Герой её воспоминаний. Книга первая (ИЛР)

Конкурс зрительских симпатий, кто из героев нравится больше?
Арсений		5%	[ 2 ]
Арсений		5%	[ 2 ]
Владимирцев		21%	[ 8 ]
Мишель		62%	[ 23 ]
Мишель		2%	[ 1 ]
Мишель		2%	[ 1 ]

Всего голосов: 37 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

Irenie:

Ксюша, Рита, большое спасибо! Саша и впрямь мила. Всё-таки здорово, что мы именно её выбрали Я помню, я руководствовалась принципом, чтобы она была невинной-милой-естественной, и, самое главное, чтоб была симпатичной без тонны косметики!

Ритуль, спасибо за ассоциацию! Я, если честно, не знала даже, что есть клип на эту песню! Взгрустнулось...

...

Irenie:

 » 13 (сейчас)

Хутор Георгиевский, 1919 г.
- Миша, она не могла этого сделать! – Категорично сказал Владимирцев, да ещё и головой покачал для пущей убедительности.
- Алиханову это скажи, не мне, - посоветовал Мишель. – Если он узнает, а он рано или поздно узнает, я даже думать не хочу о том, как он поступит в этом случае!
- Он не сможет ослушаться моего прямого приказа, а я никому не позволю её обидеть! – Пылко сказал Владимирцев. – Сашенька ни в коем случае не стала бы... да она же первая заступилась за этого рыжего! Куда проще было промолчать, дать тебе расстрелять обоих, никто бы и слова не сказал!
- Не считая Степана, который страсть как желал пооткровенничать и с минуты на минуту рассказал бы обо всём.
- Ты всерьёз думаешь на неё? – Теперь уже совсем другим тоном спросил Владимирцев, будто начиная верить в эту возможность.
- Какая разница, что я думаю? – Мишель вздохнул. – Главное, чтобы Алиханов не взял это на заметку. Иначе у всех нас могут быть крупные неприятности. «Ослушаться приказа», ты сказал? Володя, он черкес. Такие люди, как он, вершат своё правосудие сами. Обычно в темноте. Не дожидаясь ничьих приказов. И мне очень не хочется думать о возможных последствиях, настроение и так ни к чёрту.
- Значит, нужно как можно скорее найти этого шпиона и вывести его на чистую воду! – Сказал Владимирцев, святая простота.
- Ну так ищи, - ответил Мишель.
- Я?! А не ты ли у нас по этой части?
- А я уже нашёл. Чем тебе моя кандидатура не нравится? Не считая того, что ты в неё безумно влюблён, разумеется!
- Это не она, - вновь повторил Володя.
- Убедительно, - сыронизировал Мишель. – Тогда пойду искать дальше, с твоего позволения!
- Миша, ну перестань! Поделись своими догадками, пожалуйста! – Взмолился Владимирцев, теперь уже окончательно растерявшись, и не зная, что ему делать со всей этой информацией, свалившейся как снег на голову.
- Хорошо, - легко сдался Мишель. Подозрительно легко, по правде говоря. И, перехватив взгляд Володи (чтобы уловить ложь, в случае чего), спросил: - Она ведь уже наверняка сказала тебе, кто командует отрядом красноармейцев на той стороне реки?
Схитрить не получилось, как только Владимирцев отвёл взгляд, Мишель сразу же усмехнулся и похлопал его по плечу.
- То-то, Володя! Делай выводы. Или тебе и в этом нужна моя помощь? Параллели-то простые, так и напрашиваются!
- Думаешь, она шпионит за нами по просьбе отца? Господи, это грязно, низко, подло, она ведь на такое не способна! – Простонал Владимир Петрович. А Мишель, как ни странно, вёл себя на удивление спокойно и невозмутимо, создавалось впечатление, что он в Сашину возможную вину и не верил вовсе. – И когда ты это понял?
- Скажем так, я понял, что здесь что-то нечисто, сразу же, как только увидел её.
- А ты не подумал об очевидном? Что она искала брата, например?! Мне она сказала, что приехала по следам Владислава Дружинина, который сейчас в Екатеринодаре, а ведь Арсения в последний раз видели именно с ним!
- Владислав Дружинин уехал в Румынию в шестнадцатом году, к своей жене, госпоже Йорге. И, насколько мне известно, в Россию с тех пор не возвращался вообще. Твоя ненаглядная бессовестно обманула тебя, Володя.
- Но… ох, господи боже! – Взявшись за голову, Владимир Петрович принялся мерить шагами комнатку, вне себя от переживаний. – Миша, но она не могла так поступить! Она… да не могла, и всё тут!
- Может, и нет.
- Ты удивительно спокоен, надо отметить!
- А что мне прикажешь делать? Как я, по-твоему, могу повлиять на ситуацию? Я уже и так сделал всё возможное, чтобы отвести от неё подозрения. Себе в ущерб, конечно, но это же сущие мелочи! Не говоря уж о том, что «спасибо» я от неё так и не дождался, и вряд ли когда-нибудь дождусь.
- А если поговорить с ней начистоту? – Предположил Владимирцев, хватающийся, как утопающий за соломинку, за любой вариант.
- Мне? Не самая лучшая идея. Со мной она откровенничать не станет. К тому же, я не имею ни малейшего понятия, что делать, если шпионом и впрямь окажется она.
- Ты в это не веришь, - понял Владимирцев.
- Не верю, - отозвался Мишель. – Или не хочу верить. По правде говоря, я не знаю, Володя! У тебя ошибочные убеждения, что я знаю всё на свете. Увы, но это не так.
- Но мы с тобой, по крайней мере, на её стороне! Это радует.
- А дальше-то что? – Мишель покачал головой. – Она уже просила тебя помочь ей переправиться через реку? Можешь не отвечать, ведь, разумеется, ты поклялся держать это в секрете от меня! И что? Собираешься потакать её безумным прихотям?
- Прихотям?! Воссоединиться с родным отцом – это, по-твоему, прихоти?
- Владимирцев, они убьют её, - сухо произнёс Мишель. – С ней там никто не станет церемониться, а нас с тобою там не будет, чтобы за неё заступиться!
- Но там будет её отец!
- В самом деле? А кто он у нас, напомни-ка? Генерал? Главнокомандующий армией этих ублюдков? Или их духовный вождь? Не смеши меня, Володя! У Тихонова там нет никакой власти, не считая пары десятков людей, более-менее ему преданных. И что? Когда выяснится, что Александра жила среди белогвардейцев и помогала им? Что тогда?
- Я сказал ей о том же самом, - вздохнув, сознался Володя.
- А она, конечно, ответила, что её замечательный отец не даст её в обиду! О, да, вы с нею друг друга стоите! Оба одинаково наивные и доверчивые. Ей ещё простительно, девушка, в конце концов! Но ты-то, Володя!
- Миша, да я, право, и не знаю, как поступить! – Признался Владимир Петрович растерянно. – Я понимаю, что отпускать её ни в коем случае нельзя, но… ведь её место там! И ты не можешь с этим не согласиться! Там её родной отец, мы не можем удерживать её силой!
- Отчего же? Я могу, очень даже. И именно это я и собираюсь сделать, раз у этой девчонки нет своей головы на плечах.
- Она всё равно сбежит, - предрёк Владимирцев.
- Значит, надо сделать так, чтобы не сбежала, - как нечто само собой разумеющееся, произнёс Мишель.
- Как? Как ты собираешься заставить её остаться? – Владимир Петрович видел только один ответ на этот вопрос, а потому усмехнулся недобро. – Снова влюбить её в себя? Да у тебя никогда этого не получится!
- Да уж, вряд ли, особенно когда кое-кто старательно этому препятствует!
- И буду препятствовать! – Упрямо воскликнул Владимирцев.
- …в то время как это, возможно, единственный шанс? Браво, Володя! Четыре года назад, между её жизнью и своей любовью я тоже сделал выбор. Ты же, оказавшись в схожей ситуации, выбираешь собственные чувства, пускай и в ущерб ей! И, после этого, кто из нас двоих любит её по-настоящему?
Такая постановка вопроса Владимира Петровича несказанно расстроила. Нахмурив брови, он сказал сурово:
- Я всё равно её тебе не отдам.
- А я сделаю всё, чтобы помешать ей сбежать! – Не менее сурово ответил Мишель.
Вот и поговорили.
Владимир Петрович изнывал от противоречивых чувств, в глубине души понимая, что он кругом не прав – но, увы, ничего не мог с собою поделать. Он любил Александру безмерно, и ради неё готов был на всё. А Иван Тихонов… в конце концов, не такое же он чудовище, чтобы позволить расстрелять собственную дочь за помощь белогвардейцам? К тому же, если она и впрямь шпионка – ничего этого не случится.
А Мишель, выходит, и не допускает такой вариант, раз не говорит об этом. Значит, у него на подозрении есть другой кандидат. Но кто? Владимир Петрович в таких хитроумных загадках был не силён, и не представлял вовсе, на кого же могло пасть подозрение всезнающего подполковника Гордеева.
Но спрашивать не стал, гордость не позволила. Да и Мишель выглядел таким хмурым, что Володя и не сомневался, что его вопрос останется без ответа.
- Ты уже говорил с Константиновым? – В конце концов спросил он, уже устав от этой угнетающей тишины. – Не удалось выяснить ничего нового?
- Удалось. Но я представления не имею, как это нам поможет. Николай Сергеевич после ночи размышлений наконец-то вспомнил, кто рассказал ему о короткой дороге через лес.
- И кто же? – Живо заинтересовавшись, спросил Владимирцев.
- Поручик Беспутников.

...

Irenie:

А вот от следующей главы прямо-таки веет безнадёжностью...
Холодной такой безнадёжностью...

...

Margot Valois:

Ириш, я так понимаю, что это песня была написана к этому фильму - "Адмиралъ", про Колчака. про гражданскую войну как раз - я его как увидела, так сразу твоё произведение и вспомнилось.

...

Irenie:

 » 13 (тогда)

Москва, зима 1916 г.
О случившемся в Большом доме Сашеньке было решено не говорить до поры до времени. Марина Воробьёва настаивала на том, чтобы девушку по возможности отгородили от дурных вестей, ей и так приходилось несладко. Оспаривать докторских советов никто, разумеется, не стал.
Да и некому было. Старая княгиня, этим летом потерявшая дочь, слегла с очередным приступом, узнав о страшной смерти внучки, и если бы не те же Марина с Викентием, одному Господу известно, чем бы всё это закончилось! И пока Волконская приходила в себя, в очередной раз из Петербурга вызвали Алёну, уехавшую буквально пару дней назад.
Узнав о случившемся, госпожа Гордеева застыла в безмолвии, широко раскрытыми глазами глядя на бледную, осунувшуюся Марину, рассказывающую леденящие душу подробности случившегося.
- Князь это так не оставит, - подытожила Воробьёва, затянувшись папиросой, как всегда, когда сильно нервничала. – Зная его, можно не сомневаться, они с Дружининым отыщут виновных и покарают их, безо всякого закона. У них своё правосудие, и, знаешь, я их нисколько за это не осужу!
Тема для разговора была поднята, безусловно, интересная, но Алёна из всех Марининых слов услышала только одно.
- Князь? – Облизнув вмиг пересохшие губы, она спросила еле слышно: - Он, что, здесь?
- Приехал пару дней назад, за Катериной. Она писала ему в полк, просила забрать, приютить. Бедняжка так и не стала счастливой в браке с этим мерзким Авдеевым! А Алексей Николаевич просьбе её внял – да ещё бы, он ведь любил её до безумия! Думаю, он уговорил бы старуху Волконскую простить глупую княжну и взять её назад. Если бы успел.
- А он, выходит, не успел, - подытожила Алёна, приложив ладонь к губам. – Боже, я представляю, каково ему теперь…
- Да уж, - хмыкнула Марина Викторовна. – Сначала любимую сестру потерял, потом племянника, а через полгода и племянницу… Никому такого не пожелаешь!
Вот-вот. И отчего-то именно после этих слов Алёна убедилась – она должна пойти к нему, непременно должна! Она просто не может оставить его одного в такой момент, не может, и всё тут! Она ведь до сих пор любит его, несмотря на то, что этот бессовестный мерзавец в очередной раз её бросил…
Бросил и бросил! К чему сейчас вспоминать былое, когда у Волконских такая трагедия? Разорение отеля, пожар в Большом доме, страшная гибель Катерины Михайловны… О-о, бедный, бедный Алёша! Как ему тоскливо и одиноко сейчас, должно быть! Да тут ещё слегла с приступом его старая мать, и неизвестно, оклемается она или нет.
И Алёна, начисто забыв о том, что в прошлый раз муж до крови избил её за свидание с Алексеем, всё равно пошла к нему. О том, что неразборчивый в связях полковник Волконский едва ли не изнасиловал её родную дочь, она-то, разумеется, не знала. Об этом никто не знал, кроме генеральши и Кройтора, но ни тот, ни другая, ясное дело, на эту тему распространяться не спешили. Молчала и Саша. А потому, Алёна не видела ни единой причины, отчего ей сейчас не приехать в квартиру на Садовой, дабы скрасить одиночество Алексея Николаевича, разделить его скорбь.
И он её, конечно, впустил.
Здесь Алёна угадала: Алексею в тот момент как никогда была нужна поддержка, ибо он пребывал в ужасном состоянии, едва держась на ногах. Он не был пьян, вовсе нет. Просто его до сих пор трясло от пережитой боли, и он всё никак не мог прийти в себя, как ни старался.
Юленьку бы сюда сейчас! Любимую и заботливую старшую сестру, которая всегда была рядом, когда Алексей нуждался в поддержке. Она будто оберегала его ото всех бед, защищала, наставляла на путь истинный. Ах, Юля-Юленька, где же ты? Где-то в раю, наверняка, вместе со своей доброй и улыбчивой племянницей, маленькой Катюшей…
Но, как говорят, на безрыбье и рак рыба, так что Алексею и Алёна сгодилась. Даже более чем. До этой поры им не доводилось сидеть вот так, рука об руку, в сгущающихся сумерках, и разговаривать по душам. Алексей и не думал, что однажды у него получится говорить по душам с ней! Не её ли он считал самой лживой, мелочной и продажной из всех женщин на земле? Не из-за неё ли хотел стреляться, когда она впервые вышла замуж?
Однако Алёна демонстрировала самые настоящие чудеса милосердия и благодушия: чуткая и понимающая, ласковая и заботливая, она рассеянно гладила его светлые волосы, успокаивала, просила смириться с этой кошмарной утратой, пытаться как-то жить дальше.
«Совсем как Юля, - подумал Алексей тогда. – Она бы наверняка точно так же сказала!»
Устало вздохнув, полковник Волконский прилёг на диване, где они с Алёной сидели, опустил голову на её колени. И стал невидящим, пристальным взглядом смотреть в потолок, сосредоточенно размышляя. А она, с грустной, отрешённой улыбкой, всё так же гладила его по длинным, светлым волосам, тоже о чём-то думая. Вряд ли о кровавой мести убийцам Катерины, добавим мы. Скорее уж о том, как бесконечно она любит этого человека – любит, несмотря ни на что!
- Всё образуется, Алёша, - сказала она, спустя долгие минуты молчания. – Всё образуется, вот увидишь.
Так-то оно так, но от этого не легче! Вера в лучшее никак не помогала Алексею унять эту бессильную ярость, и опустошающую боль на сердце.
А вот любовь помогла. И как это он сразу не догадался заполнить ею эту кошмарную, чёрную пустоту?
На этот раз всё было по-другому.
Никаких неожиданных, горячих поцелуев, никакой разорванной в порыве одежды, всё было чинно, размеренно, а ещё очень нежно и очень медленно. Алексей начал с того, что перехватил её ладонь и поднёс к своим губам, а Алёна не стала сопротивляться. Затем он приподнялся, и, обняв её за плечи, уложил на диван, накрывая своим телом – и она подалась к нему навстречу, стала гладить кончиками пальцев его лицо и губы, отвечая на поцелуи так же горячо, как в юности.
И, как и раньше, ему с нею было так хорошо, как ни с одной женщиной прежде. Настолько хорошо, что поутру Алексей всерьёз не хотел её отпускать, но Алёна проявила твёрдость: любовь любовью, но материнский долг ещё никто не отменял, кто-то должен ухаживать за Сашенькой!
Сашенька! Волконский едва ли не высказался вслух о том, что был бы совсем не против, если бы эта рыжая ведьма сдохла в этом самом госпитале – да от неё же одни беды, чёрт возьми! Но потом, сообразив, что таких слов Алёна ему никогда не простит, Алексей лишь улыбнулся и поцеловал её в щёку, тепло и ласково. И сказал, что, конечно, она может идти, но с одним условием: если пообещает вернуться.
- Алёша, ты же знаешь, я не могу! – Простонала Алёна, разрывающаяся между своей любовью к нему и страхом перед Иваном Гордеевым. – Мой муж пообещал убить меня, если узнает, что мы с тобою встречались…
- Твой муж, насколько я знаю, загремел в больницу надолго. Пётр с Георгием, его цепные псы, давно гниют на одном из питерских кладбищ, так что следить за тобой некому, тем более здесь, в Москве! Гордееву сейчас до себя самого, твои похождения его ни в коей мере не интересуют! – Хмыкнул Алексей. И, взяв её за руку, произнёс уже совсем другим голосом: - Алёнка, милая, приходи, умоляю… Я же не справлюсь без тебя!
И она стала приходить. Изо дня в день, в течение целой недели, вплоть до своего отъезда в Петербург. Успела поправиться и встать на ноги старая генеральша, успел вернуться из Румынии с категорическим отказом от Адриана Владислав Дружинин, а Саша с Гордеевым потихоньку шли на поправку. Когда стало ясно, что жизни дочери более ничто не угрожает, Алёна решила не задерживаться в Москве без острой на то необходимости, и в ту последнюю ночь, что они провели с Алексеем вместе, он особенно не хотел её отпускать.
Почему-то у него появилось ощущение, что если они расстанутся сейчас, то потом уже больше никогда не встретятся. Он не знал, откуда взялись эти пророческие чёрные мысли в его голове – вероятно, Катина смерть так повлияла на него, лишив веры в лучшее. И уж тем более не знал Алексей, с какой стати это его так волнует? Разве в прошлый раз, когда они расставались, ему было дело до всего этого? Абсолютно нет!
Или это он так себя удачно обманывал? Как бы там ни было, держа Алёну в своих объятиях поутру, полковник Волконский смотрел на серое небо за окном и думал о том, что не мыслит своей жизни без этой женщины. И ведь понимал, что терять голову в очередной раз ни в коем случае не стоило, и уж тем более понимал, что эта связь не сулит обоим ничего хорошего, но…
В том и дело, что было это самое «но», наполняющее его чёрную душу теплом всякий раз, когда он видел улыбку своей милой Алёнки. И поэтому, когда она открыла глаза, Алексей, неожиданно в первую очередь для себя самого, сказал:
- Я люблю тебя.
А она, вместо ответного признания, заплакала. Её горячие-горячие слёзы падали на его обнажённую грудь, и тогда Алексей, обняв её, уложил на подушки и принялся целовать ласково трепетно, каждую её слезинку, каждый дюйм прекрасного лица.
- Я вернусь за тобой, - сказал он тихо. – Я клянусь тебе, Алёнка, я вернусь за тобой!
Оставалось только дождаться, и вот это-то и было самым трудным! Алексей обязан был отправиться на фронт и не мог пренебречь своим долгом, но как он мог оставить свою Алёнку наедине с этим чудовищем Гордеевым?
И если Мишель, оказавшись в схожей ситуации, весьма удачно выкрутился, передав Сашеньку генеральше, то Алексей подобным образом поступить не мог. Старая княгиня, вероятно, в глубине души была доброй и щедрой женщиной, но брать под своё крыло женщину, из-за которой погибла её дочь, она явно не стала бы.
А потому Алексей Николаевич переживал ещё больше, усиливалось это пугающее чувство безнадёжности всякий раз, когда он думал о том, что власть Гордеева над Алёной не знает границ. Нужно было что-то с этим решать, но что?
От полученного отпуска оставалось чуть меньше недели, когда Алёна уехала, а решение всё никак не приходило. К тому же, не следовало забывать о неизбежной мести убийцам родной племянницы: Алексей поклялся у Катиной могилы, уже к следующему воскресенью найдёт и покарает каждого из тех ублюдков, что посмели поднять руку на главное сокровище Волконских.
И он своё слово сдержал. Мы, пожалуй, не будем детально описывать то, как именно Алексей Николаевич вершил правосудие, оставив леденящие кровь подробности на усмотрение читателей. А уж они-то наверняка сделают правильные выводы, помня о фантастической жестокости и безудержности Алексея Николаевича!
Он нашёл их всех. Каждого мерзавца, посмевшего без разрешения ступить на земли Большого дома. И заставил раскаяться каждого, всех четырнадцать человек. Их отчаянные крики о помощи лились бальзамом на душу обезумевшего от ярости Алексея, а убивал он их с таким наслаждением, как не убивал никого и никогда за две долгих войны.
А потом выяснилось, что всё это было напрасно.
В ночь перед его отъездом пришёл Владислав Дружинин, который тоже хотел отомстить за крестницу, но с плеча никогда не рубил и прежде предпочитал разобраться, а уж потом принимать серьёзные решения на счёт массовых убийств. Шутка ли – четырнадцать человек!
Что ж, Дружинин хотел выяснить и Дружинин выяснил.
Это через год набеги оголодавших крестьян на барские усадьбы станут,почитай что в порядке вещей, а до самой революции ничего подобного не практиковалось, разве что, за редким исключением…? Вот Дружинин и озадачился: с чего бы толпа крестьян пошла именно на хорошо укреплённый, полный челяди Большой дом, когда по соседству стояла практически безлюдная, но не менее богатая усадьба Авдеевых?
Всё оказалось просто: толпа убийц была собрана вовсе не случайно, и, по правде говоря, оголодавших крестьян было только пятеро из четырнадцати. Всех остальных подговорил на это страшное преступление один-единственный человек.
Догадываетесь, кто?
Вот и Дружинин сразу же догадался.

...

Irenie:

Да-да-да, я фильм-то смотрела! И песню слышала. Всё по отдельности А совместили прямо так здорово, и Меладзе ещё в шинель нарядили... Класс!

...

Margot Valois:

Ох, ничего же себе - как всё сложно...

Многим из героев предстоит нелегкий выбор.
Уже страшно за судьбу Саши и Арсения... Ещё Мишель или Володя могут что-нибудь этакое выкинуть...
Алена и Алексей - вот нравится мне, что они такие неоднозначные - со своими пороками и достоинствами, как и каждый живой человек, и заставляющие сопереживать их судьбам в этом страшном кровавом водовороте...


Неужели же...

...

La Sorellina:

Неужто Гордеев???!

И...

Христос Воскрес!

...

-Алиса-:

Ира, девочки, всем здравствуйте.

По 24 главе. Мишель - умница. Туточки Володя ему проигрывает. Я, конечно, понимаю, что он командир разведчиков, но подобной проницательности от него не ожидала. А Саша сама себе яму роет. Прав тут Миша, не будет ей пощады, и отец ее не защитит.
Володю я, как не странно, понимаю. Миша тот духом посильнее будет, смог отказаться от Саши, ради её безопасности, а Владимирцев в этом случае поступает эгоистично.

По 25 главе. Как бы я не относилась к Алексею Волконскому, но здесь сочувствую ему. Алёна - дура! (Прости меня, Господи). Ничему её жизнь не учит. Пока её Алёше плохо, она ему нужна, оклемается - и забудет как звали. К тому же Гордеев... Ох, и черная и подлая душенка у него. Даже не верится, что Мишель его сын. Надеюсь, Ирочка, ты ему отомстишь за все.

...

xiomara:

Привет, друзья!

С праздником Пасхи!



По 24-й главе

То, что Саша солгала про Дружинина, довольно подозрительно, но я все равно не верю, что это она шпионка. Это кто-то другой, я уверена. И Мишель, похоже, тоже так думает, несмотря на его слова. Я верю в Мишеля, он обязательно вычислит шпиона.

Читая эту главу, ловила себя на мысли, что сравниваю Мишеля и Володю. И как ни прискорбно признавать, Володя, при всей своей хорошести, Мишелю здорово проигрывает. Володя растерян, весь на эмоциях, не знает, что делать, а Мишель тверд, проницателен, решителен и рассуждает очень здраво. И практически всегда и во всем прав. Даже странно!



Мишель прав, конечно. Ничего хорошего Саше не светит. И даже отец ей не поможет, не сможет помешать, если с ней решат расправиться.



У меня своя точка зрения на этот момент, но если смотреть с колокольни Мишеля, то он правильно поступил, он думал прежде всего о Саше и её безопасности.



Юля, согласна с тобой. Володя эгоист...



Даже если судить по этим фразам... Володя опять о себе - "Я", "не отдам", будто она вещь.. А Мишель думает о том, как бы защитить её, потому как понимает, что её ждет у красных.



Гениальная в своей простоте идея. Дерзай, Мишаня! А мы полюбуемся!



Опа! Дружинин устроил свою личную жизнь с Лючией? Видимо, когда ездил за Адрианом в Румынию, тогда и сладилось у них.


По 25-й главе:

До чего же неоднозначный герой Алексей. Жестокий, циничный, беспринципный распутник. Возможно, если бы у них много лет с Аленой все сложилось, он бы не стал таким. Любит он Алену? Все же, наверно, любит. Но все равно нельзя доверять ему до конца. Ненадежный он человек, испорченный. Алёна глупо и безрассудно поступила, что снова пришла к нему? Вероятно. Но все равно мне трудно осуждать её. Хоть какие-то счастливые моменты в её безрадостной жизни. Гордеев этот! Когда уже ему воздастся?!




Это и правда похоже на пророчество.




Ясное дело, Гордеев.

...

Irenie:

Девчата, всем привет!

Для начала немного оффтопа

Во-первых, и в самых главных, с Праздником Светлой Пасхи вас! Христос Воскресе!

Такой прекрасный сегодня день, и погода как на заказ, солнышко, тепло, ветра нет!

Во-вторых, просто хочется поделиться с вами своим чудесным настроением. Сегодня впервые с прошлой осени я по-человечески сумела съездить к бабушке в нашу старенькую деревеньку и как следует там отдохнуть... Это так здорово, когда вокруг весна, уже все дорожки высохли, и природа просыпается после зимы... А я такая сижу посреди леса с планшетом, слушаю птичек (даже плеер по такому случаю отложила, ага) и занимаюсь вычиткой... И никаких тебе машин вокруг, никаких надоедливых телефонных звонков, просто тишина, дуновение ветра и пение птичек... ну, и кошка бабушкина ко мне пришла, возле ног тёрлась, мяукала, а так - такое спокойствие... Мне, как человеку, живущему напротив ж/д станции и работающему в аэропорту, эта деревенская тишина с лесными мелодиями была как будто в новинку, хотя я выросла среди всей этой красоты, и, по идее, должна была уже привыкнуть - а когда после города туда приезжаешь, то просто растворяешься в этом покое и отдыхаешь душой! И сразу вдохновение находит, а настроение поднимается ещё выше...! Представляю, какая будет красота, когда всё вокруг зазеленеет!

В общем, вот такой оффтопчик

Теперь по комментариям поехали!


Это точно, Ритуль! Хуже всего придётся Владимирцеву, как мне кажется...


Особенно Володя!


Я очень рада, что эта пара понравилась! С Алёной ещё непонятно, вроде и нормальная, с одной стороны, но Алексей - однозначный злодей! И вот так вот необычайно всё сложилось у них...







Да-да-да! Я вот именно хотела, чтобы он проигрывал, но не однозначно. Вроде бы и прав он по-своему, но в то же время и неправ... И вот как-то так всё непонятненько!


Хорошо, что в него не полетели булыжники, я этого ни в коем случае не хотела! Володя тоже со своей стороны поступает правильно, но он руководствуется зовом сердца, а Миша привык думать головой!


Алёна любит его до безумия, я её вот только этим оправдываю. А так - да, совершенно ничему жизнь не учит, вот оно, глупое женское сердце...
На счёт Гордеева - Юля, не переживай! Я ещё в "Ошибке" пообещала, что мстить будем всем без разбору, и Кирилычу в первую очередь!


Мишель уже вычислил. Ну, или он только думает, что вычислил?


Да ладно, прямо уж и во всём! Он просто поопытнее его будет, несмотря на то, что моложе на 3 года. Ну ещё пока Володя там валялся с переломами, Миша эти полгода в самом пекле сражений воевал... Набрался опыта, да ещё и такими серьёзными ребятами командует...
Володя просто другой. Он не лучше, не хуже, он из другого теста слегка. Как Арсений. Но, конечно, не такой мягенький и чуткий - всё-таки, не юноша уже, а тридцатилетний мужик!
Но Миша им всем фору даёт, это естественно!


Да. Поэтому ей ни в коем случае нельзя давать уйти...


А какая у тебя точка зрения, Ксюша? Делись!


Мужиииик!!!!


Да-да-да! Было бы здорово! Хотя, если честно, зная Сашино упрямство, это единственный выход!


Дык в Эпилоге "Ошибки" это было же! Просто никто внимания не обратил. Они же её тогда на пару с Адрианом спасли от тюрьмы, представив смерть Матея Кройтора как самооборону, а не как хладнокровное убийство. Лучию отпустили, поскольку Дружинин повлиял через свои каналы, и на этой почве у них зародились некие взаимные чувства... Ну а что? Он мужик симпатичный, хоть и не молод уже, а она, пускай и не красавица, но всё равно из разряда тех удивительных женщин, о которых говорят "не пройти мимо"

Цитата из Эпилога "Роковой Ошибки":
"Говорят, с тех пор между ними с генерал-майором Дружининым установились весьма и весьма тёплые отношения, но, кто знает? – может, это всего лишь слухи? Сам Владислав Павлович на эту тему распространяться не желал, а Адриан лишь задорно блестел глазами да улыбался, в ответ на расспросы любопытной генеральши Волконской, и – тоже молчал, будто совсем не боясь впасть в ещё большую немилость у старой княгини.
Но она, как всегда, оставалась благоразумной и не слишком усердствовала по части допросов, радуясь уже тому, что Дружинин, спустя столько лет, сумел забыть, наконец, свою роковую любовь к её покойной дочери, красавице-Юлии"


Тут тоже верно, вроде бы он единственный лучик света для неё... Гордеева-то она, ясное дело, не любит! Да и вообще она вряд ли когда-то любила кого-то, кроме своего Алёшки...


Да ладно-ладно, пока рано паниковать! Встретятся ещё, не переживай!

Девчата, всем спасибо!

...

Irenie:

Кто смотрел "Дочь Элизы", ПРЕДУПРЕЖДАЮ!!! - впереди та самая сцена, которую я обещала...
У воды, в смысле. Кто знает, тот поймёт!
Надеюсь, получилось так же здорово, как в фильме.
Ах, Миша...

...

Irenie:

 » 14 (сейчас)

Хутор Георгиевский, 1919 г.
Поручик Беспутников, разумеется, ни в чём не был виноват. Мишель даже беседовать с ним не стал, перепоручив Аверину, между делом, выяснить – а откуда, собственно, тому стало известно о короткой дороге через лес? Что ж, в этом не было никакой загадки: у жены поручика имение в этих местах, куда они всей семьёй ещё до войны ездили отдохнуть у моря. Здешние места Беспутников неплохо знал, будучи также заядлым охотником, так что, если нужно, он мог бы показать ещё с десяток тайных троп, ведущих к Екатеринодару в обход Георгиевского тракта!
- Скажи об этом Гордееву невзначай, - понизив голос, попросил Беспутников Аверина. – Может, он меня к вам возьмёт? Я был бы счастлив служить под началом такого человека!
Аверин хмыкнул и пообещал, что, непременно, намекнёт командиру об уникальной ценности Беспутникова в качестве проводника. И намекнул, сдержал слово.
- Не он это, ваше благородие! – С уверенностью говорил Аверин, спустя пару часов после их с поручиком сердечных бесед. – Парень неплохой, открытый. И так подло действовать ни за что бы не стал! Не говоря уж о том, что полковник рано или поздно вспомнил бы, что это именно Беспутников указал ему на ту медвежью тропу! Зачем же так подставляться? Видать, и впрямь случайность. Досадная, трагическая случайность!
Не бывает таких случайностей, думал Мишель, качая головой в ответ на рассуждения Аверина. Всё это было заранее подстроено. Вот только Константиновым ли? Мишель всё ещё не был уверен на его счёт, но из-под стражи Николая Сергеевича, на всякий случай, пока не выпускал.
Владимирцев напросился на сердечную беседу с полковником, но и та ни к чему не привела. Как и Мишелю, Володе он сказал то же самое: знать не знал ни о какой засаде, а коли бы знал, неужели повёл бы своих людей через лес? Такие подозрения полковника возмущали и оскорбляли до глубины души.
Но надежды наш доблестный Владимир Петрович всё равно не терял, после Константинова отправился к пленному красноармейцу Васильеву и провёл там целых два часа, пытаясь своей хвалёной вежливостью и человечностью заставить негодяя заговорить.
Вышел он оттуда весь красный от злости – точнее, не вышел, а выскочил пулей, едва не сорвав дверь с петель. Что заставило Мишеля, стоящего неподалёку вместе с несущим стражу Авериным, весело улыбнуться.
- С этим человеком совершенно невозможно разговаривать! – Заключил Владимир Петрович, поймав на себе снисходительные взгляды обоих разведчиков. – Я понятия не имею, как вы его терпите, это же сущее наказание, право! Я уже начал жалеть, что мы не расстреляли его!
- Так это ж никогда не поздно, ваше благородие! – Хохотнул Аверин, похлопав себя по кобуре. – Это дело хорошее, нужное! С такими как эти собаки по-другому нельзя!
- Ничего, - хмыкнул Владимирцев. – Надежда умирает последней! Посмотрим, как он запоёт через неделю! Голодовка, говорят, делает людей рассудительными и поразительно сговорчивыми!
- Глядите-ка, а меня всё ещё называют жестоким! – Рассмеялся Мишель, и, подойдя к Владимиру, дружески похлопал его по плечу. – Я-то, по крайней мере, предлагал его убить, а не мучить! Где же твоя знаменитая человечность, Володя?
- Нам нужно, чтобы он указал на шпиона, Мишель! – Будто озвучивая какую-то новость, произнёс Владимир Петрович. – Да этот Васильев – наша единственная надежда теперь!
- А-а, ну хорошо, давай-давай. Пробуй. И не надо смотреть на меня с таким видом, будто это я приказал ему молчать! Мне не меньше твоего интересно, что за спектакль они задумали, и, я клянусь тебе, Володя, я первый же пожму тебе руку, если тебе удастся из него что-нибудь вытянуть!
- А ты будто заранее знаешь, что не удастся, и откровенно смеёшься надо мной! – Вздохнул обиженный до глубины души Владимирцев.
- Тебе показалось, - нагло соврал Мишель, пряча улыбку.
- Ты ещё удивляешься, отчего тебя никто не любит? Вот, между прочим, именно поэтому!
С этими словами расстроенный Владимир Петрович и ушёл. Но злился он вовсе не на Мишеля, и, наверное, даже не на молчаливого Васильева, а на саму ситуацию в целом. Очень не нравилось ему, что под подозрение попадала Сашенька, а ещё больше не нравился бдительный штабс-капитан Алиханов! Кажется, и шагу нельзя сделать, чтобы не наткнуться на его маслянистый, нехороший взгляд…
И как это у Мишеля получается сохранять такое поразительное хладнокровие? Владимир Петрович безбожно ему завидовал и очень хотел бы однажды научиться точно так же, но слишком уж он был для этого чувствительным.
Да и Мишелю-то, признаться, в последнее время становилось всё труднее держаться. С неудавшегося Ксюшиного самоубийства минуло два дня, но за это время они с Александрой не обмолвились ни единым словом. Что ж, если предыдущие их диалоги сводились к взаимным оскорблениям и неприкрытой ненависти со стороны последней, то, вероятно, это молчание можно считать прогрессом! Но Мишель был не до такой степени оптимистичным и понимал, что нужно что-то делать, как-то влиять на ситуацию… Но, увы, он не всё мог придумать, как именно.
Так уж повелось, что прежде девушки сами с большой охотой преподносили Мишелю себя, с него же только и требовалось, что выбрать себе по вкусу. А чтобы вот так, добиваться самому…? Боже, сейчас и не вспомнишь, когда ему в последний раз доводилось ухаживать за девушкой!
И, пока его не опередил с большим успехом лидирующий Владимирцев, нужно было срочно вспоминать былые навыки, если Мишель не хотел проиграть. А он не хотел.
В поисках уединения для своих сердечных размышлений, он вновь ушёл на заводь, еле-еле отбившись от Арсения, который, как на грех, не желал оставлять его одного, и всё рассказывал и рассказывал без умолку про своего маленького племянника. И ещё уговаривал его, Мишеля, сходить вместе с ним к Сашуле в избушку, чтобы посмотреть на очаровательного Ванечку!
Это, определённо, не закончилось бы добром. Мишель вообще старался не попадаться на глаза Александре лишний раз, прекрасно видя, как её коробит от одного лишь только его присутствия! По этой причине он и Ксению за минувшие два дня ни разу не навестил, что уж, наверное, было самой последней подлостью, но он надеялся, что та его простит. В конце концов, он был всё ещё страшно сердит на неё за прыжок с обрыва, пусть Ксюша думает, что именно поэтому он и не приходит. В любом случае, с ней наладить отношения будет уж точно попроще, нежели с этой упрямой рыжеволосой девчонкой!
От гнетущих мыслей не было решительно никакого спасения, ровно как и от того огня, что разгорался в груди всякий раз, стоило ему только подумать об Александре. Целых четыре года жила эта любовь в его сердце, четыре года он мучился, не в силах забыть родные черты! И как же его только угораздило вот так безнадёжно влюбиться? И, что самое страшное, у этой любви, похоже, снова не было будущего, во второй раз подряд!
Раздевшись, Мишель сложил свои вещи на берегу, и с разбегу нырнул в прохладную, освещающую воду тихой заводи, и забылся на некоторое время, чувствуя, как вместе с его телом остывают постепенно и мысли.
Долой отчаяние! Всё равно он её рано или поздно добьётся. Не он ли всегда славился тем, что добивался желаемого, несмотря на трудности? Надо только придумать, как сделать так, чтобы она, наконец-то, сдалась и перестала противиться своим чувствам – а они ведь всё ещё жили в её сердце, достаточно вспомнить, с какой страстью она отвечала на его поцелуи…
Вынырнув из-под прохладных речных волн, Мишель провёл рукой по волосам, откидывая их назад, и уже собрался выходить из воды, когда вдруг заметил, что за ним внимательно наблюдают с берега.
И на этот раз не бессовестная Аглая, а ещё одна рыжеволосая девчонка, напрочь лишённая чувства такта! Что ж, спасибо на том, что предыдущие случаи научили Мишеля раздеваться только по пояс. Иначе было бы стыдно.
Или не было бы.
- Твоя помощница, между прочим, хотя бы прячется в кустах, когда подглядывает за мной, - сказал Мишель, выходя из воды, прямо к берегу, где в полнейшей растерянности замерла Александра. – А у тебя, похоже, совести нет вообще!
- И вовсе я не подглядывала! Я и понятия не имела, что здесь занято! – Пролепетала Саша испуганно и невольно сделала шаг назад, обойдя вещи Мишеля, лежавшие на берегу. А сама при этом неотрывно смотрела на его мускулистое, влажное тело, не зная, как отвести взгляд.
- Ничего страшного, - Мишель спрятал улыбку, наблюдая за её любопытством. – Я как раз собирался уходить.
Он поднял полотенце, захваченное с собой из бани, и стал не спеша вытираться, время от времени бросая на Александру короткие взгляды. Та же, без малейшего стеснения продолжала наблюдать за ним, не находя сил отвернуться. И беспомощно сглотнула, проследив за прозрачной капелькой воды, которая сорвалась с его волос, и, упав на грудь, покатилась вниз, по крепкому животу и затерялась где-то в тёмной поросли волос, уходящей ещё ниже. И только тогда Саша догадалась покраснеть.
А вот отвернуться не догадалась.
Мишель, на этот раз ни слова не говоря, промокнул влажные волосы полотенцем, и принялся надевать шаровары. Саша всё смотрела и смотрела на него, понятия не имея, откуда в ней вдруг взялось это сумасшедшее желание провести рукою по мокрым, слипшимся от воды тёмным прядям, по широкой спине, груди… Чтобы потом вновь почувствовать его губы на своих губах, как тогда, в забытой часовне, или, совсем недавно, в предбаннике на столе…
Вот только на этот раз целовать он её не спешил. Ему будто и вовсе не было до неё ни малейшего дела! Одевался себе, и даже в сторону её не глядел! На самом-то деле Мишель боялся не сдержаться в очередной раз, но Саша его благородных порывов не оценила и в очередной раз обиделась. Опустив взгляд с играющих мускулов на его спине чуть ниже, на заживающее ранение, Саша спросила:
- Как ваши раны?
- Исключительно твоими молитвами, сестрёнка! – Отозвался Мишель. Нагнувшись за сорочкой, он перехватил Сашин взгляд и улыбнулся. Она тут же улыбнулась в ответ, ядовито и ехидно.
- Совсем скоро можно будет снимать швы! Несомненно, Ксения Андреевна в этом преуспеет куда лучше, чем я! Она, оказывается, сильна в медицине, наши солдаты её хвалят! Вот её-то и попросите, - будто решив, что была недостаточно язвительной, Саша добавила со значением: - Тем более, вам не привыкать раздеваться перед нею!
Мишель на столь явную провокацию даже отвечать не стал. Накинув китель, он перебросил полотенце через плечо, а затем посмотрел на Сашу со снисходительной улыбкой старшего брата. Дескать: ты всё сказала, милая?
Она до последнего ждала от него не менее остроумного ответа и несказанно удивилась, получив лишь одну улыбку в ответ на всё своё зло. И усовестилась сей же час вплоть до того, что всерьёз захотела перед ним извиниться.
Потом вспомнила, как он вёл себя, и решила, что извинений этот мерзавец от неё никогда не дождётся! Сообразив, что стоит теперь у него на пути, Саша спохватилась и поспешно отошла в сторону, освобождая Мишелю дорогу.
- Милости прошу, - пробормотала она, всё ещё чем-то недовольная. Мишель, как настоящий аристократ, ответил с достоинством:
- Благодарю.
И, как ни в чём не бывало, лёгкой уверенной походкой зашагал в сторону хутора, по узенькой, едва различимой лесной тропинке. Он, что, в самом деле, уйдёт?! Вот так запросто уйдёт, ничего не сказав напоследок? Саша невольно покачала головой от возмущения – да что с вами, ваше величество? И ей вдруг стало так грустно: потому что повела себя бессовестно, нагрубила ему, а вместо того, чтобы подойти и осмотреть швы – наглым образом на него пялилась! Какой стыд.
«Ваше величество, не уходите, вернитесь! – Едва ли не сказала она, в последний момент прижав кончики пальцев к губам, чтобы не дать прозвучать такой предательской и унизительной фразе. – Я ведь так не хочу, чтобы вы уходили…»
Мишель, чувствуя, как она сверлит взглядом его спину, обернулся через плечо, и, прежде чем скрыться за поворотом, сказал весело:
- Можешь не беспокоиться, сестрёнка! Уж я-то за тобой подсматривать не стану. Меня, в отличие от тебя, хорошо воспитывали!
Саша не сдержала вздоха облегчения после этих его слов. Уф, слава богу, ответил, не остался в долгу! И всё на секунду стало как раньше, почти как раньше! Не скрывая улыбки, она зашагала к берегу, на ходу расстёгивая пуговицы на платье.
Это тихое место всегда нравилось ей: здесь можно было посидеть в одиночестве, подумать в тишине о своём будущем и от души выплакаться над прошлым. Сюда Саша приходила едва ли не каждый вечер – всё же, ближе к вечеру вода в заводи нагревалась и становилась хоть немного, но теплее.
А иногда Саша и вовсе не купалась, а просто сидела на берегу, смотрела на тёмные волны и вспоминала, как когда-то давным-давно отец брал её с собой на рыбалку, и они точно так же сидели у воды, разговаривая обо всём на свете…
И когда старый доктор Ульяненко умер у Саши на руках, она тоже пришла сюда. Там, при Марье Николаевне с Аглашкой она старалась быть сильной – здесь же, рухнув на изумрудную траву возле воды, выла в голос, прокусывая губы от отчаяния. А это место будто успокаивало её, какая-то удивительно тихая и мирная была здесь атмосфера! Вот и Волконский заметил это, подумала Саша, но вовсе не с досадой из-за того, что он узнал о её секретном убежище. Это, скорее, заставило её улыбнуться в очередной раз из-за того, что их предпочтения так забавно совпали…
Ох, что-то слишком часто Саша стала улыбаться в последнее время! Да ещё из-за него, из-за этого мерзавца, которого она всей душой старалась ненавидеть! Нахмурившись, она стянула с себя платье, и, оставшись в одной нательной сорочке, собралась, было, зайти в воду, но в последний момент остановилась, заметив что-то в траве – там, где прежде лежали вещи Мишеля.
Подойдя поближе, она подняла из травы квадратный кусок цветочного мыла, настоящего цветочного мыла, подумать только! Хмуриться она тот же час перестала, а в следующую секунду и вовсе рассмеялась, не веря в собственное везение. Господи, да она не держала такой роскоши в руках года, наверное, с семнадцатого!
Откуда, право, он его взял? Сейчас, когда заводы встали в связи с забастовками, уже давно не выпускают ничего подобного. Боже, а какой запах! Саша зачарованно нюхала этот квадратный кусок, наверное, в течение следующих двух или трёх минут кряду, беспечно улыбаясь при этом.
Потом она всё же чуть нахмурилась, подумав о том, что, вероятно, такую ценную вещь надо вернуть хозяину, но…
…но в глубине души она прекрасно понимала, что такой человек, как Мишель по определению не мог ничего забыть или потерять. Он оставил это ей, намеренно. И ведь ничего не сказал, никак не намекнул о таком щедром подарке, ну что за человек! Саша спрятала улыбку и подумала, что всё же вернёт вещицу обратно.
Но для начала попользуется немного – совсем чуть-чуть, его величество и не заметит! Не могла же она отказать себе в таком редком удовольствии? Определённо, нет, с её-то чистоплотностью!
Так что, в прохладные речные воды Саша забежала со счастливой улыбкой на лице, поднимая брызги вокруг себя, весёлая и беззаботная, как в детстве. И её будто бы совсем уже не угнетало то, что в очередной раз придётся встречаться с ненавистным Мишелем Волконским.
Да что уж там, она всей душой желала этой встречи!

...

xiomara:

Замечательный оффтопчик! Как я тебе завидую, Иришка. По-хорошему завидую. Так хочется вырваться из города, отдохнуть от шума машин, подышать свежим воздухом. Придется ждать отпуска. Я тоже люблю эти первые весенние деньки, кода солнышко только-только начинает пригревать. А к нам сегодня во двор прилетела стайка свиристелей, расселась на деревьях во дворе и рассвиристелась. Так чудесно!



Пардон! Видно, у меня склероз.



Так я же об этом писала в конце "Ошибки", после той главы, где Миша отказался от Саши. Здесь я имела в виду именно свое отношение к тому поступку Мишеля..



Ух ты!! Жду!!!

Опять я запоздала.. пока писала, а главка уже здесь!

...

Irenie:

"рассвиристелась" Здорово, Ксюш! У меня мама любила очень это время года, и я (хотя сама больше люблю осень) сейчас понимаю, за что именно


Поняла! У меня тоже склероз


Сейчас ещё вторая будет!
А к ней вдогонку ещё кое-что Ну, я же люблю сюрпрайзы, как мы все помним

...