Тэсса Дэр "Семь порочных дней"

Они прознали про наш перевод на Леди и решили, что все равно в качестве перевода с нами не тягаться? И, дабы не позориться, перешли сразу к следующему роману?

Тоже интересуюсь.
___________________________________

выше ответила. Кстати, почитайте, рекомендую. Только лучше в теме перевода читать, там и комментарии интересные. Правда, это совсем не любовный роман , а такой в некотором роде театр абсурда. Но смешно

А, забыла добавить - этот перевод в разделе "Переводы для Леди"
___________________________________

Спасибо! Очень жаль маленького мальчика, такой кошмар в детстве... И здесь в пещере все его фобии... Но какая же красота вокруг!

Оксана, Света, спасибо за такую интригующую историю! С нетерпением жду каждую новую главу!
___________________________________

Для начала выпускаем нечетные, а затем четные.

Полностью поддерживаю! Особенно раздражает, когда начинают имена переводить по другому!
___________________________________

Спасибо за новые главки


___________________________________

Леди полуночи уже вышла у АСТ в серии Очарование
_________________

Оксана, Света, спасибо за перевод и оформление!!!
_________________

Оксана, Света, огромное спасибо за перевод и шикарное оформление!!!!!!!!!


___________________________________

 » Глава 5

де-то в глубине пещеры падали капли, отсчитывая потрясенное молчание Минервы.

Раз, два, три… десять, одиннадцать, двенадцать.

Она нужна ему в постели? В это даже сложно поверить. Но тут Минерва напомнила себе, что виконту необходима не именно она. Видимо, ему сгодится любая женщина.

- Так вы хотите сказать, что тот трагический случай в детстве и есть причина вашего безнравственного поведения?

- Да. Это мое проклятие. - Колин издал глубокий и громкий вздох, явно рассчитанный на то, чтобы вызывать сострадание.

И это у него получилось. В самом деле получилось!

- О, небеса! – Минерва сглотнула ком в горле. – Вы, вероятно, все время так поступаете: каждую ночь рассказываете женщинам свою печальную историю…

- Не совсем. Моя печальная история идет впереди меня.

- …и они простирают руки со словами: «Иди сюда, бедный милашка, дай я тебя обниму», задирают юбки и все такое? Не правда ли?

- Иногда, - последовал уклончивый ответ.

Минерве было ясно, что женщины вели себя именно так. Должны были. Ведь то же самое произошло и с ней: едва Пэйн закончил свой рассказ, грудь переполнили сильные чувства – печаль, сострадание. И, зародившись где-то в глубине чрева, по венам побежали сигналы материнской заботы. Вся женская сущность Минервы откликнулась на этот призыв.

А затем сердце начало вкрадчиво нашептывать порочные и лживые утверждения, эхом отдающиеся в каждом ударе пульса: «Пэйн – сломленный человек. Ты нужна ему. Ты можешь его исцелить».

Умом она понимала, что этого делать нельзя. Бесчисленное количество женщин уже пытались приложить руки, не говоря уже о других частях тела, к «исцелению его разбитой души» - и безуспешно.

Но хотя голове было ясно, что глупо поступать так же, тело Минервы стремилось обнять и утешить Колина.
- Не могу поверить, - выдохнула она, обращаясь, скорее, к себе. – Не могу поверить, что вы испытываете на мне свои чары.

- Ничего подобного. Я просто излагаю факты. Они вам не нравятся? Коли уж вы лелеете мысль заставить меня отправиться в эту поездку, вам следует знать мои условия. Я не езжу в экипажах, а значит, весь день буду скакать верхом. Я не смогу этого делать, если хорошенько не высплюсь. А в одиночестве я не в состоянии уснуть. Ergo (18) вам придется разделить со мной постель. Если только вы не предпочитаете, чтобы я на каждом постоялом дворе находил себе какую-нибудь служанку.

На Минерву нахлынула волна отвращения:

- Фу!

- Если честно, я и сам не в восторге от этой мысли. Лет пять назад я бы счел отличным времяпрепровождением путешествие по Большой северной дороге (19) с такими ночевками. Но теперь эта мысль уже не так меня впечатляет. - Он прочистил горло. - Сегодня я, скорее, ищу покоя и даже не сплю с половиной из тех женщин, что оказались в моей постели, если вам ясно, о чем я.

- Но это же бессмыслица какая-то, - удивилась собеседница.

- Вам и не обязательно понимать. Господь свидетель, я и сам этого не понимаю.

Она села рядом с Колином, опершись на стену. Руки их соприкоснулись под одеялом. Даже через такой незначительный контакт ощущалось беспокойное состояние виконта. Тот пытался скрыть волнение, но после многих лет бдительного наблюдения за страдающей астмой сестрой Минерва умела различать малейшие признаки недомогания. Как можно не обратить внимания на хриплое дыхание и беспокойное сокращение мышц Пэйна, выдающие его отчаянное стремление покинуть это место?

Мисс Хайвуд была не из тех, кто отступает перед сложностями, не попытавшись разобраться. В конце концов, она ведь ученый.

- Это из-за пещеры? Или с вами такое каждую ночь?

Колин не ответил.

- Вы говорите, это продолжается с самого детства. Со временем вам стало лучше или хуже?

- Я бы предпочел это не обсуждать.

- О да, конечно.

Как жаль, что он так страдает! Но до чего же печально, что для облегчения мук Пэйн обратился к бесконечной череде женщин! Сама мысль об этом показалась Минерве отвратительной. Хотя и вызвала странную зависть, заставив слегка покраснеть под купальным костюмом.

На языке вертелся не дающий покоя вопрос, и она, не сдержавшись, задала его:

- Кто была та женщина, позапрошлой ночью? Это не имело бы значения, если бы не…

Если бы та особа, кем бы она ни была, не имела власть превратить жизнь Минервы в сплошной кошмар.

Немного помолчав, виконт нехотя ответил:

- Джинни Уотсон.

Минерва охнула. Она знала эту веселую молодую вдову, стиравшую белье постояльцев меблированных комнат. Вероятно, та заодно оказывала услуги прачки – и не только – обитателям замка, но на сплетницу не походила.

- Она для меня ничего не значит.

- Но разве вы не понимаете, что это-то как раз хуже всего?

Влажная ткань ее купального костюма зашуршала о камни, когда Минерва, оттолкнувшись от стены, села прямо и повернула лицо к собеседнику:

- Ведь бессонница - распространенная проблема. Определенно, должно быть какое-то решение. Если вы не можете ночью заснуть, почему бы вам не зажечь пару ламп? Почитайте книгу. Выпейте теплого молока. Сходите к доктору - пусть он пропишет вам снотворный порошок.

- Эти идеи не новы. Я испробовал все и даже больше.

- Ничего не помогло?

Падающие капли снова начали отсчитывать тишину. Раз, два, три…

Колин легко провел пальцами вверх по руке Минервы, а затем медленно склонился к ней и прошептал на ухо:

- Один способ срабатывает.

Его губы нежно коснулись ее щеки.

Минерва напряглась. Все ее нервные окончания встали по стойке «смирно». Она не знала: то ли ужаснуться, то ли возрадоваться тому, что виконт хочет сделать ее еще одним звеном в бесконечной цепочке своих любовниц.

«Ужаснись!» - приказала она себе. Она просто обязана ужаснуться.

- У вас совсем нет стыда, - прошептала Минерва. – Поверить не могу в то, что происходит!

- Я и сам до некоторой степени потрясен. - Его губы скользнули по ее подбородку. - Но вы самая удивительная девушка.

- Вы пытаетесь воспользоваться ситуацией.

- И не отрицаю этого. Почему бы вам не поступить так же? Я хочу вас поцеловать. А вы отчаянно нуждаетесь в поцелуе.

Положив руку на плечо Пэйна, Минерва оттолкнула его. Пещера наполнилась ее обиженным молчанием.

- Зачем вы предложили мне это?

- Потому что прошлой ночью вы хотели поцеловать меня в ответ, но не знали, как это сделать.

Сердце подскочило к самому горлу. До чего же унизительно! Как он только мог такое сказать!

Не говоря ни слова, Колин снял с нее очки, сложил их и убрал в сторону.

- Поверить в это не могу, - прошептала Минерва.

- Вы это уже говорили. – Он, медленно придвинувшись, прижался к ней. – Но знаете, Матильда, что вы не сказали?

- Что?

- Вы не сказали «нет».

Виконт потянулся в темноте к собеседнице, ладонью скользнул по ее щеке, обхватил подбородок, а большим пальцем стал чертить круги – все шире и шире, пока не коснулся им нижней губы Минервы.

- Ваш рот создан для поцелуев, - прошептал он, поднимая ее лицо к своему. – Вы знали это?

Она покачала головой.

- Он такой мягкий и щедрый, - склонившись ниже, Пэйн ладонью поднял ее подбородок еще выше. - Сладкая.

- Ни один мужчина не называл меня «сладкой».

- А вас целовал другой мужчина?

Она снова еле заметно покачала головой.

- Вот в этом-то все и дело. - Пэйн нежно, еле касаясь, провел губами по ее губам, послав по жилам Минервы чувственную волну, и удовлетворенно промурлыкал. – Ваши уста на вкус - словно спелые сливы.

Не сдержавшись, она засмеялась:

- Но это же нелепо!

- Почему?

- Потому что сливы в этом году еще не поспели.

Он коротко и хрипло расхохотался, отчего вздрогнули их тела:

- Ваша логика точно не доведет вас до добра. Но это можно исправить основательными поцелуями.

- Я не хочу ничего исправлять.

- Возможно. Но полагаю, что вы действительно хотите поцелуев. - Пэйн прижался губами к ее щеке, и его голос упал до чувственного шепота. – Не так ли?

Она хотела! Ох, как же она хотела!

Минерва не могла отрицать это, особенно когда Пэйн прикасался к ней вот так. Она жаждала, чтобы он ее поцеловал, и ей хотелось целовать его в ответ, трогать, гладить, крепко обнимать. В ней все еще пульсировали всколыхнувшиеся ранее нежные, материнские чувства, несмотря на попытки их урезонить. Сердце продолжало гнать по жилам сладкую ложь: «Он нуждается в тебе. Ты можешь его исцелить».

Ее переполняло теплое женское сочувствие, а Пэйну так необходимо было утешение. В ответ можно хоть ненадолго почувствовать, каково это – когда ты кому-то нужен, когда тебя целуют, называют «сладкой» и сравнивают твои губы со спелой сливой. Каково быть желанной для желанного мужчины.

- Всего один разочек? - еле слышно произнесла она.

- Всего один.

Ну, раз они оба понимают, что это лишь способ отвлечься, безобидно провести время, никому не будет вреда, если на это отважиться. Здесь, в темноте, тайком, где никто не высмеет.

У Минервы перехватило дыхание, когда Колин целомудренно поцеловал ее в лоб. Затем последовал поцелуй в щеку, потом в подбородок.

А после - в губы.

Пэйн коснулся кончиком языка уязвимого местечка в уголке ее рта, убеждая ее губы разомкнуться. Мисс Хайвуд тихонько ахнула, и виконт, воспользовавшись моментом, втолкнул язык внутрь.

Минерва тут же замерла, упершись Колину в грудь ладонью, а потом отпихнула его от себя:

- Я не понимаю. - Она сжала ладонь в кулак, комкая мокрую рубашку на его груди – Я не понимаю, зачем вы это делаете и что мне нужно делать в ответ.

- Ш-ш! – Колин провел рукой по ее волосам, запустив пальцы в тяжелые влажные пряди, распутывая их. – Поцелуи, как и любое другое умение, требуют немного практики. Думайте об этом, как о танцах. - Он прервался, чтобы поцеловать ее в шею, а затем в мочку уха. – Просто подчинитесь ритму, следуйте моему примеру.

Они повторили попытку. На этот раз Пэйн обхватил ее верхнюю губу своими губами и слегка потеребил, а после уделил такое же внимание нижней губе.

А затем он сунул язык между губами Минервы и потерся им о ее язык. Она осторожно ответила тем же самым, заработав от наставника тихий одобрительный возглас. По коже пробежала дрожь, воздух между их телами начал нагреваться, понемногу растапливая беспокойство ученицы.

Колин наклонил голову, исследуя ее рот под новым углом.

Теперь стало понятно, почему он сравнил поцелуи с танцами. Здесь тоже были свои движения - огромное их количество. Язык нужно было не только всовывать и высовывать, но еще вращать им, поддразнивая и нежно убеждая. Но скоро Минерва почувствовала головокружение, как это всегда случалось с ней в бальной зале: от нее требовалось слишком многое, ей казалось, что это за пределами ее возможностей. Вечно она на шаг позади!

Снова разорвав поцелуй и утратив присутствие духа, она заявила:

- Это не сработает. В танцах я безнадежна, так что это не поможет.

- Не говорите так! – Впору было соревноваться, кто из них дышит чаще и тяжелее. – Я привел неудачный пример. Не думайте о поцелуях как о танцах. Ничего общего между ними нет. Лучше представьте себе, что вы… - Пэйн бросил взгляд на стену пещеры, усеянную окаменелостями, - занимаетесь раскопками.

- Раскопками?

- Да. Хороший поцелуй – это как раскопки. Ведь выкапывая своих троглодитиков, вы не вонзаете лопату в землю, как попало?

- Не-е-т, - осторожно подтвердила Минерва.

- Ну, разумеется! Правильные раскопки требуют сил, времени и очень тщательного внимания к деталям. Необходимо досконально исследовать каждый слой, по мере продвижения вглубь обнаруживая неожиданные находки.

Такие объяснения звучали гораздо понятнее и вновь вселили надежду. Поразмыслив, Минерва спросила:

- А кто кого будет раскапывать?

- В идеале - мы должны раскапывать друг друга. По очереди.

Минерва замолчала, ощущая: что-то изменилось – воздух вокруг них все больше нагревался.

Она с трудом сглотнула:

- А можно я буду первой?

Колин с трудом сдержал победную ухмылку, чтобы не испортить все, чего уже добился, и торжественно произнес:

- Разумеется!

Минерва приподнялась и встала на колени. Лицо ее оказалось напротив его лица. В тусклом свете был виден лишь ее силуэт – соблазнительная тень в форме песочных часов с ореолом вьющихся волос.

Колину хотелось протянуть руки и снова привлечь мисс Хайвуд к себе, чтобы у его сердца появилась более веская причина тяжело колотиться. Он жаждал теплого человеческого общения, чтобы на душе стало легче. Но в такие моменты, как этот, необходимо терпение.

И виконт был вознагражден за него сторицей. Рука Минервы, скользнув в темноту, потянулась к его лицу, чтобы приласкать.

Боже! Мисс Хайвуд снова его удивила.

Своей любознательностью эта девушка отличалась от всех других. Она не сосредоточилась, как можно было бы предположить, на бровях, скулах, губах, линии носа – всех тех чертах, которые входят в понятие «лицо» на рисунке школьницы. Нет! Минерва тщательно исследовала все подряд, каждую деталь. Она провела ладонью по небритому подбородку Колина, разгладила узкую морщинку между его бровями и ласково пробежалась пальцами под его глазами – там, где оставили след бессонные ночи. Пэйн, уткнувшись лицом в ее ладонь, глубоко выдохнул.

Кончиком пальца она нежно коснулась его ресниц, и на него обрушился водопад утонченного удовольствия. Это стало настоящим откровением. Колин подумал, что обязательно должен пополнить этим приемом собственный репертуар.

Когда пальцы Минервы погрузились в его волнистые волосы, он застонал. Женщины всегда любили его шевелюру и уделяли ей внимание. Пэйну это нравилось. И сейчас приятное ощущение разлилось по коже головы, едва Минерва отбросила с его лба влажные пряди, пропустив их сквозь пальцы. Она нащупала шрам и, прикоснувшись, проследила его – бледный рубец начинался на виске и, изгибаясь, заканчивался за ухом. Единственное осязаемое напоминание, оставшееся после несчастного случая с экипажем, незаметное обычному наблюдателю.

Но она легко его отыскала. Наверное, потому, что находить скрытое у нее получается лучше всего. Тщательные раскопки раскрывают любые тайны.

Пэйн начал сомневаться, умно ли поступил, затеяв это упражнение.

- Мы же собирались целоваться, - напомнил он.

- Я уже перехожу к этому, - голос Минервы выдал легкое волнение. Она подвинулась ближе, став коленями между его разведенными в стороны бедрами, наклонилась и легко коснулась губами губ Колина.

Острое удовольствие пронзило его до самых костей. Но так как мисс Хайвуд опять отстранилась, он снова произнес нарочито бесстрастно:

- Вы можете и лучше.

Она приняла вызов и снова поцеловала его, на этот раз решительнее, пустив в ход, хоть и ненадолго, проворный и любопытный язычок:

- Так лучше?

- Лучше.

Даже слишком хорошо.

- М-м-м! Здесь я чувствую вкус алкоголя. - Минерва обвела языком нижнюю губу Колина. – Но здесь, - она наклонила голову и прижалась к его горлу губами, – вы пахнете специями. Гвоздикой.

Проклятье! Он широко распахнул глаза, глядя в темноту, пока мисс Хайвуд, изучая, снова и снова прикасалась к его шее легкими поцелуями, прослеживая ее изгиб. Пройдя путь до середины, Минерва провела губами по адамову яблоку. Дыхание перехватило. Не в силах дольше выносить это, Пэйн напомнил:

- Вы все еще не поцеловали меня как следует. Вы боитесь?

Она вскинула голову:

- Нет.

- А я полагаю, боитесь.

«Думаю, мне и самому чуть-чуть страшно», - подумал Колин.

И у него были для этого основания. Минерва вдруг отыскала его рот своим, прижалась к нему раскрытыми губами и замерла. Женское и мужское дыхание смешалось. Пэйн ощущал тепло мягких, сладких губ, и дикое, почти звериное желание терзало его, рвалось наружу, борясь со сковывающей цепью джентльменской сдержанности. Он понимал, что проиграет эту схватку, если Минерва не продолжит, наконец, действовать.

Это было больше, чем раскопки. Она просто вывернула его наизнанку, пробудив низменные, отчаянные желания, захороненные в самой глубине его души, пока он не почувствовал себя не просто открытым перед ней, но буквально раздетым догола, беззащитным, замерзшим и дрожащим в темноте.

«Поцелуй меня! – молил Пэйн про себя и напрягал колено, упирающееся в ее бедро, чтобы лучше донести свой посыл. - Поцелуй меня сейчас же, или я не ручаюсь за последствия».

Наконец-то! Пальцы Минервы запутались в его волосах, привлекая ближе. Она провела зубами по краю его нижней губы, а затем скользнула языком в рот Колина: сперва неглубоко, лишь поддразнивая, во второй раз немного глубже, затем еще глубже и еще, мучительно медленно увеличивая степень проникновения.

Минерва легонько вздохнула прямо в губы Пэйну. Этот слабый звук отозвался в нем вспышкой, поджигающей, словно запал, каждое нервное окончание.

Ее пальцы выскользнули из его волос, и Колин на мгновение испугался, что это все может закончиться.

«Не останавливайся! Боже, только не останавливайся!» - мысленно твердил он ей.

Но тут она уперлась ладонями в стену пещеры по обе стороны от его плеч, прижав к каменной поверхности и упершись в его грудь своей грудью – такой округлой и мягкой, увенчанной восхитительно твердыми пиками озябших сосков. Притиснув его к стене, Минерва воспользовалась этим, чтобы углубить поцелуй.

И внезапно Пэйн утратил над собой контроль.

Он потянулся к ней, обхватил ее бедра и крепко прижал к себе, пока она терзала его рот с дерзким, невинным самозабвением. От ее поцелуя ожило всё тело. И не только тело, но и где-то в области сердца тоже что-то шевельнулось.

Иисус! Иисус Христос и Мария Магдалина! Далила, Иезавель, Саломея, Юдифь, Ева! И все до одной были источниками неприятностей. Надо бы еще добавить в этот список Минерву Хайвуд.

Такая женщина, как она, может его погубить. Если он не погубит ее первым.

- Как мне вас называть? – горячо выдохнула она ему в ухо. - Когда… Когда мы занимаемся этим, как мне вас называть?

Он обеими руками вцепился в ее платье чуть ниже поясницы:

- Вы должны называть меня по имени. Колин.

Сперва она прошептала неуверенно:

- Колин. - А затем повторила с чувством: - О Колин! - и, целуя, прижалась раскрытыми губами к его виску.

Боже! Повтори она хоть сотню раз, ему не надоест это слушать.

Целуя, он прижимал ее к себе, согревая их обоих. Его руки блуждали по ее спине. Но, несколько раз пройдясь ладонями вверх-вниз, он не удержался и отважился спуститься ниже. Ведь Минерва задолжала ему право исследовать ее.

Так же, как она сейчас изучала его, он должен познать ее, проникнуть в ее мягкое, потайное местечко.

Виконт провел ладонью вдоль ее бедра, обхватил ягодицу, сжал на мгновение, а затем медленно заскользил по изгибу ее бедра выше, к впадине талии, потом по бесконечной цепочке ребер – Пэйн готов был поклясться, что насчитал их тридцать четыре или около того – и наконец коснулся мягкой округлости ее груди.

- Колин! – ахнула Минерва, и он понял, что зашел слишком далеко.

- Мин, я… - он прижался лбом к ее лбу, не зная, как извиниться, ведь он не сожалел о том, что произошло сейчас между ними. Ни на йоту.

Она отстранилась и удивленно уставилась на него:

- Я вас вижу!

Она произнесла это с таким благоговением, что на миг Колину подумалось, что их поцелуй исцелил ее дальнозоркость. Это и вправду было бы чудом, однако он был склонен в него поверить, ведь ему казалось, что этот поцелуй изменил и его самого.

- Здесь появился свет. Теперь мне вас видно. - Минерва отодвинулась и потянулась за очками.

И тут до Пэйна дошло, что она имела в виду. Ее силуэт больше не загораживал обзор, и виконт наконец тоже заметил, что начался отлив. Море отступило настолько, что обнажилась верхняя часть подводного входа, и в это отверстие, словно нить золотого шелка в ушко иглы, проник режущий глаза солнечный луч.

Колин недовольно охнул и загородил глаза ладонью.

Теперь, как следует оглядев внутренность пещеры, он понял, что черный, «бесконечный» подводный туннель, в котором, как виконту почудилось, он чуть не погиб, оказался в длину не больше трех футов (20).

Боже милосердный! Пэйн закатил глаза, удивляясь тому, как нелепо себя вел. Не удивительно, что Минерва засомневалась в его отваге.

- Скоро мы сможем покинуть пещеру, - обратилась она к нему, уже поднявшись на ноги и хлопоча. Вытянув губы трубочкой и задув свечу, она добавила: – Это даже хорошо, что мы подождали отлив – теперь не придется заворачивать в клеенку мои заметки и другие бумаги, чтобы они не промокли.

Колин смотрел, как она суетится, и вдруг почувствовал острый приступ странного разочарования.


С чего бы это? В пещере больше не царила тьма, ведь в нее проник свет. Он вот-вот собирался покинуть эту тесную, жалкую дыру в земле, но ощутил разочарование оттого, что не может остаться тут еще на несколько часов, чтобы продолжить целоваться со своей спутницей.

- Будь я проклят! – пробормотал он.

- Скорее всего, это с вами и случится, - отозвалась она, проворно сворачивая одеяло. - Вероятно, со мной тоже. После того, чем мы только что занимались.

- Не будьте так суровы к себе. Мы всего лишь целовались, - ободрил ее виконт, прекрасно понимая, что слово «всего лишь» тут неуместно.

- Что ж, этого больше не повторится.

Он прижал ладонь к солнечному сплетению. Вот опять. Острый приступ разочарования. Эта пещера просто полна сюрпризов.

Минерва кинула взгляд на отпечаток следа и свои записи, затем посмотрела на Колина, ловко завязывая свои волосы в узел, и сквозь шпильки, которые держала во рту, сказала:

- Выезжаем завтра. Мы должны так поступить, если хотим добраться до Эдинбурга вовремя.

Он покачал головой:

- Лапочка, я думал, что уже ясно выразился. Я…

- Я согласна на все ваши условия. Вы можете скакать верхом. Мы не будем путешествовать ночью. А насчет постели… - щеки ее порозовели. – Я согласна и на это. Но нам надо выехать завтра, если мы собираемся участвовать в симпозиуме.

Пэйн тяжело сглотнул. «Насчет постели»? Как же ему не хотелось, чтобы Минерва это вообще произносила!

У Колина были свои правила, в том числе и относительно женщин. До сих пор он всегда им следовал, и остатки уважения к себе держались на этой ниточке. Но тут всё было иначе. Минерва другая – он сам не мог объяснить, почему. Обычно Пэйн не находил особой соблазнительности в девственницах. Но в случае с мисс Хайвуд привлекательность ее невинности придавала отважная любознательность. Представься возможность - и вряд ли он сумеет устоять перед этим соблазном. А ведь недели совместного путешествия могли подарить много, много таких возможностей.

Как раз сейчас Колин развлекался тем, что живо представлял, как развязывает этот узел волос, снимает с мисс Хайвуд серо-коричневую хламиду и все те слои белья, что прикрывают ее стыдливость, но, как ни странно, оставляет на ее носу очки. Чтобы она четко видела его, чтобы знала, кто именно заставляет ее извиваться, томиться, стонать от удовольствия, чтобы различала на его лице каждую гримасу удовольствия, когда он будет проникать в…

- Не заезжайте за мной в меблированные комнаты – слишком велика вероятность, что нас могут перехватить. Я покину гостиницу пешком и встречу вас у дороги.

Колин помассировал рукой подбородок и тихо застонал. Он - распутник с непомерно богатым опытом. Она – «синий чулок», только что отведавшая первого поцелуя. Кажется, это очень плохая затея. И неважно, как сильно он хочет покинуть Спиндл-Коув, как горячо, по ее словам, она желает отправиться в Шотландию. Этого не может произойти, потому что теперь он ее захотел.

- Колин?

Он вздрогнул:

- Да.

Минерва встретилась с ним взглядом, в котором сияла уязвимость, заставившая заговорить его совесть.

- Пожалуйста! Вы ведь будете там? Вы не сыграете со мной еще одну злую шутку и не выставите на посмешище, оставив стоять на обочине, пока дилижанс будет проезжать мимо? – Она сглотнула. – Должна ли я ожидать подвоха?

«Да, лапочка, - подумал Пэйн. – Именно так. Ты должна быть настороже – это уж точно».


______________________________
Примечания переводчика:

18) Ergo – лат., шутл. – «итак, следовательно».
19) Большая северная дорога соединяет Лондон и Эдинбург.
20) Три фута – около 90 см.

___________________________________

Ох, какая глава хорошая!!

Минерва -настоящий исследователь, а Коли-плут, каких поискать.








Шикарный момент!!!

Девочки, спасибо за новую главу и чудесное оформление!!!!
_________________

Большое спасибо за новую главу и оформление.
_________________

Оксана, Света, спасибо за продолжение!
Ну Колин и шельмец, это же надо, нашёл с чем сравнить поцелуи, с раскопками! А что может быть привлекательнее для Минервы!
Теперь будем ждать побега!
_________________

Девочки , спасибо большое за перевод
Ну Колин Умеет найти подход к девушке , не прокатило сравнение с танцами , додумался до раскопок
уже предвкушаю их путешествие
в этот раз Матильда. Повезло Колину , что у героини имя на распространённую букву
___________________________________