Ленни:
Рози, доброй ночи!
И к разговору о том, какими могут стать "уличные" дети, еще одно "дело" Рорка - Центр для женщин и детей, ставших жертвами насилия "Доча" ("Надежда")
Вот несколько моментов их серии связанных с этим убежищем
"- Приятно слышать. - Луиза допила кофе и бросила одноразовый стаканчик в мусорное ведро. - Ваши три миллиона нам очень пригодились.
- Три миллиона?
- Ну конечно. Я была рада и пятистам тысячам, о которых шла речь. И никак не рассчитывала на такую щедрую премию.
- Когда же?.. - Ева облизала губы. - Когда вам передали эту премию?
Луиза улыбнулась.
- Похоже, вы не имеете об этом понятия. Мне передал деньги ваш поверенный в конце февраля. Предварительно он позвонил мне и сказал, что я могу получить два с половиной миллиона в случае согласия сотрудничать с недавно открывшимся в Нижнем Ист-Сайде Центром для женщин и детей, ставших жертвами насилия. Он называется "Доча". Мне сказали, - с улыбкой добавила она, - что по-гэльски это означает "надежда".
- Серьезно?
- Да. Даллас, вам повезло с мужем. Если вы устанете от Рорка, он всегда может рассчитывать на меня.
- Буду иметь в виду."
"Между прочим, Луиза Диматто живет с жертвой в одном доме.
- Да ты что?
- Более того, она стояла на тротуаре, когда эта Бэнкхед падала с балкона.
Рорк подлил вина в бокалы.
- Мне очень жаль.
- Сегодня я заезжала к ней в клинику. Там очень многое изменилось.
- Угу.
- Вот именно, "угу"! Почему ты не сказал мне, что дал клинике три миллиона?
Рорк поднял бокал и сделал глоток.
- Я делаю множество пожертвований, о которых ты не имеешь понятия. - Он изобразил улыбку. - Может быть, присылать тебе копии счетов?
- Не морочь мне голову! Я хочу знать, почему ты обманул меня и дал ей в пять раз больше обещанного. А еще я хочу знать, почему ты не сказал мне, что основал убежище для неимущих, где, кстати, предложил ей работу.
- Мне нравится, как она работает.
- Рорк... - Ева положила ладонь на его руку. - Я же понимаю, ты создал убежище из-за меня. Неужели ты думал, что я рассержусь, узнав об этом?
- Этот план возник у меня несколько месяцев назад. И не только из-за тебя. Из-за себя самого тоже. - Он накрыл ладонью руку жены, и их пальцы переплелись. - В детстве нам было некуда пойти, правда, Ева? Впрочем, если бы и было, я лично не пошел бы туда. Не пошел бы, даже избитый до полусмерти. Но другие пойдут. - Он поднял глаза и внимательно посмотрел на нее. - Эта мысль действительно пришла мне в голову только благодаря тебе.
- Но ты ничего не сказал мне!
- Убежище еще не закончено, - объяснил Рорк, - хотя уже открылось. Там живут люди, которых персонал называет "гостями". Нам еще нужно завершить кое-какие детали, реализовать кое-какие программы... - Он осекся. - Я ничего не говорил, потому что не был уверен, что это тебе понравится.
- Во всяком случае, название мне нравится.
- Уже хорошо.
- А не нравится мне то, что ты не рассказал о своем поступке, которым я могла бы гордиться! - Ева вздохнула.- Хотя сама я, наверное, тоже не пошла бы в такое место. Потому что он пугал меня ими. Говорил, что это большие темные ямы, а я боялась темноты не меньше, чем его самого. Поэтому я бы не пошла туда. Но другие пойдут.
Рорк поднес ее руку к губам.
- Да.
- А теперь посмотри на себя, дублинский беспризорник! Столп общества, филантроп, совесть города...
- Перестань.
- В общем, крутой малый с большим и добрым сердцем.
- Ева, замолчи, а то стукну!
Рассмеявшись, Ева откинулась на спинку стула, довольная тем, что печаль мужа исчезла. Кажется, она уже неплохо освоила профессию жены." (Секс как орудие убийства)
"Доктор Луиза Диматто провела Рорка по только что построенному общежитию для жертв насилия. Он одобрил успокаивающие цвета обоев, простую мебель и жалюзи на окнах.
Убежище являлось для Рорка вечным напоминанием о том, от чего он и Ева когда то сумели сбежать. Ему очень хотелось обеспечить жертвам безопасность и спокойствие.
Впрочем, сам он ни за что не стал бы пользоваться таким местом. «Я не пошел бы в убежище даже голодный, избитый и оборванный, – думал он. – Наверно, я был слишком гордым. Или слишком самонадеянным, черт побери».
Рорк ненавидел отца, но не доверял социальным работникам, копам, филантропам; он считал, что может попасть из огня да в полымя. Такие учреждения были не для него. Как и для избитой, окровавленной Евы, которую нашли в Далласе где то на задворках.
Но если Ева научилась действовать вопреки существующей системе социального обеспечения, сам Рорк большую часть жизни служил ей. Постепенно став ее частью и сам превратившись в филантропа.
Порой это ставило его в тупик.
Рорк и Луиза прошли по широкому коридору, который вел в игротеку. Игравшие там дети казались чересчур тихими, но все же играли. Тут были и женщины, державшие на руках грудных младенцев. Женщины с лицами, разукрашенными синяками. Рорк видел устремленные на него взгляды – испуганные, подозрительные, косые и полные неподдельного ужаса.
Мужчины в этих стенах были редкостью, и при их виде многие сжимались в комок.
– Я на минутку прерву вас, – небрежно сказала Луиза, осмотрев комнату. – Это Рорк. Без него «Дочи» не было бы. Мы очень рады, что он сумел выбрать время, чтобы посетить нас и увидеть плоды своих трудов и своей щедрости.
– Луиза, ваших трудов здесь не меньше, если не больше. Хорошая комната. Здесь уютно, как дома.
Рорк обвел взглядом лица. Эти люди испытывали неловкость и чего то ждали.
– Надеюсь, вы нашли здесь то, в чем нуждались, – пробормотал он и уже собрался уйти, но в этот момент вперед выступила маленькая девочка.
– А почему это место так странно называется?
– Ливви! – Худенькая женщина (Рорк дал бы ей не больше двадцати пяти) с лицом, покрытым побледневшими синяками, подхватила девочку на руки. – Прошу прощения. Она не имела в виду ничего плохого…
– Хороший вопрос. Только умный ребенок может задать хороший вопрос. Значит, тебя зовут Ливви?
– Угу. Вообще то я Оливия.
– Оливия… Красивое имя. Когда речь идет о чем то важном, нужно назвать это красиво. И человека, и место. Мама придумала тебе не совсем обычное, но очень подходящее имя.
Ливви, не сводившая с Рорка глаз, наклонилась к матери и громко прошептала ей на ухо:
– Как красиво он говорит!
– Ей всего три года, – нервно усмехнувшись, сказала мать. – Никогда не знаешь, что она скажет через минуту.
– Так и должно быть. – Увидев, что женщина слегка успокоилась, Рорк протянул руку и пригладил русые кудри Ливви. – Ты спросила, почему это место так называется? «Доча» – это гэльское слово. Там, где я родился, люди говорили на этом очень старом языке, а кое кто говорит и сейчас. По английски это означает «надежда».
– Надежда? Это когда надеешься, что вечером снова дадут мороженое?
На лице Рорка сверкнула улыбка. «Этого ребенка еще не сломали, – подумал он. – И, даст бог, никогда уже не сломают».
– Правильно. Я тоже буду надеяться, что дадут. – Он посмотрел на женщину. – Вы нашли здесь то, что искали?
Та молча кивнула.
– Вот и хорошо. Рад был познакомиться с тобой, Ливви.
Выйдя в коридор и убедившись, что их никто не слышит, Рорк спросил Луизу:
– Давно они здесь?
– Придется спросить кого нибудь из служащих. Неделю назад я их здесь не видела… Мы помогаем им, Рорк. Не всем и не всегда, но достаточно. Конечно, мне трудно бросать клинику, приходить сюда и общаться с каждым персонально. – Хотя сама Луиза выросла в богатой и благополучной семье, она знала нужды, страхи и отчаяние бедноты. – Я могу уделять им всего несколько часов в неделю. Хотелось бы большего, но клиника…
– Мы рады, что вы согласились взять на себя эту заботу, – перебил ее Рорк. – Время здесь роли не играет.
– Здешние служащие – консультанты и социальные работники – замечательные люди. Могу поручиться за каждого. С большинством вы знакомы…
– И очень благодарен вам за то, что вы нашли подходящих людей. Ведь я в таких вещах не разбираюсь. Без вас мы просто не справились бы.
– Справились бы, но, может быть, не так успешно, – с улыбкой ответила она. – Кстати, о подходящих людях, – добавила Луиза, помедлив перед лестницей, которая вела на второй этаж. – Как вам понравилась медсестра Спенс?
Рорк тяжело вздохнул, зная, что по возвращении домой ему сильно достанется.
– Когда я уходил, она еще не успела уговорить Соммерсета поспать.
– Вот и хорошо: я хочу заехать к вам и посмотреть на него сама. – Она подняла взгляд и широко улыбнулась. – Мойра, ты то мне и нужна! У тебя есть свободная минутка? Познакомься с нашим благотворителем.
– Ну вот… Я сразу почувствовал себя старым, бородатым и пузатым, – пробормотал Рорк.
Спустившаяся по лестнице женщина протянула ему руку:
– Чего на самом деле нет и в помине.
Рорк поднял бровь, услышав певучий ирландский акцент. Внешность Мойры говорила о том же. Нежная белая кожа, курносый носик и круглые щеки. Коротко подстриженные платиновые волосы. Умные дымчато серые глаза. Он понял, что эта женщина видит все насквозь, но предпочитает держать язык за зубами.
– Рорк, это Мойра О'Баннион, наш главный консультант. У вас с ней много общего. Мойра тоже родом из Дублина.
– Да, – непринужденно ответил Рорк. – Слышу по выговору.
– Неужели так заметно? – улыбнулась Мойра. – Я прожила в Америке тридцать лет, но избавиться от акцента так и не сумела. Dia dhuit. Conas ta tu?
– Maith, go raibh maith agat.
– Я вижу, вы и вправду говорите на нашем старом языке, – заметила она.
– Немножко.
– Я поздоровалась и спросила, как он поживает, – объяснила Мойра Луизе. – Скажите, Рорк, у вас остались родные в Ирландии?
– Нет.
Если она и обратила внимание на его холодный односложный ответ, то не подала виду.
– Ну что ж… Теперь ваш дом – Нью Йорк, верно? Я переехала сюда с мужем. Вышла замуж в двадцать шесть лет за янки и надеюсь, что теперь это и мой дом.
– Чему мы очень рады. – Луиза взяла ее за руку и повернулась к Рорку: – Я украла Мойру из Центра здоровья Карнеги. Их потеря – наше приобретение.
– Я думаю, что сделала правильный выбор, – откликнулась Мойра. – Рорк, вы сотворили настоящее чудо. Ничего подобного я не видела и очень рада, что могу принимать участие в происходящем.
– Похвала Мойры дорогого стоит, – рассмеялась Луиза. – От нее редко услышишь доброе слово.
– Редко, но метко… Вы уже осмотрели сад на крыше?
– Нет, мы не успели. – Луиза посмотрела на наручные часы и поморщилась: – Я надеялась, что у меня хватит для этого времени, но уже опаздываю. Рорк, вам следовало бы перед уходом взглянуть на него.
– Я с удовольствием покажу, – вызвалась Мойра. – Не будете возражать, если мы воспользуемся лифтом? Видите ли, на верхних этажах расположены жилые комнаты и комнаты для занятий. Я боюсь, что кое кто из наших гостей, встретив вас, может почувствовать себя неловко.
– Согласен.
– Вы попали в хорошие руки. – Луиза поднялась на цыпочки и поцеловала Рорка в щеку. – Передайте привет Даллас. Я заскочу к вам и осмотрю Соммерсета при первой возможности.
– Он будет ждать с нетерпением.
– Спасибо, Мойра. Я наведаюсь через несколько дней. Если что нибудь понадобится…
– Да да. Ступайте и не беспокойтесь. – Мойра подтолкнула Луизу в спину. – Эта женщина предпочитает не ходить, а бегать, – добавила она, когда доктор Диматто устремилась к двери. – Энергична, предана своему делу, умна и добра. Я поговорила с ней всего полчаса, после чего бросила довольно ответственный пост в Центре Карнеги и перешла сюда. Несмотря на то, что сильно потеряла в деньгах.
– Такой женщине трудно сопротивляться.
– О да. Мне говорили, что ваша жена тоже из таких. – Мойра провела Рорка к маленькому лифту. – Энергичных и преданных своему делу.
– Это верно.
– Время от времени я вижу вас обоих в новостях. Или читаю о вас. – Майора вошла в кабину и нажала верхнюю кнопку. – Вы часто бываете в Дублине?
– От случая к случаю. – Рорк чувствовал, что его изучают и оценивают, и сам делал то же самое. – У меня есть там деловые интересы.
– А личных нет?
Рорк стойко выдержал взгляд умных глаз. Его явно прощупывали.
– Пара друзей. Но у меня есть друзья во многих местах, так что я связан с Дублином не больше, чем с каким нибудь другим городом на Земле.
– Мой отец работал там адвокатом, а мать – врачом. Они до сих пор живут в Дублине. Я человек занятой, но все же выкраиваю время, чтобы выбираться в Ирландию раз в два года и проводить там несколько недель. Надо сказать, Дублин в последнее время сильно изменился.
– Да, довольно сильно. – Рорк вспомнил обитателей многоквартирных трущоб, с которыми в детстве жил бок о бок.
– Вот мы и приехали. – Двери открылись, и Мойра вышла наружу. – Ну разве это не чудо? Кусочек сельской местности в самом центре города.
Рорк увидел карликовые деревья, клумбы с цветами и овощные грядки, разделенные прямыми проходами. Пышную зелень орошала постоянная дождевальная система, умерявшая адскую жару.
– Наши пациенты – мы называем их гостями – имеют возможность что то сажать и ухаживать за растениями. Разумеется, скорее для собственного удовольствия, чем для пропитания. Мы работаем здесь рано утром и по вечерам, когда становится прохладнее. Мне нравится копаться в земле. Всегда нравилось. Клянусь вам, за все прошедшие годы я так и не сумела привыкнуть к здешнему пеклу, черт бы его побрал!
Рорк был поражен и заинтригован.
– Луиза давно говорила мне о саде, но я и представления не имел, что это так замечательно. Тут действительно очень красиво. И в воздухе что то такое слышится, верно?
– Что же?
Он погладил блестящие листья какого то вьющегося растения.
– «Вы давили и глушили меня, но я выжил. Выжил и зацвел. И будьте вы все прокляты!» – пробормотал он и покачал головой. – Прошу прощения.
– Не за что. – Мойра еле заметно улыбнулась. – Я и сама так подумала, когда пришла сюда впервые. Кажется, Луиза не напрасно молится на вас.
– Она лицо заинтересованное, – усмехнулся Рорк. – Я даю ей деньги. Спасибо за то, что показали мне сад, миссис О'Баннион… К сожалению, мне пора уходить. Меня уже ждут.
– Должно быть, вы самый занятой человек на свете. Признаться, я не ожидала, что всемогущий Рорк станет любоваться садом на крыше. Какими то бобами и турнепсом.
– На меня произвела сильное впечатление их живучесть… Рад был познакомиться с вами, миссис О'Баннион." (Посмертный портрет)
"— Да, мне многое пришлось повидать. Но и ты уже видел нечто подобное в «Доче», — сказала она, вспомнив о построенном Рорком приюте. — А уж тебе самому пришлось пережить кое что и похуже. Потому то ты его и построил.
— Ну, мои мотивы были уж не настолько личными. Хочешь обратиться за помощью к Луизе?
Луиза Диматто, врач и правозащитница, возглавляла приют «Доча» для женщин и детей, пострадавших от жестокого обращения"
...
"Что то промелькнуло в его глазах.
— Минутку. — Рорк стремительно бросился обратно к панели, включил один из блоков связи. — «Доча»! — бросил он в аппарат. — Красный код, немедленно и вплоть до последующих распоряжений.
— О боже.
— Все улажено, — сказал он, отворачиваясь от аппарата. — У меня имеются процедуры, автоматически включающиеся как раз в таких случаях. Вряд ли они поверят, что ты отвезла ее туда, где столько других людей. Еще менее вероятно, что они установят ее местонахождение. Но все уже улажено — и там, и здесь. — Рорк снова подошел к ней и кивнул на экраны. — Каждый дюйм стены и ворот укреплен." (Маленькая частная война)
"«По виду не скажешь, что это приют », — подумала Ева. Снаружи убежище выглядело как скромный, содержащийся в образцовом порядке многоквартирный дом. Квартиры для людей со средними доходами, без швейцара. Сторонний наблюдатель не заметил бы ничего необычного, даже если бы стал приглядываться. Но именно в этом и состоял замысел, напомнила себе Ева. Женщины и дети, искавшие здесь укрытия, не хотели привлекать к себе внимание.
Впрочем, если вы коп, вы не могли не оценить первоклассной системы слежения и сигнализации. Камеры полного охвата, ловко утопленные в металлических профилях отделки стен. Отражающие экраны, задействованные на всех окнах. А если вы коп, знакомый с Рорком, вы могли бы не сомневаться, что все входы оборудованы детекторами движения и самыми современными охранными механизмами. Доступ в здание требовал идентификации ладони, специального кода или разрешения дежурного персонала. Наверняка здесь установлен круглосуточный патруль, и можно держать пари, что при малейших признаках опасности весь дом превратится в неприступную крепость.
« Доча »… Гэльское слово, означающее «надежда». Это место было не менее надежно — а может быть, и еще надежнее, благодаря своей безликости, — чем Белый дом.
Если бы она знала, когда была избитым, потерянным ребенком со сломанной рукой, что такие места существуют, пришла бы она сюда, вместо того чтобы бродить по улицам Далласа?..
Скорее всего, нет. Страх заставил бы ее бежать от надежды. Даже сейчас, когда она все знала, ей было нелегко переступить через этот порог. Проще было прятаться в переулках, кишевших крысами. Крысы представляли собой нечто знакомое. Встреча с ними не стала бы для нее неожиданной.
Но все-таки Ева протянула руку к звонку.
Не успела она нажать на кнопку, как дверь открылась. Доктор Луиза Диматто, светловолосый сгусток энергии, приветствовала их у входа. На ней был голубой лабораторный халат поверх черного брючного костюма, простого, но элегантного. В левом ухе два маленьких золотых колечка, в правом — одно. Руки без колец, но на левом запястье красовались простые, функциональные часики. Ничто в ее облике не говорило о больших деньгах, хотя она была наследницей целого зеленого океана долларов.
Соблазнительная, как порция клубники со сливками, изысканная, как хрустальный бокал шампанского, она в душе была прирожденным борцом за слабых и угнетенных и всю свою жизнь сражалась в окопах.
— Ну, наконец-то! — Она схватила Еву за руку и потянула за собой. — Я уж думала, мне придется звонить 911, чтобы вытащить тебя сюда. Привет, Пибоди. Отлично выглядишь.
— Спасибо, — просияла Пибоди. Она долго экспериментировала с одеждой, пока не нашла то, что считала настоящим стилем молодого, но очень успешного полицейского детектива: простые линии, интересные цвета, кроссовки или босоножки в тон.
— Спасибо, что нашла для нас время, — начала Ева.
— Цени! Моя цель — добиться, чтобы в сутках было двадцать шесть часов. Мне бы этого как раз хватило. Устроить вам тур по всему помещению?
— Нам нужно…
— Да брось! — Луиза не выпускала руку Евы. — Дай мне хоть немного похвастаться. Реабилитационный центр наконец-то полностью отремонтирован, хотя Рорк дал мне карт-бланш на дополнительное оборудование и отделку. Теперь он мой бог!
— Да, ему нравится эта роль.
Луиза засмеялась и подхватила под руки Еву и Пибоди.
— И, разумеется, система безопасности безупречна.
— Безупречных систем безопасности не бывает, — поморщилась Ева.
— Забудь хоть на время, что ты полицейский, — Луиза шутливо ткнула ее в бок. — Внизу у нас общие комнаты. Кухня, — кстати, еда отличная! — столовая, библиотека, игровая и так называемая семейная комната.
До Евы уже доносился гул голосов, пока Луиза вела их по коридору. Женская болтовня и детский лепет. От этих звуков Еве всегда становилось не по себе. Она не знала, как себя вести, и начинала злиться.
Даже запах в помещении стоял какой-то женский, хотя Ева успела заметить двух мальчишек, бежавших вприпрыжку, как она догадалась, в сторону кухни. Пахло цветами, лаком для ногтей и шампунем — как предположила Ева, с примесью лимона и ванили. Этот запах всегда ассоциировался у нее с женщинами.
Просторное помещение семейной комнаты было отделано в ярких жизнерадостных тонах и обставлено удобной мебелью. Ева обратила внимание, что некоторые кресла стоят отдельно — очевидно для тех, кто предпочитает побыть в одиночестве, а другие сгруппированы — для тех, кто не против пообщаться.
Сразу было видно, что семейная комната пользуется популярностью. В ней собралось не меньше дюжины женщин разного возраста и расовой принадлежности и еще больше детей. Одни женщины разговаривали, другие сидели молча, третьи смотрели телевизор, четвертые нянчились с младенцами, укачивая их на коленях.
Ева не понимала, почему матери вечно укачивают детей. Сама она всегда наблюдала за этим процессом с опаской и издалека, но ей казалось, что укачивание лишь вызывает спонтанный выброс содержимого детской пищеварительной системы. Причем с любого конца. По ее наблюдениям, сами младенцы тоже были вовсе не в восторге от укачивания. Вот и сейчас один из них гукал, вроде бы вполне довольный жизнью, зато двое других издавали звуки, напоминавшие сирены пожарных машин. Впрочем, никого из присутствующих это, похоже, не смущало.
Дети мирно играли на полу или ссорились из-за игрушек — словом, были заняты делом.
— Дамы!
Разговор тотчас же замер, когда женщины увидели в дверях посторонних. Дети притихли, только младенцы продолжали гукать или вопить как ни в чем не бывало.
— Хочу познакомить вас с лейтенантом Даллас и детективом Пибоди.
Реакция на сообщение о полиции была мгновенной. Женщины разом замкнулись, нервно косясь по сторонам, и автоматически притянули детей к себе поближе. Все ясно: обидчик был для них врагом, Луиза — союзником, а вот полиция казалась им неизвестной величиной и могла подпасть под любую категорию.
— Лейтенант Даллас — жена Рорка, это ее первый визит к нам.
Некоторые женщины сразу успокоились и расслабились, даже робко заулыбались. Другие продолжали коситься с подозрением. Только тут Ева заметила, что здесь было не только разнообразие возрастов и рас, но и разнообразие травм. Свежие и уже слегка поблекшие кровоподтеки, заживающие переломы… Налаживающиеся жизни.
Ева прекрасно понимала их тревогу — когда-то она сама чувствовала то же самое. Даже сейчас кожа у нее похолодела, горло перехватило спазмом. Ева ненавидела себя за это и нахмурилась, когда Луиза бросила на нее вопросительный взгляд.
— Хорошо у вас тут, — с трудом выдавила она из себя.
— Не просто хорошо. Это чудо! — Заговорившая женщина встала и пересекла комнату. Она слегка прихрамывала. Ева прикинула, что ей около сорока, судя по лицу, совсем недавно она была жестоко избита. — Спасибо вам!
Еве не хотелось пожимать протянутую руку, но выхода у нее не было. Женщина смотрела на нее выжидательно и, что самое ужасное, с благодарностью.
— Но я ничего не делала.
— Вы — жена Рорка. Если бы я раньше набралась смелости прийти в такое место, обратиться в полицию, попросить о помощи, моя дочка осталась бы цела. — Она указала на девочку с темными кудряшками и гипсом на правой руке. — Иди поздоровайся с лейтенантом Даллас, Абра.
Девочка послушно подошла. Она жалась к ногам матери, но с любопытством смотрела на Еву.
— Полиция не разрешает людям драться, да?
— Да. Мы стараемся.
— Мой папа меня побил, и нам пришлось уйти из дома.
Ева знала: перелом кости сопровождается жутким треском. А потом наступает боль — страшная, ослепляющая боль. Мерзкая тошнота. Красный туман в глазах. Шок… Воспоминания нахлынули на нее, пока она стояла, глядя на девочку. Ей хотелось отступить подальше. Ей хотелось убежать. Но она не могла себе этого позволить.
— Зато теперь с тобой все в порядке. — Собственный голос показался Еве чужим и далеким, еле различимым из-за гула в ушах.
— Он бьет мою маму. Он злится и бьет ее. Но в тот раз я не спряталась в своей комнате, как она велела, и он меня тоже побил.
— Он сломал ей руку. — Заплывшие от побоев глаза женщины наполнились слезами. — Вот только это и заставило меня наконец очнуться.
— Не надо винить себя, Марли, — мягко сказала Луиза.
— Теперь мы тут с доктором Луизой. И никто нас не бьет, и не кричит, и не бросается вещами, — рассудительно заметила девочка.
— Это хорошее место. — Чтобы поговорить с малышкой, а главное, отвлечь внимание от Евы, Пибоди присела на корточки. У ее лейтенанта был совсем больной вид. — Держу пари, тут есть чем заняться.
— Тут у нас есть настоящие учителя. А после уроков мы можем играть во что захотим. А знаете, там, наверху, есть одна леди, она рожает ребеночка!
— Правда? — Пибоди оглянулась на Луизу. — Прямо сейчас?
— У нее начались схватки. Но мы теперь ничего не боимся. У нас тут есть полностью оборудованное родильное отделение и акушерка на полной ставке. Представляешь?! — Луиза наклонилась к девочке. — Старайся еще сутки не ступать на эту ногу, Марли.
— Постараюсь. Мне уже лучше. Гораздо лучше. Не только нога — все вообще!
— Луиза, нам действительно надо с тобой поговорить.
— Хорошо, сейчас мы только… — Луиза замолкла на полуслове, вглядевшись в лицо Евы. — Ты не заболела?
— Нет, все в полном порядке. Просто у меня мало времени.
— Пройдем ко мне в кабинет. — Пока они шли по коридору к лестнице, Луиза решительно взяла Еву за руку и прижала пальцы к запястью. — У тебя испарина. Пульс частый и нитевидный. И ты заметно бледна. Давай я тебя осмотрю.
— Я просто устала. — Ева отдернула руку. — Мы спали всего два часа. Мне не нужен врач, мне нужны ответы на вопросы!
— Ладно. Но никаких ответов ты не получишь, пока не выпьешь витаминный коктейль.
На втором этаже тоже было оживленно. Из-за закрытых дверей слышались голоса. И женский плач.
— Сеансы психотерапии, — объяснила Луиза. — Иногда они проходят довольно… напряженно. Мойра, у тебя есть минутка?
Две женщины стояли у дверей одного из кабинетов. Одна из них обернулась; ее взгляд скользнул по Луизе и остановился на лице Евы. Она что-то сказала своей собеседнице, крепко обняла ее и направилась к ним.
Ева знала, кто она такая. Мойра О'Баннион из Дублина. Та самая женщина, которая знала мать Рорка и через тридцать лет рассказала ему правду о его рождении. Все, что он до этого знал о себе, было ложью, замешанной на убийстве.
Ева почувствовала, как в желудке у нее заворочалась тошнота.
— Мойра О'Баннион, Ева Даллас, Делия Пибоди.
— Рада с вами познакомиться. Надеюсь, у Рорка все хорошо?
— Да, с ним все в порядке. — Пот потек у нее по спине, как холодный жир.
— Мойра — один из наших трофеев. Я ее украла.
— Давайте лучше скажем «завербовала», — засмеялась Мойра. — Хотя «украла» было бы не слишком большим преувеличением. Луиза умеет добиваться своего. Значит, вы на экскурсии?
— Не совсем. Это не светский визит.
— Ну, тогда не буду вам мешать. Как там дела у Яны? — спросила она напоследок, обращаясь к Луизе.
— Раскрытие четыре сантиметра — это результат последней проверки. Ей еще ехать и ехать.
— Предупреди меня, когда она будет готова, будь добра. Нам всем не терпится взглянуть на ребенка. — Мойра улыбнулась Пибоди. — Рада познакомиться с вами обеими. Надеюсь, вы будете чаще здесь бывать. Передайте мои наилучшие пожелания Рорку, — сказала она Еве и скрылась за дверью кабинета.
— Мойра — гений, — заметила Луиза, ведя их на следующий этаж. — При ней здесь все стало по-другому. Я вообще сумела — ха-ха! — умыкнуть кое-кого из лучших городских терапевтов, врачей-специалистов, психиатров и психологов. Благословляю тот день, когда ты ввалилась в мою городскую клинику, Даллас. Это был первый шаг по извилистому пути, который привел меня сюда. — Она открыла дверь и сделала приглашающий жест. — Не говоря уж о том, что именно ты привела меня к Чарльзу. — Луиза решительным шагом подошла к настенному шкафчику и открыла дверцы. Шкафчик оказался мини-холодильником. — Кстати, мы готовим званый ужин. Это моя давняя мечта. Послезавтра у Чарльза в восемь — там уютнее, чем у меня. Вам с Макнабом это подходит, Пибоди?
— Конечно. Будет очень весело.
— С Рорком я уже договорилась. — Луиза протянула Еве и Пибоди по бутылочке коктейля.
Ева предпочла бы холодную воду и открытое окно, чтобы можно было высунуться в него и просто отдышаться.
— Не знаю, смогу ли я. У нас важное расследование.
— Это само собой, — вздохнула Луиза. — Ну что ж, врачи и полицейские умеют проявлять гибкость и мириться с отмененными светскими мероприятиями. Но если ничего экстраординарного не случится, мы вас ждем. А теперь сядь и выпей свой коктейль. Со вкусом лимона.
Ева решила, что легче выпить, чем спорить. К тому же ей действительно требовалось нечто укрепляющее. Поэтому она запрокинула голову и выпила бутылочку одним духом.
Кабинет заметно отличался от приемной Луизы в клинике. Он был просторнее и гораздо лучше обставлен. Здесь все было функционально, как и следовало ожидать, но в то же время элегантно.
— Шикарная берлога, — заметила она вслух.
— Это Рорк настоял. И, должна признаться, ему не пришлось выкручивать мне руки. Мы хотим создать здесь атмосферу комфорта, это часть нашего замысла. Домашний уют. Мы хотим, чтобы эти женщины и дети обрели здесь уверенность.
— Вы проделали отличную работу. — Пибоди села, с наслаждением потягивая свой напиток. — Здесь действительно чувствуешь себя как дома.
— Спасибо. — Склонив голову набок, Луиза оглядела Еву. — Ну что ж, выглядишь уже получше. Цвет лица вернулся."(По образу и подобию)
...
dita:
Мне ужасно жаль, что я не могла вчера поучаствовать!
Девочки, очень интересно! И страшно!
Ленни писал(а):скульптура в Москве «ДЕТИ – ЖЕРТВЫ ПОРОКОВ ВЗРОСЛЫХ» авторство Михаила Шемякина. Расположена в одном из углов Болотной площади, всем, кто не был очень рекомендую, а пока фото
Ленни, спасибо большое - даже не представляла, что есть такое.
а детство должно быть таким.
Я бывала раньше у бабушки в селе (бабушки моей, к сожалению, нет уже) - там была одна "семья" - оба алкоголики и куча детей - шестеро, кажется - и если старшая девочка еще относительно нормальная, то все последующие - просто дебильные - и это не ругательство, а медицинский термин. Это не насилие над детьми?!! Да таких как их родители стерилизовать надо!!! И родительских прав их пытались лишить, и помещали эту "мать" в лечебницу - все без толку - вот слышала - общаюсь с одной ровесницей, которая там живет - что то ли это зимой - вероятнее всего - она же жуть холодная была - эта "мамаша" то ли замерзла насмерть, то ли после этого сердце не выдержало.
И может лучше для этих детей, прости Господи, что мать их померла...
Да и далеко ходить не надо. Мой дядя - брат моей мамы - остался один с дочерью где-то с ее лет пяти. Мамаша - просто "пошлялась куда глаза глядят - я говорю это не потому, что он - моя родня, а она чужая - нет. Она после того уже несколько раз успела замуж сходить. К дочери внимания - раз в год хорошо если позвонит - хотя и этого не надо делать - ушла - иди - не трави ребенку душу!!! Просто слов не хватает! Наташе - сейчас уже шестнадцать лет - помогают им с дядей и моя мама и тетя - еще одна мамина сестра - но они все равно не могут заменить родную мать, тем более, что Наташа знает, что та жива здорова - и скорее всего девочка начала понимать, что просто не нужна своей матери. А - из морального - что может быть хуже этого??? Это не насилие, но разве это нормальное счастливое детство!!!
...
Ми-ми:
Добрый день, девочки! Так жалко, что я вчера не смогла быть у вас основательно, дежурила в СЧ на четверге. Забежала пару раз на минуточку, а сейчас зашла, прочитала все - и поплохело! За раз такое выдержать трудно! Особенное впечатление произвели ролики Ленни с больными детьми в онкологии. На безволосые детские головки смотреть страшно, аж затошнило! Ведь волосы выпадают у тех, кто химию проходит, а это ужасно и взрослому. Химические препараты - это яд, убивающий клетки, и не настолько он избирательный, чтобы убивал только раковые, а остальному организму сразу легче становилось. Нет, человек весь чувствует яд и начинает разрушаться живьем. Это страшное ощущение. Я читала повесть, написанную женщиной врачом (!), которая заболела и вылечилась химией. Но она очень объективно и реально описала, что она чувствовала при этом. Так вот, я НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ, КАК ЭТО МОГУТ ВЫДЕРЖАТЬ МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ!!! Вы может видели фильм, не помню. как он называется, как медсестра (Джулия Робертс) нанимается к молодому человеку, который проходит лечение химией. Как он ночами обнимает унитаз, а она поддерживает ему голову и обтирает лицо. И т.д. Фильм замечательный, но там взрослый практически человек отказывается продолжать, настолько это мучительно (ну, в фильме еще дурацкое желание, чтобы она увидела его с волосами!) , а тут маленькие детишки и такие мучения! И как они смотрят на эти капельницы, несущие эту пытку! Ведь онкология не видна и не чувствуется до последней стадии, как им объяснить, ради чего им надо это терпеть!
Такие болезни - это не педофилы и алкоголики-родители. болезнь не посадишь в тюрьму, не лишишь прав, от нее не защитить!
И еще об одной группе детей, требующих защиты, я хотела сказать еще вчера. Мне тут попалась в социальной рассылке статья мужчины, оформляющего усыновление ребенка. Ребенка он берет - откуда бы вы думаете? Из обычной инфекционной больницы. Оказывается, иногда дети попадают туда с группой взрослых на карантин. выявляется, что они здоровы, а выписать их некуда или не к кому (по разным причинам), и ребенок, как правило младенец, остается в больнице, совершенно не приспособленной для детей. Они живут там
годами!!!, не зная ласкового слова, видят лишь стены больничные, не выходят гулять (нет персонала нужного, это не предусмотрено, потому что такие дети числятся временно находящимися на излечении). Представляете, какое развитие у совершенно нормальных детей, которые слышат речь минутками. когда нянечки забегают сунуть ложку-другую в рот да сменить памперс (если они есть в больнице!). Дети живут как Маугли, даже хуже, потому что раздражители значительно беднее. Чему они научатся и когда и куда попадут потом? Боюсь, они будут определены как умственно отсталые, хотя их сделала такими система!
Так вот, отец, берущий оттуда ребенка на усыновление - священник, пришедший в больницу к взрослому больному. Увидев детишек, он заинтересовался, откуда они, выяснил ситуацию, и пишет эту историю, чтобы заинтересовать общественность этой проблемой. А сам он с женой берет одного мальчика себе, хотя я думаю, что у них есть уже не один ребенок, обычно в семьях священников детей много. Но именно такие семьи с удовольствием берут еще одного, им это не в тягость. И дети в таких семьях счастливы, как правило.
Вот об этих случаях я вчера хотела вам рассказать.
...
Мариука:
Я росла в небольшом хуторе в полноценной семье, с кучей родственников, бабушек, дедушек, и тд. Короче, как теперь я понимаю, в тепличных условиях. Телевизор мы ,конечно, смотрели, но, во-первых, не было еще такой свободы вещания как сейчас, а во-вторых это было так далеко от нашей жизни, что серьезно не воспринималось.
Когда в 17 лет приехала в Краснодар учиться, для меня было дико, что некоторые мои одногрупники воспитывались одним родителем. Я не понимала, как это : мама есть, папы нет, или папа есть мамы нет???
Для меня и сейчас дикостью являются те матери, которые вынашивают 9 месяцев деток, а потом их в открытую форточку выбрасывают
, ну если тебе не нужен ребенок, отдай его в дед. дом, оставь в больнице, да где угодно, где у ребенка будет шанс выжить!!!!!!
У нас в общаге один мальчик зарезал своего соседа по комнате, из-за того , что тот лучше учился, как выяснилось позже у этого мальчика и семья хорошая и родители любящие, а ребенок монстр, и наоборот, тот мальчик который умер воспитывался в приемной семье, в которой еще воспитывалось четверо детей, тоже приемных. Тут не поймешь монстрами рождаются или становятся??
У Норы Робертс очень хорошо описана жизнь приемных детей в серии "Братья Куин", вот бы миру побольше таких родителей, как Рэй и Стелла
...
Ленни:
Ми-ми писал(а):Такие болезни - это не педофилы и алкоголики-родители. болезнь не посадишь в тюрьму, не лишишь прав, от нее не защитить!
Только помощь, кто, как и чем может...
Цитата:И еще об одной группе детей, требующих защиты, я хотела сказать еще вчера. Мне тут попалась в социальной рассылке статья мужчины, оформляющего усыновление ребенка. Ребенка он берет - откуда бы вы думаете? Из обычной инфекционной больницы. Оказывается, иногда дети попадают туда с группой взрослых на карантин. выявляется, что они здоровы, а выписать их некуда или не к кому (по разным причинам), и ребенок, как правило младенец, остается в больнице, совершенно не приспособленной для детей. Они живут там годами!!!
Есть такая штука... только это и от больницы зависит (
Ми-ми, а в каком городе?) главврач должен обратиться в опеку и попечительство, ищут родственников, если нет, то ребенка определяют в дом малютки, дальше на усыновление... почему этим не занимаются и куда социальные службы смотрят, вопрос конечно интересный...
Цитата:Тут не поймешь монстрами рождаются или становятся??
И рождаются, и становятся... по разному бывает
Вспоминается еще девочка-монстра из "Наивной смерти" и еще молодые лбди которые с девушками на спор "развлекались", и тут же с друго стороны детство братьев Куин, Евы, Рорка.
Детская жестокость вообще тоже темка та еще. Вот у сеня сейчас отроки считающие себя борцами за чистоту русской нации и большие почитатели нацизма и Сталина - молодые люди с удивлением узнающие, что Сталин оказывается грузин, а деды с нацизмом боролись... И рассказывает им о подвигах дедов чужая тетя, а не мама с папой, которые во всем обвиняют НАТО, Евросоюз и евреев... это те кто всегда во всем виноваты (информация для дурочек вроде меня, которые могут о чей-то еще вине подумать) и вообще не надо к их детям приставать они "делом" занимаются и у них свои "увлечения". Я не говорю, что все так относятся, но с подобным отношением ну очень часто сталкиваться приходится.
Мариука писал(а):вот бы миру побольше таких родителей, как Рэй и Стелла
Твои слова да Богу в уши.
И побольше семей как твоя
...
Розамунда:
Цитата:И еще об одной группе детей, требующих защиты, я хотела сказать еще вчера. Мне тут попалась в социальной рассылке статья мужчины, оформляющего усыновление ребенка. Ребенка он берет - откуда бы вы думаете? Из обычной инфекционной больницы. Оказывается, иногда дети попадают туда с группой взрослых на карантин. выявляется, что они здоровы, а выписать их некуда или не к кому (по разным причинам), и ребенок, как правило младенец, остается в больнице, совершенно не приспособленной для детей. Они живут там годами!!!
Я раньше о такой проблеме не слышала. Это очень страшно...
Почему этих деток никуда устроить нельзя попытаться, ведь даже если не получится найти приёмных родителей есть ещё детские дома, где дети не оказываются в такой глухой изоляции.
Цитата:Вспоминается еще девочка-монстра из "Наивной смерти" и еще молодые люди которые с девушками на спор "развлекались", и тут же с другой стороны детство братьев Куин, Евы, Рорка.
Мне особенно запомнилась именно девочка-монстр. Из всех книг серии , которые прочитала , когда говорю о детективном составляющем серии , то вспоминаю именно её, и эту книгу. Наверное здесь уже не вопрос воспитания сыграл свою роль , и не баловство ребёнка , со стороны родителей. Такое ощущение, что она уже родилась такой...
Мне запомнились слова Евы из этой книги , что она сразу стала подозревать девочку , как только её увидела.
...
сейчас смотрю даже усталость прошла 
и очень хочется верить, что когда-нибудь рак будет побежден!
