Лори Хэндленд "Ущербная луна"

1 … 22 … 66

Справка для читателей переводов

Как вы думаете, кто Адам?

вампир

17%

[ 10 ]

зомби

[ 0 ]

иное сверхъестественное существо

[ 2 ]

оборотень

17%

[ 10 ]

призрак

[ 0 ]

человек

26%

[ 15 ]

человек, но генетически детерминирован стать оборотнем

33%

[ 19 ]

Всего голосов: 56 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

LuSt: 25.09.15 18:44

» Глава 14

Перевод laflor
Бета-ридинг LuSt
Редактирование Bad girl, Araminta
Оформление Araminta

Адам лизнул мой подбородок, ткнулся носом в шею, затем захватил ртом сморщившийся от дождя сосок и нежно прикусил. Я решила, что его волосы не так уж и важны. Даже землетрясение было бы неважно.

У меня были вопросы, да. Но они, как и я, никуда не денутся. Задам их после того, как займусь сексом с прекрасным незнакомцем.
Ну, не совсем незнакомцем. Я провела ладонями по его бицепсу. Но точно чертовски близким к совершенству.
Он молчал, и меня это устраивало — я хотела секса, а не болтовни.

Не выпуская меня, он опустился на колени и задрал мою майку. Горячими губами коснулся влажной кожи, пересчитал ребра, потом обвел языком пупок.
Дождь заливал нас обоих. Мне вдруг захотелось почувствовать капельки на всем теле, поэтому я стянула майку и отбросила ее в сторону.

Адам посмотрел на меня и улыбнулся — впервые на моей памяти, — и мое сердце сделало забавный кульбит. Ну почему он так красив?
Он слегка потянул меня за волосы.
— Иди сюда.

Я растерянно глянула на дом.
— Нет, cher, прямо здесь. Хочу видеть твои рыжие волосы разметавшимися по траве. Хочу быть внутри тебя под дождем.
Внезапно и мне этого захотелось. Ноги подкосились, и я присоединилась к Адаму на земле.

Я думала, что когда лягу на спину, почувствую неприятный влажный холод. Но я сама была мокрой, как земля, а день — жарким, как солнце. Когда Адам взялся за мои джинсы, я просто выгнулась и позволила их стянуть.

Каким-то образом ему удалось тоже избавиться от штанов. Несомненно, опыта у него хватает. Я сразу же выбросила эту мысль из головы — те, с кем он спал в прошлом, и прочие его тайны не имели никакого отношения к происходящему сейчас.

Полное грозовых туч небо нависало над нами. Дикая растительность ограждала от любопытных взглядов. Как будто в эту болотную глушь посмел бы забраться кто-то еще.
Эта мысль придала мне смелости. Я уже была не Дианой Мэлоун, а просто женщиной, которая хотела мужчину. Этого мужчину. И могла его заполучить. И никто никогда не узнал бы.

Его крепкие умелые руки настойчиво, но в то же время почтительно скользили по мне, возбуждая даже успокаивающими поглаживаниями. Я почувствовала его дыхание на груди, когда он слизывал каплю дождя.
— Ты такая мокрая, — пробормотал он. Его низкий голос возбуждал сам по себе. — Ты такая же мокрая там… — он провел пальцем по моему бедру, — как здесь?

Я раздвинула ноги, ожидая, что такой искусный палец сам найдет ответ. Вместо этого Адам соскользнул вниз так быстро, что я начала хватать ртом воздух еще до того, как он ворвался в меня языком.
— М-м-м, — выдохнул он, — мокрая и внутри, и снаружи.

Я хотела запротестовать: никогда особо не любила оральный секс. Он казался мне таким интимным — может, потому что это так и есть. А мы с Адамом едва знакомы. Но когда я беспокойно заерзала, он схватил меня за бедра своими большими сильными руками и, не давая пошевельнуться, продолжил начатое.
Через несколько секунд я перестала дергаться, а мой язык отнялся. Слава богу, у Адама таких проблем не было.

Мое тело напряглось и затрепетало, и Адам вошел в меня одним плавным движением. Так как я уже была на грани, натиск и отступление, соблазнительное трение плоти о плоть, кожи о кожу заставили меня застонать. Испугавшись, я прикусила губу и подавила стон.

Адам посмотрел на меня сверху вниз. За его головой кружились облака, а от сильного ветра гнулись деревья и развевались волосы.
— Не останавливайся, cher. Можешь шуметь в свое удовольствие — здесь нас никто не услышит. — Качнув бедрами, он проник еще глубже и одновременно наклонился чтобы потереться носом о мою шею. Его теперь влажные волосы щекотали мне щеку. — Кроме того, я не прекращу, пока ты не закричишь.
— Н-на это потребуется какое-то время.

Я была не из крикливых.
— Мужчина должен держать свое слово. И мне все равно, если это займет всю ночь.
Он снова начал двигаться, подбадривая меня, прося притронуться к нему, взять его и трахнуть. Последнее меня смутило, но что-то в его голосе — нотка отчаяния, едва заметная дрожь тоски — сделали слово менее ругательным, превратив его в мольбу.

И когда дрожь в его голосе передалась нашим телам, я исполнила его просьбу, сжав сильнее член. Вокруг нас бушевала гроза, я чувствовала, как Адам изливается в меня, и глубина этих ощущений, его запах, стон и то, что мы вместе в полутьме, настолько захватили меня, что я забыла о своем первом оргазме и испытала новый.

Я много о чем позабыла, пока мы там лежали — голова Адама на моем плече, наши тела еще соединены. Он сместился, растянувшись наполовину на земле, наполовину на мне, вжавшись щекой в мою грудь и щекоча дыханием мой все еще возбужденный сосок.

Адам лениво провел пальцем по моему животу.
— Ты часто это делаешь?

Я напряглась.
— Намекаешь, что у меня там широко?
— Широко? — Он приподнялся на одном локте, и рукой, которой ласкал меня, отбросил волосы с лица. На его браслете заиграл свет, изменяя цвет украшения с бронзового на серебряный и снова на бронзовый. — Как по мне, довольно узко. — Кончиками пальцев Адам скользнул по завиткам между моими бедрами, и я вновь покрылась мурашками. — Я имею в виду, что ты кончила дважды за десять минут.

Я покраснела, не зная, что ответить. Неужели это распутно?
До этого дня я была близка всего с одним мужчиной и очень его любила. В постели у нас все было хорошо. Точнее, даже супер. И я никогда не хотела никого, кроме него. До встречи с Адамом.
Вдруг у меня появилось ощущение, как будто я предала лучшего друга. Наверное, так и было.

Я начала подниматься и потянулась за своей одеждой. Адам дернул меня назад, а когда я попыталась сопротивляться, придавил сверху, захватив своими ногами мои и пригвоздив одной рукой мои запястья над головой. Другой он крепко сжимал мое бедро, потому что я все еще пыталась его сбросить.
— Будешь и дальше продолжать — начнем сначала. Я уже готов.

Я ощущала, что он не врет. Как у него получилось так быстро возбудиться? Он что, супержеребец какой-то?
Глупый вопрос.

— Не смущайся, cher. Думаешь, мужчине не хочется, чтобы женщина кончала от его прикосновений каждый раз? Мне понравилось.
Мне тоже, но я не привыкла обсуждать секс в таких подробностях, пока тело еще гудит в блаженной истоме. Да и вообще не привыкла обсуждать интимные дела. Сведения о половой жизни я получила в раздевалке частной школы для девочек, и, по правде говоря, кое-какие факты подружки переврали.

— И откуда ты такая взялась? Когда занимаешься любовью — дикая штучка, а как начинаешь обсуждать секс, сразу краснеешь?
— Любовью? — выпалила я.
Это не было любовью, по крайней мере, не для меня. Уверена, Адам чувствовал то же самое. Он не походил на тот тип мужчин, который влюбляется.

— Фигура речи, — пробормотал он. Тело затрепетало от его голоса, а по коже побежали мурашки.
— Подбери другой синоним, — резко бросила я, почему-то раздраженная его легкомысленным отношением, сама не зная, почему. Он мне нравился таким. Другого поведения я бы не вытерпела.
— Тебе бы хотелось услышать от меня что-то вроде «ты трахаешься как дикая штучка»? Или может «чпокаешься»? «Жахаешься»? «Совокупляешься»? Мне ни одно из них не кажется подходящим.

Мои губы задрожали, и Адам испуганно на меня уставился. И тут я не сдержалась и рассмеялась.
— «Совокупляешься»?

Он тоже улыбнулся, потом пожал плечами. От этого движения его гладкая грудь потерлась о мою совершенно по-новому.
— Видишь? Неправильное слово.

Смеяться было приятно, и смех сблизил меня с Адамом даже больше, чем секс.
Почти.

Капли дождя попадали мне на щеки и поблескивали в волосах Адама. Освободив руку, я провела пальцем по его лицу.
— Я о тебе почти ничего не знаю.

Веселье закончилось, уступив место настороженности.
— Есть вещи, о которых тебе знать не стоит.

Он скатился с меня и быстрым кошачьим движением вскочил на ноги. Наклонившись, достал сигареты из штанов, затем глянул на все еще плачущее небо.
— Тебе приходилось убивать?
Я не собиралась его об этом спрашивать, и не уверена, почему спросила. Как будто он расскажет!

Пачка сигарет хрустнула, крепко зажатая в его руке. Потом Адам глубоко вдохнул и выдохнул, от чего мышцы расслабились, пальцы разжались и блестящая смятая бумага упала на землю.
— Ты же знаешь, что да.

Я моргнула.
— Ч-что?
— Зачем спрашивать, если не готова услышать? Я служил в армии и делал то, что должен был.
— Я имела в виду не армию.

Адам медленно повернулся. В полумраке его глаза казались неестественно светлыми.
— А что ты имела в виду?

Может, Адам и чувствовал себя комфортно, стоя голышом на болоте, а вот я — нет, поэтому потянулась за майкой, надела ее и начала искать нижнее белье.
— Ко мне приходил детектив. — Неужели это было сегодня утром? — На болоте убили человека.
— Очередное нападение животного, — пробормотал Адам.

Наконец я нашла свои белые хлопковые трусики и быстро их натянула. Джинсы промокли насквозь. Я раздумывала — надевать их или нет, и решила, что не буду.
— На этот раз нет. — Я глянула на Адама. — Парня задушили.

Лицо Адама ничего не выражало, но он не казался удивленным.
— Думаешь, это сделал я?
— А это был ты?
— А жертва кто? Зачем мне его убивать?

Я не знала ответа ни на один вопрос.
— Детектив хочет с тобой побеседовать.
— Хотеть не вредно.

— Ты не станешь с ним говорить? — спросила я.
— Когда будет время.
— Кажется, он настроен довольно решительно.
— Одного настроя мало, чтобы найти меня здесь.

Он прав.
Я мотнула головой по направлению к лачуге:
— Ты здесь живешь?
— Да.
— Почему?

Он приподнял брови:
— А почему бы и нет?
— У тебя есть замечательный особняк, если только привести его в порядок.

Лицо Адама стало непроницаемым.
— Я ненавижу это место. Хотел бы, чтобы проклятый дом сгнил, но этого никогда не будет.

Горячность, с которой он говорил, удивила меня и сбила с толку.
— Ты перебрался сюда, потому что ненавидишь поместье, а не потому что…
Я замолчала на полуслове.

Адам скривился.
— Ты слышала, что я сошел с ума, да? Тогда зачем пришла, если считаешь, что я свихнулся?
Я сюда не пришла — то есть, пришла, но не так, как он думал. Я следовала за ним. Или, по крайней мере, так думала.

— Почему ты наблюдал за мной около особняка?
Адам наклонился за своей одеждой, открыв моему взору потрясающий вид на свой зад. Услышав вопрос, он на секунду застыл. Если бы я не восхищалась открывшимся видом, то и не заметила бы.

— Наблюдал? — Он выпрямился, но не повернулся ко мне лицом. Вместо этого он, казалось, осматривал болото.
— Стоя под кипарисами. Когда я тебя позвала, ты ушел, и я последовала за тобой. Разве не так?
— М-м-м, — пробормотал Адам, затем подхватил свою одежду и мои джинсы и схватил меня за руку. — С меня дождя хватит. Пошли внутрь.

Я колебалась, неуверенная и смущенная.
— Зачем ты меня сюда привел?
Он уставился на меня из-под спутанной завесы волос.
— Я мужчина. Как думаешь, зачем?

Почему-то сама мысль о том, что меня заманили на болото ради секса, рассердила, хотя это было глупо. Я пошла за ним не ради экскурсии по местности. Я еще не совсем сбрендила.
Мы взрослые люди, которых влечет друг к другу. И нет никаких причин, почему бы не пойти на поводу этого влечения. От высказанной Адамом правды я не должна чувствовать себя распутной, виноватой или плохой.
Но чувствовала.

— Мне пора, — сказала я.
— Не сегодня.
— Но...

Он поцеловал меня: губы, язык, зубы, и я снова забыла, где я, кто я и все вопросы, которые хотела задать.

Адам поднял голову, глянул на болото, потом снова на меня.
— Оставайся со мной. Хотя бы до конца грозы.

Я поневоле кивнула, несмотря на стойкое ощущение, что Адам имел в виду не ветер, дождь и гром, а что-то совсем другое.