Джена Шоуолтер "Неистовая страсть"

Алена, поздравляю с хризолитом!

_________________

Спасибо за продолжение!


___________________________________

 » Глава 10

Перевод - Talita, редактура - Whitney, вычитка - KattyK
Глава 10.

Кто там?
Полуобнаженный Аэрон пошел открывать дверь, и Оливия принялась беззастенчиво его разглядывать. Прекрасная бабочка парила в верхней части его спины, и девушка помнила, как касалась ее. На самом деле, на коже виднелись кровавые ссадины от ее ногтей. Наверное, это должно было смутить Оливию. Но девушка не чувствовала себя виноватой. Она гордилась собой. Она его отметила. Отметила мужчину, которого страстно желала. И он ответил на ее ласки, испытал оргазм. Оливия хотела повторить это. Только теперь она желала большего. Хотела дойти до конца.
Дурацкие незваные гости.
Кто там и чего им надо? Если это не был вопрос жизни и смерти, то Оливия надеялась, что потом эти назойливые люди свалятся с лестницы.
Жестокая мысль столь непохожая на ее обычное поведение, привела девушку в замешательство. Или, может, эта жестокость раньше была для нее необычной. В конце концов, вся ее жизнь переменилась и стала лучше.
И эта новая, лучшая Оливия смогла – смогла! – заставить Аэрона передумать насчет объятий, всего лишь заметив, как они нравятся другим. И, если честно, с каждой секундой мысль об объятиях выглядела все привлекательнее. Теплые, мощные, сексуальные в своей неукротимой силе руки, обвивающие ее.
Может, в следующий раз. Если этот следующий раз настанет. Похоже, мужчина считал, что это будет единичный случай.
- Что? – рявкнул Аэрон.
Его мощное тело загораживало дверной проем, так что Оливия не видела, кто пришел.
- Я услышала какие-то крики, - Камео шагнула в сторону и заглянула через его плечо в комнату, наконец, отвечая на невысказанный вопрос Оливии. Воительница заметила едва одетую девушку, и ее челюсть отвисла от изумления.
Оливия лишь улыбнулась и помахала рукой. Ее не смущало то, что произошло между ней и Аэроном. Ну, не очень. Скорее уж, девушка ликовала. Она пожертвовала всем, что знала, ради возможности быть здесь и познать плотские радости, так что не собиралась мириться с запретами.
Кроме того, Оливия годами видела, как люди совершают самые разные поступки. Секс, наркотики. Столько хорошего и столько плохого. То, что совершила она, было восхитительным. И нечего тут стыдиться.
- Хорошо выглядишь, - сказала Оливия.
- Ты тоже.
Не будь голос Камео таким печальным, Оливия бы подумала, что услышала в нем смех.
- Смотри на меня, Кэм, - произнес Аэрон, явно чем-то рассерженный. – Что случилось?
Камео взглянула на него, пытаясь сдержать усмешку.
- Торин просмотрел несколько пленок, что отснял прошлой ночью, и засек проблеск Ночных кошмаров. Насколько он понял, она вошла в здание и больше не выходила.
- О чем ты говоришь?
- Твоя Девушка-тень. Оливия сказала, что эта бессмертная одержима демоном Ночных кошмаров. Так или иначе, мы собираемся в город, чтобы… - Камео многозначительно посмотрела в сторону Оливии, - поболтать с ней. Ты с нами или нет?
Аэрон застыл, повисло молчание.
- С вами, - наконец, произнес он и добавил, уже глядя через плечо в сторону Оливии. - Не особо-то располагайся. Ты идешь с нами. Когда будем в городе, найдем тебе какое-нибудь местечко, чтобы остановиться, пока не определишься с постоянным жильем.
Что? Он все еще собирается от нее избавиться? После всего того, что сделал? Да, Оливия сама сказала, что произошедшее ничего не изменит между ними, но это было до того, как все изменилось. Ей уже казалось недостаточной та небольшая порция наслаждения, что она получила.
"Здесь, в этой кровати, ты была настойчива. Можешь продолжить в том же духе".
- Извини, но ничем не могу помочь. Может, я снова окажусь на волосок от гибели, - сказала Оливия и едва не рассмеялась, увидев, как расширились его глаза.
У мужчины явно были серьезные проблемы с постоянными мыслями о ее возможной смерти, подстерегающей на каждом углу.
- Думаю, мне лучше остаться здесь.
"И тебе это понравится", - постаралась внушить воину девушка. Некоторые не знают, что им нужно для счастья. Аэрон явно относился к таким людям. Она как раз собиралась помочь ему, как и планировала.
Мужчина помассировал сзади шею.
- Оливия, мы уже обсуждали этот вопрос. Ты не можешь здесь остаться. Неважно, что между нами произошло.
- Хорошо, - девушка спустила ноги с кровати и встала, волоча за собой простыню.
- И ты пойдешь со мной в город? – переспросил он с явным недоверием.
А также со злостью и облегчением. Странное сочетание эмоций.
- Нет, конечно.
Оливия передвигала ноги одну за другой, колени дрожали от напряжения, но она ухитрилась устоять. Не упасть. Девушка прошмыгнула мимо Аэрона – о, милый Боже, жар его тела, его сила – и улыбнулась, обходя Камео, которая подмигнула ей в ответ.
Оливия остановилась в коридоре, словно вспомнив о чем-то.
Она взглянула через плечо на воина и произнесла:
- Я собираюсь осмотреть крепость. Да, и вот еще что, Аэрон. Когда ты не сможешь найти девушку - Ночные кошмары, которую, кстати, зовут Скарлет, пожалуйста, не приходи и не срывай на мне свое плохое настроение. Если только не захочешь, чтобы я утешила тебя поцелуями. Такой вариант приемлим.
Девушка не стала дожидаться ответа и завернула за угол.
- Оливия, - окликнул Аэрон.
Она продолжила идти, не обращая на него внимания. Оливия подозревала, что мужчина хочет поспорить с ней. Ее тело все еще вибрировало от наслаждения, что он ей подарил, а пререкания разрушили бы это чувство.
- Оливия! Ты же почти голая.
Голая? Девушка замерла, опустила взгляд на простыню, обернутую вокруг ее обнаженной груди, и сглотнула. Частичная нагота – это хорошо, когда она с Аэроном, но уже не так здорово теперь, когда Оливия, похоже, убегала прямо к другим воинам. И это не имело ничего общего с недостатком уверенности в себе, убедила себя девушка.
Время, проведенное с Аэроном, помогло ей победить страх, вызванный воспоминаниями о том, что случилось в аду. Но на этом сходство между этими двумя моментами ее жизни заканчивалось. Аэрон стремился доставить ей удовольствие, демоны – причинить боль. Но тем не менее, вид другого мужчины, смотрящего на нее с похотью, мог вновь воскресить эти ужасные воспоминания.
Вздохнув, Оливия вернулась в комнату, молча пройдя мимо разъяренного Аэрона. Камео уже исчезла из виду. Девушка отбросила простыню, подобрала топ и натянула его через голову. К счастью, на ней оставались юбка и трусики.
- Так лучше, - кивнув, произнесла Оливия.
- Нет. Не для того, что мы собираемся делать. И да, я говорю, что ты идешь со мной.
Она подошла к мужчине, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
- Увидимся позже. И пожалуйста, береги себя.
Девушка снова вышла в коридор.
- Оливия.
Она не ответила, привлеченная видом множества дверей перед собой. Оливия заглянула в первую, не зная, что там обнаружит. Ну, разумеется, это был спортзал. Ей стоило бы догадаться, но каждый раз, когда она втайне была здесь, ее внимание было приковано к Аэрону.
- Оливия, - позвал он, на этот раз, видимо, смирившись. – Хорошо. Оставайся. Не важно. Мне все равно.
Лжец. По крайней мере, девушка надеялась, что Аэрон лгал.
Вторая комната была пуста. Подходя к дверям третьей, Оливия услышала доносившиеся оттуда голоса. Не желая поддаваться страху или неуверенности, она осторожно заглянула внутрь.
Это оказалась спальня, наподобие комнаты Аэрона, только без кружев и предметов розового цвета. Темные стены, мебель из металла, а не из дерева, и в довершение ко всему - установка для караоке в углу. Рядом с кроватью сидела женщина, читая вслух воину, лежавшему на матрасе.
Должно быть, Оливия все же произвела какой-то шум, потому что мужчина поднял на нее взгляд. Воин попытался встать, но женщина запротестовала.

- Гидеон! Что ты делаешь? Ляг!
Гидеон. Оливия напрягла память. Хранитель Лжи?
- Я лежу, - отрывисто произнес он. – Мы одни.
О, да. Воин, действительно, был одержим демоном Лжи, неспособный произнести ни слова правды, не испытав жуткой боли. Мужчина тоже был очень, очень красив, с синими волосами, пронзительными глазами и проколотой бровью. Но, видимо, он был ранен. Белые повязки закрывали запястья, там, где должны быть кисти рук.
"Уверенная в себе. Напористая".
- Простите за вторжение. Я просто была… по соседству.
Правда.
- Я – Оливия, - добавила она, приветливо помахав рукой.
И хотя его злой дух вызвал у нее дрожь, так же, как и демон Торина, девушка не закричала и не убежала прочь. Прежде, она была бы подавлена и измучена этими ужасными воспоминаниями. Теперь Оливия была сильнее – насколько вообще может быть сильным человеческое тело. Она сможет справиться со своим страхом.
- Я с Аэроном.
И это не была ложь. Он – одна из причин, по которой Оливия находилась здесь. Девушка всего лишь целовалась с ним, лежа в кровати, но ее сердце до сих пор замирало при одном воспоминании об этом. Оливия никогда не видела, чтобы Аэрон так вел себя с другой женщиной.
И тут же она мысленно начала прокручивать, что случилось. Ого. И еще раз «ого». Тело воина было твердым, словно камень, а губы мягкими, точно лепестки роз. Его руки скользили по ее коже, Оливия терлась о его внушительную эрекцию, а большие пальцы мужчины двигались внутри нее. Наслаждение… жар… внезапное чувство опустошения… она никогда не испытывала ничего подобного.
Теперь девушка знала. От наслаждения и правда можно умереть.
На вкус губы мужчины были словно мята, с пряными и сладкими нотками - вместе они образовывали восхитительный афродизиак, поглощавший ее чувства. Оливии казалось, что, не получи она разрядки, она бы просто умерла.
- Ты ангел, - произнесла женщина с приветливой улыбкой, отвлекая девушку от мыслей.
- Да. Падший, но ангел.
Гидеон откинулся на подушки.
- Прекрасно.
- Не обращай на него внимания. Он стал раздражительным от скуки. Кстати, я – Эшлин.
У женщины были золотистые волосы и глаза, и она выглядела хрупкой, точно цветок ириса.
- Я жена Мэддокса.
- Мэддокса, хранителя Насилия, - повторила Оливия.
Огромный мужчина с черными волосами, такими же, как у Аэрона, фиолетовыми глазами, и явно неукротимым темпераментом.
- Вы поженились?
- У нас была скромная личная церемония, - ответила Эшлин, покраснев.
Она встала.
- Он не такой плохой, уверяю тебя. - Женщина погладила округлившийся живот. – Когда познакомишься с ним, поймешь, что он - милейший человек.

Оливия ничего не могла с собой поделать. Она подошла к Эшлин и положила руки на ее живот. Ее всегда притягивали беременные женщины, так как девушка знала, что никогда сама не сможет зачать – еще одна ее тайная мечта. Ангелы были созданы, они не рождались, поэтому даже испытай она физическое влечение к существу своей расы, она не забеременела бы.
Теперь, когда Оливия стала человеком… может, у нее есть шанс.
С Аэроном? Девушка могла лишь надеяться на это. На мгновение она представила, как выглядели бы их дети. Конечно, они не родились бы со всеми этими татуировками, что ее огорчало, но у них могли бы быть его прекрасные фиолетовые глаза или даже его крылья. Каждый, хотя бы раз в жизни, должен испытать радость полета. Возможно, их дети унаследовали бы выдержку и решительность Аэрона, качества, которые одновременно сводили ее с ума и очаровывали.
Оливия вздохнула, возвращаясь к действительности.
- Они сильны, твои близнецы, - сказала девушка, зная, как радуют матерей такие новости. – Огонь и лед. Тебе понадобятся все силы, чтобы уберечь их от опасностей, но дети принесут тебе счастье.
У Эшлин отвисла челюсть, и долгое время она просто изумленно смотрела на Оливию снизу вверх.
- Б-близнецы? Откуда ты знаешь, что у меня близнецы?
О, нет. Похоже, она только что испортила сюрприз?
- Ощущать плод, зреющий во чреве женщины – дар, которым обладают все ангелы.
- Этого… этого просто не может быть.
Эшлин мгновенно побледнела, ее лицо даже приобрело легкий оттенок зеленого.
- У меня будет только один ребенок. Я хочу сказать, беременность развивается нормально. Ведь так?
Как много ей можно рассказать? Наверное, ровно столько, сколько нужно, чтобы ее успокоить.
- Нет. Беременность развивается медленно. Твои дети бессмертны, и их нужно дольше вынашивать. Но не волнуйся. Как ты заверила меня, так и я могу заверить тебя. Твои сын и дочь здоровы.
- Сын? Дочь?
Отлично. Она испортила еще один сюрприз.
Трясущейся рукой, Эшлин отвела с лица локон медового цвета и заправила его за ухо.
- Мне нужно прилечь. Я должна позвонить Мэддоксу. Я…я…
Ее безумный взгляд замер на Гидеоне.
- Ты сильно обидишься, если…
- Да, - ответил воин с ухмылкой. – Я буду возражать.
Женщина с трудом перевела дух.
- Спасибо.
Двигаясь словно в трансе, милая Эшлин вышла из комнаты, больше не взглянув в сторону Оливии.
- Прости, - крикнула вдогонку девушка.
И ей было, за что просить прощения. Теперь Оливия осталась наедине с Ложью. Девушка никогда не предполагала, что окажется в подобной ситуации. Так как воин был ранен, она не могла уйти и бросить его.
- Хочешь, я… э-э… еще тебе почитаю? – спросила Оливия.
Не дожидаясь ответа, она подняла книгу, оставленную Эшлин – ох, любовный роман, как декадентски! – и уселась рядом с кроватью.
- Я хотел бы, чтобы ты мне почитала, - сказал Гидеон. – Твой голос не… вызывает у меня дрожь.
То есть, он не хотел, а дрожь, наоборот, появлялась. Отвергнута.
Оливия стала листать страницы, изо всех сил стараясь скрыть разочарование.
- То, что ты слышишь, это отзвук истины. Ничего не могу с ним поделать. Разве что соврать, но этого мне не хотелось бы. Ложь отвратительна на вкус. Вдобавок, слишком сложна. Она ранит чувства, провоцирует ссоры.
- Ага, я ничего об этом не знаю. Ложь просто чудесна, - отозвался Гидеон, но Оливия знала, что он с ней согласен. Зависть прозвучала в его голосе. – Я хотел бы… ничего. Я ничего не хочу.
Бедный парень. Должно быть, он так много желал.
- Так что, ты все еще хочешь, чтобы я ушла?
- Да.
- Прекрасно.
Прогресс.
- Мне почитать?
- Да, - снова сказал воин. – Я бы не хотел с тобой поболтать.
О. Значит, никаких любовных романов.
- О чем?
- О тебе. Не хочу узнать, почему ты здесь.
- А ты можешь мне помочь? – с надеждой спросила Оливия.
Так быстро перескочить от страха к просьбе о помощи? Может, это лишний раз доказывало, как отчаянно девушка стремилась к свой цели.
- Конечно. Почему нет?
Предпочитая не замечать ложь – возможно, он просто думал, что не может ей помочь, но будет сам удивлен, узнав обратное – Оливия рассказала Гидеону о своем решении пасть, о том, что хотела обрести, и как развивались их с Аэроном отношения. Как приятно было иметь такого беспристрастного собеседника. Того, кто ее не осудит.
- Так ты его ненавидишь, да? – спросил воин, и Оливия поняла, что он подразумевал «любишь».
Любовь. Испытывала ли она это чувство по отношению к Аэрону?
- Нет. Да. Может быть.
Оливия сама до сих пор не знала.
- Я все время о нем думаю. Хочу быть с ним, полностью отдаться ему. Ну, знаешь, в плане секса, - покраснев, добавила она на тот случай, если Гидеон не понял, что она имела в виду.
"Уверенная в себе".
- Он сказал, что не хочет заниматься со мной любовью.
- Умный засранец, наш Аэрон. - На губах Гидеона медленно расцвела улыбка, но именно поэтому она выглядела озорной и распутной. – Слушай, дам тебе небольшой бесполезный совет. Не надо сегодня проникать в его комнату и не стоит поднимать шум, чтобы Аэрон не захотел тебя убить, приняв за врага. О, и вот еще, не раздевайся.
- Отличная мысль, спасибо, - отозвалась девушка, повеселев.
Оливия забросила ноги на кровать. На ней, по-прежнему, были сапоги, и свет засиял на черной коже.
- Мужчинам нравится раздеваться самим, как я заметила. Но Аэрону не понравилось мысль, что кто-то увидит мою… грудь.
Новая и лучшая Оливия все еще могла смущаться, осознала девушка.
- Как ты ошибаешься. Да, Олив, знаешь что? В таком положении, мне не видно твои трусики, - сообщил Гидеон, явно забавляясь.

"Уверенная, ты уверенная в себе женщина".
- Тебе нравится?
Воин удивленно моргнул, он явно ожидал, что девушка тут же поменяет позу.
- Я их ненавижу.
- Правда? – Нечего смущаться, решила она, вполне можно себе такое позволить. – Хочешь, подарю их тебе на память? Раз я собираюсь воспользоваться твоим советом и проникнуть голой в комнату Аэрона, трусики мне больше не понадобятся.
Гидеон расхохотался.
- Не-а. Не хочу. Ненавижу мысль, что оставлю их себе на память. И я совсем не уверен, что Аэрон взбесится, узнав, что у меня трусики его подружки.
Подружка Аэрона. Ложь, с точки зрения Гидеона, но слова заставили Оливию растаять.
- Тогда они твои. Отдам, когда отправлюсь осуществлять план.
Новый взрыв смеха.
- Ты мне совсем не нравишься, малышка. Вот ни капельки.
Девушка просияла.
- Взаимно. Ну а теперь, когда я поведала все о себе, расскажи мне о нем. Об Аэроне. В смысле, я знаю, кто он, но не знаю ничего о его прошлом. Я хочу его понять. Найти с ним общий язык. Помочь ему перестать волноваться по поводу моей возможной смерти.
И смириться с его собственной.
- Ни за что.
То есть, «заметано».
Гидеон подвинулся на кровати. Прядь синих волос зацепилась за изголовье и застряла от его движения. Воин поморщился, потянулся, но не смог поправить волосы перевязанными руками. Его мучения и досада подтолкнули Оливию к действию.
Она вскочила, нагнулась и бережно высвободила прядь.
- Так лучше?
- Нет, - неприветливо пробормотал он.
- Хорошо. Кстати, мне нравится синий цвет. Может, перекрашу свои волосы в синий.
Оливия отбросила эту мысль, собираясь обдумать ее позже. Вместе с идеей о проколотом пупке. Прямо сейчас ей хотелось узнать все об Аэроне. Кем он был, что его так изменило.
- Если забыть об Аэроне… с чего ты не хочешь, чтобы я начал?
- Я знаю, что вас вышвырнули с небес на землю древней Греции. Я слышала рассказы о ваших злодеяниях, о том, как вы убивали невинных людей, пытали, нападали, грабили, уничтожая все на своем пути, и так далее, и тому подобное.
Гидеон пожал плечами.
- Это неправда. Мы полностью контролировали наших демонов и не поддавались жажде крови. И когда мы, наконец, утратили контроль, вина, что мы испытывали за содеянное, была ничтожна.
Вина. Ужасный груз. И судя по тому, что она узнала о Повелителях, они несли на своих плечах больше, чем кто-либо вообще мог осилить. Воины заслужили покой, решила девушка. Раз и навсегда.
- Аэрон не был воином, - продолжил Гидеон. – И поступки, что он совершил, пусть даже неосознанно, не мучили его. Хотя я всегда думал, что он излишне ненавидит то, что делает, и любит себя за это. Даже теперь, Аэрон принимает минимальное участие в работе, позволяя остальным делать все, чтобы защитить царя богов.
Оливия быстро перевела то, что сказал Гидеон. Аэрон иногда слишком увлекался своей работой и ненавидел себя за это. Но также воин любил своих друзей и брал на себя их обязанности, чтобы разделить с ними тяжесть их ноши. Вероятно, это доставляло ему мучения.
Чувство вины, вновь подумала она. Даже тогда, он принимал на себя основной груз. Аэрон наслаждался, раня тех, кто причинял боль другим. И, скорее всего, считал себя таким же злобным, как и его жертвы.
Прежде чем он умрет, прежде, чем умрет сама Оливия, она убедит его в обратном. Аэрон не был злом. Он был защитником. Неудивительно, что мысли о смерти девушки тревожили воина. С его точки зрения, ему не удастся ее защитить. Милый, любимый человек.
- Пожалуйста, продолжай, - попросила Оливия.
Гидеон кивнул.
- Все эти смерти никак на него не влияли, не заставляли видеть злой рок в каждом событии. А затем, когда нашему злейшему врагу Бадену не отрубили голову, Аэрон узнал, что бессмертные могут жить вечно. Это не свело его с ума.
Хорошо. Итак, все те убийства, которые Аэрон совершал по долгу службы, дали ему ясное представление о смертности, особенно после того, как его горячо любимый друг был обезглавлен. Теперь он знал, что любой из его близких может умереть, понимал свое бессилие, неспособность предотвратить это – неспособность защитить их, как и догадалась девушка.
Для мужчины, ценившего силу и могущество, такая беспомощность, наверное, была настоящим наказанием. Видимо, поэтому он и отгородился ото всех, кроме Легион. Чем меньше тех, о ком он заботится, тем меньше людей ему надо спасать.
Так как же Легион смогла обойти его защиту?
Более того, как ей удалось обмануть стремление его демона карать всех подряд? Вряд ли маленькая демоница прожила безгрешную жизнь. Только посмотрите, что она сделала с беззащитной Оливией.
- Что касается Легион, - продолжил Гидеон, словно читая мысли девушки. – Думаю, Аэрон никогда втайне не мечтал о собственной семье, и демоница не дала ему этого ощущения.
Итак, Аэрон тайком мечтал создать семью – как и сама Оливия – а Легион обеспечила воину иллюзию такой семьи. Каким-то образом. "Я тоже смогу стать его семьей", - подумала девушка. Ей не улыбалась перспектива стать мачехой Легион, но ради того, чтобы остаться с Аэроном, Оливия готова была смириться даже с таким отвратительным статусом.
- Я не вижу ярости в твоих глазах, ангел, и очень этому рад. Тебе следует знать, что даже на небесах, Аэрон предпочитал неистовых женщин. Сердцем я чувствую, что ты настолько неистова, насколько вообще возможно – и неважно, что ты явно пытаешься убедить себя в обратном. Хотя Аэрон и думает, что дикость – это то, чего он желает, уверяю тебя, это не то, что ему действительно нужно.
О, нет, подумала Оливия, расстроившись. Аэрон предпочитал покорных женщин, но Гидеон полагал, что воину подойдет кто-то более дикий. Хранитель Лжи также думал, что, независимо от поведения девушки, она в глубине души не была и никогда не будет такой жестокой.
- Почему ты меня отговариваешь? Ведь пять минут назад, ты предлагал мне соблазнить его.
- Милашка Аэрон не заслуживает, чтобы его немножко мучили время от времени.
О. Небольшое развлечение. Вот чем считает ее Гидеон.
Он ошибался. Может, раньше Оливия и была нежной – или пыталась быть – но чем больше времени она проводила в крепости, тем больше узнавала о собственном характере.
Всю свою жизнь девушка была милой. Лисандр бережно к ней относился. Другие ангелы тоже. И она отвечала им взаимностью.

В объятиях Аэрона Оливия открыла для себя мир чувств. Она желала большего, страстно хотела отбросить все условности, забыть про контроль. Желала стать дикой. Несколько раз мужчина пытался притормозить. Старался смягчить ласки, подтверждая догадку Гидеона о его любви к нежности. Ну, или Аэрон думал, что предпочитает именно мягкость.
Он умолял ласкать его крылья, напомнила себе девушка, а такая ласка не имела ничего общего с нежностью.
Темнее менее, Аэрон не хотел, чтобы она прокалывала себе пупок. Что бы он подумал, если бы Оливия действительно сделала пирсинг? Или татуировку, как всегда мечтала? Может, в виде бабочки. Он что, больше не захотел бы ее целовать?
- Этот разговор расстроил меня, - призналась девушка. – Не в том смысле, что мне неприятно с тобой болтать. Ты рассказал мне то, о чем я хотела знать, и я признательна тебе за это. Но, наверное, теперь я лучше тебе почитаю, если ты не против. Мне нужно отвлечься, иначе я пойду и опустошу всё бутылки в баре.
Так поступало большинство людей, узнавших плохие новости.
- Не похоже, что мы могли бы совместить оба занятия, - отозвался Гидеон, указывая на целый ряд бутылок на комоде.
- Правда?
Воодушевившись, Оливия вскочила на ноги, пересекла комнату и набрала столько бутылок, сколько могла удержать. Напитки булькали внутри, девушка почувствовала множество запахов. Яблоки, груши, лимоны. Специи.
- Веселящий сок, как я всегда его называла, - сказала Оливия, - и всегда хотела попробовать сама.
- Теперь у тебя нет такой возможности. И не смей вливать хоть каплю мне в глотку.
- С удовольствием.
Девушка поднесла к губам Гидеона одну из бутылок и держала, пока он осушал содержимое большими глотками, затем допила остаток сама и едва не задохнулась – вкус оказался не таким приятным, как она ожидала. Потом Оливия снова уселась рядом и пролистала книгу, наугад открыв страницу.
Слова немного расплывались перед глазами.
- Она приподняла свои груди и слегка сжала их, - прочла девушка.
Интересно.
- Так, как раньше ласкал ее он. Ее соски напряглись еще больше, она мечтала вновь ощутить его руки. Она всхлипнула. Обычно она возненавидела бы себя за подобный звук, но сейчас была полностью поглощена страстью.
"Я знаю это чувство", - подумала Оливия. Жаль, что, возможно, больше она подобного не испытает.
Девушка открыла новую бутылку.

Аэрон ворвался в крепость и на мгновение замер, сжав кулаки. Не огляделся по сторонам, не пошел на кухню, хотя был голоден. Воин решительно направился наверх по лестнице.
- Ты куда? – спросила Камео, едва поспевая за ним.
- Хочу найти Оливию.
Чтобы допросить ее. Не целовать, как мечтал последние несколько часов, больше думая о девушке, чем о поиске Ночных кошмаров. Беспокоясь, что сходит по ней с ума так же, как некогда был одержим желанием убить Данику.
Вот только Аэрон не хотел убивать Оливию.
Мужчина желал, наконец, закончить то, что они начали в постели. Да, у них обоих был оргазм, но Аэрон так и не овладел ею. Не взял ее всю без остатка.
Тем не менее, воин решил, что уже запятнал девушку, извергнув семя на ее живот. Аэрон уже обеспечил себе гнев Лисандра. Не то, чтобы его это по-прежнему волновало. В любом случае ангел когда-нибудь придет за его головой. Так что изменится, если они займутся любовью?
И тут же направление его мыслей изменилось. Вместо того чтобы допрашивать, Аэрон разденет ее, когда найдет. "Ты опять за свое. Думаешь об Оливии вместо того, чтобы побеспокоиться о делах".
То, что его демон все никак не желал заткнуться, не облегчало задачу. Если Аэрон опять услышит слово «еще», то наверняка захочет разорвать на кусочки самого себя.
Соберись. Нужно допросить ее. Да. Вот, что он сделает. А не разденет ее. Хотя ее тряпки такие тесные, что мужчина окажет девушке услугу, если снимет их с нее, облегчив тем самым дыхание.
Соберись, черт тебя побери. Допросить. Ее. Оливия предсказала, что Аэрон не сможет найти Девушку-тень. Ночные кошмары. Скарлет. Не важно. И оказалась права. Откуда Оливия знала, что та словно растворится без следа?
Похоже, ангел все-таки ему нужна, раздраженно подумал Аэрон. Но это не означает, что он позволит ей остаться. Конечно же, нет. Однако, раздеть ее…
Мужчина впечатал кулак в стену.
- Ого. Она так сильно тебе нравится? – изумленно спросила Камео. – То есть, я знаю, что ты сам не свой, когда она рядом, но я ни разу не видела, чтобы ты так зацикливался на женщине.
- Не хочу говорить о ней.
- Ладно. Не будем.
- Но если ты настаиваешь… Я ее не понимаю, и это сводит меня с ума.
Аэрон редко делился проблемами с друзьями. У них и так хватало головной боли. Но сейчас мужчина просто не знал, что делать. Ему нужна была помощь. Пока он окончательно не сбрендил.
Воин остановился на лестничной площадке, и Камео последовала его примеру. Аэрон с силой провел рукой по лицу.
- Она заставляет меня испытывать чувства, которых я прежде не знал, и желать того, чего я никогда не хотел. Должно быть, Крон решил меня проучить. Я не знаю, чем еще объяснить, что она так на меня действует.
Ни одна женщина даже близко не могла настолько заполнить собой его мысли.
- Не следовало мне просить царя богов послать женщину, за которой мне придется бегать. Вот только едва ли я стану за ней бегать, так что Оливия не может быть той, кого послал мне Крон. Боги, сплошная бессмыслица. Наверное, со мной что-то не так.
Камео сочувственно похлопала мужчину по плечу, понимание было написано на лице повелительницы, пусть даже смешанное с ее извечной печалью. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но осеклась, когда до них донеслось эхо женского плача.
Оба обменялись озадаченными взглядами, прежде чем Аэрон бросился на звук. Он распознал этот богатый сексуальный тембр, пусть даже смешанный с печалью, но всхлипывания доносились не из его комнаты и даже не из соседней.
Затем раздались раскаты мужского смеха, и Аэрон нахмурился. Гидеон. Смеется. То, что он трясся от смеха, должно было причинять ему сильную боль, вроде той, которую он недавно пережил. Тем не менее, хранитель Лжи явно не испытывал дискомфорта.
Аэрон бросился за угол и ворвался в комнату друга. Оливия лежала, прижавшись к Гидеону, уткнувшись в его плечо и вздрагивая от рыданий. А он, бесчувственный чурбан, продолжал хохотать.
- Что происходит? – спросил Аэрон, устремившись к ним.
Нет, это не ревность растекалась по венам, точно жидкое пламя. Ярость. Ярость, что Оливия побеспокоила его раненого друга. Да. Ярость. На Оливию. И ему вовсе не хотелось вонзить один из кинжалов в сердце Гидеона.
- Кому-то лучше мне все объяснить, иначе я сделаю что-нибудь, о чем мы все будем потом жалеть.
«Моя», - зарычал демон.
«Наверное, это лучше, чем «еще», - предположил воин.
- Аэрон?
Оливия на секунду подняла на него глаза, полные слез, а затем отвернулась. Она даже потянулась и обняла Гидеона за шею, цепляясь так, словно от этого зависела ее жизнь. Его рубашка промокла от слез девушки, рыдания сотрясали ее тело.
- Ну, замечательно. Теперь он рассердился.
- Если ты причинил ей боль… - прорычал Аэрон.
Ладно, хорошо. Он действительно хотел заколоть Гидеона.
Воин никогда не ранил никого из друзей умышленно. Сражался ли он с ними? Да. Разбить голову другого о стену было самым безопасным способом выпустить пар. Но однажды Сабин вонзил ему кинжал в спину – буквально – не для того, чтобы разрядиться, но по-настоящему разозлившись. После этого, Аэрон навсегда зарекся так мерзко обходиться с друзьями.
Но теперь мужчина не был уверен, что сможет остановиться. Или спихнуть вину на демона. Не было ни ужасных образов в голове, ни желания покарать за преступление. Лишь переполняющая его слепая ярость.
«Тебе наплевать на эту женщину. Ты избавишься от нее при первой же возможности», - напомнил себе Аэрон, беря Оливию на руки. Девушка зарыдала громче, пытаясь уцепиться за Гидеона.
Аэрон с трудом оторвал ее от друга.
- Гидеон! Отвечай сейчас же. Что произошло? Что ты с ней сделал?
- Все. Она просто пьяна и очень счастлива, - в ухмылке Гидеона не наблюдалось ни капли раскаяния.
Чистая, милая Оливия - пьяна? Хуже того, кто-то, помимо самого Аэрона, развратил ее?
Ярость, да. Темное чувство поглотило его. А еще удивление. И ревность, которую воин больше не мог отрицать.
- Ой, Аэрон, - выдавила сквозь всхлипы и икоту Оливия, наконец, решив обратиться за помощью к нему, а не к его другу. – Это так ужасно. У меня нет крыльев, а ты решил вышвырнуть меня на улицу, беспомощную и совсем одну. Легион была такой мерзкой, и на несколько минут я рассердилась. Я никогда раньше не злилась. Правда. Мне это не понравилось. Я столько знаю, могу помочь тебе больше, чем ты думаешь, но тебе не нужна моя помощь. Может, Лисандр был прав. Наверное, мне лучше вернуться домой.
Аэрон вспомнил, как нашел девушку, всю в крови, когда ей только что вырвали крылья. Вспомнил, как Оливии было больно, когда Легион ее укусила. Вина заглушила все остальные чувства. Он должен… Секундочку. Вернуться домой?
- Ты можешь вернуться? – изумленно переспросил мужчина.
- Угу.
Всхлипы.
- Через четырнадцать… нет, десять дней. Я сбилась со счету. Ты сказал, я болела три дня, так? Но если я вернусь, я буду вынуждена тебя убить. Это единственный способ, чтобы меня вновь приняли в семью.
Значит, если Оливия вернется, ей по-прежнему надо будет его убить. Или попытаться. Аэрон сможет с этим жить. Хочется верить, что, и в буквальном смысле слова тоже. Девушка будет вне досягаемости, далеко от его дурного влияния и темных желаний, в полной безопасности.
- Я могу о себе позаботиться, Оливия, - сказал мужчина, вызвав у нее новый приступ рыданий.
- Ты не обязан всегда это делать, Аэрон. Кому-то нужно оберегать тебя так же, как ты оберегаешь других.
Вот как она его и убьет, подумал мужчина. Своими слезами и добротой. Аэрон уже чувствовал острую режущую боль в груди. Он всегда был защитником, тем, кто оберегает других. Мысль о том, что кто-то хотел заботиться о нем самом, казалась невероятной.
- Нужно отдохнуть, - сказал Аэрон все еще ухмылявшемуся Гидеону, прежде чем выйти из комнаты с девушкой на руках.
Вот когда он услышал в голове вопли Гнева, такого же расстроенного, как и Оливия. «Моя. Навреди. Лучше».
«Я стараюсь».
- Может, я не помню всего, что ты перечислила, но если ты, наконец, расскажешь, что с тобой сделали демоны, я могу помочь. Помнишь, как?
Оливия потерлась лбом о его слегка заросший подбородок.
- Поцелуями?
- Да.
Аэрон крепче сжал девушку в объятиях. Боги, теперь он был инициатором.
- Расскажи.
Всхлипывания.
- Нет. Не хочу.
- Ты говорила Гидеону?
- Нет.
Итак. Хоть девушка и пьяна, но нет ни малейшего шанса, что она проболтается. Аэрон мог бы заставить ее, но не стал. Больше никаких слез. Пожалуйста, боги, не надо больше слез.
В спальне он осторожно уложил Оливию на матрас. Девушка посмотрела на него снизу вверх, пытаясь поймать фокус.
- Хочешь сейчас заняться любовью? – спросила она и икнула. – Кажется, я отдала свои трусики Гидеону, так что можем начинать.
- Ты отдала трусики Гидеону? И он их взял?
Пораженный, Аэрон сначала едва удержался, чтобы не задрать ей юбку и проверить, а потом постарался подавить куда более сильное желание вернуться в комнату Гидеона и, наконец, избить его.
- Я предложила, и он согласился. Так что, мы будем это делать или нет?
К сожалению, Оливия так его искушала. Даже с опухшими глазами и испачканным личиком, она выглядела прекрасно – и соблазнительно. Его тело по-прежнему жаждало ее, но девушка, как никто другой нуждалась в утешении. Не то, чтобы Аэрон знал толк в утешении. Но она заслуживала лучшего, чем расстаться с невинностью по пьяни.
- Ложись спать, Оливия. Утром…
Когда у нее – и у него самого? – останется только девять дней, прежде чем мужчина обеспечит ее возвращение домой…
- … нам надо будет многое обсудить.
_________________

Talita, Whitney, KattyK !


Чудесная глава! Какой трогательный момент когда Оливия разговаривает с Эшлин о детях, так ей хочется иметь своих.
А эпизод с трусиками вообщее отпад, как и фотография трусиков- просто блеск!

Спасибо за продолжение)
_________________

Спасибо, за новую главу!!!

_________________

Talita, Whitney, KattyK спасибо за еще одну прекрасную главу!!!!!!!!!!!!!!!!

Talita, Whitney, KattyK, спасибо за продолжение!
Какой хороший подарок в субботний вечер, интересная, длинная глава.

Вторая попытка?

Достойный ответ.

Как интересно, бессмертные дети.

Вот это да, согласна даже на Легион. Ну что же это она, готова на такие жертвы, а по-прежнему сомневается, что это любовь.

Какая прелесть.

Ключевой вопрос "И он их взял?"
_________________

Спасибо большое за новую главу!
_________________

___________________________________

Talita, Whitney, KattyK! Спасибо! Замечательная глава! Чудесный перевод!!!
Умница, ну что ещё сказать
Какие замечательные новости! Так приятно в новых книгах узнавать что-то про старых героев!!!

Какая жестокость по отношению к Аэрону! Ну никакого сочувствия к его чувству ревности!
я смотрю Растление продвигается полным ходом ...
моя падсталом...
И всё-то ему надо проверить
И ещё Аэрону явно не стоит оставлять Оливию одну , в первый раз её переодели, накрасили и научили соблазнению, во-второй: напоили и забрали трусики...
Вечеринка для ангела в полном разгаре! Следующее на очереди - стошнить с балкона
_________________

Девочки, всем спасибо за поддержку темки!


Эпизод убойный, приколист Гидеон нечаянно нашел родственную душу

А может, как раз стОит?

Не, ну зачем так радикально... но похмелье будет, да
___________________________________

Спасибо огромное за продолжение!!!

_________________

Алёна, Олечка, Катюша, благодарю за чудесный перевод.

 » Глава 11

Дорогие форумчанки, у меня сегодня день рождения и по такому случаю я выкладываю новую главу! Приятного чтения!
Перевод - Talita, редактура - Whitney, вычитка - KattyK
Глава 11.

Легион бежала, изо всех сил борясь со слезами, а вокруг нее то и дело раздавались чьи-то крики и всполохи пламени ада. Некогда преисподняя была ее домом, теперь же - превратилась в ненавистное убежище. Демоница передвигалась на четвереньках, быстро скользя по камням, словно небольшое животное; способ, который был ей хорошо знаком. Она держалась ближе к земле, стараясь не привлекать к себе внимания - подобная позиция позволяла ей двигаться быстрее. Вдобавок, это являлось единственно допустимым способом передвижения для таких, как она. Вздумай Легион выпрямиться и пойти на двух ногах, любой Верховный повелитель, оказавшийся поблизости, будет вынужден наказать ее за подобную дерзость.
Кстати о верховных демонах – они все были здесь, мучая людские души, которые послали сюда нести вечное наказание за грехи. Повелители смеялись, радуясь каждой капле крови, каждому стону боли, каждому спазму тошноты.
Аэрона не волновало, что демонице пришлось отправиться сюда, в то место, которое, как воин прекрасно знал, она ненавидела. Теперь ему наплевать. Но как он мог? Аэрон вступился за ангела. Врага Легион. Воин спас и, что еще хуже, утешал ангела.
Почему? Почему мужчина не попытался защитить Легион? Почему не стал спасать и утешать ее? Слезы покатились по лицу демоницы, смешиваясь с ядом и обжигая ее чешуйчатую кожу.
Когда Легион достигла укромной ниши, скрытой камнями и тенью, она остановилась, встала и прижалась спиной к неровной, забрызганной кровью стене. Демоница с трудом переводила дыхание, а ее сердце – теперь разбитое вдребезги, благодаря Аэрону – бешено стучало в груди.
Легион высунула длинный раздвоенный язык и слизнула несколько слезинок со своего лица. Хотя жгучий яд мог заставить любого броситься на колени, рыдая и умоляя о прощении, демоница едва его ощущала. Она так отчаянно желала, чтобы ангел умер от ее яда, но этого не произошло. Аэрон был решительно настроен спасти девушку, а если воин чего-то хотел, то он находил способ получить это. Всегда.
Что же ей теперь делать? Когда Легион впервые увидела Аэрона, закованного в цепи, обезумевшего от жажды крови, она полюбила его. Мужчина боролся с этой жаждой, даже ненавидел себя за такую одержимость. А Легион никогда прежде не встречала никого, кто бы предпочел спасти человека, а не уничтожить. "Он может спасти меня", - подумала она тогда.

В тот миг демоница решила связать свою жизнь с Аэроном. Выйти за него замуж. Спать в его постели каждую ночь и просыпаться рядом каждое утро. Но вместо этого воин попросил своего друга Мэддокса сделать ей собственную кровать. Тем не менее Легион мечтала стать для Аэрона всем. И единственное, что ей было нужно – это время.
Теперь же время стало для демоницы непозволительной роскошью. Она не могла вернуться в их дом, потому что мужчина пригласил ангела остаться там. Этого глупого, мерзкого ангела с ее длинными вьющимися волосами и молочно-белой кожей. Легион, как и любой демон, не могла долго выносить присутствие настолько доброго существа. Это причиняло боль. Серьезную боль. Каким-то образом соседство с ангелом разрушало демона, понемногу уничтожая его.
"Почему-то на Аэрона это не действовало", - мрачно подумала Легион. Но почему? Он так тепло принял эту тварь. Может, Гнев так долго жил среди людей, что уже не реагировал на ангела, как следовало нормальному демону? Может, Гнев был слишком глубоко запрятан внутри Аэрона?
В любом случае, мужчина должен был позаботиться о раненых чувствах Легион. Но он не стал этого делать. Похоже, она вообще его больше не волновала. Аэрон отослал ее прочь.
- Что случилось, милое дитя?
Легион испуганно ахнула, застигнутая врасплох этим внезапным вмешательством, и уставилась на незваного гостя. Она не слышала шагов, но вот он стоял прямо перед ней, словно появившись из воздуха. Или же выжидал неподалеку все это время, невидимый глазу.
Дрожь пробежала по спине демоницы. Она бы убежала прочь, но за спиной был лишь камень. Плохо, плохо. Очень плохо. Легион рисковала не пережить эту встречу.
- Оссставь меня в покое! – смогла выдавить она сквозь комок, ставший в горле. Комок, что сдерживал тысячи рыданий.

- Ты знаешь, кто я? – спокойно спросил мужчина, совершенно не рассердившись. Или же сделав вид, что не заметил дерзости.
О, да. Легион знала его. Поэтому и едва не расплакалась. Это был Люцифер, брат Гадеса и повелитель большинства демонов. Он являл собой зло. Настоящее зло в чистом виде.
«Милое дитя» - так Люцифер назвал ее. Ха! Да стоит демонице отвернуться, как он вонзит ей кинжал в спину, еще и посмеется вдобавок. Просто чтобы поразвлечься, как говорит Анья. Легион сглотнула.
- Ну так что? – мужчина щелкнул пальцами, и в следующий миг они с Легион стояли посреди его тронного зала.
Вместо камня и извести, стены дворца Люцифера представляли собой потрескивающее пламя.

- Я задал простой вопрос. Ты. Знаешь. Кто. Я?
- Я… да. Знаю.
Легион лишь дважды бывала здесь раньше. Но и первого раза – когда она появилась на свет в этом царстве – было достаточно, что отбить всякое желание оказаться тут снова. Во второй раз, демоницу привели сюда, чтобы она понесла наказание. За то, что Легион осмелилась отказаться мучить человеческую душу.
- Соберись, - резко бросил Люцифер.
Демоница моргнула и заставила себя сосредоточиться. Хлопья черного дыма поднимались от пола, от стен, даже от трона, возвышавшегося на помосте, обвиваясь вокруг нее, словно злобные щупальца. В этих хлопьях таились голоса, и они насмехались над Легион.
"Такая уродливая", - нашептывали они.
"Такая глупая".
"Такая бесполезная".
"Нежеланная. Никчемная".
- Я задал тебе еще один вопрос, Легион. Отвечай.
Хотя ей и хотелось смотреть куда угодно, только не на повелителя демонов, Легион заставила себя взглянуть ему в лицо. Люцифер был высоким, с блестящими черными волосами и янтарно-золотистыми глазами. Мускулистый, как Аэрон, красивый – но не так красив, как воин – даже несмотря на то, что его лицо всегда несло на себе отпечаток преисподней.
О чем он спросил? Ах, да. Что с ней случилось.
- Я…
Что же ей следует сказать? Конечно же, солгать, но так, чтобы Люцифер поверил.
- Я просссто хотела поиграть.
- Поиграть, да? – повелитель демонов медленно, порочно улыбнулся, скользнул вокруг Легион, приблизился, разглядывая ее, что-то прикидывая в уме и определенно придя к выводу о ее безнадежной глупости. – У меня есть предложение получше.
Жар дыхания Люцифера каким-то образом достиг тыльной части ее шеи, и демоница вздрогнула. По крайней мере, он не вонзил кинжал ей в спину, как она опасалась.
- Да?
- Давай заключим сделку, ты и я.

Желудок Легион сжался от страха. О сделках Люцифера ходили легенды, ведь они всегда заканчивались в его пользу. Именно так он улизнул из ада, и целый год свободно разгуливал по земле. Повелитель демонов заключил сделку с богиней Угнетения, той самой, что обязана была следить, чтобы стены его подземной тюрьмы оставались надежными и без единого уязвимого места. Той, которая позволила сбежать многим Высшим Повелителям среди демонов. Той, чьи кости после ее смерти послужили для создания ларца Пандоры.
- Нет? – неуверенно произнесла Легион, отчего то, что задумывалось, как утверждение, прозвучало, как вопрос.
Снова оказавшись перед демоницей, мужчина усмехнулся.
- Не надо так торопиться. Ты ведь даже не узнала, что же я собираюсь предложить.
Однако Легион была уверена, что в любом случае, ничем хорошим это для нее не закончится.
- Мне… мне надо идти.
- Еще нет.
Люцифер развернулся и скользнул к трону, где и устроился, расслабившись, и выглядел он при этом чрезвычайно довольным собой. Дым окружал его, обволакивал, а вскоре за черными хлопьями последовали и языки пламени, танцуя вокруг, словно радуясь тому, что хозяин здесь.
Легион попыталась переступить с ноги на ногу – и внезапно поняла, что конечности словно приклеились к полу. Никуда она не убежит. Пока Люцифер с ней не разберется. Тем не менее, демоница не паниковала. Ее и раньше избивали, а она выживала. Ее ругали последними словами, а она смеялась в ответ; ее бросали в, казалось бы, бесконечные шахты, и Легион сумела выбраться на бескрайние ледяные просторы, не имея возможности перенестись куда-то еще.
- Я могу помочь тебе заполучить то, что ты хочешь, - продолжил Люцифер. – То, ради чего ты пошла бы на что угодно.
Ха! Он не может предложить ей ничего подобного, это просто…
- Я могу помочь тебе завоевать сердце Аэрона.
На миг Легион забыла, как дышать. Только когда легкие и горло начали гореть и саднить, демоница заставила себя открыть рот и втянуть воздух. Он может… что?
- Как тебе нравится шпионить здесь для Повелителей Преисподней, - раздражение прорвалось в его голосе на последних словах, - так и я не прочь разведать, что происходит наверху. Я знаю, что ты влюблена в Аэрона, хранителя моего ненаглядного Гнева.
Услышав насмешливый тон Люцифера, демоница вздернула подбородок.
- Он тоже меня любит. Он сссам сссказал.
Люцифер выгнул бровь.
- А ты уверена? Он разозлился, когда ты поранила его драгоценного маленького ангела.
От слова «драгоценный», используемого по отношению к этой ангельской потаскухе, у Легион красные точки заплясали перед глазами. Только она была для Аэрона «драгоценной». Она. И никто другой.
Люцифер царственно взмахнул рукой, и воздух перед Легион сгустился, заколыхался, в нем засверкали песчинки. Затем, смутные очертания фигур обрели цвет. Демоница увидела Аэрона, который склонился и бережно поднес запястье ангела к губам. Мужчина высасывал яд, которым Легион отравила девушку, и гибкое тело ангела постепенно перестало содрогаться в конвульсиях.
От вида его губ, прикасающихся к этой мерзкой девчонке, что вмешалась в их жизнь, красная пелена, застилавшая глаза демоницы, стала еще ярче, и Легион охватила настоящая ярость. Ярость, ненависть и решимость.
- Как ты можешь мне помочь? – услышала она свой голос.
Картинка исчезла, и Легион снова взглянула на Люцифера. Может, и не так уж плохо будет заключить с ним сделку. Может, она выиграет. Ведь она умна. Находчива. Ведь так?
- Давай подумаем, - произнес мужчина, скользнув взглядом по ее чешуйчатому телу. – Ты уродлива настолько, насколько это вообще возможно.
У Легион отвисла челюсть, пока боль от унижения волнами накатывала на нее. Демоница попыталась отступить назад, мечтая убежать и спрятаться. Она не уродлива. Ведь так? Да, она отличается от Аэрона. Да, она не похожа на ангела. Но это же не значит, что она уродлива.
- Я практически слышу твои мысли. Позволь мне ответить на них. Да, ты действительно уродлива. И это еще мягко сказано. Я едва могу смотреть на тебя. На самом деле чтобы не провоцировать свой желудок, я собираюсь до конца нашей беседы стараться глядеть мимо тебя.
Значит, она уродлива. Отвратительна. Настоящее чудовище. Сам дьявол не в состоянии смотреть на нее. Слезы наполнили глаза Легион.
- Так как ты можешь мне помочь? – снова спросила демоница.
Люцифер с деланным равнодушием взглянул на свои пожелтевшие, крючковатые ногти.
- Я – могущественное существо, и в моих силах сделать тебя красавицей.
- Как? – настаивала Легион.
- Для начала, я сделаю твои волосы шелковистыми и гладкими. Любого цвета, на твое усмотрение, и гораздо лучше, чем у ангела. Твоя кожа станет нежной и бархатистой. Опять же любого оттенка, на твой вкус. У тебя будут потрясающие глаза, перед которыми не устоит ни один мужчина. Ты станешь высокой, стройной, с большой грудью. Мужчины от этого просто с ума сходят, знаешь ли. И хотя раздвоенный язык может пригодиться в постели, я, скорее всего, дам тебе нормальный. Твоя шепелявость утомляет.
Люцифер может сделать ее красивой? Достаточно красивой, чтобы покорить Аэрона? Надежда расцвела в ее сердце; сама мысль о том, чтобы, наконец, быть с мужчиной своей мечты – жить, как муж и жена – заставила ее резко изменить решение.
- Что ты хочешь взамен?
- А, ты об этом, - отозвался повелитель демонов, пожав плечами, словно это было совершенно неважно. – Все, чего бы я хотел – иметь в распоряжении твое новое тело.
Легион нахмурилась.
- Не понимаю. Как я могу завоевать Аэрона, есссли не буду… сссамой сссобой? Как мне заполучить его, есссли мною будешь ты?
Люцифер помассировал переносицу.
- Как видно, ты еще и глупа, так что придется нам поработать и над этим. Я не имею в виду, что хочу получить твое новое тело прямо сейчас, о мой недалекий друг. Я смогу распоряжаться им, только если тебе не удастся завоевать Аэрона.
Легион нахмурилась сильнее. Разве то, что она станет красавицей, не обеспечивает ей автоматическую победу?
Видя ее колебания, Люцифер покачал головой.
- Хоть я и пытаюсь разжевать тебе все, как ребенку, но, похоже, это не помогает. Что же мне делать?
Щеки Легион вспыхнули, и вовсе не от жара, что окружал их обоих. Проклятье, она не глупа и уж точно не ребенок!
- Ты нарочно пытаешься сссбить меня ссс толку.
- Ни в коем случае. Я просто не желаю, чтобы ты потом обвиняла меня в нечестности. Так что слушай внимательно. Я даю тебе девять дней, чтобы соблазнить Аэрона. Я бы мог сказать, что тебе достаточно получить его объяснение в любви, но это у тебя уже есть. А вот как мужчина женщину он тебя не желал, это то, чего у тебя нет, и то, чего ты на самом деле хочешь. Так что если Аэрон ляжет к тебе в постель по собственной воле, ты выиграешь наше пари. Сможешь оставить себе новое тело и жить долго и счастливо. А я больше не стану вмешиваться в твою жизнь.
Вроде бы все выглядело по-честному, замечательно, прекрасно. Все, кроме отведенного ей времени.
- Почему только девять дней?
- Какая разница? Это ничего не меняет в сделке.
Настаивай. Разумеется, причина есть.
- Скажи, - снова попросила Легион.
- Хорошо. Девять – мое любимое число.
Конечно же, это ложь. Можно было продолжать упорствовать, но… Разве узнать правду важнее, чем получить возможность добиться того, чего она желает больше всего на свете?
Нет.
- А если я проиграю? – спросила демоница.

Повелитель демонов рассказал, что хочет взамен, да, но важно узнать все детали.
- Ну… - Мужчина стал чертить пальцем круги на подлокотнике своего трона. – Если ты в отведенное время не сможешь затащить его в постель и переспать с ним, а не просто полежать рядом, – то должна будешь позволить мне распоряжаться твоим новым телом, как я и сказал. Распоряжаться столько, сколько я сочту необходимым.
Вот оно. Главная деталь. Он сможет контролировать ее столько, сколько «посчитает необходимым». Другими словами, «навсегда».
Но зачем ему… Внезапная догадка оглушила ее, и Легион ахнула. Для Люцифера она представляла собой возможность улизнуть из ада. Потому что демоница была привязана не к преисподней, а к Аэрону, и могла покинуть это место. А Люцифер – нет. Он вынужден был сидеть в аду, пойманный в ловушку.
Если Легион разрешит повелителю демонов завладеть ее телом, он сможет вырваться на свободу. И заставить людей исполнять любой его приказ. Демоница будет понимать, что происходит, да, но ее мнение уже никого не заинтересует.
Если бы он мог просто взять под контроль тело Легион и сбежать, Люцифер не стал бы тратить время, договариваясь с ней. Но демоны не могли завладевать телами – людей или иных существ – без разрешения. Даже духам из ларца Пандоры понадобилось благословение богов, чтобы вселиться в Повелителей.
- Так что все зависит от того, выиграешь ты или нет, - произнес Люцифер. – Ты сможешь? Я точно смогу, поэтому как-то даже глупо предлагать тебе эту сделку. Может, мне и не стоит.
В следующее мгновение мужчина уже стоял у трона.
- То есть, есть же другие, более слабые демоны, которых я…
- Подожди, - поспешно прервала его Легион. – Еще минутку.
Люцифер медленно опустился обратно.
Она не могла упустить этот шанс. Ангел, который не мог лгать, сказал, что в глазах Аэрона Легион была лишь ребенком. А сам воин считал себя ее «отцом». Такая ситуация никогда не исправится – только если не изменить ее радикально.
- Нужно всссе оговорить.
- А мы разве еще не все обсудили?
- Не ссс моей ссстороны.
Люцифер театрально прижал ладонь к груди.
- Ты мне не доверяешь?
Легион покачала головой. Сделка была священна, даже для таких, как они. Стоит им обоим согласиться с условиями – и Легион окажется в ловушке, их договор поселится в ней, словно живое существо. Демоница уже не сможет передумать. Если она проиграет, то будет вынуждена исполнить обещанное, не имея сил противиться.
- Ты ранила мои чувства. Но так и быть, - произнес мужчина. – Скажи, чего именно ты ожидаешь от меня.
Если Легион в точности не оговорит все условия, то получит не больше, но уж наверняка меньше ожидаемого.
- Я должна быть красссивее ангела, хочу сссветлые волосссы, золотистую кожу, карие глаза и большую грудь.
Полная противоположность этой маленькой сучке.
- Мне нужно девять дней и ни сссекундой меньше.
По мере того, как Легион говорила, ее волнение росло. Она действительно собирается сделать это. На самом деле попытается завоевать сердце Аэрона.
- И я хочу находиться в сссознании всссе время, что буду ссс ним.
- Черт, - ругнулся Люцифер, и веселые огоньки вспыхнули в его янтарных глазах. – Вот тут ты меня поймала. Я-то собирался погрузить тебя в кому до тех пор, пока срок не выйдет.
И Легион удалось раскусить повелителя демонов. Демоница испытала прилив гордости за себя. Видишь? Не такая она и глупая.
- Также ты не можешь убить Аэрона. Есссли он умрет до иссстечения девяти дней, наша сссделка также будет разорвана.
- Согласен. Это все, чего ты хочешь? – спросил Люцифер – просто сама снисходительность.
- Не хочу больше шепелявить, как ты и сссказал. Хочу сссначала появитьссся перед Аэроном, но не где-то в непонятном месссте, появитьссся в теперешнем облике, а затем изменитьссся у него на глазах.
Таким образом, воин не примет ее за Наживку или Ловца и не попытается избавиться от Легион прежде, чем она успеет соблазнить его.
- Запросто. Ну, теперь-то все?
Демоница сглотнула, подумала и кивнула.
И снова Люцифер оказался на ногах. Он развел руки, огонь сорвался с кончиков его пальцев.
- Тогда решено. Ты получишь все, что перечислила. Но если не сможешь заполучить Аэрона, Повелителя Преисподней и хранителя демона Гнева, в свою постель и в свое тело в течение девяти дней, то вернешься в этот тронный зал, где по собственной воле передашь собственное тело в мое пользование.
Легион снова кивнула.
- Произнеси вслух, - приказал мужчина, больше не разыгрывая перед ней благожелательность.
- Я согласна.
Как только слова сорвались с губ Легион, ее пронзила резкая боль. Хрипя, демоница согнулась пополам. Она не могла дышать, ослабела, и судорога скрутила каждую мышцу. Но стоило боли укорениться, как договор зародился в ней, мучения прошли, и демоница выпрямилась.
- Значит, договорились, - произнес Люцифер.
Затем он улыбнулся ей той самой улыбкой, которой приветствовал ее первое появление здесь. Злобной, довольной.
- Кажется, я забыл упомянуть, что если ты проиграешь, то моим первым приказом будет перебить всех Повелителей Преисподней и выпустить на волю их демонов.

_________________