Смерть на одиноком маяке

- Да что вы говорите? Звучит прямо как предупреждение от наркомании.



- Правильно говорят, не хочешь зла, не делай людям добра. - Пройдя в гостиную, Кэри забрала со столика свою кружку и вернулась в холл, - Я всего лишь дала вам добрый совет. От чистого сердца, между прочим. Но если вам больше нравится ходить мокрым, то я больше не вмешиваюсь. Спокойной ночи.

Развернувшись, Кэри направилась к лестнице, унося в одной руке подсвечник, а в другой кружку с кофе. Если не дай бог ещё и отопление отключат, коньяк будет более чем кстати.

Его поцелуй был жадным, требовательным, стремительным, пугающе неистовым в своей страсти…
Рунар безотчетно прижал девушку спиной к стене. Его рука скользнула вдоль ее тела сверху вниз, провела по внешней стороне бедер, - словно изучая, запоминая и исследуя - и медленно, но уверенно двинулась снизу вверх - теперь уже по их внутренней стороне, - сминая тонкий шелк и дразня своим прикосновением.




Но оказалось, Сигни сама умела неплохо играть в такие игры.
Лежа навзничь на ее постели, Рунар с едва заметной улыбкой наблюдал за тем, как она медленно садиться на него - практически обнаженная, провокационная и откровенная в своем желании. Он ощущал изучающее движение ее ладоней на своей груди, дразнящие прикосновения ее груди на своем животе, силу захвата ее прикрытых шелковыми чулками бедер и сводящий с ума жар между ее ног.
Наконец, Рунар не выдержал и, приподнявшись, обхватил губами одну из манящих его вершинок груди. Он провел рукой между ее ягодицами, нетерпеливо сжимая влажную плоть и одновременно ощущая силу своего собственного желания.

Рунар быстро перевернулся, оказываясь на этот раз сам в победном - верхнем - положении. Опираясь на руки, он какое-то время вглядывался в выражение лица лежащей под ним Сигни, словно пытаясь разгадать, какие еще тайны и загадки она скрывает от него. Рунар наклонился и поцеловал ее у основания шеи. Девушка невольно выгнулась под ним, и Рунар спустился ниже, покрывая неторопливыми поцелуями ее грудь, живот и бедра.
Достигнув шелковых трусиков, он на какое-то мгновение замер, словно только сейчас обнаружив это досадное препятствие на своем пути, но уже в следующую минуту решительно устранил его. Рунар медленно развел ее чуть согнутые в коленях ноги и непроизвольно облизнул губы.
- Мне нравятся твои чулки, - слегка хрипловатым голосом откровенно признался Хауген, с обманчиво непринужденным видом опускаясь между ее бедер. - Пожалуй, я оставлю их. Пока.

Его рассудок взывал к терпению и благоразумию, а тело требовало близости - как можно большей близости - настолько близкой, чтобы отчетливо увидеть расширенные зрачки ее затуманенных страстью глаз; чтобы поймать беспомощно срывающиеся звуки с ее полуоткрытых, истерзанных его поцелуями губ; чтобы почувствовать под собой ее трепещущую от силы ответного желания горячую, словно в лихорадке, плоть; чтобы внезапно ощутить биение ее сердца, как если бы оно было его собственным…
Одним резким движением он вошел в нее, заполняя собой и впервые ощущая ее жаркий пульсирующий отклик на его вторжение.
Ощущение было настолько неожиданным и сильным, что Рунар невольно замер, чувствуя, что вот-вот сорвется.
Он повел бедрами, - сначала медленно, потом все больше и больше учащая темп, - пока острое, ни с чем не сравнимое наслаждение не захлестнуло их обоих, словно штормовой волной.




За окном продолжал бушевать шторм.
Рунар не спал. Он лежал, уставившись в темноту, - бережно обнимая заснувшую на его плече Сигни и ощущая ее теплое дыхание на своей коже. Вновь и вновь он прокручивал в памяти слова Сигни, сказанные ею днем:
"я могу сказать, что ночью ты был со мной",... "я напишу заявление, когда всё закончится. Я всё понимаю. Рунар..."

Она действительно считает его убийцей? Или алиби понадобилось ей самой? И поэтому она предупредила его о своем уходе заранее. Внезапное осознание того, что Сигни уйдет, исчезнет из его жизни - точно так же как когда-то его мать - наполнила его душу непередаваемой, какой-то по-собачьи невыносимой тоской... Выше головы не прыгнешь, сынок, - вспомнились ему слова отца. В его голосе звучала та же самая тоска, которую сейчас ощущал Хауген.

Рунар невольно сжал Сигни крепче - словно боясь, что она может исчезнуть прямо сейчас, сию минуту. Если бы это только было в его власти... Выше головы не прыгнешь... Или все-таки прыгнешь?
- Не бросай меня, Сигни... - чуть слышно прошептал он, уткнувшись в ее волосы, - Я люблю тебя...
_________________

- Я знаю, милая, знаю. - Он взял её ладонь и поцеловав накрыл своей приложив её к колючей щеке. В полутьме их близость казалась трепетней острее. Он чувствовал дрожь Амелии, хотел согреть её своими руками, губами..
- Сейчас я пущу в ванной воду и ты согреешься.
Он с неохотой всё-таки отошёл и, открыв кран, отрегулировал воду.. Ванна наполнялась горячей водой, а он пытался взять себя в руки, раздумывая зачем, зачем в эти руки себя брать... Они сейчас совершенно одни и он не собирается упускать шанс вернуть Мелли. Открыв верхний ящик комода, он нашёл пару свечей.
- Ну вот, я же говорил, что должен быть запас стратегический..- Он замолк, видя как Амелия начала расстёгивать пуговицы на кофточке и не расстегнула ни одной.

Боже! Эта поза полного доверия и покорности... Он встал за её спиной и глядя на тонкую беззащитную шею чуть не рухнул на колени. Пальцы осторожно освобождали маленькие пуговки из тонких петель, одну за другой...одну за другой. Какая мука! Он смотрел заворожённо на мокрый завиток, вырвавшийся из её руки приказывал своим пальцам повиноваться. Справившись наконец с кофтой, он медленно снял её с Мелли, затем быстро стянул и всю остальную одежду и прижавшись к её спине прошептал, коснувшись её ушка губами
- Ванная ждёт вас фрёкен Нильсон. - Он подхватил девушку на руки и сделав пару шагов поставил Амелию в воду.
- Мелли, ты так красива! - его взгляд не отрываясь жадно рыскал по её фигуре, пальцы дрожа коснулись косточек на плечах и спустились к груди, животику, коснулись волос чуть ниже. В мерцающем свете свечи её тело выглядело божественно и он повторил
- Ты так красива, любимая! - Вода поднималась всё выше, лаская и согревая ноги девушки. Он хотел скинуть с себя одежду и забраться к ней, но не мог оторвать от неё рук, трогая, лаская, вспоминая...

Сигни всегда знала, что Рунар идеальный мужчина для неё. Даже, если бы они никогда не были вместе, она бы не разуверилась в этом. Боже, как же он был хорош. В свете свечи кожа отливала золотом, тугие мускулы перекатывались под её ладонями. Не сдерживаясь, девушка ещё теснее прижалась к своему мужчине, с губ сорвался лёгкий стон. Сигни остро ощущала движения его пальцев, скользящих по коже, они ласкали, манили, обещали. Одно быстрое движение, и она уже под ним.

С упоением Сигни почувствовала теплоту и тяжесть его тела, Рунар внимательно смотрел в её глаза, словно спрашивая, а может давая ответ. Казалось, в глубине его глаз плескалось темное норвежское море... такое непредсказуемое, такое любимое... Его поцелуи сводили с ума, она выгибалась им на встречу... шептала его имя... требовала не останавливаться... Ей просто необходимо быть ещё ближе...

Когда Рунар наконец вошел в её тело , жар казалось разливался по венам, ногти оставляли полосы на его спине, а губы захвачены в плен его губами... Она и правда всегда знала, что он будет идеальным, но и представить не могла насколько. Одно движение и она на краю, затем снова и снова... С губ Сигни срывались уже лихорадочные стоны, волны наслаждения накрывали её одна за другой.

После он перекатился на бок вместе с ней, а потом прижал так сильно, что Сигни слышала биение его сердца. Едва закрыв глаза, она заснула.

Холод наконец-то ушёл, пока её мужчина рядом Сигни всегда будет тепло.

Александр никак не отреагировал не это замечание. В принципе, женщина была права. Не только наркотики вызывают зависимость.



Он не совсем понимал, какое добро она ему сделала, но снова промолчал.



Пару секунд он задумчиво смотрел вслед девушке, а потом по привычке потянулся пальцами к старому кольцу, которое носил на безымянном пальце. Вода с одежды закапала на свечу, и дрожащее пламя с шипением погасло. Чёрт! На ощупь он добрался до лестницы. В коридоре было темно, но всё хрупкое строение как будто стонало под напором стихии. Насильник и его жертва. Александр едва не умехнулся от такой ассоциации. Нащупав в темноте ручку он отворил дверь и вошёл в номер. Здесь завывания ветра и шум дождя слышались ещё сильнее. Резкий порыв заставил стёкла задрожать. Двустворчатое окно едва выдерживало такие атаки. Сёберг не сразу понял, что это не его номер. Окно. У него оно было узким, с широкой рамой.
Сжимая в руке бесполезную свечу, он развернулся.

Вернувшись в свой номер, Кэри поставила свечу и кружку на тумбочку, и подошла к окну. Рамы и запоры потрескивали под напором ветра, но девушка понадеялась, что они всё же рассчитаны на подобную погоду и не распахнутся. Достав из под одеяла тёплую ночную рубашку она ушла в ванную, унося с собой свечу.



Переодевшись в тёплую и мягкую фланель, Кэри вышла из ванной, уже предвкушая, как вытянется сейчас на мягкой перине, под тёплым одеялом. И как сразу станут не страшны завывания ветра за окном и грохот бушующих волн... И чуть не заорала от ужаса. В неверном свете свечи в её комнате стоял мужчина. Со второго взгляда она узнала недавно оставленного в холле незнакомца.

- Вы?! Что вы тут делаете?! - голос почти сорвался на визг - Маньяк!!

Кружка с кофе, мирно стоящая на тумбочке полетела в незваного гостя. Схватив стоящий рядом с кроватью стул, и размахивая им в качестве оружия, Кэри вытолкала мужчину из номера и захлопнула дверь, дважды повернув ключ в замке. Подумав пару секунд, приставила стул к двери, подперев спинкой ручку, чтобы не открывалась. Подняла с пола пустую кружку и, весьма довольная собой, забралась на кровать.

Свернувшись под одеялом она попыталась уснуть, но видимо из-за всех впечатлений дня сон никак не шёл к ней. Она вертелась в кровати, невольно мысленно перебирая всё, что произошло с самого утра, с трудом отгоняя воспоминания о том, что видела утром в номере на другом конце коридора, и всех подозреваемых...



- А я что-то выигрываю? - Невольно произнесла она вслух. Конечно. Конечно, теперь есть шанс, что наследники Хельги не будут столь упёртыми, и согласятся уступить, продать Ренуара. После стольких лет безуспешных поисков семейная реликвия Вальстромов вернётся "домой". Надо только договориться. Кэри подскочила на кровати, но взглянув на светящийся циферблат часов, легла обратно. Если она заявится в три часа ночи, то разговор точно не состоится. Завтра. Обязательно завтра. А сейчас спать. Спать.

Казалось время остановилось, пока он двигался к Амелии. Но вот его пальцы коснулись первой пуговицы и она закрыла глаза, стараясь, чтобы он не заметил как сбилось с ритма ее сердце. Вдох...выдох...Его пальцы задели обнаженную кожу и низ живота опалило желанием... Пальцы сильней сжали копну волос. Только не застонать!

Его руки спустили кофту с плеч. Я должна была его остановить, уйти... но не смогла... не захотела... И вот его руки уже стягивают брюки, задерживаясь на бедрах и проходясь по ногам.
А через секунду он прижал ее нагое тело к своему торсу. Шершавая ткань его одежды терлась об кожу, заставляя ее гореть. Ей хотелось развернуться и сорвать с него эти ненужные вещи, но она сдерживал себя из последних сил.
Его дыхание на ее волосах, его шепот возле ее уха сводили с ума. Она взлетела в воздух и по инерции обхватила его за шею. Что ты творишь, Эрми! А вслух только:
-Эрми!- ее пальцы ласкают его шею. Ее потребность касаться его кожи хотя так...
Он поставил ее в воду и она опустила руки, давая рассмотреть себя всю, наслаждаясь его жадным взглядом. Хотя бы так...

Он потянулся к ней рукой и она шатнулась ему навстречу, завороженная блеском его глаз в свете свечей.
Любимая...любимая... Билось у нее в голове. Только сегодня...
Она медленно потянулась рукой к его рту, прижимая палец к его губам.
- Я хочу, чтобы ты разделся Эрми, - еле слышно произнесла Амелия, касаясь ладонью его щеки, - ты позволишь себя раздеть?- Ее пальцы замерли у воротника, в ожидании его ответа.

Обычно, дамы более тактично выпроваживали его из своих спален. Александр даже не успел понять, что произошло. По лицу вдобавок стекали тёплые капли. Он слизнул с губ каплю - кофе с легким привкусом спиртного.

-Приятных сновидений. - Произнёс в захлопнувшуюся дверь и пошёл дальше.

Под ногами скрипел пол. Он словно крался, чтобы... Что? Наконец, Сёберг набрёл ещё на одну дверь и отворил её. Слава Богу. Этот, кажется, его.

***
В темноте спальни всё казалось блеклым и нереальным. Вспышки молний заставляли сверкать блестящие нити в её платье. Движения уставшей женщины. Она медленно раздевалась, стоя лицом к кровати, даже не замечая его, сидящего в кресле в тёмном углу. Впрочем, его редко замечали, что не мешало ему наблюдать. Она расстегнула "молнию" платья, оно свободно упало на пол. Переступив, прошла к трюмо. И только в очередной вспышке молний, высветвших его лицо, она увидела отражение.


Сёберг моргнул и прошёл в номер. Второй раз за пару часов он вспомнил то, что мешало жить.
Детская считалка - верный способ избавиться от ненужных сейчас мыслей. Он начал стаскивать мокрую одежду с окоченевшего уже тела.

Варг заглянул через плечо Лив в темноту номера. Всё тонуло в кромешном мраке. Она что, сидела в темноте? Или же спала, а он её разбудил? Стало чертовски неловко. Конечно же, Лив жутко устала за сегодняшний день и уже собралась отойти ко сну. Впитывая в себя образ её хрупкой фигурки, Варг отметил бледность кожи и потерянный взгляд. На краю сознание мелькнуло и тут же исчезло смутное подозрение. Надо просто уйти, да и не стоило приходить, навязывать своё внимание. Варг взъерошил волосы и переступил с ноги на ногу:

- Тогда я пойду к себе. Лив, плотно закрой дверь и будь осторожна. Береги себя. И вот, - он всунул ей в руки подсвечник со свечой и, уверившись, что Лив закрыла дверь, практически наощупь пошёл к себе. Благо, идти было недолго.

В его номере было не так темно – его освещали отблески молний. Варг подошёл к окну и стал задумчиво смотреть на мрачное грозовое небо, которое время от времени раскалывали яркие зигзаги. Он вдруг почувствовал неимоверную усталость. И разочарование. Всё. Всё кончено. Его ненависть пришла к своему неожиданному завершению. Столько лет ненавидеть, чтобы в итоге остаться ни с чем... Он бы должен испытывать горечь поражения.

Или… Напротив… Радоваться стечению обстоятельств? Вальстром права: его обвинения могли показаться Хельге не более чувствительными, чем укус комара, но убийство… Такой жестокий конец будет достаточным наказанием для этой суки. Как же она хотела жить, притягивая к себе как можно больше материальных благ, воруя, не желая делиться, изворачиваясь и нападая. Но одно она не смогла получить – пощады от неведомого убийцы. И больше она никогда никому, ни одному человеку на земле не причинит зла. Больше он никогда не увидит её лицо, искажённое фальшивой улыбкой. Не услышит её уничижительные речи. Больше его никто никогда не унизит. Всё это в прошлом. Оконное стекло отразило кривоватый изгиб губ – злорадную улыбку… которую нужно прятать ото всех. Варг провёл рукой по запотевшему стеклу и прислушался… Отель спал, но где-то там затаился убийца. И пока он не найден, все в опасности. Он ещё с минуту постоял, а потом стянул с кровати одеяло и подушку. Захватил с собой блокнот и карандаш. Вышел из номера и снова оказался у двери номера Лив. Приложил ухо к двери номера Лив. За дверью было тихо. Глаза уже привыкли к тусклому освещению, тем более, что занимался рассвет. Устроившись перед дверью, он стал нести своё ночное дежурство. Охраняя покой Лив. Вычерчивая на бумаге еле видимые узоры. Чувствуя глубокое удовлетворение.

Прошёл час, а, может быть, два... Глаза начали слипаться. Варг несколько раз тряхнул головой, отгоняя сон. Он посмотрел на бумагу, на то, что вышло из-под грифеля карандаша. Он изобразил маяк, тот самый, в котором они находились, а также черные завихрения шторма. Ветвистые деревца и даже пару лодок у берега. На каменистой земле рядом с маяком виднелся крест. Варг оцепенел. Жесткие штрихи чётко обозначили крест над могилой. Он вырвал лист из блокнота, смял его и бросил в сторону, обхватив лицо руками. Скоро рассветёт, и мир снова наполнится шумом. Он был готов постучаться в дверь к Лив, только бы не быть сейчас наедине с собой. Но сдержался, усилием воли убрав руку от двери. Скоро рассвет. Скоро...

Поплакав в подушку, Эидис так и не смогла уснуть. В какой-то момент за дверями снова послышалась суматоха. Эидис подняла голову и прислушалась. Все стало тихо. Тогда она поднялась с кровати, подошла к двери и подергала за ручку. Заперто. Она сама заперла двери с вечера. Но для верности двери не мешало бы еще и чем-нибудь подпереть. Оглядевшись, она подтащила к дверям тяжелое кресло. Подперев двери, уселась в кресло немного передохнуть.

Ей было страшно. Очень страшно!

Эидис снова забралась под одеяло и подтянув колени к груди, обняла их. Она не выйдет из номера пока не утихнет шторм и не появиться возможность уехать отсюда. Черт с ними с обедами и ужинами. Вода есть в ванной.

Жизнь - важнее!

Всё происходило словно во сне, мерцание свечи на полке в ванной, мягкий свет лампы за спиной. Она - такая желанная, такая красивая. Всё исчезло, всё кроме неё, её глаз, её рук и губ...

Его губы вытянулись, целуя прижавшиеся пальцы; ещё поцелуй и вот уже рот захватил в плен нежных пленников, а язык принялся лаской удерживать их..
Сердце грохотало в груди. Внезапно звуки вернулись и с её шёпотом он услышал, как течёт вода, наполнявшая ванную, как вздрогнули стёкла, под напором ветра. Он сорвал с себя свитер вместе с футболкой и наклонившись сдёрнул джинсы, трусов под них не носил.
- Я сам вымою тебя, девочка моя...- Сомнений не осталось, он хочет её, он её получит. Арманд открыл слив и, включив душ, направил струю воды на грудь Амелии...

************************************************************
Кристенсен рассеянно перебирал прядки волос спящей на его груди Амелии. Сон не шёл и он слушал её ровное дыхание и размышлял.
Как только шторм утихнет здесь начнётся полное столпотворение. Допросы, дознание, и всё на маленьком пятачке земли. Лучше бы это был не нож, тогда... хоть можно было сделать вид, что эта с**ка сама виновата в своей смерти. Но наткнуться на нож несколько раз... Он презрительно скривил губы. Да уж, до сих пор не верилось, что её больше нет. Малышка Амелия не испытывает сожаления от этой смерти, ну что ж, он тем более не сожалеет, что не увидит её больше в своей жизни. Хотя, если бы она просто уехала на другой континент, он не увидел бы её точно так же. Впрочем, нет, знать, что её нет, спокойней, чем знать, что она где-то там...
Амелия тихонько вздохнула и перевернулась к нему спиной. Щетина невыносимо чесалась, зря он не побрился... Арманд осторожно выбрался из тёплой постели и натянув одежду подошёл к трюмо, на котором стояла небольшая керосиновая лампа. Посмотрел на свою заросшую физиономию и почесал подбородок. Подкрутив фитиль, он заметил в колеблющемся свете цепочку и кулон. Неужели она до сих пор хранила его подарок.
Он поднёс кулон к свету: Eternity... Какой прекрасной и беззаботной казалась тогда жизнь. Они гуляли по узким улочкам весенней Венеции, катались на гондоле по каналам, а на Риальто он увидел в старой ювелирной лавке вот это сердечко. Эрми сжал в кулаке эту память о прошлом. Порванная цепочка вызывала вопросы. Амелия застонала во сне и Эрми, сунув цепочку с кулоном в карман, подошёл к шкафу и, достав плед, накрыл им Амелию.

- Я сейчас вернусь, любовь моя, - прошептал он и взяв свечу, которую зажёг от лампы, вышел за дверь. У себя в номере он принял душ, побрился и, покопавшись в коробочках с инструментом для рыбалки, починил золотую цепочку. Затем захватив ещё один плед, вернулся в комнату Амелии, закрыв дверь на засов и ключ,разделся и юркнул в теплое прибежище их страсти. Улыбнулся, прижавшись к спине засопевшей было Амелии. Скоро наступит утро и будем надеяться, что шторм наконец утихнет. Эрми расслабился, прижимая уютно устроившуюся в его руках Амелию и наконец заснул.

Олден сунул её в руки свечу и собрался уходить.
- Спасибо, - произнесла Лив. И, пред тем как закрыть дверь, добавила: - И вы тоже, будьте осторожны.

Дверь захлопнулась, замок скрипнул, а в коридоре замерли удаляющиеся шаги. Опять наступила тишина. Огонёк свечи тускло освещал комнату.
Какое то время Лив стояла, глядя на него, пока капля расплавленного парафина, обжигающей каплей не коснулась её кожи. Боль отрезвила.
Поставив свечу на прикроватный столик, она шагнула к кровати. Сон.. Она очень устала и наверно заснёт едва голова коснётся подушки... Но будет ли это спасением? По опыту Лив знала, что нет.
Решившись, она потянулась к свей сумочке и достала, припрятанный на дня, подальше от искушения, пузырёк. Белые шарики, обещавшие покой и забвение... Какое искушение скрыто в них... Спасение... Всего лишь нужно повернуть крышечку и проглотить пару таблеток... Сон, спасительный сон без сновидений... А если выпить больше, можно погрузится в него навечно...
Позволив мыслям ещё несколько минут плыть в этом направлении, Лив решительно вытряхнула на ладонь две таблетки.

В комнате было достаточно холодно, поэтому она лишь скинула туфли и как была, в одежде, забралась под покрывало. Сегодня во сне её наконец-то не будет преследовать последняя улыбка Олафа... И ей наконец не надо заводить будильник, чтобы встать пораньше.... И окровавленное лицо Хельги она тоже не увидит... - думала она засыпая.
_________________

Утро.

Кэри высунула нос из под одеяла и не спеша села на кровати, закутанная в тёплый кокон. Прислушалась, за окном по прежнему завывал ветер. Кажется, за ночь ничего не изменилось, шторм не успокоился и сегодня уехать с острова вряд ли удастся. А может быть? Кое-как сползя с кровати и не выпуская одеяла, она подошла к окну. Нет, никаких изменений, кажется даже сильнее стали волны, пена с разлетающихся гребней долетала даже до окон. Ох, вот влипла же, так влипла.

Бросив одеяло на кровать, Кэри побрела в ванную. Щелчок выключателя напомнил о неработающем генераторе. Поморщившись, Кэри посмотрела на оплывшую в подсвечнике свечу. Рядом лежали несколько целых, но выдирать остатки воска было лень, да и зажечь новую ей было нечем, ни спичек, ни зажигалки. Да и чёрт с нею, Кэри просто оставила дверь в ванную нараспашку. Слава богу, что котельная работает, и есть горячая вода и отопление.

Умывшись и приведя в себя в порядок, Кэри разобрала баррикаду под дверью и осторожно выглянула наружу. Никого. И кушать хочется. Она вышла в коридор и пошла в сторону лестницы, с опаской покосившись в сторону номера Хельги и передёрнувшись от пробежавших по телу мурашек. Около номера её мужа Кэри остановилась и, решив не откладывать на потом, осторожно постучала.



На стук никто не ответил, он уже проснулся что ли? Тогда надо внизу искать, в ресторане. Но дверь чуть приоткрылась. Не заперто? Странно. Из комнаты донёсся глухой кашель. Чуть поколебавшись у входа, Кэри всё-таки толкнула дверь и заглянула внутрь, окликая хозяина. Хаконсен до сих пор лежал в кровати.

- Господин Хаконсен, вы тут? Вам плохо?

Господи, надо наверное позвать... чёрт, тут же нет врача! Но может быть есть аптечка?

Проснувшись рано утром, Эидис поняла, что её натура требует действий. Вставая с кровати и нашаривая ногой под кроватью тапочек, она ворчала о том, что если убийца думает, что она будет лежать, как телка на бойне и ждать, пока он придет её прикончить, то он – убийца - очень круто просчитался в своих решениях, потому что она – Эидис - не телка!
Тапочек не желал находиться, поэтому пришлось опуститься на коленки и шарить рукой под кроватью. Каким же это образом, она умудрилась запнуть тапочек так далеко под кровать? Поймав, наконец, сбежавшую обувь за задник, она села на пол, обула тапок на ногу и задумалась.
Значит, какой-то злоумышленник убил её лучшую подругу. А она даже не знает, каким образом он это сделал. Ничего себе! А если ей придется рассказывать об этом знакомым, или давать интервью? А она не знает никаких подробностей! Это будет провал Эидис Факсен! Чего допустить было никак нельзя.
С решительным видом поднявшись с пола, она раздвинула шторы на окнах и увидела, что погода утихает! Ветер выл уже не так сильно и волны в море стали немного меньше.
Зафиксировав в мозгу этот факт, она промаршировала в ванную для омовения и принятия других утренних гигиенических процедур.
Во время чистки зубов, Эидис задумчиво поглядела в зеркало и у нее в голове начал созревать план.
И первым пунктом «плана Эидис по раскрытию особо опасного преступления, совершенного на Маяке» было – проветрить мозги!
Вспомнив, что погода вчера не дала ей совершить прогулку, а наоборот всячески препятствовала этому, Эидис решила сегодня не сдаваться!
Через полтора часа она стояла посреди комнаты тепло одетая, в перчатках и в больших солнцезащитных очках. Кивнув сама себе в зеркало, она оттащила от двери кресло и смело шагнула в мир!

По пути на прогулку, она завернула в столовую и надменно сказала пробегающей мимо официантке, что вернется через сорок пять минут к этому времени на столе её должен ждать завтрак, состоящий из чашки кофе оптимальной температуры, яичницы из одного яйца, одной сосиски и хорошо прожаренного тоста с джемом. Ну, и конечно свежие газеты. И чтоб без всяких глупых шуток!
Угрожающе глядя на милую девушку-официантку, Эидис решила, что запугала её достаточно. Мысленно похвалив себя за то, что вышколила хозяину этого места прислугу, Эидис пошла подышать свежим воздухом.

Погода была мерзкая. Такая же, как и вчера. Ничуть не лучше. Но ведь она решила не сдаваться! Поэтому, преодолевая сопротивление ветра, Эидис шла вперед!
Она подошла почти к самому морю, и поставила ладонь козырьком над глазами, надеясь увидеть в огромных волнах маленький катер, спешащий ей на помощь.
Катера не было!
Решив, что она просто его не видит, Эидис решила подняться на скалу. С высоты скалы она точно увидит катер!
Выйдя на дорожку, она зашагала по ней на вершину скалы.

Она бы, конечно, прошла мимо, если бы не запнулась о камень и не остановилась обругать его за то, что разлегся на её пути. И тут возле камня, на краю дорожки она увидела то, чего никак не должно было там быть – нож! Не просто нож, а очень дорогой нож. Уж в чем- в чем, а в дорогих вещах Эидис разбиралась хорошо. Она наклонилась пониже и сняла очки, пытаясь подробнее разглядеть свою находку: небольшой, общая длина, примерно, 24 см. Способ крепления клинка всадной. Клинок из металла светлого цвета с зеркальной поверхностью. Обух клинка прямой, от острия имеет слегка вогнутую форму. Рукоятка черного цвета. На вид деревянная. В сечении имеет прямоугольную форму со скругленными углами. Поверхность шершавая, на левой и правой (при ориентировке ножа острием вниз, лезвием на себя) выполнен рельеф в виде переплетающихся растений. Со стороны лезвия клинка рукоятка ножа имела три выемки полукруглой формы - под пальцы руки. Со стороны обуха рукоятка имела закругленный профиль. Приглядевшись внимательно, Эидис увидела у основания желобка кровостека бурые пятна похожие на кровь. Такие же пятна были у крестовины ножа.
Она отшатнулась, испугавшись, и хотела убежать. Но во время опомнилась. Убийца мог хватиться своего ножа, когда придет убивать её – Эидис. И поняв, что его нет, мог вернуться сюда в любой момент и забрать свой нож.
Сняв с шеи косынку, Эидис аккуратно переложила в него нож и завязла косынку «конвертиком». Нужно было вернуться и продемонстрировать свою находку. Но она все еще не увидела катер. Поэтому, девушка нацепила на нос очки и продолжила свой путь на скалу бережно неся в руке узелок из косынки со своей находкой.

Стоя на вершине скалы, она изо всех сил пыталась разглядеть маленький катер с красной полосой на борту, борющийся со стихией, чтобы только прийти к ней на помощь. Но как ни вглядывалась Эидис, ничего не увидела.

- Вот так всегда, – сказала она кусту, росшему на скале. – Ничего! Когда очень надо, никто не придет к тебе на помощь!

Куст, качаемый ветром, согласно кивал. Длинная шерстяная нитка зеленовато-голубого цвета развевалась по ветру, пытаясь оторваться и начать путешествие над морем.
Эидис сняла эту длинную нитку с куста, и подняла руку, что бы отпустить её на волю ветра, когда качнулась под особо сильным порывом и взглянула вниз.
Под скалой, среди камней и белой пены лежало тело милой хорошенькой секретарши Эвана.

- Милочка? – прошептала Эидис и отшатнулась от этого страшного видения.

Чуточку постояв, она сняла очки и снова осторожно заглянула вниз. Тело никуда не исчезло и все также качалось среди камней.
И тогда Эидис побежала. Она бежала так быстро, что казалось, еще немного и она взлетит. Перепрыгивая через камни, подгоняемая страхом, она неслась вниз со скалы. К людям.
Эидис ворвалась в холл отеля и встав посреди с узелком из платка в одной руке и длинной шерстяной ниткой, зажатой в кулаке другой руки, она заорала так громко, что у нее зазвенело в ушах!

Фред лежал на кровати закинув руки за голову. Вчера он пол ночи просидел в гостиной, размышляя о своей жизни. Потом мысли переключились на Хельгу. Жадная и эгоистичная женщина, которая хотела развестись с мужем и выйти замуж за него-Фреда. Надо ли говорить, что это женитьба на Хельги не входило в его планы. Он хотел бросить любовницу и уехать в Америку, где собирался открыть свой автосалон. А теперь Хельга мертва, а его могут арестовать по подозрению в убийстве.
Фред продолжал глядеть в потолок.
_________________