Жила-была девочка (ИЛР, семейная сага)

I. Исход
Царское Село . . . . . . . . . . . . . . О.Мандельштам-ЛН
. . Были святки...(из “Поэмы без героя”) . . .А.Ахматова
Святая Русь . . . . . . . . . . . . . . . . . . М.Волошин-ЛН
. . Прощание с древом . . . . . . . . . . К.Бальмонт
. . Была Россия... . . . . . . . . . . . . . . И.Бунин
То, что я должен сказать . . . . . . . .А.Вертинский(муз.,сл)
. . Из поэмы “Восстание” . . . . . . . . А.Несмелов
Лебединая колыбельная . . . . . . . . М.Цветаева-ЛН
. . Бури-вьюги, вихри-ветры... . . . . М.Цветаева
Пели добровольцы... . . . . . . . . . . . . А.Несмелов-ЛН
. . Берегите цветы . . . . . . . . . . . . П.Булыгин
Колыбельная . . . . . . . . . . . . . . . . П.Булыгин-ЛН
Я не ваш... . . . . . . . . . . . . . . . . . . П.Булыгин-ЛН
. . Мы шли в сухой и пыльной мгле . . . Н.Туроверов
. . Из “Ностальгии” . . . . . . . . . . . . Н.Тэффи
В эту ночь мы ушли от погони . . . Н.Туроверов-ЛН
. . На водоразделе . . . . . . . . . . А.Несмелов
Голос . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Д.Кленовский-ЛН
В дачном кресле... . . . . . . . . . . И.Бунин-ЛН
Замостье и Збараж... . . . . . . . В.Корвин-Пиотровский-ЛН
Марина (Мазурка) . . . . . . . . . .В.Корвин-Пиотровский-ЛН
* Медвежья охота . . . . . . . . . . .В.Корвин-Пиотровский-ЛН

II. Другие берега
В дождь Париж расцветает . . .М.Волошин-ЛН
Вальс в 3/4 века . . . . . . . . . . Н.Мальцева-ЛН
. . Однолеток . . . . . . . . . . . . Н.Туроверов
Видел сон я . . . . . . . . . . . . . . Г.Иванов-ЛН
. . Глаза прикрою... . . . . . . . . В.Набоков
* Бабье лето . . . . . . . . . . . . . . . . Дон-Аминадо-ЛН
В сердце догорают... . . . . . . . . П.Булыгин-ЛН
. . Расстрел . . . . . . . . . . . . . . . В.Набоков
О России петь . . . . . . . . . . . . . И.Северянин-ЛН
. . Тоска по родине . . . . . . . . М.Цветаева
Чужие города . . . . . . . . А.Вертинский (муз.), Р.Блох
. . Страна . . . . . . . . . . . . . . . . М.Цветаева
К России . . . . . . . . . . . . . . . . . . В.Набоков-ЛН
. . Не страшен эшафот... . . . . И.Елагин
Баллада о черном вороне . . . А.Браиловский-ЛН
. . Амнистия . . . . . . . . . . . . . . И.Елагин
Киев - родина нежная . . . . . . А.Вертинский-ЛН
. . Буря мглою . . . . . . . . . . . . Н.Оцуп
В день Покрова . . . . . . . . . . . . Ю.Терапиано-ЛН
. . Пять рукопожатий . . . . . . . А.Несмелов
Эмигранты . . . . . . . . . . . . . . . . В.Афанасьева-ЛН
. . Родине . . . . . . . . . . . . . . . . Д.Кленовский
Не забытое, не прощенное . . .Д.Кленовский-ЛН

Лариса Новосельцева (голос, гитара, ф-но)
Михаил Червинский (скрипка)

/ - ЛН : музыка Л. Новосельцевой
- * : премьера песни

Фактически будет еще одна премьера: впервые будет исполнена вся "Польская сюита" на стихотворный цикл Корвин-Пиотровского - причем со скрипкой Михаила Червинского!

С весны 1918 года — начальник Отряда особого назначения по охране лиц Императорской фамилии в Крыму, в мае-октябре 1918 года участвовал в неудавшейся попытке спасения Императорской семьи на Урале. Был арестован, но бежал.
В конце 1918 года был отправлен к английской королеве Александре вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной с посланием, содержащем просьбу помочь с расследованием обстоятельств убийства Царской семьи. Был принят королевой.
Из Крыма через Харбин вернулся в Россию. С января 1919 года находится в войсках Восточного фронта адмирала А.В. Колчака. С августа 1919 года поступил в распоряжение следователя Н.А. Соколова для расследования дела об убийстве Императорской семьи, о чем потом написал книгу «Убийство Романовых. Достоверный отчет». Через Владивосток, Харбин и Белград добрался до Парижа, где вместе с Н.А. Соколовым продолжал расследование дела об убийстве Императорской семьи — после разгрома армии А.В. Колчака материалы следствия удалось вывезти во Францию.
В 1921—1922 годах жил в Берлине. Участвовал в Рейхенгалльском монархическом съезде (1921), некоторое время жил в Риге и Каунасе. В эмиграции публиковал стихи в Берлине, Риге, Каунасе.
С 1924 по 1934 год жил в Аддис-Абебе (Эфиопия). Работал военным инструктором в армии Эфиопии и управляющим государственной кофейной плантацией.
В январе 1934 года П.П. Булыгин переехал в Прибалтику, где близ Риги жила мать его жены — художницы Агаты Шишко-Богуш. Здесь он получил приглашение старообрядческой общины Литвы образовать поселение в Парагвае у слияния рек Парана и Парагвай, что он и осуществил. Благодаря дружбе с президентом Парагвая земельный участок и строительные материалы ему были выделены бесплатно. При поддержке президента этой страны помог русским старообрядцам основать поселение.
Там, в Парагвае, Павел Булыгин и умер от инсульта в 1936 году. Всего лишь в 40 лет. По воспоминаниям знавших его, он сам всегда искал приключений

У него есть очень емкое четверостишие, которое отражает его удивительную судьбу и поэтический стиль:
Храню погоны и кокарды
От службы русскому царю,—
Кормя руками леопарда,
Я с ним по-русски говорю.

Стараниями его внучатой племянницы Татьяны Сергеевны Максимовой и гороховецкого краеведа Николая Ивановича Андреева увидели свет две книги Павла Булыгина «Пыль чужих дорог» и «Убийство Романовых. Достоверный отчет». Поэтический сборник «Пыль чужих дорог» был издан в 1996 году, а в 2009 году, был дополнен и переиздан. На деньги, вырученные от его продажи, и была выпущена новая книга.
«Страницы ушедшего» – первый сборник прозы П. Булыгина. Еще в 2008 году Татьяна Сергеевна передала в МУК «Межпоселенческая библиотека» рассказы П.Булыгина, которые ей удалось собрать из разных зарубежных журналов 20-30-х гг. XX в. Силами библиотеки в том же году был издан сборник рассказов «Страницы ушедшего» совсем небольшим тиражом. В 2010 году рассказы собраны под твердым переплетом московской типографией, но по воле Т.С. Максимовой дизайн книги и её название остались теми, что предложила гороховецкая библиотека.
В 2010 году в Москве в издательстве «Academia» вышла в свет книга Павла Петровича Булыгина.
Рассказы из сборника «Страницы ушедшего» почти все посвящены эмигрантскому периоду Булыгина, его жизни в Абиссинии, экзотической, однако православной стране. Из них мы узнаем в занимательном пересказе о нравах и жизни туземцев. Ярко и отчетливо встает перед нами необычная природа Африки, ее обитатели. Писатель, рассказчик Булыгин обладает удивительной способностью – он так увлекает сюжетом, образностью речи, ясностью и простотой стиля, что все, о чем ты читаешь, предстает в твоем воображении как живое, движущееся, словно просматриваешь интереснейший фильм. Однако в каждом рассказе, как и везде у Булыгина, чувствуется тоска и печаль по далекой и такой любимой Родине.

Жизнь - это призрак-экспресс,
Ночь прорезавший жутко огнями;
Жизнь - лучистая тайна небес,
Купол, затканный весь жемчугами;
Жизнь - постылая сказка старух
Под тоскливый напев непогоды;
Жизнь есть, закаляющий дух,
Бой жестокий с людьми и природой.
Жизнь - угрюмый седой монастырь,
Кипарисом пропахшая келья,
Жизнь - безбрежная водная ширь.
Жизнь - борьба и зевота безделья.
Жизнь - мечта, только встретиться с ней
Тот, кто к цели стремится упрямо,
Жизнь - сплетение разных путей...
Дай Бог силы, идущему прямо.
Москва, 1915

Это стихотворение было написано девятнадцатилетним юнкером Александровского военного училища и посвящено одной из кузин.

В Великой войне боевое крещение Павел Булыгин примет на реке Стоход, где была "положена молодежь гвардейских полков" и чудо оставшись живым, вышел с ранением. За этот бой Булыгин был награжден орденом Св. Анны 4 степени с надписью "За храбрость". Грянула революция и от солдатского комитета Запасного батальона Лейб-Гвардии Петроградского полка, Булыгин получает "патент на контрреволюционера".
В Новочеркасске, где формировалась Добровольческая армия, Павел Булыгин был уже в декабре 1917 г. Под командованием Л.Г. Корнилова он прошел весь 1 Кубанский поход, был контужен, ранен, но жив. Раненого его вывезли в Новочеркасск.
По выздоровлении Булыгин предпринял безумную попытку спасения Государя Императора и его семьи из екатеринбургского плена. Однако, возглавленный Павлом отряд гвардейской молодежи, набранной в Москве, попался на большевистскую провокацию. В результате Булыгин оказался в Екатеринбургской тюрьме, откуда ему вскоре удалось бежать.

В своей книге «Убийство Романовых» Павел Петрович писал: «Возвратясь из Екатеринбурга, я посетил Вдовствующую императрицу во дворце Харакс в Крыму, чтобы сообщить обо всем слышанном мною относительно судьбы Царской фамилии, находящейся в большевистском плену. Я был ошеломлен тем полностью беззащитным состоянием, в котором нашел дворец Вдовствующей императрицы. Крым в тот самый момент был оставлен немцами на сомнительную милость большевиков, рассадником которых были Севастополь и Симферополь. Поэтому я, с совершенным почтением, уверил Ее Величество, что скоро вернусь в Харакс с охраной, и был счастлив услышать ответ Императрицы: «Я всегда знала, что Булыгины преданы мне».

Есаул А.А. Грамотин о периоде его встречи и сотрудничества с Лейб-Гвардии Петроградского полка капитаном П.П. Булыгиным вспоминал: «От командира дивизиона я получил приказание прибыть в Крым и войти в связь с офицером Л.-Гв. Петроградского полка П.П. Булыгиным. Я знал, что в Крым послан для того, чтобы поступить в формируемый там отряд охраны Лиц Императорской фамилии, инициатором создания которого был неизвестный мне капитан Булыгин...
Я был назначен в «Харакс», где пребываю Государыня Императрица Мария Федоровна, совместно с семьей Великой княгини Ольги Александровны, жившей в отдельном флигеле дачи «Харакс». Капитан Булыгин был старшим в нашем Харакском отряде...».
Но вскоре, по личному распоряжению Вдовствующей императрицы, Булыгин и выбранный им в сопровождающие из охраны дворца Собственного ЕИВ Конвоя есаул А.А. Грамотин отправляются в Сибирь - через Черное море, Турцию, Грецию, Францию, Англию, Красное море, Индийский океан, Японию, Владивосток - в ставку адмирала А.В. Колчака «для выяснения истинного положения Царской семьи». На Юге России и на Западе, в Европе, никто не мог даже предположить, что Государь с семьей могут быть расстреляны. В это никто не верил. Не хотели верить. Просто отказывались верить.
К этому времени, в штабе Верховного Главнокомандующего в Омске уже точно знали, что Царская семья вместе со всеми оставшимися при ней приближенными расстреляна, и начатое «Дело № 20 об убийстве Царской семьи» ведет следователь по особо важным делам Н.А. Соколов. Приказом адмирала А.В. Колчака капитан Булыгин и есаул Грамотен поступили в распоряжение генерала М.К. Дитерихса и были прикомандированы к следователю Соколову, став его помощниками и «телохранителями».

Конец 1919 г. и начало-середина 1920 г., проведенные Булыгиным в Сибири, похожи на хорошо скроенный современный триллер. Здесь было все: интриги, погони, предательства, стрельба, попытки ареста и «счастливый исход» из родной страны под чужим именем. Все это П. Булыгин описал в книге «Убийство Романовых. Достоверный отчет», посвященной им своему старшему другу и начальнику Н.А. Соколову, перед кончиной которого Павел Петрович покинул Европу и выехал в Абиссинию (Эфиопию). Причем практически все упомянутые авантюрные приключения находят документальные подтверждения в наших российских спецхранах.
Затем путь Павла Бупыгина лежал в Данию, где в это время уже обосновалась Вдовствующая императрица Мария Федоровна. Ее Императорское Величество отправляла Булыгина в Сибирь, и теперь последний обязан был перед ней отчитаться, вручив доклад следователя Н.А. Соколова о результатах расследования. Судя по всему, Мария Федоровна приняла от Павла Булыгина скорбный доклад, однако, принять самого Соколова у несчастной матери просто уже не хватало мужества.

Джон Стюарт в своей статье «Правда о смерти царя - правда о страданиях России» заметил: «Когда Мария Федоровна вернулась в свою родную Данию, Великий князь Дмитрий Павлович, к которому она благоволила, явился к Соколову, чтобы доставить его к ней на датской королевской яхте. Однако в последний момент пришла телеграмма от дочери императрицы Ольги Александровны: «Уговорите Соколова и Булыгина не приезжать». Назначенная встреча была бы слишком болезненна для императрицы. Мария Федоровна не могла заставить себя встретиться с человеком, который принесет ей столь неоспоримые ужасные известия. Она никак не могла смириться с мыслью, что оба ее сына и внуки мертвы. Однако она пожертвовала 1000 фунтов стерлингов на продолжение расследования».

В 1922 г. негус Эфиопии Хайле Селассие проехал по Европе, приглашая русских специалистов - и военных, и штатских - на службу в свою страну. Большим преимуществом для нашей эмиграции была христианская вера этой страны, хотя и, более чем, своеобразная.

Когда встал вопрос об отъезде из Европы, П. Булыгин выбрал Абиссинию скорее всего не случайно. Минимум двое его знакомых еще в 1922 г. перебрались сюда по зову негуса. Ими были Лейб-Гвардии Уланского Его Величества полка полковник А.Н. Фермор (1886-1931), как и Булыгин, чудом вышедший живым из боев наСтоходе и прошедший Ледяной Корниловский поход, а также старший лейтенант Российского императорского флота А.И. Бенклевский (1880-1934), в Гражданскую войну служивший у адмирала Колчака.

В начале 1934 г. Булыгины окончательно покинули Абиссинию и выехали в Прибалтику. Здесь начался последний и самый загадочный период деятельности Павла Петровича: он возглавил группу старообрядцев - переселенцев из России через Латвию и Литву в Парагвай. Для всех, знавших блестящего гвардейского офицера Булыгина, стало полной неожиданностью его согласие выступить в качестве ходока от староверов!

Вполне возможно, что в Риге Булыгин встретил кого-нибудь из знакомых по Владимиру или Гороховцу, и те, зная его порядочность, умение общаться с людьми, энергичность и честность, предложили Павлу Петровичу возглавить новое дело.

И еще одна немаловажная деталь. В 1927 г. правительством Парагвая был приглашен на службу военный инженер Владимир Александрович Башмаков. Окончив курс Инженерного института в Лозанне, Башмаков до Великой войны служил «инженером по урегулированию русла реки Оки». В годы Великой войны Владимир Александрович воевал артиллеристом на Галицийском фронте. Одним из первых он прибыл на Дон в Добровольческую армию. Прошел Ледяной поход, сражался на Юге России. В 1920 г., будучи тифозным больным, эвакуировался с последними эшелонами войск Врангеля из Крыма. Попал в Сербию, где работал на прокладке новых железнодорожных линий. В Парагвае Башмаков заслужил особую благодарность как участник войны с Боливией, во время которой осуществил сооружение моста в Гран-Шако. Последние годы Башмаков занимал должность директора Общественных работ.

Владимир Александрович вполне мог быть знаком с семьей Булыгиных еще во Владимире (их семьи состояли в дальнем родстве), мог встретить Павла Булыгина на реке Стоход и, наверняка, они были рядом в Ледяном походе, так как оба находились при ставке генерала Л.Г. Корнилова. Естественно предположить, что когда Павел Петрович получил предложение возглавить группу переселенцев в Парагвай, он принял его, зная, что в этом государстве уже живет и работает Башмаков. Когда же Булыгин прибыл в Асунсьон, именно Башмаков мог представить его Президенту страны.
П. Булыгин не только познакомился с Асунсьоном, но и подружился с Президентом Парагвая Эйсебио Айалой, заручился его согласием принять русских староверов, поддержать их переселение, выделить им земли и кредиты для создания колонии.

Из письма вдовы поэта:
«Павлуша строил колонию для русских переселенцев и этому делу отдавал всю свою душу и больше. Он, благодаря дружбе с очень добрым и уютным Президентом страны получил весь материал (доски, кирпичи, цемент, гвозди, инструменты, тес для крыш и т.д.) даром, под свою подписку и честное слово заплатить министерству «когда-нибудь потом». Землю для колонии он для «своих» мужиков тоже получил даром. Колония, созданная Павлушей, была чудесная. Была уже главная улица, почта, лавка, стояли уже кое-какие избы, лес вокруг выкорчевывался. Когда я после смерти моей мамочки приехала, я была просто изумлена, что все было достигнуто за короткий срок. А мужики?... С самого начала видела я, что за улыбками внешними они хотели все больше и больше вытянуть из Павлуши - жадные были. А как они себя показали после ухода Павлуши из жизни - напишу потом. Горько и больно все это вспоминать... Он был в последний год обманут в своих идеях и достижениях. Он был - и остался - рыцарем прежних времен, бесконечно добрый, очень верующий, щедрый, не смотря на нашу бедность тогда. С Президентом и мужиком он оставайся самим собой, свободен во всем. Он был верен тому, во что он верил до смерти. Он был «барин» в лучшем смысле этого слова, заботливый, добрый к нижестоящим. Поэтому - идеалист, что еще сказать? Таких нет больше на свете!».

В письмах вдовы есть один любопытный эпизод:
«Кто-то повалил крест - большой, дубовый, - который Павлуша поставил при въезде в его колонию. Я помню, как он сник как-то, а я старалась его уговаривать... Крест восстановили, но... Павлуши не стало очень скоро после этого...».

Видимо, Павел Петрович предчувствовал, что с ним может случиться нечто подобное, поскольку еще в 1921 году написал:
А в пыли у дороги
Упавший деревянный крест лежит.
И Ангел в трепете к кресту приник,
Узнав Поверженный Скорбящий Лик...
1921 г.

Павел Булыгин скончался 17 февраля 1936 г. в 10.30 от кровоизлияния в мозг. Нужен был священник и, естественно, гроб для захоронения.

Однако несчастье никогда не приходит в одиночку. В день смерти поэта в Асунсьоне произошел очередной государственный переворот, в ходе которого был смещен друг П.П. Булыгина и В.А. Башмакова - Президент Парагвая Эйсебио Айала. Дом Булыгиных находился на окраине столицы, в квартале «Вилла Мора», в восьми километрах от центра, в котором селились в основном русские (сейчас это один из фешенебельных районов столицы). В городе с раннего утра началась перестрелка. Ехать в центр, где находилось русское кладбище и церковь при нем, было опасно. Журнал «Часовой» в своем некрологе отметил:

«17 февраля во время переворота в Парагвае, в Асунсьоне, В.А. Башмаков... был смертельно ранен и скончался 23 февраля после тяжких мучений. Это единственный русский, погибший в эти тревожные дни... И смерть настигла его при исполнении долга перед скоропостижно скончавшимся другом П.П. Булыгиным. Он поехал за священником и гробом, несмотря на советы не выходить из дома...».

На русском кладбище Асунсьона могилы П.П. Булыгина и В.А. Башмакова находятся рядом... На надгробии могилы Башмакова написано следующее изречение из Евангелия:
«Больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя».

В 1900 г., сохранялась правильная осанка фигуры, расширенной в плечах рукавами gigot (жиго - "окорок" в переводе с французского).
Юбка была в форме колокола, удлиненного треном, с подолом, отделанным оборками. Линия талии располагалась на естественном месте и лишь спереди была несколько занижена.
С большой шляпы свисала завязанная под подбородком вуаль, составляющая одно целое с пенистым жабо, доходившим до пояса, что создавало впечатление пышного бюста.
С 1901 по 1905 г. плечи стали нормальной ширины, расширенная часть рукава сдвинулась к низу и образовала буфы при сгибании рук.
Одним из новшеств, характерным для данного периода, стало появление S-образного силуэта, который примечателен тем, что подчеркивал талию путём формирования объемного, выступающего вперёд бюста и пышной задней части платья, при этом уничтожалась выпуклость живота Компании, производившие нижнее бельё, предложили дамам несколько вариантов корсетов для того, чтобы помочь им обрести изящную, тонкую талию, как того требовала мода (в экстремальных случаях доходившую до 37 см!)
Эпоха 1900-х гг. была эпохой небольших женщин. В моде были женщины ростом 1,55 - 1,60 м, но очень пышногрудые. Поэтому в эти годы одежда стремилась к созданию иллюзии пышного бюста. Грудь поддерживалась корсетом и культивировалась. Россия 1900-х гг. была заполонена всевозможными рецептами увеличения бюста с помощью массажей, микстур, компрессов и т.п. В одежде бюст располагался единым пышным фронтом и драпировали его, используя всевозможные рюши и подкладные ватные подушечки, добиваясь, чтобы грудь выглядела пышно и вызывающе красиво. Женщина этой эпохи должна была быть "манкой", т.е. приманивать мужчину своими объемами, иметь узкие покатые плечи, но не должна была быть худой.
Русские женщины той поры никогда не загорали, загар считался признаком простолюдинок, крестьянок, работающих в поле. В соответствии с французскими модными канонами женщины пудрились светлой рисовой пудрой, стремясь к эффекту болезненно-бледного вида, но сохраняли при этом пикантные формы. Это была эпоха длинных волос. В моде были рыжеватые шатенки с длинными блестящими волосами, которые укладывались в сложные японообразные прически.

Стиль модерн обогатил искусство костюма новой цветовой гаммой – бледно-серые, зеленые, болотные, белые, бледно-желтые и тепло-травяные тона окрасили крепы и тафту, муслины и крепдешины на блузках и платьях, плюш пальто и вечерних бальных ротонд (сорти де баль). Боа из страусовых перьев и лебяжьего пуха, длинные меховые палантины прикрыли мистически одетых женщин. Появились высокие стоячие воротники на белых летних платьях, мягкий лиф с напуском на животе и резко очерченная линия бедер, трен на юбке (юбка, расклешенная сзади), создававший впечатление растекающейся по полу ткани.
Русская мода 1900-х гг. тяготела к использованию отечественных материалов. В первую очередь, это касалось кружева. 1900-е гг. – эпоха большого интереса к псевдо-русскому стилю в архитектуре, мебели, живописи и, конечно, в одежде. Поэтому вологодское, елецкое, михайловское и другие льняные кружева народной работы были очень популярны и востребованы.

Яркой отличительной чертой отечественного вкуса является любовь к декору. Именно поэтому все вещи русской работы более многословны и многодельны, чем вещи, которые делались на Западе. Большинство вещей русской работы 1900-х гг. богато отделаны вышивкой (как крестиком, так и гладью), лентами, аппликациями и т.п.
Кроме отечественного, Россия была крупным потребителем европейского, в частности, брюссельского и фламандского кружева, которое закупалось в Европе. Благодаря сохранившимся таможенным ежегодникам, в которых содержалась информация обо всех ввезенных и вывезенных через границу товарах, нам известно, например, что в период 1900-х гг. в Россию было ввезено около 500 тонн страусового пера для отделки туалетов. Этот факт служит наглядной демонстрацией того, что русскому вкусу всегда было свойственно тяготение к богатству декора. Детали, аксессуары и отделка всегда играли для русской женщины огромную роль.
Для повседневных платьев использовались лен, бархат и шерсть в темных и бледных пастельных тонах. Популярны были роскошные орнаменты, декор тесьмой, лентами, складками, бантами, накладными вышивками и воланами.
Вечерние платья шились из шелка, кружева, муслина, сатина, крепдешина. Они богато украшались и обычно имели глубокое декольте. Главным аксессуаром этого периода был жемчуг. Это могли быть капельки в ушах, длинная нить в один ряд или многоярусное колье-ошейник.

Женщины, особенно представительницы высшего общества, не могли игнорировать предписания моды. Но популярность так называемого «чайного платья» — домашнего варианта со свободным силуэтом, позволяющим незаметно распустить корсет – показывает, что женщины той эпохи уже стремились избавиться от строгих правил моды.
Первым дизайнером, разработавшим костюм, который не требовал корсета, стал Поль Пуаре. Просторное «пальто Конфуция» прямого кроя было представлено им в 1903 году. В этом же году танцовщица Айседора Дункан вышла на сцену в свободном полупрозрачном платье-пеплос без корсета.

В XX веке «марсельская волна» стала короче. Она уже не спускалась на шею, но лишь прикрывала женские ушки. Такую прическу носила звезда немого кино Мери Пикфорд, позже выступавшая против стрижки «гарсон». Вслед за ней стали делать укороченную «марсельскую волну» многие состоятельные женщины Америки, Европы и России.
Также начало ХХ века в женской моде и прическах неразрывно связано с образом«гибсоновской девушки», который стал популярен благодаря рисункам американского иллюстратора Чарлза Даны Гибсона. Хрупкая, гибкая фигурка – стебелек венчалась прекрасным бутоном – прической из пышно взбитых волос. Сделать эту прическу самостоятельно было по силам и состоятельной даме, и прачке-поденщице. Делалась прическа «девушки Гибсона» и на длинные, и на короткие волосы.

Для вечерних выходов прически делались выше. Их обязательно украшали эгретами, чучелами птиц, драгоценностями, цветами: молодые женщины — крупными, а девушки мелкими, а также, перьями и лентами, чтобы создать иллюзию высоты.
Если волосы были редкими, то на макушке головы волосы начесывались, что значительно увеличивало их объем. Но был и другой способ предать объем прическе - накладные волосы.
Фальшивые волосы крепили на голове с помощью гребешков, а поверх них укладывали в виде волны собственные волосы.