Сумеречный мир Шезгарт

Вероника Туманова:

Я сделала пару шагов назад и наблюдала за превращением Барбаса в его настоящую ипостась. Это было эффектно и красиво. Он мне нравился таким... таким демоничным. Я смотрела на него и улыбалась. Его злость набирала обороты. По-моему я залюбовалась и лишь ощутила как он схватив меня понес в неизвестном направлении. Я пыталась вывернуться, сделать что либо, но бесполезно. Мы влетели в какое-то здание. Я оказалась у стенки, и он я так поняла отпускать меня не собирался.

- Какого черта? Ты вообще куда меня принес? ты.... - дальше у меня следовала не очень корректная речь.

Пока я пыталась, до него докричаться он превратился обратно в человека. Я чуть поутихла наблюдая как он меня разглядывает. Такое чувство, что ему преподнесли диковинное блюдо, которое он видит впервые и желает испробовать. Его голодный взгляд встретился с моим.



Очень, даже. Я молчала. Пусть думает, что хочет. Зря я послушалась дядю и оставила все оружие в комнате. Я бы ему сейчас устроила жаркие объятия. Он словно читал мои мысли.



Черт! Знала ведь, что демоны это умеют и совсем забыла поставить блок. дура ты дура Ники. Я глубоко вдохнула и блоки стали на место. По крайней мере надеюсь пока Барбас не прочтет моих мыслей. Он приблизился ко мне, хотел поцеловать но я вильнула головой в сторону.



Его губы скользнули по моей шее. Первые мурашки пробежали по коже.



Черт. Ну почему он, именно он на меня так действует? Мне нравилось как он прикасался ко мне и что говорил. Мелкая дрож пробежала по моему телу от его дыхания.



- Вероника - еле выдавила я из себя, думаю он услышал.

Его руки обвели меня кольцом. Такие нежные и теплые губы покрывали меня жаркими поцелуями. Мне это нравилось, мне даже показалось, что хочу его. Прямо сейчас. Его руки ласкали мое тело. Когда он коснулся моей груди я прильнула к нему ближе и стон вырвался из моих уст. Его губы приблизились к моим и мы слились в страстном поцелуе. Он владел мной и я это позволяла. Он выпивал меня до дна и в тоже время наполнял до краем своей неудержимой страстью. Он отстранился и посмотрел в мои глаза. Но перед этим я увидела какое-то мельтешение за его спиной. Мы не одни? мелькнуло в моей голове. Посмотрев на него, я вернула свой взгляд назад. Твою мать. Я мигом забыла о том, что только что хотела даже мечтала ему отдаться. А может он просто мечтал о групповушке и я попалась под руку. Пару появившихся картинок перед глазами, сменили мою милость на безумный гнев. Да, за кого он меня принял, за очередную подстилку. Пока он отвлекся, я ощутила что меня уже ни чего не держит. И пользуясь моментом я снова ударила его, он это вполне заслужил. Я была в гневе, по другому это не назовешь

- Чёртов Демон! Зачем ты меня сюда притащил? Что ты себе позволяешь? Я – не одна из твоих шлюх и никогда ею не буду!

Я отошла от него в сторону, бросив еще один взгляд на нее. Милая, испуганная девушка сидела в углу и вся дрожала.



Я повернулась на его слова и увидев в его глазах восторг и победу могла лишь ответить презрением.

- Я? Да ты не заслужил того, чтобы я тебя ревновала. Хотелось развлечься, но вижу ты уже полностью занят - я указала на девчонку - И вообще, о чем я думала. У меня уже есть мой любимый демон и это увы не ты.

Я видела как он с удивлением смотрит на меня, что не ожидал. Да, представь себе я люблю другого, наверное. До знакомства с ним я была в этом полностью уверена. А сейчас....

- И вот такими вещами я не занимаюсь - я подошла к двери и потянула ее за ручку.Остановилась. Внутри боролось несколько чувств: сожаление, гнев, симпатия. Повернувшись к нему я посмотрела в его глаза и искренне произнесла.
- А ведь все могло быть по другому - я открыла дверь и уже рассматривая коридор - Рада была познакомиться.

Я захлопнула ее и пошла по коридору в поисках лестницы. нет, я не пошла я побежала. Не хотелось оставаться в этом доме не на минуту. Хотя вторая моя половина желала остаться с ним, и выставив ту девчонку за дверь, заняться с ним незабываемым сексом.

...

Барбас:

Я уставился на дверь. Как она сказала?


Попробовав прочитать её мысли, понял, что ни черта не выйдет. Заблокировала… Да кто она такая? Она вообще в курсе, кого вызвала? Я не убил её до сих пор только потому, что на неё реагировал мой член.
Я посмотрел на девушку в углу. Она потеряла для меня всякий интерес, даже мучить её расхотелось. Приблизился к напуганному до смерти существу и, глядя в пустые глаза, выпил из неё душу. Наполняясь силой, я чувствовал всё равно какую-то неудовлетворённость. Будто что-то ускользает от меня. Дьявол! Я поднял тело своим даром и забросил его куда-то в неизвестном направлении. По фиг, куда. Глаза мои налились кровью и я почувствовал сильный приступ догнать эту чертовку, которая позволила себе со мной играть, и заставить её забыть того демона и всех, кто там у неё был. Она убежала, но не далеко ещё. Я усмехнулся. Надо заставить её остановиться, и я уже знал как. Её страхи…я могу их оживить. Открыв дверь, я спокойно вышел и направился к выходу из дома. Услышав жуткий крик, я улыбнулся. Попалась, которая кусалась. Меня такие крики возбуждают. Я пошёл в направлении леса, предвкушая приятную встречу, и увидел завораживающую для меня картину: огромный паук надвигался на Веронику, которая, застыв на месте, визжала так, что уши закладывало. Я зло усмехнулся надо спасать прекрасную даму от её же страхов. Я посмотрел на паука и тот затрясся и лопнул, как мыльный пузырь. Вероника оглянулась и бросилась ко мне, вцепилась мёртвой хваткой в рубашку, я так понял, уже не отпустит.

- Вероника, милая, с тобой всё в порядке?
Скрывая своё торжество, я поднял её прелестную головку за подбородок и посмотрел с беспокойством в глаза. Она всхлипнула и прижалась ко мне ещё сильнее. От такого поворота мой младший демон попросился к ней. Я подхватил её на руки, расправил крылья и полетел к дому. Опустился на крыльцо и зашёл как нормальный человек через дверь да, «нормальный» и «человек» – это точно обо мне. Войдя в гостиную, положил свою ношу на диван, и уже собрался было предложить даме чего-нибудь выпить, как она меня притянула к себе и поцеловала. Этого я не то чтобы не ожидал, но не так быстро. Поэтому крышу мне снесло. Я решил оправдать свою суть и, как истинный демон, стал срывать с неё одежду, целуя и кусая обнажавшуюся кожу. Она отвечала мне не менее страстно, что распаляло ещё более моё не совсем здоровое воображение. Я укусил её за грудь, она вскрикнула, что вернуло меня немного в реальность, и я, отстранившись, посмотрел в её глаза, в которых не увидел ни страха, ни злости, а только желание. Освободившись от остатков своей одежды, которую она не успела разодрать, я опустился на нимфу и поцеловал в губы, открывая их языком и чувствуя, как она мне отвечает. Руки её гладили мою спину, легко царапая ноготками, мне захотелось попробовать на вкус её всю, и я опустился ниже, целуя лицо, глаза, шею, задержался на великолепной груди, обводя языком соски, прикусывая, целуя их. Она выгнулась и застонала. Я продолжил свой путь вниз к животику, раздвинул её ноги и поцеловал её лоно, язык нашёл клитор, и моя красавица вцепилась мне в волосы. Я проурчал:
- Ты такая сладкая!
В затуманенный мозг ворвался стон и вскрик:
- Ещё!
Я облизывал её, целовал, вошёл пальцем в неё и двигал, прекращая лишь для того, чтобы опять целовать. Она заметалась на диване, царапая обивку и сжимая остатки одежды под ней. Я поднялся и поцеловал её в губы, она притягивала меня к себе, подаваясь вперёд.
- Ты хочешь меня, милая? – спросил охрипшим голосом.
- Да! – как крик души. Для меня – как музыка.
- Скажи мне, чего именно ты хочешь?
- Тебя! Хочу тебя! Возьми меня!
Я опять поцеловал её и в то же время вошёл в нее до упора. Она вцепилась мне в плечи, оставляя там следы на память. Я двигался в ней, ощущая дикую потребность остаться в ней вечность…
Она закричала, её внутренние мышцы сжались, превратив меня в настоящего зверя. Глаза у меня загорелись, крылья расправились и, в последний раз войдя в неё, я зарычал так, что люстра задрожала.
Немного успокоившись, я сложил крылья и лёг рядом, обнимая её и целуя. Она улыбнулась мне, прижалась к груди и уснула. Интересно, это от пережитого испуга или от меня она так устала?
Я смотрел на спящую Веронику и размышлял о том, что эта девушка запала в мою тёмную душу. А это не к добру. Она мне прямо сказала, что любит другого. И то, что было только что между нами, скорее всего из-за того, что страх вызвал у неё такую реакцию. А совсем не я . Надо расстаться с ней, пока я окончательно не сдурел. Надо покурить и подумать.
Я встал, пошёл за одеждой, потому как прежняя была разорвана в клочья, оделся, укрыл её одеялом, задерживая взгляд на прекрасной попке. Захотелось разбудить и повторить всё в ином ракурсе. Нет, не надо. Скорее всего, она меня оттолкнёт. А последствия сего могут быть ужасны, - когда я зол, себя не контролирую.
Я вышел на крыльцо, достал сигареты, и, затянувшись, смотрел невидящими глазами в пространство. Поэтому даже не заметил, как кто-то подошёл ко мне со стороны леса.
- Привет! Ты Барбас?
Я взглянул на парня настороженно, но, не прочитав в голове ни одной угрожающей мысли, успокоился и ответил.
- Я. А ты кто такой, и зачем пожаловал?
- Меня зовут Бограт. Я - король клана "Лунных волков" и король Корр-У. - Он сказал это так, как будто бы говорил что он мой сосед.
- Мне нужна твоя помощь.
- Король и ещё раз король? – я улыбнулся.
- Долгая история – он улыбнулся мне в ответ. Мне этот парень нравился. От него исходила внутренняя сила, дух непокорности и… одиночество. Прям, как я.
- И какого рода помощь тебе от меня нужна?
Он рассказал мне о своей просьбе, предложив взамен один из своих артефактов.
Выслушав его, я понял, что это – единственный выход из того положения, в которое я сам себя вогнал. Может, вдали от Вероники я забуду о ней? Об этом прекрасном теле, что дарило мне сегодня неземное наслаждение. Так, стоп! Надо помочь волку. Да и приключений давно не было.
- Я помогу тебе. Дай мне несколько минут.
С этими словами я вернулся в дом.
Она спала и выглядела так соблазнительно, что я уже чуть было не передумал о решении покинуть её. Собрав жалкие остатки разума, я склонился над ней и поцеловал, нежно касаясь её сладких губ. Она улыбнулась и промурлыкала еле слышно «Бар…». У меня дыхание перехватило. Нет. Мне послышалось. Уже совсем с ума сошёл. Я резко выпрямился и вышел…

...

Вероника Туманова:

Я наконец-то нашла выход из этого здания. Посмотрев по сторонам я двинулась в сторону леса. По руке, что-то ощутимо поползло . Я посмотрела и стряхнула паука. Терпеть не могу этих мерзких существ. Я подняла голову и мои глаз округлились. Твою мать, передо мной как раз находилось вот такое-же мерзкое существо, только гораздо больших размеров. Это ввело меня в ступор. Единственный предмет который вызывал у меня страх находился сейчас впереди. Все мысли развеялись я не знала, что мне делать. Я понимала, что лучше бы сидела себе спокойно в доме и ни куда не спешила. Я еле пересилив себя сделала шаг назад и паук начал двигаться ко мне с огромной скоростью. Из меня вырвался крик ужаса, я сама этого не ожидала. Вдруг паук исчез, я протерла глаза. Слава Богам его и в прям нет. Повернувшись назад я увидела Барбаса и пулей двинулась к нему. ощутив под руками материю его рубашки я сжала их в кулаки. Возле него я почувствовала себя в безопасности.



Столько волнения в глазах. Хотелось ответить, но я не смогла я сильнее прижалась к нему и ощутила как он взял меня на руки и куда-то отнес. Когда я поняла, что он посадил меня на что-то мягкое то приоткрыла глаза. Я не могла его сейчас отпустить. Страх уже прошел и я хотела сейчас того мужчину, демона который был рядом. Хотела его как женщина, остальное меня сейчас не волновало. Я потянула его на себя и нежно прикоснулась к его губам. Преграда которая могла быть между нами рухнула.Тела сплетались в одно, одежда превращалась в лоскутки ткани Я ласкала его тело оставляя иногда мелкие царапины. Он целовал меня, покусывал. Жар наших тел разливался по всей комнате. он продвигался все ниже и ниже. Бар, что-то говорил, но я не слышала, что и это было не важно...

-Еще - я просила его продолжать. Мне нужны были его прикосновения. Его губы коснулись моих.



Я не сразу поняла его вопрос. Мозг уже не соображал.

- Да - выпалила я поддаваясь к нему на встречу.



- Тебя! Хочу тебя! Возьми меня! - я просто умоляла его. А больше ему ничего не нужно было слышать. Он одним резким движением проник в меня вырывая из моей груди страстные стоны наслаждения. Я хотела, чтобы это продолжалось вечно. Только он и я, навсегда. Несколько толчков и я взорвалась ураганом оргазмов которые обрушились на меня я извивалась под ним и кричала от получаемого удовольствия. Он напрягся и я открыла глаза в данный момент он был еще более великолепен, чем на самом деле. Я чувствовала как ему хорошо во мне. Через некоторое время успокоившись и уняв дрож наших тел он лег рядом поцеловал меня и обнял. Я улыбнулась ему. Никогда в жизни мне не было так хорошо ни с кем. Сейчас я могла думать только о нем, о нас. Все остальное меня не интересовало. С этими мыслями я мирно погрузилась в сонное царство на его груди.

Я ощутила теплое прикосновение знакомых губ к своим. Мелькнула мысль, что было бы не плохо просыпаться так всегда.

-Бар - шепнула я и улыбнулась. Глаза пока открывать не хотелось. Может быть это просто приятный сон? Я услышала как хлопнула дверь и резко села на диване. Закутавшись в покрывало я двинулась к двери. Открыв ее уставилась в спину удаляющегося демона.

-Бар - ни какой эмоции. Я прислонилась к косяку двери - Уважаемый демон, я конечно понимала, что вы корыстная личность, но можно хотя бы обратить внимание когда вас зовет девушка
Похоже произнесенная речь, с гневом в голосе его заставила остановится. А я уже действительно злилась. Он уходил, не попрощавшись. Мало того, он даже не слышал что я его зову. Я видела как он разворачивается и с удивлением смотрит на меня. С его стороны не поступало ни какой реакции. Я двинулась в его сторону, покрепче держа одеяло, прикрывая свою наготу. Подойдя к нему вплотную я прижалась как можно ближе, Запустила свою руку в его волосы и медленно проводя язычком по его шее, искала губами его рот, наслаждаясь близостью его сильного мускулистого тела. Сейчас я целовала его настойчиво и жадно. Я хотела утолить жажду обладания этим мужчиной, которая нарастала с каждой минутой. Раздвинув языком его губы, я игриво обследовала его рот, дразня и угрожая. Но я не могла продолжать это. Я понимала, что для него я просто очередная девушка побывавшая у него в постели. Я быстро и неожиданно даже для самой себя отпрянула от него. на ходу ловя одеяло, которое так и норовило соскользнуть с груди. Мое тело было возбужденным, соски с болью упирались в жесткую ткань одеяла, но это нужно прекращать.

- Спасибо за все - слегка осипшим голосом проговорила я - Не беспокойтесь, домой я доберусь сама, поэтому можете заниматься своими делами.

Я знала, что его все это не интересовало, но после сказанного я себя лучше чувствовала. Я быстро капитулировала назад в комнату и закрыла за собой дверь. я прислонилась спиной к холодной стене и это чуточку привело меня в чувства. Боги, Ника, что это было только, что в коридоре. Я запрокинула голову назад и глубоко вдохнула.

- нет, пора убираться отсюдова - это было самым правильным решением для меня сейчас.

...

Бограт:

Ранее... Корр-У.
Не знаю почему, но я любил крыши. Крыши ночных городов, где можно спокойно сидеть, подставив лицо ветру. В замке Корр-У, где я теперь жил, крыш было много. В основном, это были покатые большие квадратные площадки возле башен или балконов.
Оказаться на такой крыше было не просто, практически невозможно. Но моя звериная природа запросто справлялась с этой проблемой. Я перепрыгивал через балкон и опускался на булыжник. Здесь меня никто не мог увидеть, а вот я мог следить за всеми. Этим я сейчас и занимался. С момента смерти моего «отца» прошло уже несколько дней. С тех пор я каждую ночь спрыгивал на эту крышу и наблюдал.
Кто-то, оказавшись в своей комнате, переставал играть выбранную роль и становился обычным человеком, а некоторые даже во сне изображали не того, кем являются.
Эта же ночь была какой-то особенной. В Восточной башне загорелся огонёк. Благодаря своему зрению, я мог рассмотреть всё, что происходит в большой богато обставленной комнате. Это была опочивальня Канцлера, бывшего советника короля. Я доверял этому мужчине. Пока доверял. С детства я усвоил, что нужно как можно больше узнать об окружающих тебя людях… и нелюдях, всё равно, друзья они тебе или враги. А придя к власти, я понял ещё одно: у королей нет друзей. Есть лишь союзники, до поры до времени.
Тем временем свет становился ярче. Я уже мог разглядеть кровать с тёмно-красным бархатным пологом, массивную мебель, каменный камин с устрашающими горгульями. Вскоре появился и сам Канцлер. Он уже избавился от своего обычного облачения и в простых штанах и рубашке выглядел самым обыкновенным человеком.
Некоторое время он неподвижно стоял, спиной ко мне. Наверное, глядел на огонь. А потом он резко повернул голову направо, в сторону двери. Я тоже посмотрел туда. Простая деревянная дверь его спальни приоткрылась. Сначала немного, будто кто-то хотел только заглянуть и удостовериться, что попал именно туда, куда надо. Затем больше. Наконец, полностью отворилась, и в проёме показалась девушка лет двадцать, может, чуть старше. На ней был длинный тёмно-синий плащ, из переливающейся ткани. Светлые волосы распущены по плечам, кожа бледная, взгляд неуверенный, даже испуганный.
Но то, как она вошла в комнату, как неотрывно смотрел на неё Канцлер, говорило о том, что здесь она по своей воле. Девушка плавно двинулась вперёд, подходя всё ближе к мужчине, который стоял всё так же неподвижно. Изящным движением она повела плечами , и плащ мягким облаком упал к её ногам. Под ним на ней была лишь белая длинная сорочка. Простая, без украшений, но она невероятно ей шла. Канцлер, наконец сдвинулся с места. Он медленно, словно хищник, направился к девушке. Его ладони легки ей на плечи, даже отсюда я мог разглядеть румянец, выступивший на щеках девушки. Руки мужчины увлекли за собой белую сорочку, обнажая светлую кожу. Он нагнулся, задержался у её губ, а потом начал целовать так жадно и страстно, будто это было последнее, что он мог сделать. Увлекая её к кровати, он постоянно ласкал ладонями тело девушки, а её ноги уже оставляли тёмно-красные бороды на его спине…
Это было последнее, что я смог разглядеть перед тем, как они скрылись за пологом.
Чёрт возьми! Почему какой-то человек, будь он хоть трижды достоин, может вот так спокойно целовать женщину, которую хочет?! Почему я, проживший почти три сотни лет, не могу вот так же прикасаться к той, которая мне суждена? Всё, чего я хочу, это быть рядом со своей королевой. Любить её, ласкать, делать всё, что она попросит. Целовать её нежные губы, вторгаясь языком в горячий влажный рот, вбиваться в хрупкое, покрытое испариной тело, заявляя на неё свои права. Оставлять на шее укусы, метки. Делать её своей. Я хочу лежать на нашей кровати и ждать. Ждать, когда она раздвинет занавеси полога, и я смогу увидеть свою королеву . Её сорочка будет настолько тонкой, что я смогу разглядеть цвет её сосков, уже отвердевших и ждущих, когда я с силой сомкну вокруг них губы и начну грубо сосать, надавливая языком, прямо через ткань. На голове её будет корона, которой я сам венчаю её. В тёмных волосах будут загораться огоньки от света свечей. Она будет хрупка и прекрасна, но так же дико и необузданно отвечать на мои ласки. Она будет бесстыдно ласкать себя, зная, что пробуждает во мне голодного зверя. Она будет криком боли и наслаждения встречать каждое моё движение, когда я буду вонзаться в её жаркую глубину, будет тихо всхлипывать, когда я буду врывать в её узкую попку, и радостно принимать каждое моё движение. Она будет такой влажной, что я смогу пить её сок, воруя вкус и аромат, чтобы потом грезить о ней наяву.
Она будет принимать мою грубость, даря взамен страсть и нежность. Она будет такой же дикой и необузданной, оставляя на моей коже длинные кровавые царапины, чтобы потом улыбаться мне на людях таинственной улыбкой, обещая, что следующей ночью всё повторится, только намного ярче и острее. И она будет знать, что ради неё я готов на всё…

Сейчас... Шезгарт
*****
Когда ты возвращаешься в место, которое всю жизнь считал своим домом, жизнь будто меняет своё направление. Стрелка часов меняет своё направление. И ты становишься тем, кем привыкли тебя видеть эти люди. Для ликанов я был королём. Странным, диким даже по им меркам, но всё же королём. Королём, который однажды просто не вернулся.
Портал перенёс меня в особняк в клане. Такая непривычная тишина и тонкий слой пыли… Я оказался в какой-то страшной сказке, логове таинственного чудовища. Мрачном и тёмном. Золото и дерево. Бархат и шёлк. Покрывшаяся пылью недопитая бутылка, карта и кинжал, воткнутый во вражеские территории.
Это место, бывшее моим домом. В окне виды горы. А среди них – тёмный замок, словно расползшийся по скалистым уступам. Место, которое я хотел видеть своим домом. Место, которое никогда им не станет.
За несколько недель Тёмный замок Корр-У превратился в мой дом. В цитадель, где я чувствовал себя до странного уютно. Клан? Я не оставлю их, но и быть с ними не смогу. Василе и Игнеску вполне достойны быть наместниками.
А мне предстояло избавиться от заговорщиков в Корру-У.

*****
Парюра из артефактов лежала там же, где я её и оставил. Незаметно я покинул территорию клана и отправился к тому, кто мог мне помочь.



Барбас. Демон кошмара. Иногда мою голову посещали странные идеи. Довести предателей до сумасшествия? Отличная мысль. Рискованная, сумасшедшая, лишённая всяческой логики. Но если всех их травить, перерезать во сне глотки или мучать пытками до смерти, в конце концов, кто-нибудь да догадается, в чём тут дело. Я ухмыльнулся. И какого чёрта я ввязался во всё это?! Жажда власти? Но я и так был королём. Что ещё? Соответствующие декорации для спектакля моей жизни. Наверное, только там я мог претвориться нормальным, сделать вид, что я такой, как все, играть в обычную жизнь…



Барбас снова показался на пороге, и я крепче зажал в кулаке подвеску, открывающую порталы. Игра началась.

...

Фиона:

Территория клана «Тигров». Дом Фионы.


«Хочу морковки, хочу морковки, хочу морковки!!!»
Я уронила шпильку и поморщилась:
«Трис, если не прекратишь вопить, съем!»
Мое ушастое сокровище тут же умолкло, но через полминуты, вкрадчиво сообщило:
«Хозяйка, тебе какой-то осёл цветы принес. У двери стоят».
Приятный сюрприз с утра пораньше… Кто бы это мог быть?
«Почему осёл?»
Хотя, можно было и не спрашивать: ослами Тристан считал всех мужчин, проявляющих ко мне интерес. И пока что не сделал ни одного исключения.
«Кто оставляет цветы у входной двери? - фыркнул кроль. - Да еще и в вазе?»
«В ночной?»
«Нет, в хрустальной. Ты же по утрам такая рассеянная, словно ночью не спишь, а на метле летаешь. Выйдешь, споткнешься, ваза упадет и разобьется, ты полетишь следом, упадешь прямо в лужу и поранишься. Ну и кто он после этого?»
«Чудовище, ты мне все настроение испортил!» - в кроличью подушку, клеток Трис принципиально не признавал, полетел тапочек.
«Хозяйка, ты же не любишь красные розы!»
Интересно. Пожалуй, я догадываюсь, кто это был, но слишком поздно, котик…
«Ой!» - пискнул Трис и исчез под столом.
«Что случилось?»
«Хозяйка, у тебя глаза желтым светятся. Только здесь не превращайся».
«Не буду. Вылезай. Кажется, кто-то хотел морковки?»
Через пару минут довольный кроль принялся завтракать: свежая трава, листья одуванчика и любимая морковка, а я, закончив прическу, собралась воплощать в жизнь коварный план.
«Трис, пожелай мне удачи».
«Хозяйка, я с тобой!»
Но я уже исчезла за дверью.

...

Фиона:

Снаружи, и в самом деле, стояли ярко-красные розы. Наклонившись, я осторожно принюхалась – и догадки подтвердились.
Еще один минус: прежде чем что-то дарить, узнай вкусы девушки.
Разбить? Нет, не стоит. Подарок я просто обошла и, мурлыкая под нос песенку, услышанную недавно на Земле, неслышно заскользила по тропинке.
Попетляв, чтобы сбить со следа возможных соглядатаев, я подкралась к нужному дому.
Хозяина не было – это я знала совершенно точно. И ключ он мне не оставлял. Но такие мелочи никогда меня не смущали. За что люблю шпильки, так это за универсальность. Ловкость рук, немного времени – и дверь бесшумно открылась.
«Что ж, - я улыбнулась, вернее, почти оскалилась. – Самое время поточить коготки».
Через три минуты, я с гордостью констатировала, что поставила личный рекорд – ни одного целого предмета обстановки не осталось.
Апофеозом разрушения стало любимое кресло. То ли он его с Земли притащил, то ли по заказу делали, главное, что стоило оно, до недавнего времени очень недешево.
Теперь же винно-красный бархат спинки и сиденья повис высокохудожественными клочьями, лентами и спиральками, а подлокотники украсились глубоко процарапанными абстрактными узорами, от вида которых Гоген и Пикассо скончались бы в муках от зависти.
Последний штрих: стоя на пороге, я подбросила вверх пригоршню ярко-желтой пыльцы. Через минуту эта прелесть разлетится повсюду – нюх отбивает напрочь на неделю, и на три дня обеспечивает жуткую головную боль. Так что гадать, кто же все это натворил, котик может до тех пор, пока полоски не выцветут.
Покинув руины, я понеслась к себе со всей скоростью, на которую была способна в человеческом облике.
Увидев взъерошенную хозяйку, Трис, не издав ни звука, запрыгнул в рюкзачок, собранный заранее. Вскинуть его на плечо и закрыть дверь было делом минуты.
И вскоре я уже шагнула в круг белых камней посреди небольшой поляны – этот портал на Землю я отлично помнила. Доставит если не точно в земную квартиру – наследство от родителей – то поблизости.
Портал с негромким хлопком закрылся за спиной, и в глазах потемнело…

...

Стефан Вельф-Эсте:

Пустое дело думать, как провести время. Время не проведешь! (с)


о. Интерим, по-прежнему у себя дома

Посылку доставил около девяти вечера совершенно наглого вида бес, источающий практически осязаемую потребность утащить с собой на память хотя бы какой-нибудь сувенир из моего дома, пусть это будет бесполезный нож из набора столового серебра или рамка с фотографией неизвестного ему некроманта. Обычно посыльных принимают слуги, но в этот раз я лично вышел встречать гостя. За сутки до его прихода я получил очередное письмо-предупреждение и ждал «подарка» от шантажиста. Расплатившись, я отнес небольшой чемодан в подвал и, положив его на столик, несколько раз провел кончиками пальцев по тонкой, великолепно выделанной коже, пытаясь определить наличие ловушек. Невозможно наложить на предмет магию идеально, всегда остается неровность или шероховатость, неважно насколько искусным был маг, изъяны имеются всегда. Потратив около часа на изучение посылки и определив, что она безопасна, я нажал на замки, которые, громко щелкнув, позволили открыть чемодан и оглядеть содержимое. Небольшой сверток покоился в центре и источал голубоватое свечение, покалывающую пальцы светлую магию, цель которой не может быть - навредить.
Что ж, посмотрим, что расположено внутри. Аккуратно развернув ткань, я обнаружил старинное зеркальце, слегка облупившееся по краям, и невероятно теплое. Угрозы жизни я по-прежнему не чувствовал, поэтому, покрутив подарок в руках некоторое время, отложил на стол и изучил внутреннюю поверхность чемодана, распорол кинжалом обивку – ничего. Шантажист прислал мне только зеркало, вероятно, ради шутки, чтобы я еще раз посмотрел на себя, убедившись, что хорош. Пока что хорош.
Достал из ящика письмо и пробежал несколько строк глазами, убеждаясь, что чувством юмора мой товарищ по переписке не блещет:
«Ты проиграешь. Превратившись в живого трупа, ты познаешь ад при жизни. С каждым днем все ближе к старости…
к немощности….
к смерти…»
Перечитав письмо я вздрогнул и машинально дотронулся рукой до лица, проверяя гладкость по-прежнему молодой кожи. Подняв зеркало, я взглянул на свое отражение и слегка улыбнулся, увидев молодого, привлекательного, полного сил мужчину, который обязательно сможет найти выход из ситуации, в которой оказался. Я улыбнулся шире, рассматривая безупречную белизну зубов и вдруг понял, что не могу отвести взгляд от своего отражения. Не способный даже моргать, я завороженно рассматривал свое лицо, а потом и тело, которое вдруг начало менять цвет и очертания, старея. Мир замер, а я, одновременно наблюдая за собой со стороны и ощущая перемены, почувствовал, как внутри все сжимается от страха и ужаса. Сердце выпрыгивало из груди, пытаясь проломить ребра, по вискам и между лопаток прокатились крупные капли пота. Гладкая кожа сморщилась и пожелтела, черные, глубокие глаза выцвели и покрылись тонкой пленкой – налетом старости. Волосы стали редкими и абсолютно белыми, я провел по ним рукой, и половина осталась на ладони. Расширенными в панике глазами я взирал на творившиеся со мной перемены, пытаясь закричать, дернуться, отвести взгляд, хотя бы вздохнуть! А время все сильнее разрушало мое тело, высасывая жизненные силы. Я видел себя глубоким стариком, прожившим не менее полутора тысяч лет…а потом кожа начала отделять от костей, я стал рассыпаться и гнить, подобно зомби, которых поднимал из могил.
Дрожа всем телом, я видел свое будущее. Смотрел на то, во что превращусь…когда? Сколько мне осталось? Двести лет? Сто? Пятьдесят?
Закричав, я дернулся и вздрогнул, услышав звук разбившегося стекла. Упав на колени и обхватив себя руками, я склонился над осколками, показавшими, что со мной может стать, если я не найду выход. Меня колотило от озноба, волосы встали дыбом, а дыхание прерывистым, словно я пробежал не менее десяти миль. Проведя рукой по лицу, я понял, что из носа идет кровь. Твою мать.
Прошло немало времени, прежде чем я смог прийти в себя, отойти от видения. Достал из бара бутылку виски и сделал несколько крупных глотков прямо из горлышка, обливаясь, вытер рукавом белоснежной рубашки подбородок, затем снова жадно отпил, задыхаясь, прислонился лбом к прохладной стене подвала. Я не хочу стареть, не хочу умирать. Боги, как же я хочу жить!
Через пару минут я, полный решимости, писал ответ шантажисту. Закрепил конверт особой печатью с пометкой «важно» и отдал ожидающему во дворе бесу, прибавив увесистый мешочек с золотом. По тому, как он стрельнул взглядом на конверт, я понял, что не пройдет и минуты, как мое послание будет вскрыто и прочитано. Что ж, там всего одно слово: «Согласен».

...

Рикхард:

Её огромные помутневшие от удара глаза пытались сфокусироваться на мне, я лишь скалил зубы, мечтая о том моменте, когда они войдут в её мягкую плоть. Убийца что-то потеряла и теперь упорно пыталась отыскать это на земле, после чего встала, продолжая неотрывно смотреть в мои глаза. Упрямый подбородок этой сучки выдвинулся вперед выдавая её браваду.

Я сделал прыжок в её сторону, не намереваясь убить, а лишь поиграть, как кот с мышью. Полностью охваченная адреналином и шоковым состоянием подпитанным страхом, она отлетела от дерева, почти успев уйти от моих лап, но все же попала под острые как ножки когти, которые прошлись, распарывая, по коже её плеча. Запах её крови разлился по воздуху, попадая в мои ноздри, вытекая из тела, заставляя его слабеть. А я продолжал свою забаву, чувствуя её страх, который доставлял мне почти ни с чем несравнимое удовольствие.

Мы забрались в самую глубь леса, если бы даже и была на небе луна, то высокие стволы деревьев не позволяли её свету добраться до нас, но я без того отлично видел в темноте, к тому же мог различить местоположение своей жертвы с закрытыми глазами, по одному лишь запаху.
Она скрылась от меня за деревом, я медленно, стараясь не задевать ветки деревьев, бесшумно подбирался к ней, послышался звук разрывающейся ткани, должно быть сучка еще думает, что у нее есть шанс выжить, раз оказывает себе первую помощь. Но умереть от кровопотери я ей не дам.
Вновь набрасываясь на неё, желая захватить в пасть её шею, но проворная девка откуда-то достала нож и пырнула им меня, я злобно зарычал досадуя, что у неё еще остались попытки сопротивляться. С её губ срывались какие-то слова, которые я не мог разобрать и понять, лишь видя, что заряд надежды в ней с каждой секундой уменьшается.
Она двигалась от меня назад, на корячках, и я, в свою очередь, медленно к ней подступал, оставаясь спокойным и нацеленным лишь на причинение ей мучений, памятуя о застывшем страхе в погасших глазах жены.
- Если убьёшь меня, то никогда не выйдешь из этого места!
Выкрикнула она.
- Лес заколдован, а я смогу вывести нас отсюда. И только мне по силам это сделать!
Я остановился, всматриваясь в её лицо. Врала она или нет? Этих мест я действительно не знал. Впрочем, если бы я хотел убить её быстро, я бы так и сделал. Поэтому, что есть промедление перед предстоящим удовольствием от её страданий?
Приняв человеческий облик, я, по обыкновению стал нагим, зато руками куда удобнее было вытащить из раны нож, нежели лапами.
- Ты лжёшь, маленькая сучка! – цедил я слова.
А она, едва стоя на ногах исходила ядом, хотя будь у нее ума побольше, держала язык за зубами:
- Проверь, если хочешь. И совсем скоро встретишься со своей дражайшей жёнушкой. Не соскучился по ней?
Как бы это ни было странно, но до этих слов ярость во мне хотя и клокотала, но сдерживалась последними барьерами, а теперь же все преграды спали, и она окончательно вырвалась наружу. Подкрепленный желанием унизить её тем единственным и самым верным способом, каким можно втоптать в грязь женщину, я толкнул её на валун, так что она упала на него животом, зарабатывая очередные ушибы, прижал своим телом к холоду камня, и, намотав длинные темные волосы, на руку причиняя сильную боль, от которой на ее глазах выступили непроизвольные слезы, резко оттянул на себя:

- Знаешь, детка, - сквозь зубы прошипел я, - смерть это слишком простое наказание для тебя.

- Нет! – глухо выдохнула она, сбившимся, от страха и тяжести моего тела, дыханием, понимая, что ей теперь грозит.
Я ударил её коленями по ногам, чтобы она расставила их шире, а когда попыталась свести ноги вместе, было уже поздно, у меня был открытый доступ к её промежности. Мой член, не смотря на то что, трахать эту я дрянь не хотел, стоял как каменный.

- Черт, ты такая узкая, редко трахаешься? Ну, мы это исправим, - отодвинув полоску трусиков, прошептал на ухо, касаясь торсом её спины, полностью накрывая своим телом, чтобы она не могла пошевелиться. Она была узкой, тугой и совершенно не возбужденной, отчего войти в её тело было сложно. Ведьма пыталась дергаться, воспрепятствовать моему вторжению, но у нее ничего не получалось.
Один рывок и стенки её влагалища плотно обхватывают мой член, одновременно выбивая из её уст стон, и вовсе не наслаждения. Правой рукой она делает бесполезную попытку оттолкнуть меня, проскользнув между нашими телами, но я сжимаю пальцами её запястье и убираю за голову, чтобы она не могла касаться меня, а левой царапает острыми ногтями поверхность камня.
Войдя в неё полностью, я остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Зверская потребность причинить ей боль подогревала мою кровь до состояния кипения и повышала желание клеймить ее собой, унижая тем самым. Сделав движение бедрами, не выходя из её влагалища, а расширяя его стенки, буравя и причиняя очередные страдания, я сжал ее темные волосы и потянул на себя, чтобы иметь возможность видеть ее лицо и выражение глаз. На лбу проступила испарина, щеки блестели от слез. Она тяжело дышала через рот, но весь ее страдальческий вид, не вызвал во мне жалости, и я прикусив до крови мочку её уха, хриплым голосом поинтересовался:

- Тебе нравится чувствовать мой член в себе? – еще плотнее прижавшись к её телу, спросил я.

- Пошел. К. Черту.

Усмехнувшись, я разорвал её рубашку на спине, и грубо освободив её от лоскутов, выбросил тряпку, наслаждаясь видом обнаженной женской спины, почти забывая, кто лежит подомной, но это длилось лишь секунду, и, пригвоздив её своим телом к камню, я полностью вышел из нее, и вновь вошел резко, до упора, касаясь матки, выбивая крик боли и очередную порцию слез. Она ударила рукой по камню, как секундант на ринге, признающий поражение. Однако же я не собирался лишать себя наслаждения наблюдать за её страданиями. Мне хотелось слышать те стоны боли, что вырывались из её груди, когда я двигался в ней, заполняя её собой, всхлипы, когда она прикусывала губу лишь бы не молить меня о пощаде, и лишь короткое «нет» порой доносилось до моего слуха, лаская его.
Я трахал её до тех пор, пока она не сдалась и не замолкла, изливаясь семенем глубоко в её тело, оставляя в нем память о себе. Не вынимая члена, я поднялся, упираясь руками по обе стороны от нее, видя, как расширяются и сужаются её ребра от поверхностного дыхания. Положив руку на влажную спину, я вышел из нее. Стоило мне отойти, как она сползла по камню на землю как тряпичная кукла.

Чертовски хотелось курить. Я нашел неподалеку сверток с одеждой, что я привязывал к ноге, перед обращением. Оказаться голым в неизвестном месте, было не всегда уместно, особенно, если это место не спальня любовницы. Развернув сверток, я натянул на себя штаны, и лишь в этот момент заметил кровь на своем члене явно принадлежащую не мне. Вытащив из кармана пачку сигарет и спички, я сел на землю, облокотившись голой спиной о крону дерева, закурил и разглядывал девушку, прижимающуюся к камню. Она так и не нашла в себе сил одернуть юбку, и я отчетливо видел струйку крови на её бедре.

...

Вероника Туманова:

Я глубоко вдохнула и бросила взгляд на клочья своей одежды. Да уж. Голышом я тоже расхаживать не могла. Обследовав комнату, я нашла какую-то рубашку и накинула на себя. Посмотрев в зеркало, я поняла, что пока и так сойдет. Дышать было не возможно. На рубашке остались остатки запаха Барбаса. Похоже, она принадлежала ему. Перед глазами поплыли картинки, как его руки скользили по моему телу, и между ног сразу же стало влажно. Черт! Ника, о чем ты думаешь? Я встряхнула головой, мысли развеялись.
Сейчас мне нужно было вернуться в замок дяди. Быстра рыская по комнате, я нашла то, что нужно. Острый предмет, которым можно было бы вскрыть вены. Я поднесла его к руке, порезав ладошку, пока не появилась струйка крови. Сжав кулак, заставила капнуть пару капель на пол. Закрыв глаза, я начала воспроизводить в голове учебную у Аудуна, это единственная комната, которую я смогла рассмотреть до мельчайших подробностей. Она возникла в воспоминаниях, произнеся пару предложений, я представила, что нахожусь там.

Владения Темного Владыки
Я ощутила, что атмосфера изменилась и приоткрыла глаза. Да, я была именно там где и хотела. Бросив взгляд на книжные полки, я вспомнила, что Аудун сказал, мне заниматься. Боги, я же оставила книгу отца на кладбище и пулей выскочила туда. Она, оказалось, мирно покоилась там, где ее оставила хозяйка. Я взяла и прижала к груди. Папа, жаль, что тебя сейчас нет рядом.
Я шествовала в свою комнату, чувствовала себя паршиво. Не мешало бы отдохнуть, но сначало принять душ.
И скинув рубашку на кровать, я двинулась в ванную. Теплые струи воды смывали воспоминаний о демоне и остатки наших плотских утех. Вода расслабляла и помогала избавиться от лишних мыслей.

После душа, я закуталась в мягкое одеяло и прилегла на кровать. Взяв в руки книгу, и пролистав пару страниц, я положила ее обратно. Не до нее. Прикрыв глаза снова возник образ моего демона. Моего? Да именно. Я его считала уже таковым. Да же если мы больше не увидимся эти приятные воспоминания всегда будут ласкать меня изнутри как и его руки. Я представила, как он нежно проводит рукой по моему телу.

Распахнув полотенце, я провела рукой по груди, по животику, так как это сделал бы он. Моя рука коснулась уже твердых сосков, из уст вырвался тихий стон. Руки ласкали грудь то, сжимая то, разжимая соски, а перед глазами все время был Бар. Пальчики не вольно скользнули вниз по гладкому животу, опускаясь ниже к уже влажному лону. Боги, как я хотела, что бы он сейчас прикоснулся ко мне. Я провела рукой по жаркому лону, которое желало снова ощутить этого демона. Пальчики нежно терзали набухший клитор, скользнув вниз, они, проникли внутрь, и я со стоном выгнулась. Мои движения становились все более жестче, сильнее. Подводя к той грани удовольствия, которую я хотела ощутить с ним. Еще пару движений и… Я сжала колени, мышцы сократились, и волна оргазма прошлась по моему телу. Тело содрогалось, я кричала:
-Бааар…

Через несколько минут я лежала расслабленная на постели и думала: Чертов демон, что ты со мной сделал? От злости я схватила подушку и бросила в середину комнаты.
- Ненавижу
И приземлилась назад. Закрыв глаза, я надеялась, что усну...

...

Адора:

"Главное - цель"

Бояться его я не собиралась, пусть убивает, мне уже всё равно. Для той, целью жизни которой стало наказание ненавистного человека, и кто добился своего, жизнь уже перестала быть интересной. Где-то внутри меня всё ещё теплилось желание попробовать существовать свободно, но я настойчиво подавила его в себе. Всё равно впереди маячит только смерть.
Почему я так ненавидела именно его, я не знала, и всё, что было у меня до Шезгарта словно плавало в тумане. Только во снах ко мне приходила бабушка, которая и стала для меня наставницей в ведовском деле.
Пока я приготовилась только закрыть глаза и умереть, а вместо этого оборотень пребольно дёрнул меня за волосы, заставляя откинуть голову назад.

Только тут до меня дошло, что он собирается меня помучить. Самым мерзким способом из всех, о которых я только могла подумать. Я ненавидела прикосновения мужчин, справедливо решив, что тот самый человек, которого я так ненавидела, был моим мучителем или насильником. Мне было мерзко от одной мысли о том, что сейчас этот огромный мужчина сделает со мной. Страх сковал всё тело, не давая пошевелиться. Сердце стучало в висках. Уж лучше бы он убил меня.
- Нет! – выдохнула я, когда барс ударил меня по ногам, заставляя раздвинуть их, я попыталась свести их вместе, но он не позволил мне этого сделать.

Оборотень сдвинул мои трусики в сторону, а потом я почувствовала дикую боль во влагалище. В нём нестерпимо жгло, и у меня внутри было ощущение, что меня разрывают на части. Сначала я попыталась зажаться, потом расслабиться, потом попробовала просто отключить восприятие боли, но она не утихала, с каждым движением оборотня разрастаясь. По лицу моему градом катились слёзы, я дёргалась, пытаясь освободиться, чувствуя всю бесплодность моих попыток это сделать. Воздуха не хватало, приходилось дышать ртом, а боль становилась всё сильнее, поднимаясь снизу к животу. Я чувствовала себя так, будто в меня всадили кол, и равномерно насаживали на него, и я мечтала только об одном – умереть. Потом я стала молиться всем богам, чтобы это закончилось, лишь бы оборотень получил желаемое и перестал терзать меня, но он только издевался, продолжая свои пытки.
Укусил за ухо так, что когда отстранился, на шею закапало что-то горячее, но я уже не чувствовала боли от этого укуса.
Поинтересовался он, разрывая меня новой вспышкой боли.
- Пошёл. К. Чёрту. – Раздельно ответила я, держась из последних сил.
«Не смей, Дора, даже думать не смей о том, чтобы умолять его прекратить! Он не остановится, и будет мучить тебя ещё сильнее, когда поймёт, что победил».
- Нет, - то и дело повторяла я, то ли начиная просить его остановиться, то ли уговаривая себя молчать об этом.
Барс разорвал на мне одежду, откидывая тряпочку, в которую она превратилась, в сторону. На мне остались только длинная юбка и трусики. Потом он вышел из меня, но только для того, чтобы снова вколотить внутрь свой огромный член, и я закричала от боли, продолжая рыдать.
Пусть это закончится, пусть закончится, пусть настанет конец мира и всё закончится как можно скорее…
Я повторяла это про себя как заклинание, пока боль и эти слова не сделали своё дело – я впала в какое-то подобие болезненного оцепенения. И пребывала в нём до тех пор, пока оборотень не отпустил меня. Я даже не чувствовала, как он вышел из меня. Боль не отступила, внизу так же жгло. Двигаться мне не хотелось, я просто сползла по камню вниз, развернувшись к нему спиной. Зрение застлало пеленой, воздуха всё ещё не хватало, я расплывчато видела, как барс расположился напротив меня, в воздухе запахло дымом. Я обхватила колени руками, прижав их к груди. Старалась не замечать боли, но это было невозможно. Вот бы исчезнуть или сделаться невидимой; от мысли, что он захочет снова повторить эти ужасы со мной, к горлу подступила тошнота. Я прикрыла глаза, прогоняя дурноту. В голове всплывали картинки, подобные этой. Всё это уже было со мной, когда моё тело просто использовали, как сейчас. Дурнота была всё ощутимее, во рту был мерзкий вкус. Сколько я не ела? Не помню, давно перестала хотеть радовать себя чем-то, что доставляет удовольствие обычным людям: вкусная еда, мягкая постель, аромат цветов…
Справа от нас послышался шорох, но мне было всё равно, я находилась в состоянии полудрёмы, и хотела находиться в ней и дальше.
«Ты должна убедиться в том, что всё сделала правильно, Адора, - перед глазами показалась расплывчатая фигура бабушки, я что-то пробормотала в полусне, - Ты должна стать самой сильной чёрной ведьмой во всех мирах, я помогу тебе в этом, и неважно, какие средства ты используешь. Главное – цель!»
Главное цель, цель…Страх охватил меня внезапно, может, всему виной были силы, которые возвращались, и я смогла почувствовать, что кругом происходит что-то жуткое. Распахнула глаза, вырываясь из сна, и поднимаясь на ноги. Было нечем дышать, меня охватил парализующий ужас, причину которого я пока понять не могла. Место, в котором мы с барсом оказались, было гиблым, здесь таились такие силы, которые могли уничтожить всё, что угодно, стоило им только вырваться отсюда. Я попробовала вобрать в себя немного этой силы, но она была чужеродна даже для меня – ведьмы, которая должна была стать тёмной. Я уже встала на этот путь, вопрос был только во времени.
Стараясь двигаться как можно медленнее, я нагнулась, подняв с земли рубашку и надевая её. Завязала лоскутки под грудью, осторожно осматриваясь и пытаясь не замечать ужас, который был в воздухе. Интересно, а барс его замечает?
Слева раздался душераздирающий вопль, и я прикрыла голову руками, приседая. Только не это, только не снова эти существа, которых, скорее всего, вижу только я. Вопль прекратился, и я вскочила на ноги, замечая, как барс смотрит на меня непонимающе, уже поднявшись с земли, на которой он сидел. Сейчас он не казался мне злом во плоти, став единственным живым существом, которое было подобно мне – из плоти и крови. Все остальные жуткие твари были порождением этого места. Они были ненастоящими, но несли в себе огромную угрозу.
Вопль повторился, и я повернула голову на звук, облизывая пересохшие губы. Криков оборотень не слышал, но неужели он не видит этот ужас? Десятки уродливых существ, которые когда-то были людьми, медленно двигались в нашу сторону, ускоряя шаги с каждым мигом. Бледные лица слепо смотрели на нас отсутствующими глазами, рты оскаливались в жутких подобиях улыбок. Кто-то из них снова закричал, и я не выдержала, повернулась и бросилась бежать, куда глаза глядят. Мне было наплевать на то, что барс мог подумать, что я убегаю от него, пусть догонит и делает что угодно, лишь бы мне покинуть это место. Ветки хлестали по лицу и телу, царапая его, рядом раздавались чьи-то шаги, но я не могла заставить себя повернуть голову, чтобы убедиться, что это всё-таки оборотень. Позади снова раздался вопль, который приближался с каждым мгновением, я побежала ещё быстрее, но мне было совершенно ясно, что силы в скорости у меня с ними явно не равны.

...

Вассаго Лерайе:

Улыбаюсь, а сердце плачет
в одинокие вечера.
Я люблю тебя.
Это значит —

я желаю тебе добра.
Это значит, моя отрада,
слов не надо и встреч не надо,
и не надо моей печали,

и не надо моей тревоги,
и не надо, чтобы в дороге
мы рассветы с тобой встречали.
Вот и старость вдали маячит,

и о многом забыть пора...
Я люблю тебя.
Это значит —
я желаю тебе добра.

Значит, как мне тебя покинуть,
как мне память из сердца вынуть,
как не греть твоих рук озябших,
непосильную ношу взявших?

Кто же скажет, моя отрада,
что нам надо,
а что не надо,
посоветует, как же быть?

Нам никто об этом не скажет,
и никто пути не укажет,
и никто узла не развяжет...
Кто сказал, что легко любить?

Вероника Тушнова
***
- Это несправедливо, - обиженно просопела моя богиня. – Они никогда не ложатся так, как я хочу!
- Давай помогу, - предложил я, с тайной надеждой дотронуться до пышных белых потоков.
- Надоело!
Она мгновенно выхватила непонятно откуда взявшийся нож и, обхватив свои волосы сзади, у самых корней чиркнула острейшим лезвием. Белые локоны беспорядочно скользнули по черному шелку плаща, оседая у ног Риинны пушистым облаком.
- Всё! – довольная улыбка.
Её тонкое лицо в обрамлении прядей разной длины казалось еще прекраснее. Или я отвык от нее за столько времени, а теперь наверстываю упущенное, не смея оторвать взора от любимой женщины? Ответа не было, и искать его не хотелось. Зачем, если Она рядом?
- Теперь поцелуй меня!
Послушно наклонившись, я прикоснулся губами к её рту, тут же ощутив давление на собственный затылок. Потом по моим губам скользнул тонкий влажный язычок. Издав горловое ворчание (я ли это?!), я обхватил её тонкую талию ладонями, не думая о том, что рискую получить хорошо ощутимый тычок по ребрам, которого, впрочем, не последовало. Она лишь молча притянула меня ближе, вцепившись в воротник когтистыми пальцами. Риинна никогда не издавала звуков, если ей было хорошо, лишь в забытьи царапала мою кожу. Вот и сейчас на моем затылке появились четыре неглубокие царапины, сочащиеся радужными каплями крови. Её большой палец прочертил полосу по моей скуле, а язык прочертил влажную дорожку по щеке, собирая драгоценные капли.
- Мой любимый цвет… - богиня укусила меня за мочку уха, прогладив тонкой рукой вниз, к паху, - мой любимый размер…
На моих висках ярко вспыхнули татуировки, а зрачки наверняка сузились в предвкушении. Я погладил древние руны на её лице, разместившиеся возле кончиков бровей, почти переходя на щеки. Знаки принадлежности и дарения. Знаки того, что я рожден только для нее. Знаки того, что лишь она – мое чудо и моя радость, воплощенная в живой физической форме. Она, Зариланна Т'ен Тай Даал'ар Инейлар'ниин'Айриннэ'тшэн Эсте'рран шисс'тнэай Рандэ'риис'ринайе. И, быть может именно сейчас, мне удается четко осознать всю боль и неясную печаль моего прежнего существования. Последние несколько тысяч лет без моей богини, обернувшиеся пустым скитанием по пустыням миров, где каждый год – как вечность в своем собственном Чистилище. То, что она оттолкнула меня секундой позже, оказалось полнейшей неожиданностью…
- Сен! Пошел вон из моей головы!!

...

Гарайкс:

Земля .Бар"Черный дым"

После того, как «подработал» проводником, я вернулся обратно. У бара было также многолюдно. Сдвинув капюшон на глаза, толкнул дверь и вошел во внутрь. Здесь также было многолюдно. Но я искал один только один нужный. Втянул воздух, ища во всевозможном амбре, тот единственный и родной. Запах алкоголя, потных тел смешалось в одно, но среди этого я уловил ЕЕ.

Мне 4300 лет. Небольшой юбилей, который я решил исправить с немногочисленными друзьями. Праздник был в разгаре и тут появилась она. Я не предавала большого значения женщинам. Если была потребность в них, они у меня были. А вот эта зацепила. Не только красотой, а было в ней нечто загадочное и притягивающее. Встав со своего места, оставив друзей отмечать, я подошел к ней, познакомится. Отношения длились не долго. Спустя несколько лет я узнал о дочери. С тех самых пор, она жила то у меня, то у своей матери.

Наши дни.
Моя гордость. Хотя никогда не говорил какая она умница и красавица, я ощущал себя отцом, и нес ответственность за нее. Дочь была бунтаркой, в меня, иногда спокойна, как мать. Я никогда не могу определить, что она выкинет в следующую минуту.
- Давно ждешь?
Я присел на стул, напротив ее и откинул капюшон. Все так она больше похожа на мать, только глаза мои.
- Нет, с полчасика. Я тебе кое – что принесла,-сказала дочь и выложив на стол цепочку с камнем.
-Значит ты все-таки решила заняться артефактами .
- Я же твоя дочь, кровь никуда не денешь.
-Ну что ж пусть так и будет .Давай я тебя провожу за одно и подберем чего-нибудь из экипировки тебе.
Выйдя из клуба, мы прошли к порталу и за несколько секунд добрались ко мне в пещеру.

Драконий Коготь. Сокровищница. Оружейная комната

Было темно, горели только настенные факелы и стояли охранники. Я шел впереди. Тяжелые шаги ударялись, об стены, дочь же была абсолютно бесшумна, как кошка.
Заходи, и выбирай все что хочешь.
Дочь, как маленький ребенок в игрушечном магазине, начала подбирать оружие. В ее маленьких ручках, наверное все остро- колющие предметы. Я с нисхождением смотрел на ее действия. Когда — то сам был таким любопытным.
Куда теперь ты?
- Не знаю, может быть за каким — нибудь редким артефактом, - и нож пролетает рядом с моим лицом, глухим стуком ударяется об каменную стену и падает на пол.
- Круто, - с благоволением говорит дочь, - хочу несколько таких ножей.
Так выбрали для нее несколько видов оружия
После того как она ушла я попросил Масдая найти Микса . Было одно дело к богине из Неффа
Задание тебе есть – сказал когда он пришел- доставить вот этот артефакт Зариланне в ее здешнюю резиденцию.Тебя там знают поэтому проблем не возникнет

...

Мистерия Делик:

Мгновенно переместившись, попадаю в Шезгарт, так же сменяя земную одежду на привычную мантию. Жестокий мир крови и борьбы, мир разрушения. Рожденные в этом мире существа испытывали радость от смерти врагов, завоевания своей добычи… Зависнув над растрескавшейся почвой, ищу точное местоположение Салах, стараясь уловить наибольшие источники похоти. И едва почувствовав нужные волны, перемещаюсь, быстро отгораживаясь от обжигающих чужеродных мне эмоций.

...

Эш Грешник:

Если я делаю что-то плохое, то стараюсь делать это хорошо. (с)
Утопаю в первобытном инстинкте. Двигаюсь жестко, растягивая плотью дивное лоно ведьмы, всей длинной, до сладостного упора, что она позволяет, сцепливая ножки на моей пояснице. Наслаждаюсь ею: покорной, страстной, разгоряченной, любопытной. Тонкие пальчики порхают по моим губам, исследуют тело, оставляя на спине глубокие царапины. Боль бодрит, подогревает, заставляет рычать от букета удовольствий. Слушаю ее стоны, которые выбиваю ритмичными толчками. Хорошо… черт, так хорошо, что я слепо передаю Версе инициативу, когда она просит. Теперь она сверху, скачет на мне, сладко насаживаясь бедрами на член. Сама выбирает темп, да такой, что я почти готов сойти с ума от наслаждения. Ускоряется, выделывая на мне такие пируэты, что я едва сдерживаюсь. Хочу, чтоб она кончила первая, хочу это видеть, хочу это чувствовать. Не прекращая умопомрачительно скакать, она наклоняется. Губы сливаются в жарком экстазе. Тугие соски трутся о мой торс, будоражат. Она кончает, бурно, с криками, добивая давлением стенок влагалища на член. И я уже сплошь состою из дикой потребности в разрядке. Еще чуть-чуть… еще пару толчков…
Но не тут-то было!
Хитрая ведьма снова применяет свои чары, оставляя меня на самом пике. Я снова не в состоянии двигаться, и каждая клетка тела наливается гневом. Выдыхаю сдавленный рык.

Слушаю ее слова сквозь пелену злости и вожделения. Да она хоть понимает, что я за это с ней сделаю? Видимо - нет. Ее ладонь гладит раскаленную кожу, дразнится у самого паха. Розовые соски также дразнят пересохший рот. Ну погоди только у меня…

Наивная моя, да я сейчас пообещаю тебе все что угодно, а потом сделаю по-своему. Разве ты этого еще не поняла?

Я делаю так, как она просит. Она отходит. Надевает мой плащ и укутывается в него, в единственное, что может скрыть ее манящую наготу. Крепко завязывает пояс и встает возле двери. По взгляду вижу, что слегка сомневается, и правильно делает.
- Надеюсь, мы друг друга прекрасно поняли, - говорит Верса, и наконец – отпускает.
Оказываюсь на ногах за секунду, и вот уже стою возле нее, сжимая ладонью лилейную шейку, придавливая спиной к стене. Зеленые глаза распахиваются, смотрят со страхом, плавно перетекающим в гнев. Ее руки крепко обхватывают мои, царапают кожу ногтями. Она готова сопротивляться до последнего. Срываюсь на тихий рык. Даже и не знаю, чего же хочу сейчас больше – придушить ее или сначала трахнуть.
- Пусти, - требовательно шепчет она, уже почти задыхаясь.
- Твое счастье, что ты мне еще нужна, - рычу в ответ, прежде чем резко отпустить.
Она кашляет, жадно вбирая воздух. Не говоря не слова, открываю дверь и выхожу наружу, так и не снимая заклятья. Оставляю проворную ведьму наедине с собой, подумать над своим поведением. Иначе сам не знаю, что сейчас с ней сделаю, а вернее знаю, именно потому и стараюсь воздержаться. Я же подхожу к озеру и ныряю в прохладную воду, чтобы остудить пыл. Когда речь идет о проклятье, приходится выбирать и думать верхним мозгом. В конце концов, мне никто не помешает взять свое от ведьмы после того, как она снимет проклятье. Эта мысль греет, успокаивает, заставляя хитро улыбаться. Выхожу из озера. Как ни странно, но стояк остается, гордо вздымаясь до болезненной потребности, просится обратно в лоно ведьмы. Прогуливаюсь вдоль кромки воды, разминая напряженную шею, пытаюсь успокоиться. Мимо пролетает Ашер, не говоря ни слова. Соваться ко мне даже не думает – умный птиц. Останавливаюсь, опираясь рукой о стену. Закрываю глаза, и невольно перед ними появляется картина – Верса, сидящая на мне верхом. Обхватываю ладонью пульсирующий член, выдыхаю стон. Почти ощущаю, как на мне ритмично скачет ведьменская попка. Почти вижу эту нахалку перед собой, почти чувствую ее, ее жар, скользя рукой по стволу в такт ее ритма. Всего пару движений, и я уже кончаю себе в руку, думая о зеленоглазой ведьме. Но главное – это не особо помогает. Плоть упорно стоит колом, что не удивляет. Да чтоб тебя!
Наконец, возвращаюсь. Верса сидит на шкурке, подобрав под себя ноги. Ждет, одаривает меня гордым взглядом, при этом смотрит с опаской.
- Расслабься, - убеждаю ее, - мы же договорились, верно?
Молчит. Я надеваю новые штаны, футболкой не обременяюсь. Мой плащ на ведьме, так что остаются ботинки, и я готов.
- Пойдем, - говорю ей, открывая дверь и снимая с нее заклятье.
Она поднимается. Мы выходим и движемся к обрыву, через который сюда попали. У самого края Верса медлит, не решаясь выходить из пещеры. Подхожу к ней вплотную, угрожающе шагаю на нее до тех пор, пока она не упирается спиной в стену.
- Боишься? - спрашиваю, не прикасаясь к ней руками.
- Нисколько, - отвечает с вызовом в глазах. – А вот тебе следовало бы. Тронешь - и я снова наложу на тебя чары, понял?
Я не сдерживаю смех. Говорю, чуть наклонившись к ее лицу, но по прежнему не прикасаясь к ней, всего лишь упираюсь ладонями в стену:
- Попасть к месту, где будем провести обряд, можно только по воздуху. Это значит, что мы полетим. Только вот в чем загвоздка – тебе нужно держаться за меня, крепко, и лучше всего лицом к лицу. А так как мы договорились, что я тебя не трогаю – залезай на меня сама.
Зеленые глаза смотрят с изумлением, хлопая ресницами, вызывая во мне очередной приступ веселья. Ну так и как мы поступим?...

...

Гаральд Саваж:

Матриархальный устой являл из себя, нечто отвратное моему сознанию. Государство в руках женщины, это простите не государство, а публичный дом. Руководствуясь только сердцем, женщина, совершает бесчисленное количество глупостей, то и дело оступается, падает. Встает, отряхивается, поворачивает безмозглую голову из стороны в сторону, лелея надежду, что ее падения не заметили. Тогда можно начать сначала и заново посадить свою задницу в пыль. И уж если она влюблена, то пол царства, за хороший трах. Еще пол царства, за льстивые речи. Женщины любят, когда им расточают слюнявые комплементы. Дуют в уши, что она «та самая, единственная», ради которой можно пойти на все что угодно. Например, на смерть.
Я вырос в мире где бразды правления удерживала великолепная Аэрин. По мне так, единственная достойная трона. Но вот парадокс. Я ее убил. Ибо я был иной. С самого рождения и по сей момент, меня корчило от мысли, что судьба государства зависит от женщины. Что в любой момент полюбившийся фаворит сумеет повлиять на решения царственной особы, и та не взирая ни на что, отодвинув интересы расы, пусть даже неосознанно, но повинуется его воле. Прогнется под него.

Меня бесил и одновременно возбуждал, тот факт, что вот именно сейчас я стою так близко, к фактически обнаженной женщине, имя которой я даже не знаю. Ее влажное, еще не остывшее, от только что принятой ванны, тело, было заботливо укутано моими руками в махровое полотенце, бежевого колера. В дивных глазах, удивительной синевы, я находил томность и успокоение. Она казалась дерзкой в своем стремлении повелевать мною и одновременно податливой. Она готова была отдать свое тело в мое распоряжение. Я мысленно улыбнулся. То что она хотела, я мог дать без промедления. Все остальное будет неподвластно. Она не знает меня, тем хуже для нее.
Девчонка приподняла подбородок, слишком вызывающе, на мой взгляд, сверкнули глаза из под пушистых ресниц. И я принял вызов. Припав к ее алчущим поцелуя, губам. Проник языком глубоко в рот, и прежде чем она успела опомнится, приподнял ее придерживая за талию. Оттеснил к стене, выложенной причудливой мозаикой. Перекрыл пути к отступлению.
Прервав на мгновение поцелуй, будто в помутнении взглянул в глубокий омут ее глаз. Казалось в них ни осталось ничего, кроме первобытного инстинкта. В ее взгляде сквозило похотью, необузданным желанием. Она хотела быть покоренной, но неумела покоряться. Я обнажил зубы в усмешке, глядя на нее. Она охнула, увидав во мне что то страшное, то, что промелькнуло на моем лице взбудоражило ее. Нежные пальцы пробежались по моей щеке, затем вцепились в мое плече. И мы пропали в водовороте страстей, что накрыл нас обоих, остались одни в этом гребаном, насквозь прогнившем мире. Я и она. Каждый из нас несомненно преследовал только свои интересы. И тут наши интересы совпадали. Мы хотели трахаться. Трахаться и ничего кроме, как трахаться.
Я смутно помню, как быстро с меня исчезла одежда. Зато яркость момента, когда я сдернул полотенце, запечатлелось в моей памяти, прочнее некуда. Моя животная ипостась усиленно рвалась наружу, но я глушил ее, загонял в дальний угол своего сознания. Неоднократно, словно из далека я слышал собственный рык, ее тихие стоны. Я нарочно долго исследовал ее грудь, дразня, касаясь языком ее сосков, стоявших торчком от возбуждения, возбуждения граничившим с безумием. Я был зверем, ибо зверь был во мне.
Выгибаясь мне на встречу она искала облегчения сладостной муки, терзающей ее тело. Терлась об меня, старалась прикоснуться к моей восставшей плоти. Но я держал ее запястья, тем самым ограничив действия. Иногда, я притрагивался к самому сокровенному у нее между ног, блуждая пальцами вокруг клитора. Тогда она начинала всхлипывать, пыталась вырвать запястья, но я быстро покидал ее жаркое лоно и продолжал касаться губами гладкой кожи. Мне хотелось помучить ее, я ждал момента, когда она начнет умолять, просить, что бы я проник в нее и заполнил терзающую пустоту.
И я услышал едва различимое «пожалуйста», уже когда сам еле сдерживал себя. Заметив краем глаза стеклянный столик с ванными принадлежностями, я сгреб их. Флакончики, маленькие и большие со звоном, покатились по полу. Не обращая ни на что внимание, я усадил ее на стол и одним резким движением погрузился в нее полностью. Мой темп был бешеным, ее стоны становились все громче, с каждым разом. В преддверии кульминации я заглушил ее крик поцелуем. И кончил спустя пару секунд после нее, содрогаясь всем телом, будто меня сотрясло напряжение в 220 вольт.

...