Лайза Джексон "Ночь накануне"

Спасибо за главку!
_________________

Catrina, Оксана-Ксю, Black SuNRise
Спасибо за главу, замечательный перевод.

Кольцо вокруг Кейтлин сжимается. Почти все косвенные улики указывают на нее.

Мне интересно, кто была первая Кейтлин, открывшая дверь детективу. Не ее ли сестра-близнец. И если сестра, то что Кейтлин не знает что в доме ее близнец.
_________________

Девочки, спасибо за интересное продолжение. Потрясающий перевод.


Представительная модель.

Что это было???
Похоже, что первый раз дверь открыла Келли. Кейтлин была в ванной в это время. Или Кейтлин и правда, большая актриса и разыгрывает роль. В это мне меньше верится.
Ох, скорее бы хоть какое-то просветление в решении загадок и тайн. Уже всех подозреваю!

Девочки, милые, спасибо что не забываете! Перевод такой замечательный!

Дорогие наши читательницы! Поздравляю вас с нашим общим весенним праздником! Будьте всегда прекрасны, любимы и счастливы, достатка вам и успехов во всем, а также мира в семье!

Спасибо за поздравление! Очень я люблю заходить в эту тему! Очень нравится роман!

Поздравляю всю замечательную команду, которая работает над эти переводом! Счастья, улыбок, удачи, девочки!

Дорогие наши переводчицы, как у нас дела в этой теме? Пожалуйста, отзовитесь!

 » Глава 26

Здравствуйте, дорогие наши читательницы! Прошу прощения, что не получилось ускориться с выкладкой (или хотя бы поддерживать прежний темп), но глава попалась маленькая, да заковыристая Встречайте результат наших с Оксаной мучений

Перевод: Catrina
Бета-ридинг: Оксана-Ксю
Вычитка: Black SuNRise

Глава 26


Бабуля Адама всегда говорила ему, что есть много способов содрать шкуру с кошки. Он считал это весьма необычной аналогией для женщины, которая постоянно подкармливала на заднем крыльце пять-шесть бездомных животных и даже разрешала им оставаться на кухне возле печи в холодные зимние дни, столь типичные для Среднего Запада. Однако, этим своим «живодерским» примером она научила его искать различные способы решения проблемы.
Чем он и занимался в данный момент в арендованной им квартире, сидя за компьютером и прочесывая Интернет в поисках любого упоминания о семье Монтгомери из Саванны. Адам бился над этим несколько часов, осушив кофейник, и информация на экране уже начала расплываться перед глазами. Он так ничего и не добился. Прямая дорога в никуда.
Рано или поздно полиция вычислит, что Ребекка пропала.
А затем полицейские нагрянут к нему, а не он к ним.
Значит, он должен действовать быстро, чтобы собрать так много информации, как сможет. Некоторые из этих важных данных мог получить только он, потому что являлся официальным психологом Кейтлин Бандо. У него был доступ к информации, которого не было у полиции.
Чувство вины угнездилось в его сознании. Он использовал ее. Для своих целей. И не важно, какими альтруистичными они были. В довершение ко всему, Адам был увлечен ею или так думал. Чертовски неподходящее время для игры в романтику. Он не мог вступать в отношения с ней, даже для легкого флирта. Это не его стиль, и, как ему казалось, не ее. Ради Бога, она же его пациент, а он с трудом держал от нее руки подальше. Глупость в чистом виде. Это никуда не годилось, и все же Адам никак не мог перестать желать ее.
И еще, именно ее лицо он видел, проснувшись в поту, с ноющим пахом и твердым членом. Именно о ее теле мечтал, лежа в постели и пялясь в потолок. Ему бы хотелось узнать, каково это по-настоящему целовать ее. Действительно целовать и касаться ее. Мечтая, он представлял себе, как коснется поцелуем ее губ, его ладонь заскользит вниз по ее спине, пока не накроет упругие ягодицы.
Эта была пытка.
Он не мечтал о другой женщине годами. Последней была Ребекка, но ее образ наконец-то стал бледнеть, почти стертый Кейтлин. Что такого в этой женщине? Не просто ее красота, и уж конечно не ее проблемы. Он никогда не видел себя в роли благородного защитника, и, естественно, не считал себя каким-нибудь рыцарем на белом коне, готовым прискакать на помощь, чтобы позаботиться о ней. Нет. Это нечто большее, чем секс, и имеет мало общего с потребностью защищать и оберегать.
На секунду мужчина прикрыл глаза. Черт возьми, ему просто нравилось быть рядом с ней. Слишком сильно нравилось. И это надо прекращать, как и заканчивать мечтать о ней. Он чувствовал себя так, словно шел по тонкому канату высоко над бездонной пропастью. Один неверный шаг – и он упадет, а если не будет осторожен, то утянет и Кейтлин вниз за собой.
С трудом ему удалось вернуть свои мысли к насущным проблемам, изгоняя из сознания свои затянувшиеся фантазии о Кейтлин, отказываясь идти дальше по этому опасному пути. Малейший намек на романтическую или сексуальную связь с ней может привести к катастрофе, позору и разрушению абсолютно всего.
Стиснув зубы, он посмотрел на экран компьютера. Поскольку ему так и не удалось найти пропавшие записи Ребекки, он стал бродить по Интернету в поисках статей о семье Монтгомери. Адам просмотрел папки всех остальных пациентов Ребекки, но не нашел ничего, что бы могло вызвать у нее волнение и заставить утверждать, что этот случай мог бы сделать ее миллионершей, а также принести признание в масштабах страны.
Что его совершенно не заботило. Но ему было необходимо выяснить, что именно в Кейтлин Бандо погрузило Ребекку в такие фантастические мечты. Именно здесь кроется ключ к ее исчезновению. Он был убежден в этом.
Адам схватил ключи и поспешил вниз по скрипучей лестнице. На улице по-прежнему было пасмурно и сумрачно, но он едва это заметил. Адам поехал в редакцию "Саванна Сэнтинэл", где в приемной сидела скучавшая секретарша с окрашенными в разные цвета ногтями, в элегантных очках и с коротко стриженными густыми волосами, словно взъерошенными ветром. Она спросила, чем может ему помочь, многозначительно посмотрев на часы. Шел пятый час.
Когда Хант попросил показать ему архивы, девушка с кем-то коротко переговорила по телефону, а затем привела его туда, где на компакт-дисках хранились старые издания.
– По-настоящему старые номера хранятся на микрофишах [1], - добавила она, указав на читальный аппарат, и окинула Адама долгим оценивающим взглядом, прежде чем оставить его наедине с оборудованием. – Но мы скоро закрываемся.
- Я быстро, - пообещал Адам, и обосновался в затхлой комнатушке с единственным стулом со сломанной спинкой.
Он начал с самых последних статей, постепенно продвигаясь назад в прошлое и используя в качестве указателей важные даты. Он прочитал о смерти дочери Кейтлин, ее замужестве, слияниях небольших фирм с «Банком и Трастовым Фондом Монтгомери». Здесь Адам нашел информацию об аресте из-за наркотиков Ханны Монтгомери и последующем снятии с нее обвинений, а так же о коротком браке Троя Монтгомери. Были статьи о свадьбе Аманды с Йеном Драммондом, и о смерти Чарльза Монтгомери много лет назад. Он распечатал все эти статьи, но та, что вызвала его интерес, информация, заставшая его навострить уши, была посвящена крушению катера, на котором находились обе близняшки Монтгомери. Серия статей, начиная с даты несчастного случая, дополненные фотографиями обеих девушек, совершенно неразличимых, насколько он мог судить, и обломков катера.
Воспоминания Кейтлин о цепочке этих событий были полными.
Две девушки отправились на вечеринку, отпраздновать свое двадцатипятилетние. Они выпивали и танцевали до полуночи, затем направились назад на материк. По дороге домой произошел взрыв, причина которого расследовалась. Катер затонул.
Именно здесь история резко расходилась с рассказом Кейтлин.
На все сто восемьдесят проклятых градусов.
Пока Адам читал статьи, его тело напряглось, челюсть окаменела, а в желудке все перевернулось.
Согласно первой полосе «Сэнтинэл», почти десять лет назад Кейтлин Монтгомери была ранена при крушении и потеряла сознание. Ее нашла пара с парусной шлюпки, которые были свидетелями того, как дорогущий катер взлетел на воздух. Но только Кейтлин. Не Келли. На самом деле, Келли так и не нашли. Ни ночью, ни на следующий день, ни неделей после.
Сердце Адама забилось быстрее. Кейтлин исказила правду, явно солгав ему.
Как и ты ей. С самого начала.
- Мистер Хант? - девушка из приемной просунула голову в дверной проем, когда он послал статьи на распечатку. – Мы закрываемся.
- Еще секундочку, - попросил мужчина, и она, закатив глаза и нетерпеливо позвенев ключами, оставила его в покое.
Статьи шли одна за другой, рассказывая о поисках Келли Монтгомери. Адам распечатал их все, пробежав по каждой странице глазами. Он прочел о том, что семья Монтгомери замкнулась в молчании, а полиция опасается худшего и надеется на лучшее.
Через неделю поиски были прекращены, а статьи появлялись все реже.
Пока последняя газета не упомянула о Келли Гриффин Монтгомери.
В некрологе о ней.


У нее раскалывалась голова. В ушах стоял звон, не дававший Атропос сосредоточится. Даже ее тихое местечко с прохладными белыми стенами и сверкающим чистым полом не помогало. Она наткнулась на эту ужасную девчонку, “белую шваль”, в другой комнате и почти забыла надеть свои медицинские тапочки. Почти. Но прежде, чем она совершила эту ошибку, она скользнула в них, затем быстро подошла к столу и попыталась сосредоточиться. Она была Атропос, совершенно верно… Атропос Неотвратимая.
Была причина, по которой она держала в заложниках Крикет. Причина. Думай!
Вспомни о своей цели. Ты одна из трех богинь судьбы, самая важная.
Да, все верно. Атропос. Она обрезала нить жизни, которую плела ее сестра Клото, Пряха, а другая сестра, Лахесис, Судьба, так тщательно отмеряла ее. Сестры… три сильные, единый разум на всех… Но этот разум сейчас был болен, адски болен.
Она открыла ящик стола. Нити жизни ждали, красная и черная, символизируя кровь и смерть, свитые и замысловато сплетенные между собой. Рок. Фатум. Судьба.
Думай! Ты находишься здесь с определенной целью.
Она нашла фотографии двух своих последних жертв, мать… На ней Бернеда была запечатлена молодой, стройной женщиной в черном по колено платье. Голова немного кокетливо отведена в сторону, подчеркивая потрясающий профиль, медно-каштановые волосы уложены в прическу, украшенные бриллиантовой диадемой. Шелковые перчатки облегали тонкие руки, в длинном мундштуке тлела сигарета, посылая вверх тонкую струйку дыма. Это была постановочная фотография на белом фоне, на ней женщина казалась совершенно далекой от образа матери.
Та, которая родила семерых детей; которая многократно жаловалась на потерю фигуры и жертвы, принесенные ради своего выводка. Та, некогда красивая женщина, которую часто предавал распутный муж, оплакала утрату красоты, здоровья и молодости. Та, чье слабое сердце стало ее погибелью. Та, что ненавидела ублюдков, которых породили ее муж и свекор.
Бедная страдалица Бернеда.
В конечном счете, она больше не страдала, подумала Атропос, потянув за нить жизни матери, разглядывая, где та была отмеряна. Развернув мешочек, где она хранила уникальные инструменты, Атропос достала свои заветные хирургические ножницы. Точным движением нержавеющей стали она аккуратно отрезала нити жизни Бернеды Поумрой Монтгомери, принявшей мученическую смерть.
Итак, как обработать фотографию, чтобы должным образом отразить суть? Хмм. Фигура Бернеды, похожая на песочные часы, которую она очень ценила и оплакивала при жизни, будет отнята у нее после смерти. Да, так и надо будет сделать. Удовлетворенная, Атропос принялась за работу. С помощью двух точных разрезов, она сначала отделила голову Бернеды от тела, а затем и ноги. Да, да, великолепно! Обрезки фотографии спланировали на стол.
Подняв голову и ноги, Атпропос аккуратно соединила их вместе и приколола на соответствующее место к узловатому семейному древу Монтгомери. И вот она, Бернеда: всего лишь маленький профиль красивого лица, увенчанный сверкающей диадемой, опирающийся на колени и голени, поддерживаемые четырехдюймовыми каблуками. Сигарета и руки по-прежнему были нетронуты, придавая Бернеде скошенный, но, тем не менее, элегантный и привлекательный вид. Такой, о котором она всегда мечтала. Атропос улыбнулась. Новая версия урезанной Бернеды стояла на одной ветке с мужем, Предателем. На нем был надет его обычный охотничий костюм, хотя он охотился обычно на женщин. Его тело было целым, за исключением небольшого отверстия с неровными краями в месте соединения ног, там, где когда-то были его яички. Она посмотрела на тех, кто также был представлен на семейном древе… Маленький Паркер, лишенный своей глупой соски, заходился истошным плачем…Элис Энн, голова которой была отрезана и приставлена обратно под невозможным углом, в том же положении, как когда она приземлилась у подножия лестницы в престижной школе, куда ее упрятали.
Если бы у нее было немного больше времени, чтобы расслабиться и насладиться своим произведением искусства. Но не сейчас. У Атропос истекало время.
Разыскав фотографию Аманды, старшей, она отрезала ножницами ее стройное тело от автомобиля. Эта была пока еще жива – форс-мажорное обстоятельство – с ней придется разобраться позже. Мысль об этом заставила ее улыбнуться. Да, да, все складывается отлично. Она на мгновение приложила фотографию смятого маленького спортивного авто Аманды к ее ветке. К настоящему моменту это должно было бы свершиться, но жизненную нить Аманды пока еще не удалось оборвать.
Так распорядилась Судьба.
И вновь пришло время выбора. Атропос уселась в кресло и начала тасовать фотографии. Она быстро переворачивала карточки, и во время этого процесса она заметила, что некоторые фотографии уже не безупречны. Одни выцвели, другие пожелтели, третьи помялись или потрескались от бесконечной перетасовки.
Прошло слишком много времени. Слишком много лет. Она почувствовала новую тревогу. Если раньше она была терпеливой, то сейчас – нервной. Раздражительной.
Она услышала, как в другой комнате зашевелилась ее жертва. Боже, разве еще не пришло ее время?
Время. Атропос не поспевала за ним. Ей необходимо это закончить, а осталось еще так много работы. Сейчас уже она не могла позволить себе роскошь не спеша перебирать своих жертв. И если раньше ожидание могло длиться месяцы или даже годы, то сейчас ее охватывала паника, что работа не будет выполнена. Быстрее…. и быстрее.
Она перевернула фотографию и увидела лицо Кейтлин. Снова. Казалось, сама судьба указывает на слабейшую из близнецов. Но было ли это правильно, выбрать ее именно сейчас? Атропос планировала, что Кейтлин станет последней жертвой, что та возьмет на себя всю вину за ее действия, но возможно это ошибка.
И где, черт возьми, нити жизни этой неудачницы?
Разбирая нити в своем ящике, сплетенные в шнуры, каждый из которых был помечен надлежащим образом, дюймы соответствовали годам, Атропос отметила, что время Кейтлин подходит к концу. Были также и другие, и когда она перевернула следующую фотографию, то испытала успокаивающее чувство удовлетворения. Ее тревога улеглась.
Еще две жертвы… первая смотрит угрюмо, вторая пытается уклониться от камеры, ее изображение на заднем плане.
Слишком поздно. Вам не спрятаться.
Атропос умиротворенно улыбнулась, хотя и слышала, как Крикет бьется и стучит, пытаясь освободиться. Девушка была в ужасе, словно чувствовала, что произойдет. Хорошо. Возможно, настало время для небольшого напоминания. Да, именно так. Атропос никогда раньше не брала пленников, ее жертвы понимали, что умирают от ее руки, и она так замечательно растянула это с Джошем Бандо. Но сейчас медленная психологическая пытка ее пленницы стала новым кайфом, удовольствием. Правда, она не могла предаваться ему слишком часто из-за страха быть пойманной. Но… поскольку Крикет была ее гостьей, она могла бы с таком же успехом насладиться этим.
И она знала как именно. Она слышала, как девушка брыкается и пытается кричать, так что может быть, пришло время дать ей пищу для размышлений. Она развернула свой пакет с хирургическими инструментами и нашла там зажим. Он подойдет. Затем, надев пару перчаток и сняв перед дверью тапочки, нашла фонарик. Ее пальцы в перчатках сжались на рукояти фонарика, Атропос чувствовала, как волнение охватывает ее. Этот подвал был таким омерзительным, таким идеальным. Осторожно, на тот случай, если Крикет сможет бросится на нее или взбрыкнуть, она подошла к девушке и включила фонарь, направив луч света на жертву. Девушка выглядела плохо: грязная, изнуренная, вероятно из-за нехватки еды и воды… прошло уже несколько дней, Крикет все же демонстрировала некоторую храбрость. Самое время снова ввести ей препарат, но сначала… да, сначала пленнице необходимо понять.
Атропос присела на корточки возле бутылки, кишащей пауками. Девчонка была зла и испугана, пытаясь что-то выкрикивать сквозь кляп. Атропос могла лишь представить, что именно. Ругань. Не то, что бы это имело какое-то значение. Медленно Атропос отвинтила крышку бутылки из-под молока и проверила нить жизни… время быстро истекало. Затем руками, облаченными в перчатки, она опустила в бутылку пинцет и аккуратно сжала его на особенно толстой ленте из паутины, где ползало много крошечных паучков.
- Знаешь, тебе повезло, что тебя прозвали Крикет, - произнесла Атропос и посмотрела на девушку. Девушка с круглыми от страха глазами, не отрываясь, следила за рукой с хирургическим зажимом, извлекавшим медленно растягивающийся шелковый мешочек, пульсирующий жизнью. – Если бы тебя звали Банни, Роузбад или Крисси [2], мне бы пришлось поломать голову, определяя твою участь, но в данной ситуации… - Она развернулась, взмахнув кусочком паутины, попав в луч фонаря, и поднесла его поближе к голове Крикет.
Девушка мгновенно вспотела и попыталась забиться подальше в угол. – Я бы не советовала этого делать, - предупредила Атропос. – Я видела здесь крыс и змей, и…-
Крикет обезумела, извиваясь и крича сквозь кляп. Но Антропос, казалось, не замечала ничего. Она подержала над девушкой кусочек паутинки, а затем отпустила его. Крикет закричала. – Сейчас… давай-ка посмотрим. Мы же не хотим отделять мать от ее малышей. Как ты считаешь, какая из них она… о, вот эта! – Она нашла особенно отвратительно выглядевшее существо, смотревшее на нее сквозь стекло. Во всех его восьми глазах отражался свет от фонаря, и были отчетливо видно прядильные органы паука. – О! А вот и мы! – С точностью хирурга Атропос сунула снова зажим в бутылку из-под молока, и пока Крикет извивалась и визжала сквозь кляп, осторожно подхватила пучок шелковых нитей, на котором расположилась темная тварь. Небольшое красное пятно в форме песочных часов показалось на черном сверкающем брюшке. Атропос получала удовольствие… Ей самой пришлось собирать некоторых тварей, других она заказывала через Интернет с доставкой на абонентский ящик с анонимной оплатой. Но эта «черная вдова» [3] с ее грушевидной яйцевой камерой была ее любимицей. – Иди к мамочке! - произнесла убийца, слегка подталкивая осторожное существо к зажиму. Черная Вдова. Как уместно. Безусловно, Кейтлин Монтгомери обвинят в смерти не только ее мужа, но и всех остальных тоже.
Все согласно плану.
Крикет уже хрипела, извиваясь и дрожа, словно могла ощущать на себе каждого паучка или клеща.
Слезы градом катились по ее лицу. Атропос медленно повернулась, держа над головой девушки зажим, наслаждаясь ее дрожью, сокращая расстояние, пока зажим с его извивающейся добычей не оказался всего в нескольких дюймах от носа впавшей в панику Крикет. Девушке стала видна красная отметина на брюшке паучихи. – Они не так ядовиты, как думает большинство людей, - продолжила Атропос. – Но после достаточного количества укусов…
Девушка жалобно пискнула.
Настало время закончить их игру.
Атропос разжала зажим.

_____________________________

Примечания:

[1] Микрофиша - плёнка или пластина с несколькими десятками кадров микрофильма. Микрофиши имеют стандартные размеры под устройства их изготовления и просмотра. Эта технология широко использовалась в 1970-1980-е годы, а затем была вытеснена компьютерными носителями данных. Вы наверняка их видели в детективных фильмах, когда главный герой отправлялся копаться в архивах местных газет

[2] Банни переводится с английского как "кролик", Роузбад означает «розовый бутон», а также оба этих имени переводятся как «милая, зайка, лапка, крошка, детка, куколка, цветик». Крисси это сокращенно от Кристины, Кристин, которые означают «христианка», «посвященная Христу».
[3] Черная вдова (Latrodectus mactans) - один из самых ядовитых пауков Северной Америки. Взрослые самцы и молодые пауки не опасны, в отличие от самок. Взрослый паук окрашен в черный цвет, на его животе есть два красноватых или желтоватых треугольника, которые похожи на песочные часы. У неполовозрелых самок на брюшке присутствуют красные пятна с белыми обводками. Длина тела паука около 1,2 см, лап - 1,2 см. Взрослые самцы черной вдовы в два раза меньше, чем самки. Молодые паучки окрашены в белый или желтовато-белый цвет и темнеют с каждой последующей линькой и напоминают взрослых самцов. В природе пауки питаются насекомыми, которых ловят в свои сети. Обитают они в теплых областях мира, включая восточные и центральные области США. Пауки прядут свою паутину в темных местах: около земли, грудах щебня, на поваленных деревьях, вокруг зданий и надворных построек. Естественные хищники черной вдовы - роющие пчелы и обыкновенные сверчки. Резкие смены тепла и холода плохо сказываются на здоровье этих пауков. Большую часть времени самки черной вдовы висят на своей паутине и редко оставляют ее. Самки настороженны, они добровольно не покидают паутину, даже если она нарушена. Скорее всего, самка попытается укусить обидчика. Самка после спаривания съедает самца. За всю жизнь самка может спариться только один раз, т.к. может долгое время хранить сперму самца, оплодотворяя яйца. Самка откладывает яйца в шелковистые коконы или мешки (яйцевые камеры). За лето она может отложить от четырех до девяти коконов (размером с перепелиное яйцо), в каждом по 20-600 яиц. Инкубационный период длится 14-30 дней. Из всех родившихся молодых пауков-волков из-за их каннибализма выживет только 1-12 пауков. После рождения молодежь покидает паутину. Половое созревание у черных вдов наступает через 2-3 месяца, в течение которых паучки полиняют 3-8 раз.

Ох, я прочитала! Это что-то! Маньячка полная, ужас! Скорее бы Адам раскрыл тайну семьи Монтгомери и остановил убийцу. Значит все-таки связано с близняшками - Кейтлин и Келли.
Адам прочитал, что Келли погибла. А как же Кейтлин все время вспоминает сестру и вроде бы она даже общалась с ней.
Всё запутано. Потом , когда закончится перевод всего романа, снова перечитаю.

Великолепный перевод!

Catrina, Оксана-Ксю, Black SuNRise, спасибо огромное за продолжение!

И спасибо за сноски! Черная вдова -бррр! но красивая!

Девочки, преогромнейшее спасибо за продолжение!!!!1!!!!
_________________

Дорогие девочки, Катрина, Оксана, Наташа, спасибо вам огромное за новую интересную главу!!!

Catrina, Оксана-Ксю, Black SuNRise, спасибо огромное за перевод главы!

Отличная установка бабули. Установка заставляющая думать.


Зацепила его Кейтлин. Адам переживает что не вовремя. Не может он сейчас увлечься, это чревато. Нет времени даже на флирт.


А как же Кейтлин звонит Келли и ждала ее , и общалась с ней? Что - то я не поняла этого момента.


Здесь, под словом мать, она имеет в виду свою мать или мать семейства Монтгомери.


Очень интересно. Три сестры. В мифологии и в жизни.

То что разум Антропос болен - сомнения нет.
_________________

Продолжение супер.Спасибо огромное.

 » Глава 27

Здравствуйте, дорогие наши читательницы! Если таковые еще остались...
Простите, что так затянула с очередной главой, это мой косяк Я пропустила 27-ую главу и выслала Оксане на вычитку сразу 28-ую, хорошо, что наш бдительный Редактор заметила пропажу

Перевод: Офелия
Бета-ридинг: Оксана-Ксю
Вычитка: Black SuNRise

Глава 27

Перевернувшись, Кейтлин открыла один глаз и покосилась на часы, стоящие у изголовья. Половина девятого? Неужели? Она посмотрела на застекленную дверь, ведущую на веранду, где предвещая наступление ночи, сгущались тени, лежащие на плитах. Должно быть, она заснула после посиделок с Келли и … ох, этот душераздирающий телефонный звонок от ребенка. Боже мой, она подумала, что это была Джейми. Кто мог так садистски пошутить над ней? Кто мог получать удовольствие, заставляя ее поверить, пусть даже на мгновение, что ее дочь все еще жива?
Кто-то, кто ненавидит тебя.
Кто-то, кто хочет тебя сломать.
Кто-то, кто хорошо тебя знает.
Если только весь этот ужасный разговор тебе не приснился. Может быть, ты его придумала.
Со стоном она потянулась к телефонной трубке и проверила журнал звонков, но в памяти телефона не было никаких номеров. Словно она стерла их. Она ли?
Думай, Кейтлин, думай!
Она вспомнила, как вернулась с пробежки и приняла душ… и… и… и что? Что?
- Черт побери! – как она ни старалась, она не смогла вспомнить последние несколько часов. Ничего определенного.
Впрочем, она вспомнила, как на пороге ее дома появился детектив Рид. Верно? Да… она была в этом уверена, и она помнила, как с шумом захлопнула дверь, сказав ему, что должна встретиться со своим адвокатом, но она не сомневалась, что он вернется. Это только вопрос времени, когда он придет с наручниками. О, Боже, как она могла оказаться в такой ситуации? Все члены ее семьи умирали … один за другим они покидали этот мир.Скорбь охватила ее, когда она подумала о своей дочери, матери и даже, немного, о Джоше. Он был ублюдком, но не заслуживал такой ужасной смерти… за своим столом. Она моргнула. Вспомнился коротенький отрывок разговора.
- Вино, Джош? –поддразнила она. – Но у тебя аллергия…
- Не на этот сорт. А теперь иди к черту, – он улыбнулся, настолько уверенный в себе, что осушил бокал.
Какой же дурак!
Ее кожа покрылась мурашками.
Что же она натворилатой ночью? Она была там, в доме Джоша, в его кабинете… но он был жив… Таким образом, кровь… как кровь оказалась здесь?
Может быть, ты принесла ее сюда, ты, сумасшедшая гагара [1]. Ты уже достаточно спятила для того, чтобы совершить что-нибудь вроде этого. Разве тот окровавленный отпечаток руки не совпадает с твоим?
О, Боже, Боже, Боже. Ее сердце стучало очень громко, и она представила себе комнату такой, какой она была: липкие простыни, темные пятна на кафеле и ковре, треснувшая дверь в душевую кабинку.
Схватившись пальцами за прикроватный столик, Кейтлин уронила на ковер пульт дистанционного управления, затем включила свет у кровати. Волосы на затылке встали дыбом, пока она быстро осматривалась, чтобы убедиться, что здесь нет ни приоткрытых дверей, ни размазанных пятен крови, ничего, что выходило бы за рамки обыденности. Все казалось спокойным. Может быть, слишком спокойным.
Не дергайся, Кейтлин. Не начинай шарахаться теней.
Пес, лежащий радом с ней, потянулся и зевнул, показав свои черные губы, розовый язык и острые зубы.
- Лентяй, - пожурила она, почесывая пса за ушами и стараясь подавить поднимающуюся панику, охватившую ее. – Мы оба. Два бездельника, – но пульс бился неровно, нервы были напряжены, душевное спокойствие - нарушено. Сделав над собой усилие, она выбралась из постели и заставила себя пойти в ванную, где увидела свое отражение и выражение ужаса на лице.
- Держи себя в руках, - пробормотала женщина, схватившись за край раковины. – Не теряй голову! – дрожа, она включила холодную воду, наклонилась и напилась. Затем умылась, надеясь избавиться от паники. Закрыв глаза, сделала несколько глубоких вздохов. Спокойно, не прислушивайся к голосам в своей голове… не делай этого.
Медленно открыв глаза, она хмуро взглянула на свое отражение. Такая безвольная. Такая испуганная. Такая слабая. Возьми себя в руки! Решив не поддаваться страху, она почистила зубы и пальцами расчесала волосы. Начала успокаиваться, другими глазами посмотрев на свое отражение. Немного губной помады не помешает. Открыв косметичку, она внимательно перебрала тюбики. Только три. А не четыре, как обычно. И ее самого любимого, розового оттенка, который продавался эксклюзивно в «Макселлз», не было. Не ошиблась ли она? Немного сбитая с толку, Кейтлин перерыла шкафчик, и, решив, что из-за этого не стоит переживать, выбрала ягодный оттенок. Та помада, должно быть, лежит в ее сумке.
В последнее время она постоянно теряет вещи, кладя не на место свой мобильный телефон, косметику, любимую пару туфель…
- Обычное дело для психов, - пробормотала она, надевая шорты и футболку. Следы на запястьях стали почти незаметными, и их уже не нужно скрывать, решила она, проходя мимо комнаты Джейми. Та была закрыта… как странно. Кейтлин не помнила, чтобы закрывала ее; на самом деле она изредка ее закрывала, но оставляя дверь приоткрытой настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь и вспомнить.
Но потом приехала Келли, правильно? Или нет? Кейтлин открыла дверь, и сразу же ею овладели воспоминания о дочери. «Мама, мама, почитай мне сказку. О кролике!» – настаивала девочка. Кэйтлин помнила ее улыбку, и локоны, и яркие глазки. Сердце разрывалось от боли, и она уже начала закрывать дверь, когда взглянула на кровать… что-то было не так… чего-то не хватало… кролика. Любимой плюшевой игрушки Джейми не было ни на кровати, ни на книжной полке, ни на… холодок страха спустился по ее спине.
«Мамочка? Где ты?»
Она снова услышала испуганный голосок Джейми, звучащий у нее в сознании. Ее дочь… Нет. Звонил ли кто-то, выдававший себя за ее дочь, на самом деле, или она это придумала? Что там однажды сказала Люсиль? «Ты тоже слышишь их, Кейтлин, я знаю, что слышишь. Призраки, они разговаривают с тобой» Ну, Люсиль была немного не в себе, все так считали, вот почему она выдерживает с матерью. Или выдерживала. Но голос Джейми был настоящим. Она звонила… Кейтлин кинулась обратно в спальню, проверила входящие звонки, но все старые номера были стерты. Она замерла. Кто-то был здесь. Кто-то, кто это сделал. Потому что это сделала не она. Она бы помнила.
Я говорила тебе, Бедовая Кейти – ты сумасшедшая, как чертова гагара!
Сколько раз она слышала упреки от Келли, сейчас ревущие у нее в голове. Сотни? Тысячи раз? Так много, что и не сосчитать.
Потрясенная, она включила компьютер, чтобы проверить почту, и увидела несколько сообщений от Келли.
Привет, соня. Что за дела? Теперь я должна сама себе «мартини» смешивать? Я заходила, но ты прикидывалась Рип Ван Винклем [2]. Позвони мне потом, хохохо, Келли.
Келли была здесь? Это она взяла ее помаду и кролика Джейми? Или… или что? Это должна была быть она. Кейтлин открыла второе сообщение.
Забыла сказать, я позаботилась о Сыскном Хрене. Пока ты спала.
Что? О, Боже! У Кейтлин подвело живот.
Он приходил, пока ты спала, я ему прямым текстом велела проваливать. Прикинувшись тобой, я сказала, что не собираюсь разговаривать ни с ним, ни с кем-либо еще без своего адвоката.
Нет, этого не может быть. Кейтлин вспомнила, как приходил детектив Рид. Она попросила его уйти. Так ли? Она спала, а потом… а потом, о, нет. У нее в голове раздался тревожный звон колокольчиков.
И прежде чем ты начнешь читать мне лекции за то, что притворилась тобой, успокойся. Коп купился на это, так же как и та надоедливая репортерша, Никки Жиллет на днях.
Кейтлин почувствовала тошноту. Келли всегда любила излишне драматические истории про шпионов и ошибки, в результате которых одного человека принимали за другого. Все это было для нее игрой.
Увидимся.
Хохохо, Келли.
Кейтлин выключила компьютер и уронила голову на руки. С Келли становилось трудно иметь дело.
А разве она не всегда была такой?
Хорошо, стало еще сложнее.
Если бы только Келли отказалась от этой бессмысленной суеты. Притворства. Желания загладить вину перед семьей. Жизнь стала бы намного легче. Но это никогда не произойдет. Никогда. Кейтлин попыталась связаться с ней, но ей ответил чертов автоответчик. На этот раз Кейтлин не стала оставлять сообщение.
С какой стати Келли забирать вещи? Такие личные вещи, как помада и любимая плюшевая игрушка Джейми. В этом нет никакого смысла, если только… если только Келли не является тем человеком, который пытается запутать ее… но почему?
Потому что Келли убила Джоша и хочет подставить тебя, сделать так, чтобы казалось, что ты съезжаешь с катушек и…
- Нет! - Кейтлин не могла поверить в это. Она сбежала вниз по ступенькам. Включив свет на кухне, она увидела на столе два пустых бокала из-под «мартини» и открытую банку с оливками. Кейтлин застыла в дверном проеме, покрывшись мурашками. Она не помнила, чтобы пила с Келли.
Ты не пила. Ты проспала это.
Но она разговаривала с детективом. До или после Келли? О, Боже! Она упала в кресло, стоящее в углу, и Оскар, лежащий внизу на подстилке, посмотрел на нее и завилял хвостом.
- Она должна прекратить это, - сказала Кейтлин собаке, рассеяно опустив руку и почесав ее за ушами. – Она должна.
Но Келли никогда не сделает это по собственному желанию. Она получает от этого слишком большое удовольствие. Она продолжит вести себя так же, как и вела после несчастного случая. До тех пор, пока кто-то не остановит ее. Этим кем-то должна стать ты.
- Я не могу, - сказала Кейтлин. – Просто не могу! – ей и без этого нужно много чего сделать, а ее жизнь разрушалась, кирпичик за кирпичиком, все быстрее и быстрее. Безумие, являющееся проклятием Монтгомери, глубоко засело в ее генах, в ее крови. И не было никакого спасения. Ее охватила паника, сердце колотилось, пульс участился.
Ради всего святого, не теряй головы. Не сейчас!
Она вздрогнула, когда зазвонил телефон. Проклятые репортеры!
Через мгновение она уже была на ногах и схватила телефонную трубку прежде, чем раздался второй звонок.
- Алло? – рявкнула она.
- Кейтлин? – голос Адама прозвучал так близко, словно он находился с ней в одной комнате.
Из глаз брызнули слезы, и ее охватило чувство облегчения. Он был именно тем лекарством, в котором она так нуждалась. Тогда почему при звуке его голоса ей хочется сломаться и расплакаться?
-Привет, - ей удалось справиться со слезами и ответить, но голос прозвучал придушенно.
-У тебя все в порядке? – спросил он.
Нет! Не в порядке! И никогда не будет. Уж кто-кто, а ты должен знать это.
Прижав трубку к уху и соскользнув по стенке шкафа вниз, она опустилась на пол.
- Я слышал о твоей матери, - говорил он. – Мои соболезнования.
- Спасибо, - ответила она, стараясь справиться с горючими слезами. Она не привыкла к мужской доброте; ее было трудно принять, а еще труднее – понять.
- Я подумал, что тебе, может быть, хочется поговорить.
- Хочется. Да, – Кейтлин кивнула головой, словно он мог видеть ее. Она должна увидеть его, прикоснуться к нему, почувствовать, что в ее жизни есть что-то незыблемое. Кто-то, кому можно доверять.
Доверять ему? Ты с ума сошла? Парню, который раздает свои визитки на похоронах, психиатру, находящему клиентов по некрологам? Да ладно тебе, Бедовая Кейти, это же безумие. Ты хочешь встретиться с ним, потому что хочешь с ним переспать. Вот в чем все дело.
В голове эхом раздался голос Келли. Кажется, в последнее время ее сестра-близнец стала и ее совестью, и ее мучителем.
- Я могу подъехать к тебе через полчаса, - сказал он, и тембр его голоса взволновал ее. Он беспокоился. Она знала это. – Или ты подъедешь ко мне?
Она осмотрелась вокруг: пустые бокалы, наполовину наполненные бутылки, грязные следы на полу кухни, оставленные собакой. Кроме того, женщина заметила, что в последнее время чувствует себя здесь, в доме, неспокойно, словно за ней наблюдают.
- Может быть, где-нибудь на полпути – на нейтральной территории, - настойчиво подтолкнул он. – В офисе, или в кафе?
- Слушай, почему бы тебе не заехать за мной? – кончиками пальцев она смахнула оставшиеся слезы. – Тогда и решим.
- Скоро буду, - пообещал он.
Повесив трубку и заставив себя подняться на ноги, она стиснула зубы. Она не должна терять голову. Что хорошего в нервном срыве? Нет, она должна собраться с силами и разобраться со всеми своими проблемами. Собравшись, она потеснила всех своих демонов в дальние темные уголки сознания, пока носилась по кухне, закладывая бокалы в посудомоечную машину, запихивая бутылки обратно в буфет и вытирая мокрой тряпкой столешницы и пол.
- Миссия выполнена, - сказала она собаке после того, как окинула комнату беглым взглядом. –Эта "Миссия невыполнима" завершена.
Бросив грязную тряпку в прачечной в корзину для белья, она пошла наверх, где надела длинное хлопковое платье и нашла подходящий свитер, скрывший шрамы у нее на руках. Увидев свое отражение в зеркале, она нахмурилась. Все, на что у нее было время – это пару раз пройтись тушью по ресницам и наложить немного румян. Волосы – ладно, забудем про них. Она торопливо спустилась вниз и набрала номер плантации. Ханна осталась одна, действительно одна, впервые в жизни, и Кейтлин хотела узнать, все ли в порядке у ее младшей сестренки. Частенько та вызывала раздражение, но кто не вызывал? Келли, Аманда и Трой порой тоже были не такими уж замечательными. Один гудок. Она ждала, рассматривая ногти. Два. «Ну же!» Не тут-то было. Три. «Великолепно». После четвертого гудка включился автоответчик, и Кейтлин застыла, услышав, как ласковый и нежный голос ее матери, растягивая слова, просит ее оставить сообщение.
- Вы позвонили Монтгомери в Оук-Хилл. Если вы оставите свое имя и номер телефона, мы вам перезвоним…
У Кейтлин подгибались колени. Ах, мама! Как такое могло произойти? Она помнила, как сидела на маминых коленях, вдыхала аромат ее духов, смешавшийся с дымом сигарет, помнила ее зеленые глаза полные печали, которая, казалось, никогда полностью не исчезала. Потом Кейтлин вспомнились ночи, когда она просыпалась от звука шагов в коридоре. Иногда они несли за собой опасность и ужас, который останавливался около ее двери, открывал ее и проскальзывал внутрь; иногда они принадлежали ее матери, так как страдающая бессонницей без своих таблеток Бернеда бродила по лестницам и коридорам верхнего этажа…
Резкий щелчок автоответчика вернул ее в настоящее.
- Ханна? Ты там? Это Кейтлин. Я просто хотела узнать как у тебя дела. Возьми трубку, если ты дома, ладно? – она подождала, но ответа не было. – Ханна? Позвони мне, хорошо? А если меня не будет дома, звони на мобильный. Пожалуйста. Позвони мне.
Она повесила трубку с тревожным чувством, что что-то случилось, но с другой стороны, это ведь не новость. В последние дни все было плохо с большой буквой «П». Она услышала, как к дому подъехала машина, и почти сразу Оскар начал лаять как сумасшедший.
- Ты останешься здесь, - сказала она, когда услышала шаги на крыльце, и раздался звонок во входную дверь. Посмотрев в узкое окошко у двери, она увидела Адама. Его темные волосы блестели в свете фонаря, освещающего крыльцо, выражение его глаз было спокойным. На нем были джинсы, темный свитер и теннисные туфли. Он стоял, засунув руки в карманы.
Ее глупое сердце екнуло, когда они встретились взглядами. Она не могла не улыбнуться в ответ, почувствовав, как дрожь возбуждения пронзила ее тело. Под его привлекательной спортивной внешностью чувствовалась сексуальность и какая-то тайна.
Это заинтересовало и пленило ее. Заставило желать узнать о нем больше.
Согласись, Кейтлин, он притягивает тебя на примитивном животном уровне. Как только женщина может привлекать мужчину. На мгновение в ее воображении возникли эротические картины с его участием, но женщина быстро одернула себя. Это сумасшествие. Она не может позволить себе подобные сумасбродные мысли. Поспешно открыв дверь, она вышла и захлопнула ее за собой прежде, чем следовавший за ней по пятам Оскар смог выскочить наружу.
- Привет. Ты выглядишь… – он скользнул взглядом по ее телу и покачал головой. – Черт побери, ты потрясающе выглядишь. Может быть, мы никуда не пойдем?
- Что? И забыть про комплименты? Ни за что, – она подмигнула ему и покраснела. –Ты тоже потрясающе выглядишь.
Он откинул голову и рассмеялся, затем взял ее за руку.
- Ну, хватит. Мы все еще врач и пациент.
- Какая досада! – пробормотала она, и он опять рассмеялся.
Вечер был тихим, безветренным, даже легкое дуновение ветерка не тревожило листья на деревьях. На улице почти не было пешеходов.
- Куда пойдем? - спросила она.
- Куда хочешь. В этот раз выбираешь ты.
Она задумалась на мгновение.
- Как насчет «У Никклби»? До него нужно пройти три квартала через сквер. Отличный кофе, а коктейли еще лучше.
Улыбнувшись, он сверкнул белыми зубами.
- Веди.
- Ваше желание для меня закон, – пошутила она и, взяв его за руку, потянула за собой.
Они перешли через улицу и, непринужденно болтая, по темным улицам направились в небольшой ресторанчик. Несколько пар и одинокие посетители сидели за небольшими круглыми столиками, расположенными под неяркими голубыми лампами. Лишь один музыкант, стоя у микрофона, тихо наигрывал на акустической гитаре. Он не пел, а только иногда напевал песню, по-видимому, его собственного сочинения и, очевидно, бесконечную.
Они заняли столик, расположенный у окна, затем заказали чай со льдом и лимонад с водкой.
- Как ты и твоя семья, держитесь? – спросил Адам, когда официантка отошла.
- А ты как думаешь? Такое впечатление, что кто-то желает видеть всех нас мертвыми. Или, по крайней мере, некоторых из нас. А это нервирует, - она положила в рот арахис и вытерла испачканные солью пальцы. – Но и это не все. Надо еще и с горем справляться. Двойная нагрузка.
Официант с короткой козлиной бородкой и полотенцем, повязанным как фартук, принес их напитки. Он носил берет, сдвинув его на затылок, - то ли с претензий на модность, то ли чтобы скрыть намечающуюся лысину.
- Я жду звонка от Ханны. Сейчас она в доме совершенно одна. Люсиль уехала во Флориду – нет, не спрашивай, – она выставила руку, чтобы удержать его от очевидного вопроса. – Я не знаю почему. А сейчас и мама ушла… - она умолкла и вздохнула, потянувшись за бокалом. – Извини. Мне посоветовали не изображать из себя жертву, и я не буду. Но было бы неправдой сказать, что я не чувствую себя уязвимой и потрясенной.
- В последнее время много всего случилось.
- Да, - практически прошептав, согласилась она.
- И даже еще раньше. В твоей семье, похоже, часто происходят разные несчастья.
- Совсем как в древнегреческой трагедии, - согласилась она, отпивая из бокала. – А как твоя?
- Моя семья? Она не очень большая. Мой отец покинул нас, когда я был совсем маленьким. Я почти не помню его, и не знаю где он. До маминой смерти мы - мама, брат и я - жили с бабушкой. Мама умерла внезапно – опухоль головного мозга. Мне тогда было одиннадцать, а брату – шестнадцать. С тех пор о нас заботилась бабушка.
- И где твой брат?
- Был в Брюсселе, насколько я знаю. В ВМС. В разведке. Мы не особенно близки.
- Сестер нет?
- Ни одной, насколько я знаю. Хотя отец мог оплодотворить целый женский студенческий клуб.
Она почувствовала себя глупо. По крайней мере, у нее были родители. Братья и сестры. Настоящая семья. Какая бы она ни была.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя плаксой.
- Я так не думаю.
- В таком случае ты один такой, - призналась она. – Меня постоянно упрекают в том, что я веду себя как жертва. Всегда унылая, жалуюсь на судьбу, – Кейтлин улыбнулась ему. – Знаешь, так комплексы и развиваются. Может быть, поэтому все думают, что у меня не все дома. Не надо отчитывать на меня за то, что я себя принижаю, потому что это не так. Хотя мои родственники считают, что я либо теряю связь с реальностью, либо уже потеряла, либо потеряю в ближайшем будущем, – печально улыбнулась она. – Это всего лишь вопрос времени.
- Кто это говорит?
- Все они. Ханна. Аманда. Трой. Даже Келли.
- Твоя сестра-близнец не поддерживает тебя? – спросил он, задумчиво глядя на нее.
- Она необщается с остальными членами нашей семьи. Я думала, ты знаешь об этом.
- Почему не общается?
- Я не рассказывала тебе? Мама отреклась от нее после несчастного случая, происшедшего во время прогулки на катере. Она обвинила Келли в том, что та спустила свое наследство и чуть не убила меня.
Вытерев капельку воды со своего бокала, Адам нахмурился.
- Расскажи мне еще раз об этом несчастном случае.
- Зачем?
- Потому что я пытаюсь помочь тебе, - сказал он с осторожностью.
- А что рассказывать? Ты знаешь что произошло.
- Хорошо, а что было дальше? Когда ты в первый раз увидела Келли?
- После того, как меня выписали из больницы. – Что происходит? Почему сейчас он так серьезен?
- Тогда же и ее выписали, верно?
Наконец, музыкант прекратил играть, и в ресторанчике стало неожиданно тихо. Не было слышно ни звона бокалов, ни гула разговоров; только еле различимые шорохи доносились от потолочных вентиляторов. Она ненавидела подобные личные разговоры о Келли. Даже с Адамом в качестве собеседника. Но он ждал. Впившись в нее напряженным взглядом. Кейтлин поставила свой бокал и глубоко вздохнула. Очевидно, настало время исповеди, как ее мать всегда называла подобные моменты, когда возникала необходимость в раскрытии всех секретов. Вздрогнув, она сделала еще один глубокий вздох.
- Да.
- Как часто вы видитесь?
- Не так часто, как хотелось бы. Она много работает за пределами города.
- Чем она занимается? – спросил он.
- Закупками товара для большого универмага.
- Какого?
- Не все ли равно? – спросила она. К чему все эти вопросы о ее сестре-близнеце? – Келли не любит, когда я обсуждаю ее личную жизнь. Она закрытый человек.
- Но она живет в городе?
- Да, когда бывает здесь. У нее дом у реки.
- Ты навещаешь ее?
- Иногда, хотя в основном мы обмениваемся сообщениями по телефону или по электронной почте.
- А другие ваши сестры и брат, они много с ней общаются?
- Нет, я же говорила тебе, что они встали на сторону матери, – ее сердце стало биться неестественно быстро; Кейтлин знала, что возникшая внутренняя дрожь скоро может перерасти в приступ паники.
- Они… они ведут себя так, словно она мертва.
Казалось, мир остановился.
Слова повисли в воздухе между ними.
Адам ничего не сказал, просто смотрел на нее, вынуждая ее давать объяснения.
- Келли ведет себя также. Она тоже не хочет иметь ничего общего с остальными членами семьи. Их чувства взаимны.
- Кейтлин, – его голос был низким. Зловещим.
Она сглотнула, горло было как песком засыпано.
- Сегодня я прочел некролог, посвященный Келли.
Кейтлин закрыла глаза.
- Она умерла.
- Нет, – женщина знала, что все придет к этому. Она глотнула из своего бокала и покачала головой, решительно отрицая все его слова.
- Ее тело… ее тело так и не было найдено. Властями. Но она выжила после несчастного случая. Это было чудо… а может быть и нет, – она напряглась, стараясь утихомирить внутреннюю дрожь и шум в голове. – Я знаю только то, что она мне рассказала.
- А именно? – если он и относился ко всему скептически, то удачно скрывал это.
- Что она была в полубессознательном состоянии, что плыла вниз по течению, что из реки ее выловил перевозчик наркотиков. Он спас ей жизнь, но захотел остаться неизвестным, так как существовал орден на его арест. И она начала новую жизнь. Но семья… когда я попыталась сказать им, что Келли жива, они не захотели слушать. Как тебе известно, они считают, что у меня какое-то психическое расстройство… нет, подожди, «заболевание», кажется, это слово использовала моя мама.
- Понятно, – он откинулся на спинку стула. Снова заиграла музыка, похожая на немного измененный вариант все той же песни.
- Ты мне не веришь.
- Я этого не говорил.
- А тебе и не надо. Никто не верит мне. Или не хотят верить. Моя семья довольно-таки жадная, а со смертью Келли осталось меньше людей, на которых придется делить добычу, или разбивать на части поместье, или обгладывать кости моего деда – называй это как хочешь.
- Кейтлин…
- Знаю, это звучит надумано, но всякий раз, когда ее узнают, она прикидывается мной. У нее сейчас другая личность. Она известна как Кей Си Гриффин. «Кей» от Келли, «Си» от Кейтлин [3],а Гриффин – ее второе имя.
- Как и имя твоего друга, мальчика который жил по соседству, - вставил он.
Она поняла, к чему он ведет.
- Да, – очень тихо сказала она, изучая на столе прожженные следы от сигарет. – Знаю, ты хочешь сказать, что не было никакого Гриффина, никакого друга детства. Но ты не прав. Он существовал, – она прикрыла глаза, вспомнив те долгие и одинокие детские годы. – Для меня он существовал.
Потянувшись через стол, Адам взял ее за руки и нежно погладил пальцы.
- Если он для тебя был реальным, то он существовал. Тогда. А сейчас?
Борясь со слезами, она покачала головой.
- Теперь я знаю, что я его выдумала.
- Но тогда он был необходим.
- О, да, – она фыркнула и закусила губу, вспомнив о ночи, когда выбравшись в окно, забралась на крышу и сидела там, глядя на звезды. Гриффин был рядом с ней, готовый поймать ее, если она упадет, готовый сказать, что все будет хорошо, и никогда не подводил ее, как другие люди в ее жизни. Он не был похож на ее старшего брата, который тайком пробирался в ее комнату, в комнату Келли, и касался ее щек противными поцелуями, и от которого несло пивом, когда он просовывал руки под одеяло, чтобы прикоснуться к ней. Не был похож на ее мать, которая не верила ей и считала, что она все придумывает. Не был похож на ее отца, которого почти никогда не было дома, и у которого никогда не было времени на своих детей.
- Гриффин был действительно необходим, - призналась она.
- Также как и Келли сейчас? – мягко спросил Адам, но она покачала головой, не соглашаясь. Он не понимал, но с другой стороны, никто не понимал. Не тогда, когда дело касалось ее сестры-близнеца.
- Келли реальна, Адам, - настаивала она. – Она также реальна, как и я.
____________
[1] Сумасшедшая гагара – поговорка «сумасшедший как гагара» появилась из-за крика этой птицы, похожего на безумный смех, по-английски она даже называется loon, от loony – «сумасшедший, душевнобольной».
[2]«Рип Ван Винкль» (англ.RipvanWinkle) — новелла (1819) и легендарный персонаж американского писателя Вашингтона Ирвинга. Написана им под псевдонимом Дитриха Никербокера (англ. DietrichKnickerbocker).
Рип Ван Винкль — ленивый житель деревушки близ Нью-Йорка, проспавший 20 лет в американских горах и спустившийся оттуда, когда все его знакомые умерли. Персонаж стал символом человека, полностью отставшего от времени и даром пропустившего свою жизнь.
[3] Си – потому, что имя Кейтлин по-английски пишется как Caitlyn.

ООООО, ура, продолжение! Я первая! Спасибки, побежала читать...
_________________