Даринда Джонс "Третья могила прямо по курсу"

Кать, я с утра, видимо, соображаю плохо и наперед)).

На всякий случай: серию целиком давно застолбила. Как только буду готова, начну четвертую.
_________________

Спасибо. Наконец появился Рейс и как вовремя.

Я под таким впечатлением от главы, что даже и не знаю что написать. И рада, что появился Р, но в то же время так жалко Ч
Еще очень боялась, что этот гад убьет ее подругу или дочь подруги и одна из них и станет ангелом-хранителем
___________________________________

 » Глава 25

До праздничного настроения, конечно, далеко, но мало ли, вдруг обещанный залп все-таки чуток кого-то порадует). Я очень тормознутый юзер, так что с коротенькими (надеюсь) перерывами, но выдам сегодня все до конца.
______________________________________

Перевод - Euphony, редактирование - Nikitina
______________________________________

Неотъемлемая часть работы лучшего друга состоит в том, чтобы в случае твоей смерти как можно скорее удалить историю с твоего компьютера.
Надпись на футболке


ы права. Как думаешь, нам позвать доктора?
Я пыталась сосредоточиться на голосе. Он был мужским и сильно напоминал голос дяди Боба. Но никак не получалось определить, откуда я его слышу. Затем раздался второй, и я попробовала сосредоточиться на нем.
- Да, конечно. Надо кого-нибудь позвать.
Слева от меня была Куки. Она держала меня за руку, и это было ужасно глупо – мы редко держимся за руки на людях. Мне хотелось прокомментировать это хотя бы взглядом, но веки будто кто-то склеил суперклеем. Проклятье. Я попробовала озвучить хоть что-нибудь из миллиона мыслей, но рот, похоже, постигла та же участь. Сразу после того, как туда напихали ваты.
Я нахмурилась и испустила совсем невнятный стон.
- Солнышко, это Куки. Ты в больнице.
- Мм-мм, - промычала я абсолютно серьезно.
Это просто нелепо. До сих пор я никогда не лежала в больнице, в палате с чудесным видом из окна или без него, но, насколько мне удавалось ощущать окружающее, подо мной, кажется, была кровать.
- Она очнулась? – услышала я голос моей сестры под аккомпанемент суетливого шума от вошедших в палату людей. – Чарли? – позвала она, и я еще сто раз попыталась открыть глаза или хоть что-нибудь сказать. Черт бы побрал изобретателя суперклея. – Что скажете? – снова спросила Джемма.
Меня так и подмывало высказать ей, что я думаю по поводу всей этой треклятой ситуации, но меня опередила медсестра:
- Швы выглядят хорошо. Операция прошла успешно. После курса физиотерапии она сможет пользоваться рукой не хуже, чем раньше.
Рукой? Что, черт бы их всех побрал, у меня с рукой?
Кто-то вышел, а вслед за ним и Джемма, сыпля вопросами.
- Привет, милая, - послышался голос дяди Боба, который я уже сегодня слышала. – Ты меня слышишь?
- Мм-мм.
Раздался смешок:
- Приму за положительный ответ.
Я подняла свободную руку и попыталась нащупать лицо. Его не было!
Куки направила мою руку левее и сказала:
- Вот тут.
Ох, слава богу. На мне было около килограмма бинта, и я слегка почувствовала себя идиоткой. Разве подобные штуковины не вышли из употребления еще в восьмидесятых? К тому же половина лица была заклеена. Наверняка не очень привлекательно.
Что, черт возьми, произошло? И тут я вспомнила.
- Боже мой! – пробормотала я и попыталась сесть.
- Нет, даже не думай, - произнес тот же голос, и я начала всерьез подозревать, что это и есть на самом деле дядя Боб.
- Уокер, - глухо просипела я.
- Ты расслышала? – спросил Диби. Наверное, у Куки. – Я тоже нет. – Затем наклонился ближе ко мне и спросил очень-очень громко, акцентируя каждый слог: - Ты хочешь попить?
Я подняла руку и на ощупь поискала его лицо.
- Я тут, рядом, - едва не проорал он.
Отыскав его физиономию, я накрыла ему рот рукой и прошипела:
- Ш-шш.
Куки хихикнула.
- Извини, - сказал Диби, беря меня за руку.
- Я ничего не вижу.
- Сейчас, у меня тут теплая вода. – Куки промокнула теплой влажной тряпкой мне веки и вытерла лицо. По крайней мере там, где не было повязки.
И мне наконец удалось открыть глаза.
Я поморгала и попыталась сфокусировать зрение. Справа был дядя Боб. Я подняла руку и снова потрогала его лицо. Темные усы кололись. Куки стояла слева и держала меня за руку, но я не смогла сжать ее ладонь.
- Рейес, - выдохнула я и посмотрела на дядю Боба.
- С ним все в порядке, милая, не переживай.
Раз так, то я и не стала. Несколько часов подряд я то засыпала, то просыпалась снова. Каждый раз, открывая глаза, я видела разных людей, сменяющих друг друга. Когда в конце концов я проснулась, не чувствуя себя так, будто на меня упал дом (ну ладно, я все еще чувствовала себя так, будто на меня упал дом, но на этот раз сумела продержаться дольше десяти секунд), в палате царил мрак, нарушаемый лишь мягким свечением мониторов рядом с кроватью. И никаких посетителей не было. Кроме Рейеса.
Я узнала его жар и силу. А открыв глаза, сразу его заметила. Он легко сидел на корточках на спинке стула в углу. Волны плаща скользили по полу, словно черный туман, наползали на стены, окружали приборы. Лицо скрывал капюшон, пока Рейес наблюдал за мной твердым пристальным взглядом.
- Ты как? – спросила я, борясь с никуда не девшейся ватой во рту.
Он спрыгнул на пол. Плащ словно поглощал сам себя, пока не успокоился ровными волнами у его ног. Рейес повернулся к окну и посмотрел на огни города. А может, на мусорные баки в переулке. Кто знает, что там было?
- Это моя вина.
Я сдвинула брови:
- Ничего подобного.
Он посмотрел на меня через плечо.
- Тебе нужно как можно скорее выяснить, на что ты способна. – Проницательный взгляд изучал меня с головы до ног.
Мне вдруг стало неловко. У меня на лице огромная дыра, а рука остро нуждается в какой-то там терапии. Судя по всему, Уокер разрезал сухожилия в руке и частично повредил их в ноге. Кстати об Уокере…
- Где он? – спросила я.
- Уокер?
Я кивнула.
- В этой же больнице.
Я чуть не подскочила от тревоги. Никогда в жизни я никого так не боялась – разве что самого Рейеса. Но от одного упоминания имени Уокера я готова была выскочить из кожи. Меня поедало чувство, будто он забрал у меня что-то очень ценное. Невинность. А может, заносчивость. Не важно.
- Больше он никому вреда не причинит.
Я не сомневалась: Рейес прав, но почему-то легче не становилось. Он подошел ко мне и провел пальцами по руке, которая, как я чувствовала, уже начинала исцеляться. Теперь я могла слегка пошевелить пальцами.
- Мне очень жаль.
- Рейес…
- Я и допустить не мог, что он зайдет так далеко, когда доберется до тебя.
Даже мысли застыли у меня в голове, и я осторожно отступила на шаг, образно выражаясь. Странно звучит, знаю.
- О чем ты говоришь?
- Я знал, что он что-нибудь предпримет, - проговорил Рейес, с сожалением закрыв глаза. – Но чтобы такое? И я был связан…
- Что значит «когда доберется до тебя»? – Он посмотрел в пол, и, как битой по затылку, меня осенило. – Господи, иногда до меня так туго доходит, что сама себе поражаюсь.
- Датч, если бы я только знал…
- Ты меня подставил.
Опустив голову, он отошел от меня.
- Я была приманкой. Как же можно быть таким тормозом? – Я попыталась сесть, но боль пронзила руку. И ребра. И ногу. И, что странно, лицо. Еще слишком рано даже для меня.
- Я понятия не имел, где он и как его найти. Ты меня связала, помнишь? Зато я знал: если мы хорошенько потрясем кое-какие клетки, он обязательно откуда-то выползет. Я намеревался быть рядом, когда это случится. Повсюду ходил за тобой попятам, а потом потерял твой след.
- Рейес, он угрожал Куки и Эмбер. Он мог их убить.
- Датч…
- Дело не только во мне. И не в тебе, если это хоть что-нибудь для тебя значит.
- Если б я знал… если бы только подумал…
- В том-то и беда – ты не подумал.
Внутри него вскипел гнев.
- Ты меня связала.
- Я тебя связала две недели назад, - огрызнулась я, чувствуя, как дергает щеку с каждым движением губ. – Почему ты раньше не пытался его найти?
- Я не знал. – Он расстроенно запустил пальцы в волосы. – Как и все остальные, я считал, что он мертв.
- И как же ты выяснил, что это не так?
Мне показалось, он смутился.
- Тот факт, что я отсидел за решеткой десять лет своей человеческой жизни за то, чего не совершал, был прекрасным источником веселья для демонов, когда они меня пытали. Я и не догадывался, что он жив, пока они мне об этом не сказали. А потом ты меня связала, и отправиться на его поиски я уже не мог.
- И поэтому ты меня подставил?
- Я подставил нас, Датч. Я должен был быть рядом с тобой на каждом шагу, но твой бойфренд висел у тебя на хвосте, куда бы ты ни пошла. Покажись я в открытую с тобой на людях, меня бы сразу арестовали.
От меня не ускользнула ироничность ситуации. Сначала папа, теперь Рейес. Когда уже жизнь меня хоть чему-нибудь научит? Что мне нужно сделать, чтобы научиться видеть истинную природу людей? Мне – той, кто видит человеческие души насквозь? Кто чувствует их самые глубокие страхи и видит, какого цвета у них честь?
- У меня только один вопрос.
- Задавай.
- Почему ты просто не рассказал обо всем мне? Честное слово, ты такой же гад, как мой отец. Что не так с мужиками и их способностью быть открытыми и говорить чертову правду?
Перед тем, как Рейес ответил, его рот превратился в жесткую линию.
- Я тебе не доверял.
- Что?!
- Ты меня связала, Датч. Откровенно говоря, имей ты хоть малейшее подозрение о том, на что действительно способна, то могла бы сделать намного больше. Что тебе, кстати, надо выяснить как можно скорее. – Меня пронзил холодный взгляд. – Потому что этой войне конца и края не видно.
- Какой еще войне? – обалдела я. – Твоей войне? Той, которую развязали твои старые приятели из преисподней? – Я покачала головой так сильно, как только осмелилась. – Я не желаю иметь с этим ничего общего. С меня хватит. Тебя и вообще всего.
- Датч, им нужна только ты. Им нужен портал, а ты и есть портал. Они уже нашли способ выследить тебя. Слышишь? Они знают, как тебя найти. – Рейес навис надо мной. Его брови сдвинулись от гнева или боли. А может, от того и другого сразу. – Ты должна выяснить, на что способна, и должна сделать это сейчас. Хватит распыляться на всех этих людей. Тебе нужно сосредоточиться на своей настоящей работе.
- Все эти люди и есть моя настоящая работа.
- Ненадолго, - возразил он, посмотрел на дверь и через полсекунды испарился.
Да уж, мужик есть мужик. Как только на горизонте замаячит ссора, надо сразу пускаться наутек.
Я тоже глянула на дверь и увидела на пороге полицейского. Настроения давать показания не было, поэтому я закрыла глаза и притворилась, будто сплю.
- Ты не спишь, - сказал офицер.
- Еще как сплю.
Я открыла глаза и посмотрела на него. Льющийся из коридора свет будто еще больше затенял черты лица, так что узнать его было невозможно. Он вошел в палату, и свечение приборов услужливо показало мне лицо Оуэна Вона, моего заклятого врага. Скорее всего он здесь, потому что отпинать ногами лежачую девушку – это на редкость весело.
Он поднял мою историю болезни.
- Что ж ты никак копыта не откинешь? – Только глухой не услышал бы в его голосе удивления. – Тебя калечат и бьют, бьют и калечат, а ты все выкарабкиваешься и выкарабкиваешься.
- Пришел меня добить?
Вон ошеломленно уставился на меня, затем на его лице отразилась решительность.
- Кажется, я понимаю, почему ты так подумала.
После всего, что со мной случилось за этот день, меньше всего на свете мне хотелось любезничать с чуваком, который в старших классах пытался меня убить или как минимум ужасно покалечить. Этот пункт в списке «Чего бы мне хотелось» стоял сразу после вбивания зубочисток мне под ногти и перед предательством близкого человека. Очередного предательства. Само собой, список не коротенький.
Несколько секунд я изучала его взглядом и чувствовала, как меня сжигает любопытство, плевать хотевшее на номер Вона в моем списке.
- Что такого я тебе сделала в старших классах? – спросила я, еле-еле двигая губами.
Он покачал головой:
- Ничего. Это было сто лет назад. Теперь уже не важно.
И тут дамбу прорвало. Из меня полились эмоции всех мастей и размеров.
- Скажи мне, - едва не умоляла я. – Скажи мне, что я сделала не так, чтобы я никогда в жизни больше так не поступала. Чтобы я поняла, что я делаю не так снова, снова и снова.
- Чарли…
- Оуэн, - я накрыла лицо рукой, которую могла поднять, и сильно прикусила губу, чтобы не разреветься, - просто скажи мне, пожалуйста.
Он вздохнул и медленно выдохнул.
- Ты стащила мои штаны.
Совсем чуть-чуть я опустила руку и посмотрела на него.
- Чего?
- Примерно за месяц до того, как я пытался раскатать тебя по асфальту, чтобы ты померла долгой и мучительной смертью, я пролил на штаны апельсиновый сок. Пошел в туалет, снял их, чтобы сполоснуть, но кто-то из ребят решил подшутить надо мной, забрал их, убежал и швырнул в женский туалет. А ты их взяла.
- Я даже… Погоди, все верно. Дверь открыл Ларри Виджил и бросил штаны. Ну и я… - я посмотрела на Вона извиняющимся взглядом, - взяла их. Я думала, они из раздевалки. А на следующий день, - добавила я, с трудом произнося слова вслух, - пришла в них в школу. Просто забавы ради. Оуэн, я понятия не имела, что они твои. Я думала, их достали из чьего-то шкафчика, а у хозяина есть шорты или еще что надеть вместо них.
- Их взяли не из шкафчика, и мне не во что было переодеться. А когда ты заявилась в них, я подумал, ты в курсе, что они мои. – Смутившись, он опустил глаза. – В тот день ты проходила мимо, посмотрела прямо на меня и громко рассмеялась.
Я провела рукой по волосам и дернулась, когда пальцы прошлись по швам под бинтом.
- Оуэн, я не над тобой тогда смеялась. Я, ну не знаю, просто смеялась. Может быть, над чем-то, что сказала Джессика. – Джессика была моей лучшей подругой, пока я не допустила ошибку, рассказав о себе слишком много.
- Что ж, теперь я это знаю. – Он подошел к окну, которое, как выяснилось, выходило на кампус одного из колледжей.
- Есть в этой истории что-то еще, верно?
Вон кивнул и отвернулся.
- Я не мог оттуда выйти. Был конец дня, и все разошлись по домам, а я без штанов торчал в туалете. В общем, я дождался, когда разъедутся все автобусы, завязал на поясе куртку и пошел домой.
Я съежилась. Наверное, ему было ужасно стыдно.
- Господи, – прошептала я, вспомнив. – Ты же был совсем еще ребенком! Тебя избили братки из Южной Девятки.
Выдержав долгую паузу, Оуэн кивнул:
- Они поймали меня в переулке и надрали задницу за то, что я был без штанов.
- Но на следующий день ты пришел в школу.
Он пожал плечами.
- Я никому ничего не сказал. Маме соврал, что разбил велосипед. Вряд ли в Девятке кто-нибудь стал бы распускать язык, а значит, никто никогда ни о чем бы не узнал. А когда я увидел тебя в школе в моих штанах и все вокруг смеялись…
Я закрыла глаза рукой.
- Вот что значит насыпать соль на рану.
- Я никак не мог тебя простить. Чуваки из Девятки с тех пор не оставляли меня в покое. Каждый день меня доставали.
- Оуэн, мне очень, очень жаль. Видимо, поэтому ты так странно себя вел. Нил Госсет говорил, что ты вроде как отдалился от них.
- Ежедневные унижения накладывают отпечаток. Но это не меняет того факта, что ты стерва.
- Твоя правда.
Он повернулся ко мне.
- И ты снова и снова вляпываешься в дерьмо, потом выкарабкиваешься и вляпываешься в еще более вонючее. Парни у меня в участке не могут понять, молодец ты или непроходимая тупица.
Я глянула на него, раздвинув пальцы.
- Между этими понятиями очень тонкая грань.
Вон посмотрел себе под ноги.
- Я хотел, чтобы ты умерла.
- Ага, до меня дошло, когда ты гнался за мной на отцовском джипе.
- Я хотел протащить твой труп по улицам. И чтобы конечности отрывались и оставались валяться на дороге.
- Понятно, но теперь ты перевернул страницу, верно?
- Не совсем. Просто сейчас тебя неслабо пожевали, и как-то не с руки осложнять тебе жизнь в такой момент. Мы к этому вернемся, когда тебе полегчает.
- Похоже на план.

***
На следующий день я проснулась после полудня. Сквозь окно сочился мягкий солнечный свет. Со мной сидели дядя Боб и Куки. Глаза у нее покраснели, чего я не заметила днем раньше.
- Ты высыпаешься? – спросила я у нее.
- Кто бы говорил, - печально усмехнулась она. – Тут уже все побывали. По новостям только и трубят о человеке, отсидевшем в тюрьме за убийство, которого не совершал. Думаю, Рейес станет знаменитостью.
- То есть ему не придется возвращаться в тюрьму?
- Я говорил с твоим другом, Нилом Госсетом, - подал голос дядя Боб. – Его будут держать под минимальной охраной, пока не закончат с бумажной кутерьмой.
- Но почему его просто не отпустят? – встревожилась я. – Человек, за убийство которого его посадили, даже не мертв.
- Сначала нужно доказать, что это действительно Эрл Уокер. Потом заполнить соответствующие документы. И только после этого судья пересмотрит дело. В жизни не так, как в фильмах, милая.
- Так как он? – спросила я.
- Фэрроу в полном порядке, - ответил Диби. - Он вызвал полицию еще до того, как добрался до твоего дома. Появился, кстати, одновременно с нами и сдался без лишних проблем. – Главный вопрос дядя Боб припас напоследок: - Это и правда был тот мужик, которого он якобы убил?
Я знала, что ему нелегко будет это принять. Засадить человека за убийство, которого тот не совершал, - такое пошатнет моральный кодекс любого хорошего копа.
- Ты никак не мог этого знать, дядя Боб. Минуточку, - нахмурилась я. – Что значит сдался? Разве у него был выбор?
- Вообще-то, офицеры, прибывшие туда первыми, были немного заняты. И понятия не имели, кто он такой. Он сам себя назвал и сказал им, что куча сломанных конечностей – это Эрл Уокер.
- Сказал им? С пулевыми ранениями?
Диби с Куки обменялись взглядами.
- В него никто не стрелял, солнышко, - сказала Куки.
- Черт возьми, а он быстрее, чем я думала. Я могла поклясться, что его подстрелили. То есть я видела, как Уокер нажал на спусковой крючок. Видела пули, которые летели прямо ему в сердце.
И снова эти переглядывания. Куки взяла меня за руку.
- Солнце, это был не Рейес. – Она прикусила губу. – Это был Гаррет Своупс.
Ничего не понимая, я моргнула, закрыла глаза и проиграла в памяти то, что видела. В дверь ворвался высокий мужчина, а Рейес как раз бежал ко мне. Картинка сложилась.
- Гаррет? – наконец прошептала я. – Дверь выбил Гаррет?
- Да, - подтвердил дядя Боб.
- Гаррета Своупса подстрелили? – Просто в голове не укладывалось. – Нет, это был Рейес. Он ворвался в дверь и… раздался выстрел.
- Солнце, тебе нужно отдохнуть.
- Вы ошибаетесь. – Шок и отрицание спорили, кто займет место впереди в моем кабриолете, мчащемся в страну грез. Они ошибаются. Гаррета подстрелили? Из-за меня? Я изо всех сил попыталась слезть с койки. – Он здесь? Я должна его увидеть.
Дядя Боб уложил меня обратно на гору подушек.
- Чарли…
- Поверить не могу, что его опять из-за меня подстрелили. Мне нужно его увидеть. Он наверняка рвет и мечет.
- Не получится, милая. – Голова дяди Боба поникла, и ко мне раскаленными добела волнами поплыли печаль и горе.
Я повернулась к Куки, заглянула в ее покрасневшие глаза, и ужас, который полз у меня по позвоночнику, стал таким тяжелым и холодным, словно меня прямо в этой кровати ломала с хрустом огромная глыба льда. Я заставила себя перевести взгляд на дядю Боба. И стала ждать.
Я видела, с каким трудом он ищет подходящие слова. Потом посмотрел на меня и прошептал:
- Он не выжил, милая.
И все вокруг потеряло очертания.

Вай-вай-вай, я недавно закончила читать оригинал. Теперь с небольшим перерывом взялась за перевод, а тут такой залп.

Ира, Ди, ну вы даете!!!!

 » Глава 26

Перевод - Euphony, редактирование - Nikitina
______________________________________

Иногда свет в конце туннеля – это огни приближающегося поезда.
Надпись на футболке


страя боль эхом отражалась от пустых стенок моего сердца, пока я медленно осознавала, что по моей вине убили человека. Не просто человека – друга. В жизни каждой женщины наступает момент переоценки ценностей. Неужели мне действительно хочется, чтобы всех моих друзей по очереди убили?
За этой мыслью пришла следующая: о том, что все мужчины в моей жизни считали меня неспособной ходить и одновременно жевать жвачку. Согласна: мой послужной список не внушает особого доверия, но все же я раскрываю дела одно за другим и, даже вляпываясь во всякие передряги, весьма неплохо справляюсь.
На короткое мгновение меня охватила гордость за саму себя, пока я в который раз не вспомнила, что из-за меня убили человека. Нет, не просто человека, а Гаррета Своупса. Моего Гаррета Своупса. Сыщика, в одном мизинце которого таланта было больше, чем у меня с головы до ног. Снова и снова я проигрывала в уме ту сцену: летящие в него пули, слишком быстрые, чтобы он успел отреагировать. Тогда я думала, что это Рейес, думала, что он сможет себя защитить несмотря ни на что. Знай я, что это был Гаррет, сделала бы я больше? Старалась бы усерднее? Сумела бы?
Если бы только Рейес мне доверился… Это была еще одна мысль, зацикленной мелодией звучавшая у меня в мозгу. Если бы только он мне доверился… Если бы только рассказал мне о своем гребаном плане… Откровенно говоря, теперь пусть Рейес Фэрроу поцелует меня в зад.
Когда я принялась вытаскивать иглы и трубки из всех доступных мест моего тела, со стула из угла вскочил дядя Боб.
- Ты что удумала? – спросил он, пытаясь меня остановить. И преуспел без малейших усилий.
- Мне нужно домой.
- Тебе нужно отлежаться.
- Дядя Боб, ты же знаешь, как быстро я исцеляюсь. А дома будет еще быстрее. Мне нужно отсюда выбраться. Я здесь уже недели две торчу.
- Милая, ты здесь всего два дня.
- Серьезно? – опешила я. – А как будто целую вечность и еще немножко.
- Чарли, давай сначала поговорим с врачом. У него очередной обход где-то через час.
Тяжело вздохнув, я легла на подушку. Рот приоткрылся в безмолвном крике боли, которая пронзала каждую молекулу во мне. Я крепко стиснула зубы, потому что кричать молча тоже больно. Черт возьми, меня бесят пытки. Бесит недоверие Рейеса. Но больше всего меня бесит, что из-за меня убивают моих друзей.
- Дядя Боб, я его убила. – Я закрыла лицо рукой, чтобы дядя Боб не видел, какая я жалкая.
- Чарли, - отозвался он, и его голос звучал незаслуженно мягко, - в этом нет твоей вины.
- Еще как есть. Одна я и виновата. Может быть, папа был прав, и мне нужно было стать сантехником.
- Твой папа хотел, чтобы ты стала сантехником?
- Нет, - ответила я, успев вдохнуть между рыданиями, - он хотел, чтобы я бросила свое дело.
- Знаю. Но, вообще-то, он сам тебя в это втянул, так что мне сложно с ним согласиться. – В голос Диби просочились жесткие нотки, и я заморгала сквозь слезы, чтобы он не расплывался у меня перед глазами.
- Я не хочу, чтобы ты на него злился.
Он улыбнулся:
- Я и не злюсь, милая. Однако он втравливает тебя во все это, ты помогаешь ему раскрывать дело за делом, а когда приходит пора повесить значок на стену, он вдруг решает, что для тебя это слишком опасно? И вот я думаю, не потому ли он ушел на пенсию.
Я икнула от слез.
- Ты о чем?
- Он ушел на пенсию раньше, чем все ожидали. Думаю, он пожалел, что так тебя использовал. Но в чем бы ни было дело, я с ним поговорю. Не волнуйся об этом.
Чуть позже пришел доктор и спорил с нами добрых полчаса, но мы с дядей Бобом победили. Меня отпустили на свой страх и риск.
- Куда это ты собралась?
Я глянула на вошедшего папу. Дядя Боб помогал мне обуть шлепанцы, а Куки вытаскивала из шкафа халат.
- Привет, пап. Мне уже разрешили подниматься и ходить. Спятили, наверно. Явно понятия не имеют, как я опасна для общества. – Уже посреди этого словесного излияния я заметила, что папа выглядит расстроенным. – Что случилось? – спросила я, глядя, как он хмурится на меня и Диби.
Дядя Боб выпрямился.
- Лиланд, она хочет домой.
- Ты постоянно ее поощряешь, и что мы имеем? Один человек погиб, а она в больнице, после того как ее чуть не запытали до смерти. Опять.
- Сейчас не время это обсуждать.
- Как раз сейчас самое время. Она никого не слушает, даже собственного врача. – От гнева папина аура потрескивала. – Вот, - сказал он, жестом показывая на оборудование вокруг койки, а я сидела на краю, борясь с пульсирующей в ноге и руке болью, - вот о чем я говорю.
Спорить с ним у меня не было сил. Боль высасывала из меня энергию быстрее, чем организм ее накапливал. Пришла Джемма с огромными от беспокойства глазами. Стало ясно: одним папиным гневом мы точно не обойдемся.
- Я пыталась его отговорить, Чарли.
- А зачем? – Он повернулся к ней, сердито стиснув челюсти. Никогда я таким папу не видела. Он всегда был само спокойствие. – Чтобы каждую неделю она попадала в больницу? Этого ты хочешь для нее?
- Пап, я хочу, чтобы она была счастлива. Она любит свою работу. И отлично с ней справляется. Мы не вправе лезть в ее жизнь.
Папа отвернулся от Джеммы, как будто испытывал отвращение. Только я задалась вопросом, куда делась Дениз, моя мачеха родом из ада, как увидела ее в коридоре. У нее на лице так и читалась озабоченность. Она подняла глаза, когда мимо прошагали два офицера и вошли в палату. Только подумайте! Одним из них, конечно же, оказался Оуэн Вон, и я сразу вспомнила, что беда не приходит одна.
- Шарлотта Дэвидсон? – спросил у меня офицер, которого я не знала, и который никогда не пытался меня убить.
- Папа, - настаивала Джемма, - подумай, что ты делаешь.
- Это она, - сказал Вон как будто нехотя.
- Ты что творишь, Лиланд? – вмешался дядя Боб, и голос его был грубым от подозрительности.
- То, что должен был сделать давным-давно.
- Мисс Дэвидсон, - начал офицер, - вы арестованы за пособничество сбежавшему заключенному и препятствие правосудию в деле его поимки и взятия под стражу.
У меня отвисла челюсть до самого пола. Я переводила взгляд с папы на копов и обратно.
- Папа, прошу тебя, - не унималась Джемма.
- Учитывая состояние вашего здоровья, мы просим вас явиться в участок в течение следующей недели для совершения официального ареста. Ваша лицензия частного детектива временно отозвана вместе с правами и полномочиями, которые она дает, пока следствие не выяснит степень вашей причастности к побегу Рейеса Фэрроу и его дальнейшему укрывательству от закона.
Он договорил, и во мне не осталось воздуха. Я сидела в ошеломленной, опустошенной тишине. Это сделал мой отец. Единственный человек, на которого я могла положиться, пока не повзрослела. Моя скала.
Под перезвон капель воды из проржавевшего крана я впала в некое подобие транса, отчего все вокруг казалось нереальным. Я слышала, как яростно ругаются папа и дядя Боб, как туда-сюда снуют медсестры, слышала тихие успокаивающие голоса Джеммы и Куки, которые пытались со мной поговорить. Но мой мир тонул в красной мути. Папа. Рейес. Нейтан Йост. Эрл Уокер. Вполне достаточно, чтобы разозлить девушку.
Должно быть, вспышка раздражения, вмиг достигшая апогея, каким-то образом вызвала Рейеса. Закутанный в развевающийся плащ, он стоял и переводил взгляд с ругающихся на меня и обратно. Кого-кого, а его мне видеть совсем не хотелось. Мне хотелось его наказать. Потому что я уже насмотрелась на предательства, обманы и убийства.
- Рейазиэль, - прошептала я себе под нос, намереваясь отослать его к чертям собачьим в его же тело, но в ту же секунду он оказался передо мной.
- Не смей, - раздалось его низкое рычание.
Я зло посмотрела на него:
- А ты не смей мной командовать.
Он опустил капюшон, и поразительно красивое лицо оказалось в каких-то сантиметрах от меня.
- Значит, придумала мне наказание? Будешь освобождать меня, когда я тебе нужен, и снова связывать, когда нет? – Он наклонился так близко, что я чувствовала запах молний и грозы, бушующей в нем, сырой аромат земли, с которой от солнечного тепла испаряется роса. – Раз так, то иди ты на хрен.
Меня всю трясло. Искры ярости вспыхнули диким пламенем, затопившим меня изнутри и рождавшим такую энергию, что она полилась через край. Короче говоря, я пришла в бешенство.
- Что это? – спросил кто-то рядом.
Я посмотрела на людей и сама почувствовала, как во взгляде у меня сквозит любопытство. Все вокруг похватались за мебель, за дверные ручки, друг за друга… лишь бы не упасть. Дядя Боб бросился ко мне, но споткнулся по пути. Он знал. Каким-то образом… он знал.
Оказавшись рядом, он взял меня за подбородок.
- Чарли…
Над головой мигали лампы. Каскадом сыпались искры. Из коридора слышались крики.
- Чарли, милая, остановись.
В поле зрения появилась Куки. С огромными от страха глазами она схватилась за тележку с оборудованием.
- Чарли, - снова сказал дядя Боб. Его голос был таким мягким, таким успокаивающим, что в мгновение ока вернул меня к реальности. Он был прямо передо мной, а я снова ощущала собственные плоть и кости.
С трудом я заставила себя успокоиться и стала делать глубокие вдохи и медленные выдохи, стараясь контролировать рвущиеся из меня потоки энергии.
По коридору носилось эхо криков и воплей. Люди пытались прийти в себя. Мониторы и приборы попадали на пол. С потолка на проводах свисали лампы и светильники.
На меня смотрел папа. Он тоже знал.
Снова появился Рейес. Прекрасные и предательские черты светились гневом и удовлетворением.
- Наконец-то, - произнес он и тут же исчез.
А потом наступила тишина. Дядя Боб вывел меня из больницы. Помог подняться по лестнице в квартиру. Уложил на диван, который Куки превратила в королевскую кровать с кучей простыней и подушек, не забыв притащить и мое одеяло с кроликами Багз Банни. На столике, который она придвинула, чтобы я могла легко дотянуться, стояла минеральная вода. Я вернулась к себе домой. Заштопанная, с рукой на перевязи и забинтованной ногой.
- Говорят, это было землетрясение, - с явным облегчением сказала Куки. Как будто кто-то бы заподозрил, что такая сила могла исходить от человека. Тем более от того, кто не в состоянии ходить и одновременно жевать жвачку. Не стоило ей волноваться. – А еще из тюрьмы звонил Нил Госсет. У него есть информация о статусе Рейеса, и он хотел узнать, как ты. – Странно, наверное, но мне было абсолютно наплевать. – Я сказала ему то же, что и всем остальным. Но если захочешь ему потом перезвонить, то телефон вот здесь. – Она положила телефон на столик рядом с минералкой.
- Я обо всем позабочусь, милая, - заверил меня дядя Боб, так же, как и Куки, не зная, что еще можно сделать. – Не переживай о том, что натворил твой отец. Я все улажу.
Он ушел взволнованный и сердитый. Мне хотелось предупредить его, что в таком состоянии опасно садится за руль, но меня окутывало такое плотное оцепенение, что даже мысль сострить появилась и сразу исчезла.
В общем, так я и сидела в немом шоке, предаваясь жалости к себе, пока наконец не задремала. Куки все время оставалась со мной. Теперь, по крайней мере, я могла спать. А больше ничего мне и не хотелось.

***
В дверь кто-то стучал. Пригласить визитера войти мне не хватало сил. Все они ушли на то, чтобы добраться до барной стойки и влезть на нее с помощью здоровой ноги. Подняв второе колено, я уселась на жесткой керамической поверхности и прислонилась спиной к стене. Холод вгрызался в кожу, прокладывая путь прямиком к кишкам. Я не заслуживала с комфортом валяться на диване и днями напролет смотреть сериалы. Не заслуживала, даже если бы прошел не один десяток лет.
На противоположном конце стойки по-турецки сидела Среда. Нож лежал у нее на коленях. Интересно, для того ли он, чтобы защищать ее от предательств мужчин, которые когда-то были в ее жизни? Вряд ли.
Лекарства справлялись, отчасти приглушая пульсирующую в ноге и руке боль. Очевидно, голова у меня под таблетками не работала, когда я решила пуститься в рискованное путешествие до барной стойки и покорить ее, как новичок – Эверест. Потому что теперь я понятия не имела, как спуститься.
Я ощущала присутствие Рейеса. Он не появлялся, оставаясь в тени, но присматривался, наблюдал, выжидал. Я уже собиралась сказать ему, чтобы проваливал, но тут открылась дверь, и в квартиру, как к себе домой, вошел знакомый байкер. Донован. Следом за ним – мафиози и принц. Смутившись, я отвела взгляд. Вряд ли швы на лице хоть кого-то украшают. Хорошо, что их прикрывал здоровенный кусок бинта. Может, Донован и не заметит. Я же не переживу, если он меня разлюбит, только-только влюбившись.
Глянув на меня, он с шипением втянул носом воздух.
Я прикрыла лицо одной рукой. Вторую до сих пор не могла поднять без крика.
- Какого хрена с тобой произошло? – спросил Донован и отодвинул табурет, чтобы подойти ближе. – Это Блейк?
- Кто? – Я выглянула из-за растопыренных пальцев.
Принц изучал глазами перебинтованную ногу. Куки помогла мне переодеться в шорты и вернула на место манжету с фиксатором, чтобы я не сгибала ногу в колене. Похоже, первым делом должны были срастись сухожилия. Сквозь ремни фиксатора отчетливо виднелся бинт, скрывающий ножевую рану. Донован положил туда руку и взглянул на меня с беспокойством.
У противоположной стены стоял мафиози, засунув руки в карманы. По его лицу было очевидно, что он чувствует себя не в своей тарелке.
- Блейк. Ты спасла ему жизнь, когда приезжала к нам.
- А-а, нет. – Я снова соединила пальцы. – Это мои личные достижения.
- Совсем себя не жалеешь, да?
- Как там Артемида? – спросила я и в ту же секунду узнала ответ. Воздух пропитался той же печалью и болью, как в тот момент, когда Куки рассказала мне про Гаррета.
- Умерла.
Я поджала губы. Мне уже по горло хватило смертей.
- Мне очень жаль, - глубоко вздохнув, сказала я.
- Мне тоже, родная.
- Ты нашел его?
- Кого? Блейка? Он внезапно поумнел и сдался полиции.
- Я бы тоже так поступила, если бы ты меня искал.
- Очень сомневаюсь.
Я почувствовала, как его пальцы прошлись по моей руке и остановились на запястье. С невероятной осторожностью он убрал мою руку от лица. Я сидела на стойке, а оказалось, что он всего на чуточку ниже меня. Я посмотрела на него. Для неряшливого байкера он был очень даже ничего. Само собой, неряшливые байкеры – целиком и полностью мой типаж.
- Зачем ты пришел? – поинтересовалась я.
Донован переплел наши пальцы, а второй рукой выудил что-то из кармана.
- Я принес тебе ключ.
Когда он положил его мне на ладонь, я удивленно моргнула.
- Ключ от чего?
Ответил принц, и в его голосе безошибочно звучало разочарование:
- От лечебницы.
- В любой момент, когда тебе нужно будет повидаться с Рокетом, - Донован сердито глянул на свой эскорт, - ты сможешь пройти через ворота и главный вход. Больше не придется лазать по заборам и протискиваться в окна.
- Вечно тебе надо все испортить, - досадливо проговорил принц.
Ясно: ему не нравились мои визиты. А я-то думала, мы с ним друзья.
- Извините. Я бы не приходила, если бы информация Рокета не была так необходима.
- Ты не так поняла. Он не потому расстроен, - заметил Донован.
- Мы расстроены, - возмущенно поправил мафиози.
Донован ухмыльнулся:
- Они не хотят, чтобы у тебя был ключ, потому что нам доставляет большую радость смотреть, как ты ползаешь на животе и пропихиваешься в крошечное окошко. – Он поднял руку в перчатке и указательным и большим пальцами показал размеры окна.
- Особенно люблю, - улыбнулся принц, - когда окно закрывается на полпути и твоя задница торчит наружу.
Мафиози дал ему «пять».
- Я в шоке, - сказала я в шоке. – То есть вы, ребята, все это время знали? И наблюдали за мной?
- Скорее за твой задницей, - подмигнул мне принц. Обаяшка чертов.
- Так что случилось, родная?
Я снова взглянула на Донована. В его взгляде я прочла искренне сочувствие, и все случившееся разом навалилось с силой урагана. В горле застрял огромный ком, а в глазах помутнело от набежавших слез.
- Одного из моих лучших друзей убили.
Тяжелые слезы протолкнулись сквозь ресницы и побежали по щекам. Я все еще смотрела на Донована. Что бы там ни было, с байкером ты всегда знаешь свое место. И место это – в трех метрах от его мотоцикла. Никаких иллюзий по поводу того, что тебе отведут главную роль. Никаких обещаний, гарантий и нашептанной на ушко ерунды.
Дышать стало трудно, и он придвинулся, только руку протянуть.
Так я и сделала.
Зарывшись пальцами в его футболку, я подтащила его ближе. Наверное, стоило вспомнить, как фигово я выгляжу. Мне едва не срезали лицо, но сейчас хотелось только одного – почувствовать на языке его вкус. Я наклонилась и прижалась к нему губами. Донован подался вперед, отвечая на поцелуй, который получился нежным, терпеливым и немножко голодным.
Я запустила руку ему под куртку и потянула к себе. По его инициативе поцелуй стал глубже, совсем чуть-чуть, потому что Донован отчаянно не хотел причинить мне боль.
- Для меня спектакль, Датч? – прорычал Рейес так близко, что я ощутила, как его жар обволакивает меня плотным слоем, будто согретое одеяло.
Я мысленно послала его на хрен, и он испарился. Но за долю секунды до этого меня окатило его болью. Такой сильной, что я задохнулась.
Донован тут же прервал поцелуй.
Открыв глаза, я увидела руку принца у него на плече. Как будто принц уговаривал его остановиться. Донован кивнул, соглашаясь, и принц убрал руку.
- Родная, - начал Донован, и я разглядела признательность в его глазах, - я не знаю, как к тебе прикоснуться, чтобы не сделать больно. А это последнее, что тебе сейчас нужно. – Он погладил меня по здоровой щеке. – Но я бы соврал, сказав, что не испытываю искушения несмотря ни на что.
- Прости. Я не должна была этого делать, - внезапно смутилась я. Девочка с ножом сидела, широко распахнув глаза. На киношку с таким рейтингом она явно не подписывалась. Надо срочно найти способ от нее избавиться.
Осторожно, с помощью двух своих телохранителей, Донован снял меня со стойки и поднял на руки.
- Имена у вас есть? – спросила я у мафиози и принца, пока они втроем тащили меня в кровать, как фарфоровую вазу. Что было совершенно бессмысленно, поскольку вся постель была на диване. Однако они умудрились постелить несколько одеял и перетащить все со столика на прикроватную тумбочку.
Первым отозвался принц, подмигнув:
- Я Эрик, а вон тот примат – Майкл.
- Примат? – переспросил Майкл. – И это все, на что ты способен?
Надо признать, Майкл так и лучился крутизной в духе Брандо, что – ставлю все свои швы – делало его неотразимым в глазах барышень.
Принц Эрик рассмеялся:
- Мне приходится иметь дело с недостатком образования.
- Посмотрим еще.
Меня укрыли и подоткнули одеяло, будто я какой-то ребенок. Когда Майкл с Эриком вышли из спальни, Донован опустился на колено рядом со мной.
- Меня зовут Донован.
Я улыбнулась, не обращая внимания на боль в щеке.
- Знаю.
- Ты мне нравишься.
Я положила руку на грудь, притворяясь уязвленной до глубины души.
- А мне говорили, что ты охрененно в меня влюблен.
- Ага. Так и рождаются слухи, - застенчиво пожал плечами он. – Никому не хочется иметь в лидерах влюбленного дурака. Сразу пойдут волнения и хаос под стать надписям на байкерских футболках. – Он запечатлел поцелуй на тыльной стороне моей ладони. – Отдохни.
Едва за ним закрылась дверь, вернулась боль, вихрями завивая оставшуюся от предательства пустоту в душе. Пусть идет на все четыре стороны Рейес. Пусть идет на все четыре стороны папа. А дядя Боб… ну, он-то по-прежнему у меня в фаворитах. Я снова превращалась в лужу, пока не сомкнулись веки. Оказывается, в депрессии постоянно хочется спать. Кто бы знал?

ооо Гаррет ну почему ОН, как жалко, хотя мысля такая перед этим и пробегала - но я ее отвергла, ну как можно было убить такого мужика

Немножко потяну резину)). Впервые я решила перевести благодарности (всегда считала, что это пустая трата времени), и пришлось сравнивать с благодарностями к первой и второй книге. Короче, народик, каждая вторая фамилия в серии - не выдумана и не подобрана случайно)). Ну или многие. Самое важное увидите сами, а еще я заметила Карсон и Своупс, вот)). Имена тоже не все с потолка взяты. Мало того, у Джонс есть реальный прототип Чарли, правда, зовут барышню Даниэль (она же - Дэн-Дэн, судя по всему).
Короче, вот мерсисы к этой книге:



ПС. Раз уж благодарности даю, то надо бы и посвящение упомянуть. Понятия не имею, о ком речь, на вот так оно выглядит (уже в файле, ясен пень):

 » Глава 27

Перевод - Euphony, редактирование - Nikitina
______________________________________

Пардон за последствия.
Надпись на футболке


евица с повязкой на глазу настойчиво пыталась убедить меня, что я должна ей двенадцать долларов. Она, видите ли, собрала мои зубы с тротуара и сложила их в стаканчик для анализов. Внезапно в эту, мягко говоря, сбивающую с толку сцену вторгся еще один голос. Такой знакомый, такой близкий моему сердцу, что оно в ответ как будто раздулось.
- Собираешься весь день продрыхнуть?
Меня выдернуло из глубин сна на поверхность, и я в знак протеста поспешила прикрыть глаза рукой. Может быть, на этот раз сработает. Может быть, на этот раз реальность не сможет до меня добраться, и мне не придется встретиться с ней лицом к лицу. Потому что, честное слово, в последнее время реальность – просто помойка.
- Приму за положительный ответ.
Глубоко и протяжно вздохнув, я открыла глаза. То есть один глаз. Второй опять кто-то смазал суперклеем. Я решила потереть второй глаз и, забывшись, попробовала поднять левую руку. В ней кипятком разлилась боль. Видимо, болеутоляющие сильно переоценивают. Однако пальцы двигались уже лучше. У того, чтобы быть ангелом смерти, есть определенные преимущества.
Я наполнила легкие воздухом, крепко стиснула зубы и посмотрела в открытую дверь. На барной стойке, где чуть раньше сидела я, вальяжно развалился мужчина. На нем была та же футболка, что и несколько дней назад. Еще свободные джинсы и рабочие ботинки. Одна его нога была согнута, рука покоилась на колене. Он внимательно изучал меня серебристыми глазами и, казалось, был обеспокоен тем, что видел.
- Что, видок подкачал? – спросила я, так и не дождавшись от него больше ни слова.
- А ты не шутила, - сказал он. – Ты яркая, как маяк, мерцающий и теплый. Как пламя, заманивающее мотыльков.
Пока он говорил, у меня в груди давило все сильнее. Я отобрала у него все. Ему еще столько предстояло сделать, столько жизни прожить!
- Прости меня, Гаррет, - выдохнула я, чувствуя, как жжет от слез глаза.
Эта моя новообретенная тонкослезость уже становилась попросту нелепой, но я ничего не могла с собой поделать. Все равно, что пытаться остановить льющий с небес дождь.
Я закрыла глаза рукой и попыталась справиться с эмоциями.
- Чарльз, каким боком ты тут виновата? Я делал свою работу.
- Твоей работой была я. – Я снова посмотрела на Гаррета. – Я это сделала. Я тебя убила.
- Чушь. А вот мне надо было увернуться.
Я с удивлением расслышала собственный короткий смешок. Тогда в комнате находились два человека, которые могли бы избежать пуль, всего лишь увернувшись. Гаррет не был одним из них.
- Тебе надо было вызвать подмогу. Мне всегда казалось, что в армии тебя должны были натаскать получше.
- Там не натаскивают иметь дело с такими, как ты. – Он отвернулся от меня. – Должен сказать, что теперь, когда я на самом деле вижу мистера Вонга, он кажется еще страшнее.
- Ты себе просто не представляешь, как я счастлива это слышать. Хреново, кстати, что тебе придется провести вечность небритым.
Гаррет улыбнулся:
- Вообще-то, не придется, а вот что действительно хреново – что тебе придется провести целую жизнь на этих тоненьких курьих ножках, - и жестом указал на мои ноги.
Я оскорблено ахнула.
- Прошу прощения, но это – великолепные ноги. – Я попробовала приподнять здоровую, но от этого болела забинтованная. Может быть, она завидовала тому вниманию, которое оказывали ее здоровой близняшке. – Я бы даже сказала легендарные. Не веришь – спроси у школьной команды по шахматам. И не дай словам «команда по шахматам» себя одурачить.
В этот самый миг меня осенило, и я ошеломленно уставилась на Гаррета.
- Я не напрямую ответственна за твою смерть. Ты – мой хранитель. Тот самый, о котором говорила сестра Мэри Элизабет. Это же потрясающе! Мне ужасно не хотелось в хранители ни убийцу собак, ни большого толстого лжеца.
На его губах заиграла ленивая ухмылка.
- Никакой я тебе не хранитель.
- Точно?
- Чертовски точно.
- Проклятье. Сколько же людей за эту неделю я должна подвести под монастырь?
- Понятия не имею, но я в их число не вхожу.
В этот момент мой телефон решил зазвонить, а я в этот же момент решила не обращать на него внимания. Играл рингтон Куки. Она поймет.
- Лучше бы тебе ответить, - заявил Гаррет.
Наградив его подозрительным взглядом, я протянула руку и взяла с тумбочки телефон. Как такое простое движение может быть таким болезненным?
- Больно же, - сказала я в телефон.
- Чарли, Чарли, боже мой!
- Мужчины в прошлом не раз мне это говорили, но я и не подозревала, что ты испытываешь ко мне схожие чувства.
- Он вернулся. То есть его вернули.
- Отлично, а то я уже волноваться начала. О ком мы говорим?
- Я в больнице. Гаррет. Его реанимировали. Он умер прямо на столе, но его реанимировали, и никто нам не сказал. Они все до сих пор в операционной.
Я резко села и, с трудом превозмогая боль, заставила себя медленно опуститься на подушки. Затем посмотрела на Гаррета. Он ухмылялся.
- Но… он здесь.
- Именно, он здесь. Он не ушел! О господи, врач идет. Я перезвоню.
Я закрыла телефон и во все глаза уставилась на Гаррета.
Его улыбка стала шире.
- Я не… Как ты?.. Как вообще такое?..
Он хмыкнул и пожал плечами:
- Они сказали, мне еще рано.
- Они? Ты имеешь в виду… - Не веря собственным глазам и ушам, я закрыла рот, чтобы перевести дыхание. В последние дни до меня все как-то туго доходит. Наверняка здесь есть какая-то уловка. Нет. Не может быть. Это хорошо. Просто хорошо, и точка. У меня не было ни сил, ни желания в этом сомневаться. Я снова посмотрела на Гаррета. – Но если ты жив, то как оказался здесь?
- Это твой мир, Чарльз. А я просто в нем живу.
- Может, ты зайдешь сюда, чтобы мы не орали через всю квартиру?
- Во-первых, твоя квартира размером с колесо, в котором развлекаются хомяки.
- Ничего подобного.
- Во-вторых, я не могу. Твоя хранительница очень серьезно относится к своей работе.
- Что? Где? – Я завертела головой. – Хранитель – это хранительница?
После безуспешной попытки снова сесть мне кое-как удалось подтянуться и опереться спиной об изголовье кровати, как вдруг в комнате раздался приглушенный гул. Воздух остыл, мое дыхание превратилось в пар. Я уже все глаза просмотрела, пялясь в каждый угол, но ничегошеньки не видела. Я протянула руку ладонью вверх в качестве приглашения тому, кто теперь, очевидно, будет постоянно при мне. Рядом раздался громкий басистый лай, эхом сотрясший стены. Кровать прогнулась, когда на нее прыгнула Артемида.
- Артемида! – воскликнула я и притянула ее в крепкие объятия. Она хотела поиграть, но, похоже, чувствовала, что я пока не могу. Поэтому просто растянулась рядышком со мной и ткнула меня носом. Короткий хвост двигался туда-сюда со скоростью километр в минуту.
- Я уже пытался зайти в комнату, - поделился Гаррет. – Предупреждаю: она метит прямо в глотку.
- Артемида? Собака? О господи, все верно. Я стала причиной ее смерти, когда мы в шутку боролись с ней позади психушки. Но я и подумать не могла, что это будет собака. Никогда не видела собак-призраков. В том мультике правду сказали, что все псы попадают в рай. – Я почесала ее по ушам и прижала к себе. Боль вдруг как будто утихла. – Интересно, рассказать ли Доновану?
- Твоему новому бойфренду?
Господи, увольте меня от этого дерьма.
- Послушай, меня уже до печенок достали подобные комментарии Рейеса в твой адрес.
- Он думает, я твой бойфренд?
- Так он тебя называет.
Гаррет нахмурился.
- И кто же я, по-твоему?
- Заноза в заднице – сойдет?
- Кто бы говорил. Так нам с тобой когда-нибудь такое светит?
- Фу-у. Нет, даже если бы ты был последним «охотником за головами» в известной миру вселенной.
- Какого, блин, хрена? – обиженно рявкнул Гаррет. – Из-за тебя меня чуть не убили.
- Ключевые слова здесь «чуть не».
- А того байкера ты едва не изнасиловала. Кстати, что, черт тебя дери, это было? Бросаешься на первого встречного, Чарльз?
- Первый встречный, между прочим, очень даже секси. – Я взглянула на Артемиду. – К тому же Донован со мной честен. Он бы продал меня за новенький карбюратор, и мы оба это знаем. А когда это произойдет, когда он начнет врать и использовать меня как приманку, я не окажусь застигнутой врасплох, как это получается со всеми мужиками в моей жизни, когда им приходит в голову врать и использовать меня как приманку. Это инстинкт самосохранения.
- Это самоуничижение.
- Да плевать. – Я вдруг вспомнила, что у нас с ним незаконченное дело. – Ты так и не озвучил до конца свой список.
- А-а, точно. – Гаррет оперся затылком о стену. – На чем я остановился?
- Ты меня спрашиваешь? Я и внимания-то не особо обращала.
- Ну ладно, дай подумать. – Он стал считать на пальцах. – Итак, первая пятерка фраз, которые нельзя говорить ангелу смерти. «Я до смерти устал»; «Ты меня убиваешь»; «До смерти хочу это попробовать»; «Эти отношения меня погубят».
- Значит, мы подошли к номеру один, - подытожила я, подавляя желание рассмеяться.
Он ухмыльнулся и пристально посмотрел на меня.
- На первом месте в списке фраз, которые нельзя говорить ангелу смерти, находится фраза… Готова?
- Говори уже.
- Ты будешь в восторге.
- Своупс!
- «Пока смерть не разлучит нас».
Я застыла. Реальность отвесила мне оплеуху почище хука справа. Хорошо, что до этого не дошло.
- Я думал, тебе понравится, - жизнерадостно проговорил Гаррет, - раз уж ты не напрямую ответственна за мою смерть и все такое.
- А я думала, ты сказал, что никакой ответственности за твою смерть я не несу.
- Я солгал.
- Вот видишь? О том я и говорила. Застал врасплох.
- Это входило в мои планы, но позже. Может, со временем я бы даже использовал тебя как приманку. – Он улыбнулся и сложил руки за головой, откровенно наслаждаясь ситуацией.
- Знаешь, мне уже намного лучше от мысли, что из-за меня тебя чуть не убили.
- Я рад. А что это за мертвая девчонка?
Я посмотрела на Среду, стоявшую у моей кровати. Она стала совсем другой с тех пор, как появилась Артемида. В руке она до сих пор крепко сжимала нож, словно от него зависела ее жизнь, но сама Среда улыбалась, поглаживая Артемиду по гладкой спине. А потом посмотрела на меня. И не просто на меня, а прямо мне в глаза. Это было так неожиданно, что я едва успела осознать. Как и ее переход. Я даже не успела спросить, как ее зовут, когда она сделала шаг ко мне и перешла.
- Ни фига себе, - услышала я Гаррета, но мне было не до него.
Закрыв глаза, я листала ее воспоминания в поисках ответов. Ее звали Мэри. Она умерла от лихорадки, когда ей было шесть лет. Сама она понятия не имела, в каком году это случилось, но по одеждам и интерьерам из ее воспоминаний я предположила, что в конце девятнадцатого столетия. На день рождения она мечтала получить в подарок пони, но ее семья не могла себе такого позволить. Отец сделал ей куклу, и Мэри, разозлившись, бросила ее в реку позади их дома. Тут же пожалев об этом, она прыгнула за куклой в ледяную воду и в итоге умерла три дня спустя.
Родные положили куклу с ней в гроб, так никогда и не узнав о ее поступке. Услышав, как обо мне говорят ангелы, она обменяла куклу на нож, чтобы стать моим хранителем, пока не появится настоящий. Мне бы никогда не хватило духу сказать ей, что справлялась она не очень. В конце концов, главное – намерения.
- Это самое удивительно, что я когда-либо видел, - пришибленно проговорил Гаррет. Когда мне удалось сосредоточиться на нем, я заметила, какое благоговение отражается у него на лице. – Будто тысячи брюликов сияют в солнечных лучах. Красота неописуемая.
Я сделала глубокий вдох, прочищая мысли, уткнулась лицом в шею Артемиде и поинтересовалась:
- Не пора бы тебе вернуться в тело?
Гаррет не ответил, и я подняла голову, чтобы взглянуть на него.
Он смотрел на меня, пытаясь понять, что я чувствую.
- Ты этого хочешь?
- Тебе там нужно быть.
Он склонил голову и оказался у двери в спальню раньше, чем я успела моргнуть.
- Тебе нужно выяснить, на что ты способна.
Я нахмурилась:
- Достала меня уже эта фразочка.
- Я слышал Фэрроу. Он хочет, чтобы ты разобралась с этим дерьмом из-за какой-то там войны. Мне казалось, он преувеличивает. Но я слышал кое-что еще, и я был не прав.
- Я над этим работаю, - устало отозвалась я. Мне хотелось только зарыться в Артемиду и уснуть.
- Знаешь, если эта война будет хоть вполовину такой страшной, как думает Фэрроу, тебе и правда надо поскорее все выяснить.
Чудесно. Еще один любитель загадки позагадывать. То, что доктор прописал.
- Ты-то что об этом знаешь?
- Я знаю, что они на подходе, Чарльз. – Взгляд Гаррета стал предупреждающим. – И адски злы.
Не успела я расспросить о деталях, как он испарился. Надеюсь, отправился в собственное тело и там и останется.
Я придвинулась к Артемиде. Исходящий от нее холод приятно успокаивал. Повиляв коротким хвостом, она уткнулась носом мне в шею. Перед тем как уснуть, я еще раз посмотрела на дверной проем, в котором только что стоял Гаррет.
Мужики. Что с них взять?

 » Бонус: Проблема с Чарли

По традиции уже и от чистого сердца благодарю всех читателей, которые были с нами в этой "поездке" и доехали до конечной)). Всех тех, кто находил время читать (ага, я хитрый тормознутый юзер, видела, сколько айпишек темку читают)), и тех, кто умудрялся не только читать, но и писнуть нам пару строк. Ни для кого не секрет, что для этого мы все тут и стараемся)). Для вас то есть). Большущее спасибо всем вам за интерес к этой серии, она того стоит, ей-богу.

Дианка, тебе всегдашнее и постоянное огромное мерси. Ты суперскоростная! Сама знаешь: ты давно уже мой дорогой человечек. Спасибо тебе за то, что всегда в нужный момент оказываешься рядом.

Руса, вот если кому и раскланиваться, то тебе)). Ты мое внезапное чудо. Слов таких, к сожалению, не придумали, чтобы я смогла ими поблагодарить тебя. Поэтому "пардон за последствия")). За банальность то бишь: спасибо тебе страшное сама знаешь за что.

Я уже давным-давно не ощущала Новый год настоящим праздником, но это я, мало ли как оно у других). В любом случае, праздничного всем вам настроения, желанных подарков, свершения желаний, даже самых заветных!

Нагнетаю, если это поможет таким, как я)):

Ну и все, что могем, так сказать)).
______________________________________

Перевод и редактирование - все те же).
______________________________________

Проблема с Чарли

21 марта 2012 года, 19:18

Без решеток и монотонной рутины жизнь снаружи чуждая и незнакомая. Я словно очутился в другом мире, попал в другую галактику. Мне говорили, что так будет. В первую очередь, те, по чьей милости я оказался за решеткой. Через десять лет до них дошло, что они допустили ошибку, и меня освободили. Но пошли они все к черту. Десять лет – слишком большая плата за то, чего я не совершал. Перед тем как я вышел, меня предупредили: поскольку я сел слишком молодым, на воле мне придется трудно. Ежедневные мелочи вроде оплаты счетов и покупки продуктов станут проблемой. Однако мне ничего не нужно. В том, чтобы быть сыном врага номер один всего человечества, есть свои плюсы. Месяцами я могу жить на одной воде. Могу даже двинуть в Антарктиду и обойтись без пальто.

Но в Антарктиде нет ее.

И все же жить в реальном мире – испытание похлеще, чем казалось поначалу.

Я в душе затхлого номера в отстойном отеле. Вытираюсь полотенцем и ловлю свое отражение в разбитом зеркале над раковиной. От правого плеча до левого бедра тянутся темно-красные полоски – подарок от сбежавшего из ада демона. Здесь, на Земле, он нашел лишь свою смерть, но боролся отчаяннее, чем я ожидал. Через пару дней раны заживут, но я не хочу, чтобы она их видела. Ни эти, ни другие. Я и без уродливых следов – чудовище.

В битом отражении мелькают обрывки татуировок, и я опускаю глаза, глядя на них. По отдельности – это всего лишь черные отметины на коже, но вместе они составляют карту, ключ к вратам ада. Дар моего отца. Если слишком долго смотреть, я провалюсь в этот лабиринт. Меня только что выпустили из тюрьмы на Земле, и последнее, чего я хочу, – попасть в тюрьму преисподней. Не уверен, что мне хватит сил сбежать оттуда снова, поэтому отвожу взгляд и смотрю вверх. Изучаю свое лицо. У меня карие глаза. Никогда ничего особенного в них не видел, но, кажется, людям, и мужчинам, и женщинам, они нравятся. Вот почему, выходя на улицу, я стараюсь ни с кем не встречаться взглядом. Но они все равно смотрят, и их неспособность отвести глаза лишает меня самообладания, поэтому я ослепляю их. Ненадолго, ровно на столько, чтобы пройти мимо. И тогда я чувствую их взгляды спиной. Горячие. Жаждущие. Умоляющие меня остановиться. Обернуться.

Я никогда не останавливаюсь и никогда не оборачиваюсь.

Мне надоедает смотреть на свое человеческое обличие, так похожее на истинное, и я покидаю физическое тело, обманывая себя, будто просто хочу убедиться, что с ней все в порядке. Сейчас где-то там слишком много моих бывших братьев, которые хотят только одного – добраться до нее. До того, что есть только у нее одной. До самой ее сути – до портала в рай. В сам рай.

Я несусь по улицам Альбукерке, радуясь, что никто меня не видит. Что никто не хочет меня больше, чем сделать следующий вдох. Потому что в иных обстоятельствах их голод иссушает, а когда я не обращаю на них внимания, их разочарование становится для меня почти осязаемым.

Просачиваясь сквозь стены ее квартиры, я чувствую, как ускоряется ее пульс. Она знает, что я здесь. Но не видит меня, потому что я не материализовался. И это хорошо, учитывая, как я сейчас выгляжу. Она стоит перед раковиной в ванной, закутанная в полотенце. Из него водопадом греха льются длинные ноги. Влажная ткань так плотно ее облепила, что я вижу все изгибы ее фигуры, похожей на песочные часы. Длинные волосы темными мокрыми прядями ласкают ее спину. Она смотрит вниз, поднимает голову и бросает взгляд золотистых глаз через плечо, прямо на меня. Но она не знает наверняка, где я, поэтому осматривается дальше.

Не могу удержаться. Подаюсь к ней и легко касаюсь поцелуем ее губ. Впитываю ее надрывный вздох, а она облизывает нижнюю губу, прикасается к ней кончиками пальцев, будто изучая, исследуя. Потом прикусывает ее белыми зубами и скрещивает руки на груди, давая мне понять, что не уступит. И так всегда, когда я оказываюсь рядом.

- Ты же знаешь, что можешь показаться. – Ее голос дуновением свежего ветерка проходит по моей горячей коже.

Изогнув одну бровь, она продолжает оглядываться. Ждет. Притворяется, что не надеется. Но я слышу, как шумит под ее кожей кровь, чую, как разливается тепло у нее между ног. Пусть лицо ее выражает раздражение, но тело не врет. Предательство в греческих масштабах.

- И ты все еще меня бесишь, - добавляет она.

Она прислоняется к раковине, а я не могу сдержаться – окутываю ее собой, прижимаюсь к ней. У нее вырывается тихий стон, она пытается меня оттолкнуть, но сейчас я для нее – просто мощный поток обжигающего воздуха. Я мог бы материализоваться, но не стану. Не сейчас. Вот когда исцелюсь… Если исцелюсь. Если мне представится еще один шанс. Вокруг и везде демоны, которым нужна она – это прекрасное создание, стоящее передо мной. Она изо всех сил цепляется за разум и тает в тепле, которым я ее окружил. Откидывает голову, и я склоняюсь, чтобы поцеловать ее в шею. С ее губ срывается едва слышный стон, поощряя меня действовать, стать материальным, чтобы войти в нее и увидеть звездопад.

Нет. Не сейчас. Не так. Скрипя зубами, я отступаю. Она тут же покрывается мурашками, но теперь от холода. Обнимает себя, трет руками и хмурится.

Она говорит изменившимся голосом. Интонации мягче, не такие решительные. И боль, которую я ощущаю в ее груди, заставляет меня пожалеть о том, что я пришел сегодня.

- Ну как, получил, что хотел? Такой реакции ты ждал?

Поскольку она не кричала и не билась в оргастических судорогах у меня в руках, то нет. Ничего я не получил. Может быть, в другой раз.

Проблема с Чарли состоит в том, что я отдал ей свое сердце с самого первого взгляда – много столетий назад. Одна ее улыбка озарила черный шелк вечности. И к ней потянулась вселенная, словно все планеты, звезды и луны стремились лишь к одному – оказаться рядом с ней. Мне точно известно, каково это. Мне посчастливилось узнать ее задолго до того, как она была рождена на Земле. В этом мире, который не заслуживает ее так же, как и я.

Но вот сейчас она передо мной. С высоко поднятой головой. Глаза мерцают золотом.

- А теперь, раз уж ты выполнил свою миссию, не пошел бы ты на хрен? Мне еще над делом работать.

Она отворачивается и начинает расчесываться. Узнает ли она когда-нибудь, кто ее настоящий отец? И какая удивительная у нее родословная? У всех ангелов смерти есть семьи, но ее семья – королевских кровей. Она принцесса среди воров.

Нет, она определенно заслуживает кого-то лучше, чем я.

Я ухожу. Возвращаюсь в свое тело. Делаю глубокий вдох, представляя себе демонов, которые пришли в этот мир за ней. И с новыми силами выхожу на охоту.

_________________

Фусечка, не могу принять в одно свое лицо)). Дианкиных заслуг тут не меньше. Так что принимаю и благодарю в ответ за нас обеих)),
_________________

Тогда выражаю огромную, читательскую благодарность и для Дианы))) Девочки спасибо!

_________________

Да уж, много испытаний выпало Чарли. Теперь они с Рейесом поменялись ролями и она на него рассержена. Радует только воскрешение Гаррета.

Ира, Ди, спасибо за перевод замечательной книги!!!

Порыдала над Гарретом и над Артемидой. Как хорошо, что они остались с нами!

Эх, такие подставы от близких мужчин, бедная Чарли.

Ириша, Диана, спасибо огромное за перевод и редактуру! Я как завсегдатай-потребитель переводов безумно счастлива, ччто вы у нас есть, что вы творите, дарите нам новые интересные книги.
Я ваша преданная читательница и почитательница, обязательно буду читать след.книжку, когда бы у вас ни дошли до нее руки!