Линда Ховард "Сердцеед"

Девочки, спасибо за перевод!
Очень рада продолжению!
_________________

 » Глава 8 часть 1

Перевод Джули, бета Джули.


Мишель мерила шагами спальню, словно возбужденная кошка, ее шелковистые волосы, были растрепаны.
- Мне не хочется идти, - вырвалось у нее. – Почему ты сначала не спросил меня, прежде чем обещать Адди, что мы придем вместе?
- Потому что ты бы придумывала одно оправдание за другим, отказываясь идти, точно так же, как делаешь это сейчас. Джон наблюдал за ее возбужденным хождением по комнате, блеском глаз. Это было нехарактерно для обычно плавной неторопливой грации Мишель. Прошел почти месяц с тех пор, как Мишель переехала к нему на ранчо, и за это время она не покидала границ его собственности, разве что навестить собственный дом. Джон дал ей ключи от «Мерседеса», но Мишель ни разу не воспользовалась ими. Она не делала покупки, хотя он удостоверился, что у нее были деньги. Каждую неделю он получал приглашение на субботнее барбекю, но Мишель всегда находила предлог для отказа. Поначалу Джон размышлял, не было ли ее поведение продиктовано стыдом, оттого, что сейчас она принадлежала мужчине не отвечающим ее материальным запросам и низким положением в обществе, но вскоре отбросил эти мысли. Сейчас он знал Мишель гораздо лучше. Ночью она прижималась к нему слишком нетерпеливо, с жадностью, и вряд ли для нее имело значение то, что они из разных слоев общества. Джон понял, что во многом неправильно судил о Мишель. Она никогда не презирала и не отвергала физический труд. Просто всю свою жизнь она была ограждена от этого. Она хотела работать. Черт побери, она настаивала на этом! Ему приходилось постоянно быть начеку, чтобы удержать ее от попыток сделать что-то по хозяйству. Да, он стал еще хуже чем отец Мишель, он готов был на все что угодно, лишь бы сделать ее счастливой. Возможно, она стеснялась местного общества, потому что жила сейчас у Джона. Здесь провинция, где нравы и этика остаются довольно строгими. Их договоренность вряд ли удивила и шокировала кого-нибудь в Майами, или любом другом большом городе, но они не были в большом городе. Джон был слишком самоуверен и высокомерен, чтобы волноваться о сплетнях, он думал о Мишель как о своей женщине, и был собственником на срок их договоренности. Мишель принадлежала ему. И каждый раз когда она лежала под ним, в его постели, в его объятиях, когда он погружался в ее шелковистое тепло, он доказывал ей это. Неважно, по какой причине Мишель скрывалась на ранчо, пора прекратить это. Если она пытается таким образом скрыть их отношения, он положит этому конец. Она должна привыкнуть к мысли, что теперь принадлежит ему. Джон чувствовал, что она все еще скрывает какую-то часть себя от него, тщательно сохраняя определенное расстояние между ними, и это приводило его в ярость. Это не было на физиологическом уровне. Конечно, нет. Мишель была жидким огнем в его руках. Расстояние было психологическим: временами она выглядела тихой и задумчивой, и на все вопросы о том, что с ней такое, отвечала что-то невразумительное. Джон собирался покончить с этим независимо от причины, покончить со всем, что отделяло Мишель от него, он хотел ее целиком. И душу, и тело. Он хотел слышать ее смех, заставлять ее выходить из себя, как раньше, слышать надменность и раздражительность в ее голосе. Все это были частички характера Мишель, но сейчас она спрятала их от него. Черт побери, она ходила на цыпочках вокруг него, потому что думала, что должна ему?
Мишель, наконец, перестала мерить шагами комнату и уселась на кровать, с вызовом посмотрев на Джона и упрямо сжимая губы.
- Я не хочу идти.
- Я думал, тебе нравится Адди, - пожал плечами Джон.
- Нравится.
- Тогда почему ты не хочешь идти на ее вечеринку? Ты даже не виделась с ней с тех пор как вернулась.
- Да, но у меня недавно умер отец, и я была не в настроении для общения. Тем более на ранчо было столько работы…
- Но не теперь. Сейчас у тебя уже нет этого оправдания.
- Мишель впилась в него взглядом.
- Я считала тебя хвастуном, когда мне было восемнадцать, и с тех пор не произошло ничего, что позволило бы изменить свое мнение!
Джон не смог сдержать усмешку, появившуюся на лице, когда он стягивал джинсы. Сейчас Мишель напоминала норовистую лошадь. Подойдя к постели, он сел рядом с ней и погладил Мишель по спине.
- Расслабься, - примирительно сказал он. – Ты знакома со всеми, кто будет на вечеринке. Там ничего не изменилось, никакого официоза, все по-семейному. Раньше ты любила проводить время с соседями по ранчо. Они не изменились.
Мишель позволила ему уговорить себя. Он решил бы что она сумасшедшая, признайся Мишель, что единственная причина отказов – то, что она не чувствует себя в безопасности за пределами ранчо. Джон захочет знать почему, и что она ответит? Что было два телефонных звонка, и звонивший молчал в трубку? Такие вещи случаются время от времени со всеми, когда кто-то набирает неправильный номер. Но Мишель не могла избавиться от чувства, что за границей владений Рафферти ее ждет что-то ужасное. Она вздохнула, уткнувшись лицом в его шею. Она слишком остро реагировала на все, ведь она чувствовала себя в безопасности раньше, пока жила на своем ранчо и была совершенно одна.
Просто это было еще одним небольшим эмоциональным наследством от ее брака.
Мишель сдалась.
- Хорошо, я пойду. Во сколько начало?
- Около двух.
Джон медленно поцеловал ее, почувствовав, что Мишель по-прежнему мысленно далека от него. Это его расстроило. Джон не мог понять, что скрывает Мишель, но точно знал, что-то беспокоит ее.
Мишель выскользнула из его объятий и укоризненно покачала головой.
- Ты оставил мне время только на подготовку, не так ли?
- Мы можем принять вместе душ, - предложил Джон, снимая носки – последний предмет одежды, оставшийся на нем. Джон потянулся, и мускулы его сильного тела напряглись, Мишель не могла отвести от него восхищенного взгляда.
- Я не прочь опоздать, если ты согласишься.
Мишель сглотнула.
- Спасибо, но иди первый.
Ей не по душе была эта вечеринка. Даже если отбросить беспокоившие ее телефонные звонки, Мишель мучили и другие вещи. Она не знала, что будет с ее ранчо и сколько оно продержится на плаву, и конечно, вдобавок нервничала от неопределенности своего положения в доме Джона. С другой стороны, вряд ли с ней может произойти что-то плохое на вечеринке. Мишель всегда нравилась Адди Лейфилд и ее муж Стив. У них была приятная компания, в которую входили люди разных возрастов, от Фрэнка и Уит Кэмпбел, поколения семидесятых, до их детей, внуков и других родственников. Все дружно болтали, готовили барбекю, пили пиво, дети и взрослые купались, и так продолжалось приблизительно до десяти вечера.
Джон ждал, пока она принимала душ и одевалась. Мишель убрала влажные волосы назад, скрутив их в узел, так было удобно и не жарко, и нанесла минимум косметики. Из одежды она выбрала белую футболку из хлопка большого размера, поэтому ей пришлось связать ее края в узел на бедрах, и просторные брюки из хлопка. Сандалии с двумя ремешками завершили ее туалет. На ком-то еще тот же самый ансамбль, возможно, выглядел бы скромно, но на Мишель это смотрелось шикарным. Джон подумал, что она могла бы одеть даже холщовый мешок, и он бы тоже выглядел как дизайнерская одежда.
- Не забудь купальник, - сказал Джон, вспомнив, что Мишель много времени проводила в бассейне. Она любила воду.
Мишель отвела взгляд, притворившись, что ищет что-то в сумочке.
- Сегодня вечером я не хочу плавать.
- Почему нет?
- Просто нет настроения.
Голос, которым она говорила вдруг стал плоским и невыразительным, этот тон Джон успел возненавидеть. Мишель начинала говорить так всякий раз, когда он пытался узнать, что, черт возьми, делает ее настолько тихой и отдаленной. Он пристально посмотрел на нее, грозно сдвинув брови. Он не помнил Мишель не любившую плавать. Отец Мишель построил бассейн в первый же год их переезда, и она целые дни проводила в нем. После того, как Мишель вышла замуж, бассейн пустовал. Сейчас бассейн на ранчо Кэботов требовал ремонта, прежде чем его снова можно наполнить водой. Но она живет здесь почти месяц, и за это время Джон ни разу не видел ее у бассейна. Он выглянул с балкона, посмотрев на угол бассейна, синего и блестящего под заходящим солнцем. У Джона не было много времени для плавания, но еще восемь лет назад он построил рядом с домом роскошный бассейн, окруженный зеленью. Для нее. Черт побери, все здесь было построено словно специально для нее: большой дом, удобства, бассейн и даже проклятый «Мерседес». Он построил все это для Мишель, не признаваясь до сих пор в этом даже самому себе, потому что не мог позволить себе мечтать...
Почему она не пользовалась бассейном?
Мишель чувствовала как он испытующе смотрит на нее, когда они вышли из спальни, но Джон молчал и она поняла что он решил на время оставить вопросы без ответов. Возможно, он действительно поверил, что ей просто не хочется плавать. Если бы он только знал, насколько ей хотелось поплавать, как она жаждала почувствовать прикосновение прохладной воды к перегретой коже, но не могла заставить себя надеть купальный костюм, даже в уединенной части его дома. Она знала, что маленькие белые шрамы едва видимы теперь, но все еще боялась, что кто-то может заметить их. Она все еще чувствовала их, даже при том, что зеркало говорило об обратном. Скрывать их вошло у нее в привычку, и Мишель уже не могла иначе. Она не одевалась и не раздевалась перед Джоном, и никогда не поворачивалась к нему обнаженной спиной. Даже если он и заметил ее нежелание обнажаться перед ним, скорее всего, посчитал что причиной этому стеснительность. Ночью, в кровати, это не имело значения. Если был свет, он был слабым, а Джона в этот момент занимали совсем другие вещи. Тем не менее, Мишель настаивала на том, чтобы носить длинную ночную рубашку в кровати. Она могла быть обнаженной большую часть ночи, но засыпала и просыпалась она всегда в рубашке. Все в ней сжималось от необходимости объяснять те шрамы.
Барбекю было таким, каким она запомнила его по прошлому – много еды, разговоров и много смеха. Адди когда-то была одной из самых близких подруг Мишель, и осталась той же милой болтушкой, какой запомнила ее Мишель. Адди немного поправилась после рождения двоих детей, но ее лицо по-прежнему было милым и доброжелательным. Стиву, ее мужу, иногда удавалось вставить свои два цента в беседу, но только зажав рот жены ладонью. Адди смеялась всякий раз, когда он прибегал к этой тактике.
- Это наша старая шутка, - объяснила она Mишель, когда они готовили для детей tacos. - Когда мы познакомились, Стив использовал мою разговорчивость как предлог, чтобы поцеловать меня. Святая корова, ты так хорошо выглядишь! И я догадываюсь, в чем причина. Вернее, в ком, и этот кто-то - шесть футов три дюйма чистых мускулов. Господи, помню, я готова была в обморок упасть, всякий раз, когда Рафферти заговаривал со мной! Помнишь? Ты же фыркала и уверяла, что тебе он нисколечко не нравится. «Liar, liar, pants on fire». - Адди пропела детский стишок, с таким задором и весельем, что Мишель не могла не рассмеяться в ответ.
С другой стороны бассейна голова Джона повернулась на этот звук, и он замер, ошеломленный тем, как расцвело лицо Мишель, когда она рассмеялась в ответ на слова Адди. Он постарался вернуть нить беседы, стараясь, чтобы никто не заметил причин его скованности. Почему она не смеялась так рядом с ним?
Вопреки своим опасениям, Мишель наслаждалась вечеринкой. Ей нравилось непринужденное общение, так отличающееся от утонченных званых обедов, вечеринках на яхте, обедов в пользу сбора средств и так далее, от всего, что составляло ее прошлую жизнь. Джон думал, что она наслаждалась той жизнью, но на самом деле Мишель с трудом ее выносила. Ей нравились вопли детей, то, как они плескали водой в каждого взрослого, неосторожно оказавшегося вблизи бассейна, нравилось, что никто не сердился на них, за то, что они мокрые. Наверное, им было очень приятно обливаться водой при такой жаре и помогало хоть немного освежиться. Мишель наблюдала за мужчинами, которые, собравшись в группу, обсуждали проблемы ранчо и погоду, женщины предпочитали обсуждать соседей. Но эти группы постоянно менялись, и к тому времени, когда дети ушли спать, все взрослые сидели вместе. Джон дотронулся до руки Мишель, садясь рядом с ней, и этот жест собственника вызвал возбужденное покалывание во всем ее теле. Изо всех сил Мишель старалась держать себя в руках, чтобы не уставиться на него как влюбленная дура, но чувствовала, что ей не удается обмануть окружающих. Ее щеки вспыхнули, Мишель посмотрела на Джона, и поняла, что он давно наблюдает за ней, и его взгляд был полон неприкрытого желания.
- Поехали домой, - сказал он низким голосом.
- Так быстро? – Запротестовала Адди, но в следующую минуту все услышали отдаленный грохот грома.
Все дружно посмотрели в вечернее небо, безошибочно уловив признаки ливня, который на некоторое время прогонит жару, и заполнит подсохшие отмели и реки. На западе, в районе бухты, мерцала молния, в потоке черных облаков.
Френк Кэмппбел сказал:
- Мы должны использовать хороший дождь. Возможно, следующий придет не раньше чем через месяц.
Такая же погода была в тот день, когда Джон впервые привез Мишель на ее ранчо, когда они вместе ездили в Тампу, первый раз, когда он занимался с ней любовью. Его глаза блестели, и Мишель поняла, что он думает о том же. Ветер, внезапно поднявшийся с запада, принес прохладный запах дождя и соли, волнение шторма. Все начали будить детей и собирать пищу, занося во внутренний дворик прежде, чем хлынет дождь. Гости наскоро прощались, рассаживаясь по пикапам и автомобилям.
- Рада, что пошла? – Спросил Джон, поворачивая на шоссе. Мишель задумчиво наблюдала за тем, как причудливо молния разрезает потемневшее небо.
- Да, я замечательно провела время. - Она придвинулась поближе к Джону, в поисках тепла.
Он вцепился в руль грузовика, стараясь удержать его прямо, под сильными порывами ветра, чувствуя, как ее груди мягко касаются его каждый раз, когда он двигает правой рукой. Джон резко втянул в себя воздух, почувствовав неминуемое ответное возбуждение.
- Что случилось? – Спросила Мишель сонно.
Вместо ответа Джон взял ее руку и прижал к напрягшейся ткани своих джинсов. В ответ Мишель мягко застонала, ее тонкие пальцы сжали твердый бугор, а тело автоматически прижалось к Джону. Он почувствовал, как Мишель расстегивает его джинсы. Затем ее рука скользнула внутрь и сжала возбужденную плоть. Джон громко застонал, его тело дернулось, поскольку он пытался сосредоточиться на дороге. Это была самая сладкая пытка, которую он мог вообразить, ему пришлось стиснуть зубы, поскольку рука Мишель переместилась еще ниже, сжала его, заставив почувствовать себя на краю безумия. Он хотел ее, хотел немедленно. Вывернув руль, Джон остановил грузовик на обочине, как раз когда крупные капли дождя начали падать на ветровое стекло.
- Почему мы остановились? – Пробормотала Мишель.
Вместо ответа Джон выключил фары и притянул Мишель к себе, пробормотав что-то неразборчиво.
- Джон! Мы же шоссе! Нас кто угодно может увидеть!
- Сейчас темно и идет дождь, - возразил он, спуская футболку с плеч Мишель, одновременно стягивая с нее брюки. – Никто нас не увидит.
Мишель нравилось дразнить, возбуждать, чувствовать его твердость в своей руке, но она думала, что он подождет, пока они вернутся домой. Она должна была знать его лучше. Джона не заботило, в спальне они или нет, его аппетиты были сильными и немедленными. Мишель уступила, ослабев перед лаской его рта и рук, позабыв обо всем на свете. Шел дождь, гремела гроза, вода с шумом стекала по грузовику, словно они находились под водопадом. Мишель слышала только грубые сексуальные слова, которые он шептал ей, откинувшись на заднее сиденье и посадив ее сверху. Почувствовав, как он входит в нее, Мишель вскрикнула и выгнулась в его руках, ее мир стремительно вращался в вихре невероятных ощущений. Позже, после того, как дождь ослабел, Мишель обмякла в его руках, когда Джон нес ее в дом. Ее руки, обвитые вокруг его шеи, нехотя разомкнулись, когда он осторожно положил ее на постель в спальне. Она была пресыщена, ее тело, все еще пульсировало от пережитого удовольствия. Джон поцеловал ее глубоко, проводя рукой по ее грудям и животу.
- Хочешь, я раздену тебя? – Пробормотал он.
Мишель уткнулась носом в его шею.
- Нет, я сделаю это сама … через минуту. Мне не хочется сейчас двигаться.
Его большая рука замерла на ее животе, затем спустилась ниже.
- Мы ничего не использовали.
- Все в порядке, мягко уверила его Мишель.
Сейчас у Мишель как раз начался безопасный период. Ее цикл только что закончился, возможно, этим и объяснялась эта неконтролируемая вспышка желания. Джон потерся своими губами о губы Мишель, покрывая их короткими быстрыми поцелуями.
- Мне очень жаль, малышка. Я так хотел тебя, что повел себя как сопливый подросток.
- Все в порядке, - снова ответила Мишель. Она так сильно любила его, что это вызывало дрожь во всем теле. Иногда ей приходилось собирать в кулак всю силу воли, чтобы не закричать во весь голос о своей любви. Но Мишель боялась, что это испортит отношения между ними, слишком запутает и так непростую ситуацию, в которой они оказались. Рано или поздно их связь закончится, она прекрасно понимала это, но хотела продлить каждую секунду, которую возможно.

Спасибо за продолжение

Девушки! Огромное спасибо за так много и так качественно!
_________________

УРА
Спасибо за продолжение, схожу с ума от нетерпения что же будет дальше!
_________________

 » Глава 8 часть 2

***
После вечеринки не произошло ничего ужасного, а их поездку домой в грозу Мишель еще долго вспоминала, дрожа от счастья. Не было больше никаких звонков по телефону, и постепенно Мишель расслабилась, убежденная, что ее страхи беспочвенны. Она все еще предпочитала оставаться на ранчо, но прислушиваясь к словам Джона, стала иногда выезжать на «Мерседесе» за покупками, по мелким поручениям Джона или навещая друзей. Несколько раз она ездила домой, чтобы проверить все ли в порядке, но тишина подавляла ее. Электричество включили, хотя Джон не сказал ей об этом, но Мишель больше не заикалась о своем возвращении сюда. Она не могла оставить его, не теперь. Мишель была так беспомощно, безнадежно влюблена в него, и понимала, что останется с ним, пока он сам не попросит ее уехать.
Однажды в понедельник днем она ездила по поручению Джона, а после заглянула к себе на ранчо. Мишель ходила по огромным комнатам, проверяя, все ли в порядке, не текут ли трубы, нет ли необходимости что-то срочно отремонтировать. Ее охватило странное чувство: она не так долго отсутствовала, но за это время ее дом стал чужим. Сейчас казалось далеким прошлым то, как она жила раньше, прежде чем Джон Рафферти ворвался в ее жизнь. Ее тревоги почти исчезли, Мишель больше не чувствовала одиночества. К ней возвращалось доверие к людям, к мужчинам, и она знала, что больше не одна, независимо оттого, что может случиться. Уже было довольно поздно, тени в доме становились длиннее. Мишель тщательно заперла парадную дверь и вернулась в автомобиль. Внезапно ее охватила дрожь, словно ее коснулось что-то холодное. Она огляделась, но все было нормально. Птицы пели на деревьях; насекомые жужжали. Но на мгновение Мишель почувствовала это снова, необъяснимое ощущение угрозы. Это было странно. Здравый смысл подсказывал, что ее страхи смешны, но она все равно заблокировала все двери в машине. Мишель немного посмеялась над собой. Сначала несколько телефонных звонков напугали ее, а теперь «почудилось» что-то в воздухе. Поскольку на дороге между ее ранчо и владениями Джона движение было небольшим, Мишель почти не пользовалась зеркалом заднего обзора. Поэтому, она заметила этот автомобиль только когда он практически прижался к ее бамперу. Когда она попыталась пропустить его, он вместо этого начал прижимать ее влево от дороги. Дорога была узкой, и Мишель почти прижалась к обочине, чтобы дать автомобилю проехать. У нее почти получилось сделать это, как вдруг он неожиданно вильнул по направлению к ней.
- Эй, осторожней! – Завопила Мишель, дернув руль вправо, но раздался громкий звук, скрежет металла о металл. «Мерседес», который был намного меньше того автомобиля, резко вильнул вправо, Мишель хлопнула по тормозам, колеса проехали по песчаному грунту, и она почти вывернула плечо, стараясь выровнять машину. Она боролась с рулем, слишком испуганная, чтобы ругать водителя «Шевроле». Автомобиль пронесся мимо, и Мишель еле успела свернуть с дороги на обочину. Дрожа, Мишель затормозила и уронила голову на руль. Но неожиданно она опять выпрямилась, потому что услышала резкое визжание шин. Сумасшедший автомобиль проскочил мимо, но сейчас резко развернулся и возвращался. Мишель подумала, что будет удачей, если у этого чокнутого окажется страховка. Автомобиль был большим, синим полноразмерным «Шевроле». Мишель не могла разглядеть водителя, только его силуэт. Ей показалось, что это крупный мужчина, одетый в черное, а на лице его было что-то похожее на лыжную маску. Мишель снова почувствовала озноб. Инстинктивно она нажала ногой на педаль газа, и «Мерседес» резко дернулся вперед. «Шевроле» снова надвигался на нее, Мишель еле успела свернуть в сторону. Она почти увернулась от него… почти. «Шевроле» ударил ее в бампер, и более легкий «Мерседес» закрутился словно волчок, прежде чем соскользнуть с дороги, поднимая клубы пыли на широкой песчаной насыпи, и боковым ударом врезался в огромную сосну. Она услышала свой крик, но сильный толчок, остановивший автомобиль, остановил и его. В ушах гудело, голова Мишель наклонилась к разбитому окну, прежде чем туман в голове рассеялся, и к ней вернулось чувство опасности. Мишель нащупала ручку, но не смогла открыть дверь. Сосна заблокировала ее. Мишель попыталась пролезть к другой двери, и только тогда поняла, что все еще пристегнута. Быстро нащупав пряжку, она испуганно посмотрела по сторонам в поисках «Шевроле». Отстегнувшись, Мишель бросилась к другой дверце «Мерседеса». Она открыла дверь и выскочила из машины, задыхаясь от страха. Застыв около автомобиля, Мишель прислушивалась к окружающим звукам, но не слышала ничего, кроме собственного неровного дыхания и стука сердца. Старые привычки вернулись, и она использовала их, чтобы успокоиться, как часто делала, после безумных приступов ревности бывшего мужа – глубоко вдыхать и задерживать дыхание. Это помогло успокоить бешеный пульс, шум в ушах почти исчез. Она по-прежнему не слышала ни звука с дороги. О, Боже, он остановился? Осторожно Мишель выглянула из-за машины, но «Шевроле» нигде не было видно. Наконец, Мишель убедилась, что синий автомобиль исчез. Медленно до нее доходил весь ужас произошедшего. Он не остановился. Спотыкаясь, Мишель вышла на дорогу и посмотрела по сторонам. Дорога была пуста. Она не могла поверить в то, что сейчас случилось. Он специально столкнул ее с дороги, дважды. Если бы маленький «Мерседес» врезался лоб в лоб в одну из огромных сосен, которые плотно росли вдоль дороги, Мишель, возможно, была бы уже мертва. Кем бы ни был этот человек, он, должно быть, полагал, что более тяжелый «Шевроле» легко столкнет ее с дороги без риска для себя.
Он пытался убить ее.
Спустя пять минут на дороге показался другой автомобиль, он тоже был синим и на одно ужасное мгновение Мишель запаниковала, подумав, что «Шевроле» снова возвращается, но когда машина подъехала ближе, она поняла что этот автомобиль гораздо более старенький, и другой марки. Мишель бросилась на середину дороги, размахивая руками, чтобы автомобиль остановился. Она могла думать только о Джоне. Ей нужен был Джон. Она хотела, чтобы он держал ее в своих объятиях, и ее страхи отступили бы. Ее голос дрожал, когда она наклонилась к окну автомобиля и попросила водителя, молодого парня:
- Пожалуйста, позвоните Джону Рафферти. Скажите ему, что я… я попала в аварию. Скажите ему, что я в порядке.
- Хорошо, леди, - ответил парень. – Как ваше имя?
- Мишель, - сказала она. – Меня зовут Мишель.
Парень посмотрел на автомобиль, прижавшийся к сосне.
- Похоже, вы здорово ударились. Вы уверены, что с вами все в порядке?
- Да, я не ранена. Только поспешите, пожалуйста.
- Конечно.
Или Джону позвонили из полицейского отделения, или его отыскал тот парень, потому что Джон и дорожная полиция прибыли из противоположных сторон почти одновременно. Прошло не более десяти минут, с тех пор как она попросила о помощи проезжающего парня, но за это время заметно стемнело. Джон распахнул дверь грузовика и выскочил наружу, прежде чем остановились колеса, и бросился к Мишель. Она же не могла сделать и шага к нему, ее сотрясала сильная дрожь. Губы Джона были сжаты в тонкую мрачную линию. Джон подбежал к ней, осматривая с головы до пят. Только, когда он убедился, что на Мишель нет крови, он прижал ее к себе, сжимая настолько сильно, что почти задушил. Одной рукой он зарылся в ее волосы, наклонив голову, и прижимая Мишель к своей груди.
- Ты действительно в порядке? – Пробормотал он хрипло.
Мишель намертво вцепилась руками в его талию.
- Я была пристегнута, - прошептала она. Одинокая слеза незаметно скользнула вниз по ее щеке.
- Боже, когда я получил это сообщение по телефону, - его голос прервался, потому что не было слов, чтобы выразить тот ужас, который охватил Джона, не смотря на заверения того парня, что с женщиной все в порядке. Он должен был увидеть ее, обнять, прежде чем успокоится и убедиться, что ей не причинили вреда. Если бы он увидел кровь на ней, то сошел бы с ума. Только теперь, когда он убедился, что с ней ничего не произошло, Джон повернул голову к машине.
Полицейский приблизился к ним с протоколом в руке.
- Вы можете ответить на несколько вопросов, мэм?
Руки Джона обнимали ее все то время, пока она отвечала на стандартные вопросы, насчет возраста, и номера водительских прав. Когда полицейский спросил ее, как произошла авария, Мишель снова затряслась.
- Э-э… автомобиль преследовал меня на дороге, - произнесла она, запиналась. - Синий «Шевроле».
Полицейский недоверчиво и удивленно уставился на нее.
- Преследовал вас? Как?
- Толкал меня на обочину. – Мишель отчаянно сцепила пальцы, пытаясь унять их дрожь. – Он столкнул меня с дороги.
- Он проехал слишком близко, ты запаниковала и съехала с дороги? - Уточнил Джон, сдвинув брови.
- Нет! Он столкнул меня с дороги. Я ударила по тормозам, он проскочил мимо, затем развернулся и вернулся обратно.
- Вернулся? Вы запомнили его номер? - Полицейский внес поправки в свой блокнот. - Отъезд с места происшествия является преступлением.
- Нет, он не останавливался. Он… он попытался протаранить меня. Он ударил в мой бампер, и я слетела с дороги, ударившись о ту сосну.
Джон посмотрел на полицейского, и они вместе направились к автомобилю, наклоняясь, чтобы осмотреть повреждения. Они приглушенно переговаривались, и Мишель не могла разобрать, о чем они говорили, но она не придвигалась поближе. Она рассматривала окрестности, слушая мирные звуки надвигающихся Флоридских сумерек. Все казалось настолько неуместным сейчас. Как крекеты могли щебетать так счастливо, когда кто-то только что пытался совершить убийство? Мишель чувствовала себя ошеломленной, как будто попала в призрачный мир. Но поврежденный автомобиль был реален. Синий «Шевроле» был реален, так же как человек в черной лыжной маске. Мужчины вернулись к ней. Джон внимательно посмотрел на Мишель: ее лицо было белым как у призрака, даже в растущем мраке, она дрожала. Она выглядела испуганной. «Мерседес» был дорогим автомобилем. Она боялась, что Джон рассердился из-за машины. Прежде такие вещи ее не волновали. Если она помяла машину, отец просто платил за ее ремонт или покупал новую. Черт, он не был счастлив, что она разрушила проклятую машину, но он не был фанатиком автомобилей, независимо от того, сколько они стоят. Он больше переживал о лошадях. Сейчас Джон мог думать только о том, что счастлив, что Мишель в порядке и ей не причинили боль.
- Все нормально, - сказал он, стараясь успокоить ее, взяв за руку и ведя к грузовику. – У меня есть страховка. Ты в порядке, и только это имеет значение. Успокойся. Я отвезу тебя домой, как только полиция нас отпустит.
Мишель отчаянно сжала его руку.
- Но как быть с…
Он поцеловал ее и потер ее плечо.
- Я же сказал, что все окей, малышка. Не волнуйся ни о чем. Тебе не нужно оправдываться.
Застыв, подобно статуе, Мишель сидела в грузовике и наблюдала, как Джон шел назад к полицейским. Он не верил ей, ни один из них не верил ей. Это было точно так же, как прежде, когда никто не хотел верить тому, что красивый, очаровательный Роджер Бекман способен ударить жену, потому что всем было очевидно, как он обожает ее. Это было слишком невероятно. Даже ее отец думал, что она преувеличивала. Ей было очень холодно, даже при том, что температура была все еще около девяноста. Она начала доверять, чувствовать, что Джон поддерживает ее, несокрушимый как блок гранита, что он защитит ее всякий раз, когда она будет нуждаться в нем. Впервые, за всю свою жизнь, она не чувствовала себя одинокой. Он был рядом, готовый взять на себя ее трудности. Но внезапно все стало так же, как прежде, и она вновь чувствовала холод одиночества. Отец выполнял любые капризы Мишель, но был слишком слаб, чтобы принять уродливую правду о ее браке. Роджер забрасывал подарками, баловал экстравагантно, чтобы восполнить побои и страх. Джон дал ей место, чтобы жить, пищу, чтобы есть, доставил невероятное физическое удовольствие … но и он не верил ей. Слишком сложно было поверить в ее рассказ. Зачем кому-то пытаться убить ее? Она не знала, но кому-то это понадобилось. Телефонные звонки… все это как-то связано между собой. Они принесли ей то же ощущение опасности, которое появилось у нее на дороге перед аварией. Боже, он что, наблюдал за ней в доме? Ждал ее? Он мог быть где-нибудь поблизости. Он видел ее, но она не видела его, и она была снова одна. Мишель всегда была одна, но не знала об этом. Некоторое время она доверяла, надеялась, и контраст с тем теплым чувством безопасности сделал холодную действительность еще ужаснее. Появилась аварийная машина, осветив все вокруг желтым светом фар и подъезжая к «Мерседесу». Мишель наблюдала, как автомобиль отбуксировали от сосны. Она даже не вздрогнула при виде вмятин, которые находились со стороны водителя. Джон подумал, что она сочинила этот дикий рассказ, чтобы он не сердился на нее из-за разбитого «Мерседеса». Он не верил ей. Полицейский тоже не верил. На автомобиле должны остаться следы синей краски, но очевидно удар о сосну скрыл это. Возможно, грязь скрыла эти следы. А может сейчас просто слишком темно для того, чтобы разглядеть их. Какой бы ни была причина – они не верили ей.
Мишель была очень молчалива, когда Джон вез ее домой. Иди встречала их в дверях, и выглядела очень встревоженной. Она поспешила навстречу, когда Мишель выскользнула из грузовика.
- С вами все в порядке? Джон пронесся по дому, словно летучая мышь, не сказав нам ни слова, кроме того, что вы попали в аварию.
- Все хорошо. – Пробормотала Мишель. – Мне нужно принять ванну. Я очень замерзла.
Нахмурившись, Джон коснулся ее руки. Она была ледяной, несмотря на то, что на улице было тепло. Ей не причинили вреда, но Мишель явно находилась в состоянии шока.
- Сделай кофе, - попросил он Иди, провожая Мишель к лестнице. _ А я приготовлю ванну.
Мишель медленно отодвинулась от него. Ее лицо было спокойным и безразличным.
- Не нужно, я сама. Я чувствую себя нормально. Только дай мне несколько минут побыть одной.
После горячего, но короткого душа Мишель спустилась вниз и выпила кофе, и даже смогла немного поесть. Этой ночью, впервые, она была равнодушна к присутствию рядом Джона. Впервые она не могла ответить на его ласки. Он нуждался в ней почти отчаянно, он должен был еще раз доказать себе, что Мишель действительно в порядке. Он должен был усилить связь между ними, сделать ее еще ближе, еще глубже привязать к себе старыми как мир узами. Но хотя он был невероятно нежен, лаская ее в течение долгого времени, Мишель осталась холодна к его ласкам. Она была все еще слишком тиха, так или иначе отдалена от него. В конце концов, он просто прижал ее к себе, поглаживая ее волосы, пока она не уснула, и ее тело обмякло в его объятиях. Но Джон не мог заснуть еще долгое время, его тело пылало, а глаза были открыты.
Боже, как близок он был к тому, чтобы потерять ее!

Такие ударные темпы выкладки вселяют надежду, что и с последней главой заминок не предвидится.
_________________

Постараемся, но к сожалению, кроме тебя больше на мою просьбу никто не откликнулся (за что еще раз большое спасибо! ), поэтому сижу над главой сама

вау..!!!!!!!! прода.!!!!!!!..

___________________________________

Джули, огромное тебе СПАСИБО!

_________________

Девочки огромное спасибо! Замечательный перевод!

Ура!!!! Джули, солнышко ты наше, спасибо за новую главу.
Перевод идет очень оперативно! МОЛОДЦЫ!

спасибо! спасибо! спасибо!!!

Интересно очень. И перевод отличный. Спасибо,juli.