Сказ про то, как девки на дракона ходили

Анфиса:

Случилось страшное! Он меня нашел. Тело тут же, словно мне и не подвластное запылала точно факел на караульной башне, во рту пересохло, а губы заныли. Захотелось срочно прилечь... Теперь я понимаю что чувствуют кошки по весне. Бедняжки.



Я совершенно без задней мысли облизнула губы, и... Сигнал ушел в атмосферу и был пойман "приемником" Тверда. Атака последовала незамедлительно. От прикосновения его губ, жадных и явно искушенных, ноги у меня подкосились и все мысли, ну совершенно ВСЕ улетучились из головы. Неизвестно чем бы все это закончилось, ясли бы я не почувствовала пробежавший по ноге под сарафаном странный холодок и что-то с глухим стуком свалилось на землю, прямо мне под ноги.

- Ой! - Воскликнула я, и отпихнула увлекшегося соблазнителя. - Что это такое?!
Я отступила в сторону и вдруг увидела, на земле, на половину скрытый невысокой травой, небольшой граненный шар.



- Вот пыль вам и сгодилась. - Заскрипела возникшая рядом с нами гадалка. - Вы получили оружие, а мы все шанс на избавление. А помог вам в этом, поцелуй любви...

Мы все вчетвером, как есть, не сговариваясь закатили глаза.

...

Светозара:

Не слышала девушка ничего, лишь сильнее отпихивалась от мерзавца, что нарушил их идиллию. Но не хватало сил Светозаре одолеть такого крепкого противника и все же пришлось выплыть из озера волшебного.
Как только ступили девы на сушу, вмиг их одежда прежней сделалась. И светлеть разум Зары начал. Да только манило к себе озеро, звало... Хотелось хоть на минуточку остановиться, задержаться да зачерпнуть ладошками водицы прохладной...
Тяжело дышала девица, волочась следом за Радегастом. Как можно дальше решили ребята от озера уйти, чтоб ни за что не мог их Утопий достать.
На дворе давно уже глухая ночь стояла, а ребята только сейчас позволили себе сделать привал. Одежда мокрая липла к телу и ерзала без конца, а в лесу все прохладней делалось. Парни быстро костер сообразили, Лина вокруг бегала да помогала чем могла им. А Зару все еще тошнило от чар Утопиевских, но воспоминания вместе с присущим девушке здравомыслием вернулись.
Долго теперь рыбу есть не буду...
Лина со своим другом Пламеном разговаривали о чем то, а Радегаст в стороне сидел да на пламя костра пристально смотрел.
Подошла к нему девушка да тихонечко рядом приземлилась.
- Спасибо тебе большое, - молвила она виновато, положив руку на плече спасителю. - И... я не хотела тебя обидеть.
И хоть на руке у девушки был огромный синяк от долгого волочения, но очень виноватой себя Зара чувствовала. За первый гнев свой, за слова, что в дурмане произнесены были, за неправильное мнение.

...

Пламен:

Пламен и не заметил, как оказался в воде с головой. Все дальше и дальше уводили его ундины в глубь озера. Ласки их становились все более смелыми, руки настырными, а речи убедительнее.

- Пойдем с нами, пойдем с нами, - просили, умоляли ундины. Сопротивляться им стало почти невозможно. Еще один шаг и он сдастся...
Там, на дне озера было очень красиво. Пламен не успел даже оглянуться, как оказался на мягком ложе из каких-то диковинных растений. Одна из обнаженных дев накрыла его тело своим и приблизила свои губы к его губам. Глаза в глаза. Безразличные, пустые, почти бесцветные смотрели в его, карие, не мигая, завораживая, гипнотизируя. Он чувствовал, что еще несколько минут, и сопротивляться он уже не сможет. Вдруг перед глазами встал образ той, что так недолго была рядом. Острая на язычок, бойкая, в карман за словом не полезет, дочка воеводы Акулина, чьи губы были цвета спелой малины...На миг показалось, что это её он так страстно обнимает.
Нет, под ладонями он не чувствовал тепла женского тела, только холодную плоть ундины...

- Эй, хвостатые, сгиньте от моего брата! - донеслось до ушей Пламена. Это Радегаст! Его голос! Как же ему вырваться из цепких рук ундин? Пламен вдруг понял, что силы его куда-то ушли. Это ундины так поколдовали надо мной, - понял Пламен. Руки потеряли былую силу. Да и тело налилось свинцовой тяжестью, словно эти ундины весили по сотне пудов. Что же делать?
Акулина, - мелькнуло в мыслях имя девушки. Неужели я тебя больше никогда не увижу? Не поцелую? Не прижму к своему сердцу? Словно признавая свое поражение, глаза Пламена закрылись и голова откинулась назад, на подушку из каких-то трав. Ему показалось или...? Что-то изменилось. Он больше не чувствовал тяжести тела ундины, словно она исчезла.
Чьи-то руки его принялись тормошить. Это брат Радегаст спас его от ундин, выхватил из плена их чар.

Очнувшись от чар ундин, сбросив с себя остатки наваждения, Пламен огляделся.

Радегаст стоял совсем рядом с ним. И ундины, что еще минуту назад его своими чарами опутали, закружили голову, сил лишили. Одна из ундин говорит Раду.


Только бы успеть, только бы не опоздать, - билось у Пламена в висках. - Только бы не потерять ту, с которой его свела сама судьба...

Пока брат читал рецепт зелья, Пламен старался сохранить спокойствие, хотя бы внешне. Радегаст поспешил к воротам, ведущим в покои Утопия.



Пламен глазам своим не поверил. Его Акулина, да в таких одеждах... Размышлять некогда было, да и сам чуть не поддался чарам ундин. Так, что нечего невесту свою ругать-бранить.

Надо бы выбираться отсюда



Кинулся к ней, схватил за руку, заставил взглянуть на себя.
Акулина, радость моя! Ты жива!- прижав к себе тело девушки, зашептал Пламен ей на ушко слова сладкие, полные любви и радости. - Я тебя чуть было не потерял. Прости, прости меня, что раньше не пришел за тобой.

А в это время

Пламен не стал далее медлить и, крепко обнимая Акулину, последовал за братом и его девушкой.

...

Алрик:

Рана на груди была не серьезной, полосной и не глубокой - Алрик промыл ее, решив, позднее просто перетянуть полотенцем; плечо было повреждено сильней. Алрик тихо выругался, с силой прижимая к ране ткань, в попытке остановить кровь.
Алрик все еще возился с плечом, когда почувствовал присутствие Тавра. Им не нужно было смотреть, как не нужно было произносить слов, чтобы увидеть и услышать друг друга.

Как ты думаешь, это отцовых рук дело? - мысленно поинтересовался Алрик у Тавра. - Не хотелось бы думать, что он способен для наказания одного сына пожертвовать другим. Или весь этот грандиозный план заключается в том, чтобы все мы, наконец, прониклись друг к другу братской любовью и самосознанием? Не поздновато ли? Мы давно переросли скамью, чтобы нас сечь подобным образом... Черт, кажется меня неплохо припечатало. Вот что значит пара столетий безделья.


Алрик захватил зубами край полотенца и, наконец, затянул рану на плече.
Он повернулся, чтобы взять окровавленную рубашку и тут увидел Эсмеральду. Судя по ее взгляду, она видела его раны.
Вот только этого ему не хватало для полного "счастья", - раздраженно подумал Алрик, бросив исподлобья взгляд на брата. - Чтобы эта девчонка его жалела. Прилюдно.

Он молчал, с беззаботным видом состирывая кровь с рубашки и надеясь на то, что девчонке надоест ждать, и она уйдет. Но девчонка - мог бы уже догадаться, что ее упрямства хватит с лихвой на сотню таких девиц! - продолжала стоять и ждать.
Проклятье!
- Чем? - наконец, не выдержал Алрик. Он выжал рубашку и неспешно вышел на берег. Перекинув рубашку на ветку - чтобы высохла, - он поднял свой камзол и придирчиво осмотрел прорехи на нем. Ннн-да... Изысканное чудо портновского искусства можно было смело выбрасывать на помойку. Впрочем, сам виноват - нечего было выпендриваться, собираясь на прием к отцу.
Алрик сорвал с камзола украшавшие его изумруды - обещанная плата обозчикам - и воззрился на девицу.

- Хочешь сказать, что у тебя есть нитка с иголкой? - избегая прямого ответа, поинтересовался Алрик.

...

Варун:

После всего.
Варун-летописец. Том.1 "Сказ про то, как девки на дракона ходили". Рабочее название - "Эпичные похождение драконов"
Что ж, поведаю вам сказ о братце моем, Илье. Он ни разу не пил воды из луж, не стал потому козленочком. Не по сему он стал известным. А была в нем силушка богатырская! Дарма, что не Алешей звали.
Дракон здоровый! Крылья с размахом в четверть мили! Величавый такой! Любимая пословица у него была - "сила есть - ума надо". И сейчас, скорше за все, тоже.
И вот совершил он подвиг дивный - победил чудище болотное, да не простое, а девку, как будто в погребе или колодце просидела долгое время. Да и не молились ее батько и матерь, думали, что померла давно дочь их. А стала она лютой Хозяйкой болотной. И смрад от нее шел! И волосы свисали будто в масле! И рубаха на ней простецкая да дырявая, как у Тверда штанишки. Да и вид был весь не особо мил взору. Шарахаться от нее стали все, текать.
И когда четверка избранных волею судьбы.. ну ладно, ладно, Мудрейшим Батьком была закинута в место, для жизни непригоже, двое братьев - один большой, другой - умный, - сразились с нечистью по разу. Всякий источник жмет свою правду, кто знает, что было там на самом деле. Да и не выдумка то часом?
И когда Илюшенька на деву Грозную пошел с голыми руками.. ан нет, там кинжал был. Магический!
- Поведай силушки богатырской!
И сразил он нечисть окаянную! А другой да зачитал молитвы за упокой! Да отпустил все грехи, как прощают должников!

Тело исчезло. Ужас остался.
Перекрестился.
Полез искать соль от демонов, "запечатал" все окна. Сидим, ждем, чего еще произойдет.
Маруся вызвалась храброй закрыть дверь.
И тут.. снаружи послышался страшный вой!
- Ууууу! - завыло почти рядом.
Занавесочки начали полыхать, как на ветру. Стол и стулья начали отрываться от земли.
Вжались девы в угол, да мы с Ильей начали их прикрывать.
Резким толчком открывается дверь, - ветер почти сдувает соль, и видятся... Чудища болотные!
Еще!
- Водянки! - закричали Маруся с Росавой. Венки на голове. И смрад гнилой.
- Кикиморы! - завизжал Илья. Волосы с травы свисают с головы. Руки тощие да загребущие простягают. Но в дом зайти не могут. Не пускает что-то. Соль, - подумалось. - Свят! Свят! Свят!
- Утопленники! - в истерике забился я. И начал отпевать прям среди черной ночи и непроглядной тьмы...

Продолжение следует...

...

Радегаст:

Пробираясь через коряги разные, волочил за собой Рад девицу, не рассчитывая силы. А она всё не переставала вырываться. Видно, сильна была магия Утопия. Но не об этом сейчас думать было надобно, а о насущном. Быстро собрав сучья, распалили костёр. Голод сводил желудок судорогой. Не ели они долго, и хоть дракон привык к долгому существованию без пищи, когда всё для него смысл потеряло без Найданы, сейчас готов был проглотить быка — обычный рацион драконов. На Акулину, кажется, чары водяного не подействовали. Носилась по полянке, собирала хворост, а вот Светозара всё никак в себя прийти не могла. Ходила, как тень, покачивалась. Стал Рад в голове способы перебирать, как девицу из состояния такого вывести, вспоминать предания старинные, как морок снимается, но что-то толком ничего не вспомнил, а Пламен беседой занялся. А вот и сама Светозара, подкралась незаметно:

Рад внимательно посмотрел на невесту — в глазах ясность, говорит осознанно. Морок сам собой снялся. Вздохнув с облегчением, Рад положил руку сверху прохладной ладони. Холодная какая. Девушку надо было срочно согреть. Подвинулся он на бревне, уступил ей место.

- Грейся, - буркнул себе под нос и стал растирать ей руки, расчёсывать руками волосы, высушивая. - А извиняться не к чему. Ты не виновата ни в чём.

Нет, так дело не пойдёт — сушится девица так будет долго. Рад встал и подал руку Заре:

- Пошли. Снимешь одежду, мою рубаху пока сверху накинешь, а я твою пока высушу.

Отошла в сторонку, Рад снял рубаху и подал невесте.

- Переодевайся. Подглядывать не буду. Я пока за пищей бы сходил. С голоду скоро сдохнем все. Или одна в темноте испугаешься? Решай.

...

Пламен:

Выбравшись из вод озера, Пламен, брат его Радегаст, Светозара и Акулина его постарались как можно дальше от места этого уйти.



Пламен ухмыльнулся. Знала бы она, кто я - подумал он.
А, ну ка, Пламен, принимайся за дело, - крикнул Рад брату. Разжигай огонь! Греться будем, сушиться.
Пламен недолго думая, разжег огонь и устроил костер, Акулина была все это время рядом и помогала ему и Радегасту. А Светозаре было плохо. Зеленая вся лицом, видно тошнило её после того явства, что успела испробовать, да и вялая какая-то.
А, как брата звать?
Что? - невпопад спросил Пламен, увлеченный процессом розжига. - Дык, Радегастом и звать.

Прости, вопроса твоего не слышал, наверное. Так я это...мы ... путешествуем - избежал Пламен прямого честного ответа, ляпнув невесть что.

Тепло, идущее от костра начало потихоньку согревать. Пламен обнял Акулину, та тяжело опустила свою голову ему на плечо, позволив себе прижаться к мужскому телу. Из головы дракона все никак не исчезала картинка, которую он видел там, в озере - Его Акулина в компании с Утопием, почти голая, в одеждах срамных.
Внутри подняла свою уродливую зеленую голову ревность, грозившая затопить собой разум. Доселе таких чувств Пламен не испытывал.
Но ведь и сам я не удержался и почти отдался ундинам, - пытался противостоять вспышке ревности Пламен.
- Их руки ласкали мое тело и я едва сопротивлялся искушению. Если бы Акулина увидела эту картину, что бы она тогда мне сказала, что бы подумала? Уж точно бы по головке меня не погладила, - пришел к выводу Пламен.
Как ты, родная моя, все ли с тобой в порядке, - спросил он Акулину. Та подняла голову и поглядела на него.
- Ничего, только устала я очень, да замерзла, - ответила она, едва сдерживая дрожь.
Я согрею тебя, радость моя, - сказал Пламен, крепче прижимая к себе тело девушки. Та покорно отдалась во власть объятий Пламена. Жар, исходящий от его тела быстро согрел девушку и высушил одежду на ней. Хорошо бы снять с неё одежку эту, да не хотелось тревожить. Кажись уснула в его объятьях. Пусть отдохнет, - подумал Пламен незаметно для себя задремал.

...

Эсми:

Какое то время он делал вид, что не замечает её, демонстративно переглядываясь с братом. Похоже, что её помощь тут не нужна. Этот мужчина в состоянии справится со всем сам.
Гордость подсказывала, повернуться и уйти, но она продолжала стоять, даже не из упрямства, нет, просто... непонятным образом что-то мешало ей уйти.
непроизвольным жестом, рука потянулась к висящей на шее стекляшке. Так она и стояла, глядя на Алрика и сжимая в руке амулет.

- Я умею лечить раны. - быстро ответила Эсми. Ей почему то очень хотелось чтобы он поверил и... доверился? Да зачем ей это? Глупости! Да и не надо это ему совсем, вон спокойно занимается своей одеждой, наверно рана и правда пустяковая.

- Есть, - Эсми остановилась, и стараясь не показывать злость и досаду, спросила, - хочешь чтобы я зашила твою одежду? - Конечно, по мнению таких как он женщины годятся только на то, чтобы шить, готовить и детей рожать.

...

Акулина:

А Пламен схватил её в охапку и прижал так крепко к себе, что не оставалось ничего другого, как прижаться в ответ, стряхивая с себя всё, что водяной наколдовал на её голову.
Губы Пламена уха её касаются, шепчут и шепчут слова ласковые...
-За что прощения просишь? Что ушёл от меня? И ты тогда прости, что ногой топнула и всех нас сюда перенесло. Не знаю, как у меня это получается, но больше не буду топать, если ты меня не рассердишь. - Акулинка уже и сама не знала, что говорит, так ей было любо в объятиях мужских.
Она положила голову на грудь крепкую и прикрыла глаза ненадолго. А когда открыла, то стояла на берегу уже в ночи тёмной и вода стекала с её сарафана. Отлипла она от Пламена, засмущалась, что обниматься с ним обнималась. И хоть не хотела она из его рук уходить, а надо было обсохнуть, да уйти подальше от владений водяного. Неровен час вернётся он за ними. Поёжилась дева.
- Эх! Вот бы нам дракона огненного повстречать, он нам костёр бы вмиг разжёг да согрел. - Девушка принялась по пути собирать хворост сухой и кору. Как же они мокрые костёр-то разожгут.
- Пламен! А как этого твоего брата звать величать? Всех теперь знаю, а кто есть кто нет. - Акулинка прикусив губу, старалась не смотреть на парня. Слишком уж красивые слова он её на ухо шептал. А ведь она так и не знает, кто он да откуда. Только про братьев. То есть имена их.
- Пламен, скажи, зачем вы здесь? Ты так и не ответил. А брат твой Василевск сказал, что сказки собирает... Это правда?


Быстро парни костёр разожгли
Она подошла к начавшемуся разгораться костру, протянула руки погреть, но всё не могла успокоиться. Почему он назвал её своей радостью, не понятно, а Акулине было важно знать почему.
Она украдкой посмотрела на Светозару с парнем пригожим, с Радом, который успокаивал и уговаривал дрожащую деву. Потом на Пламена и снова ей почудилось, что глаза его сверкают совсем так, как во сне её.
Отошла Акулинка к дереву и стала отжимать подол сарафана, да волосы от воды. Хоть лето на дворе вместо зимы, да и вправду им обсохнуть надобно, да домой пора собираться. Бабушка будет волноваться, да батяня вскорости из похода вернуться должен. Вдруг он "её" дракона добыл-таки. Усмехнулась своим мыслям Акулина, из под ресниц посматривая на Пламена. Другой он какой-то после царства водяного стал... Ближе как будто... А должно ли так быть? Что же ночь колдовская со всеми ними делает. Уж и подруженек девиц хуторских и не видно ни одной. Радость, что хоть Светозарушка рядом.
Хотела Акулина подойти в подружке, да Рад от той не отходит, невестой кажись называет...

...

Росава:

Пока Илья кошку рассматривал, у Росавы промелькнула смутная догадка:
- Кошку не выпускай, кош... - закричала Росава, но вмиг в комнате началась такая суматоха, просто жуть.
Все непроглядной пеленою затянул. Попыталось было Росава к Марусе ближе подойти - вдвоем и вполовину не так страшно - так ведь не видать ничего, и шагу не ступишь. Хорошо, Илья догадался клинок светящийся из-за пазухи достать и начал им мглу разгонять.
Что из той мглы вышло - свят, свят! только бы ночью не приснилось, а то и оконфузиться ненароком можно.
Видаль невиданная, чудо неслыханное. Девица страшная, на привидение похожая. все пищит да шипит, руки костлявые к Илье простирает, обнять хочет. По всему видать, истосковалась дева болотная по ласке мужской. Оно и немудрено, кто ж такое страшидло ласкать станет.

Илюха, парень не промах, настоящий мужик - приласкал деву болотную, так приласкал. Только кучка пепла на полу осталась.
Маруся рядом выдохнуула с облегчением, а Росаве показалось, что слишком уж просто они с Хазяином (или Хозяйкой болотной) расправились. Что-то тут не так. Чует сердце недоброе - никак не успокоится, так и норовит из груди выскочить.

Пока Варун сольювозле окон и дверей начал посыпать, Росава решила осмотреть комнату, в которой старик прежде скрылся. И тут... снаружи послышался страшный вой нежити болотной, аж уши заложило. Будто Федор-гуменник на своей рваной гармонике заиграл - хоть стой, хоть замертво падай.

Господи, сколько же их тут?! сотни...тысячи, не меньше. Такое воинство им вчетвером не одолеть даже с десятком волшебных мечей. Стоп... меч. По легенде, алмазный меч должен превратить сраженное им чудовище в статую. А девица ни во что не превратилась... в пыль рассыпалась... Неужто живой хазяин. Он ведь облики разные принимать может...
Пока мужчины занимали оборонительные позиции у двери, Росава собрала всю свою смелость в кулак и ... направилась в комнату, в которой раньше старец-проводник скрылся. Переступила порог - темень непроглядная, густая, дальше собственного носа не видать. Повеяло девушке в лицо мертвенным холодом, как из могилы.
- Сразиться со мной надумали? - прозвучал скрипучий голос из темноты у самого уха. невидимая сила втолкнула Росаву внутрь комнаты. Дверь за ней захлопнулась. "Конец...", - промелькнуло в воспаленном мозгу.

...

Селифан:

Подслушивали мы с Твердом недолго, вскоре были обнаружены девами. Брат, завидя свою суженую, набросился со всем рвением драконьим. Узнаю породу нашу. Я уж было и примеру его хотел последовать, да странная вещь произошла. Неизвестно откуда и каким образом выпал из девицы камень диковинный.

Как же эти цыгане со своими гаданиями! Глаза закатил.
- А что это за оружие? Зверя им бить, что ли? Так мы и кулаками можем.
- Это Глаз Истины. - Изрекла гадалка. - Он способен показать истинную сущность любого существа или явления. Для этого его нужно навести на интересующий вас объект.
Взяли мы с Твердом этот Глаз, пожали плечами. Ну, Глаз, так Глаз. Посмотрим, чего уж там.
Обернулся я к гадалке.
- Умрёшь ты через девять дней. Готовься.
Цыганка глаза выпучила, руками замахала на меня, обругала словами нехорошими. Вот всегда так! Мы с Твердом смеёмся, а девы головой качают осудительно. Видать, думают, что я не серьёзно. А я сам не ведаю, серьёзно, аль нет. Тех, кому смерть предсказал, сам же и сгубил. А других после того, как изрёк, не видал. Но, не о том речь.

Гляжу, Тверд взял эту сферу, приставил к оку своему и направил на девицу, что с ним была. Куда-то в район груди направил и облизывается.
- Тверд! На табор Глаз направь. Всю округу осмотреть надобно. Мы так чудища не найдём.
Брат опомнился, на людей направляет камень, словно это труба позорная...тьфу...подзорная. Я тоже наклонился, и девы сбоку пристроились. Стоим вчетвером, смотрим. Люди как люди. Ничего необычного. Злата предложение выдвинула.
- Может, дальше пойдём? Чтоб всех увидать?
Умница моя! Подумал я и кивнул в знак согласия. Пошли мы по табору с Глазом этим, Истины, как с кладоискателем. Тверд держит в вытянутой руке сферу, его суженая с ним, я рядом возвышаюсь, аки вавилонская башня, и Златку держу за руку. Цыгане расступаются нам, смотрят, как на идиётов. Не все ж знают, чем мы энто занимаемся.
Я на Златку глянул. Серьёзная такая, смелая. А до чего ж красивая! Улыбнулся ей, а она очи свои чудные долу опустила. И вдруг Тверд меня в бок пинает. Я от него отмахиваюсь, а он далей пинает. Шас ему подзатыльник влеплю! Посмотрел на брата грозно, мол, чего от приятного дела отвлекаешь? А он мне на камень наш диковинный показывает и на хлопца, что из одной из кибиток выходит. Я смотрю в Глаз, а там чудище волохатое вместо хлопца.
Я камень из рук Тверда выхватил, и с криком
- Держи его!
Понёсся на цыгана. Тот оглянулся и побежал быстрее в лес. Слышу за спиной крики
- Селя! Погоди!
Но уже поздно было. Меня не остановить! Гляжу, а хлопец на бегу рубашку на себе рвёт, воет и уже зверем бежит. Я вдогонку ору так, что листья с деревьев слетают.
- Ты умрёшь сегодня!
Тверд мне чего-то кричит, не разбираю, вроде как Справа заходи
Я справа, брат слева, впереди - две ели. И вдруг зверь исчез.
Мы с Твердом стали, друг на друга посмотрели. Интересно цыгане пляшут...
И тут мне в голову неожиданно пришла мысль. Я направил Глаз Истины на две ели, что рядом с нами. А там - вместо деревьев дверь большая. Вон оно чё, Михалыч... (кажись, не с той оперы).
Мы с Твердом разбежались и со всей дури между елями прыгнули. И погрузились во мрак. Ничего не видно. Я уж подумал, вырубило нас, как башкой дверь разбили. Но не сплю же. Пришлось включать ночное видение. А там коридор длинный. И зверь наш стоит.
- Ну что. - Говорю я Тверду. - Узнаем, где дети и убьём чудище, аль убьём, а потом узнаем?

...

Улада:

Вдруг чувствую, что за руку меня схватили, да пред глазами молния сверкнула!

Глядь, а передо мною Всеслава стоит, одной рукой меня за запястье держит, а в другой у нее нож сверкает на солнечном свете подобно молнии.

Смотрю на нее и понять не могу, зачем она замахивалась ножом на меня... подружками закадычными вроде никогда не были, что верно, то верно, но вроде и жили мирно. Не уж-то припомнила как я однажды, еще в отрочестве, ей в квас бросила кузнечика сухого? Так дети мы были же? Или может обиду держала, что лягушку ей предложила поцеловать?
Так у лягушки лапка была сломана, ей больно было - это исключительно как средство облегчения боли... Ех, Слава, Слава.

Отец ее, Добромил Невзорович, с моим охотился изредка, благо батюшка мой места знал где и куницу и оленя подстрелить можно было, да фазанов ловили.

А до сознания донеслось стрекотание стрекозиное - хоровод распался, феи отлетели от меня на другой край лужка, собрались там и переговариваются негромко, да на нас поглядывают. И недобро так смотрят, как будто что-то нехорошее замышляют.



Вот тебе и драконья чешуйка, сходили девки ночью в лес! Любочки они, качаю головой... не отпустит батюшка дочку свою жить неизвестно с кем. Думы свои думаю, но молчу.



А этот, молодой как взглянет на меня! Святочки мои... зарделась я вся, в землю потупилась и веночек делаю вид, что ищу свой недоплетенный. Личико прячу от него. Только бы молодец мое смущение не заметил! А ведь кому сказать стыдно - девка 22 весны прожила, да только и видела лес и батюшку. Кому же я нецелованая нужна-то? А этот гордый такой, независимый, а сердечко замирает, когда на него гляжу. И не ведала я доселе, что мужчины красивыми бывают... Возле этого небось хороводами девки собираются. А я-то что? Сарафанчик простенький, лапоточки...



Ого! А этот как рявкнет! Так сердце снова обмерло. Мужик! Прям как батюшка мой с медведем разговаривает! Да какое "спать" мил человек... тут бы сердечко из груди не выпустить, так бьется...


А феи коварные в танец затянули, соревнование устраивают!



Ай, девка! Видать от любви совсем стыд потеряла! Ну да ладно. Она боевая, голова на плечах есть, уверена, что глупостей не натворит. А если уж любовь, то тем более. Я их танца не видала - глаза сразу отвела... Чего уж мне смотреть... Не умею я так.. всю жизнь в лесу с животными и книгами.. где мне уметь?




Хотела я только сказать, что в одной книге по фееводству читывала, что феи любят в танцы увлекать, сон нагонят да загадками мучить, дабы душу путника себе заполучить. А избавится от назойливой машкоры можно элексиром, что в цветке черном, да как тут молодец, тихо что-то себе под нос говоривший, не заголосит:



Ай-да буквоед! Опередил! Но что такое он говорит далее?



Понятное дело покраснел! Это он от стыда наверное! Вон Марин как к Всеславе льнет - он и без зелья готов ее целовать. А ему придется со мной целоваться.. вот и покраснел - не мила я ему даже для поцелуя единожного.

А зря он так - я бы его отвела, библиотеку свою показала... другом бы ему стала...

Кинулись мы цветки искать. А сама только вид делаю, что ищу. Если найду - идти целоваться надобно будет... нет, уж лучше с феями остаться, чем любиться с тем, кому не мила!



А Всеславу целуют, нашли цветок пади.. Ай, как они целуются-то! Читала я однажды, в издании пергаментном, что Грушеполисом завется, что так бывает, но не видывала ни разу!
но что же это такое дальше?



Хотела кинутся к ним - Всеславу остановить, негоже же так, без венца в чащу с молодцем забираться! Но не стала - нельзя вмешиваться в дела сердечные!



Тут послышался звук знакомый и смотрю - Ката по лужку к нам бежит!
- Ката, киска моя, иди ко мне! - подзываю ее я, - я уж думала единственного друга у меня ночка эта отняла



А она вид делает, что не слышит и прямо к юноше подбежала. Села возле него, наблюдает как он цветки рвет и капли выдавливает в уста свои алые. А тут, святочки мои!
По одежде полезла по нему - когтями цепляет и на грудь ему влезла! Смотрит ему в очи пристально, а потом языком как по щеке его проведет!
Да что же это такое! Никогда не было подобного! На руки ко мне и то не идет! А тут! Ох, головушка моя!

Подбежала я к ним, а Ката в это время спрыгнула с его груди посмотрела на нас мяукнула пару раз и стрелой с луга унеслась!

- Прости ты ее. Это мой зверь! Никогда я раньше не видывала такого у нее. Дикая она у меня, людей сторонится всегда... Читывала, что порода ее необычная - дальние родственники драконов они. И проявляют симпатию к зверям этим крылатым... Прости ты нас..

...

Алрик:

Весь ее вид говорил о задетом самолюбии. Самолюбие - это хорошо. Самолюбие заставляет стремиться к невозможному и не дает делать глупости.
- И одежду тоже, - без тени улыбки кивнул Алрик и пояснил. - Ты же сама говоришь, что умеешь лечить раны. И значит, сшивать тоже.

Он дернул узел полотенца, который только что затянул и, сев на камень, вопросительно взглянул на Эсмеральду.
- Надеюсь, до ампутации дело не дойдет, - попробовал пошутить Алрик.

...

Маруся:

Маруся никогда ещё не чувствовала себя так странно. Одновременно спокойно и тревожно. И причиной тревоги той была совсем не опасность, что в тереме нечисти витала. Совсем уж тревожно на душе становилось от слов Ильи. И от касаний его, и того, что имел он ввиду. Горели щёки Марусины, а внутри как пожар разливался, что отдавался по всему телу сладким искушением. И казалось, что исчезнуть может Илья также быстро как и появился, а не боялась бы Муся ему отдаться, даже коли бы похитил он её покой и пропал.

Есть хотелось. Даже очень. Вот только прикоснуться к угощению не успели...хоть и аппетитным оно выглядело.

Не успел Илья кошку окончательно замучить, как в странном тереме вдруг туманно стало и пропал добрый молодец, а вместе с ним и животинка. Маруся вскочила из-за стола, в ужасе прикрывая рот ладошкой. Ну вот! Не успел Илюша свою "угрозу" по поеданию Маруси в жизнь воплотить, а уже пропал.
- Илья! Где ты? - взялись они вместе с Росавой звать пропажу, и только лысый принялся опять рассказывать как хорошо с агрономом на мосте.
А потом случился самый настоящий коллапс волшебного действа (сокращённо КВД) - оранжевый бегает по терему, соль сыпет. Илья девиц прикрывает собой, Маруся и Рося в унисон кричат. А со всех сторон нечисть лезет. Терем ходуном ходит, всё скрипит, визжит и топает. Распахнулись двери терема, стала нечистая сила в дом врываться, замирая на пороге. Не иначе Агроном откликнулся и хоть ненадолго задержал скелетонов на пороге.

Слышится заунывное отпевание, Рося чертит круг невесть откуда взявшейся извёсткой, Маруся черпаком лупит тянущиеся к ним со всех сторон тёмные конечности.

- Ай! - громко взвизгнула Муся, в ужасе наблюдающая, как Рося оказывается одна в запертой комнате, когда чьи-то лапищи дёрнули за подол сарафана, оторвав юбку почти по самые отсутствующие панталоны. А потом не удержалась на ногах и рухнула на пол, увлекаемая к двери. - Да отстань ты, ирод треклятый! - двинула сапожком по чьей-то руке, да встать не успела, когда нечисть на костяшки рассыпалась, - кто-то снова хватал, тащил, уволакивал...Вот и кончина Марусина пришла, и поминайте как звали!

...

Акулина:

Отжала платье девушка и вернулась к теплу огня и взгляда мужского. Ничего не могла с собой поделать. Присела рядом, а Пламен взял её и приобнял, положила она голову на плечо его и глаза прикрыла. Спокойно так, тихо стало...


-Ничего, только устала я очень, да замерзла, - ответила она, едва сдерживая дрожь- Хоть и отжала она сарафан, да дрожь не пойми от чего её пробирала...

Опять он её радостью назвал. Улыбнулась дева уставшая, прошептали её губы
- Радость твоя... - и согрела её эта ласка как солнышко красное и уплыла в сон чудесный Акулина и увидела...
Как стоит она в лесу тёмном напротив него... И смотрят они пристально в глаза друг другу... Вглядывается Акулина в стоящего напротив неё, да темно, хоть глаз выколи, только глаза эти и видно, вот они светло- жёлтые смотрят не моргая, вызывая сердцебиение. хочется ей отступить, спрятаться от пытливого взгляда, да не отпускает её тот, кто смотрит на неё не отрываясь. Вот цвет его глаз начинает меняться и они темнеют, а деве жарко от него становится... И шаг за шагом она идёт к нему, а к кому не знает и страшно ей до дрожи и нет сил сопротивляться. Ещё шаг и ... как всегда проснётся Акулина пылая от чего-то столь сильного, что не разобрать ей самой, не понять... А спросить не у кого.

...