Esmerald:
"В человеке дремлет самая могучая из мировых сил — материя чистого разума.
Подобно тому как стрела, натянутая тетивой, направленная верной рукой, поражает цель,
— так и материя дремлющего разума может быть напряжена тетивой воли, направлена рукой знаний.
Сила устремленного знания безгранична".
************************************************
"Не смерть страшна, но одиночество, безнадежное одиночество в вечной тьме — это действительно страшно".
*************************
"И там не уйти от себя — за гранью Земли, за гранью смерти.
Зачем нужно было хлебнуть этого яду — любить!
Жить бы неразбуженным. Летят же в эфире окоченевшие семена жизни, ледяные кристаллы, летят дремлющие.
Нет, нужно упасть и расцвесть — пробудится к жажде — любить, слиться, забыться, перестать быть одиноким семенем.
И весь этот короткий сон затем, чтобы снова — смерть, разлука, и снова — полет ледяных кристаллов".
*********************************************************************************************************
"Медленный шепот раздался в его ушах. Лось сейчас же закрыл глаза.
Снова повторился отдаленный, тревожный медленный шепот. Повторялось какое-то странное слово.
Лось напряг слух. Словно тихая молния, пронзил его сердце далекий голос, повторявший печально на неземном языке:
– Где ты, где ты, где ты, Сын Неба?
Голос замолк. Лось глядел перед собой побелевшими, расширенными глазами…
Голос Аэлиты, любви, вечности, голос тоски, летит по всей вселенной, зовя, призывая, клича, – где ты, где ты, любовь…
Алексей Николаевич Толстой и его невероятная "Аэлита"
Кармен:
Алина Знаменская " Колыбельная для Волчонка"
Ирина поднялась на площадку второго этажа и остановилась. Сердце беспокойно прыгало, не находя себе места. Голова кружилась. Ноги отказывались идти дальше.
Ирина поняла, что боится. А если… Если он не испытывает того нетерпения встречи, которого она ждет от него? Если он будет удивлен, недостаточно рад ее неожиданному появлению? Что тогда? А если он не один? Если все обстоит иначе, нежели она ожидает? Сможет ли он принять жизнь такой, какая она есть? Ирина в изнеможении опустилась на ступеньки. На нее навалилась усталость. Ей показалось, что еще немного — и она не сможет сделать ни шага. Через силу поднялась и побрела наверх. Что бы там ни было — она больше не выдержит неизвестности. Дверь квартиры Сергея оказалась незапертой.
Ирина остановилась в прихожей, пытаясь справиться с волнением. Из ванной доносился шум и плеск воды. В комнате работал телевизор.
Ирина сбросила туфли и прошла в комнату. Кругом были разбросаны вещи Свечникова. На полу стояла раскрытая спортивная сумка с одеждой, рядом валялся серый гоночный комбинезон, поверх пледа лежали темно-коричневый выходной костюм прямо с вешалкой и несколько рубашек. Увидев эту картину, Ирина отчего-то мигом успокоилась. На нее разом снизошло умиротворение. Она забралась с ногами в кресло и накрыла ступни и колени его свитером — ноги были ледяные.
Итак, он приехал. С ним все в порядке, и, судя по всему, он собирается к ней.
Она улыбнулась, взяла с соседнего кресла пульт и выключила телевизор. Наступившая тишина колыхнулась в пространстве предчувствием встречи.
Дверь в ванной скрипнула, и в проеме показался Свечников — лицо его было ровно наполовину намылено пеной для бритья.
Увидев Ирину, он удивленно заморгал. Побритая половина лица обнажила улыбку. Ирина чуть шевельнулась в своем кресле.
В два прыжка Свечников очутился у ее ног, сел на пол и молча ткнулся намыленным лицом ей в живот. Мыльная пена целиком осталась на ее бирюзовом костюме.
— Вот спасибо! — поблагодарила она, отстраняя его лицо, чтобы разглядеть его, глянуть в глаза. И не смогла удержаться от смеха. Теперь на месте пены выступила трехдневная щетина, тогда как другая половина лица была гладко выбрита. Ирина провела ладонью по небритой щеке и прерывисто вздохнула.
— Ты нарочно не дождалась моего приезда, чтобы посмеяться надо мной?
Свечников поцеловал ее ладони.
— Конечно, — подтвердила Ирина. — И еще чтобы ты испортил мой новый костюм…
Костюм на животе был белый от пены и, конечно, насквозь промок. Мокрой стала и юбка.
Свечников устроил подбородок на ее коленях и стал смотреть на нее снизу.
— Ты приехала сама… Значит, соскучилась, — констатировал он, не отрывая глаз от ее лица.
— Ничего подобного, — в тон ему ответила Ирина. — Просто хотела застать тебя в неофициальной обстановке. Без косметики.
— Ну и как я тебе?
— Ты ужасен. Особенно твоя левая половина лица.
Ирина наклонилась и поцеловала его заросшую щетиной щеку.
Свечников шевельнулся и обнаружил, что ноги ее укрыты его свитером.
— Ты замерзла, — догадался он и вскочил на ноги.
— Нет-нет! — живо возразила Ирина, потому что не хотела, чтобы Свечников отходил от нее даже на минуту. Даже для того, чтобы добрить лицо. Но он уже метнулся куда-то на кухню и минуту спустя вернулся с большим целлофановым пакетом.
Он взял его за углы, тряхнул хорошенько, и у ног Ирины вздохнул ворох искристого, совсем живого меха. Она охнула. Свечников поднял этот ворох, расправил и укрыл Ирину целиком, до глаз. Это была легкая, непонятного меха шуба под цвет ее волос.
— Ну и ну! — выдохнула Ирина. К такому она не была готова. А Свечников сел на корточки и обнял ее ноги.
— Хочу, чтобы ты, мерзлячка, полюбила зиму, — повторил он свою давнюю фразу.
— Я ее уже люблю. Очень.
Кристина , спасибо за рекомендацию!
Очень понравилась , жизненная история! И как раз в моём вкусе 
Lapulya:
Я хотела прижаться к нему. Хотела влить в него свою любовь к жизни и заставить жить дальше. Я осознала, что боюсь жить без него....
Джоджо Мойес. До встречи с тобой
iri-sa:
Не существует добрых, плохих, хороших. Не существует милый, прекрасный, злой. Есть только два типа людей, не больше: Твой человек и человек не твой.
А. П. Чехов
Lapulya:
Мне хотелось иметь что-то, что могло бы меня поддержать, — подумал он. — Но я не знал другого: имея это, становишься уязвимым вдвойне.
Эрих Мария Ремарк.
"Время жить и время умирать"
Aditi Rao:
Когда появляется близкий человек - это прекраснейшее событие, драгоценный подарок судьбы, желанная передышка в пути, но одиночество было, есть и остаётся естественным состоянием всякого живого существа. Неспособность принять личное одиночество как норму - душевная болезнь, которую надо лечить.
(с) Макс Фрай.
raiks:
Всё главное, самое важное человек делает для себя сам. И хорошее, и плохое, и помогает себе, и губит себя. С одной стороны, это хорошо - вроде как отвечаешь за свою жизнь. А с другой стороны - некого обвинить в своих бедах..
Елена Вернер 'Грустничное варенье'
Beatrica:
Аллан Эббот
"Я НЕ БЫЛ НА ВОЙНЕ..."
ПОМНИМ
Я не был на войне... В боях под Сталинградом — в окопах не лежал, присыпанный землёй... Совсем не брал Берлин; не шёл в огнях ПАРАДА, и в тОпях не берёг, от влаги, ОБРАЗ ТВОЙ... Не видел я свой дом, сожжённый до порога; не сцеживал в стакан из ран горячий гной... Я не был на войне! Я просто помню много: как-будто — всё вчера... И было всё — со мной. Я не был шестернёй в ВОЙНЫ МАШИНЕ адской, где — будто, как в кино, но всё — при том — всерьёз... И ни в одну из зим БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДСКОЙ, я трупы близких мне — на саночках не вёз... Неведомы мне БОЛЬ... ни СМЕРТЬ... ни ужас ПЛЕНА... Ни ночь, когда из СТА — к утру осталось ТРИ... ...Но, видно, столь СИЛЬНА в СОЗНАНЬИ ПАМЯТЬ ГЕНОВ, что слыша МЕТРОНОМ — сжимаюсь я внутри... Понятие "В ДОЛГУ" — размыто и измято; другие времена: теперь ИНОЙ ЗАКАЗ... ...НО ЧУВСТВУЮ СЕБЯ — Я В ЧЁМ-ТО ВИНОВАТЫМ: ЧЕМ ЛУЧШЕ МЫ, ЧЕМ ТЕ, КТО ПАЛ ВО ИМЯ НАС?
Croshka:
— Я люблю — и этим все сказано.
— Любите?
— Правда, не в общепринятом смысле. Я люблю все: Природу, людей, деревья, облака, страдания, Смерть. Одним словом — Жизнь! Я - оптимист и экстремист Любви.
— У вас было мало разочарований…
— Очень много!
— И тем не менее?
— И тем не менее!
Эрих Мария Ремарк
"Приют грёз"
Lapulya:
— Думаю, мы все играем разные роли для разных людей. Иногда мне кажется, собой можно гарантированно побыть, только когда ты совсем один и некого разочаровывать.
Тим Пратт
"Холодный угол"
natin:
Михаил Булгаков "Мастер и Маргарита"
Она несла в руках отвратительные, тревожные желтые цветы. Черт их знает, как их зовут, но они первые почему-то появляются в Москве. И эти цветы очень отчетливо выделялись на черном ее весеннем пальто. Она несла желтые цветы! Нехороший цвет. Она повернула с Тверской в переулок и тут обернулась. Ну, Тверскую вы знаете? По Тверской шли тысячи людей, но я вам ручаюсь, что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно, а даже как будто болезненно. И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам. Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне, а она по другой. И не было, вообразите, в переулке ни души. Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и тревожился, что я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу...
И, вообразите, внезапно заговорила она:
— Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами, и, как это ни глупо, показалось, что эхо ударило в переулке и отразилось от желтой грязной стены. Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
— Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину! Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший?
— Ничего я не говорю, — воскликнул Иван и добавил: — Умоляю, дальше!
И гость продолжал:
— Да, она поглядела на меня удивленно, а затем, поглядев, спросила так:
— Вы вообще не любите цветов?
В голосе ее была, как мне показалось, враждебность. Я шел с нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно не чувствовал себя стесненным.
— Нет, я люблю цветы, только не такие, — сказал я.
— А какие?
— Я розы люблю.
Тут я пожалел о том, что это сказал, потому что она виновато улыбнулась и бросила свои цветы в канаву. Растерявшись немного, я все-таки поднял их и подал ей, но она, усмехнувшись, оттолкнула цветы, и я понес их в руках.
Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы, не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с раструбом в мою, и мы пошли рядом.
Lapulya:
"Никто не хочет оставаться в одиночестве: оно высвобождает слишком много времени для размышлений. А чем больше думаешь, тем становишься умнее - а значит, и грустнее."
Бегбедер Фредерик
"Любовь живёт три года".
raiks:
Грош цена тому мужчине, который не умеет и, тем более, не хочет работать и зарабатывать. Олег Рой