Джена Шоуолтер Поцелуй тьмы

Ответить

1 … 25 … 47

Sehmet:

Клио, перевод просто сказка. Спасибо тебе большое.
я тут снова нашла небольшую ошибочку.

Цитата:

Что ж будь я тобой, от отправился бы на поклон к Большому боссу

. думаю от нужно убрать.

...

TiaP:

Sehmet писал(а):

Клио, перевод просто сказка. Спасибо тебе большое.
я тут снова нашла небольшую ошибочку.

Цитата:

Что ж будь я тобой, от отправился бы на поклон к Большому боссу

думаю от нужно убрать.

там видимо просто буквы местами поменяли

Цитата:

Что ж будь я тобой, то отправился бы на поклон к Большому боссу

...

Sehmet:

TiaP писал(а):

Sehmet писал(а):

Клио, перевод просто сказка. Спасибо тебе большое.
я тут снова нашла небольшую ошибочку.

Цитата:

Что ж будь я тобой, от отправился бы на поклон к Большому боссу

думаю от нужно убрать.

там видимо просто буквы местами поменяли

Цитата:

Что ж будь я тобой, то отправился бы на поклон к Большому боссу

Точно. Я сперва не поняла.

...

ksenchik:

Клио, СПАСИБО тебе БОЛЬШУЩЕЕ за отличный перевод!!!

С нетерпением жду продолжения!

...

Tempest:

Бедный Люциен! Но как он вступился за Анью, потрясающий мужчина, сильный, сложный, нежный... И Анья наконец-то призналась самой себе в чувствах к Люци. Клио, чудесный перевод, ждем продолжения, как из печки - пирога! Спасибо огромное!

...

Kliomena:

» Глава 18, 19

Глава 18

Парис смотрел на обитую войлоком белую стену, зрение затмевали пятна, мозг туманился. Он знал, что был раздет и привязан к столу. Знал, что не занимался сексом много дней и уже не в силах был приподнять голову. Его исследовали и изучали, Ловцы даже подсылали блондинку, чтобы возбудить его и узнать, как действует демон, но он не смог возжелать ее.
Такое случалось прежде только раз.
Давным-давно, сразу же после своего порабощения демоном он достиг подобной степени отчаяния. Подобного уровня слабости. Будучи смертоносным для любой человеческой женщины, он был вынужден принять первого, кто добровольно согласился лечь с ним.
Он поклялся, что больше такого не допустит.
Парис не желал получать силу с помощью мужчины Ловца. Все о чем он мог думать так это про брюнетку с веснушками. Сиенну. Он наконец-то вспомнил ее имя, и теперь оно было запечатлено в каждой клеточке его тела. Если он не сможет заполучить ее, то лучше просто умереть. Каким-то образом и по причинам, которые он не понимал – или возможно не хотел понимать – она очаровала демона.
Как никто другой не смог бы.
Почему? Маленькая Сиенна обманула и предала его, одурманила и посадила под замок, а он по-прежнему хотел трахнуть ее. Хотел, чтобы она истекала влагой желания для него и только для него одного. Хотел, чтобы ее губки кричали его имя, а лицо окрашивалось удовольствием.
После этого он желал, чтобы демон поработил ее, свел с ума от вожделения к нему, чтобы она делала все, что он ни прикажет. Следовала за ним, куда бы он ни шел. Даже молила его о новом прикосновении. Конечно же, он откажет ей, так как будет не в силах взять ее снова. И она будет терзаться своими желаниями. Он же будет смеяться.
Может быть, даже трахнет другую на ее глазах.
От одной мысли ему захотелось улыбнуться. Парис хотел, чтобы она страдала, как страдает он. Он никогда так не хотел и так не ненавидел женщину, и оба эти чувства нарастали в нем с каждой проведенной в обитой войлоком комнате.
Все, что ему надо было сделать, чтобы воплотить свою мечту в реальность, так это убедить Ловцов прислать ее к нему. Хотя как? Казалось, что ответ находился вне его понимания.
«Что нам теперь с ним делать?» спросил кто-то.
Парис закрыл глаза, его веки так отяжелели, что он больше не мог их поднимать. В комнату постоянно входили и выходили медики, но он уже перешагнул порог беспокойства о том, кто здесь находится.
«Такими темпами он подохнет через пару дней. Тогда нам не будет от него пользы, а его демон сбежит и примется терзать мир. Подобная ошибка уже была однажды допущена. Мы не можем позволить ей повториться. Не говоря уже о том, какую катастрофу повлечет за собой разгуливающий на свободе Разврат. Изнасилования, крушение многих браков, рост заболеваемости и подростковых беременностей»
«В таком случае мы должны сохранить его жизнь, пока не придумаем, как сдержать демона»
Пауза. Вздох.
«Сиенна – единственная, с кем он вообще хотя бы разговаривал»
Облик Сиенны вторгся в его мысли. Невзрачные волосы, некрасивое личико. Бледная кожа с веснушками. Такое худое тело, что грудь едва заметна. Однако его член вздрогнул, проявляя первые признаки жизни за последние дни. Изящные руки… мягкие губы… скользящие по всему его телу.
«Ты видел это?» произнес один из смертных. «Сиенна»
Его член опять шевельнулся.
«Пойди и приведи ее. Сейчас же»
«Ты уверен? Ведь она …»
«Приведи ее»
Внезапно раздались шаги. Послышался звук открывающейся двери.
Собирались ли они привести к нему Сиенну? Заставить ее отсосать ему или принять в свое тело? Как бы там ни было. Он почти улыбнулся. Ему не пришлось ничего говорить. Они сами давали ему желаемое на блюдечке с голубой каемочкой. Возможно, он использовал свой дар проецирования, чтобы затронуть их мысли и сам не понял этого. Возможно, это его страсть к ней имела такую силу.
Но согласится ли она или откажется?
«Нет, она не откажется», подумал он, чувствуя, как возбуждение пробивается сквозь усталость. Он ей не позволит. Чтобы ему ни пришлось сказать или сделать, а она будет принадлежать ему.
После он сбежит, а ее прихватит с собой. До сих пор он не был мстителен. Он любил женщин. Они были эссенцией его жизни. Однако для Сиенны он сделает исключение. Он… Мрак покрыл его разум, обрывая размышления.
Должно быть, он уснул, потому что следующим ощущением были теплые пальчики, гладящие его грудную клетку и посылающие электрические импульсы сквозь все его тело.
«Привет, Парис» услышал он, и слова сами по себе доставили ему столько наслаждения и силы, которых он не ведал за последние дни.
Он не знал, сколько прошло времени. Знал только, что открыв глаза, увидел склонившуюся над ним Сиенну. Неуверенность сквозила во взгляде ее ореховых глаз. Она сняла свои очки. В комнате царил окутывающий ее тенями полумрак, вместо привычного яркого света.
Но он рассмотрел, что одета она была точно так же: мешковатые безвкусные одежки, а волосы туго стянуты. Она источала ранимость, которой он желал воспользоваться. Отдернула руку, сплетая пальцы вместе и явно нервничая.
«Пришла доставить мне удовольствие, не так ли?» усмехнулся он прежде, чем успел придержать свой язык.
Ее щечки зарделись, и она отвела глаза.
«Если ты предпочитаешь кого-то другого, то я могу и уйти»
«Можешь» сказал он. Дыхание свистело в его глотке. Он надеялся, что его слова причинят ей боль. Надеялся, что ей будет больно очень и очень долго. «Ты понимаешь, что это делает тебя их шлюхой, ведь правда? Трахаться с мужчиной ради друзей, ради цели, ради денег, поскольку я уверен, что они тебе платят»
Заткнись! Не отталкивай ее.
Ее губы сжались тонкой линией, когда она снова на него посмотрела, и что бы она ни прочитала в его лице, это заставило ее и без того бледную кожу побелеть. Девушка опять потупила взор. Однако на этот раз она начала отступать.
«Я бы не пришла, если бы меня не тянуло к тебе»
«Ловец, очарованный Повелителем. Как грустно для тебя»
Повисла тяжелая пауза.
Просто заткнись к чертовой матери, мужик. Перед тем как заставишь ее уйти. Тебе нужно ее тело, а не гнев – пока нет.
«Прости» вынудил он себя сказать. «Сиенна»
Изумление заставило ее губы приоткрыться, когда она, задохнувшись, окинула его взглядом и остановилась.
«Ты знаешь мое имя»
«Конечно. Я очарован, как и ты. Невзирая ни на что» К сожалению, эти слова не были ложью.
Дурак.
Она тряслась, меняя направление и приближаясь к нему. В ее ореховых глазах светилось истинное желание, точно такое, как и в первый раз, когда он увидел ее. Парис чувствовал, как твердеет его дружок, вставая для нее. Еще немного пребывая в мстительном настроении, он попробовал остановить его. Положение было опасным, но он хотел заставить девушку потрудиться.
Она подошла к его столу, остановилась и облизнула губы.
«Сними с меня оковы» гаркнул он.
«Мне сказали не делать этого» мягко ответила она.
«Они подсматривают?»
Она покачала головой.
«Я попросила их отключить камеры, и они согласились»
Он понял, что думает о том, как же она наивна. Едва не закатил глаза. Ни за что на свете Ловцы добровольно не откажутся от возможности понаблюдать за ему подобным в действии. Они подсматривают. Ему не пришлось по вкусу то, что они увидят, как Сиенна будет доставлять ему удовольствие, но он справится и с этим.
«Тогда сними с меня цепи. Они никогда не узнают»
«Я … не могу»
Что ж, попытаться все же стоило.
«Тогда чего же ты ждешь, Сиенна? Давай закончим то, что мы начали в кафе»

Рейесу не требовалось пересланное по почте местоположение Аэрона. Тот оставлял за собой след из трупов. Смерть и разрушение сопровождали Гнев, куда бы он ни шел, и это огорчало Рейеса, потому что он знал, что будь Аэрон при здравом уме, то он был бы сам себе противен.
Как и Рейес.
Годами Рейес балансировал на грани морального падения, ненавидя себя за вещи, что ему приходилось творить для ублажения своего демона. Убивать невинных, пытать, разрушать целые города. Однако это было самым худшим – преследовать своего друга, которого он любил как брата. Человека однажды научившего его контролировать чудовище внутри него. Потому что… Рейес проглотил вставший в горле ком. Потому что он решил убить одержимого воина.
«Я более демон, чем мужчина, раз могу обдумывать подобный поступок» мрачно подумал он, но не изменил решения. Он знал, что до этого дойдет, выбирая между Аэроном и Даникой. Но всегда думал, что выберет своего друга. Теперь же когда вопрос стал ребром, он понял, что это оказалось самообманом.
Не мог вынести мысли о том, что Даника будет поранена. Она была единственным, что давало ему наслаждение, хотя даже не коснулась его ни разу. Он не заслуживал ее. Она в любом случае не захочет его, но он намеревался спасти ее.
Быстрее. Найди ее, доберись до нее.
«Как?» едва не завопил он. Рейес находился в Штатах, а именно в Нью-Йорке, и Аэронов сигнал пикал в его телефоне, словно воин летал у него над головой. Но Рейес не видел и не слышал его. Ни хлопанья крыльев, ни звериного рыка.
Целый день напролет в новостях рассказывали мрачные истории о необъяснимых насильственных смертях, о трупах разодранных когтями и зубами, что явно не принадлежали человеку. В данный момент Рейес стоял на оживленной улице, мимо мчались машины, люди мелькали вдоль по тротуару.
Нашел ли уже ее Аэрон? Может быть, он наконец-то спал, расслабившись после месяца постоянной жажды крови?
Рейес едва сдерживался, чтобы не схватить смертного и трясти, требовать, рычать.
Тело неожиданно упало с ночного неба, плюхаясь на землю пред ним.
Мужчина. Смертный. Окровавленный. Мертвый. Несколько человек всхлипнуло. Кто-то завопил. Напрягаясь, Рейес поднял очи горе. Наконец-то он заприметил Аэрона, который насмешливо ухмылялся ему с высоты, неистово взмахивая крыльями в сторону одного конкретного здания.
Рейес зафиксировал взгляд на своем товарище – своей мишени – и рванул с места.

Есть ли у меня воля к убийству?
Даника Форд рассматривала себя в треснутом дешевом зеркале ванной. Когда-то она считала себя творческой личностью, художником, рисовавшим – по большей части – прекрасные вещи. Все, на что она смотрела, становилось пищей для ее творчества. Люди: поворот кисти, изящный изгиб спины. Животные: подвижность и грация. Цветы: нежные лепестки и чувственные цвета.
Теперь же она считала себя бойцом. Тем, кто выживает.
И – девушка сглотнула – убийцей.
Должна быть такой.
Всего лишь месяц назад она была похищена во время отпуска в Будапеште и удерживалась в плену шестью громилами, что хотели ее убить. Хотя не сделали этого. Вообще-то, они даже не обидели ее, но она никогда не чувствовала такой беспомощности и отчаяния. И отказывалась пережить подобное снова.
Никогда.
Эти громилы снова преследовали ее; она знала об этом. Вот почему она меняла свое местоположение каждые пару дней. Где бы она ни останавливалась, она все же находила кого-нибудь, кто тренировал бы ее в рукопашном бою. Она также упражнялась с ножами, с пистолетами, со всем, до чего могли добраться ее руки.
Сегодня новый инструктор положил ее на лопатки и сказал, что ей не хватает инстинкта убийцы, необходимого для выживания в смертельно опасной ситуации.
Несколько горячих слез скатились по ее щекам, и она ударила кулаком по стеклу. Оно содрогнулось, но не треснуло.
Неужели она такая немощная?
Возможно, ее инструктор был прав. А он ведь не знал и половины всего. Один из ее похитителей, Рейес, все еще преследовал ее во снах. Она не хотела причинять ему вреда, такому темному и чувственному мужчине. Она хотела целовать его, наконец-то узнать его вкус, наконец-то почувствовать объятие его сильных рук.
Каждую ночь она мечтала о нем.
«Я больная»
Она направилась в свою крошечную арендованную спальню, упала на матрас и взяла свой мобильник. Когда-то она жила в милой, уютной, квартире среднего класса. Сейчас же перебиралась из подворотен в мотели, из картонных коробок в машины, нищие и ужасающие, постоянно оглядываясь через плечо.
Нуждаясь в поддержке, умиротворении, она связывалась с матерью по ее собственному мобильному номеру. Вся ее семья пряталась – четверых женщин разделили, чтобы затруднить их розыски – но через друзей они обменялись новыми номерами и имели возможность переговариваться каждый день.
Ее мама ответила после третьего гудка, от хриплого рыдания у нее моментально стал ком в горле.
«Что случилось?» торопливо спросила она.
«Это твоя бабушка… она…она…ох, Господи, детка»
Она мертва. Ее бабушка умерла.
«Убита?» сумела выдавить она.
«Не знаю. Я не могу найти ее, ничего не знаю о ней. Кажется, что она исчезла навсегда. Я так переживала за тебя» ее мать рыдала, икая.
Если б Даника стояла, то упала бы. Ярость охватила ее, пламя заплясало перед глазами. Ярость и странное онемение, словно она спала, и ей надо было только проснуться. Проснуться, чтобы все стало на свои места.
«Ты должна спрятаться, детка. Пожалуйста. Я не могу потерять и тебя»
В соседней комнате разбилось стекло.
Даника задохнулась, выныривая из немой ярости, ее сердце пропустило удар и болезненно сжалось.
«Что случилось?» потребовала ответа ее мама.
«Думаю, они нашли меня» прошептала она дрожащим голосом. «Прячься, мама. Где бы ты ни была, убегай и прячься. Люблю тебя» Борясь с парализующим страхом, он бросила телефон и встала на негнущиеся ноги. О, Господи. Ее бабушка, скорее всего, мертва, а теперь отыскали ее. Безоружную.
Думай, думай!
На трясущихся ногах, с холодеющими внутренностями она вбежала в ванную и потянулась за бритвой, которую хранила на раковине.
Сквозь распахнутую дверь она увидела идущего по коридору высокого, мускулистого мужчину, чьи крылья скребли по стенам, словно пальцы по доске для мела. Она едва не упала. Аэрон. Аэрон нашел ее. Она хорошо его помнила. Его жестокие татуировки, его пронзительный взгляд. Если Рейес заполонил ее сны, то Аэрон стал воплощением всех ее кошмаров. Он не был человеком, мог летать подобно мифическим драконам, и был таким же яростным и смертоносным, как и любой вояка из легенд.
Он остановился у дверей ванной, принюхиваясь. Кровью было забрызгано его лицо и перепачканы руки. Кровь ее бабушки?
Сделай же что-то!
Даника заставила себя ринуться к нему, нацеливая бритву на его глотку. Нет инстинкта убийцы? Она резанула его. Если ей не удастся убить его, то он преспокойно нападет на ее мать и сестру – а этого она не позволит. Контакт. Свежая кровь мгновенно полилась из раны.
Он не упал. Черт возьми, он не упал!
Повернулся к ней, хватаясь за шею и рыча. Его глаза искрились красным пламенем, а зубы удлинялись и тянулись в ее сторону.
Она занесла бритву опять.
«Хочешь еще? Ублюдок!» завопила она. «Подходи!»
«Убей» зарычал он. Вцепился ей в волосы, притягивая к себе.
Ее нос впечатался в его грудь. Вопль заклокотал в горле, но она быстро умолкла. Первое правило битвы: сохранять спокойствие.
Она позволила своим ногам подогнуться, и он выпустил волосы, вырвав пару прядей. Она перекатилась на спину, изогнулась и ударила его ногами в живот. Шипя, он отпрянул и ударился в кофейный столик. Дерево и стекло разбилось. Он упал.
«Всегда целься в глотку» говорил ее инструктор. «Лучший путь, чтобы обезвредить противника» Прищурившись, Даника встала на колени, сокращая меж ними дистанцию, и ударила его по горлу – точно там, где порезала его – углубляя рану.
Ярость отчаянно кипела в ней, и она ударила его снова.
Он зарычал на нее, показывая острые поблескивающие зубы.
«Убей. Убей, убей, убей»
«Пошел ты» Удар. Господь Всемогущий. Она могла видеть очертания чего-то под его кожей. Чего-то… опасного, злобного. Костяной череп, демон. Он рычал на нее, костяная маска ненависти и мрака.
«Убей»
Она попробовала снова ему врезать, но он схватил ее руку и стиснул. Только и всего, простое сжатие, но она почувствовала, как ломаются ее кости. Крик боли вырвался у девушки.
А затем краем глаза она увидела, как в парадную дверь вламывается Рейес и спешит к ним в комнату. Он был сплавом темных волос, загорелой кожи и черных, неистовых глаз. Задыхаясь, он покрывался потом, занося кинжалы.
«Рейес!» закричала она, пока Аэрон вставал, таща ее к себе на спину и продолжая сжимать руку. Часть ее хотела вздохнуть с облегчением. А часть стремилась бежать и от него тоже.
«Ты не можешь на него положиться. Он помогал похитить тебя»
Рейес увидел ее и обмер.
«Даника» Он выдохнул ее имя с таким благоговением, что она едва не упала.
«Думай о своей матери. О сестре» она выгнулась и ударила Аэрона по челюсти. Наконец-то он отпустил ее руку. Боже правый, как больно. Ее пальцы не двигались, суставы уже набрякали так, словно ей под кожу загнали мячики для гольфа.
Аэрон отпихнул ее, она отлетела в сторону, чувствуя боль во всем теле. Зубы клацнули, а в глазах помутнело. Рейес взвыл и атаковал. Переплетаясь в схватке, мужчины рухнули на пол подле нее. Они рычали и чертыхались и ревели.
Моргая от стараний сориентироваться, Даника вскочила на ноги. Покачнулась, едва не вырвала.
«Беги» крикнул ей Рейес.
Она подалась вперед, сумела набрать скорость, только достигнув дверей. Не понимала, почему Рейес помогает ей. Не погибнет ли он там?
Слезы обожгли ее глаза, когда она бросилась бежать.

Глава девятнадцатая.

Участки Люциеновой необожженной кожи посинели или были покрыты красным. И хотя он обгорел как печеный каштан, а все же трясся от холода.
Беспокоясь, Анья приказала огню зажечься в камине. Потрескивая, языки пламени моментально лизнули поленья. Волны тепла поплыли по комнате, но Люциенова дрожь, казалось, только усилилась.
Не паникуй. Сохраняй спокойствие.
Она никогда не ощущала такой беспомощности. Ни в тюрьме, ни когда Айас решительно подмял ее под себя.
Девушка быстренько разделась, скинула шипастые ботинки и взобралась на изувеченного Люциена, оглаживая все его тело, чтобы согреть. Наткнувшись на пулевое ранение, она задохнулась. Ей было известно, что оно там есть, но она просто надеялась, что рана уже исцелилась. Из-за Крона и нее самой этого не случилось.
Вскочив, она разорвала пополам свою рубашку, вернулась обратно на кровать и перевязала Люциенов бок.
«Давай, Цветочек. Согревайся же, ну ради меня»
Он не отвечал.
Мужчина напоминал почерневшую глыбу льда. От его присутствия ее соски затвердели, а на теле выступила гусиная кожа. Но сейчас это не было признаками возбуждения. Она натянула на них покрывала, чтобы сохранить тепло, и следующий час провела, просто разговаривая с ним, пыталась отвлечь и успокоить их обоих.
«Ты должен поправиться. Жизнь будет совершенно скучной без тебя. Я когда-нибудь рассказывала, как выряжалась подростком и ходила в школу пару месяцев? Я не знала, куда себя деть, потому, когда в голову пришла подобная мысль, то и решила, почему бы нет. Мелкие школьные шалости доставляли мне неописуемое удовольствие»
Замолчала, надеясь на ответ. Ничего.
«Хотя я не все время была негодяйкой» продолжила девушка. «Ты бы гордился мною. От одного тупого козла забеременела милая маленькая глупышка, целовавшая землю там, где ступала его нога, а он обозвал ее шлюхой, подстилкой, продажной девкой – ну знаешь, всеми теми прозвищами, что дают женщинам развратные мужчины. Вобщем, однажды я поклялась никогда не проклинать других. Это гадко, и ты и я хорошо знаем. Но его я прокляла вечной эрекцией – просто не смогла удержаться. И что бы он ни делал, он не мог от нее избавиться»
Тело Люциена наконец-то начало расслабляться, дрожь поутихла, и он издал … смешок?
Девушка продолжила с замиранием сердца.
«Как-то я ходила на балл-маскарад и оделась дьяволицей. Это не звучит как нечто из ряда вон выходящее, но то был 1819 год, и я навела-таки переполох, должна тебе признаться. Когда я попросила у хозяина вечера Байрона продать мне душу, он попытался заколоть меня столовым ножом»
«Анья» простонал Люциен.
Ох, благодаренье богам.
«Все будет хорошо, малыш. Я здесь» Она поцеловала его липкий висок.
Его веки раскрылись.
«Анья?»
«Я рядом, любимый» Поцеловала его подбородок, продолжая гладить его. Хотя сейчас она не стремилась согреть его. Ей надо было разбудить его желание, чтобы он посодействовал ей в задуманном.
«Где мы?» Остекленевшим взглядом мужчина окинул комнату.
Она не хотела, чтобы он думал. Ни про окружающую их обстановку, ни про случившееся в пещере и ни про будущее. Он слишком благороден, и если достаточно прояснить его мысли, он может оттолкнуть ее. Предпочтет, чтобы она сохранила свою свободу, даже если их связь может дать ему требующиеся силы.
«Я люблю тебя» прошептала она прямо ему на ухо, лаская теплым дыханием. «Я так тебя люблю. А то, что я едва не утратила тебя… я не вынесу такого»
«Боги, Анья. Я не думал, что услышу эти слова от тебя» Его руки заключили ее в обьятия, притягивая как можно ближе. Когда ее голова потерлась о его поврежденную кожу, он зашипел.
«Прости» она отклонилась в сторону.
«Скажи это еще раз»
Она знала, о чем он просил.
«Я люблю тебя, Люциен, и хочу быть с тобой. Во всех смыслах этого слова» Приподнявшись на локте, она всмотрелась в его лицо. «Понимаешь, о чем я говорю?»
Хотя он был так слаб, его плоть гордо уткнулась ей в бедро – длинная и толстая. Он понял.
«Анья…»
Девушка прильнула к его губам, не дав ему времени сопротивляться. Ее язычок поглаживал, впитывая его мужественность.
«Ммм», простонала она. Сильные пальцы взяли в плен его плоть, поглаживая и ее.
Он охнул.
«Больно?»
«Приятно» Схватив за попку, он втянул ее на себя, часть ее энергии уже просачивалась в него. Густой аромат роз окутал комнату. Потом он внезапно остановился. Его пальцы замерли на ее бедрах. «Анья, нет. Мы не можем делать это»
«Можем и сделаем» Она пощекотала пальчиком головку его пениса и он дернулся. «Так или иначе, а я заполучу тебя. Этой же ночью»
Обнажая зубы, он изогнулся навстречу ее прикосновению.
«Это плохо для тебя»
«Я сама решаю за себя» Она куснула и потянула его за мочку уха. «Не принуждай меня умолять. Пожалуйста не…»
«Анья!» прорычал он. Его рука запуталась в ее волосах, и он потянул девушку вниз для нового жгучего поцелуя. «Не проси. Не останавливайся»
Их языки сражались, зубы клацали друг о друга, она потиралась об него. Впервые за свою жизнь, не беспокоясь о том, что ее возьмет мужчина. Она хотела этого. Отчаянно.
Нужда пульсировала в ней. Потребность именно в этом мужчине. В ней бушевал темный голод, чувственный и дикий, несомненно, порожденный хаосом, но прекрасный.
«Я хочу навсегда быть с тобой»
«Да, да. Да!» Между слов он неистово укусил ее губы. «Мы не пойдем до конца»
Попытался сесть, но она повалила его обратно.
«Нет, мы пойдем. А теперь позволь потрудиться мне, любимый. Ты же должен сосредоточиться на восстановлении своих сил»
Сверкая, его глаза вперились в нее.
«Хочу вкусить твои соски»
Она приподнялась, предлагая ему то, чего он хотел. Он втянул набухшую вершинку, посасывая и подразнивая языком затвердевшую бисеринку. Девушка почувствовала силу его ласки глубоко меж бедер, где жидким огнем разливалась влага.
Его пальцы скользнули туда и она затрепетала.
«Позволь мне вкусить тебя там»
Чувствуя, как требуя большего внимания, пульсирует ее клитор, она покрыла остаток расстояния и оказалась над его лицом. Его язык лизнул, и девушка выгнулась дугой. Каждый нерв ее тела ликовал. Каждая капля крови в венах пела.
«Наклонись вперед, милая. Я хочу погрузиться в тебя и пальцами, но не буду. Я…»
«Нет, ты будешь»
Крепко сжав ее бедра, он помолчал.
«Пути назад уже не будет»
«Давай же!» сказала она, выполняя его команду, желая того же, что и он. Приподнимаясь, она оперлась локтями об изголовье, и Люциен погрузил в нее палец. Девушка не почувствовала, что ее проклятие вступает в свои права, но едва не кончила. Вскрикнула. Это было самое эротическое ощущение, что она когда-либо испытала: чувствовать в себе часть мужчины, пусть даже столь малую, в то время как его рот ласкает ее.
«О, боги»
«Еще?»
«О, да»
Другой палец присоединился к первому счастливчику. А его язык, не переставая, трудился над ее клитором. Как грешно. Как великолепно. Ее бедра извивались по собственной воле. Даже под угрозой смерти она не смогла бы их остановить. Он доставлял ей удовольствие раньше, но это, о, это…
«Люциен» напевала она, запрокинув голову так, что волосы щекотали ее спину и его грудь.
«Ты примешь меня? Всего меня?»
«Да» Благоговейно выдохнула она, ощущая, как молниеносные судороги танцуют по всему ее телу.
«Я должен погрузиться в тебя по самый эфес» резким, хриплым голосом заявил он, отстраняясь и стягивая ее вниз.
Ей взгрустнулось от потери его шаловливых пальцев, пока кончик его эрекции не наткнулся на вход в ее ножны. Мужчина сжал ее, удерживая на месте. Она опустила взор.
«Ты моя» сказал он, всматриваясь в ее глаза.
«Навеки»
«Я люблю тебя»
Он был так прекрасен, все еще в порезах и синяках после сражения, все еще слаб, но исполнен страсти. К ней.
«Моя» повторил он, проникая в нее.
Белое пламя вспыхнуло меж ними, могучее, почти слепящее своей силой. Анья закричала, когда ее проклятие получило свободу, и крик смешался с ревом Люциена. Она почувствовала, будто бы часть ее души была вырвана и замещена… частичкой Люциеновой души?
Да, конечно же, Люциеновой. Темной, дикой. Чудесной, восхитительной. Урчащей внутри ее мозга. Острая боль пронзила ее между ног, но она пропала так же быстро, как и появилась, а потом он глубоко-глубоко погрузился и она скакала на нем верхом. Сперва медленно, смакуя каждое новое ощущение. Затем быстрее… быстрее…
«Нравиться?» сумел прохрипеть он.
«Не останавливайся!»
«Ни за что»
Их руки переплелись и оказались прижатыми у него над головой. Она склонилась, целуя, отнимая у него дыхание, делая его более чем частью себя. Делая его каждой своей частичкой. Секс оказался гораздо лучше всего, что она себе воображала – а уж она-то навооборажала – потому что она была с Люциеном.
«Я рада, что ждала. Так рада»
Отдаться ему было не проклятием, а благословением.
Их языки сплетались в едином такте с гениталиями. Погружались, проникали, скользили. Наслаждение нарастало в ней, неистовое и воспламеняющееся. Он был такой большой, такой твердый. И весь – для нее.
Так приятно. Кусочек рая на земле, к которому она всегда стремилась. Анья чувствовала себя полностью завершенной, более не пустой. Частью чего-то большего, чем сама она, когда он покачивался внутри нее.
«Люциен» закричала она, внезапно охваченная экстазом.
Все внутри нее разлетелось на осколки, самый бурный оргазм за всю жизнь охватил ее. Содрогалась, пока ее мускулы сжимали его член.
И он кончил, изливаясь в нее.
«Анья» зарычал он, «моя Анья» поднимая бедра, он вонзился так глубоко, как только мог.
Новый оргазм немедленно зародился и ожег ее огнем, лишая рассудка на миг, на вечность, купая ее в удовлетворении, торжестве и радости. Люциен принадлежал ей, только ей, а она – ему.
Они были связаны, и это радовало ее.
Когда восторги поутихли, она рухнула ему на грудь с единственной мыслью в голове: его кожа больше не была черной и синюшной, а загорелой и здоровой.
Засыпая, она улыбалась.

Люциен проспал пару часов, и не покидал спящую довольную Анью, даже когда Смерь позвал его в спиритуальное измерение. Люциен просто взял ее с собой, устроив ей колыбель в своих объятиях. Она не просыпалась, хотя сумела устоять на ногах, держась за него как за якорь. Он полагал, что она впервые по-настоящему расслабилась за тысячи лет, более не боясь нападения, плена или насилия, и наконец-то смогла погрузиться в глубины сна.
В данный момент они снова были в постели: одна его рука сжимала ее грудь, а другая покоилась на животе. В первый раз за всю свою жизнь он был абсолютно удовлетворен и умиротворен. Хотел бы остаться здесь навсегда. Обнимать ее целую вечность. Однако для ее защиты он не мог ничего сделать.
Планировал связаться с остальными воинами, рассказать им про Анью и просить их позаботиться о ней, если он не сумеет вовремя отыскать Клеть Принуждения. Как же он ненавидел это «не сумеет». Это означало, что Крон по-прежнему имеет власть над ним. Означало, что он умрет. К этому он уже подготовился, хотя и не желал, чтобы Анья вечно скорбела о нем.
«Нам надо вернуться на гору» сказал он, и слова эхом разнеслись по комнате.
В груди Люциена защемило, когда Анья застонала и медленно открыла глаза.
«Не сейчас» проворчала она сонным и сексуальным голосом.
«Мы должны. Не говоря уже о том, чем там занимается Уильям. У тебя его книга. Он может обдумывать, как причинить тебе вред»
Она поднялась – помятая и немного хмельная, волосы водопадом шелка спадали по ее нагим плечам. Боги, как же он любил ее. Но для ее же блага должен был бы оттолкнуть. Не должен был погружаться в ее узкие, жаркие ножны. Хотя не мог заставить себя сожалеть об этом. Она отдалась ему по собственной воле, вся без остатка.
«Ты прав, не говоря о том, чем он так занимается» Анья потянулась как довольная кошечка. Поскольку они были укутаны толстыми одеялами, их кожа лоснилась от пота и девушка скользила по нему. «Ну, как ты?» хрипло поинтересовалась она.
«Лучше. Пуля выскочила и дыра затянулась» Он погладил ее по щеке. «Благодарю тебя за дары твоей любви и твоего тела»
«В любое удобное для вас время, господин»
«Ты не жалеешь?» Что если она также привязала себя к его демону? Боги. Мысль привела его в ужас.
«Черта с два!» Она перекатилась на живот, скрестила руки и оперлась на них щекой. Пристально смотрела на него с любовью, какой он никогда ранее не видел в глубинах ее синих глаз. «Я счастлива до сумасшествия. Это было абсолютно, чрезвычайно, невероятно восхитительно, так словно я королева мира. Но я знаю, о чем ты думаешь, так что можешь перестать. Твой демон не может насытиться мной, а уж я-то знаю, как управиться с плохишами. Уверен, что у нас нет времени для еще одного раунда? Мы можем сделать это втроем. Ты, я и демон»
Чем он заслужил все это?
«Уверен»
Надув губки, она выбралась из кровати, чтобы одеться.
«Ладно, но запомни на будущее, что нам стоит делать это по два раза в день»
«Нет. На это я не пойду. Мы должны будем заниматься этим по четыре раза»
Этим он заслужил ее звонкий смешок.
Очарованный им он сел.
«Ты когда-либо видела Клеть Принуждения?»
Натягивая штаны – прикрывать такие чудные ножки было несомненным преступлением – девушка сказала:
«Нет, но если я хорошо помню свои уроки истории, Крон заставил Гефеста-кузнеца выковать ее для него, потому что до него дошли слухи о готовящемся мятеже. Он надеялся выудить информацию о нем из помещенных внутрь нее созданий»
Обдумывая ее слова, Люциен хмурился.
«Подобная вещь навряд ли может помочь в поиске ларца Пандоры»
«Заключенный в ней вынужден подчиняться приказам ее хозяина. Я могу только предположить, что мы должны будем поймать кого-то и приказать рассказать нам правду. Может быть саму Гидру»
Он раздумывал над этим пару минут, потом нахмурился еще сильнее.
«Будь ты заперта внутри, а владелец прикажет тебе убить себя…»
«Во-первых, никто не может запереть меня из-за моего…» Она побледнела, чувство вины наполнило ее глаза.
Он не хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой.
«Анья»
«Да» добавила она уже с меньшим энтузиазмом. «Без ключа я буду вынуждена убить себя, не в силах предотвратить этого поступка»
Его руки вцепились в одеяла. Не нравилась ему эта вещица. А мысль о том, что Крон вновь ею завладеет, еще меньше. Однако чем ему еще воспользоваться для торга за жизнь Аньи?
Девушка улыбнулась ему, немного грустно, словно почувствовала его терзания. Минутой позже он понял, что так и было, потому что сам смог внезапно ощутить ее внутренний страх, поскольку он уже не выглядел таким здоровяком как прошлой ночью.
Их связь, должно быть, позволяла им чувствовать эмоции друг друга. Он даже подумал, что если постарается, то сможет прочесть ее мысли.
«Вставай, секси» сказала она с фальшивой бравадой, как раз перед тем как унестись.
Он напрягся.
«Анья?» Куда она отправилась? И почему ушла? «Анья!»
Едва он изготовился двинуться за ней следом, она уже вернулась. Держала ворох одежды, который и бросила ему.
«Я знаю, где Уильям хранит оружие. Хочешь парочку?»
Люциен расслабился и кивнул.
Она изумленно моргнула.
«Правда? Мы будем красть»
Уголки его губ изогнулись в ухмылке.
«Я понял, что не так уж возражаю против этого»
«Ну, ты даешь, Цветочек!» Она снова ему улыбнулась, все признаки грусти исчезли, и он снова почувствовал, что может покорить мир. «Должна сказать, что латание прорех в твоем образовании идет полным ходом»
«Это потому, что мой наставник – сильная и храбрая женщина. А я сделаю что угодно для ее удовольствия» Он быстренько оделся и оказался рядом с нею, не желая допускать даже крошечной дистанции. «Она – все для меня, и ее счастье – мое счастье»
С внезапно посерьезневшим лицом Анья встала на цыпочки и легонько прижалась к его губам.
«Не волнуйся, любимый. Все действительно будет в порядке»
Такая уверенность пугала его, потому что это означало, что она планирует нечто. Нечто, что гарантировано спасет его. Нечто глупое и безрассудное, например, отдать Ключ-ото-Всего. Как и он, она ослабнет. Утратит свои силы, станет уязвимой, легкой добычей. Он почти позволил себе попробовать проникнуть в ее ум, узнать ее мысли, но остановился. Она добровольно связала себя с ним, и он не предаст ее. Не будет пытаться контролировать, как предписывалось проклятием.
«Анья» произнес он, хватая ее за плечи и встряхивая, «ты пообещала мне, что никогда…»
«Пошли уже за оружием» перебила его девушка с еще одной из этих слишком радостных улыбок. Через миг она исчезла, оставив его наедине с самим собой.
*************************
Если заметите опечатки, обязательно сигнализируйте!

...

soliga:

Клио, "Крон вновь нею завладеет" - наверно, ЕЮ.
"Через миг он исчезла, оставив его наедине с самим собой." - ОНА

...

ksenchik:

Спасибо за еще один кусочек!!! Ням-ням!