Я к Вам пишу... (Исторический роман в письмах и дневниках)

В день восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года ротмистр Захар Чернышев отмечал свой 28-й день рождения, находясь в четырехмесячном отпуске в Орловской губернии, в имении родителей Тагино.

Захар Григорьевич был красив, характер имел мягкий, доброжелательный. Старший и единственный брат, он считался в семье признанным кумиром шести сестер – графинь Чернышевых, известных незаурядностью характеров. Их объединяла крепкая любовь. Сестры востор-женно относились к брату, считая его героем. Захар Григорьевич получил хорошее домашнее образование, как это было принято в то время в богатых дворянских «гнездах». «Я сначала воспитывался у моих родителей, – отмечал сам Чернышев, – ни в каких предметах не старался усовершенствоваться, однако по склонности моей более занимался наукою иностранных языков».

Действительно, французский, немецкий, английский, итальянский он знал в совершенстве. Известно, что английскому языку Чернышев учил своих товарищей-декабристов в дни их пребывания в Читинском остроге, на итальянском читал в подлиннике «Божественную комедию» Данте.

Швейцарец Жуайе, гувернер и воспитатель юного Захара, имел на него значительное нравственное влияние. Он оставался при Чернышеве даже тогда, когда тот уже находился на военной службе.

В шестнадцать лет Чернышева определили в Московское учебное заведение для колонновожатых. В службу вступил в свиту императора по квартирмейстерской части (так именовался тогда генеральный штаб). Чернышев последовательно, как тогда говорили, происходил чинами: юнкер в 1817 году – в 20 лет, корнет, поручик, штабс-ротмистр и с декабря 1824 года – ротмистр Кавалергардского полка. Весной следующего года был принят в тайное общество. Арестован в родительском имении Тагино и доставлен в Петербург на гауптвахту Петропавловской крепости. Ясно, что, будь Чернышев в день восстания на Сенатской площади, он сумел бы проявить свою решительность и смелость. По этому поводу декабрист Михаил Пущин сказал: «Привезли под вечер к нам же графа Захара Чернышева. Чернышев во всеуслышание начал критиковать действия заговорщиков 14-го числа и сказал, что, по мнению его, нужно было увериться в артиллерии и поставить ее против Зимнего дворца, дать несколько залпов ядрами, гранатами или картечью, чем попало, и тогда, он уверен, дело бы приняло совершенно иной образ, и тогда мы тут бы не сидели».

Старшая сестра София обращается к императору с просьбой о свидании с Захаром и получает разрешение: «…Государь Император дозволяет Графине Софии Чернышевой видеть два раза в неделю содержащегося в Петропавловской крепости брата ее Захара Чернышева».

Чернышев вел себя на следствии независимо и гордо. В результате был осужден по седьмому разряду к лишению чинов, дворянского и графского достоинства, приговорен в каторжную работу на один год, а потом на поселение.

Перед отправкой Захара Чернышева в Сибирь с ним простились мать Елизавета Петровна и отец Григорий Иванович. О разрешении следовать за братом в Сибирь просила сестра Наталья, но ей было отказано.

Один год – с весны 1827 года – З. Чернышев провел вместе с другими декабристами в Читинской тюрьме. Неподалеку селились жены узников, и среди них Александрина Григорьевна – жена Никиты Муравьева и сестра Захара.

В апреле 1828 года З. Чернышева перевели на поселение в город Якутск. Там его ожидала встреча с декабристом писателем А.А. Бестужевым (литературный псевдоним Марлинский). Поселились они в одном доме. Бестужев уведомлял своих братьев Михаила и Николая, по-прежнему томящихся в Чите: «Прибытие Чернышева, который жил с вами, познакомило меня с вашим бытом, и не на радость… Захар приехал желт и худ, теперь понемногу поправляется… Я рад очень, что есть с кем разделить часы грусти и минуты приятные».

В 1829 году благодаря ходатайству отца Захара Григорьевича перевели на Кавказ рядовым в Нижегородский драгунский полк. Летом в лагере под Арзрумом Чернышев встретился с Пушкиным (они, кстати, были четвероюродными братьями). В разговоре Александр Сергеевич вспомнил свое прощание с сестрой Захара Александриной перед отъездом ее к мужу в Сибирь. Тогда, в декабре 1826 года, он передал с ней свое знаменитое стихотворное послание друзьям-декабристам: «Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье…».

Все последующие годы Чернышев «провел в походах и делах против неприятеля». В рапорте командующего 41-м егерским полком генерал-майора Степанова о представлении Чернышева к производству в унтер-офицеры отмечалось: «Рядовой Захар Чернышев ранен пулею выше левой подвздошной кости на вылете, с повреждением края оной кости и ягодичных мышц, 1830 года октября 15-го дня при атаке лезгинами селения Закаталы и во все время нахождения его в полку ведет себя отлично; свободное же время от службы проводит в благовидных занятиях. Рану излечал по 14 ноября в Новозакатальском госпитале, а с того числа по 20 декабря – в Тифлисском военном госпитале».

Весной 1832 года младшая сестра Вера Григорьевна, в замужестве Пален, намеревалась прибыть в Грузию для свидания с братом, но получила отказ. Военный министр сообщал командующему Кавказским корпусом барону Розену: «Государь Император, находя неудобным допускать свидания родственников с преступниками сего рода, Высочайше повелеть мне соизволил просить Ваше Превосходительство… дабы в случае прибытия Графини Пален в Тифлис свидание ее с братом не имело места».

В марте 1833 года З. Чернышев был произведен в прапорщики с назначением в 7-й кавказский линейный батальон. К 1834-му дослужился до чина армейского подпоручика и летом получил возможность выехать к родным в двухмесячный отпуск. В том же году Захар Григорьевич женился на Екатерине Алексеевне Тепловой, а после свадьбы, в конце августа, уехал с молодой супругой к месту служения в Моздок. В 1835 году в рапорте от 21 сентября Кавказский военный полицмейстер Казасси свидетельствовал, что «подпоручик Чернышев жил летом с женою и тещей в Кисловодске и вел себя скромно и осторожно».

Два года спустя Чернышев вышел в отставку «по расстроенному здоровью, тем же чином». В 1841 году поступил на службу в Орловское дворянское депутатское собрание, а в 1846-м перевелся в канцелярию московского гражданского губернатора. Отличаясь редкой скромностью, Захар Григорьевич пользовался симпатией окружающих. В дневнике современника сохранилась запись: «Граф Чернышев из декабристов, и, как все они, старик с молодой душой и горячим сердцем».

По манифесту об амнистии 1856 года З. Чернышеву были возвращены дворянство и графский титул. Последние годы жизни он провел с женой в Италии, преимущественно в Риме, куда они уехали для поправления здоровья Екатерины Алексеевны. Там он и умер в мае 1862 года. Супруга пережила Захара Григорьевича на несколько лет и была похоронена рядом с ним на римском кладбище.