Я выхожу из игры. Книга 1. `Волк в капкане` (СЛР, 18+)

serenada:

Добрый вечер! Даже не ожидала, что будет так интересно смотреть по телевизору лыжный спорт. А всё благодаря Ире. Теперь я фэн. Буду болеть за лучших.
Ну и конечно же, любовная линия Отто с Рене. Отто поступил довольно мерзко по отношению к Рене, хочется надеяться, что наказание будет долгим и мучительным.
А Рене... Неужели станет лыжницей, её пригласят в сборную команду...!?
Ну хоть какую... Может она самородок... Брат родной выступает за сборную, а она чем хуже! Её сам Отто учил!
Или намёк автора вовсе не намёк? (Цитату не могу вставить, окно для ответа такое маленькое...) Но наверняка, её скоростной спуск по чёрной трассе заметили. И отметят.?
Как было бы здорово. Она не с Отто, чего он и добивается (вот же дурной), но рядом где-то (а это уже необходимо Рене), и не на птичьих правах как чья-то временная (ха, как бы не так) подружка, а сама по себе, вся такая - "спортсменка, комсомолка, и просто красавица"! И желающие перехватить ответственность за такой бриллиант пусть мозолят глаза Отто...
Отто нужно потерять Рене, побыть свободным, оценить чего стоит его свобода и жизнь без Рене. Одним словом, пострадать.
Спасибо автору за интересную, эмоциональную, познавательную историю. И увлекательные, опять же , весьма информативные комментарии девочек. Принимайте в читатели. Буду с нетерпением ждать продолжения. С уважением, Света.

Почему то окошко для ответа у меня вылезает такое малюсенькое, размер шрифта этак с 3. Ничего не могу вставить. Кто-нибудь, подскажите, как исправить... Спасибо.

...

Sandrine Lehmann:

Всем привет и огромное спасибо за комменты!


автора быт затягивает. Семья, ремонт, дети, все как обычно

Спасибо, Свет! А то тут уже многие такие умные, убежали и купили полностью книгу, а я без комментов. Конечно, продажи это хорошо, но обратная связь мне тоже очень и очень важна!

и что будешь делать, когда отправишь?

Спасибо, Светик! Рене с Отто очень трудно, его любить ужасно тяжело, он как недрессируемый хищник, который сейчас ластится, а через минуту откусит голову... Но может и она научится...

Пожалуйста! Эх, люблю эмоции! Так приятно! Да, ей трудно, но оно того стоит.

+1

Отто - ужасно пуганный мужик, а Рене девушка, и не просто девушка, а 100% женщина, которая пусть еще не умеет биться за свою любовь, но учится этому на ходу
Иногда, честное слово, понятие "слабый пол" применимо именно к мужчинам. А женщины сильнее бывают.

вот здорово! Пробовали уже что-то смотреть?

уже получил свое, вернее начал получать.

нет, в Швейцарии в большой горнолыжный спорт так не попадают. Там скамейка запасных огромная, люди всю жизнь тренируются, реально добиваются чего-то через тернии к звездам, а Рене поучилась 2 недели - и сразу звезда? Вряд ли, хоть и жаль разочаровывать.

у нее будут другие пути. И он действительно что-то поймет. В свое время.

наверное, так и есть

Пожалуйста! Охотно, очень рада видеть на своей страничке!!!

я не знаю

пожалуйста, Мариш!

верно. Уйти легко и просто, вроде бы, и гордость того требует, но она таким образом уйдет в свой личный ад. Ад потери любимого. Потому что он за ней не побежит. Она потеряет его, а ведь она его любит, не он ее. Тут надо выбрать приортитет - или быть с ним любой ценой, или попытаться вернуть себе свободу. Сейчас на этом этапе она не сможет без него.

Это потому, что ум и сердце тянут каждый в разные стороны. Ум - от Рене. Сердце - к ней.

ну падать-то они умеют. И многие склонны выходить на старт несмотря на травмы.

это верно

скоро все-все узнаем

...

Свет и Кат:

Всем привет!
У нас снегу намело! Мои поехали на каток, а я за комп села.

Ира, я как раз из "разряда" купили-убежали. В какой-то момент уже неинтересно кому-то что-то доказывать, сложилась своя точка зрения. Все люди разные, у каждого свой взгляд. Но как-то постепенно, медленно и со скрипом все изменилось, когда я попала на этот сайт. При непосредственном контакте я общаюсь свободно (годы тренировок ), а в Интернете, не видя собеседника, сложно. Но втянулась, познакомилась с интересными людьми и поняла - это ЗДОРОВО! Поэтому я тебя, Ира, понимаю: важно общение и выражение отношения к написанному, выстраданному, пережитому. Ждем новые главы!

Математика с сыном, все по хозяйству (сейчас готовит и печет муж, я только кофе сварила, чтобы совсем уж не наглеть ) и поездки к собаке для прогулок и общения (у нас алабай (он же азиат, он же плюшевый и ласковый мишка)).

Ира, я не встречала еще мужчин, которые добровольно сдавались бы. Я могу добавить только слова профессора Ф.Ф.Преображенского из "Собачьего сердца": "Ласка... единственный способ, который возможен в обращении с живым существом".

Ира, супер! Только это секрет! Мы его сильным не расскажем!

...

sleeping-imp:

Вечер добрый! Спасибо за главу! И похмелье, и падение Отто это расплата, ага! Нечего хороших девушек обижать! Только Рене же добрая и жалостливая, еще и выхаживать его будет. Эх)

...

Sandrine Lehmann:

Привет!

это точно. Для меня это очень важно, потому что я с "игры" вообще начала.

Этот еще и ласки боится

Привет, пожалуйста! ну вот и посмотрим

...

Sandrine Lehmann:

 » Глава 28

Глава 28

- Да со мной все в порядке, - Отто смотрел на плакат на стене - там была изображена схема центральной нервной системы человека, но ему без разницы, что там было - в глазах все плыло и двоилось. Отто надеялся, что к этому времени все эти проявления вроде тумана перед глазами и шума в ушах исчезнут, но этого не произошло. Хорошо, что уже значительно ослабели - он вошел в кабинет врача сам. Не по своей воле, но сам. Врач, который дежурил на тренировке, сразу же отправил его в местную клинику к хирургу, чтобы тот разбирался, что делать дальше. Отто понимал, что ему уже не светит просто так свалить в отель, а послезавтра выйти на старт, если, конечно, он вообще сможет это сделать исходя из своего состояния. Теперь ему потребуется показывать допуск, иначе его не выпустит на трассу медкомиссия. А это означало - весь круг хождений по врачам ему обеспечен. Дежурный врач, потом хирург, потом невропатолог (у которого он сейчас и был), потом, если не будет принято решение положить его в стационар, его отправят к врачу своей сборной, и тот уже будет принимать окончательное решение и оформлять допуск. Сейчас нужно было как минимум отмазаться от стационара (он в любом случае собирался отказываться, но нужно было учитывать всякие прочие факторы - к примеру, самого Брума, на которого такие проявления легкомыслия и упрямства действуют как красная тряпка на быка). Как максимум - постараться убедить невропатолога, что до сотрясения дело не дошло - так, чуть стукнулся, и все. Доктор снял с его руки манометр - давление было, как у космонавта, 120:80. Подумал, посмотрел сквозь очки на бледного от боли парня, постучал карандашом по столу. Отто вдруг стало очень страшно от того, что он не может вспомнить, как эта фиговина вообще называется. Линейка? Ручка? Черт его знает...
Доктор, у которого к халату был прицеплен бэйдж «Дитер Аккерманн» пристально посмотрел Отто в глаза. Ромингер ответил таким же внимательным взглядом. Врач и спортсмен тут же поняли друг друга - Отто уяснил, что этого доктора обмануть будет непросто, но можно попробовать договориться по-хорошему. Врач увидел, что юнец категорически не согласен терять шансы за медаль из-за такого пустяка, как черепно-мозговая травма. Ладно, это мы еще посмотрим. С виду похоже, что досталось ему капитально.
- Как ваше имя? - начал доктор. Он знал имя спортсмена, и спрашивал исключительно для того, чтобы понять, насколько сильны посттравматические изменения сознания и есть ли признаки амнезии.
- Отто Ромингер.
- Где и когда вы родились?
- 31 марта 1966 года в Берне, Швейцария.
- Ваш возраст? С точностью до месяцев, пожалуйста.
Простой вопрос неожиданно поверг Отто в состояние ступора. Он никак не мог подсчитать. Прошла почти минута, прежде чем он смог сказать:
- Двадцать один год и... и... восемь... нет, семь... нет, правильно, восемь месяцев.
- Какое сегодня число?
- Восемнадцатое ноября. - Это Отто сказал уверенно - на стене висел календарь с пластиковым квадратиком для даты.
- Год?
- Восемьдесят... седьмой. - чуть менее уверенно, потому что года на календаре не было.
- В каком городе вы находитесь?
Пауза.
- Гармиш-Партенкирхен. Германия.
- Квадратный корень из 144?
- Четырнадцать.
Причем тут корень? Отто наизусть знал все квадраты до двадцати и несколько - до сотни, но сейчас ошибся и сам не заметил.
- Что сегодня было? Соревнования?
- Да. Нет... Тренировка. Контрольная тренировка.
- Ваш стартовый номер?
- Двадцать три. Доктор, я в порядке, у меня просто немного болит голова, мне трудно сосредоточиться.
- Скажите «девочка, собака, зеленый»
- Девочка, собака, зеленый.
- Назовите трехзначное число.
- Пятьсот тридцать девять.
- Его же в обратном порядке.
- Пятьсот... нет... я не помню.
(«Ха, надо было сказать пятьсот пятьдесят пять!»)
- При падении теряли сознание?
- Нет.
- Тошнота, рвота?
- Нет.
- Головокружение?
- Нет.
- Слабость ощущаете?
- Нет.
Доктор Аккерманн устало снял очки:
- Молодой человек, я работаю невропатологом уже тридцать четыре года. Из них двенадцать обслуживаю спортивные федерации, в том числе FIS. Вы можете отрицать все симптомы, но, во-первых, я вам не верю, во-вторых, есть объективные признаки травмы, которые у вас налицо, и в-третьих, я не ветеринар, чтобы ставить диагноз, не задавая вопросов. Не надо мне врать. Не люблю, когда меня держат за деревенского мясника-недоучку.
Отто совершенно забыл, что хотел договариваться по-хорошему, теперь вспомнил:
- Извините, доктор. Жаль, если у вас сложилось такое впечатление. Слабость есть, головокружение тоже, остального нет. Я, может быть, немного выдаю желаемое за действительное. Мне просто непременно нужно участвовать в соревнованиях послезавтра.
- У вас точно есть сотрясение мозга, причем, как минимум, средней степени тяжести. Я склоняюсь к тому, что вы нуждаетесь в стационарном обследовании.
Карие с зеленоватыми вкраплениями глаза спортсмена чуть прояснились от страха:
- Очень прошу вас, если можно, давайте без стационара. Я... должен вернуться в свой отель. Это очень важно. Правда.
- Назовите три слова, которые я просил вас сказать две минуты назад.
- Девочка... - Отто замолчал, морща переносицу. - Еще два, да?
- Час с момента травмы прошел? Нет? Хорошо, полежите вот здесь. Я вернусь через сорок минут.
Отто устроился на низкой, застеленной простыней кушетке и тут же выключился, провалился в глубокий сон.

На стадионе Рене потребовалось несколько минут, чтобы выяснить, что произошло. Ей помогли ребята-спортсмены, которые к этому моменту уже кое-что знали. На месте они развернули небольшую дискуссию насчет того, сильно ли травмировался Отто. Сначала решили, что нет, потому что сам съехал к финишу (оставалось-то метров четыреста) и потом сам шел к машине. Но кто-то уточнил, что Ромингер выглядел при этом «краше в гроб кладут» - бледный до зелени, несфокусированный взгляд куда-то в астрал, кровь на стартовой майке, и его поддерживали под руки Регерс и кто-то из техников. И шел он не к какой-то машине, а к машине скорой помощи. Пока они обсуждали, Флориан Хайнер лично сходил в строение, отведенное для организаторов гонки, и узнал, куда уехала скорая. Рене осталось поймать такси и поехать в ту клинику. На стойке информации она выяснила, что Отто еще у врача. Внутрь ее не впустили, предложили подождать в вестибюле. Она села в кресло и приготовилась ждать. Она избегала Отто и вчера вечером, и сегодня утром, не зная, что теперь ей делать, как теперь все между ними будет. Но случившееся перечеркнуло ее обиду. Теперь ее волновало только, что с ним, сильно ли он разбился.
Ей пришлось ждать больше полутора часов. Наконец появился Регерс, увидел ее, кивнул, но не подошел сразу - он был с кем-то из врачей. Рене напрягла слух, стараясь услышать, о чем они говорили:
- Лично я считаю, что он не сможет выходить на старт. Если ваш врач подпишет ему допуск...
От сердца отлегло - если бы он так сильно пострадал, как она боялась, они не обсуждали бы допуск к соревнованиям. Наконец, Герхардт подошел к ней:
- Не смертельно. Сотрясение мозга, куча ушибов и растяжений, но держится хорошо.
- Он выйдет?
- С минуты на минуту. Подписывает отказ от госпитализации под свою ответственность. В отеле его осмотрит Джероса - это врач сборной. Он и решит, что дальше. Но лично я не сомневаюсь, что твой дружок Джеросу обработает в два счета.
Для Регерса это было исключительно длинной и ужасающе культурной речью, без единого неприличного слова, но с Рене у него так уж повелось, с тех пор как Отто отрекомендовал его как аристократа духа. Она принимала все это как должное и очень удивлялась, когда при ней кто-то начинал обсуждать самого Регерса, его лексикон и манеры, а также мать и прочих ближайших родственников.
Отто вышел в холл через несколько минут. Он держался прямо и уверенно, но Рене хватило одного взгляда, чтобы понять, что ему очень плохо. Она бросилась к нему навстречу:
- Отто!
Он обнял ее, прижал к себе, сказал:
- Все нормально, малыш. Пойдем.
- Обопрись на меня. - Рене подставила ему плечо, но он обнял ее за талию:
- Не надо, я могу идти.
- Я вызвал такси, - сказал подошедший Герхардт. - Пошли. Как тебе удалось уболтать этого Аккерманна? Он вышел и сказал, что намерен тебя госпитализировать.
- Он надолго уходил. А я спал. Когда он вернулся, мне стало лучше, я его убедил, что со мной лучше не связываться, и вспомнил про зеленого песика.
Рене в ужасе посмотрела на него. Заговаривается, бредит?
- Про какого песика? Ты в неадеквате! - возопил Регерс. - Черт, я так и знал!
Отто ухмыльнулся:
- Да не пугайся так. Он меня просил повторить три слова: девочка, собака, зеленый. А через несколько минут попросил вспомнить эти слова. А я только девочку запомнил.
- Ясное дело, ты у нас спец по девочкам.
- А ты хотел бы, чтобы я был спецом по песикам? Да еще и зеленым?
Они сели в салон кремового мерседеса-такси - Отто и Рене назад, Регерс на переднее сиденье. По пути Отто обнимал Рене, она положила голову ему на плечо. В отеле их ждал доктор Джероса, официальный врач швейцарской сборной. С ним разговор оказался неожиданно коротким:
- Мой коллега доктор Аккерманн считает, что у вас сотрясение средней степени тяжести, и я подтверждаю его диагноз. Позволить стартовать с таким диагнозом я просто не имею права. Не говоря уже об ушибах... Я снимаю вас со старта. Тренер, кого планируете выставить на замену?
- Соревнования послезавтра, - сказал Отто. - Доктор, очень вас прошу, давайте пока не будем принимать решений. Я успею отлежаться.
Доктор Джероса несколько секунд смотрел на него в раздумье. Наконец, кивнул:
- Хорошо, я подъеду завтра в одиннадцать часов.

В номере Отто попросил Рене пустить горячую воду и почти час отмокал в ванне. Ему это помогло - он всегда снимал боль от травм горячей ванной, это было его проверенной личной панацеей, конечно, до определенного предела. Когда он вышел в комнату - голый, вытирая на ходу мокрые длинные волосы, - Рене ахнула: он был весь в синяках. Ужасные кровоподтеки на правом плече, бедре и на спине вдоль позвоночника привели ее в ужас. Она не смогла ничего сказать, просто расплакалась.
- Перестань, - пробормотал Отто и повалился ничком прямо на покрывало. - Чего реветь, сезон только начинается, то ли еще будет. - Его клонило в сон. Рене в трусиках и футболке села на кровать рядом с ним, думая, как помочь ему. Лежа на животе, Отто прижался лбом к ее бедру, его волосы потемнели от воды и приобрели песочный цвет. Она осторожно убрала мокрую прядь с его щеки. Она думала, что он спит, и вздрогнула, когда он, не открывая глаз, еле слышно произнес:
- Ты не уехала.
Рене чуть растерялась. Он хотел, чтобы она уехала?
- Нет, - прошептала она. Его левая рука, изуродованная старым шрамом, нашла ее руку. Еще тише он спросил:
- Ты меня простила?
- Да, - без малейшего колебания ответила она. - Конечно.
- Почему?
- Потому что я люблю тебя.
Глубоко вздохнув, он медленно положил голову ей на колени. Прижался, замер... Рене чувствовала собственное сердцебиение. Он сейчас выглядел совсем не суперменистым. Вымотанный, израненный, смертельно усталый мальчишка. Рене неторопливыми, успокаивающими движениями поглаживала его висок, лоб, затылок, пока не поняла, что он уснул. Мой бедный, бедный, бедный мальчик. Даже во сне он продолжал крепко сжимать ее руку. Рене вдруг подумала, а была ли у него в жизни вообще возможность пережить боль, уткнувшись головой в чьи-то колени? И совершенно четко поняла, что - нет. У него не было мамы, которая могла бы снять боль и отвести беду, которая поцеловала бы место ушиба и подула бы на ссадины, чтобы не щипало, которая осушила бы поцелуями слезы и пошептала бы на ушко, что все будет хорошо. Не было никого, кто мог бы обнять, прижать к себе, утешить - даже когда он был совсем маленьким. Он уже вырос, он взрослый, сильный, успешный, он профессиональный спортсмен, восходящая звезда, но сейчас, когда ему было так плохо, даже несмотря на то, что он держался отлично и не просил ни у кого жалости и не принял бы, если бы предложили, ей показалось, что он снова превратился в маленького, одинокого, беззащитного ребенка. И только сейчас у него появился кто-то, кто может пожалеть и утешить...Может быть, если бы у него всегда была мама, он бы не вырос таким отчаянно независимым, категорически не приемлющим настоящей близости, таким закрытым и таким жестким. Может быть, если бы он знал любовь с детства, получал ее просто по праву рождения, принимал и дарил ее как должное, он и сейчас умел бы любить.
Следующая мысль простучала в голове со скоростью и интенсивностью пулеметной очереди. «Кем же это надо быть, чтобы отвернуться от такого сына? Я бы никогда так не поступила... Я бы каждый день благодарила Господа за то, что он у меня есть.
Я хочу сына. Похожего на Отто. Такого же сильного и одновременно ранимого, такого же ехидного и серьезного. Пусть даже не такого ослепительного, но зато любимого с первой секунды жизни».
Мучительно-сладкая мысль заставила ее плакать. Тихо, беззвучно, чтобы не побеспокоить его сон. Она еще долго сидела, баюкая своего любимого Отто, нежно гладя его голову и плечи, минуты шли, его волосы высыхали и светлели, а за окном начинались ранние ноябрьские сумерки. Наконец, он зашевелился во сне, поднял голову с ее колен, перевернулся на бок. Рене накрыла его одеялом и прилегла рядом.
Позвонил Ноэль, узнать, как дела у Отто. Потом, почти сразу же, позвонил Регерс, еще через несколько минут - Сабрина Кромм. Рене всем сказала, что Отто спит, а потом отключила телефон.
Недодуманная мысль продолжала кружить в голове, что-то не давало покоя. Рене сообразила - кому, как не ей, понять ребенка, брошенного в детстве. Только у нее было немного по-другому - она сама никогда не таила обиду на свою мать, которая оставила двоих крошечных детей ради мужика. Просто потому, что она успела получить от Селин много любви до того, как автокатастрофа унесла жизнь ее отца и разбила их семью. Может, эта любовь немногого стоила, если уж не помешала укатить за новым мужем, не оглянувшись, но она многое дала Рене, которая теперь смогла подарить свою любовь мужчине и безоглядно одарила бы такой же любовью и его ребенка, если бы он появился на свет. А Отто в детстве не получал любви, поэтому и сам сейчас на нее не способен. Чему тут удивляться? Надо просто понять и принять. И радоваться, что он позволяет ей сейчас любить его. И благодарить его за все, что он считает возможным ей дать.
Рене не заметила, как тоже уснула, лежа рядом с ним. Она проснулась уже в темноте, ее разбудили его прикосновения. Несколько секунд она лежала не двигаясь, просто отдаваясь огню, охватывающему ее тело. Наконец, она прижалась к нему, потянулась к его губам. Все его травмы тут же улетучились из ее головы. Как улетучивалось все, стоило им заняться любовью. Отто мягко раскрыл ее - как всегда, она была такая горячая, мокрая, сладкая. Он вошел в нее мощным, резким ударом, она застонала, вцепившись в его плечи, и он вскрикнул от боли в разбитом плече. Но остановиться не мог. Она горячо, тесно пульсировала, выгибала под ним спину, как кошка, сладко стонала, и он сходил с ума вместе с ней. Наслаждение нарастало, он ускорял темп, оба тяжело дышали, и наконец... взрыв, она закричала, откинув голову назад, судорожно выгнувшись, он зарычал, сжав ее в своих медвежьих объятиях, они замерли, пытаясь успокоить безумное сердцебиение, и наконец, обессиленные, упали на подушки. И очередной пакетик с презервативом остался нетронутым в его бумажнике.
- Тебе, наверное, нельзя... - прошептала Рене потом, прижимаясь к нему.
- Нужно, - он все еще задыхался, мокрый и горячий.
- Ты голодный? - она нежно поцеловала его в губы. - Хочешь, я закажу ужин в номер?
- Я хочу спать.
Он проспал всю ночь и большую часть следующего утра. В восемь Рене разбудила его, чтобы он позавтракал, но он снова отказался. Тогда она спустилась в ресторан одна, передала свои извинения «клубу подружек и жен» и снова вернулась в номер.
Отто лежал на спине, раскинув по широкой кровати руки и ноги. Она улыбнулась - ей очень нравилось смотреть на него, спящего. В его лице появлялось что-то невинное, мягкое, детское, длинные темные ресницы отбрасывали стрельчатые тени на щеки. Когда он спал, его хотелось защищать, баловать, лелеять. Когда бодрствовал - хотелось падать перед ним ниц. Ее пугала сила и противоречивость чувств, которые она испытывала к этому великолепному мужчине. Она обожала его, готова была ради него на все на свете, но при этом боялась его, потому что уже выяснила, как больно он может ей сделать, если рассердится. Она знала, что не имеет над ним никакой власти, кроме сиюминутной власти желания, которое она умела в нем пробуждать.
Было уже около десяти часов утра, когда она наконец сообразила, что, вместо того чтобы пускать слюни и расплываться растаявшей мороженкой, она должна для начала задать себе простой вопрос - нормально ли, что он спит уже двадцать часов почти без перерыва? Она дозвонилась до клиники, ее соединили с доктором Аккерманном.
- Приезжайте, - сказал доктор. - Повторим на всякий случай томографию, чтобы исключить гематому.
Рене ужасно испугалась. Если она не сможет уговорить Отто проснуться и доехать до клиники, то будет очень плохо. Но он проснулся и понял ее объяснения, согласился ехать и больше не отключался. Томограмма не показала никаких отклонений, доктор Аккерманн снова поговорил с Отто, задал ему несколько хитромудрых вопросов про квадратный корень из 169, спросил, какой сегодня день недели и попросил назвать все дни назад начиная с сегодняшнего. Потом Ромингер старательно щупал с закрытыми глазами кончик своего носа, следил взглядом за молоточком и проделывал еще кучу диагностически ценных телодвижений.
- Сон вам хорошо помог, - сказал доктор. - Идите с миром и берегите голову, она вам еще пригодится.
- Как насчет соревнований?
- Решение остается за врачом вашей сборной. Свое заключение я напишу.

Доктор Джероса долго перечитывал заключение, смотрел на Отто и думал, и наконец скрепя сердце выдал допуск. «С двумя условиями - сказал он. - Больше не падать и привезти как минимум десятку». Отто принял эти условия, и выпроводил доктора с чистой душой.
- Ложись поспи еще, - сказала Рене.
- Сколько можно спать? Хватит. Выспался. Одевайся, поедем.
- Куда?
- Давай-давай, малыш, это сюрприз.
Больше она ни о чем не спрашивала - моментально оделась в нормальные, не слишком облегающие синие джинсы и в пушистый белый свитер до середины бедра, накинула сверху серебристую куртку. На макияж Отто, разумеется, не соизволил выделить ей ни секунды - «зачем тратить на это время?» Немного оклемавшись после травмы, он снова искрился энергией и жизнерадостностью. Рене было так приятно видеть его веселым после тех нескольких дней, когда он пугал ее мрачностью и дурным настроением. Казалось, к ней вернулся ее прежний, славный парень Отто Ромингер, которого она так любила. А тот, мрачный и злой, которого она тоже любила, но боялась, исчез.
Они вышли из отеля к машине. Отто все еще выглядел бледным, она только сейчас заметила синяк на скуле и с сочувствием посмотрела на него - она понятия не имела, как при падении на трассе в шлеме и в очках можно заполучить такой бланш. Отто сел за руль, Рене - на пассажирское сиденье, и они поехали.
Конечно, для нее недолго оставалось тайной, куда они едут. Указатели начали попадаться еще до выезда на автобан, и она заулыбалась:
- Мы едем в Нойшванштайн, правда, Отто?
Он кивнул:
- Вот и делай ей сюрпризы после этого. Да. Ты же хотела.
- Очень, - счастливо улыбнулась она. - Я там была, когда мне было одиннадцать, и так с тех пор и мечтаю еще раз посмотреть. А ты там бывал?
- Нет, - он тоже улыбнулся, но извиняющейся улыбкой. - Мне же некогда вечно, малыш. Я всегда приезжал сюда только кататься.
- Эх, ты.
- Эх, я. Полезно иногда травмы ловить - можно вот так прошвырнуться и посмотреть что-нибудь.
- Тебе понравится. Мне казалось, что так должен выглядеть волшебный замок из сказки. Ты что-нибудь знаешь про Нойшванштайн?
- Ничего.
- Тогда это твой сюрприз. - Рене вздохнула, потерлась головой о его плечо.
Они доехали быстро - дорога петляла среди заросших лесом горных отрогов, туманных оврагов, маленьких городков с пряничными домиками, разрисованными библейскими сюжетами. День был холодный, пасмурный и влажный, здесь снега вообще почти не было по сравнению с Гармишем, и Рене жалела, что Отто не увидит замок впервые в солнечный день, как мираж среди заснеженных елей.
- Самое красивое - это смотреть с гор или с озера, - сказала она извиняющимся тоном. - Ну а нам придется пройти вверх по дороге. Наверное, машины туда не пропускают.
Рене была готова к тому, что увидит, а Отто на несколько секунд замер, разглядывая сказочные светлые башни на фоне хмурого серого неба и темного елового леса.
Сам замок произвел на обоих огромное впечатление - они долго кружили по окрестностям, пытаясь найти наиболее удобную обзорную точку, забрались на мост Мариенбрюкке, потом, держась за руки, гуляли по двору замка и открытым для посещения залам. Рене увлеченно рассказывала о баварском короле Максимилиане и его сыне Людвиге II, который построил этот замок и которому собственные архитектурные капризы в конечном итоге стоили жизни. Она не замечала, что Отто больше смотрит на нее, чем по сторонам, и больше слушает звук ее голоса, чем вникает в смысл ее слов. По студенческой привычке, сформировавшейся в те годы, когда он приходил на лекции после ночной смены в автосервисе, его сознание периодически выхватывало какие-то краеугольные камни или просто непривычные слова из ее рассказа - Тристан и Изольда, Грааль, вода в вазе Лоэнгрина, графы Шангау и Виттельсбахи, Сисси - императрица Елизавета, Вагнер... Чего только эта девчонка не знала. Потом они случайно примкнули к группе японцев и ходили за ними, слушая гида, который рассказывал на английском. Высокий белокурый Отто смешно выделялся среди низкорослых черноволосых азиатов, гид очень быстро засек его и сказал:
- Простите, у меня группа. Я не имею права допускать на экскурсию посторонних.
Отто достаточно было просто улыбнуться.
- Ромми! Я... э... да, конечно. Я очень рад.
Вместе с группой они повосхищались тронным залом и посмотрели зал певцов. Кое-что из того, что рассказал гид, Отто уже слышал раньше от Рене, и сейчас шепнул ей на ухо:
- Помнишь, мы с тобой говорили о работе? Ты говорила, что без диплома переводчик никому не нужен. Ты могла бы работать гидом.
- Я? - удивилась она.
- Ну да. А что? Ты столько всего знаешь, ты начитанная у нас, и c языками у тебя все в порядке. В Швейцарии тоже полно достопримечательностей.
- Не знаю. Как-то не думала об этом. А удивительно, что он тебя узнал.
- Нет. Вот если бы японцы узнали - было бы очень удивительно.
Рене засмеялась и обняла его.

...

Свет и Кат:

Всем привет!
Ирочка, привет! Я начала читать, надо мужа с дочкой отправить к свекрови, чтобы спокойно дочитать и пообщаться! Спасибо тебе огромное! Примчусь скоро!

...

ma ri na:

Ира, спасибо за продолжение )
Кажется, всё более-менее обошлось, я очень надеюсь на это) Мысли Рене об Отто.... Всё верно, ребёнок, которого не любили, как такое возможно?! Но всё именно так. И теперь получая от Рене море любви, совершенно не знает что с этим делать. Да, печально. У них была чудесная прогулка, и кажется Отто дал Рене прекрасный совет. О, у них опять все хорошо) Допуск к соревнованиям Отто получил, как всё пойдёт?

...

Калипсо:

Ира,привет! Спасибо за интересный роман.

...

Lady Victoria:

Ирочка, девочки, всех с Новым Годом!!

Ира, дорогая, спасибо тебе большое за продолжение!! Всё-всё прочитала с огромным удовольствием!! ))

Спасибо за такие интересные, эмоциональные, замечательные главушки!! Удачи тебе и вдохновения!!

...

Свет и Кат:

Добрый вечер!
Ира, так хорошо глава заканчивается! Может, не зря Отто приложился головой? Что-то изменится в лучшую сторону? Очень насыщенная эмоциями, переживаниями глава! Ира, у тебя живой язык описания! (во сказанула!!!! ). Я хотела сказать, что у тебя получается так передать действия героев, падения, соревнования, что я ощущаю себя участником всех событий. Угу, полное погружение! Спасибо огромное!

...

denisa:

Спасибо за главу! Всё хорошо,что хорошо кончается!Бедный Отто ,ну ничего,у него же есть- Рене ,вон как быстро в себя начал приходить

...

Марина В:

Тдобрый день и с новым годом))) принемайте в читатели

...

Deloni:

Иногда, Отто полезно стукнуться головой, вон какой лапочка стал и перестал думать не правильные мысли и все стало так спокойно и классно, прям ням-ням. Но учитывая его не в меру упертый характер, это спокойствие вряд ли продлится долго.

...

Sandrine Lehmann:

Всем большой привет, кого не видела, с наступившим, и спасибо за коммы!

пожалуйста, Мариш!

да, Мариш, все верно. Ему трудно, он действительно не знает, что с этим делать, он не умеет принимать настоящую любовь. Его любили многие, но это было не то. Его любили за внешность и за силу, и он такую любовь не принимал. Рене любит человека. И тут уже сложнее. А как завтра все пойдет - завтра и узнаем

Привет, пожалуйста! Спасибо за интерес!

Анечка, а я тебя потеряла. Как праздники прошли? Тоже с наступившим!

пожалуйста, очень рада, если развлекла!

Привет, Солнце!

а я очень стараюсь. Да, он легко отделался, кстати, я сегодня тоже башкой о батарею приложилась. не без этого. Тоже надеюсь, что пронесет...

Пожалуйста! Да, хорошо, что более-менее обошлось. Он сильный мужик, наш Отто, и если у него есть цель, какое-то там СГМ его точно не остановит. Без вариантов.

С удовольствием!

...