Джуд Деверо "Возвращение в летний домик"

janemax:

А помечтать можно?

...

Amfitri:

Отличная новость!!!

...

xMariArtix:

Ох, я так рада! Если честно, темку обновляю каждый день .

...

Перчинка:

Ждем, ждем, ждем. Очень терпеливо. Спасибо, девочки!!!!!!!!!!!!

...

Jasmin:

+1 :

...

Марисолька:

Мока, здесь очень терпеливые и мы всегда надеямся на лучшее, например, что 2 главки сразу появятся. ;-) А то приходится часто с самого начала перечитывать после каждого отрывка. Но вы все делайте в свое удовольствие. я скоро выхожу на работу, там федеральная проверка и книги забросятся до следущего отпуска.

...

Москвичка:

Девочки, я отредактировала все 3 главы, скоро вышлю их Амине, просто есть один "исторический момент", который требуется уточнить.

...

Lilian:

Спасибо за чудесную новость.

...

очаровашка:

Мока спасибо за отличную новость!!!!!

...

xMariArtix:

Ура! Спасибки!

...

Aminaomar:

Мока, жду с нетерпением.

...

janemax:

А потом они прямиком попадут и в наши загребущие ручки.


И мы, и мы в нетерпеливом ожидании.

...

Aminaomar:

 » 9 глава

Перевод - Мой
Бета - Москвичка

9 Глава

– Итак, чем вы сегодня занимались? – спросила Фэйт, прожёвывая намазанную маслом лепёшку.
Зои и Эми могли только поражённо уставиться на изменившуюся Фэйт. Теперь её волосы длиной доходили до плеч и были окрашены в глубокий тёмно-рыжий цвет. Она нанесла макияж – и её зелёные глаза заискрились. Ещё она купила новый костюм – тёмно-коричневые брюки с кремовой рубашкой. А завершал этот ансамбль довольно дорого смотрящийся красный кожаный пиджак.
– Где ты достала всю эту одежду? – с благоговением спросила Эми. – Я не видела ничего, что бы не имело грубой вышивки.
– Парикмахерша подсказала мне одно местечко. Эта женщина торгует на дому. Она заявила, что терпеть не может туристов и поэтому продает только тем, кто приходит к ней по рекомендации.
– Твои волосы выглядят потрясающе! – восхитилась Эми.
– Мастер здόрово поработала, правда? – Фэйт дотронулась до своих волос.
– Ладно, хватит об этом, – Зои прервала восторги подруг. – Думаю, что Эми готова прозакладывать своего первенца, чтобы попасть в этот магазин. Эми, покажи-ка лучше Фэйт то, что ты нашла.
– Хорошо, – ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, что она сделала за целый день. Она вытащила книгу из сумки и открыла её.
– Я была в очаровательном маленьком книжном магазинчике, в которым распоряжался очаровательный маленький продавец. Я сказала, что меня интересует английский род Хоуторнов и …
– Откуда ты знаешь, что они англичане? – перебила Зои.
– Разве я не говорила вам, что все люди из моего сна говорили с английским акцентом?
– Нет, – ответила Фэйт. – Но расскажи, что ты узнала.
Эми передала Фэйт открытую книгу.
– Но это же мужчина Зои, – удивилась Фэйт. – Он выглядит в точности как тот человек, которого она нарисовала. И он… – она внезапно замолчала. – Конечно. Теперь я поняла. Я вспомнила нечто связанное с ним.
– Что? – спросила Эми.
– Настоящий Хоуторн, – сказала она. – Натаниель Хоуторн [1]. Этот человек очень похож на того, кто написал «Дом семи фронтонов». Это не он, конечно, но присутствует сильное сходство. Рассказывали, будто Хоуторн был так красив, что люди останавливались на улице для того только, чтобы посмотреть на него. Это сделало его затворником, что хорошо для нас, поскольку в то время, как он прятался вдали ото всех, Натаниель писал. Они, должно быть, однофамильцы. Держу пари, кое-кто из остепенённых исследователей исписал немало страниц об этих семействах.
Она вручила книгу обратно Эми:
– Тебе не кажется, что ты просто что-то когда-то читала об этом человеке и потому он тебе приснился?
– Ты совсем как Дженни, – заявила Зои. – Я думаю, что Эми была его женой в прошлой жизни, и они были так влюблены друг в друга, что теперь он навещает её в снах.
– И ты говоришь, что это я романтичная, – сказала Эми, убирая книгу. – В любом случае, Зои, то, что ты сказала, не может быть правдой. Лорд Хоуторн умер молодым. И у него не было ни жены, ни детей. Титул умер вместе с ним, а его племянник получил поместье, которое он промотал за игорным столом за каких-то два года. И от рода Хоуторнов ничего не осталось.
– Ты прочитала всю книгу? – спросила Фэйт.
– Каждое слово, – ответила Эми. – Я свернулась на диванчике под окном под тёплым солнышком и прочитала всю книгу. – Она послала им взгляд, который поостерёг их напоминать о том, что целый день шёл дождь.
– Более того, – продолжила Эми, – это находилось в книге.
И она хвастливо предъявила визитную карточку.
Фэйт взяла её первой и, прочитав, передала Зои.
– Миленько, – Зои вручила визитку обратно Эми. – Я не знаю, как насчёт вас, девочки, но думаю, что нам следует поторопиться, пока не начался дождь. В квартале отсюда есть гастроном, и мы можем…
– И это всё? – удивилась Эми. – Никто ничего не хочет сказать насчёт этой визитки?
Фэйт посмотрела на Зои в поисках поддержки.
– Послушай, – начала Зои голосом, преисполненным терпения. – Я знаю, Дженни велела нам собирать визитки. Но не думаю, что она имела в виду визитки медиума. Дженни – женщина образованная.
– На самом деле, она учёный, – добавила Фэйт таким же терпеливым голосом.
– Это смешно! – заявила Эми. – Никто не может называться учёным, когда дело касается человеческого разума.
– Ладно, в этом я с тобой соглашусь, – поддакнула Зои. – Вы знаете, что я думаю насчёт того, какие визитки она хочет?
– Какие? – спросила Эми.
– Риэлторские.
– Почему риэлторские? – удивилась Фэйт.
– Я ещё вчера подумала, что в этом есть смысл. Фэйт, у нас с тобой нет дома. И я уверена, что в каких-то книгах по психологии говорится, что пациент должен иметь свой дом. И она отправляет нас в этот маленький прелестный городок, говорит нам, чтобы мы собирали визитки, зная, что у риэлторов визитки бывают повсюду. И, voilà! Нам что-то ударяет в голову, и мы покупаем здесь дом. Или два дома. Не думаю, что нам следует жить вместе.
Эми была так поражена, что не смогла издать ни звука.
Фэйт же какое-то время моргала, остолбенев, прежде чем ответить.
– Если я и собираюсь покупать дом, то только во Флориде или же в северной Калифорнии, но не в Мэне. Здесь очень красиво, но их зимы не для меня. – Она наклонилась к Зои: – А вот что мне действительно интересно, так это откуда ты знаешь, что у меня нет дома.
– Ты сама сказала нам, – ответила Зои, ложь легко и быстро соскочила с её языка.
– Думаю, нам пора идти, – произнесла Эми. Она не собиралась показывать, как разочарована их реакцией на визитку. Пусть считают, что психотерапевт имела в виду покупку дома здесь, но Эми думала иначе. Её сон, книжный магазин и эта книга заставляли думать, что эта поездка предназначалась ей судьбой.
Подняв глаза, она увидела, что обе её подруги уставились на неё.
– Что?
– Ты только что сказала «судьба», и нам интересно почему.
– О, ничего. Просто я подумала кое о чём. Ничего важного.
– Я бы хотела послушать, – сказала Фэйт, взглядом предостерегая Зои от саркастического замечания.
– Да, я тоже, – в голосе Зои звучали шутливые нотки.
– Ничего особенного, – повторила Эми. – Просто несколько лет назад я прочитала кое-что, что врезалось мне в память. Все слышали про предначертание: ещё до нашего рождения жизни наши уже предопределены.
– И кто верит в это, поднимите руки, – съязвила Зои.
Фэйт одарила её таким свирепым взглядом, что тем самым заткнула Зои рот.
– В любом случае, – продолжила Эми, – я подумала об этом, поскольку ещё ребёнком знала, что Стивен моя судьба. Я не могла этого объяснить, но я знала, что моё предназначение на этой земле – выйти за него замуж и родить троих детей: двух мальчиков и одну девочку. Потеряв ребёнка, я расстроилась. Правда, суть была намного глубже. Я боялась, что как-то случайно изменила свою судьбу.
– Если всё предопределено ещё до твоего рождения, как можно что-то изменить? – спросила Зои.
– Вот почему я считала, что ничего нельзя изменить, и я полагаю, что этого не случилось бы, будь ты единственным человеком на земле. Ну, фактически, это бы изменило мою судьбу. Но в любом случае, я читала статью в каком-то журнале, в котором говорилось, что люди и события меняют судьбу. Например, ты, Зои: автокатастрофа изменила твою судьбу.
– Откуда ты знаешь, что катастрофа не была предначертана мне судьбой?
– Я не знаю, но если ты с тех пор так злишься, наверное, тебе предназначалась иная доля, но несчастный случай заставил тебя изменить направление жизни.
Зои не сказала ни слова, она просто посмотрела на Эми.
– И я, – вставила Фэйт. – Вероятно, мне судьбой предназначалось выйти замуж за Тайлера.
Эми понадобились все её силы, чтобы не взглянуть на Зои. Переглянувшись, они могли бы выдать себя.
– Убийство может изменить судьбу человека, – сказала Зои.
– Убийство? – удивилась Фэйт. – И что это значит?
– Здесь! – поспешно вмешалась Эми. – В этой книге. Лорд Хоуторн был убит во сне. Кто-то вонзил нож ему в сердце.
– Какая пустая трата времени, – заявила Зои. – Вы закончили? Я думаю, нам пора уходить, – она посмотрела на Эми. – Если только у тебя нет ещё одного очаровательного слова, что можно было бы нам прошептать.
– Нет, «судьба» – моё слово на весь день. Я готова, если вы уже всё, – она взяла свою сумку и книгу, затем потянулась за визиткой на столе. Но Фэйт придержала карточку.
– Интересная приманка у этой женщины, – сказала она. – Переписать чьё-то прошлое.
– А если бы ты могла, что бы ты сделала? – спросила Зои, приподнимаясь и глядя сверху вниз на Фэйт.
– Скорее всего, ничего, – ответила та, вставая. – Думаю, судьба определила для меня Тайлера Паркса. Думаю, что если бы он ещё раз забрался в моё окно, я бы удрала вместе с ним, – она пожала плечами. – Но он не сделал этого. Он сбежал, и скорее всего, с какой-то блондинкой.
Когда Фэйт посмотрела на своих подруг, то заметила, что они не улыбались.
– Это просто шутка. Неужели у вас нет чувства юмора?
– Конечно, – ответила Эми. – Подождите до завтра, когда я вам расскажу о том, что увижу во сне нынешней ночью.
Выйдя из магазина, Эми и Зои пошли впереди Фэйт.
– Ты должна рассказать ей, – заявила Эми на полувдохе, – ей нужно знать.
– Зачем? Чтобы она вернулась назад в прошлое и изменила свою судьбу?
– Ты сколько угодно можешь смеяться надо мной, но я считаю, что она должна знать.
– Кто и что должен знать? – спросила Фэйт, приближаясь к ним.
– Что она положит в салат, который собирается приготовить сегодня вечером, – ответила поспешно Эми.
– Да, конечно, – сказала Фйэт, но они могли точно сказать, что она поняла, о ком шла речь. – Я помогу вам выбрать, – предложила она и направилась вперёд.
Эми уставилась на Зои. «Расскажи ей! – говорили её губы. – Расскажи ей».
_____________________________________
[1] Натаниель Готорн (Натаниель Хоторн, мы перевели его фамилию как Хоуторн, англ. Nathaniel Hawthorne; 4 июля 1804, Сейлем, Массачусетс – 19 мая 1864, Плимут, Нью-Гэмпшир) – один из первых и наиболее общепризнанных мастеров американской литературы. Он внёс большой вклад в становление жанра рассказа (новеллы) и обогатил литературу романтизма введением элементов аллегории и символизма.
Он рос с овдовевшей матерью, в окружении своих книг. После колледжа вернулся в Салем с намерениями стать писателем. Свой первый роман опубликовал в 1828 году и был огорчен его провалом. Не отступив, продолжал карьеру писателя, рассылая рассказы в журналы Новой Англии. Несколько его историй были соединены в "Дважды рассказанных рассказах", успех которых утвердил его как писателя в 1837 году.
На Готорна сильно повлияло его пуританское прошлое. Один из его предков был судья Готорн, который руководил салемскими судами над ведьмами в 1692 году. Готорн настолько чувствовал вину за участие его предка в позорных судах, что вынужден был изменить свою фамилию. Чувство вины Готорна ясно присутствует в "Алой букве" и в некоторых других его произведениях.
Произведения Готорна передают его любовь к чтению и природе. Ещё будучи ребёнком Готорн получил травму, играя с мячом, и провёл несколько лет главным образом дома вследствие временной хромоты в результате травмы. Именно в этот период Готорн полюбил Шекспира и "Путешествие пилигрима" Джона Беньяна, так же как и другие произведения английской литературы. Позже Готорн и его семья переехали в другой город, чтобы жить во владениях семьи в сельской местности. В течение нескольких лет, которые как он позже упомянул, были самым счастливым периодом в его жизни, Готорн проводил время, бродя по лесу, охотясь и ловя рыбу. Свобода, которую он чувствовал на природе, ощущается и в его романах.

...

Aminaomar:

 » 10 глава

Перевод - Мой
Бета - Москвичка

10 Глава

И снова Эми видела сон.
Мужчина сидел верхом на лошади. Дождь лил как из ведра, а она стояла посреди лужи и смотрела на него. Слева от неё находилась таверна.
– Кто-то собирается убить вас, – сказала она, глядя на него и вытирая воду с лица.
Мужчина улыбнулся ей, дождь стекал с его шляпы.
– Я благодарю тебя за предостережение, – сказал он насмешливо. – Это очень великодушно с твоей стороны.
– Нет! – прокричала она, приближаясь к нему вплотную. – Вы должны выслушать меня. Кто-то собирается убить вас в вашей постели. Вонзить нож вам в сердце, пока вы будете спать.
Мужчина нахмурился.
– Я не люблю гадалок, – сказал он. – Они идут против Бога. Остерегайся тех, кому ты предсказываешь дурное, а не то можешь поплатиться головой. – Он натянул поводья, очевидно собираясь ускакать, прочь от неё.
– Она вам мешает, милорд? – спросил мужчина, стоящий позади Эми. Это был жирный коротышка в кожаном переднике. Прежде чем всадник смог что-то ответить, толстяк тыльной стороной руки наотмашь ударил Эми по щеке, заставив её распластаться в луже.
– Возвращайся к работе! – прокричал он ей, а затем поднял глаза на лорда Хоуторна, моргая из-за непрекращающегося дождя:
– Это моя дочь, она ни на что не годится. Я позабочусь о том, чтобы она вас не беспокоила, сэр.
Лорд Хоуторн вытащил из кармана монету и кинул мужчине, который с лёгкостью поймал деньги.
– Не бей её. Если вернувшись сюда, я увижу синяки на ней, я заставлю тебя ответить за это.
Улыбаясь, мужчина подмигнул лорду Хоуторну:
– О, да, милорд. Я позабочусь, чтобы синяков не было видно.
Лорд Хоуторн посмотрел на Эми, стоящую позади своего отца. Её нос опух от кулака сестры, а теперь ещё на лице расплывался синяк в том месте, куда пришёлся удар отца.
– Сколько за неё?
Толстяк облизал губы:
– За ночь?
– Нет, чтобы забрать её с собой.
– Две гинеи, – последовал быстрый ответ.
Лорд Хоуторн потянулся к карману, вытащил оттуда две монеты и кинул их старику. Он посмотрел на Эми.
– Забирайся в карету, если хочешь идти. Я не стану ждать, пока ты соберёшь свои блохастые пожитки.
Ни секунды не теряя, Эми запрыгнула в двухколёсную повозку. Та настолько была загромождена дорожными сундуками и сумками, что Эми еле нашла место, куда ступить ногой, но это её не беспокоило. Больше всего она хотела уехать из того места, где люди с такой лёгкостью били её. Она умудрилась протиснуться между двумя сундуками и сесть на третий. Дождь хлестал в лицо, но она всё-таки заметила, что человек, назвавшийся отцом, даже не посмотрел на неё, чтобы помахать на прощание. Эми перевела взгляд на лорда Хоуторна, когда он повёл коня, запряжённого в старую повозку. Но он не обернулся на неё. Она насквозь промокла, а лицо болело, и чувствовала она себя как в пещере, зажатая между сундуками и чемоданами. Она вдруг поняла, насколько устала. Шум дождя и звук движущейся повозки вскоре погрузили её в сон.


На следующее утро Эми понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы привести себя в порядок. Она сделала всё возможное, пытаясь замаскировать новый синяк на лице. Ей было больно открывать рот. К тому же она была уверена, что глаз её почернеет.
– Под какой грузовик ты попала? – спросила Зои, увидев Эми.
Фэйт на мгновение замерла и отодвинула для неё стул:
– Ты не очень хорошо выглядишь.
– Спасибо, – ответила Эми, – даже моё зеркало не рассказало бы обо мне столько гадостей, сколько вы двое, – и чихнула.
– Ты простудилась? – забеспокоилась Фэйт.
– Нет, – Зои поглядела на неё поверх своего холста. – Ей приснился ещё один сон.
– Это так?
– Боюсь, что да, – ответила Эми, снова чихая.
Фэйт вручила ей стакан апельсинового сока:
– Не хочешь рассказать нам об этом?
В перерывах между чихами и глотками сока, она рассказала им свой второй сон.
– Я проснулась посреди ночи. Ночная рубашка на мне насквозь промокла, с волос стекала вода, а челюсть чертовски болела.
– Из-за того, что дорогой папочка врезал тебе, – в изумлении сказала Зои.
– Я была в восемнадцатом веке или же встала во сне и нырнула под душ прямо в одежде, – сказала Эми. – Решайте сами.
– Душ, – предположила Фэйт.
– Я предпочитаю мужчину верхом на коне. Пожалуйста, скажи, что конь был чёрным, – сказала Зои.
– Как ночь, – ответила Эми.
– Ты читала ту книгу ещё раз вчера вечером? – спросила Фэйт. – Перед тем как отправиться спать?
– Да, – ответила Эми, сморкаясь. – Но я постоянно читаю перед сном, и мне ни разу не снились герои из книг.
– Может, тебе следует пойти к мадам Зоре, чтобы она рассказала тебе о будущем, – поддразнила Зои.
– Это была Зоя, а не Зора.
– Всё равно.
Зои повернула свой планшет, чтобы Эми могла увидеть рисунок. Стивен Тёмный был воспроизведён в полный рост – именно таким, каким его видела Эми.
Взяв в руки лист, она посмотрела на рисунок. Вид мужчины, одетого в чёрную одежду, довершал длинный плащ и серебряный меч. Его длинные волосы ниспадали на глаза – глаза, которые были напряжёнными и одновременно добрыми.
– Он совершенен, – прошептала Эми. Она смотрела на рисунок и не заметила, как переглянулись Фэйт и Зои – как если бы они беспокоились за неё, но вместе с тем не хотели говорить об этом.
– Трудно поверить, что ты изобразила его так хорошо только по моему описанию.
– А как же иначе? – сказала Зои. – Ты мне его так детально обрисовала, что я будто видела каждый дюйм его тела. И у меня получилось.
– Небольшую помощь ей оказало вот это, – сказала Фэйт, передавая Эми копию фильма «Скарлет Леттер» [1]. На обороте было фото портрета Натаниэля Хоуторна – воистину настоящего красавца.
– Он действительно похож, – сказала Эми. – Но есть некоторые различия с глазами моего мужчины.
– Твоего мужчины? – Зои вопросительно приподняла брови.
– Я начинаю думать, что он часть меня, – сказал Эми мягко, неохотно вручая рисунок Зои.
Фэйт поставила перед Эми тарелку с ложкой, чтобы та сама наложила себе каши.
– Как вы думаете, если я позвоню Дженни, она может что-нибудь рассказать мне об этом?
– Нет! – прокричали Фэйт и Зои в унисон.
Фэйт пришла в себя первой.
– Я уверена, что Дженни бы понравился рассказ о женщине, которая видит настолько реальные сны, что если во сне идёт дождь, она просыпается мокрой, но… – она взглянула на Зои в поисках поддержки.
– Ты закончишь тем, что потратишь следующие несколько лет своей жизни на психиатров, рассказывая им то, о чём и так могла бы поговорить с друзьями.
Эми подумала о друзьях у себя дома. Они, все без исключения, походили на неё. Правда, некоторые из них прошли через развод, испив свою чашу горя, но в целом ничего сверхъестественного с ними не происходило. Большинство из них заявляли, что не верят в призраков, и если бы Эми рассказала им о своих очень даже реалистичных снах, она сомневалась, что они когда-нибудь заговорили бы с нею снова.
– Вы не знаете, почему ваш психотерапевт послал нас сюда? – спросила Эми.
– Она ничего такого мне не сказала, – ответила Зои. – Просто предложила рассматривать это как каникулы. И в случае моего согласия пожить здесь она даст мне хорошую характеристику для суда.
– Это что, шантаж? – хмыкнула Эми.
– Самый что ни на есть настоящий, – подтвердила Зои. – Но она знала, что я сделаю всё возможное, чтобы избежать проверки полицейского надзирателя, так сказать.
– Я не понимаю, почему суд обязал тебя пройти лечение в принудительном порядке, если ты этого не хотела, – поинтересовалась Эми. – Ведь потеря памяти не уголовное преступление.
– По правде говоря, я тоже задумывалась над этим, – вставила Фэйт, и обе женщины воззрились на Зои.
Так прошло около трёх минут, а женщины, похоже, не собирались смягчать свои пристально-вопрошающие взгляды, и Зои вздохнула:
– Ну ладно, возможно, имело место нечто большее, чем потеря памяти. Могу только сказать, что я была в ярости от того, что люди, которых я знала всю свою жизнь, не разговаривали со мной.
– И? – подтолкнула её Фйэт.
– И ничего, – ответила Зои, взяла свою бумагу для рисования и направилась к выходу.
Она была на полпути, когда Эми бросила:
– В следующий раз, когда я увижу сон, то рассказывать его стану только Фэйт, но не тебе.
Зои свирепо сверкнула взглядом на Эми, собираясь, видно, что-то сказать, но смолчала.
– Ну что ж, – начала она, наконец, – я говорила вам, что моим последним воспоминанием был студенческий бал?
– Да, – ответила Фэйт.
– Когда я очнулась, это было, ну… Меня немного сбило с толку, когда мне рассказали, что ни один человек не навестил меня в больнице. Ни моя сестра, ни одна из моих кузин, ни девчонки, с которыми я вместе хохотала в школе. Никто.
– Раскаленная добела ненависть? – предположила Эми.
– Всё сводилось к этому. В первое время я пыталась не обращать на это внимания, но по мере выздоровления во мне росли раздражение и гнев. Фактически, гнев мог служить горючим в моей реабилитации.
– Так, а что ты сделала, чтобы привлечь внимания судей? – спросила Фэйт.
– Я…ну, как бы, ну… – Взгляд Зои стал вызывающим, бросающим вызов их мнению о ней. – Машину, на которой я попала в аварию, отбуксировали в центр города. Я её подожгла.
В первую секунду Фэйт и Эми просто поражённо захлопали глазами, а затем Эми принялась хохотать. Секундой позже Фэйт присоединилась к ней. А после этого и Зои тоже начала смеяться. Они, рыдая от смеха, просто повалились друг на друга. Фэйт нарисовала руками в воздухе машину и выкрикнула:
– Бум!
– Огонь был большим? – спросила Эми, всё ещё смеясь и держась рукой за лицо, чтобы как-то защититься от боли.
– Большим. Просто огромным. Я вылила на неё четыре галлона бензина. Прогремел мощный взрыв. Думаю, что бак в машине всё ещё был полон.
Фэйт смеялась, держась за живот:
– И все пришли посмотреть на это?
– Все, – подтвердила Зои. – Весь город. Колокола звонили, люди кричали и все хлопали в ладоши.
– Что-нибудь ещё сгорело? – спросила Эми после паузы.
– Только трава. Я поставила машину в центре городской площади. Поблизости не было никаких деревьев. Я хотела оставить пятно там, где каждый его мог заметить.
– Я могу себе представить эту картину, – ухмыльнулась Фэйт.
– А где в это время находилась ты? – спросила Эми.
– Я стояла настолько близко, насколько это было возможно, чтобы не обжечься, – сказала Зои. – Вот так, – она встала, расставив ноги и скрестив руки на груди. На лице её застыло выражение полного пренебрежения, такое, что никто бы и не подумал осмелиться связываться с нею.
– Я бы держалась от тебя подальше, – сказала Эми. – А ты, Фэйт?
– В переделах ста футов никого не было? Но в итоге они всё же решились? Конечно, кто-то должен был к тебе приблизиться.
– Никто, – ответила Зои гордо. – Ну, пока не приехала полиция, и они, ну, прикоснулись ко мне.
– Наручники? – спросила Эми. – Зачитывание твоих прав?
– Да, – ответила Зои. – Но оно того стоило. Я увидела в толпе свою сестру. Когда сестрица встретилась со мной взглядом, то со всех сил умчалась прочь, потому что не смогла прямо смотреть мне в лицо.
– Возможно, из-за чувства вины, – предположила Эми.
Зои перестала улыбаться и присела:
– Знаете, когда я увидела, как она убегает, первое что я подумала: она выглядит виноватой. Если бы тогда машина не взорвалась и не послышались бы приближающиеся пожарные сирены, я бы, вполне вероятно, побежала за ней.
– Интересно, – протянула Эми. – Я всё думаю, чтό она всем рассказала и чтό было правдой?
– Не заставляйте меня говорить о сёстрах, – произнесла Фэйт, а затем качнула головой в сторону Зои: – Я понимаю, почему ты сделала то, что сделала, но у меня никогда бы не хватило смелости совершить нечто подобное.
– Тебе следовало противостоять свекрови, пока ещё был жив твой муж, – заметила Зои. – Тебе нельзя было позволять ей добивать тебя, пока ты не взорвалась. – Зои остановилась, когда взгляд Эми напомнил ей, что им не полагалось знать, насколько серьёзным было нападение на свекровь или насколько значимым оказался этот поступок.
– Да, мне следовало бы, – согласилась Фэйт, не встречаясь глазами с Зои. Она встала и направилась к раковине.
Эми взглянула на Зои:
– Даже после всего этого, ты всё ещё не можешь узнать, что случилось с тобой до аварии?
– Нет, – ответила Зои. – Я провела пару дней в тюрьме, затем меня отправили на общественные работы и …
– В родном городе? – спросила Эми.
– Нет, – весёлое выражение лица покинуло Зои. – Этого хотел судья, но мэр отказался принимать меня. Я закончила срок работой в доме для престарелых.
– Держу пари, ты рисовала для них, – сказал Фэйт.
– Конечно. Это было лучше, чем чистить судна. Я брала фотографии их внуков и рисовала портреты. Через этих стариков я познакомилась с их богатыми детьми и начала работать как переезжающий с места на место художник.
– Судьба, – произнесла Эми, и Зои застонала. – Нет, возможно, это была твоя судьба – встретиться с этими людьми, и рисовать их внуков, и через них…
– Вчера ты мне говорила, что моя судьба изменилась и поэтому я такая злая.
– Откуда мне знать? – сказала Эми. – Единственная судьба, в которой я уверена – это моя собственная. Мне было предназначено выйти замуж за Стивена и иметь троих детей. Душа маленькой девочки ждёт, когда я создам для неё тело.
Фэйт улыбнулась Эми.
– Хотела бы я иметь твою твёрдую убеждённость, – сказала она. – Я никогда не была уверена, в чём моё предназначение.
– В убийстве твоей свекрови, – быстро ответила Зои, а затем посмотрела на Эми: – Если Стивен твоя судьба, то почему ты видишь сказочные сны о другом мужчине?
– Не знаю, – ответила Эми.
– Может, это то, о чём говорила Зои. О прошлых жизнях, – Эми и Зои в замешательстве уставились на Фэйт. – А что если Стивен – твоя судьба в этой жизни, а этот Хоуторн – твоя судьба в прошлой?
– Я не уверена, что верю в прошлые жизни, – произнесла Эми, но призадумалась над словами Фэйт.
– Думаю, тебе следует выяснить всё возможное об этом Хоуторне, и если приснится ещё один сон с его участием, то сделать все, чтобы изменить его судьбу, – сказала Фэйт.
– Но в этом нет смысла, – возразила Зои. – Если она изменит то, что случилось с этим человеком, могут ли измениться книги? Печать? Насколько это возможно?
– Я не знаю, – прошептала Эми и приложила руку к ране на лице. – Если бы не материальные свидетельства, я бы решила, что придумала всё это, – она перевела взгляд с Фэйт на Зои и улыбнулась. – Я хочу сказать спасибо вам обеим, что вы не смеетесь надо мной. Если бы я рассказала кому-нибудь ещё о том, что случилось со мной, они бы…
– Подумали, что ты сама себя покалечила, и отправили бы к психиатру, – договорила за неё Зои. – Ну не то, чтобы я знаю о членовредительстве. Но, в любом случае, Эми, я рада, что ты рассказываешь нам обо всём этом, потому что твои истории просто великолепны. Думаю, что сегодня я могла бы добавить кое-какие детали к рисункам английского кузена Натаниеля Хоуторна или как его там.
– Как насчёт тебя, Эми? – спросила Фэйт. – Есть планы на сегодня?
То, как она это сказала, дало понять Эми, что Фэйт хотела бы остаться сегодня в одиночестве. Но это было и к лучшему для Эми, поскольку у неё были свои собственные соображения, как провести нынешний день.
– Мне необходимо купить те простыни, что я должна Дженни, – ответила Эми. – Так что думаю, займусь этим. Слава небесам, у неё матрас на кровати обтянут качественной тканью, а не то он тоже промок бы прошлой ночью.
– Если б это случилось, Дженни пристала бы к тебе с расспросами, и тебе пришлось бы рассказать о своих снах, – заметила Зои.
– Она так настойчива?
– И да, и нет. Если постараться, то её можно обойти
– Ну, ладушки, – поднялась Эми. – Я сегодня собираюсь провести свои собственные исследования. Возьму простыни и … – она пожала плечами. Она знала точно, что собирается сделать, но не хотела им об этом говорить.
Три минуты спустя Эми оделась и замазала синяк настолько хорошо, насколько это вообще было возможно, и приняла пару таблеток, чтобы притупить боль. Когда она выходила, Зои, склонившись, колдовала над рисунком, а Фэйт погрузилась в интернет. Они едва взглянули на неё, когда Эми с ними попрощалась.
Выйдя из дома, она снова посмотрела на карточку, которую держала в руках. Мадам Зоя, улица Вечности, 333. Она не помнила, чтобы видела эту улицу, но была настроена найти её. Эми не решалась спрашивать дорогу у прохожих, поскольку боялась, что её засмеют из-за визита к местному медиуму.
Она подумала, что поступила правильно с Фэйт и Зои потому, что не хотела, чтобы они заметили, насколько сильно стали занимать её собственные сновидения. Той мысли, чтό она переживала в этих снах до того момента, как просыпалась с отметинами на своём теле, было вполне достаточно. Но было ещё кое-что, не дававшее ей покоя. И это «кое-что» сидело где-то глубоко в подсознании. Хоуторн, казалось, что-то значил для неё. Да, он был похож на Стивена, но было ещё нечто более глубокое. Она чувствовала какую-то связь между ними.
Она твердила себе, что это не любовь. И сейчас, в лучах утреннего солнца Мэна, в жизни её существовал только Стивен и её любовь к нему и детям. Она не испытывала любви ни к одному мужчине, кроме своего мужа. Но в своих снах она почти что была другим человеком. Да, она помнила Стивена, но, казалось, что он находится где-то очень далеко. Глядя во сне на тёмного мужчину, всё, что она могла видеть, это только он.
Эми не рассказывала своим подругам, но во втором сне она почувствовала сильное влечение к этому мужчине, такое, какого не чувствовала с первой встречи со Стивеном. Многие смеялись над Эми, когда она говорила, что ещё ребенком знала, что выйдет замуж за Стивена и проведёт с ним всю жизнь.
– Как скучно, – говорила молоденькая девушка в церкви. – Если я буду думать, что встречу только одного мужчину в своей жизни и останусь с ним навсегда, я застрелюсь.
Эми хотелось сказать девушке, что душе той не достаёт романтики, но не стала этого делать.
За все эти годы жизни со Стивеном Эми ни разу не почувствовала, что ей чего-то не хватает. Она ложилась спать с одним единственным мужчиной и никогда не хотела ничего большего.
Но сейчас, с тех пор как у неё появились эти сны, что-то с ней произошло. Не в её нынешнем времени, а в том, его времени, в его мире. В его мире она почувствовала перемены в себе, своё влечение к мужчине, который не был её мужем.
Так, размышляя о своей жизни, она гуляла по городу, и когда заметила указатель: «Улица Вечность», – она пошла по нему и сразу же оказалась в окружении прекрасного леса. Обернувшись, она увидела магазины и автомобили, но чем дальше шла, тем плотнее её обступали деревья.
Внезапно дорога повернула направо, и перед её глазами возник самый прелестный викторианский дом, который она когда-либо видела. Дом не был всепоглощающе огромным, но каждая деталь его поражала изяществом и была мастерски расписана. Дом был покрашен в три цвета: зелёный, коричневый и нейтральный тёмно-серый. Цветущая глициния украшала прелестную веранду, вдоль одной стороны которой оградой высилась сирень. Эми окутало ароматом цветов.
Блестящая латунная табличка с номером дома висела на его боковой стене, и Эми поняла, она нашла то, что искала. Она хотела поговорить с женщиной, способной, как та утверждала, переписать прошлое. Разумеется, Эми знала, что не стоит и думать, что это окажется правдой, но всё же надеялась, что, может так статься, эта женщина вела беседы с достаточным количеством людей, чтобы ответить Эми на занимавшие её вопросы. Не исключено, эта женщина слышала о людях, которые видели такие же реалистичные сны, как и Эми.
Она ступила на веранду и заметила, насколько чисто и опрятно здесь было. Через несколько секунд после того, как она нажала на кнопку дверного звонка, дверь открыла миловидная женщина. Она была невысокой толстушкой, и, возможно, позировала для портрета миссис Клаус [2].
– Вы мадам Зоя? – спросила Эми.
– Нет, – ласково ответила та, придерживая дверь. – Я Примроуз, её сестра. Войдите. Может, вам налить чаю?
Эми не смогла воспротивиться желанию рассмотреть внутреннее убранство дома и потому ступила за порог. Ей понравилось, что в доме не наблюдалось тяжёлой неудобной мебели в викторианском стиле. Вместо этого интерьер был оформлен в стиле английского кантри, который она так любила. По её мнению, Джона Фаулера [3], известного английского дизайнера интерьеров, следовало бы канонизировать.
– Красиво, – выдохнула она. Стены были обтянуты сероватым шёлком, который делал комнату одновременно богатой и уютной. По-настоящему красиво. Эта комната и та, в книжном магазине, подумала она. Вот что я хочу для моего собственного офиса.
– Думаю, вы предпочтёте эту комнату, – произнесла Примроуз. – Она подходит вам. Если вы присядете, я приготовлю для нас чай.
– Да, спасибо, – ответила Эми рассеянно, заходя в гостиную. Она всегда носила с собой небольшую записную книжку и теперь не смогла удержаться, чтобы не сделать заметки касательно цветов и образцов тканей. Она села на прелестнейший диван и сделала набросок расстановки мебели и расположения окон.
Едва она закончила, как вернулась Примроуз с огромным подносом, на котором красовался изящный фарфоровый чайник с чашками и стояли тарелки, полные ещё тёплого печева. Она расставила всё это на кофейном столике, а затем заняла место напротив Эми в обитом ситцем кресле.
– Итак, что я могу сделать для вас, дорогая? – спросила Примроуз, разливая чай.
– Я… – Эми не знала с чего начать. – Я нашла визитку вашей сестры, мадам Зои, и я… – она что? Она не знала, что сказать.
– Вы хотите вернуться в прошлое и изменить свою жизнь, – с пониманием сказала Примроуз.
– Нет! – поспешно и достаточно громко возразила Эми. – Я имею в виду, нет, я не хочу менять ни один день в моей жизни.
– Тогда почему вам дали визитку?
– Дали визитку? – удивилась Эми. – О, нет, мне не давали визитку вашей сестры. Я нашла её случайно, в книге, которую купила в книжном магазине. – Она пыталась вспомнить название магазина, но не смогла. – Магазин внизу по аллее.
– Я знаю, какой, – произнесла Примроуз с улыбкой. – Но, знаете ли, моя сестра не раздаёт визитки кому попало. Человек должен нуждаться в них.
– Нуждаться в них? Я не понимаю. Вам не нужны… – как же сказать деликатнее? – Вам ведь нужно руководить бизнесом?
– О, я понимаю. Деньги. Вы хотите знать, на что мы живём, если выдаем только несколько визиток. – Примроуз улыбнулась. – У нас есть отцовские деньги. Он обеспечил нас, так что мы можем не беспокоиться. Но мне любопытно. Если вы получили визитку, но не хотите менять свою жизнь, тогда зачем вы здесь?
– Я хотела поговорить с кем-нибудь о странных вещах, которые происходят со мной и подумала, что, возможно, медиум поймёт это лучше меня.
– Но моя сестра не медиум, – сказала Примроуз. – Она не читает мысли.
– Я не прошу никого читать мои мысли. Я просто… – Эми запнулась, и когда она заговорила вновь, слёзы застилали её глаза и рыдания сдавили горло. – Извините. Я через многое прошла за последние несколько месяцев и не в себе сейчас.
Примроуз налила ещё одну чашку чая.
– Почему бы вам не рассказать мне всё. Начните с начала.
– Вы имеете в виду, с тех пор, как я потеряла ребёнка?
– Думаю, что именно с этого следует начать.
Эми потребовалось полчаса, чтобы рассказать всю историю. И за всё то время, что длился рассказ, Примроуз, попивая чай, съела полдюжины печений, покрытых шоколадной глазурью, и не проронила ни слова. Но Эми чувствовала, с каким большим интересом та её слушала.
– Вот почему я здесь, – закончила свой рассказ Эми, поставив чашку на стол. – Второе утро подряд мне приходиться отправлять свои простыни в стирку. И взгляните на моё лицо!
– Ваши ушибы едва заметны, – произнесла Примроуз, но она больше не улыбалась. – Должна сказать, что я никогда не слышала подобной истории. Обычно люди, получающие визитки моей сестры, похожи на тех женщин, что живут с вами. Им отчаянно необходимо изменить свою жизнь.
– Но они не получили визитки.
– Получили, – сказала Примроуз. – Возможно, они ещё не увидели их, но они их получили. Бедная, бедная девушка. Как её зовут?
– Зои.
– Она так много натерпелась в жизни. И та, другая. Я видела её после того, как парикмахер потрудился над нею. Она намного лучше выглядит сейчас, но всё равно ещё как старуха. Страдания изнашивают людей.
– Вы, кажется, хорошо нас знаете, – удивилась Эми.
– О, да. В доме Дженни останавливаются такие интересные люди.
– Вы знакомы с ней?
Примроуз улыбнулась:
– Вы хотите знать, получала ли она визитку?
– А я думала, вы не можете читать мысли.
Примроуз рассмеялась, но не ответила на вопрос.
– Конечно, я знакома со всеми клиентами моей сестры. И должна сказать, что они все без исключения очень несчастны, всем им очень сильно досталось в жизни.
– Их судьбы были направлены не в то русло другими людьми, – тихо сказала Эми
Примроуз выглядела так, словно её кто-то ущипнул:
– Вы совершенно правы, дорогая. Правда в том, что моя сестра просто возвращает их судьбы обратно в свои русла. Это как поезд, сошедший с рельсов. Иногда поезда отправляются не в ту сторону, по другим рельсам, а иногда падают на бок и просто валяются в грязи.
– Как Фэйт и Зои, – сказала Эми. – Зои играет роль жёсткой девушки, но она не такая. Она живёт тем, что переезжает с места на место и рисует портреты чужих людей в чужих домах. Фэйт живёт одна в квартире в Нью-Йорке и трижды в неделю посещает психиатра. Ни у одной из них нет нормальной жизни.
– Такой, как у вас?
– Да, – сказала Эми. – Разве странно, что мне нравится моя жизнь? Я бы не обменяла мужа и детей, и даже мой дом, ни на что другое.
– Да, дорогая, вы – раритет. Вы человек, довольный своей жизнью. Когда вы говорите о своей семье, то словно вся светитесь изнутри.
– Так почему я получила визитку вашей сестры?
– Допускаю, что это из-за ваших снов. Думаю, ваша судьба в другой жизни была разрушена, пущена под откос.
– Зои сказала то же самое.
– Возможно, вам следовало бы вернуться и восстановить её, – произнесла Примроуз.
– Вернуться в прошлое? Вы имеете в виду гипнотическое возвращение?
– Нет. То, что делает моя сестра, намного серьёзнее. У неё есть дар отправлять людей в прошлое в любой отрезок их жизни на три недели.
– Три недели? – спросила Эми, пытаясь понять концепцию. – Что человек может сделать за три недели?
– Хватает и маленького поступка, чтобы изменить целую жизнь. Отказаться выходить замуж. Не сесть в машину в определённый момент. Или сказать «да» благоприятному случаю.
– Хорошо, – произнесла Эми. – Скажите, вы возвращаетесь и меняете что-то в прошлом, но потом что происходит?
– Ну, всё изменится, конечно.
Эми несколько раз моргнула.
– Изменится? Вы имеете в виду – вся жизнь?
– Конечно.
– Как это может быть? А что, например, если кто-то написал книгу о своём путешествии, но вернувшись в прошлое, он не стал совершать это путешествие и, следовательно, не напишет книгу. Что произойдет со всеми копиями книги? А что с воспоминаниями людей?
– Книга бы не существовала, и никто бы не помнил, что она была. Это основательно сбивает с толку, когда вы помните что-то, чего не помнит ни один человек.
Эми несколько раз открыла и закрыла рот.
– Но как…?
– Я не знаю, – произнесла Примроуз. – И даже моя сестра не знает, как это работает. Это дар она получила в восемнадцать лет. Что-то…ну, необычнее произошло с ней, и с тех пор она может отправлять людей в прошлое.
– Почему мир не знает об этом? – тихо спросила Эми.
– Мы заботимся о том, чтобы люди не узнали об этом. И…Ну, моя сестра может менять прошлое.
– О! – воскликнула Эми. – Вы имеете в виду, что если кто-нибудь разболтает секрет, ваша сестра может вернуться и всё изменить?
Примроуз пожала плечами:
– Если я не могла знать тогда, могу ли знать теперь?
– Конечно, потому что вы не можете помнить. Может ли человек вернуться и изменить что-то глобальное?
– Вы имеете в виду бедствия и крушения самолетов?
– И политические убийства, приводящие к войнам, – сказала Эми.
– Увы, нет. Моя сестра пыталась это сделать. Она хотела вернуться назад и остановить Еву, чтобы она не съела запретный плод. Но это не сработало. Её возможности удивительны, но они ограничены личными проблемами отдельного человека.
– А что, если я хочу вернуться назад, не в моё ближайшее прошлое, а до него? В другую жизнь, если она у меня была?
– Я не знаю, – произнесла Примроуз. – Я никогда раньше не сталкивалась с такой ситуацией.
– Что я хочу знать, так это если я изменю свою прошлую судьбу, измениться ли моя настоящая жизнь? Если, скажем, есть возможность изменить случившееся с тем человеком в прошлом, скажем так, мне удастся предотвратить его убийство, изменюсь ли я в сегодняшнем дне?
– Очень интересный вопрос, – произнесла Примроуз. – Я не могу дать вам ответ, но по моему опыту скажу, настоящая любовь побеждает всё.
– Настоящая любовь не победила в жизни Фэйт, и я не думаю, что Зои испытывала что-либо подобное.
– Если это правда, то она не нуждается в услугах моей сестры.
Эми удивленно моргнула:
– Вы имеете в виду, что Зои любила кого-то, но этот человек не откликается?
– Возможно, – произнесла Примроуз, глядя на часы. – Полагаю, я и так слишком много рассказала. Сестра запретит мне шоколад на целую неделю. Гммм, кажется, чайник опустел.
Эми поняла, что это просто предложение покинуть дом, но у неё вертелось на языке ещё множество вопросов, требующих ответа.
– Всё это так ново для меня, – сказала она. – С тех пор как я потеряла ребёнка, ничто не осталось в моей жизни по-прежнему.
– Возможно, ваша дочь не хотела родиться от кого-то, чья судьба покатилась бы под откос.
– Если моя судьба зашаталась, то не потому, что я сделала в этой жизни, – она вскинула голову. – Откуда вы узнали, что это была девочка?
– Интуиция. У вас полон дом мужчин. Расскажите мне, чем занимается ваш муж?
Эми вздохнула.
– Он руководит транспортной компанией, которую основал его отец. Стивен не выбирал карьеру, но эта работа даёт хороший доход. Трое его старших братьев… – она пыталась придумать, как бы их полюбезнее описать. – Им нравятся приключения и душевные волнения. Они, кажется, не способны усидеть на одном месте, будь это работа, жена или что-либо другое.
– Горячие темпераментные дьяволы? – спросила Примроуз так мило, что Эми рассмеялась.
– Что-то вроде этого.
– Я не опытный психотерапевт и даже не медиум, но, мне кажется, что в то время как ваша судьба может стоять на верном пути, судьбы близких вам людей – нет.
Эми прекрасно понимала, что Стивен не был так же совершенно счастлив, как она. Он любил её и детей, но не о такой работе он мечтал. Однако Стивен не жаловался, он был человеком чести. Когда его самый старший брат отказался управлять семейным бизнесом, наступил черёд следующего сына, который также не стал браться за это. Слишком много работы, слишком много ответственности, недостаточно волнения, как они заявили. И Стивен хотел отказаться, но не смог выдержать разочарования отца. Сразу, как только окончил колледж, он стал работать в семейной фирме. Спустя годы Стивен расширил дело и создал очень хорошие условия для безбедной жизни для собственной семьи. Но временами Эми замечала, как муж смотрит на братьев с завистью. Они переходили с одной работы на другую и могли отбросить всё, когда им хотелось. Когда они не могли выплачивать алименты на детей, то «занимали» деньги у Стивена. В конце концов, он руководил семейным бизнесом. По их мнению, доходы принадлежали им всем.
Недовольство Стивена работой, бессердечие и неблагодарность его отца и братьев доводили Эми до изнеможения. Ей хотелось, чтобы в доме всё было тихо-мирно и в полном совершенстве – для Стивена.
Эми взглянула на Примроуз:
– Думаете, если я изменю судьбу мужчины, который очень похож на моего мужа, то я смогу изменить положение дел Стивена? – её глаза загорелись. – Могла бы я изменить и его братьев? Может, даже его отца?
– Я на самом деле не знаю, – ответила Примроуз. Всё что я знаю, это то, что моя сестра даёт визитки только тем, кому это действительно необходимо, и настоящая любовь всегда играет важную роль. А теперь, если вы меня извините, мне нужно кое-чем заняться, – и она поднялась.
Эми хотелось остаться здесь на целый день и продолжать расспрашивать женщину, но она поняла, что её «отпустили». Поднявшись на ноги, она взглянула на солнечный свет в окне:
– Думаете, сейчас идёт дождь?
Примроуз расхохоталась так сильно, что Эми испугалась, как бы эта маленькая старая леди не подавилась.
– Вы скрасили мне день, заряда хватит на всю неделю, – сказала она Эми около двери. – И я подумаю о вопросах, которые вы мне задали.
– Если у меня действительно есть желание… сделать это. Я имею в виду, то, что сказано в визитке, что мне нужно сделать?
– Вы должны прийти сюда втроём, и моя сестра встретит вас у двери и расскажет всё, что вам понадобится знать, – Примроуз понизила голос. – Мне не следовало бы давать вам совет, но думаю, что вам необходимо сделать то, что нужно, чтобы вернуть вашу судьбу в своё русло, – и добавила предостерегающим голосом: – Вам нужно с осторожностью выбрать время. Случались ошибки в выборе времени, и некоторые люди возвращались, так ничего и не изменив. Моя сестра никому не даёт второй попытки.
Она похлопала Эми по руке:
– Но думаю, вы знаете, в какое время хотите вернуться. И, да, каждой из вас нужно принести сто долларов. Это её цена.
Эми шагнула на веранду, затем обернулась:
– Кто-нибудь может пойти со мной?
– С вами? – спросила Примроуз удивлённо. – Вы имеете в виду вернуться с вами в прошлое, чтобы изменить вашу жизнь?
– Да, я надеюсь, что Зои смогла бы. Думаю, что сейчас, положение дел таково, что даже если ей предоставят шанс вернуться в прошлое, она не захочет. Я никогда не видела человека настолько обозлённого.
– У вас неординарные идеи, – заявила Примроуз. – Дайте мне поговорить об этом с сестрой. Вы получите ответы, когда вернётесь. Сдаётся мне, что если кто-либо должен пойти с вами, то этот человек просто обязан этого захотеть.
– Не беспокойтесь, Зои бы вернулась со мной в прошлое хотя бы ради мужчины на коне.
И снова Примроуз рассмеялась.
– А как насчет прекрасных мужчин на конях? Было б так, я бы вернулась с вами в прошлое.
– Почему бы и нет? – спросила Эми с искрящимися глазами.
– Это ваша судьба, – сказала Примроуз, шагнув назад в дом. – Ваша судьба, не моя, – добавила, закрывая дверь.
– Моя, или Стивена, или тёмного мужчины, или даже Зои, – пробормотала Эми – Я не могу понять, что кому принадлежит.
___________________________________
[1] «The Scarlet Letter», (1850), известный у нас как «Алая буква» – самый известный роман Натаниэля Готорна, сделавший его классиком американской литературы и принесший всемирную известность.
Это произведение о нравах пуританской Америки начала становления. История жизни Эстер Принн – молодой женщины, не только согрешившей со священником, но и родившей от него ребенка – маленькую девочку, похожую на эльфа. За свою любовь она стала отверженной, которая всю оставшуюся жизнь будет вынуждена носить на своем платье алую букву «А» – adulteres – прелюбодейка. Повествование о слабой женщине, несущей свой «позор» с высоко поднятой головой, о её бесконечной силе духа.
По роману в 1995 г. режиссёром Роландом Джоффе был снят фильм с Деми Мур в главной роли.

[2] Миссис Клаус – жена Санта-Клауса. В отличие от Санты, однако, у неё нет аналогов в мифологии и фольклоре, она порождение американских авторов. Кэтрин Ли Бэйтс (Katharine Lee Bates) в своём стихотворении «Goody Santa Claus on a Sleigh Ride» (1889) способствовала популяризации этого персонажа.
Миссис Клаус живет с мужем на северном полюсе. Никто не знает её настоящего имени. Источники называют ее по-разному, чаще всего просто Гуди. Но это в данном случае не более чем сокращение от 'goodwife', что означает в переводе с английского «хозяйка дома». Миссис Клаус – добродушная толстушка, обожающая своего мужа и во всем его поддерживающая. Она обычно носит очки и заплетает седые волосы в пучок. Жена Санты любит готовить, а еще она очень хозяйственная. Эта добрая женщина следит за всем происходящим на Северном полюсе.
[3] Джон Фаулер – из тех персонажей, к именам которых непременно добавляют эпитет «легендарный». Его карьера началась в 1930-е годы; в 1950 – 60-х это был самый известный и влиятельный декоратор Англии. Несколько десятилетий он возглавлял фирму «Colefax&Flower». Именно благодаря ей английские дома приобрели вид, который – как кажется сегодня – имели с незапамятных времен: обои в цветочек, шторы в несколько слоёв и свежесрезанные цветы в гостиной. Этот стиль английского загородного дома стал его визитной карточкой. Собственно, он был его основателем.

...

Aminaomar:

 » 11 глава

Перевод - Мой
Бета Москвичка


11 Глава

– Вздор, – произнесла Фэйт. – Ничего более абсурдного я в жизни не слышала.

– Я порылась в своих вещах и не нашла никакой визитной карточки от твоей волшебной женщины, – сказала Зои.

– Она не моя, – ответила Эми сердито.

Эми приготовила сегодня великолепное блюдо из курицы, которое ей часто нравилось готовить гостям. Она купила всё необходимое и сделала всю работу сама. Эми собиралась рассказать подругам о визите к Примроуз сразу после нескольких бокалов вина.

Но Зои расстроила её планы. Как только они сели за стол, она сразу же обратилась к Эми:

– Итак, что ты хочешь?

– Что ты имеешь в виду? – спросила та самым невинным голосом.

Фэйт и Зои просто смотрели на неё, не отрываясь.

– Так и быть, – сдалась Эми. – Я сегодня ходила в дом мадам Зои.

И она начала рассказывать им то, что ей хотелось, чтобы они знали. Эми опустила детали, которые как она опасалась, могли бы их расстроить.

Ни Зои, ни Фэйт не поверили ни единому её слову.

– Это невозможно, – произнесла Фэйт. – Никто не может изменить прошлое. Ты не можешь вернуться назад.

– А мне бы не хотелось, – заявила Зои.

Эми уставилась на неё в изумлении.

– Тебе бы не хотелось вернуться на три недели назад до несчастного случая и остановить то, что произошло?

– Нет, – ответила Зои. – Тот несчастный случай был самой большой моей удачей. Я выяснила, кто действительно меня любит и начала рисовать. Доктора считают, что мой мозг был поражён таким образом, что я частично утратила память, и в то же время расширились мои возможности в новой области. Лучше я буду рисовать, чем иметь дело с людьми, которые, если уж на то пошло, никогда на самом деле не заботились обо мне.

Эми представления не имела, что можно противопоставить такой логике.

– И, кроме того, – добавила Фэйт, – у нас нет визиток, значит, мы не приглашены. Почему бы тебе не пойти самой?

– По-моему, если мы не пойдём все вместе, втроём, то ничего не получится. Или все вместе, или же ни одна из нас не сможет изменить свою судьбу, – эту ложь она придумала по дороге домой. Если бы она смогла вернуться назад в прошлое, что, конечно же, невозможно, и забрала бы с собой Зои, то почему бы не прихватить и Фэйт?

Но ничто из сказанного Эми не меняло их мнения. Их не интересовала, как они назвали её, «шарлатанка», и они не собирались с ней встречаться. Они не хотели разговаривать с этой женщиной и тем более платить деньги за её смехотворные заявления.

После ужина Фэйт и Зои, практически, сбежали в гостиную, оставив Эми прибираться.

– Если так будет продолжаться и дальше, мы ничего не добьемся, – проворчала Эми, наполняя посудомоечную машину. У неё было чувство, что завтра они заговорят о возвращении домой. Эми знала, что жди её дома семья, а не будь они все в турпоходе, ей бы тоже захотелось вернуться.

Но Эми также понимала, что только у неё одной настолько реальные сны, что они преследуют её даже наяву. Это она сидела в лучах солнца, в то время как на улице шёл дождь. Это она разговаривала с маленькой старой леди и уехала от неё с чувством, что перемены в судьбе, произошедшие из-за сбившегося направления, совершенно реальная мысль. И более того, это ей совершенно различные время и место предстают настолько явственно, что порою она просто запутывалась в том, где именно находится. Но не имеет значения, что она им говорила, ей всё равно не удалось переубедить Зои и Фэйт.

Но с другой стороны, Эми было показано всё, но не Зои и Фэйт. И как она могла надеяться, что они захотят в этом участвовать?

Закончив с уборкой Эми направилась в гостиную, но Фэйт не отвлеклась от телешоу, которое она смотрела, а взгляд Зои всё время оставался прикованным к холсту. Эми заметила, что Зои рисовала Фэйт. Ей не хотелось рисовать мужчину на коне.

– Я, наверное, пойду спать, – сказала Эми. Они даже не посмотрели на неё, когда пожелали спокойной ночи.

Она пошла в свою комнату, долго стояла под душем, затем, надев ночную рубашку, залезла под одеяло. Ещё было слишком рано, но она очень устала ото всего, что ей пришлось пережить за сегодня. Слишком тяжело сначала всю ночь страдать от побоев, а потом весь день мучиться вопросами о судьбе. Но самым ужасным для неё оказался разговор с Фэйт и Зои.

Подруги, подумала она, выключая свет. Она действительно начала считать их своими подругами. Но когда Эми заговорила о перемещении во времени и о судьбе, они смотрели на неё совсем как люди с улицы – словно она страдала слабоумием.

Засыпая, Эми думала о том, что, видимо, она начала терять если не разум, то уж точно связь с реальностью. У неё было всё, чего человек может пожелать в жизни, так почему она совершенно по-дурацки зациклилась на этом? Почему пытается изменить что-то? Не то, чтобы она могла что-то изменить, но…

Погружённая в эти мысли и будто укачанная их течением, она уснула.

Сновидение возникло незамедлительно. Мужчина был мёртв, и все вокруг плакали. Эми, одетая в платье с набивным [1] бело-синим рисунком, была слишком ошеломлена, чтобы понять, что она делает. В руках она держала связку ключей, хотя не знала, какие двери ими отпирают. Казалось, люди вокруг спрашивали её, что делать, но она не могла в достаточной мере сосредоточиться, чтобы понять их. Он был мёртв. Убит ночью ударом ножа в сердце.

По всему дому слышался плач. Какая-то женщина плакала очень громко. Когда Эми поднималась по деревянным лестницам, до неё донеслись мужские рыдания. Она открыла дверь и, зазглянув внутрь, увидела седовласого мужчину в постели. Он был худ, словно его истощила какая-то болезнь, и лицо его покраснело от рыданий.

– Уходи! Оставь меня! – приказал он.

Она увидела двух молоденьких девушек, должно быть служанок, с покрасневшими глазами. Дверь позади них была открыта, и Эми прошла в эту открытую дверь. Она чувствовала нереальность происходящего, как если бы она находилась не в своём теле.

В комнате было трое мужчин, одетых в форменные чёрные камзолы, белые рубашки и плотные чёрные штаны. Двое из них носили парики. Они спокойно что-то обсуждали между собой, бросая частые взгляды на мужчину на кровати.

Эми подошла к нему. Он выглядел спящим, его лицо – спокойным и умиротворённым и таким же прекрасным как всегда. Он был одет в свою одежду и, казалось, просто прилёг вздремнуть. Если бы не тёмное пятно в области сердца, она бы не поняла, что он мёртв.

– Кто это сделал? – спросила она мужчин.

– Мы не знаем, – ответил один из них. – Его нашли в таком виде сегодня утром. Судя по холодному телу, это случилось вчера. Вы никого не видели?

Эми смогла только покачать головой. Правда была в том, что она ничего не помнила с тех пор, как села в повозку. Как давно это случилось? Судя по её одежде и по связке ключей в руках, она получила работу домоправительницы. Всё, что она знала, могло происходить и год назад.

Вытянув руку, она пригладила его волосы, откинув их назад с бровей, затем поцеловала в холодную щеку. Мужчины наблюдали за нею, но её это не беспокоило. У неё потекли слёзы, падая на его лицо. Она больше никогда не увидит его смеющимся. Никогда больше не будет спорить с ним. Она никогда больше не скажет ему, что он не прав и не понимает, о чём говорит.

Глядя на него, она поняла, что воспоминания приходят к ней. Она никогда не сгибалась перед ним. Она всегда противостояла ему и высказывала ему прямо то, что думает. Часто он говорил ей, что теперь понимает, почему отец продал её.

– А я заплатил слишком высокую цену! – кричал он на неё.

Но несмотря на все их споры, несмотря на постоянную борьбу характеров, он высоко поднял её статус и не отослал.

Пока она стояла там, в комнату вошла девушка. Судя по одежде, она принадлежала к тому же сословию, что и убитый. Ей потребовалось всего мгновение, чтобы вспомнить, что это девушка его сестра. Он её очень любил.

Девушка наклонилась над ним с другой стороны кровати.

– Что мне делать без тебя, Тристан? – прошептала она. – Как я смогу жить без тебя? – Она взглянула на Эми. – Как нам жить? Как мы сможем жить без него?

Эми смогла только покачать головой. Её горло сдавили рыдания, слёзы так и хлынули из глаз.

* * *

– Эми! – говорила Фйэт, держа её за плечи. – Просыпайся! Это всего лишь сон. Ты в безопасности. Просыпайся!

Открыв глаза, Эми увидела склонившихся над нею обеих женщин, но сознание её никак не отпускало из того места во сне.

– Он умер, – плакала она, – кто-то убил его. – Она закрыла лицо руками и продолжала рыдать.

Зои стояла позади Фэйт, и они обе были полностью одеты, значит, ещё не слишком поздно.

– Там была девушка, – всхлипывала Эми, закрывая лицо руками. – Это его сестра, и я чувствовала её боль. Я чувствовала, что она хочет пойти за ним. Кто способен на такое? Почему с ним произошёл весь этот ужас? Он был хорошим человеком.

– Эми, – убирая её руки от лица, мягко проговорила Фэйт, – взгляни на меня. Это был только сон. Ты теперь в безопасности и находишься здесь. Сон пройдёт.

– Это никогда не пройдёт, – вскинув на неё глаза, ответила Эми. – Ну как вы не понимаете, что всё это реально? Это реальность, и я никогда не смогу изменить её. Знаю, что должна вернуться и помешать убийце, но не могу. Примроуз сказала, что я должна явиться с вами обеими, но вы даже не хотите попытаться!

Они несколько мгновений стояли молча, а затем Зои заговорила:

– Фэйт, если мы не соглашаемся идти с ней к этой ведьме, то мы проводим здесь всю ночь.

Фэйт вздохнула.

– Ладно, так и быть. Эми, мы с Зои пойдём с тобой завтра к той женщине, – заметив, что Эми не прекратила плакать, она повторила это ещё громче. – Ты слышишь меня? Мы идём.

– Но уже слишком поздно, – сказала Эми. – Он уже убит. Убит во сне. Там был мужчина в постели, и он плакал. Он был очень болен. Я не знаю, кто это, но не думаю, что он долго проживёт. – Она взглянула на Фэйт. – Думаю, это был отец Тристана. Нет, это его дядя. Вот кто это был, и он умирал. Он…

– Эми! – закричала Фэйт. – Прекрати это! Я серьёзно говорю. Это был просто сон.

Зои взяла старую книгу с прикроватной тумбочки и открыла её:

– Здесь говорится, что Тристан Хоуторн был заколот насмерть неизвестным в 1797 году.

– Так давно, – сказала Эми, слезы продолжали катиться по её щекам.

– И да, и нет, – ответила Зои. – Надо полагать, если есть возможность вернуться назад во времени, ты могла бы выбрать период до 1797 года и спасти того человека. Ты могла бы предотвратить его смерть.

– Как? Я не знаю, кто мог сделать это, – возразила Эми. – Вам надо было это видеть. Все плакали, даже служанки. Этого человека все любили.

Зои села на кровать прямо перед Эми:

– Ты должна взять себя в руки. Что-то вызывает эти сны. И не важно, что ты думаешь сейчас, но эти сны пройдут. Я знаю, потому что после аварии у меня тоже были ужасные сны.

– Об аварии? – спросила Эми, сморкаясь и вытирая лицо платком, который ей дала Фэйт.

– Нет, о том, что не имело ко мне отношения. Я видела человека, который выстрелил себе в голову. Этот сон возвращался раз за разом. Я просыпалась с криками, пугая медсестёр и заставляя их бежать ко мне. После того как мне прописали очень сильные таблетки, у меня не стало сновидений.

– Но, Зои, – сказала Эми, смаргивая слёзы, – ты не думаешь, что это могло случиться на самом деле? Возможно, увидев это, ты повела машину быстро или что-то такое ещё, и ты попала в аварию. Может…

– У меня уже есть психиатр, с которым я не хочу иметь никаких дел, так что не начинай, – заявила Зои. И пусть её слова прозвучали резко, но она обхватила руками мокрые от слёз ладони Эми: – Завтра рано утром мы все трое пойдём к этой женщине, с которой ты познакомилась, и посмотрим, сможет ли её сестра помочь тебе. Может быть, она загипнотизирует тебя настолько глубоко, что ты сможешь избавиться от этих снов. Мы с Фэйт уже устали видеть тебя каждое утро с новыми синяками на лице.

Эми посмотрела на Зои и изобразила нечто вроде улыбки:

– Ты очень хороший человек, правда же? И без всего это макияжа ты прелестна.

Зои встала:

– А теперь спи и не смей видеть сны, ты слышишь меня?

– Ты пойдешь со мной? – спросила Эми.

– Я же сказала, что да, – ответила Зои.

– Нет, я имею в виду назад, в прошлое.

Зои рассмеялась, но Фэйт посмотрела на Эми в удивлении.

– Ты не можешь на самом деле верить, что эта женщина может действительно… – начала Фэйт, но Зои остановила её.

– Да, мы пойдём с тобой, – сказала Зои. – Не так ли, Фйэт?

– О, да. Почему бы и нет? Лучше восемнадцатый век, чем возвращение в Нью-Йорк, где я провожу время, убеждая Дженни, что я не суицидальна.

– Ты обещаешь? – спросила Эми.

– Чтоб я сдохла, – Зои сделала театральный жест.

Эми посмотрела на Фэйт.

– Я обещаю, – сказала Фэйт. – Если ты вернёшься в прошлое, мы с Зои пойдём с тобой.

– Хорошо, – успокоилась Эми, ложась в кровать. – Я чувствую себя лучше. Мы втроём вернёмся и спасём его. Мы узнаем, кто ненавидит его, и остановим. Думаю, что возьму тот нож и проткну им сердце убийцы.

Зои встала, выключила ночник и вместе с Фэйт вышла из комнаты.

Как только она закрыла дверь, Фэйт накинулась на неё:

– Какого чёрта ты сделала? Я не хочу идти к двум медиумам, чтобы они рассказывали мне о моей судьбе.

– Я тоже, – ответила Зои, направляясь в гостиную. – Я испытываю настоящий ужас от того, что она расскажет мне, что случилось в моей жизни.

Фэйт взглянула на неё:

– Ты и вправду видела, как застрелился человек?

– Не знаю, но во сне очень часто. Думаю, что видела это так же, как Эми видела в восемнадцатом веке человека, убитого в своей постели.

– Ты рассказывала Дженни о снах? Не о тех, которые ты придумывала, а о настоящих.

– Ни слова, – ответила Зои.

– Понятно.

– Не уподобляйся Дженни. И что означает «понятно»?

Фэйт улыбнулась:

– Думаю, у нас с тобой есть что-то общее. Я никогда не рассказывала ей о своих снах.

Зои улыбнулась в ответ.

– Я начинаю понимать, почему Дженни собрала нас здесь вместе. Полагаю, она понимает, что у меня есть парочка секретов, которые я не раскрыла ей, так же как и у тебя.

– Больше, чем парочка, – улыбка Фэйт стала ещё шире.

– Разве не странно, что плохие сны снятся именно Эми, которая живет прекрасной жизнью?

– До сегодняшней ночи я полагала, что это хорошие сны.

– Я тоже, – сказала Зои, взяв с кушетки свой альбом.

– Ты ведь не думаешь, что в том, во что верит Эми, есть хоть крупица правды? – спросила Фэйт.

– Ты имеешь в виду возвращение в прошлое? – улыбнулась Зои. – Нисколько. Бесспорно.

– Так же думаю и я, – произнесла Фэйт, оглядывая комнату. Здесь было чисто, и всё лежало на своих местах. Она выключила свет, когда вместе с Зои отправилась в свою спальню.



На следующее утро бодрое настроение было только у Эми. Кошмары её больше не беспокоили, она прекрасно выспалась ночью и теперь чувствовала себя великолепно. Она даже заплела несколько косичек, закрепляя их узкой тесьмой, которую ей раскрасил старший сын.

– Я думаю, мы должны отправляться прямо с утра, – сказала Эми, переворачивая блинчики.

Зои ещё ниже склонилась над своим альбомом, а Фэйт уставилась к себе в тарелку.

– Ну же, – Эми поставила гору блинчиков на стол, – будет весело.

– Я так не думаю, – сказала Фэйт.

Эми села рядом с ней.

– Чего вы так боитесь? Застрять в восемнадцатом веке? Я же говорила вам, что Примроуз сказала, это только на три недели.

Зои посмотрела на неё:

– Думаю, что могу также говорить и за Фэйт, когда заявляю: нет, мы не боимся застрять в восемнадцатом веке, – её слова источали сарказм.

Эми проигнорировала её тон.

– Тогда почему вы такие угрюмые?

– Мы боимся того, что нам расскажут, – сказала Фэйт громко. – У тебя было прекрасное прошлое и будет великолепное будущее, но не у меня. Если эта женщина медиум, она может увидеть такое, чего я не хочу видеть. Она может рассказать мне то, что я не желаю знать.

– Примроуз сказала, что её сестра не медиум. Она… – Эми замолчала. Они не верили ей, и Эми не была уверена, что и сама-то верит. – Может, она увидит что-нибудь хорошее.

Фэйт просто фыркнула.

– Стакан наполовину пуст, – сказала Эми тихо. – Как насчёт тебя, Зои? Ты боишься того же?

– Что-то в этом роде, – ответила та. – Я знаю, что совершила что-то действительно плохое в прошлом и не хочу знать об этом.

– Итак, ты собираешься провести остаток жизни, прячась и переезжая из дома в дом, не заводя никаких знакомств? – спросила Эми.

– По мне так это звучит здорово, – сказала Зои весело.

– Если бы я умела рисовать, то поступала бы так же, – сказала Фэйт. – Бегство. Убежать так далеко от моей свекрови, как только возможно. Я говорила вам, что когда я дома, она звонит мне трижды в день?

– Даже после того, как ты отправила её на больничную койку? – спросила Зои и тут же прикусила язык, поняв, что выдала себя.

– Не знаю, как тебе стало известно об этом. Но да, даже после того, как я избила её, она мне звонит. Я столько раз меняла номер телефона, что уже потеряла счёт. Но она подкупила служащих телефонных компаний и держателей вебсайтов, чтобы искать меня. Где бы я ни была, она находит меня. Она даже наняла трёх частных детективов.

– Что она говорит, когда звонит? – тихо спросила Эми.

– Она плачет и хочет поболтать со мной об Эдди. Он был её жизнью. У неё нет друзей, нет родственников, которых бы она любила. У неё был только Эдди. И я.

– Вот оно что, – сказала Эми, вставая. – Чем больше я вас слушаю, тем больше расстраиваюсь. И подумать только, я считала, что у меня были сложности, потому что я хотела оставаться в своём безопасном маленьком мире. Пойдёмте. У вас есть пятнадцать минут, затем мы выходим.

– Иногда мне кажется, что ты действительно веришь, что собираешься… Я даже не могу произнести этого вслух, – сказала Зои.

Эми наклонилась к ней:

– Я не знаю, что будет, но собираюсь попробовать. Я не намерена сидеть тут и жаловаться на жизнь.

– Но ведь твоя жизнь замечательная.

– Да, это правда. Но не думаю, что у моего мужа жизнь такая же замечательная. И если есть способ изменить это, я собираюсь это сделать.

Её слова заставили Фэйт и Зои взглянуть на неё в изумлении.

– Всё это ради твоего красавчика мужа? – спросила Зои.

– Да. В конце концов, думаю, что так может быть. Я не знаю точно, что произойдёт, но мне хочется, чтобы моё дитя появилось на свет.

Фэйт и Зои могли только уставиться на неё в изумлении.

– Собирайтесь, – сказала Эми. – Я расскажу вам подробности по дороге.




– Вы уверены в этом? – спросила женщина, которую звали мадам Зоя. Она была такой же полной как её сестра, но не столь приятной. Она была настолько суровой и сдержанной, насколько её сестра милой.

– Да, – твёрдо сказала Эми, в то время как другие ничего не ответили.

Они были в прелестной солнечной комнате в викторианском доме. Когда Эми повела их по улице Вечности, Фэйт сказала, что этой улицы не было вчера:

– Я как раз здесь была. Я шла от того магазина вон туда, – она указала на противоположную часть улицы, – и на всём этом пространстве ничего не было.

– Этот город волшебный, – сказала Эми.

– Или же нуждается в хорошем градостроителе, – Зои оглядывала лес вокруг.

Когда они поднялись на веранду и позвонили в дверь, Эми сказала:

– Надеюсь, что дверь откроет сестра Примроуз. Думаю, это будет сигнал, что она поможет нам.

Фэйт и Зои стояли позади неё, впадая то в нервозность, то в веселье.

Дверь открыла низкая крепкая женщина, чей нахмуренный вид заставил Фэйт и Зои отступить на несколько шагов назад. Но Эми широко улыбнулась и вошла внутрь.

– Я получила вашу визитку, а они пришли со мной, – сказала она с лучезарной улыбкой, тайно передав стодолларовую купюру в руки женщины. Она не рассказала им о деньгах из опасения, что они посчитают это доказательством того, что женщина была обыкновенной мошенницей.

Та посмотрела на посетительниц позади Эми:

– Они в действительности не хотят этого. Они даже не получили мои карточки.

– Я знаю, – ответила Эми. – Но они обещали и должны выполнить свои обязательства.

Женщина оглядела Эми с головы до ног:

– Вы обычно добиваетесь своего, не так ли?

– Думаю, это может быть частью моей проблемы, – не стала возражать Эми.

Тень улыбки мелькнула на её лице, затем она развернулась и повела их в комнату с окнами вдоль всей стены. Она села за большой стол и смотрела, как они рассаживаются.

– Вы знаете правила?

– Думаю, что да, – ответила Эми. – но будет лучше объяснить им снова.

– Вы можете вернуться в прошлое на три недели и выбрать: помнить прошлое или нет.

– Помнить? – переспросила Зои недоумённо.

Женщина вонзилась в Зои острым холодным взглядом, который, казалось, прошил её насквозь:

– Вы ведь попали в серьёзную автокатастрофу?

Зои только кивнула головой и мысленно молила женщину не рассказывать ничего больше.

Она не стала этого делать.

– Если вы вернётесь в прошлое и предотвратите аварию, вы можете выбирать: запоминать то, что случилось или нет. Ваш выбор, – она оглядела всех троих. – Должна предупредить вас, что если вы измените прошлое, изменится и будущее. Это бесспорно. Если вы выберите другого… – запнувшись, она посмотрела на Фэйт, – …если вы выберите другого мужчину, скажем, эдак, году в 1992, по возвращении у вас будет совсем другая жизнь.

– Следовательно, мы изменяем не только три недели, – сказала Фэйт, встречаясь глазами с женщиной.

– Нет. Изменится вся ваша жизнь. В течение своих трёх недель в прошлом вы примете решение, но мне не подвластно то, что случиться с вами в вашей новой жизни.

– Мне бы хотелось сделать что-то, что не приведёт меня к принудительному лечению, – сказала Фэйт.

Зои посмотрела на Фэйт взглядом, который говорил о предательстве, потому что Фэйт начинает верить в весь этот абсурд:

– Если нас не отправят на лечение, мы не встретимся в летнем домике Дженни.

– Это не изменится, – успокоила мадам Зоя. – Вы вернётесь сюда. У вас может появиться другая жизнь, но вы все соберётесь в этой комнате.

Пронизывающий взгляд заставил сесть Зои на место, и она почти что сказала:

– Да, мэм.

Мадам Зоя посмотрела на каждую из них.

– Я ясно выразилась?

Все трое кивнули головой.

– Сестра рассказала вам, чего я хочу? – спросила Эми. – Я не хочу возвращаться в собственное прошлое. Я хочу вернуться в более ранний период. Ваша сестра не слышала, что такое когда-либо случалось.

– Моя сестра не знает всего того, что знаю я, – небрежно заметила женщина. – И теперь, если вы соедините руки...

– У меня есть вопрос, – сказала Фэйт.

– Какой?

– Это шанс Эми вернуться назад и изменить прошлое или же нас тоже касается?

– Её шанс, – ответила женщина. – Теперь соедините руки, или лучше сделать это с закрытыми глазами.

– Думаю, что хочу держать глаза открытыми, – сказала Зои, и было очевидно, что она хотела знать, что собирается делать эта женщина. На лице Зои играла улыбка, говорившая, что знает, что это всего лишь шутка и ничего не произойдёт.

– Делайте как вам удобно, – сказала женщина.

Они потянулись друг к другу через свои кресла и взялись за руки. Фэйт и Эми закрыли глаза. Вспыхнул яркий свет, и через мгновение у женщин перехватило дыхание.

В следующий момент они оказались в темноте.

– Что происходит? – спросила Зои, моргая. Даже если бы здесь не было так темно, она не смогла бы ничего увидеть из-за того, что перед этим яркий свет почти ослепил её.

– Шшш, – зашикала Эми. – Послушайте. Кажется, я слышу блеянье овцы.

– У меня ноги мокрые, – проворчала Фэйт.

– Думаю, что знаю, где мы находимся, – прошептала Эми. –Более того, я знаю многое, о чём и не подозревала десять минут назад.

Темнота потихоньку начала отступать, и они увидели, что сидят на соломе в конюшне. На них смотрел мужчина, одетый в грязный белый жакет, доходивший ему чуть ниже талии, и смущающие обтягивающие штаны с заплатками на коленях из чего-то вроде крокодиловой кожи. Его обветренное лицо почти закрывала мягкая кожаная шляпа. В руках он держал старинные вилы.

– Что это вы делаете, мисс Эми? – спросил мужчина. – И кто ваши подруги?

Эми ухмыльнулась:

– Это Фэйт, а это Зои. Они приехали из Америки, чтобы помочь мне.

– Ах, ещё одни друзья, – он засмеялся каким-то утробным смехом. – Я принёс вам три бушеля фасоли. Надеюсь, этого достаточно?

– Может быть, – ответила Эми, вставая и направляясь вместе с мужчиной в дальнюю сторону конюшни.

Фэйт и Зои не шелохнулись. Они сидели на сене, уставившись друг на друга, одетые в длинные хлопчатобумажные платья с высокой талией и низким вырезом спереди.

Фэйт с её роскошной грудью, казалось, почти вываливалась из платья через лиф. Она прикоснулась к своим волосам и обнаружила, что те снова стянуты в пучок. Фэйт не смогла сдержать вздоха разочарования. Ей нравилось носить волосы распущенными, как во времена своей молодости.

– Если тебе интересно, волосы у тебя всё ещё красные, – сказала Зои, вставая, затем попыталась сделать вдох. – Кажется, под платьем имеется корсет.

Фэйт, прищурившись, уставилась на Зои:

– Ты прелестна, – на Зоином лице отсутствовала косметика, и кожа сияла здоровым румянцем юности.

– Да, ну… – Зои залилась румянцем. Она приподняла подол платья, чтобы увидеть свои кожаные туфельки. – Как ты думаешь, где наша одежда?

Фэйт пожала плечами, поднимаясь на ноги:

– Не знаю, но на Эми всё ещё её ленточка.

Зои посмотрела на Эми, которая болтала с мужчиной, словно знала его всю жизнь. Её волосы были заплетены в небольшую косичку с ленточкой, которую она завязала утром.

Эми вернулась к ним, мужчина шёл за ней. Он оглядел их с головы до ног.

– Ему это не понравится, – сказала он, оглядев женщин. – Вы знаете, что он сказала по поводу прошлого раза.

– Да, Джонатан, – сказала Эми устало. – Я прекрасно знаю, что он скажет, но эти женщины другие, – когда мужчина хотел что-то сказать, она опередила его: – Не беспокойся, я приготовлю что-нибудь восхитительное на ужин, и он переживёт это. А теперь иди и посмотри, не нужна ли Элен помощь на кухне. И насобирай в саду немного полыни.

Она выждала, пока он покинет конюшню, а затем повернулась к ним.

– Послушайте, я знаю, что у вас ко мне тысячи вопросов, но я не знаю ответов. По крайней мере, пока не знаю. Не могу объяснить каким образом, но мне знакомо это место. И те сны были реальностью. Сейчас 1797 год, и он купил меня в таверне у человека, который назвался моим отцом. С того времени я … – Эми повела вокруг рукой. – Я более или менее управляю этим местом. – Она посмотрела на дверь конюшни. – Я им нужна. Без моего надзора на кухне, они могут… Я не знаю, что они сделают. Вы не могли бы осмотреться пока, а попозже я встречусь с вами?

Зои и Фэйт на мгновение уставились на неё.

– Конечно, – сказала Фэйт. – С нами всё будет в порядке. Не так ли Зои?

Зои посмотрела на Фэйт:

– Оглянись вокруг! Взгляни на нас! Я сплю или мертва? Или же я попала в роман Джейн Остин?

– Не спрашивай меня, – выдавила Фэйт. – Это сон Эми, а не мой, – она перешагнула через лошадиный навоз и вышла из конюшни. Зои следовала за ней по пятам.
___________________________________
[1] Возможно, у особо любознательных возникнет вопрос по поводу существования набивных тканей в средневековье. Но не сомневайтесь, это искусство довольно древнее, и если в Западной Европе оно известно примерно с 14 века (до того времени набивные ткани доставлялись сюда с Востока), то на Руси сиё искусство было широко распространено уже в 10 веке. Более того, ткани эти были настолько хороши, что в Европе их именовали просто «русскими», хотя, разумеется, у наших предков были свои названия. Так, в московском царстве особенно ценилось искусство московских мастеров и, например, в Расходной книге денежной казны 1613-1614 г.г. упоминается «Выбойка московская».

...