Место, где живёт счастье (фэнтези)

Спасибо за продолжение! Как же Джинни то повезло с даром Кристина...

Irisska, привет!

Пожалуйста!

Очень повезло. Как минимум - он теперь не будет бояться причинить ей боль, а это был его главный страх.
_________________

Привет Оксана. Спасибо огромное за продолжение. Очень познавательная глава. Мы узнали все секреты Криса. Я рада, что с помощью Гейба ребята нашли способ проводить время вместе, хотя они сообразительные и сами бы догадались. А еще у пещеры Рэнди и Гэйба появились еще посетители в виде Криса и Джинни. До этого там появлялись Ники и Фрэнк. Пещеру скоро надо будет посещать по записи. А какой интересный дар обнаружился у Криса. Для врача он в самый раз. Опять сможет помогать людям, снимая боль своим прикосновением. Оксана ты просто умничка, что такой дар приберегла для него. С нетерпением жду эпилога.
_________________

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста!

Даже те, о которых он и сам не знал.

Может и догадались бы, только не сразу, так что подсказка не помешала.

Угу. Это пока Рэнди и Ники - единственные жёны, имеющие живых "ушастых" родителей, но сколько таких на подходе.

Наверное то, что Крис всю жизнь стремится помогать больным, сказалось на обретении им именно такого дара. Судьбу и природу не обманешь.

С помощью этого дара я победила самого главного таракана Кристиана - страх причинить Джинни боль. Теперь даже если и захочет - не получится.

Как всегда, через четыре дня.
_________________

Какой у Криса замечательный и очень полезный дар)))) Теперь думаю он будет присутствовать на всех родах в Долине)))
Оксана, огромное спасибо за такой замечательный роман)) ЫЫЫыыыыы так не хочется прощаться с гаргульями и оборотнями. Надеюсь ты еще побалуешь нас своими произведениями.
___________________________________

Спасибо за продолжение! Как же Джинни да скорей всем как повезло с даром Кристиана жаль конечно расставаться с героями но с нетерпением буду ждать новых историй

pahistahis, Вера, привет!

А так же на всех перерождениях и обращениях в вампира.

Пожалуйста!
Ну, прощаемся мы не сегодня, будут ещё эпилог и постскриптум.

Я тоже надеюсь, что побалую, это затягивает и не отпускает. Но с гаргульями и оборотнями я расстаюсь. Увы...
_________________

Лаен, Ксюша, привет!

Пожалуйста!

Полтора месяца ждала, больше не захотела.

Это верно. Теперь про боль при обращении можно забыть вообще.

Когда-то это всё равно пришлось бы сделать...

Не так скоро, но очень надеюсь, что ещё порадую вас своими придумками.
_________________

А я уже грущу как подумаю что история заканчивается(
___________________________________

Мне тоже грустно. Но ничего не поделаешь...
_________________

 » ЭПИЛОГ. КАЖДЫЙ ЗАСЛУЖИВАЕТ ВТОРОЙ ШАНС

ЭПИЛОГ
КАЖДЫЙ ЗАСЛУЖИВАЕТ ВТОРОЙ ШАНС

6 июня 2062 года, вторник

Я остановила машину на стоянке возле клиники и улыбнулась дочери, сидящей рядом.

– Всё помнишь, Бри?

– Конечно, мамочка, – она широко улыбнулась мне во все свои девять зубов, а потом подхватила пристёгнутую к лямке комбинезончика пустышку и, сунув её в рот, начала с энтузиазмом сосать. В ответ на мою иронично приподнятую бровь, она вытащила её и с хитрой улыбкой пожала плечами: – Это же для конспирации.

– Просто держи во рту, – улыбнулась я. – Этого вполне достаточно.

Да, пустышка была одной из деталей маскировки, но это ни меня, ни Бри особо не напрягало. А вот необходимость остричь её чудесные волосы меня расстроила, и даже очень. Но что поделать, у обычных годовалых детей просто не бывает локонов до середины спины, а переехав из Долины в Атланту, мы вынуждены притворяться самыми обычными людьми, что не всегда просто. Но оно того стоит. Я обожаю Долину, место, где я узнала счастье, но пожить для разнообразия в городе своего детства было здорово.

Мы переехали в Атланту в конце зимы, и это было наше первое за почти двадцать лет возвращение сюда. Мы уже жили несколько лет среди людей, пока Арти учился в средних и старших классах, но это было в Сан-Франциско, на другом конце страны. А теперь мы решили, что можем вернуться сюда без опасения быть узнанными. Так что сейчас мы живём в том самом поместье, где я выходила замуж. Мы – это Кристиан, я и наша четырёхлетняя дочь Бриттани, переехавшие вместе с нами Эбби и Ричард с тремя детьми, а так же Морган и Бредли, живущие с нами в качестве «нянек». Двое старших ребятишек Эбби, Льюис и Фиона, ходили в школу, Ричард управлял своими компаниями прямо из дома, мы с Эбби сидели дома с малышами, а вот Кристиан возглавил бывшую клинику Джеффри. Официально она была продана ещё двадцать лет назад, а теперь вновь вернулась в семью Форест, на самом же деле клиника всё это время оставалась собственностью семьи, просто оформлена была на подставных лиц.

По легенде, новый владелец и главврач, Ланс Форест, приходился двоюродным племянником Джеффри, которого кое-кто из персонала всё ещё помнил. И этим объяснялось его удивительное сходство с доктором Кристианом, чей портрет висел в холле клиники, а возле него всегда стояли живые цветы. Кристиан всегда смущался, проходя мимо, он не понимал, зачем всё это нужно, но благодарные пациенты до сих пор помнили доктора Ангела, который так недолго прожил на этой земле, но за это время успел спасти столько жизней и судеб.

Сегодня мы с Бри приехали к нему на работу, чтобы вместе пообедать. Такие совместные обеды у нас бывали не реже двух раз в неделю, поскольку я очень скучала без него всё то время, которое Кристиан проводил на работе. Надев на дочку панамку, я вынула её из детского креслица и вошла в холл клиники, тот самый, «спокойный», через который мы приходили сдавать кровь перед свадьбой.

Привычно бросила взгляд на портрет доктора Ангела, я увидела стоящую рядом семью. Мужчина лет тридцати с небольшим, держал на руках пяти-шестилетнего мальчика, девочка постарше помогала молодой женщине ставить цветы в вазу, закреплённую возле портрета. В холле было малолюдно и тихо, так что я хорошо услышала слова мужчины.

– Когда мне было столько же, сколько тебе, Джайлз, мои ноги попали под газонокосилку. Все думали, что я останусь без ног, но этот доктор спас их. Он собрал их буквально по кусочкам. Жаль, что тогда я был слишком мал, чтобы прийти и сказать ему спасибо. А потом стало поздно.

– Думаю, он знает, как ты ему благодарен, папа, – девочка взяла отца за руку и посмотрела на портрет. – Ведь ангелы всё знают, правда?

– Уверена, что данный конкретный ангел вас даже слышит, – пробормотала я себе под нос, заходя в лифт.

– Это они о папе? – поинтересовалась Бри, вынув изо рта пустышку.

– Да, зайка. Наш папа спас очень много людей.

– Он самый лучший! – с абсолютной убеждённостью, присущей лишь маленьким детям, кивнула Бри и тут же сунула пустышку обратно в рот – двери лифта открылись, мы приехали.

Зайдя в приёмную главврача, я поздоровалась с миссис Доннер, секретаршей Кристиана, полной брюнеткой средних лет. Она расплылась в радостной улыбке, предназначенной отнюдь не мне.

– А кто это к папочке пришёл? – засюсюкала она тоненьким голоском. – А кто эта красивая девочка?

Бри смущённо уткнулась лицом мне в шею – этот жест мы с ней давно отрепетировали до совершенства. А миссис Доннер не унималась:

– А что у меня есть для этой красивой девочки? – она вытащила из стола небольшую куколку. Бри с интересом подняла голову, потом протянула ручонки и выплюнула пустышку.

– Ляля! – с восторгом взвизгнула она. – Дай!

И, заполучив куклу, тут же сунула её ногу себе в рот.

– Нет-нет, зайка, лялю не нужно кушать, лялю нужно качать, – я аккуратно вытянула игрушку из детского ротка. – Покажи миссис Доннер, как ты умеешь?

Бри крепко прижала куклу к груди, вверх ногами, но это уже детали, и начала поворачиваться всем корпусом туда-сюда – в исполнении ребёнка якобы шестнадцати месяцев это было идеальное «укачивание ляли». То, что Бри уже четыре года, а интеллектуально она развита где-то на уровне шести-семи лет, окружающим знать не обязательно.

Миссис Доннер могла ещё полчаса умиляться на Бри, но мне хотелось скорее увидеть мужа.

– Ланс у себя? – уточнила я, чтобы прервать восхищённый монолог, прекрасно зная, что да, у себя, один и ждёт нас.

– Да-да, он сказал, что вы можете заходить сразу, как придёте!

Что я и сделала. Кристиан ждал нас за дверью – конечно же, он знал о нашем приходе, ещё когда мы в машине беседовали. Зато находящиеся в приёмной нас услышать уже не могли – дверь была звуконепроницаемой, Кристиан об этом позаботился. Поэтому Бри, зная это, радостно воскликнула, уже не притворяясь младенцем.

– Папа! А где мы будем сегодня обедать? В Макдональдсе или в парке. Я хочу в парке – там мне можно будет есть не только молочный коктейль из детской поилки.

В общем, сразу взяла быка за рога. Кристиан рассмеялся такому напору, подхватил Бри на руки и поцеловал меня, пощекотав усами.

Ради возвращения в Атланту не только Бри пришлось пожертвовать своей роскошной шевелюрой, но и нам тоже. Я теперь носила светло-каштановое каре до плеч, а Кристиану пришлось постричься совсем коротко, а так же отрастить эспаньолку, чтобы максимально сгладить своё сходство с собственной фотографией, висевшей в холле больницы.

Борода Кристиана не была для меня чем-то новым. За те годы, что наша семья прожила в Сан-Франциско, пока Арти учился в школе, мы ведь тоже якобы повзрослели на шесть лет, и это нужно было как-то показать. Так что, я постепенно меняла стрижки, макияж и одежду с молодёжных на более «взрослые», а мой муж отрастил сначала усы, а потом и бородку. Здесь, к сожалению, ему это пришлось сделать заранее, ещё до нашего переезда, и ему всё равно частенько говорили, что он удивительно похож на своего «дядюшку» Кристиана.

Конечно, лучше бы нам вообще в Атланте не появляться следующие лет сто, или хотя бы не в этой клинике, но... Мы соскучились. Я – по городу своего детства, по коттеджу, в котором стала женой Кристиана, сам он – по своей клинике, так что мы решили рискнуть. Прикинули риски и подумали, что шансы быть узнанными кем-то столь минимальны, что можно не принимать их в расчёт.

За прошедшие месяцы мы побывали в разных памятных для меня местах, навестили могилу мамы – к сожалению, отца и Глорию кремировали, и я не смогла показать их могилы Арти, даже не знала, что сделали с пеплом, пока я лежала в больнице после аварии. А однажды мы медленно проехали мимо моего старого дома – теперь там жил Джозеф с женой и двумя младшими детьми, его старшая дочь уже вышла замуж и жила отдельно.

Всё это время я издалека наблюдала за судьбой того, кто в трудные для меня годы оставался единственным, кто обо мне заботился. Флетчер отсудил для него у Иззи моё наследство и половину дома, а когда выяснилось, что часть моих денег она всё же растратила, то была вынуждена вместо них отдать Джозефу и вторую половину дома. Сейчас Изольда работала кассиршей в супермаркете, снимала квартирку в старом доме без лифта, располнела и имела проблемы с алкоголем, равно как и её теперешний сожитель. Но меня это ни капли не волновало – она сама отреклась от меня, а переживать о постороннем человеке я была не обязана. Зато за Джозефа была рада – он, был счастлив в новой семье, у него была хорошая работа, здоровые дети и любящая жена. Если ему когда-нибудь понадобится помощь – мы обязательно поможем, анонимно и незаметно. Но пока в этом не было нужды, чему я тоже радовалась.

– Мама, почему ты молчишь? – услышала я голос дочери и очнулась от своих мыслей.

– Извини, родная, задумалась. Так что вы решили?

– Заезжаем в Макдонольдс, отовариваемся и обедаем в парке, – ответил Кристиан. – Погода просто замечательная, как раз для пикника. К тому же, в парке я смогу съесть столько, сколько хочу, не скрываясь.

Да, бедняге Кристиану приходилось скрывать от посторонних свой «зверский» аппетит, прорезающийся у оборотней и гаргулий после перерождения. Поэтому они старались питаться подальше от чужих глаз, расслабляясь лишь в кругу близких. И поэтому же я обычно давала мужу с собой на работу большой свёрток с сэндвичами, поскольку стандартной человеческой порцией, даже с добавкой, он в столовой при клинике не наедался.

– Я только загляну в послеоперационные палаты и травматологию, и весь ваш, – передавая мне дочь и легонько целуя, улыбнулся Кристиан. – Я быстренько.

Я знала, что много времени это не займёт, при его-то скорости. Так что даже не стала сажать Бри на диван, так и держала её, внимательно рассматривающую одежду подаренной куклы, на руках, лишь подошла к окну и бездумно уставилась на парк, окружающий клинику. Сейчас Кристиан обойдёт тяжёлых пациентов, снимет им боль и сможет спокойно уйти с нами. Даже не представляю, как он оставит их всех на те несколько дней, которые мы будем отсутствовать!

За те шесть лет, что мы, после свадьбы, прожили в Долине, Кристиан не только освоился со своим даром, но и научился им управлять. Он снимал боль автоматически, без всякого усилия со своей стороны, но, немного потренировавшись, научился придерживать своё умение. Теперь он мог лишь уменьшать боль, причём на определённое время, маскируя это якобы действием какого-нибудь обезболивающего, которое дал пациенту. А иногда, при желании, вообще не оказывал на человека никакого воздействия, как оказалось, боль тоже нужна и важна при той же диагностике, например.

Так что расслаблялся Кристиан только со своими. Детские ссадины и мелкие бытовые «кухонные» травмы человеческих жён обезболивал раз и навсегда.

Его дар оказался просто незаменим, когда оборотни и гаргульи перерождались, а особенно – когда человеческие жены проходили «обряд вампиризации», как мы это называли, тоже становясь бессмертными. Сам процесс был чрезвычайно болезненным, и никакие человеческие обезболивающие не помогали. Кровь гаргулий уменьшала интенсивность и длительность боли, но женщины всё равно очень страдали, а с ними и их мужья-половинки.

Дар Кристиана оказался спасением для всей семьи. Но и с пациентами он этим даром щедро делился, конечно, стараясь при этом себя не выдавать. Пока ему это удавалось, хотя слова: «Доктор, какая у вас лёгкая рука», он слышал неоднократно.

– Готово, – на мои плечи знакомо легли огромные прохладные ладони, а губы прижались к моей макушке. – Едем?

Мы накупили кучу еды в Макдональдсе, даже не выходя из машины Кристиана – мы поехали на ней, поскольку в моей ему было не развернуться, – а потом расположились в парке на расстеленном пледе.

– Знаешь, Бри, именно здесь, под этим самым деревом, я поцеловал твою маму во второй раз, – стал рассказывать Кристиан. – Мы только что купили ей свадебное платье и решили отдохнуть перед тем, как идти выбирать кольцо.

– А какие-то парни засмеялись над нами, – я тоже помнила тот день, словно это было вчера, – а папа просто встал... Знаешь, он ничего не делал, просто стоял и смотрел на них, а они испугались и убежали.

– Потому что папа – самый большой и самый сильный, – убеждённо кивнула Бри. – И если захочет, то всех-всех хулиганов заборет!

– Ты абсолютно права, зайка, – улыбнулась я. – Наш папа – самый-самый.

– А дядя Артур где тогда был? – спросила малышка.

– Его с нами ещё не было, но мы забрали его домой спустя несколько дней, – объяснил Кристиан.

– Кстати, об Артуре, – вспомнила я. – Завтра он возвращается из рейса, потом у него отпуск две недели.

– Всё же сумел получить, – довольно улыбнулся Кристиан.

– Там что-то странное. Его самолёт внезапно направили на внеплановый техосмотр, всему экипажу дали отпуск.

– Действительно, странно, – ухмыльнулся мой муж.

– Кристиан! – в моем голосе было поровну подозрения, возмущения и восхищения. – Ты как-то к этому причастен?

– Чего не сделаешь, чтобы любимый шурин смог поехать с нами, – Кристиан невинно пожал плечами. – Даже позвонить Гейбу, остальное уже он сам сделал. В конце концов, это же его авиакомпания.

– Спасибо, – я, потянувшись, поцеловала мужа. – Я так рада, что вы с Гейбом всё организовали. Арти не было на той свадьбе, пусть побудет хотя бы на этой.

Через три дня мы все вместе полетим в Долину, где соберётся вся семья, чтобы отпраздновать двадцатилетний юбилей нашей с Кристианом свадьбы. Мы решили повторить наши клятвы уже в присутствии всех родных, раз уж в первый раз это произошло в самом узком кругу. И в этот раз к алтарю меня поведёт Арти.

Мой маленький братик, который когда-то был размером с банку Кока-колы, теперь вымахал выше шести футов и возвышается надо мной на голову. Конечно, рядом с роднёй моего мужа это выглядело не особо впечатляюще, но среди людей этот высокий, широкоплечий, белокурый красавец очень выделялся, притягивая к себе многие женские взгляды. Ему уже исполнилось двадцать шесть, но выглядел он моим ровесником, поскольку регулярно принимая кровь гаргулий для профилактики, с восемнадцати лет начал «замедляться». Он – обычный человек, но его ждёт долгая и счастливая жизнь.

Теперь только мне позволено называть его Арти, для остальных он Артур, где-то лет с восьми, с тех пор, как я рассказала ему о том, в чью честь дала ему имя. Артур Гамильтон – под этим именем его знают все окружающие. Когда, перед нашим переездом из Долины в Сан-Франциско, один из родственников моего мужа делал нам новые документы, я восстановила справедливость, и теперь Арти носит фамилию нашего отца. Хотя из-за болезни он вначале заметно отставал в развитии, но очень старался, много занимался, так что в седьмой класс пошёл вместе со своими ровесниками. За это же время он отучился жестикулировать при разговоре, так что уже ничто не могло выдать в нём мальчика, который первые годы жизни провёл в тишине и темноте.

Его всегда тянуло вдаль, ввысь, вновь обретя отобранное судьбой здоровье, он словно раскрылся, словно вышел из тюрьмы, стремясь расширить свои горизонты. И ничего удивительного, что под руководством Кристиана и его родственников, и к моему ужасу, который я очень старалась скрывать, Арти научился водить вертолёт в двенадцать лет, а самолёт – в пятнадцать. Сейчас он работал вторым пилотом в авиакомпании, принадлежащей Гейбу. Мог бы и первым, знаний и опыта хватало, да не хватало стажа. Он и так был самым молодым пилотом в авиакомпании, эдаким «вундеркиндом», ведь официально ему было всего двадцать два. Но он рад был и этому, небо стало его жизнью едва ли не с тех пор, как он впервые смог его увидеть.

– Уснула, – шепнул Кристиан, поудобнее устраивая дочь на левой руке, словно в колыбели.

Организм нашей малышки пока ещё требовал дневного сна, причём дважды, чем она была очень недовольна, ведь вокруг было столько всего интересного. Она старалась оттянуть сон, сколько могла, а потом просто выключалась, на что способны только очень маленькие дети. Я с улыбкой поправила панамку дочери, чтобы солнце не падало на лицо, а потом пристроилась мужу под бочок.

– Кстати, об Арти. Он прилетит не один, а с Лорой. У неё тоже отпуск, она побудет у нас эти дни, а потом вместе с нами отправится в Долину.

– Я так понимаю, комнату в Большом доме ей готовить не нужно? – тихонько рассмеялся Кристиан.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я. Мне самой-то Арти лишь сегодня, смущаясь, сказал по телефону, что Лора остановится у него в коттедже.

– Думаешь, я не в курсе, с кем он проводит всё свободное время между рейсами, когда находится в Нью-Йорке? – Кристиан насмешливо прищурился.

Да, к нашему удивлению, мой братец и старшая дочка Стейси и Кайла, похоже, стали парой. Одно дело, когда они встречались в Нью-Иорке, никого это не удивляло, в конце концов, они всегда были друзьями, и у них было много общего, включая нашу семейную тайну. Но то, что Лора будет жить в коттедже, где прежде жил Кристиан, а теперь Арти – это уже практически заявление о намерениях.

Если это так, то я очень рада за брата. Лора мне всегда нравилась, одно время я даже была ей кем-то вроде матери или старшей сестры. Дело в том, что её родители никогда не покидали Долину по вполне понятной причине – для Кайла, который из-за мутации забирал у людей все их раны и болезни едва прикоснувшись, лишь жизнь среди абсолютно здоровых бессмертных была безопасной. Стейси же не хотела покидать мужа. Ей тоже было хорошо в Долине. Поэтому, когда их старшим детям пришло время пойти в школу, то во время учёбы они жили в семьях тех родственников, кто в это время находился среди людей. Проблема была в том, что больше двух-трёх лет на одном месте такие семьи не жили – маленькие оборотни слишком медленно взрослели, приходилось менять школу или возвращаться обратно в Долину, в ожидании, когда дети немного подрастут.

Поэтому, когда мы с Кристианом и Арти отправились в Сан-Франциско, намереваясь прожить там шесть лет, пока Арти будет ходить в среднюю и старшую школу, Лора отправилась вместе с нами, и прожила в нашей семье четыре года. Всё это время они с Арти были лучшими друзьями, поскольку среди медленно растущих обитателей Долины лишь они оставались практически ровесниками, а сближаться с остальными детьми в школе им не рекомендовалось.

После отъезда Лоры в колледж они виделись только на каникулах, и их дружба почти сошла на нет. А недавно, когда Арти стал работать на регулярном рейсе «Атланта-Нью-Йорк», и значит, летать в город, где жила и работала Лора, их дружба вновь вернулась. То есть, это я так решила, что дружба, но слова Арти расставили всё на свои места.

– Я рад за них, – привычно прижавшись к моей макушке щекой, сказал Кристиан. – Это было бы идеально. Они оба, хоть и люди, но принадлежат к нашей семье и вынуждены хранить нашу тайну, а это ставит между ними и остальными людьми некий психологический барьер. Да и замедленное взросление друг от друга скрывать не придётся. Надеюсь, у них всё получится.

– Я тоже на это надеюсь.

Мы ещё немного посидели молча, наслаждаясь близостью друг друга и любуясь умиротворяющей природой и играющими неподалёку детьми. Наконец, Кристиан тихонько вздохнул.

– Знаешь, к нам сегодня поступил мальчик с таким же диагнозом, какой был у Сабрины. Я планирую устроить ему «необъяснимое исцеление», прецедент ведь уже был, так что этот случай всех уже меньше удивит.

Мне не нужно было уточнять, что за диагноз у этого мальчика. За исцелением Сабрины, сестры-близняшки Эммы, мы издалека следили всей семьёй, как перед этим – за судом над её родителями. Как оказалось, низость и эгоизм этой семейки не знали границ. Им мало было того, как они поступили с Эммой, но в том, что они любят Сабрину, у нас поначалу сомнений не было, ведь ради неё родители пошли на преступление. Но всё оказалось ещё хуже. Отец девочки, который вполне мог стать для неё донором, отказался это сделать, мотивируя тем, что в тюрьме он и так своё здоровье подорвёт, так что не может усложнять ситуацию, отдавая часть своей печени. А другого донора для девочки найти не получалось. Сестра Эммы была обречена.

Но когда казалось, что надежды нет, тяжёлая болезнь вдруг стала отступать. Никто из врачей не мог понять, что происходит, но постепенно Сабрине становилось всё лучше, и через какое-то время она полностью поправилась. Как именно гаргульям удалось провернуть эту авантюру, я не знала, но Трэвис как-то обмолвился, что не смог бы смотреть в глаза своей Эми, зная, что мог спасти её сестру, но не сделал этого.

В общем, Сабрина стала медицинской сенсацией, на её случае даже кто-то что-то защитил на тему скрытых резервов организма, и, конечно же, никто не заподозрил правду, да и кому подобное могло бы в голову прийти? Так что сейчас Сабрина – абсолютно здоровая молодая девушка, три года назад закончившая колледж и сейчас работающая педагогом младших классов в Кларксвилле, куда её увезли родственники после ареста её родителей. За ней наблюдали ещё и для того, чтобы исключить любую возможность случайной встречи двух сестёр – при невероятном сходстве близнецов это было бы слишком опасно.

Сейчас Эмма с мужем и двумя очаровательными трёхлетними дочками, жила в Долине, а колледж в своё время выбрала на другом конце страны от того, в котором училась её сестра, в Лос-Анжелесе. Эмма знала о существовании сестры, видела её фотографии, читала статьи об её чудесном исцелении, которые сохранил для неё Трэвис, радовалась за сестру, но никогда не изъявляла желания с ней встретиться. Ей хватало родственников, которых подарил ей Трэвис, тех, кто был рядом, сколько она себя помнила, кто любил и заботился о ней. Этого ей было достаточно.

Или она просто понимала, что эта встреча невозможна, поскольку грозит разоблачением тайны нашей семьи, потому и не проявляла желания встретиться с сестрой. Знала, что Трэвис ни в чём не сможет ей отказать, а это опасно.

Иногда я думала, как было бы здорово, если бы Сабрина оказалась чьей-то половинкой. Тогда они с Эммой могли бы познакомиться, ведь в тайну были бы посвящены они обе. Но когда я поделилась этой мыслью с Кристианом, он сказал, что будь Сабрина чьей-то половинкой, это обнаружилось бы ещё в детстве, когда она могла умереть, ведь из прошлого опыта стало ясно, что обычно свою человеческую половинку бессмертные встречают уже взрослой, и единственное исключение из этого правила – девочке грозит гибель, и лишь встреча с половинкой может спасти её жизнь.

Я возразила, что реальная опасность Сабрине не грозила, ведь Трэвис и так принял решение спасти её ради Эммы, присутствия половинки для её спасения не требовалось. Так что я продолжала ждать и надеяться, но сейчас девушкам было уже по двадцать пять, и моя надежда на сказку для Сабрины начала таять. Хотя совсем не исчезла.

В отличие от Арти, постоянно рвущегося «за горизонт», Эмма предпочитала «уютную норку», где всё знакомо. Неизвестно, наложило ли свой отпечаток на её характер сиротское детство и тяжёлая болезнь, державшая её в темнице собственного тела, или же она просто родилась такой, но Эмма предпочитала жить тихо и замкнуто, довольствуясь обществом своей половинки и их малышек. Как бы то ни было, она была счастлива в своём уютном мирке, а обожающий муж делал всё, чтобы его девочке было хорошо.

Я была за них рада, хотя и чуть-чуть завидовала тому, что осенью у Эммы родится ещё один малыш, а мне этого события ждать ещё одиннадцать лет. Но я утешалась тем, что дети Эммы вырастут быстро, ведь маленькие гаргульи почти ничем не отличаются от людей, а Бри останется моей малышкой ещё очень долго.

– В середине лета родители Эммы выйдут на свободу, – Кристиан, похоже, тоже вспоминал историю двадцатилетней давности. – Как ты думаешь, Сабрина захочет их видеть?

– Не знаю, – я пожала плечами. – После того, что они сделали? Не знаю, я бы не захотела.

– Возможно, они раскаялись, – задумчиво покачал головой Кристиан. – Кто знает, возможно, она простит их. Если человек осознал свою вину и действительно жалеет о том, что совершил, думаю, ему нужно дать шанс. Каждый заслуживает второй шанс.

– Наверное, – кивнула я. – В любом случае, сейчас гадать нет смысла. Возможно, позже мы всё узнаем. А пока мне есть о чём подумать, кроме этих людей. Например, сможет ли Бри участвовать в церемонии в качестве цветочницы?

– Разве это будут не малышки Эммы?

– Именно это и планировала Рэнди, но, по её словам, хотя Нора и Мэнди вполне справлялись на репетициях, они могут испугаться большого скопления людей, когда дойдёт до дела. Так что лучше бы иметь кого-то про запас. Наша Бри – девочка боевая, не застесняется, но справится ли она физически?

– Можно будет попробовать. А есть ещё кандидатуры?

– Холли и Фиона. Они ровесницы, и хотя близнецы смотрятся более очаровательно, но эта парочка тоже прелестно выглядит. Рэнди даже уже заказала им одинаковые платьица. Но я подумала, если между ними пойдёт ещё и Бри…

– Можно порепетировать сегодня вечером, вместе с Фионой. Обдерём лепестки с клумбы и…

– И за то, что ты покусишься на розы Эбби, Ричард снимет с тебя шкурку. Чулком, без шва! Думаю, подойдут и листья с дерева.

– Согласен.

Кристиан хотел сказать что-то ещё, но тут зазвонил его мобильный. Увидев, что вызов от Ричарда, он включил громкую связь.

– Крис, ты должен приехать домой прямо сейчас. Это важно, – без предисловий начал мой деверь, он же отчим.

– Кто-то поранился? – встревожился Кристиан. – Эбби? Дети?

Я тоже заволновалась, поскольку и мне подобная причина спешки первой пришла в голову.

– Эбби и дети в порядке. Но ты нужен дома.

– Хорошо, буду минут через двадцать.

Мы быстро собрались и поехали домой. Из машины Кристиан связался с миссис Доннер, предупредил, что задерживается и, возможно, сегодня уже в клинику не вернётся. Когда мы въехали во двор и вышли из машины, то увидели Эбби, которая сидела у бассейна в шезлонге и кормила грудью малышку Гейл. В бассейне, под присмотром Бредли, резвились Льюис и Фиона. Убедившись воочию, что Эбби и дети, действительно, в порядке, Кристиан заметно расслабился и вопросительно взглянул на Бредли, тот мотнул головой в сторону дома, давая понять, что Ричард ждёт нас там.

Держа на руках проснувшуюся Бри, Кристиан пропустил меня вперёд, и, зайдя в холл, я увидела поджидающего нас светловолосого оборотня, держащего на руках крошечного младенца. Я чуть нахмурилась, пытаясь его вспомнить, за эти годы я перезнакомилась со всей роднёй мужа и даже научилась их всех различать, но кажется, этого мужчину я прежде не встречала.

– Алекс? – ошеломлённо выдохнул Кристиан, войдя вслед за мной, и тут же шагнул вперёд, словно стараясь укрыть меня от гостя.

И я поняла, кто передо мной. Отец Кристиана и всех его братьев и сестёр. «Кукушка в штанах», как окрестила его Рэнди. Тот, кто сделал своей целью зачать как можно больше детей, а потом забирал их у матерей, отдавал на воспитание старшему сыну и больше ими не интересовался.

– Здравствуй, Кристиан, – ответил Алекс, с робкой надеждой глядя на моего мужа.

– Что тебе здесь нужно? – голос Кристиана звучал жёстко и непримиримо, и он имел на это право.

Если остальные дети Алекса страдали лишь от его пренебрежения, чувствуя себя брошенными и ненужными собственному отцу, то Кристиану пришлось по его вине пережить настоящую трагедию. Когда мой муж был ещё совсем юным и учился в колледже, он встретил и полюбил девушку, по имени Пенни. А на беду приехавший «погостить» Алекс соблазнил её просто так, ради развлечения и самоутверждения. Причём использовал для этого свой дар очаровывать, который был чем-то вроде гипноза, поскольку она не поддалась его природному обаянию. Осознав, что именно произошло, Пенни покончила с собой, а Кристиан долгие годы страдал не только от потери любимой, но и от чувства вины – ведь это он невольно познакомил Пенни с Алексом.

Долгое время, из ложного чувства вины, он скрывал от своих близких роль Алекса во всей этой истории, но однажды всё же рассказал Рэнди. Та сумела убедить Кристиана, что его вины во всей этой истории нет, он сам пострадавший, а когда всю правду узнал Гейб, то лишил отца содержания и запретил появляться в Долине, сказав лишь, что детей его продолжит принимать, поскольку не сомневался – Алекс не оставит свою идею-фикс о размножении, а самостоятельно воспитывать своё потомство вряд ли захочет и сумеет. И оказался прав – пятнадцать лет назад у Кристиана появилась новая сестричка Холли, которая сейчас жила с Рэнди и Гейбом, называя их мамой и папой.

И вот сейчас Алекс здесь, в нашем доме. С младенцем на руках. Неужели привёз Кристиану своего очередного ребёнка?

– Я хочу попросить прощения, – умоляюще глядя на моего мужа, сказал Алекс, и голос его, к моему удивлению, звучал искренне. Это очень не вязалось с образом того эгоиста, о котором я слышала. – Прости меня, сынок. Я поступил отвратительно. Я был эгоистом. Но, клянусь, я и подумать не мог, что это приведёт к подобным последствиям. Пожалуйста, поверь.

Кристиан молчал, глядя на отца. Я не видела его лица, так что не могла знать, что он чувствует. Поэтому попыталась обойти его, чтобы заглянуть в лицо, но вновь была задвинута ему за спину.

– Зачем тебе моё прощение? – наконец спросил Кристиан. – Ты почти полвека прекрасно жил без него. Что тебе нужно на самом деле?

– Я хочу вернуться в Долину, – Алекс опусти глаза, словно стыдясь, потом снова вскинул их, открыто глядя на сына. – Это для меня очень важно. И я знаю, что без твоего прощения Гейб меня туда не пустит. И будет прав. Поэтому я готов на коленях умолять тебя о прощении.

– Устал жить без денег Гейба? Или среди женщин ты больше не котируешь? Не верю.

– Я не прошу денег, просто возможность жить в Долине. Я буду работать. На полях, на ферме, где угодно. Я не буду нахлебником, обещаю.

– Брось, Алекс, ты в жизни ни дня не работал. Сначала был на содержании у Гейба, потом у своих богатых любовниц. Что изменилось?

– Всё изменилось. И ты не прав – я работал последние два года, и продолжил бы и дальше, но… – он опустил глаза на младенца и прикоснулся губами к покрытой рыжим пушком головке. И столько нежности было в этом жесте, столько любви, что у меня защемило сердце. – ВСЁ изменилось.

– Откуда у тебя этот ребёнок? – мне всё же удалось высунуться из-за спины мужа настолько, чтобы я могла увидеть, как он нахмурился.

– Это Патрик, мой сын, – в голосе Алекса сквозила настоящая отцовская гордость, и это совсем не вязалось с образом того, кто бросил почти сотню своих детей на старшего сына и никогда в этом не раскаивался. Что же особенного именно в этом малыше, если он вызывал подобные чувства у законченного эгоиста?

– Этот ребёнок не может быть твоим, – возразил Кристиан. – Холли всего пятнадцать, ты в самой середине своего цикла.

– Всё изменилось, – повторил Алекс. – Просто посмотри на него, Кристиан, просто коснись.

И он решительно подошёл к нам, протягивая малыша.

– Ляля! – восхитилась Бри, которая, как и я, всё это время молча слушала диалог, правда, понимая всё же меньше, чем я.

– Он свой, Бри, – машинально пояснил ей Кристиан, как зачарованный глядя на малыша. Перед нами был младенец-оборотень, сходство с Бри в этом возрасте было невероятным. Словно не веря своим глазами, мой муж осторожно коснулся пальцем щёчки ребёнка.

– Какой хорошенький! А я смогу с ним поиграть? – Бри тут же перестала изображать младенца. Она, конечно же, поняла, что этот мужчина – родственник, но ей он был незнаком, а перед незнакомцами показывать свой истинный возраст было нельзя, это она уяснила чётко. И лишь после разрешения отца перестала притворяться.

– Когда он немного подрастёт, – ответил ей Кристиан, продолжая заворожённо рассматривать своего нового брата. Потом поднял удивлённые глаза на отца. – Но как?!

Впрочем, он уже и сам понял – как. Существовала лишь одна причина тому, что у оборотня родился ребёнок в середине цикла. Но осознать, что подобное случилось с Алексом, он всё ещё не мог.

– Пойдём, я тебя познакомлю, – Алекс кивнул в сторону гостиной и первым направился туда, мы за ним.

Я едва обратила внимание на Ричарда и Моргана, которые, стоя в сторонке, выжидательно смотрели на Кристиана – они явно специально дали Алексу возможность встретиться с сыном без них. Мои глаза сразу же остановились на молодой женщине, полулежавшей в кресле – к одной её руке тянулась капельница с кровью, другая была забинтована от запястья до локтя.

Женщина была рыжая, полненькая, с лицом, сплошь усыпанным веснушками. Она не была красивой, таких называют миленькими или симпатичными, но Алекс смотрел на неё так, словно она была самой прекрасной женщиной в мире. Так Кристиан смотрел на меня с самой первой встречи. И у меня даже сомнений не осталось – Алекс нашёл свою половинку.

Увидев женщину, Кристиан быстро передал мне Бри и, подойдя к ней, присел на корточки и взял её ладонь в свою.

– Привет, меня зовут Кристиан, я доктор. Что у вас с рукой?

– Ой! Боль прошла! Совсем! – ошеломлённо воскликнула женщина. – Вы волшебник?

– Немножко, – улыбнулся мой муж восторгу женщины.

– Это его дар, – пояснил Ричард Алексу. – И не волнуйся – боль не вернётся. Проверено.

– На такое я и не рассчитывал, – пробормотал Алекс. – Про кровь слышал, что целебная, но про это…

– Так что случилось? – вновь спросил Кристиан.

– Я обварилась, – смущённо улыбнувшись, ответила женщина. – Хотела чай заварить, а Патрик заплакал, рука дрогнула, и кипяток выплеснулся на руку.

– Я отошёл в магазин за продуктами, – сокрушённо пояснил Алекс. – Меня всего двадцать минут не было. Даже не думал, что за это время что-то случится.

– Вот почему ты хочешь вернуться в Долину, – догадался Кристиан

– Да. Я старался, очень. После встречи с Барбарой всё изменилось. Я нашёл работу, точнее – несколько. У меня ни образования, ни опыта, ни рекомендаций, так что устроился курьером сразу в несколько фирм – моя скорость позволяла всё успевать. Офисы мыл по ночам. Мы справлялись. А потом – вот это. И я испугался. Перед рождением Патрика я взял отпуск, чтобы побыть рядом с женой, помочь в первое время, и всё равно не уберёг. Как же я смогу работать, зная, что мои близкие одни, без меня, в этом опасном мире? А в Долине никто не бывает один. И любой придёт на помощь. Вот почему мне нужно туда вернуться. Я согласен на любое наказание, на любую, самую грязную работу, хоть свинарник чистить вручную. Но я сделаю всё, чтобы моя семья была в безопасности. Прости меня, Кристиан, я так перед тобой виноват. Я знаю, это мою вину ничем не искупить, но поверь, я изменился.

– Верю, – кивнул Кристиан, переводя взгляд с Алекса на его жену и обратно. – Встретивший свою половинку, не может не измениться.

– Каждый заслуживает второй шанс, – негромко сказала я, напоминая Кристиану о сегодняшнем разговоре. Он кивнул.

– Я прощаю тебя, Алекс, – сказал он отцу. – Уверен, Гейб не будет против. Ты со своей семьёй можешь вернуться в Долину.



~*~*~*~

Гейб не стал возражать, и спустя три дня Алекс, с женой и сыном, прилетел в Долину вместе с нами и присутствовал на нашей свадьбе, во время которой Арти вёл меня к алтарю, а Бри гордо выступала между Холли и Фионой и рассыпала по дорожке лепестки роз, а во время повторения брачных клятв сидела у Кристиана на руках.

Дружная семья оборотней приняла Барбару и кроху-Патрика с распростёртыми объятиями, как и меня двадцать лет назад, успев за эти три дня приготовить для них один из свободных коттеджей, полностью его обставив. К Алексу отнеслись с насторожённостью, думаю, ему придётся долго завоёвывать доверие своих потомков, но то, как он боготворил свою половинку, добавляло ему очков в глазах окружающих. Ему нашли работу. Не на ферме, дома, за компьютером, что-то не особо сложное, скорее рутинное, но это дало ему возможность постоянно находиться рядом с женой и сыном и не волноваться, как они дома одни, без него. И я лишний раз убедилась в удивительной чуткости этих огромных добряков.

Свою вторую «первую брачную ночь» мы с Кристианом провели в палатке, точнее – в шатре, поставленном в очень романтичном местечке, на берегу Речки, возле запруды с водяной мельницей, оставив Бри на Эбби и Ричарда. Эбби обожала свою единственную внучку, а Ричард, у которого внуков-правнуков было больше, чем у любого в семье, не считая Алекса, особо выделял Бри, которая, вообще-то, приходилась ему одной из многочисленных племянниц, но, помимо этого, была единственной внучкой его обожаемой половинки, унаследовавшей, к тому же, её глаза. Так что эта парочка баловала Бри сверх меры, и она с удовольствием осталась у них после свадьбы.

В эту ночь мы почти не спали. Вообще-то, прошедшие двадцать лет нимало не уменьшили наше притяжение друг к другу, но в эту ночь Кристиан особо расстарался, раз за разом вознося меня на вершину наслаждения. В перерывах мы отдыхали, купались в тёплой воде Речки или ели, набираясь сил для новых раундов. Я даже покаталась верхом на огромной тёмно-каштановой пантере – Кристиан очень тосковал в городе без возможности свободно обращаться, так что в какой-то момент он не удержался, а я воспользовалась возможностью покататься на нём, о чём тоже скучала.

Эта поездка закончилась очередным любовным раундом прямо посреди поля. А потом я лежала, свернувшись калачиком на широкой груди мужа, любовалась звёздами, вдыхала чистый, наполненный ароматами цветов, воздух Долины – в городах такого не бывает, – и в очередной, стотысячный раз думала, как же мне повезло, что двадцать лет назад моё падение с крыльца закончилось встречей с моим любимым мужем, и привело меня в итоге сюда – в место, где живёт счастье.



История закончена. Как вы видите, у Джинни и Кристиана всё замечательно. Да и могло ли быть иначе?

Но это ещё не конец. В Постскриптуме мы узнаем, что произошло с жителями Долины в следующие пятьдесят лет.

А пока - жду ваших впечатлений на форуме.
_________________

Растрогало до слез) Особенно Алекс) Даже голову ничего не приходит сижу носом шмыгаю. Оксана, огромное,преогромное спасибо!!!!!!!
___________________________________

спасибо спасибо спасибо как уже писала очень жаль расставаться с любимыми героями но ведь и им тоже надо продолжать жить без наших с вами подглядываний честно рада что Алекс раскаялся правда произойти это могло и намного раньше я рада за всех наших героев и еще раз огромное спасибо автору за такие прекрасные романы ждем с нетерпением еще новых захватывающих историй не против и серийный

Спасибо. Прекрасная, добрая история. Как и другие рассказы. Буду скучать по всем героям. С нетерпением буду ждать постскриптума и новых историй.

pahistahis, Вера, привет!

Ох... Наверное, это комплимент, да? Если так, то спасибо.

Пожалуйста!
_________________