Отголоски прошлого

Кай Макнейл: 20.01.19 20:57

10 лет назад, графство Дорсет
Все так живут. Ты не один, у кого тяжелые времена.


Дом встретил нежилым безмолвием, повисшим в пыльном воздухе гостиной, которую заботливо укутали в белые покрывала. Они напоминали саван, который укрыл всю мебель: бежевый диван, низкий кофейный столик, массивные часы в деревянном корпусе, показывающие верное время дважды в сутки. Хрупкий механизм, видимо не выдержав дорожную тряску, дал сбой сразу после транспортировки из Верджиния-Уотер на побережье Дорсета, а полгода назад стрелки и вовсе замерли навсегда. Часовщик, осмотрев старинную вещь и объявив о бесполезности мелкого ремонта, посоветовал полностью заменить сердцевину. Это равносильно предложению вынуть душу, которой и так не стало здесь после ухода деда. Я отказался, а новому владельцу вряд ли будет дело до поломанного антиквариата. Артур всегда был слишком занят и не имел привычки поддаваться сантиментам.
Я медленно обошел комнаты первого этажа и остановился перед ведущей в кабинет деда дверью. Толкнуть бы ее привычным жестом и увидеть в лучах струящегося из окна света Уильяма Макнейла собственной персоной. Сидящего в своем любимом кресле с раскрытой газетой в руках и читающего последние политические новости, находя в них юмор. Живого. Нужного.
Мне потребовалось много сил, чтобы приехать сюда, но еще больше их понадобилось, когда после тихого скрипа петель переступил через порог. Всё осталось на своих местах. Коллекция виниловых дисков, которой дед гордился, вечерами заполняя тишину песнями «Битлз» и Синатры. Собрание любимых детективов по-прежнему занимало дубовые полки, приглашая провести по корешкам книг с золотистыми витыми буквами и окунуться в мир расследований. Вспомнилось обещание прочитать их все, но так и не осилил сборник «Его прощальный поклон». То, что взахлеб всю ночь почти до рассвета, проглатывая страницу за страницей, больше не тянуло, будто отрезало. За эти месяцы вообще многое из привычного утратило смысл.
Взгляд упал на квадратный шахматный стол с черно-белыми полями и разбросанные резные фигуры. Часть из них нашлась на полу, куда вероятно попала еще в день похорон закатившись под кресло. Тогда я смахнул шахматы с доски, поддавшись бессильной истерике, вызванной хаосом сознания и непринятием реалий, в которых больше не было самого близкого по духу человека. С тех пор во внутреннем раздрае мало что изменилось, ведь говорить о смерти деда не хотелось. Да и о чем здесь сказать? Только если о любимом внуке, которого в нужное время не оказалось рядом, чтобы позаботиться и поддержать. Осознание этой вины гложет.
Корнелия, заманив меня в особняк на девятнадцатилетние (я же должен поздравить мать с новорожденным), в свойственной ей мягкой манере пыталась, словно неразумного, загнавшего себя в угол ребенка, вывести на диалог. Однако выстроенную стену преодолеть не смогла. В последней беседе, состоявшейся позавчера вечером тет-а-тет в гостиной, она, кажется, окончательно признала поражение. Поставив на низкий столик чашку с молочным улуном, мать поднялась с дивана, подошла к моему креслу и обняла, прижав к своей груди голову, уткнувшись губами в макушку.
- Какой же ты упрямый, сынок, - устало выдохнула она, перебирая мои на спор выкрашенные под блондина волосы. – Больше всего на свете меня беспокоит твой непростой характер.
Отец не раз заявлял, что ярчайшей чертой Уильяма Макнейла являлся упертый нрав, проросший во мне на благодатной почве свободного воспитания матери. Она никогда не стремилась ограничить мир своих детей зоной комфорта или подстелить соломку, чтобы смягчить падение. Разбить колени в кровь, значит выучить урок на собственном примере и ошибку больше не повторять. Уверен, дед думал так же. Он учил не поддаваться слабости, малодушию и жалости к себе. Всегда требовал самостоятельности. Похоже, в этом мне преуспеть не удалось. За эти полгода накопилось столько всего, что необходимо было обсудить с дедом, однако его больше нет ни дома, ни в офисе «Макнейл и Эллиот», а на серой могильной плите с выбитыми словами и датами лежала печать смерти.
Я попробовал расставить фигуры на шахматной доске, воспроизвести в памяти незавершенную баталию, но, увы, не вышло, да и поиски черного короля не увенчались успехом. Медленно обойдя кабинет по периметру, перенося внимание с одной памятной вещи на другую, добрался до кресла. На ощупь мягкая и теплая черная кожа приглашала сесть, откинувшись на жестко поставленную спинку, сомкнуть веки и воскресить в памяти родной образ. Его ясные, ярко-голубые глаза, несмотря на возраст совсем не тронутые мутной поволокой старости. Довольную, хитрую улыбку, с которой встречал меня на пороге дома и, наверное, в бытность барристера покидал зал суда, оставив противников ни с чем. Четкий и громкий голос, как у римского оратора, во всеуслышание заявляющего, что Карфаген должен быть разрушен. Его слова всегда вдохновляли меня.
Сделав несколько оборотов в кресле, прокрутившемся вокруг своей оси, вытащил из кармана толстовки помятый конверт. Вчера его среди прочего вручили при оглашении завещания, но сразу письмо распечатывать не стал. Просто принял его из рук занимавшегося делами деда юриста с благодарственным кивком головы и долго смотрел на выведенные на плотной белой бумаге буквы. Всего одно слово. Мое имя его почерком. Аккуратно надорвав конверт, я вытащил из него сложенный пополам лист, исписанный длинными ровными строками. Вновь прикрыл глаза, настроившись внутренне на тот привычный тон, которым дед вел со мной беседы практически обо всем на свете, и начал зачитывать прощальное послание.
«Кай, дорогой мой,
сегодня мне исполнилось восемьдесят два – ошеломляющая цифра. С трудом верю ей, как и тому факту, что столь быстро пронесясь, годы превратили в старую развалину. Кажется, будто еще совсем недавно был в твоем возрасте, с амбициозностью и авантюризмом смотрел вперед и считал, что располагаю уймой времени для осуществления всех планов и желаний. Как же я тогда заблуждался.
Удивительно, насколько ясным становится мышление сейчас, когда каждое новое утро воспринимается подарком, ведь врачи не берутся гарантировать мне даже завтрашний день. Должен признаться, что это по-настоящему отрезвляет. Нет больше никаких «на следующей неделе» и «через пару месяцев», потому что всё по-настоящему нужное и важное не терпит отлагательств. Равно как и сама жизнь, которой претит сослагательное наклонение.
Знаю, мальчик мой, ты опустошен и растерян. И, наверное, удивлен тем, каким образом я распорядился последней волей, разделив свое имущество внутри семьи. Но поверь мне, это вовсе не спонтанная, глупая прихоть доживающего свой век старика, всего лишь самая обычная причуда человека, находящегося в здравом уме и понимающего последствия своих поступков..»
Поставив точку в конце предложения и оторвавшись от текста, я усмехнулся. Он всегда шутил, казалось, привнося толику безбашенной легкости в любую ситуацию. В каждый свой поступок, каким бы странным тот ни выглядел в глазах окружающих.
«Позволь поздравить, дорогой внук, отныне ты обладатель одиннадцати процентов акций M&E, которому необходимо осознавать эту ответственность. И однажды ты обязательно всё поймешь, Кай. Ведь ты у меня невероятно сообразительный, целеустремленный, сильный и можешь стать не просто руководителем, а талантливым, способным на большие, серьезные поступки лидером. Я пророчу яркое, большое будущее со взлетами и падениями, с приносящими опыт неудачами и триумфальными победами. Оно начинается сегодня. Не откладывай ничего на завтра.
Помни, я с тобой несмотря ни на что. В каждом твоем решении. Всегда.
Твой дед Уильям
P.S. В моем кабинете в верхнем ящике стола найдешь кое-что важное, забери мои записи прежде, чем Артур решит вопрос с домом по своему усмотрению. »
Слеза расчертила щеку и соленой каплей упала на белоснежную бумагу, от чего фиолетово-синие чернила немного поплыли. А я все гипнотизировал невидящим взглядом доставшуюся мне ценность в виде прощальных слов, осознавая глубинный смысл самого настоящего напутствия. Разве можно подвести, не оправдав надежды? Мне следовало перестать жалеть себя и предаваться унынию, чтобы бросить все ресурсы на осуществление того грядущего, которое он видел.
- Обещаю тебе, - клятвенно прошептал я немного дрожащим голосом.
И раз уж мой кумир велел начинать именно сейчас, ценя каждый день, то необходимо поговорить с Артуром, развязать узел необоснованной обиды. Ведь заглянув в мысли Уильяма Макнейла, прочитав их, я уразумел важную истину: он никогда не позволил бы нам сидеть рядом и ждать конца, прожигая в этом время своей жизни. Дед ждал действий и свершений. Это волеизъявление просто нужно принять и уважать.
Я достал мобильный телефон и набрал номер брата, скорее всего проводившего воскресное утро со своей подругой Мелани. После пяти гудков входящий вызов был отклонен. Видимо занят, отвлечься не может или не хочет, поэтому пришлось ограничиться текстовым сообщением «Прости меня, Артур. Я, правда, понимаю, почему ты молчал о болезни деда. И не сержусь на тебя». Виртуальный желтый пакет на экране запаковался и улетел к адресату.
Сложив письмо, давшее столько мыслей и ответов, я подошел к рабочему столу. Коснулся гладкого, покрытого лаком дерева и выдвинул указанный первый ящик. Пуст. Кто-то уже побывал в коттедже и забрал все записи.
Телефон пиликнул, отвлекая от рассуждений, и показал вернувшийся, весьма емкий ответ брата «Пошел ты».

»» 24.01.19 21:13 Лондон

...

Мэри Энн Бенкрофт: 27.01.19 17:35

Тайланд
Некоторое время назад

Часто для того, чтобы жить, надо больше мужества, чем чтобы умереть. ©

- Энни, лапочка моя, давай вылезать из воды? Ну же, смотри, Бусинка моя, у тебя уже пальчики скукожились от воды.
- Папа, что такое скукокожились? – смеясь, спрашивая я.
- Видишь кожа на ручках и ножках стала как сушёный виноград и теперь ты моя Изюминка. Чистая Изюминка! Давай, я тебя уже вытру?
- Сначала Крякву! – требую я.
- Хорошо, - достаёт мою любимую уточку из воды. - А теперь мою Мэри, хорошо? - поднимает меня из ванны, заворачивает в большое мягкое ярко-зелёное полотенце, и я чувствую как мне тепло и спокойно на руках у самого важного для меня человека.
Я открываю глаза и понимаю, что мне не так комфортно как в воспоминаниях и волна ужасных картин мелькает перед глазами, я дёргаюсь и слышу голос Роба, который хромая сам, несёт меня на спине, держа руками под попу, которая находится в воде и, наверное, тоже уже похожа на изюм, но это сейчас не может меня расстроить. Я счастлива, что мы выжили! А страх и жажда забирают остаток эмоций.
- Тише, а то мы опять оба упадём и нахлебаемся воды, а это небезопасно.
Он прав. Волна, которая оборвала множество жизней, сейчас сделала эту воду местом упокоения многих людей. В начале Роб, оставлял меня сидеть где-нибудь, пока сам пытался достать умерших, привязывал их к стволам деревьев кусками одежды, но их количество было таким, что за несколько часов мы не смогли пройти и километра, не то чтобы дойти до цивилизации с живыми людьми. Я не хотела ничего из этого видеть, и была бы благодарна, если бы организм не выдержал и подарил бы мне обморок, но, конечно же, мне не могло так повезти. И я на всю оставшуюся жизнь запомню ужасающе-страшную картину трагедии, сломавшей столько судеб, от вида которой сбивается ритм сердца и текут слёзы.
К вечеру мы всё-таки нашлись или нас нашли, я не очень помню, мне прямо там всё-таки повезло и я потеряла сознание.
Пришла в себя от пожатия Роба, который сидит возле меня с перевязанной ногой, опущенной головой. Пытаясь найти слова, он, сбиваясь, рассказывает, что так и не смог найти Гая и Питера и их имён нет в списках выживших.
Гай. Такой хороший и близкий. Питер. Весёлый и лёгкий. Найти друзей и так их потерять. Это намного хуже и ужаснее, чем видеть трупы людей с которыми не была знакома. Это как отрезать кусок сердца на живую, небольшой, но важный.
Плачу, даже не плачу, истерю. Болючий укол заставляет уснуть, но не помогает почувствовать спокойствие.
Ещё два дня друг сам пытается их найти. От меня ему нет никакой помощи - я не могу встать, чтобы помочь. Рана ноги оказалась непростой и в неё попала инфекция. И Роб признаётся, что позвонил папе.
Открыв глаза в следующий раз, вижу перед собой осунувшееся лицо папы, с красными глазами и твёрдо сжатыми губами. Снова плачу, сама себе неприятная. Рассказываю, что Роб меня спас, с какими хорошими людьми нас свела судьба, о поцелуе и осьминоге Гая и как Питер боялся прыгать в воду с тарзанки, как нам было вместе хорошо и весело, и что теперь их нет в живых. Потом плачу как дурочка из-за подушки, которую не смогу ему подарить.
- Ты живая – самый дорогой для меня подарок, - шепчет отец, бережно, но крепко обнимая, - видишь, не всем так повезло.
Роб не подходит близко, папа пообещал оторвать ему все конечности. Но когда он помогает ходить другу на перевязки раненой ноги, видна забота и что он благодарен ему за моё спасение.
А у меня температура высокая, почти всё время тошнит и голова кружится. Есть не могу, только пить и то с закрытыми глазами.
Всё, что было после, помню обрывочно и уже по прилёту. В Лондоне ещё неделю лежу в клинике. Довольно долго не могу не плакать, когда вижу аквариумных рыб и завариваю дома чай. И очень стараюсь не вспоминать наш тайский отдых.

»» 29.01.19 22:18 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Каролина Таунсенд: 28.01.19 22:50

Второй год обучения в университете. Графство Кент.

Трибуны взревели в тот же самый миг, как только на последней секунде, означающей окончание матча, очередной мяч упал на поле противника. Хоть итог и был предсказуем, радости от этого студенты Оксфорда испытывали не меньшей. Я же не разделяла их эйфории, но, несомненно, чувствовала некое облегчение от того, что сумела довести до ума возложенную на меня миссию. Если б не Меган, я восприняла б этот выигрыш иначе. Но чувство солидарности с подругой не позволяла полноценно насладиться итоговым результатом.
Обменявшись с Мэттом довольным взглядом, я на минутку опустилась на скамью, чтоб привести в порядок сбившееся дыхание, и начала наблюдать за Меган. Она не обращала внимания на окружающих, и, стоя рядом с Фредом, по всей видимости, старалась найти слова утешения для капитана своей команды, наверняка забыв о собственном негодовании. Можно было бы подойти и утешить подругу, но это смотрелось бы довольно странно, поэтому мы ограничились заключительным пожатием рук перед тем, как покинуть корт.
Не сразу удалось пройти к раздевалкам, поскольку на выходе с поля меня поджидали родители в окружении незнакомых мне личностей. Они поздравляли нас с Мэттом и, пожимая руки, представлялись нам. Но всех имён не удавалось запомнить, поскольку мои мысли были сосредоточены на отце. Я ждала его реакции, оценки. Не восторгов, поскольку сдержанный манеры отца исключали подобный всплеск эмоций. И только мама улыбчиво смотрела на меня, выискивая удобного момента, чтоб похвалить с удачным завершением игры. Хоть сдержанно, но приобняв меня, она не скрывала радости от победы, шепча на ухо:
– Обязательно найди Меган и пригласи её провести этот уикэнд с нами.
Когда интерес к нам с Мэтью угас, на корте уже начали соревноваться другие игроки, и мы, попрощавшись со всеми, спокойно продолжили свой путь.
Медленно шагая по коридору, понимала, что столь пристального внимания со стороны всех этих персон удосужилась не благодаря своему умению играть в теннис. И родословная, в совокупности с тем фактом, что я дочка герцога Стенхоупа, делали своё дело. Раньше меня мало тяготил сей факт. Но чем взрослее становилась, тем больше настораживало внимание окружающих, которое они уделяли исключительно благодаря тому, чей я являюсь дочерью. Потому что уделить внимание любой мелочи, происходящей в жизни Энтони Торонта, каждый считал делом чести. Лесть так присуща людям, думающим, что она открывает любые двери. И сегодня ни для кого не было важным, как я играю на самом деле: хорошо или плохо. Моя персона без участия отца, наверняка мало кого бы волновала.
Уже поворачиваясь в сторону женской раздевалки, обратилась к Мэтту:
– Спасибо за игру. До встречи.
Я не знала, увидимся ли мы с ним на трибунах, где меня уже ждала Эмили, так что решила попрощаться заранее. Но Мэтт неожиданно выдал:
– Я буду ждать тебя здесь, – и, видимо, поняв, что его слова были для меня неожиданными, пояснил, – меня лорд Торнтон пригласил к вам на уикэнд.
Из-за учтивой беседы с окружающими данное обстоятельство осталось мною не замеченным.
– А. Понятно. Прости, родители не успели предупредить меня. Постараюсь справиться быстро. Обещаю, что не заставляю тебя ждать.
Стоило только повернуться, как на моих губах появилась усмешка, представляя восторги Эмили. Мне необходимо будет пригласить и её. Не будет же она в одиночестве коротать эти выходные.

– Слушай, мне показалось, или ты знакома с Меган Марчмен?
Медленно шагая рядом с Мэттом, изучала содержимое своей спортивной сумки, проверяя, ничего ли не забыла, когда он застал врасплох с эти вопросом. Оставив сумку в покое, взволнованно начала заправлять волосы за уши, пытаясь собраться с мыслями. Вроде бы вопрос не звучал, как упрёк, да и проиграть мы не успели, так что это скорее всего простое любопытство. Да и от чуткого взгляда юриста наверняка не скрыть некоторые детали нашего с Мэг общения. А говорить не правду и утаивать мне было нечего.
– Если честно, то да. – И сразу же попыталась оправдаться, – но эта встреча для нас обеих была неожиданной.
– Верю, – Мэтт засмеялся. – Но я интересуюсь по другой причине.
Он, кажется, немного замялся, но потом уверенно добавил.
– Мне б хотелось познакомиться с ней ближе. Не представишь нас?
Я встала как вкопанная на месте. В голове пролетел рой мыслей. В особенности стало беспокойно за Эмили. Ещё на корте Мэт не особо старался скрыть свой интерес к нашей на тот момент сопернице, и если я приглашу однокурсницу к нам на выходные, то это наверняка станет явью и для неё.
– Извини, если смутил тебя своей просьбой.
Я неуверенно посмотрела на Мэтта, поспешно рассуждая и мысленно планируя свести на нет разочарования Эмили и не приглашать её к нам. Скрыв расстройство за улыбкой, ответила честно:
– Мэт, исходя из правил приличия я обязана познакомить вас. Но предупреждаю – сводничеством не занимаюсь.
Позвонив Эмили, предупредила, что родители меня увозят с собой и не забыла извиниться. При чём сделала это несколько раз. Мне было крайне неловко перед ней. И даже чувствовала некое облегчение, что не приходилось смотреть ей в глаза. Я сама не могла дать определение своему поступку: было это предательством или же порывом уберечь её от разочарования? В конце концов Мэтт может прийтись не по вкусу Меган, и я смогу уберечь эмоциональное состояние Эмили от ненужного стресса.
Следующий звонок был адресован Меган. Договорившись с ней о месте встречи, мы с Мэтью направились туда и начали поджидать её.
Узнав, что мы не останемся досматривать матч, мама прислала за нами машину.
Подруга не заставила долго ждать себя, и, кажется, прочувствовав моё встревоженное состояние, сразу спросила:
– Что-то случилось?
Я даже сама не знала, что случилось. Вроде ничего особенного, и стараясь совладать с пошатнувшимися эмоциями, ответила:
– Ничего. Это Метью, кажется вы уже знакомы. Родители и его пригласили провести с нами выходные. Пошли, машина уже ждёт нас, – взяв Меган за руку, повела её в сторону авто, не дав и словечком перемолвиться с Метью, хотя он успел всё компенсировать в машине. Пока она мчала нас до пункта назначения, он всё время шутил и непременно находил новую тему для беседы.

Небольшой особняк викторианского стиля был арендован родителями на пару дней. Нам с Меган выделили одну комнату на двоих на втором этаже откуда открывался потрясающий вид на местную флору. Присев на своей кровати, я наблюдала, как подруга из окна любуется округой.
– Потрясающее место, – проговорила она, и повернувшись ко мне, заметила, – всё же ты кажешься мне странной. Рассказывай, что стряслось.
Я пристально смотрела на Меган. По дороге поняла, что Мэтт всё же успел заслужить её симпатию. Не буду же я рассказывать подруге о Эмили, перед которой чувство вины непрерывно терзало меня. Поэтому начала делиться с Меган о том, чем пришлось пожертвовать ради участия в этом турнире, а мысленно утешала себя тем, что одиночество лучше всякого рода разочарования. Я не хотела быть частью того, что, возможно, разрушит мечты Эмили.

»» 15.02.19 23:32 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Кай Макнейл: 03.02.19 16:15

10 лет назад. Первый год обучения в университете.
Если вам кажется, что вы влюбились, то присядьте, глубоко вздохните и подумайте. Может просто заняться сексом?

- Да ты читаешь?! – оторвавшись от ноутбука, не на шутку удивился Честер, на данный момент мой сосед по комнате в Кембридже.
- Вытащил у Лиз из сумки, когда пересеклись в раздевалке, - сообщил я и для привлечения внимания потряс в воздухе миниатюрной книжкой в мягкой обложке. - Это современный роман, друг мой, - похвастал. - И он прекрасен! Об американке попавшей в гарем.
- Боже, какие подробности. Продолжай! – Эллиот усмехнулся с самым неравнодушным к деталям видом.
- Да что тут продолжать? - я пожал плечами из положения лежа на кровати. - Пот*ахались два раза и шейх распускает гарем, потому что влюбился.
- Я вообще-то интересовался Лиз. А этот бред выброси, или лучше сожги, - посоветовал Чез. - И начни уже писать курсовой проект, потом ведь не успеешь сдать вовремя.
- Самый бред в том, что героине 26 лет и она девственница. Как и зачем она жила столько лет? Как вообще учиться после таких откровений? – о проекте по основам корпоративного права думать я не хотел.
- Тебе не понять, Кай, - он захлопнул ноутбук и серьезно посмотрел на меня. – Кстати о понимании. Освободишь комнату на уикенд?
Так, в один из солнечных майских дней я оказался на улице, чтобы дать шанс личной жизни лучшего друга. Откровенно говоря, мне слабо верилось в то, что на выходных Честеру обломится. Он слишком уж жался, соглашался на обнимашки в кровати под экранизацию романа Джейн Остен, сопереживал раздутым из ничего девичьим проблемам и понимающе кивал на динамо, озвученное робким «Я пока не готова». Столько сложностей, словно речь не о совместном удовольствии, а о предложении продать почку и спустить деньги на наркотики.
Оставшись без определенного места жительства, я мог обрести временный ночлег у кого-нибудь из знакомых, но в свете последних событий решил поступить благоразумно и убраться из города. Ситуация в принципе здоровью угрожала мало и была до комизма банальна. Наигравшись в эксклюзивные клубы и тайные общества еще в школе, по поступлению в университет я не проникся духом студенческих братств и элитных сект. А вот им, похоже, приглянулся настолько, что получил сразу два письма, представляющих собой своеобразные квесты для вступления. Выполнять задания мне естественно не хотелось, выбирать между Цезарями и Блудниками – тоже. Поэтому столкнул их в битве за ценный кадр в лице собственной персоны и заигрался, упустив момент, когда оба сообщества объединились ради мести.
В ожидании действий со стороны закрытых клубов и в отсутствии планов на уикенд очень удачно вписалась полученная от Лиз информация о спортивном турнире в Оксфорде. Любительница любовных романов в мягком переплете играла в теннис достаточно хорошо, чтобы представлять Кембридж на серьезном соревновании. Оставалось лишь уверить девушку в желании болеть за нее с трибуны, чтобы разжиться тремя миловидными попутчицами с подтянутыми фигурами.
Мне нравились физические нагрузки, когда тренировки не превращались в изнурительные многочасовые занятия под крики по обыкновению недовольного всем тренера. Наверное, поэтому и оставил футбол, предпочтя тусовки с пловцами, которые негласно устраивали неплохие вечеринки в бассейне. Теннис входил в круг интересов в качестве женского вида спорта. Вовсе не из сексистских побуждений, просто смотреть на стройных, гибких девушек в коротких юбках намного приятнее любому девятнадцатилетнему извращенцу.
Припозднившись к началу соревнования, я несколько удивился количеству зрителей. Найти место на открытой трибуне так, чтобы не сидеть слишком далеко от корта, оказалось достаточно проблематично. Обойдя два сектора лишь в третьем я смог отыскать свободное пространство, откуда не пришлось бы наблюдать за ходом игры боком.
- Занято? – задал вопрос в надежде услышать заветное «нет» и разложиться уже со своей картошкой фри и пивом в пластиковой бутылке из-под холодного чая. Слова утонули в шуме, устроенном группой поддержки, когда их команда взяла сет, поэтому я самым наглым образом пристроился рядом с созерцающим прекрасное худощавым парнем. Он все же обратил внимание на движение справа и посмотрел на меня, что дало возможность завязать беседу. – Кто играет?
Однако ответить брюнет не успел, команды освободили поле, уступив его другим, выступающим в парах теннисистам. Вероятно я не дослушал, слишком уж тщательно фильтруя слова Лиз и воспринимая их зачастую фоновым шумом, потому как вслед за симпатичным хвостом светлых достающих до талии волос, тащился хмырь в форме оксфордской команды. На противоположной стороне события развивались точно таким же образом, темноволосая девушка, развернувшись спиной ко мне, общалась с рыжим напарником, который готовился к началу игры. Ладно, Макнейл, раз проделал путь в приличное количество миль, то смотри и не жалуйся.
- …Мэттью Томас и Каролина Торнтон против Фреда Бреннана и Меган Марчмен…, - разносившийся над стадионом голос представил участников по именам, и я бросил взгляд на приятной наружности блондинку, отметив для себя, что буду болеть за нее. Сердцу милее, к тому же ближе.
- Ставлю на Оксфорд, а ты? – выяснение принадлежностей команд отпало, но пообщаться обо всем и ни о чем с сидящим рядом парнем, попутно следя за игрой, ничего не мешало. Я открыл свой напиток и в дружелюбном жесте предложил его соседу, забыв, что в таре вместо чая пиво, которое у студентов изымали на входе. – Будешь? Я Кай, кстати.

»» 08.03.19 13:15 Игровая площадка

...

Гай Дазендберри: 08.02.19 17:10

Тайланд
Некоторое время назад

На меня надвигалась волна. Она раздирала меня на части, она ломала мне руки и ноги, она толкала меня в бетонные стены и толстые стволы деревьев. Во рту пересохло от крика.
- Гай, Гай! Очнись! - чьи-то крепкие руки трясли меня, пытаясь привести в сознание. Я резко открыл глаза. Мне было тяжело дышать, во рту все так же было сухо.
- На, попей! И дыши глубже. - Питер аккуратно приподнял мою голову и дал попить. Я взглянул вниз и увидел, что друг стоит на загипсованной ноге. Питер заметил мой взгляд.
- Да, дружище, меня тоже потрепало. - Он грустно кивнул на перебинтованную руку. Глаз его был слегка оплывшим, видимо отек же спадал. Я понял, что что-то тут не так.
- Как... как давно?
- Ты здесь? 3 недели.
Мои глаза распахнулись от изумления. И я только сейчас решил ознакомиться с местом моего пребывания. Палата была чистой, оборудованной по последнем слову техники.
- Мы в Лондоне. Твой отец прислал за тобой врачей. Я в тот момент же тебя нашел, и меня тоже прихватили. Повезло. - Пит хмыкнул. - Ну тебе провели операцию на ногу, но ты очень долго не приходил в себя. Я начал волноваться всерьез. Мама твоя тут часто бывает. И сестра пару раз заглядывала. Думаю, они уже знают, что ты пришел в себя. - Питер указалась рукой на камеру. - Так что скоро жди их.
- А ты единственный ждал у моей койки, пока я очнусь?
- Мне все равно на такой ноге далеко не уйти!
Мы встретились глазами и понимающе улыбнулись.
- Питер... - я внезапно понял, что вызывает неуютное чувство. - Где Роб и Мэри?
- Умерли.
Тишина стала гробовой. Питер отошел к окну.
- Я сам их тела не видел. Просто проверил все списки, пока мы были там. В списке живых не было ничего, похожего на их имена. В основном парочки, супруги. Вот же повезло, да? А в списке умерших был Роб О'Брайан, а не Роберт Брайен. Ну... в общем, да. И Мария Бранкрафт.
- Пит, а ты
- Я искал их. Может это не они, и не ошибка в имени. Но я их не нашел среди живых.
Я закрыл глаза, и меня снова накрыла волна.
- Эй. Гай, не смей отключаться! - Питер потрепал меня по плечу.- Все будет хорошо. - Его голос дрогнул. А я вспомнил плюшевого мишку и осьминога, которым не суждено было добраться до дома.
- Все будет хорошо.

»» 26.02.19 19:41 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Джонатан Арчибалд: 10.02.19 07:05

10 лет назад. Первый год обучения в университете.

Я сидел в своей комнате, внимательно изучая учебники. Бросив тоскливый взгляд на окно, я перевернул страницу. Совсем по другому я представлял себе стажировку в Лондоне. А оказалось, что я даже территорию Оксфорда не мог покинуть без разрешения. С таким количеством домашнего задания, мне разрешения не видать. А за окном май, все цветет. И уже целая неделя потеряна зря! Одна только учеба целыми днями.
В комнату заглянул Ричард, с которым я приехал из США. Он был с другого факультета, но мы нашли общий язык довольно быстро и сдружились.
- Эй, Джон! У меня для тебя шикарное предложение. Сегодня у нас на территории играют в теннис. Пойдем, развеемся?
Я мгновенно захлопнул книгу и вскочил с кровати. Волосы были в беспорядке, понадобилось их уложить.
- Как я выгляжу, Рик?
- Да, ты просто красавчик, Джонатан Арчибалд. Но у тебя же девушка в Нью-Йорке?
Я немного сник.
- Она мне не пишет уже три дня. А перед этим писала, что ей со мной скучно. Забей.
Я подхватил ветровку и телефон и направился за Ричардом.
Однако планам нашим не суждено было сбыться. Препод Рика по литературе подхватил его под локоть и уточнил, как продвигается его работа. Рик увлеченно рассказывал последние новости, а я переминался с ноги на ногу.
- Джон.
- А?
- Ты иди один, тут у мистера Мехью новая интересная информация для моей работы.
- Лады, Рик. До свидания, мистер Мехью.

Когда я пришел, трибуны были еще пустыми. Я выбрал себе хорошее место и стал ждать. Минут через пять мне стало скучно, и я пошел за колой. За компанию купил себе орешки. Ждать стало веселее. Толпа прибывала все быстрее и быстрее, и вскоре же почти все места были заняты. Громко объявили участников встречи, вот только имена оказались мне совершенно не знакомы. Игра оказалась яркой и увлекательной, я с наслаждением следил за девушками в коротких юбках. Мне кажется, я даже полюбил теннис.

Я обернулся на молодого парня с картошкой фри и бутылкой в руках. Покачав головой, слегка подвинулся. Парень смотрел на поле, поэтому кивка не заметил, а просто сел рядом.

Я едва раскрыл рот, как игроков снова объявили.
- Ставлю на Оксфорд, а ты? Будешь? Я Кай, кстати.
- Думаю, тоже. Про другие Вузы Лондона я ничего не знаю, и так как учусь здесь... - кола уже успела закончиться, поэтому я смело протянул руку за напитком. И тут же закашлялся, в бутылке оказалось пиво. - А как ты пронес?
Кай кивнул на бутылку, которая оказалась из под чая.
- Классно придумано! Ах, да. Я - Джон! Приятно познакомиться.
Игра была интересной, поэтому я слегка отвлекся на поле, ненадолго забыв про собеседника. Девушки были очаровательными!
- А ты из Оксфорда?
- Нет, учусь в Кембридже.
- Не был там, я на стажировке, сам из Нью-Йорка. Даже в Лондоне не был. А так хочется.
- Всегда мечтал побывать в Нью-Йорке. А почему ты еще не был в Лондоне? И на кого учишься?
- Да нам столько заданий дают! А выпускают, только когда все сдашь. С этим, знаешь ли, туговато идет. - я ухмыльнулся. - Я изучаю туризм. А ты? Расскажи о Кембридже?
Я сделал еще один глоток пива.
- Как и Оксфорд, Кембридж - это целый город. Та же дремучая древность, огромный пласт знаний, практик и открытий для тех, кто хочет учиться. Любители развлечений тоже могут найти себе занятие: среди активных видов спорта популярны гребля и футбол, в пассивных симпатизирую женскому теннису. Вечеринки отдельная тема, хотя в Лондоне ночная жизнь, конечно, разнообразнее. Еще оба университета славятся своими закрытыми клубами. В США тоже процветают сообщества и братства?
Под удары ракеток мы продолжали наше общение. Парень оказался интересным собеседником, поэтому я пропустил пару победных ударов. Я много интересного узнал про Кембридж, а также и про Оксфорд. Ведь Кай знал гораздо больше про эти университеты, чем интернет! Он поведал мне про студенческие братства. Тема оказалась серьезная и интересная. Я бы не хотел переходить им дорожку.
- Слушай, ты тут уже неделю и совсем ничего не знаешь! Я помогу тебе выбраться и покажу реальную студенческую жизнь!

»» 10.02.19 18:32 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Реджина Таунсенд: 24.02.19 00:29

Осень 2017.
Лондон.

Я помнила все!
Я всегда помнила все!
Сколько бы я ни выпила накануне, у меня не было похмелья, но не было и провалов в памяти. Иногда я ненавидела свой организм за это. Иногда благодарила. Сегодня были оба варианта одновременно.
Из неутешительного: я проснулась на диване в квартире брата своего бывшего. Звучит как начало дешевого любовного романа.
Из утешительного: мне не пришлось гадать, где я проснулась. И я проснулась одна. Спасибо, что хоть тут каноны любовных романов дали сбой. Несмотря на всю чушь, что я несла накануне, одного Салинаса в истории моей жизни было более чем достаточно.
И да, вспоминая историю нашего общения, мне не было стыдно за свое поведение вчера. Смешно да, но не стыдно.
Тихо посмеиваясь над собой и над бессильными ругательствами Рафаэля, которые он выдавал вчера, я ушла искать ванную, чтобы умыться, и кухню. Холодная вода и чашка эспрессо после насыщенного вечера отлично возвращали хорошее самочувствие.
Мне нравилась кухня в этой квартире. В ней была простая кофеварка, легко находились кофе и сахар. Было немного стыдно хозяйничать в чужой квартире без разрешения хозяина, но ждать, пока Рафаэль проснется, а уж тем более будить его, чтобы спросить, не будет ли он против, было глупо. А уйти, не попрощавшись, трусливо. И глупо тоже.
Поэтому, приготовив себе чашку эспрессо, я додумывала мысль, которая частично сформировалась вчера в баре, пока Рафаэль рассказывал про свое хобби. Оценивала ее плюсы и минусы и склонялась к тому, что она достойна воплощения в жизнь. Колонка преимуществ заполнялась быстрей. Рядом с таблицей разрастался список моментов, которые необходимо было учесть, отдавая идею соцотделу для воплощения.
У меня оставалась еще пара часов до момента, когда проснется Рафаэль. Пара часов, за которые я влюбилась в эту идею. Пара часов, чтобы построить картину будущего мероприятия, которая пока не имела ничего общего с реальностью.

- Кофе будешь? – не открываясь от своих записей, спросила я.
Странные слова, чтобы поприветствовать хозяина квартиры у него же на кухне, но какие есть.
- Буду, - не стал выпендривать Рафаэль. Сел за стол, растер глаза ладонями и посмотрел на бумажку, которую я увлеченно исписывала все это время.
- Молоко есть, - проверив холодильник, сообщила. – Капучино или по-прежнему исключительно черный и без сахара?
- Ничего не поменялось за четыре года.
- Значит, эспрессо.
Достала чашку из шкафчика, засыпала пару ложек кофе в кофеварку, выбрала нужный режим. Темный напиток медленно полился в чашку, добавляя новую порцию кофейного запаха в комнату. Поставила чашку перед Рафаэлем, быстро заменила отработанную гущу на новую порцию. Приготовила себе капучино и села напротив мужчины.
- Помнишь, я вчера говорила, что есть мысль для обдумывания? - дождавшись кивка, продолжила: - Не в курсе, говорил ли тебе Андре что-то про меня, мою работу и мою семью…
- В общих чертах.
- Хоть что-то. Моя семья владеет корпорацией с разнообразными сферами деятельности. С периодичностью раз-два в год происходят встречи менеджеров высшего звена. Встретились, обсудили показатели эффективности работы за прошедший период, познакомились с новыми лицами и т.д. Потом, как принято, ужин в ресторане или загородном клубе. Ничего интересного. Но сейчас в тренде всевозможные активности, которые призваны сплотить коллектив. (Да-да, когда один из директоров инвестиционного фонда влепил краской во время игры в пейнтбол в заднее место своему коллеге, они очень сплотились. Так сплотились, что в конце вечера пришлось платить ресторану за разбитую посуду). Пройти огонь, воду и медные трубы вместе. Эта мода перешла и к нам. За последние годы в компании испробовали почти все, что можно. Но на второй круг идти не позволительно.
- И тут тебе подвернулся я с парашютным клубом? – лениво дополнил мужчина, внимательно слушая меня.
- Вроде того. Меня интересует, настолько хорош твой клуб. Масштаб работы, уровень сотрудников, безопасность во время прыжков и т.д. И, конечно, твое мнение о самой идее.
- Сколько лет твоим сотрудникам?
- От тридцати до шестидесяти с хвостиком. Последние, конечно, не будут прыгать. Только сердечных приступов нам не хватало. Так что, думаю, принимать в расчет стоит тех, кому от тридцати до пятидесяти.
- Уже лучше. Сколько человек?
- Около тридцати будет. Может чуть больше, может меньше. Мероприятие где-то через полгода, состав может поменяться.
Рафаэль отставил пустую чашку подальше и задумался. Я молчала, допивая остывший кофе, про который забыла на время разговор.
- Наш клуб не относится к премиум-классу. Конечно, среди постоянных клиентов есть обеспеченные люди, однако большинство – те, кто просто любит прыжки. Уверена, что не хочешь обратиться к другим?
- Я пока что не решила. Да и решать буду отнюдь не я. Мне нужно принять решение, в каком направлении сотрудники, ответственные за это, будут работать. Список, который подготовили они, можно выкинуть на помойку. Все предложенное было у конкурентов за последние пару лет, - я раздраженно скривилась, не в силах сдержаться. - Повторить их опыт еще хуже, чем повторить свой собственный.
- Странные вы люди, - протянул Салинас, качаясь на табурете.
- Мир бизнеса диктует свои правила, - все это уже давно не вызывало у меня никаких эмоций. Глупо злиться на то, что изменить не в силах. Репутация компании формируется не только из финансовой стабильности, но и из подобных мелочей.
- Все равно странные.
- Потом будешь удивляться. Меня волнует безопасность мероприятия. Можешь, как человек с опытом и знающий эту «кухню» изнутри, сказать, насколько велик риск? Стоит ли связываться с подобным людям, которые никогда не пробовали?
- В какой они физической форме?
- Не в идеальной. Проблем со здоровьем, конечно, особых нет, этих просто сразу откинем. Любители тенниса, ибо это стильно, модно, молодежно. Чтобы было проще оценить, пейнтбол, рафтинг, скалолазанье, каякинг, горные лыжи и сноуборд, велосипеды уже были. Естественно, не самые сложные трассы.
- Тогда в целом должны справиться. Первый прыжок будет с инструктором все равно, так что им останется только исправно выполнять команды. Не знаю, есть ли в окрестностях Лондона клуб со столькими инструкторами сразу. У нас точно нет. Около пятнадцати всего, но они обычно работают в несколько смен.
- Это не проблема. В целом, идея вполне осуществима, как ты думаешь?
Рафаэль усмехнулся и кивнул. Кажется, он все еще не верил, что я говорю серьезно. События вчерашнего вечера и сегодняшнего утра не помогали ему принять всерьез мои планы. Не мне ему доказывать что-то.

»» 08.03.19 00:10 Квартиры Лондона

...

Меган Марчмен: 13.03.19 21:10

Второй год обучения в университете. Графство Кент.

В свои двадцать я уже успела осознать, как мне повезло родиться дочерью людей, которые не ждали от меня беспрекословного подчинения. Выросшая среди взрослых, я не часто общалась со сверстниками вне школьных, или университетских, стен, но всегда слышала от них одни и те же разговоры – родители запрещают или требуют. Единственное, что мне безапелляционно запрещали – завести пса, да и то, только потому что у папы была аллергия на собачью шерсть. Конечно, и Гаррет, и Бриджит Марчмен хотели бы, чтобы дочь пошла по их стопам, но я выбрала свой собственный путь, который оба родителя поддержали. Для меня это было привычно, правильно и нормально, но может я и правда избалована и эгоистична? С другой стороны, моя лучшая подруга Каролина Торнтон, всегда прислушивалась к советам родителей, или точнее отца, поступая в итоге так, как ей говорили. Конечно, в советах Энтони Торнтона не было, и не могло быть, ничего плохого, ведь отец делал все на благо дочери, чему подруга верила беспрекословно. А сейчас, когда мы сидели на кровати, и я слушала предысторию Каролины о том, как она оказалась в числе игроков турнира, мне стало очень за нее обидно. Пожертвовать любимым занятием и все ради чего?
- Знаешь, Кэр, тебе нужно взрастить в себе семена бунтарства, - не удержалась я от комментария, - и, хотя бы изредка, говорить «нет» своему отцу.
- Он просто хочет лучшее для меня, Дейва и Керри.
- Я не сомневаюсь, - выдохнула я, решив прекратить разговор на эту тему. Встав с кровати, я стала кружить по комнате, вновь осматривая ее, а Кэр стала развешивать свои вещи в шкафу.
Комната, которую нам с Каролиной выделила леди Стэнхоуп, была типично девичьей. Обе кровати были устелены покрывалами с цветочным принтом нежно розовых тонов, на обоих комодах стояли фарфоровые вазы с живыми цветами и источали приятный аромат, окна были занавешены белой тюлю, с вышитыми по ней птицами и цветами. Но какой бы нежной и воздушной не была комната, я порадовалась про себя, что останусь тут не дольше, чем на две ночи.
- Вчера я встретила Роберта в университете, - я встала спиной к открытому окну и прислонилась к раме. - Кажется, мама уговорила кузена посетить один из организованных ею благотворительных вечеров.
- Бедный Роб, он же так не любит светские вечера.
- Моему кузену с рождения не везет. Родился наследником графа, еще и интервент. Я пообещала ему, что тоже буду. Да, знаю, - я печально вздохнула, без слов понимания, о чем думала Каролина и что читалось в ее взгляде, брошенном на меня, - но он выглядел таким потерянным.
- Роб отлично манипулирует тобой, Мэг. Даже удивительно, что тетя Бриджит ему не кровная родственница.
- Вот только не надо начинать тему манипуляций, - я отвернулась и, отодвинув в сторону тюль, выглянула в окно, полюбоваться садом внизу.
Рассматривая успевшие расцвести майские цветы, заметила на садовой дорожке две фигуры. Одной из них несомненно был Мэттью, а вот второго парня я не знала, видя его впервые. Подумала подозвать Кэр и спросить у нее, но в ту минуту Мэтт поднял голову и посмотрела на дом, а заметив в окне, высунувшуюся по самый пояс, меня, улыбнулся и приветливо поднял руку. Не успев осознать своего поступка, я уже поднимала свою ладонь отвечая ему, а губы растягивались в улыбке. Но тут мне вспомнилось огорченное лицо Фредди и его печаль, я почувствовала, как к щекам прилил жар. Мне начинал нравиться Мэттью, но в тоже время, я чувствовала, что предаю своего однокурсника. Отпрянув от окна, я приложила ладони к горящим щекам.
- Меган? Увидела что-то неприятное?
- Нет, - слишком поспешно и резко ответила я подруге. Приказав себе успокоиться, добавила уже тише: - Нет, ничего такого. Просто вспомнила, что не брала коктейльных платьев. Одолжишь на вечер одно?

«Собрать волосы в хвост или оставить распущенными?» Я снова приподняла волосы в высокий хвост, крепко сжимая ладонь, и повертела головой вправо и влево, рассматривая свое отражение. Разжав ладонь позволила длинным локонам темным каскадом упасть мне на плечи и снова принялась всматриваться в высокое зеркало спальни. На мне уже было надето одолженное у Каролины платье, а на ногах красовались сандалии со шнуровкой, а вот укладка волос стала настоящей проблемой. Закусив нижнюю губу, я вновь собрала волосы в хвост и вновь распустила его. Вся проблема в том, что мне нравились оба варианта. Отвернувшись от своего отражения, я подошла к туалетному столику, на котором Кэр оставила свою косметику и украшения. Мысленно попросив прощения у подруги, я стала рыться в бижутерии и, найдя заколку для волос, закрепила ее на своих волосах, убрав в низкий хвост верхнюю половину волос. Бросив взгляд на свое отражение в зеркале, я удовлетворенно выдохнула и поспешила присоединиться к другим гостям. Пусть я и выглядела этим вечером, словно старшеклассница.

Ужин в небольшом кругу гостей, представлялся мною несколько иначе. Семейство Торнтон за обеденным столом собрало человек тридцать, не меньше. И все было бы не так плохо будь моей соседкой Каролина, а не ее однокурсник. Но Кэр сидела в центре стола и развлекала светскими беседами своих соседей, мне же досталось место в конце стола, возле хозяйки дома. Подхалимы, другого слова я не могла подобрать, сидевшие рядом с лордом Стэнхоупом завладели внимание всех присутствующих всеми способами пытаясь заручиться поддержкой и благосклонностью хозяина дома. Когда они дошли до комментирования сегодняшнего матча по теннису, я стиснула зубы и опустила взгляд в свою тарелку, на которой лежал небольшой кусок жаренного мяса. Взяв в руки столовые приборы, я принялась кромсать ножом свой стейк.
- Воу, Меган, - тихий голос Мэттью заставил меня вздрогнуть и замереть, - ты с этим быком была лично знакома? Откуда столько ненависти?
- Не смешно, - но противореча своим словам, мои губы дрогнули в улыбки, - и я ни с кем незнакома. Мне просто не нравятся разговоры о матче.
- А что не так? Вы ведь проиграли.
- Но мы почти выиграли! – я смотрела на Мэтта прищурив взгляд, и не понимала, почему он не видит очевидного. Отложив столовые приборы, проговорила, не скрывая обиды в голосе: – И все эти разговоры только для того, чтобы выслужить перед лордом Энтони.
- Знаю, - ответил парень просто, - а раз знаем мы, то и лорд Стэнхоуп это понимает.
Взяв в руки вилку и нож, я вернулась к своему прерванному обеду, проговорив напоследок.
- Но мне обидно слушать, какая мы с Фредди слабая команда.

После ужина, когда все гости собрались в просторной гостиной выпить и поговорить, я откровенно заскучала. Подруга, в компании высокого молодого человека, я вспомнила, что именно его видела в саду с Мэттью, кружила с ним по комнате, болтая с гостями. Она выглядела такой спокойной рядом с ним. Я же всеми забытая, устроилась на краешке софы возле декоративного камина. Отличный наблюдательный пункт, вот только наблюдать было не за чем.
- Хватит тебе уже дуться, - ко мне подошел Мэтт, держа в руках два высоких стакана, один из которых предложил мне.
- Я не дуюсь, - приняв протянутый мне стакан, продолжила, - мне скучно. Сок? Не обманывайся на мой вид, в пабах мне уже наливают напитки по крепче.
- Пока мой ректор среди гостей, я должен выглядеть прилично, - отозвался Мэтт и отсалютовал мне своим стаканом. Я улыбнулась ему и вновь почувствовала, как моему лицу становится жарко и поспешила отвернуться от него. И заметила, что к нам направлялись Каролина и ее спутник. Подойдя ближе, подруга вопросительно посмотрела на меня, но я только покачала головой, давая понять, что все объясню после. Однако, не дав никому сказать и слова, Мэттью взял инициативу в свои руки. – Нам тут скучно. Может сбежим?

»» 11.04.19 13:49 Лондон

...

Брайан Бенкрофт: 25.03.19 12:25

полгода назад, лето

Летом вечера долгие, но, когда я покинул дом Торнтонов, уже было совсем темно. Позади остался праздничный шатёр, длинный стол под яркой клеёнчатой скатертью, уставленный разноцветными тарелками и стаканчиками, россыпь фонариков на деревьях и в тёмной спутанной траве. Впереди расстилался вечерними огнями Ислингтон с его шумной Аппер-стрит, пестрящей модными магазинами, в которых торгуют всем – от антиквариата до выпечки, пабами и увеселительными заведениями. Но стоит свернуть с центральной артерии, попадаешь в тихие кварталы с ухоженными скверами и аллеями с велосипедными дорожками.

Моя квартира встретила меня гулкой пустотой и тишиной. Мебели у меня был минимум, и в целом жилище немногим отличалось от фотостудии, которую я арендовал для работы. Разве что наличием отдельной спальни. Я жил здесь уже третий год, но так и не смог как следует обжиться, всякий раз остро чувствуя себя здесь временным гостем. Обстановка состояла будто из деталей паззла, плохо пригнанных друг к другу.
Длинный серый диван, на котором без труда могли разместиться человек шесть – он мне остался от предыдущего хозяина квартиры. Кресло-мешок, в которое любил падать Норман, когда ему удавалось застать меня дома. После того, как мне попалось на глаза видео о том, что бывает, когда этот мешок рвётся и во что превращается дом с рассыпанным наполнителем – я запретил ему плюхаться в него с разбега, если он не хочет оплатить услуги клининговой компании.
В углу сгорбился софтбокс на сломанном штативе – руки не доходили починить. Напольная проволочная ваза высотой в метр тоже досталась мне вместе с квартирой. И уж не знаю, какая композиция в ней предполагалась изначально, но теперь она стояла в прихожей и служила корзиной для зонтов и обувных рожков.
Зато коллекция старых фотоаппаратов на стеллаже была моей. Не все из них были в исправном состоянии, некоторые безнадёжно сломаны, но имелись и вполне рабочие экземпляры. Самый старый из них, почти столетний Zeiss-Ikon отремонтировать не удалось, но он всё равно был центром коллекции и притягивал взгляд своим архаичным видом с потёртыми мехами.
На полках над диваном толпились вперемешку книги по фотоделу, истории искусств, оптической физике, потрёпанные детективные романы и стопки рекламных буклетов, которые давно следовало выкинуть.

Зайдя домой, я бросил ключи на стол и первым делом распаковал камеру, перекинул в ноут всё отснятое за день. В ближайшие дни предстоит рутина – сырой материал нужно будет разобрать, отсортировать и обработать. Из нескольких сотен кадров в работу уходило обычно не больше полусотни. Люди хотят получить за свои деньги красивые снимки, а это значит, что очень редко удавалось обойтись без коррекции. Где-то вмешательство было минимальным, но всё равно было: высветлить лицо, подтянуть тени, сбалансировать цвет или освещённость, да и банально убрать электропровода на заднем фоне или рекламный листок на стене. Самое главное – вовремя остановиться и не перебрать, чтобы снимок не выглядел искусственным.
Закончив, я пощёлкал пультом плазмы, выбрал спортивный канал и отправился на кухню. Потому что торт и сладкие коктейли – это, конечно, прекрасно, но есть что-то посущественнее надо.
Я открыл холодильник, созерцая ряды пластиковых бутылок с молоком и соками, подцепил банку пива. Из морозилки достал лоток, не глядя на содержимое, закинул в микроволновку. Два раза в неделю ко мне приходила Ваан – маленькая тайка неопределённого возраста: пылесосила, мыла ванную, обмахивала метёлкой книги и фотоаппараты на полках и готовила пару блюд, которые складывала в контейнеры и замораживала. Все равно дома я ужинал редко, так что этого запаса мне хватало. Не то что бы я совсем не умел готовить сам, но приходил домой зачастую так поздно, что сил и желания уже не было. Девушки, с которыми я встречался, почему-то все как одна готовить не умели. То ли мне так «везло», то ли сейчас они и правда не умеют.

Устроившись на диване с пивом, полистал каналы, вернулся на спортивный, где шла трансляция мотогонок, хотел было прибавить звук, но на столе завибрировал телефон.
Я успел удивиться, прежде чем взять трубку.
- Фейн? Ты что, в городе? Когда вернулся?
- Да не так давно. Привет. Ты не занят там?
Звякнула микроволновка, я поднялся на ноги, прошёл на кухню. Свободной рукой поискал в ящике вилку. Сервировкой решил не заморачиваться.
- Не, дома уже. На днях сдавал материал Руперту, он мне ни словом не обмолвился, что ты вернулся. Жив-здоров? Где был в этот раз?
В лотке оказался рис с овощами и предположительно мясом. Иногда в кулинарных шедеврах Ваан трудно было угадать происхождение ингредиентов. Причём, не только на вид, но и на вкус.
- Не могу пока рассказать, - нехотя ответил Генри и сменил тему: - А ты что сдавал?
- Вьетнам. Как всегда, в работу взяли весь курортный глянец, который и так всем осточертел, а всю социалку отсеяли. Ну, может, удастся ещё протолкнуть. Контрастом бы шикарно смотрелось.
- Дарю лайфхак, - доверительным тоном сказал Фейн. – Пусти в редакции слух, что хочешь слить невостребованный материал другому издательству.
- Что, работает? – я ухмыльнулся, ткнул в лоток вилкой.
- А ты попробуй. Я что звоню-то.
- Мм? – то, что я для себя определил как мясо, оказалось вполне съедобным, хоть и дохрена острым.
- У меня тут кое-что есть для тебя.
- Водка, как в прошлый раз?
- Нет, лучше, - Генри хрипло рассмеялся. – Давай, может, пересечёмся в пабе?
- Давай. Завтра. А, нет, стой. У меня ж съёмка во второй половине дня.
- Допоздна?
- Надеюсь, что нет. Я наберу тебя, как освобожусь?
- Угу. Я тоже пока не знаю, как завтра день сложится, но к вечеру определюсь.
- Тогда созвонимся.
Я отложил телефон и вздохнул, поворошив вилкой содержимой контейнера. Надо сказать Ваан, чтобы клала меньше перца.

На следующий день у меня была запланирована съёмка для календаря. Причем, чётких требований у заказчика не было, только список мест. На выходе должна получиться некая сувенирная глянцевая продукция с красивыми, узнаваемыми видами Лондона, благо в них недостатка не было.
Работа непыльная, и можно было даже представить, что я выбрался в город поснимать для своего удовольствия. Я заранее наметил несколько объектов, прикинул маршрут. По всему выходило, что удобнее будет передвигаться на метро, чем на машине: дольше будешь искать парковку в центре.

Решив не пытаться успеть везде и сразу, я взял северный берег Темзы и за несколько часов успел отснять Вестминистер, парк Сент-Джеймс и Трафальгарскую площадь с окрестностями. Солнце потихоньку клонилось к закату, окрашивая в розовый стены домов, с реки потянуло сырой прохладой. На контрасте с чистой лазурью неба с восточной стороны подбирались иссиня-лиловые тучи. Вот же чёрт, разве обещали дождь?..
Но планы мои заканчивались Тауэрским мостом – последний объект на сегодня – поэтому я особо не спешил, прикидывая, откуда лучше будет вид. Мост никогда мне не нравился, и я не мог понять всенародную любовь к этой громоздкой конструкции над водой. Однако, заказчик непременно желал его видеть в пакете готовых снимков, поэтому я прикидывал, как бы так сделать кадр, чтобы мост не выглядел таким тяжеловесным.
И я нашёл эту точку, нашёл!
Фонтан «Девочка с дельфином» на переднем плане идеально уравновешивал композицию. На фоне закатного неба, когда солнце почти зашло за Осколок и последние лучи отражались в воде – мог бы получиться шикарный кадр. Мог бы. Если бы на самой выгодной точке не расположился уличный художник. Я покружил вокруг него и так и эдак, нет, ну в самом деле – у него была лучшая позиция из возможных! Убирать людей из кадра при обработке фото – в общем-то не проблема, но не тогда, когда фигура занимает половину снимка!
Я неприязненно на него покосился. Не мог другого места найти! Выглядел парень как типичный представитель богемы – светлые взъерошенные волосы, пижонский шейный платок на шее, странная рубашка навыпуск и горсть браслетов и фенечек на обеих руках.
Я прикинул вектор. Обошёл художника, встал перед ним, почти упираясь в фонтан. Бля, теперь не видно бортик…. Попятился, пытаясь захватить в кадр всё, что хотелось. Чуть не споткнулся об мольберт и получил гневный взгляд.
- Проходите мимо. Мимо — это знашит не оштанавливайтесь около меня, - процедил мазила, не вынимая кисточку изо рта.
- Знаешь что, - я вскипел мгновенно, - если бы некоторые бумагомаратели не воображали себя ДаВинчи, глядишь, и места на набережной было бы побольше!
- Да что могут понимать в искусстве обычные клерки, купившие зеркалку и думающие, что тут же стали фотохудожниками! – огрызнулся блондин.
- О, ну конечно, куда уж нам! – я с издевкой изобразил поклон. – Зато уличный карикатурист – вершина мастерства!
Парень презрительно фыркнул, повозил кисточкой по палитре, смешивая краски. Я потоптался рядом, заглянул ему через плечо. Ну… ничего так. Похоже.
- Слушай, дай я сделаю снимок и рисуй дальше сколько хочешь, - я покосился на наползающие тучи.
- Ну уж нет. Я сюда первый пришёл. И я тоже тороплюсь.
Я скрипнул зубами. Да и чёрт с ним.

По набережной пронёсся ветер, взметнул пыль и мелкий мусор, встревоженно захлопали маркизы над окнами кафе и ресторанчиков. Официанты торопливо убирали коробки с салфетками с уличных столиков и подушки со стульев. Небо как-то резко потемнело.
Пора сваливать.
Я оглянулся в поисках ближайшего заведения, в котором можно переждать дождь.
В нескольких шагах серебрилась вывеска «Old Horse»; написанное на доске мелом меню обещало стандартный ряд закусок и широкий выбор пива. Не дожидаясь, пока упадут первые капли, я убрал камеру и двинулся в паб.
Внутри было многолюдно – видимо, идея переждать здесь непогоду пришла не только мне. Столы оказались все заняты, поэтому я устроился на высоком табурете возле бара, созерцая сияющие пивные краны.
- Выбрали? – поинтересовался бармен, полируя стаканы.
- Да. Пинту тёмного Гиннесса.
Спустя минуту передо мной стояла тяжёлая кружка с шапкой пены. Я успел сделать глоток, когда снаружи сверкнуло и грохнул гром. По карнизу громко стукнули первые капли. Ох, сейчас ливанёт…
На втором раскате дверь распахнулась и на пороге нарисовался (нарисовался, ха!) художник, держа подмышкой сложенный мольберт. Плечи и волосы у него уже были мокрые. Интересно, успел он упаковать свой шедевр?
В эту секунду он увидел меня, прищурил глаза, ища свободное место. А что тут искать, места есть только возле барной стойки. Поняв, что выбора у него нет, художник примостился на табурет рядом, неприязненно посмотрев. Пиво брать не стал, попросил кофе.
Я отвернулся, посмотрел в окно, разглядывая, как по мостовой текут уже настоящие реки. Гром шарахал уже почти беспрерывно, по оконным стеклам текли потоки воды. Вот некоторые у себя дома устраивают такие водяные стеночки, вместо фонтанов. А тут – натуральная красота. Можно сказать, природная.

Когда я отвлёкся от созерцания стихии, художника рядом не было. Куда это он успел слинять?
Пиво закончилось, и я сделал бармену знак повторить, поискал глазами выход. Так, где у них тут сортир?
За дверью был неширокий, тускло освещённый коридорчик, и там происходило что-то странное. Здоровенный бугай с бритым татуированным затылком что-то настойчиво спрашивал у кого-то, притиснув к стене. То ли денег выжимал, то ли ещё что. Я аккуратно обрулил парочку и случайно расслышал обрывок фразы. О, так это не наезд! Это амбал так трепетно пытался познакомиться.
Вообще-то мне нет дела до чьей-то личной жизни, пусть встречаются кто и с кем хочет, лишь бы людям было хорошо, вот правда. Но только вот визави амбала оказался тот самый художник. И он как-то был… не рад знакомству и тщетно трепыхаясь, пытался вырваться.
И это уже никуда не годилось. Я был против любой формы насилия, если только оно не было в некой игровой форме и безоговорочно нравилось обоим.
Я вздохнул, разворачиваясь с полпути. Ну вот зачем оно мне?
Встал рядом.
- Тебе чего? – рыкнул амбал.
- Тут такое дело. Вот он, - я показал глазами на блондина, - он со мной.
- В смысле… - он недоверчиво смерил меня взглядом, - вы с ним?
- Угум, - я цапнул художника за рубашку, подтянул к себе и приобнял за плечо. – Мы. С ним.
Парень соображал быстро и с энтузиазмом закивал.
- Что ж ты сразу не сказал, красивый? – расстроенно пробормотал бритоголовый. – Ну ладно… Бывай.
Едва тот скрылся за дверью, я опустил руку и взглянул на внезапно обретённую «пару». Красивый?!
Пауза затягивалась. Я кашлянул.
- Ну что? По пиву, может?
- Я уже и чего покрепче бы выпил, - сказал художник. - Но начать можно и с пива.


- Дорисовал картину-то? – к нашему возвращению освободился стол в углу.
- Что?
- Картинку говорю, успел дорисовать?
- Я пишу, а не рисую, - с достоинством сообщил он. – И нет, не успел.
- И как, большой на них спрос?
- В определённых кругах – да.
Что это, интересно, за определённые круги. Сказал он это с таким видом, будто мне туда путь точно заказан. Тоже мне, принц Уэльский.
- Ты не расстраивайся, - ободрил я его. – Художники обычно становятся модными после смерти. Так что когда-нибудь твои полотна будут стоить бешеных денег, а все галеристы будут рыдать, что не успели сделать твою прижизенную выставку.
- Моё имя – Петер Линд-Уайатт, - снисходительно пояснил блондин, как будто это всё объясняло.
Я покосился на него и отсалютовал пивом.
- А моё Брайан Бенкрофт.


диалоги согласованы

»» 11.04.19 15:25 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Каролина Таунсенд: 28.03.19 11:10

Второй год обучения в университете. Графство Кент.

Я не нашла маму в комнате, которая, как я предполагала, была отведена им с папой. Тихо закрыв полураспахнутую дверь, я оглянулась и начала осторожно передвигаться по незнакомому дому, в поисках временных хозяев этой обители. Спустившись на первый этаж, в большой гостиной застала новоприбывших гостей, которых я видела впервые: явление частое, поэтому не вызвало у меня удивления. Учтиво поприветствовала их и, решив не прерывать своих поисков, прошла на кухню. Комната купалась в свете послеполуденного солнца, лучи которого проникали через большие обзорные окна. С восторгом отметила красоту цветущего сада за окном и огляделась вокруг. Несмотря на то, что рабочая поверхность была полностью занята продуктами, здесь никого не наблюдалось. Пройдя к столу, стоявшему посреди кухни и присев на высоком стуле возле него, приняла решение дождаться рабочего персонала, поскольку по опыту знала, что информации от них добьюсь больше, чем от других обитателей дома.
Меган не покинула комнату со мной, сославшись на желание отдохнуть. На мой взгляд же она просто оттягивала возможную встречу с Мэтом. Даже от меня не ускользнул тот интерес, который так открыто проявлял он к моей подруге. И что-то мне подсказывало, он было взаимным. Только этим объяснялось еле заметное волнение подруги, которое было ей не очень-то и свойственно.
Мне б тоже не мешало ненадолго прилечь. Но учитывая то, что со мной была только сумка с турнирной спортивной формой, необходимо было позаботиться о предстоящем вечере заранее и уже потом позволить себе расслабиться в полной мере.
Прислонившись к столу и подперев подбородок своим кулачком, я оглядела поочередно все продукты питания и попыталась представить, какие из них будут готовиться блюда. Только у меня это получалось не очень хорошо, поскольку кухня не то пространство, где я хорошо ориентировалась. Поэтому, когда в мыслях нет да нет всплывал диалог с Меган, невольно начинала анализировать сказанное ею. Я всё никак не могла понять, почему большинство моих подруг с таким негативом относились к проявлению заботы со стороны моих родителей? Возможно, предки и опекали меня больше необходимого, но мне казалось, что именно в этом проявляется их внимание и любовь ко мне. В основном своём всё это делалось во благо мне и поэтому мнение отца для меня практически всегда было в приоритете.
Тень, которая прикрыла падающие на меня солнечные блики, дала понять, что моё одиночество нарушено. Вздрогнув от неожиданности, я оглянулась и встретилась взглядом с парой голубых глаз, которые неотрывно смотрели на меня.
– Извини. Кажется, я тебя напугал, – незнакомый парень, в голосе которого слышались шутливые нотки, весело подмигнул мне и прошёл к раковине, открыл кран и начал мыть руки под струёй воды. В недоумении наблюдая за ним, я сразу не спустилась со стула, чтоб покинуть кухню. Тем временем он выключил кран и, стряхивая излишки воды, капли которой волшебным мерцанием переливались в лучах солнца, открыл холодильник:
– Будешь?
В недоумении я продолжала молча смотреть на него, борясь с желанием одновременно сбежать и остаться. Он усмехнулся и продемонстрировал графин с слегка желтоватой водой.
– Я всего лишь хотел предложить тебе стакан холодного лимонада. В такую погоду необходимо немного освежиться прежде, чем приступить к работе. Надеюсь, ты готова.
Это заявление меня немного удивило, и я отложила свой побег. По крайней мере на минуту.
– К работе? – Переспросила я.
– Ну да, шеф всё утро ждал тебя, и могу сказать, что он очень зол. Но не переживай, – он взял стакан и начал наполнять его свежеприготовленным лимонадом, – мы вместе вмиг справимся с этим хаосом, – и пройдясь взглядом по разложенным продуктам, протянул мне напиток. – Ты так и не сказала, как тебя зовут.
Я удивленно смотрела на стакан и не знала, что ему ответить. Судя по его одетому костюму, он был либо поваром, либо его помощником. Не зря же упомянул какого-то шефа. Взяв любезно предложенный напиток, уже было нашлась с ответом, как за спиной послышалось:
– Леди Торнтон? Не ожидал застать Вас здесь.
Знакомый голос заставил меня обернуться:
– Рональд!
Не могла сказать, что была удивлена этой встрече, поскольку лорд Девон был частым гостем в нашем доме, но увидеть его в графстве Кент было довольно неожиданно. Хотя и этому было логическое объяснение:
– Ты приехал поддержать кузена? – Смущенно посмотрев на нового знакомого незнакомца, я виновато улыбнулась и направилась к выходу из кухни.
– Угадала, – следуя за мной, рассмеялся Рональд, – только я немного опоздал, но успел к моменту вашего триумфа.
В фойе я развернулась в сторону дверей, ведущих в цветущий сада, предпочитая прогулку на свежем воздухе.
– Так ты пропустил самое интересное!
– Ну разве может быть что-то интереснее момента объявления победителей?
– Если учесть, что этот момент был на грани срыва, то да. Из-за твоего кузена, мы чуть ли не… – у меня было жуткое желание дать характеристику ситуации «облажались», но привитые манеры давали знать о себе при любой ситуации, – … чуть ли… не проиграли.
– И в чём же Мэтью просчитался?
– Кажется он не успел увернуться от не вовремя пущенных стрел Амура.
Мы остановились и, посмотрев друг на друга, звонко рассмеялась, поскольку изумлённый взгляд Рональда был через чур комичен.

– Кажется, у него не было никаких шансов. Тут даже не спас бы бронежилет, – после ужина, передавая мне бокал с шампанским, проговорил Рональд. Проследив за его взглядом, поняла, что он изучал Меган, которая в обществе Мэтта просто расцвела. Весь ужин подруга о чём то беседовала с ним, и ей, в отличии от меня, не было скучно. Благо Рональд, как и всегда, следовал за мной повсюду и умело разбавлял атмосферу своими тонкими шутками пока я, как истинная дочь хозяина этого вечера, старалась уделить внимание каждому гостю. Под конец, когда беседы основательно утомили меня, я попыталась скрыться в обществе Меган, и первым делом услышала слегка нетрезвый голос Мэтта:
– Нам тут скучно. Может сбежим?
– Шутишь? – Усмехнулась я, хотя мысль скрыться в комнате была очень соблазнительной и желанной.
– И чем не нравится тебе моя идея!? – Продолжил он в том же духе и, подхватив под локоть Меган, направился с ней к выходу, – я тут знаю одно отличное место…
Я в недоумении смотрела им вслед и видела, как подруга что-то говорила Мэтью, скорее всего пыталась отговорить от этой безумной идеи, но их голоса уже не долетали до нас.
– Куда он собрался в таком подвыпившем состоянии? – Мечты о ванне и тёплой постели канули в Лету, уступая место беспокойству, и я с надеждой посмотрела на Рональда, предполагая, что он примет какие-то меры в создавшейся ситуации. Он с задумчивым видом направился за своим кузеном, а мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Но совершенно неожиданно мама перекрыла мне путь, представляя очередному гостю. Пришлось натянуто улыбаться и отвечать невпопад, поскольку из-за беспокойства никак не получилось сосредоточиться на разговоре. Через пять минут мне удалось выкроить удачный момент, что бы сбежать и примкнуть к друзьям. Мэтт уже сидел на пассажирском сиденье в машине Рональда и недовольно ворчал, что приходится слишком долго ждать. Меган эта ситуация забавляла, но всё равно она стояла и с сомнением смотрела на меня.
– Мне кажется, он не отстанет, – усмехнулась она и, заметив, как я задумчиво смотрю в сторону дома, подошла ко мне. Если до этого подруга и сомневалась ехать или нет, то сейчас на её лице читалась решительность. – Тебе же тоже скучно?
– Надо хотя бы предупредить родителей.
– Нет. – Стальные нотки в голосе Меган заставили обернуться и удивлённо посмотреть на неё. – Хоть раз в жизни прими решение самостоятельно.

Несколько часов спустя.

Все в доме давно уже спали. Где-то старинные часы мелодичным перезвоном пробили ровно два раза. Короткий сон успел взбодрить меня. Даже не знаю почему, я вскочила во сне и теперь никак не могла уснуть. Уже час, как я пыталась удобнее устроиться в кровати, что б наконец-то заснуть, и всё время вертелась. Меган давно уже спала. Прекратив тщетные попытки, я встала и решила спуститься на кухню, поскольку временное проявление бессонницы начала списывать на незначительное чувство жажды.
Вопреки моим ожиданиям, отец не рассердился, когда спустя два часа после побега Рональд привёз нас всех обратно. Энтони даже поблагодарил его за проявленную заботу о беспечной молодёжи и предложил ночлег. Но лорд Девон учтиво отказался и уехал. Отец не казался рассерженным даже тогда, когда мы с ним ненадолго остались наедине, и выговор, которого я всё это время ждала, так и не состоялся. Только тогда спало напряжение, которое не отпускало меня на протяжении всего того времени, как я покинула дом в компании друзей. Этот своеобразный побег казался мне безрассудным, тем более ночные клубы ничем не прельщали и никогда не нравились мне. В отличии от своих сверстников, я не могла расслабиться, слиться воедино с ритмами в танце и позволить насладиться атмосферой различных дискотек и баров. Они мне не нравились. Абсолютно. Более того вся эта ночная жизнь меня почему-то пугала и отталкивала. Даже мне это казалось ненормальным, но объяснения своей нелюбви к клубам не могла найти.
Дойдя до кухни, заметила, что в комнате горел свет. Видимо работники, уходя домой, забыли его погасить. Но пройдя туда, заметила парня, который днём принял меня за работника.
Я смутилась, но всё же приветливо улыбнулась ему и прошла к холодильнику за прохладным напитком.
– Ночь жаркая.
– Да, душновато, – сказал он, оставляя большие пакеты мусора рядом с дверью. – Может вам ещё что-то нужно?
В ответ я покачала головой, мысленно отмечая, что он перешёл на более официальное общение.
– Канапе, закуски?
– Нет, спасибо.
– Пирожное и ещё много различных десертов?
На этом месте я засомневалась, поскольку всегда испытывала особую слабость к сладкому.
– Эм… – задумчиво протянула я и засмеялась, – так же нельзя на ночь глядя.
Прощупав моё слабое место, парень прошёл к холодильнику и с довольным видом начал доставать различные коробки и демонстрировать их содержимое.
– Это шоколадный Брауни, а это сливочный Буше. Может клубничный мусс? А вот это готовил сам лично. Кстати, меня зовут Джон Конелли.

»» 29.03.19 13:14 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Бенджамин Филдинг: 30.03.19 21:28

Где-то на съемках, не факт, что с моим участием

В кинотеатре билетёрша говорит опоздавшему зрителю:
– Фильм идёт уже двадцать минут. Пройдите как можно тише в свой ряд.
– А почему тише? Все спят, что ли?

Это случилось на одном из моих первых фильмов, не на том, где я упал с лошади из-за собственного упрямства, а даже еще раньше. Картина была малобюджетная, потому массовку решили набирать на месте, а именно – в индейской резервации. Объявление, повешенное продюсером, гласило: «На съемки требуются индейцы в национальной одежде – конные пять долларов, пешие – три».
На другое утро у палатки, где расположились на время натуры администраторы, толпилась очередь молодых парней и мужчин постарше – в кожаных штанах и куртках, с перьями в волосах (прямо как в фильмах с Гойко Митичем), некоторые вели в поводу коней. Не успели первые двое зайти в палатку, как оттуда послышалась ругань, а потом смех. Оказалось, что добродушные местные жители поняли, что не им заплатят за съемки, а они должны принести три или пять долларов. Многие еще хотели принести свое оружие вместо предлагаемого продюсером бутафорского. С трудом уговорили их этого не делать.
Вообще, кино, место, где постоянно случаются нештатные ситуации, по большей части смешные. Не зря во многих фильмах в самом конце – на тирах или после показывают всякие забавные неудавшиеся дубли. Много забавного и нелепого происходит и при записи звука. Один звукорежиссер рассказывал, что чавкающую лошадь Вуди в мультфильме «История игрушек» «озучивала» …корова. Стажеру намазали лицо арахисовым маслом и вывели его на поле, где паслись коровы. Звук. Который воспроизводила «говядина», с аппетитом слизывающая масло с лица бедняги, как раз идеально подошел для сцены. Не хотел бы я оказаться на месте этого парня.
Или, например, на месте «хлопушки», которой пришлось ездить в магазин за …презервативами. Снимали в Мексике какой-то фильм о гражданской войне двадцатых годов. Лето, жара, солнце палит. Сложная батальная сцена – правительственные войска атакуют, революционеры косят их из пулемета. Продюсер договорился с жителями близлежащих деревень, и еще на рассвете (по холодку) на площадке было нужное количество «солдат». Часа три их одевали, гримировали, вооружали. Потом ассистенты расставляли «правительственные войска» в цепь, объясняли, как правильно падать, и что ни в коем случае нельзя смотреть в камеру.
Когда солнце начало припекать, прибыл режиссер. С удовольствием оглядел готовую к бою массовку и задал ритуальный вопрос бригадиру пиротехников:
– Ну что, Джонни, можно начинать?
– Нет, конечно! – охладил его творческий пыл пиротехник. – Презервативов же нет!
Оказывается, главный «боеприпас» кинематографической войны состоит из этого изделия, в которое заливается красная краска и опускается маленький пластиковый электродетонатор с тонкими проводками. Затем презерватив завязывается узлом и приклеивается пластырем к фанерке, которая, в свою очередь, приклеивается еще более широким пластырем на тело «бойца» под форму. В нужный момент нажимается кнопка, грамм пороха в пластиковом детонаторе взрывается, и сквозь свежую дыру в обмундировании красиво летят кровавые ошметки, а иногда даже дым и пламя.
– Я много раз просил, чтоб купили презервативы с запасом… У меня же все готово, – завершил свою речь пиротехник, указав на штабель фанерок, мотки проводов и бадью алой «крови».
Режиссер мгновенно вскипел и покрыл продюсера вместе с его администраторами такими словами, что даже капитан Гуд может нервно курить в сторонке. Завершив все это обещанием немыслимых кар, он дал срок на доставку презервативов – десять минут.
«Хлопушка» Дженнифер, девица двух метров ростом и весом за восемь пудов, мгновенно оказалась в студийном «Чарокки». Джипп сорвался с места и помчался в облаке белесой пыли к ближайшей заправке, где в магазинчике всегда был подобный товар. Не успела машина притормозить, как Дженнифер уже взлетела на крыльцо. Очередь водил одобрительно загудела, когда в торговое помещение ворвалась гренадерского роста массивная девица в джинсовом комбинезоне – распаренная, красная, запыхавшаяся, словно бежала эти несколько километров, на потном лице разводы серой пыли.
– Вопрос жизни и смерти!.. – воскликнула Джен, задыхаясь. – Я вас умоляю!.. Срочно… Пропустите, без очереди…
Парни расступились, «хлопушка» обратилась к продавщице:
– Я вас умоляю… Вопрос жизни и смерти… Срочно… Сто штук презервативов!
Пожилая мексиканка, напуганная криками о жизни и смерти больше других, впала в ступор. Механически, как робот, она извлекла из-под прилавка картонную коробку и принялась заторможено выкладывать на прилавок коробочки.
– Мадам! – возопила в отчаянии Дженнифер. – Я вас умоляю! Считайте быстрее! Меня там сто мужчин ждет…
Водилы снова одобрительно загудели, а Джен покрылась красными пятнами, поняв всю двусмысленность произнесенной фразы, потом быстро схватила с прилавка то, за чем приехала, бросила деньги, и, крикнув: «Сдачи не надо», выбежала из магазина.
Сцену сняли с первого дубля.
Это о смешном.
А бывает, что создание фильма доставляет немало приятным минут не только участникам процесса, но и случайным зрителям. Одна из любимых историй французского кино произошла на картине «Дрожь вампиров». Картина старая, нам об этом случае рассказывал препод по истории кино. При съемке эротической сцены на кладбище (не имея на то никакого разрешения) режиссер Жан Ролен отправил одного из администраторов или ассистентов спаивать в течение всей ночи сторожа кладбища. А когда съемки сцены были в самом разгаре, создатели заметили, что на дороге, проходящей за кладбищенским забором, образовалась самая настоящая пробка, поскольку вышедшие из автомобилей водители с нескрываемым любопытством наблюдали за съемочным процессом.
Очень смешными были эпизоды игры с компьютерными животными. Вернее, смешно это было для собравшихся на площадке, мне-то как раз было сложно. Представьте себе, что вы говорите монологи в пустоту или деретесь с пустотой. А именно так и происходило. Дорисовку накладывают на уже готовые кадры. В первый раз было совсем тяжело, я был еще начинающим актером, и чтобы облегчить задачу одна из ассистенток режиссера фильма Эндрю Адамсона надела зеленый костюм, подшлемник, перчатки и прочее и ковыляла вокруг меня, почти припадая на колени и имитируя барсука, с которым я «общался» по сюжету. Вообще, я бы сказал, что мне повезло работать с Эндрю Адамсоном. Он умеет вселить уверенность, всегда оптимистичен и добр, и он обладает редкой для нас, простых смертных, наблюдательностью. Он меня просто поразил. Однажды на съемочной площадке мы снимали какой-то эпизод со сражением во дворе замка, там было человек сто массовки, и он подошел ко мне и сказал: «Кажется, в последнем кадре твой ремень был застегнут на четвертую дырку, а не на третью?» Подумать только – как он мог это заметить? У него на съемочной площадке сотни человек массовки, операторы, специалисты по спецэффектам и так далее, его заботит, как эффективно передать сюжет, и в то же время он в состоянии замечать мельчайшие детали. Сейчас его уроки очень помогают мне и в профессии, и в обучении студентов.

»» 19.04.19 23:26 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Джульетта Арчибалд: 31.03.19 02:24

Колледж Хартпери - 5 лет назад  

-Эй, Джулс, что ты там опять читаешь? Пошли сегодня на вечеринку  в кампус парней? - прощебетала Элис Нортон, буквально влетая в их общую комнату в общежитии.
 Сидя на подоконнике, я отрицательно мотнула головой, перелистывая очередную страницу атласа-анатомии лошадей.  А Элис быстренько что-то достала из своей тумбочки и снова выскочила из комнаты за дверь.
- Ну что снова отказалась, - раздался из-за двери голос одной из спутниц Элис, если мне правильно удалось определить,  это была Кристи. – Зачем ты ее все время с нами зовешь?
К разговору присоединился еще кто-то.
- Вот-вот, она из конюшни не вылезает, это еще удивительно, что в вашей комнате не пахнет как в конюшне. Мне кажется, будь ее воля, она бы и спала в конюшне. Парни ее совсем не интересуют…
Кто-то из девушек хихикнул, Элис что-то ответила, но что именно было уже не слышно,  разговаривающие ушли слишком далеко от двери, а спустя еще пару минут, я увидела, как небольшая женская компания уже удаляется от нашего кампуса.  Их разговор немного отвлек меня от изучения материала, но не могла точно сказать, обижена ли я. В словах девиц однозначно звучало некое превосходство и желание уколоть, но в то же время они были очень правдивы. Я действительно бы с большим удовольствием провела бы вечер в конюшне, чем  пошла бы флиртовать с парнями. Общаться с парнями у меня получалось весьма посредственно, точнее даже не так:  они и сами после трехлетнего обучения всячески старались этого общения избежать. И совсем не потому, что я была страшная или что-то в этом роде. Просто находясь рядом со мной, они всегда попадали в какие-то нелепые ситуации и виновата почти всегда в этом была я. В общение же с лошадьми, у меня таких казусов практически не бывало. Может быть, животные действительно гораздо более внимательные и предчувствующие опасность натуры. Поэтому отходили в сторону гораздо раньше, чем эта опасность наступала. С самой же Элис врагами мы не были, впрочем, и близкими подругами тоже.  Просто с учетом проживания в одной комнате, она была практически единственным человеком,  который точно знал, что ни одного из парней рискнувшего ко мне подкатить, я не ставила в неловкое положение  специально. Я совсем не мужененавистница и совершенно не против общаться с противоположным полом, просто те, кто находится рядом со мной должны знать, что ходящая катастрофа - это мое второе имя. И в моем присутствии надо быть готовым совершенно к любой ситуации, даже к такой, которая кажется вам малоосуществимой. Именно Элис вызывала ремонтников, чтобы они открыли дверь уборной, потому что ручка с замком отломилась как раз в тот момент, когда я хотела выйти  из душа. Именно Элис успела отскочить из под книжной полки, когда я все во лишь положила на нее тоненькую методичку по менеджменту и она рухнула вниз. Именно Элис спасла от затопления наш кампус, когда при попытке умыться  спросонья  у меня сорвало кран, хорошо еще, что не с кипятком. В общем, с учетом всех нелепейших ситуаций, происходивших со мной на достаточно регулярной основе, я вообще была удивлена, что Элис еще от меня не съехала, а мне думается, что возможности сделать это у нее явно были.
Но на данный момент я была даже немного рада, что общение с противоположным полом  это не мой конек. В этом году я заканчивала колледж и намеревалась сдать экзамены в университет Хартпари. Но если практика с лошадьми мне давалась пусть и благодаря продолжительным тренировкам на отлично, то с теорией  были проблемы. Все что касалось лошадей, их физического, психического и неврологического развития не вызывало никаких проблем, но так было ровно до того момента, пока дело не доходило до теории и практики в управленческих специальностях там я плавала и по сей момент. И для того чтобы успешно сдать экзамены необходимо было подтянуться по этим предметам.
Мысли от сдачи экзаменов потихоньку перетекли, к тому моменту, почему я вообще очутилась именно в этом колледже…
Я как раз заканчивала среднюю школу, и мои планы были целиком и полностью заполнены будущим обучением в школе жокеев, соревнованиями, тренировками  и конюшнями, я не думала ни о чем другом.  Именно тогда отец пригласил меня на серьезный разговор и… пожалуй впервые в жизни выставил ультиматум. Он был не против моего страстного увлечения лошадьми, моего желания заниматься ездой на профессиональном уровне, но его единственным требованием стало то, что я должна получить профессию… Профессию, которая не связана с непосредственным взаимодействием с лошадьми. В тот момент, наверное, в силу своего переходного возраста и моей увлеченности конным спортом, я очень остро восприняла его слова, устроила жуткую истерику и наговорила очень много лишнего. Обвиняла отца в том, что он в меня не верит и считает никчемным наездником, раз предлагает мне такое, хотя папа и пытался убедить меня в обратном и очень мягко объяснял причину такого условия. А я…Я наговорила ему столько слов, за которые мне даже сейчас очень стыдно, и я до сих пор не нашла в себе силы извиниться за них. Хотя по прошествии почти четырех лет, я уже могу здраво посмотреть на ситуацию,  я видела, что случается с некоторыми наездниками после неудачных падений и, в общем-то, понимаю, что в какой-то мере отец пытался защитить меня тогда и, конечно, он гордился  тогда и очень гордится моими успехами в конном спорте сейчас. Но в 16 лет мне казалось, что он просто меня не понимает. Папа был непреклонен в своем решении, но в то же время он предоставил мне огромный выбор. Он не настаивал на чем-то определенном, он не давил своим авторитетом, предоставив мне, самостоятельно справится с данной задачей. И надо признаться, к данному выбору я подошла очень ответственно. В Англии достаточно колледжей, где приветствуются занятия спортом, в том числе и езда на лошади, но колледжи, где эта езда одно из самых главных направлений,  не так уж много. Мой выбор пал на Хартпари, специализация «Экономика коневодства». И здесь надо отдать должное, папа не стал его оспаривать, хотя обучение в этом месте даже для моей семьи  оказалось недешёвым удовольствием. Выбор специализации хоть и был специфическим отца тоже устроил, теперь он не боялся, что если моя спортивная конная карьера пойдет не совсем как я мечтала, то у меня будут возможности проявить себя в другом направлении. И вот я здесь в графстве Глостешир грузу гранит науки, чтобы оправдать родительские ожидания, но чем больше я погружалась в эти экономические дебри, тем мне больше казалось, что папа зря надеялся на это другое направление. Похоже, держать поводья мне удавалось намного лучше, чем сводить баланс расходов на содержание лошадей и доходов от их использования в конной индустрии…
Я все еще сидела на подоконнике с атласом в руках, за окном потихоньку садилось солнце. Отложив книгу в сторону, я спрыгнула с окна и, достав из тумбочки свой мобильник, быстро набрала номер, который давно знала наизусть. Два длинных гудка. Родной любимый голос.
- Привет,пап! Я вот что звоню… Прости меня… - молчание в трубке, - Три года назад, когда говорила все те слова, я была не права. Я очень тебя люблю, пап.

»» 17.04.19 02:10 Окрестности Лондона

...

Макс Джейсон: 31.03.19 21:34

Штаты. Больше 2-х лет назад

Солнце Аризоны обжигает, плавя кости, заставляя постоянно щуриться и курить чаще обычного. Я плюю на раскалённый асфальт, киваю связному и сажусь в патрульную машину. Всё же запах дороги, проложенной в пустыне, особенный, такого не встретить ни в моросящей дождями Англии, ни в заснеженной Канаде. Асфальт буквально тает, наполняя лёгкие жарким маревом и частицами пыли. Я врубаю на полную "Металлику", стремясь перебить привкус пустыни и безнадёги, выгнать из ушей змеиное шипение горячего песка. Получается с трудом.
По спине катятся капли пота, но я по привычке не включаю кондёр, только шире открываю окно. Прошли всего пара месяцев с тех пор, как я перебрался обратно в Штаты и вернулся на должность здешнего детектива, но пока всё глухо. Конечно, дела за день не делаются, но хотелось бы хоть каких-то подвижек. Учитывая, что моим напарником стал уже давно прикормленный картелем коп, а сам я числюсь "на карандаше" после увольнения по сомнительному собственному желанию из Скотланд Ярда. Кстати, было довольно забавно.
Чтобы в ложь поверили, в ней должна быть добрая доля правды, ты можешь выстроить картину окружающего мира с ноля и попасться на приехавшем в город на конференцию однокласснике. Поэтому из копа может получиться только продажный коп, нехитрая теория о потаскавшей жизни и разочаровании в правопорядке. И здесь добрая доля правды тоже присутствует. Как не разочаровываться, когда насильники выходят из-за того, что им как-то не так зачитали права, а подельники грабителей запугивают пострадавших так, что они забирают заявление. И правда хочется взять правосудие в свои руки. Каким бы смешным это не казалось, но при попытке влиться я именно этим и занимаюсь.

- 4-Чарли-14, у нас 10-55 район Северного Моста. Всё чисто, ждём детективов. - Рация выдаёт стандартный код убийства, я перекидываю передачу на пониженную, заставив мотор довольно зарычать от повышенной нагрузки. Район мой в конце концов, отмечаюсь:
- Чарли 14. Детектив Джейсон вызов принял, буду на месте в течении, - прикидываю время, чтобы определить не застряну ли по дороге, объезжая пробку. - 15 минут. Оцепить территорию.
-10-4(Принято)
Бросаю окурок в переполненную салонную пепельницу, не забыть бы вытряхнуть. Тянусь за бутылкой воды на пассажирском сидении, хотя ещё довольно рано, но она уже противно тёплая. Поэтому ограничиваюсь одним глотком.

Когда приезжаю, то Кейн уже на месте. Хороший знак, он хмурится и что-то подпихивает ногой возле одного из трупов. Два чернокожих мужчины, убиты выстрелами в затылок. Пока ни возраста, ни каких-то особенностей не видно. Опускаюсь рядом с трупами на корточки, быстро нахожу татуировки семерок - одной из местных банд, после чего смотрю уже на напарника. Мы не успеваем переброситься и парой слов, как патрульный называет имена и адреса. Молодые пацаны, а закончили так дерьмово. Неудивительно, учитывая, что оба уже не раз сидели по малолетке.
- Возможно, разборки банд. - Чарли-14 оказываются зрелый мужик со шрамом на простецком лице, где-то рядом ошивается напарник - худенькая женщина, которая сейчас говорит с одним из обитающих здесь бомжей. Он все время зевает и чешется, заставляя увеличить растояние и переспрашивать раз за разом.
Кейн пожимает плечами, я отрицательно качаю головой и достаю сигарету:
- Нет, никаких следов перестрелок или волочения тел, их явно привезли сюда и выкинули. На разборках таким не заморачиваются. Поспрашивайте пока контингент, - я киваю на сомнительного вида бродяг. - Мы сделаем запросы на записи с ближайших заправок и потрясём местных наркош. Пока сообщим родителям.

Самая дерьмовая часть нашей работы, но вместе с тем самая важная - никогда человек не бывает столь беззащитен в эмоциях, как в момент узнавания о таком. Крики. Слезы. Недоверие. Довольные ухмылки. Страх. Отчаяние. Эмоции, которые часто раскрывают самое запутанное дело.
Сегодня суббота, поэтому мы застаём родителей первого из убитых дома. Некто Омари Скотт. Его отец выходит на крыльцо довольно симпатичного свежевыкрашенного коттеджа, цыкает на испуганную женщину, видимо жену и мать, громко велит всей семье отправится в дом. Нас демонстративно не приглашают, не скажу, что я в обиде или не понимаю такого отношения. Облокачиваюсь о перила, пока Кейн делает грязную работу и внимательно смотрю. Отец не выглядит расстроенным, кажется, сынишка давно списан со всех счетов, только по поджатым губам и опустившимся плечам можно увидеть, что мистер Скотт расстроен.
Нет, сына вчера не видел. Нет, банду и его в ней участие не знает. Но на мой вопрос не предполагает ли, кто мог стоять за убийством отвечает уверенно. Гектор Рамирес. Серьёзное обвинение. Благодарим за содействие. Кейн протягивает визитку, сопровождая просьбой позвонить, если вдруг что-то вспомнят. Картонка так и остаётся в руке напарника. Перед уходом я вижу в окне заплаканное лицо миссис Скотт. Наверняка стояла под дверью и всё слышала.
Квартира второго из убитых пуста. Ордер ещё не выписан, поэтому мы едем на автомойку Рамиреса. Он тоже член банды, мексиканской, конечно. Говорят, что завязал. Жена, трое детишек, чистый бизнес. Сбывшаяся американская мечта.

Небольшая автомойка, с ярким сомбреро на крыше здания, символизирующим нечто вроде рекламы. Как по мне, так скорее дурной вкус хозяина. Нас встречают он сам и пара рабочих. Все разукрашенные, в довольно приличной форме и явно не настроены общаться с полицией, поигрывая мускулами и разводными ключами. Сильно сомневаюсь я, что Гектор с чем-то завязал. Все наши вопросы встречают в ответ ухмылки и "не знаю", "нет, детектив, приходите с ордером". Хочется хорошенько двинуть по слишком довольным жизнью рожам. Лично у меня сомнений нет, что дело рук Рамиреса или кого-то из его прихвостней. Смущает только, что слишком уж он самоуверен. Никогда не знаешь, кто мог случайно увидеть что-то.
Мы не торопимся уезжать, я прикуриваю сигарету, Кейн что-то набирает на телефоне. В этот не самый подходящий момент на дисплее мобильного высвечивается "Сандра". Кейн присвистывает, поднимает брови и ухмыляется, я показываю "фак" и тушу сигарету.
- Привет, Сэнди, как раз думал о тебе...
Секундная заминка для осознания ситуации и восторженный голосок одной из наших сотрудниц:
- Макс, я понимаю, что немного опережаю события, но хотела, чтобы ты узнал первым... - Кейн вопросительно дергает подбородком, я ставлю громкую связь. - Ваши убитые, из семерок. Примерно пол года назад дочка некого Рамиреса перепила на дискотеке, а эти двое забрали, чтобы отвезти домой. Ну и отвезли в банду. Изнасилование группой лиц, а этих двоих оправдали. Я не уверена, что помогла...
- Ну что ты, Сэнди, ты же знаешь, что я всегда рад услышать твой голос. - Кейн закатывает глаза. Жму плечами и тру переносицу. - Спасибо, что набрала.

Вопросов не остаётся. Рамирес сделал это лично, тут к доктору не ходи. Хуже того, я прекрасно понимаю мотивы. Кейн кивает, мы делаем очередной запрос по рации. Почти никаких новых данных. Есть правда один бездомный, так он утверждает, что видел недалеко от места синий мустанг. Именно такой, как стоит сейчас на парковке. Кейн звонит судье по поводу ордера. А я выхожу из машины и иду напрямую к Гектору. Один из его ребят пробует меня остановить, но получает поддых. Гектор жестом останавливает остальных, позволяя подойти.
- Загоняй машину на мойку прямо сейчас. - Говорю без предисловий, киваю в сторону патрульной машины. - Ни я , ни он не можем тебе помешать без ордера.
Гектор усмехается, затем отрицательно качает головой:
- Я подожду.
- Как скажешь, амиго, - развожу руками, признавая право на тупость.

Кейн дымит в машине, когда я сажусь, протягивает пачку.
- Что будем делать?
- Вызывать подкрепление. Гектор хочет, чтобы его взяли. - Я прикуриваю сигарету и глубоко затягиваюсь. - Давай сделаем это красиво, он заслужил.
- 10-34, детектив Кейн, заправка Рамиреса. - Напарник просит подмогу, почти сразу отзываются пара патрулей. - Повторяю 10-34.

»» 11.04.19 17:43 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

...

Макс Джейсон: 17.04.19 20:09

Штаты. Больше 2-х лет назад.

- 10-34. Детектив Джейсон, детектив Кейн. Автомойка Рамиреса на Вудстрит. Повторяю...
Мы вызываем подкрепление и не успеваем скурить с Кейном по сигарете, как подъезжают первые патрульные. Через пару минут уже четыре машины, поэтому Кейн даёт отбой. Всё же берём мелкого бандюка, а не весь наркокартель. Совсем не удивляюсь заметив Чарли -14, которые приехали уже после данного "отбоя" вместе с ордером на обыск. Для них дело тоже "личное", раз уж первые нашли и трупы, и свидетелей, поэтому предлагаю присоединиться. Достаю ствол и быстро перепроверяю обойму, пока Кейн инструктирует остальных. В главном решение принимать всё равно мне, раз уж умудрился прописать себя ответственным за задержание, и я принимаю легко:
- Летальное, - копы кивают, доставая ружья с чёрными рукоятями из багажника. Никаких лишних вопросов, когда берёшь человека, способного хладнокровно всадить в голову пулю, то лучше иметь с собой заряженный помповик, а не резиновые пули, которые максимум поломают рёбра.
Мы с Кейном цепляем броники и идём первыми. Машина всё на том же месте, Рамирес с усмешкой отдаёт ключи и демонстративно приподнимает руки. Во всём этом столько дешёвой издевательской показухи, что хочется хорошенько приложить его мордой об эту самую машину. Открываю багажник, чуть отодвигаю в сторону валяющийся там хлам. Бинго. Никто и не пытался вывести следы крови, не удивлюсь если криминалисты помимо этого найдут много всего интересного.
Хотя работники Гектора и не выглядят дружелюбными, но всё-таки не рыпаются. Не знаю дело ли тут в указке самого шефа или в наведённых стволах. Проверять не собираюсь. Киваю Кейну, он достаёт наручники и подходит к всё ещё ухмыляющемуся мексиканцу.
- Гектор Рамирес, - привычные слова. Привычные действия, - вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Если вы не гражданин США, вы можете связаться с консулом своей страны, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вы понимаете свои права?
Рамирес согласно кивает, Кейн требует ответить вслух. По привычке слегка наклоняет рукой голову Гектора, оберегая от удара, когда сажает на заднее сидение патрульной машины. Стоило ли заморачиваться, мексиканец уже не раз катался, правила знает.

В участке Рамирес делает один звонок, как я и предполагал, далеко не адвокату. Он что-то бормочет на своём, я вычленяю из слишком быстрой для моего знания языка речи, что он поступил, как договаривались и просит не оставлять семью.
Адвокат к нему всё-таки приезжает, далеко не бесплатный и назначенный судом. Дорогой костюм, сверкающие золотом запонки, дорогие часы и правильно поставленная речь. Он недовольно шипит, когда среди серых стен комнаты допросов Гектор легко признаётся в двойном убийстве. Да его хрен заткнёшь, как детально мексиканец описывает мотив и процесс возмездия, умалчивает лишь об одном, точнее - нагло врёт, что был один. Нестыковки бесят меня, как детектива. Да, убить двух здоровых молодых мужчин выстрелом в затылок практически одновременно, а на колени они встали сами - повинились. После загрузить их немаленькие туши в багажник и выкинуть на не слишком отдалённом пятачке. Как тут усомниться? Адвокат настаивает на состоянии аффекта. Натура требует дожать, распутать клубок и засадить всех виновных. Но задание сейчас важнее. Кто бы знал, что быть продажным копом такое хлопотное дельце?
Безумно хочется курить и виски. И лучше бы прямо сейчас. Быстро дописываю отчёт, забираю со стола сигареты и ключи от машины.
Кейн ждёт меня на стоянке, протирая задницей мою машину, и предлагает выпить по рюмке текилы в местном баре, согласно киваю, хотя сейчас больше всего хочу отправится домой и переварить всё дерьмо, которое навалилось за день. Но от таких шансов не отказываются.

Мне кажется, что бары для копов похожи по всему миру. Приглушённый свет, слишком тихая музыка, которую не слышно за гулом голосов. Куча мужиков, то и дело поднятые в приветствии руки, кивки и "мне, как обычно" для бармена. Дартс. Разве что привычный виски на границе с Мексикой уже давно заменен текилой. Я не любитель, но это тоже часть новой жизни. Соль смывает с языка яркий вкус алкоголя и оттеняется эта горечь кислым присоленным лаймом. Дрянь. Но привыкнуть можно.
Пара таблеток, выпитых в машине по дороге, не даёт захмелеть, но я намеренно делаю вид, что уже прилично набрался, когда понимаю, что Кейн меня пробивает. И делюсь от всей своей нетрезвой души, как это тяжко, когда кругом одни идиоты и так хреново платят. А после вопроса о том, что именно я сказал Рамиресу и вовсе грожусь пристрелить, если узнаю, что Кейн стучит СБ(собственная безопасность).
Все копы честные они или нет терпеть не могут сбешников. Любой твой шаг может быть истолкован под удобным им углом, а в дни реверсивов, когда копы под прикрытием стучат на других копов, вдвойне. Это профи, а дни проверок для них что-то вроде супер-кубка, чем больше своих ты поймаешь, тем круче рейтинг. Поэтому сомневаться в желании, пусть и невыполнимом подстрелить такого, у Кейна нет. Я в курсе, что он дважды палился, поэтому с легкостью цепляю тему. Мы снова пьём, на этот раз, чтобы реверсивы обгадились, а во всём городе отключили воду. А после на стоянке курим косяк, заныканный у меня под сидением. Кейн ухмыляется и предлагает что покрепче, я делаю вид, что задумался, а потом посылаю его на хрен и снова грожусь пристрелить, если он меня сдаст.

На утро нас обоих вызывает капитан, он листает отчёт и задаёт пару-тройку уточняющих вопросов. Штатная ситуация, уточняет зачем выходил я из машины на мойке, пока не подъехали патрульные, привираю, что по малой нужде. Кейн жмёт плечами и говорит, что всё время наблюдал за машиной, так что мы в норме. Капитан смотрит недоверчиво, но поймать на лжи не может. Не нравлюсь я ему, да и Кейн не в чести, значит, коп он правильный. Он кивком отпускает нас, а я предлагаю Кейну свалить, чтобы не давиться с бодуна паршивым кофе из участка.

...

Эстель Скеффингтон: 21.04.19 17:23

- Выше! Выше! Ещё выше! - Я хохочу заливисто, раскидываю руки, как в полёте птица. Кругом такое голубое небо, на нём ни облачка, лишь только тёплый-тёплый ветерок слегка мне обдувает щёки, зелень деревьев, запахи цветов, и солнце яркое ласкает нежно. Я чересчур уверена - меня, конечно, не уронят. Пожалуй, как все дети в руках своих отцов.
Я помню, как на моё "Выше!" отец подбрасывал ещё сильнее, и мне казалось - я лечу, как птица в небесах. Как целовал меня перед уходом, легонько щекоча щетиной и вызывая смех, как называл меня - моя конфетка. Я помню его грубоватый смех и пряный запах виски пополам с лосьоном. Как он читал мне новости о спорте, особенно футболе, и обещал когда-то взять с собой на матч. Как он гордился тем, как я держусь в седле, и даже капельку не сомневался, когда брала препятствия, подбадривая. Как он показывал мне карточные фокусы, легко вытаскивая из-за уха туз. Как помогал с уроками, точнее, избегать их... Сейчас я не могу в уме восстановить его лицо, даже задумавшись, - обрывочное что-то... Больше по фото, что у бабушки хранились: глаза темнее ночи и волосы, как слишком горький шоколад, высокий или просто в детстве так казалось... Но ощущение могучих сильных рук, полета, смеха навсегда со мной.
Как и улыбки мамы. Они были совсем иными - не те, что для меня и бабушки, в них столько нежности и озорства, какой-то тайны... Той, что я в детстве просто не могла понять. Отец шутил, мама смеялась много и говорила по французски, точней, шептала ему нежно. И кажется, не жаловалась даже на то, что платьев новых нет. Её рука так часто была в ладони папы. Ещё мама готовила, а папа... Он, разумеется, хвалил, а после вёл поужинать нас всех куда-нибудь ещё.
На праздники нам мама доставала лучшие из платьев, обеим делала причёски, закручивая волосы, брызгала духами и даже разрешала мне надеть свои серёжки. И я себе казалась такой взрослой. Отец обеим приносил цветы, конечно же, пионы. Он рвал их прямо под окном на клумбе. Мама ругалась, а я была так счастлива своим цветам. Я до сих пор люблю пионы за своё детство и за праздники, когда дарил отец их.
Порой они ругались. Так яростно, неистово и страстно. Буквально из-за мелочей, всё ярче разгораясь и сжигая всё вокруг. Бабушка пыталась меня увести из комнаты. Мама кричала и бросала вещи, отец смотрел немного снисходительно, курил, а после просто уходил, не оборачиваясь и громко хлопнув дверью. Улыбки мамы исчезали, походка становилась вялой, она украдкой всхлипывала, не обращала на меня внимания. Бабушка хмурилась и говорила просто - он вернётся, перестань. И папа возвращался, как иначе? Такой расслабленный, смешливый, и запах виски пряного мешался с запахом чужих духов. А мама плакала и принимала, не спрашивая, где он был. Отец вёл нас ужинать, и мама доставала серьги для меня.

Ещё я помню день, когда отец ушёл. На этот раз совсем. Небо не плакало и даже не пыталось опуститься мне на голову, чтобы предупредить. Сияло солнце. Мама тихонько напевала. Мы с бабушкой готовили, она конечно, я просто была рядом. Отец принёс нам розы неожиданно. С тех пор я не люблю их. Ещё швырнул письмо на стол. Для лорда Харрингтона. С помочь нам просьбой, как я узнала уже позже. Я помню, как дрожали губы мамы, как она гордо поднимала подбородок. Как сильно побледнела бабушка, и вытащила меня за руку из комнаты. Мама кричала, плакала, бросала вещи и била посуду. Отец вставлял едкие реплики. А я сидела рядом с бабушкой, пытаясь убежать к ним и помирить
Дверь распахнулась, папа уходил, но в этот раз за ним вслед шла и мама с криком:
- Не возвращайся больше, если ты сейчас уйдёшь!
Отец пожал плечами, сказал:
- Пока, моя конфетка.
И ушёл, я думала вернётся в запахе духов и виски, как обычно. Так думала и мама. Лишь бабушка устало плакала ночами.

Даже сейчас, когда я выросла и куда больше понимаю. Мне хочется так помнить лишь его смех и ощущение полёта, летящую походку мамы и её улыбки. Я понимаю всё: и маму, которая стремилась сделать лучше, которая прощала все измены, которая его любила страстно; и отца - чересчур гордого и не желающего помощи того, кто посчитал его когда-то недостойным.

Не понимаю одного лишь, почему он бросил и меня...

...