Зарубежные поэты (Европа и Америка)

Федерико Гарсиа Лорка

Сонет

Я боюсь потерять это светлое чудо,
что в глазах твоих влажных застыло в молчанье,
я боюсь этой ночи, в которой не буду
прикасаться лицом к твоей розе дыханья.

Я боюсь, что ветвей моих мёртвая груда
устилать этот берег таинственный станет;
я носить не хочу за собою повсюду
те плоды, где укроются черви страданья.

Если клад мой заветный взяла ты с собою,
если ты моя боль, что пощады не просит,
если даже совсем ничего я не стою, –

пусть последний мой колос утрата не скосит
и пусть будет поток твой усыпан листвою,
что роняет моя уходящая осень.

Перевод М. Кудинова

Уильям Шекспир

СОНЕТ 106

Когда читаю в свитке мертвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
О красоте, слагающей куплет
Во славу дам и рыцарей прекрасных,

Столетьями хранимые черты -
Глаза, улыбка, волосы и брови -
Мне говорят, что только в древнем слове
Могла всецело отразиться ты.

В любой строке к своей прекрасной даме
Поэт мечтал тебя предугадать,
Но всю тебя не мог он передать,

Впиваясь в даль влюбленными глазами.
А нам, кому ты наконец близка, -
Где голос взять, чтобы звучал века?

Уильям Каллен Брайант К ПЕРЕЛЕТНОЙ ПТИЦЕ

Куда путем крылатым
В росистой мгле сквозь розовую тишь
По небу, озаренному закатом,
Далеко ты летишь?

Напрасно взгляд упорный
Охотника, нацелившись с земли,
Следит, как по багрянцу точкой черной
Мелькаешь ты вдали.

Где ищешь ты приюта —
У озера, иль речки голубой,
Иль у гранитных скал, где бьется люто
Бушующий прибой?

Неведомая сила
Не сбиться с одинокого пути
В пустыне беспредельной научила
Тебя, чтобы спасти.

Весь день холодный воздух
Взбивали крылья мощные твои,
И не спустилась ты при первых звездах
На отдых в забытьи.

Закат исходит кровью,
Но к дальней цели ты летишь спеша,
Чтоб там найти надежное гнездовье
В затишье камыша.

Проглоченная бездной,
Исчезла ты, но все ж на долгий срок
Успела дать душе моей полезный
И памятный урок.

Тот, кто пред тьмой направит
К пристанищу чрез бездну твой полет,—
Меня в пути суровом не оставит
И к цели приведет.
___________________________________

Густаво Адольфо Беккер

Рифма V

Я дух самой природы
Без имени и чисел,
Живу я вместе с жизнью,
Не облеченный в мысли.

На солнце я пылаю
И в пустоте витаю,
Среди теней мелькаю
И с облаками таю.

Каёмка золотая
Я на звезде далёкой,
Туманный и спокойный,
Я — свет луны высокой.

Я — на большом закате
Пылающая туча,
Летящая комета,
Сияющая круча.

Снег на вершинах горных
Огонь береговой,
Волна в бескрайном море
И пена над скалой.

Я — звук, я — нота лютни,
Я — аромат азалий,
Огонь болот и кладбищ
И плющ среди развалин.

Я — свист огня и ветра,
Я — гром стремнины горной,
Слепящих молний росчерк
И грохот бури черной.

Плыву я в кольцах дыма,
Встающего над далью,
Растущего до неба
Огромною спиралью.

Я золотою нитью
Тончайшей паутины
Тянусь среди деревьев
В горячий полдень синий.

Смеюсь я на высотах,
Шепчу в траве густой,
Вздыхаю в чистых струях
И плачу в сухостой.

За нимфами гоняюсь
И стерегу ручьи,
Когда они ныряют
Нагие и ничьи.

Средь зарослей кораллов,
Где жемчуг рад прохладе,
Охочусь в океане
За легкою наядой.

В пещерах, в подземельях,
И солнцу незнакомых,
Богатствами любуюсь
В семье суровых гномов.

Ищу в веках минувших
Следу былых событий,
Такие страны знаю,
Чьи имена забыты.

В безудержном полете
Слежу миров круженье,
Охватываю взором
Всемирное строенье.

Я проникаю в сферы,
Где звук еще не создан,
Где ждут дыханья жизни
Бесформенные звезды.

Я — мост над черной бездной,
Я — свет над вечной мглою,
Неведомая лестница
Меж небом и землею.

Невидимая скрепа,
Я подчинить умею
Мир формы- миру мысли,
Мир хаоса- идее.

Я, наконец, та сущность,
Тот беспокойный свет,
Кому от века служит
Вместилищем поэт.

Перевод Овадия Савича
_________________

Шарль Пьер Бодлер

ГЛАЗА БЕРТЫ

Пусть взор презрительный не хочет восхвалить,
Дитя, твоих очей, струящих негу ночи;
О вы, волшебные, пленительные очи,
Спешите в сердце мне ваш сладкий мрак пролить.

Дитя, твои глаза – два милых талисмана,
Два грота темные, где дремлет строй теней,
Где клады древние, как отблески огней,
Мерцают призрачно сквозь облака тумана!

Твои глубокие и темные глаза,
Как ночь бездонные, порой как ночь пылают;
Они зовут Любовь, и верят и желают;
В них искрится то страсть, то чистая слеза!

Жак Превер

***

Я глуп и потому невзгоды, неудачи
Прощаю сам себе, как выигранный бой.
Не стану я кроить свою судьбу иначе,
На темы умные не рассуждаю сам с собой.

Я глуп и потому молчу, не возражаю,
Когда меня винят и вешают ярлык.
За почести и чин не дал бы ни гроша я.
Люблю я только то, к чему давно привык.

Я глуп и потому не вижу в наслажденьях
Ни цели жизни и ни забытья,
И не меняю я ни жен, ни убеждений,
Я глуп и потому, наверно, честен я.

Я глуп, и потому я многим непонятен,
Интеллигент к стереотипам так привык.
А в логике моей так много белых пятен,
Что умники со мной становятся в тупик.

Я глуп и потому по лужам допоздна я
Брожу, не замечая улиц и дворов.
Что вижу я во сне? Как объяснить - не знаю.
Не видят умники таких прекрасных снов.

Перевод Александра Дольского
___________________________________

Джордж Гордон Байрон

НЕ БРОДИТЬ УЖ НАМ НОЧАМИ

Не бродить уж нам ночами
Хоть душа любви полна
И по-прежнему лучами
Серебрит простор луна

Меч сотрет железо ножен
И душа источит грудь
Вечный пламень невозможен
Сердцу нужно отдохнуть

Пусть влюбленными лучами
Месяц тянется к земле
Не бродить уж нам ночами
В серебристой лунной мгле.

ТРИСТАН КОРБЬЕР (французский поэт-символист. 1845-1875)

МОЯ НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ

Он был довольно странной смесью:
Широк – и вечно без гроша;
Беспомощен, а с буйной спесью;
Прямая – с вывихом душа!
Сердечен? слишком! добр? нисколько,
А, выпив, делался сухим;
Дружил – чтоб ссориться, и только.
К себе – упрямо был глухим.
Пресыщен? да! но жаден к чувствам.
Ласк – не ценил; ловил – их тень!
И портил жизнь с большим искусством,
Ленив, но занят целый день.
Все ждал: что завтра? Не терпелось!
А с верой – не умел смотреть.
Он умер; жить – еще хотелось;
А жил – хотелось умереть.

(переводчик - Иван Тхоржевский)
___________________________________

Уильям Вордсворт БЛИЗОСТЬ ОСЕНИ

Еще и лист в дубраве не поблек,
И жатвы с нив, под ясным небосклоном,
Не срезал серп, а в воздухе студеном,
Пахнувшем с гор, где Дух Зимы извлек
Ледяный меч, мне слышится намек,
Что скоро лист спадет в лесу зеленом.

И шепчет лист певцам весны со стоном:
Скорей на юг, ваш недруг недалек!

А я, зимой поющий, как и летом,
Без трепета, в том шелесте глухом
Густых лесов и в ясном блеске том
Осенних дней, жду с радостным приветом
Снегов и бурь, когда сильней согрет,
Чем в летний зной, восторгом муз поэт.

перевод Д. Мина
___________________________________

Роберт Фрост ДРУГАЯ ДОРОГА

В осеннем лесу, на развилке дорог,
Стоял я, задумавшись, у поворота;
Пути было два, и мир был широк,
Однако я раздвоиться не мог,
И надо было решаться на что-то.

Я выбрал дорогу, что вправо вела
И, повернув, пропадала в чащобе.
Нехоженей, что ли, она была
И больше, казалось мне, заросла;
А впрочем, заросшими были обе.

И обе манили, радуя глаз
Сухой желтизною листвы сыпучей.
Другую оставил я про запас,
Хотя и догадывался в тот час,
Что вряд ли вернуться выпадет случай.

Еще я вспомню когда-нибудь
Далекое это утро лесное:
Ведь был и другой предо мною путь,
Но я решил направо свернуть --
И это решило все остальное.
___________________________________

Генрих Гейне

Лорелей

Не знаю, о чем я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далеких лет.

Дохнуло прохладой. Темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.

Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем ее золотым.

Проводит по золоту гребнем
И песню поет она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.

Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несется он к скалам гранитным,
Но видит ее одну.

А скалы кругом все отвесней,
А волны — круче и злей.
И, верно, погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.

Дороти Паркер ПОЛНОЧЬ

Сиянье звезд, как лепестки цветов,
Холмов вершины в дымке облаков;
Все образы единый силуэт -
Весь мир таков.

Свет лунный, словно ласковый прилив,
Сапфиром мир шлифует по пути.
Один лишь острый угол сохранив -
В моей груди.

Переводчик Максим Светов
___________________________________

Шарль Бодлер

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной

Что скажешь ты, душа, одна в ночи безбрежной,
И ты, о сердце, ты, поникшее без сил,
Ей, самой милой, самой доброй, самой нежной,
Чей взор божественный тебя вдруг воскресил?

– Ей славу будем петь, живя и умирая,
И с гордостью во всем повиноваться ей.
Духовна плоть ее, в ней ароматы рая,
И взгляд ее струит свет неземных лучей.
В ночном безмолвии, в тиши уединенья,
И в шуме уличном, в дневном столпотворенье,
Пылает лик ее, как факел, в высоте,

И молвит: «Я велю – иного нет закона, —
Чтоб вы, любя меня, служили Красоте;
Я добрый ангел ваш, я Муза, я Мадонна!».

Джон Китс МОРЕ

Шепча про вечность, спит оно у шхер,
И вдруг, расколыхавшись, входит в гроты,
И топит их без жалости и счета,
И что-то шепчет, выйдя из пещер.
А то, бывает, тише не в пример,
Оберегает ракушки дремоту
На берегу, куда ее с излету
Последний шквал занес во весь карьер.

Сюда, трудом ослабившие зренье!
Обширность моря даст глазам покой.
И вы, о жертвы жизни городской,
Оглохшие от мелкой дребедени,
Задумайтесь под мерный шум морской,
Пока сирен не различите пенья!
___________________________________

Роберт Бернс

Была б моя любовь сиренью...

Была б моя любовь сиренью
С лиловым цветом по весне,
А я бы — птицей, что под сенью
В ее скрывалась глубине.

Каким бы был я удрученным,
Когда зимой сирени нет,
Но распевал бы окрыленным,
Лишь юный май вернет ей цвет.

Была б любовь той розой красной,
Цветущей в замке средь камней,
А я бы — капелькой прекрасной,
Росой на грудь упавшей к ней.

Не описать мне той услады,
Как я провел бы с ней всю ночь,
Меж шелковисто-нежных складок
И улетел под утро прочь.