Suoni:
Конечно, это не Рамсгейт виноват в аварии, ведь он обещал Хью, что больше не будет мстить Дэниелу. Энн досталось, но хоть живая.
Очень уж назидательное предупреждение леди Плейнсворт. Мол, знай своё место.
Спасибо за продолжение!
katusha:
» глава 15
Глава 15На другое утро, задолго до того часа, как родственницы смогли бы положить конец столь вопиюще неприличному поведению, Дениел стремительно прошел по коридору и решительно постучался в дверь голубой гостевой спальни. Он был уже полностью одет и собирался через час выехать в Лондон.
Из комнаты не доносилось ни звука, и Дениел снова постучал. На этот раз в ответ раздалось шуршание, а потом хриплое: – Войдите.
Он вошел и захлопнул за собой дверь.
-Милорд! – ахнула Энн.
-Мне необходимо с вами поговорить.
Она кивнула и натянула одеяло до горла. Он счел это забавным, принимая во внимание, какой уродливый мешок, служил ей ночной рубашкой.
-Что вы здесь делаете? – гневно спросила она.
-Я немедленно уезжаю в Лондон.
Она промолчала.
-Уверен, вы уже знаете, что сбруя была подрезана.
Она кивнула.
-Это дело рук лорда Рамсгейта, - сказал он. – Его людей. Скорее всего, того самого пьяницы. Помните, я рассказывал?
-Вы говорили, он поднял шум по дороге из конюшни в гостиницу, – прошептала она.
-Вот именно, - ответил Дениел, напрягая все мышцы, чтобы только стоять неподвижно и идеально прямо. Стоит ему двинуться, стоит хоть на секунду ослабить контроль, и может случиться все что угодно. Он может заорать. Начать кидаться на стены. В нем по-прежнему рос безудержный гнев, и каждый раз, когда ему казалось, что рост прекратился, что большей степени ярости достичь уже невозможно, она росла вновь. Кожа на всем теле у него была туго натянута, а бешенство отчаянно искало выхода.
Еще горячее. Еще чернее. Гнев выжал из него всю душу.
-Лорд Уинстед? – тихо произнесла она, видимо, заметив, как исказалось его лицо. Глаза ее расширились, в них блеснул страх. И она еле слышно прошептала, - Дениел?
Она впервые назвала его по имени.
Он сглотнул и сжал зубы, пытаясь обрести контроль над собой.
-Он уже не в первый раз пытается убить меня. Однако впервые его попытка едва не стоила жизни другому человеку.
Он пристально смотрел на Энн. Она все еще прижимала простыню к груди, пальцы нервно мяли край. Губы ее двигались, словно она хотела что-то сказать. Он ждал.
Она так и не заговорила.
Он стоял неподвижно и прямо, руки сцеплены за спиной. Во всей картине их встречи присутствовало нечто невыносимо формальное, несмотря на то, что Энн лежала в кровати, со свалявшимися после сна волосами и толстой косой, перекинутой через плечо.
Они обычно разговаривали без этого напряжения. Возможно, именно это и было ошибкой. Возможно, при более формальном общении он не был бы столь околдован, и это спасло бы ее от совместного путешествия с ним в тот самый день, когда Рамсгейт решил нанести удар.
Совершенно ясно, что для нее вообще было бы лучше никогда с ним не встречаться.
-Что вы планируете делать? – наконец спросила она.
-Когда найду его?
Она тихо кивнула.
-Сам не знаю. Если ему повезет, я не придушу его сразу, едва увижу. Ведь, скорее всего, он стоит и за лондонским нападением тоже. Помните, когда все решили, что это просто пара бандитов охотилась за пухлым кошельком.
-Могло быть и так, – ответила она. – Никто не знает. В Лондоне постоянно кого-то грабят. Это...
Он не мог поверить собственным ушам.
-Вы его защищаете?
-Нет! Конечно же нет. Просто... В общем... – Она тяжело сглотнула, а когда заговорила, ее голос звучал совсем тихо. – Вы же не владеете всей информацией.
Несколько мгновений он просто молча сверлил ее взглядом, опасаясь заговорить. –Я провел последние три года, удирая в Европе от его наемников, - наконец произнес он. – Вы этого не знали? Нет? Ну так вот, я убегал. И сыт этим по горло. Если он хотел отомстить, он вполне преуспел. Три года моей жизни псу под хвост. Вы хоть отдаленно представляете себе, каково это? У вас кто-нибудь отбирал целых три года жизни?
Она приоткрыла рот, и целую секунду ему казалось, что сейчас она скажет «да». Она завороженно, неподвижно смотрела перед собой, и наконец сказала:
-Мне очень жаль. Продолжайте.
-Сперва я поговорю с его сыном. Я доверяю лорду Хью. По крайней мере, всегда думал, что ему можно верить.... – Дениел закрыл глаза и сосредоточился на вдохах и выдохах, пытаясь сохранить шаткое душевное равновесие. – Я уже не знаю, кому могу доверять.
-Вы можете... – Она замолчала. Сглотнула. Она собиралась сказать, что он может доверять ей? Он пытался вглядеться ей в лицо, но она отвернулась к окну. Занавески были плотно задернуты, но Энн все равно уставилась туда, словно пыталась что-то разглядеть. – Я желаю вам безопасного путешествия, – прошептала она наконец.
-Вы сердитесь?
Энн рывком повернула голову. – Нет! Конечно же нет! Я бы никогда...
-Вы не расшиблись бы, не затащи я вас к себе в двуколку, – отрезал он. Он никогда не простит себе ее ушибов. Ему важно, чтобы она это знала. – Это я виноват, что вы..
-Нет!- крикнула она, выскочила из кровати, бросилась к Дениелу, но замерла на полпути. – Нет, это неправда. Я... я просто... НЕТ. – Она произнесла последнее слово очень твердо, и кивнула головой, словно ставя точку. – Это неправда.
Дениел смотрел на Энн. Она стояла совсем близко. Стоит вытянть руку и еще чуть потянуться, и он сможет ухватить ее за рукав. Сможет притянуть ее к себе, и тогда они растворятся. Он в ней. Она в нем. И станет непонятно, где кончается один и начинается другой.
-Вы ни в чем не виноваты, – тихо но твердо сказала она.
-Именно мне хочет отомстить лорд Рамсгейт, - напомнил Дениел.
-Мы не... – Она отвернулась, утирая глаз тыльной стороной ладони. – Мы не ответственны за действия других людей. – Голос Энн дрожал, она не смотрела на Дениела. – Особенно безумцев, – закончила она.
-Нет, - согласился он, и его голос резко прозвучал в мягкой утренней тишине. – Но мы отвечаем за тех, кто нас окружает. Харриет, Элизабет, Франсес... Вы считаете, что я не должен заботиться об их безопасности?
-Нет, - она озабоченно сдвинула брови. – Я не это имела в виду. Вы же знаете, это было не...
-Я отвечаю за каждого, кто находится на моей земле, - перебил он. – И за вас тоже, пока вы здесь. И раз уж я знаю, что кто-то хочет моей смерти, моей прямой обязанностью является уберечь от опасности всех окружающих.
Энн не мигая уставилась на Дениела, и он задумался, что же она увидела. Кого увидела. Слова, сорвавшиеся с его губ, звучали непривычно. Их мог произнести его отец, а до него – его дед. Значит ли это, что унаследовав древний титул, ты неизбежно принимаешь на себя ответственность за жизнь и судьбы людей, живущих на твоей земле? Он пока не знал. Он слишком рано сделался графом, и всего через год после этого вынужден был покинуть Англию.
Да, именно это и означает титул, понял он наконец. Именно это имеет значение.
-Я не допущу, чтобы с вами случилась беда, - произнес он еле слышно.
В ответ она закрыла глаза, зажмурилась, словно от боли.
-Энн! – Он шагнул вперед.
Но она замотала головой, и из горла ее вырвался жуткий, сдавленный всхлип.
Он едва не разорвал ему сердце.
-В чем дело? – спросил он, мгновенно пересекая комнату. Он положил руки Энн на запястья, чтобы поддержать ее... или, чтобы поддержать себя самого. А потом ему пришлось замереть и вновь сосредоточиться на дыхании. Желание прижать ее к себе затопило его с головой. Чуть раньше, входя к Энн в спальню, Дениел поклялся сам себе не трогать ее, даже близко не подходить. Но это... он не мог этого вынести.
-Нет, - произнесла она и попыталась вырваться... но недостаточно энергично, чтобы он ей поверил. – Пожалуйста. Просто уйдите.
-Я не уйду, пока вы не скажете...
-Я не могу! – крикнула она, а потом наконец стряхнула его руки и отодвигалась назад, пока между ними не потек холодный утренний воздух. – Я не могу сказать вам то, что вы хотите услышать. Я не могу быть с вами, не могу даже видеться с вами вновь. Неужели вы не понимаете?
Он ничего не ответил. Поскольку отлично понимал, о чем она говорит. Понимал, но не мог согласиться.
Она сглотнула и закрыла лицо руками, потом начала тереть его так яростно, что он едва не попытался ее остановить. – Я не могу быть с вами,- выпалила она, с такой силой, что Дениел задумался, кого именно Энн пытается убедить. – Я не тот... человек...
Она отвернулась.
-Я для вас неподходящая женщина, - сообщила она в сторону окна. – Я не обладаю необходимым положением в обществе, и я не ...
Он ждал. Она чуть не добавила что-то еще. Он был в этом абсолютно уверен.
Однако, когда она наконец заговорила, ее тон изменился, теперь он звучал натянуто и принужденно. – Вы погубите меня. Пусть невольно, но вы это сделаете, и тогда я потеряю место, и все чем дорожу в этой жизни.
Энн посмотрела ему в глаза, и ему захотелось отшатнуться, такая пустота плескалась в ее взгляде.
-Энн, - ответил он. – Я буду защищать вас.
-Я не хочу вашей защиты, неужели вы не понимаете? – воскликнула она. – Я наконец-то научилась заботиться о себе, о своей ... – она резко замолчала, потом внезапно закончила... - Я не могу нести ответственность и за вас тоже.
-Но вам и не нужно, - возразил Дениел, пытаясь понять, что она имела в виду.
-Вы не понимаете. – Она отвернулась.
-Нет, - резко ответил он. – Не понимаю.
И кто бы понял? Она хранила свои секреты, тряслась над ними, как над сокровищами, заставляя его подбирать крохи ее воспоминаний, словно какого-то чертова пса за обедом.
-Дениел, - тихо произнесла она. Боже мой, опять. Она назвала его по имени, и ему показалось, что он слышит собственное имя впервые. Потому что из ее уст каждый звук походил на ласку. Каждый слог ощущался всей кожей, как поцелуй.
-Энн... – Он не узнал собственного голоса. Низкого, хриплого от желания, горячего от вожделения и... и...
И неожиданно для самого себя он сгреб ее в охапку и принялся целовать так неистово, словно она была его водой, воздухом и вечным спасением. Он нуждался в ней столь яростно, что сам ужаснулся бы, если бы начал об этом раздумывать.
Но он не раздумывал. Нет. Не сейчас. Он устал размышлять, устал сомневаться. Ему хотелось только ощущать. Хотелось позволить страсти управлять его чувствами, дать чувствам полную власть над телом.
Ему хотелось, чтобы она желала его столь же сильно.
-Энн, Энн! – задохнулся он, беспорядочно шаря руками по жуткой шерсти ее ночной сорочки. – Что ты со мной делаешь...
Она прервала его речь, прижавшись к нему всем телом со страстью, не уступающей его собственной. Она схватила края его рубашки, потянула ее, распахнула и он почувствовал ее руки у себя на груди.
Невыносимо.
С утробным стоном он приподнял ее, развернул и уронил на кровать. Наконец-то она оказалась там, где ему хотелось, кажется, целую вечность. Под ним, слегка обнимая его ногами.
-Я хочу тебя, - он констатировал очевидное. – Я хочу тебя прямо сейчас, как только мужчина может хотеть женщину.
Слова звучали грубо, но понравились ему. В них не было романтики, одна лишь чистая страсть. Она едва не погибла. Сам он может умереть уже завтра. И если это случится, если конец наступит до того, как он успеет узнать вкус рая...
Одним движением он разорвал на ней ночную рубашку.
А потом... остановился.
Остановился, чтобы вдохнуть, чтобы просто посмотреть на нее, насладиться восхитительным совершенством ее тела. Грудь Энн вздымалась при каждом вздохе. Дениел протянул дрожащую руку и накрыл одну из них, едва не взорвавшись от удовольствия, подаренного этим простым прикосновением.
-Какая же ты красивая, - прошептал он. Она, наверняка слышала эти слова и раньше, тысячи раз, но ему хотелось, чтобы она услышала их от него. – Какая же ты...
Он не закончил фразы, поскольку Энн была гораздо больше собственной красоты. И он никак не мог назвать все, не мог облечь в слова все причины, заставляющие его задыхаться, при одном взгляде на нее.
Энн подняла руки, пытаясь прикрыть наготу и покраснела, напомнив Дениелу, что для нее все это, вероятно, внове. Но ведь и для него тоже! Да, он и раньше занимался любовью, возможно, даже больше, чем ему хочется сейчас признавать, но это было впервые... Она была первой...
Так никогда еще не было. Он и сам не мог объяснить, в чем разница, но ТАК – не было еще никогда.
-Поцелуй меня... пожалуйста, - прошептала она.
Он поцеловал ее и через голову сорвал с себя рубашку, а потом вновь прижался к Энн, кожа к восхитительной коже. Он подарил ей глубокий поцелуй, потом поцеловал ее в шею, в ямку над ключицей, и наконец, с наслаждением, от которого напряглась каждая мышца в его теле, поцеловал ее грудь. Она тихо застонала и выгнулась под ним. Он воспринял это, как приглашение перейти на другую сторону, целуя, посасывая, пощипывая, пока не почувствовал, что вот-вот потеряет остатки контроля над собой.
Святые Небеса, она ведь еще даже не коснулась его! Его бриджи еще полностью застегнуты, а он уже почти дошел. Такого с ним не случалось даже во времена зеленой юности.
Он должен оказаться внутри нее. Он должен войти в нее прямо сейчас. Это уже не просто желание. Это больше, чем вожделение. Внутри него росло нечто первобытное, словно сама его жизнь зависит от того, займется ли он любовью с этой женщиной. Если это безумие, ну что же, значит он сошел с ума.
По ней. Он сходит по ней с ума, и ему кажется, что это никогда не закончится.
-Энн, - простонал он, и на секунду остановился, стараясь справиться с дыханием. Он легонько касался лицом нежной кожи ее живота и вдыхал ее запах, стараясь обрести контроль над своим телом. Энн, ты нужна мне. – Он поднял голову. – Прямо сейчас. Ты понимаешь меня?
Он встал на колени, взялся за застежки на бриджах и тут услышал...
-Нет.
Руки замерли. «Нет, она не понимает?» «Нет, не сейчас?» или «Нет. Не...»
-Я не могу, - прошептала она и потянула на себя простыню в безнадежной попытке прикрыться.
Господи, пожалуйста, только не это «нет».
-Мне жаль, - выдохнула она. – Мне так жаль. Господи, мне так жаль. – Она нервно рванулась из постели, пытаясь захватить с собой простыню. Однако Дениел все еще лежал на ней, и Энн споткнулась, дернулась обратно к кровати и продолжала тащить и тянуть простыню, непрестанно повторяя свое «мне так жаль».
А Дениел просто пытался дышать, делал огромные вдохи и молился, чтобы они помогли ему справиться с тем, что теперь превратилось в болезненную эрекцию. Возбуждение туманило голову, не давало думать, не говоря уже о том, чтобы связывать слова в предложения.
-Я не должна была, - произнесла Энн, все еще пытаясь прикрыться этой чертовой простыней. Она не могла отойти от края кровати, поскольку простыни не хватало. Он мог бы притянуть Энн к себе, стоило только руку протянуть. Мог обнять ее за плечи и вернуть обратно в свои объятия. Мог заставить ее извиваться и стонать от удовольствия, пока она не забудет собственное имя. Он знал, как все это делается.
И все же он не двигался. Застыл, как чертова дурацкая статуя на кровати с балдахином, все еще на коленях, с руками на застежке бриджей.
-Мне так жаль, - наверное в пятидесятый раз повторила она. – Мне так жаль, я просто... я не могу. Это все, что у меня есть. Понимаете? Это все, что у меня есть.
Девственность.
А он даже не подумал об этом! Что же он за человек-то?! – Простите, - сказал он, и едва не рассмеялся абсурдности всей этой сцены. Просто симфония извинений какая-то! Неловкая и совершенно негармоничная.
-Нет, нет, - ответила она, мотая головой. – Это моя вина. Я не должна была позволять вам, и не должна была позволять себе. Я знаю, что так нельзя. Я знаю.
Он, в общем, тоже.
С приглушенным проклятием, он слез с кровати, забыв, что своим весом держит простыню, которую Энн тянет на себя. Она оступилась, закрутилась, запуталась в собственных ногах и, наконец, упала на ближайшее кресло, замотанная, как какой-нибудь неряшливый римлянин в тоге наперекосяк.
Не будь он готов взорваться от чертова напряжения, было бы смешно.
-Мне очень жаль,- вновь повторила она.
-Хватит об этом! – умоляюще произнес он. Голос его был полон раздражения... нет, лучше назовем это отчаянием. Она наверняка тоже это заметила, поскольку захлопнула рот и нервно сглотнула, глядя, как он натягивает рубашку.
-Мне все равно необходимо ехать в Лондон, - сказал он, будто замолчи она, он бы не поехал.
Энн кивнула.
-Мы обсудим это позже, - твердым голосом пообещал он. Он и сам не знал, что планирует сказать, но им необходимо все обсудить. Просто не сейчас, когда весь дом вот-вот проснется.
Весь дом. Святые небеса, он и впрямь совершенно потерял голову. Верный принятому вчера решению оказывать Энн возможные почет и уважение, он велел горничным поместить ее в лучшую гостевую спальню, в том же крыле дома, где спали остальные члены семьи. В эту дверь в любую минуту мог войти кто угодно. Их могла увидеть его собственная мать. И еще хуже – одна из его юных кузин. Одному Богу известно, как они объяснят себе его действия. Но матушка хоть, по крайней мере, не решит, что он пытается убить гувернантку.
Энн снова кивнула, но на Дениела не посмотрела. Крохотная частичка его сознания отметила, что это любопытно, но потом другая, гораздо большая его часть совершенно об этом забыла. Его слишком беспокоили болезненные результаты неудовлетворенного желания, чтобы размышлять о том, почему она, кивая, не глядит ему в глаза.
-Я нанесу вам визит, когда вы вернетесь в город, - сказал он.
Она что-то ответила, но так тихо, что он не понял.
-Что?
Я сказала... – Она откашлялась. И еще раз. – Я сказала: не думаю, что это мудро.
Он смерил ее тяжелым взглядом. – Ты снова заставишь меня изображать, будто я навещаю кузин?
-Нет. Я… Я бы... – Энн отвернулась, но он заметил в ее взгляде раздражение, а возможно и гнев, сменившийся покорностью. Потом она повернулась и посмотрела Дениелу прямо в лицо, но вот этот блеск в ее глазах, непреодолимо притягивавший его раньше... он исчез.
-Я бы предпочла, - произнесла она вяло, практически лишенным каких-либо эмоций голосом. – Я бы предпочла, чтобы вы вообще не приходили.
Он скрестил руки на груди.
-Вот как?
-Да.
На несколько мгновений он задумался – невольно. И наконец несколько агрессивно поинтересовался: «Из-за этого?»
Его взгляд упал на плечо Энн. Простыня слегка сползла, обнажив кусочек кожи, бледно-розовый, нежный в утреннем свете. Крохотный, едва ли размером с дюйм, но в ту секунду от желания прикоснуться к нему он лишился дара речи.
Он ее хочет.
Она проследила за его взглядом, прикованным к ее плечу, сдавленно ахнула и натянула простыню повыше.
Я... – она сглотнула, собираясь с духом и продолжила. – Я не стану лгать вам и заявлять, что сама ничего не хотела.
-Меня, - раздраженно прервал Дениел. - Ты хотела меня.
Энн закрыла глаза.
-Да, - наконец сказала она. – Я хотела тебя.
Часть его рвалась снова перебить, напомнить, что она до сих пор его хочет, что это желание никогда не уйдет в прошлое.
-Но ты не можешь принадлежать мне, - тихо произнесла она. – А значит, и я не могу принадлежать... вам.
И тут, к собственному своему огромному изумлению, он спросил: – А что если я женюсь на тебе?
Энн уставилась на Дениела потрясенно. А потом и с ужасом, поскольку он явно был удивлен своими словами не меньше ее, и она точно знала, что если бы он мог, он немедленно взял бы свои слова назад.
Весьма поспешно.
Но его вопрос – она просто не могла рассматривать это как настоящее предложение руки и сердца – вопрос повис в воздухе, и оба неподвижно смотрели друг на друга, пока некая часть Энн (скорее всего, ноги) наконец не осознала, что вся эта ситуация нне несет ничего комического. Энн внезапно вскочила и начала семенить назад, пока между ней и Дениелом не оказалось кресло.
-Вы не можете! – воскликнула она.
Это вызвало типично мужскую реакцию, в духе «не смейте мной командовать».
– Почему это?! – потребовал ответа Дениел.
-Не можете, и все, - отрезала Энн, дергая зацепившуюся за кресло простыню. – Вам это тоже известно. Ради Бога, ведь вы же граф! Вы не можете жениться на ком попало! - «Особенно на ком попало с вымышленным именем».
-Я могу жениться на ком захочу, черт возьми.
Святые небеса! Как трехлетка, у которого отняли игрушку, право слово! Он что, не понимает, что она не может на это пойти? Он может сколько угодно тешить себя заблуждениями, но она не столь наивна. Особенно после беседы с леди Плейнсворт накануне вечером.
-Это глупо, - сообщила она, снова дернув чертову простыню. Господи, неужели ей даже свободно передвигатсья уже нельзя? – И непрактично. И вообще, вы на самом деле не хотите на мне жениться, а просто хотите затащить меня в постель.
Он отшатнулся, последнее предположение привело его в ярость. Но не возразил.
Энн нетерпеливо выдохнула. Она не собиралась его оскорблять, он и сам должен бы сообразить. – Не думаю, что вы собирались соблазнить и бросить меня, - сказала она. Неважно, насколько он ее рассердил, невыносимо, чтобы он думал, что в ее глазах является негодяем. – Я знаю этот сорт мужчин, вы не такой. Но вряд ли вы действительно собирались на мне жениться, и я, безусловно не стану ловить вас не слове.
Он прищурился, но Энн все же успела разглядеть, как опасно сверкнули его глаза. – Когда это вы стали лучше понимать, о чем я думаю, нежели я сам?
-Когда вы прекратили думать. – Она снова дернула простыню, на этот раз столь яростно, что едва не опрокинулось кресло. И едва не осталась голышом.
-Аааарх! – зарычала она, в ярости желая наподдать по чему нибудь. Подняла голову и увидела Дениела, как он просто стоит и наблюдает за ней. Ей захотелось заорать от гнева. На него, на Джорджа Червила, на эту чертову, проклятую простыню, которая все цепляется ей за ноги.
-Уходите уже, а?! – рявкнула она. – Сейчас, пока никто сюда не вошел.
И тогда он улыбнулся, но вовсе не той улыбкой, к какой она привыкла. Так холодно, насмешливо, что у нее едва не разорвалось сердце. – И что тогда случится? – пробормотал он. – Вы одеты в простыню, мой костюм в изрядном беспорядке?
-Никто не станет настаивать на свадьбе, это я вам гарантирую, - отрезала Энн. – Вы вернетесь к своей беззаботной жизни, меня вышвырнут на улицу без рекоммендаций, и все.
Дениел подарил Энн кислый взгляд. – Полагаю, вы тогда скажете, что в этом с самого начала и заключался мой план. Погубить вас, чтобы у вас не осталось выхода – только стать моей любовницей.
-Нет, - коротко ответила Энн. На эту тему она не могла ему лгать. И добавила, значительно тише. – Я никогда не думала о вас такого.
Он молча пожирал Энн глазами. Ему было больно, она видела это. Да, он не делал ей предложения в полном смысле слова, но ей все же удалось каким-то образом отказать ему. Как же невыносима оказалась для Энн его боль! Невыносимо видеть это выражение лица, невыносимо наблюдать, как напряжены плотно прижатые к бокам руки... А более всего, невыносимо что ничто уже не может быть между ними как раньше. Они не будут разговаривать. Не будут смеяться.
И целоваться тоже не будут.
Зачем она только остановила его? Она таяла в его объятиях, кожа к коже, она хотела его. Хотела его с яростью, о которой даже мечтать прежде не могла. Хотела впустить его в себя, хотела любить его всем телом, не только всем сердцем.
Она его любит.
О Господи.
-Энн?
Она не ответила.
Дениел озабоченно нахмурил брови. – Энн, с вами все в порядке? Вы побледнели?
С ней было далеко не все в порядке. И она сомневалась, будет ли еще когда-нибудь.
-Все нормально, - ответила она.
-Энн... – Теперь он выглядел обеспокоенно и шел к ней, а стоит ему только к ней прикоснуться... стоит ему просто руку протянуть, и решимость покинет ее.
-Нет! – практически рявкнула она, ненавидя собственный хриплый голос и звуки, идущие из глубины горла. Они причиняли боль. Слово «нет» причиняло боль. Ее шее, ее ушам, и Дениелу тоже.
Но она все равно должна это сказать.
-Пожалуйста, не надо, - продолжила она. – Вы должны оставить меня в покое. Это... Это... - Энн искала слово. – Это чувство, возникшее между нами... Оно не может привести ни к чему. Вы должны понимать это. И если вы хоть немного неравнодушны к моей судьбе, вы уйдете.
Он не двинулся с места.
-Уходите! – Она почти кричала, как кричит затравленное животное... Коим она, по правде говоря, и являлась.
Дениел еще несколько секунд стоял замерев, а потом тихо но твердо ответил:
-Я ухожу, но не по тем причинам, которые вы здесь приводили. Я еду в Лондон, чтобы разобраться с Рамсгейтом, а потом... ПОТОМ, - с силой закончил он. – Мы поговорим.
Она молча покачала головой. Она больше не может. Слишком больно снова слушать его рассказы о счастливом конце, которые ни за что не смогут осуществиться в ее случае.
Дениел решительно направился к двери.
-Мы еще поговорим, - повторил он.
И только когда дверь за ним плотно закрылась, Энн прошептала:
-Не поговорим. Никогда.
O-Valentine-V:
Благодарю за новую главу,
За сцену очень жаркую.
За страсть и тихий разговор,
И, недопонимания героев, вздор.
Irisha-IP:
katusha писал(а):
Глава 15
Катя, Жанна, спасибо
Очень приятно столь быстрое появление новой главы
Сама глава вызвала некоторое удивление. Для меня прям неожиданное развитие сюжета. Не сказать, что ничто не предвещало такого поворота, безусловно, предпосылки были. Но я как-то совсем не могла предположить страстной сцены именно сейчас. Но это и нравится.
katusha писал(а):
И только когда дверь за ним плотно закрылась, Энн прошептала. «Не поговорим. Никогда».
Значат ли эти мысли, что Энн решила сменить место работы, чтобы разорвать любую возможность на встречу? Заинтриговали.
Девочки, ещё раз спасибо
Suoni:
Энн надо было бы рассказать Дениелу о своем прошлом. А теперь, похоже, она убежит, чтобы не подвергать опасности других.
Спасибо за продолжение!