Франсуаза Бурден "Наследник Болье"

Будем надеяться, что уволит. Пока тот паразит не доставит ей еще больших неприятностей.

Я думаю, у них более прочная связь. Смирился же Барт с другим свои зятем - просто не замечает его, хоть и живут под одной крышей.

Обычное дело, вероятно. В определенном возрасте родители как бы отходят на второй план. Парню надо начинать жить. Он ведь, по сути, еще и не имел опыта нормального общения, любви, работы.

Вот такая строчечка маленькая чуть тревожит:

_________________

Меня это тоже царапнуло. Ведь так давно уже не принимает наркотики, организм очистился, теперь ведь только психологическая зависимость. Но неужели даже сейчас он думает, что наркотики могут дать ему что-то лучшее, чем сейчас есть?
___________________________________

А чего давно-то? Мне кажется, меньше двух месяцев.
_________________

Так, по-моему, это достаточно давно, чтобы снять острую тягу. А теперь у него есть чем заняться, и типография, и дом его интересуют, и с Симоном беседы. Неужели все еще тянет? Вернее, думает, что вернется к наркотикам?
___________________________________

Спасибо!!!
Очень понравилась встреча Аньес со Стефаном! Ирэн не смогла ввести Аньес в заблуждение.
Интересно, почему Фабьенна так упорствует? Вытащит ли она на свет историю любви Барта?

Девочки, спасибо за продолжение в чудесном оформлении!
_________________

Спасибо за перевод
Радуюсь читая о Стефане, как он преображается, по сути "возрождается" к нормальной жизни и будет очень жаль, если он сорвется
Боюсь, что Барт и Фабьенну задавит нашла там как говорится, коса на камень
_________________

У меня так-то опыта в этих делах мало. Но мне кажется, что при его стаже и не очень устойчивой психике может быть и срыв. Та же Клемантинка может его спровоцировать своими шашнями. Но да, по всему чувствуется, что парню нравится новая жизнь.

Почему упорствует... Она такая же сильная личность, так же прочно стоит на ногах. Поэтому не принимает такой жесткой критики. Историю с Никки она сохранит в тайне.

Не, не задавит. Они ближе друг другу, чем думают.

Пожалуйста. Сейчас пойдут очень напряженные главы. Можно сказать, это затишье перед бурей.
_________________

Леди, спасибо за перевод нового кусочка и оформление.

Очень хочется, чтобы Барт и Фабьена поняли друг друга и преодолели разногласия. Понятно положение Фабьены, но я жду, когда она выпрет своего прилипалу. Приятно следить за Стефаном, но пока веры у меня полной в его излечение нет, жду кризиса после отъезда девушки.

Жду продолжения...

Ой, Алина, заинтриговала .
Жду продолжения...
_________________

Кстати, выпрет или не выпрет? Или он уйдет сам? Или она встретит кой-кого? Или при ее участии произойдет тот самый несчастный случай на охоте?


А следующий кусочек - в аккурат экватор проекта. Шесть с половиной глав.
_________________

 » Глава 7 (часть вторая)

перевод Modiano
редактор Reine deNeige
оформление Esmerald

Жаклин собрала подписанную Бартом почту. Она знала патрона слишком давно, чтобы тот смог что-то от нее утаить.

- У вас усталый вид, - спокойно констатировала помощница. – Нужно отдохнуть несколько дней.

- Ну конечно!

- Все берут отпуск, - терпеливо настаивала она. – Я, например. Напоминаю, что на следующей неделе меня здесь не будет.

Барт поднял взгляд, и в глазах его промелькнуло почти уныние.

- Всего восемь дней, - поспешно добавила Жаклин. – Я замужем, как вам известно. И муж терпеливо ждал меня до сентября.

Барт чуть улыбнулся в знак понимания. Но все равно в ее отсутствие будет одиноко – так он привык работать с Жаклин.

- Меня заменит Алиса. Она уже временно исполняла обязанности вашего секретаря в прошлом году.

- Алиса? Совсем не помню.

- У нее незапоминающаяся внешность, и вы ее забыли, но она очень компетентна.

- Мне нравится это имя, - мечтательно протянул Барт.

Тридцать лет тому назад в пору студенчества он любил одну Алису. Та, конечно, не пришлась по душе Ирен: всякий раз, как сын начинал интересоваться какой-нибудь девушкой, мать из кожи вон лезла, доказывая, что выбор пал на интриганку. Как будто Барт не мог нравиться сам по себе, а лишь благодаря громкому имени и семейному состоянию. Октав старался смягчать слишком безжалостные суждения жены, но она не унималась. Ирен методично не очень гостеприимно принимала в Карруже друзей, которых приглашал старший сын, – девушек гораздо хуже, чем молодых людей. И Барт довольно быстро понял: для собственного спокойствия мать не следует посвящать в свою личную жизнь. Однако совсем игнорировать ядовитые замечания не получалось. В то время он еще не осознавал силу своей притягательности, Ирен даже сумела развить в нем комплекс из-за цвета глаз, утверждая, что человеку с таким тяжелым взглядом трудно доверять. В конце концов Октав возмутился несправедливыми нападками, но мадам Болье поклялась всеми святыми, что больше всего хочет оберечь их старшего сына. И отец сделал вид, что верит.

- Я больше вам не нужна? – Жаклин спрашивала во второй раз, уже громче.

Вырванный из ностальгических воспоминаний, Барт покачал головой.

- Нет, поезжайте поскорее. Думаю, кроме нас, все уже ушли.

- Как каждый вечер! – подтвердила помощница смеясь.

К патрону Жаклин испытывала уважение и симпатию без какой-либо двусмысленности. Ценила его таким, какой он есть, – со всеми недостатками. Торопясь домой, она все же помедлила, поддерживая папку с документами под мышкой.

- Франклин не у себя? – спросил Болье.

- Нет, должно быть, уехал в Ля-Рок за вашим племянником.

Своим вопросом Барт невольно выдал нежелание остаться в одиночестве. Что и говорить – в последнее время ему было очень не по себе.

- Не хотите… Не выпить ли нам стаканчик?

Жаклин по-хозяйски пошла за виски и водой перье. Болье наблюдал, как она хлопочет, тронутый участливостью. Женщины всегда проявляли к нему заботу – все, кроме матери.

- Знаете, депрессия существует, и вы прямиком к ней направляетесь! – заявила помощница, чокнувшись.

- И речи быть не может, этого я не могу себе сейчас позволить. Не очень хорошо по отношению к сотрудникам, правда? - Горькая ирония Барта не была обращена к кому-то лично, а лишь подчеркивала его главную проблему: тяжесть ответственности и одиночество. - Вы не обязаны оставаться со мной.

- Я представлю к оплате дополнительный час! – смеясь, парировала Жаклин.

Она спросила себя, что произошло бы, заболей Барт на самом деле. Сама мысль о временном управлении типографиями Дельфиной и Франклином казалась несерьезной, если не нелепой. Все вокруг полагали, что, не желая делиться властью, старший Болье сделал собственное предприятие уязвимым. Но Жаклин понимала: выбора у Барта не было.

- Вы так не хотите возвращаться домой?

Вопрос, заданный в лоб. Но помощница могла себе это позволить: посторонних в кабинете не было.

- Скажем так, отнюдь не мечтаю…

Замигала световая панель телефона с отключенным звуком. Барт даже не протянул к аппарату руку.

- Вы в последнее время похудели.

- Да, - вздохнул Болье, - и постарел. Может быть, мне следовало действовать взвешенно и подумать о продаже группы.

- Зачем?! – пораженно воскликнула Жаклин.

- Чтобы обеспечить будущее работающих здесь людей. Если со мной что-нибудь случится, тут все пойдет ни шатко ни валко, и через два года максимум служащие окажутся на бирже труда.

- Но это же семейное дело! Что сказали бы ваши…

- Ничего. Увидев сумму на чеке, не сказали бы ничего – можете мне поверить!

- Я говорила не о них. Но ваш отец, дед и все другие Болье…просто немыслимо, что вы всерьез рассуждаете о таком! Барт… Что случилось?

- Просто устал, - произнес он натянуто. – Очень устал.

Болье не хотел жаловаться и искать к себе сочувствия. И беспокоился он о подчиненных искренне. Хозяина справедливее и лояльнее трудно было найти.

- Вам пятьдесят, вам под силу создать бизнес где угодно, особенно за границей, я не сомневаюсь! Но это не будут типографии Болье. Вы действительно рассматриваете возможность продажи группы? Не могу представить, как вы передаете ключи от Ля-Рок покупателю!

Вскинув голову, Барт окинул собеседницу острым взглядом. Жаклин не опустила глаз – это он сдался.

- Шах и мат, - пробормотал президент с улыбкой. – Но я хотя бы знаю, за что вам плачу.

Чтобы освободить сотрудницу, Болье опустошил стакан двумя глотками и захлопнул ежедневник. В пустынных коридорах шеф и секретарь встретили только двух женщин из службы уборки. Типография Понт-Одме закрывалась на ночь в отличие от Ля-Рок, и на парковке стояла лишь пара машин. Барт пожелал Жаклин доброго вечера и сел за руль итальянского купе. До Карружа вел медленно, не слишком торопясь вернуться к семье.

Миновав ворота, он остановился возле Симона, болтавшего посреди аллеи со Стефаном и Аньес. Барт вышел поприветствовать ту, которая могла бы стать его невесткой, и почувствовал, что она наблюдает за ним почти с любопытством.

- Хорошо, что приехала, - сказал он, на мгновение крепко прижав к себе гостью.

В другое время Болье не обратил бы на племянника никакого внимания, но сейчас повернулся к нему и не очень удивился довольному выражению на лице.

- Похоже, рад видеть маму…

- Послушать вас, так она обо мне забыла! – огрызнулся мальчишка.

Нахмурившись, Аньес следила за перепалкой – и тщетно пыталась что-то понять. Барт отворил дверь со стороны пассажира:

- Едешь?

Скорее приказ, чем приглашение. Но Аньес сразу же опустилась на сиденье. Машина рванула с места так, что камешки брызнули из-под колес.

- Каким нашла сына?

- Изменившимся. Не знаю, как тебя благодарить.

- Меня? Почему?

- Потому что он все мне рассказал.

Барт затормозил у крыльца и бросил на соседку быстрый взгляд.

- Правда? В дерзости ему не откажешь! Но я здесь ни при чем.

- Неправда, - мягко ответила Аньес.

- Послушай… Слишком рано праздновать победу. Он немного завязал с наркотой в последнее время, стал принимать по утрам душ и научился нажимать на три кнопки в типографии. Нечем особенно гордиться…

- У него больше нет стеклянных глаз, он улыбается и даже строит планы на будущее, - возразила она.

- Не знаю пока, есть ли у него будущее на фирме. Могу точно сказать лишь одно: твой сын напрягает меня чуть меньше, чем я ожидал. Но, по правде говоря, центром моего внимания он не был, и мне даже пришлось обойтись с ним… сурово. Он пожаловался?

- Нет.

- Тем лучше. - В зеркало заднего вида Барт наблюдал за приближающимся Стефаном. - Ну, в общем, я привык к нему, - насмешливо хмыкнул он.

Аньес пристально изучала хищный профиль Болье, безупречный узел галстука, руки, лежащие на руле.

- Я уезжаю завтра утром, - сообщила она. – Можно оставить Стефана тебе?

- Будет жаль, если он все бросит сейчас. Но парень не тюк с грязным бельем – решать ему, а не нам.

Болье открыл дверь, как раз когда племянник поравнялся с машиной.

- Похоже, обосновался здесь всерьез? – спокойно бросил Барт.

- Если хотите, могу платить вам за свое содержание!

В сумерках они с трудом различали друг друга, но Стефан услышал смех дяди.

- Вот дуралей! Ладно, можешь остаться, если пообещаешь называть мадам Болье бабулей!

Именно в этот момент Ирен и появилась на крыльце - зажгла фонари и воскликнула, указав на итальянское купе Барта:

- О, вижу, он не удержался и заставил тебя опробовать его игрушку, бедная моя Аньес! Однажды потребуется консервный нож, чтобы помочь ему выбраться. Эти крошечные итальянские штучки подходят молодым людям. С определенного возраста водители в них выглядят немного… молодящимися волокитами, правда?

Барт проследовал мимо матери, не поздоровавшись, и обронил сквозь зубы:

- До ужина мне нужно еще просмотреть кое-какие важные бумаги. Подождете за аперитивом? Час или два – не больше…

Ответ Ирен заглушило хлопанье тяжелой двери – Барт закрыл ее с остервенением. Хозяйку охватил приступ ярости. Сын умел отвечать ударом на удар и владел массой способов вывести ее из себя. Одна стеклянная вставка филенки треснула, Ирен тут же это заметила.

- Что ж, дорогие мои, утешимся шампанским, - храбро улыбаясь, проговорила она.

Но потребовались три бутылки, чтобы обмануть ожидание – тянулось оно до десяти часов. Когда Барт дал знать, что готов сесть за стол, Рене уже клевала носом на кухне. Жеральдин и Дельфина решили отпустить ее и сами подать ужин. Изысканное суфле с шампиньонами – коронное блюдо мадам Болье – теперь больше напоминало многократно разогретые лепешки.

- Просто великолепно, - заявил Барт и оттолкнул тарелку, едва прикоснувшись к еде.

Мать раздраженно вскинулась:

- Мы могли бы поужинать и без тебя!

- Какая прелесть! А мне разрешили бы запить пивом сэндвич, стоя на кухне?

Он насмехался, а еще давал понять матери, что здесь его владения, потому что полностью содержит поместье. Ирен не рискнула тягаться с сыном на этом поле и лишь призвала гостью в свидетели:

- Мужчины так обидчивы…

Стефан заговорщически улыбнулся матери с другого края стола. Аньес подумала, что к атмосфере дома сын приспособился на диво хорошо. На него уже не производили впечатления взаимные уколы Барта и Ирен, казалось, он нашел свое место в клане, пусть пока и не полностью проникся духом Болье. Недели напролет, колеся на гастролях в провинции, Аньес мучилась вопросами. Она считала, что поступила эгоистично, корила себя за то, что бросила сына в Карруже. Звонок Барта встревожил ее, но она согласилась на его условия, раздираемая угрызениями совести и винящая себя в трусости. Результат же стоял перед глазами, и поверить в него было трудно. Стефану здесь нравилось! Пожалуй, он даже забавлялся… В этом вычурном особняке, где всюду в глаза бросались деньги, среди бездушных, ставящих наличные на первое место буржуа, которых так высмеивал Виктор, - их сын чувствовал себя как рыба в воде!

Аньес перевела взгляд на Франклина, затем на Дельфину и Лорана, задержалась на Жеральдин. Нет, не они. И не Ирен. Изменения произошли благодаря Барту. Довериться ему – верный выбор, как бы парадоксально это ни звучало.

- Всем добрый вечер! – В столовой появилась Клеманс.

На часах была почти полночь, отсутствие на ужине следовало объяснить.

- Я ужинала в Онфлере… - Она проскользнула мимо Стефана, отщипнула несколько виноградин в его тарелке, подошла поцеловать Аньес. – Если бы знала, что ты здесь, непременно отменила бы встречу.

В детстве Клеманс восхищалась теткой и бредила профессией актрисы. Она засыпала Аньес вопросами о летних гастролях и будущих проектах.

Несколько минут спустя Ирен решила отправиться в постель. Дельфина принялась убирать со стола, составляя посуду на сервировочный столик, и Лоран поднялся помочь.

Вздохнув с нескрываемым раздражением, Барт встал и направился на кухню.

- Ты что-то ищешь, дорогой? – Жеральдин последовала за ним.

- Да, кофе!

Раздосадованная жена забрала из его рук чайник:

- Я приготовлю… Потом принесу тебе в кабинет. Или в твою комнату, хочешь?

- Нет, подожду здесь.

Усталость Барта бросалась в глаза: черты лица заострились в резком свете. Жеральдин ощутила укол вины за скомканный ужин и – если смотреть шире – за бесцельно проживаемые дни. Поставив на стол чашку и сахарницу, кончиками пальцев она коснулась затылка мужа. Но Барт отстранился – и этим ранил жену. Жеральдин отвернулась, налила в кофеварку кипятка. Сразу же распространился приятный аромат.

- Тебе нужно обратиться к врачу, Барт… - произнесла мадам Болье, не глядя на мужа.

Посоветовать все же следовало, даже если он и пропустит ее слова мимо ушей. Помочь ему Жеральдин не могла, и собственное бессилие причиняло боль.

- Как чудесно пахнет! – воскликнула вошедшая Клеманс. – Можно мне тоже? - Она оттолкнула столик на колесах, тот откатился, наткнулся на порог, тесно наставленные стаканы звякнули. – Я оставила Стефа с его мамой, им нужно посидеть наедине! А знаете, кто меня сегодня пригласил?

Барт бросил короткий равнодушный взгляд.

- Почему ты считаешь необходимым сообщить нам об этом?

Племянница расхохоталась, обняла его и чмокнула в щеку.

- Обожаю, когда ты вот так возражаешь! Понимаешь все в мгновение ока.

Прислонясь к раковине, Жеральдин следила за ними, завидуя естественности Клеманс. Ее обезоруживающая непринужденность зачастую смягчала Барта.

- Николя Пертюи. Твой директор по перевозкам.

На этот раз дядя обернулся, натянуто улыбнулся – ничего хорошего ожидать не приходилось.

- Правда? А как ты считаешь, солнышко, почему твоей матери так хочется видеть тебя по ту сторону океана?

Клеманс поняла, куда он клонит, но не успела найти достойного ответа – и Барт насмешливо закончил мысль:

- Чтобы ты не наделала тех же глупостей, что и она!

- Я не собираюсь за него замуж! – выкрикнула племянница осипшим голосом.

- Именно это утверждала и Дельфина, когда начала встречаться с твоим отцом.

Он не имел права говорить о ее родителях с таким пренебрежением! Клеманс вскинулась:

- Прекращай судить людей, принижать всех вокруг! Кем ты себя возомнил? Почему так обозлен? Потому что папа и мама все еще любят друг друга?

Раскаиваться в вылетевших словах было поздно, Клеманс расстроилась, что ранила Жеральдин. Гнев спал так же быстро, как прихлынул.

- Мне очень жаль, - пробормотала она, вставая.

Пусть ужин с Николя и был приятным, еще одной семейной ссоры он не стоил. Сама не своя, Клеманс не знала, что сказать, – и Болье уронил нарочито спокойно:

- Когда ты довольствовалась тем, что тайком трахала кузена, то отличалась меньшей раздражительностью…

Застигнутая врасплох, она на мгновение испытала приступ паники. Ничего удивительного, что Барт знал все, что происходило за закрытыми дверями Карружа: он был превосходным наблюдателем, Клеманс тысячу раз в этом убеждалась. Но сказать вслух, воспользоваться секретом как способом шантажа или давления – такое беспокоило куда больше. До сего момента Барт ее щадил: она была его племянницей, вносила немного молодого духа в атмосферу семьи. Он всегда держался с Клеманс по-дружески, тепло подшучивал. Но отныне станет с ней обращаться как со взрослой и не усомнится применить оружие. В этой игре Клеманс с ним не тягаться.

- Барт, - пробормотала Жеральдин, - прошу тебя…

Она отважно попыталась развести спорящих; Клеманс едко подумала, что, встав на ее защиту, тетка рискует немногим. Муж игнорировал ее, пропустил мимо ушей обращение – просто спокойно помешивал кофе, звякая ложечкой о фарфоровые стенки.

- Ты отвратителен, я тебя ненавижу, - прошипела Клеманс, осознавая, как глупо выглядит.

- То ли еще будет, малышка!

Болье нескрываемо насмехался. Ненависть не способна уязвить его – Ирен уже давно сделала старшему сыну прививку. Поставив чашку, он поднял глаза на застывшую племянницу и будто окутал своим странным взглядом. Клеманс собрала в кулак все душевные силы и все же ощутила, как сильно задета: Барт только что оттолкнул ее, причислив к прочим родственникам. К семье, к которой относился с пренебрежением.

- Бедняжка, никакой судьбы не существует! Ты не обязана следовать шаблону, как последняя идиотка. Это не оправдание – думал, ты знаешь. Найди себе какого-нибудь янки и уезжай подальше.

Пожалуй, лучшего совета он не мог бы дать. Клеманс резко повернулась и выскочила из кухни, злясь на себя за то, что не сдержала бегущих по щекам слез.

_________________

Девочки, спасибо за главу
Господи, что ж так грустно все? Заездят мужика совсем. Расти в атмосфере такой ненависти со стороны матери и не сломаться, остаться человеком, но таким жестким и безжалостным, что ранит и себя. Эх...
___________________________________

Спасибо за новый кусочек. Я ожидала от Барта подобной шпильки в адрес Клеманс. Очень интересно как поведет себя девочка... Мне не нравится, как она морочит парня. Думаю, что Барту тоже. Но Ирэн какова змеюка, клейма негде ставить.
И отрадно, что есть человек, который понимает Барта, пусть и не личном плане.

Красавчик просто. Кристина-добрая душа расстроилась, что он племянницу бестолковую так жестко на место поставил. А я считаю, что он ее правильно окоротил.

Да чего она здесь особо змеючьего сделала. Обычные взаимные уколы.

Это ты про Симона? Или Жаклин? Хорошая тетка. Или девушка, я ее возраста не знаю.

Мне именно эта глава не показалась ужасно печальной. Хорошо поговорили с Аньес. С парнем уже по-дружески пикируются. Зови, грит, Ирен бабусей.
Он просто реально сильно устал. И все идут к нему со своими проблемами. Франклин кувыркался с молодняком - разгребать Барту, Аньес не справляется с сыном - о удача, есть же дядя, Клемантинка хвостом вертит - с его же директором. Шантрапа.
_________________