Шеннон Маккена "На грани полуночи"

Nikitina, Euphony, спасибо огромное за новую главу!!!

Спасибо большое за перевод. Взрывоопасный роман. Жду продолжения)))

Спасибо!!! прекрасный перевод!
Вы настоящие трудолюбивые пчелки!

Спасибо!

Знакомство с этим автором у меня началось с книги "За закрытой дверью", очень понравилось, не откладывая в долгий ящик прочла про братьев Дейва и Коннора Маклаудов.
Конечно хотелось бы прочесть и про Тамару и других друзей братьев.
На одном дыхании прочла чудесно переведенные главы из "На грани полуночи", захотелось поскорей узнать что же будет дальше, нашла эту книгу в оригинале, но с моими скудными познаниями английского, после прочтения главы, остался какой-то неприятный осадок... решила терпеливо дожидаться перевода от Nikitina и Euphony.
Надеюсь, что в скором времени дождемся очередной переведенной главы, успехов вам девочки....
я так поняла здесь раскрываеться еще одна сюжетная линия про Майлса и Синди, думаю у них в отношениях тоже будет happy end!!!!

Действительно автор передумала про Майлза Дэвенпорта, девушку зовут Лара Кирк, книга называеться "Роковой Удар!"

Люблю эту писательницу и с нетерпением жду всего перевода, каждый раз заглядываю и сдерживая себя, потому что если начну читать потом буду мучатся еще больше в ожидании новых глав... Спасибо за то, что взялись за эту книгу=)
_________________

Спасибо за перевод!

Спасибо за перевод!!

Девушки,спасибо огромное за все...переводы,общение,настроение, эмоциональную жизнь в сети. С наступающим Новым годом!!!!
_________________

С НОВЫМ 2014 ГОДОМ!!!ЖЕЛАЮ ВСЕМ ЛЮБВИ!!!

 » Глава 18

Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony.

Глава 18

- Что значит нет? Почему нет? - Майлс понял, что кричит в телефонную трубку. Он оттолкнулся ногами от окрашенной подвальной стены и с грохотом проехался на рабочем кресле по бетонному полу.
- Нет значит нет. - Голос Кона был твердым, как сталь. - Шон не хочет…
- Шон считает, что я сопливый болван. Мы же не говорим о спасении заложников или о спуске с вертолета по веревке! Мы просто хотим выяснить у толстозадого профессора Бека, что Кев делал в «Колфаксе»! Я был лучшим на уроках этого типа. Я знаю, как он любит, когда ему целуют зад. Что плохого может случиться, если я упомяну при нем этот «Полуночный проект»?
Кон фыркнул:
- И как ты предлагаешь объяснить свое любопытство?
- Я мог бы сказать, что нашел исследовательские записи Кева, - сымпровизировал Майлс. - Или что решил продолжить его работу над диссертацией.
- Вчера двухсотпятидесятифунтовая горилла тыкала острым ножом под ухом подружки Шона и задавала вопросы, очень тесно связанные с теми, что ты предлагаешь задать Беку, - заметил Кон. - Выясни, кто продал здание. Вот и все. Возьмись за это со всей серьезностью, слышишь меня?
Майлс шумно выдохнул:
- Конечно, я тебя слышу. Я слышу, что вы все думаете, будто я чертов младенец. И я сыт этим по горло.
- Ничего подобного мы не думаем, и мне жаль, что ты так считаешь. - Голос Кона был спокойным и ровным. - Как продвигается другой проект?
- Хорошо, - угрюмо ответил Майлс. – Джареду не терпится повидаться с Миной, но она хочет узнать его получше, прежде чем рискнет встретиться лицом к лицу. Она осторожна, поскольку уже имеет печальный опыт. Пугливая лань и все такое. Я отправил тебе по электронке стенограмму ночной переписки. Уже видел?
- Нет. Я всю ночь был у Дэви, мы работали над другой проблемой.
Майлс чуть не фыркнул. Типичный Макклауд: к расследованию убийства собственного брата относится как к «другой проблеме».
- Мне пора идти, Майлс, - сказал Коннор. – Будь осторожен, ладно?
- Что толку мне беспокоиться? – с горечью спросил Майлс. – Мне все равно никогда ни в чем не позволяют участвовать, - и тут же повесил трубку.
- Ничего себе, а ты сегодня не в духе.
Он резко обернулся, чуть не подпрыгнув от неожиданности. К двери прислонилась Синди. Невероятно сексуальная в обрезанных джинсах, демонстрирующих бесконечные просторы ее загорелых бедер, в розовом топике на бретельках, который подчеркивал ее заостренные небольшие груди. Распущенные волосы блестели, спадая вниз по спине.
У Майлса пересохло во рту.
- Ты можешь хоть раз в жизни постучать?
- Я бы так и сделала, но дверь была открыта, - ответила она. – Твоя мама сказала нам спуститься вниз. Ты должен просветить ее, что я тут теперь в немилости. Она, похоже, все еще думает, что мы с тобой хорошие приятели.
Из-за ее спины выглянул долговязый парень с вьющимися темными волосами и огромными черными глазами.
- Это Хавьер, - представила его Синди, потянув за собой внутрь.
- Ах, да. - Дерьмо. Майлс был так взвинчен, споря с Коннором, что совсем забыл о том, как поддался вчера на запугивания Синди. Майлс махнул им, чтобы входили, и кисло проговорил: - Садитесь. Сейчас установлю аппаратуру.
- Вы, э-э, подрались, что ли? - спросил Хавьер.
Майлс прикоснулся к больному распухшему носу, из-за которого теперь выглядел настоящим страшилищем. Потом порылся в своем оборудовании, собирая кабели, микрофоны, разъемы, цифровую аудиоленту.
- Можно и так сказать, - пробормотал он.
- Учитывая, как сильно ты был расстроен, могу предположить, что говорил ты с Макклаудом? – спросила Синди.
Майлс застыл.
- Сколько ты слышала?
- Достаточно, чтобы заинтересоваться, зачем Макклаудам информация от старой жирной свиньи вроде профессора Бека, - ответила Синди.
Майлс мысленно застонал.
- Может, закроем тему?
- Конечно, как хочешь, - пробормотала она. – Давайте тогда начнем. Доставай свой саксофон, Хавьер, и разогрей язык, пока Майлс все подготавливает.
Запись прошла гладко. Майлсу пришлось признать, что парень хорош. Синди прошлась с ним по мажорным и минорным гаммам, а затем он сыграл мелодии, которые предполагалось знать всем претендентам. В конце Хавьер сыграл импровизацию – тридцатидвухтактовый блюз. Меньше чем через час Майлс написал имя и номер Хавьера на хорошем демо-CD и вручил его парнишке.
- Удачи. Надеюсь, у тебя все получится.
Хавьер засунул диск в чехол из-под саксофона и сверкнул улыбкой, показав крупные белые передние зубы.
- Спасибо! - Он бросился к Синди и обнял ее. - Я пойду и прямо сейчас отнесу это на почту.
- У тебя есть деньги на почтовые расходы? – крикнула она ему вслед.
Хавьер закатил глаза:
- Еще бы. Увидимся в лагере!
Послышался глухой стук кроссовок парня, когда он поднимался вверх по лестнице. Майлс взглянул на Синди и отвел глаза – не мог смотреть на эту улыбку.
- Спасибо за все, - поблагодарила она. - Он действительно заслуживает этой стипендии. Было так мило с твоей стороны помочь.
Майлс пожал плечами:
- Ничего особенного. Эм-м, Син? У меня перед додзё дел по горло, так что…
- Так что иди вилять своим кроличьим хвостиком перед чьим-то другим носом?
Он поморщился. Синди не двинулась с места.
- Я осмотрелась, но не увидела «форда» твоей мамы, - сказала она. - Думала, она отдала его тебе.
- Я, э-э, одолжил его Кире на несколько дней. Ну, знаешь, одна из бэк-вокалисток «Безоаров»? Которая вся в пирсинге?
Синди выглядела озадаченной, ее глаза сузились.
- Большая жирная ложь. Кира вчера улетела в Рено навестить сестру. У нее нет твоей машины. - Она сделала паузу, посасывая губу между зубами. – Так у кого она?
- Это, черт возьми, не твое…
- Дело, да, я знаю. Ты отдал ее Шону, да? Эрин сказала, что Кон вчера был дьявольски зол. Потому что Шон взял твою машину и ускользнул от всех остальных, верно?
- Нет, - соврал Майлс сквозь зубы. - Ты далека от истины. В несколько световых лет.
- Это объяснило бы, почему у тебя так покраснело лицо, и почему ты не смотришь мне прямо в глаза. - Синди потянулась так, что ее маленькие груди натянули ткань топа, а кончики волос коснулись татуировки на пояснице. - Итак, что связывает Кева, здание «Колфакса» и старую жирную свинью?
- Ты не должна подслушивать чужие разговоры.
- Я не специально, плюс я уже говорила с Эрин и знаю, что у Шона Макклауда снова вспыхнула старая паранойя. Говорят, у него поехала крыша, и он утверждает, будто его близнеца все-таки убили.
- Ты бы не назвала его параноиком, если бы увидела вчера, - зарычал Майлс. - Они его хорошенько отделали и чуть не убили его подружку… - Его голос затих, а живот скрутило, когда Майлс увидел ликование в глазах Синди. Обманом заставила выболтать все секреты. Слабак и придурок.
Он устало вздохнул.
- Забудь об этом. Просто уходи, ладно?
- Ладно. Можешь не говорить, но я и сама знаю: эти чуваки Макклауды не верят, что тебе хватит пороху узнать у жирдяя, что именно делал Кев Макклауд в «Колфаксе». А еще я в курсе, что они принимают тебя за слабоумного ребенка.
И тут Майлс попался.
- Ты меня бесишь! - рявкнул он.
Глаза Синди излучали сочувствие.
- Я точно знаю, как ты себя чувствуешь, - тихо проговорила она. - С этими парнями я чувствую себя точно так же постоянно.
С одной стороны, Майлс стремился избегать таких вот настраивающих на дружелюбный лад моментов, к которым так рвалась Син. С другой, отчаянно желал подобрать любую брошенную ею крошку. Нет. Хватит. С этой губительной чушью он покончил.
- Думаю, тут совсем другая ситуация, - сказал он холодно.
Улыбка исчезла с лица Синди.
- И в чем разница? В том, что я на самом деле слабоумный ребенок, а ты нет?
Майлс вместе с креслом отвернулся от нее.
- Я сделал тебе одолжение. Не заставляй меня жалеть об этом. Эти твои жалобы о том, какая ты бедняжка, - скука смертная.
Молчание позади длилось так долго, что у него начала зудеть шея.
- Странно, что этот старый жирдяй мог иметь что-то общее с Макклаудами, - тихо проговорила Синди. – Он ведь слюнявый старый развратник. Кев знал его?
- Кев был студентом, преподающим на летних курсах Бека, - сухо отозвался Майлс. - Кон сказал, что Кев вел целый курс, читал лекции и все такое. Бек просто расслабился и получил оплачиваемый отпуск.
- Похоже на жирдяя. Я не рассказывала о том, как ходила к нему в офис? Хотела сдать промежуточные экзамены на дому…
- Чтобы я мог тебе с ними помочь?
Синди проигнорировала его комментарий.
- Знаешь, что он сделал?
- Синди, я серьезно. Мне нужно вернуться к работе.
- Он сказал, что по моему лицу видит, как сильно у меня напряжены плечи. А потом начал их массировать. Вот так. - Она встала прямо за спиной Майлса и принялась гладить его по плечам. Каждый нерв остро осознавал ее нежные прикосновения. Удовольствие пронзило Майлса, даже когда при мысли о потных пухлых розовых руках жирдяя, касающихся кожи Синди, его чуть не стошнило.
Ее руки заскользили по его груди.
- Затем он начал ползти медленно, но верно к моей груди. Именно тогда я и поняла, в чем дело. Если бы я просто сбросила штаны и наклонилась над его столом, то на промежуточном экзамене получила бы «отлично».
- И как? Получила? – само по себе вырвалось из горла Майлса.
Пальцы Синди сжались, а ногти вонзились в кожу сквозь футболку.
- Нет, Майлс. Промежуточные я завалила, - ответила Синди. – Безусловно, я горжусь этим. Может, я и ноль в химии, но я не шлюха.
Она развернула его кресло и раньше, чем Майлс успел бы ее остановить, перебросила идеальное бедро через его колени и села на него верхом.
Майлс замер. Он не знал, что делать с руками. Он был напуган до смерти и так возбужден, что рисковал упасть в обморок.
Синди поерзала идеальной упругой задницей прямо поверх свидетельства его возбуждения. Майлс отпрянул от нее, но она наклонилась ближе. Некуда было деться от ее обольстительного аромата меда и ванили.
- Не бойся, - сказала она. - Не укушу.
Ага, черта с два.
- Боже, Син. Ты под кайфом? – спросил Майлс.
Она засмеялась:
- Этим утром я выпила много крепкого кофе в кафе «Лачуга». И на самом деле чувствую себя очень странно. Напряженно. Но мне плевать. Буду говорить, что думаю. Буду делать, что хочу. Почему бы и нет?
- О боже. - Его страх был искренним. Синди в безумном настроении была опасна. Майлс схватил ее за талию и тут же убрал руки, будто дотронулся до раскаленного угля, когда обнаружил горячую, бархатистую, голую кожу. – Син…
- Тссс. - Она прижала палец к его губам, затем схватила его за дрожащую бесполезную руку и притянула ее к своей шее.
Обернув его пальцы вокруг одного из бантиков на своем топе, Синди улыбнулась загадочной, опасной, дико сексуальной улыбкой, которую Майлс видел в своих самых горячих снах. Затем сжала его пальцы и потянула, пока узел не развязался. Бретельки упали, ткань задержалась на сосках. Синди повела плечами, посылая изящную дрожь по тонкому телу, и топ полностью скатился на живот, обнажив грудь.
Они были именно такими, как он себе представлял. Нет, лучше. Кремовые треугольники мягкой незагорелой кожи, отличающиеся от шеи и плеч, покрытых темными веснушками. Майлс замер, пораженно глядя на нее. Она была так чертовски красива.
- Прикоснись к ним, - предложила Синди.
Он покачал головой, все тело было в состоянии готовности, в горле что-то сжалось, глаза жгло. Под тяжестью ее извивающейся задницы он был на грани того, чтобы кончить в штаны. Но Синди не собиралась принимать отказ. Она схватила его за руку и прижала ладонь к своей груди.
Майлс ахнул. Такая мягкая, влажная кожа. Такая бледная. Тугой бутон соска щекотал ладонь. Аромат кружил ему голову.
Синди обняла его за шею и притянула к себе. Майлс прижал ее еще ближе и спрятал лицо у нее на груди, потираясь щекой. Целуя, облизывая. Он так давно об этом мечтал, хоть и чувствовал, будто грудь пронзает раскаленное лезвие.
Рано или поздно это бы его погубило. Скорее всего рано. А может, даже мгновенно. Ни опыта, ни техники у Майлса не было, но Синди, похоже, все равно нравилось. Лицо ее порозовело, и она в настойчивом, мучительном ритме прижималась промежностью к его эрекции. Затем застыла, всхлипнула, вздрогнув всем телом, и упала ему на плечо. Майлс прижался к ней, запоминая вкус ее пота, на будущее. Когда она снова пошлет его куда подальше.
Из глубин его гнева и печали возник вопрос.
- Почему ты это делаешь? – спросил Майлс и не смог справиться с дрожью в голосе.
Синди подняла голову. Ее глаза сияли от возбуждения.
- А почему нет? Я ничего не теряю. И мне не нужно волноваться о том, что нашей дружбе придет конец, верно? Ее уже нет. Так почему бы не приласкать друг друга?
Он столкнул ее с колен. Синди встала, демонстрируя свое тело.
- Итак, Майлс? – дразнила она. – Собираешься ли ты заняться со мной неприличными вещами? Я вся горю. Было бы жестоко прогнать меня и не трахнуть.
- Убирайся, Син. – Голос Майлса дрожал все сильнее.
- Я могла бы сесть прямо здесь. - Синди взгромоздилась на стол и раздвинула бедра, чтобы он смог увидеть проблеск кружев. - Стол нужной высоты. Или мы могли бы заняться этим на стуле. Я люблю играть в лошадки. Или я могла бы прислониться к стене и выпятить задницу, вот так. - Она повернулась и продемонстрировала.
Майлс покачал головой. Она смеялась над ним.
- Лжец. Разве тебе не хочется взглянуть на мою бразильскую стрижку (1)? Я попросила девушку выбрить мне волосы на киске в виде сердечка. Хочешь увидеть? - Она положила руки на пояс.
- Пошла вон! – рявкнул Майлс, вскакивая на ноги.
- Сначала взгляну на тебя. - Синди схватилась за пояс его спортивных штанов и дернула вниз. Тут же, покачиваясь, на волю выскочил его член.
Синди поджала губы, тихо присвистнув.
- Ого! И все эти годы ты прятал эту огромную крутую штуковину у себя в джинсах?
Ее рука легла на член и погладила. Майлс попытался вдохнуть воздух в сокращающиеся легкие.
- Я сказал тебе не шутить со мной…
- А кто шутит? - Она опустилась на колени и взяла его в рот. Майлс прерывисто вздохнул и совсем прекратил дышать.
Долго он не продержался. Парочка мучительных поглаживаний, парочка дразнящих вращений языком, и произошел оползень, землетрясение, катастрофический взрыв, бьющий струями расплавленной лавы. Он был поражен, осознав, что все еще стоит на ногах.
Синди вытирала рот, глядя вверх. Вид у нее был удивленный.
- М-м, ничего себе, - прошептала она. - Это было похоже на взрыв.
Майлс рывком натянул штаны и уставился в сторону.
- Ты девственник, да? – спросила она. – Мне всегда было любопытно.
Ну конечно. Как будто он мог ей в этом признаться. Он знал, как все будет. Она бы вся распереживалась из-за бедного сексуально неудовлетворенного Майлса и попыталась бы, из сестринского сострадания, уложить его в постель с одной из своих распутных подружек. С любой, готовой трахнуться из жалости.
У него защипало в глазах.
- Мне не нужна твоя жалость. Просто оставь меня в покое, ладно?
Синди поднялась на ноги.
- Я тебя не жалею. Ты не заслуживаешь жалости. Не думай, что я сделала это ради тебя. Ты этого не заслуживаешь, мерзкий болван.
- Тогда зачем? – спросил он, уже зная, что ответ ему не понравится.
От беспечного пожатия плеч груди Синди мягко всколыхнулись.
- Потому что мне так захотелось. Ты же знаешь, какая я эгоистичная сука. Успехов в жизни, Майлс. - Она отвернулась. Дверь на лестницу захлопнулась.
Майлс опустился в кресло и заплакал.

Синди убежала через кухню, притворившись, будто не слышит, как ей вслед кричит мама Майлса. Она не могла разобрать слова. Потому что отчаянно рыдала и ее сотрясала пробирающая до костей дрожь.
Это было так странно, так необычно. Откуда ни возьмись. Желание заняться с ним сексом было таким сильным. Таким неправильным.
Она схватила свой велосипед, перебросила через него ногу, качнулась и вильнула рулем, вытирая с глаз жгучие слезы. Его вкус все еще был у нее во рту. Ей срочно нужно было хоть что-нибудь выпить, но не могла же она попросить у мамы Майлса стакан воды. «Ой, спасибо, миссис Дэвенпорт. Вы же знаете, как это, когда глотаешь».
Синди чувствовала себя предельно заведенной. Промежность покалывало в том месте, где она соприкасалась с велосипедным сидением. Ей действительно хотелось, чтобы он стянул с нее шорты и набросился, как жеребец, с этой толстой, отменной штуковиной. Кто бы мог подумать? Самый охраняемый секрет в Эндикотт-Фоллз был спрятан в широких штанах Майлса Дэвенпорта.
Почему она снова и снова наступает на те же грабли? Вешается на него, умоляет снова быть ее другом. Бесится, как испорченный ребенок, когда он ее отталкивает. Наверное, она мазохистка. Ну, по крайней мере, этим своим трюком она произвела хоть какое-то впечатление.
Что бы Майлс о ней ни думал, такое он забудет не скоро.
Синди горько рассмеялась про себя, стараясь держать глаза широко открытыми, чтобы ветер, дующий в лицо, мог высушить бегущие по щекам слезы.
Она до смерти устала от того, что с ней обращаются, как с глупой блондинкой. Конечно, она не была супермозгом, как ее старшая сестра Эрин, но оценки по всем тестам в школе всегда позволяли ей входить в десятку лучших.
Может, она и не являлась членом клуба умников, как Эрин или Майлс, но и не была пускающим слюни овощем.
Просто Синди было удобно разыгрывать карту симпатичной и сексуальной. Но что ей это дало? Кучку неприятных бывших парней, от одного из которых она еле сбежала, спасая свою жизнь. Бывшего лучшего друга, который ненавидел ее… даже кончая ей в рот.
Да, привлекательная внешность повысила качество ее жизни, намного.
Возможно, ей стоит стать чуть-чуть поскромнее. Носить кошачьи очки в роговой оправе, большие мешковатые свитера, военные ботинки. Избавиться от косметики. Можно было бы пуститься во все тяжкие и просто побрить голову.
Но эта мысль ее встревожила. Если бы она не привлекала внимание парней, что бы ей осталось? Чем бы она была?
Ничем особенным. Просто обычной девушкой. Без изюминки и не очень яркой.
Майлс сказал бы, что она опять строит из себя бедняжку. Синди шмыгнула носом, смеясь над собой. Слава богу, у нее есть саксофон. По крайней мере, она хоть что-то могла делать, и это было круто, по-настоящему, и принадлежало ей одной.
Она начала долгий спуск в Эджвуд Круг, супербогатый анклав Эндикотт-Фоллз, и проехала мимо ухоженного викторианского дома декана колледжа. В старые добрые времена она играла там на приемах с группой «Грязные Слухи», когда Майлс еще ставил для них звук. Когда она ему еще нравилась.
Ей было любопытно узнать о таинственном проекте, над которым работал Майлс. Этот готический фрик наслаждался темной, жуткой энергетикой. А когда Макклауды пускались в очередное запутанное приключение, вокруг всегда витало огромное количество жуткой энергетики.
Странно, что они запретили Майлсу задавать вопросы жирдяю. Жаль, что он не мог взять ее с собой. Она была бы его секретным оружием. Если бы она надела свой бюстгальтер с силиконовыми сиськами и микромини, то смогла бы выведать у старого жирдяя что угодно.
Этот тип мужиков сходит с ума от дурочек. На фоне дурочек они чувствуют себя умными и наделенными властью.
Порыв пришел из ниоткуда, точно так же, как и порыв запрыгнуть на горячее тело Майлса. Без сомнений, это была такая же глупость, но все же.
Макклауды запретили Майлсу задавать вопросы жирдяю, но никто ничего не запрещал дурочке Синди. И они удивятся, что может выведать у такого мужика, как жирдяй, сексуальный объект с глупенькой улыбкой. Несмотря на все обаяние и опыт Макклаудов, у нее было кое-что, чего у них не было. «Кое-что» в количестве двух штук, подпрыгивающих на груди, вместе со всеми рюшами, что идут с ними в придачу. И Синди прекрасно знала, как этим пользоваться. Это было самым развитым ее мастерством, кроме игры на саксофоне, разумеется.
Синди свернула на следующем повороте на Линден-стрит. Дом жирдяя был известен своей аляповатостью в городе, полном чопорных викторианских домов. Она взглянула на часы, трепеща от волнения. У нее все получится, и еще останется время, чтобы подготовиться к выступлению со «Слухами» сегодня вечером. Они были на разогреве у Бонни Блэр в «Парамаунте». Суперважное выступление. Выглядеть нужно сногсшибательно, а это займет какое-то время.
Кстати об этом. Синди взглянула на свой скудный наряд и пришла к выводу, что была идеально одета для намечающегося маленького приключения.
Она прислонила велосипед к каменной стене, которая отделяла газон, и направилась по аллее к дому, стараясь не обращать внимания на трепет в животе. На дверной звонок ответила привлекательная дама латиноамериканской внешности, лет пятидесяти, одетая в униформу домашней прислуги. Она осмотрела Синди сверху вниз и направила на нее взгляд «Звезды смерти» (2).
- Да?
- Профессор Бек дома? - Синди попыталась изобразить дружелюбную улыбку.
Рот женщины сжался в мрачную линию.
- Зачем он вам?
- Я его бывшая студентка, - объяснила Синди. – Хотела задать пару вопросов о своем проекте.
- Ждите здесь. - Дверь величественно закрылась прямо перед ее носом.
Синди мысленно пожала плечами. Нет смысла из-за этого беспокоиться. Одеваешься, как чертова шлюха, значит, и принимать все будут за чертову шлюху. Все просто.
Ее размышления были прерваны, когда дверь снова распахнулась. На сей раз, за ней стоял жирдяй. Его первоначальное замешательство быстро сменилось похотливым взглядом, но не было и следа узнавания.
Еще лучше. Ей не очень-то хотелось, чтобы он помнил ее четвертый размер.
Синди одарила его ослепительной глупой улыбкой, и он жестом пригласил ее войти. Затем обнял мясистой рукой за плечи, собираясь украдкой ползти пальцами вниз, и провел через серию роскошных комнат. Синди задалась вопросом, как это место может вонять деньгами и в то же время быть таким ужасно некрасивым. Здесь витала холодная профессиональная энергетика, присущая высокой концепции декораторского дизайна, но не дому. Как в холле офиса богатого адвоката.
Жирдяй провел ее по широкой мраморной лестнице в находящуюся внизу гостиную и усадил на одну из нескольких шикарных кожаных кушеток кремового цвета, расположенных вокруг низкого блестящего черного стола, который был длиннее и шире двуспальной кровати. Прямо посередине стола стояла остроконечная, утыканная шипами, красная икебана.
- Итак, моя дорогая, чем я могу тебе помочь? И не могла бы ты снова освежить мою память? Видишь ли, у меня очень много студентов. Но я, разумеется, помню твое прекрасное лицо, оно незабываемо.
- Я Синтия Риггс. - Взмахнуть ресницами, выпятить грудь и медленно, преднамеренно закинуть ногу на ногу, а-ля Шэрон Стоун. - Я закончила учебу в этом июне. А два года назад посещала ваши занятия. Это было просто великолепно, - восторгалась Синди. - Я не фанатка науки, но вы как-то сделали ее такой интересной. Даже отчасти красивой. Это может прозвучать глупо, но я просто не знаю, как еще описать.
- Спасибо. – Жирдяй сел рядом с ней так, что их ноги почти соприкасались. - Но ты пришла сюда не только для того, чтобы делать мне комплименты.
Синди захихикала.
- Хм, нет. Дело касается моего личного проекта.
Он прикоснулся к ней коленом.
- Я люблю личные проекты. - Его глаза блестели от восхищенного любопытства, подогретого старой доброй похотью.
- Может, я могла бы задать эти вопросы другим людям, но решила сначала прийти к вам. - Она посмотрела на него с трепетом. - Вы такой… отзывчивый, понимаете?
Он переместил руку, чтобы дотрагиваться до ее голых плеч.
- Ты представить не можешь, какое удовольствие мне доставляет слышать это, Синтия.
Она опустила ресницы.
- В последнее время я пишу статьи и серьезно интересуюсь биографическими проектами. И я подумала, что могла бы, э-э, написать биографию местного жителя…
Бек нахмурился.
- Ты имеешь в виду исторический персонаж?
Синди покачала головой.
- О нет. Нашего современника.
- Очаровательно, но это не моя область, - сказал он с сожалением. - Если хочешь, то директор семинара «Молодых писателей» в Центре искусств мой личный друг. Я был бы рад представить его такой привлекательной вежливой молодой девушке.
- О, спасибо! – пробормотала Синди. - Это было бы здорово! Но на самом деле, я хотела спросить не о статье, а о человеке, о котором хочу писать, потому что вы вроде как его знали.
Глаза жирдяя расширились.
- Ты меня заинтриговала. Кто же этот таинственный человек?
Вот и оно. Дно колодца. Синди глубоко вздохнула и выпалила:
- Кевин Макклауд.
Все изменилось. Температура в комнате резко упала. Улыбка на лице жирдяя застыла, как мясо в морозилке.
Внезапно его пальцы прекратили медленно двигаться вниз по ее ключице. Его рука переместилась на спинку кушетки, а колено отодвинулось на целых два дюйма. Маска восхищенного любопытства исчезла вместе с подпитывающей ее похотью.
Его глаза стали совершенно пустыми.
Синди была напугана. Она чувствовала себя очень молодой, очень одинокой и очень глупой, что ввязалась не в свое, черт бы все побрал, дело.
Жирдяй откашлялся.
- Ты, должно быть, ошибаешься, думая, что я знаю этого человека, Синтия. Это имя ни о чем мне не говорит.
Да конечно. Врунишка-врунишка, горят твои штанишки! В голове у Синди зазвучала сигнализация. Глаза расширились.
- Я слышала, что вы знали друг друга, - серьезно сказала она. – В прошлом, когда вы проводили исследование в университете Вашингтона, а он был студентом и преподавал вместо вас какое-то время, верно?
Бек отвел глаза.
- Вот оно что. Так мы говорим о тех давнишних временах? В конце концов, это довольно распространенное имя… Впрочем, э-э, погоди. Ты случайно не имеешь в виду того бедного молодого человека с психическими проблемами? Того, который свел счеты с жизнью несколько лет назад?
- Да-да, это он! – Синди заморгала, изобразив невинные щенячьи глазки. – Боже мой, это было невероятно печально. Значит, вы его знали?
- В каком-то смысле. - Жирдяй нахмурился. - Но это ужасная история. Пустая трата жизни многообещающего молодого человека… Лучше оставить все это в прошлом. Ради бога, не заостряй на этом свое внимание. Что заставило тебя заинтересоваться этим человеком?
Синди улыбнулась, стиснув зубы. Черт. Она боялась, что он спросит ее об этом, и у нее не было хорошего ответа, значит, ей придется использовать подслушанный, который Майлс предлагал Коннору по телефону.
- На самом деле, я нашла один из его личных блокнотов, - объяснила она. - И изучала его. Это невероятно. Он был настоящим гением, вы знали?
- Да, знал, - пробормотал Бек.
- Вот я и подумала, что можно было бы написать об этом книгу, - продолжила Синди. - Я решила, что могла бы заняться расследованием и узнать, почему он покончил с собой.
- Понятно. Ну, мне жаль разочаровывать тебя, но правда печальна и очевидна. Я подозреваю, что он мог стать жертвой собственного интеллекта. Как многие гении, к сожалению. История полна таких примеров.
Жирдяй расслаблялся, снова воодушевляясь. Оседлал своего конька.
- Так значит, вы многое о нем помните? – просияла Синди.
Бек быстро моргнул.
- Э-э, я вспоминаю потихоньку. Сама знаешь, как это бывает. Вытянешь одно воспоминание из базы данных и найдешь те, что с ним связанны.
Синди состроила наивные, полные надежды глазки.
- Значит, вы сможете ответить на некоторые вопросы?
Его улыбка чуть померкла.
- Я очень не хочу разочаровывать такое прекрасное создание, но не знаю, что еще могу тебе сказать. Его уже давно нет в живых.
- Ну, есть парочка заметок в блокноте, которые меня озадачили, - поделилась Синди. Она опустила руки и приняла вид милой маленькой девочки, отвечающей на уроке. - Это касается его работы в здании «Колфакс».
Лоб жирдяя заблестел от пота.
- А! Ну, я… я точно не знаю, чем он занимался, когда не преподавал.
- Вы когда-нибудь что-нибудь слышали о «Полуночном проекте»?
Кадык Бека дернулся.
- Это… э-э, возможно, имело отношение к неврологическому исследованию. Я считаю, этот проект давно уже закрыли из-за нехватки финансирования. «Колфакс» сейчас принадлежит колледжу.
- Да, я знаю. Этим летом я там работаю, - призналась Синди. – В лагере. Преподаю игру на саксофоне детям.
- Правда? – оживился жирдяй, слегка улыбаясь. - Значит, ты не только писатель, но еще и музыкант. Молодая девушка с множеством талантов. Я поражен.
Синди уже напылалась и натрепеталась до конца жизни, но все-таки сделала еще одно усилие.
- Вы знаете, кто финансировал исследование?
- Мне очень жаль, Синтия, но боюсь, что не знаю. – Жирдяй схватил устройство, прикрепленное к ремню на штанах, и нажал на кнопку. - Эмилиана? Не могла бы ты принести нам немного чая со льдом и тарелку твоего печенья с пеканом?
Вернул устройство на пояс, он нервно откашлялся. Синди огляделась в поисках какой-нибудь игривой темы для разговора, чтобы заполнить тишину, пока мужик не пустился вразнос.
- Мне очень нравится ваш дом, - неубедительно начала она. - Великолепное место. И такое большое.
Бек оглянулся, будто никогда не видел этот дом.
- Ах. Ну да.
Латиноамериканка появилась незаметно, как всегда, неся поднос с запотевшим кувшином, двумя стаканами и тарелкой с печеньем. Жирдяю определенно понравилось, что появилось время перевести дух.
- Спасибо. - Он принял тарелку. – Эмилиана здесь новенькая. Ее предшественница недавно вышла на пенсию, но прежде нашла отличную замену. Есть такие люди, которых никогда не найдешь в кадровом агентстве. Попробуй печенье с пеканом. Видно, что у тебя нет проблем с фигурой.
Печенье было сказочным, чай - холодным, сладким и вкусным, а жирдяй продолжал бойко сыпать липким потоком комплиментов, но Синди чувствовала, что его сердце к этому уже не лежало. Он чуть не подпрыгнул от радости, когда она сказала, что должна уходить. Даже не прикасаясь, он быстро проводил ее до двери.
Синди прыгнула на велосипед и направилась в университетский городок. Она сомневалась, что вынесла что-то важное из этого разговора, кроме того, что упоминание о Кеве Макклауде так напрягло старую жирную свинью, что он прекратил ее соблазнять. Да что там говорить, серьезно напрягло. Есть о чем подумать.
Она остановилась у «Колфакса», чтобы забрать саксофон из репетиционного зала, и повернулась, когда услышала, как кто-то зовет ее по имени.
Это был Боливар, дядя Хавьера, швейцар в «Колфаксе». На лице у него была широкая улыбка.
- Недавно заходил Хавьер. Сказал, что ты сделала для него хорошую демо-запись, - сказал он. - Он только что отправил заявку.
- Здорово, - откликнулась Синди. – Скрестим пальцы. У него есть хороший шанс получить стипендию. Для него это была бы полезная практика.
Боливар просиял:
- Музыка – это замечательно. Она его поддерживает. Хавьер хороший мальчик. - Он немного. – Спасибо, что помогаешь ему.
Синди смутилась.
- Нет. Ничего особенного, правда…
- Ты помогла ему с саксофоном. Бесплатно даешь ему дополнительные уроки. Он говорит, уроки иногда длятся по два часа. Он счастливчик, а ты хорошая девушка, - заявил Боливар, как будто она набралась смелости ему противоречить.
Многие люди могли бы не согласиться с этим заявлением, но, тем не менее, было ужасно приятно слышать, что кто-то так считает. Боливар повернулся, чтобы пойти дальше по коридору, когда ей в голову пришла мысль о том, что жирдяй сказал об Эмилиане и неофициальных работниках.
- Боливар!
Он повернулся, все еще улыбаясь.
- Да?
- Это может показаться странным, но вы не знаете кого-нибудь из персонала, работавшего в этом здании пятнадцать лет назад? Примерно в августе.
Улыбка Боливара исчезла.
- Смотря зачем тебе это нужно.
- Просто хочу поговорить с этим человеком, - заверила его Синди.
Взгляд Боливара стал очень настороженным.
- По поводу проклятия?
В животе у нее затрепетало.
- Проклятия?
- Когда я устроился на эту работу, люди говорили, будто это место проклято. Но Хавьеру был нужен дантист, а его мама была беременна. У меня не было времени волноваться о каком-то там проклятии. И знать ничего об этом не хотел. До сих пор не хочу.
Холодные пальцы прошлись в жутком щекочущем танце вверх и вниз по спине Синди.
- Не берите в голову, - сказала она. - Я не хочу причинять вам никаких…
- Я порасспрашиваю, - согласился Боливар. - Это было давным-давно.
Синди почувствовала себя виноватой, что из благодарности Боливар будет делать то, что заставляет его нервничать. Но, черт возьми, проклятие? Она порылась в кармане, нашла помятую визитную карточку. Та была простой - только ее имя, чувственная картинка, где она играет на саксофоне, и ее номер телефона. Снимок делал Майлс.
Он же набрал и распечатал для нее карточки.
- Позвоните мне, если что-нибудь узнаете, хорошо? – сказала она.
Боливар кивнул и положил визитку в карман. Синди побежала в свою комнату, надеясь, что ее поиски к чему-нибудь приведут. Все, что у нее было, - это ощущения, энергетика, слухи. Щекотка в области шеи.
Это раздражало. Может быть, в этом и заключается работа детектива. Синди бы сошла с ума. Слава богу, что она музыкант.
Черт возьми, она отчаянно надеялась, что сегодня вечером группа произведет фурор. Чтобы прогнать прочь все сегодняшние волнения, ей понадобится серьезный, вдохновляющий экстаз.



(1) Депиляция зоны бикини бразильским воском.
(2) Боевая космическая станция в вымышленной вселенной «Звёздных войн». Оснащена энергетическим оружием чрезвычайной разрушительной силы, способным уничтожать целые планеты.
_________________

Ура!!!!!!!!!!!!!! Новая глава!!!!!! Спасибо!!!!

Спасибо вам большое за ваш труд и новую главу.

Вообще-то Синди ввязалась не в свое дело. Как бы это для нее не закончилось плохо.

Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony. , спасибо за главу, девочки!