Irina-Lew:
Олечка, роман супер
, ну как и два предыдущих из этой серии, жду с нетерпением продолжения. 
kosmet:
Здравствуйте!
В который раз приношу извинения за свои пропадания, но так уж у меня сейчас складывается жизнь. Да и следующие месяцы судя по всему так будет - очень много у меня всего происходит)) Так что простите, если буду появляться редко и не всегда вовремя.
А еще - я впервые стала тетей в прошлую пятницу
и так как больше родных нет рядом, мы мужем сейчас много помогаем брату и невестке, потому и времени не особо остается. И с дочкой записалась в школу раннего развития - весело, классно, но тоже забирает время 
В общем, вот так
__________________________________________________________________
kailyn писал(а):
Очень интересные мысли у Лютого. Мешают ему чувства к Иге, ой как мешают. Но пока он возле нее от них не отделается
ты совершенно права, она его выбивает из колеи и дезориентирует, сбивая с привычного ритма.
kailyn писал(а):
Ты говорила, что он уедет. Думаю, что для них сейчас самое главное. А то "поубивали" бы друг друга, а так будет время все обдумать.
в общем-то да, но и обдумать у него не очень выйдет))
A-------я писал(а):
Тяжело идти по жизни, если в детстве пришлось многое пережить, по себе могу судить. Детские страхи и впечатление, дают осадок на характер в целом, вот и у Лютого так....
здесь не просто многое пережить, здесь совершенно другое представление о мире и правильном. Но ты в остальном - ты права.
crow писал(а):
Очень нравятся ваши романы,всегда с нетерпением жду продолжения.
большое спасибо
Bellamy писал(а):
Да, Лютый просто загадка, столько всего у него в прошлом было, и так хочется узнать о нем побольше Тогда картина яснее будет.
сейчас начнем узнавать
koffechka писал(а):
Получается, негатив к любви и всему, что с ней связано, привили Лютому поступки матери и то, как сложилась ее судьба? Собственно, очень часто именно так и бывает… и многие проносят через всю жизнь груз ошибок своих родителей…
да, мать приложила руку к его мировоззрению... хотя тут не столько даже негатив, сколько полное непонимание существования чего-то такого.
koffechka писал(а):
олько очень я сомневаюсь, что его любовь будет легкой и непринужденной и принесет радость… уж точно не сразу… мне кажется, у него будет довлеть желание подчинять, присваивать, покорять… ну что-то в этом духе, но никак не нежность…
ты совершенно права в своей оценке...
koffechka писал(а):
и только со временем, он позволит себе расслабиться и научится доверять другому человеку, открывать свои чувства, когда сам их сможет осмыслить и принять… по-другому не представляю это…
да, спустя время и много болезненных событий...
koffechka писал(а):
Сомневаюсь, что он будет также спокоен, когда поймет, как влип…
это точно...
Angelin писал(а):
Вот мы и стали еще на шажок ближе к пониманию сути Лютого,а дорога эта весьма длинна и извилиста.Но шаг за шагом,мы преодолеем этот путь,мы погрузимся во все темные уголки его сознания,узрим,что же подтолкнет его к чувствам,и как вообще это возможно.
ты совершенно права - тропинка эта очень темна, и погружаться нам надо глубоко очень
Angelin писал(а):
Эх,как же у нас много интересного впереди
SDIANA,
Тори,
-knigomanka- писал(а):
Мне оч понравилось описание "убийства", было очень интересно.Взрыв Инги был нужен ей в первую очередь. Проплакаться, выплеснуть свои эмоции. Оля, ты очень хороший психолог,что ни раз нам показываешь в своих книгах.
большое спасибо. Очень надеюсь, что и дальше этот психологизм и их личности, поступки - будут так же интересны. И тут верно - Инге надо было это все выпустить из себя. Очень много всего.
-knigomanka- писал(а):
Одна уже не выдержала, что будет когда у Лютого эмоции пойдут...))
Прочитала твои комментарии о Лютом, он меня еще больше заинтересовал. И больше понравился)) Не могу дождаться, когда же его эмоции будут выпущены наружу.
Прочитала твои комментарии о Лютом, он меня еще больше заинтересовал. И больше понравился)) Не могу дождаться, когда же его эмоции будут выпущены наружу.
Ох, это будет тяжело очень для них обоих
Чая,
Johnny Tapiya писал(а):
Какая сложная личность твой Лютый!!! Такое впечатление, что смотришь на дно колодца, а дна то и не видно, сплошной туман и муть какая то!!! Уж в нем то наколочено и наверчено всего страшного и странного(((
очень сложная, это правда. И спускаться нам в этот колодец глубоко-глубоко
Johnny Tapiya писал(а):
Мне даже представить страшно, как можно там пробиться к чему либо человеческому???? Я бы точно не стала....Побоялась бы за свой рассудок и эмоциональное состояние!!!
наверное, если бы Ингу спросили - она бы тоже отказалась))) но жизнь не спрашивала, просто столкнула их.
Johnny Tapiya писал(а):
Даже и не поймешь так сразу: любовь к такому человеку дар или наказание????!!!
точно не дар для нее, а вот для него...
SmytSmit,
Маруся,
Lady Адель писал(а):
Это было как-то...трогательно что-ли, интимно...будто, кинув в него пучком своих волос, Инга навсегда привязала к себе этого сурового, немногословного человека, будто поставила на нём клеймо, разбивая броню, под которой он привык прятаться...
не думаю, что трогательно - это про Лютого)) Но в остальном - согласна, Инга и правда задела его глубоко, сродни клейму.
DEVA писал(а):
Вот и начинают приоткрываться моменты из прошлого Лютого, которые помогут понять и принять этого героя.
и дальше их будет еще больше))
RozMary писал(а):
Да уж…нелегко сейчас Лютому, привыкшему все контролировать, в такой ситуации.
Он словно чувствует, что с каждым словом и поступком рушиться его привычная контролируемая организованная жизнь.
Он словно чувствует, что с каждым словом и поступком рушиться его привычная контролируемая организованная жизнь.
это точно
RozMary писал(а):
Сам того не желая, Лютый не может остаться равнодушным к Инге, пусть пока эмоции и не носят положительный характер, но мне кажется, для Лютого любая эмоция-это признак слабости. А он привык быть сильным, и потому всячески будет пытаться ограничить контакт с Ингой.
для него сами эмоции, какими бы они ни были - не привычны и не комфортны. В пустоте спокойней и проще.
alenatara писал(а):
нга его таки зацепила за живое, но видно это самое живое Лютому совсем и не нужно...оно и понятно - он привык контролировать каждый свой шаг и избегал проявления вообще каких-либо эмоций, а тут пара волосков Инги такую волну в нем подняла...
очень интересно подмечено... Ему не надо ничего живого. Он убивает. И сам комфортнее чувствует себя в мертвой пустоте.
alenatara писал(а):
Инге видимо предстоит пусть и неосознанно, но ломать все постулаты Лютого - его мир очень своеобразный и Инга в нем как диковинная зверушка. А если их соседство еще и затянется, то так или иначе, но Лютому придется идти на контакт с девушкой, а значит и ощущения его будут разрастаться и трансформироваться...прям жалко мужика - жил себе жил, а тут на тебе такой "подарочек"
да, все основы его мироздания сломаются и это будет очень тяжело.
alenatara писал(а):
Ну уж если Боруцкий в свое время сдался на милость Бусинки, да и Соболев недолго сопротивлялся, значит и Лютому предстоит примерно то же самое, правда ломать его будет покруче, чем Борова и Соболя вместе взятых
Его очень сложно сравнивать с Костей и Вячеком. Он другой.
ночная пташка писал(а):
Прости за вопрос озабоченной женщины:"А до горячих сцен далеко?" Я их у тебя ох как люблю!..
я даже не знаю, что сказать... это здесь воообще не главным будет. И описание этого... это иной роман.
Lenyska писал(а):
я только что прочитала и всё, подсела, впрочем, как всегда
спасибо
Lenyska писал(а):
Да Лютый мужик не простой, чувствуется, что у него ох как непросто все было в жизни, все под контролем и Инга для него будет как ушат холодной воды.
или как десять таких ушатов.
Lenyska писал(а):
Вот после этих строк я жду с нетерпением продолжения, я просто именно так и думала, ну не сможет Лютый по другому, и очень хочется посмотреть на него, когда начнут открываться глаза, зарождаться чувства
надеюсь, наблюдать за этим будет интересно.
Nailm писал(а):
спасибо за продолжение. Да, видно было что-то в детстве Лютого, что так повлияло на него и на его дальнейшую жизнь....А может быль и в юности...
и в детстве, и в юности... ты права
suncity писал(а):
Но ситуации поменялась и на протяжении некоторого времени он был рядом с Ингой. Во-первых ему непривычно так долго находится рядом с женщиной. Во-вторых это позволило узнать её немного ближе! И эта не та информация которую он о ней собирал когда следил. Это его личные наблюдения и выводы о ней
да, в такой ситуации он еще не оказывался. Но дело не только во времени, проведенном с Ингой. Этого не было бы с любой другой))
suncity писал(а):
О Инге того же сказать нельзя. Она даже не испытывает благодарности за то, что он её не убил!
неправда, испытывает.
Cherta,
khisvetlana писал(а):
Стоило немного отвлечься, а тут оказывается началась новая захватывающая история про старых знакомых
спасибо
Ирина,
Natascha,
Tali писал(а):
Мне кажется, что эта книга будет что-то..
я постараюсь, чтобы так и было
Анюточка писал(а):
Как же меня зацепила эта серия, что я даже зарегистрировалась на этом форуме. Но продолжение этой истории я жду каждый день и каждый день проверяю не было ли добавлено хоть еще что-нибудь.
мне очень это приятно, спасибо
-Alenka N-,
Анечка, я рада, что интересно
_______________________________
Очень рада, то песни пришлись по душе. И спасибо за все ваши пожелания!
kosmet:
» Глава 5 часть 2
Глава 5 часть 2Что ж, его желание исполнилось – через три часа, когда он опять переступил порог своего убежища, Инга уже успела взять себя в руки. Почти. В настороженных глазах, сейчас больше напоминающих ему глаза дикого испуганного зверька, нежели человека, еще виднелись отголоски срыва. И все же – она владела собой куда лучше, нежели когда Лютый покидал это место. Факт.
Ему не стало легче или проще от этого наблюдения.
Наоборот.
Стоило Лютому зайти, как Инга тут же подскочила на ноги. Сгруппированная, напряженная, собранная. И при этом – настолько потерянная, какой он ее ни разу не видел за все время, что держал эту женщину в своем поле зрения.
В этом доме было не так и много пространства: одна большая комната, выполняющая роль и прихожей, и гостиной, и чего там только не понадобится. Хотя, гостей здесь до Инги не бывало. Эта комната переходила в не особо просторную кухню, из которой дверной проем вел в ванную комнату. Так же имелась совсем небольшая спальня. В нее вел темный коридорчик, начинающийся в противоположном от кухни углу комнаты. В коридоре стояла лестница, позволяющая подняться на чердак.
Это не Лютый здесь все так устроил, предыдущие хозяева. Он просто использовал то, что в доме имелось. И этот ассортимент не был большим. Пол дощатый, не крашеный Бог знает сколько лет. Стены покрыты давно посеревшей и местами потрескавшейся побелкой. Лютый никогда ничего не ремонтировал внутри. Только снаружи обеспечил максимум безопасности: окна с решетками и ролетами, входные двери, несколько отступных путей. Правда, на этот заброшенный хутор еще надо было знать, как добраться. За все то время, что Лютый владел домом, сюда не забредал никто, кроме редких бродячих псов, да пару раз косули, когда зимы оказывались уж очень холодными.
Внутри же ему и в голову не приходило что-то устраивать или менять – Лютого это не интересовало. Убежище ему требовалось не для удобства, а для укрытия от врагов. Тех, что могли появиться сейчас, и тех, что преследовали его разум и суть с самого детства. Собственно, ни в одной комнате даже не было дверей, только откосы. Он очень четко осознал этот факт именно теперь, когда смотрел на Ингу, до его появления сидевшую в самом углу ванной. Все пространство, кроме спальни, по сути, просматривалось с порога, за исключением пары углов. Спальню же уединял только коридор. Дверей там так же не было.
Возможно, не совсем то, к чему она привыкла. С другой стороны, как и с волосами, Инга сейчас не в той ситуации, чтобы выбирать.
Лютый спокойно поставил на пол два пакета, которые привез и сделал еще шаг внутрь комнаты, плотно прикрыв за собой входные двери. Молча. Инга, словно в ответ на это движение, так же молча выпрямилась еще сильнее.
Зря.
Все его поступки за последние сутки были лишними и неверными. Не стоило вообще соглашаться еще и на этот заказ.
Он пытался вернуть свое обычное безразличие и собранность. Старался. И не мог.
Вместо этого продолжал изучать женщину, стоящую напротив.
Она должна была бы скукожиться. Сжаться. Спрятаться. Вместо этого Инга все выше вскидывала голову и держала спину так, словно ей в позвоночник вбили кол. Она должна была выглядеть жалко с этими своими куцыми, словно побитыми шашелем остатками волос, торчащими на ее голове рваными и неровными жалкими темными «остюками».
Она и выглядела так. Вероятно.
Только он-то видел и понимал куда больше любого стороннего наблюдателя. И дело было не только в заказе. Хотя да, смерть чересчур сближает людей. Даже если вы стоит по разные грани этого понятия. Он не убил ее. Факт. Но это не мешало видеть ему в Инге то, что не стоило рассматривать.
В этот момент Лютый сильно жалел, что решил сымитировать самоубийство Инги не в прихожей ее квартиры. Что Соболева успела позвонить и настолько все усложнить. Куда больше, чем ему казалось, когда он обдумывал ситуацию час назад, возвращаясь сюда.
Эти ее глаза… Лютый смотрел в них, потому что не находил сил оторвать свой взгляд. Пусть и знал, что не стоило углубляться. Не следовало знать об Инге больше, чем уже знал. Но из-за того, что она все-таки обрила свои волосы, ее глаза теперь казалось просто огромными. И своим диким, злым и настороженным выражением бросали ему вызов. Манили возможностью выведать еще больше, заглянуть еще глубже внутрь души этой женщины, так глубоко, как она, наверняка, и не думала бы ему позволять.
И от того, что видел, он каждым нервом ощутил, как натянулись мышцы на его спине, каменея. Как воздух стал плотным, будто шуршащим, стоило сделать малейшее движение. Он никогда не любил это шуршание. Сейчас, однако, это стало неважно.
Лютый подошел еще ближе к ней, ощущая, что кислорода в доме маловато. Хотелось сильнее набрать этого тугого и крошащегося воздуха в легкие. Так глубоко вдохнуть, как дикие звери дышат, узнавая по запахам, кто окружает их. Чтоб широко раздуть ноздри и пропустить все это через себя. В свою кровь втянуть все эти запахи, которыми она сейчас пахла: и страх, и отчаяние, и решимость. И вот та уязвимость, дрожь, которую он впервые уловил на поляне, и так отчетливо осязал, удерживая позже шею Инги в руках.
Лютый уже стоял впритык, понимая, что мышцы затылка свернулись напряженным узлом. Все в нем словно вышло на режим повышенной опасности, когда надо уловить каждую деталь, любую мелочь. Не пропустить ничего, так как от этого может зависеть все, и его жизнь в том числе. Плохо только то, что разум настойчиво напоминал телу - сейчас такой необходимости не было. А оно не слушало, руководимое подсознанием, которое Лютый так долго держал в ежовых рукавицах. Так настойчиво не допускал опыт и знания, которые не желал применять.
Даже осознание того, что он поднимает руку и медленно смыкает пальцы на ее затылке – пришло с опозданием. Уже тогда, когда тепло кожи Инги впиталось в его ладонь, царапая и раздражая пальцы колючими волосками.
Она резко выдохнула. Ее кожа покрылась мелкими пупырышками. Непонятно от страха, неприятия или неожиданности. Инга попыталась отклониться. Но его рефлексы были куда быстрее. Лютый сжал пальцы чуть крепче и повернул ее голову, осматривая живописную «прическу».
- Неплохо для первого раза, - оценил он ее старания.
Инга прищурилась и определенно собралась едко ответить на его замечание. Он прервал это, справедливо опасаясь, то она еще больше придется ему по вкусу.
- Твои деньги.
Заставив свои пальцы отпустить ее кожу, он достал из кармана пачку купюр. Бросил на стол. Отошел в сторону, осматривая через окно двор, уже погружающийся в сумерки.
- Сиди здесь, и не выходи без крайней необходимости. Машину я не оставлю. В сарае есть велосипед. Через три километра на запад – небольшой ПГТ, если по тропе метров через триста отсюда свернуть направо. Но не советую там часто появляться. Лучше вообще никуда не выходи. Основные продукты я привез. Недели на две должно хватить. Думаю, за это время все решат.
Выдав это все без особых пауз, Лютый на секунду обернулся, посмотрел на Ингу, охватив взглядом всю ее фигуру, потерянное и растерявшееся выражение в глазах, неуверенность. Отвернулся и пошел к выходу.
- Подожди! – в голосе Инги очень явно прорезалось то отчаяние, которое Лютый заметил и в глазах.
Он замер, но не повернулся.
- Но у меня нет ни телефона, ни… Я не знаю! Что мне делать?! – Она сделала шаг в его сторону.
Лютый ощутил это все теми же напряженными мышцами спины. Он медленно повернулся и еще раз глянул на эту женщину. Она привыкла держать каждую деталь своей жизни под контролем. А сейчас оказалась пешкой в чужих руках.
Шуршание воздуха становилось тем громче, чем больше он всматривался, понимая ее мысли. По старой побелке стен, казалось, пошла рябь на краю его поля зрения от этого внимания.
- Сидеть тихо. И не дергаться, - скупо посоветовал Лютый.
И опять отвернулся, продолжив путь к выходу. Руку снова жгло. Он не обратил внимания. Все, что следовало в объеме просьбы Борова, Лютый сделал для этой женщины. Остальное – не его проблемы и заботы.
Однако, уже открыв двери, он все же остановился, взвешивая в уме целесообразность появившейся мысли – она нуждалась хоть в чем-то, что можно было бы использовать для защиты. Учитывая ситуацию, он не мог не признать такой факт. Разумеется, Лютый не собирался оставлять Инге пистолет.
Поколебавшись еще около секунды, он все же вытащил из кармана брюк нож. Один из его самых любимых. Не надоумило его ничего взять какой-то другой с собой сегодня. Это усилило меру раздражения, потихоньку нарастающего внутри.
Видимо потому он достаточно резко бросил нож поверх пакета.
- На всякий случай, - сквозь зубы выдавил из себя Лютый, не поворачиваясь к ней.
И теперь уже без всяких задержек покинул дом, преследуемый этим чертовым шорохом воздуха.
«Восемь, девять, десять, одиннадцать…»
Инга автоматически считала в уме, стараясь подчинить хоть какой-то логике свой разум, заставить себя собраться так, как привыкла это делать, когда попадались идиоты на работе или среди чиновников. Но в данный момент в ее жизни, похоже, не было никакой логики или разумности. И давно проверенный метод не помог. Она не просто сорвалась в очередной раз – Инга не заплакала.
Она закричала. Закричала так, что у самой уши заложило. Так, что в горле начало гореть от этого крика. А прекратить – не выходило, хоть она и пыталась. Даже рукой рот прижала. Все без толку.
Каким-то отчаянным, безумным взглядом Инга обвела помещение – ей начало казаться, что стены сдвигаются, наступают на нее. Вот-вот нависнут, раздавят, сотрут о ней всякую память и след. И никто не поможет. Ведь даже о том, что Инга здесь – никому не известно. Только Этому. Но не было похоже, что она может рассчитывать на какую-то поддержку в этой стороне.
Она осознала, что практически лежит на полу, спустя минут десять, наверное. Как и то, что уже знала – никто не обязан ей помогать: ни Лютый, ни даже Карина Соболева. И все же, Инга жива именно благодаря этим людям, так что кричать или обижаться на них, или еще на кого-то, кроме непосредственного виновника такой ситуации – не имеет права. И если Лютый сказал, что в течение двух недель все должно решиться, значит ей стоит последовать его совету и тихо пересидеть здесь. Тем более что ее не на улице бросили – дали крышу над головой. Да и продуктами обеспечили, судя по всему. Даже денег оставили…
Последняя мысль отчего-то показалась Инге абсурдной. Зачем ей деньги, если лучше всего никуда отсюда не уходить? Тем более что Инга всегда довольно плохо ориентировалась на местности. И по тем указаниям, что Лютый ей дал, вряд ли найдет хоть что-то.
Инга уперла ладони в пол и попыталась подняться, но не смогла полностью распрямить спину, все из-за той же противной мышечной дрожи, которую, казалось, уже подавила еще до возвращения Лютого. Не тут-то было. То ли этот мужчина, то ли сама ситуация – что-то вновь и вновь выбивало ее из колеи.
Кожу головы, буквально обнаженную ее новой «стрижкой», неприятно и непривычно холодило, словно бы все тепло терялось ее телом через почти лысую голову. Кроме затылка. Того места, где лежала рука Лютого. Прошло уже столько времени, а этот участок кожи оставался самым горячим, согревая ее странным, непривычным жаром, полным страха. Когда он подошел, она испугалась, хоть и старалась всеми силами утаить свой страх. Правда, это был не совсем испуг. А то самое ощущение своей полной беспомощности и открытости перед этим человеком. Непонятное и ранее не ведомое Инге чувство, когда все тело сотрясает мелкая дрожь и ни одна мышца, ни один член тела не слушает мозга. Да и сам разум теряет привычные ориентиры. Состояние, когда ты не можешь контролировать ни себя, ни окружающую действительность.
Резкий звук, похожий на то, как ветка дерева сучит по стеклу окна, вернул мысли Инги в реальность. Она вновь осмотрелась, понимая, что паника никуда не делась. Но еще отчетливей, к ней пришло осознание другого: она совершенно одна. Посреди леса. В доме, о котором ей не известно ничего: есть ли здесь вода, газ или какое-то иное подобие печки? Как она сумеет защититься от тех, кто может забрести сюда?
Глаза сами собой метнулись к ножу, который оставил Лютый, и паника усилилась. Она с трудом представляла, как его использовать для защиты, кроме как методом хаотичного махания. Все иные мысли на время отошли на задний план. Инга заставила себя подняться и еще раз внимательно осмотреть дом, испытывая панику и страх совершенно иного рода. Ею овладело настолько глобальное чувство беспомощности и одиночества, такое осознание своей полной неприспособленности к подобной ситуации, что она никак не могла понять – за что хвататься и какие действия совершать в первую очередь.
Она даже не знала – есть ли здесь электричество. А комната, тем временем, стремительно погружалась во тьму из-за наступающих весенних сумерек. И ее снова охватил ужас, с новой силой всколыхнулось ощущение давления стен. Только теперь они не надвигались на нее, а будто бы следили неясными и неопределимыми сущностями за каждым шагом Инги в этом доме.
Преодолевая страх и суеверный, панический ужас, спровоцированный темнотой в незнакомом месте и неясными тенями сумерек; напоминая себе, что она разумный и образованный человек, не верящий в призраков и прочую муть, Инга подошла к пакетам, оставленным Лютым. И сразу же крепко сжала пальцами нож. С ним ей было как-то спокойней. Хоть и не очень сильно. И только потом она начала осматривать стены в поисках выключателей, подозревая, что ее ждет безумно длинная и совсем неприятная ночь.
Он знал, что это сон. Совершенно отчетливо и ясно понимал это. И в то же время, не мог отделить свое сознание от происходящего, полностью сливаясь с событиями, которым следовало бы остаться в самой глубокой могиле.
Он, пяти с половиной лет от роду, крался темным, недлинным коридором, чувствуя, как внутри все застывает от невыносимого ужаса при каждом крике, доносящемся из комнаты. Кричала его мать. Она кричала целый день. Он слышал ее крики, несмотря на то, что еще утром бабушка выгнала его в сарай. Он всегда спал в сарае летом. Но сейчас шел ноябрь, и ему было до жути холодно даже в тяжелом меховом жилете и шапке, внутри которой приятно щекотал кудрявый и белый мех овцы. Руки заледенели, и он не мог их согреть даже тогда, когда засовывал под подмышки. Он пытался сидеть на ладонях, прятал их в глубокие карманы старого жилета, пахнущего козами. Но пальцы все равно плохо сгибались и почти не слушались. И эти крики. Они его так сильно пугали.
Он не знал, почему мать кричит. Ему ничего не объясняли, когда отправили в сарай. Но он думал, что может это как-то связано с тем, как раздуло ее живот в последнее время. Мать стала толстой-толстой и жутко неповоротливой. А еще очень сердитой и злой. Куда сильнее, чем раньше. Он не знал, чем ее злил, но казалось, что все доводили ее постоянно.
О том, что происходит с матерью, ему тоже никто ничего не объяснял. Но он и сам кое до чего додумался. Иногда их коз и овец тоже раздувало. И свинок. А потом из них рождались маленькие поросятки, и овечки, и козлятки. И все эти животные тоже блеяли, хрюкали и всячески шумели.
Он, конечно, наверняка не знал, кто из матери вылезет. Точно не козленок. Наверное, кто-то, похожий на него. Но как это будет выглядеть – не представлял. Он никогда не видел себя маленьким, или кого-то другого. Его никогда не брали с собой, если мать или бабка ходили в село. А те люди, что приходили к ним, ну, они были большими. Больше похожими на мать или бабку. Да ему и при этих людях не разрешали выходить, отправляли в сарай или на чердак. Но он иногда пробирался к тонким щелям в досках и пытался хоть что-то увидеть или услышать. Ему было очень интересно. Все. Все-все.
Мать ругала, если ловила на этом. А бабка, хоть и чаще замечала его, делала вид, что не заметила. Ему казалось – она хочет, чтобы он смотрел. И запоминал, что видит.
Крики стихли. Вместо этого раздался какой-то другой, тихий, непонятный вскрик. Или писк.
Несмотря на не отпускающий его ледяной страх, такой холодный, что живот изнутри замерз так же сильно, как пальцы на руках, он подошел совсем близко к приоткрытой двери и осторожно заглянул.
В комнате тускло светила лампа на столе и было душно. Душно и как-то… мокро. Как при тумане. Только дышать нечем. И чем-то пахло: травами, огнем, и еще чем-то непонятным – холодным и неприятным.
Мать почему-то стояла на коленях, на полу, спиной к нему. В одной рубахе. Ее волосы, слипшиеся и запутавшиеся, висели, как сосульки. Она его не видела. Мать склонилась над чем-то, что лежало на скамейке перед ней. Он не видел, что там. Вроде толстая перьевая подушка, которую мать зачем-то придерживала. Может, боялась, что та со скамейки упадет?
Бабка стояла сбоку. Она молча смотрела на мать. Каким-то недовольным взглядом. Только раз глянула в его сторону, дав понять, что, как и всегда, знает о его присутствии. Но не прогнала.
- Все, - вдруг прохрипела мать, заставив его испуганно вздрогнуть.
А потом мать тяжело встала, опираясь все на ту же скамью. Как-то кривобоко, будто не могла полностью распрямиться. С тяжелым и хриплым вздохом-стоном. И убрала подушку.
Он с интересом уставился на что-то небольшое, такое, какое-то неправильное. Красно-багровое и грязное, оставшееся лежать на скамье. Почему-то его глаза зацепились на пальцах. Таких маленьких-маленьких. На такой же маленькой ручке. Эти пальцы и эта ручка свисали со скамьи. Ему показалось, что эти пальцы такие же холодные, как его собственные.
Мать ушла туда, где все они мылись, так и не заметив его. А бабка накрыла большим куском полотна эту ручку, и пузатое тельце, и какую-то странную лысую голову. Замотала то, что было совсем не похоже на поросенка или козленка. Зато и правда, очень напоминало человека. Только какого-то непропорционального. И повернулась к нему.
Он замер, скованный такой волной страха, которого еще не знал. Он не понимал, что происходит. Но тени в углах вдруг заметались и воздух стал шуршащим и плотным. А так происходило только тогда, когда все было очень плохо. Он уже замечал.
Странно, но и бабка насторожилась, будто тоже услышала этот шорох.
- Пошли, - смерив его взглядом, велела она и кивнула головой в сторону коридора, по которому он сюда пробирался. – Уже большой. Пора набираться опыта.
- Что…? – он даже не знал, как спросить. Просто показал холодным пальцем на вот то, завернутое в ткань, что бабушка несла. – Что ты, она … делали? Это что?
Он послушно пошел за ней пытаясь сквозь холод и страх, выговорить слова, что-то понять, пусть хотелось убежать назад в сарай и поглубже зарыться в холодное сено.
- Это то, что не должно было быть, - бабка хмыкнула. – Но она не справилась. Он закричал. Это еще всем выйдет боком. – Вдруг бабка повернулась к нему и сурово глянула из-под черных бровей. – Если уж взялся кого-то убивать, делай это быстро. И без жестокости. Это не нужно. Просто убей.
Она отвернулась и вышла во двор. Он, ничего не поняв, пошел следом, стараясь запомнить слова бабушки так же хорошо, как и когда она учила его собирать травы в лесу, или показывала следы дикого зверя. А потом послушно стоял и смотрел, как она закапывала сверток в мокрой и холодной земле, под деревьями в лесу, который начинался сразу за их двором.
Лютый медленно сел на диване, следя глазами за отсветом фар машины, скользящим по стене. Провел пальцами по лбу, по коже головы, придавив макушку. Скупо вдохнул все еще плотный и шуршащий воздух. За окнами его квартиры Киев продолжал жить своей ночной жизнью, но он отчетливо видел в темноте ночи тени Карпат, наступающие, давящие на него своим массивом.
Talitakum:
Олечка, здравствуй!!!Спасибо за продолжение
Честно говоря, я "немного" шокирована, это мягко говоря.Конечно, прекрасно понимала, что "было что-то" или череда событий в прошлом Лысого, которые формировали его личность, а также стали катализатором в выборе его профессии.Однако, чтоб вот так..
И все же, что происходит в его семье??Растет почти как ребенок-маугли.Жесть, одним словом.
А Инга..- она бесподобна.Вот это выдержка
Она настоящий боец 
kosmet писал(а):
Даже денег оставили…
Последняя мысль отчего-то показалась Инге абсурдной. Зачем ей деньги, если лучше всего никуда отсюда не уходить?
Последняя мысль отчего-то показалась Инге абсурдной. Зачем ей деньги, если лучше всего никуда отсюда не уходить?
Наверно, Лысый просто давал ей выбор, вот и все.Поступать как ей захочется.Я так понимаю, что он вроде как собирается "умыть руки" по отношению к ней
Еще раз спасибо.Лично мне история очень по душе, нравится безумно
