Февраль (исторический детектив + ИЛР)

Так кто же, всё-таки, убийца?
Арсен		0%	[ 0 ]
Габриель		12%	[ 1 ]
Гринберг		0%	[ 0 ]
Комиссар де Бриньон		0%	[ 0 ]
Нана		12%	[ 1 ]
Томас		12%	[ 1 ]
Франсуаза		62%	[ 5 ]

Всего голосов: 8 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

xiomara:

Так-так, нечего по соседям шляться! Общественность требует!!



Ага, потому что гладиолус!



Может, он тоже ходит-вынюхивает, свое расследование ведет? Может, он просек местонахождение Габриеля?

Кстати, мне вот тоже интересно, кто проголосовал за художника и какой ему приписывают мотив? Ау, отзовитесь!

Насчет других возможных кандидатов... Ну начнем с того, что у убийцы должен быть какой-никакой, но мотив. Иначе можно предположить, что ему просто нравится убивать и он кайфует от своей безнаказанности, от того, что никто не может его найти. Все-таки убийца следует какой-то своей логике. Ё-моё, но вот какой?!

По поводу Томаса и Астрид я уже высказывалась. А насчет остальных... Откровенно говоря, для остальных у меня не выстраивается каких-то более или менее четких версий. Только на уровне голословных предположений-подозрений.. Вероятно, мой мозг уже сломался и ничегошеньки не соображает. Иришка, ну и знатную загадку ты загадала!



Кого? Доктора Эрикссона?

...

La Sorellina:

На здорово удивившегося -за это я зацепилась. Ну,не знаю,я с убийцами не знакома и не ведаю про их реакции ,но данное состояние на мой взгляд не для убийцы. Если,конечно,он не удивился,что его так быстро раскусили

...

Irenie:

Доброе утро всем!


Аааа, я поняла!)))) А я думала, куда моя девочка пропала?


Буду ждать!)))


Лааадно, уговорила!))) К тому же, совсем недолго мне осталось таинственность разводить...


Скандалы, интриги, расследования! (сначала написала "сандалы"))))) Запросто! Журналистское расследование, а почему бы и нет?) Очень даже вероятно.


Маньячелло, логика - задушить всех красивых брюнеток в округе! Ну, правда, ну почему никому такая версия не нравится?!)


Так-так... Я, по-моему, здесь ещё не говорила, а вот в ЛС с Лилей или с Neen-ой обсуждали тоже, и я сказала, что у меня на месте читателя ну просто сразу же, с первых же страниц пало бы подозрение на одного ВТОРОСТЕПЕННОГО персонажа, который, вроде бы, для повествования не так уж и нужен. Я бы к нему приглядывалась, потому что он ну жутко чЁт пАдАзрителен, а особенно когда ближе к концу он говорит одну фразу... Я даже её хотела убрать, подумав, что читатели сразу же против него ополчатся за такое, а никто ничего не заметил!))))) В общем, да. Если бы я голосовала, я бы вписала ещё одну кандидатуру. (Кстати, я не говорю, что это убийца и есть - а может и нет?! - я просто говорю, что сама подозревала бы человека ВНЕ нашего опросника, потому что он обалдеть как подозрителен!)


Нет, Ксюш, не его...


Браво, Лиля! Просто браво! Брависсимо!

...

Irenie:

Предыдущую главу выложила до конца! См. XXI!

...

La Sorellina:

Ну что я говорила???
Арсен невиновен!
Уряяя!

...

Лелешна:

Я уже и не знаю, кого можно обозвать убийцей..
Все мужчины вроде бы не виновны.. А может это Габриэль?
Ириша, давай продолжение!!! Любопытство зашкаливает..

...

xiomara:

Арсен не только не убийца, но и еще и друг настоящий - Габриеля освободил, паспорта раздобыл!



Почему-то у меня такое нехорошее предчувствие появилось. Вдруг очень неспокойно стало за Габриеля!



чЁт пАдАзрительно выглядит Лассард. Ну во-первых рана его эта.. Правда, Эрнест сказал, что он ранил того человека в другое плечо, но как предположила Жозефина, тот тип мог притвориться и схватиться за другое плечо. Во-вторых, его подозрительные хождения по коридорам отеля в ночь убийства Габриэллы. Что он делал в той части отеля, где не должен был находиться да еще в такой час? Это еще не ясно. И еще... его мокрые волосы тогда, когда убили мадам Фальконе. Что он делал на улице в такую погоду? А потом этот его внезапный отъезд. А если насчет подозрительной фразы, так он ведь очень точно предсказал, что мадам Фальконе найдут на берегу озера с цветочком..

...

Irenie:

Я снова здесь!


Да-да-да!
Или это я опять забегаю вперёд?!?!


Лиля, радуюсь вместе с тобой! Искренне, лучезарно, с повизгиванием!

Теперь, я думаю, можно открыть некоторые секреты: девчата, Арсений не убийца и никогда им не был! Более того, с этим персонажем у меня весьма и весьма тёплые отношения (заметили же, до чего он необычный, весёлый и юморной в романе, а? а? а?!) - ПОСКОЛЬКУ Арсений Планшетов является одним из главных героев ещё одного моего романа помимо "Февраля", так что... Он не убийца, можете перевести дух! Он просто мой любимчик, милашка-русский, Гослинг, гладиолус, и т.д.))))



Хорошо, Лёля, что я до последней главы сумела сохранить тайны!)))


А может, и Габриель? Кто его знает!


Даю-даю, Лёлечка! Уже вот-вот!)))


Совершенно верно! А она его хотела застрелить, а?! Мерзавка! Негодяйка! Неблагодарная!


Ксюша, ты молодец! Ты с полуслова понимаешь, что хотел сказать автор! Нечто вроде "пипец неизбежен", но куда более литературно!


Вооооот!!!! Представь, да? Автор такой с самого начала уже устал на Лассарда стрелки переводить, а читатели такие - ну неееее, не могла она так примитивно написать, ну разве может всё быть так банально?! Хотя Фальконе говорила, говори-и-и-и-ила!!! - что "ЭТО ЖЕ ОЧЕВИДНО"! Но всё равно, наверняка невольно вспоминаются хитросплетения сюжета "Роковой ошибки" и тут - БАЦ! - такой жёсткий, пошлый примитив! У меня Лиля в самом начале спросила, прочитав о Лассарде: "А убийца в "Феврале" будет очевиден или нет?" Потому что, якобы, ну слишком всё просто! Я тогда ответила: а что, если я этого и добивалась?!?!? Чтобы на него никто не думал исключительно потому, что это было бы ну фууууу, как-то совершенно не в духе хорошего детектива! В общем, да, путаю я вас, как могу...
Наверное, это последнее моё сообщение здесь, в теме, когда я вас путаю.
К сожалению для меня и к счастью для моих любимых читателей, в следующей главе станет совершенно ясно, кто такой Поль Февраль... И нечем больше будет вас интриговать... Хотя....

...

Irenie:

Нет, девчата, я так не могу...
Так жалко тему закрывать, вы себе не представляете! Нат, Лёля, "февральские" вы мои девочки, мне будет вас чертовски не хватать!
Но, как говорится, ничего не поделаешь... Рано или поздно роман должен был закончиться...

Глава не полностью!!! Я хочу, чтобы вы сначала сделали вот так - на том моменте, где я остановилась.

ЗАРАНЕЕ ПРОШУ МЕНЯ НЕ БИТЬ! СНАЧАЛА ДОЧИТАЕМ ДО КОНЦА, А ПОТОМ УЖЕ ДОСТАВАЙТЕ ИЗ КОРЗИНОЧКИ ТУХЛЫЕ ЯЙКИ И ПОМИДОРЫ!

В общем, всем "сорри", и приготовьтесь удивляться.
Автор раскрывает главный секрет романа и сползает под стол...

...

Irenie:

 » XXII

XXII

Но я опоздала.
К тому моменту, когда я приползла из последних сил, с трудом передвигая ноги, к домику у реки, внутри уже никого не было.
- Габриель? – Переводя дух, позвала я. – Габриель!
Мне нечем было дышать. Появилось ощущение, что я пробежала марафон под палящим солнцем, а не прошла ускоренным шагом пару сотен шагов. Меня бросало то в жар, то в холод, неумолимо кружилась голова, а сердце отчаянно колотилось где-то у самого горла, но оно замерло, когда я поняла, что Габриеля здесь нет.
Господи, напрасно, всё напрасно! Я изо всех сил пыталась удержаться в сознании, я так спешила, так торопилась к нему, и всё равно не успела! Бесконечное отчаяние охватило меня, и я, глупо посмотрев на револьвер, который всё ещё держала в руках, беспечно бросила его на столик. У меня и мысли не возникло в тот момент, что Габриель, быть может, ушёл не по своей воле... И про жаждущую мести Вермаллен я тоже как-то позабыла. А уж Февраль, до которого мне с самого начала не было дела, и вовсе вылетел у меня из головы!
Как глупа, как легкомысленна я была! Что ж, Жозефине, как обычно, не хочется признаваться в своих ошибках и просчётах, мне проще думать, что всему виною моя ноющая голова, моё нездоровье. Я и впрямь не могла нормально соображать. И если бы не таблетки Хартброука, глядишь, я и вовсе не дошла бы до этого домика, а повалилась бы без чувств где-нибудь посреди леса.
Откашлявшись, я вытерла пот со лба, и, поправив в очередной раз шарфик на шее, беспомощно огляделась по сторонам. Я словно надеялась, что Габриель ещё мог быть где-то здесь, что я по каким-то причинам не увидела его раньше, но это тоже было наивно. Кровать в дальнем углу комнаты, тумбочка рядом с ней, широкий стол у окна, подоконник, выкрашенный белой краской... И всё. Больше ничего. Никаких признаков моего любимого мужчины!
Я жалобно всхлипнула, и, теперь уже в сто первый раз поправила свой шарф. Мне показалось, что он душит меня. Сам душит, без усилий Февраля. Боже, как плохо мне было в тот момент! И плохо не только физически – душа моя рвалась на части, я не знала, где Габриель, я не знала, что с ним. Как нарочно, взгляд мой упал на незанавешенное оконце, выходящее на стремительную горную реку. Господи, нет! Он не мог прыгнуть вниз, не мог, не мог! Боже, почему он меня не дождался?! Я быстрыми шагами направилась к выходу, с твёрдым намерением добраться до моста. Может, Габриель ещё там? Может, есть шанс успеть? А если нет, я уже не сомневалась – прыгну следом. Что я буду делать без него?! Возвращаться назад? Бесполезно, меня наверняка уже хватились, и за попытку побега посадят под арест, депортируют назад во Францию, где и казнят. Бежать одной...? Куда я побегу?! Да, ключ от квартиры в Лозанне всё ещё при мне, но если Февраль – это Томас Хэдин, что я буду делать тогда? Тем более, и Арсен так считал, а у него, как у журналиста, чутьё было развито наверняка лучше, чем у меня.
Нет. Лучше уж самой. Легко и просто, практически безболезненно – я разобьюсь в считанные секунды, это куда приемлемее, чем корчиться в муках удушья, когда вот этот самый шарфик сдавит мою шею... Я в сто второй раз поправила его, и ускорила шаг, но в следующую секунду резко остановилась, так и не дойдя до двери.
Какое-то мгновение я просто стояла там, широко раскрытыми глазами глядя на старую, покосившуюся дверцу прямо перед собой. В ней не было ничего особенного, просто я увидела кое-что боковым зрением, и жутко боялась поворачиваться. Я не хотела смотреть на это. Не хотела видеть. Не хотела думать, не хотела приходить к ещё одним чудовищным истинам. Теперь уже я просто хотела прыгнуть с моста, независимо от того, сделал это до меня Габриель или нет.
Картина всё так же висела на стене, как и в день нашего первого визита. Девушка в белой простыне, помните, я говорила? В прошлый раз я, глядя на неё, заинтересовалась игрой света и тени на её обнажённой коже и в её тёмных волосах.
Или, простите, в её чёрных волосах. Думаю, это уточнение важно.
Ныне же меня заинтересовало совсем другое. Я медленно-медленно повернулась, проклиная себя за излишнее любопытство, но всё же повернулась. Иногда так бывает - не хочешь делать чего-то, знаешь, что хорошего из этого не выйдет, а всё равно делаешь, будто назло самому себе.
Мне нужно было взглянуть. Я должна была убедиться.
Какая, впрочем, разница? Я всё равно прыгну с этого чёртового моста! Теперь уж точно.
Когда я взглянула на картину во второй раз, я поняла, что эта девушка мне знакома. Это была Офелия де Вино, дочка нашего посла. Это именно она сидела полуобнажённой на белых простынях, стыдливо пряча лицо в ладонях. Я видела её сияющую улыбку между пальцами, я видела её блестящие глаза. И маленькую родинку на шее, которую я заметила ещё сегодня утром, когда Жан Робер показывал её фотокарточку... Это и впрямь была Офелия де Вино, но самым страшным оказалось не это.
С натуры её рисовал вовсе не Стефан Трауб, подающий большие надежды швейцарский пейзажист. И вовсе не Стефан Трауб так знакомо передал эти солнечные блики в её волосах.
Эту картину написал Габриель.
В ту секунду, когда я пришла к этому кошмарному по своей сути выводу, дверь за моей спиной скрипнула, и он зашёл в комнату своей обычной походкой, лёгкой и уверенной. Я резко повернулась в его сторону, до того резко, что волосы, высвободившиеся из причёски, больно ударили меня по лицу, а тяжёлые длинные серьги заколыхались в ушах.
- Жозефина! – С неподдельным облегчением воскликнул Габриель. Правда потом, заметив, какими глазами я смотрю на него, живо изменил выражение лица на более подходящее к случаю. Подозрительное.
Такого я не видела у него прежде.
- Это ты, - дрожащими губами прошептала я. - Это был ты... Ты убил их всех...
Хуже всего было то, что Габриель, единственный, кому за прошедшие дни выдвигали эти чудовищные обвинения, не стал ничего отрицать. И придумывать себе оправдания он тоже не стал, хотя я так ждала от него этого! Господи, вы не представляете, как ждала я, что он развеет мои подозрения одной своей улыбкой! И если бы он сказал в тот момент: "Да как тебе в голову такое пришло?!" я ты тотчас же отбросила прочь дурные мысли, и, упав в его объятия, разрыдалась бы от облегчения.
Но он этого не сказал.
Он лишь спросил с усмешкой:
- И чем же я себя выдал?
Значит, всё-таки, правда? Господи, нет! Не может быть, не может быть, Господи! Это не мог быть он, это какая-то ошибка, это...
Мне не могло, просто не могло так фатально не везти с мужчинами!
- Рисунок, - ответила я сдавленно, кивнув в сторону картины на стене. – Это ведь Офелия де Вино? Одна из твоих жертв?
- Легкомысленная девчонка, - прокомментировал Габриель. - Незабудка! Она обожала голубой цвет. И жизнь её оказалась такой же скоротечной.
Я зажала рот ладонью, и сделала шаг назад. Поздновато для отступления, вы не находите? Но, увы, слишком поздно я поняла, что за чудовище этот человек. Человек, который стоял сейчас передо мной и улыбался, как ни в чём не бывало.
- Как ты поняла, что картину написал я? – Спросил Габриель с лёгкой ноткой недоумения. – Я же сам сказал тебе в тот день, что это работа Трауба, чтобы не возникло лишних подозрений.
- И ты думал меня обмануть?! Меня?! – Я невесело усмехнулась. – Я достаточно хорошо разбираюсь в искусстве, чтобы узнать мастера по работе! В твоём случае это оказалось проще простого. Тебя выдала твоя чёртова неповторимость, Габриель, твой невероятный талант и твой удивительный стиль! Я видела альбомы у тебя в комнате. Я видела картины, похожие на эту, исполненные в той же цветовой гамме.
Я тогда решила, что он подражал какому-то известному художнику, а на самом деле это было не так! Я понимала, что уже видела похожие работы, но всё никак не могла вспомнить где. В домике у реки! Когда я увидела эту картину в первый раз, я ещё не знала, как выглядит Офелия де Вино, и не могла сопоставить одно к другому. Господи, какой дурой я была!
А Габриель, наоборот, сказал:
- А ты оказалась ещё умнее, чем я думал, Жозефина!
Да уж, умнее. Умудрилась влюбиться в серийного убийцу, умудрилась лечь к нему в постель, и хотела бежать с ним...! Единственный вопрос, который волновал меня теперь – как далеко я бы убежала? Когда он планировал убить меня? Или он не планировал? Или он, действительно, был нормальным человеком в какие-то моменты своей жизни, а в полнолуние, например, становился одержимым, как в страшных сказках Эдгара По? Как... как вообще мыслит этот человек? Когда-то мне казалось, что я могу понять логику убийцы, и поэтому я спросила:
- Зачем...? Зачем всё это было, Габриель? Зачем ты убил их всех?
А может, у него, как и у меня, был какой-то свой мотив? Может, прав был Гринберг, когда говорил, что некоторые из них заслуживали смерти? Может, никакой он не психопат, а просто отчаянный, потерянный и несчастный человек, такой же, как я?
Я до последнего не верила в худшее.
Я всё ещё надеялась спасти свою любовь, которую недавно обрела.
Боже, я всё ещё на что-то надеялась!
Ровно до того момента, как он сказал:
- Они были красивые, Жозефина. И так похожи на цветы, которыми торговала моя мать…
О, нет, я, видимо, всё же недостаточно умна для того, чтобы понять ход мыслей этого человека! В полнейшем недоумении я уставилась на него, делая ещё один незаметный шаг назад. Куда я пятилась? Куда собиралась бежать? Выход из домика был один, и его загораживал Габриель, прижавшийся спиной к двери, и скрестивший руки на груди. Наблюдая за моим страхом, он улыбнулся и покачал головой.
- …но ни одна из них не была столь же прекрасна, как ты, Жозефина!
Это, конечно, здорово, что вы признаёте мою привлекательность, мсье Февраль, но в данный момент меня это ничуть не утешает! Я продолжала смотреть на него со всё тем же выражением бесконечного разочарования и боли, и отходила назад до тех пор, пока не упёрлась в широкий дубовый стол. Дальше бежать было некуда.
- Мне так жаль, любимая... - Произнёс Габриель, судя по всему, вполне искренне. По крайней мере, в голосе его я уловила искреннюю печаль. Или я и в этом ошиблась? – Жаль, что всё так получилось... Ты не должна была узнать. Господи, ну почему ты у меня такая любознательная? Будь ты чуточку глупее, всё вышло бы как раз так, как я и хотел!
- А как ты хотел? – Еле слышно спросила я, вжимаясь в этот чёртов стол, будто надеясь, что он исчезнет куда-нибудь, и я вместе с ним.
- Я хотел сбежать с тобою, Жозефина. И быть с тобой до конца дней. Ты была бы моей музой.
- А периодические убийства женщин были бы твоим милым хобби?! – Воскликнула я звенящим от отчаяния голосом. Он дрожал, как и моя душа, бьющаяся в агонии, точно птица, пойманная в силок. Я не знала, что мне делать. Я не знала, как жить дальше. Я не знала, чего боялась больше: самого Габриеля, или очередной ошибки, которую меня угораздило совершить.
- Мои милые хобби ни в коей мере не касаются! – Чуть грубовато ответил он, и нахмурил брови.
Я поднесла к губам теперь уже обе руки, изо всех сил стараясь не закричать. А мне хотелось, боже правый, как мне хотелось! Упав на колени, визжать в голос, схватившись за голову. О, нет, господи, нет! Он же был таким… чутким, нежным, заботливым! Он всегда так внимательно смотрел на меня, он ловил каждый мой взгляд, он сдувал с меня пылинки, он любил меня! Неужели всё это было притворством?
Подняв глаза, я попыталась, собрав в кулак остатки воли и сознания, попыталась заглянуть в его лицо, попыталась понять… И, собственно, поняла.
Притворства не было, вовсе нет. Он соблазнил меня вовсе не для того, чтобы красиво убить в конце, поставив тем самым точку в нашей с ним истории.
О, нет. Всё было по-настоящему.
Просто глупую Жозефину угораздило влюбиться в убийцу!
И – о, да! – Габриель Гранье вовсе не был нормальным. Сейчас я это отчётливо это поняла. Эти его плавные движения, эта странная манера при разговоре чуть отклонять голову назад, и этот взгляд его… то, как он посмотрел в мои глаза при первой встрече… По-хорошему, уже по одному этому взгляду следовало бы всё понять. Он ведь и впрямь будто в душу заглядывал, и, кто знает, о чём он думал в тот момент? Представлял меня мёртвой, с фиалкой на груди? Или мыслил как обычный парень, а вовсе никак убийца, и думал, что он бесконечно меня любит?
- Ну и что теперь, Жозефина? – Спросил Габриель, устав от этого молчания и моих пронизывающих взглядов. – Что прикажешь с тобою делать?
Сердце моё, с каждой секундой бьющееся всё медленнее, в тот момент, кажется, и вовсе остановилось. Я смотрела в эти светло-зелёные глаза, глаза убийцы, такие родные, такие загадочные – загадочные ещё больше после того, что я узнала о нём. Смотрела, и понимала, что пропадаю. Неужели он давал мне право выбора? Он… испытывал меня? От этого голова моя закружилась ещё сильнее. То есть, он… не собирается меня убивать?
Вспомнились его ласковые, нежные слова, когда он говорил, что никогда не обидит меня, никогда не посмеет причинить мне вреда… И сердце моё разрывалось на части, обливалось кровью, и категорически отказывалось биться дальше.
Особенно, в тот момент, когда я поняла, что у нас всё ещё есть шанс.
При условии, конечно, что я добровольно соглашусь связать свою жизнь с убийцей и жить в страхе когда-нибудь стать одной его из следующих жертв. Его фиалкой.
Но, в то же время, моя глупая любовь никак не желала умирать. Я смотрела на него, и вспоминала, с каким упоением Габриель рассуждал о живописи, с каким трепетом говорил, что любит меня и готов ради меня отказаться от своей карьеры художника, вспоминала, как он целовал меня этими нежными губами, вспоминала, каким он был страстным…
И понимала, что я не смогу без него.
За те короткие дни, что мы были знакомы, между нами успела установиться какая-то особая, невероятная связь. Взять хотя бы эту мою догадку с ландышем для Габриэллы – я ведь не говорила ему ни слова об этом, только подумала. Мы мыслили одинаково! Я была точно такая же, как он.
Вспоминая того же Эдгара По с его фантастическими историями, Жозефина в тот момент оказалась перед выбором – продать свою душу дьяволу, или… или остаться совсем одной на стороне добра, несчастной до конца своей жизни и бесконечно одинокой. И, знаете что? В тот момент тёмная сторона Жозефины ни единой секунды не сражалась со светлой.
Не было ни малейших сомнений. Вообще никаких. Решение пришло само собой, легко и быстро. И сердце моё, кажется, стало биться чуть сильнее, а дыхание нормализовалось на несколько секунд. Их хватило на то, чтобы сказать хрипло:
- Это ничего не изменит между нами, Габриель. Я… я люблю тебя таким, какой ты есть.
Какими глазами он на меня смотрел! Это невозможно передать, невозможно объяснить. В них было всё, начиная с безграничного изумления, заканчивая безграничным, бьющим через край счастьем, вперемешку с облегчением. Он боялся быть непонятым, боялся, что я назову его чудовищем и сбегу, он ни на секунду не допускал мысли, что я смогу понять его! А я, осознав в один момент, что попросту не смогу никуда сбежать, просто стояла напротив, всё ещё опираясь о стол, чтобы не упасть. И чувствовала, как по щекам моим бегут слёзы.
Жозефина плакала. Господи, это становится дурной тенденцией – уже второй раз за прошедшую неделю! Но сейчас она не стеснялась своей слабости, не боялась показать этого – ей было всё равно. Жозефина признала своё поражение. Для Жозефины больше не было пути назад. Жозефина потеряла себя в ту секунду, когда приняла самое жуткое в своей жизни решение.
А Габриель всё так же продолжал смотреть на меня широко раскрытыми глазами, и всё никак не мог поверить в мои слова. Я сказала, что люблю его. Я, наконец-то, произнесла эти заветные слова! Думаю, это удивило не меньше, чем тот факт, что я признала его… хм… недостатки. Но я и на этом не стала останавливаться, не прекратила удивлять его.
- Это я убила Иветту Симонс, - сказала я, уже давно убедив саму себя, что именно так всё и было. Иветта умерла из-за меня, по моей вине, это факт.
- Что…?
- Иветта Симонс, одна из жертв, которую приписали тебе. – Подумав, что на его языке до него дойдёт лучше, я пояснила: - Чертополох.
- Ах, та блондинка? Но… ты?
- Вот именно, блондинка. А полиция даже не обратила внимания на то, что до смерти Иветты Февраль убивал исключительно брюнеток! Цветка на теле оказалось достаточно для меня, чтобы прикрыться твоим именем. Я не хотела забирать у тебя славу. Прости.
- Но… зачем? – С невероятным удивлением спросил меня серийный убийца и психопат. Действительно, зачем, Жозефина, ты убила ни в чём не повинную женщину? Я ответила ему его же словами:
- Она была красивая.
Вот и думай теперь, кто из нас ненормальный! И Габриель, видимо, всерьёз озадачился этим вопросом.
- К тому же, она была любовницей моего мужа, - ответила я, решив не пугать его своим хладнокровием. Хотя, не думаю, чтобы что-то могло напугать такого человека, как он. Просто я не знала, как он отнесётся к этому. Он мог как с восторгом упасть передо мной на колени и начать молиться на мой лик, так и задушить меня в следующую же секунду, сочтя недостойной жизни.
- И ты решила… избавиться от неё, а вину скинуть на меня? Чтобы на тебя не пало подозрение?
- А что, плохой был план? – Я недоверчиво пожала плечами. – Никто так ни о чём и не догадался.
Ну, практически никто. Эрнест догадался, но мы же не будем вспоминать о нём в такой момент?
- Господи, Жозефина…! – Только и сумел произнести Габриель. И, качая головой, продолжил смотреть на меня так же странно. Я понятия не имела, что означал этот его взгляд, я не могла разгадать. Голова у меня кружилась так, что я вообще ничего не соображала.
Рад он этому, или что? Или, быть может, обиделся, что я посмела прикрыться его именем?
А потом он выдохнул томно:
- Моя Жозефина! – И, сорвавшись со своего места, подбежал ко мне, и, прижимая меня к столу, стал целовать мои губы. И ныне у этих поцелуев был вкус безнадёжности. Не было больше никакой нежной любви, она схлынула, оставив после себя всё ту же беспроглядную чёрную тьму. – Я люблю тебя, как же я тебя люблю! Ты… ты необыкновенная! Ты моя муза! Любимая моя, единственная! С первого взгляда я понял, что ты не такая, как все… женщина-загадка… женщина-мечта… Я люблю тебя, моя Жозефина! Я люблю тебя! – Страстно приговаривал он в перерывах между поцелуями.
Я прикрыла глаза, откидывая голову назад, и облокотилась левой рукой о стол, давая ему время насытиться мною. Я всё ждала, когда же его руки сомкнутся на моей шее, или натуго затянут шарф, но этого не произошло. Он целовал меня, целовал, не прекращая. И когда он потянулся к моему шарфу, я замерла в ужасе, превратившись в один большой оголённый нерв. Я трепетала. Я чего угодно ждала от него, но Габриель лишь усмехнулся, и, размотав шарф, отбросил его в сторону, и уже ничто не мешало ему покрывать нежными поцелуями мою шею. И, знаете, что?
В этом чувстве неминуемой опасности, в этом леденящем душу страхе было что-то… что-то, невероятно возбуждающее. Наверное, это крайняя стадия извращения, если я в ту секунду ещё сумела получить удовольствие от его поцелуев, в последний раз.
А потом я взяла в правую руку лежащий на столе револьвер, приставила его к груди Габриеля и хладнокровно спустила курок.

...

Лелешна:

Аааа, ясно. Она тоже сумасшедшая.
Жаль, что раньше этого не поняла. Любить убийцу: ну-ну.. Удачи!
Но боюсь, что скоро она просто станет еще одной жертвой с фиалькой на груди, но ЛЮБИМОЙ жертвой.
Я думала, что она сильнее.. Эх.. Я в печали..
Спасибо за главу, Ириша!

...

натаниэлла:

МДЯ...
нет, а я вот понимаю, почему Жози упрямо цепляется за свою любовь. Это не извращение. Это что-то из области "возлюби своего врага". Стокгольмский синдром.
Потом она может и пожалеет, и передумает - если это потом будет, конечно...
Ну, Габриэль, ну отколол номер!
Хотя - это автор отколол номер, запутав нас так, что мы никак не могли догадаться. И еще упрекала всех: зачем вы не любите Габриэля? Он такой душка!
Браво, Ирина!

...

xiomara:

Чего-чего! Убийца - Габриель?!!! Я в полнейшем шоке! Я была готова к тому, что это будет кто-угодно, но не он. Иришка, ты же носилась с Габриелем, как курица с яйцом, защищала его от наших нападок. Говорила, что "Февраль" для тебя - это история прежде всего Жозефины и Габриеля. Как же так?! Иришка, он же твой любимчик?

Ты же совсем недавно отчитывала Настю, когда заподозрила, что она проголосовала за твоего обожаемого художника.

Вот твои слова:



Ты хочешь сказать, что твой главный герой - убийца?! Не, я не верю. Может, ты нас снова разыгрываешь и водишь за нос?


А как тогда быть с этим твоим комментарием?



После этих твоих слов я готова была к тому, что Габриеля убьют. Я все еще не могу поверить, что он убийца! Или тут какой-то подвох? Хотя какой тут может быть подвох? Всё яснее ясного. Теперь уж нельзя ожидать, что автор выскочит и скажет: "Ха-ха-ха. Это была шутка!" Или выскочит? Я все еще не верю! Капец просто!

И как теперь поступит Жозефина?



Не может быть, чтобы она решилась остаться с ним. Может, она просто решила усыпить его бдительность. Кстати, там где-то на столике она револьвер оставила. Мне кажется, Жозефина его застрелит. Для него это было бы лучше, чем быть казненным.

Может быть, сейчас тот, кто проголосовал за Габриеля, выйдет из сумрака. Кто у нас герой дня? Признавайся! Общественность должна знать своих героев.

...

Irenie:

Ну, можно и так сказать, наверное...


Лёля-Лёлечка, ну не расстраивайся раньше времени! Дальше всё ещё хуже будет...


Что "любимой" - это точно!


И я url=http://smayliki.ru/smilie-660930663.html]


Я прям читаю между строк: "Спасибо за главу, но лучше б ты её и вовсе не выкладывала!"


Ну блииин...! Как же ей не цепляться?)))) Она его полюбила всем сердцем! Наконец-то полюбила хоть кого-то, 8 лет спустя после "этого мерзавца" Эрнеста!
А тут - парень с секретом оказался!!!!


Во-во.


Неожиданно, а?!


А потому что он душка!!!! Я даже сейчас утверждаю это!!!! То, что у него есть "милые хобби", ну... не айс, конечно, но... Давайте так: в те моменты, когда он нормальный, он просто бесподобен! Галантный, чуткий, обходительный...
Ладно-ладно, не умею я выбирать любимчиков из книжных персонажей, достаточно вспомнить мою фатальную страсть к Ксении Митрофановой из "Ошибки"... Я неисправима. Вот такие неординарные личности мне нравятся, да...


Спасибо, спасибо! *раскланиваюсь*

Но всё равно такое чувство, что разочаровала...
Лан, поглядим. Недаром я главу на 2 части разрезала

Представляю, как Лиля завтра удивится...
Лиля!!! Я помню твою реакцию на финал "Ошибки" - а там всё же не так внезапно было, как здесь. Я даже боюсь представить, какая куча изумлённых смайлов будет ждать меня завтра в ЛС и в теме))))



Да потому что так и есть!!!!! Я ни в коем случае не обманывала, Ксюша!
Для меня Габриель, несмотря на его отклонения, был, есть и остаётся одним из любимых героев!



После этих твоих слов я готова была к тому, что Габриеля убьют. Я все еще не могу поверить, что он убийца! Или тут какой-то подвох? Хотя какой тут может быть подвох? Всё яснее ясного. Теперь уж нельзя ожидать, что автор выскочит и скажет: "Ха-ха-ха. Это была шутка!" Или выскочит? Я все еще не верю! Капец просто! [/quote]
Я отвечу продолжением главы, ок?


Жозефина сделала свой выбор между добром и злом. Удивились?! Или ещё недостаточно?


Ксюша! Хоть сама я Жозефину недолюбливаю (можно уже карты открыть, да?)))) - мне очень приятно, что ты в неё так веришь! Лёля вон не поверила!

КТО ТЫ, ЧЕЛОВЕЧЕ, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ ЗА ГАБРИЕЛЯ?!

Хитроумный читатель у меня в теме завёлся... уделал меня знатно, разгадал мою самую главную интригу, и, главное, ведь шифруется, молчит!!!! Не говорит, чем руководствовался, принимая столь безумное на первый взгляд решение!
Дружище, мой тебе респект! Мне даже почти не обидно, что загадку разгадали, но всё же объявись! Чтоб я знала, от кого в следующих темах подвоха ждать!

Букет ромашек тому (или той) кто сумел перехитрить автора! (так мне и надо, чтоб не зазнавалась, ага)

...

alenatara:

*Не, ну я могу выйти из сумрака, в принципе)*
Собственно, всем здрасти!
За Габриэля голосовала я. Я когда голосовала, ещё только половину прочитала, потому не видела, что мой голос вызвал такую бурю)
А почему выбрала именно его, объяснить мне сложно...наверное, шибко идеальным он казался, а такие у меня всегда вызывают подозрения) Не знаю как объяснить, чуйка, не иначе. А вообще, именно его отношение к героине в большей степени подтолкнуло к такому заключению - любовь его какая-то маниакальная. Плюс он художник, а они, как правило, витают в своих мирках...а тут ещё этот цветок, что говорит о тонкости натуры - либо женщина, либо творческая личность. Женщин я сразу отмела, значить художник)
Как-то так...никаких особенных дедуктивных методов, все на чистом инстинкте)
Отзыв по прочитанному обещаю написать чуть позже, когда мысли соберу.

...