговаривать, когда ты такой злой.
Майлс закатил глаза:
- Злость – это нормальное состояние парня, которому только что чуть не сломал нос двенадцатилетний ребенок. Так ты вспомнила, чего от меня хочешь?
Синди стиснула зубы.
- Вообще-то, да, - призналась она. - Но это не для меня. Это для Хавьера. Он…
- Забудь об этом. – Майлс разозлился еще сильнее. - Я думал, ты сказала, что у тебя сейчас нет парня. В любом случае, я не стану делать для него никаких одолжений.
- Хавьеру двенадцать лет! – резко проговорила Синди. – Он один из моих учеников. Я хочу сделать ему приличную запись для прослушивания. Он подал заявку на участие в джазовой программе для молодых артистов «Только звезды», и ему нужна стипендия для…
- Можешь не продолжать. - Майлс прижал к лицу полотенце, представляя ей еще один шанс поглазеть на его шикарное тело. За эти бицепсы можно умереть. Она так сильно хотела пощупать их, что пальцы дрожали. - Я больше не занимаюсь звуком бесплатно, - продолжил Майлс. - Я трачу все свое время, делая одолжения друзьям музыкантам. Поэтому и сижу без денег. Надо когда-то провести черту, так пусть это будет сейчас. Не пересекай ее.
- Пожалуйста, – попыталась убедить его Синди. - Я знаю, ты думаешь, что я сволочь, но это не для меня. Хавьер отличный парень. Его дядя Боливар работает швейцаром в здании «Колфакс», и я уже почти год бесплатно его учу. Его папа в тюрьме, а мама…
- Я ничего не хочу знать о его матери, - перебил Майлс. - И не хочу знать о том, что она работает в две смены на заводе, чтобы прокормить бедного крошку Тима (2). Мне плевать.
- Это займет у тебя полчаса, - не сдавалась Синди. - Мы приедем к тебе домой в любое удобное для тебя время, только до того, как завтра закроется почтовое отделение. Хавьер действительно отличный парень. Он заслуживает шанса.
- А кто даст шанс мне? – жалобно спросил Майлс.
- Ну, раз ты сам упомянул… - Синди скрестила руки на животе, пытаясь скрыть нервную дрожь. – Дело вот в чем. Что ты будешь делать, когда «Смешение разумов» захочет встретиться с Миной?
Лицо Майлса потемнело.
- Решу, когда время придет. К тому же это, черт возьми, не твое дело.
Синди качнулась назад, встревоженная гневом, сверкающим в карих глаз Майлса.
- Ну, я прошлой ночью размышляла о том, что созданный тобой профиль, мягко говоря, очень похож на меня.
- Проклятье, Син, я же сказал тебе…
- Тсс! Просто выслушай меня! - Она подняла обе руки. - Я подумала, что, если тебе понадобится устроить реальную встречу, ты мог бы использовать меня.
Майлс моргнул и повторил:
- Использовать тебя.
- Да! - Она улыбнулась ему ярко и ободряюще. - Как приманку, понимаешь? Разве не отличный план? Я была бы рада помочь.
Майлс молчал почти минуту с открытым ртом, кровь продолжала течь.
- Ты совсем рехнулась? - наконец взорвался он.
Синди подпрыгнула, испугавшись его горячности.
- О…
- Ты вообще представляешь, как это может быть опасно? Тебе приходило в голову, что мы говорим о серийном убийце?
- Ну, да, - сказала она осторожно. – И что? Люди рискуют, чтобы поймать парней вроде него, верно? Почему мне нельзя? Я просто думала…
- Не думай, Син, - прорычал он. – Так будет лучше для всех нас.
- Я все еще считаю, что это хорошая идея, - огрызнулась она.
- Это не хорошая идея. Это отстой. Я не знаю вежливого способа сказать тебе об этом, но я притворился гением в физике. Поразил этого парня мозгом Мины. Только так этот мудак и возбуждается. Понимаешь?
Она положила руки поверх горячих красных пятен, вспыхнувших на лице.
- Значит, хочешь сказать, что я не достаточно умная?
Майлс взглянул на нее с жалостью.
- Ты сама это сказала, Син. Не я. Ты отменно играешь на саксофоне. Я могу вести разговоры о звуковой физике. У каждого из нас есть свои таланты.
- Да заткнись ты, - пробубнила она сквозь забитый соплями нос. - Не смотри на меня свысока. Насколько умными были все те кретины? Достаточно тупыми, чтобы их схватили, да? Ну а если нужно спутаться с неправильным парнем, мне вроде как нет равных в этом деле.
- Никому об этом не говори. - В голосе Майлса прозвучали стальные нотки.
- О нет. Не волнуйся. Я понимаю, - пробормотала Синди сквозь слезы. – Не дай бог, Коннор и его братья узнают, что ты рассказал об их важном мужском деле такой дуре, как я.
- Прекрати себя жалеть, Син. Это дурная привычка.
- Не учи меня! – вырвалось у нее. - Ты мне больше не друг, поэтому не имеешь никакого права. - Она вытерла нос тыльной стороной ладони, сердито шмыгнув. - Ладно, не бери в голову меня и мои тупые идеи. Я просто найму тебя сделать запись для Хавьера. Сколько ты хочешь?
Майлс тихо застонал:
- Прекрати, Син.
- Нет, правда. Я сэкономила немного денег. Назови свою почасовую ставку. Только не говори Хавьеру, а то ему будет очень неловко.
- Я не позволю тебе морочить мне голову, - проворчал Майлс.
- Я не морочу тебе голову! – закричала Синди. – Боже мой, что мне нужно сделать, чтобы убедить тебя? Чего ты от меня хочешь? Минет?
Следующие доли секунды были очень странными. В какой-то момент она стояла и плакала. А в следующий уже была прижата спиной к стене удивительно крепким телом Майлса.
Она затаила дыхание. Пойманная в ловушку. Пораженная… и испуганная
- Никогда, никогда не шути об этом со мной, - процедил он.
От хриплого шепота Майлса у нее мурашки поползли по спине. Синди издала звук, похожий на скрип ржавых петель. Она вдруг заметила случайные детали. Например, что у него было приятное дыхание. Чувственный рот. И распухший нос.
Черт. Нос Майлса изначально был очень внушительным.
- Никогда, - повторил он тихо. - Это. Вообще. Не. Смешно. Ясно?
Синди облизала губы и кивнула.
- Извини, - сказала она одними губами.
Он не отпустил. Просто навис над ней, дрожа как сумасшедший. Обалдеть!
Майлс оказался чудовищно высоким, но он никогда раньше не выглядел угрожающе. Однако источать угрозу – это состояние души. Все Макклауды казались опасными, каждый из них. Майлс, должно быть, научился этому у них.
И очень хорошо научился. Синди откинула голову назад, пока смотрела на него. Даже шея затекла. Никогда в жизни она не чувствовала такой энергии, какую излучал сейчас Майлс. От твердой выпуклости в его паху исходил жар. Синди украдкой взглянула вниз и чуть не запищала. Господи! Старая шутка о длинных носах была верна в буквальном смысле. Природа Майлса не обделила.
Казалось, что внутри него дышал вулкан. Ее чокнутый старый приятель смотрел на нее так, будто собирался сгрести в охапку и поцеловать.
И в течение одной дикой, сумасшедшей секунды Синди до смерти хотелось, чтобы он это сделал.
Майлс отступил на шаг назад, прервал зрительный контакт и разрушил чары.
- Прости. - Он отвел взгляд. - Не хотел тебя пугать.
Ее сердце бешено колотилось, колени подогнулись, и ей с трудом удавалось держаться на ногах.
- Я тебя умоляю. Еще чего! Я ничуть не испугалась, - солгала она.
- Приводи парня на запись завтра в полдень. Не опаздывайте. У меня еще куча дела. - Он распахнул дверь и вышел.
Ну что ж, одна загадка решена. Спинные и трапециевидные мышцы у него были просто пальчики оближешь. А задница так же хороша, как она себе и представляла.


(1) «Квакушка» («вау-вау», «квак», «ваха») – прибор, позволяющий динамически изменять тембр звука при помощи педали. Чаще всего используется при игре на гитаре.
(2) Главный герой книги «Тим Талер, или Проданный смех» Джеймса Крюса.
_________________

Спасибо:-)

Спасибо за долгожданное продолжение.

В этом Син не одинока,большинство из нас предпочитают таких...но Майлз же тусит с Макклаудами...то ли еще будет Вот и приоткрылась завеса над судьбой Кевина. Интересно как ему удалось сбежать?Сюжет немного усложняется ...поймать двоих живыми для проведения опытов Девушки вы как всегда радуете нас своим переводом,спасибо
_________________

Ура-урааааа!!!!!
Девочки, спасибо огромное!!!

_________________

Ди, Юфони, поздравляю вас с экватором!
Злодеи строят планы , а Синди с Майлсом все никак не найдут общий язык.
_________________

Девочки, спасибо за новую главу!!!
А Син с Майлсом все ругаются... может ему и правда надо было ее поцеловать...

Теперь чокнутый Остерман и маньячный Гордон будут стараться похитить Шона. Для опытов! Ужас и кошмар! Бедный Кевин, какая ужасная смерть.

Nikitina, Euphony, спасибо за главу!

Но-но если я правильно помню...жив братец то Шона...
_________________

Я была бы только рада, но вот говорится же о некрологе:

И если жив, то в каком состоянии он будет? Этот урод страшные опыты над ним проводил, как я поняла.

На 8 странице этой темы Конфетка писала о новых книгах Шеннон Маккена из этой серии...и о том что Кевин воскреснет,и что он потерял память(я думаю,после экспериментов с мозгами :gunТак что, толи еще будет,как говорится.Вот только возьмутся ли девочки за следующие проекты?
_________________

Спасибо за перевод.Удачи вам.

Только недавно познакомилась с автором благодарению вашего перевода и ничуть не пожалела. Три романа про Маклауд "съела". Спасибо большое, что переводите и четвертый. Желаю удачи!

Спасибо большое за продолжение