Провинциальная Англия

-А Вы, мисс Ивонн, согласны взять в мужья лорда Дарлингтона, любить и почитать его в здравии и болезни, в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас?
_________________

- Мисс Найтли, спешу оказать Вам свое почтение, - доктор поцеловал руку девушки и улыбнулся. - Как поживаете?

От слов преподобного и ответа Дерека глаза Ивонн сделались чуть влажными.
Она была безумно счастлива.

- Да, - выдохнула девушка, переполненным от эмоций голосом. Затем, чуть собравшись, добавила. - Я согласна.
_________________

-Благодарю, - Коралинда присела в реверансе, - просто я чувствую себя скованно...
_________________

Я не знала куда запропостился Оливер. Осматривая зал я старалась ничего не пропустить.

Так, шампанское разлито и установлено



Закуски в ассортименте слуги вынесли.



Хоть бы ничего не пропустить.

"Боже мой, как все красиво", - пронеслось в голове у Коралинды, но она стеснялась подойти ближе...
_________________

Приседая в реверансе и выходя на танец

"МЕНУЭТ
- Как странно видеть Вас рядом!
Думал Вас в мире вовсе нет,
Все думал, с кем же я стану
Танцевать танец менуэт.

- Милый принц, ну-ка
Дайте мне руку:
Чересчур скользкий здесь паркет.

- Целыми днями
Будем мы с Вами
Танцевать учтивый менуэт."
-Адам! - напевая песенку улыбалась леди Алиша.
_________________

Викарий улыбнулся и продолжил читать молитвы, испрашивая благословение Божие на эту пару, он был рад за Дерека, которого знал с детства и всегда хотел видеть счастливым. А сейчас лорд Дарлингтон был счастлив, это было видно невооруженным глазом
И вот уже прочтены Апостол и Евангелие

Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены,…
Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, …Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь, потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика;… Так каждый из вас да любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа.

Молодые обменялись кольцами и произнесли свои клятвы.
- Объявляю вас мужем и женой, - закончил, улыбаясь викарий, - милорд, можете поцеловать жену, - и добавил тихо - только без фанатизма.
_________________

- Как ты официально, - я крепче прижимаю тебя к себя, - ты создана для моих объятий, и это замечательно.
Я готов тебя держать долго, и не намерен отпускать никуда. Каким же я был глупцом, когда начал тебя шантажировать, на самом деле нужно было относится по другому. Мне очень жаль...

- Кэтрин, я готов танцевать с тобой всю жизнь, и первый, и последний танец, - притягиваю тебя к себя, провел языком вдоль нижней губы и из горла вырвался рычащий звук, когда ты уступила. Губы завладели твоими губами в неутолимом голоде, и в этот момент наши языки сплелись, прикасаясь друг другу. Желание овладеть тобой росло ежесекундно. Но голоса не далеко от нас, отрезвели меня, остарнился, глядя на тебя затуманенным взглядом, - что же ты делаешь со мной!
Взяв тебя за руку веду к дому. Подальше от греха...
_________________

- Отчего же? Не стоит. Давайте отдохнем от наших трудовых будней и пройдем к столам?

Мэнует

_________________

Мы вернулись в особняк, к остальным гостям и направились к танцующим. Вокруг счастливые люди, которые веселятся и я тоже намерена это делать.

Я встала напротив мистера Хортона, как требовали правила танца. Заиграла музыка.
- Я счастлива быть здесь с вами сегодня...я Золушка, фея и королева. Кем же будете вы?
_________________

Кто-то рассаживался за столы, а первые пары уже танцевали. Чарити села на диванчик и наблюдала за танцующими.

_________________

-У Вас все в порядке, доктор Рамси? Мне кажется, Вам грустно, но Вы молоды и хороши собой, Вам не зачем хандрить!
_________________

Оглянувшись, Микаэла поняла, что пока бродила по лесу, практически дошла до места стоянки табора.
В таборе было шумно и суетливо, как бывает перед отъездом. Все растаскивали свои вещи по кибиткам, поили лошадей перед дорогой.
Табор снимался с места.
Сердце Микаэлы дрогнуло. Они уедут. Она останется.
Чувство сожаления охватило девушку. Но желания присоединиться к табору не возникло. Ей хотелось только одного - поскорее увидеть Натана. Увидеть его глаза, сказать ему как она ошиблась...
Но раз табор снимается, нужно сказать обо всем доде.

Девушка направилась к костру, ловя на себе косые взгляды. Взгляд Баро, которым он наградил девушку, был холоден как лед.
- Что это? - он указал на Микаэлу. Девушка опустила глаза и поняла, чем вызван вопрос отца и косые взгляды цыган.Она совсем забыла, что на ней какое-то модное платье гаджо. Платье какой-то родственницы друга Натана, которое та забыла в поместье. Микаэла вспомнила, почему ей пришлось его одеть и щеки ее залил румянец.
- Где и с кем ты провела прошлую ночь? - голос Баро был таким же ледяным, как и его взгляд... Микаэла нервно потерла руки, будто от холода.
- Доде, - позвала она, - я встретила мужчину, которого полюбила и хочу быть с ним. Я хочу уйти из табора.
Казалось время остановилось.
- Гаджо? - холодный, почти равнодушный вопрос.
- Гаджо, доде. Он...- закончить Микаэла не успела. Голова дернулась от оплеухи.
- Забудь. Забудь его. - лед в голосе Баро начал трескаться, грозя обернуться неистовой яростью. Микаэла в страхе попятилась назад.
- Нет, - девушка покачала головой. Еще один удар, от которого все поплыло перед глазами.
- Ты с ним спала? - Страх сдавил горло девушки. Но Баро и не требовалось слышать ответ. Он и так видел его на лице своей дочери. - Малалып! Как ты посмела? Еще один удар по лицу, из рассеченной отцовским перстнем губы девушки побежала кровь. - Никуда ты не пойдешь! Под суд тебя отдам.
Сердце Микаэлы замерло. Цыганский суд. Самое страшное, что может случится с цыганом. Суд. Жестокий и беспощадный. Где нет прощения тому, кто нарушает цыганские законы. А она нарушила два: лишилась девственности и связалась с гаджо. По цыганским законам за такое ее могут приговорить к пожизненному исполнению обязанностей малалып.
- А гаджо твоего убью - продолжил Баро.
- Нонэ, доде. Нонэ. Я тебя умоляю... - заплакала Микаэла и бросилась в ноги отцу. Сердце билось в неистовом ритме. Вот она. Беда. Та беда, что пророчила старая ведьма.- Лучше отдай меня под суд. Его не трогай! Я тебя умоляю!
Долго молча смотрел Баро на свою дочь. Наконец сказал:
- Уходи! Уходи прочь отсюда. Не дочь ты мне больше. А если надумаешь вернуться - назад не приму. Прокляну. - Баро пнул, лежавшую перед ним девушку, как собаку, что попалась на дороге, и, переступив через нее, не оглядываясь пошел к своей кибитке.
Оторопевшие цыгане молча в ужасе смотрели на Микаэлу. Девушка медленно поднялась с земли. Никто не заговорил с ней, не подал руки, чтобы помочь. Больше она не была одной из них. Она была чужой. Сердце ее охватила печаль.
Медленно девушка побрела прочь. Голова болела ужасно. Раненая губа саднила. Из глаз капали слезы, тонкими дорожками сбегая по лицу.
_________________