Иви Берне "По зову крови"

Отличные новости!!!

Nessa, вторая книга по объему примерно такая же, может даже на пару страничек поменьше, а третья чуть-чуть длиннее (где-то на одну треть). На очереди, разумеется, вторая (ну, а дальше третья - всё по порядку), но немного позже, на месяцок примерно - надо сперва добить диплом и перевести пару давно обещанных Margo глав из "Темного соперника".
_________________

Мариша спасибо за хорошие новости!
___________________________________

Спасибо за прекрасную новость! Супер! Сразу две главы!!! Жду с нетерпением!


Еще раз огромное спасибо за прекрасную новость! С удовольствием прочитала бы все книги серии. Очень мне понравился автор и Ваш прекрасный перевод, девочки. А ждать его готова столько сколько нужно.

ждем с нетерпением!!!!!!!!

Ой, девочки, ну очень хочется продолжения!!!!!!!!!!!!

Спасибки за перевод)))) Только обнаружила и прочитала))) Теперь буду ждать проду)))) Спасибки))))))))

Поздравляю ВСЕХ с наступившим НОВЫМ ГОДОМ! С нетерпением жду продолжение

Всем же знакомо это чувство, когда ждешь чего-то, ждешь....а время все тянется и тянется...))))
Моя тоже оч и оч ждет продолжения)))))
_________________

Девочки спасибо большое за новые главки...
И ВСЕХ С НАСТУПИВШЫМ НОВЫМ ГОДОМ!!!!!!!!!!!

Ой, девочки, какими вы нас интересными романчиками балуете!!! Читаю оба перевода, хлопая в ладоши от восторга Вот так спасибушки

Спасибо, за то, что дарите нам новые романы. Для себя открыла новых писателей. Спасибо Вам
_________________

 » Глава 10

Беточка - Аленка


Глава 10

Алекс объявился через полчаса после заката, в одной руке он держал бутылку вина, в другой – ещё один пакет с продуктами. Он одарил Хелену сдержанным поцелуем в щёку и направился прямиком на кухню. Помоги ей Бог - выглядел Алекс теперь отлично. Его кожа снова была бледна, короткие волосы отросли и аккуратно обрамляли лицо. Выглядели они почти так же, как и должны были. Конечно, Алекс всё ещё казался усталым и был немного худ, но это почему-то делало его только привлекательнее.
Ей нужен был глоток свежего воздуха.
- Не возражаешь, если я пробегусь, пока ты будешь готовить? - Прошлой ночью ей приснился странный сон о Джефе и пробежке, и она умирала от желания побегать, чтобы прогнать эти воспоминания. Или убежать от них?
Он улыбнулся какой-то подозрительно весёлой улыбкой.
- Отличная мысль. Тем более, я не уверен, что смогу готовить и разговаривать одновременно.
Когда час спустя она вернулась, в доме пахло просто потрясающе. Алекс выглядел измученным, но абсолютно счастливым. Из-за пара и дыма в кухне можно было хоть топор вешать, на плите дребезжало крышками несколько кастрюлек. Сообщив, что ему нужно ещё немного времени, Алекс вручил Хелене бокал вина и выпроводил прочь из кухни.
Может быть из-за пробежки, а может потому, что Хелена со вчерашнего дня ничего не ела, вино моментально ударило ей в голову. Она приняла горячий душ и попыталась сообразить, что уместнее надеть к ужину, который приготовил для тебя вампир. Ответ был очевиден: нечто с высоким воротником. Ха-ха-ха, очень смешно.
Спортивный костюм? Слишком буднично. Элегантную блузку и брюки? Слишком вычурно. В конце концов, она остановилась на том болотно-зеленом вязаном платье, в котором была, когда они провели их первую ночь вместе. Оно было облегающим, удобным, но при этом очень стильным.
Пробежка, душ и вино сделали своё дело - кожа Хелены раскраснелась. И, похоже, румянец этот долго не сойдет. Хелена причесала волосы, но высушить их не удосужилась. Она так же не позаботилась ни об украшениях, ни об обуви, ни даже о макияже. Полная экипировка ей была совершенно ни к чему. Им не нужно было ещё одно сбивающее с толку романтическое свидание. Им необходим был взрослый разговор. Алексу пора было возвращаться в Нью-Йорк.
Пульс участился. До встречи с этим мужчиной Хелена не замечала за собой подобных вещей, но сейчас, приложив руку к вене у основания шеи, вдруг почувствовала, как под пальцами судорожно подёргивается пульс. Хелена была уверена, что Алекс тоже это заметит, но не могла всю ночь прятаться наверху. Она на цыпочках спустилась по лестнице, но Алекс, должно быть, всё равно услышал, потому что неожиданно появился из кухни, вытирая руки о передник с надписью «Поцелуйте повара».
- Тебе ещё на… - Он ещё не закончил, когда взгляд его скользнул по её телу. Хелена остановилась. Алекс посмотрел на её босые ступни, её бёдра и грудь так, словно никогда прежде не видел ничего подобного. Соски девушки затвердели, когда по груди прошелся пристальный взгляд. О Боже! Ей хотелось скрестить руки на груди, но в то же время она не хотела показаться настолько неуверенной. Вместо этого Хелена просто выпрямила спину. Алекс сделал глубокий вдох и непроизвольно подался вперёд. – Налить.
В ответ она быстро вытянула руку с пустым бокалом. Они стояли друг от друга на расстоянии двух вытянутых рук. И это было хорошо. Он забрал у неё бокал, их пальцы соприкоснулись. Она отдернула руку, но, казалось, он этого даже не заметил, потому что внимание его было приковано к её шее. Её влажной раскрасневшейся шее. Её бьющемуся пульсу.
Хорошо, что не к сиськам!
Его глаза потемнели и сделались стеклянными.
Нет, уж лучше бы к сиськам. Намного лучше.
Это продолжалось всего одну или две секунды, потом он улыбнулся своей фирменной пленительной улыбкой и вернулся на кухню за вином.
- Мы поужинаем в столовой. – Он жестом показал, что она должна отправиться именно туда.
Ноги её никогда не бывало в этой столовой. При жизни родители устраивали там ужины только в особых случаях, всё остальное время помещение обычно было заперто. С тех пор, как дом перешел к Хелене, столовой она вообще не пользовалась.
Тем не менее, Алекс нашел скатерть и зажег свечи. Выставил на стол два столовых прибора из маминого фарфора и срезал для украшения ветку вереска.
- Очень мило, - отметила девушка, когда он предложил ей стул.
Силуэт Алекса обрел нечёткие очертания, и мужчина исчез. Хелена поняла, что он двигался точно как Михаил. Не притворяясь человеком. Удивило то, что её саму это нисколечко не встревожило. Алекс вернулся с двумя очень маленькими чашками и поставил их на блюдца. Хелена наклонилась над своей и вдохнула аромат, исходивший от чашки со светлой жидкостью. Жидкость пахла как куриный бульон, но такой, который могли приготовить лишь где-то в экзотических местах.
- Это амюз-буш[1], - пояснил Алекс.
- Что?
- Нечто, что пробудит твои вкусовые ощущения.
- А я уж решила, что супчик для хомячков.
- Попробуй.
Хелена поднесла чашку к губам, Алекс сделал то же самое, глаза его горели ожиданием.
Лучше бы это было вкусно, иначе мне придется притворяться, что оно мне нравится, а я не слишком хорошо... - черт возьми! Суп, или чем бы ещё это ни было, попал девушке на язык и вызвал взрыв вкусовых ощущений. Приятная пикантность курицы, тмин, острый перец, лимон, возможно, базилик и ещё что-то, чего она определить не смогла – изумительное сочетание.
Алекс скрыл улыбку за ободком своей чашки. Он уже знал, что ей понравилось. Разве могло быть иначе?
- Можно выторговать у тебя ещё чашку, только большую?
В ответ прозвучало короткое «нет». Оказалось, что остатки амюз-буш предназначались Алексу. Чуть позже Хелена получила свою старую знакомую - купленную накануне рыбину, отваренную, украшенную петрушкой и апельсиновой цедрой. И молодой картофель, поджаренный с чесноком и буквально плавающий в сливочном масле. Чеснок! Да Алекс надо мной просто издевается! Потом - салат из эндивия[2] с голубым сыром. И всё это было приготовлено так же великолепно, как суп. Хелена и забыла, что процесс приёма пищи может быть так интересен.
И в то время, как она ожидала, когда же всё-таки возникнет неловкость оттого, что она сидит перед ним и вот так просто уминает за обе щёки всё, что он наготовил, пока он просто отхлебывает суп из своей чашки, ощущения неловкости так и не появилось. Пока ели и распивали сначала первую бутылку вина, затем вторую, они… все время разговаривали. И разговаривали. И снова разговаривали. Возникшая между ними в тот момент, когда Хелена спустилась по лестнице, и причинявшая огромные муки атмосфера потрескивающего сексуального напряжения, разрядилась, а разговор полился непринужденно. И, сказать по правде, до нелепости легко. Как будто они знали друг друга уже много-много лет.
Они выяснили, что были очень разными – и неудивительно. Он рос на Манхеттене, в Бруклине. А самым крупным городом, в котором когда-либо жила она, был Боулдер. У него было два брата, а она была единственным ребенком в семье. Он был православным христианином, на Рождество и Пасху у него было принято ходить в церковь. Это заявление окончательно выбило Хелену из колеи. Вампир-христианин. Она относилась к поколению убежденных атеистов, прагматичных жителей среднего Запада США, которые избегали церкви, как страшной кары. А главное, она узнала, как важна была для него семья. Кто-то другой, возможно, рассказывал бы о своей карьере, достижениях, любимых развлечениях. Алекс говорил о своей семье. Рассказ о жизни его родных походил на причудливый комедийный сериал, события которого разворачивались вокруг ситуации со случайным обескровлением. И, в свою очередь, Хелена завершила эту беседу более подробным рассказом о своих родителях и о том, что случилось в прошлом году. Когда девушка закончила, то почти могла представить отца и мать, сидящих за этим самым столом и высказывающих собственное мнение. Что бы они подумали об Алексе?
Они закончили ужин так же, как и начали – вместе, с крошечными чашками в руках. На сей раз чашки были наполнены темным горячим шоколадом, украшенным веточками мяты.
- Ты можешь это есть?
Он изобразил улыбку.
- Мне можно примерно столовую ложку шоколада в день. Поверь мне, на сегодня я уже напробовался и исчерпал свой лимит.
- Мне плохо. Я так объелась всякими вкусностями, которые ты даже не удосужился попробовать.
Он оперся подбородком на сложенные руки и задумался над ответом.
- Мне очень понравилось готовить для тебя, а потом наблюдать, с каким удовольствием ты ешь. Я и не надеялся, что всё пройдет так хорошо. Нет такого ощущения, будто бы я что-то упустил.
- Но, наверное, ты голоден.
- А вот это уже совсем другой вопрос.
- Да, - вдруг печально согласилась она. – Когда ты отправляешься домой?
- Когда скажешь. Я могу ещё некоторое время пожить в отеле. Для работы мне нужен только ноутбук. В смысле… Не захочешь ли ты увидеть меня снова? Может быть, в следующий раз сходим куда-нибудь?
- Ты приглашаешь меня на свидание?
Он кивнул и посмотрел на Хелену так пристально, что ей пришлось отвести взгляд.
- Я допустил непростительную ошибку, сразу появившись здесь. Надо было начать со свиданий, например, таких, как это. Я всего лишь говорю, что хочу попробовать начать всё заново.
- Сегодняшний вечер был восхитительным…
- Но?
- Но тебе же не нужны свидания. Ты сразу раскрыл свои карты. Тебе нужна жена. Ты хочешь обратить меня. А я не могу. Не могу нападать на людей. Не могу отказаться от загораний на пляже, попкорна перед телевизором или тыквенного пирога. Да миллиарда вещей!
- Тебе не обязательно становиться вампиром, чтобы быть со мной.
- Утверждаешь, будто не хочешь детей? – Хелена пожала плечами. Она знала, что это неправда. И была уверена, что из него получится замечательный отец. Но с кем-то ещё, не с ней. – Ты говоришь, что пойдёшь на это, но где-то глубоко внутри всё равно хотел бы обратить меня. Я уже жила с мужчиной, который пытался меня переделать. Это был ад.
- Я не Джеф.
- Нет, но… - пораженная, Хелена замолчала. – Откуда ты о нем знаешь?
Алекс повертел в руках чашку.
- Я кое-что вижу. Иногда.
- Ты читаешь мои мысли?
- Нет. Просто вижу некоторые вещи. Образы. Сны. Воспоминания.
Хелена прищурилась.
- Погоди-ка минутку. Сон с поездом. Ты там был? Это был ты? О, Боже!
- Это был мой сон. – Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. – А ты ворвалась в него. Да ещё и наряжена была как раз по случаю.
Неожиданно развеселившись, Алекс похотливо закусил губу.
- Это не… Я не… Это была не моя одежда.
- Ладно. Но бессмысленно отрицать, что нас тянет друг к другу. Все равно это всплывет в наших снах.
- Но ты знал, что это была именно я. В смысле, что во сне мы были вместе. А я не знала. Я думала, что мне снился мой собственный сон. И ты не видишь в этом ничего страшного?
- Откуда мне знать, чего ты хочешь? Мне не показалось, что ты хотела, чтобы я тебя разбудил.
- Мог бы и догадаться. Ты знаешь, я неоднозначно отношусь к подобным вещам. Например, к таким, когда берут что-то без спроса.
- Этот сон был очень ярким. Лучшим в моей жизни. И мне не стыдно. Я не буду за него извиняться.
- Ты невыносим, Александр Фостин!
- Нет, это ты невыносима. Сколько всего шансов нам дается для любви, Хелена? А ты собираешься зацикливаться на таких мелочах как границы твоего личного пространства.
- Зацикливаться на мелочах? – Хелена бросила салфетку. Видения о кровавых оргиях в её сознании, ночах без рассветов, странных русских вампирах, вторгающихся в её сны, когда захотят. Всё это далеко не мелочные придирки.
Алекс подался вперед, глаза его полыхали от страсти.
- Я очень сожалею о том, что он сделал с тобой. Мне нужно было разыскать тебя ещё шесть лет назад.
- Я сейчас не о Джефе. Я о тебе. О том, что ты вампир. Неужели до тебя так и не дошло?
- Всё поправимо. Ты боишься доверять окружающим, потому что не доверяешь себе самой.
- Доверие надо сначала заслужить.
- Тогда позволь мне это сделать.
Хелена пыталась выдержать его взгляд так долго, как могла. Алекс не сводил с неё глаз. Даже не моргнул. Она сдалась и откинулась на своём стуле, печальная и уставшая. Между ними затянулось молчание.
Я не напугана. Я могу рассуждать здраво. И знаю, к чему готова, а к чему нет, так что не стоит зря его обнадеживать.
Но знала ли она? Была ли уверена? Могла ли позволить ему собрать вещи и до конца своих дней ни разу не поинтересоваться, что с ним? Как бы это её ни пугало, ответом было короткое «нет».
Мне нужно больше информации. Фактов. Сведений.
Алекс поднялся со стула.
- Хочешь кофе?
- Каким образом ты бы обратил меня в вампира?
Он очень осторожно опустился обратно на стул, словно там лежали сырые яйца.
- Ну, мы бы обменялись кровью.
- Мне пришлось бы тебя укусить? – Перед её взором промелькнули воспоминания о поезде, о том, как его голова была откинута назад.
- Первым делом ты должна была бы выпить кровь из пореза. Твоя кровь меняет мою, но моя меняет твою ещё больше. Через некоторое время ты станешь такой как я. – Он поморщился от разочарования. – Я не правильно это описываю. При этом твое тело меняется не так уж сильно, просто мы становимся единым целым. Мы можем проникать в сознание друг друга, видеть все наши секреты, все наши страхи и при этом принимать друг друга, несмотря на это. Нет, не так, именно из-за всего этого. Мой папа – упрямый сукин сын, и на моей памяти он плакал лишь один единственный раз - когда рассказывал мне, как они воссоединились с моей мамой.
- То есть ты утверждаешь, что этот взаимный обмен кровью очень романтичен.
Он кивнул.
- И приятен?
- Чертовски.
- А как ты кормишься от своих любовниц?
- Небольшими укусами. В точки биения пульса.
Она протянула ему запястье.
- Покажи.
Он переводил взгляд то на лицо Хелены, то на её запястье, в глазах отражалось подозрение.
- Хочешь, чтобы я покормился от тебя?
- Просто покажи, как ты это делаешь. Только немножко. Чтобы я поняла.
Алекс сглотнул и кивнул.
- Чтобы всё было, как следует, в смысле ощущений, тебе придется расслабиться.
Он подвинул свой стул ближе и взял Хелену за руку. – Ты слишком напряжена.
«Как и ты» – подумала она. Оба они ощетинились как коты.
- Трудно расслабиться, когда знаешь, что тебя сейчас укусят.
- Всё будет не так, как тогда в подвале. Совсем не так. – Он погладил один за другим каждый её пальчик и помассировал ладонь. Постепенно его руки расслабились и движения стали успокаивающими. – Мне очень жаль, что всё вышло именно так. Ты снова и снова видела только худшие мои стороны.
- Да что ты?
- У меня больше нет от тебя темных тайн, если ты об этом.
Его руки поднялись выше, к её предплечью, большие пальцы методично растирали все чувствительные места. Он помедлил, чтобы закатать её рукав, а потом продолжил свою неспешную атаку, пока рука девушки не расслабилась и не потяжелела в его ладонях. От пресыщения и хмеля её веки начали опускаться.
Может быть, и не было ничего страшного в том, чтобы позволить иногда всему идти своим чередом.
Когда она уже находилась на грани сна, Алекс медленно поцеловал костяшки её пальцев, а затем повернул руку, чтобы поцеловать ладонь.
- У тебя красивые пальцы, - прошептал он, целуя кончики. Всё это время его большой палец выводил круги на её ладошке.
Между ног поднялась теплая волна, будто бы ладонь имела какую-то взаимосвязь с её клитором. Он накрыл ртом основание мизинца и слегка втянул кожу губами. Хелена задохнулась от удовольствия. Затем Алекс двинулся к безымянному пальцу. Провел по нему языком. Она представила, будто бы это был её сосок. Средний палец он облизал как леденец, обводя его языком по спирали. Зачарованно и заинтригованно Хелена наблюдала за этим из-под приопущенных ресниц. Алекс был полностью поглощен своим занятием. Он смаковал её пальчики так же, как она смаковала приготовленную им еду.
Её указательный палец он полностью втянул в рот, как женщина втягивает в рот мужское естество во время оральных ласк. По-другому описать это было невозможно, а Хелена даже не представляла, как это приятно. Продолжая мягко посасывать, Алекс скользил своими жаркими губами вверх и вниз по всей длине её пальчика. Руке стало тепло, к коже прилила кровь.
Плавное скольжение его губ заставило Хелену захотеть скользнуть её собственными губами по большой раскрасневшейся головке его члена. Она потянулась к его ремню, но он перехватил её руки, сплетя свои пальцы с её. На сей раз не предполагалось никакого взаимного обмена. Он сжал руку.
И укусил кончик её налившегося кровью указательного пальца. Хлынула кровь. Хелена вскрикнула от удивления… от сладкой боли и удовольствия. Он лизнул кровоточащий кончик пальца, его язык был быстр как пламя. Он щекотал, дразнил, усиливал удовольствие. Не только в её пальчике - везде. В её губах, сосках, меж её бедер, и в ногах до самых кончиков пальцев. Задохнувшись от удовольствия, Хелена кончила. Это был удивительный, отозвавшийся дрожью во всём теле, легкий оргазм. Не сильный, но накрывший её с головы до ног.
- Алекс!
Он остановился, чтобы одарить девушку понимающей улыбкой, а потом провел языком по её ладошке. Каждый нерв в руке девушки стал чувствительным до предела. У основания её ладони рот Алекса открылся, а зубы сверкнули в свете свечей, став длиннее и острее, чем она когда-либо их видела. Они сомкнулись на её приподнятом запястье.
Рука Хелены потянулась ещё ближе к Алексу и напряглась. Да, укус причинял боль, но это ощущение не было обычным, оно было ноющим, глубинным. Каждый её кровеносный сосуд, каждая вена отозвались на его зов, открылись, и кровь устремилась в его рот. Хелена наблюдала за лицом Алекса. Его глаза были закрыты. Это выглядело так, словно он молился и Бог отвечал на его молитвы.
Хелена покачнулась. Это были невероятно. Удовольствие пронзило её сознание. Её лоно. Всё её тело. Она чуть было не упала со стула.
Алекс оторвал губы от её запястья. В уголке рта виднелось пятнышко крови. Он выглядел так же изумленно, как изумлена была сама Хелена. Но всё ещё крепко прижимал к своему колену другую её руку. Оба они тяжело дышали, пока Алекс ждал, когда же Хелена, наконец, скажет хоть что-нибудь.
И она сказала.
- Ещё.
Он смёл со стола чашки и подсвечники и положил Хелену на белую скатерть. Ему нравилось смотреть на неё, вот так распростертую перед ним. Это читалось в его глазах. Казалось, в комнате не осталось ничего кроме них двоих, их темные глубины пылали огнём. Тихо, словно призрак, и точно, словно хирург, он повернул её, тщательно выбирая местечки на её теле для следующего укуса. Правая лодыжка, внутренняя сторона бедра. Впадинка за правым ухом. Каждый укус доводил её до оргазма. Каждый укус делал её всё более и более усталой. И каждый укус заставлял её жаждать следующего.
Должно быть, вот так опьянял опиум. Именно так ты однажды умрешь от наслаждения.
Алекс развязал тесёмку её платья и распахнул его. Он больше не играл с нею. Он мог укусить Хелену в шею. Мог потерять контроль и убить её, как того лося.
Его лицо напряглось от желания, он разглядывал её обнаженную кожу. Её тело выгнулось навстречу его прикосновениям. Она извивалась под его взглядом, перекатываясь с одного бедра на другое, её страх плавно перешел в бесконтрольное желание. Прикоснись ко мне. Убей меня, если захочешь, только прикоснись.
Он накрыл ладонями её груди, расстегнув бюстгальтер незаметно, словно по волшебству. Бюстгальтер упал, и её нежная, цвета слоновой кости кожа засияла в тусклом мерцании свечей, вершинки её грудей были розовыми и напряженными. Нетронутыми.
Жаждущими его поцелуев.
Его покусываний.
С губ её сорвался стон нетерпения.
- Хелена, - пробормотал он и подался ближе, склонившись так, чтобы поймать губами её груди - сначала одну, затем другую - поглаживая её соски языком, а потом втягивая вершинки в рот. Он посасывал их, пока они не набухли и не стали сверхчувствительными.
И, наконец, словно она знала, что он сделает именно это, он укусил её груди, оставляя по четыре отметины вокруг каждого соска, подвигая её дальше и дальше к краю преисподней, которой была грань между наслаждением и болью. Но она так и не сказала «нет». Она не хотела, чтобы это когда-нибудь закончилось.
Вместо этого Хелена лишь ухватилась за края стола, принимая каждый укус, словно накрывающую с головой темную волну. Тонкие струйки крови медленно проложили свой путь вниз, на живот, и стекли по её бокам.
Алекс подвинул девушку ближе к себе на колени, ещё шире открывая ранки так, что они закровоточили обильнее, омывая её тело длинными, непрерывными струями. Его низкий удовлетворенный стон прошел дрожью по её телу.
- Прекрасная. Восхитительная.
Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он сказал это не вслух.
Но когда она поняла, он запустил руку в её трусики.
Глубоко втянул ртом вершинку её груди, пока скользил двумя пальцами по гладкому входу в её лоно. Это случилось очень быстро. Пальцы на её ногах конвульсивно поджались. Она сделала глубокий вдох. Ещё один. И ещё. Но воздуха не хватало. Всё, что она видела, это золотистый свет.
- Кончи для меня, Хелена.
Золотой свет у неё перед глазами стал ярче, сжался в точку и взорвался, словно солнце. Алекс удерживал шею девушки, пока тело её сотрясал оргазм, и Хелена поняла, что он питался белым обжигающим светом.
Солнцем внутри неё.
Когда всё прекратилось, она приоткрыла глаза и увидела перед собой его лицо. По щекам его текли слёзы, глаза светились обожанием.
- Спасибо, solntsе moyo. Моё солнце. Мой единственный свет.
Режущий слух пронзительный визг пронзил наступившее между ними умиротворение.
В дверях стояла Лейси.

___________________________________
[1] - В хорошем ресторане, куда вы зайдете на продолжительный и вдумчивый ужин, после совершения заказа вам могут подать amuse-bouche. Это французское словосочетание примерно переводится как “развлеки свой рот”, но пугаться не стоит: amuse-bouche, или amuse-gueule, представляет из себя очень маленькую – буквально на один-два укуса – легкую закуску, часто подаваемую с бокалом вина, и предназначенную для стимуляции вкусовых рецепторов перед подачей первого блюда.
Подача amuse-bouche преследует сразу две цели: она готовит вас к восприятию непосредственно обеда или ужина, и позволяет познакомиться с кулинарным подходом шеф-повара и его взглядом на высокую кухню. В отличие от собственно закусок как элемента традиционного ужина, amuse-bouche не заказывается, а подается на усмотрение шеф-повара в качестве комплимента, причем все сидящие за столом получают по одинаковой порции. Роль amuse-bouche может исполнять и вполне простая закуска – например, блюдо с оливками, – однако, как правило, оно является способом самовыражения для шеф-повара и поэтому имеет весьма причудливый вид и изысканный вкус.
Amuse-bouche может оказаться вилкой спагетти с соусом, ложкой супа, тартинкой или просто кусочком мяса или рыбы, приготовленным и поданным необычным способом. Главное правило – мизерный размер и полет фантазии, ведь главной целью этого блюда является удивить и развлечь рот искушенного гурмана.
Вы тоже вполне можете преуспеть в этом деле, если у вас хватит решимости потратить на миниатюрную закуску столько же усилий, сколько уйдет на создание основного блюда. Для облегчения задачи можете воспользоваться маленькой хитростью шеф-поваров: при приготовлении amuse-bouche в ход иногда идут продукты, которые могут остаться после приготовления основного блюда, однако, разумеется, они всегда должны быть высшего качества. В остальном же отдайтесь своей фантазии – здесь нет правил и запретов, есть лишь разумная сочетаемость продуктов и стремление к совершенству. И помните – в случае с amuse-bouche правило “никогда не представится второй шанс создать первое впечатление” верно как никогда!
Например:



[2] - Энди́вий, или Цикорий салатный (лат. Cichórium endívia) — вид травянистых растений из рода Цикорий семейства Астровые. Культивируется в странах Средиземноморья ради листьев, употребляемых в пищу.
_________________

 » Глава 11

Беточка - Аленка
Спасибо, дорогая, за твою работу и неоценимую помощь. Мы наконец-то это сделали!


Глава 11

Лейси развернулась и побежала прочь.
Теперь уже Хелена широко распахнула глаза и послала настороженный взгляд в сторону Алекса. Рот его был перепачкан в крови и его собственных слезах. И всё тело Хелены тоже было в крови. Точно также как и скатерть. И белая рубашка Алекса.
Лейси вызовет копов.
Хелена соскочила со стола. Её ноги, ослабевшие от потери крови и только что испытанного оргазма, чуть не подвели её. Спотыкаясь, она бросилась к двери, Алекс направился следом.
Выскочив за порог и поспешно застегнув платье, она жестом велела Алексу вернуться обратно. Снег обжег босые ноги. Внедорожник Лейси с ревом разворачивался на подъездной дорожке.
- Лейси! – закричала она, помахав рукой.
Завизжали тормоза, машина остановилась и тут же распахнулась пассажирская дверь.
- Бегом, бегом, бегом! – завопила Лейси, и Хелена запрыгнула в теплый салон автомобиля. Прежде, чем она смогла что-то произнести, Лейси захлопнула дверцу.
Хелена заметила, что Алекс остановился на крыльце, на лице его читалось изумление, когда он наблюдал за отъезжающей машиной.
- С тобой всё в порядке? Как тебе удалось смыться? Я подумала, что ты мертва. И молилась Богу, чтобы это было для тебя быстро и безболезненно.
- Нет, со мной всё нормально.
- Милочка, ты ранена. У тебя шок. Я отвезу тебя в больницу.
- Нет, не нужно мне в больницу. Мне нужно вернуться обратно. Ты должна познакомиться с Алексом. Он всё объяснит.
- Уверена, что объяснит. При помощи бензопилы. И ведь чувствовала, что что-то не так. Мне следовало бы поторопиться. И вызвать копов. Ты оставалась наедине с этим типом несколько дней.
- Нет! То есть, да. В некотором роде.
- Когда ты не позвонила мне насчет вечеринки у Миллигана, я позвонила тебе сама, но услышала только длинные гудки. Я знала, что что-то стряслось. Тем более, на сообщения ты не отвечала.
Хелена тихо выругалась. Она оставила сотовый в своём кабинете, а домашний телефон Алекс, скорее всего, отключил, чтобы кто-нибудь не прервал его гурманскую феерию.
- Серьёзно, со мной всё было нормально. То, что ты увидела, выглядело плохо, но на самом деле всё совсем не так.
- Это называется Стокгольским синдромом[1], золотце, - входить в положение своего похитителя.
Лейси выудила из кармана своей джинсовой куртки мобильник и судорожно принялась набирать номер.
- Не надо! – Хелена схватила телефон. Лейси попыталась удержать его, и автомобиль повело.
- Вот дерьмо! – Лейси выпустила из рук сотовый в попытке не столкнуться со встречным грузовиком. На дисплее высветились цифры 911. Хелена нажала на клавишу отмены вызова.
Лейси искоса бросила на неё гневный взгляд.
- Зачем ты его выгораживаешь? Он успеет сделать ноги, пока мы тут препираемся.
- Отвези меня к себе и я всё объясню. В противном случае я просто выпрыгну из машины, - ответила Хелена, сдув упавшую на глаза прядь волос.

- Значит, вампир. – Лейси сложила руки и откинулась на спинку своего стула, очевидно, ни капельки не впечатленная услышанным. Они сидели на кухне за парой чашек чая и бутылкой Джека[2].
Хелена плеснула в свой чай изрядную порцию виски. Ночь обещала быть долгой.
- Именно так.
- Имеешь в виду, он парень с заскоками на почве крови.
- Э… - Без сомнения, такие заскоки у него были. А теперь она в очередной раз в этом убедилась. – Вообще-то нет. Он не подражатель. Он истинный, верующий в Бога вампир.
- То есть он превращается в летучую мышь или прочую подобную мерзость?
- Нет, сомневаюсь, что он это умеет. - Хелена нахмурилась. Хотя, всё может быть... Она не так уж много о нём знала. Но вмиг просияла. – Зато он может голыми руками завалить лося.
- Чуууудненько. – Лейси положила в рот печенье. – Но если он пил твою кровь, когда я пришла. Разве у тебя не должно было остаться следов от укусов на шее?
Хелена коснулась того места под подбородком, где смыкались зубы Алекса.
- Ты не видишь отметин?
- Только красное пятно.
Хелена исследовала пальцами запястье и лодыжку. Кожа была целой и невредимой. У неё даже слегка голова закружилась от осознания того, что такой сильный эксперимент не оставил никаких следов. Ведь Алекс укусил её. Ей это не почудилось.
- Где ты ранена, милочка? Откуда эта кровь? – чуть тише и ещё более озабоченно спросила Лейси.
Хелена отодвинула ворот своего платья. От засохшей крови платье приклеилось к восьми крошечным ранкам. Явное доказательство. Что бы он там ни сделал для того, чтоб исчезли следы от других укусов, до того, как вошла Лейси, он не успел сделать то же самое с этими. Если бы кто-то увидел её груди, то непременно подумал бы, что Алекс садист. Они не знали бы, как при каждом укусе изгибалась её спина от чистейшего и острейшего наслаждения. Она до сих пор могла почувствовать его язык на своих сосках, давление его зубов, горячую требовательность его губ. Её тело могло бы вывернуться наизнанку, откликаясь на ласки Алекса.
- Эй?
Хелена заморгала.
- Всё хорошо.
- Нет, не всё. Но раз уж не похоже, что ты вот-вот смертельно истечешь кровью, вернемся к тому, что он с тобой сотворил. Слушай, ты же самый рассудительный человек из всех, кого я знаю, а сейчас говоришь мне, что вампиры существуют. Давай не будем брать в расчет, верю я тебе или нет. Та Хелена, которую я знаю, привела бы массу доводов и доказательств того, что всё это вполне объяснимо.
- Я над этим работаю. Это хорошее оправдание. Просто я ещё не знаю всех обстоятельств. Но мне вроде как нравится, что меня то и дело удивляют.
- Ты же ненавидишь сюрпризы.
- Ненавижу. Это так, - рассмеялась Хелена.
- И тебе, дорогая моя, конечно же, известно, что я люблю тебя, но у тебя просто нездоровое помешательство на чистоте в доме. Так как же мне поверить в то, что ты решилась воспользоваться старинным обеденным столом своих предков ради какого-то странного слегка кровавого действа, не боясь непременно испачкать… что это было? Если я правильно рассмотрела, пока писалась в штаны, стоя там в дверном проёме, - лучшая скатерть твоей бабушки?
Хелена расхохоталась и не смогла остановиться. Даже чуть со стула не съехала.
- Так и есть. Я именно так и сделала. Ох, бедная скатерть!
- Ты под кайфом?
- Да. Мне совершенно плевать! – Она сболтнула это ещё до того, как успела понять, что говорит, и только потом подумала над смыслом сказанного. – Лейси, мне больше не нужно ничего контролировать. Время от времени вещи пачкаются. Иногда бьются. Некоторые вещи мы никогда не поймём. Это нормально.
- Конечно.
- А иногда тебе необходимо делать то, что тебя пугает. Именно из-за того, что это тебя пугает. Если ты не рискнёшь, то никогда не узнаешь, чего потеряла.
Лейси постукивала своими длинными ноготками по столешнице.
- Разве я не твердила тебе это годами, подружка? Но ты не слушала меня. О, нет. Зато послушала вампира.
- Он ничего не говорил, он показал. И я поверила ему. Он мог сделать со мною всё, что угодно с самого начала, но ведь не сделал! Он заставил меня чувствовать себя безопасно даже тогда, когда просит слишком многого. И прямо перед тем, как ты вошла, произошла самая удивительная вещь…
- Что произошло, solntse moyo?
Прямо позади стула Лейси появился Алекс, весь запачканный кровью и возбужденный настолько, что, казалось, порвал бы любого.
Хелена услышала его. В своём сознании. Она подняла голову, а как только увидела его, зрачки её расширились. И она улыбнулась. А он впервые перевёл дыхание с того момента, как она босиком выбежала на снег, как они поссорились у супермаркета в машине, как впервые вкусил её, впервые увидел её, впервые услышал её имя.
- Мне кажется, я видела любовь в его глазах, Лейс. Я каким-то образом поняла, что он действительно любит меня, даже тогда, когда была совершенно разбита.
Лейси проследила за взглядом Хелены и разинула рот от удивления.
Алекс обошел кресло Лейси и опустился перед Хеленой на колени. Он склонил голову и поцеловал её колени, потом ладони. Теперь в нём жила вся история её жизни. Её раненное сердце теперь было бесконечно и неизменно дорого для него.
- И дело в том, что мне кажется, я его тоже люблю.
Произнеся это, она быстро прикрыла рот ладонью. Её глаза широко распахнулись, будто эта мысль удивила и её саму, но спустя всего пару ударов сердца глаза её наполнились слезами. Она глубоко вдохнула и опустила руку. Потом снова улыбнулась ему. Эту улыбку он будет помнить до конца своих дней.
- Я действительно думаю, что люблю его.

_________________________________________
[1] - Стокгольмский синдром — защитно-подсознательная "травматическая связь", возникающая между жертвой и агрессором в процессе каптивации и применения (или угрозы применения) насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия, и в конечном итоге отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения "общей" цели. После освобождения выжившие заложники могут активно поддерживать идеи захватчиков, ходатайствовать о смягчении приговора, посещать их в местах заключения и т.д.
Авторство термина приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввёл его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд (Anna Freud) в 1936 году, когда и получил название "идентификация с агрессором".
Стокгольмский синдром формируется после 3-4 дней лишения свободы и усиливается в случае изоляции пленников. В некоторых ситуациях (внутрисемейное насилие, похищение людей с целью обращения в рабство) пострадавшие добровольно отклоняют идею освобождения даже, когда побег становится возможен.

[2] – Джэк Дэниэлс (США)
Легендарный американский виски. Сильный, мощный напиток. Крепость: 40%.
Обладает уникальным мягким вкусом и сладковатым ароматом карамели и ванили с доминирующими нотами лакрицы и обожженного дерева. Jack Daniel’s - выбор настоящих джентльменов, ценящих безупречное качество и отдающих предпочтение классике, прошедшей испытание временем. Виски для тех, кто умеет неторопливо наслаждаться жизнью.
Великолепен в чистом виде, с колой и в коктейлях.
На протяжении многих лет Jack Daniel’s продолжает оставаться в центре внимания ценителей виски по всему миру и получать награды на самых известных международных выставках.
Виски “Джек Дэниэлс” уже давно превратились в символ настоящей Америки, напитка крутых американских мачо. Бутылка характерной формы (квадратная с пузатым горлышком) и черно-белая этикетка – мгновенно узнаваемый символ. Не случайно в безумно популярной в свое время компьютерной игре “Dangerous Dave” герой, помимо прочих предметов, “собирает” толстенькие бутылочки чайно-коричневого цвета. Пиктограмма “Джека” была настолько узнаваемой, что пояснения там были излишни.
“Джек” - это единственный в США алкоголь, который именуется “виски”. Все остальное – “Джим Бим”, “Дикая индейка”, “Четыре Розы” и т.д. – это бурбон.
На отдельный вкус, что-то может быть лучше, что-то хуже, но первая ассоциация со словами “американский виски” - это “Джек”. “Джим Бим” отдыхает. История “Джей-Ди”, как его называют – это одновременно и традиционная история американского успеха и пример того, что и в захолустье можно разработать золотую жилу.
Итак, жил-был в американской глубинке, в штате Теннеси мальчик Джаспер Ньютон Дэниэл. Джаспер воспитывался в семье друзей своих родителей и, когда ему исполнилось 7 лет, был вынужден пойти зарабатывать себе на хлеб насущный. Джаспер устроился на работу в маленькое семейное предприятие некоего Дэна Колла. Колл был лютеранским священником и одновременно содержал маленькую винокурню. Джаспер Дэниэл, однако, считал, что этот процесс – основной в приготовлении качественного виски. В итоге предприятие Колла проигрывало по объему выпускаемой продукции, но по качеству оставляла местных винокуров далеко позади.
В 1863 году Колл продал свою часть винокурни молодому партнеру Джасперу Дэниэлу, которого местное общество успело “перекрестить” в Джека. Молодому бизнесмену было тогда 13 лет. Он подал заявку и в 1866 стал обладателем официального патента на производство алкоголя. Таким образом, его винокурня стала первой официально зарегистрированной винокурней в Америке.
Несмотря на свой маленький (157 см) рост, Джек постепенно превратился в крупного предпринимателя. Его виски пользовалось спросом не только в пределах штата, но и по всему Югу. Но настоящая слава пришла к нему в 1904 году. Неизвестно кто убедил Джека послать свое виски на Всемирную Выставку, проходившую в Сент-Луисе, но, скорее всего, этот человек потом получил право на бесплатную выпивку до конца своей жизни. Из 20 виски, присланных на конкурс со всего мира, золотую медаль получила скромная бутылка квадратной формы с этикеткой “Old No. 7 Tennessee Sipping Whiskey”. После этого можно смело было удаляться на покой, оставив конкурентов в зависти кусать локти.
Занятый бизнесом Джек Дэниэл так и не успел жениться и заиметь детей. После его смерти винокурня отошла к его племяннику Лему Джессу Мотлоу, который стал именоваться Мастером-Винокуром.
Что отличает “Джей-Ди” от любого другого виски? Вкус. Особый мягкий вкус и мягкое сладковатое послевкусие. (Любопытный факт: “Джек Дэниэлс” не содержит ни сахара, ни глюкозы, ни жировых составляющих (сивушных масел) - все это убирается в процессе дистилляции). Этот вкус придается виски в ходе особой процедуры, отличающей производство “Джека” от остальных виски. Именно поэтому правительство Соединенных Штатов поместило “Джей-Ди” в особую категорию – Теннессийское Виски, отдельно от Бурбона, Ржаного Виски, Канадского и др.
Что интересно, “Джек Дэниэлс” бывает разным. Есть так называемый “зеленый” “JD”. Он 40-градусный и его этикетка – золотистый шрифт на зеленом фоне. Его еще называют “ранним Джеком” - он хранится в бочках расположенных на верхних этажах амбара, у самой крыши. Из-за перепада температур зимой и летом, он созревает немного быстрее и поэтому выделяется в особую категорию. Другой “Джек” - это стандартный, 43-градусный с черно-белой этикеткой. Он настаивается в бочках расположенных внизу, где температура постоянная и поэтому его вкус на самую малость отличается от зеленого. В 1988 на винокурне начали выпускать новый сорт – “Gentleman Jack Rare Tennessee Whiskey”. От стандартного он отличается тем, что проходит процесс двойного очищения углем и, соответственно, более мягок. Надо заметить, что вся линейка “Джека” - это 4-х летнее виски. В свое время на винокурне выпускалось виски выдержки 12 и даже 25 лет, но в 1970-х годах срок выдержки был приведен к одному знаменателю – 4 года.
Помимо собственно виски под маркой “Джек Дэниэлс” производятся различные коктейли и безалкогольные напитки, такие как Линчбургский Лимонад, Ежевичный Джек, Ураганный Пинок, Теннесийский Чай и другие. Но самый главный совет, который дают гиды, во время экскурсии по винокурне – никогда не смешивать “Джек” ни с чем, иначе это убьет неповторимый вкус. Максимум, что можно сделать – это добавить немного льда. Самое лучший способ насладиться “Джеком” - это сесть в кресло-качалку, плеснуть в широкий бокал граммов 50 “Old No.7”, и представить себя на жарком Юге, с его бескрайними хлопковыми полями, слепыми неграми, поющими блюз, с запахом сосен и клена, где в ручьях плещутся зубатки, в жарком небе лениво парит орел, а в роще гулко ухает филин, где жизнь неторопливо и спокойно течет, осеняемая запахом магнолий и прохладным ветром с гор. Только так можно передать все очарование, того напитка, который создал невысокий веселый человек – мистер Джек Дэниэл.

_________________

НУ, ВОТ И ВСЁ !
_________________