Герой её воспоминаний. Книга первая (ИЛР)

Конкурс зрительских симпатий, кто из героев нравится больше?
Арсений		5%	[ 2 ]
Арсений		5%	[ 2 ]
Владимирцев		21%	[ 8 ]
Мишель		62%	[ 23 ]
Мишель		2%	[ 1 ]
Мишель		2%	[ 1 ]

Всего голосов: 37 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

izosav: 10.04.15 10:56

Ириша, душещипательные главы!
Браво!

...

xiomara: 10.04.15 18:04

Всем большой привет!


Ох, Иришка! Что же опять все так тяжко! Катерину-то как жаль! И Большого дома нет. Видно, Гордеев сжег в отместку?



Это точно! Гордеев не простит не потери имения, ни своего изуродованного лица. Опасный он враг, и скорее всего нанесет еще не один удар. Лучше всего было бы его не по-христиански отправить на тот свет.

А Саша только оклемалась, и вдруг снова слегла! Алена какая любящая мать, так молилась о своей Сашуле. Все-таки любит она дочку, что бы там ни было у них в прошлом. А генеральша, хоть и сдержанная до невозможности, но так сильно она привязалась к Саше, так молилась за неё. Необыкновенная она женщина!

* * *

Конечно же Саша не отказала в помощи Ксене. Она же врач, да и вообще человек хороший. А Мишель, возможно, не слишком нежный, но зато заботливый и решительный. Хотя он и рявкнул на Ксению, но, мне кажется, это скорее от тревоги за неё, из желания подстегнуть её, задеть самолюбие. Это иногда помогает, по себе знаю.. Но все же он был резковат, да. Ксеня вон как изранена - и физически, и душевно. Какие ужасные раны у нее! Как она их получила?



Не слишком ли Володя чувствителен для кадрового военного? Вроде пороха понюхал немало, повидал всякого, а жмется прям как барышня. Странно, честное слово! И кстати сказать, репутацию свою он подмочил в глазах Саши..



Еще одно пятно на его светлый образ!

Просто замечательно, что Саша и Ксения поговорили, и не обмениваясь колкостями, а по-настоящему поговорили. С сочувствием и пониманием. Жизнь из обеих потрепала, да и делить им больше нечего, как выяснилось.

И Ксения дала Саше очень хороший совет - поговорить с Мишей. И правда надо бы поговорить... Отбросить гордость, обиды... Ведь теперь Саша знает, что Мишель расстался с Ксенией аж четыре года назад. Самое время перестать вести себя по-дурацки, как парочка ревнивцев, и прояснить всё. Так нет же! Мы же не ищем легких путей! Но ведь Ксения сказала Саше, что раз Мишель тогда от неё отказался, то стало быть, у него были причины. И практически открытым текстом сообщила, что Мишаня в неё влюблен. Сашуне бы зацепиться за эти слова, постараться узнать, что за причины могли быть. Так нет же, она прячется за свои обиды и опять в позу - "Мне вашего князя даром не надь!" Вот дурында!



Действительно, чей? Не думаю, что Катин... Слишком Ванечка мал для этого, раз Катю убили в 1916-ом. Тогда кто же его мать? Алёна? Ведь она приехала в Москву, когда Саша заболела, вполне могла встретиться с Алексеем, будь он неладен.



Да, жернова революции многих перемололи. А выжившим ничего не оставлось, как бежать за границу. На фоне всего этого, честно говоря, уже не понимаю, каким будет счастливый конец. И разве может он быть по-настоящему счастливым на фоне стольких потерь и жертв?



Ну Ксенька! Только вернулась с того света, но сразу же успела приметить симпатичного офицера! Неисправимая!

...

Irenie: 10.04.15 20:27

Всем хорошего вечера, девчата, приветствую!

Ксеня молодеееец! Показывает себя только с лучшей стороны - изменилась, повзрослела, стала мудрее и опытнее, и больше уже не опускается до мелочных дрязг и глупой ревности.
Ну, или почти не опускается


Это точно! После ухода Адриана у них с Гордеевым началась самая настоящая война.


О, да!

Рита, спасибо за цитату, прямо навеяло...)))) Супер!


Привет, Натали! Спасибо за добрые слова! Ты всё очень правильно изложила, особенно об обеих наших девочках - это точно, умные и добрые в глубине души. Я рада, что Ксюша тебе понравилась, я смею надеяться, что дальше она будет нравиться ещё больше! Героиня вышла сильной, красочной такой, я прямо на неё не налюбуюсь! Про Ксенины шрамы, про Катину гибель и уничтожение Большого дома ещё будет. Хорошо, что мысли сразу в сторону Кирилыча пошли. На счёт Кройтора тоже верно - без него никак. Это однозначно. Революция или нет, но без Кройтора вообще никак невозможно! Надеемся на лучшее


Да! Она повзрослела очень быстро, в отличие от Саши, которая ещё ребёнок.


Кое-что знает наверняка



Княгиня и не выдержит, сколько можно-то? Не железная же она. Об этом тоже чуть позже.


И не говори...


Лиля, большое спасибо, что пришла, не взирая на зубную боль!


Не знаю, не знаю... А вдруг Алиханов был прав, и она на самом деле красноармейский шпион?!
Не, ну а что? У автора фантазия-то больная, достаточно "Февраль" вспомнить, чтобы убедиться в этом.


Хе, ну я и ждала этого вопроса в первую очередь - как это её занесло-то туда?!?! Я думала, меня сразу разгадают, и скажут: "чЁт пАдАзрительнА..."


Да как было не спасти...! Я, конечно, главных героев с большим успехом убиваю в своих романах, но пока ещё рано... но это не тот случай!


Ну, он тебе ещё с "Ошибки" не понравился, так что оставим всё как есть)))) Может, и впрямь неспроста?


Там дальше капец, Лиль...


Анютка, привет! Я тебе, как всегда, очень рада, спасибо что пишешь! Дальше главы будут ещё более кручёные и путаные, я сейчас вычитываю и диву даюсь... Хочется поскорее вам всё рассказать, и я уж даже подумываю выкладку ещё ускорить... Но это как пойдёт.


Ксюша, привет!!! Вот это отзыв у тебя, спасибо огромнейшее!


Ксюш, ну вот так тяжко, да. Тема такая непростая у нас... не слишком радостная. Но я надеюсь всё же не переступить ту грань, когда чтение начинает вызывать желание сначала задушить автора, а потом задушиться самому от зелёной тоски...!
Про Большой дом потом расскажу, да.


Как там было-то?


Саша в больнице своей со всякой заразой дело имела, и вот, пожалуйста, результат! Права была генеральша, нечего ей там делать! Но не переубедишь ведь. Алёна, да, совершенно верно, дочку любит, ну она её и в "Ошибке" любила, помним же сцену в ванной, их душевный разговор, да?


Как она их получила - история отдельная. Допрос с пристрастием был, ясное дело, мучили её там сильно, от этого и седина. Но не сломалась тогда, всё такая же стойкая, сохранила свои принципы. А потом, когда про Антона узнала, и мальчика того рыжего увидела, Стёпку, вспомнила, осознала безнадёжность свою, и - пожалуйста! Пытки выдержала, а с несчастной любовью не справилась, побежала топиться! Жалко её до ужаса.


Ну как же... чувствительный, тем не менее, несмотря на пережитые ужасы войны. Это Мишель стал непробиваемый, а Володя всё ещё мягенький, такой прям весь ой-ой-ой


Ага, то Миша был страсть как нужен обеим, теперь - не нужен ни одной! Ха.


Ой, и не говори! Мы же не ищем лёгких путей, правда же! Характеры, ага? Да и потом, ну поговорят они, ну объяснятся - что прикажете мне делать? На этом книгу заканчивать, да? ХЭ, занавес и главные герои красиво уходят в закат?! Не-не-не! Это было бы слишком просто!


И всё-таки классическая интрига этого романа: КТО ЧЕЙ СЫН, А КТО ЧЕЙ ОТЕЦ?!?! Ирина Николаевна осталась верна себе


А кто про счастливый конец-то говорил, я не пойму? *зловещий смех за кадром*


Ну так!!!! Должна же она была хоть в чём-то остаться прежней?
Тем более, между нами девочками, Володя и впрямь очень красив, мил и обходителен, мимо не пройти!

Девочки, большое спасибо всем за отзывы!

...

xiomara: 10.04.15 21:46

А кто клялся-божился, что тут не будет никаких историй с детьми? И вот пожалста! Мы тут сидим и битый час пытаемся распутать родственные связи этого ребятёнка..



Никто не говорил. Это ж мы всё намекали, просили, даже маленько угрожали..

...

Irenie: 10.04.15 21:53

Да я сама не знаю, как так получилось!!! Чесслово, я уже после "Ошибки" решила завязать с такими сюжетными ходами, а тут... само вылезло. Но это же всё равно не главная загадка романа!
Главная, как мы все понимаем, кого же выберет Саша? Или это тоже уже не загадка? Ладно, тогда другая - чем же в итоге всё закончится? И кто, в конце концов, шпион?


Аааа, а то я уж испугалась - вдруг я пообещала уже? Вроде не говорила ничего такого

...

Irenie: 10.04.15 22:12

 » 12 (сейчас)

Хутор Георгиевский, 1919 г.
- Я бы не отказался получить объяснения, - сообщил Владимир Петрович, переступив порог временного пристанища Мишеля. Тот стоял у окна, в одной рубашке и офицерских шароварах, глядел на свой китель, сушившийся у разведённого очага. По его поведению было вполне очевидно, что до Володи с его разыгравшимся любопытством ему нет ни малейшего дела. – Я хочу сказать, - продолжил Владимирцев, намекая на своё присутствие, - я совсем не так представлял себе встречу жениха и невесты после долгой разлуки!
- Ты это про кого? – Полюбопытствовал Мишель, лениво взглянув на Володю, и когда тот состроил усталую гримасу, усмехнулся. – Ах, верно, про Ксению! Однако мне непонятно, с чего это вдруг ты назвал её моей невестой.
- Воспитание не позволяет мне выразиться иначе, Мишель! Учитывая то, где она сегодня ночевала, между вами ещё ничего не закончено. Станешь отрицать?
- Убери этот укоризненный тон, Владимирцев, - велел Мишель. – Не тебе меня упрекать и уж точно не тебе учить меня нравственности!
Владимир Петрович благородно собрался возразить, и уже даже рот открыл, чтобы высказаться по этому поводу, но в последнюю секунду осознал, что Мишель, в сущности, прав. И промолчал, смущённо опуская глаза.
- Мишель, это всё равно неправильно, - кое-как проговорил он, чувствуя, на себе пристальный взгляд. – Ты сгубил репутацию несчастной девушке! О вас теперь весь отряд говорит, а на неё и без того смотрели косо! Ну для чего тебе это было нужно? Женись, что ли, на ней, чтобы хоть как-то сгладить эту ситуацию?
Ну да, ну да. А ты, стало быть, заберёшь себе Александру, дружище? Мишель с усмешкой покачал головой, а вслух сказал:
- Какое похвальное благородство, подумать только! Где же оно было, когда наш полк стоял в Новороссийске? Напомнить тебе ту замечательную историю, Володя?
- Не стоит, - поджав губы, ответил Владимирцев, нервно комкая фуражку в руках.
Но Мишеля было уже не остановить. Его гнев на товарища не знал границ, не терпелось поиздеваться над ним, отвести душу.
- Нет, я всё же не понимаю, как это тебя угораздило тогда…? – Продолжил он.
- Миша, пожалуйста, не будем об этом! – Простонал Владимирцев, успевший густо покраснеть, как юная институтка. – Будто у тебя самого никогда не случалось! Будто ты никогда не просыпался в соответствующем заведении с… женщиной…
- Минуточку! – Мишель поднял указательный палец, подчёркивая несомненную значимость следующего факта: - С тремя, Владимирцев! С тремя женщинами, чёрт возьми!
- О, боже мой…
- Нет, я всё никак не могу взять в толк… каким образом ты сладил сразу с троими?
- Я прошу тебя, хватит об этом! Я был пьян, и плохо помню подробности той ночи…
- Вот именно, ты был настолько пьян, что с трудом совладал бы с одной, а тут сразу трое, одна другой краше!
- Ты нарочно издеваешься надо мной…
- Нет-нет, ну что ты, Володя! Просто пытаюсь понять, как же это? Вдруг тоже когда доведётся? Хотя, куда уж мне до тебя! – Мишель, старательно сдерживая смех, окинул Владимирцева придирчивым взглядом и с задумчивом видом сказал: - До чего странно! С виду такой скромник, а какой потенциал!
- Мишель, я не об этом пришёл говорить, - хмуро произнёс Владимир Петрович, которому очень не нравилось, когда вспоминали его былые грешки. Мишель, будто не слыша, продолжил:
- Ну а Арсения моего ты зачем с собой потащил в это святилище порока?
- Никто его не «тащил»! – Взбунтовался Владимир Петрович, незаслуженно оскорблённый. – Он так упрашивал взять его с собой, что я попросту не сумел отказать!
- Да? – Мишель недоверчиво изогнул бровь. – А мне он сказал, что это была твоя идея…
- Э-э…- От стыда Владимицрев уже и не знал, куда деться. – Ну, может, и моя… я, признаться, плохо помню, Миша! Это был первый спокойный день после сражений и единственный день, когда можно было расслабиться! Вот мы и позволили себе лишнего. А Сеня… ну, право слово, надо же когда-то начинать?
- Что – вот так?! – Искренне возмутился Мишель. – В борделе, среди шлюх и всяческой заразы?
- А ты разве не так начинал? – Невольно поинтересовался Владимирцев, подняв голову.
- Нет, - хмуро ответил Мишель, и, вздохнув, решил закрыть эту деликатную тему. – Мне, между прочим, тогда здорово влетело за вас обоих, - добавил он. – С утра было построение, на которое вы не явились, потому что тебя, Володя, совершенно невозможно было добудиться! Про Арсения и говорить нечего, ему после вашей попойки было так плохо, что он ещё пару дней не мог оклематься. Мне пришлось сказать генералу, что оба вы исполняете моё личное задание, в результате чего мне ещё и досталось за самоуправство, потому что тебе-то я уж точно не имел никакого права приказывать, ты не мой подчинённый, а константиновский. Вот почему я вдвойне зол на тебя за ту твою выходку!
- Ох, Мишель! – Покаянно протянул Владимир Петрович. – Так я и думал, что это ты тогда нас выручил… Спасибо тебе.
- Да уж не за что, Владимирцев! Больше так не делай, - не сдержав улыбки, Мишель добавил: - Ну, а если и будешь делать, то уж пожалуйста после не строй из себя безгрешного ангела! Или, по крайней мере, не при мне. Уж я-то тебя знаю, как никто другой!
Вздохнув, Владимир Петрович уныло повесил голову, подошёл к Мишелю, и встал плечом к плечу. И принялся смотреть за окно, тогда как Мишель, стоя к окну спиной, продолжал смотреть на огонь и думать о своём.
- Ты так и не рассказал мне про Ксению Андреевну, - напомнил Володя несколько мгновений спустя. – С чего вдруг она так поступила? Она ведь с того самого обрыва прыгнула? Господи боже, как она выжила-то? Там же такая высота…
- Понятия не имею, - искренне признался Мишель. – Повезло, должно быть. Господи, мы не можем поговорить о чём-нибудь ещё? Пожалуйста. Я сейчас не в настроении, и мотивы этой глупой девчонки обсуждать не намерен!
- Тебе будто её совсем не жаль, - с укоризной сказал Владимир Петрович, а когда Мишель хмуро взглянул на него, он потупился, и решил, и впрямь, больше разговоров на эту тему не заводить.
- Как твоя рана? – Спросил Мишель, спустя ещё какое-то время напряжённого, нехорошего молчания. Владимирцев оживился, улыбнулся, в благодарность за заботу, и сказал:
- Спасибо, Мишель. Мне уже лучше.
- Ну, разумеется! С такой-то заботой!
- Всё ехидничаешь?
- Говорю, как есть.
- Ехидничаешь! И намёки твои совершенно неуместны и безосновательны, уж поверь моему слову. Она, между прочим, замужем!
- И я сказочно за неё рад! Сергей Авдеев, подумать только! Какой чудесный выбор, лучше и придумать было нельзя! Из всех подонков на земле она умудрилась выбрать самого безнадёжного! – Фыркнул Мишель, стараясь убрать куда-нибудь эту подозрительную весёлость из своего голоса. Володя, однако, сарказма не оценил и вздохнул тяжело, измученно.
- Ужасно это всё, по правде говоря, - произнёс он. Затем, увидев через оконное стекло, как Саша вышла из избушки с маленьким Ванечкой на руках, непроизвольно улыбнулся. Голос его потеплел, Мишель сразу это заметил, и обернулся через плечо.
Поворачиваться обратно он не стал, наблюдая за тем, как Саша уселась вместе со смеющимся карапузом прямо на траву, и принялась о чём-то ему с улыбкой рассказывать. Владимирцев, видя, как она улыбается, тоже стоял и улыбался вместе с нею, и Мишель, спустя какое-то время, с удивлением обнаружил самого себя за тем же занятием! Какой позор. Это хорошо ещё, что Володя не видел.
- А ведь это мог быть и мой ребёнок, Миша. Или твой, - собравшись с духом, Володя наконец-то решился и посмотрел на Мишеля пристально, внимательно. И спросил со всей возможной серьёзностью: - Скажи, а ты не жалеешь теперь? Неужели не жалеешь, что бросил её? Она ведь так тебя любила, боже правый!
Владимир Петрович подумал, что, вероятно, напрасно затеял этот разговор. Мишель никогда ни с кем не откровенничал, даже с Арсением, который со своим лучезарным обаянием и полено мог разговорить! У Володи, давно и безнадёжно влюблённого в эту самую Александру, похоже, и вовсе не было не единого шанса добиться от Мишеля ответа.
Тем удивительнее оказалось то, как он отреагировал на этот вопрос. Каменное выражение лица сменилось лёгкой грустью, а затем Мишель улыбнулся невесело, и тихо спросил:
- Теперь? А ты думаешь, был хоть один день за все эти четыре года, когда я об этом не жалел?
Молчание, повисшее между ними, показалось Владимирцеву до неприличного напряжённым и тяжким. Это, однако, не мешало ему во все глаза глядеть на Мишеля, всматриваться в черты его лица, ища признаки фальши или привычного сарказма, но на этот раз их не было. Похоже, тот говорил совершенно искренне.
И Володе вдруг стало чертовски не по себе, до того не по себе, что захотелось уйти прочь, не оборачиваясь. Но вместо этого он произнёс хрипло:
- Почему же ты тогда…
- Потому что мой отец пообещал убить её, если я на ней женюсь, - ответил Мишель, так и не дав Владимиру задать интересующий его вопрос. И от такого ответа ротмистру сделалось по-настоящему дурно, а уж каким неблагодарным мерзавцем он себя почувствовал в тот момент!
Только и смог сказать, что короткое: «О, боже!», а на большее сил его не хватило. Мишель усмехнулся и вновь стал наблюдать, как Александра играет с ребёнком во дворе. До чего она была милая! И какая красивая, боже мой! От осознания того, что её сын мог бы быть и сыном Мишеля тоже, ему делалось невыносимо тоскливо.
Да ещё Володя со своим покаянным выражением лица и щенячьими глазами, ох, ну только этого не хватало!
- Миша, я ведь не знал! – Сказал он. – И она, верно, не знает…?
- Да откуда бы ей знать?
- Миша, мне, право, очень жаль! Я даже и представить себе не мог, что ты всё это время, как и я… - Тут он замолчал, всё ещё не решаясь произнести сокровенное вслух, но потом решился: - …любил её, и…
Тем временем к Саше подошёл Арсений, уселся на траву рядышком, и взял младенца на руки. Ванечка поспешно протянул к нему ручонки, а Арсений, рассмеявшись, расцеловал племянника в обе щёки, к величайшей радости последнего. Саша со счастливой улыбкой наблюдала за своими мужчинами, в умилении прижав руки к груди.
Вот она, семейная идиллия! Какая прелесть.
Жаль только, что ни Мишелю, ни Володе там не нашлось места! Особенно, конечно, Мишелю.
- Миша, я, наверное, должен тебе сказать, - поборов собственные чувства, наконец-то произнёс Владимирцев. И эта упрямая решительность в голосе Мишелю очень понравилась, хотя он догадывался, что последует за подобной фразой. Что ж, он не ошибся: - Я понимаю твои чувства, и мне бесконечно жаль тебя. Ещё я понимаю, что мы с тобой друзья, и, конечно, я не забыл то, сколько раз ты выручал меня и спасал мою жизнь. Поэтому, я считаю, что обязан расставить все точки над «i» и предупредить тебя сразу…
- О, боже, какие долгие вступления! – Спрятав улыбку, сказал Мишель, и сделал вид, что очень внимательно слушает. – Ну?
- В общем, - набрав в грудь побольше воздуха, Владимир Петрович, наконец-то, изрёк: - Я от неё не отступлюсь, Миша!
- О-о, как всё серьёзно! А ты, Владимирцев, оказывается, неблагодарная свинья! – Отозвался Мишель, с ещё большим трудом сдерживая смех. Играть в строгость уже не получалось, но Владимир будто и не замечал его весёлости.
- Я понимаю, что по всем правилам должен уступить тебе, учитывая всё то, что ты для меня сделал, но, Мишель, я не смогу этого сделать! – Упрямо подняв подбородок, Владимирцев со значением произнёс: - Я люблю её и буду за неё бороться! Если понадобится, и с тобой тоже.
Поскольку Мишель в ответ на эти признания промолчал, всё ещё сражаясь с улыбкой, Владимирцев заподозрил худшее и продолжил, с невыразимой тоской:
- Если это положит конец нашей дружбе, то, право, мне очень жаль! Но я ни за что не стал бы действовать у тебя за спиной, в конце концов, я не подлец!
- Да уж. Знаешь, а Арсений в свои восемнадцать лет порой кажется мне гораздо умнее, чем ты в свои тридцать! – Почти добродушно ответил Мишель, поняв, что мучить Володю своим молчанием не стоит, а иначе у бедняги сердце разорвётся от переживаний! Виданное ли дело: выбирать между лучшим другом и любимой девушкой?
- Это ты к тому, что с моей стороны весьма безрассудно бросать тебе вызов? – С печалью спросил Владимир Петрович.
- Это я к тому, что ты очень плохо обо мне думаешь, Володя. Что я сейчас, по-твоему, должен на это ответить? Что лишу тебя твоей новой должности? Разжалую? Арестую? Убью, чёрт возьми? Этого ты от меня ждёшь?
- По правде говоря, я не знаю, Миша, - признался Владимир Петрович искренне. – Мой поступок не слишком-то благороден по отношению к тебе и ты имеешь полное право хотя бы ударить меня хорошенько! Уж это-то ты можешь сделать с чистой совестью!
- Больно ты мне нужен, Владимирцев! Здесь и без тебя хватает тех, кого я поколотил бы с куда большим удовольствием, и Константинов с племянником в первых рядах. А тебе, пожалуй, я даже пожму руку. Выходит, я не ошибся в тебе тогда, - с этими словами он и впрямь пожал руку совершенно обескураженному такой реакцией Владимирцеву. – Молодец, Володя! Вот так и нужно действовать по жизни: идти вперёд, несмотря на препятствия. Из тебя выйдет отличный командир!
- …и, это что, всё? – Не веря, что так легко отделался, спросил Владимирцев. Как от сердца отлегло, право слово!
- Думаю, тебе не надо говорить, что я-то тем более отступать не намерен?
- Ничего подобного я от тебя и не ждал, - покачал головой Владимирцев, и невольно улыбнулся, всё ещё не в силах поверить в то, что конфликт удалось решить миром. – Вот только я бы на твоём месте ни на что не надеялся. У тебя нет ни единого шанса, уж прости за прямоту.
- А это мы ещё посмотрим, - многообещающе произнёс Мишель, и невольно улыбнулся, наблюдая за тем, как весело Александра рассмеялась, когда Ванечка, уже успевший отползти от Арсения, сначала потянулся к ней, а затем, нетвёрдо встав на ноги, неуверенно зашагал к своей любимой мамочке.
- Господи боже, - повторил Владимирцев, наблюдая за трогательной сценой во дворе, и, в то же время, за вполне искренней улыбкой своего товарища. – Знаешь, Миша, в ту ночь перед бойней мы с покойным Прокопенко заключили одно забавное пари. Предметом спора стал ты.
- Неужели?
- Да, - кивнул Владимир Петрович. – Я сказал тогда, что наш Мишель Гордеев никогда не улыбается и не улыбнётся, даже если перед ним в ряд выстроится группа одесских клоунов и спляшет цыганочку! Я четыре года наблюдал за тобой и ни единого раза не видел, чтобы ты улыбался. Прокопенко предложил пари. Знаешь, что он сказал? Что наш мальчик – то есть, ты – ещё молод, всё у него впереди. И он ещё обязательно улыбнётся, когда встретится такая девушка, которая заставит его улыбнуться! Так и сказал.
- Проницательный был твой Прокопенко, упокой Господь его душу, - произнёс Мишель, всё ещё глядя, как Александра бережно придерживает Ванечку, помогая ему чинно вышагивать по мягкой зелёной траве.
- Это точно, - сказал Владимир Петрович, и тяжело вздохнул. – Послушай, а могу я спросить тебя ещё кое о чём?
- Я тебя внимательно слушаю.
- Алиханов доложил, что этой ночью один из пленных был убит.
- Ты осматривал тело?
- Нет. Его уже похоронили, когда я пришёл.
- Разумеется, похоронили, потому что на улице становится всё жарче и жарче! А несчастный Степан рисковал разложиться прежде, чем ты успеешь наговориться со своей ненаглядной и явишься проститься с ним!
- Мишель, опять ты за старое! Хватит уже цепляться ко мне! Да, я был с Александрой всё утро, и, может, немного дольше, чем положено, но я имею на то право! Она доктор, а я ранен, в конце концов! Ну, а с телом что?
- Явные следы удушения. Васильев, надо думать, а кто же ещё? Они в том сарае были заперты вдвоём. А знаешь, что интересно? Эти следы появились уже после того, как несчастный паренёк умер.
- …что? – Владимирцев высоко поднял брови, в знак безграничного недоумения.
- …а Васильев, очевидно, решил, что ему удастся меня провести! Наивный идиот.
- Но… Мишель, я, право, не понимаю! Алиханов сказал, будто Степан был болен и часто задыхался…
- Я бы в это ещё поверил, если бы не их еда. Ты видел поднос с ужином, оставленный на завалинке?
- По правде говоря, я не обратил внимания…
Ну да, разумеется, не обратил. Не до того было, сами понимаете, когда в мыслях одна лишь только любовь!
- Одна порция осталась нетронутой, - пояснил Мишель, на этот раз не став укорять друга в беспечности. – Следует полагать, отужинал отравленной едой Степан, а Васильев оказался предусмотрительнее. Чертовски умный и расчётливый сукин сын, в прошлом – правая рука красноармейского командира Семёнова. В далёком прошлом – каторжанин и убийца. В ещё более далёком прошлом – верный человек моего отца.
- Вот как? А я-то всё гадал, откуда вы с ним знакомы?
- Да мы, вообще-то, не раз встречались на полях сражений, да вот не довелось мне как-то его пристрелить. Да и в прошлом мы с ним… м-м… были далеко не лучшие друзья. Васильев угодил на каторгу после одного из деликатных поручений моего отца, а тот не стал его вытаскивать. Васильев затаил смертельную обиду на нашу семью, так что мы с ним не то, чтобы ладили.
- А ты, вообще-то, с кем-нибудь ещё ладил, кроме меня? – С улыбкой спросил Владимирцев, и засмеялся, не дождавшись ответа. Мишель, как ни странно, тоже рассмеялся, и справедливости ради сказал:
- Отчего же нет? Вон, с Арсением, например, отлично поладили!
- Это скорее исключение! Но, Миша, расскажи ещё про Васильева, пожалуйста! Вчера ты сказал, что это ловушка, а сегодня утром кто-то пытался отравить обоих пленных, а сам Васильев зачем-то надумал это скрыть, взяв убийство на себя. Я вообще ничего не понимаю! А ты? – Володя задумчиво сдвинул брови. – Раз Васильев не стал есть свой ужин, стало быть, он догадался, что отравлены оба блюда? Почему тогда не сказал про то Степану? И зачем задушил его, уже мёртвого? Чтобы покрывать человека, едва не убившего его самого? Что за благородство такое, откуда?
- Думаю, у него были причины поступить именно так.
- И ты не знаешь какие? – С недоверием спросил Владимирцев. – Не знаешь, или не хочешь говорить?
- В этом нет никакой тайны, Владимир. У нас в отряде шпион. Его-то Васильев и покрывает. И я ещё вчера сказал бы тебе об этом, если бы ты слушал меня, а не свою ненаглядную Александру!
- Господи, опять! – Простонал Володя, взявшись за голову. Эти намёки ему уже порядком надоели. Только потом додумался удивиться. – Что?! Подожди, какой ещё шпион?
- Красноармейский, надо думать, - с усмешкой ответил Мишель. – Хитроумный лазутчик, хорошо спрятавшийся в рядах нашей армии. Который понял, что трусливый Степан не выдержит допроса и решил принять меры прежде, чем мальчишка его выдаст. Я, если честно, именно поэтому и хотел сразу же избавиться от них обоих.
А вот тут Володя опять не понял.
- Почему – поэтому? Ты, что, знаешь, кто этот шпион? Зачем же скрывать это от остальных?
- Я знаю, кто готовил еду, после которой бедный Степан умер в страшных муках. И, поверь мне, Володя, хорошо, что об этом знаем только мы с Авериным, а не Алиханов с его шайкой.
Голос его прозвучал так многозначительно, что Владимир Петрович сразу понял, на что, или, точнее, на кого намекал Мишель. И произнёс своё коронное:
- Господи боже…
- Понимаешь теперь, Володя, почему Васильева со Степаном надо было сразу пристрелить?

...

Irenie: 10.04.15 22:46

 » 12 (тогда)

Москва, зима 1916 г.
О случившейся трагедии раньше всех узнал Алексей Николаевич. Прежде к нему пришло письмо от Катерины, которая умоляла приехать и забрать её – куда угодно, хоть с собой в Петербург! Она не могла больше выносить такой жизни: как только Авдеевым стало известно, что приданое её на деле приносит лишь убытки, Сергей тотчас же отказался от своей молодой жены, позабыв о роли добропорядочного и благородного мужчины, которую так удачно играл всё это время.
Он уехал в Москву, оставив Катю одну в поместье, а вернулся через неделю, пропахший женскими духами и дорогим алкоголем. И, представьте себе, не один! Поняв, что разорение неизбежно, Сергей Константинович решил погулять напоследок и привёз с собою целую компанию весёленьких дам.
Этого Катерина выносить уже не смогла, как бы она ни любила своего мужа, но гордость и чувство собственного достоинства взыграли в ней, и она, собрав свои скудные вещи, ушла, громко хлопнув дверью.
А дойдя до ворот, вдруг осознала с ужасом, что идти-то ей, по сути, и некуда. Бабушка и на порог её не пустит, а про Алексея Катерина не знала, в городе ли он? Или снова уехал на фронт? Или, быть может, у себя в Петербурге? На всякий случай она решила написать по всем известным дядюшкиным адресам, с просьбой о помощи, но это уже после того, как догадалась прийти в Большой дом, стоявший по соседству с Авдеевским поместьем.
Загородная усадьба генеральши Волконской, где прошло почти всё Катино детство, встречала её расчищенными от снега дорожками, замёрзшим фонтаном во дворе и тёплыми ароматами с кухни, где колдовала старая Марья. Конечно, верный дворецкий Фёдор с улыбкой распахнул перед ней двери – кажется, здесь ещё и не знали о Катином позоре, и о том, что отныне она persona non-grata в семействе Волконских. А она и не стала им про то говорить.
Старательно изображая непринуждённость, она самозабвенно врала старой Марье о том, как чудесно идут их с бабушкой дела в Москве, а в душе искренне надеялась, что до лета генеральша в Большой дом не приедет и не узнает о том, что внучка без спросу злоупотребляет её гостеприимством.
План этот имел все шансы на успех: после того, как дочь княгини, Юлию Николаевну, нашли убитой вот в этом самом доме, Волконская старалась здесь не появляться, поскольку воспоминания не давали никакой жизни. И, наверное, у Катерины получилось бы продержаться ещё несколько месяцев, если бы не начавшиеся волнения в стране. Повсюду то и дело вспыхивали восстания, а совсем недавно мятежники подожгли авдеевский завод – тот самый, закрывшийся в первую очередь после смерти Константина Григорьевича.
Катерина, точно запертая в башне принцесса, томилась в ожидании своего рыцаря, который приедет и спасёт её ото всех бед – она знала наверняка, дядя не бросит, вот бы только он вовремя получил письмо!
Но, к сожалению, он опоздал. Куда раньше к Большому дому подошла разъярённая толпа оборванных крестьян, обезумевших от голода и ненависти к зажиточной помещице, в чьём очаге всегда горел огонь, а запах из кухни разлетались по двору из приоткрытого круглого оконца над печью.
Эти люди искали не только пропитания: они, похоже, задались целью извести всё живое в окрестностях усадьбы, и с фанатичной жестокостью и яростью грабили и разоряли всё вокруг. Федора Юрьевича, широкоплечего пожилого дворецкого, ринувшегося, было, помешать вандализму, оглушили ударом по голове. А затем его, уже упавшего, принялся бить ногами по лицу какой-то совсем ещё молодой парень, в съехавшей на бок шапке. И невдомёк было этому юноше, что это именно он, Фёдор Юрьевич, вытащил его из воды когда-то лет с десять назад, когда беспечный мальчонка провалился в прорубь, что выдолбили рыбаки на заледеневшей реке… Не помня себя от ярости, он бил пожилого мужчину куда придётся, и, похоже, испытывал в связи с этим небывалое, сатанинское удовлетворение. Другие же тем временем срывали дорогие картины со стен, прятали в мешок золотые и серебряные подсвечники, а кто-то, пользуясь суматохой, зажал в углу горничную княгини, Аннушку, и уже срывал с неё платье, под её слёзные всхлипывания и мольбы о помощи.
И Катерине бы сбежать, глупой, пока её присутствия не обнаружили, но воспитана она была, увы, совсем не так. Отчего-то у неё имелась святая убеждённость, что Большой дом, её дом, родовое гнездо Волконских, есть нерушимая твердыня, а потому в стенах этой усадьбы с нею не при каких обстоятельствах не может случиться ничего плохого.
Боже, да ведь вот в этой самой гостиной Юлия Николаевна учила её ходить! А за этим роялем из красного дерева Алёна Тихонова, тогда ещё простая учительница, показывала Кате, как играть сонаты Дебюсси… И сейчас этот самый рояль один из вандалов безжалостно рубил топором, решив, очевидно, что эта бесполезная вещь ни на что, кроме как на дрова не сгодится.
- Господа, что же вы делаете?! – Воскликнула Катерина, до глубины души возмущённая происходящим. – Опомнитесь, прошу вас! Немедленно прекратите это! Аня, Анечка… - Прошептала молодая княжна, заметив свою бедную горничную, содрогающуюся под телом насильника, который и не думал отвлекаться ни на её сопротивление, ни на призывы молодой княжны.
- Господа, - повторил один из мужчин, тот самый, что разрубал топором рояль. – Где ты здесь увидела господ, девочка?
И, перехватив топор у основания, хищно улыбнулся и сделал шаг вперёд…
Так получилось, что именно в этот день Сергею Авдееву ударило в голову помириться со своей женой. Пресыщенный развлечениями и вином, Серёжа решил, что, наверное, не слишком красиво вёл себя с Катериной, но ещё раньше он узнал от матери, что Алексей Волконский едет в Большой дом, а это означало неминуемую беду. Рука у Сергея Константиновича ещё не толком срослась, а сломанный нос портил весь внешний вид, так что, по вполне понятным причинам, гневить Волконского лишний раз он не хотел. В планах у Авдеева было вернуть Катерину немедля, вымаливая прощение всеми возможными способами, чтобы та, не дай бог, не нажаловалась своему скорому на расправу дядюшке. И поэтому с самого утра Сергей приказал седлать коней, и запрягать карету, он собирался в Большой дом, возвращать свою сбежавшую жену.
Но не злорадствуйте раньше времени, милые читатели: вместе с Катей он не погиб, и на разъярённую толпу тоже не нарвался. Он увидел их издалека, ещё у моста через реку, что разделяла городок и имения Волконских. И, разумеется, Сергей Константинович не мог не понять, куда они идут. В той стороне, помимо всеми забытой часовни, кроме Большого дома на сотни вёрст вокруг не было ничего.
И, что вы думаете, Авдеев сделал? Поехал им наперерез? Определённо, он бы успел: как бы быстро не двигалась вооружённая толпа людей, тройка первоклассных скакунов смогла бы обогнать их в два счёта, это мы скажем вам совершенно точно. Таким образом, Авдеев приехал бы в Большой дом минут за двадцать до прихода вандалов и спокойно увез бы Катерину по объездной дороге – либо в город, либо, по московскому тракту, сразу в Первопрестольную.
А вместо этого он развернул карету, и поехал назад.
К себе, в имение.
…кажется, со вчерашнего вечера у него остался недопитый виски?
- Давайте вернёмся, ваше благородие! – Сказал ему кучер, у которого в Большом доме служила сестра, та самая горничная Анечка. Но Авдеев был непреклонен, и сказал сурово:
- Поворачивай назад, Яшка! Или хочешь, чтобы тебя высекли?
Яшка подумал, что, авось, и обойдётся ещё? И развернул лошадей.
Не обошлось.
Увы.
К тому моменту, когда приехал Алексей Волконский, Большой дом полыхал вовсю, а зарево от него поднялось такое, что создавалось впечатление, будто горят сами небеса. Крыша уже обрушилась вовнутрь, обнажая уродливые чёрные колонны, тянущиеся вверх. Некогда прекрасные заросли дикого винограда давно сгорели и теперь кое-где сквозь пятна гари виднелись мраморно-розовые стены усадьбы. Вот, оказывается, какого она была цвета! А из-за этих листьев, укрывавших её как покров, летом она казалась зелёной, а зимой – серой.
Алексей Николаевич смотрел на всё это и не верил. Так же, как и Катерина, он всегда считал Большой дом неразрушимым оплотом – чем-то, что навсегда останется неизменным, что бы ни случилось. Он думал, что может прожить целую жизнь, полную трудностей и испытаний, и под конец всегда вернуться сюда, в чудесную усадьбу у реки, где бегал ещё мальчишкой, под присмотром строгой матери-генеральши, он надеялся, что однажды встретит здесь свою старость. Но не суждено.
Фонтан, возле которого они играли со старшим братом Михаилом, разбили вдребезги, а подле него, в разорванном платье, прямо на снегу лежала его мёртвая племянница.
Алексей не сразу увидел её, поражённый зрелищем горящего дома, а когда увидел – пошатнулся. Он повидал две кровопролитных войны, но никогда прежде не встречал такой неоправданной жестокости!
Ей было девятнадцать лет. Всего девятнадцать, господи боже! Забыв обо всём на свете, Алексей бросился к Катерине, упав на колени прямо в снег, и нервным жестом провёл по её лицу. Искать пульсирующую жилку на шее не имело смысла – она была мертва, и, судя по окоченевшему телу, мертва уже давно. Глаза её остановились и смотрели в небеса, а лицо сплошь было в кровоподтёках и ссадинах.
Алексей нервно дёрнул щекой, и, протянув руку, опустил её веки. Получилось у него не сразу, потому что ладонь нервно тряслась, а слёзы застилали глаза.
- Катя… - Прохрипел он, склонившись к её телу. – Катенька…
Запоздало он заметил её задранную юбку, и, поморщившись, аккуратно опустил подол, закрывая стройные ножки в белых сетчатых чулках, местами порванных. Приподняв Катерину, он прижал к себе её мёртвое тело, и горько зарыдал.
Даже и не вспомнишь сейчас, когда Алексей Николаевич в последний раз плакал! Отчего-то ему вспомнился Петербург, та ночь, когда он хотел застрелиться, а потом откуда ни возьмись появилась Юлия и выхватила револьвер из его рук. Юлия… которая, между прочим, тоже погибла в этом самом доме.
Вскинув голову, Алексей взглянул на то, что осталось от их фамильной усадьбы, и как раз в этот момент мраморная фигура льва, венчающая фронтон, отвалилась и полетела вниз. Это было похоже на замедленную съёмку в синематографе – Алексей отчётливо видел, как львиная голова падает, ударяется о балкон между вторым и первым этажом, и летит вниз, а затем разбивается на осколки о мраморные ступени.
В тот самый момент он осознал, что всё кончено.
И такая бессильная ярость всколыхнулась в его душе, что Алексей испугался сгореть от её пламени, обжигающего не меньше, чем пламя их горящей усадьбы. Он знал совершенно точно: не будет ему покоя до конца дней, пока он не найдёт и не покарает каждого чёртового ублюдка, посмевшего поднять руку на святое, на его племянницу и на его дом.
Он убьёт каждого из них, а прежде заставит их мучиться так, что его ещё будут умолять о скорейшей смерти!
Но прежде он похоронит Катюшу. Ей ведь, должно быть, так холодно, бедняжке, лежать на этом окровавленном, колючем снегу…

...

натали: 11.04.15 00:34

Ириша привет. Как больно, как страшно! Несчастная девочка!,вот изуверы проклятые. Сначала Авдеев подлец душу искалечил,а потом и эти добрые труженики надругались и убили. Ой,как лихо. Авдеев какой подлец и трус! Ведь мог бы спасти Катерину. Печально,а Алексей пожалуй ещё более ожесточится . Ох,какого будет княгине обо всём узнать,ведь не простит себе,что отказалась от внучки.

...

-Алиса-: 11.04.15 05:03

Ира, девочки, всем здравствуйте.

Если 22 глава такая светлая и чистая. Мне приятно было читать про Мишеля и Владимирцева. Забавно было прочитать о похождениях Володи, но я его не осуждаю, кругом война, от того и вершатся порой подобные безумства, чтобы хоть на мгновение забыть о страшной действительности. Миша здесь такой, ну, рыцарь что ли. ))) Его любовь к Сашеньке на виду и вот веришь ему, честное слово.

А вот 23 глава тяжелая и мрачная. Как бы я не относилась к Алексею Волконскому, но мне вместе с ним хотелось плакать. Бедная Катюша, бедная девочка, Авдеев трус и предатель. Не удивлюсь, если Волконские ему еще что-нибудь сломает. А лучше пусть шею свернет, Сереженька - это вполне заслужил.

...

xiomara: 11.04.15 11:14

Всем доброго дня!

Какие разные главы. Первая меня развеселила, так приятно было её читать.

Сначала у нас Саша с Ксюней по душам поговорили и даже прониклись взаимным сочувствием. А теперь главгерои тоже решили разговоры поразговаривать.



Вот оно что! Оказывается вот в чем причина его оговорки. А мы грешным делом подумали совсем другое - что это была банальная попытка дискредитировать соперника в глазах дамы.



Интересное предложение! Хитроумный ты парень, Володя!



Ну-ка, ну-ка! С этого места поподробнее, пожалста.



Опа! А Володе-то, оказывается, ничто человеческое, в том числе и из арсенала мужских слабостей и причуд, не чуждо. А то я начинала всерьез думать, что ему только крыльев не хватает для полной картины идеала мужчины. А он, как выяснилось, способен и побузить, и напиться, и по борделям пошляться! Силен парень! Только зачем он потащил Сеню в это святилище порока? Просветитель, блин!

Но на самом деле меня порадовал этот разговор, без угроз и, не дай боже, мордобоя. Поговорили честно и откровенно, выложили карты на стол, открыто заявили о своих намерениях. Мишель даже рассказал Володе о причине разрыва с Сашей. Мне нравится их откровенность и открытость друг перед другом. Несмотря ни на что, они настоящие друзья. Хотя Мишель в долгу не остался, а тоже решил слить дезинформацию.. Ксения же сказала ему, что Саша тогда не вышла за Авдеева... А он, однако же, ляпнул:



Вот ведь загадка - почему Саша все-таки Авдеева? Фиктивный брак?




Вы о чем, собственно, господа? Решили, что вы будете выбирать? Наивные! Это вас выбирать будут.




Саша?

* * *

Иришка, какая же страшная последняя глава! Бедная Катенька! Какое зверство! А ведь Авдеев мог её спасти, но повернул назад. Он выродок последний! Трусливая шкура! Ненавижу его!

А Алексей как переживал! Что бы я там не думала про него, но он привязан к своему дому, любит своих близких, обожает Катеньку. Я переживала вместе с ним! Надеюсь, он доберется до Авдеева!



Как символично это! Их дом, их семейное гнездо... Тяжко видеть, как все это уничтожается.

...

Margot Valois: 11.04.15 12:00

Ириша, спасибо за продолжение!

Оказывается, у Володи тоже есть свои слабости - ну, без них, предположим, он был бы слишком предсказуем и скучен.
Мишель - молодец.
С интересом будем следить за их противостоянием за сердце женщины.


Смерть Катерины ужасна.

Надеюсь, мы дождемся, когда Сергей получит по заслугам...

...

Irenie: 11.04.15 17:00

Девчата, привет всем!

Сразу же приношу извинения за 23 главу... Сама знаю, какая она получилась тяжелая и непростая


А я говорила, что Серёжа ещё накосячит, да так, что все предыдущие косяки померкнут на фоне этого поступка... Княгиня, естественно, не выдержит такого поворота событий. Сама считай и сгубила Катерину, собственными руками... Ведь если б не она...



Я сама не нарадуюсь на них, это правда! Так откровенно поговорили, напрямую, очень по-военному, сразу карты открыли и один и второй. Мишелю большой плюс, что не стал Володе угрожать расправой или разжалованием - благородный же! Всё честно, всё открыто.


Ахахах)))) Да-да-да, Ксюша!


И простой, как ситцевые трусы!



Ахаха, ну давайте мы его хоть этими "грешками" наградим! Потому что иначе он такой сахарно-сладкий получится, что фи! А тут, пжлст, как сказал Мишель, "КАКОЙ ПОТЕНЦИАЛ"! А ведь с виду такой скромник!))))


Ну, а чего же он будет сразу все карты-то раскрывать? Он когда это говорил, и так уже давился от смеха, Володя должен был раскусить, что если бы там и впрямь всё серьёзно было со свадьбой, то Мишель бы точно не так реагировал...! А Володе самому до себя было. Не просёк


Загадка природы
Потом разгадаем, ближе к концу


Это точно! Их вообще не спрашивали, ни одного, ни второго...! Саня сама будет думать, кто ей больше мил!


Противостояние обещает быть интересным!







Я в "Ошибке", помнится, обещала возмездие всем подряд - и кому надо, и кому не надо, так что и Кириллыч ещё повертится, и Серёжа тоже... И Серёжа тоже! Не переживайте. Всех накажем, без разбору, как я это обычно делаю в романах...


С одной стороны, вот и Алексею тоже испытаний подкинули - вроде как он злодей, и получил по заслугам, когда приключилась эта трагедия, но я сомневаюсь, чтобы кто-то из читателей злорадствовал и говорил: "Так тебе, сволочь, и надо!" И за Катю, какой бы испорченной она ни была, я думаю, всё же попереживали... Кошмарная участь у неё. Просто кошмарная.

...

Irenie: 11.04.15 17:05

 » Субботний показ мод: Александра

Александра

Все работы мои

...

xiomara: 11.04.15 17:42

Какие чудные работы! Сашенька куколка! Такая милая и нежная! Иришка, спасибо!

...

Margot Valois: 11.04.15 19:05

Ира, спасибо за чудесный показ мод!
На третьей работе Сашенька особенно хороша!

И у меня снова музыкальные ассоциации:

...